Моонзунд 1941. «Русский солдат сражается упорно и храбро…» Булдыгин Сергей

ЧИСЛЕННОСТЬ ЛИЧНОГО СОСТАВА НА НАЧАЛО ИЮЛЯ 1941 ГОДА ПО ДОКЛАДАМ КОМЕНДАНТОВ БОБР И СУС[80]

Таблица 2

Таблица 3

Основной задачей гарнизона Моонзундских островов в этот период было воспрепятствование морским перевозкам немцев в Рижском заливе, обеспечение действий в Балтике подводных лодок и совершенствование противодесантной обороны. Для этих целей были задействованы надводные корабли, подводные лодки, авиация, береговая артиллерия и 3-я отдельная стрелковая бригада. Управление советскими военно-морскими силами, действовавшими в районе Моонзундских островов, также изменялось. До 10 июля управление осуществляло созданное до войны командование Прибалтийской ВМБ. Ее командиру подчинялась: БОБР, военный порт Рохукюла, отряд торпедных катеров, Охрана водного района Моонзунда (ОВР), авиация, размещенная на островах[81].

Начальник артиллерии СУС, майор В. И. Бранчевский (на фото в звании подполковника)

В начале июля управление ПрибВМБ было расформировано. Причины этого решения доложил наркому ВМФ находящийся в Таллине вице-адмирал И. С. Исаков: «С переходом на острова т[оварищей] Трайнина и Клевенского не удалось создать единства командования и здорового настроения по причинам известных свойств т. Клевенского. Пришлось по аналогии с Ганге [Ханко. — Авт.] назначить Елисеева командующим обороны островов, а для управления приданными ТКА и ММ и провода ПЛ ПЛ — назначить Овчинникова. Остались не удел Трайнин и Клевенский. Прошу назначить т. Трайнина командующим ЛВФ [Ладожской военной флотилией. — Авт.], а Клевенского заместителем НШ КБФ вместо Питерского…»[82]

Командир Прибалтийской ВМБ, контр-адмирал П. А. Трайнин (послевоенный снимок).

После расформирования этой ВМБ руководство обороной островов было возложено на управление коменданта БОБР во главе с генерал-майором береговой службы А. Б. Елисеевым. Новая реорганизация значительно усилила возможности БОБР, в первую очередь по морской части. У коменданта появился помощник по морской части. Был создан штаб морского направления. В состав БОБР была включена охрана водного района (ОВР). В Куйвасту и Трииги были развернуты охраны рейдов (ОХР). ОХР Рохукюла был передислоцирован в Кердля. Из Рохукюла на Муху прибыла 85-я местная стрелковая рота и 2-я зенитная батарея 202-го озадн.

Одновременно шло создание авиационной группировки. На базе, передислоцированной из Липово 12-й окаэ, была создана авиагруппа Кудрявцева. В нее вошли истребители, штурмовики и бомбардировщики различных частей ВВС КБФ. Из прибывших в конце июля моряков, призванных из запаса, сформировали батальон морской пехоты. Из призванных по мобилизации жителей островов формировался эстонский батальон. Часть мобилизованных отправили на материк и далее на восток. Кроме людской мобилизации, на островах была произведена мобилизация автотранспорта и лошадей. За счет последних из добровольцев гарнизона образовали кавалерийскую группу в количестве 300 всадников. Прибывшие в конце августа три береговые батареи с материальной частью были развернуты на островах Муху, Сааремаа и Абрука.

Кроме этих мероприятий, провели реорганизацию института заместителей командиров частей по политической части и отделов политической пропаганды и агитации. В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 июля 1941 года (на НК ВМФ действие Указа распространено 21 июля 1941 года), начиная с уровня полка и дивизии, вместо заместителей командиров по ПЧ вводилась должность военного комиссара, а в ротах и батареях — политического руководителя[83].

Боевые действия командование БОБР вело во взаимодействии с командованием ОЛС, 1-й бригады ПЛ и командующим ВВС КБФ и ВВС НК ВМФ.

Задачи БОБР были следующие.

1. Противодействие немецким перевозкам в Рижском заливе.

2. Обеспечение действий подводных лодок.

3. Обеспечение бомбардировок Берлина.

4. Совершенствование противодесантной обороны.

5. Боевые действия на материке.

Рассмотрим ход боевых действий гарнизона островов на море, в воздухе и на земле до начала штурма островов более подробно.

БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ НА МОРЕ

Главной задачей немецкого флота во время войны с СССР являлось нарушение британских коммуникаций в Атлантике и морская блокада Британских островов. Крупных кораблей у Германии было немного, немецкое командование их берегло. Учитывая, что войну с СССР руководство Германии планировало провести в форме блицкрига, в борьбе с Балтийским флотом решили воздержаться от крупных морских сражений. Сухопутным войскам Германии предписывалось захватить все балтийское побережье СССР и лишить КБФ его баз. После этого у советского командования, по мнению немцев, оставалось только два пути: первый — прорываться в Швецию для интернирования или через датские проливы в Мурманск, второй — затопить корабли. Поэтому в ходе начавшейся войны небольшие силы кригсмарине, выделенные для войны с СССР, должны были сдерживать КБФ СССР в его операционных зонах. Для этого перед войной и 22 июня немцы выставили несколько минных полей. Минное поле «Wartburg» было выставлено минными заградителями до начала войны (оно простиралось от Мемеля до южной оконечности о. Эланд). Крупные минные заградители выставили в ночь начала войны поля «Apolda» (находилось севернее мыса Тахкуна на острове Хийумаа) и «Corbetha» (северо-восточнее Палдиски). Несколько минных полей выставили торпедные катера, они приведены в таблице 4.

Таблица 4

МИННЫЕ ПОСТАНОВКИ НЕМЕЦКИХ ТОРПЕДНЫХ КАТЕРОВ В НОЧЬ НАЧАЛА ВОЙНЫ[84]

Для этих же целей на боевое патрулирование были выведены подводные лодки: U-149 (северо-западнее Хийумаа), U-145 (западнее пролива Соэла), U-144 (в районе Вентспилса), U-140 (западнее Лиепаи) и U-142 (южнее о. Готланд). Кроме этого немцы проводили воздушную разведку и полеты бомбардировщиков на свободную охоту, а также осуществляли нанесение ударов небольшими силами авиации по якорным стоянкам (например, вечером 24 июня по Вентспилсу). Немецкие торпедные катера проводили ночные поиски у нашего побережья.

После захвата Риги командование кригсмарине основные усилия в Рижском заливе сосредоточило на обеспечении проводки караванов с материальными средствами для сухопутных войск. С этой целью велись активные работы по тралению Ирбенского пролива и Рижского залива. Для их прикрытия в Рижском заливе использовались торпедные катера. Немецкая авиация действовала по советским коммуникациям и бомбила порты Виртсу, Куйвасту, Рохукюла, Трииги, береговые батареи (особенно на полуострове Сырве). Кроме этого, магнитными минами немцы препятствовали передвижению советских кораблей по фарватерам Моонзунда. В рамках подготовки к операциям «Beowulf I» или «Beowulf II» немецкое командование ввело в Рижский залив учебный отряд «Ostsee».

Командование кригсмарине постоянно наращивало свою группировку против КБФ и несло потери. В конце июня из Дюнкерка на Балтику была переведена 2-я флотилия моторных тральщиков. Уже 1 июля в районе Лиепаи подорвался и затонул на своей мине тральщик 1-й группы 31-й флотилии М-3134. 10 июля у Лиепаи погиб на мине охотник 11-й флотилии UJ-113. С 15 июля в составе FdMNord была создана должность начальника конвойной службы в средней и восточной Балтике, в его подчинение перешли 15-я и 18-я флотилии тральщиков и 3-я флотилия сторожевых кораблей. Он отвечал за проводку конвоев до Вентспилса. Действовавшая восточнее 5-я флотилия тральщиков потеряла 10 июля М-201 и 11 июля М-23. Оба тральщика не погибли, а лишь получили повреждения, хотя и вышли из строя на длительный срок. К 17 июля в Мемель прибыла 1-я флотилия тральщиков (М-3, М-4, М-7, М-8, М-14 и М-20). 23 июля подорвался на мине у Даугавгривы тральщик 1-й группы 31-й флотилии М-3131. С 26 июля в Вентспилс из Турку была переведена 2-я флотилия ТКА. В этот же день советской авиацией был потоплен моторный тральщик R-169, а 29 июля тяжело поврежден R-170. К 14 августа для восполнения потерь из Северного моря прибыла 3-я группа 31-й флотилии (М-3135 — М-3137)[85].

Основную борьбу против немецких сил в Рижском заливе вели ОЛС, 1-я и 2-я бригады ПЛ и ВВС КБФ. Состав эсминцев, сторожевых кораблей и подводных лодок в Моонзунде периодически менялся. В ночь на 30 июня СКР «Туча» и «Снег» под прикрытием катеров МО поставили 60 мин в южной части Ирбенского пролива. После оставления Риги у некоторых командиров ВМФ возникла боязнь прорыва немцев в Моонзунд через южный вход. По личному приказу командира ОВРа капитана 1-го ранга Б. В. Хорошихина, без разрешения командования КБФ, 2 июля СКР «Туча» выставил 30 мин на южном подходе к Мухувейну. По приказу командующего КБФ 3 июля эсминец «Энгельс» и СКР «Туча» под охраной 4 ТКА поставили 90 мин в южной части Ирбенского пролива. 6 июля 12 ДБ-3 и 14 СБ ВВС КБФ в сопровождении 10 истребителей бомбардировали немецкие транспорты в Вентспилсе. В этот же день эсминцы «Сильный», «Сердитый» и «Энгельс», СКР «Туча» и «Снег» вышли из Мухувейна на постановку мин в Ирбене. Во время постановки советские корабли встретились с немецкими: плавбазой MRS-11 и тральщиками М-23 и М-31. Начался первый надводный бой, в ходе которого немецкие корабли ушли в Ригу. Нами в Ирбене выставлено 160 мин. Это была первая попытка прорыва немцев в Рижский залив. Фактически в бою со стороны немцев участвовали плавбаза и один тральщик — М-31, поскольку М-23 остался в Ирбенском проливе ждать подхода конвоя каботажных судов. С обнаружением наших эсминцев переход конвоя был отменен. В этот же день наша баржа № 283 выставила 49 мин типа «рыбка» в районе бухты Тага-лахт. После возникновения угрозы захвата противником портов в западной части Эстонии началась перевозка материальных средств на острова и уничтожение инфраструктуры и запасов, которые не могли вывезти. В Хаапсалу были взорваны железнодорожные сооружения. Управление ПрибВМБ ночью эвакуировалось в Трииги. С 10 июля противник, захватив Виртсу и установив на острове батарею, начал обстрел советских судов и Кувайсту. Наша артиллерия отвечала ответными ударами. Против противника в Вирсу были использованы МБР-215-й и 81-й аэ.

С 9 на 10 июля немцы провели конвой, который обнаружила подводная лодка С-102, три радиограммы которой были с небольшой задержкой приняты в штабе 1-й бр ПЛ, но доложены в штаб флота в Таллине, из-за сворачивания пунктов управления бригады, только в течение первой половины дня 11 июля, уже после того, как суда вошли в Ригу. С 12 на 13 июля командование группы армий приняло решение начать сосредоточение в Риге учебного отряда «Ostsee», состоящего из судов, собранных для десантной операции на Моонзунде. Основные силы ВВС КБФ в этот день наносили бомбовые удары на Псковско-Островском направлении и дальнюю воздушную разведку не осуществляли. Подводная лодка С-101 находилась западнее Сааремаа и также не обнаружила конвой. Не заметили его и осуществлявшие ближнюю разведку МБР-2. Конвой обнаружили истребители только в 15 ч 35 мин. В узкой части Ирбенского пролива он был обстрелян береговой батареей № 315. Штаб флота получил донесение об обнаружении конвоя в 17 ч 20 мин. К этому времени тот уже прошел мыс Колкасрагс и повернул на юго-восток. В 19 ч 32 мин конвой обнаружила подводная лодка С-102, однако она не могла атаковать его с глубин меньше 20 м.

Для уничтожения конвоя командующий КБФ выделил значительные силы. В Рохукюла в это время находились без топлива эсминцы «Гордый» и «Грозящий», а также «Сильный» и «Энгельс». Из Таллина в Моонзунд направлялись эсминцы «Стойкий» и «Сильный». Из Таллина в Рижский залив в 20 ч 35 мин вышли эсминцы «Стерегущий» и «Сердитый», а в 23 ч 40 мин, с бензином для торпедных катеров и малых охотников, эсминцы «Смелый», «Страшный» и «Свирепый». Во время сосредоточения надводных кораблей на уничтожение конвоя были направлены ВВС КБФ. С 19 ч 12 МБР-2 и 24 бомбардировщика вылетали для уничтожения конвоя, но его не обнаружили. Ночью на 13 июля арьергард конвоя атаковали торпедные катера № 73, 93, 17 и 67. Они сумели повредить несколько судов. С рассветом 13 июля для атаки конвоя вылетели 14 ДБ-3, с 7 ч 15 мин до 7 ч 46 мин они сбросили на конвой 400 бомб. Был потоплен штурмовой катер «Deutschland». Для действий в Рижском заливе была направлена из Трииги подводная лодка М-77. Однако ее вскоре возвратили обратно, чтобы не мешать проходу через Виирекурк эсминцев. В 6 ч утра, не дожидаясь прибытия из Таллина последних трех эсминцев, корабли ОЛС разделившись на три группы, выдвинулись в Рижский залив. Первая группа, в составе эсминцев «Стерегущий» и сторожевых кораблей «Буря» и «Туча», шла вдоль восточного побережья залива. Эсминцы «Сердитый» и «Энгельс» направились вдоль западного берега, а эсминцы «Гордый», «Грозящий», «Стойкий» и «Сильный» двинулись сразу к устью Даугавы. 17 июля при постановке мин в районе Риги подорвался на мине сторожевой корабль «Туча». Он был взят на буксир СКР «Снег» и под ударами авиации противника возвращен в Рохукюла.

С 17 на 18 июля немцы предприняли попытку провести оставшуюся часть кораблей учебного отряда «Ostsee». Они были обнаружен в 19 ч 17 июля, в районе Вентспилса. В ночь эсминцы ОЛС «Сердитый» и «Грозящий» вышли на перехват конвоя, но не обнаружили его. В районе Ирбенского пролива конвой атаковали наши торпедные катера из Менту. Атака была отражена авиацией противника, потопившей ТКА-123. У входа в Даугаву немецкий конвой обстрелял эсминец «Стерегущий». В КТВ Командующего тральщиками по этому поводу записано: «Проводка конвоя без потерь была чудом. Русские появились на несколько минут позже. Несмотря на вражеское превосходство на море и в воздухе, все корабли, принимавшие участие в проводке конвоя, боеготовы»[86]. На интенсивности боевых действий советских эсминцев сказывались их конструктивные особенности. Эсминцы проекта 7 и 7-у имели недостаточный запас топлива и вследствие этого ограниченную дальность плавания. Приняв полный запас в Таллине, они уже через 4–5 дней вновь нуждались в пополнении запаса топлива. Кроме того, на островах не имелось запаса мин и торпед, которые также доставлялись из Таллина.

В начале августа в составе Минной обороны, расположенной в Таллине, был сформирован дивизион катеров-заградителей. В его составе находились катера МО из ОВР ГлВМБ. Некоторое время в августе катера этого дивизиона, базируясь на Моонзундских островах, выставляли минные банки в Ирбенском проливе. Во время одной из таких постановок катер МО зав. № 197 получил тяжелые повреждения от подрыва на мине. После этого его отбуксировали в Менту, где он сел на мель. В дальнейшем катер восстановили. В 20-х числах августа этот дивизион был возвращен в Таллин[87].

Немцы отказались от проведения больших конвоев и перешли к каботажному судоходству. КБФ продолжало наращивать минное поле в Ирбенском проливе. 23 июля мины устанавливал минный заградитель «Ристна». В ночь с 25 на 26 июля на минную постановку в Ирбене выходили СКР «Буря», ЗМ «Суроп» и БТЩ «Фугас».

Одновременно шла подводная война. В начале июля в оперативное командование командира ПрибВМБ были переданы две подводные лодки: М-77 (командир — старший лейтенант Н. А. Хлюпин) и М-79 (командир — старший лейтенант И. В. Автономов). Они предназначались «для обеспечения морской обороны Моонзундских островов» и базировались в бухте Трииги. После расформирования базы они перешли в оперативное подчинение коменданта БОБР. С 20 июля группировка подводных лодок была усилена. В бухту Трииги прибыли четыре подводные лодки 8-го дн ПЛ 2-й бр ПЛ под командованием командира дивизиона капитан-лейтенанта Н. К. Мохова: М-94 (командир — старший лейтенант Н. В. Дьяков), М-95 (командир — капитан-лейтенант Л. П. Федотов), М-96 (командир — старший лейтенант А. И. Маринеско), М-98 (командир — капитан-лейтенант И. И. Беззубиков). Подводные лодки М-95 и М-96 перешли в оперативное подчинение коменданта БОМА[88]. 10 августа 1941 года советской подводной лодкой Щ-307 западнее Сааремаа была торпедирована и потоплена немецкая подводная лодка U -144 (23.06.41 потопившая советскую лодку М-78)[89].

Обеспечение действий советских сил в Рижском заливе вела ПрибВМБ. После ее расформирования эти задачи легли на плечи БОБР. Для этого были осуществлены организационные мероприятия. Помощником коменданта БОБР по морской части назначили капитана 3-го ранга Овчинникова. В его подчинение поступил размещенный в Трииги штаб морской группы БОБР. Начальником штаба этой группы и помощником начальника штаба БОБР по морской части был назначен капитан 3-го ранга Радкевич.

Главной ударной морской силой БОБР был дивизион торпедных катеров. Группировка торпедных катеров в Моонзундском архипелаге складывалась постепенно. Начало ей положил прибывший из Риги 2-й отряд 2-го дивизиона 1-й бригады торпедных катеров (№№ 73—123) под командованием старшего лейтенанта В. П. Гуманенко. Первоначально отряд Гуманенко передислоцировался 27 июня в Виртсу. На следующий день он перешел в Рохукюла. После прибытия в этот порт кораблей ПрибВМБ отряд 30 июня перевели в Хаапсалу. В связи с угрозой наступления немцев на материке после расформирования ПрибВМБ отряд перешел в подчинение коменданта БОБР и передислоцировался 10 июля в Трииги, а затем 12 июля в Менту. На почти весь последующий период боев на островах Менту стала главной базой торпедных катеров.

В ходе боев группировка ТКА была увеличена. После оставления Лиепаи в нее были влиты катера отдельного отряда ТКА ЛбВМБ под командованием капитан-лейтенанта С. А. Осипова. Затем в нее с Ханко на Моонзунд направили 2-й отряд 1-го дн 1-й бр ТКА (№ 71, 91, 101, 111, 121), которым командовал старший лейтенант В. П. Дыкий. В свою очередь, в 1-й дн передали 1-й отряд ТКА. Эти передачи были проведены для того, чтобы в 1-м дивизионе находились все ТКА 7-й серии, а во 2-м дивизионе — 11-й серии. Из Лужской губы на острова направили звено катеров (№ 154, 164). Динамика изменения численности дивизиона на островах показана в приложении 3. Все они воевали под командованием командира 2-го дн 1-й бр ТКА старшего лейтенанта А. Н. Богданова. На основании приказа[90] Командующего КБФ от 6 сентября 1941 года № к/001 обе бригады ТКА были объединены в одну, и дивизион получил номер 4-й. Командирами двух первых отрядов в нем стали, вероятно, В. П. Гуманенко и С. А. Осипов.

Задачи дивизиона ТКА были следующие: действия на коммуникациях путем поиска и атаки транспортов и боевых кораблей противника; отражение попыток высадки десанта противника; противодействие кораблям противника, оказывающим поддержку сухопутной армии; участие в десантной операции; высадка наших разведывательных групп на побережье противника.

Действия ТКА на коммуникациях противника за период с 8 июля по 3 октября слагались из следующих мероприятий: атака и уничтожение кораблей противника в Ирбенском проливе и Рижском заливе; выход на поиски кораблей противника по неполным данным авиаразведки; несение постоянного ночного дозора в Ирбенском проливе. В ходе десантной операции по занятию острова Рухну торпедные катера действовали в составе групп высадки и прикрытия. Первая группа в составе БТЩ «Бугель» и ТКА-37 и ТКА-103 вышла 6 августа из бухты Кейгусте. На каждом ТКА было по 23 чел. десанта. Для их прикрытия из Менту вышли ТКА № 17 и 113, вооруженные торпедами. Высадка прошла успешно. За весь период было организовано пять операций по высадке наших разведывательных партий на побережье противника, на что затрачено 10 катеро-выходов. Всего высажено 29 человек, из них: 24 июля в районе реки Ройен шесть человек, 1 августа на остров Рухну три человека, 3 августа в район линии мыса Колксрагса шесть человек, два раза (17 и 29 августа) в район Сиграгс высажено 11 человек (соответственно 6 и 5). По некоторым данным, группа, высаженная на Рухну, была схвачена населением и передана в тюрьму в Пярну. При последующем десанте у представителей местных властей была найдена расписка коменданта тюрьмы о приеме трех человек[91].

Первым в Рижском заливе был потерян 18 июля ТКА-123. При выполнении боевой задачи он был атакован немецкой авиацией и затонул. Экипаж спасли. 22 июля в 3 ч 30 мин из Трииги в Менту вышел с четырьмя торпедами на борту буксир «Ляйчплесис» с латвийским экипажем. На буксире он вел ТКА-71. В пути четыре немецких торпедных катера атаковали советский ТКА-71 и буксир. ТКА открыл пулеметный огонь, командир катера лейтенант Н. С. Скрипов приказал отдать буксир и заводить моторы. Однако ответным пушечным и пулеметным огнем немцев моторы были повреждены и не завелись. На борту появились убитые и раненые. В этих условиях командир приказал открыть кингстоны и оставить катер. От буксира два моряка отплыли на шлюпке. Немцы подошли к буксиру и взяли в плен его экипаж. При попытке вытащить из воды моряков катера радист А. Клюкин застрелился. Немцы так вспоминали после войны этот эпизод: «Плавающие в воде русские начинают стрелять… из пистолетов. Попытки вытащить их проваливаются, русские уплывают прочь, не позволяя себя спасти»[92]. В это время немецкие ТКА атаковали советские истребители, и немцы ушли, бросая гранаты в плавающий экипаж советского ТКА. Всего в плен было взято 14 чел. из команды буксира, 4 краснофлотца и капитан-лейтенант Сергеев[93]. После ухода немцев экипаж вернулся на буксир и на шлюпке отправил людей за помощью. В 9 ч на поиски вышел ТКА-103. После обнаружения буксира БТЩ «Фугас» привел его в Ромиссаари. Из команды буксира в 17 чел. осталось 2. Из экипажа ТКА-71 в живых остались 6 чел. (все ранены), 3 — погибли и 4 — пропали без вести[94].

Значительные усилия прикладывались для обеспечения боевых действий торпедных катеров. База в Менту была неприспособленной. Для ее маскировки с воздуха под видом хаотично лежащих строительных материалов были оборудованы стоянки катеров и убежища для личного состава. ПВО базы осуществляли три крупнокалиберных пулемета. Ремонт катеров проводился экипажами, ремонтной бригадой, созданной из личного состава погибших ТКА, а также специалистов-ремонтников 34-го оиб и работниками механических мастерских строительства № 05. За период дислокации в Менту было восстановлено и введено в строй 28 ТКА. Было отремонтировано 34 гребных винта, заделано 600 пробоин от осколков снарядов и бомб, а также пуль. Для хранения бензина и спирта в лесу, недалеко от пристани, были размещены хранилища. Там же размещалась кухня. С конца августа поставки спирта закончились и его запасы иссякли. ТКА перешли на использование горючего Б-70, с присадкой антидетонатора — продукта Р-9. Всего в Менту было доставлено 75 торпед и 396 бомб М-1[95].

Помощнику коменданта БОБР по морской части подчинялся ОВР БОБР. Он был создан в начале июля как ОВР ПрибВМБ. В его состав вошли: 4-й дивизион «малых охотников», 13-й дивизион катеров-тральщиков типа «Р» (6 шт.), отряд сторожевых катеров типа «КМ» (6 шт.), тральщик ТЩ-297 («Вирсайтис»), два буксира, транспорт «Космос»[96].

Задачами ОВРа были:

а) не допустить прорыва противника в Моонзунд, Кассарский, Рохукюльский плесы с Балтийского моря и Рижского залива,

б) обеспечение боевой деятельности КБФ, надводных кораблей и подводных лодок. Сопровождение подводных лодок на позиции и встреча подводных лодок с позиций,

в) встреча и сопровождение караванов, обеспечение коммуникаций систематическим и контрольным тралением.

После включения в состав БОБР штаб ОВР передислоцировался в Трииги. Для обеспечения противовоздушной обороны Трииги в нее из Таллина была передислоцирована 795-я зенитная батарея. Она была сформирована перед началом войны в составе 4-го полка ПВО КБФ. В ее составе находилось шесть 37-мм зенитных орудий[97]. Кроме этого, ОХР Рохукюла передислоцировался в Кердля (транспорт «Космос» и 2 катера «КМ»), В состав ОВР входили: ОХР Куйвасту (буксиры КП-17 и «Елизабед» и 2 катера «КМ»), ОХР Трииги (3 катера «КМ» и катер «Партизан»). После прибытия на Сааремаа к задачам ОВРа добавились:

г) разгрузка прибывающих транспортов и перегрузка боепитания на рейде Трииги,

д) сухопутная оборона и ПВО Трииги и рейда.

ОВР БОБР для поддержания благоприятного оперативного режима в зоне ответственности не имел достаточно сил. Особенно это относилось к тральщикам и «морским охотникам». Они уходили, сопровождая конвои, и оставались в портах назначения. Вместо них приходили другие. Состав сил ОВРа (кроме ОХР), согласно приказам и реальный, показан в таблице.

Таблица 5

СОСТАВ СИЛ ОВРа (КРОМЕ ОХР)

Кроме этих сил, в оперативное подчинение командиру ОВР было передано звено МБР-215-й аэ и все посты СНиС, расположенные в районах рейдов Куйвасту, Кярдла, Трииги и Рохукюла.

Для своевременного обнаружения противника и недопущения его в Ирбенский пролив и Моонзунд была организована дозорная служба. Западнее островов на передовом рубеже дозорную службу осуществляли подводные лодки. В Ирбенском проливе дозор несли эсминцы. Дополнительной их задачей было препятствовать противнику тралить наши минные поля. ОВР выставлял четыре дозора: № 1 — в проливе Воси-Курк, № 2 — в проливе Хари-Курк, № 3 в проливе Вира-Курк и № 4 в проливе Сэло-Зунд. В состав дозоров выделялись катера «КМ», катерные тральщики «Р», буксиры К.П-17 и «Елизабед». Поддерживались силы дозора береговыми батареями. Особым распоряжением начальника штаба КБФ перед проведением подводных лодок севернее Хийумаа выставлялся дозор из торпедных катеров или тральщиков северо-восточнее полуострова Тахкуна, в районе банки Аполлон. Для поддержки дозора приказанием начальника штаба флота назначались корабли ОЛС, находящиеся в Моонзунде[98].

Одной из ударных сил ОВР должен был стать 4-й дн СКА, созданный на базе 2-го дн БОПС. Однако под влиянием оперативной обстановки, складывавшейся на сухопутном фронте, его численность со временем была значительно уменьшена. Постепенно в зону боев превращалась вся акватория Финского залива и Ладожское озеро. В связи с тем что немецкие войска перерезали коммуникации с Таллином по суше, возникла необходимость охраны морских сообщений. Поэтому был отправлен на Ладожское озеро ПК-219, для охраны конвоев в Финском заливе был задействован катер МО-217, в ходе эвакуации из Таллина ушли в Кронштадт катера № 212, 213, 214. Кроме этого, на Северный флот были переданы катера МО № 222 и 223. Всего к началу боевых действий непосредственно на островах осталось только три катера МО № 215, 216 и 218[99].

Из-за активного применения немцами мин свободными проходами для советских подводных лодок были маршруты севернее Тахкуна и пролив Соэла-вяйн. Обеспечение безопасного провода своих подводных лодок в открытое море и борьба с немецкими были важнейшими задачами ОВРа. Всего его силами было выведено в квадраты отпуска «Ристна», «Кихелькона» и «Тахкуна» 52 подводные лодки. Было принято 47 подводных лодок. Помимо этого, с помощью глубинного бомбометания велась борьба с немецкими магнитными минами. Всего было проведено 38 караванов (320 транспортов). В пути 12 транспортов погибло. Общая протяженность протраленной полосы составила 600 миль[100]. Утром 21 июля в районе маяка Кыпу немецкая подводная лодка U-140 торпедировала советскую подводную лодку М-94. Катер ПК-219 подобрал спасшихся членов экипажа и сбросил бомбы по подводной лодке противника. В результате она получила значительные повреждения, была поставлена на ремонт и больше в боевых действиях на Балтике участия не принимала[101].

Кроме эсминцев и тральщиков мины выставляли и корабли ОВРа БОБР. Так, пять банок по четыре мины были выставлены между полуостровом Сырве и островом Абрука. Три банки по четыре мины были выставлены восточнее острова Абрука. На подходах к полуострову Кюбассаре было выставлено 56 мин и 20 мин в бухте Кейгусте. Мины выставлялись с помощью катера МО № 218, катеров КМ № 286 и 291, шхуны «Хелена», а также резиновыми лодками А-3 (паром из трех лодок). Кроме минных постановок корабли ОВРа в июне — сентябре вывели в море 52 подводные лодки и приняли с позиций и провели в Таллин 48 ПЛ[102].

Для обеспечения безопасности своих судов и борьбы с советскими кораблями немцы с середины июля 1941 года активно минировали авиацией Моонзунд, выходы из него в Рижский и Финский заливы и Балтийское море. Для этого они применяли мины парашютные и беспарашютные, якорные и донные (как правило, магнитные). Мины обычно ставились в темное время суток и одновременно в нескольких местах.

Наблюдение за постановкой мин самолетами было затруднено. Западнее островов донные мины ставились на расстоянии 9—10 миль от берега, за пределами видимости постов СНиС. Чтобы контролировать этот район, нужно было выставлять больше дозоров, но сил для этого не хватало. Поставленные противником мины уничтожались взрывами глубинных бомб, шумовым воздействием торпедных катеров и тралением. Комбинированное применение противником донных и якорных мин затрудняло борьбу с ними. Для борьбы с магнитными минами недоставало средств.

Для оказания помощи командиру тральной бригады приказали протралить фарватер вокруг островов. Во время выполнения этой задачи командир бригады был оперативно подчинен коменданту БОБР. К началу августа фарватеры протралили. Действия тральщиков прикрывали береговые батареи, истребители и эсминцы. Для воспрепятствования проходу подводных лодок немцы также наращивали применение донных мин и вынудили отказаться от проводки подводных лодок по прежним маршрутам. Поэтому по большим глубинам устья Финского залива был протрален новый фарватер. С середины августа резко возросла опасность от немецких донных мин для плавания кораблей и судов в Моонзунде. В связи с этим командир Минной обороны при проводке конвоев в Моонзунде приказал принимать следующие меры:

— с «малых охотников», идущих полным ходом впереди конвоя, через каждые 50 м сбрасывались малые глубинные бомбы;

— за катерами выстраивались базовые тральщики с контактными тралами, за ними, на расстоянии 4–6 каб., ставились тральщики с магнитными тралами, а затем охраняемые корбли на расстоянии 1 каб.;

— при отсутствии тральщиков с магнитными тралами их заменяли железной баржей, снабженной дополнительной плавучестью;

— количество проводимых кораблей не должно было превышать трех.

Однако на практике эти меры не применялись из-за недостатка тральщиков с магнитными тралами и железных барж[103]. Поэтому корабли несли значительные потери от магнитных мин. 1 июля западнее Соэлавейна подорвался и погиб на мине тральщик ТЩ-299. В этот же день в районе острова Вормси подорвалась на мине и затонула подводная лодка М-81, шедшая в составе 1-й бригады подводных лодок в Палдиски. Через 4 часа в этот же день, на этом же месте подорвался и затонул на мине транспорт «Кримульда». Еще больше возросло число погибших кораблей в районе островов в августе. В ночь на 2 августа, при возвращении с боевого задания, в районе Соэлавейна погибла подводная лодка С-11. Причиной ее гибели была, скорее всего, магнитная мина. Через сутки в этом же районе, в 13 ч 44 мин, подорвался на магнитной мине и затонул БТЩ «Штаг». 5 августа в районе маяка Ристна подорвался на мине и затонул БТЩ «Заряд». 11 августа подорвался на мине и затонул в районе Куйвасте следующий из Таллина в Мухувейн минный заградитель «Суроп». 18 августа в районе Рохукюла подорвался на магнитной мине и затонул эсминец «Статный». Для спасательных работ к месту гибели корабля было направлено спасательное судно «Сатурн». В этот же день в районе южного выхода из Мухувейна подорвался на мине и погиб тральщик ТЩ-80. На следующий день в центральной части Мухувейна взорвался на мине и затонул буксир «Мерикару».

Морскими силами БОБР было проведено несколько самостоятельных операций. В их числе были: высадка десанта на остров Рухну, эвакуация десанта с материка, сопровождение кораблей КБФ из Моонзунда в Таллин 27 августа. Занять остров Рухну командующий КБФ приказал для более качественного контроля курляндского побережья Латвии. На острове планировалось разместить две береговые батареи: 100-мм и 130-мм. Остров мог использоваться как район ожидания для эсминцев и торпедных катеров. На нем устанавливались зенитная и противокатерная батареи. Операцией по занятию острова руководил капитан 3-го ранга Овчинников. На остров высадили сводный батальон в составе: одной стрелковой роты с четырьмя 45-мм ПТО из состава 79-го сп, одной шестиорудийной 45-мм противокатерной батареи, одного понтонного взвода, инженерной роты. Высадка была произведена в 4 ч утра 5 августа. С рассветом корабли десанта подверглись штурмовым и бомбардировочным ударам авиации противника. Но повреждения от действий авиации корабли получили незначительные и имели малое число легкораненых[104].

Перед эвакуацией Таллина командование КБФ с 26 августа начало вывод судов из Района Моонзундских островов. Караван был собран в Рохукюла и двумя группами 27 сентября вышел в Таллин. Перед его выходом глубинным бомбометанием в фарватере Хари-Курк с катеров МО было уничтожено 5 магнитных мин. После этого район Рохукюла — Осмуссаар был протрален. В первой группе шли три тральщика, спасательное судно «Сатурн», эсминцы «Суровый» и «Артем», два СКА МО. Во второй, тихоходной, группе находились ледокол «Тазуя», транспорты и мелкие суда. В гавани Рохукюла и в пути следования караван постоянно атаковала немецкая авиация. Из тральщиков 8-го дн ТЩ участвовали в операции по выводу кораблей — ТЩ-69, ТЩ-85, ТЩ-88 и ТЩ-86, которые, вместе с тихоходным караваном, дошли до Таллина[105].

Уход КБФ из Таллина резко изменил оперативную ситуацию в районе Моонзундских островов в пользу немцев. Штаб группы армий «Nord» сообщил 29 августа по проводной связи: «Всем подчиненным инстанциям… следующую оценку оперативной обстановки:

1. Полный уход русского флота из района Ревеля, с принятием во внимание тяжелых потерь от мин и авиации, показывает отказ от сопротивления в Эстонии.

2. Обратный прорыв ВМС на запад возможен, но маловероятен. Предусмотренные новые минирования проходов между заграждениями Юминды и русских фарватеров во внутреннем Финском заливе должны этот прорыв затруднить.

3. Если для балтийских островов больше нет кораблей, значение Даго и Эзеля для нас падает и позволяет не ожидать там очень упорного сопротивления.

4. Предположительно воля к сопротивлению будет угасать в прогрессии с течением времени. Поэтому с проведением «Beowulf» особо спешить некуда. Занятие Вормса, Шильдау, Вердера напротив, очень рекомендуется, особенно если это возможно сделать быстро и внезапно.

5. При занятии этих островов может встать вопрос и о внезапном занятии Даго. Когда Даго будет в наших руках, позиции русских на Эзеле станут непрочными без особых усилий с нашей стороны, при возможности выждать нужное время.

По п. 3: группа здесь явно предполагает, как это уже предполагалось в докладе о ситуации, что уход русских из Ревеля значит также их уход из района Эзель/Даго. При большом количестве доложенных ЭМ это допустимо. Но следует держать в уме, что число доложенных ЭМ из-за привычной путаницы с типами может и не достигать указанных величин. Если в районе Даго/Эзель все еще остались ВМС, с точки зрения ведения войны в Финском заливе скорейшее проведение «Beowulf», как это предполагалось ранее, очень желательно. Только тогда возможно движение с запада. Меры, запланированные на случай попытки прорыва русского флота, станут проще и могут быть проведены эффективно, если Даго будет в немецких руках».

Последней операцией морских сил БОБР стала эвакуация из Виртсу и Рохукюла стрелковых батальонов, выполнявших боевые задачи на материке. 2 сентября в Куйвасту был эвакуирован 1-й сб 46-го сп, 3 сентября — 1-й сб 79-го сп. Для эвакуации в Куйвасту были собраны значительные силы ОВРа: тральщик ТЩ-81; катера МО № 215 и 218, катера КМ № 276, 277, 1304, 1312; буксиры «Элизабед», «Вире», № 17; самоходный паром «Куйвасту»; пароходы «Кондоре», «Хельтерма», «Густав»; шхуна «Елена». Эвакуация проводилась под постоянными налетами немецкой авиации. Ею в 19 ч 52 мин 3 сентября были потоплены два катера МО № 215 и 218. На первом находилось командование 2-го дн БОПС во главе с командиром капитан-лейтенантом А. Д. Финочко. Все они погибли. На пароходе «Густав» после бомбардировок разошлись швы, и он также затонул. Оставшихся бойцов забирали буксир № 17 и паром «Куйвасту». Авангард в количестве 25 человек ушел на катере КМ -1312. С 2 ч 22 мин 4 сентября началось рассредоточение судов: в Трииги ушли «Кондоре» и «Куйвасту»; в бухту Кейгусте — буксиры[106]. В Хелтермаа из Рохукюла был эвакуирован 1-й сб 156-го сп.

БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ В НЕБЕ

В первом периоде обороны основной урон гарнизону островов нанесли действия немецкой авиации. Так, на пристань и рейд Трииги было сброшено: в июле — 60 бомб, в августе — 180 бомб, с 1 по 10 сентября — 300 бомб. На 315-ю батарею было сброшено — 300 бомб, на 43-ю батарею — 550 бомб, на 1-ю батарею — 400 бомб. Частым бомбардировкам подвергались аэродромы: в Кихельконе — 7 раз, в Когула — 8 раз, в Асте — 6 раз[107].

Корабли, выполнявшие боевые задачи в районе Моонзундских островов, основные потери несли также от авиации противника. 19 июля его самолеты около 17 ч атаковали наши корабли в Мухувейне. В 17 ч 15 мин бомба попала в район мостика эсминца «Сердитый», разрушив действующий котел. Начавшийся сильный пожар не удалось потушить даже с помощью подошедшего эсминца «Гордый». В 19 ч 07 мин эсминец «Сердитый» после сильного взрыва в кормовой части затонул. В ночь с 26 на 27 июля, прикрывая постановку мин в Ирбенском проливе, подорвался на мине эсминец «Смелый». Ему оторвало носовую часть, но он оставался на плаву. По воспоминаниям немцев, эсминец «Смелый» был торпедирован торпедным катером S-54[108]. С рассветом он и буксировавший его сторожевой корабль «Буря» подверглись атаке немецкой авиации. В этих условиях начальник штаба ОЛС приказал затопить корабль. 8 августа ночью немцы бомбили Менту и Кихельконну. У Мынту было потоплено ГИСУ «Вал», в Кихельконне — гидросамолет Че-2. 10 августа на рейде Трииги авиацией противника был потоплен транспорт «Бартава». 11 августа у острова Вормси авиация противника затопила транспорт «Алтай».

К началу войны в Кихельконне находилась только 15-я отдельная разведывательная эскадрилья гидросамолетов ВВС КБФ. Ее сил не хватало. Для защиты неба уже 26 и 27 июня на аэродром Когула была передислоцирована 12-я отдельная истребительная эскадрилья ВВС КБФ, 5-я эскадрилья 5-го ап Героя Советского Союза старшего лейтенанта А. И. Нефедова и 3-й отряд 13-й оаэ старшего лейтенанта А. В. Кожина. Всего — 47 самолетов. Первоначальное обеспечение истребителей на аэродроме № 27 в Когула осуществлялось силами 15-й оаэ. Командующий ВВС КБФ генерал-майор авиации В. В. Ермаченков так[109] определил боевую задачу командиру 12-й коаэ:

— «уничтожение самолетов противника в районе Эзель и Даго;

— прикрытие наших кораблей при минных постановках в Ирбенском проливе и устье Финского залива по приказу командира 10-й абр;

— уничтожение небронированных кораблей противника по заданию;

— уничтожение живой силы и катеров при высадке десанта;

— прямо подчиняетесь мне, в оперативном отношении коменданту БОБР;

— все приходящие группы истребителей [на] Эзель. Даго поступают в Ваше распоряжение;

— Ваш КП временно Кагул, в дальнейшем на КП БОБР».

К 12-й окаэ было придано звено СБ из 73-го ап. Через два дня для переучивания и перевооружения на Ил-2 все 10 И-15бис 13-й оаэ вернулись на восток, на аэродром Купля и далее в Воронеж[110]. Еще через пять дней группа Нефедова (14 самолетов) была передислоцирована в Хаапсалу. Отсюда она наносила штурмовые удары по наступающей на Таллин от Пярну передовой капфгруппе немцев. 9 июля, уничтожив не подлежащих восстановлению два истребителя, группы перелетела на восток в Низино[111]. В этот же день во время бомбового удара по транспорту противника в Ирбенском проливе, в ходе воздушного боя с истребителями противника получил повреждения и перебазировался в Котлы один СБ 73-го ап, находящийся в составе авиагруппы Кудрявцева[112].

На основании отчета[113] действий авиагруппы, составленного в январе 1942 года, деятельность группы делилась на периоды. В первом, с 12 по 22 июля, авиагруппа проводила разведку Рижского залива в интересах БОБР, прикрывала корабли КБФ на стоянках и при выполнении операций, отражала налеты самолетов противника и штурмовала транспорты противника в Ирбенском проливе, штурмовала немецкие войска в Виртсу и прикрывала десантные операции БОБР. С 22 по 30 июля после прибытия новых самолетов (6 МиГ-3, 3 Як-1, 5 Ил-2) боевые возможности авиагруппы увеличились. Главной задачей оставалось прикрытие флота. Одновременно противник начал операции по проводке своих кораблей через Ирбенский пролив. Увеличилось число воздушных боев с прикрывающими их истребителями противника. С 1 по 6 августа авиагруппа продолжала наносить бомбо-штурмовые удары по кораблям и транспортам противника. В то же время противник начал наносить серии бомбо-штурмовых ударов по нашим аэродромам на Сааремаа. 4 августа на аэродром Когула было сброшено 160 бомб типа ФАБ-100 и 4 бомбы типа ФАБ-250. 6 августа 16 бомб типа ФАБ-100 сброшено на аэродром Асте. Одной из основных задач авиагруппы стало истребительное прикрытие своих аэродромов. Актуальность этой задачи была связана с тем, что на аэродромах Сааремаа базировалась авиагруппа дальнебомбардировочной авиации. С 7 по 27 августа к задачам авиагруппы добавились бомбовые удары и разведка портов Рига и Пярну. Начиная с 27 августа авиагруппа прикрывала действия войск БОБР на материке и наносила удары по готовящемуся к десанту противнику. В последние дни обороны Таллина на его аэродром Лаксберг с островов перелетело 8 чаек. Затем они перелетели на аэродром Юлемисте. В ходе боев было потеряно два самолета. Остальные вернулись на Сааремаа[114]. Первый таран в небе Моонзунда совершил летчик 71-го ап капитан И. И. Горбачев, 10 августа на МиГ-3 над Сааремаа он таранил Bf-109 Е[115].

Всего авиагруппа Кудрявцева понесла следующие потери: 24 И-153, 3 И-16, 6 МиГ-3, 2 Як-1, 2 СБ, 2 Ил-2, 6 МБР; в том числе с 12 по 22 июля — 4 И-153, 1 СБ; с 22 по 30 июля — 3 И-153, 1 МиГ; с 1 по 6 августа — 1 СБ, 1 МиГ, 1 Ил-2; с 6 по 27 августа — 5 И-153, 1 МиГ; налетом 6 сентября уничтожено 6 ДБ-3, 1 Ил-2, 1 МиГ. С 18 сентября по 2 октября остатки авиагруппы базировались на аэродром полуострова Сырве возле мыса Церель. 2 октября из имевшихся 4 И-153, 2 И-16, 1 УТ-2 по одному И-16 и И-153 улетели на Ханко, остальные либо на Хийумаа, либо были уничтожены[116]. По ЖБД СУС на аэродроме Кейно на Хийумаа 2 октября приземлилось два самолета: И-153 и И-16.

Всего за период борьбы за острова архипелага истребителями авиагруппы Кудрявцева было заявлено 39 побед[117]. Сопоставлением с датами немецких заявленных потерь подтверждаются 14 побед. В рассматриваемый период подтверждены следующие победы.

1. 7 июля лейтенант Тхакумачев А. М. на И-153 сбил Ju88A-5 из состава III авиагруппы 1-й бомбардировочной эскадры «Гинденбург» (III./KG1).

2. 12 июля лейтенант Сгибнев П. Г. на И-153 сбил обер-ефрейтора Р. Шёхлина на Bf-109 Е из 1-й эскадрильи 54-й учебной авиагруппы (1./Erg 54). Летчик был ранен, вернулся в часть.

3. 18 июля младший лейтенант Панкратьев на И-153 сбил гидросамолет Аг-95 из 1-й эскадрильи 125-й разведывательной авиагруппы (1/SAGrl25).

4. 19 июля в воздушном бою над юго-восточной частью Сааремаа был сбит на истребителе «Bf-109» летчик 54-й запасной группы и будущий ас люфтваффе лейтенант В. Новотны (в течение войны 258 побед, пятое место в рейтинге асов Германии). Сбил его на МиГ-3 старший лейтенант В. И. Бабернов — заместитель командира 1-й аэ 71-го иап 61-й иабр ВВС КБФ и входивший в состав авиагруппы Е. А. Кудрявцева[118].

5. 2 августа старший лейтенант Ехин и младший лейтенант А. М. Шитов на И-153 во время разведки сбили гидросамолет Аг-196 из 2-й эскадрильи 125-й разведывательной авиагруппы (2/SAGrl25).

6. 3 августа старшие лейтенанты Смирнов, Ехин и младший лейтенант А. М. Шитов на И-153 сбили ефрейтора Й. Кальтенбаха на Bf-109 Е из 1-й эскадрильи 54-й учебной авиагруппы (1./Erg 54).

7. В этот же день эти же летчики нанесли тяжелые повреждения бомбардировщику Ju-88 из 806-й прибрежной бомбардировочной авиагруппы (KGr806), который сумел дотянуть до аэродрома в Риге.

8. 3 августа лейтенанты И. В. Красов, П. Г. Сгибнев и младший лейтенант Залеев сбили гидросамолет Аг-95 из 3-й эскадрильи 125-й разведывательной авиагруппы (3/SAGrl25).

9. 4 августа капитан И. И. Горбачев и лейтенант Плотников на МиГ-3 (3-я эскадрилья 71-го иап) сбили Do-18 D-3 из состава разведывательной авиагруппы SAGrl25. Основным противником авиагруппы Кудрявцева была запасная группа 54-й истребительной эскадры (E-Gr./JG54 — Erganzungsgruppe — буквально дополнительная группа эскадры). Она состояла из двух эскадрилий (штаффелей): боевой (действующей) и учебной. Командовал авиагруппой гауптман Лео Еггерс. В начале войны она входила в подчинение командующего 1-м воздушным округом и базировалась на аэродроме Нейкунен в Восточной Пруссии, выполняя задачи ПВО. Уже в июле ее 1-ю эскадрилью перебазировали в Вентспилс и передали в состав авиакомандования «Ostsee». С 1 сентября она базировалась на аэродроме Пярну. Туда же из Нейкунена передислоцировался штаб авиагруппы. За время боев группа по разным причинам потеряла 11 самолетов[119]. Потери авиагруппы даны в приложении 5.

За рассматриваемый период боев немецкая 1-я эскадрилья 54-й учебно-боевой авиагруппы заявила 40 побед[120]. Из них по советским данным подтверждаются 19. В рассматриваемый период истребители этой авиагруппы, если сопоставить даты их побед с датами советских потерь, одержали 14 подтвержденных побед:

1. 18 июля в Ирбенском проливе лейтенантом X.-Л. Хенкемайер был сбит СБ (немцы — ошибочно ДБ-3).

2. 26 июля лейтенант X.-Л. Хенкемайер и фельдфебель Г. Рейнбахер сбили И-153. Над мысом Церель погиб старший лейтенант Б. А. Годунов.

3. 28 июля два истребителя 1-й эскадрильи 54-й учебно-боевой авиагруппы, ведомые фельдфебелем А. Дёбеле и унтер-офицером Э. Лёффлером, сбили 2 гидросамолета МДР-6 из 22-я аэ. Они находились на разведке по маршруту Лиепая — Вентспилс. Судьба экипажей неизвестна.

4. 1 августа два истребителя, лейтенант Х-Л. Хенкемайер и ефрейтор А. Деттке, сбили штурмовик Ил-2 над полуостровом Сырве. Летчик лейтенант Соломатин сумел посадить машину. Самолет разбит. Летчик ранен.

5. 2 августа лейтенант К. Френтцель-Бойме сбил бомбардировщики СБ-2 (ошибочно ДБ-3). По советским данным, в этот день в районе Ирбенского пролива при бомбардировке транспортов противника были потеряны Два СБ 73-го ап.

6. 3 августа в ходе воздушного боя унтер-офицером Фишер был подбит Ар-2, совершивший вынужденную посадку в районе 10 км южнее Курессааре. Самолет сгорел, экипаж отправлен в госпиталь.

7. Два истребителя авиагруппы, лейтенант В. Новотны и унтер-офицер Дёллинг, 8 августа уничтожили во время авианалета на Кихелькону гидросамолет МБР-2. Экипаж остался жив.

8. 9 августа лейтенант В. Новотны сбил ДБ-3. В этот день не возвратился с задания по бомбардировке Берлина экипаж старшего лейтенанта И. П. Финягина.

9. 10 августа лейтенантом X.-Л. Хенкемайер сбит МБР-2 в районе острова Вильзанди около Кихельконы. Экипаж выжил.

10. В этот же день ефрейтором А. Деттке сбит И-153 младшего лейтенанта И. В. Красова в районе острова Абрука. Самолет с летчиком упали в воду.

11. 19 августа лейтенант В. Новотны сбил И-153. В районе мыса Церель был потерян самолет лейтенанта Трошкина, летчик приземлился на парашюте раненый.

12. 20 августа оберлейтенантом Г. Финк сбит И-153 лейтенанта А. М. Тхакумачева, летчик остался жив, но был ранен.

Морскую разведку осуществляла базировавшаяся в Кихельконе 15-я аэ. Позднее она была включена в состав авиагруппы Кудрявцева. С 25 июня по 14 июля ближняя разведка Рижского залива и Балтийского моря западнее островов проводилась шесть раз в сутки МБР-2. В средней части Балтики до параллели Мемеля разведку проводили СБ и Ар-2 73-го ап три раза в день. Учитывая слабую защиту МБР-2, к воздушной разведке привлекались и истребители авиагруппы Кудрявцева. Однако все чаще авиация КБФ использовалась для бомбо-штурмовых ударов по сухопутному противнику, и в эти дни разведка не проводилась.

Кроме разведки гидросамолеты вели воздушные бои с немецкими гидросамолетами и наносили бомбо-штурмовые удары по наземным войскам противника. Перед началом войны в составе 15-й аэ находилось 12 МБР-2 (1 неисправный), 13 боевых экипажей, в том числе летающих ночью — 9. Потери с 22 июня по 21 июля составили 5 самолетов, 3 летчика, 3 летнаба и 4 стрелка, с 22 июля по 21 августа — 1 самолет, 3 летчика, 4 летнаба и 2 стрелка, с 22 августа по 21 сентября — 8 самолетов, 6 летчиков, 7 летнабов и 6 стрелков. С июля в Кихельконе базировались и гидросамолеты 81-й аэ. В начале сентября она передислоцировалась в Ораниенбаум, передав 5 самолетов в 15-ю аэ[121]. Потери 15-й аэ даны в приложении 4.

Основным противником 15-й аэ были 2-й и 3-й отряды 125-й морской разведывательной авиагруппы авиакомандования «Ostsee». «4 июля в районе Либавы в бою с советскими гидросамолетами был сбит Ат-196 из 2./125. Машина имела заводской номер 0122. Экипаж не пострадал. Если учесть, что «арадо» по своим тактикотехническим характеристикам «на голову» превосходил МБР-2, то можно только восхищаться героизмом и мастерством советских летчиков»[122]. Полные потери 125-й авиагруппы в районе Моонзундских островов даны в приложении 5.

С августа важной, стратегической, с точки зрения пропаганды, задачей гарнизона Моонзундских островов стало обеспечение бомбардировки авиацией КБФ Берлина. Непосредственно эту задачу выполняла особая группа, сформированная из 15 экипажей 1-го минно-торпедного авиационного полка 8-й авиабригады ВВС КБФ. Возглавил группу командир этого полка, полковник Е. Н. Преображенский. Командование операцией было поручено командующему ВВС ВМФ генерал-лейтенанту авиации С. Ф. Жаворонкову, а ответственным за ее исход был назначен нарком ВМФ адмирал Н. Г. Кузнецов.

Командир 1-го минно-торпедного авиационного полка полковник Е. Н. Преображенский

Утром был проведен пробный вылет трех ДБ-3. Во время вылета произошла авария самолета Преображенского. Остальные два бомбардировщика успешно отбомбились по противнику в Пярну. 10 августа группа Преображенского была усилена 12 ДБ-Зф из состава дальней авиации Красной армии. На аэродром Асте прилетели группа майора В. И. Щелкунова, из 200-го авиаполка 40-й авиадивизии, и группа капитана В. Г. Тихонова, прибывшая с Дальнего Востока из 22-го дальнебомбардировочного авиаполка 81-й авиадивизии. В ходе бомбардировок возник вопрос о неполной бомбовой нагрузке вылетающих на Берлин самолетов. Доводам летчиков об изношенности авиамоторов, а также песчаной почве и недостаточной длине взлетных полос на аэродромах не поверили. Для проверки 19 августа на Когула прилетел летчик-испытатель, Герой Советского Союза В. К. Коккинаки. При испытании потерпел катастрофу с 1000-кг бомбой 1-го мпап. Бомба не взорвалась, экипаж остался жив. Более трагично закончилась попытка взлета самолета фронтовой авиации с аэродрома Асте с двумя 500-кг бомбами. Самолет старшего политрука Павлова взорвался. Экипаж погиб. После теоретического обоснования было принято решение максимально облегчить самолеты, снизить численность экипажа до трех человек, и это позволило самолетам брать нагрузку до 1000 кг бомб включительно[123]. Всего в течение августа авиация КБФ с аэродрома Когула, расположенного на острове Сааремаа, совершила девять налетов на Берлин.

1. В ночь с 7 на 8 августа 11 ДБ-3 вылетали на первую бомбардировку Берлина. До цели дошли 4 самолета, сбросивших с высоты 6000 м 30 бомб ФАБ-100 по центру города. Остальные самолеты сбросили бомбы на подходах к Берлину. Все самолеты благополучно вернулись на свой аэродром.

2. С 0 ч 55 мин до 1 ч 25 мин 9 августа 12 ДБ-3 снова бомбардировали город. Было сброшено 72 ФАБ-100 и 2500 листовок. Самолеты были обстреляны зенитным огнем. Из боевого полета на базу не вернулся один самолет, севший на воду в море. Экипаж был подобран нашим кораблем, а самолет утонул.

3. Ночью 12 августа 13 ДБ-3 третий раз атаковали Берлин. До цели дошло 8 самолетов, сбросивших с высоты 6000–7000 м 6 ФАБ-250, 26 ФАБ-100, 48 ЗАБ-50 и более 100 000 листовок. 4 самолета сбросили бомбы на Лиепаю и один на Кольберг. Всего там было сброшено 3 ФАБ-250, 20 ФАБ-100 и 12 ЗАБ-50. Полет производился в тяжелых метеорологических условиях. Все самолеты вернулись на свой аэродром.

4. С 0 ч 50 мин до 2 ч 40 мин 16 августа 17 ДБ-3 в четвертый раз бомбардировали Берлин. В группах Преображенского находились бомбардировщики армейской авиации. Было сброшено 5 ФАБ-250, 56 ФАБ-100, 62 ЗАБ-50 и 600 ЗАБ-1, а также несколько десятков тысяч листовок. Бомбы ложились в центральной, северо-восточной и северо-западной частях города. Один ДБ-3 в 0 ч 20 мин бомбардировал Штеттин, сбросив 4 ФАБ-100 и 4 ЗАБ-50. Один самолет сбросил на Нейбранденбург 4 ФАБ-100 и 6 ЗАБ-50. Все экипажи наблюдали большое количество пожаров и взрывов в Берлине. При возвращении, вследствие напряженности полета, два самолета потеряли ориентировку и потерпели катастрофу в районе своих аэродромов.

5. 19 августа с 2 ч 56 мин до 3 ч 12 мин 5 самолетов ДБ-3 с высоты 6000 м бомбардировали Берлин, сбросив 8 ФАБ-250, 6 ФАБ-100 и 10 ЗАБ-50. Наблюдались одиночные пожары. Один ДБ-3 сбросил 2 ФАБ-250 и 2 ЗАБ-50 на Свинемюнде. При возвращении разбился один самолет.

6. От 0 ч 50 мин до 3 ч 30 мин 21 августа 3 ДБ-3 с высоты 6000–7000 м сквозь облака бомбардировали Берлин. Было сброшено 3 ФАБ-500, 4 ФАБ-100 и 8 ЗАБ-50. 4 ДБ-3 из-за тумана и резкого ухудшения погоды (снег, сплошная облачность, обледенение) сбросили бомбы на Данциг (2 ФАБ-500), в районе Свинемюнде (6 ФАБ-250) и в районе Лиепаи (1 ФАБ-500). Все самолеты вернулись на свой аэродром.

7. 31 августа в 19 ч 00 мин 6 ДБ-3 вылетели для бомбардировки Берлина. До цели дошли 2 самолета и сбросили на город 2 ФАБ-500, 12 ЗАБ-50 и 2000 листовок. 3 самолета не дошли до цели из-за тяжелых метеорологических условий. Они сбросили свои бомбы на Лиепаю и Мемель (ныне Клайпеда. — Авт.), а также, по расчету времени, на Данциг. В каждом пункте было сброшено по одной ФАБ-500, 6 ЗАБ-50 и по 1000 листовок. Один самолет из боевого задания не возвратился, и один самолет разбился при посадке. После этого вылета убыли с Сааремаа группы фронтовой авиации. В Асте после них осталось три неисправных ДБ-Зф[124].

8. В 19 ч 55 мин 2 сентября 2 ДБ-3 вылетели для бомбардировки Берлина, один из них до цели не дошел и сбросил бомбы на Лиепаю, второй сбросил бомбы по центру Берлина.

9. 4 сентября с 22 ч 30 мин до 23 ч 30 мин 4 ДБ-3 произвели налет на Берлин и сбросили над центральной частью города 2 ФАБ-100 и 18 ФАБ-50. Один дальний бомбардировщик, встретив на пути группу ночных истребителей противника, до цели не дошел и сбросил бомбы в районе Свинемюнде. Один ДБ-3 на аэродром не вернулся[125].

В июне — июле было потеряно три ДБ-3 в районе Лиепаи и Рижского залива. Во время выполнения боевого задания по бомбардировке Берлина было потеряно пятнадцать бомбардировщиков ДБ-3. Один из них был из армейской авиации. Список потерь показан в приложении 4.

13 августа Указом Президиума Верховного Совета СССР было присвоено звание Героя Советского Союза первым четырем летчикам: полковнику Е. Н. Преображенскому, капитанам В. А. Гречишникову, М. Н. Плоткину, А. Я. Ефремову и штурману флагманского экипажа капитану П. И. Хохлову. Всего в августе — сентябре за бомбардировки Берлина орденами Ленина были награждены 13 человек, Красного Знамени и Красной Звезды — 55 человек. В сентябре Героями Советского Союза стали участники бомбардировки Берлина майоры В- И. Малыгин, В. И. Изелкунов, капитаны Н. В. Крюков, В. Г. Тихонов, лейтенант В. И. Лахонин, многие получили ордена и медали.

Для обеспечения полетов гарнизоном БОБР был осуществлен значительный объем работы. Было проведено дооборудование взлетной полосы аэродрома Когула и создан запас авиатоплива и авиабомб. На аэродромах Когула и Асте были развернуты 707-я и 708-я авиабазы ВВС КБФ. 2 августа из Кронштадта в условиях повышенной секретности и под сильной охраной вышел морской караван, состоящий из тральщиков и самоходных барж с запасом бомб и авиационного топлива. Так как аэродром Когула предназначался для действий истребителей и имел 1300-метровую земляную взлетнопосадочную полосу, чего было недостаточно для тяжелых бомбардировщиков ДБ-3, то этим же караваном из Кронштадта были отправлены стальные пластины для удлинения взлетно-посадочной полосы, два трактора, бульдозер, трамбовочный асфальтовый каток, камбузное хозяйство и койки для летного и технического состава особой ударной группы. Ранее занимавшую этот аэродром 12-ю истребительную авиационную эскадрилью перебазировали на вновь построенный аэродром Асте. На этот же аэродром была переброшена 512-я зенитная батарея. Аэродром Когула защищал с воздуха 32-й озенадн 3-й осбр. Для обеспечения ночных полетов и отражения ночных воздушных атак противника на аэродромы были переброшены прожектора. Охраняли аэродромы две стрелковые роты.

Из-за недостаточного истребительного прикрытия большое внимание было уделено маскировке самолетов. Бомбардировщики были рассредоточены вокруг аэродрома на расстоянии до 600 м среди деревьев, сельских построек и приусадебных участков. Для некоторых из них были построены специальные убежища. Сверху они были покрыты большим количеством срубленных деревьев. Расстояние между самолетами составляло 300–600 м. Для ориентирования возвращающихся с боевого задания самолетов в 15 км от аэродрома был установлен прожектор. Он давал вертикальные проблески, его луч был виден на расстоянии 30–40 км[126].

Разведку погоды по маршруту особой группы проводили 15-я и 81-я разведывательные эскадрильи, базировавшиеся в Кихельконне. Важность знания метеоусловий была обусловлена тем, что при возвращении самолетов с боевого задания можно было сесть только на один аэродром, запасного не было. Поэтому необходимо было рассчитывать погоду, чтобы к моменту возвращения на аэродроме не было тумана. Для оказания помощи экипажам самолетов, совершивших вынужденную посадку в море, в Кихельконну были перебазированы две двухмоторные летающие лодки Че-2[127].

После того как с 5 августа немецкими войсками было перерезано автомобильное и железнодорожное сообщение Таллина со страной, перевозки всего необходимого для бомбардировок Берлина можно было осуществлять только морским путем. Командующий КБФ приказал использовать для этих целей тральщики. Были задействованы БТЩ «Кнехт», «Бугель» и «Верп». При доставке авиабензина и авиабомб 24 августа в районе немецкого минного поля «Юминда» подорвались и погибли первые два. Необходимый груз к месту назначения доставил только «Верп». Поэтому в Ораниенбауме начали готовить новый морской караван, в составе тральщиков «Патрон» и «Вистурис». Они благополучно прошли через минные поля, отбили атаки немецкой авиации и доставили груз на Сааремаа[128].

Для пополнения потерь, 4 сентября на Когула из Беззаботного было отправлено шесть ДБ-3 8-й абр. В этой период немецкое командование перед штурмом нанесло штурмовые удары по советским аэродромам на островах. В 19 ч 5 сентября 23 самолета противника штурмовали Когула, в 11 ч 6 сентября еще четыре самолета бомбардировали этот же аэродром. С 13 до 14 ч этого же дня девятнадцать самолетов немцев снова штурмовали Когула и Асте. В результате этих бомбардировок было уничтожено шесть ДБ-3, один Ил-2 и один МиГ-3. По донесению командира авиагруппы, полковника Преображенского, в составе его группы осталось пять самолетов, в том числе исправных — три. В связи с невозможностью прикрытия аэродромов истребителями, ему было отдано приказание оставшиеся самолеты ДБ-3 перебазировать на аэродром Пестово[129]. Во время эвакуации самолеты забрали весь наземный персонал. В боевом донесении на имя командира 8-й авиабригады командир полка Преображенский докладывал: «Авиагруппой с острова Сааремаа произведено 88 боевых вылетов на столицу Германии Берлин. Сброшено 620 бомб различных калибров. Общие потери полка составили 17 самолетов и 7 экипажей (три во время полетов на Берлин, один у острова Ристна и шесть ДБ-3 уничтожено на аэродроме при штурмовках авиацией противника). Три экипажа не вернулись из боевого вылета. Остальные потери особой группы морской авиации вызваны выполнением других задач. За это время семь тральщиков КБФ доставили на остров 100 тонн авиабомб различного калибра и 156 тонн авиационного бензина…»[130]

После захвата советских аэродромов на Сааремаа немецкое командование высылало специальную комиссию для обследования аэродромов, с которых проводилась бомбардировка Берлина. Аэродром Когула они называли — Моннусте. Его оценка достаточно любопытна: «Аэродром уже был покинут русскими. Днем раньше в соседнем лесу, в котором находился склад боеприпасов и квартиры, был предпринят больших размеров подрыв. Аэродром… замаскирован с совершенно выдающимся искусством. На аэродроме имеется 18 очень хорошо замаскированных боксов, которые самолетам служили как маскировкой, так и защитой от осколков. Всего там 18 боксов, имеющих пространство, достаточное для 2-моторного самолета. Вокруг аэродрома для наземного персонала и экипажей сделаны хорошо замаскированные земляные бункеры. По показаниям жителей лежащих вокруг аэродрома хуторов, опрошено независимым образом около 10 человек, на аэродроме располагалось примерно 30 самолетов, из них около 20 2-моторных. Один 4-моторный самолет постоянно привозил из Ленинграда на Моннусте снабженческие грузы. Немецкая бомбардировка часть самолетов уничтожила на земле. Сколько — опрошенные сказать не смогли. Несколько маленьких самолетов, судя по останкам, «чайки», русские сами сожгли перед отходом. Многие уничтоженные самолеты, однако, имеют следы прострелов и пожаров, что говорит о том, что они уже до того не были пригодны для полетов, они либо были поставлены на козлы, либо их мотор лежал отдельно. Эти брошенные самолеты явно не раз подвергались немецким атакам. Все опрошенные согласны в том, что 2-моторные самолеты почти ежедневно стартовали в вечерние часы и позже возвращались ночью. Русские летчики им похвалялись, что бомбардировали Берлин, Данциг, Мемель и Либаву. Эти показания достоверно подтверждаются тем, что мы нашли на аэродроме многочисленные авиационные листовки и пропагандистские материалы. Кое-где у боксов лежали наполненные пропагандистские бомбы. В основном в них была речь Сталина по радио от 3 июля и листовки, из содержания которых можно было заключить, что они предназначались для сброса над территорией Рейха, так как два типа листовок, в большом количестве найденных на аэродроме, предназначались рабочим немецких железных дорог и транспорта, а также немецким женщинам»[131].

УСИЛЕНИЕ ПРОТИВОДЕСАНТНОЙ ОБОРОНЫ И ВНУТРИПОЛИТИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА НА ОСТРОВАХ

Ответственность за сухопутную оборону островов в начале войны возлагалась на Красную армию. Уже 23 июня из штаба КБФ было разъяснено: «Ответственность за сухопутную оборону о. Эзель возлагается на ПрибОВО, о. Даго на ЛBO. Командуют обороной островов сухопутные командиры. Береговая оборона остается за командованием КБФ, которое ставит задачи. При отсутствии морских целей и наличии сухопутных целей Береговая оборона выполняет заявку сухопутного командования»[132].

Война застала береговую оборону островов в период сдачи в эксплуатацию одних батарей и строительства других. Довоенный срок готовности и укомплектованность батарей береговой обороны островов на 11 июня 1941 года показаны в таблице 6[133].

Таблица 6

После начала войны пришлось срочно доделывать батареи для их более раннего введения в строй. От строительства некоторых батарей пришлось отказаться. После начала войны, до штурма островов, было развернуто девять артиллерийских береговых батарей. Уже с 22 июня в соответствии с мобилизационным планом было начато сооружение на полуострове Паммана четырехорудийной 167-й батареи (100-мм). Через 10 суток силами 10-й осапр и личного состава батареи она введена в строй. Одновременно готовилась огневая позиция для 130-мм батареи на полуострове Сырве.

Из имеющейся в резерве материальной части после перевооружения 3-й осбр было сформировано шесть 76-мм батарей. Их разместили на южном побережье острова Сааремаа (1—4-я): в районах, соответственно, Кейгуста (трехорудийная), Турья (четырехорудийная), Ротси (четырехорудийная), Насва (двухорудийная) и на восточном побережье острова Муху (5—6-я): в районах Хеллама и Кувайсиу (обе трехорудийные).

В то же время по мере обхода островов немецкими войсками с юга и востока появилась необходимость размещения береговых батарей на этих направлениях. 20 августа на Сааремаа доставили материальную часть трех артиллерийских трехорудийных батарей: две 130-мм и одна 100-мм. Были развернуты: на острове Абрука — трехорудийная (130-мм) 3-я батарея, на полуострове Рандвере такая же 1-я батарея, на острове Муху 2-я трехорудийная батарея 100-мм орудий. Береговые батареи на острове Муху и в Кейгусте были построены на бетонном основании. Работы по их установке заняли 8—10 суток (построены основания, дворики, ниши и вышки). Одна 130-мм батарея была установлена на о. Абрука, на деревянном основании, к 5 сентября, так как переброска на остров заняла значительное время[134].

В связи с опасностью с южного направления, из числа моряков запаса был сформирован отряд, занявший оборону на побережье от Курессааре до Рандвере. Чтобы обеспечить возможность быстрого реагирования на возможный десант, сформировали подвижные части. За счет мобилизованных у населения велосипедов и лошадей были сформированы самокатная рота и кавалерийский отряд (300 всадников)[135].

Совершенствовалась и инженерная оборона. До войны состоялась рекогносцировка побережья. Сил для строительства долгосрочных огневых сооружений у ПрибОВО не хватало. Их задействовали на строительстве УРов вдоль советско-германской границы. Для строительства обороны с мая 1941 года на Сааремаа были привлечены два стрелковых полка и саперный батальон 3-й осбр и местное население, а на Хийумаа два стрелковых батальона из 16-й сд. После начала войны 95-е УНС, рота 351-го стрб, 293-я стрр передислоцировали на материк. В дальнейшем строительство рубежей обороны островов было возложено на инженерные службы БОБР, СУС, 3-й осбр и 10-й осапр. После начала войны приказом зам. Наркома ВМФ строительства 04 и 05 перешли в подчинение коменданта района, но с сохранением всей прежней внутренней организации. Подчинение выражалось в выполнении оперативных заданий непосредственно коменданта района, независимо от вышестоящих организаций. Всю же хозяйственную и финансовую деятельность строительства вели самостоятельно, являясь подотчетными лицами, соответственно, перед инженерным отделом КБФ[136]. Значительные трудности части БОБР испытывали с инженерным обеспечением. К началу войны имелось колючей проволоки 60 т, корпусов ПМ-35 — 20 000 шт. и парк МДПА-3. Отсутствовал шанцевый инструмент даже для текущего довольствия[137].

Динамика наращивания инженерных сооружений показана в таблице[138] из уже упомянутого доклада генерала Елисеева.

Таблица 7

СТРОИТЕЛЬСТВО ИНЖЕНЕРНЫХ СООРУЖЕНИЙ

Далее в докладе была показана огневая насыщенность обороны[139].

Таблица 8

В начале войны было проведено заграждение посадочных площадок от возможного воздушного десанта. Не действовавшие тогда аэродромы Когула, Асти были вспаханы, завалены камнями, на взлетных площадках и полосах забиты колья. В течение июля построены две отсечные позиции, состоявшие из системы полевых сооружений: первая по линии Кихелькона — бухты Тагалахт и Кюдемалахт, вторая по линии Сальме — Мельдри фронтом на север. В этом районе были построены даже 20 ДОТов. Постройка ДОТов только в этих пунктах обуславливалась наличием поблизости складов материалов (цемента и железа) УНС-95. Переброску этих материалов на юг и восток затрудняло отсутствие горючего. Совершенствовались инженерные сооружения на восточном побережье полуострова Сырве. В течение июля и августа были произведены окопные работы на участках Насва — Сальви — Винтри. Там же была сооружена проволочная сеть в три кола по берегу, проволочная сеть на низких кольях в воде и минирование берега минами ТМ-35, переделанными в противопехотные, с ослаблением верхней крышки корпуса. Работы производились саперным батальоном 3-й осбр, заготовка кольев — местным населением[140].

В августе завершилось строительство флагманского командного пункта. Он состоял из шести специальных сооружений, стены и покрытия которых могли выдержать удары бомб весом 100 кг. На юго-восточном побережье Сааремаа строили оборону 10-я осапр и 1-й бмп. Вдоль берега сооружались усиленный проволочный забор, камнеметы и проводилось минирование.

После эвакуации Таллина приступили к работам по инженерному оборудованию берега на острове Муху и в районе Ориссарской дамбы. Со второй половины августа начались дополнительные работы по укреплению полуострова Сырве[141]. Строительство производилось по два-три дня в неделю, с учетом чтобы не сорвать полевых работ по уборке урожая. Число рабочих в среднем около 2000 ежедневно. В этот же период были заготовлены и забиты колья по всему берегу острова Сааремаа, к северу от полуострова Сырве, в надежде на получение колючей проволоки. Фактически за время войны на Сааремаа было получено всего 15 т колючей проволоки[142].

Сразу же после занятия Рухну на острове были построены позиции для 45-мм шестиорудийной зенитной и противокатерной батареи и подготовлены позиции (отрыты котлованы, сделаны ниши, укрытия, вышки) для предполагаемой установки двух береговых батарей: 100-мм и 130-мм. Кроме того, была подготовлена, но не собрана пристань для катеров. Вдоль береговой черты была организована сухопутная оборона, отрыты окопы и сделаны укрытия[143].

На островах из подручных материалов создавалась даже бронетанковая техника. Для этих целей использовались трактора НАТИ. В Курессаарском ремесленном училище их обшивали двойным слоем 6-мм листовой стали, а в 3–4 см промежуток между ними заливали цемент. Экипаж такого танка составлял 3 человека, вооруженных винтовками и легким пулеметом. Всего было построено три таких танка. Два аналогичных импровизированных танка имелось и в СУС[144].

В июне, до войны, 3-й сб 156-го сп на Хийумаа был заменен 1-м сб этого же полка. Одна стрелковая рота (1-я) этого батальона оставалась на материке[145]. 25 июня командир 1-го сб 156-го сп получил приказ убыть на материк, но потом приказ был отменен. Вскоре в батальон была возвращена его 1-я ср. К 30 июня на Сааремаа в район ориссарской дамбы с Хийумаа передислоцировали 1-й сб 79-го сп.

Сразу же после начала войны с островов эвакуировали семьи военнослужащих. С Сааремаа были отправлены 1071 взрослый член семьи и 1082 ребенка. С Хийумаа отправили 135 семей, в них было 187 взрослых и 138 детей[146].

Комендант БОБР генерал-майор А. Б. Елисеев не питал иллюзий относительно степени лояльности населения островов советской власти. Скорее всего, он даже ее занижал. Докладывая ВС КБФ, он оценивал следующим образом внутриполитическое положение: «…Настроение личного состава хорошее, а населения плохое, телеграф, телефон взял в свои руки, арестовал и выслал 28 человек особо враждебных»[147].

Основания для плохого настроения у населения были. На этих 28 человеках аресты и депортации не прекратились. Всего только с Сааремаа после начала войны было арестовано и выслано 654 человека. Арестованных мужчин (233 чел.) отправили в центральную тюрьму Таллина. Впоследствии они на судах с 7 по 17 июля были отправлены на восток (Урал и Кировская область). Большая их часть погибла в лагерях ГУЛАГа НКВД. Вернулись после освобождения 14 человек. Женщин и детей в количестве около 421 человека успели вывезти только до Таллина, позже Харку. В августе в связи с наступлением немецких войск они были освобождены и после захвата немцами островов возвратились на родину[148].

Часть мужчин, в количестве 2935 чел., на Сааремаа[149] была мобилизована в Красную армию. Мобилизация проходила в два этапа. В начале и конце августа. Сразу же бросать в бой мобилизованных было нельзя, эти военнообязанные ранее в Красной армии не служили, военно-учетных специальностей не имели, многие из них слабо владели русским языком. На Сааремаа 2 августа было призвано 350 призывников и мобилизовано 1067 военнообязанных. Оставлено на острове было 113 призывников и 416 военнообязанных. Остальные 3 августа были доставлены морем в Хаапсалу и затем из Таллина отправлены морем в Ленинград[150]. Позже, 23 августа, с Хийумаа в Хаапсалу на пароходе «Густав» еще раз отправлялись мобилизованные, из них 25 чел. возвращены по состоянию здоровья[151]. Некоторые из них в 1944 году, в составе 8-го эстонского стрелкового корпуса, освобождали острова от немцев. Из оставшихся на острове мобилизованных на Сааремаа было сформировано несколько эстонских частей. Наиболее крупной среди них был 1-й эстонский местный стрелковый батальон, под командованием капитана Ковтуна. Другим подразделением была отдельная строительная рота, выполнявшая задачи по строительству сооружений на аэродромах Когула и Асте. Кроме того, 23 августа 100 эстонцев прикомандировали к 69-му опб в качестве резерва[152]. Из них была сформирована 2-я саперная рота. Ее командиром назначили помощника командира 10-й сапр лейтенанта Савватеева. Военным комиссаром этой роты стал эстонец, политрук А. Я. Тролль[153].

Многочисленные аресты, депортации и мобилизация значительно усилили антисоветские настроения у населения островов. Некоторые, чтобы избежать репрессий или мобилизации, прятались в лесах и стали питательной средой для немецкой разведки. Через засланных на острова разведчиков немцы поощряли вооруженные антисоветские выступления и с помощью населения осуществляли разведывательную деятельность. В отчете[154] генерала Елисеева перечислены факты действия мелких диверсионных групп: «25 июня на полуострове Сырве была разгромлена банда — захвачен ее главарь с ручным пулеметом. 27 июня был ранен ножом лейтенант, у нападавшего отобран телефонный аппарат. 1 июля обстреляна машина в районе бухты Тагалахт. 2 июля в районе поста СНиС № 55 обнаружен вельбот и следы 8 человек, ушедших в лес. 7 июля наблюдались почтовые голуби по направлению к городу Курессаари, ночью оборвана связь с Люманда, побиты стекла у актива. 25 июля обстрел советского дозора в районе Карузе. 1 августа обстрел нашего дозора двумя всадниками там же. 2 августа обстрел поста в Руде. 13 августа завал дороги между аэродромами Когула и Асте. 14 августа обстрел из пулемета поста ОХР в Трииге». Антисоветское подполье нападало на сторонников советской власти, сжигало их дома. В Ратла ночью был убит секретарь Пярсамааского волисполкома Арсений Кунгла. Под влиянием немецких побед в лес сбежали милиционеры, охранявшие отделение Госбанка[155].

Для противодействия активности враждебных элементов на острове были проведены следующие мероприятия.

1. В начале июля отобраны велосипеды у населения.

2. 30 июня из войск, эвакуированных из Курляндии, организована рота самокатчиков для борьбы с диверсионными группами и парашютистами.

3. С 14 августа на ночь высылались конные дозоры по дорогам в районах Кярно, Пайюоле, Кайдло, Асте.

4. Усилена работа среди населения местных партийных и советских организаций и воинских частей.

Гарнизон острова Хийумаа в этот период активных действий против антисоветских сил не имел.

Значительное внимание немецкая разведка уделяла стратегическим аэродромам Когула и Асте, с которых осуществлялась бомбардировка Берлина. Начальник особого отдела БОБР старший политрук М. П. Павловский в мемуарах описывает арест эстонской антисоветской группы и задержание затем немецкого разведчика с рацией[156].

Для борьбы с антисоветским подпольем и немецкими диверсионно-разведывательными группами на островах из сотрудников милиции, партийно-советского актива, комсомольцев и лояльных советской власти граждан создавались истребительные части и подразделения НКВД. Бойцы таких батальонов освобождались от производства и находились на казарменном положении.

На Сааремаа был создан 12-й сааремааский истребительный батальон НКВД. На командные должности в нем были назначены командиры из 10-го пограничного отряда. Так как большого количества коммунистов и комсомольцев, а также крупных промышленных предприятий на островах не было, часть его бойцов была направлена в батальон не добровольно, а по мобилизации. Эстонский историк Энгель Пююа пишет: «За политическую работу в батальоне отвечал первый секретарь Сааремааского Комитета КП(б) Э Александр Муй, за хозяйственные дела председатель Сааремааского исполкома Йохан Эллам и ставил задачи батальону начальник местной госбезопасности Василий Рийс. Сааремааский истребительный батальон, сравнивая с другими такими, отличался с тем, что большинство его состава были мобилизованные или назначенные в батальон волостными партийными секретарями или председателями волостных исполкомов»[157]. Военным комиссаром батальона был назначен второй секретарь Сааремааского укома КП(б) Э Александр Кууль, позднее он был заменен политруком-пограничником Тесленко[158]. Бойцы этого батальона в числе первых приняли боевое крещение. Уже в конце июня ему было приказано прочесать район Виртсу — Лихула и соединиться с таким же батальоном из Таллина[159].

Такой же батальон формировался в Хаапсалу из партийно-советского актива и добровольцев Ляенэмааского уезда, в который входили острова Хийумаа и Вормси. Уже 2 июля этот батальон выезжал на выполнение боевого задания в Пярнуский уезд. Во время боев под Марьямаа он оборонял Хаапсалу с юга. В дальнейших боях оборонявшийся на приморском направлении 91-й стрб основными силами отошел к Палдиски. Истребительный батальон к 20 августа с подразделениями ВНОС занял оборону на юго-восточной окраине Хаапсалу[160].

При эвакуации КБФ из Таллина в конце августа около 400 мобилизованных эстонцев из северной Эстонии были отправлены на Сааремаа[161]. К ним были присоединены мобилизованные в конце августа на острове. Все они были включены в состав 1-го эстонского местного стрелкового батальона, где с ними проводились занятия по начальной военной подготовке. Командиром батальона был назначен бывший комендант Лиепаи, капитан 2-го ранга Ковтун. Первым военным комиссаром батальона был Голубев, затем он был заменен эстонцем. Начальником штаба батальона был латыш Каусов[162].

В целом основная масса населения островов нейтрально относилась к обеим противоборствующим сторонам: советской и немецкой. Количество сторонников обеих сторон было примерно одинаковым. Отношение местного населения к советским войскам можно оценить как недружелюбный нейтралитет. Внутриполитическое положение на островах можно охарактеризовать как вялотекущее состояние гражданской войны.

БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ ГАРНИЗОНА НА МАТЕРИКЕ

В Начальном периоде войны вооруженные силы Германии последовательно с юго-запада на восток окружали острова. Уже в июне немецкая 291-я пд захватила Лиепаю и весь Курляндский полуостров. Части Ирбенского сектора БО, БОРЗ ПрибВМБ, находящиеся в Венстпилсе, оставили свои позиции вместе с 114-м сп 67-й сд. На северном берегу Курляндии оставались 40-я и 46-я береговые батареи и подразделения 35-го инженерного батальона. Старшим командиром среди них был командир 10-го оажддн Ирбенского сектора береговой обороны майор Крайнев. После его неоднократных запросов командующий КБФ приказал уничтожить батареи, а коменданту БОРЗ выслать к маяку Микельбака за личным составом транспорт «Кретинга» и буксир. Только 28 июня под прикрытием двух самолетов 15-й оаэ произошла переправа советских подразделений. Согласно оперативной сводке № 9 коменданта БОРЗ от 30 июня: «Из прибывшего батальона Крайнова сформирована стрелковая рота (на велосипедах) в количестве 224 чел. 30.06 заняла позицию в районе Вальяла (ныне Виливалла — Авт.) (Эзель) с задачей взаимодействия с 46 и 79 СП, уничтожения воздушного десанта, диверсионных групп в районе дислокации и в центральной части о. Эзель (ныне Сааремаа. — Авт.)»[163].

В начале июля оперативная обстановка вокруг Моонзундских островов резко ухудшилась. Командующий войсками Северо-Западного фронта принял решение после поражения фронта в приграничном сражении оставить Эстонию. Войска фронта отводились на линию укрепленных районов по бывшей советско-эстонской и советско-латвийской границе. Судьба ГлВМБ КБФ и ПрибВМБ не учитывалась. Однако уже на следующий день после этого решения, 2 июля, Ставка Верховного Командования отменила это решение. Генерал-полковник Ф. И. Кузнецов был снят с должности командующего войсками фронта. Вместо него с должности командующего войсками 8-й армии был назначен генерал-майор П. П. Собенников. На его место с должности 2-го заместителя командующего войсками Юго-Западного фронта был назначен генерал-лейтенант Ф. С. Иванов. Обескровленная в Приграничном сражении 8-я армия вместо отступления в Псковский и Островский УР была повернута на север в Эстонию. Здесь ей была поставлена задача: удержать немцев на линии Пярну — Вильянди — Тарту — устье реки Эмайыги. Сил у армии для обороны столь протяженного участка не было. Поэтому оборона имела очаговый характер и организовывалась, как правило, вдоль дорог. В составе армии находились понесшие большие потери в предыдущих боях 10-я, 48-я и 125-я сд. В лучшем состоянии была 11-я сд. Кроме них, в Эстонии на обороне морского побережья находились 16-я сд и 3-я осбр. Для большей наглядности сравним наличие личного состава и вооружения на 11 июля в действующих на Пярнуском направлении 16-й и 10-й сд.

Таблица 9

«Людской состав в 10-й сд указан с тыловыми учреждениями и частями, которые и составляют подавляющее большинство»[164].

Кроме войск Красной армии, в Эстонии находились войска береговой обороны, ПВО и ВВС КБФ. Они были в основном сосредоточены на Моонзундских островах и в районе Таллина. В Пярну находился отошедший из Риги 98-й оадн БО. Этот дивизион ушел из Риги 1 июля, до последнего прикрывая огнем отход частей Красной армии на правый берег Даугавы[165]. В Эстонии находились также войска НКВД: оперативные, пограничные и охраны промышленных объектов.

Немецкое командование, в свою очередь, прорвав 4-й танковой группой УРы на старой границе, в районе Острова, вынуждено было опасаться потенциальной угрозы флангового удара с территории Эстонии. Задача по ликвидации этой угрозы была возложена на 18-ю армию. Эта армия, действуя двумя армейскими корпусами (I и XXXVIII) восточнее Псковского и Чудского озер, наступление в Эстонию начала силами XXVI АК (61-я и 217-я пд). Основным направлением наступления этого корпуса был Вильянди и далее на север к Финскому заливу. В направлении Вильянди действовала моторизованная группа под командованием командира 113-го артиллерийского командования, генерал-майора фон Зелле. В составе группы находились: 10-й моторизованный пулеметный батальон, один батальон 61-й пд перевозимой автомобильной колонной «Koch», штаб 818-го ап, 2-й дивизион 58-го ап, 12-й дн АИР, 1-я рота 563-го дн ПТО (м), 3-я рота (м) 161-го сапб, 4-я рота (легкая) 111-го зендн[166].

Рассмотрим ход боевых действий на материке, в районе, примыкающем к Моонзундским островам. Это было второстепенное направление немецкого наступления. Создав подвижную группу во главе с командиром 667-го саперного полка оберстом Уленшпеглером в составе[167]: 402-го и 403-го самокатных батальонов, 2-й роты 563-го дн ПТО, 5-й роты (легкой) 111-го зендн и моторизованных подразделений 660-го саперного батальона, немцы 8 июля ворвались в Пярну. На следующий день немецкая кампфгруппа начала наступление дальше, пытаясь с ходу захватить Таллин. В Пярну прибыл 389-й пп 217-й пд, который был направлен для наступления на северо-восток, вдоль реки Пярну. В условиях явной угрозы Таллину, 16-я сд передала оборону побережья 1-й бригаде морской пехоты КБФ и начала сосредоточение двух стрелковых полков в районе станций Рапла и Кохила[168]. Командиру 3-й осбр командующий войсками 8-й армии приказал: «…Во взаимодействии с КБФ продолжать упорно оборонять острова и не допускать высадки морского и воздушного десантов противника, а при проникновении — их уничтожать. На каждом из островов иметь подвижные маневренные группы для быстрой переброски в угрожаемом направлении»[169]. В связи с новой угрозой комендант БОБР перебросил на Муху одну 1-ю роту 79-го сп и батарею 122-мм орудий 39-го ап 3-й осбр. На острове были развернуты две противокатерные батареи (5-я и 6-я). Началось минирование восточного берега Муху. При установке мины тяжелое ранение получил командир 4-й саперной роты лейтенант Кисненко[170]. После расформирования ПрибВМБ из Рохукюла на Муху были передислоцированы 2-я батарея 202-го озадн и 85-я местная стрелковая рота.

На материке оперативная обстановка продолжала резко ухудшаться. 10 июля 62-й сп 10-й сд и 98-й оадн БО под давлением противника отошли от Синди, находящегося северо-восточнее Пярну, к Вяндра. С 19 ч 10 июля начались бои в районе Марьямаа между кампфгруппой Уленшпеглера, с двумя стрелковыми полками 16-й сд: 249-м и 156-м (без 1-го сб — на Хийумаа) и разведбатом. Немцы в этот день захватили Виртсу и установили на его берегу батарею 150-мм орудий. Ее прикрывал разведбат 217-й пд. Небольшому советскому гарнизону удалось перед отходом в Куйвасту сжечь пристань и запасы горючего. Основные силы немцев были задействованы под Марьямаа. В 23 ч 58 мин комендант БОБР по поводу захвата Виртсу получил следующие указания: «Волнуйтесь меньше по поводу десанта из Виртсу. Силы противника весьма малочисленны, и о десанте думать нельзя. Некоторые из наших даже больших командиров наводят панику на себя и подчиненных. Ваши задачи ясны, спокойно без нервоза принимайте решения, в донесениях много врут, анализируйте их, перепроверяйте»[171].

Бои в районе Марьямаа продолжались 11 и 12 июля. С советской стороны в бой были введены 8-й погранотряд и две роты морской пехоты. Немецкое командование срочно перебросило в Пярну 311-й и 346-й пп 217-й пд, разведбат 217-й пд в Виртсу был заменен морским поисковым батальоном фон Диеста. В ночь на 12 июля к кампфгруппе Уленшпеглера пробились передовые отряды 217-й пд, а днем — ее основные силы[172]. Это изменило соотношение сил в пользу немцев. По всему фронту шли ожесточенные бои. 16-я сд была усилена четырьмя стройбатами, переданными КБФ. ВВС КБФ имели полное преимущество в воздухе.

Основные бои морские подразделения немцев вели на сухопутном фронте в районе Лихула. Против них действовал 8-й ПО, усиленный истребительными батальонами. Он постоянно угрожал флангу немецкой группировки, ведущей бои в районе Марьямаа, выходом в ее тыл и захватом Пярну. Немецкая батарея, развернутая на Виртсу, активно мешала прохождению судов из Моонзунда в Рижский залив. Так, 14 июля ею была безуспешно обстреляна советская подводная лодка М-99, возвращавшаяся с позиций в Рижском заливе. Ответным огнем 43-й батареи и кораблей немцев принудили к молчанию[173]. К 15 июля уже три немецкие части действовали в районе Виртсу — Лихула. В Виртсу охранял береговую батарею батальон фон Диеста. В районе Кирбла вел бои батальон Биглера. В районе Михкли прикрывал коммуникации 630-й дивизион морской артиллерии. Давление советских войск на этом участке продолжалось. Из-за постоянных воздушных налетов и угрозы окружения немецкое командование 17 июля отдало приказ об эвакуации береговой батареи с Виртсу и Ханила. К 18 июля немцы оставили Лихула и отошли в район Калли. С момента выхода из Риги батальон Биглера потерял 6 погибших, 26 раненых, 15 больных[174]. Боевые действия на этом участке переросли в борьбу разведывательных групп, в которой приняли участие и военнослужащие БОБР.

Командование гарнизона островов подготавливало десантную операцию на Виртсу, но немцы в основном сами покинули остров. В его районе оставались небольшие силы прикрытия. Их выбил десант с Сааремаа под командованием начальника разведки 3-й осбр капитана Двойных. В боях за Виртсу 10 июля погибло: начальствующего состава — 1, младшего начальствующего состава — 1, рядового состава — 79; ранено: младшего начальствующего состава — 1, рядового состава — 3; пропало без вести: начальствующего состава — 1, младшего начальствующего состава — 5, рядового состава — 27[175]. В дальнейшем на направлении Лихула — Пярну действовал 8-й погранотряд под командованием майора Шишко. Виртсу был превращен в передовой оборонительный рубеж БОБР. На нем заняли оборону 1 — й батальон 79-го СП во главе со старшим лейтенантом Абдулхаковым и две артиллерийские батареи 39-го ап.

Командование 18-й армии отказалось от попытки захватить Таллин с ходу. Основные усилия оно сосредотачивало в районе Выхма — Пылтсамаа — Тюри. На это направление была введена свежая 254-я пд, и туда же перебрасывалась изпод Пярну 217-й пд. За этот период боев немцами было потеряно на таллинском направлении более 100 убитых (в том числе 4 офицера) и около 400 раненых (в том числе 12 офицеров[176]). В свою очередь, и советское командование перебросило на главное направление 16-ю сд, оставив на пярнуском направлении группу полковника Костикова, созданную на базе 1-й бригады морской пехоты КБФ. В Пярну немцы с 14 июля начали переброску 291-й пд, причем из нее была выделена кампфгруппа оберста Гуррана, созданная на базе 506-го пп. В состав группы вошли, помимо 506-го пп, морские батальоны фон Диеста и Биглера, 3-я батарея 511-го адн (150-мм орудия) и 2-я рота (тяжелая) 111-го зендн[177]. Задача этой группы была следующая: охрана Пярну и постоянная готовность к проведению операции «Beowulf I». После оставления Виртсу немецкое командование вынуждено было ввести в бой и 506-й пп, оставив в Пярну 1-й батальон 505-го пп и остальные части в подчинении морского командования «D»[178].

10 июля Ставка Главного Командования была преобразована в Ставку Верховного Командования[179] под председательством И. В. Сталина. Для улучшения руководства фронтами в это же время были созданы Главные Командования направлений: северо-западного, западного и юго-западного. Северо-Западное направление возглавил маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов. В его подчинение перешли Северный и Северо-Западный фронты, Северный и Балтийский флоты. С 13 июля приказом Главкомата северо-западного направления 8-я армия была передана в состав Северного фронта.

В течение 19 и 20 июля на острова из Рохукюла в Трииги было переправлено для БОБР 800 военнослужащих, призванных по мобилизации из запаса. За прием и распределение этого пополнения отвечал бригадный комиссар Дорофеев. Из числа этих призванных из запаса военнослужащих был сформирован отряд моряков в составе пяти рот, занявший оборону на побережье Сааремаа в районе Курессааре.

По приказу командующего войсками 8-й армии в 16-й сд вместо батальонов, обороняющих остров Хийумаа, были сформированы такие же батальоны, под теми же номерами, за счет личного состава строительных батальонов КБФ[180]. С этого времени и в БОБР, и в СУС эти батальоны продолжали именовать как по-старому, так и по-новому — 156-й и 167-й стрелковые батальоны. Любое это наименование является верным, хотя официально переименование произведено не было. Однако и числить эти подразделения в составе 16-й сд уже нельзя. Тем не менее, личный состав этих батальонов продолжал оставаться в кадрах Красной армии. Старший командир от 16-й сд на островах — заместитель командира 156-го сп капитан Фиронов стал занимать должность начальника сухопутной обороны СУС БОБР КБФ. С 23 июля приказом командующего войсками Северного фронта 3-й осбр была подчинена коменданту БОБР генерал-майору береговой службы А. Б. Елисееву[181].

С 26 июля командование немецкими войсками на Таллинском направлении принял командир XLII АК. Немецкий XXVI АК основные усилия сосредоточил в районе Йыгева, где прорвал фронт и в районе Муствеэ вышел к Чудскому озеру. Этим ударом немецкие войска окружили и впоследствии разгромили советский 11-й СК, оборонявший район Тарту. После этого немецкое командование основные усилия своих войск перенесло на направление Пайде — Тапа — Раквере. Сюда были переброшены из-под Пярну два пехотных полка 291-й пд. К 6 августа немцы подошли к Раквере, а 7 августа захватили его и вышли в районе Кунда, к южному берегу Финского залива. В результате этого советские 10-й СК, ГлВМБ и БОБР КБФ оказались отрезанными от главных сил. В состав немецкого XXXXII АК, помимо имевшихся 61-й и 217-й пд, была передана 254-я пд. С 20 июня этот корпус начал наступление на Таллин. В Пярну в готовности к немедленному началу операции «Beowulf I» находился 504-й пп 291-й пд. К 24 августа немецкое командование отказалось от проведения этой операции и 504-й пп в составе кампфгруппы «Friedrich» был введен в сражение за Таллин.

В течение всего времени после захвата острова Виртсу, на нем находился 1-й сб 79-го сп под командованием старшего лейтенанта Абдулхакова. На острове строились инженерные укрепления. Оборона была организована и оборудована окопами, ходами сообщения, КП, щелями, убежищами. Дамбы, связывающие Виртсу с материком, были заминированы[182]. С 5 августа 8-й ПО ушел из Лихула, и соприкосновение с войсками на таллинском направлении было утрачено. Связь поддерживалась через порты Рохукюла и Хаапсалу. Командование группировкой войск гарнизона островов в Виртсу осуществлял заместитель командира 3-й осбр полковник Ключников.

Для оказания помощи таллинской группировке советских войск командующий КБФ приказал 26 августа высадить на материке до стрелкового полка и нанести контрудар по флангу немецкой группировки. Комендант БОБР принял решение, опираясь на Виртсу как на базу, высадить в нем 1-й сб 46-го сп и перейти в наступление на Лихула. В дальнейшем предполагалось усилить его 2-м сб этого же полка. Одновременно в Рохукюла высаживался 156-й сб и переходил в наступление на Паливере.

Для обеспечения флангов группировки в Виртсу перебросили несколько подразделений. На левый фланг, к заливу Матсалу-лахт, была направлена рота моряковдобровольцев в количестве 75 человек под командованием командира 85-й мер старшего лейтенанта Егорова. В район Пярну был отправлен отряд из 12-го иб НКВД в количестве 50 чел. На правом фланге, в районе Нурмси, находилась 3-я рота 1-го сб 46-го сп. Наступающий из Виртсу батальон капитана Огородникова 26 августа выбил немцев из Карузе. В этом бою нами были взяты трофеи: две бронемашины, 50 000 патронов, 17 автоматов, 157 винтовок и 15 км кабеля связи[183]. Наступающий из Рохукюла 156-й батальон также выполнил поставленную задачу и к 11 ч 27 августа захватил ст. Поливере. Под его прикрытием была начата эвакуация из Хаапсалу на острова всех необходимых материальных средств. Попав в автомобильную катастрофу, получил тяжелое ранение капитан Фиронов[184]. Старшим на этом направлении был назначен майор Столяров.

В дальнейшем войска готовились к наступлению на Таллин. Вечером 28 августа на совещании, проведенном комендантом БОБР с полковниками Гавриловым, Преображенским и майором Кудрявцевым, было принято решение наступление 29 августа начать с бомбардировки немецких позиций. В 6 ч 30 мин звено ДБ-3 должно было нанести удар по станции Ристи, а в 5 ч 8 гидросамолетов МБР-2 наносили удар по Лихула. Их прикрывали 3 истребителя. Последняя бомбардировка не состоялась, потому что ночью с 28 на 29 августа Лихула была занята советскими войсками. В течение этой ночи первую диверсионную операцию провела рота Егорова, который докладывал: «Уничтожено 4 машины, 2 мотоцикла, 2 велосипеда, 20 немцев… Взято в плен 2 офицера. Потери: 3 человека ранены. Силы противника состоят из 60 % немцев и 40 % поляков и чехов»[185]. Дальнейшее наступление приостановили. Это было связано с начавшейся эвакуацией советских войск из Таллина. Генерал-майор А. Б. Елисеев приказал остановиться и подготовить оборону на захваченных рубежах.

После оставления нашими войсками Таллина положение БОБР значительно ухудшилось. Высвободившиеся войска немецкое командование от Таллина направило против десанта БОБР. Первой нанесла удар кампфгруппа «Friedrich». Не ввязываясь в бои за Паливере, она попыталась к вечеру 30 августа отрезать батальон майора Столярова от Хаапсалу. Возникла угроза окружения, и генерал Елисеев приказал отходить на острова. Эвакуация из Хаапсалу и Рохукюла проходила в течение 31 августа. К 1 сентября на Хийумаа полностью эвакуировался 1-й сб 156-го сп. В ходе операции было потеряно 40 человек убитыми, 65 ранеными, два 76-мм орудия, 4 автомашины и 12 станковых пулеметов[186]. При эвакуации из Хаапсалу партийно-советского актива произошла трагедия. На одном из двух катеров, перевозивших людей на Хийумаа, вспыхнул пожар. Из 83 человек удалось спасти только 31. В море погибли начальник уездного отдела НКВД Вите, его заместитель Файнберг, заместитель прокурора Корчемкин и другие[187].

Перед оставлением Хаапсалу к бойцам 24-го батальона ВНОС вышел со стороны немцев полковой комиссар и предпринял попытку убедить их и находящегося с ними политрука Винокурова прекратить сопротивление и сдаться в плен. Это был военный комиссар комендатуры города Таллин, полковой комиссар М. Г. Маточкин. Его задержали и отправили на Хийумаа и далее на Сааремаа, где он был арестован особым отделом БОБР. В своих показаниях Маточкин сообщил, что эвакуироваться не успел, и на пятые сутки его в составе небольшого отряда захватили в плен эстонцы. Попав к немцам, он согласился проводить работу по убеждению красноармейцев и краснофлотцев сдаваться в плен. В дальнейшем полковой комиссар М. Г. Маточкин был отправлен в Кронштадт и Военным Трибуналом КБФ 24 сентября 1941 года за измену приговорен к расстрелу. Приговор привели в исполнение[188].

На Виртсу наступали части 61-й пд. Усиленный батальон капитана Огородникова, прикрываясь авангардом, начал отход. На этом направлении немецкое командование применило ту же тактику, попытавшись обойти советские войска в Лихула с юго-востока и отрезать их от Виртсу. Сбив с позиций 1 сентября 3-ю роту 1-го сб 46-го сп, они начали наступление на Карузе. Сюда же комендант БОБР разрешил отвести из Лихула основные силы Огородникова[189]. Для поддержки 162-го пп командир 61-й пд усилил его в течение ночи с 1 на 2 сентября 161-м разведбатальоном (без 2 и 3-й рот) и 161-м противотанковым дивизионом (без 1-й роты)[190]. С полудня 2 сентября немцы вновь попытались отрезать советские войска и ворваться на остров Виртсу через железнодорожную дамбу. Для того чтобы их остановить, по ним открыли артиллерийский огонь 5-я и 43-я береговые батареи, штурмовые удары наносила авиация. В течение этого дня 5-я ББ выпустила по врагу 149 снарядов. К ночи советским подразделениям, отходящим от Карузе, удалось прорваться на Виртсу. Первым, по предложению начальника штаба бригады, эвакуацию начал 1-й сб 46-го сп. К 7 ч 20 мин его эвакуация в Куйвасту была завершена[191]. Наши потери составили: убитых — 29 чел., раненых — 61 чел., без вести пропавших — 32 чел., пушек 45-мм — 6 шт., тракторов — 6 шт., пулеметов — 20[192].

Затем, в ночь с 3 на 4 сентября, эвакуировался 1-й сб 79-го сп. Наиболее тяжелые бои проходили при его эвакуации. В 12 ч 30 мин в Куйвасту прибыла группа бойцов в количестве 12 человек из роты Егорова. Остальные его бойцы вместе с командиром остались на занятой врагом территории и перешли к партизанской борьбе. В ходе одного из боев Егоров попал в плен, где согласился сотрудничать с немцами и закончил разведывательно-диверсионную школу. Однако во время первого же задания сдался советским властям и был осужден на 8—10 лет лишения свободы[193]. К 16 ч 30 мин немцы по взорванной дамбе прорвались на остров. В ходе боя погибли командир батальона старший лейтенант Абдулхаков и начальник штаба батальона старший лейтенант Фомичев. Корректировщик 43-й батареи, находясь на Виртсу в окружении немцев, вызвал огонь на себя[194]. Эвакуацию прикрывала авиагруппа Кудрявцева и береговые батареи с Муху и Кюбассар. Наши потери за это время боев на обоих участках материка составили 245 человек убитых и раненых[195].

По докладу генерала Елисеева немцы в период боев за Виртсу потеряли убитыми более 1450 чел., два бронеавтомобиля, 13 грузовых машин и 3 легковых автомобиля[196]. Однако эти данные не подтверждаются немецкими источниками. Потери[197] 162-го пп 61-й пд и оперативной группы «Friedrich» с 1 по 4 сентября показаны в таблице.