Вернуться в осень Стретович Павел

– Мадемуазель, отправлю в обоз, – пригрозил ей Сергей. – Придумывать ужин. Я-то не ел… – девушка клятвенно приложила руки к груди. Он опять посмотрел на Анику: – А зачем королю Нагорта был нужен Готеборг?

– Это вы и сами знаете. Ангурд планирует удар по Роху, в конце лета. Эгивар Трой хочет ему помешать – для этого нужно знать об этом все. А времени в обрез…

– Ясно…

Сергей задумался. Что-то начало вырисовываться… Что это за живой «котел»? О каменной степи я слышал, это за Ассанским королевством, в направлении Нагорной гряды, в вот живая сковород… тьфу ты, котел… Ладно, разберемся. В любом случае, сейчас мне надо за Шаридан и Брахма-Гут. В той стороне начинается Ассанская каменная степь, или, как еще говорят, пустошь…

Он повернулся:

– Ребята, по коням. Путь на Шаридан.

По мостовой ходко застучали копыта трех лошадей.

Ночь оказалась не из легких – Сергей и до этого был не великим специалистом по верховой езде, а после двухлетнего перерыва… Это оказалось труднее, чем он думал. Дорога петляла, то огибая одинокие отроги сопок, то вгрызаясь в густой ельник, то продираясь через мелкие перелески, то повторяя изгибы болот и речушек… Днем, из окошка почтового дилижанса это не производило особого впечатления, но ночью, при неровном свете луны – они сбивались с дороги каждый раз, когда очередной перекресток предлагал выбор. Один раз даже пришлось разбудить хозяев какого-то хуторка и сквозь надрывный лай дворовых собак выспрашивать дорогу. Аника с Ларой держались молодцом, а вот Сергей и, кстати, лошади…

«И ты еще собираешься за каменную степь? – злорадствовал он про себя. – Интересно, один? И как ты себе это представляешь?..»

В Шаридан они добрались только к обеду следующего дня – уставшие и запыленные. Сходу завалились в первую же попавшуюся гостиницу, и попадали на постели в своих комнатах. Но к вечеру Сергей оклемался, не тревожа ребят спустился в конюшню, и тихо отправился за город. В памятную усадьбу – церемониальный дом. Ему хотелось это вспомнить, и пережить заново…

Дом вместе с мостиком и ручейком оказался на месте – и даже «дворецкий» тот же. Он не стал препятствовать в желании «посмотреть и вспомнить» – за плату. И тогда же, расплачиваясь, Сергей вдруг обнаружил в своем заднем кармашке дополнительный увесистый мешочек. Как оказалось – с хорошей горстью золотых монет. «Ну, полковник, – подумал он, улыбнувшись. – Недаром провожал меня до дверей. Действительно, как отец родной – нутром чует, в чем нуждается горе-вояка…»

Долго стоял в главном зале, задумчиво уставившись на возвышение в конце и раздвижной потолок… Звезды, большие яркие звезды, неземная трава, неземное небо и неземной ветерок… И неземные синие глаза. В которых плескалось неземное удивление и радость… «Ты ангел?..»

Он тяжело вздохнул и опустился на стул у дверей. «…Я буду ждать, Сережка, каждый вечер… Отсюда дорога к замку – как на ладони. Я каждый вечер буду здесь – прежде, чем зайдет солнце. Как сегодня. И буду молить Бога, и смотреть на дорогу…» Он поморгал глазами и с силою протер веки: Эх, Эния, Эния… «И чтобы, как и сегодня, на столе стояла бутылка Ангорского рома. Рядом с твоими лучистыми синими глазами… Тогда сюда будет просто невозможно – не вернуться…»

Сергей опустил голову и сжал руками виски. «Я вернулся, Эния… Вернулся. Правда, слишком поздно… Но ведь еще не все потеряно, ведь правда?» Нежный взгляд перед мысленным взором смазался – теперь в нем сквозила брезгливость и отвращение… Знакомые, и незнакомые совсем, глаза. «Что тебе надо?..»

Что мне надо… Ничего мне не надо, девочка моя, ничего, кроме тебя. Тебя самой. И твоей дочки. Нашей дочки… Я ведь за нее отдавал жизнь. А это все же немало…

Как же тяжело. Как тяжело жить воспоминаниями…

Он вздохнул, поднялся и вышел из зала. Я, наверное, зря сюда заходил. А может, и не зря…

На крыльце остановился и опять вздохнул, уперев руки в бока – уже совсем по другому поводу. У коновязи обмахивались хвостами еще две привязанные лошади, и на него таращили честные неподкупные глаза Аника с Ларой. Почему-то он совсем не удивился. Но начал потихоньку заводиться…

– Так, орлы, – угрожающе начал он. – От вас вообще – можно где-нибудь спрятаться?

– И вам – добрый вечер, – лучезарно улыбнулась Лара. – Спасибо за беспокойство, мы неплохо себя чувствуем…

– Хватит! – не выдержал Сергей. – В чем дело? Что вы как хвостики…

– Мы бы не были хвостиками, – девушка перестала улыбаться. – Если бы вы предупредили, как человек. Что отъедете ненадолго, то да се… А то тихонько, тайненько…

– Я уже, оказывается, должен докладывать? – с сарказмом удивился он. – Мол, позвольте отлучиться, мне очень надо, по маленькому?..

– Не докладывать, – спокойно пояснила Лара. – А предупреждать. Это разные вещи.

– Зачем?!! – взорвался он. – С какой стати?

– Потому что мы волнуемся, – вздохнула Лара. Аника, отвернувшись, смотрел в сторону. – Мало ли что…

– С чего это вдруг?!! – недобро прошипел он, сощурившись. – Я вам не сват, и не брат…

Он чувствовал, что его понесло. Чувствовал, что не совсем прав, что нельзя так – но успокоиться уже не мог. Сказывалось долгое напряжение, потери и воспоминания. Лучше определиться сразу – раз и навсегда, и гори все коромыслом…

– Потому что вы спасли нам жизнь, – вдруг тихо сказала девушка. – И стали сватом и братом.

– Только поэтому? – усмехнулся он. – И все? А может, просто кому-то надо в Рох? Может, надоело и захотелось вернуться? Или показать свое профессионально-тренированное восприятие хозяевам? А я нужен, как проводник?

Лара резко отвернулась и шагнула в сторону, закрыв лицо руками. Аника, с отвращением глянув на Сергея, кинулся ее утешать…

Он подошел к коновязи и принялся отвязывать лошадь. Ну и пусть. Зато честно. Сколько можно терпеть все эти неопределенности? Шастают постоянно следом – чего шастают?..

Спустя минуту он вздохнул и опустил руки. Вот же елки-палки… Нет, вот так вот он не мог… Злость прошла, улетучилась без следа. Но осталась какая-то тяжесть. Тяжесть, перемешанная с раздражением и недовольством… Которая лучше любого, самого убедительного красноречия говорила о том, что все-таки что-то он сделал не так…

– Я не верю, что вы такой, – всхлипнув, тихо сказала сзади девушка – он повернулся. – Иначе от вас не побежали бы урги…

– Причем здесь урги, Лара… – начал он.

– Пожалуйста, не перебивайте меня, – так же тихо попросила она. – Я скажу только один раз, мне нечем доказать, но если вы мне не поверите… То я уеду. Прямо сейчас. И больше не буду вам мешать.

Сергей только вздохнул. Аника, не глядя на Сергея, начал неторопливо отвязывать лошадей – свою и девушки.

– У меня нет никакого профессионального, и тем более – тренированного восприятия, потому что я попала в Рох слишком поздно – чуть больше двух лет назад. Там учат детей, а я была уже девушкой. Меня никто не тащил, я кинулась за сестрой…

Сергей вдруг почувствовал, что в груди начинает подниматься какое-то непонятное волнение. Как будто он уже готов себя хлопнуть по лбу и сказать: «Я дурак…»

– Мой отец – герцог Ольта Мирр, является магистром Союза меченосцев Роха, – прямо сказала Лара. – Мне нечем это доказать, но это так. Очень жестокий и властный человек, как и моя мать. Я никогда не знала их, как родителей. Но видела другое. Мрачные сборы «преданных и посвященных» в подземелье, где от песен разносится эхо и глохнут уши. Где убивают людей и кровью мажут каменных истуканов, а потом тянут трупы по подземным коридорам, и за ними остается длинная скользкая дорожка… А потом бросают в выбитые колодцы без дна. Где все кричат «Ашум Гард, Асмадей, Орверон, Герот…» и бьются в истерике, выпучив в исступлении лица и заливая пол пеной. Где наказание плетью с крючками, сдирающими заживо кожу – не самое тяжелое наказание. Где показать симпатию и привязанность – значит не понять веру, со всеми последствиями. Это сейчас все звучит просто и обыденно, а там… Я тяжело переносила, тяжело терпела, я ненавидела это. И мать с отцом ненавидели меня. Я удивлена – почему я вообще жила до сих пор…

Она вздохнула, задумчиво уставившись в одну точку. Тяжело давались подобные слова – было видно, как на виске подрагивала маленькая жилка. Потом она набрала в грудь побольше воздуха и с вызовом взглянула на Сергея:

– И поэтому единственное существо, которое мне однажды подарило любовь – это малюсенький, сопливый, немного визгливый и очень много улыбающийся, сверточек, который однажды появился у меня в рунах – так не похожий на все то, что меня окружало. Единственный подарок за все время – под солидный возраст мои родители подарили мне сестричку…

Она немного помолчала, вспоминая – на лице появилась мечтательная улыбка:

– Маленькая, забавная, преданная, добрая, доверчивая, искренне обожавшая меня смешинка – она выросла на моих руках. Мы ничего не делали порознь – и когда спали, и когда ели, играли или «бузили», работали в саду или подглядывали, или вредничали и мешали слугам – преданным «посвященным» остолопам… Она верила мне во всем. Вот только счастье – всегда бывает недолгим…

Сергей поднял руку и вытер лоб – лоб, оказывается, почему-то вспотел. Жуть, нечеловеческая жуть, если только верить всему, но… Что-то еще было во всех этих словах, что-то такое – с чем он как будто когда-то сталкивался, но нужно было время, чтобы просто задуматься и вспомнить…

– На меня родители, как оказалось, мало надеялись – я с детства была достаточно строптивой, – продолжала девушка. – Но насчет сестры у них были другие планы, и я ничего не могла с этим поделать…

Она помрачнела – на лбу вырисовалась жесткая морщинка:

– Когда ей исполнилось пять лет, ее отдали в Рох. Просто взяли и отдали, как будто она не была живым существом, в конце концов тоже имеющим свой, хоть и слабенький, голос. Но в замке Мирра никто никогда не прислушивался к голосам других людей…

– Как это отдали? – впервые подал голос Сергей. – Вот отнесли к Роху и бросили? Прямо в туман?

– Нет, – горько усмехнулась девушка. – Магистру Союза не надо для этого путешествовать к Роху. Достаточно вызвать «голос» через зеркало – магическое зеркало… Вам никогда не приходилось видеть такое? Темнеет небо и сам воздух, холод шевелит волосы и покрывает инеем стены, гаснут все свечи и факела – разом или по очереди; и ужас, ледяной ужас – цепенящей рукой сдавливает горло…

Сергей оглянулся вокруг – Аника уже отвязал лошадей и молча ждал, отвернувшись в сторону. Возможно, он уже слышал это. «Дворецкого» не было видно. Он медленно набрал в грудь воздух и также медленно выдохнул – елки, отчего так стучит сердце? Он же видел вещи и пострашнее, давно пора бы привыкнуть, и быть поспокойней…

– Она боялась, она страшно боялась, – продолжала Лара. – И когда за ней пришли – она ревела навзрыд, и не хотела от меня отрываться. Ее оторвали насильно. Но я, чтобы хоть немного успокоить, пообещала за ней прийти… – она вздохнула. – Боже, как она мне верила… И с детской наивностью, перед тем как нырнуть в колыхающуюся муть – всем объявила, что не боится, потому что за ней придет Лара. Кажется, это даже развеселило отца – его острая бородка долго тряслась и не могла успокоиться. А она оглянулась – маленькая такая малышка, и посмотрела мне в глаза… Совсем-совсем по-взрослому. И там была такая вера… В меня, в ее родную сестру – единственную защитницу, в единственного близкого родного человечка, который никогда не обманет и не бросит, всегда выручит и спасет, и прикроет от всяких неприятностей… Это был, как удар. Теперь мне кажется, что все было спланировано заранее. С той жестокой расчетливостью, где полностью отсутствует человечность, и хоть какая-никакая симпатия – я уже не говорю про любовь, – к, в общем-то, родным дочерям…

Лара подняла глаза – но в них ничего не возможно было прочесть. Сейчас она была далеко отсюда. Голубой взгляд вспоминал…

– Я кинулась следом сразу, до того как перестали разбегаться по поверхности выпуклые живые круги. Но вскоре оказалась в другом месте…

Голубые глаза девушки переместились опять на него, нахмурились и обрели смысл…

– Все!!! – неожиданно почти крикнул Сергей. – Помолчи. Я понял, ты ее потеряла…

Голубые глаза – показавшиеся тогда такими знакомыми, и даже дружескими, – неожиданно в памяти уменьшились, сверкнули, и заулыбались глазками малышки Авальки: «…Говорила, просто вы, дядя Ант, меня не слушали, только тетя Эния с мамой… Через зеркало… Я потеряла Лару – она моя сестра, старшая, и…» Плотина в голове с грохотом рухнула, быстро заполняя все пространство воспоминаниями…

«…Ты знаешь, Сергей, – Эния обернулась к нему. – Есть такой старинный наследный род – герцога Мирра, Ольта Мирра. В Адварском королевстве… Не мешало бы узнать – не попадал ли кто из них под жертву Союза меченосцев Роха…»

Сергей закрыл глаза и простонал: «Боже мой, Боже… Какой же я идиот…» Вот почему показался таким знакомым этот голубой взгляд – такими знакомым, что он сразу решился взять ее с собой из Империи… Елки-палки, вот так совпадение! Сестра! Родная сестра малышки Авальки! Ну и дела… А я, кретин, ей не верил, подозревал неизвестно в чем…

Он открыл глаза – девушка послушно молчала, отвернувшись в сторону. Молчала и ждала. Ждала решения Сергея. Ждала веры – человеку просто необходимо, чтобы ему верили. Надеясь только на судьбу, человечность и Бога. Елки, как же она любит свою сестренку, если так попинает свою гордость. И ведь, если подумать – совершенно правильно надеется и верит…

Сергей улыбнулся:

– Можешь успокоиться, Лара, твоя сестра давно уже не в Рохе. Я ее очень хорошо знал – у очень замечательных людей, настоящих папы и мамы. Которые ее очень и очень любят… По крайней мере – так было два года назад.

Девушка повернулась и нахмурилась:

– Это вы специально, да? – она привыкла быть недоверчивой. С детства. – Чтобы от меня отделаться? Так не бывает…

Аника тоже повернулся, и заулыбался – он не был таким недоверчивым. И что-то почувствовал в воздухе, что-то доброе…

– Ее, часом, зовут не Авалия? – лукаво сощурился Сергей. – Она любит говорить – Авальмира…

Удар пощечиной произвел бы меньший эффект – Лара отшатнулась и побледнела, потом почему-то покраснела. Раскрыла рот, силясь что-то сказать, и опять закрыла. Потом неожиданно и вдруг – заревела, – сильно, навзрыд, с взвываниями и причмокиваниями, – все-таки она была еще совсем девчонкой…

Сергей притянул ее к себе, и начал успокаивать, ласково поглаживая по волосам, но она все всхлипывала и никак не могла остановиться. Он поднял глаза и махнул головой Анике, чтобы тот отвернулся в сторону и не ревновал – но у того, по-видимому, была ревность к кому угодно, но только не к Сергею. Сергей опять махнул головой, построже, – чтобы тот все равно отвернулся, и не наводил контраст слезам своей довольной физиономией. Аника начал лыбиться еще шире… Он вздохнул и покорно закатил глаза – мол, что с вами, дураками, поделаешь. Парень согласно закивал – мол, так точно, сэр, от дураков одни нервы…

Наконец рев у Лары перешел в всхлипывания, она отстранилась и начала вытирать ладонями слезы.

– И, и, и где она… – мокрые глаза не хотели вытираться так сразу и в дополнение, как это часто бывает, откуда-то проснулась икота: – б, была…

– Далековато отсюда, – мягко сказал Сергей. – В Нипороге, в моем замке…

– Что-о? – разом выкалили глаза Аника с Ларой, девушка даже прекратила икать.

– Ну не то, что моем, – опомнился Сергей. – Это, вообще-то, замок Командора…

– Что-о? – глаза у обоих выкатились еще больше.

– Все! – он поднял руки вверх. – Отставить вопросы! Это все совсем не то, что вы думаете! Мало ли что бывает на свете…

– Конечно, – согласился Аника. – Кидаемся к королевской карете, и лейтенант гвардии не дает по нам стрелять! Запросто заваливаем на ужин в дом лорда Шамура! Кстати, мне послышалось, что слуга проговорился: «Господа лорды, беседуют…» Послышалось, естественно. Мало ли что бывает на свете.

– Ну вас в баню! – в сердцах отвернулся Сергей, поняв, что окончательно запутался. – Придумаете тоже… Все совсем по-другому!

– Разумеется-разумеется, – тут же сделали серьезные лица оба, девушка напоследок еще раз икнула и мельком вытерла щеки. – Едем дальше? Мы купим продуктов, на дорогу.

– Оболтусы, – вздохнул Сергей – пара тут же утвердительно кивнула головой. – Что с вами делать?

– Наказать, – подсказал парень. – Плетью. И ехать дальше.

– По три раза по оголенному месту, – добавила Лара. – Носы сразу укоротятся. И действительно, ехать дальше…

– Куда дальше?

– Туда, куда вам надо, – сказала девушка. – К Готеборгу, или еще куда… Чтобы вы потом смогли вернуться в Нипорог. В свой… прошу прощенья, Командор, – чей-то там, замок…

Сергей опять вздохнул: «Вот же неисправимы, елки-палки», и задумался. Он думал довольно долго, разглядывая заходящее солнце – пара терпеливо ждала.

– Ладно, – наконец сказал он. – Сделаем так, – он опять чуть помолчал. – Вы проводите меня до Нагорной гряды. Через каменную пустошь и этот живой «котелок»… Потом вернетесь в Ангору, – он махнул рукой, прекращая начавшиеся возражения. – Там сразу сядете на корабль и отправитесь в Нипорог, – он вытащил мешочек с монетами полковника. – В Нипороге найдете гостиницу, на Старомельничьей, у поворота к площади Капитанов. Там будете ждать меня. Я вернусь через Рох. Вопросы есть? – Лара с Аникой только успели открыть рты, – вопросов нет. Хорошие девочки и мальчики. Ну что, по коням?

Глава 12

– Сюда, – доктор оглянулся и завернул в боковое ответвление трубы – эхо голоса гулко отразилось под сводами. Ноги шлепнули по грязной воде. – Почти пришли.

Листок молча завернул следом.

…Обстановка на побережье готовилась выйти из-под контроля. Вся их годами налаживаемая жизнь, десятилетия старательной работы, твердого терпения, разумной осторожности, сжатых зубов и воли. И веры… Веры в то, что когда-нибудь это закончится, когда-нибудь человек встанет на ноги и оглянется, и задумается, а потом скажет: «Почему так? Но ведь я не хочу – так. Я лучше выберу – умереть…»

Парень выполнил задание. Он взорвал шлюз и отключил генератор – центральная система охраны не работала. Но заработали другие… Из нижних коллекторов ушла вода и, замершие на последнем крике терпения, годами ждавшие этого люди – кинулись к мокрым стенам. Прямо на шквальный огонь сторонних пулеметных турелей, которые перекрыли путь боковыми прицельными секторами. Заваливая коридоры телами, криками и стонами, и обильно перемешивая сырость с кровью… Это был страшный день. Прорвались совсем немногие – они уже не могли ничего выполнить, взятые в кольцо поднятыми по тревоге Доммскими родерами. Но пробивались до конца – с одной только целью. Выручить парня. «Кроты», в отличие от давно замкнутых равнодушных жителей, никогда не бросали в беде своих. Пусть даже и ценой множества других жизней…

– Тихо, – доктор остановился у пересечения следующей трубы и заглянул внутрь. Потом включил фонарь и поводил им в воздухе – вдали в темноте несколько раз мигнул ответный огонек. Доктор кивнул головой и нырнул в темноту. – Пошли…

Листок вздохнул и послушно нагнулся…

И, естественно, все далеко не закончилось этим. За одной огромной бедой заторопились другие… Сразу после проваленной операции начался шквал повальных обысков, рейдов, погромов и арестов. Доммская подпольная сеть прекратила свое существование почти сразу. Следом пошли другие. Заработала и начала набирать обороты вся чудовищная машина глобального поиска и уничтожения. Стоны поднятых ночью с постелей избитых людей, рыдание женщин и плач детей, разгромленных домов и разбросанных по улицам домашних вещей – фон повальной беды – наводнил все прибрежные города и поселки. А по катакомбам, шахтам и канализационным коллекторам рыскали специальные отряды моргов с собаками. Не живыми собаками…

– Здравствуйте, – Листок поводил фонарем слева направо – в тесной трубе им навстречу поднялись люди. – Сколько вас?

– Двадцать шесть человек, не считая детей, – вперед выступил плотный пожилой мужчина, наверное, старший. – У нас есть свое оружие.

Листок опять вздохнул. Уставшие лица, воспаленные моргающие глаза, мешочки и узелки за спинами, небритая щетина у мужчин, и грязные разводы от слез у женщин – внизу выглядывают любопытные мордочки детей… Некоторые сжимали в руках винтовки. Они проделали долгий путь. И искренне верили, что не зря…

– Хорошо, – он обернулся назад, к другу: – Проводи их на запасную базу, доктор. И скажи, чтоб накормили.

– Конечно, – маленький доктор призывно махнул рукой: – За мной. По одному, здесь тесно…

Те, кто успел уйти и выжить – потянулись к своим. В те места, куда еще не успела добраться глобальная подавляющая машина глубоких рейдов и погромов. Тайными дорогами и тропами, огибая опасные просматриваемые пустоши и сканируемые моргами леса, они пробирались в другие города и поселки, заставляя опасно накаляться и без этого натянутую до предела обстановку глубоко затаившегося, чуть дышащего подполья…

– А вы откуда? – Листок удивленно оглядел последних, держащихся несколько обособленно – профессиональный взгляд сразу выделил какое-то несоответствие. Кажется семья, высокий загорелый муж и печальная жена, за ними спрятался испуганный маленький мальчик. – Вы тоже из Огневицы?

– Оттуда, – кивнул головой старший – он терпеливо ждал, пока мимо пройдут все остальные. – Только не из наших. Это Оггиен, его все у нас знают, он кузнец, из города…

– Понятно. Только странно, что семья. Что встали? Не задерживайтесь, – Листок задумчиво сощурился им в спины, привычно теребя рукой подбородок…

Это был уже шестой случай. И это, хоть и оказалось полной неожиданностью для всех – все-таки говорило о тенденции. К ним потихоньку потянулись люди… Простые люди. Простые, «замкнутые равнодушные» жители городов. До этого – не желавшие даже слышать о «кротах», и приходивших вместе с ними проблемах. Самые обычные простые люди… Иногда даже, несмотря на запрет «Затворы», объединявшиеся в семьи.

Печально-кровавая проваленная операция, нескончаемо увеличивающаяся волна арестов, погромов и бед – как будто затронула и колыхнула людей. Как будто порвала какую-то ниточку, которая столетиями удерживала на глазах у людей – какие-то специально поставленные шоры.

Нельзя недооценивать людей. Нельзя думать о всех – плохо. Но обстановка выходила из-под контроля. Никак не получалось глубоко затаиться и переждать. Хоть победное возмездие, и свирепость властителей, моргов, родеров и босков – и достигла наивысшего предела…

* * * * * *

– Да… Одни камни, – Сергей остановил коня на взгорке и, прикрыв глаза от солнца, привычно осматривал местность. – Даже взгляду не за что зацепиться…

– Поэтому ее и называют «каменной»… – Аника с девушкой тоже придержали лошадей рядом – парень начал поправлять постоянно съезжающий на бок, мокрый от пота, мешок. – Горцы говорят: однажды, более тысячи лет назад – здесь столкнулись между собой великаны Гефокол и Арзарей…

Огромную степь с выжженной солнцем полынью, которая даже не сдерживала взметающуюся ураганчиками пыль – лишь изредка вспарывали отдельные пальцы утесов и скал, да всюду разбросанные дробленные валуны и камни. Да здорово припекающее сверху солнце…

– Вперед. Надо до полудня найти хоть какое-то укрытие.

Трое уставших путников, поднимая за собой плотную завесу пыли, пришпорили лошадей вниз по склону.

Они были в пути уже почти две недели. Усталость от непривычки, ломота костей и мышечная боль у Сергея притупились, тело стало более сухим и выносливым, и теперь только постоянный недостаток воды и дров наводили раздражение и ропот… Они бы, наверное, давно были у Нагорной гряды, если бы постоянно не сбивались с пути в Ассане, и если бы не задержались на два дня в Брахма-Гуте…

…Сам город не произвел на Сергея сильного впечатления – он ожидал нечто подобного. Бурное, непланируемое развитие всегда порождает беспорядок в постройках, архитектуре и жизни; огромный белокаменный дворец может соседствовать с разваливающимися соломенными хижинами, а центральная городская площадь сплошь заставлена временными сараями и хибарами. Своя особая ночная жизнь, бурлящие страсти, громкие беды потерь и банкротств, а также враз падающее на головы других «везунчиков» богатство – порождали свой непохожий стиль отношения к жизни. Где никто не может понять слово «помоги» или «сделай милость»… Здесь все только покупается или продается. Здесь нет помощи или взаимовыручки. Здесь нет прощения. Здесь каждый сам за себя.

Не очень впечатляющий днем – ночью город преображался. Всюду горящие факела и специальные костры, закрытые колпаками свечи и «светляки-головни», залпы и фейерверки – несмотря на смог дыма и копоти, заставляющий некоторые улицы плыть в сплошном тумане, – производили неповторимый и очень запоминающийся эффект. Естественно, быстро убеждающий – очень хотящего в этом убедиться обывателя, – что это и есть его единственный, покрытый удачею, шанс… «Слушай, Лобаз прошлой ночью взял всю „меру“, и сегодня сам городской глава подтирал ему задницу, – горящий взгляд профессионального „живца“ у таверны, и трясущийся подбородок попавшегося на удочку „лопуха“. – А в „Крикливом…“, это каждый дурак знает, ни один новичок не уходил без выигрыша…» «Это потом ужо, некоторые остолопы не могут остановиться, – тут же вставлял через плечо другой. – А первый раз!..»

Чуть дальше, в глубине кривых улочек, доносятся всхлипы уже совсем других разговоров: «Слышал? Мердок утром поднялся на Ослиный утес и…» «…Вдова Ласлава не выдержала – да и кто выдержит в ее положении… Ночью заперлась в умывальной, и вскрыла руку в тазе с водой. Утром нашли, а она вся такая белая-белая…» «…Старый идиот, раньше всегда был с умом, делал бы свои денежки на пирожках – аль нет, туда же… Позарился на „мотылька“ – красивая правда, стерва, но с целым букетом, и „рыль“ в придачу… Разорился ужо на знахарей – ничего не берет. Худеет и худеет – теперь як скелет, сам в нужник сходить не может…»

Почти бездействующая городская стража и свирепствующие сборщики налогов не прибавляли жителям чувство защищенности и спокойствия – черные кирасы и красные колпаки провожали взгляды с плохо скрываемой ненавистью. «…Наш све-етлый государь! Король Ангурд и орлы его – золотая гвардия! – круглые глаза и выпяченная грудь. Потом плевок вслед: – да пропадите вы пропадом, вместе со всеми бла-ародными прихвостнями и всем двором в придачу…»

Город золотоносных приисков и, всегда сопутствующей этому, золотой лихорадки. Город игры. Город огромный ставок и потерь. Город разрешенного разврата и обмана – просто потому, что в этом месте это невозможно запретить. Город греха…

Сергей не стал, да и не хотел здесь задерживаться, и Лара тоже – враз обеспокоенная загоревшимися глазами Аники. Вдвоем они быстро выволокли начавшего упираться парня за пределы, а вот у самого утеса с мавзолеем А-Шаха задержались…

Высоченная каменная скала, одиноким пальцем завершающая длинную подкову Брахмагутской скальной гряды, стала своеобразным талисманом «золотого» города – не вследствие своей высоты. На самом кончике виднелось белое ступенчатое здание, увенчанное королевским гербом и флагом – место, знакомое всем королям Шеола. Знаменитая скала, а заодно и половина брахмагутской гряды охранялась тройной цепью королевской гвардии, включая скрытые дозоры и пушечные окна…

Снизу мешали скалы – предвестье каменной степи, а сверху – Сергей не сомневался в этом, – наверняка открывался прекрасный обзор на изогнувшийся дугой вдалеке Рох. И, у самого горизонта, с другой стороны, – дымки палаточных городков пограничных армейских бригад…

Сергей долго рассматривал величественный утес, подпирающий вершиной небо. Весь в изломах и расселинах, изгрызенный ветрами и стоками дождевых вод, покрытый пятнами мхов и пучками прилепившихся деревьев… Казалось, он сам по себе выглядел угрожающим и коварным. Олицетворяющим могущество Зла. Могущество Роха над людьми. Их желаниями, интересами и мечтами…

Он целый день рассматривал неприступный утес. Как будто чувствовал какую-то связь. Что-то такое – совсем непонятное, но с чем придется потом очень сильно столкнуться. А потом они опять двинулись в путь…

Ехали большей частью вечером, ночью и утром. Несмотря на плач и хохот степных гиен, и многоголосый визг диких собак – часто в опасной близости сопровождавший испуганно шарахавшихся лошадей. Дневные часы, когда солнце стояло прямо над головами и немилосердно накаляло камни и степь – старались использовать для отдыха. Если можно говорить об отдыхе, когда воздух становился густым, тягучим и пылал жаром даже в тени, горячий ветер не освежал, а только поднимал изнуряющую пыль, и накалившаяся вода отдавала затхлостью и совсем не утоляла жажду…

Это была всего лишь каменная степь. Которая, по словам Аники, считалась легкой прогулкой перед живым «котелком»…

Изрезанные ветрами, выжженные черные скалы «котла» показались к вечеру следующего дня – редкая степная полынь под копытами сменилась темным раскаленным базальтом. Еще через десяток минут, устав вертеть головой по сторонам и слишком резко оборачиваться, Сергей понял, почему он так назывался…

Скалы и валуны, выветренные постоянными ветрами, растрескавшиеся под жарким солнцем – принимали самые необычные изгибы и формы. И раскаленный камень под ногами, сменивший пыльную степь и отражающий пышущий жаром зной – неожиданно заставлял все вокруг дрожать, мерцать и колыхаться. И в горячем мареве прожженного воздуха – как будто воочию оживали застывшие причудливые драконы и истуканы…

В этот вечер они вернулись назад. Потому что стало ясно, что раскаленный базальт с налету не пройдешь. «Котел» надо переходить ночью, и к этому надо готовиться. И сходу налетели на банду пустынников. Которые, оказывается, шли по их следам все последние дни…

Тяжелый арбалетный болт высек в скале искры – во все стороны брызнуло колючее каменное крошево. Усталость дала о себе знать – никто сразу ничего не сообразил. Аника с Ларой непонимающе остановились, Сергей только удивленно оглянулся по сторонам…

Вторая стрела тяжело ударила в шею коню Лары – по одежде девушки полосой прошлись брызги крови. Конь захрапел, мотнул головой раз, другой – и стал заваливаться на бок. Третий болт сбил наголовник у Аники…

– Вниз! – заорал Сергей, кубарем скатываясь с лошади и повиснув на узде, чтобы заставить коня лечь. – За камни!

Надсадно захрипела лошадь Лары – животное упало на бок и задергало ногами в агонии. Девушка приподнялась на колени и удивленно провела ладонью по мокрому вздымающемуся боку – она еще ничего не могла понять…

– Лара! – закричал обезумевший Аника – он вслед за Сергеем «ложил» своего коня. Перепуганный конь парня встрепенулся и встал на дыбы – молодой воин покатился в пыль. Вокруг защелкали арбалетные стрелы…

Сергей перемахнул через умирающую лошадь, налету подхватил девушку и закувыркался к ближайшей скале – несколько болтов сбили полынь и вспороли сухую степь, одновременно прекратив мучения бедного животного…

– За камни! – он пригнул голову Лары лицом вниз и быстро осмотрелся. – Не высовываться…

Аника уже лихорадочно заряжал арбалет, пригнувшись за обломком рядом. Сергей успел уловить благодарный взгляд и, подождав второго взгляда – кивнул на своего коня. Парень понял с полуслова – вытянулся змеей за скалами, снял с луки седла чехол с карабином и швырнул Сергею. Молодец, дружище, даже без грамма паники, если выживем – из тебя выйдет прекрасный воин. Сергей проверил магазин, клацнул затвором и осторожно выглянул из-за камня…

Перепуганная лошадь Аники уже неслась вдали, взметывая за собой полосу пыли. Ближе, за недалекими скалами, мелькнуло несколько перебегающих фигур… Тонко пропела тетива – Аника выстрелил, прищуром проводил полет и сразу же начал перезаряжать арбалет. В ответ рядом сразу клацнула стрела, потом взрыхлила степь еще одна. Сергей приметил места, медленно выставил ствол и опустил голову. Давайте, друзья, я готов. Не я первый начал… У черных скал опять мелькнули фигуры – уже значительно ближе. Они явно не хотели это затягивать. Сергей опустил голову еще ниже и сощурил глаз…

Степь, казалось, замерла, притихла в ожидании. В ожидании конца. Конца этой неравной и нечестной разбойничьей бойни. Хотя, разве бывает честь там, где бойня? Только знойный ветер слегка завывал между пальцами скал, да шуршала от того же ветерка пожухлая горькая трава…

Грохот выстрела разорвал тишину притихшей степи, следом еще один – с той стороны донесся чуть слышный вскрик. Ага, не нравится… Лара зашевелилась под его рукой, чуть не обожглась о горячий ствол, отползла немного в сторону и молча оглянулась вокруг, высматривая свой арбалет. Молодец, девочка, сейчас не до слез и истерик…

Вслед за выстрелами наступила полная тишина. Тишина и в звуках, и в движении. Нападающие замерли за своими камнями – они явно не ожидали огнестрельного отпора. Казалось, даже ветер притих, удивленный огнем и непривычным грохотом. Над степью повисла пауза…

– Пустынники, – показательно спокойно сказал Аника, хотя голос все-таки немного дрогнул. – Видимо, шли за нами…

– Это что, вроде разбойников? – Сергей подтянул прикладом мешок Лары и сунул ей ее арбалет – девушка тут же привычно выложила болты и начала сосредоточенно взводить тетиву.

– Вроде стервятников, – зло усмехнулся парень. – Всякий сброд. Который бежал из Ассаны, где король Ангурд не любит сброд…

– И что им от нас надо? – Сергей осторожно выглянул из-за камня, окидывая взором местность. Тишина.

– Что надо сброду? – ответил Аника. – Наживы и денег.

– Ясно, – мрачно сказал Сергей. – Только вот зря. Наживы-то у нас как раз и…

Опять налетел притихший было ветерок, всколыхнув сухую полынь и пыль между валунами. Солнце над головами уже заметно склонилось к горизонту… «А вот это плохо, – подумал он, глядя на небо. – Ночью они нас возьмут. Да и не уйдешь далеко – на одной-то лошади…»

– Эй, жилторба! Чужак! – донеслось с той стороны. – Говорить будешь?

Сергей удивленно глянул на Анику – тот недоуменно пожал плечами. Лара тоже притихла. Он вздохнул и поудобнее оперся спиной о камень.

– Ну? – крикнул он, глядя в вечернее небо. – Что надо?

– Твоих мало, – ответил кто-то невидимый, с горским акцентом. – Моих – много. Долго не продержишься.

– Да ну? – удивился Сергей. – Посмотрим.

– Твоя пушка греется? – ехидно спросил голос. – Жарко. Патронов мало. Я сделаю – будет еще жарче.

Сергей промолчал. Кажется, этот пустынник-горец разбирается в оружии.

– Ты нам не надо, – продолжал голос. – Твой друг нам не надо. Девушка – надо. Поклажа – надо. Оставляй и иди куда хочешь.

Ах вот, в чем дело… Он усмехнулся и посмотрел на Лару – она ответила испуганным взглядом. Елки, девочка, неужели ты всерьез думаешь, что это возможно? Потом перевел взгляд на Анику – у того глаза просто пылали негодованием. Он ободряюще улыбнулся Ларе и повернулся в сторону «голоса»:

– Эй! Надежда гор!

– Ну, – ответил недовольный голос, которому, по-видимому, не очень понравилось имя. – Что скажешь?

– Ты нам не надо, – ответил Сергей. – Твои друзья нам не надо. Две лошади – надо. Сорок золотых – надо. И хвала твоему богу надо, что я тебя не убил. Оставляй и иди куда хочешь.

– Я вырежу твой язык, – пообещал голос. – Вырву все зубы. И засажу живого каракурта в пасть…

Сергей не ответил. Только кивнул Анике, чтобы внимательнее смотрел за местностью.

Это были последние слова невидимого горца-пустынника – потом наступила долгая пауза. Лара совсем притихла, до рези всматриваясь в колышущуюся полынь, и изредка бросая испуганно-внимательные взгляды на мужчин. Она просто ощутимо хотела, чтобы лучше все завершилось боем… Наверху валуна пригрелась на солнышке маленькая хвостатая ящерка.

Через полчаса, устав слушать завывающий ветер и мрачно глядеть на солнце, Сергей повернулся к парню – ящерка мгновенно юркнула в сторону.

– Аника…

Тот сразу же обернулся.

– Скажи-ка мне, друг… – Сергей сощурился. – Чтобы ты сделал на их месте?

– Ну, – парень немного подумал. Потом поднял голову и тоже посмотрел на солнце. – Я бы… дождался темноты. И взял бы тепленькими. Массой…

– А если мы ускользнем? – не сдавался Сергей. – Темно ведь. Луна дает только контраст теней…

– Это их дом, – вздохнул Аника. – Эту степь они знают лучше нас. Да и далеко ли мы уйдем, на одной-то лошади…

– Правильно, – сказал Сергей и тоже вздохнул. – Все правильно, парень…

Он задумался. Непуганая ящерка, успокоенная неподвижностью, опять вылезла на солнышко. И опять ненадолго.

– Вам придется остаться одним, – сказал Сергей, оценивающе оглядывая ребят. – Боюсь, у нас нет другого выхода.

Лара удивленно повернулась.

– Вы не сможете там пройти без лошади, – сразу догадался Аника. Видимо, подобная мысль приходила и ему в голову. – А на лошади вас заметят…

– Пройду, – сказал Сергей. – Я умею очень быстро бегать. И очень далеко прыгать. Да и…

– О чем вы, в конце концов, – не выдержала Лара. – О «котле», что ли?

– Я пройду через «котел», – сказал Сергей, наморщив лоб. – Сделаю круг и зайду этим «горцам» в тыл. Надо успеть до захода солнца.

– Да вы что, в своем уме? – опешила Лара. – Да вы там, без лошади, и шагу… Аника! Что ты молчишь?

Парень молчал, задумчиво уставившись в степь. Кажется, он прекрасно понимал, что другого выхода все равно нет. Ночью все закончится. Все-таки, он обещал стать хорошим воином…

– Все, – Сергей хлопнул по коленям – Лара не отводила от него возмущенного взгляда. – Прения закончены. Ребята… – он умоляюще посмотрел на девушку, потом на парня. – Если вдруг что… Вы уж продержитесь, ладно? Очень вас прошу. Я обязательно приду…

– Будь спокоен, командир, – Аника ободряюще улыбнулся. Лара опять было открыла рот, но сразу закрыла. До нее начало доходить, что это не шутка. И что у них, у остававшихся – опасностей ничуть не меньше. И что, похоже, это действительно выход. Если, конечно, выдержать…

– Ладно, девочки, все, – он оглянулся, еще раз окинул взглядом степь и молчаливые скалы, и хмуро сощурился в сторону «живого котелка»…

– Что, все? – не могла успокоиться девушка. – Вот так сразу и пойдете?

Сергей вытянул руки и хрустнул пальцами, потом перекатился и лег плашмя, продолжая скрываться за валуном. И быстро, но осторожно пополз к темному базальту…

«У нас не так много времени, – ответил сзади Аника Ларе. – Солнце не ждет…»

Через десяток метров руки зашкрябали по теплому камню. Пока еще теплому – здесь, с краю, у самой степи… Сергей ненадолго замер, прислушиваясь, потом снова заработал руками. За ближайшей скалой чуть распрямился, вытер со лба пот и поднял голову на солнце, отмечая положение дневного светила. Застегнул поплотнее куртку и максимально вытянул рукава, пытаясь прикрыть от камня ладони. Затем опять упал плашмя – он не хотел рисковать быть глупо замеченным, и опять заработал руками…

Солнечные лучи отбойными молотками застучали по неприкрытому затылку, тяжелая жара сдавила виски и запалила горло. Горячая пыль зажгла нос и рот, и заставила слезиться глаза. Скользкие зубы начали скрежетать каждый раз, когда голые пальцы задевали раскаленный камень…

За скалами он поднялся и опять посмотрел на солнце, определяя направление. Потом опустил взгляд к обожженным пальцам и попробовал еще плотнее закутаться в куртку. Переступил с ноги на ногу – горячий базальт обжигал сквозь подошвы сапог. И бегом рванул вперед…

Палящий воздух с ревом ворвался в горло и зажег огнем легкие, нос и рот попали в раскаленную печь. Кипящий пот выступил сквозь волосы и крупными каплями срывался со лба, застилая глаза…

Он на минуту приостановился и накинул куртку на голову, и снова побежал вперед. Теперь больше обнажились руки, и стало сильно не хватать воздуха. А тот, который был – был невыносимо душным и не хотел наполнять легкие…

Он ударился о скалу и полетел вниз, но сразу вскочил и глухо застонал, пытаясь дуть на обожженные руки. Но воздух в горле был еще горячее наружного, и вдобавок подошвы сапог начали жечь мокрые пальцы ног…

«Я выдержу, – сказали растрескавшиеся губы, и красные глаза снова поднялись к солнцу. – Только помоги мне, Боже…»

Слизкая нечувствительная рука потянулась к горлышку фляги с теплой водой, но передумала и упала вниз: «Лучше не пить…»

Он опять набросил на голову куртку, и опять побежал вперед. Ударяясь о скалы и падая, обжигаясь и снова поднимаясь. Изредка вскидывая мутные воспаленные глаза на солнце и стараясь сохранить рассудок. Чтобы не сбиться с пути. Чтобы помнить – этот путь. Путь жизни, предначертанный самой жизнью…

Вскоре перестал выступать пот. Перестали чувствоваться руки и лицо, растрескавшиеся от жара и казавшиеся одним постоянным негасимым костром. И только ноги, еле передвигающиеся ноги – давали о себе знать ноющими сбитыми коленями и жженой усталостью…

Он почти потерял рассудок. Через час, когда, все-таки завершив дугу через «живой котел», шатаясь, вышел к степи и упал в полынь. Закрыл болящие воспаленные глаза и покрытыми волдырями руками обнял землю…

«Я сделал это…» – тускнела в голове какая-то печальная мысль. Сделал это… «Сделал что?» Прошел через «котелок» и вышел далеко в степи. «Зачем?» – это была какая-то неспокойная, как будто чужая мысль… Как зачем? Так было надо… «Зачем надо?» – не успокаивалась беспокойная мысль. Сергей даже поморщился – да поди ты пропадом. Дай полежать спокойно. А может даже – заснуть…

Как зачем надо? Надо. Надо, чтобы… «Надо, чтобы», – с радостью поддакнула неугомонная мысль. Надо, чтобы… Перед глазами поднялась картинка: Аника что-то кричит в запале, привстав на колено и посылая стрелу за стрелой – туда, в желтую степь, где маячат совсем близкие перебегающие фигуры. Лара, успевая рукавом вытирать слезы, помогает перезаряжать арбалеты…

Спасти ребят! Надо, чтобы спасти ребят… Которые ждут, и надеются на него, как на единственный шанс…

Сразу появились силы. Сергей поднялся с земли и посмотрел на свои красные вздувшиеся руки. Ерунда, ничего страшного. Сжал в кулак и разжал пальцы. Слушаются… Тогда вперед.

Он вытащил из чехла карабин, хмуро глянул на недоброе солнце и снова побежал вперед. Проверил на ходу магазин, щелкнул затвором и снова посмотрел на солнце. От скал и камней протянулись длинные вечерние тени – солнце стояло над самым горизонтом.

Сразу начала путаться под ногами сухая трава, степные колючие кусты цеплялись и царапали колени, и пыль – взметавшаяся фонтанчиками с плоских склонов холмов, нарочито попадала в глаза. Но он бежал и бежал, все ускоряя шаги – с беспокойством посматривая на совсем низкое солнце, и на черные базальтовые камни «родного» котла. Где-то далеко захохотали гиены, и на хохот сразу эхом наложился вой диких собак…

Страницы: «« ... 678910111213 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Создатель компьютерных игр пытается разобраться, в какой действительности он находится? идет ли с от...
Издан в литературном журнале «Реальность фантастики» № 5 Май 2005...
Дорогие читатели! С удовольствием представляем новую вещь замечательного новосибирского писателя Ген...
Геннадий Прашкевич пишет о прошлом, связанном с настоящим, и о будущем, вытекающем из настоящего. Он...
«Красный сфинкс» – это история русской фантастики со времен князя Одоевского до конца XX века. У кни...
Футурологическая утопия «Кормчая книга» – широкое полотно, показывающее несколько срезов некоего пре...