Принц для снежной бабы Луганцева Татьяна
Рита ощущала себя пчелкой среди великолепных благоухающих цветов. Она летала от одного цветка к другому и наслаждалась каким-то благостным состоянием, и сама она была такая легкая и воздушная, и не болело у нее ничего. «Словно в раю», это было именно то ощущение. Прозрачно-чистое голубое небо, и пчелы, снующие от цветка к цветку. Неожиданно пчелы стали нападать на нее и пытаться ужалить.
– Что вы делаете?! Отстаньте от меня!! Зачем вы жалите меня?! Я такая же, как вы! Что вам надо? – заметалась Маргарита.
– Затем, что мы оказываем тебе помощь. Потерпи чуть-чуть, еще немножко. Еще один шовчик, – донеслось до сознания Риты.
– Ой! – воскликнула она.
– Все-все, моя девочка! Вот и все! Все хорошо, – продолжал тот же голос.
Рита открыла глаза, и слезы потекли по ее щекам:
– Тьфу, пахнет гадостью… Какие-то лекарства…
– Извини, пришлось немного усыпить тебя хлороформом, быстро зашить надо было, – ответила ей женщина лет шестидесяти пяти в медицинской одежде, с суровым лицом, со взглядом, еще более суровым.
– Что здесь происходит? Каким хлороформом? – попыталась подняться Маргарита, но безуспешно, сил не было совсем.
– Тише-тише! Прыткая какая! Голова небось кружится? Лежи спокойно! Хлороформ – вещь ядовитая. Прямо так и пришлось, намочить марлю и на морду, извините, лицо. Как в фильмах ужасов. И не смотри на меня с такой ненавистью, я тебе бок заштопала и заслуживаю уважения.
– А вы кто? – спросила Рита, слегка приходя в себя от ее слов.
– А я врач санатория «Черномор» Галина Степановна Коготь, – представилась женщина, стаскивая с лица медицинскую маску.
– Очень… – чихнула Рита.
– Неприятно, хочешь сказать? – грубо рассмеялась она. – Ничего, переживешь.
– А нельзя было вызвать «Скорую», отвезти меня в нормальную больницу, дать нормальный наркоз? – задала Рита правомерный вопрос.
– Очень логично рассуждаешь, это говорит о том, что мозги быстро приходят в себя после хлороформа, – кивнула пожилая женщина и совершенно неожиданно для Маргариты закурила прямо в операционной.
Рита к тому времени уже присела на операционном столе и осмотрелась. Старый кафель, одинокий стеклянный шкаф с медикаментами в пожелтевших картонных коробках. Еще там стояла бутылка с каким-то раствором, лежали стерильные салфетки и упаковки таблеток активированного угля и парацетамола. Странно, что у них еще и хлороформ оказался в наличии.
Галина Степановна перехватила ее взгляд:
– Да, с медикаментами не густо, но иногда дело не в цене таблеток. Спасибо вот, что шовный материал у меня остался с давних времен.
– Со времен войны? – буркнула Маргарита, и доктор снова раскатисто рассмеялась:
– У тебя и с чувством юмора все нормально.
– А ничего, что вы курите в операционной? – спросила Рита, ей это не давало покоя.
– Да кому здесь понадобится анестезия общая? Сто лет – никому! – махнула головой в белой шапочке Галина Степановна.
– Мне же понадобилась, – возразила Рита.
– Так это из ряда вон выходящий случай! Спасибо, порадовала старуху!
– Кто? – не поняла Маргарита.
– Ты! Давно я не практиковалась! Хоть что-то стоящее произошло, да и шить снова пришлось! Страшновато было. Руки все помнят! Я же тридцать пять лет заведующей хирургическим отделением проработала. Я с закрытыми глазами аппендицит могу вырезать и все зашью так, что комар носа не подточит. Так что тебе повезло, ты попала в руки опытного хирурга – раз, и два – в наших больницах совсем даже не лучше, можешь поверить мне на слово.
– Почему-то верю, – вздохнула Рита, – как же мне плохо…
– Пройдет, – миролюбиво заметила Галина Степановна, выпуская мощную струю дыма в потолок. – У меня местной анестезии нет в таком количестве. Есть одна ампула – тебе не хватило бы, а новокаин, которого много, – так просрочен давно! А отвечая на твой вопрос – почему не в больницу? Так первое – не лучше там, я уже говорила и знаю, что говорю, так как сама работала в этой сфере.
– А второе что? Раз есть первое, – спросила Рита.
– Так кровило сильно! У нас больница далеко! Да и казусы могут всякие случиться. Может, машины нет. На вызове, сломана или бензина нет. Мало ли. С кровотечением не шутят, вот я и зашила сама на свой страх и риск, – ответила хирург.
Маргарита скосила глаза на свой заклеенный пластырями бок:
– Я буду жить?
– Еще как! Жизненно важные органы не задеты. Все будет хорошо! – погасила окурок Галина Степановна в емкости, похожей на лабораторную посуду, служившую пепельницей.
– Хотелось бы вам верить, – вздохнула Рита.
– А чего не верить-то? Оклемалась? Вызываем участкового? – спросила врач.
– Зачем?! – испугалась Маргарита. – Я что-то сделала? Что-то не так?
– Вот ведь дурочка! Это с тобой сделали! Был же огнестрел! Ероха валяется в соседней комнате в обморочном состоянии! Он в шоке! Этот олух случайно выстрелил, сам не понял как! Этот случай надо зафиксировать, – достала еще одну сигарету Галина Степановна.
– Не надо ничего! Что вы! Такое дело! Несчастный случай! Никто никого не хотел убивать! Давайте не будем поднимать шумиху, все обошлось, – попросила Маргарита и, соскользнув на пол, прошлепала босиком к двери и открыла ее. На больничной кушетке, обхватив голову руками, сидел Ерофей. Он поднял на нее перепуганные, даже заплаканные глаза:
– Жива?!
– Вроде.
– Больно?
– Терпимо.
– Господи, я не хотел! Я чуть не убил человека! Как же я рад, что все обошлось! – Он встал и подошел к ней.
– Все хорошо. Вскользь прошло, – успокоила она его.
Ерофей осторожно обнял ее:
– Прости меня! Я не знаю, как это получилось! Это проклятое ружье…
К ним в помещение зашла Галина Степановна.
– Это сестра моя, – сказал Ерофей.
– Я знаю, ты уже все уши прожужжал, – улыбнулась она, и ее морщинистое лицо просветлело.
– Егорова Маргарита Олеговна, – представилась Рита официально и расплакалась.
– Ерофей Олегович Егоров, – ответил парень, трясясь всем телом.
– У вас общий отец, – заметила Галина Степановна, с интересом рассматривая их. – Вы очень милые ребята. И встреча у вас была та еще…
– Не думал я, что при нашей встрече я тебя подстрелю, – хлюпнул носом Ерофей, – так получилось. Вышел я с ним… С ружьем…
– А чего ты с ним вышел? – поинтересовалась Галина Степановна. – Ты такой рассеянный, тебе бы к оружию и близко не приближаться!
– Так это ружье отца, нашего с Маргаритой отца, – сказал он, – на него и лицензия есть, официальное оно.
– Так это – Олега, а не твое! Ты и отец – разные люди! – покачала головой доктор.
– Неважно! Он – мой отец, и ружье перешло ко мне по наследству! Кто-то повадился убивать ежиков, – всхлипнул парень.
– Чего? – не поняла Маргарита, уж слишком резким был переход в разговоре.
– Ежиков! – пояснил он. – Вы что, не знаете? Такие маленькие, игольчатые. Нам, сестра, еще только предстоит познакомиться поближе, но вот одно ты обо мне уже можешь знать. Я очень люблю ежиков. Они такие милые, безобидные, очень потешные. Ну, бегают они по участку, ищут всякие корешки, объедки. Кому это мешает? Я им и молоко ставлю, и яблоки режу дольками. А какая-то сволочь уже убила несколько ежиков. Я когда их трупики увидел, мне плохо стало. И ведь не ест, не использует никак, а как их используешь? Просто убивает.
– Кто? – оторопела Рита, представив себе какого-то мужичка с ружьем, злостно отстреливающего ежиков.
– Я не знаю!! Зверь какой-то загрызает их с брюшка! – воскликнул Ерофей.
– Ой, не надо подробностей! – не выдержала даже видавшая виды хирург. – С брюшка там или с лапок!
– Хорошо, не буду! Вот я и поставил капкан на этого зверя! Встал со сна и пошел с ружьем проверить… Я поздно ложусь и поздно встаю днем.
– Встал днем? Время к вечеру, – не сдержалась хирург.
– Так я не работаю. Я могу ночью рисовать, днем спать, – ответил Ерофей, слегка смущаясь. – Ружье взял, потому что не знал, кто мог попасть в капкан. Вот и взял на всякий случай… Разве же я мог предвидеть, что так получится?
– Не оправдывайся, Ерофей. Все понятно, и со мной все в порядке! Все хорошо, – взяла его за руку Маргарита.
– На вас прямо любо-дорого посмотреть, – сказала Галина Степановна, улыбаясь, – поэтому я пойду на нарушение закона. Фиг с ним! Не будем сообщать об огнестреле! У тебя по касательной прошло, пару дней поколоть антибиотики и поменять повязки, и все заживет. Молодая еще.
– Спасибо, – поблагодарила ее Маргарита.
– Но и вы меня не подведите, никогда не говорите, что вас подстрелили, – попросила она.
– Кому я скажу? Конечно, нет. Я не буду на тебя жаловаться. Честно говоря, я так рада, – не отрывала взгляда от брата Маргарита, – ты же у меня единственный родственник. Зов крови.
– Ага! Вот за это и выпьем! – потерла руки Галина Степановна.
Она метнулась к шкафчику, никто и глазом не успел моргнуть, как хирург достала оттуда медицинскую бутылку с прозрачной жидкостью.
– Мы будем пить спирт? – удивилась Маргарита.
– Да водка это, – озираясь по сторонам, ответила Галина Степановна. – Купила в магазине пару бутылок и слила вот на всякие экстренные случаи.
Она поставила три мензурки и разлила водку.
– За нас! То есть, за вас! У вас состоялась такая важная встреча! Ероха у нас один, вы одна, вот и встретились! Родня! Главное, чтобы на пользу, – сказала доктор и опрокинула рюмку, поморщившись.
Маргарита и Ерофей последовали ее примеру, скорее по инерции, чем от великого желания. Внутри у Риты все обожгло «огнем огненным». А хирург уже наливала по второй.
– Давайте, чтобы все заживало и побыстрее! – предложила она.
– И за ваши волшебные руки, что спасли ее! Спасибо! – выдохнул Ерофей и выпил, не дожидаясь остальных. Чувствовалось, что он очень рад тому, что все обошлось.
Так они выпили еще несколько раз. Рита поздно заподозрила, что выпитая жидкость все-таки не водка, а разведенный градусов до пятидесяти спирт. Все поплыло у нее перед глазами.
Она рассказала брату, кем работает, как ее жизнь в целом сложилась, что у нее нет мужа, нет и детей. Ерофей рассказал, что он закончил медицинское училище по настоянию родителей, чтобы иметь хоть какую-то специальность, но всегда любил рисовать, что пишет пейзажи, портреты, делает скульптуры. За это иногда получает деньги, но много ему не надо. А насчет личной жизни у Ерофея было поживее, чем у сестры. То есть девушек у него было много, но не сложились серьезные отношения.
Это все они сообщили друг другу, сидя на медицинской кушетке и мило держась за руки. Хирург им не мешала, курила в форточку и бросала на них заинтересованные взгляды.
И вдруг раздался дикий крик:
– Врача!! Помогите! Как больно!!
Трое сидящих в предоперационной вздрогнули, и почему-то больше всего испугалась Галина Степановна:
– Ой, а что там?
– Вы меня спрашиваете?! – воскликнул Ерофей.
– Кому-то помощь нужна, по-моему, – предположила Маргарита.
– Да? – удивилась Галина Степановна, судорожно выбрасывая окурок в окно.
– Вы же врач! – напомнил Ерофей, потому что крики не утихали.
– Да, конечно. – Наконец-таки хирург поспешила на помощь.
А за ней уже и все остальные.
В приемной корчился от боли Лев Валерьянович, а вокруг суетилась Антонина. Сюда же вошел только что и Федор, видимо, отстав от своих спутников по дороге.
– Прекратите кричать! Что произошло? – спросила Галина Степановна.
– Врача!!
– Я врач!
– Мы пошли в море купаться, и Лева накололся ногой на что-то очень острое, сильно повредил ее и вот кричит всю дорогу, – сбивчиво пояснила Антонина.
– Помогите ему дойти до перевязочной, – приказала Галина Степановна, и прыгающего на одной ноге мужчину переместили в операционную.
– У меня что-то торчит из пальца! Там какая-то клешня торчит! Я мутирую! Я перерождаюсь в чудовище! – истерил шеф Риты.
– Сейчас все сделаем! – Галина Степановна покачнулась, и Маргарита поняла, почему она не спешила оказывать помощь. Она была пьяна. Это же заметила и Тоня, это трудно было не заметить, потому что хирург чуть не упала, с шумом сдвинув медицинский столик.
– Да вы пьяны в стельку! – ахнула Антонина.
– Ничего и не в стельку. Выпили слегка, уже конец рабочего дня. А вы все травмируетесь и травмируетесь. Как нарочно! Нечего в море лезть в таком возрасте и ногами дрыгать, где нельзя! Я – профессионал! Все будет хорошо! Вот я уже помогла людям!
– Ничего не делайте, пока не обезболите! – предупредил Лев Валерьянович.
– Ну, что ж. Ты не оставил другого выхода! – вздохнула Галина Степановна и смочила большой кусок марли жидкостью.
– Нет… – прошептала Маргарита, но Лев Валерьянович уже вдыхал едкие пары хлороформа.
Галина Степановна оставила себе в помощницы Антонину, потому что та призналась, что она медсестра, а все остальные вышли из лечебного корпуса и расположились в беседке неподалеку.
– Как море? – спросила Маргарита, когда все познакомились.
– Лучше его не спрашивай! Человек в шоке, он привык к Мальдивам, к Таити, к Канарам, а тут – на! Украинский пляж в окурках и острых камнях! – захохотала вышедшая к ним Антонина.
– И нет туалетов на такое количество народа, – оглянулся по сторонам Федор, словно ему даже говорить об этом было стыдно.
– Есть море! Зачем туалеты? – засмеялся Ерофей. – Извините, шучу. Сервис на пляжах отсутствует. Я, как местный житель, редко купаюсь, нам не понять этой страсти приезжих к загару и купанию.
К ним в беседку прихромал Лев Валерьянович. На его ноге красовалась бинтовая повязка. И последней к ним вышла Галина Степановна и тут же снова закурила.
– Значит, вы все одна команда? – прищурилась она, осматривая всех проницательным взглядом.
– Ага! Теперь все раненые, кроме меня, тьфу-тьфу-тьфу, – ответила Антонина.
– Я вот смотрю, что и ты бледная сильно, да и в больнице что делаешь? – обратился к Маргарите Федор, до которого только что дошло, что встретились они не в коттедже, не на пляже, а в медпункте.
– Да все уже хорошо! Не спрашивай! – отмахнулась Маргарита, замечая, как Ерофей на всякий случай отодвигается от него на безопасное расстояние.
– Ты лучше скажи. Не пугай меня. Что-то случилось? – не сдавался Федор.
– Ничего страшного, она же сказала! Зашили уже все! – подтвердила Галина Степановна беззаботным тоном, чем ввергла Федора в еще большее изумление.
– Как зашили! Что зашили?
– Подстрелили ее, вскользь прошло, – продолжала «радовать» его Галина Степановна.
Пришлось ему все объяснить, потому что Федор был настроен решительно. Лев Валерьянович даже про палец свой забыл, тоже весь обратившись в слух.
– Ну вы даете! Родственная встреча!
– Все! Проехали уже! Я не сержусь! – строго сказала Маргарита.
– Точно не надо никуда в город ее везти? – спросил Федор.
– Доверьтесь опытному хирургу! С Ритой все хорошо. Но я чувствую, что работы у меня прибавится с появлением вашей гоп-компании, – осмотрела их строгим взглядом хирург.
– Ой, не надо! Типун вам на язык! Все у нас теперь будет хорошо! Мы вообще на отдых приехали! Мы травмированные уже с Москвы! – воскликнула Антонина, поглаживая голову Льва Валерьяновича, и перекрестилась.
Галина Степановна окинула опытным взглядом крепкую фигуру Федора.
– А с тобой-то что, красавец? Что со спиной?
– Травма позвоночника, – ответил он.
– Вот! Очень хорошо! То есть не очень хорошо, конечно. Это мой профиль! Я тебя массажем и упражнениями на ноги поставлю! Чтобы каждое утро приходил! – сказала она.
– Хорошо, – кивнул Федор, хотя Маргарита не стала бы так доверять этому «заслуженному» хирургу.
Для начала неплохо было бы посмотреть, выживут ли после ее штопки, да и наркоза тоже, больные. Но Федор, видимо, был рисковый парень, поэтому так быстро и согласился. Или он просто понимал, что другого лечения в такой обстановке он не получит?..
– Поковыляли на ужин? – предложила Антонина, посмотрев на часы.
– Вот это именно то слово! Поковыляли! – обрадовалась Галина Степановна. – Ковыляйте, но завтра все ко мне! На перевязку, на массаж! Вот молодцы! Обеспечили пенсионерку работой!
Глава 13
Южная ночь очень отличается от ночи в Москве. Рита в ышла на крыльцо своего покосившегося коттеджа на отшибе и подняла голову.
Поражало темное бархатное небо с мириадами звезд. Казалось, протяни руки и коснешься его. Это небо завораживало, его хотелось рассматривать, им хотелось любоваться… Хотелось мечтать. Думать о кометах, искать падающие звезды и загадывать желания. Под таким-то небом… Только романтика, и ничего больше! Вот, кстати, романтика и погнала Маргариту в путь. Она хотела пожелать «спокойной ночи» Федору и не застала его в комнате. Вот и сорвалась его искать. Но это волшебное небо ее остановило и заставило полюбоваться собой.
Маргарита направилась по тропинке, вышла на открытое пространство и осмотрелась. Тут-то и возникли проблемы. То ли в этом санатории экономили на электричестве, то ли до их коттеджа еще не дотянули освещение, но его здесь не было! Ни одной даже голой лампочки, висящей на проводе, ни одного фонарного столба! Она буквально на ощупь пошла дальше по тропинке, вытянув вперед руки.
– Федя! – позвала она. – Федя, ты где?
Ответом ей была тишина, но Маргарита не сдавалась и решила прогуляться подальше. Вокруг стоял оглушающий треск цикад, живущих своей ночной жизнью.
«Хоть бы светлячки какие-нибудь летали или растительность какая светилась бы, как в «Аватаре», – пришли на ум странные мысли.
Воздух был потрясающий, дневная жара давно спа€ла. Легкий ветерок освежал, благоухали какие-то цветы. Внезапно к этому аромату примешался запах табачного дыма.
– Федор? – снова позвала Рита.
– Маргарита? – услышала она его бархатный голос и вздохнула с облегчением.
– Ты где?
– Я здесь! Иди прямо… на голос. – Видимо, он уже приспосабливался к местным условиям проживания.
Она вышла на небольшую полянку, окруженную темными елями, причудливо расставившими свои лапы; белые колокольчики усыпали, словно звезды небо, казавшуюся сейчас черной траву. Там на одиноко стоящей скамейке сидел Федор и курил. Под спину себе он подложил свою футболку, поэтому был с голым торсом, вернее в корсете.
– Чего ты здесь сидишь?.. – спросила Маргарита, присаживаясь рядом на скамейку.
– И порчу окружающий воздух? – закончил за нее мысль Федор.
– Можно и так сказать… По запаху и нашла.
– Не спится мне, если честно. Не знаю из-за чего… Крутятся всякие мысли в голове… Выпал я как-то из привычной обоймы.
– Мне очень неудобно, что ты поехал со мной сюда. Я не предполагала, что здесь будет так все запущенно…
– Я ведь сам настоял на этом, – сказал Федор.
– То есть моей вины тут нет?
– Какой вины? – рассмеялся он. – Ты единственное светлое сейчас рядом со мной!
– Да ты бы видел себя со стороны!! После посещения пляжа у тебя были уже круглые глаза. А на ужине? Ты же ничего не ел! Ты так смотрел на еду, будто спрашивал: «А что это такое? А это что такое? А как его готовили?» Словно хотел сказать: «Это что же надо было сделать с продуктами, чтобы еда так выглядела?» Наверное, в дорогих ресторанах ты в «своей тарелке»?
– Извини, я не знал, что это так выглядело со стороны. Просто я правда не ел такого никогда, – рассмеялся он.
– Пюре серого цвета, потому что из старой, лежалой картошки, да еще на маргарине и воде, – пояснила Рита.
– А еще вот тушеная капуста жуткого коричневого цвета, – поддержал ее Федор. – Может, она подгоревшая? Или масло, на котором ее жарят, не меняли уже месяц?
– Вполне возможно. А как тебе оладушки, словно резиновые? Хотя, что я спрашиваю. Ты ничего не ел. Скучаешь по омарам? Может, и не спится на голодный желудок? – предположила она, придвигаясь к нему поближе.
– Да нет. Я вообще часто страдаю бессонницей, даже таблетки прописывали, в голове одни цифры.
– Деньги? – уточнила Рита.
– Нет, – рассмеялся он, – какого ты обо мне мнения!
– Так ты миллионер ведь.
– И поэтому я по ночам считаю золото в сундуках? Потерял сон и покой. А если не заплачу налоги, так еще и стану импотентом, если верить рекламе? – улыбнулся Федор. – Нет, у меня есть люди, которые этим занимаются. Экономисты и бухгалтеры. Они считают деньги, это их работа. Вот никогда бы не хотел считать чужие деньги.
– А какие тогда у тебя цифры в голове? Можно поинтересоваться? – спросила Маргарита.
– Так работа… Информационные технологии. Много цифр в голове держать надо.
– Информационные технологии?
– Это мой бизнес.
– Это на таком уровне у вас знания? – удивилась Рита.
– Ну, привет! Опять на «вы»! – придвинулся к ней Федор и обнял за плечи. – Моя голова – компьютер, а за технологии, что этот компьютер выдает, очень хорошо платят.
– Кто платит? – спросила Рита, чем вызвала очередной смешок у Федора.
– Многие отрасли и серьезные люди, – сделал «круглые» глаза Федор. – Государственная тайна.
– Жалеешь, что сейчас здесь? Только честно, – спросила она, понимая, что смотрит на его губы и не в силах от них оторваться.
– А я всегда честно говорю! Совсем нет! Я поехал ради тебя, я этого и не скрывал. Ты мне жизнь спасла, не приди тогда ночью ко мне в больницу, я бы сейчас не сидел здесь… Я хочу быть полезным для тебя.
– Я уже встретилась с братом, правда, весьма оригинальным способом.
– Намекаешь, что моя миссия выполнена? Ты прогоняешь меня? – спросил расстроенный Федор.
– Нет, конечно. Просто тяжело видеть твою растерянность. Ты можешь и меня возненавидеть, что был поставлен в такие условия.
– Ничего, полезно иногда. – Федор повернул ее лицо к себе и поцеловал просто и по-хозяйски, точно уловив момент, когда она очень хотела этого.
Рита не узнавала сама себя, она совсем и не сопротивлялась ему. На руку сыграла темнота, было не так стыдно. Его бледное лицо с темными глазами совсем близко… Эти глаза манили так же, как это потрясающее ночное небо. Рита почувствовала силу его рук. Страсть захлестнула ее, накрыла с головой. А он продолжал целовать ее, и она отвечала, пока Федор сам не оторвался от нее.
– Извини, если позволил себе лишнее, обстановка тут соответствующая, да и ты все время рядом…
– Я не останавливала тебя, к своему стыду, – промямлила Маргарита, не зная куда деваться. И снова – спасибо тебе, спасительная темнота!
– Ты удивительная, Рита, и я не хочу ничем тебя обидеть. Мне надо научиться быть с такой, как ты. У меня таких вот женщин не было. Это честно!
– Старых психологов со скверным характером? – уточнила она.
– Дурочка. С таким вот умным и верным взглядом. Я боюсь, что сделаю тебе больно. Я жил на сумасшедшей скорости. Авиакатастрофа несколько притормозила меня и словно развернула в другую сторону. Спасибо костылю, он дал мне время осмотреться и увидеть что-то очень важное, чего я раньше не замечал.
– А я думаю, что это шприц с ядом так на тебя подействовал. Но я хочу сказать тебе, Федя, что ты ошибаешься в отношении меня.
– Почему? – поцеловал он ее в макушку.
– Я не оригинальна. И ты мне нравишься, как и всем, наверное, женщинам. От тебя исходит притяжение, что-то есть такое в глазах, в улыбке… Это объяснить невозможно… Ты сам знаешь, ты об этом говорил…
– Это называется сексуальное притяжение, – засмеялся Федор.
– Ты самоуверен, и ты прав. Это именно так и называется. И меня к тебе тянет, я же живой человек.
– Я понял, Рита. Ты хочешь и боишься, и за себя не отвечаешь. Значит, я как мужчина беру ситуацию под свой контроль. Я обещаю, что не обижу тебя и что буду с тобой, когда у тебя развеются все сомнения.
– А ты умный, – улыбнулась она.
– Я такой… просто так большие деньги не зарабатывают, это точно.
Он снова обнял ее, но уже не целуя. Они прижались друг к другу и замолчали. Треск цикад оглушал, звезды сияли, а мысли их захлестывали.
«Самое главное препятствие в том, что я не могу поверить в свое счастье», – подумала Маргарита.
Вслух же она произнесла:
– Я так долго была одна…
– Что не веришь в любовь? В мужчин? Давай я проведу психологический сеанс.
– В счастье.
– А я вообще не верил в любовь, – ответил Федор, – а знаешь, мы на самом деле больные люди. Но не физически, а душой. И мы вместе пройдем курс реабилитации. Главное, что мы встретились…
Читать бесплатно другие книги:
