Принц для снежной бабы Луганцева Татьяна

Глава 11

Федор – молодец, несмотря на состояние, ограничивающее его мобильность, быстро нашел такси, загрузил всю свою «веселую» компанию, и они поехали по указанному адресу.

– Пять километров! – посмотрел на них водитель. – Это поселок городского типа, фактически рядом с городом.

– Там море есть? – спросила Маргарита.

– Конечно! У нас все поселки вдоль моря тянутся!

– А санаторий там есть? – спросила Рита.

– Санаторий?

– Чтобы лечиться, – покосилась она на костыли Федора.

– А там все лечатся! – засмеялся шофер, щелкнув себя по шее.

– Море само по себе целебно, – заявил Лев Валерьянович, – и солнце. А солнце желтое, почти как апельсин, а в апельсине много витамина С, а витамин С очень полезен для здоровья и для иммунитета. А ультрафиолетовые лучи еще и сами по себе сильно стимулируют иммунитет. А…

– Достаточно! – прервала его Антонина, присвистнув. – Вот он у вас какой! Он еще и знает много, то есть я с ним скучать не буду.

– Сама в шоке, Лев Валерьянович никогда так не говорил, на медицинские темы, я имею в виду, – ответила Маргарита. – Про витамин С ты точно все будешь знать.

– Начну правильно питаться, похудею… – согласилась Тоня.

– Я и сам не знаю, откуда я все это знаю, – безмятежно улыбался психолог, смотря в окно. – Смотрите – подсолнухи! Ну, надо же! Целое поле! Как красиво! Они словно солдаты, все как один, всегда своей головой поворачиваются к солнцу! И они желтые!

Рита испугалась: что бы это значило в воспаленном сознании ее шефа, – и была права. Так как Лев Валерьянович тут же произнес:

– Они желтые, как солнце, а солнце желтое, как мандарины, а в мандаринах…

– Нет!! Стоп! Сидеть! Фу!! Как там еще?! Я никогда не работала в специализированных клиниках! Как это прервать? – спросила Антонина.

– Я не знаю, – честно ответила Маргарита.

– Я молчу! Я свой монолог проговорю мысленно, – ответил Лев Валерьянович, печально вздыхая.

– А не проговаривать даже про себя нельзя? – уточнил Федор.

– Нет, хочется довести до логического заключения, до витамина С, он же очень нужен для иммунитета. Все, молчу!! Вы, Тонечка, так смотрите на меня сердито, а ведь совсем недавно прижимались ко мне и говорили, то есть обещали, всякие глупости, – отметил психолог.

– Я думаю о своем! Надо ли мне такое счастье… или еще в девках походить? – ответила она.

– Похоже, что вам всем подлечиться надо, – вздохнул шофер. – Небось из Москвы? Сумасшедший город, я там больше недели не выдерживаю, к сестре приезжаю когда. Одно метро чего стоит! Дышать нечем! Все бегут, как сумасшедшие, с таким видом, как будто война началась, а кого что спросить – никто ничего не знает!

Они ехали по длинному проспекту, по одну сторону которого простирались частные дома, коттеджи, пансионаты и санатории, а по другую – росла прекрасная, сочная, зеленая растительность, вдалеке виднелось море.

– Красиво, и воздух совсем другой, особенный… – отметила Маргарита.

– Субтропический климат, – кивнул водитель. – А вот и ваш адрес, – остановился парень и засмеялся: – Так вы меня разыгрывали? Про санаторий спрашивали. А сами и ехали в санаторий?

Маргарита вышла из машины и посмотрела на большую белую бетонную арку, увитую слегка засохшим плющом. И надпись на ней «Черномор».

– Поселок Черноморец, санаторий «Черномор», очень оригинально, – отметила она, – главное, без фантазий. Только у нас адрес, что человек здесь проживает. А это санаторий.

– Ничего не знаю, довез по адресу, что сказали, теперь сами ищите своего человека! – Водитель выгрузил их вещи из багажника, взял деньги от Федора и быстренько «надавил на газ». По всей видимости, он хотел поскорее уехать от этой странной компании.

– Предлагаю войти туда и разместиться временно, пока не наведем справки о твоем брате. Мы хотя бы вещи должны где-то оставить. Если он живет в этом поселке, то мы его найдем, – сказал Федя, желая поддержать Маргариту.

– То есть может оказаться, что мы зря сюда приехали? – удивилась Антонина. – Кто-то лечение и отдых обещал. Уж лучше бы за границей.

– Отдых будет, – сказал Федор, – в лучшем отеле, но так как пока мы здесь еще ничего не знаем, надо остановиться хоть где-нибудь.

– Конечно! Идемте! – подхватила вещи Рита. – Тебе и стоять тяжело, а это самая разумная мысль, что я сегодня слышала.

Ей было очень неудобно перед друзьями, она чувствовала себя виноватой, что втянула их в какую-то мутную историю.

Они вошли на территорию санатория, не встретив никакого сопротивления со стороны охраны, потому что ее попросту не было, и двинулись по горячему асфальту по аллее. Шли медленно, палимые солнцем.

– Припекает, – отметила Антонина, – у меня сейчас акклиматизация начнется… Тяжело-то как…

– Желтое солнышко? – улыбнулся Лев Валерьянович. – Так оно же южное, да еще и желтое, а…

– Стоп! Монолог про себя! Вы, дружок, молчите с загадочным видом и за умного, глядишь, сойдете, – подхватила его под руку Антонина. – А вас точно только взрывом шибануло? Ну, я имею в виду, не ударялись головой нигде? Так сказать, дополнительно? Может, падали, и раз – об угол стола? Два! Об сам пол!

– Нет, то есть я не помню, голова не очень болит, думаю, сильно не бился… Вот в ушах шумит – это да! – улыбался психолог. – Как же здесь красиво. Такой небрежный налет небрежности…

Федор усмехнулся:

– Именно то словосочетание, что и приходит в голову.

Женщины тоже поняли, о чем речь. Покрытый пылью асфальт был весь в трещинах и колдобинах. Зелени вокруг корпусов и вообще на территории было очень много. Но зелень эта была абсолютно не ухоженная, то есть росла как хотела и где хотела. Сухие ветки не обрезаны. Газоны заросли. В трещинах асфальта росли зеленая трава, одуванчики и другие сорняки. Ползучие травы поднимались по стенам и балконам корпусов санатория.

– Я такое видела в фильме, что будет с Землей через сто лет после того, как исчезнут люди, – сказала оторопевшая Рита, осматриваясь по сторонам.

– Ага! А еще в Австрии жил один чудак, вкладывающий большие деньги в странные, нестандартные дома с садами на крышах, козырьках и балконах. Но там это было специально задумано, а здесь… – задумчиво посмотрел на корпус Федор. – На всякий случай, друзья, не подходите близко к балконам. Так спокойнее будет, вдруг корни растений прошили бетон насквозь?

– А мне этот пейзаж напоминает заброшенные территории в Чернобыле после аварии… Такая зона отчуждения, – вдруг сказал совсем нормальным голосом Лев Валерьянович, и все с удивлением посмотрели на него.

– А вы были там? Раз знаете, как это выглядит? – удивленно спросил Федор.

– Был… Оказывали мы тогда психологическую помощь населению. Бригада молодых студентов-идиотов! Героями себя мнили, знали бы, как потом нам все это аукнется! Как пострадает иммунитет, а для его поддержания просто необходим…

– Стоп! – прервала его Антонина. – По крайней мере, теперь понятно, что его так на иммунитете заклинило! Видишь, всему есть объяснение, так до чего-нибудь важного и дойдем.

– Знать бы, что вы мне хотели сообщить, перед тем как вас увезли в больницу, – вздохнула Маргарита.

– Этого совсем не помню, – честно ответил Лев Валерьянович.

Рита скользнула взглядом по одному из панельных корпусов с кое-где натянутыми веревками на балконах и висящими там купальниками и трусами. Напротив корпуса, вдоль которого они передвигались, располагался другой корпус; одна из стен его была выложена мозаичной плиткой. Жница, вяжущая сноп, и кузнец, кующий железо.

По всей видимости, это панно было сделано в доблестные годы советской власти, при товарище Сталине, и с тех времен вряд ли реставрировалось. В самих-то зданиях ремонт наверняка кое-какой проводился, иначе они бы вообще не достояли до наших дней.

Вся честная компания свернула к дому с мозаичным панно, потому что он выглядел более презентабельно. И они не ошиблись. В пустынном холле с затхлым запахом за стойкой администратора сидела женщина со скучающим взглядом густо подведенных глаз. Она с недовольством посмотрела на вошедших нарушителей ее спокойствия. И это было странно. Разве здесь не нужны клиенты?

– Здравствуйте, – поздоровалась Антонина, беря, так сказать, быка за рога.

– Здорово, коль не шутите, – ответила женщина, рассматривая их всех по отдельности и в комплексе, словно пытаясь сложить пазл. Но судя по проступившему сквозь лень удивлению в глазах, этот пазл у нее явно не складывался.

– Можно у вас номер снять? Даже два, – спросил Федор, еле поднимаясь к ней на своих костылях. Понятно, что для инвалидов здесь ничего предусмотрено не было.

– Лечиться, что ли? – посмотрела она на костыли Федора.

– Хотелось бы…

– Это откуда вы такие шустрые? – спросила дама, сладко потягиваясь.

– Мы только что из Москвы прилетели, – ответил Федор.

– Тогда понятно. Про наглость москвичей на нашей земле мы наслышаны. Приезжаете и спокойно думаете, что все можно купить. И даже в голову никому не приходит, что может быть как-то по-другому… У вас там, говорят, все деньги решают? Женщинам, не беременным, медики аборты делают, чтобы деньги в карман положить! – Она несла какую-то жуть, у Маргариты даже рот открылся:

– Да что вы такое говорите?

– А это не я, а в новостях передают, – улыбнулась криво накрашенным ртом женщина.

– Ты на медиков-то не гони! – набычилась Антонина. – Я вот этими самыми руками столько жизней спасла, и, между прочим, приезжим с Украины тоже, кто поступал к нам по «Скорой помощи»!

– Между прочим… – протянула администратор насмешливо.

– Давайте не будем начинать с ссоры, – прервал их перепалку Федор, несущий ответственность за своих женщин. Ему нужно было их куда-то устроить на ночлег, и он это понимал. – Что? Проблемы? Мы не можем остановиться у вас? – спросил он весьма почтительным и приятным голосом. А вот Маргарита уже была готова вцепиться этой тетке в волосы, потому что перед ней стоял человек на костылях, а она, вместо того чтобы усадить людей с дороги, читала им нотации, просто бред!

– Для вас – да! Большие проблемы! У нас – сезон! Все номера заняты! За-ре-зер-ви-ро-ва-ны! Это понятно?

– Как все? – не поняла Маргарита, не сдержавшись. – Мы шли, ни одного человека не видели!

– А вы хотели, чтобы вас встречать вышли? Вам красную ковровую дорожку надо было расстелить? Люди пообедали и пошли отдыхать или на пляж.

– Но корпуса полупустые! Это видно! Неужели у вас нет места для нас? Нам хоть один номер! – не унималась Маргарита.

– Нет, все занято, – поджала она губы.

– И куда же нам идти? – растерялась Маргарита.

– Не унижайся перед ней, – тихо сказал Федор, желваки на его скулах так и ходили.

– Ишь, какие обидчивые! Идти им куда? Я не знаю! Мне что, вас еще проводить? Раньше надо было думать! В санаториях вы ничего не найдете уже, сейчас сезон. Может, что в частном секторе? – пожала плечами дама.

– Человек на костылях, как же мы ходить будем? А можно он здесь в холле посидит, пока мы найдем, где разместиться? – спросила Рита.

– Этот, что ли? – скользнула взглядом по Федору женщина. – Ладно, пусть остается, но ненадолго!

– А я сейчас тебе в репу дам, приедет милиция, в участке и переночуем. Как тебе такой расклад? – вдруг наклонилась над стойкой Антонина, колыхнув бюстом угрожающих размеров и заметив в глазах женщины испуг, а это значит, раунд был за ней.

– А вы не знаете Ерофея Егорова? – внезапно спросил Федор, словно доставая из рукава свой последний козырь.

– Ерофея? Так кто же его не знает. А вам он зачем? – спросила женщина, подозрительно смотря на «вновь прибывших» и отодвигаясь от Антонины на безопасное расстояние.

– Так это – сестра его. К нему и ехали повидаться, – ответил Федя, радуясь, что его номер удался.

– Ух, ты… Ох, ты… Я не слышала, что у нашего Ерохи сестра есть. Вы не обманываете? – вытерла пот со лба ладошкой администратор.

– Это недавно выяснилось. Мне бы увидеть его, – ответила Маргарита.

– Так тогда совсем другое дело! Если вы от Ерофея!! Свои люди! – Лицо женщины изменилось на глазах. – Я не знаю, здесь он или нет. Приехал ли, но в любом случае вы без крыши над головой не останетесь! Так, сейчас я вас размещу в самых лучших номерах!

– В президентском? Он не занят? – засмеялся Федор.

– Президентского у меня нет, но вот отдельный коттедж с четырьмя комнатами, которые все будут в вашем распоряжении, думаю, вас устроит. Вы же две семейные пары? – уточнила женщина.

– Мы? Нет, – тут же ответила Маргарита.

– Мы еще только готовимся ими стать, – ответила Антонина, – да, Лев Валерьянович? Козлик мой пощипет пожухлую травку? Так сказать, когда молодой и зеленой нет? На безрыбье и рак – рыба!

– Что? Я не совсем понимаю… – очнулся от своих мыслей шеф Маргариты.

– Ничего, поймешь, когда надо будет! – «успокоила» его Антонина, поглаживая по голове. В ее устах это звучало как угроза.

– Можно, конечно, и в корпусах, их у нас три, разместиться, но там не очень… – честно сказала администратор. – Ремонта давно не было. В коттедже комфортнее, он у нас новой постройки. Был хозяин один, хотел тут все облагородить. Вот коттедж отстроил, потом заглохло все, и хозяин исчез.

– Чего так? – поинтересовался Федя.

– Так он русский был, а Украина отделилась, и русским тут начали «гайки вкручивать», чтобы бизнес развивали местные. Вот он быстренько акции на строительство за бесценок продал и уехал. А коттедж остался, и по иронии судьбы – это лучшее жилье у нас сейчас.

– Не надо было с Россией-матушкой ссориться, – многозначительно сказала Антонина, глядя на администратора, словно олицетворяя собой всю Россию.

Женщина поправила прическу и нервно сглотнула.

– А говорили, что номеров нет, нехорошо, девушка, людей любить надо, это самое главное, что мы можем сделать друг для друга. И добро вам вернется сторицей… – покачал головой Лев Валерьянович.

Женщина смутилась:

– Так я не знала, что вы родня Ерофея. Мне директор приказал быть бдительной и никого подозрительных, особенно из Москвы, не заселять. Я-то тут ни при чем…

– Можно спросить, почему «особенно из Москвы»? Эпидемии у нас нет, – спросил Федя.

– Уже спросил! – игриво стрельнула глазами администратор. – Боится он, что нас совсем прикроют! Ведь москвичи избалованные очень, и им все не нравится. А у нас уж тут есть к чему придраться, сами заметили, коль глаза имеете. Вот они и начинают жаловаться во все инстанции, а те устроят нам проверку и прикроют. Вот уже пятый сезон трясемся. Худо-бедно хоть какая-то зарплата в сезон идет обслуживающему персоналу. Держимся за свои места. А директору нашему так вообще тюремная камера мерещится за несоблюдение сам не знает чего. Вот я вас и не пустила, подозрительно вы как-то выглядели. Я даже подумала, что и костыли у вас для отвода глаз.

– Хорошая маскировка, ничего не скажешь, – вздохнула Маргарита, – лучше бы ее не было…

Женщина, наконец представившаяся Клавдией, вела их вверх по тропинке сквозь какой-то бурьян к маленькому домику за железной оградой, с мощными решетками на окнах.

– Милый коттедж! – сказала Клавдия, гремя ключами.

– Только решетки, как в тюрьме, – отметила Тоня.

– Так хозяин сначала для себя строил, чтобы своя семья отдельно жила, вот и перестраховывался. Богатый был, может, боялся, что ограбят. Проходите, осматривайтесь, все комнаты ваши. Завтрак с восьми, обед с двух, ужин в шесть. Еда без изысков, но вполне хорошая. Но если уж не понравится, то на побережье полно кафе и ресторанчиков. Хотя я бы зря деньги не разбрасывала, питание у вас включено в стоимость, ежели у нас останетесь, вот и питайтесь!

– Клавочка, а вы замужем? – вдруг спросил психолог.

– Я? – оторопела она. – Нет. Я в разводе давно уже, а почему вы спрашиваете?

– А вечера танцев у вас тут есть? – продолжал допытываться Лев Валерьянович, поправляя свой седой чуб руками.

– А как же. Как и везде. Вечера отдыха. И кино показывают, и концерты бывают силами отдыхающих. Вот вы, кстати, умеете что-нибудь? Танцевать, петь, играть на ложках, стихи читать, – говорила она, косясь на Тоню и слегка отодвигаясь.

– А что происходит-то? Я прямо стою и не знаю, как реагировать! – наконец-таки опомнилась Тоня. – Ты заселяешься в номер с женщиной и тут же назначаешь танцульки другой, что ли?! Это за что мне бог послал такого бабника? Я и ударить могу, но ведь больной же и так на всю голову? Вот что мне, простой русской женщине, делать в такой ситуации?

– Да я это… Я просто спрашиваю, без умысла. Есть тут развлечения или нет? Я, может, вас хочу пригласить… – ответил Лев Валерьянович, отодвигаясь от Антонины и чуть ли не прикрывая голову руками. Значит, он не такой уж ненормальный, раз вовремя смог включить мозги и выкрутиться из ситуации.

– Молодец! – похвалила его Тоня. – Насчет танцев я подумаю… Этот-то на костылях точно не пойдет.

– Нет, танцевать мы не умеем, – покосилась на Федю Маргарита.

– Могу сыграть на рояле, если он у вас есть, – сказал Федя, потом строго обратился к Рите и Антонине: – Вы за других не решайте, если своих талантов не имеете. Я вот, может, играю!

– Вы можете сыграть? – обрадовалась Клава.

– Могу, – ответил ей Федор.

– Тогда я включаю вас в художественную самодеятельность, а то у нас маловато пока номеров для концерта, а отчитаться должны.

– Включайте, – согласился Федор. – А что, настоящих артистов слабо для отдыхающих пригласить?

– Так это дорого! Вы же понимаете! – воскликнула Клава.

– Здорово устроились! Сами отдыхают, и сами себя развлекают! – засмеялась Антонина. – Спасение утопающих – дело рук самих утопающих!

Маргарита прошлась по комнатам. Антонина уже облюбовала себе одну, поселив Льва Валерьяновича рядом, соответственно, две другие достались Федору и Рите. Полы скрипели и ходили ходуном, это доставляло неудобство Федору, на стенах со светлыми обоями кое-где проступали темные пятна с зеленоватым ободком плесени. Каждую комнату освещала одна лампочка в пластмассовой люстре скудным электрическим светом. Пахло затхлостью. Антонина тут же везде пооткрывала окна для проветривания, чертыхнувшись и запутавшись в старых хлипких тюлевых занавесках, откуда посыпались засохшие комары и мухи. Все стены и даже потолок тоже были заляпаны убитыми комарами и мухами.

Рита содрогнулась от отвращения и постаралась больше не заострять на этом внимания.

– Тут вот посуда в серванте кое-какая, телевизор, но из России только Первый канал ловит.

– Вода есть в кране? – с ужасом в глазах спросил Федор.

– Обижаете. Холодная – всегда, даже пить можно из-под крана, горячая тоже есть, но долго спускать надо, чтобы она пошла, котел у нас разогревает, но сюда по трубам длинным пока дойдет… – покраснела Клава. – Вы уж прямо думаете, что у нас совсем деревня, что ли? Вот на ремонт денег нет, а так жить можно. Я пойду? – спросила Клава.

– Вы мне не рассказали о брате. Нам почему-то дали этот адрес, но Ерофей же не может быть прописанным в санатории? Здесь какая-то ошибка? – проговорила Маргарита.

– После того как у русских, скупивших недвижимость на побережье, стали отбирать бизнес и передавать украинским бизнесменам, этот санаторий и достался отцу Ерофея Олегу Александровичу Егорову.

– Это и мой отец! – не удержалась Маргарита.

– Очень хороший человек был! Очень хороший! – заверила ее Клава. – Ой, вы же знаете, что он умер два года назад? А то мне не хотелось бы первой вам об этом сообщать.

– Я знала, не волнуйтесь. Да и отца не помню, чтобы сильно переживать, – успокоила ее Маргарита.

– А мы-то его все хорошо помним. Добрый был, такой приветливый, но немного жадный. Хотя о людях думал. Зарплата у нас при Олеге была в разы больше, чем при нынешнем директоре, правда, и спрашивали с нас больше. У него не было денег, чтобы сделать ремонт, поясняя, что здесь нужен не косметический, а капитальный. А косметический – хоть каждый год делай, толку не будет. Деньги на ветер. Он сотрудничал с какими-то профсоюзами, «подмасливал» администрацию, давал хоть какую-то рекламу. В общем, у нас всегда было битком, я имею в виду клиентов. А при нынешнем владельце все полупустое, и сильно сократились наши зарплаты. В общем, мы вспоминаем об Олеге Александровиче с большой теплотой, несмотря на его непростой характер, кстати, вы чем-то похожи на отца… Сына он своего сильно любил и баловал. Жену давно схоронил, молодой она еще умерла, а когда Ерофей подрос, отец выхлопотал ему коттедж прямо на территории санатория. Это незаконно, конечно, но он это сделал, оформив этот дом, как хозяйственную постройку, а она на самом деле жилая. Вы если вот так прямо пройдете парком, то выйдете на него. Это самое современное здание здесь, из красного кирпича. Там и встретитесь со своим братом.

– Хотелось бы поскорее. А кто он, мой брат? Почему отец не передал ему свой бизнес, то есть санаторий? – спросила Маргарита.

– Я не лезла в их дела. Когда Олег умер, мы тоже думали, что теперь руководить нами будет Ерофей, но… Ерофей хороший парень, но, как бы это помягче выразиться, он не коммерсант. Он – художник, не сказать что бездельник, талантливый человек… Такой, знаете, в себе… Отец его, мне кажется, тоже это понимал, поэтому и обеспечил сына жильем еще при своей жизни. Боялся, что после его смерти он по миру пойдет.

– А чего нынешний директор его не выгнал со своей территории? – спросила Антонина, развешивая свои платья и сарафаны в шкаф с покосившимися дверцами, потому что сам шкаф был тоже покосившийся из-за неровного пола и большой влажности.

– Хороший вопрос! – вздохнула Клава. – Ерофей отдал ему бизнес отца за официальное разрешение выкупить шесть соток, где стоит его дом, и официальную прописку. Так и получилось, что мы – дом 36, а дом Ерофея – 36-А. Вот такая нелепая сделка, тоже незаконно, но пока вроде никто не привязывается, потому что земля в собственности у Ерофея, на которой дом стоит. Но все до поры до времени, могут и отнять.

– Это подтверждает, что мой брат не бизнесмен, раз даже здесь положение хлипкое… – согласилась Маргарита.

– А у вас можно арендовать машину? – вдруг спросил Федор.

– Нет таких услуг, – развела руками Клавдия, – а зачем? Тут такси кругом. Этим люди и живут. Только свистните!

– Мне надо в свое распоряжение, я так привык… за границей…

– А сколько платишь? – спросила она.

– Не обижу.

– Они по три тысячи за день накатывают в хорошие дни, в плохие по тысяче, – пояснила Клава.

– Плачу в два раза больше в сутки, по шесть тысяч, но ключи у меня, – ответил Федя, – поспрашивай.

– Хорошо. Шесть тысяч. Это за неделю можно сорок две тысячи иметь? Такие деньги по нашим меркам, и это ничего не делая!

– Ага! Я и бензин оплачу, и, если что, ремонт. И, заметь, не надо сидеть за баранкой в машине.

– Хорошо-хорошо, поняла. Ну, ладно, я пойду. Заговорилась что-то.

– Клава, а как бы мне встречу организовать с братом? – спросила Рита.

– А чего ее организовывать? Иди да ищи его. Встретитесь, куда вы денетесь… Парень бы в обморок не упал, чувствительный очень, художник, одним словом!

– Боязно что-то.

– Вот дурочка! Столько километров пролетела, чтобы увидеться, а теперь боишься! – засмеялась Антонина. – Мы вот со Львом на пляж пойдем, дорогу найдем, а ты к брату сходи, расслабься и не думай о плохом, а там уж как пойдет…

– Хорошо, а то мне покоя не будет, для этого и летела, – согласилась Маргарита.

– Мне пойти с тобой? – спросил Федор.

– Нет. Я хочу одна, извини.

– Я понимаю, настаивать не буду.

– Тогда пошли с нами на пляж, – предложила Антонина.

– Я не дойду, купаться не смогу, хотя, если снять корсет… И доехать на такси до пляжа, удобно ли? – задумался Федор, понимая, что альтернатива пляжу – эта халупа.

– Конечно, можно доехать… К пляжу есть подъезд.

– Ой, давно ли вы стесняться начали? – удивилась Антонина. – Пойдемте с нами. Ради моря и прилетели!

Федор бросил беспомощный взгляд в сторону Риты, но не дождался от нее поддержки. И они втроем, собрав кое-какие вещи для пляжа, покинули, с позволения сказать, коттедж.

Маргарита, оставшись одна, разобрала свои вещи и пошла принять душ с дороги. Там ее ждало первое разочарование. Сколько она ни ждала, когда вода из холодной, как пообещала Клава, превратится в горячую, так и не дождалась. Она даже не потеплела, и Рите пришлось залезть под холодный душ, чтобы смыть с себя «пыль дорог». Потом она уложила еще влажные волосы, надела джинсы и яркую блузку и слегка подкрасила лицо. Сама она себе не нравилась, так как считала себя сильно постаревшей и вообще не очень интересной теткой. Хотя люди имели другое мнение, что она для своего возраста еще ничего. Маргарита, покружившись перед зеркалом, вышла из коттеджа и направилась по заросшей тропинке не к основным корпусам, а в другую сторону, куда указала Клава. По пути Маргарите встретились несколько старых построек, вернее то, что от них осталось. Развалы стадиона Юных пионеров, как гласила ржавая табличка. Аллея Пионеров-героев. Скорее всего, этот санаторий когда-то был в полном распоряжении подрастающего поколения. Маргарита прошла по аллее Героев, мимо разрушенного фонтана, мимо еще каких-то построек советских времен, мимо свалки у дороги. Рите даже показалось, что дорогу ей перебежала маленькая полевая мышка. Было очень странно, что Маргарита не встретила ни одного человека. Такое складывалось впечатление, что санаторий вообще был заброшен. И вот наконец-таки она увидела впереди коттедж из красного кирпича, торчащий словно одинокий зуб на беззубой челюсти. Дом даже не огорожен забором, по периметру были просто натыканы какие-то столбики, и все… Рита подошла ближе, всматриваясь в окна и пытаясь разглядеть там хоть какое-то присутствие жизни.

– Эй, – позвала она.

Подул ветер, но вот свежим назвать его было нельзя. Пахло очень неприятно. Рита отвлеклась, оглядываясь по сторонам, откуда доносился такой неприятный запах, поэтому не заметила, как из дома вышел человек с ружьем. Когда она повернулась и увидела его, то вздрогнула от неожиданности:

– Ой…

Это был высокий молодой мужчина с прекрасной фигурой, длинные и слегка вьющиеся волосы стянуты на затылке в хвост. Парень был в клетчатой рубашке и весьма потертых джинсах.

– Чего бродите здесь? Вон видите столбики? – спросил он.

– Что? – переспросила Маргарита, почему-то сразу понимая, что это и есть Ерофей.

– Вон в землю колышки вбиты, не видите? – хмурился парень.

– Вижу, – осмотрелась Рита, ощущая себя лазутчиком на вражеской территории.

– Это границы будущего забора. Это частная собственность. Сюда никто не ходит. Понятно?

– А вы не очень любезны, – отметила Маргарита.

– А вы мне не гостья, чтобы я был любезен, – огрызнулся парень.

– Поэтому вы встречаете людей с ружьем наперевес? Я похожа на преступницу? Сейчас даже не ночь! – говорила Рита, которая по-разному представляла их встречу, но уж точно не так.

Парень перевел взгляд на свое ружье и засмеялся:

– Вы серьезно подумали, что для вас?

– А что я должна была думать? Вот хотела подойти к двери и постучать.

– А вам надо в этот дом? – прищурился парень.

– Мне нужен не дом, а человек, Ерофей Олегович Егоров.

– А зачем? – спросил парень.

– А это я ему лично скажу, – улыбнулась Маргарита.

– Тогда я слушаю, – скрестил руки на груди парень, подтверждая ее первичные предположения.

– Ну, здравствуй, брат! – сказала Рита и раскинула руки в приветственном объятии.

Через секунду раздался выстрел. Маргарита почувствовала резкую боль в боку и потеряла сознание, последней мыслью было: «Не может быть!..»

Глава 12

Маргарита довольно быстро пришла в себя. На звук выстрела к ним из парка выскочил мужчина в рабочей одежде, с руками по локоть в земле.

– Что случилось? Кто стрелял? Ерофей!! Что тут происходит?! – засыпал он его вопросами.

– Я подстрелил ее!! Помогите! Господи, как же так получилось?! Я убил ее!! – в панике кинулся к ней Ерофей. – Ты жива? Ответь мне что-нибудь! Не умирай!

– Я… я жива, – прошептала Маргарита, не будучи уверенной, что не умрет в скором времени.

– Извини! Ты так неожиданно сказала мне: «Здравствуй, брат», что я сам не знаю, как все получилось. Я уже несколько лет знаю, что у меня есть сестра, но я не знал, где ее искать. Но я чувствовал, что когда-нибудь мы встретимся. И вот я вижу красивую блондинку, и она говорит, что и есть моя сестра. Прости, я не хотел, чтобы так произошло, только дыши! – Ерофей поднял ее на руки и побежал к лечебному корпусу.

Мужчина в рабочей одежде последовал за ними, вскрикивая:

– Сколько крови, сколько крови…

Больше от страха, чем от реального ущерба здоровью, Маргарита снова потеряла сознание.

Она поняла одно, нельзя сообщать человеку ничего эмоционального, хорошее это или плохое, если у человека при себе ружье…