Принц для снежной бабы Луганцева Татьяна
– Если честно, сегодня собаки были в ударе. Да и нам приплатили за то, чтобы медведя совсем загрызли. Этого же никто не узнает? – вели они какой-то жуткий диалог.
– А Ерохе об этом знать необязательно! Дело не очень хорошее, и все знаем, что риск присутствует везде и всегда. Вот и случилось несчастье! Завтра ему об этом сообщим.
И тут тишину ночи прорезал душераздирающий рык, полный боли. У Маргариты даже волосы на голове зашевелились.
– Что это?! – вцепилась она похолодевшей рукой в плечо Федора.
– Слышь, Григорич, я не могу это терпеть. Она все равно до утра сдохнет, кровью истечет, но как-то уж совсем не по-человечески. Мучается скотина…
– Ой! Давно ли у тебя жалость такая проявилась! Скольких на твоих глазах загрызли?
– Так то – загрызли, – возразил мужик, – а тут…
– Так иди и добей! Киркой вон, чтобы не видно было, что добивали! Пусть подумает, что собаки затрепали, – предложил «Григорич».
Маргарита дышать перестала от напряжения. Один из мужчин пошел куда-то. Перед глазами Маргариты и Федора была небольшая полянка с деревянным домиком, избушкой.
– Сиди здесь и не вылезай! – шепнул ей Федор и вышел на опушку так быстро, что Рита не успела ничего сделать.
– Эй, любезный, вы бы не спешили кого-либо убивать! Что здесь происходит? – обратился он к мужикам.
Маргариту же посетили смешанные чувства. Для сохранения жизни и здоровья, конечно, лучше бы отсидеться в кустах, тем более было не до конца понятно, что происходило на самом деле. Но Федор решил не отсиживаться в кустах, а рискнул собой, вышел на разборку с этими весьма темными личностями. И это он сделал не ради нее, а по велению сердца, по порыву души.
Мужики, оба, встрепенулись. После небольшого замешательства они набросились на Федора с вопросами:
– Слышь, мужик, а ты кто? Ты чего тут делаешь? Охотник? Не похож вроде…
– Я не охотник, но я слышал, что вы собираетесь кого-то убить, и я вам это не дам сделать!
– Да кто ты такой? Чего ты не дашь?! Кто тебя спрашивать будет. Ну-ка, Олег, завалим этого умника, – рассвирепели мужики.
И они двинулись на Федора. Рита смотрела на них во все глаза и не знала, что ей делать? Естественно, не бежать за помощью назад. Куда? Ей не найти дорогу назад, да и к кому бежать? Маргарита не знала здесь никого, не знала людей и обстановку. А чем помочь Федору?
Один из мужиков сделал в сторону Федора резкий выпад, и в лунном свете в его руке мелькнуло стальное лезвие ножа.
Маргарита закричала, чем выдала себя сразу.
Один из преступников тут же отвлекся на ее резкий крик, и Федор моментально сбил его своим костылем сильнейшим ударом в солнечное сплетение. Зато другой мужик повалил Федора на землю, и завязалась драка, жестокая возня. Его товарищ корчился от боли на земле. Федор изловчился, приподнялся над тем, с кем дрался, и двумя мощнейшими ударами по лицу вырубил его. Почему-то Рита испугалась, что он не остановится, пока не убьет, а потом пойдет в тюрьму из-за этих негодяев.
Маргарита кинулась к нему:
– Федя, Федя! Ты как? Что с тобой? Ты в чем-то… Что-то липкое. Боже! Это кровь! Федя!!
– Тише, тише. Это не моя кровь. Я нос ему разбил, – обнял ее Федор, тяжело дыша.
– Если что, я буду ждать тебя из тюрьмы! – всхлипнула она.
– Чего? – удивился он.
– Ты же убил его? – дрожащим голосом спросила Маргарита.
– Оклемается… Подними мне костыль, – попросил он.
Маргарита выполнила его просьбу, и Федя тут же резко и хлестко ударил костылем одного из мужиков. Она вскрикнула.
– Ой! Как больно! Не надо! Мужик, ты что?! Не надо, прошу! – заорал поверженный противник.
– Я сейчас тебе все кости переломаю! Рассказывай, чем вы тут промышляете? – грозно спросил Федор.
– Не надо, шеф! Мы все поняли! Мы все скажем! – корчился мужик.
– Что здесь происходит?! – спросил снова Федор, и выглядел он при этом весьма решительно. – Кому нужна помощь?! Говори!
– Мужик, ты не кипятись. Я все скажу, только не бей.
– Быстро отвечай! – замахнулся Федор.
– Да мы тут ни при чем! Это все Ероха, ну, Ерофей! Устроил здесь охоту не в сезон! Люди-то разные приезжают, и развлечений требуют разных. Вот и охоту… будь она неладна! Ну и удары у тебя! Отбил все!
– Это запрещено? – с угрозой в голосе спросил Федор.
– Запрещено, ведь не сезон, но люди требуют развлечения, особенно на отдыхе, и вот едут со своими собаками, – быстро говорил мужик, хлюпая разбитым носом.
– Дальше!
– Ну, а мы этих собак натравливаем на зверя, раззадориваем их, знакомим с его запахом, иногда они и кровь его пробуют. Зато на охоте собаки быстро въезжают в ситуацию…
– Вы мучаете животных?! Натравливаете на них? – ахнула Маргарита.
Федор указал рукой на толстое бревно с железной цепью и ошейником. Сама цепь и ошейник были в крови, земля вокруг бревна утоптана и в бурых пятнах.
– Это же отвратительно! – сказала Рита. – Это бесчеловечно!
– Ты же слышала, что они это делают за деньги! Деньги решают все! Бизнес рулит! – пояснил Федор, презрительно смотря на мужиков.
– Подонки, нельзя так издеваться над животными! Да по вам тюрьма плачет! – не унималась Рита.
– Где и кого вы хотели убить? – спросил Федя.
– За сараем, да она уже помирает, стонать уж почти перестала…
– Лежи тихо! Дернешься – точно убью! – пригрозил мужику Федор, и они с Маргаритой зашли за сарай.
Там лежал маленький медвежонок, тяжело и часто дышал. Было заметно, что его шерсть мокрая и явно не от дождя…
– Это медвежонок! Такой маленький! – кинулась к нему Рита.
Зверь слабо стонал, поблескивая испуганными глазами.
Один из мужиков появился из-за угла, держась за стену сарая:
– Произошел несчастный случай. Уж больно злобная псина попалась. Не смогли ее оторвать от него вовремя.
– Заткнись! Мы слышали, что вам заплатили, чтобы загрызть его насмерть, – плакала Рита. – Как же жалко! Как же больно!
– Это медведица Ерофея, есть тут один художник. Он приводит ее для стравки и уводит, иногда чтобы и раны залечить… Сегодня не пришел вот, а тут такое произошло. Можно еще было спасти, если бы сразу помощь оказать, – развел руками мужик.
– Вас в тюрьму надо сажать! Подонки! – выкрикнула Маргарита.
– Максимум, что им грозит – штраф, и эти сволочи это знают, – хмыкнул Федор, пытаясь поднять медвежонка на руки.
– Тяжелый, мне одному не справиться! Ну-ка быстро подняли его! – скомандовал Федор, держась за спину, которую все же потянул.
– Так Олега вырубил, он и встать не может, – ответил ему мужик.
– Тогда со мной! Быстро взяли на раз, два, три! Повторять не буду!
Мужик подчинился.
– И куда? – спросил он.
– Ты – местный! Давай пошевеливайся! Где у вас тут ветеринарка?
– Что? Жизнь ему спасти хочешь? Чтобы я с этой тушей куда шел? Да ни за что! Все равно она не жилец! «Палево»!
– Рита, возьми мой костыль и огрей его что есть силы по башке! – приказал Федя. – Мне лишний раз ее тяжело поднимать будет.
– Ладно, ладно! Только ветеринарки у нас нет, есть вот обычная больница, но она далеко.
– А к нам в санаторий? – предложила Маргарита.
– Ночью? – почесал затылок мужчина.
– А неси к Гале, ее изба не так далеко, – сплюнул на землю второй бандит, несколько приходя в себя.
– Несите к кому угодно! Иначе вам потребуется больница, – прикрикнул Федя.
Глава 16
Галина Коготь лукавила, когда говорила о том, что она оставила работу хирурга по возрасту. Она на самом деле, была превосходным хирургом, даже единственным в этом небольшом поселке Черноморец. И много работала, и многие местные жители ей были обязаны своим здоровьем и вовремя оказанной медицинской помощью. Ее все знали, она всех знала, все ее уважали, и никогда бы никто не посмел ее уволить. А вот из хирургии она все-таки была вынуждена уйти из-за своего пристрастия к алкоголю, и об этом тоже все знали. Бражку Галина Степановна с чувством, с толком, с расстановкой гнала сама, из всего, из чего только можно было гнать. Из яблок, из слив, из картофеля, из хлеба, из вишни, из сахара… Пила она с утра, чтобы встать, в течение дня по чуть-чуть, и уж вечером, придя с работы – по полной программе. Это была ее схема, и она придерживалась ее каждый день. В этот вечер Галина нагрузилась под завязку, потому что ее всю трясло. Алкоголичку пристроили на «непыльную работу» в санаторий, который никогда не был загружен отдыхающими под завязку. От нее требовалось, по мере обращения, измерять давление, температуру, соответственно, лечить простуду, головную боль и солнечные ожоги. А если случилось бы, не дай бог, что-то серьезное, то просто вызвать «Скорую» и отправить пациента в больницу. И дополнительно к пенсии пусть и небольшая, но зарплата капала. Поди плохо? И вот благодаря вновь поступившим она вспомнила, вернее, ей пришлось вспомнить, что она хирург, и наложить швы. Это сподвигло ее тут же распить бутылку и потом продолжить дома. Остановиться она уже не могла.
К утру Галина Степановна была все еще никакая. Не сразу придя в себя от громкого стука и криков, Галина наконец открыла дверь. Два высоких мужика и истерившая жутким голосом женщина что-то кричали и совали ей бурого медведя, правда, маленького. Сначала она, конечно, подумала, что у нее случилась «белочка». И Галина даже захотела закрыть дверь и пойти выпить с горя, что все-таки это случилось с ней, но ей не дали. Они все с криками и шумом ввалились к ней в дом. Медвежонка водрузили на стол и донесли до ее сознания, что она должна оказать ему помощь. А так как у нее с вошедшими людьми произошел даже тактильный контакт, в виде встряски, то Галина поняла, что это не «белочка».
– Вы в своем уме?! Я животных не лечу! – даже несколько пришла в себя Галина Степановна.
– Вы зашили меня, зашьете и его! Пожалуйста! Медвежонка потрепали собаки! Ему срочно нужна помощь! Ему ее неоткуда ждать! Помогите ему! Он истекает кровью! – умоляла ее Маргарита.
– О! Я тебя помню! Я тебе бок штопала не так давно! – поморгала глазами Галина Степановна, обрадовавшись, что в ее доме не совсем незнакомые люди. – Но это не значит, что ко мне можно врываться в любое время и просить оперировать кого ни попадя!
– Галина Степановна! – взмолилась Рита. – Ну, пожалуйста! Вы же медик!
– Любые деньги, – пошарил по карманам Федор и высыпал на стол смятые пятитысячные и тысячные купюры, все, что было.
– Господи, не в деньгах дело, – сконцентрировалась на смятых бумажках Галина Степановна и как-то очень быстро стала приходить в себя. Она столько бы не заработала и за полгода.
И сразу принялась действовать. Она принесла аптечку и стала вываливать на стол пузырьки, бинты, какие-то лекарства, приговаривая:
– Перекись-то есть, и обезболивающее тоже… И антибиотики найдем, и перевяжем. Не хватит бинтов, найдем, чем перевязать. Вот шовный материал только нестерильный. Ну ничего, вколем антибиотик сильный! Если вообще выживет скотина ваша, если выживет… Послушай, любезный, если я сделаю все, что могу, а медведь все равно сдохнет, деньги у меня отберешь? – спросила она у Федора.
– Ты сделай сначала, – кивнул Федя, – деньги твои по-любому.
– Мне помощник потребуется.
– Чур не я! – тут же отмахнулась Рита. – Я крови боюсь.
– Постереги бандита тогда, – сказал ей Федор.
Маргарита испуганно перевела взгляд на заросшего щетиной мужика с нездоровым цветом лица.
– А чего меня караулить-то? Что, в милицию заявлять хотите? – забеспокоился мужик, теребя руки. – Я же помог!
– Ты еще смеешь говорить о помощи! – прикрикнула на него Маргарита.
– Да куда он сбежит? У него жинка здесь и детей четверо ртов, – сказала хирург, с усмешкой осматривая мужика.
– А вы его знаете? – обрадовалась Рита.
– Конечно! Местный он, и где живет, знаю.
– Тогда пусть проваливает! Найдем все равно! – зло сказал Федор.
– Небось со своим собутыльничком опять во что-то криминальное влез? Ох, не доведет тебя водка до ума, – прищурила глаза Галина Степановна.
– Точно, они с напарником медведя мучили! Живодеры! – подтвердила Маргарита.
– Да не наш это медведь! Это Ерохи нашего. Натравливали собак на него, несчастный случай. В отказ пойду, начальник! Ваши слова против наших! – сказал мужик.
Галина Степановна начала профессиональными четкими движениями осматривать медвежонка. Почувствовав боль в ранах от прикосновения, от перекиси и других антисептических растворов, животное стало сопротивляться.
– Держите ему, то есть ей, лапы и морду. Иначе я ничего не смогу!
И тут понадобилась помощь всего «личного состава». Маргарита держала мохнатые лапки с кривыми когтями и пыталась смотреть в сторону, пока работала Галина.
Но все равно в поле ее зрения постоянно попадали окровавленные марлевые салфетки. Хирург скрежетала какими-то инструментами и чертыхалась. Помогал ей что-то подавать Федор.
– Ну, как там? Что с ней? Будет жить?! Я чувствую, что лапками дергает, – сказала Маргарита. – Живая, значит…
– Да кто же его знает? Будет, не будет… Подержи здесь! Душегубы какие-то. Вроде раны поверхностные, напугана она еще. Зверь в шоке! У них тоже бывают стрессы! И лечить их тяжелее, они с психологом поговорить не могут. Ну, Ероха! Ну, типчик! У нас еще при Олеге, царство ему небесное, медведица на территории жила. Он ухаживал за ней, кормил. Был вольер для Мани построен. Точно! Олег рассказывал, что жених к ней пробрался в вольер, разломав все. Потом Олег умер, и медведицу взял Ероха. Ну, а кто еще? Все сыну, все добро, и живность тоже… Она у него жила, а последнее время я медведицу не видела. Я даже у Ерофея спрашивала, где Маня? Он ответил… подай вон тот крючок. Ага! Тише-тише! Держите крепче.
– Ей же больно! – пискнула Рита.
– Ты меня спасти ее попросила? Вот и держите! Ей не больнее сейчас, чем когда собаки драли… Так вот, Ерофей мне ответил, что сдохла Маня от старости, что похоронил он ее, – продолжила Галина Степановна.
– Слышь, мужик, – обратился один из живодеров к Федору, – а если я Ероху сдам, мне будет послабление? Может, не обратишься в милицию? Чистосердечное признание.
– А чего ты хочешь мне рассказать? Ценность информации? – хмуро посмотрел на него Федя.
– Медведицу эту при нас убили. Долго мучили…
– Не надо подробностей! – взмолилась Рита.
– Ерофею тогда заплатили. Какой-то богатый дядька хотел похвастаться перед своей бабой, что шибко смелый и медведя завалит. Вот и убили Маню, а этот убийца своей бабе вряд ли сказал, что убил медведицу не на охоте, а привязанную, больную и замученную. У Мани тогда вот медвежонок совсем маленький остался. Ероха думал, что не выживет, у него в доме жила она, дочка Мани-то. Ерофей ее из бутылочки вскармливал собственными руками.
– Ну и сволочи же вы! – вздохнула Галина Степановна. – Такая добрая Маня была! Стоило хозяину умереть, как ее убили так страшно. Какое же неблагодарное поколение растет, – сокрушалась хирург.
– Из всего деньги делают, даже из мучений животных, – согласился Федор.
– Сейчас человеческая жизнь ничего не значит для преступников… что там медведь? – откликнулась Рита.
Галина Степановна осторожно посмотрела на Маргариту:
– Он твой брат.
– Брат! Я его не знала и не знаю, и никогда не пойму! Я вообще очень люблю животных! Я такого никогда не пойму! – ответила Рита.
– Ну, с братом-то не рви. Животные животными, а родственные связи родственными связями, – посоветовала Галина Степановна.
– А медведя-то куда теперь? – спросил мужик, которого Маргарита, насколько помнила, звали Олег.
– Для начала, выжил бы. Я ее заштопала, сейчас сделаю уколы, чтобы спала, медикаментозная кома, так сказать. И вы уносите ее из моего дома, куда хотите! Животное надо выхаживать, а уж потом куда вы его пристроите – это тоже мне неинтересно. – Галина вытерла руки.
– Командир, не заявляй в милицию, штраф наложут, что я буду делать? И так денег нет, детям есть нечего, – снова заныл Олег. – Я, если что, лучше бы отсидел.
Федор тоже помыл окровавленные руки и вышел, сказав, что покурить.
Галина Степановна облегченно вздохнула от того, что пациент не скончался во время операции. Она с усмешкой посмотрела на Маргариту:
– У… какая бледная.
– Еле выстояла, это точно. Надеюсь, что мы вовремя.
– Ну, я пойду? А то Настя искать начнет, – продолжил канючить Олег.
– Да иди! Надо будет – найдут, куда ты денешься? – отпустила его Галина Степановна. Она усадила Маргариту на стул и дала ей понюхать нашатырь:
– Давай приходи в себя! Чтобы щеки порозовели. Эх, сейчас бы коньяка щелкнуть!
– А с медведем все в порядке? – спросила Рита.
– Да что ему? Спит… Слышь, сопит. Молодая еще, может, и выдержит, восстановится. Ну, может, по сто граммов? – умоляюще посмотрела на нее Галина Степановна, каждой клеточкой своего тела сигнализируя, что ей нужен собутыльник.
– Мне пятьдесят, вам сто, – согласилась Рита из жалости к хирургу, то есть войдя в ее положение, ведь та сделала все, что могла, пошла им навстречу.
И тут в дом снова зашел Олег.
– А тебе чего? Третьим не будешь! – сразу же предупредила его Галина.
– Да я это… там этот ваш… – мялся Олег.
– Говори!
– Мужик ваш этот, Федя, что ли? – не смотрел он в глаза.
– Ну?! – в один голос спросили женщины.
– Так валяется он без сознания. Только не думайте, что это я его! Стал бы я вам говорить! – сразу же сказал он, прижимаясь к стенке.
Галина Степановна и Маргарита моментально сорвались с места и кинулись на улицу, чуть не снеся его с ног.
– Там, под крыльцом! – крикнул им вслед Олег.
Глава 17
Федор лежал на земле, широко раскинув руки и неловко подвернув ноги.
– О господи! – только и выдохнула Маргарита.
– Началось, – по-своему отреагировала Галина Степановна на происходящее, кидаясь к Федору. – Что произошло? – спросила она его, по всей видимости, он находился в сознании.
– Я не понял, стоял, разговаривал и вдруг потерял сознание, – произнес Федор.
– А что предшествовало этому? Просто ни с того ни с сего? – допытывалась Галина.
– Острейшая боль в спине, помню вот, – ответил Федор.
– Так, понятно. Олег, куда пошел?! Крадется там огородами! Иди сюда! Помоги нам перенести его в дом! Негоже человеку с больной спиной на земле валяться! Это у тебя травма спины была? Я на массаж приглашала, а ты так и не пришел?
– У меня… не пришел… – подтвердил Федор.
– А где корсет? – допытывалась она.
– Снял уже… как-то неудобно в нем.
– А сколько носить надо было? – строго спросила Галина Степановна.
– Полгода.
– Молодец!! Да еще нес такого зверя! Вот и сместил позвонок! – заключила Галина Степановна. – Травма-то свежая! Что за народ? Совсем ничего не соображают! Сопьешься с вами!
– Быстро взяли его! – засуетилась Маргарита, ожидая помощи от Олега.
Но внезапно с его стороны последовала совсем другая реакция. Олег с остервенением накинулся на лежащего Федора, принялся избивать его ногами, приговаривая:
– Так тебе и надо! Козел! Повязать нас захотел! Избил! Ну, что, плохо тебе сейчас?! То-то же!! Я тебе сейчас покажу! – Глухие удары сыпались один за другим. Галина Степановна попробовала было образумить бандита:
– Ты что делаешь?! Ну-ка, уймись!! Не трогай его! Да что же это происходит?! Ты убьешь его! Не трогай! Олег!! В тюрьму захотел?! У него травма же!
Но в мужика словно бес вселился, он понял, что Федор в данной ситуации абсолютно беспомощный и поэтому на нем можно оторваться по полной. И Олег не останавливался, а продолжал избиение, мстя за собственное поражение в лесу.
Маргарита сама не знала, как в ее руке появилась лопата, которой она и огрела Олега по спине что есть силы. Он на несколько секунд замер, прислушиваясь к гудящему звуку у себя в голове, потом посмотрел вверх, словно считая звезды на небе и загадывая желание, а затем упал рядом с Федей с каким-то рыком раненого зверя.
– Вот гад! «Дяденька, пожалей меня, у меня дети!» – передразнила его Галина. – Ну идиот! Небось в тюрьму захотел, спрятаться от своей вечно требующей денег Настьки!
– Федя, ты жив?! Федечка! – присела рядом с пострадавшим Рита, размазывая слезы по щекам.
Федор закашлялся:
– Плохо понимаю. Извини, Рита, но я могу заплакать от боли.
– Плачь, делай, что хочешь! Только держись! А ты будешь приходить ко мне в тюрьму? – спросила она.
Федор моргнул глазами.
– Зачем? – не понял он.
– Убила я этого гада… – всхлипнула она, дрожа всем телом.
– Вы все с ума посходили, что ли? – подала голос Галина. – Все в тюрьму захотели, умереть не встать! Да жив этот негодяй! Оглушила его просто, а если учесть, что мозги и так уже все пропиты, то никакого урона ты ему не нанесла!
Галина Степановна посмотрела на лежащих мужчин:
– Рита, ты останься тут с ними. Если этот будет приходить в себя, ты знаешь, что делать. Лопата рядом. А я мигом. За кузнецом нашим, Леней Сухофруктом.
– Чего? – не поняла Рита.
– Зачем нам кузнец? – спросил Федя.
Но Галина Степановна уже побежала по дорожке на выход, крича:
– Леня Сухофрукт – классный мужик, он нам поможет. Дождитесь меня!
– А почему Сухофрукт? – крикнула вслед Рита.
– Бражку классную на сухофруктах делает! Это его коронка, а секрет, гад, не говорит! – ответила Галина.
Маргарита осталась одна с двумя лежащими на земле мужчинами, переживая только за одного из них.
– Федя! Федя! Ты слышишь? – волновалась она, заметив, что он закрывает глаза и как-то обмяк телом. – Господи, что же делать?! Галина Степановна, где вы?! Помогите! Федя! Только не закрывай глаза! Говори со мной! Я здесь!
Глава 18
Федор почему-то вспомнил свое детство, ему было очень плохо, он болел, и тогда, казалось, держало его на этом свете только одно – теплая рука мамы, лежащая у него на лбу. И все боли и невзгоды отступали перед теплом и нежностью этой руки, и доходило даже до того, что не хотелось выздоравливать. Столько любви от этой руки шло.
И вот много лет спустя Федор снова испытал то же самое ощущение тепла и заботы, почувствовал нежную руку на своем лбу и открыл глаза.
Резко ударил свет, и Федор зажмурился.
– Очнулся! Федечка, как ты? – услышал он и, снова приоткрыв глаза, увидел Маргариту, сидевшую у кровати, на которой он лежал. Светлые волосы ее рассыпались по плечам красивыми волнами, лицо было заплакано.
– Рита, это ты. Какие у тебя нежные руки. Просто фея…
– Она не отходит от тебя, – склонилось над ним еще одно женское лицо.
Федор узнал Галину Степановну.
– Ну, ясный сокол! Выдержал пытки? – обратилась к нему Галина.
– Так это мне не снилось! – выдохнул Федор.
– Нет, все так и было! Кузнец наш Леня Сухофрукт подвесил тебя в кузне на цепи, а к ногам еще и гири подвязал, так ты висел полчаса, пока позвонки на место не встали. Жуткое это дело, но действенное народное средство.
– Выглядело ужасно, – подтвердила Маргарита, промокая угол глаза платком.
– Это вы человека без сознания вот так вот? Подвесили и пытали, благо сопротивляться не мог, – вздохнул Федор, осматриваясь. – Где я сейчас?
– Так у меня дома опять, тут до кузни пять минут. До санатория не донесли бы, – улыбалась Галина Степановна. – Да и потом я же тебе здесь вот на этой кровати позвонки-то вправила окончательно, поставила на место все-таки.
– Это точно! Массаж на самом высоком уровне! – подтвердила Маргарита. – Я это видела! Это искусство!
– Ну да! После вытяжения на цепях я вправила мануальной техникой. Я же профессионал. Я умею, и руки помнят. Я тебя на ноги поставлю, соколик, ты мне верь! Только вот придется тебе в тугой повязочке походить как можно дольше. Я тебя сейчас перевязала туго.
– Дышать тяжело, – пожаловался Федя.
– Привыкнешь. И каждый день массаж для укрепления мышц спины и самое главное – позвоночного столба. Это ко мне, и я поставлю тебя на ноги. Слушай тетю Галю! Но помни в следующий раз, когда начнешь медведей тягать, меня рядом может не оказаться.
– Я так думаю, что у меня нет выбора, – сглотнул Федор, улыбаясь, – спасибо вам.
– Правильно понимаешь!
– Спасибо, мне уже легче.
В комнату заглянул широкоплечий мужчина метра два высотой. Это был кузнец.
– Обращайтесь, если что. Меня, конечно, напугали твои методы лечения, Галя, но пациент не умер, и это уже хорошо. – Он всмотрелся в лицо Федора. – А то уж думал, и меня под статью подведешь… Нет, правду говорят, что ты хороший доктор.
– Как тебе не стыдно! Живешь рядом со мной и не веришь! Здоровый как бык, не хвораешь, так тебе ничего и не надо! – покачала головой хирург.
– Пациенту даже стало лучше, – сказал Федор, – спасибо и вам, напугали мы вас всех ночью…