Лотерея Кумин Вячеслав
– Ну тем более… стоило ли мараться?
– А чего произошло-то? – спросил Бубба.
– И что теперь делать будешь? – спросил Ричард, самый трезвый из всех, едва удерживая Буббу от падения. – Ведь теперь в полицию загремишь…
И действительно, Эрик уже услышал звук сирен приближавшейся полиции и пожарных.
Из-за этой глупой выходки он попал в полицейскую картотеку, ведь висевшее над входом устройство «срисовало» его по всем параметрам. Не отмажешься.
– И правда, Эрик, как теперь быть-то? – спросил трезвеющий Локк, обеспокоенно оглянувшись.
Сирены слышались уже отчетливо и даже виднелись отражения в окнах от полицейских маячков.
«А хрен его знает!» – со злостью подумал Махов, наблюдая за тем, как причитает над испорченным имуществом племянник мистера Геваро – Игнасис (Махов прочитал его имя на бейджике), то хватаясь за голову, то приседая на корточки.
По мере выветривания остатков алкоголя приходило понимание того, что ему светит отправиться уже не на далекий симпатичный Орхан, а в гораздо более близкий мир. На в крайней степени неприветливую Зону, населенную уродами внешними и моральными, с ее дикими нравами и первобытными законами – законами Силы. А он не ахти как силен, если не сказать больше…
«А вот хрен вам!» – со злостью подумал Эрик.
– А вот хрен вам! – вслух повторил Махов, показав в видеокамеру неприличный жест. – Возьмите и выкусите, сволочи!
Полицейские машины уже показались из-за поворота. За ними выскочила пожарная карета.
– Догоните, сволочи!
Эрик подскочил к проезжей части, заставив опасно вильнуть машину, водитель которой не знал, как реагировать на подобные действия ненормального пешехода. Вдруг самоубийца с помощью него решил свести счеты с жизнью, а ему отдуваться.
Махов видел, как в прошлый раз «крысы» ловко орудовали с люками коллекторов. Он отжал ручку на себя и выдернул тяжелую крышку.
Машины находились уже в каких-то ста метрах, и Эрик полез в дышавший холодом, сыростью и вонью не пойми чего проем.
– Одумайся! – наконец сказал Самсон, до которого все наконец дошло. – Одумайся! Этот инцидент тебе простят, я в этом более чем уверен! Не делай еще больших глупостей, Эрик!
– Эрик! – заверещали остальные наперебой, поддерживая слова друга. – Не надо!
– Может, и не надо… – сказал Махов, действительно сомневаясь в том, стоит ли бежать, скрываться от полиции, ведь в этом случае ему действительно грозит самое худшее, что только можно придумать.
Но страх того, что ему не простят этого инцидента, ведь закон суров и редко когда позволяет себе поблажки, а также страх перед колониями, нежелание вообще куда бы то ни было лететь, ни на Орхан, ни тем более на Зону, сделало свое дело. Эрик с решимостью одержимого окончательно скрылся в коллекторе. Только слышалось эхо шлепков ног по лужам, когда он спустился на дно и побежал прочь.
Полицейские машины с визгом покрышек остановились вокруг открытого люка.
– Что тут случилось? – спросил выскочивший из машины сержант.
Его вопрос более истерично повторил только что появившийся хозяин заведения.
– Они, эти сволочи, подожгли ресторан! – ответил сразу полицейскому и своему дяде Игнасис, возмущенно махая руками.
– Брехня это! – завопил в ответ Бубба, угрожающе надвигаясь на Игнасиса, сжав в пудовые кулаки лопатообразные ладони.
– Спокойно… Вы утверждаете, что это сделали именно они? – переспросил полисмен, предостерегая Буббу от необдуманных поступков. – Хочу предупредить, что заведомо ложное обвинение карается по закону. Ну так как?
– Ну не они конкретно… – смутился племенник Геваро. – А их дружок, тот гад, который только что скрылся под землей! Поймайте его! Поймайте!
– Сделаем все, что от нас зависит, – заверил его полицейский сержант и, чуть отойдя в сторонку, что-то забубнил в рацию. – А пока нужно составить протокол.
– Но он же уйдет!
– Слушай, я только сегодня новую форму надел, ты предлагаешь мне гоняться за ним по грязным трубам? – с угрозой спросил сержант, заглядывая в открытый люк, из которого несло холодной сыростью и неприятным запахом.
– Ну-у…
– Вот и я о том же. Для этого у нас есть специальные команды, вот пускай они и ловят его, это их работа. Кстати, они уже приступили. Никуда ему не деться…
10
Махов бежал, не разбирая дороги, распугивая единственных еще оставшихся на воле животных, при этом не являющихся вымирающим видом – крыс. Признаться, он уже жалел, что пустился в бега. Может, и вправду его бы простили? Ущерб он бы возместил, тем более что не такой уж он и большой, в крайнем случае, родители помогут, а так попытка к бегству является отягощающим поступком. Но даже и с таким криминальным багажом не все потеряно, если вернуться самостоятельно, а не пойманным и в наручниках.
«А вот хрен вам! – с неожиданной злостью подумал Эрик. – Я останусь на Земле, пусть в качестве „крысы“, но на Земле! А не сгнию в этой долбаной колонии от очередной лихорадки, что на Орхане, что на Зоне!»
Эрик остановился. Сначала он подумал, что ему показалось, но теперь он отчетливо расслышал размеренный топот ног, эхом доносившийся откуда-то сзади.
«Полиция!» – обожгла мозг правильная догадка, заставившая Эрика броситься вперед со всех ног.
Он бежал, спотыкался, падал, вставал, снова спотыкался и падал, но снова вставал и бежал. Страх попасться придавал ему скорости и выносливости.
Эрик уже и сам не знал, на что надеялся, пытаясь убежать от полицейских команд, натренированных специально на такие непривычные для простых людей условия, а он вообще впервые в жизни спустился в подземные коммуникации.
Но какое-то смешанное чувство страха, инстинкта самосохранения, жажды свободы и даже безысходности продолжало гнать его вперед, придавая сил. Наверное, так чувствовала себя сотни лет назад в естественных природных условиях жертва хищника. Она понимала, что уже не убежит, что спасения нет, но продолжала убегать, подгоняемая инстинктами и мощными выбросами адреналина.
Очередной раз обернувшись, Махов заметил за развилкой пляшущие лучики света от фонариков, висевших под стволами полицейских автоматов и на касках – погоня близка. Звук тяжелых полицейских ботинок говорил, что преследователи в ста, самое большее в ста пятидесяти метрах от него. Это конец.
Но Эрик продолжал бежать. Впрочем, это было бессмысленно – впереди также заплясали лучики света, а вскоре показались и сами спецназовцы, получившие неформальное название «крысоловы».
Эрик стоял на крестообразной развилке коллектора. Есть еще два пути отхода, но стоило только о них подумать, как и там появились все те же признаки полицейского присутствия.
– Обложили скоты… – задыхаясь, прошептал Махов, опершись на стенку.
От остановившейся группы «крысоловов» отошел, по всей видимости, командир. Он поднял руку и сказал:
– Все кончено, парень. Лучше не дергайся, если не хочешь схлопотать пулю. Она хоть и резиновая, но если попадет по яйцам… сам понимаешь, один омлет получится.
Эрик после такого предупреждения невольно прикрыл причинное место руками.
«Вот и все, – безразлично подумал он. – Допрыгался…»
Вдруг наверху что-то громыхнуло, да так сильно, что все невольно пригнулись, не только Эрик, но и полицейские.
«Это не авария и не взрыв, – невольно стал анализировать звук Махов. Наконец мозг выдал верную информацию: – Это гром».
Эрик снова посмотрел вверх. Прямо над ним шахта, уходящая на поверхность. Звук в трубе исказился, и именно поэтому он его так долго не мог опознать.
«Гром!» – с новыми радостными интонациями снова подумал Махов.
Гром мог означать только одно – сейчас пойдет сильный дождь. Ливень. Он, как правило, начинался сразу, без перехода, будто тучи терпели до самого последнего момента и, не сдержавшись, низвергали все до последней капли в короткий промежуток времени.
Так случилось и сейчас. Первые капли стали падать в дырочки люка и попадали на лицо Эрика, покатившись по щекам, точно слезы.
Эрик Махов снова посмотрел то на полицейского, то снова вверх, на люк над головой.
– Взять его… – приказал командир, которому надоело ждать реакции беглеца.
От отряда отделилась пара полицейских, один из них стал вытаскивать наручники.
Махов, не теряя ни секунды, рванул вверх по скользкой лестнице с проворством обезьяны.
– Стоять!
Стрелять не стали. Полицейские так плотно его окружили, что могли запросто попасть в друг друга, а это считалось последним делом, отбить боевому товарищу незащищенное бронежилетом мужское достоинство.
Эрик за какие-то три-четыре секунды достиг потолка и стал лихорадочно дергать и поворачивать ручки люка, не обращая внимания на угрожающие крики внизу.
– Спускайся, придурок! Немедленно!
Кто-то вздернул автомат кверху, и люк осветился тем же фонариком.
«Спасибо тебе», – мысленно поблагодарил Эрик полицейского, так как благодаря освещению он увидел и понял, почему люк не открывается.
Наконец люк щелкнул. Эрик поднатужился и, прокричав что-то нечленораздельное, выдавил его наружу спиной, а потом быстро выскочил на пешеходную дорожку, распугав вжавшихся в стены, прячущихся от дождя под короткими козырьками пешеходов, и помчался прочь.
Снизу прозвучали выстрелы, и в небо улетели шарики пластиковых пуль.
Впервые Махов радовался дождю. Плотный дождь закрывал его от объективов следящих камер, коими напичканы улицы на каждом шагу. Стоило им засечь внесенного в общую систему базы данных под обозначением «подозреваемый», они практически мгновенно передавали нужную информацию запрашивающим, в данном случае «крысоловам», а если это необходимо, то и ближайшему полицейскому патрулю.
Но не теперь, когда шел такой ливень, а значит, есть время скрыться. Главное не попасться на поверхности, да и задерживаться надолго не стоит, сейчас поток воды пойдет на спад.
Спецназовцы выскочили вслед за беглецом, но того уже и след простыл. Никакие оптические прицелы и электронные системы не могли пробиться сквозь такую водяную завесу. Видимость едва ли превышала три-четыре метра. Даже помощь прохожих, указавших направление бегства, ничем не могла помочь.
Наконец плотность дождя стала ослабевать, но и теперь система поиска не могла работать в полную силу, разве что подставиться непосредственно под объектив. Но Махов старался не допустить фатальной ошибки.
Командир «крысоловов» злобно сплюнул. Беглец исчез. Его обвел вокруг пальца настоящий лох – «хомяк», решивший податься в «крысы». То, что тот под землей впервые, он определил сразу – и такой прокол. Обидно. Найти его теперь большая проблема, если он не проколется по глупости.
Можно, конечно, организовать полномасштабную облаву. Но кто на это пойдет – тратить столько усилий ради одного-единственного, теперь уже «крысеныша»? Смех один, да и только.
– Ладно, не переживай, – махнул рукой сержант.
– Да я и не переживаю, – снова сплюнул лейтенант. – Все равно потом отловим. Никуда он не денется. Не сегодня, так завтра.
– Вот именно…
Махов действительно, после спринтерской пробежки со сменой улиц, как только заметил, что дождь стал менее плотным, подскочил к ближайшему люку и снова скрылся в подземелье.
Здесь следящих камер, как он знал, не имелось, хотя ими долго и упорно пытались оснастить коллектор городские власти, но безуспешно. Их своими острыми зубами портили любопытные крысы, готовые жрать все что угодно.
Камеры ломали и «крысы» – те, что люди, – не желая, чтобы с помощью техники их отыскали под землей так же быстро, как и на поверхности, и отправили на Зону.
В общем, камерам и прочим системам слежения под землей не место, там хозяйничали все виды крыс: и животные и люди, и повадки у них были схожи из-за одной и той же среды обитания.
11
Эрик находился в коллекторе уже довольно долго, он шатался по нему без всякой цели и вскоре, во время одной из остановок, чтобы передохнуть, почувствовал, что хочет есть. Стоило только подумать о еде, как живот начал громко урчать, требуя заправки.
А что тут под землей можно съесть? Вот именно – ничего. По крайней мере ничего не знающему новичку.
Плохо то, что побег получился спонтанным. Обычно под землю спускались хоть как-то подготовившись, брали какие-то запасы провизии, одежду и инструменты. А он…
Эрик вздохнул. Голод начал его реально терзать. Ведь он даже почти не закусывал, так что в животе было пусто.
Его уже несколько раз так и подмывало выбраться наружу и банально сдаться в руки правосудия, надеясь, что к нему проявят снисхождение и не отправят гнить на Зону. Шансы такого исхода все еще оставались, все-таки сдался сам – не поймали. Но страх, усиливавший упрямство, останавливал его, и Эрик, посмотрев вверх на круглый люк и сглотнув голодную слюну, продолжал идти дальше.
Вонь через шесть часов брожения стала гораздо сильнее той, где он начинал свой путь. Да и мутная жидкость после дождя здесь иногда доходила практически до колен. Всю грязь водные потоки снесли сюда.
«Вот только где я? – подумал Махов, осматриваясь. – Но впрочем, какая разница?»
Мысли о жратве становились все настойчивей. Голод начал усиливать усталость, тем более что он так много энергии потратил, убегая от полицейских. Ноги гудели. Хотелось сесть и отдохнуть. Только где тут присядешь? Грязь неимоверная.
«Ну что мне, крыс, что ли, жрать?!» – с каким-то отчаянием подумал Эрик. Хотелось уже плакать от жалости к себе, своей жестокой судьбе.
Вид неподалеку сидевшей и смотревшей на него желтыми бусинками глаз мокрой крысы был очень непрезентабельным.
«Может, прохожего ограбить насчет хавчика, банально отобрав бутерброд?» – подумал Махов, вспоминая, как на его глазах действовал подобный отряд «крыс», и взгляд его плавно перешел на обрезок какой-то арматуры, чего здесь валялось в избытке.
Но знакомый звук шагов заставил Эрика вжаться в грязную стену.
«Опять бежать…» – обреченно подумал он.
Эрик понимал, что второй раз от полиции ему, скорее всего, не уйти, второй раз они его не упустят, тем более что сил бегать у него просто нет. Свалится от усталости. Правда, можно сдаться, но он в который раз непонятно почему отбросил эту идею.
«Инстинкт свободы», – определил непонятную ситуацию Эрик.
Шаги становились все ближе, снова знакомые, пляшущие по стенкам лучи фонариков, эхо голосов. Махов подхватил обрезок и из последних сил с шумом рванул прочь.
«Врешь, не возьмешь!» – с яростью, удивившей даже его самого, подумал Эрик.
Он едва не расшиб голову, но инстинкты оказались быстрее разума, и Махов пригнулся, спасая жизненно необходимую часть тела от встречи с обломанным бетонным блоком с опасно выглядывающей из него стальной арматурой.
На одном из ровных участков трубы он обернулся и понял, что его нагоняют. Стали даже слышны быстрые переговоры между загонщиками. Эрик снова почувствовал себя затравленным зверем, уходящим от стаи хищников.
– Стой, сволочь, а то хуже будет! – услышал Махов чей-то писклявый голос. Он еще подумал, что какой-то это странный полицейский, да и полицейский ли это?
Но додумать ему не дали. Чей-то сильный удар в живот остановил его. Эрик рухнул в вонючую жижу как подкошенный.
– Добегался, тварь!
Чьи-то руки приподняли его и с силой встряхнули за шкирку.
– Чей ты?!
«Странно, вообще-то обычно спрашивают „кто ты“», – вяло подумал Эрик.
– Чей ты?! – снова спросили его, но теперь не встряхнув, а больно ударив ногой в живот.
– Вообще-то я думал, что незнакомого человека спрашивают: кто ты, а не чей ты, – все же высказал свое мнение Махов.
По всей видимости, такой ответ несколько ошарашил преследователей, и пленника грубо перевернули на спину. Эрик увидел хмурое лицо парня примерно того же возраста, как и он сам, может, года на три-четыре старше. Столь же хмурые глаза внимательно его разглядывали.
«Главарь», – сразу определил Эрик.
– Кажись, «хомяк», решивший отрастить хвост и стать «крысой», – наконец выдал обладатель писклявого голоса, стоявший за спиной остальных шести человек.
– Точно… – согласился главарь и спросил пленника: – Выиграл в «Лотерею»?
– Да… – ответил Эрик.
– Что ж, парень, это нам всем хорошо знакомо. Все через это прошли… Снимай одежду.
– З-зачем?
– Извращенцы мы! – засмеялся один из группы. – Любим мужской стриптиз смотреть за неимением женского!
«Крысы» дружно заржали, но потом главный оборвал смех, снова потребовав:
– Снимай и не дергайся.
Пришлось подчиниться.
Впрочем, он сразу догадался, что раздеться его попросили не из извращенческих помыслов. Одежду тщательно прощупали, сбили каблуки с ботинок. Осмотрели все тело, прощупывая подозрительные места.
– Рот открой…
В рот посветили фонариком, разве что пальцем не залезли.
– Вроде чист. Разве что в совсем уж интересных местах смотреть…
Главарь, повертев в руках часы, бросил их под ноги и раздавил ударом ноги.
– Одевайся и пошли с нами. Позже мы решим, что с тобой делать.
– Или предпочтешь остаться?
– Н-нет… я с вами.
Махов оделся и, чувствуя себя не в своей тарелке, зашагал посреди группы, три человека спереди и трое сзади. Его это несколько удивило, но потом он подумал, что у «крыс» свои причуды. «Крысы» несли с собой небольшие мешки, в которых явно что-то болталось.
«Может, еда?» – подумал Эрик, и живот снова сдавило от острой боли.
Но просить он не стал, чувствуя, что это будет не слишком правильно.
Вскоре группа с пленником пришла в какой-то особо сухой участок и еще через минуту все оказались в натуральном убежище – комнату четыре на четыре метра. Здесь сидело еще пять человек.
– Ну наконец-то, а то мы думали, что вас уже повязали. Что так долго? – встретил их недовольным голосом парень под два метра ростом, с короткой стрижкой и со шрамом на левой щеке. – А кого это вы привели, а? – спросил он, увидев незнакомца.
– Из-за него и задержались. Пришлось погоняться… Прыткий очень.
– Чей он? Шульц, зачем вы его сюда привели?!
– Успокойся, Григ, он пока ничей – новичок. Потому и привели. Но это нужно проверить…
Шульц – так звали главаря – дернул Эрика к себе и выставил перед остальными членами банды.
– Кто-нибудь его знает или видел?
Пять человек подозрительно, со всем вниманием осмотрели Махова. Каждый из них дал отрицательный ответ.
– Значит, действительно новичок.
– А вдруг он «крот»? – не унимался Григ.
– Все может быть…
То, как на него посмотрел Шульц, Эрику очень не понравилось.
«Будут бить», – отстраненно подумал он и оказался прав.
Махова повалили на бетон и принялись пинать ногами. Били больно, что-то кричали, но иногда все прекращалось, и Шульц спрашивал:
– Кто тебя послал?
– Никто меня не посылал, – всхлипывая, отвечал Эрик, размазывая кровь по лицу.
Он не понимал, почему его бьют и что означает это слово: «крот», хотя смутно догадывался. Проверяли опять же явно на «жучки».
Избиение продолжалось, во время него Григ да и остальные кричали примерно одно и то же:
– Сознавайся, тварь, тебе же лучше будет, кто послал?! На кого работаешь?!
И в том же духе.
Избиение наконец прекратилось. К забившемуся в угол Махову подошел Шульц, в его руках заточенным лезвием сверкнул нож. Приставив его к горлу замершего Эрика, главарь сказал:
– Лучше сразу скажи, от кого ты, или я тебя убью. Скажешь – отпущу…
– Вы что-то путаете, – прохрипел в ответ Эрик, чувствуя, как острие ножа коснулось горла, что даже глотнуть опасался.
– Ответ неправильный.
Шульц сделал широкий замах и начал опускать нож на свою жертву. Эрик закричал, защищаясь руками от удара.
– Да ни от кого я, черт бы вас побрал!!!
– Чист, – сказал Шульц, отходя от чуть не обделавшегося Махова.
Остальные согласно кивнули головами и разошлись по своим углам, словно ничего особенного и не произошло.
– Да что, черт возьми, происходит-то, объяснит мне кто-нибудь? За что вы меня чуть не убили и что означает этот долбаный «крот»?! – выпалил Эрик, почувствовав, что гроза миновала.
Он начинал медленно понимать, что ему устроили довольно жестокую проверку. Радовало во всем этом то, что он ее, по всей вероятности, прошел.
– Извини, парень… Как тебя зовут-то хоть?
– Эрик… Махов.
– Извини, Эрик, что помяли тебя немного, – снова извинился Шульц, вот только нот раскаяния Эрик в его голосе не уловил. – Все очень просто, мы тебя проверяли…
– Это я понял… вот только на предмет чего?
– «Крот» ты или нет.
Видя, что парень пока из-за пережитого шока не понимает, главарь терпеливо пояснил:
– «Крот» означает, что человек является полицейским агентом. Такой вот агент внедряется в «стаю» «крыс» и ее однажды ночью тихо накрывают. Уже несколько групп вот так пропало. Так исчезли группы Сломанного Клыка, Большого Носа, другие… впрочем, я вижу, что тебе эти имена ни о чем не говорят. Но это неважно. Теперь мы в каждом новичке видим «крота».
– Понятно. Это многое объясняет… – вздохнул Эрик, ощупывая бока, там все болело, но вроде ничего не сломано.
– Можешь считать это перерождением или посвящением в «крысы».
Эрик только хмыкнул, ощупывая распухшую губу.
– И как мне теперь быть?
– Решать тебе… – пожал плечами Шульц. – Можешь отправиться в свободное плавание и со временем, если раньше не попадешься копам или другим «крысам», стать «призраком»… впрочем, ты не выживешь в одиночку. Не приспособлен. Пока. Тебе тем более не жить, если встретишься с другим «призраком», что случится вероятнее всего. Но «крысы» «призраков» не любят, впрочем, как и чужих «крыс» на своей территории, за коего мы тебя поначалу и приняли.
– А-а… теперь я понял, почему вы спрашивали «чей ты».
– Ну да. Так вот, «призраков» немного, они довольно быстро умирают, либо от голода, либо вот так, как чуть было тебя не пришили. Но есть и такие, в нашем районе пара таких шастает, с которыми даже крупным стаям лучше не связываться, это настоящие машины для убийства, людоеды. Но ты на такого крутого «призрака» не потянешь.
– Не потяну, – сник Эрик, тем более что человечину ему точно жрать не улыбалось.
– Сначала их звали отшельниками, поскольку были довольно безобидными и сами никого не трогали, но потом с ними словно что-то стало происходить, и они становились все злее, все сильнее и скоро их стали опасаться.
– И как мне быть? – снова спросил Эрик, чувствуя, что уже боится этих «призраков».
– Я предлагаю тебе остаться с нами.
– И что в этом случае от меня требуется?
– Быстро схватываешь, парень, далеко пойдешь, – засмеялся Шульц, ему поддакнули остальные. – В данном случае с тебя взять нечего… Все твои платежные карточки заблокированы, так что ты их можешь смело выбросить. Будешь выходить с нами на охоту – и все будет тип-топ. Позже мы познакомим тебя с необходимыми правилами выживания, без которых тут никак, и все дела. А теперь давай поедим, а то разболтались, как на митинге…
В животе Эрика больно кольнуло и заурчало, да так громко, что это услышали почти все члены банды и засмеялись.
– Держи, Живот.
Шульц вытащил из своей сумки пластиковый брикет, в котором оказалась нарезанная колбаса, спертая «крысами» из какого-то магазина, и бросил его Эрику. Следом за колбасой прилетели кусок хлеба и маленькая пачка яблочного сока.
– Это все… – сказал Шульц.
Эрик тут же набросился на еду.
– Спасибо, – поблагодарил Махов с набитым ртом. – А что ты имел в виду под «животом»?
– Кликуху твою… И не глотай комками. Еды мало, сегодня охота получилась на редкость неудачной, копы, мать их… так что нужно тщательно пережевывать пищу, чтобы она полностью усвоилась. Это одно из важнейших правил выживания.
– Понял, – кивнул Эрик и стал тщательнее пережевывать откусанный кусок бутерброда, хотя давалось ему это с трудом.
12
Правил оказалось не так уж и много, по крайней мере их удалось легко запомнить. Они гласили: не ходить по одному; не высовываться наружу ближе чем за два квартала от места стоянки; не заходить на чужую территорию, а если уж очень нужно и обходными путями не пройти, то всеми возможными способами оповестить о своих намерениях хозяев территории.
– А как узнать, что ты уже на чужой территории, а не на своей? – спросил Эрик.
– По меткам.
– Каким?
– Ну например, наша территория обозначается кругом с включенным в него крестом. Все остальные – другие стаи. Обычно два знака соседствуют друг с другом, четко определяя границу владений. Но есть и нейтральные зоны.
– А как предупреждать других, что тебе нужно пройти по чужой территории?
– Вообще-то это не приветствуется в любом случае. Есть нейтральные коллекторы. Но если нет другого пути, и очень нужно, то следует идти, громко стукая по стенке коллектора каким-нибудь обрезком трубы, чтобы тебя заранее услышали.
– Понятно.
– Ладно, пора спать, – сказал Табун, увидев суровый взгляд Шульца. – Завтра много дел.
Кто-то убавил свет фонарика до минимума, но не выключая его насовсем.
Спать на каких-то вонючих тряпках было, мягко говоря, некомфортно. Казалось, здесь вывелась не одна тысяча крыс. Но, поворочавшись пару часов, Эрик кое-как заснул.
– Подъем!
Читать бесплатно другие книги:
