Хоббит и кольцо всевластья (Первый поход) Суслин Дмитрий
Сначала все было обыденно. Когда эльфы разожгли костры, он даже оживился и повеселел. Былые страхи отступили и улетучились. А вкусная еда и приятные напитки и вовсе приподняли ему настроение.
– И чего это я? – спросил сам себя Бильбо. – Чего зря волнуюсь? Чего боюсь? Разве за все свои приключения был ли я в такой безопасности, как сейчас? Столько народу меня окружают! Эльфы, Торонгил, Гэндальф. Да мне сейчас даже дракон не страшен!
Но про дракона Бильбо все же вспомнил зря. Почему-то при мысли о нем, ему сразу стало не по себе. Опять вернулся страх и прежние сомнения. Даже сытый желудок не радовал. Вновь засосало под ложечкой, как будто от голода. А с чего от голода? Разве он только что не поужинал славно преславно? И вина выпил целых два кубка. А в голове почему-то ясно, и нет той легкости во всем теле, какую дают хмельные напитки. Словно и не пил вовсе! Бильбо вдруг стало себя очень жалко. Так жалко, что хоть плачь. Что он и сделал. Две слезы выкатились из глаз Бильбо, повисли на поникшем носу, а потом свалились в жаркие угли костра и с шипением исчезли. От этого Бильбо почему-то стало еще горше.
– И что же это я такой несчастный-пренесчастный хоббит? – с болью в голосе воскликнул он. – Все хоббиты, как хоббиты, сидят себе в уютных норках, пьют после ужина чай, курят трубки, а я здесь, неизвестно где, на краю земли, среди чуждых мне существ, сижу, никому не нужный, и даже друзья со мной не разговаривают, словно меня и нет вовсе. Даже Гэндальф, тоже мне друг, называется. Как встретился с королями, да принцами, меня и замечать перестал. Словечком не перекинется. Конечно, кто я ему? Всего лишь хоббит. Ни эльф, и тем более не знатный принц или король. Замухрышка толстопузый. И ничего ему от меня не надо кроме Кольца.
И как только произнес он последнее слово, так сразу же и прикусил язычок и с опаской посмотрел вокруг. Не услышал ли кто, что он только что сказал? Но никто его не услышал. Эльфы были заняты, друзей поблизости и вовсе не было, и никто не обращал на него внимания.
– Вот-вот, – проворчал Бильбо, он так рассердился, что даже сжал кулак и погрозил неизвестно кому. – Даже выслушать меня некому. – Глаза его вдруг злобно сверкнули, когда он оглядел ночной лагерь эльфов и особенно шатер, в котором скрылся Гэндальф и владыки эльфов. – Кто меня слушать то будет? – эти слова Бильбо прошептал себе под нос. – Им от меня только одно и требуется. – Он схватился за нагрудный карман и нащупал в нем Кольцо. – Моя прелес-с-сть! Ее они у меня хотят отнять и что-то нехорошее с ним сделать. Чует мое сердце. Ох чует!
От подобной мысли хоббиту стало совсем плохо. На какой-то миг в голове у него пронеслась мысль, что зря он так размышляет, ничего подобного нет, и вокруг него друзья, и никто не желает ему плохого, и надо бы подойти к Гэндальфу и спросить его напрямую, почему он Бильбо так погано себя чувствует. И Гэндальф его успокоит и посмеется над его страхами и похлопает его, как прежде, по плечу, и снова станет все замечательно и великолепно, как и раньше. Но мысль эта была очень быстрая и мимолетная. Она появилась и исчезла. Улетела стремительно и безвозвратно.
Снова навалился страх. Мучительный и непереносимый. Теперь это был еще и страх за Кольцо. Бильбо вдруг стал подозрительно смотреть в ту сторону, где стоял главный шатер. До него вдруг донеслись голоса, которые там звучали. Тихим протяжным шелестом отдались они вдруг в ушах Бильбо и заставили его заскрипеть зубами от злости и сжаться в комок, словно от пронзительного холода.
Сначала он услышал голос Гэндальфа.
– Пора, пора забрать у него то, что не принадлежит ему, – хриплым злым голосом сказал кому-то волшебник.
– Правильно! – ответил другой еще более злобный голос, отдаленно напоминающий голос Трандуила. – А его следует оставить здесь навсегда.
– Но лучше всего будет смерть! – прошипел третий самый злобный голос. – Он уже давно заслужил ее. Проклятый Бэггинс. Ненавистный навсегда!
Туманом заволокло глаза Бильбо. Он перестал видеть и слышать то, что творилось вокруг. Теперь в его ушах молотками стучали три голоса, повторяя уже сказанное.
«Смерть! Смерть! Смерть ему!»
«Нет!» – захотелось крикнуть Бильбо, но он не сумел этого сделать, потому что ему не хватило воздуха.
И тогда он понял, что у него есть только одна возможность – спрятаться. Исчезнуть. Конечно же! Исчезнуть, стать невидимым и убежать из этого проклятого места, полного предателей, воров и обманщиков.
Бильбо судорожно сунул руку в карман и надел Кольцо. Оно словно само прыгнуло ему на палец. И сразу же увидел перед собой обеспокоенное лицо Гэндальфа.
– Никогда не надевай его, Бильбо! – умоляюще произнес волшебник. – Это не приведет тебя к добру.
– Шиш тебе, старый колдун! – прошипел в ответ Бильбо. – Хватит обманывать меня. Я знаю, почему ты запрещаешь надевать его. Тебе самому хочется это сделать. Так получай же!
И Бильбо показал воображаемому Гэндальфу язык. Но Гэндальфа уже не было. Вокруг были пустота и мрак. И еле-еле видимые отблески эльфийских костров, которые остались там, в том мире, где больше не существовало хоббита Бильбо Бэггинса.
Он тихо опустился на четвереньки и осторожно, как это умеют делать только хоббиты, пополз мимо эльфов и их огней. Внезапно он стал юрким и увертливым словно крыса. Не прошло и минуты, как он выбрался из лагеря, потом ящерицей выполз из освещаемого огнями пространства, а уж обойти караулы эльфов оказалось и вовсе пустячным делом. Когда лагерь и все связанное с ним оказалось далеко за спиной, он встал, и не снимая Кольца побежал. Побежал так скоро, как только мог. И бежал очень долго и очень быстро. И бежать было легко и весело. Временами ему казалось, что он не бежит, а летит, такая легкость была во всем теле. И Бильбо громко и радостно хохотал от радости, что оставил всех своих врагов с носом и так ловко провел их. И Черный лес ему уже не казался таким безжизненным и ужасным. Напротив, он гостеприимен, и в нем столько укромных уголков, где можно спрятаться. Надо спрятаться как можно глубже, чтобы никто и никогда не смог его найти. Эх, если бы найти пещеру! Самую глубокую и темную. Какая славная пещерка была у Горлума.
Множество глаз, самых разных цветов, размеров, светлых и темных сопровождало его. Смотрели ему вслед и пропадали во тьме.
Наконец он устал бежать, однако ноги продолжали, бешено отмеривать ярд за ярдом. И Бильбо вдруг понял, что если сейчас он не остановится, то сердце его не выдержит и разорвется в груди. Он испугался, и все равно остановиться не мог. Затем ему повезло. Что-то ударило по ногам, видимо он споткнулся, и хоббит кувырком полетел на землю. Прежде чем остановиться, он еще несколько раз перекувыркнулся через голову, затем ударился о ствол какого-то дерева и замер в нелепой и неудобной позе.
Тем не менее, хоббита охватила радость. Пьянящая радость победителя. Он блаженно вздохнул и закрыл в истоме глаза. Так захотелось отдохнуть. Хорошо бы даже поспать часок другой. Но сделать этого не довелось. Хоббит вдруг почувствовал, как что-то под ним зашевелилось. Сначала он подумал, что ему это лишь кажется, но потом явственно ощутил, как по его телу, оплетая ноги и грудь, ползут ожившие корни дерева.
Бильбо взвизгнул, а потом зарычал так злобно, словно он был собакой. Страх, который он ощутил в первое мгновение, тут же сменился неистовой злобой. «Какая-то дрянь хочет помешать ему? Ему, великому герою и хозяину Кольца? Не бывать такому!» Хоббит выхватил из ножен кинжал и стал со всей силы рубить проклятые корни, потом, опьяненный злобой и ненавистью, вцепился в них зубами. В его руках откуда-то взялась богатырская сила, потому что он с легкостью стал рвать самые толстые и крепкие на вид корни, хохоча при этом от удовольствия. теперь уже он в свою очередь почувствовал страх, но не свой, а страх дерева, которое хотело им овладеть. Вскоре оно уже не держало хоббита, а неистово пыталось вырваться из его ставшей вдруг железной хватки.
Бильбо сам отпустил дерево и погрозил ему пальцем. Как он был доволен собой! В эту минуту он ничего и никого не боялся. Встал и смело пошел вперед. Но через несколько шагов легкость прошла, и он начал ощущать смертельную усталость. Становилось трудно дышать. Со всех сторон на него навалилась неимоверная тяжесть. Дико заболела голова. Бильбо застонал и снял с пальца Кольцо.
И тут он увидел, почему ему так тяжело идти. Вокруг со всех сторон была паутина. Толстая и липкая паутина, сотканная гигантскими пауками, с которыми ему уже довелось встретиться в прошлый раз во время Первого путешествия.
Желая выбраться, Бильбо повернул назад, но и за спиной тоже была паутина. Сердце бешено заколотилось в груди. Хоббит понял, что угодил в новую ловушку. И эта ловушка была куда опаснее, чем схватившее его дерево. Бильбо попытался порвать ее руками, помня, как он только что с легкостью рвал опутавшие его корни. Но ничего не вышло. Паутина была крепкой, и натянутой, словно корабельные канаты, ему не удалось даже поколебать ее.
– Что же делать? – взмолился Бильбо. – Что делать? Сейчас сюда явятся пауки. А что будет если они меня узнают? А они непременно меня узнают! По запаху, или еще как, но обязательно узнают. Узнают и убьют. Без жалости и сострадания. Они ведь очень мстительны.
Он задергался, повел себя точно как муха, попавшая в паутину. И чем больше он дергался и пытался освободиться, тем больше и крепче опутывал его паутина.
– Надо рубить ее, – спохватился хоббит. – Ведь у меня есть кинжал. Острый эльфийский клинок поможет мне. Руками ничего не сделаешь.
Он не сразу смог дотянуться до кинжала, но благодаря упорству и отчаянным усилиям все же достал его. Сверкнул голубым светом эльфийский клинок, и Бильбо стал освобождать себя. Сначала освободил от пут руки, потом ноги, потом стал прорубать путь на волю.
Тяжелая это была работенка. Хоббит весь взмок и запыхался. У него болел каждый мускул, каждая жилка в теле, и когда до свободного от паутины пространства осталось не больше двух футов, первый паук спустился с быстротой, почти незаметной для глаза и попытался ужалить хоббита длинным острым жалом в спину. Каким-то седьмым чувством Бильбо почувствовал, что ему грозит смертельная опасность. Он обернулся, и его готовая рубить рука отсекла пауку голову.
Это был не самый большой паук. Размером он был не больше сторожевой собаки, но хоббита от его вида даже замутило. Он едва не упал в обморок и не сделал этого потому, что увидел, как впереди среди паутины в его сторону стремительно бегут еще три паука, куда более крупные, нежели этот.
Вот когда настоящий ужас обуял Бильбо Бэггинса, и он искренне пожалел о своем опрометчивом поступке. Все прежние мысли разом показались ему полной глупостью.
– Гэндальф! – пискнул Бильбо, выпутываясь из паутины. – Гэндальф, где ты? На помощь!
Никто ему не ответил. Зато перед лицом словно стрела пролетела брошенная одним из пауков паутина, зацепилась за торчащую из под земли корягу, и Бильбо тут же об нее споткнулся и упал. Тут же еще две паутины придавили его к земле. И все-таки слишком отчаянным воякой и опытным путешественником был Бильбо Бэггинс из Хоббитании, чтобы вот так разом сдаться и погибнуть не за грош. Он боролся до последнего и тут же разрубил все три паутины, вскочил на ноги и встретил пауков с мечом в руке. Увидев, что их жертва вооружена, пауки разом отступили и злобно зашипели. Их желтые глазки злобно сверкали пустыми равнодушными огоньками на фоне многолапых покачивающихся силуэтов. Каждый паук имел восемь глаз на маленькой головке, но они были расположены беспорядочно, отчего в темноте казалось, что пауков больше, чем их было на самом деле.
Впрочем, их было уже не три, а пять, а потом, не успел Бильбо и глазом моргнуть, как их стало восемь, и к ним присоединялись все новые и новые пауки. Даже считать их уже не имело смысла. Их злобное перешептывание, поскрипывание и постукивание приводило хоббита в отчаяние. Он все ждал, когда последует новая атака, но пауки медлили и почему-то не нападали. Бильбо решил, что они боятся его меча и стал пробираться через оставшиеся нити. Пауки медленно отступили, но преградили путь слева, так что Бильбо пришлось отходить от них вправо, и когда он вышел на свободное от паутины пространство, пауки разом бросились на него, но за два шага вновь остановились и опять стали шипеть, скрипеть и постукивать. Бильбо осторожно стал отступать, но пауки следовали за ним по пятам, а хоббит боялся повернуться к ним спиной, в то же время он опасался, что сейчас кто-нибудь непременно нападет на него сзади, и чудо, что до сих пор этого не случилось.
А пауков было уже несколько десятков, и они продолжали ползти перед Бильбо плотной массой, смотря на него сотнями горящих глаз. Но несмотря на свое несомненное преимущество, они все же не решались нападать или окружить хоббита. И тут до Бильбо дошло, что пауки не нападают на него по одной простой причине. Просто-напросто они его куда-то ведут, направляя каждый его шаг в нужную им сторону.
Это очень не понравилось Бильбо. Он сразу вспомнил, как точно так же совсем недавно проклятые кошки точно так же привели его под конвоем к королеве Берутиэль, которая попыталась у него выманить Кольцо.
– Тогда что же получается? – закипая от злости, воскликнул Бильбо. – Опять все повторяется! Вы приведете меня к кому-то, кто захочет Мою Прелесть?
И хоббит зарычал на пауков, как он только что рычал на дерево, и в этот раз это у него получилось еще внушительнее и страшнее. Рот у него раскрылся широко, как никогда не открывался, и внутри него сверкнули острые белые клыки, огромные, как у гоблина. Волосы на голове распрямились и встали дыбом, как шерсть у разозлившейся кошки. А клинок в руках засверкал голубым светом.
Пауки отпрянули назад, и хоббит с радостью набросился на них, разя кинжалом направо и налево. И так стремителен и быстр был его натиск, такая решимость и такая сила овладели им, что в первые же несколько секунд у его ног выросла гора из паучьих трупов, а оставшиеся в живых разбежались в разные стороны и скрылись из глаз.
– Вот так-то, – удовлетворенно произнес Бильбо, вытирая кинжал о штаны и убирая его в ножны. – Будут знать, кто здесь в лесу хозяин!
И хотя все его тело буквально разваливалось на части от боли и усталости, Бильбо пошел дальше на восток, потому что с запада до него донеслись звуки сражения и крики эльфов, среди которых ему даже показалось, что он слышит громогласный призыв Гэндальфа. Он узнал эльфов и сначала даже обрадовался, но только на мгновение, потому что сразу же подумал о том, что это погоня за ним, вернее даже не за ним, а за Кольцом.
– Всем оно нужно! – заскулил Бильбо и затрясся от злости и страха. – Все хотят отнять у меня Мою Прелесть. Но я не отдам ее. Не отдам. Это мое! Мой подарочек. Я спрячу его и спрячусь сам.
И хоббит побежал на восток, быстро, как только мог, словно в него вселились новые силы, и открылось третье дыхание. Он бежал, быстро и ловко, несколько раз падал, но не останавливался, а продолжал бежать, помогая себя руками, и ему это даже нравилось – бежать на четвереньках. Так получалось быстрее и надежнее. К чему тогда руки? Чего они бездельничают, когда ноги работают? Пусть тоже помогают.
Потом все же он снова вставал на ноги и бежал, как это и полагается нормальному хоббиту, затем опять падал и продолжал бежать на четвереньках, и руки у него в такие моменты удлинялись, а ногти на пальцах становились твердыми и острыми. Но самое странное происходило с глазами. Они горели желтым огнем, словно у кошки и были такими злыми, что если бы в этот момент Бильбо увидел себя со стороны, он сам бы ужаснулся и не поверил бы тому, что видит.
– Это не я, – сказал бы он. – Это монстр, чудовище. Это… да это же Горлум!
Но Бильбо не видел себя со стороны, и к счастью, столь ужасный облик проглядывался у него очень ненадолго и всего несколько раз. Затем он снова становился прежним хоббитом. Только не добродушным и веселым, а измученным и несчастным, испуганным и озлобленным. А еще смертельно усталым.
И усталость дала себя знать. Когда ночь закончилась, а это стало видно по серым отблескам и длинным черным теням, которые легли на землю, он просто свалился на землю и впал в глубокое забытье. Силы совершенно покинули его.
Прошло время, совсем немного, и из-за деревьев вновь показались пауки. Они упорно преследовали хоббита, благоразумно не показываясь ему на глаза и держась на порядочном расстоянии. Теперь они, сначала осторожно и нерешительно, потом словно по команде набросились на него со всех сторон и заработали лапами, тщательно опутывая его паутиной, и опутывали до тех пор, пока не превратили его в плотный сверток. Но ни один из пауков не сделал даже попытки ужалить или укусить хоббита. Напротив, они обращались с ним бережно и осторожно, словно им кто-то приказал это.
Сам же Бильбо только тихо стонал. Глаз он не открывал, потому что все еще находился в глубоком забытье. Даже, когда пауки поволокли его по земле, перешагивая через многочисленные корни деревьев и продираясь сквозь густые заросли колючих кустарников, он не очнулся и не осознал, что происходит.
Черный Лес закончился. Деревья расступились, открывая обзору огромную, разверзнувшуюся почти до горизонта, круглую котловину. Казалось, она появилась, потому что земля по неведомой причине вдруг провалилась из-за образовавшейся под ней пустоты. Впрочем, котловина не была глубокой, зато она была абсолютно безжизненной. В центре ее из белесого тумана тянулись к небу остатки разрушенных башен и стен – все, что осталось от некогда неприступной крепости Дул Гулдур. Над крепостью совершали свои ленивые круги огромные стервятники. Их тоскливые гортанные крики были единственными звуками этого печального и зловещего места.
Пауки не остановили своего движения, и смело устремились в котловину. Стервятники не обратили на них никакого внимания, и пауки со своей добычей скрылись в смрадном тумане, который стелился вплоть до самой крепости, где становился выше и плотнее.
Через час пауки добрались до развалин крепости и проникли во двор, где наткнулись на небольшую скалу, торчавшую из-под земли прямо под одной из башен, половина которой отсутствовала, словно ее срезало ножом. В скале оказалась глубокая черная расщелина, узкая и тесная. В нее-то пауки и запихали спутанного Бильбо. После этого они отступили и облепив выход из пещеры, стали раскидывать свои нити, и очень скоро плотная, почти непроницаемая паутинная ткань прочно и намертво запечатала Бильбо в плену. После этого пауки устремились прочь от этого места со скоростью, показывающей, что обратно они вряд ли сюда еще раз вернутся.
Когда Бильбо пришел в себя, то не сразу понял, что произошло. Ни рукой, ни ногой пошевелить невозможно, ничего не видно, к лицу что-то плотно прилегает, препротивно пахнет и мешает дышать. Запах этот был хоббиту хорошо знаком, и он сообразил очень скоро, что с ним сталось. Он оказался точно в таком же положении, как когда-то его товарищи гномы, развешанные на дереве. Разница была только лишь в том, что у гномов оставалась надежда на Бильбо, а хоббиту надеяться было не на кого, кроме как на себя. А на себя надеяться было сложно. Бороться за свое освобождение Бильбо уже не мог. У него не было ни сил, ни желания. Он закрыл глаза, глубоко вздохнул и опять впал в забытье.
Глава одиннадцатая ЗАМОК ВРАГА
Первая схватка с пауками была ожесточенная, но короткая. Как не проворны и ловки были пауки, эльфы расстреляли их из луков одного за другим, или же насадили на копья.
– Странно, – покачал головой Гэндальф, глядя на сражение, – пауки сами на себя не похожи. В них словно вселился злой дух.
Поведение пауков действительно было необычным. Надо сказать, что несмотря на свои размеры, а некоторые пауки Черного Леса достигают размеров коровы, они все же всегда оставались трусливыми созданиями и предпочитали нападать только на существа, окончательно запутавшиеся в их ядовитые сети и не имевшие возможности для сопротивления. А уж говорить о том, чтобы когда-нибудь они нападали на вооруженных эльфов, и вовсе нельзя. Такого не бывало. Сейчас же они словно взбесились. Нападали на эльфов, и даже неся большие потери, продолжали нападать и сражаться. Они плевались ядом, бросали свои сети, набрасывались с яростью бешеных псов, и справиться с ними было нелегко. И все же для эльфов не состояло труда расправиться с ними, хотя и пришлось немного отступить. Но за первой уничтоженной сотней, на место сражения сползлись наверно все пауки Черного Леса. Деревья были просто усыпаны ими, земля покрыта, словно мохнатым шевелящимся ковром из пауков, и даже без подсчета было ясно, что тут их не меньше тысячи. И понемногу они окружали отряд, отправившийся на поиски Бильбо. Окружал и опутывал сетями.
К стоявшим в центре отряда и почти не принимавшим участия в борьбе с пауками Гэндальфу и Торонгилу подошел Трандуил.
– Словно ими кто-то руководит, – хмуро сказал король лесных эльфов. – Никогда не видел, чтобы они себя так вели.
– Кажется, они готовят нам ловушку, – предположил Торонгил. – Пора звать подмогу из лагеря, или мы здесь провозимся до ночи.
– Помощь звать надо, – согласился Гэндальф, – мы идем в верном направлении, так что пусть они нас догоняют. А что касается этих тварей, то пожалуй пришла пора вмешаться мне.
И Гэндальф направился туда, где кипела особенно жаркая битва. Эльфы расступились, давая ему пройти, а пауки замерли, словно почувствовали, что на них движется сила куда более грозная, чем просто воинственные эльфы с копьями и стрелами. Маг и впрямь был грозен. Лицо его было искажено неподдельной яростью, одежда на нем трепетала, словно от сильного ветра, хотя не было ни дуновения. Руки он держал над головой. В одной из них сверкал посох, и когда он стукнул посохом о землю, земля задрожала и затряслась так, что пауки, которые сидели на деревьях, попадали с них, словно перезрелые яблоки. Одновременно с этим паутина, которая опутывала все вокруг гигантским шатром, заискрилась, затем вспыхнула ярким пламенеем и затрещала, как сухие поленья в камине. Охваченные огнем пауки тоже громко зашипели и затрещали, но деваться им было уже некуда, они сгорали в огне, а те, кто выскакивал из горящей сети, беспощадно истреблялись эльфами.
Пауки сгорели быстро, но паутина горела медленно и жарко. И ничего не оставалось делать, как ждать, когда она полностью прогорит. Только через час появилась возможность пройти в одном месте, где огонь не был столь яростным. Отряд выбрался из огненного окружения. Эльфы тут же разведали местность и убедились, что больше им ничего не угрожает. Врагов поблизости не было. Затем появились дозорные, которых выслали из основного отряда. Они сообщили, что эльфы снялись с лагеря и подходят к авангарду.
– Хоббит не возвращался? – тут же спросил их Гэндальф.
Эльфы лишь грустно покачали головами.
– Так я и знал, – огорченно вздохнул волшебник. Он выглядел крайне утомленным и расстроенным. – Надо продолжать поиски. Где наш путеводный луч? Надеюсь, он не растаял во время всей этой суматохи?
Тут же один из эльфов сообщил ему, что след хоббита нашелся. Ведет по-прежнему на восток, но сопровождают его также многочисленные паучьи следы.
– На восток, – задумчиво произнес Гэндальф. – Так я и думал. Это Оно ведет его на восток. Беда, если Бильбо прибудет в Дул Гулдур раньше нас.
– Я уже послал самых быстрых своих воинов к крепости Врага, – тихо сообщил магу Трандуил. – Надеюсь, они обгонят его или перехватят по дороге.
– Что ж, – согласился Гэндальф, – понадеемся на силу их рук и быстроту ног, а больше всего на удачу, но и сами тоже поспешим. Эх, жаль, что нет у нас ристанийских скакунов! Как бы они сейчас нам пригодились.
– Вряд ли бы мы продвигались быстрее, – ответил на это Торонгил, – ристанийские скакуны хороши в степи, да в чистом поле. Здесь же в густых зарослях и буераках, да среди темных деревьев, они были бы для нас скорее помехой, нежели подспорьем.
Торонгила поддержал Элронд:
– В прошлый раз, когда мы штурмовали Дул Гулдур, конница нам была необходима. Но сколько трудов стоило доставить ее незамеченной к логову Врага, знаю только я. Да и времени тогда было побольше.
– Не буду с вами пререкаться, – махнул рукой Гэндальф. – Верхом или пешком, но мы должны догнать хоббита до того, как он окажется в черной крепости.
Пока шел этот разговор, собеседники продвинулись вперед, оставив далеко позади место, где они сражались с пауками. К тому же к ним подтянулся и основной отряд, так что весь лес теперь наполнился эльфами. Всеобщее настроение было отнюдь не приподнятым. Все усилия, направленные на то, чтобы найти Бильбо, были потрачены впустую. Еще больше настроение испортилось, когда разведчики доложили, что следы хоббита пропали, и следы пауков их полностью поглотили. Услыхав эту новость, Гэндальф стал совсем хмурым.
– Что бы это значило? – спросил он Кеньо, эльфа, который возглавлял отряд разведчиков. – Они убили его?
– Непохоже, – ответил Кеньо. – Следов крови нет. Скорее они его просто захватили в плен и потащили с собой.
– И куда они его потащили? – в глазах Гэндальфа сверкнула надежда. – В свое логово? В глубь леса?
Кеньо вздохнул, зная, что последующие слова его разочаруют мага.
– Нет, следы пауков по-прежнему ведут на восток. Прямо по направлению к Дул Гулдуру. Туда же ведут путеводные лучи Эльфийских колец.
Гэндальф едва не выругался, и едва сдержался, чтобы не прийти в ярость.
– Вы догнали их? – сдавленным от волнения голосом спросил маг. – Мы сможем догнать пауков и отбить у них хоббита?
Кеньо покачал головой:
– Нет. Пауки умеют передвигаться очень быстро, когда им это надо. К тому же… – эльф не договорил, запнувшись на полуслове.
– Продолжай! – приказал ему Гэндальф.
– Мы встретили около трех десятков этих созданий. Они бежали нам навстречу с востока. Увидев нас, они пытались разбежаться, сиганули в разные стороны. Едва не удрали. Но мы им не дали, – Кеньо с явным удовольствием похлопал себя по изрядно опустевшему от стрел колчану, который висел у него на бедре. – Но хоббита среди них не было.
– Дальше? – дрожа от нетерпения, воскликнул Гэндальф. – Что было дальше? Вы побежали на восток и добрались до Дур Гулдура?
– В том-то и дело, что не добрались, – ответил Кеньо. – Впереди на всем пространстве от леса, до крепости, орки. И они явно знают о нашем приближении и ждут нас. Так что мы отступили.
– Орки? – в великом удивлении спросил Гэндальф.
– Орки? – повторили его вопрос эльфийские владыки, которые были рядом с Гэндальфом с самого начала разговора.
– Откуда там могут быть орки? – спросил Элронд. – Ведь мы полностью истребили это гнездо темных сил.
– Они вооружены, – подтвердил свои слова Кеньо. – И их там целая армия. И они ждут.
– Кого? – спросил Торонгил.
Гэндальф горько усмехнулся:
– Разве неясно, что они ждут нас? Кого же еще?
– Сколько их? – спросил Элронд.
– Не меньше четырех тысяч.
Некоторое время все молчали. Потом Торонгил пробуя, легко ли вынимается из ножен меч, пробормотал:
– Преимущество в численности меньше, чем в три раза. Что ж, бывало, что их было в пять раз больше, и мы одолевали их. Прорвемся и сейчас.
– Да, друг мой Эстель, – с горячностью воскликнул Гэндальф. – Прорвемся. Мы должны прорваться. Бильбо у них, и мы должны отбить его у врага. Есть еще время. У нас есть еще времени. Его немного, но оно есть.
Всем уже было известно, что предстоит бой, и эльфы бежали вперед с решительными лицами, на ходу строясь в боевой порядок.
До Дул Гулдура оставалось меньше, чем пол лиги, и они преодолели это расстояние, меньше, чем за час. Приближался вечер. Деревья вдруг стали редеть, но плотной беспорядочной толпой, показались между ними отряды орков. Они уже ждали эльфов, поэтому громко кричали гортанными хриплыми голосами, размахивали над головой оружием: кривыми широкими мечами, трезубцами, дубинами и молотами.
Это был передовой отряд орков, и чтобы сразиться с ним, эльфы даже не стали останавливаться, а с ходу врезались в ряды врага, осыпав их перед этим тучей стрел.
Орки ощетинились длинными тяжелыми копьями, но стремительные парирующие удары эльфийских клинков отклонили их в стороны. Эльфы вплотную приблизились к оркам и зазвенела сталь. Бой закипел жаркий и жестокий. Эльфы сражались молча, клинки их мечей ярко пылали, ослепляя орков и нагоняя на них ужас. Орки сражались неумело, но ожесточенно, при этом громко рычали и визжали, надеясь в свою очередь устрашить эльфов.
Орков в передовом отряде было около полтысячи. Эльфов напавших на них было почти в три раза больше, поэтому не прошло и десяти минут, как оставшиеся в живых орки бросились в постыдное бегство. Преследовать их эльфы не стали, зная, что там около останков крепостных стен их ждут новые полчища орков. Вместо этого они выстроились в стройные ряды и натянули луки, вложив в них длинные тяжелые стрелы для дальнего боя. Зазвенела тетива луков, и с громким гулом и ярким сиянием эльфийские стрелы полетели в погоню. И как ни быстры были орки, как не старались они изо всех сил, смертельные жала настигли их, и из сотни бежавших на четвереньках орков, до своих добежало едва ли больше десятка.
Теперь путь к замку Врага был свободен, и сам Дул Гулдур жутким зрелищем предстал взорам эльфов, Торонгила и Гэндальфа.
Он стоял в центре широкой неглубокой котловины, дно которой было абсолютно черным, словно его облили смолой и дегтем. Кое-где по нему стелились грязновато-серые клочья тумана. Словно сыр, изъеденный крысами, земля была полна дырок и нор, из которых изредка торчали оскаленные морды орков и троллей.
Сам замок, вернее его остатки, две осыпавшиеся крепостные стены, остатки башен по краям, напоминающие зубы старика, жалкие и безжизненные. Зато за стенами в небо черной стрелой взвилась центральная башня замка. Она тоже была повреждена, но оставалась почти целой, и ее зловещий и устрашающий вид заставлял трепетать сердца тех, кто на нее смотрел.
В небе над замком переливалась черными блестящими боками огромная туча, которая словно змея свилась в гигантское кольцо, внутри ее полыхали и разрывались багровые разряды молний. Они словно хотели вырваться из тьмы, но та не пускала их, постепенно ширясь и опускаясь к земле. Вокруг тучи с громкими криками и писком носились бесчисленные стаи воронья и огромнейших летучих мышей. Над самой тучей высоко в небе степенными кругами парили стервятники. Они предвкушали богатую жатву и терпеливо дожидались того момента, когда они смогут начать свой кровавый пир.
Внизу, вокруг остатков замка, плотным черным кольцом выстроилась неизвестно откуда взявшаяся армия орков. Узкоплечие и широкозадые, с длинными кривыми ручищами, на которые они часто опирались для большей устойчивости, орки ждали эльфов и не двигались с места. Постукивали в тишине их круглые деревянные щиты, плоские и выпуклые, круглые и овальные, порой и вовсе бесформенные. Глухо и печально позвякивали длиннющие копья, цепляясь друг за друга кривыми зубчатыми наконечниками. Все они были направлены в сторону леса, из которого появились эльфы.
При виде своих исконных врагов, орки пришли в неистовство. Затрубили рога. Заходили из стороны в стороны черные стяги знамен и высокие шесты с наколотыми на них черепами. В сторону эльфов полетели короткие и длинные черные стрелы, но потеряв силу, на излете падали, не долетев и половину пути. Враг был готов к встрече.
Гэндальф и его союзники быстро, буквально на ходу, обсуждали план дальнейших действий. Времени у них было очень мало. Когда маг увидел черную тучу над башней, он воскликнул:
– Кольцо! Оно уже там! Вместе с Бильбо. Самое худшее, что могло случиться, случилось. И все же время у нас еще есть. Хоть его и очень мало, но все же, до заката еще не скоро. Правда, эта туча! Она порождение тьмы и скоро окутает все вокруг. Мы должны добраться до этой башни и найти Бильбо раньше, чем эта туча опустится на землю.
Но путь к заветной цели преграждал многочисленный и сильный враг.
– Нам не победить их, – вздохнул, услышав возглас Гэндальфа Элронд. – Численное преимущество на их стороне.
– Это так, – уже охваченный жаром предстоящего боя, ответил ему Торонгил. – Но они ослабили себя, окружив башню. Если мы ударим в одном месте, то сможем прорвать кольцо и проникнуть внутрь и пробиться к башне.
– Да, да! – тут же согласился Гэндальф. – Это, пожалуй, лучшее, что мы можем сделать. Мощным точным ударом прорываем ряды орков и оказываемся в Дул Гулдуре. Там находим хоббита, затем спускаемся в подвал, находим Камень Магов и проводим ритуал.
– На словах все очень просто, – заметил Элронд. – Как сложится на деле, неизвестно. Шанс, что все получится, как задумано, невелик. Но он единственный. И мы должны использовать его. Да поможет нам свет Сильмариллов.
– Да прибудет с нами свет Сильмариллов, – согласился Гэндальф, и в его руке голубым пламенем затрепетал меч.
Эльфы разделились на три отряда по пятьсот воинов и тремя колоннами спустились в котлован и направились к развалинам некогда неприступной крепости. По дороге они скидывали свои зеленые плащи и шапки, под которыми на них оказывались великолепные сверкающие доспехи из митрила, кольчуги из белого серебра, такие же островерхие шлемы. Эльфийское воинство, до этого темное и неприметное в кронах леса, обернулось теперь серебряным морем, которое тремя волнами устремилось на черные отряды врага. Со стороны казалось, что они собираются ударить в трех местах, и орки не сразу сообразили, что силы всех трех отрядов на самом деле были направлены в одно место. Впереди центрального отряда широким и быстрым шагом шел Гэндальф, и меч его полыхал словно молния. Плащ за спиной мага колыхался так, словно вокруг него бушевала буря, хотя воздух оставался недвижимым, спертым и тяжелым. Шляпа с его головы упала на плечи, белые волосы и длинная борода его вздыбились, делая мага похожим на разъяренного льва. Чуть позади него шли Торонгил и Элронд, и их мечи тоже горели синим огнем. Три великих воина были прекрасны и величественны и сами по себе представляли великую силу и внушали врагам непреодолимый страх.
Орки, вылезшие из ям и пещер сделали жалкие попытки противостоять наступлению эльфов, но их тут же расстреляли из луков или проткнули копьями. Два тролля вылезли из черной трещины и заревели, мотая огромными губастыми головами, их маленькие глазки злобно, но подслеповато засверкали, ища на кого бы обрушить свою ярость. Однако при свете дня тролли неповоротливы, тупы и почти слепы, так что меч Гэндальфа снес голову одному, Торонгил и Элронд раскроили череп второму, прежде чем тролли поднялись на ноги и вступили в борьбу.
Ряды орков были все ближе, и когда до них оставалась сотня шагов, орки не выдержали и побежали в атаку, расстроив свои ряды, построение в которые далось им явно с великим трудом.
Орки бежали на четвереньках, дико вереща на ходу и волоча за собой оружие. Эльфы ускорили бег и налетели на орков, прежде чем те успели встать на ноги.
Словно раскаленный на огне нож вонзился в кусок масла. Три отряда стремительно соединились в единый клин и ударили всей мощью преисполненной ненавистью к оркам, и прошли их ряды почти насквозь. До стены и обвала осталось не больше десятка шагов, когда первоначальный натиск утратил силу и разрушительную мощь, после чего воины разбились на пары, и разгорелась битва. Это было сражение, по сравнение с которым встреча с передовым отрядом орков на опушке Черного леса, была ребячьей потасовкой. Кровь полилась ручьями. Черная и зловонная, как смола, кровь орков, и ярко-алая, горячая кровь эльфов. На землю полетели головы, а сама она задрожала под тяжестью падающих на нее тел. Грохот сражения стоял такой, что заглушил крики воронья, писк летучих мышей, стоны стервятников и грохотанье молний в туче, над битвой.
Гэндальф, Элронд и Торонгил и еще четверо эльфов из Ривендейла вырвались дальше всех и даже сильно оторвались от своих собратьев по оружию. Но, тем не менее, они ни на йоту не замедлили своего движения вперед, и продолжали пробиваться к замку Врага. Их двуручные мечи со свистом рассекали воздух, и ни один взмах оружия не пропадал даром. Эльфы стреляли из луков в упор и одним выстрелом пронзали сразу по несколько орков. Так что путь отважных героев был просто завален трупами поверженных врагов, которые, к чести их будет сказано, упорно налетали на них с каким-то особенным ожесточением. В этом последнем натиске, когда у эльфов закончились стрелы и затупились клинки, они гибли один за другим, пока из всего отряда не остались в живых только Гэндальф, Элронд и Торонгил, достойные называться великими воинами и героями будущих песен и легенд.
Все трое, словно выросли на две головы, такая от них исходила сила. Гэндальф разил врагов не только мечом, но и своим магическим посохом. Посох крушил врагов не хуже, а может быть и сильнее любого меча или копья. А уж устрашал он орков так, словно это был гром небесный.
Друзья сражались отчаянно и ожесточенно, столько силы вложили в свои действия, столько страсти, что когда неожиданно перед ними не осталось ни одного орка, они даже несколько удивились и остановились, ища, с кем еще сразиться. Но врагов впереди больше не было. За спинами возвышались горы убитых орков, за которыми гремела битва.
– В замок! – скомандовал Гэндальф.
Перед ними была стена и довольно высокая, а ближайшая брешь была в тридцати шагах и из нее уже лезли новые орки, и острые широкие мечи их угрожающе гудя крутились в воздухе. Элронд и Торонгил устремились, было туда, но Гэндальф зычным криком остановил их:
– Нет, мы пройдем здесь!
Он поднял над головой посох и с силой обрушил его на стену острым концом. Стена, до этого черная, словно уголь, стала красной, запузырилась, словно расплавленный металл, затем с грохотом рухнула внутрь двора, и судя по душераздирающим крикам, раздавила немало орков, прятавшихся за ней.
Гэндальф прыгнул на стену, навстречу ему метнулись горбатые силуэты гоблинов, но он смел их посохом, как метлой сметают мусор. Элронд и Торонгил присоединились к нему, и вместе прыгнули внутрь крепостного дворика. Здесь тоже было несколько десятков орков, но они тут же разбежались и попрятались, словно мыши при виде голодного кота.
– Туда! – Гэндальф указал посохом на башню, которая одиноко торчала в центре двора, один край ее был изломан и зиял черной дырой.
Он подбежал к башне, и тень от нее легла на Гэндальфа. Маг устремился к темному провалу, и уже хотел нырнуть в него, как увидел, что во мраке подземелья зажглись восемь белых глаз и вспыхнули словно фонари. Вслед за этим с шумом и лязгом из провала выскочил гигантский паук с длиннющими железными лапами и длинным стальным жалом. Как такая громадина пролезла, да еще так ловко и быстро в довольно узких проход, было непонятно, но размышлять было некогда. Паук всей массой своей возвысился над Гэндальфом, секунду его огромное тело висело над магом, после чего обрушилось на него всей своей мощью и тяжестью. Только там, где только что стоял маг, его уже не было. Он отскочил в сторону, и мечом попытался достать паука в мохнатую грудь. Но тот, в свою очередь, ловко увернулся от удара и попытался зацепить Гэндальфа лапой. Маг едва успел отбиться от сильнейшего удара мечом. Но толстая стальная нить пролетела у его лица, едва не располосовав его. Гэндальф опять успел отскочить. Однако посох его остался лежать у ног паука. Видимо ему удалось зацепить его и вырвать из руки Гэндальфа брошенной паутиной. Это было почти поражение. Маг лишился своего главного и самого мощного оружия.
Тут Элронд подбежавший к Гэндальфу, кинул в паука свой меч. Тот сверкнул в воздухе, сделал один оборот и воткнулся чудовищу в грудь. Черная струя пены, хлынула из раны. Движения паука чуть замедлились, но он продолжал отчаянно сражаться. Гэндальф и Торонгил с трудом сумели отрубить ему по лапе, после чего паук стал медленно отступать. Посох Гэндальфа он волок за собой и не подпускал к нему.
– Когда же ты сдохнешь! – яростно закричал Торонгил.
В голосе его уже начало звучать отчаяние. И было от чего. Двор снова стал наполняться орками. Они выползали из своих укрытий и осторожно почти ползком подкрадывались к месту поединка. Один орк вскочил на ноги и с копьем наперерез бросился на человека. Торонгил увернулся и, захватив руками копье орка, развернулся и бросил орка прямо под ноги пауку. Паук тут же ударом железной лапы в живот прикончил орка. Тот согнулся пополам и сдох, извиваясь словно червяк. Его копье осталось в руках Торонгила, и он метнул его в паука. Метнул очень удачно. Копье снесло пауку его маленькую, плюющуюся ядом голову, и он провалился внутрь подземелья. В эту же секунду Элронд прикончил сразу троих орков, осмелившихся напасть на него.
Призывно затрубил боевой рог. На стену, которую только что обрушил Гэндальф, вскочил Леголас и еще полтора десятка лесных эльфов. Они тоже пробились во двор замка, и теперь их стрелы вычищали от орков двор.
Гэндальф, Элронд и Торонгил бросились в подземелье, в котором скрылся паук. Он лежал, заслоняя собой узкий тоннель, и все еще шевелил лапами. Маг ткнул его посохом, и останки паука начали съеживаться и уменьшаться в размерах. Через несколько секунд от грозного и опасного противника осталось только несколько кусков засохшей плоти, да разбросанные по сторонам лапы.
Глава двенадцатая КАМЕНЬ МАГОВ
Троица продолжала свой опасный и тернистый путь. Словно зияющая пасть, бесконечный подвал поглотил их одного за другим. Подземелье было не природного свойства. Видно было, что он прорыт руками разумных существ, и стены тоннеля были тщательно выложены черными плитами, а зазоры между ними залиты черным свинцом. Друзья бежали быстро, не забывая впрочем, об осторожности. Мало ли, какие враги могли скрываться во мраке подвала Дул Гулдура? Однако в том, что хоббит должен был быть где-то здесь, сомневаться не приходилось. В темноте подземелья были отчетливо видны три разноцветных луча, протянувшиеся в пространстве. Они рождались из света, который лился из входа, и тянулись в глубину земли, ведя за собой трех обладателей эльфийских колец. И вели они по всей видимости к главному Кольцу, тому, что было у хоббита Бильбо. Бильбо Бэггинса из Хоббитании, сына Банго Бэггинса и Беладонны Тук.
И они нашли его. Тоннель внезапно кончился, превратившись в огромной величины подземный зал, в котором терялись в темноте стены и уносились в высь потолки. Об их высоте можно было судить только по гигантским черным колоннам, которые вырастали из пола и уносились вверх, где терялись в темноте. Здесь был унылый серый полумрак, и невозможно было определить, откуда идет свет. Ни одного факела, ни одного светильника нигде не было. И все же видимость была отличная. Но самым странным в подвале оказался пол. Он был гладкий, отполированный, и в нем все четко и ясно отражалось, словно в зеркале, такими же были стены, от чего пространство зала становилось бесконечным для взгляда.
Гэндальф, Торонгил и Элронд осторожно прошли к центру, готовые в любой момент к схватке с врагом, который мог здесь притаиться. Но на них никто не напал, и они, сопровождаемые тишиной и своими собственными отражениями на полу, беспрепятственно дошли до центра, где и увидели Бильбо и Камень Магов.
Камень Магов представлял собой пирамиду с тремя равносторонними и абсолютно гладкими серыми гранями. Пирамида лежала на зеркальном полу и отражалась в нем. Вместе с отражением Камень представлялся каким-то гигантским кристаллом.
Хоббит был буквально распят на одной из трех граней Камня Магов. Руки и ноги у него были раскинуты в стороны и прижаты к камню, при чем его правая рука почти касалась правой ноги в одной из вершин треугольника. Никаких пут или цепей на нем не было, но какая-то невидимая сила крепко удерживала его в таком положении. Глаза у Бильбо были закрыты, но они открылись при звуке шагов Гэндальфа и его спутников. Он увидел их, но не издал не единого звука, лишь по блеснувшим от слез глазам, друзья поняли, что он узнал их, и с радостными возгласами кинулись к нему.
Однако первая вспышка радости тут же сменилась удивлением и озабоченностью, когда они обнаружили, что не в силах освободить Бильбо из плена, в котором его удерживал Камень Магов. Хоббит лишь тихо стонал, когда его пытались оторвать от каменной поверхности кристалла. Наконец Гэндальф остановился и велел остановиться Элронду и Торонгилу. В волнении и глубокой задумчивости он несколько раз обошел Камень Магов, внимательно и тщательно осматривая его. Несколько раз он постукивал по нему своим посохом и даже пытался начертить на двух незанятых гранях руны. Однако начерченные руны тут же исчезали, и маг разочарованно вздыхал.
Элронд наклонился к Бильбо и тихо прошептал:
– Оно с тобой?
Губы хоббита беззвучно дрогнули, но Элронд понял, что он хотел сказать и бросился к Гэндальфу.
– Оно с ним! – громко прошептал он. – Это Оно его держит. Вернее Камень Келембримбэра удерживает Его, и хоббита вместе с Ним.
Гэндальф в великом волнении схватил Элронда за плечи:
– Конечно, ты прав, друг Элронд! В каждом твоем слове слышна мне твоя правота. Я должен был сам догадаться и спросить Бильбо про… – Гэндальф уже чуть было не выговорил слово «Кольцо», но вовремя остановился. Он посмотрел на Бильбо, затем его рука нырнула ему за пазуху и нащупала Кольцо. – Оно здесь! Неужели мы успели? Такая удача.
Маг застонал от усилий, потому что почувствовал, что не в силах поднять Кольцо, таким оно вдруг стало тяжелым, словно огромная каменная плита. Вот эта тяжесть Кольца и придавила несчастного еле дышащего и полуживого хоббита и прижала его к Камню Магов. Или это Камень с такой силой притянул Кольцо к себе? На эти вопросы отвечать было некогда.
Гэндальф вынул кинжал и вырезал кусок ткани с хоббитова жилета. Теперь Кольцо Всевластья стало доступным и зримым. Оно мерцало прекрасным, но зловещим золотым блеском, и было видно, какую оно причиняет хоббиту неимоверную боль. Гэндальф наклонился к Бильбо:
– Бильбо, малыш, ты узнаешь нас? – спросил он.
Хоббит вдруг открыл глаза и посмотрел на друга. Столько боли было в его взгляде, что Гэндальф, которого было трудно пронять, даже застонал, как будто не Бильбо, а его самого Кольцо прижимает к Камню Магов и пытается раздавить.
– Мы пришли к тебе на помощь! Ты понимаешь? Ты меня понимаешь?
Еле различимым движением Бильбо кивнул.
– Вот и славно! – обрадовался Гэндальф. – У нас мало времени. Еще немного, и Оно раздавит тебя. Убьет. Понимаешь? Оно убьет тебя, Бильбо. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Вместо ответа Бильбо закрыл глаза. Открыть их снова он уже не смог. Гэндальф продолжал говорить, и голос его дрожал. Такого тоже никто и никогда не слышал, чтобы голос великого мага дрожал.
– Теперь только ты сам можешь помочь себе, дружок. Только ты сам. И никто более. Ты должен расстаться с ним. Отдать его. Понимаешь? Всего лишь согласись отдать его, и Оно отпустит тебя к нам. Согласись, и все будет в порядке. Отдай Его нам. Отдай! Даром, просто так! Ну же, быстрее! Или будет поздно! И не думай, что мне нужно это трижды проклятое Кольцо. Я плевать на него хотел! Мне нужен ты! Понимаешь? Я хочу, чтобы ты жил, потому что ты мой друг. Ты слышишь? Ты мой друг, и я люблю тебя! Поэтому оставайся со мной, а не уходи туда, куда зовет тебя оно. Это проклятое Кольцо. Так что же?
Гэндальф даже затряс хоббита за плечи, и случилось чудо. Бильбо опять открыл глаза. Открыл глаза и громко прошептал:
– Забирай его и спаси меня, Гэндальф. Пожалуйста!
Две большие слезы скатились по лицу Бильбо, а Кольцо Всевластья на его груди ярко сверкнуло. Гэндальф тут же схватил его двумя руками, словно это было не простое золотое кольцо, а огромная булыга, и стал тянуть его к себе. По лицу его сразу обильно потек пот, руки напряглись, но кольцо не сдвинулось ни на дюйм. Оно проскользнуло сквозь пальцы мага, и тот отлетел навзничь и упал бы, если бы его не поддержали Элронд и Торонгил. Маг вновь бросился к Кольцу, схватил его и опять попытался оторвать его от хоббита, от невероятных усилий он даже застонал:
– Помогите мне! Ну же!
Но Элронд и без этого уже помогал ему, и по его лицу тоже тек пот, и мышцы на его руках вздулись, это было видно даже сквозь рукав его митриловой рубашки. Торонгил тоже был рядом, но он не тянул за Кольцо. Вместо этого он удерживал хоббита. И их объединенные усилия привели к тому, что Кольцо на миг оторвалось от груди Бильбо, и этого мгновения хватило для того, чтобы сила Камня Магов отпустила его. Хоббит со стоном сполз с плиты, но на пол не упал, потому что его бережно подхватил Торонгил.
– Отдайте мне его! – вдруг всхлипнув, закричал Бильбо. Почти завизжал: – Оно мое! Мое!
Больше он ничего не прибавил, потому что потерял сознание.
– Он умер? – спросил Торонгил.
– Нет, он не умер, – ответил Элронд. – И он еще поживет.
– Бедный Бильбо! – с искренней болью в голосе воскликнул Гэндальф, погладив хоббита по лицу. – Это чудо, что он еще выжил после всего, что с ним произошло. Но если он останется здесь, то шансов у него уже не будет. Его нужно вынести на верх, на воздух. Кто это сделает?
Маг строго и вопросительно посмотрел на Торонгила, тот понял его без слов:
– Я должен взять на себя ответственность за жизнь Бильбо?
– Да. Ты должен отнести его наверх и доставить живым в наш мир.
– А это правильно, что я оставляю тебя здесь? – с сомнением покачал головой Торонгил. – Тут опасно.
– Во-первых, мы остаемся вдвоем, – ответил Гэндальф. – Элронд и я. Во-вторых, даже если бы Бильбо Бэггинс стоял сейчас на ногах и был цел и невредим, в твердом уме и в полной памяти, я бы отослал бы вас. Ты человек, он хоббит, и вам обоим нечего делать здесь, где сейчас будут властвовать силы неподвластные простым смертным.
– Я тебя понял, Гэндальф, – ответил Торонгил. – Прости, что отнял у тебя время, ненужным вопросом и усомнился в твоем праве приказывать.
– Не стоит оправдываться, – Гэндальф устало махнул рукой. – Тобой двигали самые благородные мысли и искренняя преданность общему делу. Да и время у нас еще есть. Ритуал можно проводить только ночью, а она еще не наступила. Так, что ступай, и пусть свет твоей души поможет тебе против тьмы, что сгущается вокруг нас. Вот только оставь здесь Нэнью, кольцо, которое дала тебе в дорогу светлейшая владычица Галадриэль. Ибо оно нам сейчас понадобится здесь. Тебе же придется на обратном пути полагаться только на свои силы. И поспеши, пока солнце не зашло за горизонт, вам с Бильбо ничего не грозит. Прощай!
– Зачем ты говоришь прощай? – удивился Торонгил, отдавая магу Нэнью. – Мне не нравится это слово. Я тебе скажу до свидания, потому что уверен, что мы еще увидимся с тобой, Гэндальф. И с тобой, Элронд я тоже не собираюсь прощаться.
– Я провожу тебя до тоннеля, – ответил Элронд, подходя к Торонгилу и подталкивая его в ту сторону, откуда они пришли. – Хочу быть уверенным, что ты вышел отсюда. Ты не против, Гэндальф?
– Я не против! – Маг уже не смотрел в их сторону, потому что ходил вокруг Камня Магов, не сводя глаз с Кольца Всевластья, которое засверкало холодным золотым сиянием. – Только возвращайся поскорее. И оставь на всякий случай мне Вилью.
Элронд отдал Гэндальфу свое кольцо, которое сверкнуло белым светом и на мгновение разогнало царящую вокруг темноту.
Торонгил и Элронд вместе с Бильбо ушли, и эхо долго разносило между черных колонн звуки их шагов, а Гэндальф остался один у Камня Магов наедине с Кольцом Всевластья. Он поднял голову и посмотрел на потолок зала, но взгляд его затерялся в темноте. Тогда он поднял посох и направил вверх его острый конец, прошептал что-то, и сноп белого света устремился в высоту. Но тьма поглотила и его. Гэндальф ничего не увидел. Тогда он устремил свой взор на Камень Магов и прикованное к нему Кольцо Всевластья. И он увидел, что Кольцо находится не на том месте, где было несколько минут назад. Прежде оно находилось почти в центре серой грани волшебного камня, теперь же оно было почти у его вершины и продолжало медленно двигаться, дергаясь и тускло мерцая.
– Вот как? – пробормотал Гэндальф. – А я ломал голову, каким образом Кольцо должно вставляться в камень, в котором не единой впадины, не единой трещины.
Словно в ответ на его слова, Кольцо Всевластья дернулось и оторвалось от поверхности Камня. Еще бы секунда, и оно упало бы на пол к ногам Гэндальфа и покатилось бы прочь по зеркальному полу, но маг вовремя стукнул его посохом, и его удар со стуком вернул Кольцо обратно во власть Камня Магов.
– Ты пытаешься вырваться? – прошептал Гэндальф. Глаза его горели, руки дрожали, плащ за спиной колыхался, словно от ветра. Маг вдруг поймал себя на мысли, что ему просто невероятно хочется схватить Кольцо и освободить его от власти Камня, держащего его. Освободить и надеть на палец. Желание было столь велико, что Гэндальф застонал и отпрянул назад. – Нет! Тебе не сломить меня! Не сломить!
И с этими словами Гэндальф вновь шагнул к Камню Магов и посохом подтолкнул Кольцо Всевластья к его вершине. Он ощутил сильнейшее сопротивление, которое оказало ему Кольцо. Руки мага словно налились свинцом, ему даже показалось, что он слышит, как трещит и гнется его посох. Посох, который не могли разрубить ни топоры работы искуснейших гномов, ни даже эльфийские клинки. Гэндальф знал, что если посох сломается, то станет бессилен и он, и уже не сможет продолжить только что начатое дело.
За спиной раздались тихие шаги Элронда, и его рука успокаивающе легла на плечо мага. Гэндальф облегченно вздохнул и сразу почувствовал, что сила Элронда передалась и ему. Посох перестал трещать, и Кольцо послушно легло на вершину Камня Магов. И в ту же секунду его завораживающий блеск погас. Оно потемнело.
Зато Камень Магов вдруг стал наполняться оранжевым светом, словно внутри его разгорался огонь. Одновременно с этим он с тихим, едва слышимым гулом оторвался от пола и стал подниматься в воздух. Поднявшись на два фута, он недвижимо замер в воздухе.
– Началось! – закричал Гэндальф. – Ты видишь это, Элронд?
Эхо разнесло слова Гэндальфа, и вместе с ним оно вернулось обратно, усиленное в несколько раз, так что даже ушам стало больно. И под ногами вдруг вздрогнул пол, затрясся и заходил ходуном. Гэндальф и Элронд едва устояли на ногах.
– Солнце заходит! – сказал Гэндальф. – Тьма наступает.
Он поднял левую руку, на которой яркими разноцветными лучами засверкали три эльфийских кольца. Сотни тоненьких ярких лучей, переливаясь всеми цветами радуги, полетели к потолку зала и осыпали его звездами. Всего их вспыхнуло не меньше тысячи, но самыми яркими и крупными среди них были семь звезд, которые сложились в созвездие, точно такое же, какое было изображено на черном флаге Гондора.
– Теперь мрак нам не страшен, – торжественным голосом объявил Гэндальф. – С нами свет сильмариллов, с нами свет сердец всего народа эльфов, который в любой момент станет стеной против мрака. Да будет с нами светлая сила, да поможет она одолеть мрак!
С этими словами маг скинул с руки эльфийские кольца, и они, с легкостью слетев с его пальцев, повисли над Камнем Мага. И сразу три ярких ослепляющих луча вырвавшиеся из волшебных перстней опустились на три нижних угла, после чего кольца медленно кружась и переплетаясь лучами опустились на грани Камня наделись на нижние углы так же, как Кольцо Всевластье было надето на верхнюю вершину пирамиды.
И сразу Камень Магов перестал переливаться оранжевым светом и погас, но только на время. Не прошло и минуты, как он снова стал светиться, и каждая грань светилась тем светом, какой источало эльфийское кольцо, лежавшее на нем. Одна грань переливалась нежно-голубым светом, другая была белой, словно снег, сверкающий на вершинах гор, и последняя третья грань стала алой, словно кровь героев.
Читать бесплатно другие книги:
