Вернуться в осень Стретович Павел

Глава 15

– Вы что же, их всех положили? – Листок угрюмо оглянулся. – Совсем всех?

Вокруг валялись тела. Много мертвых тел. Если можно назвать мертвыми тех, которые никогда и не был живыми…

– Они нашли архив. Группа прикрытия вступила в бой, – виновато развел руками один из старших. – Что нам было делать? Дать поубивать себя?

– Да ты и так убил себя, кретин! – вспыхнул Листок. – И вместе с собой – всех остальных!

– Эй-эй! – доктор потянул его за рукав. – Ну-ка успокойся…

Старший группы виновато отвернулся. Листок сверкнул на него глазами, и отошел с доктором в сторону. В каменных подземных коридорах еще не разошелся дым после скоротечного боя, на полу валялись пласты облупившегося бетона, припорошившего грязной пылью лежащих друг на друге убитых ургов. Сорванные с петель разбитые двери и испещренные царапинами стены дополняли общую картину недавней ярости и огня.

– Успокойся, что ты рычишь…

– Да ты хоть представляешь, что теперь будет? – старший «крот» в сердцах рубанул кулаком по выщербленной стене. – Завтра здесь будут все урги и боски города! Это конец, понимаешь? Конец! Мы не сможем больше прятаться…

– Это верно, – спокойно согласился доктор. – Но скажи… А ты разве не знал, что так будет? Все равно будет? Рано или поздно – это все равно должно было случиться, Листок. Нас здесь стало слишком много. Битых, злых и вооруженных… Ты это понимал, ты же умный человек, ты должен был это прекрасно понимать…

Старший «крот» только сжал зубы и отвернулся, мрачно разглядывая валявшиеся в коридорах тела.

– Это наступило не сейчас, командир, – продолжал доктор. – Давненько уже… К нам все идут и идут люди. Боюсь, мы остались последним действующим подпольем на побережье. И люди идут и идут к нам… Им больше некуда идти. Понимаешь?

– Так что же? Не принимать? – огрызнулся Листок. – Ты же прекрасно знаешь, что мы не можем не принимать…

– Не можем, – опять согласился доктор, глядя другу в глаза. – И прятаться – тоже не можем. Незачем реветь на парня – он не виноват. Не сегодня, так завтра – подобное все равно бы случилось. Мы не можем больше прятаться, Листок. Не можем!

– И что? – хмуро прошипел командир. – Хорошо, не можем. Уходить? Куда?!! Дальше море.

– Надо брать город, – спокойно сказал доктор.

Старший «крот» промолчал, продолжая зло разглядывать пыльные тела.

– Вижу, это приходило и тебе в голову, – продолжал маленький доктор. – Ты думал над этим. И не мудрено… Городские урги и боски – это только начало, командир. Мы с ними справимся. А вот дольше… Дальше придут профессионалы из Домма. Думаю, многочисленные профессионалы… Мы не можем организовать оборону здесь, ты знаешь это. Тут нас выкурят в два счета. Нам нужна масштабная и полностью подготовленная оборона, учитывая все правила и тактику боя. Надо брать город, Листок. Пока не стало поздно.

– А дальше что? – мрачно спросил главный «крот». – Дальше? Ты думаешь, мы сможем утереть нос регулярной армии родеров? Что дальше, доктор?!!

– Не знаю, – вздохнул маленький врач. – Не знаю, мой друг. Но знаю одно – здесь оставаться нельзя. И уходить нам некуда… Может, что-нибудь подскажет Бог.

Где-то совсем недалеко надрывно закричала какая-то горная птица. «Там где труп, соберутся орлы…» Где это я читал?

«…Ты как всегда, в своем репертуаре, Сергей. Не хочешь угомониться и принять истину… Так?»

«Какую истину, Эния?»

«Самую обычную! Самую понятную! Для всех нормальных людей…»

«Наверное, я ненормальный. Именно об этом мне толковал один мой знакомый полковник».

Прекрасное призрачное лицо смотрело на него с грустью. Как обычно смотрят на детей, или на дураков…

«Ты хочешь жить, как лорд Шамур? Живи! Кто тебе мешает, Сережа? Но зачем напрасно издеваться над собой? Зачем издеваться над другими? Что тебя ведет: вера или любовь?»

«Это одно и тоже, Эния. Неразделимо. Бог и любовь…»

«Опять философия, Сережа. Бог уже миллион раз показал тебе, что нам не надо быть вместе. Мы слишком разные».

«Пускай так, любимая. Пускай разные. Люди должны быть разными. Люди должны дополнять друг друга. Вот только желаниям, интересам и мечтам – лучше быть одинаковыми…»

«Ты уверен, что наши мечты одинаковы? Стремления и мечты порождаются мировоззрением и воспитанием, с самого далекого детства. А оно у нас – очень разное…»

«Я не хочу с тобой спорить, солнышко. Давай, ты скажешь мне об этом сама, хорошо? Воочию. Когда с тебя снимется магия»

«А ты уверен, что я этого захочу? Ты ведь помнишь про „региматус“, так? Нужно человека убедить, заставить поверить… Ты уверен, что мне захочется поверить?»

«Магия – это ненормально, Эния. Магия – не здравый ум и душа. Ты ведь не можешь желать ненормального, разве не так?»

«Ты опять меня смешишь, Сережа, ей-богу. Нормально, ненормально… ВСЕ, ЧТО У НАС С ТОБОЙ БЫЛО ДО ЭТОГО – ВОТ ЧТО НЕНОРМАЛЬНО. Понимаешь? Ненормально, это когда сбегают из дома, от родителей – неизвестно с кем! Ненормально, когда вдруг неожиданно влюбляются в кого-то там, кого совсем не знают… Вот что ненормально! А ты говоришь…»

Где-то рядом опять закричала горная птица. Сильный громогласный крик, казалось, потряс горы…

«Так я ведь ненормальный, Эния. Мы же договорились вначале? Я дурак. Но знаешь, чем отличаются дураки?»

Прекрасное призрачное лицо только горько вздохнуло.

«…Тем, что они не принимают законы, людские законы, девочка моя. Понятия общества, нормальность, правила, условия… Я видел страны, в которых люди добросовестно следовали законам и правилам, людским законам и правилам. Ты знаешь, печальное зрелище…»

«Каким же законам следуешь ты, благородный рыцарь? Что-то я не припомню тебя в роли революционера, борца с правилами и условностями».

«Тебе совсем не идет сарказм, Эния. Это сразу показывает фальшь и твою ненастоящесть. А я… Да нет, я все тот же. Только то, что раньше было только в мозгах – теперь начинает пониматься и оседать в сердце… Знаешь, чем вредна философия? Она – следствие человеческого разума и логики. Но разум и логика – не душа, мое солнышко. Есть правила и законы от Бога. Это – совесть. И она, бывает, расходится с понятиями правил. И понятиями разума и логики…»

«Ух ты! Неужели ты слышишь голос совести?»

«Не всегда, конечно, Эния, только иногда. Как и ты. Как и любой из нас, простых смертных. Но если ты хочешь его услышать… Ты его услышишь. Это может не понравиться, так как обычно идет вразрез с нашими желаниями. Чаще всего. Но именно там – правда».

«И это, по-твоему, не философия?»

«Философия – нагромождение догм и объяснений. А истина – в простоте. В простоте, девочка моя…»

Призрачное лицо призрачно усмехнулось и растворилось – на фоне темных гор и черных скал. Сергей грустно вздохнул – почему так? Почему всегда так? Эния, девочка моя, я готов на тебя смотреть, с тобою говорить, тебя слушать… В любых состояниях. Даже если ты – это не ты, а только твой образ в моей ненормальной голове… Или, может, не образ? Может, это какая-то связь, пространственная связь, на уровне эмоций, неизведанная и необъяснимая, когда головы и сердца бьются в одном волновом диапазоне? Чушь. Вряд ли сейчас наши сердца бьются в одном волновом диапазоне…

Опять воздух разорвал крик горной птицы. Среди темных гор и черных скал… Почему темных и черных? Разве сейчас ночь?

Сергей напрягся и разлепил замерзшие веки – в глаза ударил дневной свет. Белые ресницы затрепетали от волной налетевшего ветра…

Он попробовал пошевелится, ожидая резкой боли – боли не было. Как и самого шевеления. Как и рук и ног, и вообще – тела… Он скосил глаза вниз – в мутной белизне слегка виднелись носки сапог. Сапоги хоть целы…

Сергей закрыл глаза и некоторое время лежал, собираясь с силами. Потом разом напрягся и поднял руку – перед лицом замерли белые заиндевевшие пальцы… Боже, он что, замерз? Поэтому пропало ощущение тела? Или у него более грубые повреждения, например – позвоночника…

Снова уши резанул горный свободный крик – Сергей слегка повернул голову, голова послушалась. Гордый орел сидел совсем рядом, посматривая на него пристальным строгим глазом. Сидел и смотрел, иногда поворачивая голову, как будто пробуя образ Сергея разными ракурсами. Потом нагнулся вниз и что-то рванул клювом у себя под когтями. Потом еще и еще… Сергей глухо застонал и закрыл глаза. Боже, птичка, летела бы ты отсюда, а? Куда подальше. Только поедания падали рядом еще и не хватало…

На лицо упало что-то теплое. Мокрое, мягкое и теплое… Он открыл глаза – прямо над головой нависал огромный загнутый клюв, с кончика срывались противные слизкие капли. Господи, Боже мой… Сергей попытался рвануться и раскрыл рот, силясь закричать – сильно, что есть мочи – так, чтобы сотряслись скалы… Клюв неожиданно приблизился и раскрылся – медленно, как в замедленной съемке, и прямо на лицо выплеснулась противная зловонная жижа, забивая глаза, нос и рот… Сергей содрогнулся и выгнулся дугой – откуда только взялись силы, отплевываясь и отфыркиваясь, и пытаясь сдержать подступившую тошноту: пошла прочь, птаха идиотская, чего плюешься, я еще жив… И, не в силах подняться, упал лицом прямо в зловонную лужу. Язык и горло просто занемели от отвратительной тошноты и горечи…

Он некоторое время лежал, пытаясь успокоиться и выровнять дыхание. Потом закрыл глаза и глухо застонал. Над головой раздалось хлопанье крыльев – далеко, как из далекой дали. По голове порывом пробежал ветерок, шевельнув мокрые слипшиеся волосы. Он приоткрыл глаза – птицы в пределах видимости не было… Передышка. Елки, как же хочется пить…

Сергей опустил голову и притих. Лучше не шевелиться. Когда не шевелишься, кажется, что все нормально, все в порядке – он просто лежит и отдыхает. Сейчас немножко полежит, отдохнет, чувствуя, что по телу разливается приятное тепло, потом встанет и пойдет дольше. Или, там, полезет – что лучше. Короче будет делать то, что и надо. Что необходимо… А сейчас лучше отрешиться от всего, от всех забот и волнений, уловить приятность теплоты и убаюкивания… Теплоты и убаюкивания. Вот только пить, елки, очень хочется…

Откуда-то издалека опять раздалось хлопанье крыльев – ветер снова шевельнул мокрые волосы. Так, опять гости. Ну не может, холера, оставить в покое… Он медленно повернул голову. И снова содрогнулся – лицо опять обдало фонтаном чего-то мокрого. Закашлялся от неожиданности, потом судорожно сглотнул – раз, другой… Третий, четвертый и пятый, – совершенно неожиданно ощутив, что это вода. Самая настоящая чистая вода. Затем автоматически приподнялся и сел, вытирая с лица мокрые капли…

И только тут осознал это. Осознал то, что он приподнялся и сел. Свободно приподнялся и сел, как будто только что не лежал трупом. И то, что по телу продолжает разливаться приятное тепло, а во рту еще не прошла недавняя горечь, даже не смытая чистой водой…

Он медленно повернулся – рядом, буквально в двух шагах, валялась изодранная многоногая тварь, задрав суставчатые лапы кверху. Огромное порождение Роха, обычный человек и в больном воображении не увидит такое. Видимо, он все-таки сбил ее выстрелом, и она шлепнулась рядом… Так вот, значит, что рвала когтями свободная птица. А потом заставила хлебнуть и его. Вот откуда приятное тепло и силы…

Над головой раздался гордый оглушительный клекот – многоголосое эхо отразилось от стен узкого ущелья и затухло где-то вдали. Сергей, уже начиная что-то понимать, что-то, связанное с масштабностью, ветром от хлопанья крыльев, потоком воды из клюва, и чувствуя поднимающуюся в душе панику – поднял голову и посмотрел вверх… На него смотрел пристальный строгий взгляд. Смотрел и смотрел, чуть наклоняя, или поворачивая голову, как будто пробуя образ Сергея разными ракурсами… Вверху. Над головой. Боже милостивый… Может, я умер?

Гигантская птица слегка распахнула и хлопнула своими невероятными белыми крыльями – вокруг сразу потемнело, как будто раскинулся мгновенный шатер, и удар воздуха чуть не повалил Сергея обратно на спину. Он оторопело открыл рот и машинально вытер мокрые руки об одежду…

Господь ты Бог мой… Это мне кажется? Я сплю? Ведь такое можно увидеть только во сне… Голова просто отказывалась соображать нормально, способность воспринимать и анализировать работало с заметными перебоями. Рука совершенно автоматически нащупала рукоять меча – мокрую, слизкую, в луже киселя от внутренних желез паука. Гигантский глаз неторопливо приблизился – огромная птица выгнула шею, опустив хищный загнутый клюв чуть ли не к самой земле. Как будто специально подставляя для клинка…

Сергей медленно поднялся на ноги и выпрямился, сжимая мокрой рукой рукоять и глядя на выгнутую вниз белую шею. Вот так птичка… Гордый белый орел… Как же так случилось, что ты принес мне воду, огромный орел? И плеснул прямо в рот эмацеей…

Он оторопел. Осознанная мысль зависла в голове, не давая сознанию скатиться в волны паники. Ты Рух, да? Ты та самая, легендарная птица Рух? Та самая, которую мечтают просто увидеть, потому что считается, что даже простое видение приносит удачу?

Он поднял голову и посмотрел на отвесные стены ущелья. Я не разбился – такое бывало, я здесь меньше вешу. И не замерз. Потому что прилетела белая птица, величиной с дом… Где же тогда твой хозяин, а? Где мудрый старец Готеборг?

Огромный клюв приподнялся над землей – крутые стены опять потряс продолжительный зовущий клекот. Сергей зажмурился, сверху посыпались мелкие камешки…

Ты зачем так кричишь, невероятная птица? Он открыл глаза и опустил взгляд на выгнутую гордую шею. И оторопел второй раз… Выгнутая шея как будто специально призывала его. Ты меня зовешь, да? Куда-то зовешь? К своему хозяину?

Он сделал шаг – птица опустила клюв обратно. Он осторожно провел рукой по огромным жестким перьям – спокойно, ласточка моя, я же не кусаюсь… Птица не пошевелилась. Мне нужно залезть наверх, да? Сейчас? А я не упаду? Птица чуть повернула голову, скосив на него нахмуренный взгляд. Хорошо, хорошо, я уже…

Сергей ухватился руками за твердые перья и забросил ногу на крыло. Ничего не произошло, на него продолжал смотреть строгий глаз. Он подтянулся, и рывком забрался наверх, крепко обхватив руками огромную шею. Гигантская спина сразу выпрямилась, приподнимая Сергея, и по бокам развернулись два изогнутых снежных поля…

Крылья взметнулись вверх и одновременно ударили вниз – хлопок ветра поднял мелкую пыль и швырнул на стены брызги от луж. Каменные стены понеслись навстречу. По бокам опять оглушительно хлопнули крылья – ущелье стремительно ушло под грудь, в лицо ударил свежий холодный ветер, и вокруг поднялись величественные вершины гор…

По бокам снова ударили крылья, Сергей судорожно вцепился руками в жесткие перья. В лицо непереставаемо бил холодный ветер, но он на некоторое время даже ощутил какой-то щенячий восторг. Лечу! Лечу, елки, красиво-то как… Потом свободная птица перестала взмахивать крыльями и зависла на высоте, как будто стремительно скользя по воздуху на двух раскинутых парусах. Горы внизу начали делать плавный разворот…

Сильный ветер пробирал до костей, выдувая остатки тепла – Сергей пригнулся вниз и попытался зарыться в твердые перья. Куда мы летим, большая небесная птица? Где твой хозяин, на какой высоте? Через минуту внизу показались заросшие лесом предгорья, и он понял, что они удаляются от гор назад, в Шеол. Назад?!! Но зачем, почему…

Ветер трепетал давно высушенные волосы, заставляя слезиться глазам – Сергей непонимающе смотрел вниз. Почему ты везешь меня назад, гордая птица? Я ведь знаю, мудрый старик в горах, а не в Шеоле. Почему? Как будто кто-то, и не кто-то, а Готеборг – специально, твердой непреклонной рукой, удалял его от гор. Удалял от себя. Одновременно спасая, и не подпуская к себе… Или показывая, что проблема не в нем, и не в горах…

Он горько вздохнул и плотнее прижался к шее. Страх от высоты, и от необычности передвижения накатывал волнами, не давая возможности спокойно подумать, или проанализировать ситуацию. Кто знает, что у нее в уме? Это же все-таки птица…

Вокруг все чаще попадались облака. Вскоре внизу перестали вспучиваться заросшие склоны предгорий, черным размытым пятном проплыли базальтовые скалы «котелка», и потянулась рябая от отдельных камней степь. Вот так да… Подумать только. Он несколько дней пробирался через путанные подлеском предгорья, а здесь «маханули» минут за двадцать…

Облака попадались все чаще и чаще, уже целыми группами, как будто специально собираясь вместе, чтобы не опоздать куда-то на юг. Через некоторое время они летели уже в сплошном сыром тумане. Сергей осторожно оторвал от перьев одну руку и поднял воротник сразу насквозь промокшего плаща. Огромный орел перестал махать крыльями, выравнивая полет, и тут же через разрывы внизу, совсем рядом, замелькала земля. Вернее не земля, а острые вершины скал – темные иззубренные пики подковой изгибались куда-то в сторону. Это что, уже Брахмагутская гряда? Елки, в этом мокром месиве облаков он совсем потерял направление…

– …Меня не удерживает ничто. Моя любовь никому не нужна, – вдруг ясно донесся срывающийся от волнения голос, совсем рядом, – Сергей вздрогнул, хлопнул глазами и резко выпрямился. Умная птица сразу среагировала на движение, притормаживая полет. – Ни вам, отец, если у вас никогда не было самого обычного уважения к своей дочери… Ни тебе, Эгивар. Только моей сестре, – даже ветер стих, не мешая лететь полным отчаяния словам. – Но даже ее ты отнял у меня, отец…

Сергей опешил и открыл рот. Где, откуда… Он нагнулся и еще раз хлопнул глазами, всматриваясь в рваные разрывы облаков. Моментально забыв про страх, про холод, про высоту, потому что сразу – уверенно и мгновенно, узнал голос… Внизу мелькнула огромная скала с домом наверху, и развевающееся белое платье – взгляд остановился и замер, не желая видеть ничего остального. Он вдруг потрясенно ощутил ирреальность всего происходящего – в голове во весь рост поднялась картинка, более подходящая к какой-нибудь сказке: высокий утес, сестра Энии наверху, нависшие тучи и большая белая птица в мутной мгле… Я что, сплю? Этого же ничего не может быть…

– …Прощайте, отец. Прощай, Эгивар. Прощайте воины, верные своим королям… – белое платье наклонилось и сорвалось с высоты. По воздуху прокатился огромный «Ах», как будто вздрогнули сами горы…

– Вниз!!! – как полоумный заорал Сергей, вцепившись в жесткие перья, отказываясь соображать и даже хоть что-то думать, – вниз!!!

В тот же миг огромная птица рванула вниз – воздух ударил в лицо и заревел вокруг с устрашающей силой. Мокрый туман облаков прыжком ушел назад, серая земля шагнула навстречу, и камни утеса превратились в сплошную мелькающую рядом стену… Белые изломы крыльев мягко выгнулись вперед и с силой ударили назад, резко ускоряя движение – пальцы судорожно сжались, уцепившись за рванувшие вниз перья, спина вытянулась, ноги подлетели и повисли в воздухе. Бешенный ветер больно хлестал по лицу и рукам, и гонял волнами щеки – на фоне стремительно разбухающей земли быстро приблизилось светлое крутящееся пятнышко…

Белое хлопающее платье вдруг вынырнуло снизу и перевернулось через голову, совсем рядом, светлые волосы колотились за спиной, как языки костра. «А-а-а!!!» – Сергей изогнулся, что было сил, обхватил принцессу за талию и зажмурил глаза. И в тот же миг сила перегрузки вдавила обоих в большую перистую спину – гигантский орел развернул свои огромные крылья, плавно замедляя падение, и заходя на широкую дугу над мокрым полем, и тысячами остолбеневших людей. «Рух…» – воздух содрогнулся от единого вздоха великого множества голов…

«Рух!!!» Сергей оторвал от перьев голову и обхватил руками знакомое лицо: «Илламия, дорогая, ты меня слышишь?» Ресницы дрогнули, принцесса открыла глаза, с грустью взглянув на него, и на летевшие наверху облака: «Сережа… Ты? Ты жив? Я ведь не попаду в ад, правда?» Он вздохнул с облегчением, поднял голову и оглянулся вокруг…

Свободная белая птица делала большой круг, широко развернув огромные крылья – над полем прокатился гордый зовущий крик. Сергей провел рукой по жестким перьям: «Молодчина, птичка моя, ты у меня просто молодчина…» Внизу, совсем недалеко, проплывало целое море лиц, поднятый ветер волной трепетал за ними знамена, плащи и гривы коней. Отсюда не было видно выражения глаз, но Сергей мог представить их выражение… Целое море лиц. Шлемов, доспехов, коней, щитов, пик… Воины, боевое построение. Они что, здесь на войну собрались, что ли? Он опустил лицо: «Илламия, что здесь происходит?» Принцесса не ответила, продолжая с грустью вглядываться в него – кажется, она еще не пришла в себя. Не мудрено, такое пережить…

Впереди приблизилась полоса свободной земли – по ней галопом неслись два всадника. Сергей, отчего-то уже не сомневаясь, что птица его поймет, похлопал рукой по шее – белый орел сразу замахал крыльями, опускаясь на землю. Порыв ветра рванул ближайшие знамена и флагштоки, ошарашенные воины машинально отступили назад…

Сергей мягко обхватил принцессу и соскользнул вниз, потом осторожно опустил ее на траву: «Ну вот и все, сестричка, все в порядке…» Она поморгала мокрыми глазами, затем приподнялась на локте, оглянулась вокруг и неожиданно потянулась к нему: «Сергей… Эния не… Эния никогда не… Она тебя…» Он ободряюще улыбнулся: «Я знаю. Ни о чем не беспокойся, ладно? Все будет хорошо…»

– Илламия! – первый всадник осадил коня, спрыгнул и бросился к принцессе: – Илламия…

– Лами… – тут же рядом остановил взмыленную лошадь другой. Только не спрыгнул на землю, а облегченно уставился сверху. – Пресвятая Богородица, жива…

– Все в порядке, отец, – сухо ответила она, медленно поднимаясь – ее просто шатало от слабости. – Я смогу и сама. Здравствуй, Эгивар.

Сергей сделал два шага назад. Король Ангурд, собственной персоной, елки-палки. Ведь совсем не хотел с ним встречаться… А второй – Эгивар? Неужели Эгивар Трой? Что-то непонятное отложилось у него в голове. Что-то такое, что занозой зачесалось в мозгах. Только вот не время осмысливать…

Он повернулся и запрыгнул обратно – огромная птица как будто улыбнулась, подставляя шею. По рядам еще не пришедших в себя воинов прокатился второй изумленный выдох. Король Ангурд резко обернулся. Затем бесстрашно сделал шаг, пристально вглядываясь ему в лицо: «Ты? Не может быть…»

– Прислушивайтесь к своей дочери, Ваше величество, хоть иногда, – Сергей попытался хоть как-то разрядить напряжение, и необычайную нереальность обстановки. – Боюсь, в следующий раз меня может не оказаться рядом…

Он провел рукой по гордой шее – белая птица сразу взмахнула крыльями. Знамена и плащи опять взметнулись от резкого порыва, и ряды воинов послушно отступили назад. Король Ангурд остался на месте, прикрыв от ветра лицо рукой, и хмуро смотря ему вслед…

Сергей оглянулся. Что-то совсем не понравился ему этот взгляд, из-под ладони, совсем не понравился. Так обычно смотрят на врага, когда вдруг оказывается, что он гораздо умнее и сильнее. И значит – сильнее потом будет расплата. Согласно приложенным силам…

Он вздохнул и перевел взор вперед, потом опять вздохнул и поднял воротник плаща – впереди, естественно, приближались облака. Естественно? Ничего себе естественно…

Огромная птица скрылась в облаках – великое множество глаз еще долго разглядывало то место, где она скрылась. Первыми, как и следовало ожидать, пришли в себя правители. Мрачно глянули друг на друга, и разъехались в разные стороны. По рядам воинов побежали отрывистые команды – обе армии начали слаженно разворачиваться и вытягиваться в походные колонны. Каждая – в свои места. Места постоянной дислокации. То бишь – домой…

Сергей расстался с прекрасной белой птицей рядом с Наодоком, сразу после того, как внизу выгнулась знакомая лента Гураи и пологие склоны уступов. Мягко похлопал по белоснежной шее – широкие крылья тут же заложили медленный вираж вниз, под грудью приблизились и побежали назад макушки высоких сосен. На глухой проселочной дороге орел забил крыльями и опустился – Сергей соскользнул на землю, обернулся и вздохнул, глядя в строгий глаз невероятному умному творению. Спасибо тебе брат, спасибо за все… Я не знаю, почему ты меня спас из ущелья. Не знаю, почему помог спасти принцессу, почему привез домой. Я никому здесь ничего хорошего не сделал… Слушай, а ты меня ни с кем не перепутал?

Птица взмахнула крыльями и поднялась в воздух – порыв ветра разметал желтеющие листья кустов и поднял пыль на дороге. Сергей отступил назад, прикрыв лицо от ветра, и задумчиво смотря вслед, пока удивительный силуэт не скрылся в облаках. Чудны дела твои, Господи… Потом зашагал к городку, постепенно собирая бегающие вразброс мысли в кучу, и задумываясь о более насущных проблемах. Что же делать теперь…

Что же делать теперь? Готеборга я так и не нашел. Магия с принцессы так и не снята. Что у нас хорошего в перспективе? Совершенно ничего хорошего в перспективе. Что предпринимать теперь? Понятия не имею, что предпринимать теперь…

Габ с Милией совершенно не удивились, увидев на пороге Сергея. Но вытаращили глаза на его дикий вид и забегали по дому как сумасшедшие, готовя воду для мытья, шикарный стол, лекарства и чистую постель.

Аники с Ларой здесь не оказалось. Сергей помрачнел, но Габ успокоил – оказывается, были, все в порядке. Милия с Ларой вдвоем слишком быстро поставили парня на ноги – так, что он, еще не совсем поправившись, засобирался домой, в Нагорт. Чтобы, перед дальней поездкой на другую сторону Шеола, увидеться со своими и решить все вопросы дома. Сергей вздохнул – а ведь это верно. «Встретимся в Нипороге…» – проще простого отдать приказ. А у людей здесь, вообще-то, есть свои семьи, родители, может братья и сестры… Лара уехала вместе с ним.

Целую неделю Сергей отлеживался, постепенно заживляя все ушибы, ссадины и ожоги. Одновременно набираясь сил и все большего беспокойства – вестей от молодой пары все не было и не было. Не могли они, ну просто не могли – не дать голубиную весточку Габу, как обещали. Хоть и бесшабашные, но совсем не тот склад…

Глава 16

– А ты еще кто такой? – высокий плечистый бородач заслонил собой весь проем входа, подозрительный взгляд пробежался по нему с ног до головы.

Старая узкая улица, прилепившиеся к друг дружке обшарпанные домики, белье на веревках, не закрывающиеся окна, визжавшая детвора в лужах посреди дороги, мусор, сваленный в кучу прямо у дверей, серость и сырость… Здесь жили те, кто победнее. И все хорошо друг друга знали – Сергей ловил на себе любопытные взгляды. У соседнего разбитого крыльца на него откровенно уставился толстый старик в кожаном фартуке.

– Вообще-то, я друг. Друг вашего сына, – Сергей вздохнул и посмотрел на старика. – Он должен был рассказать.

Рядом с бородачом появился второй, моложе, но такой же плечистый, и лицом, как две капли воды напоминающим Анику. Скорее всего, брат. Так же хмуро смерил Сергея и сложил руки на груди, облокотившись о дверной косяк.

– Он и двух слов не успел рассказать, – мрачно сказал отец. – Как его взяли.

– Взяли? – опешил Сергей. – Кто?!!

– Заходи, – посторонился бородач и взглянул на старика в фартуке: – Лахуда! Глаза вылезут – назад не затолкаешь!

Тот от неожиданности открыл рот и брызнул слюной. Сергей протиснулся мимо отца внутрь, брат Аники сзади закрыл дверь. Бородач махнул головой в сторону комнаты.

– Кто взял, когда? – Сергей прошел в комнату и обернулся. – И за что?

– Ты лучше скажи, что он делал там, в Ассане, – отец зашел следом и остановился, рядом с ним встал и его второй, видимо, старший сын. В комнате открылась еще одна дверь и оттуда выглянула пожилая женщина, увидела Сергея и так же остановилась – в уголках горьких глаз собрались добрые морщинки…

– Да ничего не делал… – удивленно протянул Сергей. – Так кто его взял?

Следом за женщиной выглянула молоденькая девушка, хлопнула глазкам и собралась тоже остановиться, но мать тут же дала подзатыльник и отправила назад в комнату.

– Канцелярия, кто же еще, – тяжело сказал бородач. – А почему он так задержался?

– Да так… – немного замялся Сергей, потом вздохнул и решил, что сейчас не время что-то не договаривать: – понимаете, он влюбился… В одну очень замечательную девушку…

– Влюбился, – хмуро протянул отец. – Дурень молодой. Горм с таким трудом добился для него этой работы. Он мог стать воином, даже в стражу попасть…

Через пять минут Сергей понял все, хоть от этого и не стало легче. Аника выполнял поручение… Хоть и простым носильщиком, но это было задание самого короля. Важное задание. Все, кто остался цел после встречи с Ассанским пограничным дозором – давно вернулись. А Аника вернулся только сейчас… Все это не имело бы особого значения, вряд ли бы кто-то всерьез задумался о простом носильщике, в группе хватало людей и поважнее, но за это время случилось множество неординарных событий. И в первую очередь, конечно, военный конфликт у Брахма-Гута. Во время военных конфликтов всегда и везде максимально повышалась осторожность, и королевская охранка в паре с канцелярией начинали работать на полную мощность. Особенно, если в некоторых сверхосторожных головах закрадывалось подозрение, что Ассанские бригады были приведены в боевую готовность не в результате докладов дозоров через вестовых голубей. А кем-то, может, не выдержавшим допросов, или даже специально – предупреждены заранее… Аника оказался не в том месте, и не в то время.

– Но это же полная чушь, – не выдержал Сергей. – Какой из Аники изменник? Он даже не предполагал, что, кроме родителей, еще кого-то интересует…

– Ты знаешь, что здесь было за это время? – мрачно спросил отец.

– Знаю, – вздохнул Сергей.

И начал рассказывать. С небольшими изменениями. Как парень встретил возле Роха красивую девушку, как пришли вместе в Наодок. Как влюбился и отправился вместе с ней в Ангору. Как провожали одного воина до «Живого котла», и вместе победили пустынников… Это был рассказ о чистом сердце, отваге и преданности. О сердце, где просто не может быть места предательству и измене…

– Тогда где же она? – зло рубанул рукой отец. – Где она – та, из-за которой он не вернулся сразу? Лежит дома и сосет леденцы? А мой сын сидит за решеткой…

– Где она… – повторил Сергей и нахмурился. Потом поднялся. – Она должна была приехать вместе с ним.

– Не было с ним никого, – отрезал отец и взглянул на Сергея: – а вы, я так понял, тот воин, которого он провожал за «Котел»? – Сергей кивнул, тот сразу выпрямился. – Почему бы вам не пойти и не подтвердить все это? А? Почему?

– Отец, – вставил молчавший до сих пор второй сын. – Мы придумаем что-нибудь, обязательно придумаем…

– Почему бы ему не подтвердить? – огрызнулся назад бородач. – Все горазды только болтать…

– Он же из Ассаны, – сказал брат Аники, Сергей молча похвалил его за ум и логику. – Хоть войны официально объявлено и не было, но ты же должен понимать…

– А мне плевать! – взорвался отец. – Пускай сделают хоть что-нибудь! Пусть хоть маленькая капля, хоть чуть-чуть, но помогут моему сыну. По капле и камень точится…

– Я пойду, – сказал Сергей и шагнул к двери. – И скажу. Для этого сюда и приехал.

– Вот и отлично! – бросил вслед отец. – Тогда и поверим, что друг…

Брат Аники промолчал, мать только горько вздохнула. Сергей вышел за дверь, молча отвязал лошадь и двинулся по улочке – старик в фартуке ухмыльнулся и проводил его взглядом, дети возле лужи тоже проводили его взглядом, соседка из окна напротив также задумчиво уставились в спину. Вот так дела… Аника арестован. Кто о таком мог подумать?

Большое приземистое здание городской Канцелярии главным входом смотрело прямо на королевскую площадь. Они, наверное, были во всех городах, эти королевские площади – где королевские, где дворцовые, где просто главные или центральные. Нагодар, столица королевства Нагорт, конечно, имела и свой, заботливо взлелеянный и сохраненный столетиями стиль. Это наука. Здесь находилось большинство учебных заведений Подгорья, совершенно различных по имени и содержанию. В том числе и знаменитая Королевская Академия. Где воспитывались и обучались будущие творцы большой политики Шеола…

Но Сергею сейчас было не до самобытности и истории Нагодара, не до местной науки и экзотики. Свои проблемы завалили с избытком. Он понятия не имел – что делать…

Не имел понятия, как вернуть свою любовь и счастье, как победить магию и снять психическое заклятие «Региматуса». Как победить Рох. И как помочь Анике. Вот только знал, что что-то – делать все равно надо. Аника доказал свою преданность, теперь наступила пора доказывать и его… Вот только, интересно, как?

Он пересек королевскую площадь, привязал лошадь, поднялся по ступенькам и толкнул широкую дверь. Просторный коридор, справа конторка со служащими, слева куда-то за поворот тянулась длинная очередь. Сергей озадаченно остановился и почесал голову: «Опять исполком, елки-палки», потом неуверенно шагнул к конторке:

– Здравствуйте…

Два невысоких худых чиновника вопросительно подняли головы, позади них на стену облокотился здоровенный стражник с недовольным лицом.

– Мое имя: лорд Ант, – Сергей постарался придать голосу строгость и уверенность. – Мне необходима личная встреча с вице-канцлером.

– Простите, никогда не слышал, – прозрачный взгляд устремился куда-то сквозь Сергея. – Вы откуда? У вас есть подорожная грамота?

– Я не собираюсь доказывать свое имя подорожными грамотами, – сухо сквозь зубы процедил Сергей. – Просто, доложите ему о моей просьбе. И все. Вы можете, господа, задержать решение очень важного для вице-канцлера вопроса.

– Какого вопроса? – на чиновников это не произвело абсолютно никакого впечатления, прозрачные глаза даже не попытались сфокусироваться. – Суть вопроса, только кратко.

– Суть вопроса… – Сергей вздохнул и оглянулся на очередь за спиной. – Кратко не излагается. Суть вопроса в том… – он наморщил лоб. Один из интересных силуэтов в очереди показался ему интересно знакомым. Он опять оглянулся. – Вы знаете, что недавно у Брахма-Гута, на глазах у множества воинов, видели птицу Рух, с человеком наверху? Так вот, это был я. Одну минуту…

Он неожиданно развернулся, оставив стоять чиновников за конторкой с открытыми ртами, прошелся вдоль очереди и остановился поодаль, откровенно любуясь непередаваемой сценой. Просто не в силах себе отказать, в этом нахальном небольшом созерцании, потому что такое – не очень часто можно увидеть…

В очереди грустно стояла Лара. С поникшей головой, в простом крестьянском сарафане, с нехитрым хвостиком волос на затылке, с небольшим цветастым узелком в безвольно опущенных руках… Лара. Ее сиятельство, герцогиня Аллария Мирр. Или властительница Аллария. Наверное, принесла передачу Анике…

– Лара!

Она испуганно вздрогнула, потом увидела Сергея и с визгом бросилась ему на шею – люди в очереди удивленно подняли головы.

– Антик! Серенький… Я было уверена, что вы обязательно объявитесь!

– Спокойней, дорогая, спокойней, – он вздохнул и закатил глаза, терпеливо пережидая, пока она вдоволь его нацелуется. – Здесь не место… Ты где пропадала, елкой тебя под хвост?

– Как где? Здесь, рядом! Я сюда каждый день хожу!

– Почему не у родителей Аники?

Она тоже вздохнула, сразу замолчала и опустила глаза книзу.

– Ну? – он пальцем приподнял ее подбородок.

– И что я им скажу? – риторически спросила она. – Здрасьте, это я? Та самая, из-за которой ваш сын в тюрьме?

– Эх Лара-Лара… – усмехнулся он, ужасно довольный, что здесь встретил ее. И что она именно такая, как он и представлял ее, после всех их общих злоключений… – Хорошо, что хоть сама заступаться идти не додумалась…

– Я пойду, – недобро нахмурилась она. – Если его не оправдают, то я пойду. И скажу…

– Нет, – тут же посерьезнел Сергей. – Никуда ты не пойдешь. Тебе нельзя говорить свое имя. Если только скажешь – тебе недолго ходить по свету. Очень быстро найдут.

– Ну и пусть. Живой все равно больше не возьмут.

– Так! – поднял палец вверх Сергей. – Ну-ка быстро успокоится! Что это за панику я слышу? Тебя еще сестра ждет…

Лара замолчала и захлопала глазками. Сергей совершенно серьезно задумался – куда бы улизнуть, на это «мокрое» время, как кто-то дотронулся до его рукава сзади:

– Простите…

Он обернулся – сзади переминался один из тощих чиновников.

– Вас примет лорд Дигмак, первый секретарь вице-канцлера, – прозрачные глаза на этот раз сфокусировались на его лице. – Я вас провожу, идите за мной…

Вот те раз. Что это с ними? Ах, да… Я же сказал, что я тот самый, который летал на птице…

Лара удивленно хлопнула ресницами. Хотя нет, не удивленно – вряд ли она чему-нибудь удивлялась насчет Сергея. Просительно:

– Вы там поосторожней, ладно?

– Ладно, – он щелкнул ее по носу. – А ты тут только не шмыгай носом, ладно?

Он прошел вслед за чиновником за конторку, поднялся по лестнице на второй этаж и остановился на пороге довольно просторного кабинета:

– Здравствуйте…