Игры шайтана Тамоников Александр
– Продолжай наблюдение. Особенно за поселком, вдруг забредет сюда бомж. Мне свидетели не нужны. Выполняй!
– Будь спокоен, босс! Мавр и так гадюкой по участкам ползает. До самых яиц, наверное, промок!
– Ничего, пусть ползает. Ему это зачтется!
Лисицын отключил связь.
Милютин проверил прочность узлов на веревках, залепил пленницам рты скотчем и обернулся к боссу:
– Подождем, пока сами очнутся? Или поможем?
– Подождем! После «Удара» отходняк долгий и тяжелый, но, судя по времени, ждать осталось недолго.
– Ладно, подождем! Канистры с бензином наши дуроломы не забыли? – спохватился Крюгер.
– Посмотри! – приказал Арнольд.
Милютин вышел и тут же вернулся:
– Порядок! В сенях стоят!
И вновь ожидание, при общем гробовом молчании, под звуки барабанящего по крыше дождя.
Тамара первой стала приходить в себя, и давалось ей это с большим трудом.
Она открыла глаза, правда, один сразу же прикрыла, так как все вокруг двоилось. Газ отпускал свою жертву медленно, с неохотой.
Женщина плохо понимала, что с ней происходит.
Словно сквозь туман она видела какие-то силуэты. Хотела спросить, но язык не слушался, одеревенел, как и все тело, рот не открывался.
– Крюгер, сделай им инъекции, – услышала Тамара незнакомый мужской голос, – и сними скотч у матери.
Подельник Арнольда достал из кармана два шприц-тюбика, подошел к пленницам, ввел им через одежду препарат, нейтрализующий действие газа. Сорвал скотч со рта Тамары.
Наконец Тамара пришла в себя. Ее лишь немного подташнивало, и болела голова. Но она уже отчетливо видела сидящего за плетеным, очень знакомым столом представительного мужчину в дорогом костюме, при галстуке. Рядом стоял мужчина помоложе, который сделал ей укол, опираясь на тоже очень знакомое плетеное кресло. И вообще, все, что она видела перед собой, было ей знакомо. Она попыталась поднять руку, но почувствовала, а затем и увидела, что привязана к стулу.
Это обстоятельство окончательно привело ее в чувство. Тамара повернула голову и увидела Олю, тоже привязанную к стулу. Девочка еще находилась в ступоре.
Тамара повернулась к мужчинам:
– Кто вы? Где мы находимся? Почему связаны и что, собственно, все это значит?
– О, как много вопросов. – Арнольд допил фужер, закурил сигарету, откинувшись в кресле. – Постараюсь ответить на все. Но сначала вы должны нам сказать, где ваш муж.
– Муж? Ничего не понимаю! Насколько мне известно, он весь день был у своей сестры. Там и заночевал.
– Вы поссорились?
– Это вас не касается!
– Не груби, сука немытая, а то я тебе рыло вмиг отрихтую, – подошел к Тамаре Крюгер, – отвечай по существу заданных вопросов, овца! Или ты до сих пор не поняла, что вас притащили сюда не в бирюльки играть? Отвечай, мразь!
Тамара буквально онемела от потока оскорблений этого страшного человека и наконец поняла, что произошла катастрофа, что всей их семье грозит смертельная опасность. Но почему?
– Ну? Будешь говорить или помочь тебе, сучара? – Крюгер продолжал давить на психику.
– Да, – ответила Тамара, – мы поссорились.
– И на какой почве? – спокойно спросил другой мужчина.
– Просто бытовая ссора.
– Ну ладно, к этому мы еще вернемся. Ответь, дорогуша, вот на какой вопрос, если ты сейчас позвонишь мужу и попросишь вернуться, он приедет домой?
– Наверное… – Тамара понимала, что только Николай может как-то изменить их положение, надо только сообщить ему о беде, поэтому продолжила более уверенно: – Да, приедет, несмотря на то что я его сильно и незаслуженно обидела.
– Я тоже так думаю. Крюгер, выйди поговори с нашим другом. О чем, надеюсь, объяснять не надо?
– Не надо, босс!
Милютин вышел в сени, набрал номер Кугмана:
– Пастор, люди готовы?
– Конечно.
– Быстро к дому Старикова. Сколько на это уйдет времени?
– Полчаса, не больше.
– Как люди прибудут на место, звонок мне. Поторопись!
Крюгер вернулся в комнату, подошел к Арнольду, шепнул:
– Через полчаса наши будут в подъезде Старикова.
Лисицын, отстранив Милютина, спросил у Тамары:
– Квартира сестры мужа далеко от вашей?
– Они в разных районах. Лилина в Первом, наша в Четвертом.
Арнольд прикинул. На тачке минут двадцать езды. Пока рано вызывать Старикова, пусть люди приготовятся к захвату майора. Он встал, сделал знак Крюгеру. Бандиты вышли в сени, Арнольд сказал:
– Надо подождать.
– Опять ждать!
– Да не дергайся ты! Все у тебя впереди! Подыши лучше воздухом. Чувствуешь, какой он здесь необычный? У меня в усадьбе другой, хотя там тоже лес. И озеро рядом. Интересно, почему?
– От огородов, где выращивают овощи, а не розы и декоративные деревья. Как у тебя! Вот и запах другой!
– Наверное, ты прав, Крюгер!
Он посмотрел на часы, и тут раздался сигнал вызова телефона Крюгера.
– Да?
– Это Валет! Мы на месте!
– Принял! Готовьтесь встретить Старикова. Вырубить его, связать и доставить к нам, на его дачу!
– Понял! Сделаем в лучшем виде!
Отключив телефон, Крюгер посмотрел на Арнольда:
– Можем начинать, босс! Группа захвата на месте!
– Пошли!
Арнольд резко повернулся. Вошел в комнату, подошел к Тамаре, Крюгер – к ее дочери.
Лисицын достал сотовый телефон Тамары с выведенным вторым динамиком, Милютин – широкий, длинный нож. Арнольд обратился к женщине:
– Называй номер, я наберу его, будешь говорить с мужем. И просить, чтобы он вернулся, но перед этим посмотри направо.
Тамара взглянула на дочь.
Крамер схватил девочку за волосы, опрокинул голову назад, поднес к горлу нож.
– Видишь? – продолжил Арнольд. – Предупреждаю: одно неверное слово, тайный сигнал или еще что-то в этом роде, и голова твоей крошки полетит к твоим ногам. И это, – он повысил голос, – не блеф! Называй цифры!
Тамара машинально продиктовала номер, неотрывно глядя на дочь, над которой занес нож безжалостный палач.
Арнольд рукой вернул голову матери на место, посмотрел ей в глаза, полные ужаса, сказал:
– Я набираю номер, ты говоришь! Вот второй шнур от телефона и динамик, через который я буду слушать ваш разговор. Если сорвешься и сделаешь глупость, я разъединю вас, а человек рядом вонзит клинок в шею твоей дочери! Так что не глупи. Не убивай своего ребенка и не делай себе больно. Поверь мне, очень больно. Ты готова?
– Да.
Арнольд набрал номер.
Николай спать не хотел, выспался днем. Обида на жену душила его. Почему она так жестока и несправедлива? К обиде отчего-то примешивалось чувство непонятной, необъяснимой тревоги. Словно где-то рядом затаилась опасность. Что это? Результат отходняка от чрезмерной дозы выпитого спиртного? Или еще что-то, чего он пока осознать не мог?
Николай взял первую попавшуюся книгу из небольшой библиотеки сестры. Прилег на софу, открыл первую страницу. Уже на восьмой поймал себя на мысли, что не понимает текста. Отложил книгу. Включил телевизор, прошелся по каналам. Ни одна из программ интереса не вызвала. Выключил телевизор. Тревога росла. Надо что-то делать, или за эту ночь он точно сойдет с ума. Ехать домой? Тамара впустит его, никуда не денется, отчитает. Но уж лучше ее упреки, чем это тревожное одиночество, от которого просто некуда деться. Да, надо ехать домой!
Он уже стал одеваться, когда зазвонил городской телефон.
– Лиля? – Первое, что пришло в голову, – решила узнать, как чувствует себя брат.
Николаю не хотелось сейчас разговаривать с сестрой, но не снять трубку он не мог. Зачем ее волновать?
И сухо ответил:
– Алло!
И тут же напрягся. Звонила Тамара. Сейчас? Так поздно? После того, как наговорила ему разных гадостей? Он бросил взгляд на определитель номера, тот высветил ее мобильный номер. Но почему жена звонит с сотового? Значит, звонит не из дома?
Тамара спросила:
– Как ты, Коля?
– А ты как думаешь? – Николай ответил, вслушиваясь в ее голос, вернее, в фон, который сопровождал разговор.
И услышал посторонний шум, едва уловимый, но он присутствовал. Их разговор прослушивали? Кто? Что, черт возьми, все это значит? Тамара между тем ответила:
– Я думаю, тебе плохо.
– А тебе? – спросил Стариков.
– Мне тоже очень плохо. – И тут же добавила с какой-то обреченностью: – Без тебя плохо, мне так сейчас тебя не хватает!
– Ты попала в беду и не можешь об этом сказать?
– Нет, нет, что ты? Просто я отвратительно себя повела с тобой и сейчас жалею об этом! Все это нервы, Коля, прости меня. Мне очень тяжело без тебя, приезжай домой. Я жду тебя!
– Подожди, а почему ты звонишь по сотовому телефону, а не по городскому?
Секундная заминка.
– Городской почему-то не работает. Я пыталась с него позвонить, но он выдает короткие гудки, даже после того как положишь трубку и снова ее поднимешь. Завтра придется вызывать мастеров.
– Хорошо, Тамара, я скоро приеду.
– Жду тебя!
Связь отключилась. Николай набрал домашний номер городской линии связи. Услышал короткие гудки. Но они могут быть результатом снятой или сдвинутой трубки! Неисправный телефон выдает длинные гудки вызова, который не проходит к абоненту. На мобильник жены звонить не имело смысла. Так! Что могло произойти? Не в характере Тамары так резко менять свое настроение. Позвони она через день, это было бы естественно! Но сейчас она ни за что не пошла бы на мировую. За прожитую вместе жизнь Николай хорошо изучил нрав Тамары. Значит, она не вольна в своих действиях, факт прослушивания этим и объясняется, и заминка при ответе на простой вопрос о городском телефоне. Да и говорила она как-то странно. И еще фраза: «Мне очень плохо без тебя! Мне тебя не хватает!» И поспешное «нет, нет» на его вопрос «может, ты попала в беду и не можешь всего сказать?». Явно ее действиями кто-то руководил, Тамара разговаривала под контролем! Но чьим? Стоп! А не та ли информация, которую он сбросил майору Кузнецову, причина всему происходящему?
А что, если мент оказался продажным, повязанным с Арнольдом? Но Стариков не называл себя, звонил из автоматов, предпринял, как ему казалось, все меры предосторожности. Вот только все ли? Если майор связан с наркодельцами, те могли просчитать, кто звонил в милицию. Могли! Это мог быть только человек из Центра! Прошлись по штату, сопоставили данные, кто дежурил в смену накануне прибытия каравана, определили круг лиц, который теоретически мог слить информацию, и методом сужения этого круга вышли на него с Костиком. Ну а этого сексуально озабоченного придурка им расколоть, что два пальца об асфальт! Но мент? Все же заместитель начальника отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков! И надо так вляпаться! Налететь на продажного майора! Не может же вся милиция быть в одной упряжке с бандитами? Не может! А вот он, Стариков, умудрился попасть на оборотня! Все ясно. Николай стал опасным, и его решили убрать, пока он не успел сообщить о наркотиках еще кому-нибудь. Его адрес есть в развлекательном центре. И вечером бандиты, не зная, что самого Николая нет дома, совершают налет на квартиру. Зачищаются перед завтрашней приемкой наркоты. И тут прокол, главного клиента на месте нет! Теперь им нужно менять тактику. Они увозят Тамару с Ольгой. Жена под угрозой насилия говорит бандитам, что Стариков весь день находился дома у сестры. Так через Тамару они выходят на него! С этим более-менее ясно. По крайней мере, логично. Что дальше? Вызвать его туда, куда они вывезли семью, бандиты не могут! Стариков обратится в милицию, но не в ОБНОН, а в ОМОН и с ними явится по указанному адресу. Или начнет действовать самостоятельно. Они не знают, имеет ли Николай оружие, и выведать это у Тамары не могут. Мужья, как правило, об этом не рассказывают женам. А Стариков с войны вполне мог вывезти приличный арсенал, а его боевой потенциал им известен, хотя бы потому, что он службу проходил в спецназе! Поэтому бандиты и прибегают к самому простому способу выманить его из дома и захватить без особых проблем! Заставляют Тамару позвонить ему. Дай бог, чтобы он ошибся в своих предположениях и Тамара действительно поняла, как обидела мужа! И никаких бандитов не было, а майор оказался порядочным человеком! Он многое отдал бы за такой расклад, но интуиция еще никогда не подводила Старикова. А значит, надо готовиться к худшему! Попытаться спасти семью он может единственным способом, отдаться в руки бандитов, оказаться там, где находились жена с дочерью, ну а потом – как карта ляжет! Но попытаться – его долг, и он пойдет в логово этих ублюдков! Вопрос – КАК действовать? Наверняка в подъезде или в самой квартире его ждет засада, но вряд ли там много бандитов – слишком ограничено в размерах место захвата. В этих условиях можно и самому атаковать противника! Здесь, у сестры, хранится его привезенный из Чечни полностью заряженный пистолет-пулемет «бизон-3», а в металлическом гараже соседа-пенсионера еще и снайперская винтовка «винторез» с тремя дополнительными магазинами по двадцать патронов в каждом. И три гранаты. Все из трофеев! Но ни винтовка, ни гранаты ему сейчас не нужны. Достаточно одного «Бизона», чтобы бесшумно снять засаду, ранив одного, от которого он узнает, куда увезли Тамару с Ольгой. Но есть одно «но», способное испортить все дело. Действия основной группы захвата вполне может наблюдать контролер со стороны. Он сразу же сообщит главарям, что их план не сработал. Тогда и жену, и дочь немедленно уберут. В лучшем случае спрячут в более надежное место, в худшем – ликвидируют! И тела спрячут. Никакая милиция не поможет! Его же обвинят и в незаконном хранении оружия с последующим его применением, и в уничтожении собственной семьи. По крайней мере, при желании и их возможностях сделать это будет несложно. Тот же Кузнецов, сука, добьется его ареста и содержания в СИЗО, откуда он уже не выйдет! Нет! Вариант открытого выступления против бандитов отпадает! Придется играть по их правилам. Отдаться им в руки, попасть к семье! А там, сориентировавшись, действовать! Только в этом случае у него остаются шансы спасти и семью, и себя! Если все закончится удачно, ему придется на время скрыться. Чтобы, нейтрализовав Кузнецова, заставить этого продажного мусора вытаскивать Старикова, снимая с него обвинения.
Итак! Времени рассуждать нет.
Решено, Николай едет домой и позволяет бандитам себя захватить. А дальше что бог даст!
ГЛАВА 4
– Вот так! – Арнольд забрал телефон, бросил на стол. – Теперь, как и договаривались, я отвечу на ваши, мадам, вопросы: во-первых, кто мы, знать вам совершенно не обязательно! Во-вторых, вы у себя на даче, неужели не узнали родных стен? В-третьих, связаны вы для того, чтобы можно было с вами нормально разговаривать, не опасаясь непредвиденных действий с вашей стороны и криков о помощи, это касается скотча, хотя помогать здесь вам некому! В-четвертых, и это ответ на ваш последний вопрос, положение ваше таково. Вы, благодаря мужу, свидание с которым я вам предоставлю позже, попали в очень неприятное положение. И я вынужден прибегнуть к столь жестким мерам для того, чтобы получить от вас искренние, я подчеркиваю, искренние, правдивые ответы на те вопросы, на которые в обычной обстановке вы вряд ли согласились бы дать правдивые ответы! Я понятно изложил свою мысль?
– Немедленно развяжите нас с дочерью, иначе вообще никакого разговора не будет!
Тамара вся дрожала от негодования. Она так и не поняла, с кем имеет дело!
– Ты, овца драная, считаешь, что можешь диктовать свои условия? – спросил мужчина, стоявший у стула. – Арнольд, тебе не кажется, что этих сучек надо научить соответствующим манерам поведения?
– Согласен с тобой, Крюгер! Небольшой урок преподнести матери не помешает!
Мужчина, которого Арнольд назвал Крюгером, подошел к Тамаре и с размаху влепил ей сильную пощечину. Настолько сильную, что женщина опрокинулась на пол вместе со стулом.
Рядом издала неясный звук Ольга, она тоже пришла в себя.
– А-а! И ты, малолетка, очухалась? – повернул к ней свою перекошенную звериным оскалом физиономию Крюгер. – Ты что-то вякнула? Повторишь?
Он сорвал с губ Ольги скотч, причинив ей резкую боль.
– Ну? Что ты там промычала, телка недоеная?
Оля закричала:
– Мама!
– Ах, вот оно что? А ну заткнись, тварь!
И с разворота Крюгер ребром ладони нанес ей боковой удар прямо в губы, разбив их и сломав передние зубы. Боль и хлынувшая изо рта кровь заставила девочку замолчать.
Крюгер вплотную приблизил к ней свою рожу:
– Ну что, телочка-малолеточка, будешь еще пищать? Или мне язычок тебе подрезать? А? Отвечай, сука!
Ольга заплакала, ничего не ответив извергу. На пол потекли ручейки крови, смешанные со слезами.
– Не смейте бить дочь, нелюди! – подала голос Тамара, которую сильная пощечина ненадолго лишила сознания.
И тут же получила такой же, как и дочь, коварный удар. Но уже носком блестящего полуботинка. Захлебнувшись кровью, она затихла. Крюгер знал, как и куда бить. В прошлом он служил в милиции и в свое время вел допросы с пристрастием. За что и отсидел пять лет в спецзоне.
Крюгер отошел от пленниц, подняв стул с Тамарой, подошел к столику, достал из сумки бутылку водки, открыл и стал пить прямо из горлышка. Сделав несколько глотков, вытер ладонью рот и опустился в кресло.
Респектабельный мужчина, Арнольд, с наигранным сожалением обратился к матери:
– Видите, Тамара, вы не захотели отвечать на вопросы, стали диктовать свои условия, и вот чем это кончилось. Итак, мы будем с вами беседовать? Или же вы предпочитаете мирной беседе общение с моим жестоким другом, которому, как я смотрю, не терпится преподать вам второй урок?
– Что вы хотите узнать? – с трудом выговаривая слова, спросила Тамара.
– Вот это другое дело! Вопрос первый: вы знаете, где работает ваш муж? – спросил Лисицын.
– Да!
– Прекрасно! И где же?
– В каком-то бардачном заведении, где полно проституток и отморозков!
– Вот как? Это он так охарактеризовал место своей работы? – с удивлением и взглянув на Крюгера, спросил Арнольд.
– Это я так назвала это место!
– Вы были там?
– Нет!
– Так позвольте узнать, почему вы назвали такими похабными словами вполне современное, молодежное и легальное заведение?
– Потому что так оно и есть!
– Ты, мразь, оставь свои оценки при себе, – вступил в разговор Крюгер, – и отвечай, как назвал место своей работы твой долбаный супруг?
– Молодежный развлекательный центр.
– Вот видите, – продолжил разговор Арнольд. – Именно, Молодежный развлекательный центр! Вот вы, Оля, неужели у нас ни разу не были?
Девочка, плача, отрицательно покачала головой.
– Напрасно! Папа, наверное, не пускал! Я угадал?
– Нет! – с трудом ответила девочка и разрыдалась, уставившись в пол, где образовалась лужица из ее слез, смешанных с кровью. Никто и никогда в жизни еще не бил Ольгу.
– Ты лжешь, девонька! Тебя на дискотеку папа не пускал! Он у нас такой положительный, не правда ли?
Ольга промолчала. Что явно не понравилось Арнольду.
– Крюгер! Ты посмотри, какая невоспитанная девочка? Со старшими не желает разговаривать, врет! Ты что-то ей с головой сделал? Или Оля притворяется?
– А мы сейчас это проверим, босс!
– Не надо ее трогать, прошу вас! – проговорила Тамара. – Задавайте вопросы мне, я что знаю, то скажу.
– А мать поумнее?! Хорошо! Не трогай пока малолетку, друг мой, – остановил поднявшегося с кресла палача Арнольд. – Тамара, что рассказывал вам о своей работе Николай?
– Ничего особенного! Он даже о своей военной службе говорил с неохотой. Просто раньше, пока не работал в центре, он был другим. А за последний месяц изменился.
– Каким же образом?
– Стал более скрытным, задумчивым, даже агрессивным. Кричал на меня и на дочь. Ее вообще по вечерам не выпускал из дома. Я его спрашивала, почему он так себя ведет? Николай отвечал: «Посмотрела бы ты, как забавляются такие вот подростки, как наша Ольга, в гадюшнике, где мне приходится работать».
– Ах он, сука неблагодарная! – возмутился Крюгер. – Мы ему, значит, работу дали, бабки платим, козлу, а он нас за гадюшник держит?
– Так вы и есть руководители этого Центра?
– Я предупреждал, Тамара, – повысил голос Арнольд, – на ваши вопросы ответы вы получили, теперь вопросы задаю я!
Крюгер тут же предложил:
– Проучить, босс?
– Подожди! А что ваш муж говорил о наркотиках? – неожиданно спросил Арнольд, пристально глядя на Тамару.
– О наркотиках? Ничего. А что…
– Советую говорить правду, – прервал ее Арнольд.
– Ничего, клянусь вам! Про пьянство и блядство, прости меня, дочь, говорил. Про то, что девочек малолетних из провинции в рабынях для утехи держат, тоже говорил. Но про наркотики ничего и никогда!
– Про девочек-рабынь, значит, трепал языком?
– Господи, может, я что-то путаю, мне больно говорить! Все тело затекло, развяжите хоть руки.
– Обойдешься, – рявкнул Крюгер, – босс, она все врет! На ее роже написано, что врет, муженька выгораживает! Не мог майор жене своей не сказать, коль в ментовку заяву кинул. Не мог не посоветоваться!
– Я говорю правду! – в отчаянии крикнула Тамара.
– Вот это мы сейчас проверим! Босс, разреши, а?
Арнольд налил в фужер остатки коньяка и, глядя, как при свете керосиновой лампы переливается всеми цветами радуги напиток богов, сказал:
– Тамара, даю вам пять минут! Хорошенько подумайте и вспомните, что именно вам говорил муж о наркотиках и с кем вы беседовали на эту тему. Советую вам сознаться, иначе вас ждет то, чего врагу не пожелаешь! Этот мужчина, – он указал на Крюгера, – из девочки Оли на ваших глазах сделает женщину. Причем в крайне извращенной форме! Немногие переживают такое! Думайте! Время пошло!
– Да вы с ума сошли! Вы маньяки! Сколько можно повторять, не говорил Николай о наркотиках, не говорил!
– Все! Мне надоела бестолковость этой сучки! Начинай, друг мой, она сама сделала выбор!
– Не смейте! – только и успела выкрикнуть Тамара, как подскочивший Крюгер вновь заклеил ей рот.
Затем резко развернул стул в сторону дивана:
– Так тебе, мамочка, лучше будет видно! Ну а с тобой, крошка, – рукой подняв за подбородок голову девочки, сказал Крюгер, – с чего начнем? Правильно, детка, с самого начала! Только вот жалко, ротик тебе придется, как и маме, заклеить, а я вообще-то люблю, когда бабы подо мной орут!
Он залепил рот девочке, вытащил нож, обрезал веревки, державшие тело на стуле, ударом по затылку сбросил Олю на пол, толкнул ногой к дивану.
– Сама, крошка, на брачное ложе влезешь или помочь?
Тамара задергалась на стуле, что-то глухо крича, но крика ее слышно почти не было, только какое-то неразборчивое мычание.
Ольга оставалась на полу. Крюгер посмотрел на жертву:
– Сама, значит, не желаешь? Что ж, помогу тебе!
Он поднял легкое тело подростка, бросил на диван, разрезал путы на ногах, руки оставил связанными.
У Тамары от ужаса расширились зрачки.
Крюгер дернулся к ней:
– Внимательно смотри, мамочка, следующей на диван пойдешь ты, голубка, так что выбирай позы, поработаю на заказ!
Он вернулся к девочке, вжавшейся в стену, скрестив ноги. На лице ее застыл немой крик.
Крюгер начал медленно раздеваться. Оставшись в плавках, подошел к столику, сделал еще несколько глотков водки, обратился к боссу:
– Ты не представляешь, Арнольд, что я сейчас испытываю. Это наивысшее наслаждение, зуб даю! Настоящий КАЙФ!
Милютин развернулся и бросился на диван. Оттуда полетели обрывки платья, лифчика, трусиков.
Тамара потеряла сознание.
Очнулась она от сильного удара в голову.
В углу комнаты, их комнаты отдыха, лежало скрюченное тело ее изнасилованной дочери. Оно все было в крови. Перед ней стоял, тоже весь в крови, голый зверь в человечьем обличье.
– Ну что, голубка? Не захотела смотреть, как дочь ловит кайф? А зря! Зрелище стоило того. Хотя тебе это и не нужно, сейчас ты сама испытаешь все прелести, которые испытала твоя малолетка.
Тамара замычала сквозь скотч, видимо, хотела что-то сказать.
Крюгер обернулся к спокойно наблюдавшему за зверством Арнольду:
– Босс! Овца, по-моему, желает что-то проблеять.
– Освободи ей пасть, пусть скажет, – равнодушно разрешил Арнольд, слегка махнув рукой с выставленным вперед безымянным пальцем, на котором сверкала печатка, усыпанная бриллиантами.
Крюгер довел скотч до угла рта женщины, когда та мертвой хваткой острых обломков зубов вцепилась палачу в запястье правой руки и прогрызла ее до кости.
Милютин взвыл от нестерпимой боли и тут же левой рукой нанес Тамаре удар в горло, за ним второй. Женщина ослабила захват, дыхание сбилось, она, как рыба, выброшенная на берег, судорожно пыталась сделать вдох, но не смогла и, посинев, обмякла. Тело задергалось в предсмертных судорогах.
– Грязная параша, – выл Крюгер, – она мне руку прогрызла, Арнольд! Мне нужна помощь!
Арнольд, внешне безучастно смотревший на этот кровавый спектакль, приказал:
– Перетяни руку жгутом. Вызывай Седого, пусть тебе поможет.
– Арнольд, а эта тварь никак ласты склеила!
– Разве ей была уготована другая участь? Седой пусть охраняет девицу, я пойду в соседнюю комнату, отдохну немного. После коньяка в сон потянуло. Разбудишь, как Старикова доставят. Все!
Входя в соседнюю комнату, обернулся:
– А ловко она тебя, Крюгер, купила, в последнем броске все же достала!
– И сдохла!
– Это другой базар!
Читать бесплатно другие книги:
