Отряд зомби Деревянко Илья
Но сегодня около Брюсова наблюдалось нездоровое оживление. В радиусе трехсот метров вокруг него стояло плотное кольцо омоновского оцепления, вызывающее ненужный ажиотаж как у «аборигенов», так и у случайных прохожих. Густо толпились казенные легковушки и микроавтобусы. То там, то здесь мелькали камуфляжные молодцы в черных масках. (Спецназ ГУИН[16].) Омеговцев видно не было, хотя Трифонов сидел в спецотсеке ФСБ.
(Перед выездом я попросил начальство их не присылать, дескать, сам управлюсь, а у ребят и так забот хватает.)
На внутреннем заасфальтированном дворе вперемешку опять-таки с гуиновцами топтались растерянные тюремщики во главе с «хозяином» и «кумом»[17]. Физиономии двух последних выражали крайнюю степень расстройства и обреченности.
– Кто руководит всей этой толпой? – Я обвел рукой окрестности.
В ответ послышалось невнятное бормотание «хозяина», из которого следовало, что то ли он, то ли командир гуиновского спецназа подполковник Свечкин. (До сих пор толком не определились.)
– По-о-нятно, – протянул я и резко спросил: – Где Свечкин?!
– Ну, здесь я, – лениво отозвался низкорослый, кабанообразный тип в обязательной «собровке».
– Будьте любезны, вы оба не предпринимать никаких действий до моего возвращения. – Я отошел подальше в сторону, по прибору связался с генералом Нелюбиным и попросил его дать необходимые указания начальству вышеуказанных господ.
– Им позвонят или радируют через пять минут, – твердо пообещал Борис Иванович.
– Так быстро? – опешил я.
Генерал в ответ лишь хмыкнул и дал отбой. Мысленно подивившись такому чуду, я немного обождал, вернулся обратно и жестом подозвал «хозяина» со Свечкиным.
Бледный, перепуганный тюремщик подбежал, как говорят блатные, на цирлах. Зато гуиновец двинулся вальяжно, вразвалочку, надменно глядя сквозь прорези в маске и как бы говоря: «Что раскомандовался, полковник? Мы тут сами с усами и вообще – из другого ведомства. Плевать я хотел на…»
Рация у него в разгрузке ожила на несколько секунд раньше положенного срока. Моментально застыв на месте, «надменный» поднес ее к голове, вслушиваясь в несущийся из «Кенвуда» грозный, перемешанный с матюгами рык и постепенно съеживаясь, как проколотый мяч. А «хозяин», тем временем прижав к уху мобильник, вздрагивал в ознобе и только лепетал подобострастно:
– Есть!!! Слушаюсь!!! Будет исполнено!!!
– Теперь ситуация, надеюсь, понятна? – по завершении аудиоэкзекуции обратился к ним я.
– Так точно!!! – хором гавкнули служивые.
– Тогда слушайте мою команду. 1. Оцепление снять. 2. Машины с улиц убрать… Куда?! Да хоть съешьте… ваши проблемы. 3. Спецназу рассредоточиться внутри изолятора, блокировать все выходы из него и пресекать на корню любые волнения среди заключенных. 4. Вы, подполковник, сдайте полномочия заместителю и снимите маску – раздражает. Пойдете со мной к Трифонову.
Выполнив первую часть приказа, Свечкин неохотно стащил «собровку». (Видимо, не любил с ней расставаться в присутствии посторонних.) Лицо у него оказалось курносое, широкое, ничем не примечательное и взмокшее под толстой материей. (Погода на дворе стояла теплая.)
– Вдвоем будем брать? – заметно побледнев, спросил он.
– Боже упаси! Сегодня я работаю соло. Вы проводите меня к убежищу преступника, а дальше – не ваша забота.
– Тогда позвольте и мне, – оживился начальник сизо. – Я лучше ориентируюсь в здешних краях. Кроме того, Трифонов уже не в камере!
– ??!!
– Двадцать пять минут назад террорист, прикрываясь заложниками, перебрался в тюремную санчасть, – почтительно сообщил подполковник Свечкин и после паузы добавил: – Здоровый мужик, однако! И… натуральное чудовище! Вы бы видели груду убитых им сокамерников! Даже меня мороз по коже продрал, а уж я-то навидался видов. Вот, помнится, в девяносто восьмом году…
– Отложим воспоминания до лучших времен, – оборвал я разговорившегося гуиновца и холодно улыбнулся: – А в камеру я, пожалуй, наведаюсь по пути. Посмотрим, на что он способен. Пока же передайте Трифонову – полковник Корсаков идет к нему. Один! (Вы оба отстанете на полдороге.) И еще – я знаю, чего он добивается, а посему пусть бережет заложников как зеницу ока. Если с их голов упадет хоть один волос – его план сорвется. Он поймет, не сомневайтесь. А теперь, ведите. – Проигнорировав изумленные взоры временных попутчиков, я слегка подтолкнул в спину «хозяина»…
Камера № 18 в специальном отсеке ФСБ напоминала филиал морга, где немного «порезвились» хулиганы-некрофилы. Некоторые мертвецы лежали на нарах, остальные на полу в самых разных позах. Судя по ряду характерных признаков, их смерть наступила не слишком давно, незадолго до тюремного завтрака. Причем первых она настигла во сне, а вторые пытались как-то спастись, но безуспешно. Убийца действовал молниеносно, по принципу – одно движение, один труп.
– Он начал убивать рано утром, перед подъемом, – осторожно подсказал из коридора начальник тюрьмы.
– Уже понял, – проворчал я, продолжая свое малоприятное занятие и стараясь определить – каким видом прикладных единоборств владел зомби.
«Сборная солянка, но весьма опасная, – закончив с последним трупом, пришел к выводу я. – Похоже на то, чему меня учили сперва сержант Бунин в учебке, а потом лейтенант Серебряков[18] на практике. Нда-а, серьезный товарищ. Такому палец в рот не клади! А вот с засекреченным разделом боевого самбо он не знаком. Первого, третьего, восьмого и двенадцатого алкоголиков можно было ликвидировать гораздо проще, сэкономив в общей сложности секунд десять. Однако он использовал другие, менее эффективные способы. Ну что ж, тем лучше!»
– Идемте дальше, – покинув камеру, сказал я попутчикам. – Покажите издали санчасть и уходите. Остальное – мои проблемы…
ГЛАВА 3
– Запаздывает ваш дважды Герой!!! Больше ждать не буду, – рычал за дверью сиплый злобный баритон. – Начинаю отрезать башку первому из заложников. Итак, беру скальпель…
– Угомонись, придаток, не знаю, какой у тебя там номер, – укрывшись за выступом стены, крикнул я. – Полковник Корсаков к твоим услугам!
Бах, бах, – жахнуло через дверь.
Пф-ф, пф-ф, пф-ф… – ответил из «ПСС» я.
– В «молоко», – полувопросительно, полуутвердительно произнес «баритон».
– Естественно, – фыркнул я. – Может, прекратишь играть в бирюльки и начнешь выполнять свой план?
В санчасти воцарилось молчание.
– А почему ты не назвал меня по имени или хотя бы по фамилии? – спустя секунд десять поинтересовался убийца.
– А потому, что у тебя их больше нет! – отрезал я. – После вживления подкожного микрочипа Вадим Трифонов перестал быть самостоятельной личностью. Пока Управляющий компьютер не использовал этот придаток, он еще мог воображать себя человеком. Электронные импульсы в мозг всего лишь подавляли тягу к спиртному. Но с момента активации бывший алкоголик превратился в зомби-убийцу и используется просто как орудие. Либо специальной программой, либо тем, кто сидит сейчас за клавиатурой компьютера и, образно выражаясь, «дергает марионетку за ниточки».
– Ты прав, фээсбэшник, – голос «Трифонова» утратил всяческие интонации. Стал монотонным, нечеловеческим. – Ты передал через начальство сизо, что разгадал мой план.
– Да.
– И каков он?
– Ты хочешь уничтожить меня руками своего отлично натренированного биоробота. Но при огневом контакте он стопроцентно обречен. И тебе это хорошо известно, поскольку в твоей электронной памяти содержится мое подробное досье. Поэтому ты разработал изощреную комбинацию, которая должна вынудить меня вступить с ним в рукопашную. Правильно?
– Да, – механически прозвучало в ответ.
– Предлагаю сделку, чертова железяка, – прищурился я. – Или из чего тебя там… Впрочем, неважно. Короче – давай поступим проще. Не будем мудрить, хитрить и тому подобное. Тебе же важен результат. Не так ли?
– Выдвини конкретное предложение, – безжизненно пробубнил Кукловод.
– Пускай придаток отпустит заложников и выбросит в окно изъятое у них огнестрельное оружие. Я же оставлю на лестнице свое, зайду в санчасть, ну а дальше… дальше, как получится!.. Учти, выбора у тебя нет, – после краткой паузы продолжил я. – Не согласишься – пойду напролом и уничтожу твоего зомби, даже если он успеет перерезать глотку одному из надзирателей. В конце концов, не велика потеря! Самому доводилось сиживать[19], и отношения у меня к ним не из лучших… Начальство же особо ругаться не станет. Потери среди заложников довольно частое явление. А эти два вертухая[20], во-первых, не гражданское население, а во-вторых – они как пить дать нарушили с десяток должностных инструкций! Иначе бы не попали в плен к безоружному, запертому в камере арестованному…
На сей раз ответа пришлось ждать не менее трех минут. Очевидно, компьютер анализировал информацию о моей персоне, и я втайне надеялся, что она (информация) будет не совсем полной. По крайней мере, враги не должны знать, ЧЕМУ ИМЕННО я научился под руководством Логачева в конце прошлого года[21]. Те из них, кто это видел, либо уже гнили в могилах, либо (считаные единицы) сидели глубоко под землей в казематах генерала Нелюбина…
– Предложение принимается, – выдал наконец Кукловод… (Значит, все-таки не знают! – Д.К.) – Сперва выходят заложники. Одному из них ты вложишь в раскрытый рот свой пистолет. Он спустится во двор, повернется лицом к зданию и ляжет на спину. Мой придаток зафиксирует, что ты выполнил обещание, выбросит их огнестрельное оружие в окно и откроет дверь в санчасть. Ты зайдешь внутрь… Дополнение – ты не должен их развязывать. Передай остальным – к заложникам не прикасаться, пока тот, с пистолетом в зубах, не ляжет на спину…
«Опасается подмены ствола. А его придаток наверняка снабдил заложников следящей микроаппаратурой, пока те находились без сознания», – подумал я и вслух сказал:
– Ладно, договорились!
– Значит, тебя устраивают такие условия? – уточнил Кукловод.
– Вполне, – хищно улыбнулся я.
– Тогда начинаем на счет десять. Раз… два… три…
Вышвырнутые пинками на лестничную площадку заложники (два молодых парня в униформе) являли собой печальное зрелище. Понурые, связанные стандартным спецназовским способом[22], со слипшимися от крови волосами на головах, разукрашенные синяками и кровоподтеками, они с трудом, кривясь от боли, заковыляли ко мне. Один заранее разинул рот.
– Развязал бы, да нельзя, – бормотнул я, разрядил «ПСС» и аккуратно вложил его туда, куда велел Кукловод. – Донесешь?!
– У-му-у, – страдальчески промычал надзиратель, пряча глаза.
– Примерно на полпути вас встретят гуиновцы или сам «хозяин», – сказал я. – Приближаться к себе не позволяйте, иначе сорвете всю операцию. На вас обоих следящие устройства. Сообщите им эту новость от моего имени. А когда «Трифонов» выбросит во двор ваше табельное оружие, они должны включить и тут же выключить пожарную сирену. Вопросы?
– Никак нет! – сипло тявкнул второй, со свободным ртом, и вместе с товарищем торопливо уковылял прочь.
Не теряя попусту времени, я бесшумно прокрался к двери санчасти и встал сбоку от нее, спиной к стене. Прошла минута, полторы, еще секунд десять… «…откроет… и ты войдешь внутрь». Словно на вечеринку приглашают. Нашли идиота! Проклятая машина наверняка приготовила какую-нибудь подляну, чтобы увеличить шансы придатка и свести мои до минимума. А раз так, то и мы поведем себя неадекватно, непредсказуемо. Кстати, лучший способ сбить с толку сверхлогичный электронный «мозг», внезапно промелькнуло у меня в голове. Затаив дыхание, я заглянул в одну из дырочек, оставшуюся после выстрелов бывшего Вадима Трифонова. Зомби неподвижно застыл лицом к окну. В одной руке он держал две кобуры с пистолетами надсмотрщиков, в другой – большой хирургический скальпель. (Ага! Вот и сюрприз!) Согласно приказу Кукловода, придаток терпеливо ждал появления во дворе связанного тюремщика с моим «ПСС» в зубах. Тогда он выбросит в окно оружие заложников, откроет дверь и всадит в меня входящего (вкатывающегося, впрыгивающего) острозаточенный скальпель. Может, броском, может, еще как. (Учитывая уровень его подготовки, зомби вряд ли промахнется.) И если сразу не убьет, то, по крайней мере, серьезно ранит. Блестящая идея, но… на новичков рассчитанная! Неужто чертов Кукловод столь невысокого мнения о моих умственных способностях?! Или же он с типичной тупостью машины воображает, что все его инструкции будут неукоснительно выполнены? Да, скорее всего, так и есть, компьютер привык манипулировать биопридатками, которые даже в туалет не сходят без «высочайшего» разрешения. Но у меня-то чипа нет!!! Облапошился ты, урод синтетический!!! Ну да ладно, шут с тобой… Мысленно призвав на помощь силы небесные, я перекрестился, немного отступил назад, выставил вперед левое плечо, мощным броском сорвал дверь с петель, влетел в помещение санчасти, с ходу подхватил тяжелую тумбочку и швырнул ее в зомби. Попал удачно, в плечевую область. От удара и, разумеется, от неожиданности придаток уронил во двор скальпель с кобурами, молниеносно развернулся и молча бросился на меня. Это был среднего роста, широкоплечий мужчина лет сорока, с резкими чертами лица, твердым подбородком, седыми висками, косым шрамом на щеке и пустыми, стеклянными глазами. Двигался он мягко и стремительно, как пантера. «В прошлом спецназовец. Наверняка ветеран нескольких войн», – подумал я, отразил первые удары придатка одновременно, сайд-степом[23] зашел ему «в тыл» и вонзил кончики пальцев в болевую точку на туловище. Обычно после такого удара человека скручивало, как выжатую половую тряпку, и совершенно беспомощного, обезумевшего от боли швыряло на пол. Однако зомби даже не поморщился и как ни в чем не бывало попробовал достать меня кулаком в голову. Очевидно, компьютер специальными импульсами отключил у него соответствующие нервные центры. Раньше мне уже доводилось сталкиваться с подобными вещами[24], а потому я нисколько не удивился (лишь мысленно ругнул себя за забывчивость), но боксерски уклонился от упомянутого удара и точным, отрывистым тычком чуть выше локтя сломал ему руку в суставе. По-прежнему молча, с застывшей физиономией придаток продолжил атаку оставшимися тремя конечностями.
Кр-рак – словно сухая палка треснула сломанная нога биоробота. Падая, он успел ухватить меня за одежду и увлек за собой в партер, надеясь прикончить хотя бы там. В прежние времена у него бы оставались некоторые шансы на успех, даже с одной рукой и с одной ногой. «Трифонов», как я уже понял, являлся рукопашником высшей пробы. Плюс нечувствительность к боли. (Не его, правда, заслуга.) Но теперь, после жестокой «школы» Логачева (по счастью, неизвестной Кукловоду), он был изначально обречен…
Через пару минут я поднялся, оставив на полу страшно искалеченного зомби: со сломанными руками и ногами, с отбитыми потрохами, с выдавленным глазом, с разбитой вдребезги физиономией и с поврежденным позвоночником. Он безмолвно дергался, но не конвульсивно, а… норовя принять вертикальное положение! «Бес толку. С такими травмами не только встать… С ними выжить-то невозможно. Сейчас компьютер отключит ставший ненужным придаток», – глянув на него, решил я, промокнул носовым платком глубоко рассеченную губу, подошел к окну и крикнул:
– Эй, вы там, бегом сюда! Принимайте «двухсотого». И ствол мой не забудьте захватить…
Командир гуиновского спецназа, «хозяин», «кум» и несколько «масок» с топотом ворвались в санчасть спустя полторы минуты. К тому времени я успел сполоснуть в умывальнике окровавленные руки, нашел вату, перекись водорода и начал аккуратно обрабатывать обильно кровоточащую губу.
– Ваш местный врач, надеюсь, не сбежал со страху куда подальше? – забрав у Свечкина свой «ПСС», обратился я к «хозяину». – Надо бы временный шов наложить…
Начальник сизо не ответил, завороженно глядя мимо меня. Обернувшись, я увидел придаток. Похожий на жертву крупного ДТП, он, жутко оскалившись и не издавая ни звука, медленно, рывками полз в нашу сторону, как будто собирался загрызть нас зубами. В уцелевшем глазу горела сатанинская ненависть.[25]
– Господи боже! – смертельно побледнел подполковник Свечкин и торопливо перекрестился. Один из «масок» пошатнулся и судорожно ухватился за плечо товарища, трясущегося в крупном ознобе.
– Он ожил… ожил… ожил! Восстал из ада!!! – дрожащими губами прошептал «кум».
«Проклятый Кукловод хочет страху нагнать напоследок. Еще немного, и сизошные боссы вместе с гуиновцами обратятся в бегство. Мужики они, конечно, тертые, бывалые, но ТАКОГО запредела сроду не видывали!» – раздраженно подумал я, одиночным выстрелом в голову прикончил зомби и ледяным тоном обратился к тюремщикам:
– Стыдно, господа-товарищи! Сперва вы допускаете захват двух вооруженных надзирателей одним, запертым в камере арестованным. Затем принимаете последние конвульсии «двухсотого» за воскресение из мертвых и едва ли не падаете в обморок. Придется упомянуть в рапорте о…
– Первый, я Второй, срочное сообщение. Повторяю… – прервал мою обличительную речь оживший прибор связи. Жестом приказав всем оставаться на местах, я вышел на лестничную площадку и ответил на вызов. – Ну как у тебя там?! – первым делом спросил Филимонов.
– Нормально, – сглотнув кровь, проворчал я. – Заложников освободил, придаток ликвидировал. Сам отделался рассеченной губой. А ты чем порадуешь?
– Порадую?.. Гм. Скорее наоборот! – Голос Василия приобрел скорбные интонации. – Мы работали одновременно по двум направлениям. Ребята проверяли базу данных, а я, памятуя твой намек, повторно занялся экстрасенсом. После второй иголки под ногти он сломался (хотя обработку током выдержал неплохо), взрыднул: «Простите! Был не до конца откровенен!» и поведал взахлеб, что чипированные алкоголики предназначались для использования в известных тебе беспорядках[26] в качестве небольших, мобильных отрядов карателей и спецназа. Все они прошли когда-то спецподготовку и имеют за плечами солидный боевой опыт. В частности, твой Трифонов – в недавнем прошлом полковник ГРУ, участник четырех локальных войн, кавалер множества боевых наград. Полтора года назад уволен со службы за беспробудное пьянство и сопряженные с ним безобразные выходки. Остальные пятеро ему под стать. Информация из Базы довольна скудна, но имеющиеся там сведения полностью подтверждают откровения колдуна. И, наконец, самое неприятное – эти шестеро уже одиннадцатая по счету партия, обработанная в фондовой больнице! Имен и фамилий остальных экстрасенс не помнит. Весь учет чипированных вел Хашарский. Короче, Дмитрий, на свободе находится целый отряд опаснейших зомби и…
– Твой «сломавшийся» в нормальной физической форме? – перебил я.
– Ну, как тебе сказать, – замялся Филимонов. – Вообще-то, да. Правда, истерики стал закатывать. Дескать, «больно, плохо, пальцы огнем горят, дайте обезболивающее, дайте снотворное, иначе до вечера не доживу».
– Только две иглы загнали? – уточнил я.
– Да.
– Значит, комедию ломает. Ждите. Скоро подъеду, лично допрошу. Он скрыл от вас нечто очень важное. Нюхом чую. – Я дал отбой и вернулся обратно в санчасть. Уже успокоившиеся тюремщики с интересом рассматривали мертвого зомби. При виде меня в глазах «хозяина» и «кума» появилось жалкое, умоляющее выражение.
– Ладно, живите, – предваряя их слезную просьбу, смилостивился я. – Моего рапорта можете не опасаться. Но при одном условии. – Я вновь облизнул сочащуюся кровью губу.
– В темпе доставить сюда врача. У вас время поджимает! – догадался шустрый «кум».
– Пять минут доставить, десять минут наложить шов, – конкретизировал я.
– Слушаюсь! – радостно гаркнул начальник оперчасти и… пропал. Как мне показалось, растаял в воздухе. Однако на сие мистическое явление никто из присутствующих внимания не обратил. Очевидно, умение внезапно возникать и бесследно исчезать было одной из профессиональных особенностей «кума» и не считалось в сизо чем-то сверхъестественным…
ГЛАВА 4
В обширном, сыром, сводчатом помещении возрастом не менее трехсот лет пахло плесенью и дымом. (Он, впрочем, быстро всасывался отверстием в стене.) Единственным источником света служила мощная лампа-прожектор, направленная в середину туловища привязанного к железному креслу (вернее, прикрученного к нему проволокой) плюгавого человечка. Он был гол, волосат, носат и обильно покрыт вонючим потом. Распухшая, местами заклеенная пластырем физиономия дробно постукивала зубами, а маслянистые глазки затравленно шныряли по левой части подвала. А там, в зыбком полумраке деловито возились пять амбалов в кожаных фартуках. Двое закрепляли в углу компактную переносную дыбу. Третий настраивал «испанский сапог»[27], явно раритетный и долго не бывший в употреблении. Четвертый жег на угли дрова в железном ящике, возле которого стояла закрепленная на низких подпорках решетка с металлическим противнем под ней. И, наконец, пятый старательно затачивал тесаком кол. В пластиковом баке мокли плети…
Я сидел на стуле, чуть позади лампы и внимательно наблюдал за «носатым». У меня за спиной устроился Филимонов в качестве зрителя.
Сразу по прибытии в Контору я попросил генерала Нелюбина выделить для нового допроса экстрасенса какой-нибудь древний подвальчик пострашнее. (В распоряжении моего отдела таких, к сожалению, не было.) А так же несколько опытных теломехаников[28] для работы в средневековом стиле. Борис Иванович любезно согласился, и спустя полчаса мы с Филимоновым уже устраивались на стульях в вышеописанном подземелье, на тот момент еще пустом, если не считать лампы и железного кресла.
– Твой подопечный хитер, как сто китайцев, – сказал я смущенному, хмурому Василию. – Начал «взахлеб колоться» после второй иглы под ногти, а затем стал корчить из себя полумертвого, измученного пытками страдальца. Неужто ты не учуял подвоха?! Ну, посуди сам – болевой порог у него не плохой. В отличие от Степанкова, он не превратился в обезумевшее, обоссанное существо при первых же разрядах тока в нервные центры. Вместе с тем…
…Как его там по паспорту? Артур Маркарян?.. Так вот, этот чародейный армяш отнюдь не Зоя Космодемьянская! Информацию он выдавал, но… не всю, а некоторые ее части. Лишь бы избежать дальнейших страданий и одновременно не особо повредить их общему делу. Ты пойми: Маркарян не просто наемник, предатель или либеральный придурок. Он колдун, то есть откровенный слуга сатаны и наш заклятый, идейный враг! «Общее дело» для него не пустой звук… Надо отдать должное, вел себя Артурчик довольно грамотно. Вот только c комедией малость переборщил. «Пальцы огнем горят… до вечера не дотяну…» После двух-то иголок под ногти?! Чушь собачья!!! Я, к твоему сведению, сам подвергался этой пытке летом прошлого года[29]. Процедура не из приятных, но вовсе не столь ужасная, как почему-то принято считать… Дальше объяснять или ты понял суть?!
– Понял, – виновато вздохнул Василий. – Я действительно сел в лужу и готов понести любое наказание!
– Брось! – отмахнулся я. – Не мели ерунду! Ты отличный оперативник. Старый, надежный товарищ, не раз проверенный в сложнейших ситуациях, в режиме «Б» – особое искусство. (Будь оно неладно!) Мы к ним редко прибегаем, пользуемся в основном психотропкой, но… иногда приходится руки замарать! Последние полгода нам особенно не везет в этом отношении[30]. Меня, если честно, уже тошнит от них! Но ничего не поделаешь. – Тут я вспомнил недавний сон, проглотил комок в горле, с трудом взял себя в руки и тихо сказал: – В общем, Вася, сиди, смотри и набирайся опыта…
Через пять минут после нашего разговора подоспели присланные Нелюбиным «мастера заплечных дел». Один тащил на веревке раздетого догола, босого Маркаряна. Остальные несли «орудие труда». Вежливо нас поприветствовав, громилы в фартуках прикрутили колдуна к креслу и сноровисто взялись за обустройство камеры пыток.
– Психологический прессинг? – шепотом спросил Филимонов. – Или…
– Вот именно или, – жестко ответил я. – Перед нами слуга дьявола, не забывай! А с ними мы не церемонимся! Не захочет полностью расколоться – пройдет один за другим все этапы и закончит жизнь на колу!
Я говорил не слишком громко, но экстрасенс отлично разобрал мои слова и моментально взмок, как мышь.
С тех пор минуло еще минут десять. Зловещие приготовления теломехаников явно действовали Маркаряну на нервы. По худосочной фигурке одна за другой пробегали волнообразные судороги. Запах пота усиливался с каждой секундой.
– Вы… вы это всерьез?! – не выдержав, взвизгнул он. – На дворе двадцать первый век!.. Нет, я понимаю, электрошок, иголки под ногти, но такое дремучее средневековье?! Не может быть!!! Вы меня просто запугиваете!!!
– Обожди немного – и убедишься в обратном, – холодно посоветовал я. Распухшая губа мешала нормально говорить, и, как сознался потом Филимонов, мой голос звучал довольно жутко.
Маркарян вздрогнул и притих, о чем-то напряженно размышляя.
– Можно приступать, – доложил старший теломеханик. – Угли, правда, еще не готовы, но решетка у нас в третью очередь. Как раз поспеют.
– Приступайте, – разрешил я. – Но сперва растолкуйте «клиенту», ЧТО его ожидает.
– Само собой, – степенно кивнул «старший» и обратился к колдуну тоном заправского экскурсовода:
– Итак, дорогой мой злодей, взгляни на сей металлический предмет, отдаленно напоминающий обувь. Перед тобой механический «испанский сапог». Вещь редкостная, антикварная, привезенная в Россию Петром I, но до сих пор исправно функционирующая. Испанские мастера потрудились на славу и значительно упростили работу нашим тогдашним коллегам. В отличие от, допустим, французского аналога, сдавливание и постепенное раздробление костей ноги происходит здесь не за счет вбивания клиньев между досками, а… Впрочем, технические подробности тебе ни к чему. Ты, главное, обрати внимание вон на ту ручку, как у шарманки, и шкалу с делениями. Каждое из них соответствует одному вбитому клину. Знаменитого разбойника Картуша пытали вплоть до восьмого клина[31], а на нашей шкале – шестнадцать делений. Разницу ты скоро почувствуешь. Следующий номер программы – дыба. В нынешний компьютерный век многие подзабыли, как правильно ее использовать. Подвешивают человека на вывернутых руках, да и всего делов. Но мы-то помним старинные рецепты! И строго следуем им. Короче, к твоим ногам будет привязан груз определенной тяжести, а между связанными руками вставлен железный ключ. Тебя тихонько поднимут на канате к потолку и резко отпустят вниз. В результате сильного сотрясения все твои суставы окажутся вывихнуты. Ощущение, смею заверить, незабываемое! И так три раза подряд. Больше ты не выдержишь – сдохнешь от боли. Далее – бичевание. Тут все просто: висишь спокойненько на дыбе и подвергаешься обработке плетьми, пока кожа с туловища слезать не начнет. К тому времени подоспеют угли. Их кладем на противень под решеткой, тебя на саму решетку и малость обжариваем, но не до смерти. И, наконец, заключительный этап – кол! Он одновременно и истязание и казнь. Взгляни на перекладину вверху. Она предназначена для того, чтобы ты не соскользнул сразу вниз, а сползал медленно-медленно, испытывая нечеловеческие мучения. Умирать на колу ты будешь порядка трех часов… Кстати, все мною перечисленное тебе на пользу пойдет. Немного подготовишься к пребыванию в аду, куда обязательно попадешь после смерти. Правда, земные мучения всего-навсего щекотка по сравнению с тамошними, но тем не менее. Хоть какое-то представление получишь… Ознакомительная часть завершена, переходим к практической, – выдержав короткую паузу, заиндевел глазами «старший», ловко вставил босую ногу Маркаряна в «испанский сапог» и щелкнул какими-то застежками.
– Постойте! Постойте! Не на-а-адо!!! – противно завизжал экстрасенс. – Я буду отвечать на вопросы без утайки! Мамой клянусь!
– Больше не выкрутишься, сволочь, – покачал головой я, направив сноп слепящего света прямо ему в глаза. – Ты слишком хитрожоп, а посему пытки продлятся до тех пор, пока ты сам, добровольно не выложишь то главное, скрытое тобой от предыдущего дознавателя. Или пока не сдохнешь. И учти, скотина, мне, в принципе, известно, какого рода информацию ты утаил. Дело лишь в подробностях… Давай! – Я махнул рукой палачу. Он повернул ручку «сапога» на одно деление. Послышались слабый хруст и страшный вопль Маркаряна. Экстрасенс так рванулся с кресла, что стальная проволока глубоко впилась в кожу, местами распоров ее. Заливавший тело пот окрасился в красноватый цвет.
– Да-а-а, старинные орудия на порядок эффективнее современных, – ностальгически вздохнул теломеханик, вновь берясь за ручку. – А ведь всего-то первый «клин»… Продолжать, товарищ полковник?
– Валяй.
На сей раз Артур заорал так, что у меня заложило уши. Одновременно он обмочился, обгадился и облевался. Ослепленные прожектором глаза вылезли из орбит.
«Интересная реакция, – подумал я. – Насчет большей эффективности палач не прав. „Прогулка“ электродами по нервным узлам гораздо болезненней для пытаемого. Скорее всего, основную роль играют психологический фактор и личность Маркаряна. Он колдун, возможно, потомственный. И, вероятно, у него в подсознании глубоко засел инстинктивный страх перед инквизицией, хорошо подогретый художественной литературой о „темных веках“. В России, да и в Армении инквизиции сроду не было… Но это сейчас не имеет значения… Жил гаденыш, да поживал, чипы людям вживлял, с нечистой силой якшался, баксы лопатой загребал. И изредка с содроганием вспоминал о прежнем отношении к таким, как он, о мрачных застенках, о жестоких пытках, о пылающих кострах… И тут же успокаивал сам себя: „Это все в прошлом. Кануло в Лету. Пришло НАШЕ время“. И вдруг внезапно история поворачивается вспять! Он оказывается в точно таком застенке, о каких читал и слышал. Вокруг безжалостные палачи, средневековые орудия пыток. Обстановка один к одному, как в те „зловещие, темные века“. Плюс слова „главного инквизитора (то бишь мои): "Со слугами дьявола мы не церемонимся… Пройдет все этапы… закончит жизнь на колу“. Он старается утешить себя, дескать, "пугают“. Ан нет! Старший палач начинает хладнокровно выполнять обещанное. И тогда взрывается криком подсознание: "Они возродились, как феникс из пепла!!! Инквизиция воскресла в России!!! Ты попал к ним в лапы!!! Спасения нет!!!“ Отсюда и столь бурные эмоции. Проще говоря – выплеснувшиеся из-под сознания давние, потаенные страхи многократно усиливают болевой эффект и соответственно…“
– Продолжать, товарищ полковник? – прервал мои размышления вежливый голос старшего палача. – На очереди третий "клин".
– Погоди немного, – я внимательно посмотрел на Маркаряна. Колдун рыдал навзрыд, давясь соплями, икая, поскуливая и неразборчиво лопоча по-армянски. Он не притворялся и, похоже, приближался к порогу безумия.
– Сполосните это существо, – приказал я, перенаправив пучок света вниз кресла, на "сапог".
Понятливо кивнув, один из фартучных бугаев зачерпнул ведром воду из чана с плетьми и с размаху выплеснул ее в лицо "клиенту".
От неожиданности тот дернул головой и попритих, отфыркиваясь и отплевываясь. Вылезшие из орбит глаза вернулись на место, приобрели осмысленное выражение.
– Ты правильно все понял, слуга сатаны, – размеренно произнес я. – Инквизиция возродилась… Тайно, в России. Терпеть разгул бесов во плоти мы больше не намерены. Слыхал небось об "Эпохе Гора"?[32] Так вот – ее руководство сожжено заживо, а судьба остальных… Впрочем, я отвлекся. Итак, мой помощник сказал чистую правду, описывая уготованные тебе испытания. «Испанский сапог», который ты так болезненно переносишь, – пустяк, цветочки по сравнению с остальным. Конечно, ты можешь избежать дальнейших страданий. Можешь даже продлить свою никчемную жизнь, но почему-то не желаешь. А посему продолжим!
– Что! Что вы хотите от меня услышать?! – сипло кукарекнул Маркарян.
– Ты знаешь, – отрезал я и, не давая ему опомниться, скомандовал «старшему»: – Два «клина»!
Палач повернул ручку на два деления сразу.
– И-я-я-у-ва-у-у-у-у-у!!!
На миг мне почудилось, будто экстрасенс лопается от собственного вопля. Он весь раздулся. Физиономия побагровела, обильно налилась дурной кровью. Глаза вновь выпучились, как у свежезамороженного окуня. А вонь сделалась вовсе невыносимой.
"Как бы не переусердствовать! Того гляди инсульт схлопочет, слизняк паршивый", – с тревогой подумал я и отрывисто бросил теломеханикам:
– Сполосните существо! Да получше!
Полное до краев ведро воды, выплеснутое прямо в рожу, оказало на колдуна благотворное воздействие.
– Да… Да!!! Утаил ГЛАВНОЕ, – переведя дыхание, зачастил он, с ужасом косясь на зловеще отблескивающий в свете прожектора раритет. – Хашарский поддерживал тесные отношения с очень известной личностью в оппозиции – с Жорри Касперовым, чемпионом мира по домино и лидером партии «Альтернативная Россия». Тот неоднократно приезжал к нам в усадьбу…
"Вот те на!!! – мысленно восторжествовал я. – Наконец-то мы вышли на одну из весьма одиозных фигур! Если получится вывести Жорри на чистую воду, доказать его причастность к торговле детскими органами, то заговорщики получат серьезный удар! Хотя Касперов, несмотря на дикую гордыню, всего-навсего «вывеска», используемая в качестве приманки для определенной части общества. К тайным пружинам заговора он не допущен. Однако в таких делах подпортить врагам «вывеску» или «флаг» – большая удача!..
– Они беседовали всегда один на один в кабинете Хашарского, – скороговоркой продолжал Маркарян. – Содержание бесед мне неизвестно. Но… их можно прослушать и даже просмотреть на видео! Босс однажды признался спьяну, что на всякий случай постоянно "пишет" на скрытую камеру разговоры с сотрудниками и партнерами по бизнесу. Пленки с записями должны быть спрятаны где-то у него в кабинете. – Экстрасенс умолк, пряча глаза.
– Давай дальше! – грозно потребовал я. – Ты не все рассказал.
– Вы… вы видите меня насквозь?!. Мысли читаете?! – ошалело промямлил пленник.
– Естественно, – надменно фыркнул я. – Твоя душонка у нас как вошь под микроскопом! И любая неискренность, любая заминка будут строго наказаны… Эй палач!
– Ни-и-и надо!!! – пронзительно взвизгнул колдун, окончательно "спав с лица". – Да… да… вы абсолютно правы… Есть еще одно!!! Я соврал, что не знаю имен и фамилий зомби из прежних партий. Хашарский действительно держал их учет в тайне от окружающих. Хранил данные в персональном компьютере и никого к этим данным не подпускал. Но они-то (то есть зомби) все проходили через мои руки! И я тайком от шефа вел параллельный учет: по старинке, на бумаге. Заводил на каждого папку с личным делом. По давней, знаете ли, привычке… Я ведь когда-то работал начальником отдела кадров на мясокомбинате. Папки спрятаны в тайнике под полом моей спальни в жилом корпусе, первый этаж, дверь номер шесть. Как войдете, оторвите третью половицу от начала левого угла. Там увидите рычаг. Вот теперь точно все!!! – Он сглотнул слюну, облизнул воспаленные губы и жалким голосом попросил: – Пожалуйста, снимите "сапог". Сил больше нет терпеть! И дайте обезболивающее. У-мо-ляю!!!
– Ладно. – Я махнул рукой старшему теломеханику. Тот аккуратно расстегнул крепления, освободил ногу Макаряна и вколол ему промедол. – Увести в камеру. Экзекуция отменяется, – милостиво изрек я, и тут вдруг случилось непредвиденное. Артур расплылся в бессмысленной улыбке, резко передернулся и застыл в кресле, свесив голову на плечо.
– Сдох от радости, – проверив у него пульс, констатировал "старший". – Такое бывает… иногда…
ГЛАВА 5
В усадьбу мы отправились вдвоем с Филимоновым. Остальные сотрудники моего отдела либо "докалывали" прометеевцев, либо по горячим следам отрабатывали добытую информацию! Перекрывали "окно" на таможне, производили аресты получателей детских органов внутри страны, не церемонясь "вытряхивали" и тут же "брали" их компаньонов, помощников и т. д. Собственных людских ресурсов не хватало, и по распоряжению генерала Рябова оперативникам прислали на подмогу всех свободных на данный момент бойцов группы "Омега". В отделе остался один Кирилл Альбертович. У Ильина сильно разболелась голова, я освободил его от дальнейшего участия в допросах и усадил к телефону, на место дежурного, которого отправил "на передовую".
К поездке мы подготовились основательно: переоделись в камуфляжи, надели бронежилеты. Помимо двух пистолетов на каждого ("ПСС" и "вектора") взяли "валы" с оптикой. Спрятали под одеждой боевые ножи, а кармашки "разгрузок" набили боеприпасами. (Плюс ИПП, шприц-тюбики с промедолом и по четыре эфэшки[33] на брата.) Инициатором подобного рода приготовлений стал Филимонов. По завершении допроса Маркаряна (вернее, после кончины последнего) у нас с Василием состоялся следующий разговор.
– Можешь считать меня параноиком, но в усадьбе наверняка окажутся зомби, – рассеянно глядя на труп колдуна, заявил майор.
– Там же охрана выставлена. И снаружи, и внутри, – возразил я.
– Ага! Лопухи из "…" отдела, – пренебрежительно фыркнул Филимонов. – Толку с них…
– Зря ты так, – укоризненно заметил я. – Они же профессиональные секьюрити. Обеспечивают безопасность на… – Тут я перечислил ряд мероприятий, которыми занимался "…" отдел. – И учти, до сих пор у них не было ни одного прокола!
– Да, в тех ситуациях они как рыбы в воде, – согласился Василий. – Однако загородная усадьба с примыкающей к ней лесополосой – отнюдь не их стихия! Вот ты когда-то служил в спецназе ГРУ. Скажи, ты бы смог незаметно пробраться мимо них вовнутрь?
– Как дважды два! – усмехнулся я. – В лесу они меня в упор не увидят.
– А чипированные Маркаряном алкоголики – бывшие спецназовцы. По крайней мере, та последняя, исчезнувшая под шумок партия. – Филимонов выжидательно замолчал.
– И остальные тоже, – задумчиво молвил я. – Вернее, значительная их часть. (Потенциальные каратели не в счет.) Да, дружище, ты абсолютно прав. С голыми руками туда соваться не стоит…
Машина притормозила в километре от конечной точки нашего маршрута.
– Дальше ножками, – сказал я, загнал "БМВ" в прогалину между деревьями и, приведя оружие в боевую готовность, первым направился дальше в заросли.
Весна 2007 года выдалась странноватая, неровная. Первые два месяца она больше напоминала позднюю осень. Дула холодными ветрами, сочилась слякотными дождями (иногда со снегом), заставляла людей включать в квартирах обогреватели. А в мае вдруг разом наверстала упущенное – опалила землю солнечными лучами и в считаные дни превратила унылые пригородные лесополосы в густые, ярко-зеленые чащобы…
Аккуратно раздвигая ветви и старательно вслушиваясь в тишину, я призраком скользил по направлению к усадьбе. Филимонов бесшумно следовал за мной. В спецназе он, правда, не служил, но вырос в Сибири, в семье охотника, а потому умел вести себя в лесу.
Некоторое время ничего особенного не происходило. Несколько раз мы слышали в отдалении приглушенные голоса сотрудников отдела "…" из внешней охраны объекта. Как изначально предполагал Василий, они не захотели портить костюмчики и несли службу только на открытых пространствах – на дороге, около ворот и на травянистом поле справа от них. Наконец метрах в пятидесяти от забора мы обнаружили первые следы зомби – пару свежесломанных веточек, ворсинку материи на колючем кустарнике и отчетливый отпечаток ботинка на глинистой проплешине в траве.
– Минут десять назад, – взглянув на сломы и зачем-то их понюхав, шепнул майор. – Они ненамного нас опередили.
– Смотря с какой стороны посмотреть, – возобновив движение, ответил я. – Внутренняя охрана, полагаю, уже мертва.
– Накаркаешь еще, – нахмурился Филимонов.
– Рад бы ошибиться, да вряд ли, – вздохнул я. – Они спецназовцы, не забудь! А нормативное время ликвидации в подобных случаях – две, максимум три минуты. По крайней мере, так было в той части, где я мотал срочную. Кстати, сколько людей находилось внутри объекта?
– Четверо, если не ошибаюсь.
– Тогда могли управиться быстрее… Ага, вон где они перебрались через стену, – я указал на участок забора с разбитым пулей изолятором, перерезанной снайперским выстрелом проволокой и наброшенным поверх нее матрасом.
– На фига стреляли? – удивился Василий. – Мы же обесточили колючку еще во время штурма!
– Зомби, блин. Чего с них взять. Действуют строго по инструкции компьютера, – философски пожал плечами я и вдруг насупился. – Заболтались мы тут! Давай-ка за мной, – наработанным годами движением я перемахнул через забор и очутился за высоким деревянным сараем. Спустя мгновения рядом мягко приземлился Василий.
– А вот и внутренняя охрана, в полном составе, – осторожно выглянув во двор, констатировал я.
Первый из них безжизненно застыл в двух метрах от нас, лицом вниз, широко раскинув руки, словно обнимал напоследок землю. Под левой лопаткой набухло кровавое пятно. Из кармана стильного светлого пиджака торчала рация. Второго пуля настигла в центре двора и разнесла ему затылок. А третий и четвертый лежали головами в нашу сторону, убитые точно так же, со спины.
– Видишь сарайчик напротив? – На скулах Филимонова заиграли желваки. – Зомби проникли на территорию двумя группами и с ходу замочили ничего не подозревающих мужиков. Те даже за оружие схватиться не успели. А их друзья снаружи думают, что все в порядке!
– Это пока, – покосился на рацию я. – На очередном сеансе связи "наружные" не получат ответа, сунутся вовнутрь и… Сколько их там?.. Восемь?.. И восемью трупами станет больше.
– Твои предложения? – осведомился Василий.
– Кто-то из биороботов должен контролировать двор, уничтожать все живое, что там появится. Надо его убрать. Давай так – ты с левого края сарая, я с правого…
Рассредоточившись, мы приникли к оптическим прицелам "валов" и начали выискивать зомби-часового. Скорее всего, он затаился где-то наверху административного корпуса, откуда простреливалась почти вся территория, за исключением трех небольших, не представляющих особого интереса участков. "Высунься, нумерованный, покажи личико! – мысленно взывал я, медленно переводя прицел автомата с одного перспективного места на другое. – Господи! Помоги мне найти адское существо! Молю Тебя, помоги!!! Оно должно быть ликвидировано как можно скорее!!! С минуты на минуту у ребят из "…" отдела начнется сеанс связи, и тогда…"
Неожиданно в темном проеме одного из открытых окон пятого этажа мелькнул смутный силуэт человеческой фигуры.
Тр-р – мгновенно стрекотнул мой "вал". Силуэт дернулся, упал. Потом поднялся и, сильно шатаясь, приблизился к подоконнику. Это был мужчина лет сорока, с маленькой бородкой, разодранной пулями грудью и с хлещущей изо рта кровью. Он явно умирал и сохранял вертикальное положение лишь за счет безжалостных импульсов Управляющего компьютера. "Кукловод решил выяснить, откуда пришла угроза операции… глазами "поломанного" придатка… пока тот хоть как-то функционирует", – со злостью подумал я, снося череп зомби повторной очередью.
Практически обезглавленное тело перевалилось через подоконник и с высоты пятого этажа вязко впечаталось в асфальт. А я, на время отложив "вал", змеей скользнул вперед, ухватил за ноги мертвого охранника и рывком втащил его за сарай. Успел как раз вовремя. Секунд через пять в кармане покойного ожила рация.
– Барсук, я Коршун, срочно доложи обстановку! – донесся из нее начальственный тенор. – Почему не ответил на запрос Краб? Что там у вас происходит?
– Барсук убит, Краб и остальные тоже. В усадьбе действует особо опасная террористическая группа, прошедшая мимо вас через лесопосадки, – сообщил в ответ я.
– Кто… кто ты такой? – всполошилась рация. – За такие шуточки голову оторвать мало! А ну…
– Не сотрясай понапрасну воздух, – холодно прервал его я. – Твои люди действительно мертвы. С тобой говорит полковник ФСБ Корсаков, отделу которого ты временно переподчинен. А теперь представься-ка сам, любезный…
– К-капитан Яб-блонский, р-руководитель охраны объекта. – Мой собеседник вдруг начал слегка заикаться. – Я… я… Это правда вы, Дмитрий Олегович?!
– Правда.
– Простите, сразу не признал! – заоправдывался капитан. – Я видел вас на днях в Управлении, даже говорил с вами, но…
– Заткнись, придурок. Время попусту теряешь! – рассерженной коброй прошипел я.
– Да, это точно вы, – страдальчески вздохнул Яблонский и, взяв себя в руки, звонко пролаял: – Жду ваших распоряжений, товарищ полковник!
"Давно бы так", – мысленно проворчал я и сухо приказал:
– Немедленно уводи людей от ворот, в укрытие. В усадьбу не соваться ни под каким видом. Будете только помехой и… живыми мишенями для противника. Вопросы?
– Никак нет!
– Молодец. Оставайся на прежней частоте. Понадобишься – вызову.
Я отдал рацию Филимонову, бросил ему: "Ничему не удивляйся. Прикрывай огнем", закинул автомат за плечо и со всех ног ринулся прямиком к административному корпусу.
Подобный поступок казался полностью противоречащим здравому смыслу, особенно со стороны матерого вояки, прошедшего огонь и воду. И… сверхлогичный Кукловод секунды на три впал в ступор. Соответственно бездействовали придатки. А я за означенное время сумел преодолеть хорошо простреливаемое из корпуса пространство и вошел в относительно безопасную зону. (Там, чтобы попасть в меня, нужно было высовываться из окон.)
Тр-р-р… тр-р… тр-р… тр-р, – заработал по "спохватившимся" зомби "вал" Филимонова.
Не сбавляя скорости, с разбегу я высоко подпрыгнул, высадил ногами раму на первом этаже, влетел в какое-то помещение и в тот же момент получил полосующий удар ножом по глазам.
Готовый к подобному повороту событий, я упал на спину, одновременно выстрелив придатку в живот из "вектора", снова вскочил, и… началось! Помещение, куда я попал, представляло собой просторный немеблированный холл с дверями в двух стенах и с небольшим кассовым окошком в третьей. В углу стоял банкомат. Судя по всему, здесь раньше выдавали зарплату сотрудникам "Прометея". Сразу после моего выстрела двери распахнулись и на меня набросились шесть зомби с очевидным намерением взять живым.
Зачем – непонятно!!! Однако тогда у меня не было времени обдумать сей интересный вопрос.
Бац! – выбитый ногой "вектор" отлетел в сторону.
Раз! – кто-то ловко перерезал лямку "вала" и… Оп-па! – выдернул из-за пояса и отбросил подальше "ПСС".
Бац… бац… бац – пропустив один за другим три хорошо поставленных удара (по счастью, в бронежилет), я отшатнулся к окошку и притворился задыхающимся, полуживым. Кукловод поверил. Четыре придатка заметно расслабились и неторопливо направились ко мне. Причем один достал из кармана наручники, а второй – моток веревки… Почему четыре? Ах да, забыл сказать! Завидев зомби, я, разумеется, не застыл соляным столбом и в процессе скоротечной схватки сумел уничтожить двоих. Одному остановил сердце ударом основания ладони, а второму сделал инсульт специальным "логачевским" приемом[34]…
– У-у-у-у! – болезненно застонал я, сгибаясь в дугу. – Получите, твари!
Выхватив из ножных креплений боевые ножи, я с обеих рук метнул их в противника, и еще два биоробота замертво рухнули на пол. Один с торчащей из глаза рукояткой, а второй с проткнутым насквозь горлом. Пока тела падали, я бросился в ноги оставшимся. В образовавшейся "куча мала" нанес пару ударов третьим ножом (из спинного крепления), получил локтем в челюсть и, с трудом удерживая остатки сознания, откатился подальше в сторону. Один зомби с перерезанной глоткой выбыл из строя. Зато второй, со вспоротым животом, двинулся ко мне, вынимая на ходу пистолет. (Похоже, собирался дырявить плечи…)
Жуткое, доложу вам, было зрелище!
Представьте – вываливающиеся наружу, дымящиеся внутренности, застывшую физиономию манекена, пустые, стеклянные глаза…
При виде такого (в реальной жизни, а не в кино) нормальному человеку впору инфаркт схлопотать. Или, по крайней мере, впасть в шоковое состояние. Но, к счастью (или к несчастью), я уже неоднократно сталкивался с чипированными и всякого насмотрелся. Например, как они по приказу компьютера топились в нечистотах, заживо сжигались в кремационной печи и т. д. и т. п.[35]… Поврежденный придаток медленно, рывками поднимал пистолет и пытался прицелиться. Смертельно раненное тело все хуже и хуже реагировало на электронные импульсы. Тем не менее он бы выполнил приказ «хозяина», но тут неожиданно моя рука нащупала на полу «вектор», выбитый кем-то из нападавших в начале схватки.
Ту-дух… ту-дух… ту-дух… ту-дух – затуманенное сознание значительно снизило мою меткость. Но одна из четырех пуль все же достигла цели. На миг на плечах зомби возник омерзительный костно-кровяной фонтан. Безголовое тело секунду постояло, раскачиваясь, выронило оружие и упало на труп "товарища" с перерезанным горлом.
– Ох-хо-хо, – старчески прокряхтел я, поднимаясь на ноги. – А Кукловод-то у нас бракованный! На дешевом рынке купленный… Либо во вьетнамском общежитии. В общем, электронный хлам! Ни один приличный компьютер не стал бы так бессмысленно гробить отлично натренированные биопридатки. Ну что же, тем лучше для нас!
– Я не бракованный и не хлам, – вдруг монотонно прозвучало в ответ.
Я удивленно повернулся на звук и усилием воли сфокусировал до сих пор расплывающийся взгляд. Голос звучал из провала рта первого зомби, получившего в самом начале девятимиллиметровую пулю в брюхо. Он умирал и уже приближался к порогу агонии, но практичный компьютер продолжал использовать "сломанный" придаток до последнего.
– Ты ведешь себя нелогично, – с усмешкой возразил я. – Поначалу собирался уничтожить, а затем ни с того ни с сего и не считаясь с потерями возжелал взять живым. Значит, перемкнуло где-то…
– Получена новая информация. – Голос стал заметно тише. – Ты должен умереть, но не в бою. Тебя решено демонстративно казнить, чтобы твоя смерть послужила примером… – Механическая речь сменилась горловым бульканьем. Изо рта зомби хлынула кровь. Транслировать речи хозяина он больше не мог, однако мозг придатка пока функционировал, и пустые глаза на "гипсовом" лице продолжали наблюдать за мной…
ГЛАВА 6
"А уши слушают и тоже передают. Свобода воли отсутствует, как у любого, принявшего печать антихриста. Душа обречена на вечные муки в аду. Из умирающего тела слуги дьявола выжимают последние соки… А ведь когда-то он (в смысле зомби) был обычным человеком. А еще раньше – младенцем: маленьким, смешным, агукающим… Господи! До каких страшных времен я дожил! Но то ли еще будет!!!"
Читать бесплатно другие книги:
