Галопом по Европам Панарин Сергей
– Вот о последнем поговорим отдельно. Да, да, о тебе, Шелудивый, не стесняйся. Ладно, не дуйся, знаю я, что ты Шершавый… Так вот. Вы ребята занятные. Танцы-шманцы, дружба-братство. Только вас, мои орехолюбивые дружочки, используют сейчас как последних лохов. Вы этого клоуна с микросхемой на макушке кормите, поите, почести ему воздаете, а взамен получаете глупый миф про киберпространство и ночной бумс-бумс в уши. А вы хотя бы простейший мокрокуркулятор видели? То-то.
Бурундукиборги не понимали, к чему клонит зверь. Неужели не сожрет?
– Но я пришел не только затем, чтобы вам мозги вправить насчет логики бытия. Эм Си Ман-Кея помните?
Тусовка закивала.
– Он вам привет передает. Значит, ситуация у нас такая: шимпанзе полюбил вас, как своих африканских братьев, а Шершавый из ревности и боязни потерять власть подстроил так, будто Эм Си расхамился и ушел. Кто из вас слышал плохое из уст Ман-Кея?
Никто не припомнил ничего подобного.
– Вот, – победно сказал Серега. – Вы поверили своему микрочиповому королю. А шимпанзе сильно переживает. Несправедливость – худшая участь любого осужденного. Рассуждая о справедливости, я отлично понимаю, что наиболее справедливой карой Шершавому будет немедленная смерть через съедение. Но я не являюсь проводником истины в вашем лесу. Решайте сами. Так, кстати, будет еще честнее.
Волк скрылся во тьме, оставив бурундукиборгов на вечеринке, превратившейся в судилище. Серега неторопливо бежал к цитадели, мысленно удивляясь своему поступку: «Проповедовать перед отличным ужином, который был так напуган, что не стал бы разбегаться в стороны, начни я трапезу! Кому расскажу – засмеют».
Всякому везению рано или поздно приходит конец.
Поздним утром по просеке одна за другой промчались две машины. В первой – дорогом легковом автомобиле синего цвета – ехал пан Гржибовский. За ним следовал черный тонированный микроавтобус, на борту которого красовалось изображение собачьей головы. Правда, она была не совсем собачья. Металлический с синим отливом череп, бронированные уши торчком, на каждом ряд заклепок. Вместо одного из глаз – линза видеокамеры с хищным красным огоньком в глубине. Зубы, ощеренные в устрашающем оскале. В общем, если и нашелся бы Терминатор среди собак, то он выглядел бы именно так.
Возле лагеря строителей водитель бизнесмена резко затормозил, и пана Казимира, его зама и унылых рабочих, сидящих на лавках, накрыло пыльной волной.
Микроавтобус мягко остановился, синий лимузин тоже. Пан Гржибовский выскочил из авто и, не здороваясь, направился мимо строителей к черной машине.
Открылась дверь, из микроавтобуса выбрался рослый широкоплечий мужчина в легком костюме защитного цвета и армейских ботинках. Лицо незнакомца выражало полное безразличие к тому, что творится в этом мире. Квадратный, чуть щетинистый подбородок мерно двигался – мужчина жевал жвачку. Короткая прическа «ежиком», прищуренные глаза, горбинка на носу, большой кадык. На шее – шнур с никелированным свистком.
Серьезный дяденька.
– Вот мы и на месте, Гюнтер, – сказал пан Гржибовский.
– На кого мы хотеть охотиться? – спросил громила. – На этих, нихт?
Он мотнул головой в сторону притихших строителей.
Колючий и Сэм, следившие за лагерем из укрытия, переглянулись. Приезжий был земляком Петера.
Бизнесмен засмеялся:
– Нет, речь о зверях.
– Тогда я выпускаю ягдкоманду, – бесцветным голосом проинформировал Гюнтер и направился к задней дверце микроавтобуса.
– Все по вагонам! – скомандовал пан Гржибовский, бодрым шагом направляясь в ближайшую бытовку.
В этот момент Колючему и Парфюмеру стало ясно: сейчас произойдет нечто из ряда вон выходящее. В черной машине таилась какая-то угроза.
Лязгнула дверь, раздался утробный рык и лай.
На землю выпрыгнула четверка матерых смоляных псов – здоровенных волкодавов. Пасти, полные зубов, красные глаза, ошейники с шипами.
– Шухер! – взвизгнул еж. – Ходу, Сэм. Надо успеть всех предупредить.
Друзья бросились к оврагу, где собирались звери.
Впрочем, Михайло, Серега и Гуру Кен уже бежали навстречу Парфюмеру и Колючему. Птички доставили новость значительно быстрее коротколапых дружков.
– Спасайтесь, – коротко рыкнул медведь, проносясь мимо.
– Не думал, что Михайло способен так бежать, – пыхтя, сказал Парфюмер.
– Да, это наш Ломоносыч, – выдохнул Колючий, не снижая темпа.
А медведь, кенгуру и волк уже достигли опушки перед замком.
Псы сидели возле микроавтобуса. Их шкуры подрагивали, из пастей свисали длинные гирлянды слюны. Собаки нетерпеливо поскуливали, ожидая команд здоровенного детины. Тот переговаривался с паном Гржибовским, высовывающимся из вагончика.
– Я иметь четыре первоклассные охотник-убийц. Моя ягдкоманда был зачищать многие объекты. Не хоти испытывай неуверенность, пан Гржибовский.
– Сейчас начнут, – проговорил Гуру Кен. Его уши был прижаты к затылку.
– Что будем делать? – спросил Серега, разминая лапы. – Мускулистые, черти. С каждым поодиночке бы я еще потягался, но…
– Вы пока сидите здесь, – сказал Михайло Ломоносыч. – Задачи две. Дать уйти нашим польским друзьям, это раз. Второе – нейтрализовать монстров. Если мне повезет, то я сейчас порешаю с ними, мало не покажется.
– Как же ты?.. – начал было Серега, но медведь оборвал его:
– Если что, старшим будешь. Как заварится каша, дуйте отсюда, прикрывайте отход поляков и наших. Удачи!
– И тебе. – К горлу волка подкатил ком.
«Не зря я выл все эти ночи», – мелькнула мысль.
Михайло уже топал к замку.
– Пойдем, – тихо сказал кенгуру Сереге, и они покинули наблюдательный пункт.
Медведь спокойно пробрался на развалины, наметил путь к отступлению. Мысленно пожелав спутникам спастись, он взревел, приглашая псов на охоту.
Из лагеря донесся злобный лай.
– О, зверь есть присутствовать! – обрадовался Гюнтер. – Вперед, собачки!
Псы сорвались с места и в мгновение ока скрылись в руинах. Они взяли след.
– Медведь! – кровожадно заорал вожак четверки.
– Наш! Рвать! Рвать! – ответили трое убийц.
След скрылся в неприметном лазе. Вожак первым рванулся в проем.
Михайло ударил когтями по клацающей зубами пасти. Пес пронзительно завизжал, подался назад. Ломоносыч побежал к винтовой лестнице.
Собаки не долго стояли в растерянности. Разъяренный вожак сунулся снова. Чисто. Зверь слаб, он пытается скрыться! Четверка преследовала медведя, упоенная охотой. Псы поскальзывались на влажном каменном полу, ломали когти, но это сейчас было не важно. Впереди – жертва.
Красные глаза мерцали в темноте, эхо разносило громкий топот лап. Смрадное дыхание оскорбляло священные коридоры Ордена.
На винтовой лестнице ягдкоманда устроила кучу малу, катясь вниз, ощутимо ударяясь боками и спинами об острые углы ступеней. Но вскоре псы разобрались в ситуации и осторожно почапали гуськом.
Ворвались в залу с сокровищами. Медвежий след вел в еще один темный коридор. Зверь был совсем близко. В собачьи уши врывался шорох его шагов, шипение дыхания. Сейчас!
Михайло разбежался и саданул плечом стену, кажущуюся тупиковой. Раздался глухой хруст гнилых досок, преграда осыпалась, в коридор ворвался солнечный свет. Медведь моментально оценил обстановку, схватился за край стены и сиганул из подземелья вбок.
Мгновеньем позже из коридора в затяжном прыжке вылетел вожак четверки псов-убийц. Он понял, что промахнулся, а потом понял, куда падает.
Подземный ход кончался высоченным обрывом. Внизу была быстрина, куда и рухнул пес.
Двое его подельников, ослепленные светом, не успели затормозить и последовали за предводителем. Последний убийца остановился у самого обрыва.
Михайло, висящий на корнях какого-то дерева, схватил пса за шкирку, рванул его вперед.
– Не отставай от коллектива!
Убийца с визгом полетел вниз. В лапе медведя остался украшенный шипами ошейник. «Хлипковат, раз порвался», – подумал тамбовчанин.
Он осторожно перебрался обратно в проем, посмотрел на реку. Единственная черная голова вынырнула на мгновение и снова исчезла в водовороте.
– Места тут живописные, река заворачивает, поля опять же, – пробормотал Ломоносыч. – Простите, песики. Завел я вас, как Сусанин поляков. Ну так нечего было себя вести по-скотски.
Пан Гржибовский в пятый раз переспросил Гюнтера:
– Вы уверены, что ваши собаки вернутся?
После того, как ужасные твари стартовали куда-то на развалины и раздался раздирающий душу крик боли, люди не услышали ни звука. Ни лая, ни рычания, ни выстрелов. Молчали даже птицы. Это действительно пугало.
Гюнтер свистнул в свисток.
– Сей же час весь мой собак прибежать служить, – не без бахвальства сказал он.
Постепенно спесь сходила с лица владельца ягдкоманды. Четверка не вернулась.
Немецкий специалист взял из авто карабин и ушел искать псов. Рабочие решились выйти из бытовок на свежий воздух.
Пан Казимир дохромал до хозяина стройки.
– Ну, пан Гржибовский? Теперь вы видите? Нечистое это место.
– Чистое, нечистое… – пожал плечами бизнесмен. – По контракту, если псы не вернутся, этот хлюст сдерет с меня стоимость хорошего автомобиля. На вас, оглоедов, потратился, теперь еще это. Не нравится мне, как тут все развивается. С таким началом удачи не жди.
– И я о том же, – оживился начальник стройки.
– Вы уволены. Вы все уволены. Стройки не будет, – едко сказал пан Гржибовский и услышал в ответ то, что обычно не говорят те, кого увольняют:
– Спасибо, давно бы так. – Пан Казимир даже улыбнулся. – Шабаш, ребята! Оставляем объект!
Гюнтер в третий раз обошел руины, но так и не обнаружил ни следов, ни псов.
Он уже не дул в свисток. Руки непроизвольно сжимали ружье, пальцы побелели. Массивные челюсти быстро работали, мучая жвачку. Немецкий охотник-экстремал почти по-звериному чуял опасность. Четверка первоклассных убийц сгинула в мгновение ока. Здесь что-то не так.
Завернув за угол башни, Гюнтер нос к носу столкнулся с медведем. Это было так неожиданно и нелепо, что охотник растерялся. Прежде чем он сбросил оцепенение, бурый гигант встал во весь рост, одновременно хватая лапами ствол карабина и загибая его вниз, как будто он был сделан из проволоки, а не из прочной стали.
Нижняя челюсть Гюнтера отвисла, жвачка выпала на землю.
«Аллес капут», – подумал он.
Однако медведь не торопился порвать охотника. Он положил тяжелую лапу на плечо человека, убрал ее. Гюнтер скосил глаза и увидел на своем плече разорванный ошейник.
Медведь ласково прихватил немца за шею и подтолкнул, мол, иди, не загораживай дорогу.
Гюнтеру два раза повторять не пришлось. Только подошвы засверкали.
После разговора с Михайло и Серегой Эм Си Ман-Кей недолго думая вернулся на дерево, с которого можно было наблюдать лагерь строителей и руины замка. Шимпанзе увидел всю драму, развернувшуюся после приезда черного микроавтобуса. Псы повергли Эм Си в трепет. Михайло заманил их куда-то под землю, однако Ман-Кей не верил, что даже там бурый тамбовский мишка одолеет четверых головорезов. Черные убийцы затравили бы и льва.
Когда они вернутся, их должна ждать достойная месть, решил Эм Си. Он соскользнул со ствола, прокрался к микроавтобусу и влез в заднюю дверь.
Здесь была обустроена из стальных прутьев большая клетка на четыре собачьи персоны, имелись подстилки, металлическая поилка, перевернутые кормушки. По углам валялись разгрызенные кости. Афро-англичанин призадумался, как бы досадить псам, ведь лучше всего подошел бы яд, но его-то как раз и не было! А может, удастся его найти?
Эм Си по обыкновению бормотал:
– Эх, Польша – купи поменьше, своруй побольше. Или вот тоже: купи дешевле, продай дороже. Где бы взять яду? Найти надо!
И только рэпер подумал, что, вероятно, стоило бы использовать мухоморы или бледные поганки, которые растут в округе чуть ли не центнерами, как дверь захлопнулась и лязгнул засов.
Пан Гржибовский предпочел запереть фургон Гюнтера, так как сходился с Ман-Кеем во взглядах на талант соотечественников своровать и перепродать. Бизнесмен даже не посмотрел внутрь фургона. Достаточно было увидеть то, что из него выпрыгнуло полчаса назад.
Ман-Кей представил, что случится, когда вернутся обитатели фургона. Волна черного отчаянья захлестнула Эм Си. Кто бы мог представить столь ужасное окончание карьеры циркача, рэп-исполнителя и просто реального парня?
Спустя несколько мучительных минут до ушей афро-англичанина донеслись звуки быстрых шагов. Ман-Кей затаил дыхание, прислушиваясь.
К микроавтобусу подбежал Гюнтер. Один. Без псов.
– Эй, что с собаками? – раздался голос пана Гржибовского.
– Аллес капут! – громко ответил охотник, заскакивая в кабину.
– А вы куда?
– Нах хаузе! Деньги все верну!
Немец завел мотор, микроавтобус сорвался с места и покатился прочь от проклятого замка, подпрыгивая на ухабах.
– Эй, йо! А как же я?! – совсем не в рифму пробормотал Эм Си Ман-Кей.
Часть четвертая,
в которой резко перемещается центр главных событий и звери занимаются спасением друга, и не только
Глава 1
Минуты ожидания свели с ума поляков и старых друзей медведя. Потом птицы принесли вести о капитуляции пана Гржибовского, о возвращении косолапого из подземелья, о его встрече с огромным вооруженным человеком и о том, что Михайло идет к оврагу, где спрятались все звери. Раздался общий возглас радости.
– Он, вероятно, есть раненый! Он наверняка есть раненый! Аларм, аларм! – закричал Петер, нарезая беспорядочные круги по дну оврага.
– Да не кудахтай ты! – приструнил гамбургского петуха Гуру Кен. – Давай птичку спросим.
– Он цел! – ответила малиновка.
– Фух! – только и вымолвила Лисена.
Колючий, Серега и Сэм также облегченно вздохнули, а Иржи Тырпыржацкий заржал от избытка чувств.
Появился Ломоносыч. Его встретили как триумфатора. Тамбовчане, кенгуру, скунс и петух бросились к нему.
– Ну, хватит, родные… Экие вы обнимальщики! Все ребра передавите, – добродушно сказал наконец бурый гигант.
Друзья отстранились. Подошел бобер-воевода, крепко пожал медведю лапу.
– Спасибо тебе, пан Михайло, – горячо поблагодарил он. – Мы спасены, замок спасен, Орден спасен! Я не представляю, как тебе это удалось!
– Понимаешь, Войцех, – улыбнулся Михайло. – Медведь в Тамбове – больше, чем медведь.
Бобер не понял сути сказанного, но это было не важно. Важно было совсем другое.
– Слушайте меня, добрые паны! – прокричала галка, только что прилетевшая со стороны цитадели Ордена. – Вашего косматого товарища увезли в черном микроавтобусе!
Шум ликования сменился гробовой тишиной.
– Как это? – первым спросил Сэм.
– Он забрался в фургон, его заперли и тронулись. Едут быстро!
– Иржи! Колючий! – крикнул Парфюмер.
Лошак двинулся к замку по дну оврага, звери расступались, давая ему дорогу. Скунс и еж разбежались, сделали несколько быстрых шажков по осыпающейся стене, ловко запрыгнули на жеребчика. Иржи сорвался в галоп. Мгновением позже им вдогонку бросился Гуру Кен.
– Поздно! Уже украли! – каркнула им вслед галка.
– Скачем к мосту! – прокричал Сэм.
Он надеялся, что похититель свернул с просеки налево, к хутору.
Конек и кенгуру бок о бок неслись по лесу. От скорости и ветра перехватывало дух. Парфюмер стиснул лапками гриву лошака и напряженно смотрел вперед, игнорируя проскальзывающие мимо стволы, кустарники, опасные ямы. Колючий был по уши занят тем, чтобы удержаться на гладкой спине Иржи.
Они успели разглядеть микроавтобус, проехавший через мост, пропыливший до околицы и скрывшийся на улочках хутора. Итак, черный коробок на колесах и с наглухо затонированными окнами. На борту – изображение головы металлического пса с красным объективом вместо правого глаза. На задних дверях надпись «Гамбург». Вот и все приметы.
– Все, дальше нельзя, – сказал Гуру Кен. – Нам его все равно не догнать.
К остановившимся преследователям присоединился пыхтящий Серега.
– Да, староват я для затяжных забегов, ребятки… Ломоносыч послал подстраховать, – выдавил он. – Упустили? Тогда бегом обратно.
В овраге их ждали медведь, лиса, петух, бобер и братья-еноты. Остальные звери не хотели расходиться, пока не прояснится ситуация с Ман-Кеем, но Войцех велел самым зорким из них продолжать наблюдение за сворачивающимся лагерем строителей, а остальным надлежало спрятаться. Над оврагом кружили птички-связные.
– Опоздали, – сокрушенно проронил Сэм, спрыгивая с лошака.
– Зато мы отлично запомнили автомобиль, – попробовал обнадежить друга Колючий. – Никуда он от нас не денется!
– Да, будем искать, хотя это ужасно сложно, – сказал Михайло. – Мы тут порасспросили галчонка, который видел, как увезли обезьянина. Нам придется отправиться в Германию. Хозяин четверки псов – немец. Звать Гюнтером.
– Моя любимая Дойчланд есть большой страна, – озабоченно проговорил Петер. – Каким образом мы находить там охотник Гюнтер?
– На фургоне написано, из какого он города, – сказал кенгуру. – Из Гамбурга.
Все посмотрели на петуха.
– Я почти не помнить свой родина, – затараторил он. – Я иметь уехать, когда был цыпленок.
– Не дрейфь, никто с тебя ничего не требует, – успокоил Петера Колючий.
– Ладушки, поверим надписи на фургоне, – подытожил медведь. – Тогда возникает насущный вопрос: как же нам туда попасть? Причем сделать это надо быстро…
Заработали умы, зашевелились мозговые извилины.
– Воздушный шар погиб, – подала голос Лисена.
– Я не такой быстрый, чтобы угнаться за фургоном, – вставил фразу Иржи.
– Угнать автомобиль! – выпалил Колючий.
– Нет, самолет! – поправил Парфюмер Сэм.
– Только не летать, – поставил условие Серега, содрогаясь при воспоминании о воздушной болезни.
– Кто из вас умеет водить авто? – поинтересовался Войцех.
– Ман-Кей смог бы, – мгновенно среагировал Гуру Кен, потом постучал в сердцах боксерской перчаткой по голове. – Он же в плену!
– Плот! Лодка! Катер! Пароход! – перебивая друг друга, перечислили Анджей и Кшиштов.
– Увы, братья, наша река течет не в Германию, – покачал головой бобер.
– Поезд, – промолвил Ломоносыч.
– А ведь и верно, – протянула Лисена.
– Он есть громкий, железный и ужасный, – пробрюзжал гамбургский петух.
– Потерпишь, – надавил на тенора еж.
Скунс досадливо пнул шишку, валяющуюся под ногами.
– Я виноват. Я должен был простить Эм Си. Я поеду один.
– Тебе фигу свернуть, или сам справишься? – усмехнулся Колючий. – Ман-Кей не только твой друг. Он ведь нам всем не чужой, хоть и дураковат не в меру.
– Верно излагаешь, – одобрил Серега.
– Где тут у вас вокзал? – обратился Михайло к Войцеху.
Пан Гржибовский подъехал к коттеджу, взошел на крыльцо, толкнул дверь. Заперто. Позвонил. Никого. Еще позвонил. Тишина.
– Сынка ищете, пан бизнесмен? – спросила женщина, шедшая мимо.
Он оценил прохожую. Немолодая, симпатичная, лицо глуповатое, но в целом доброе. Каштановые волосы заплетены в аккуратные косы. Классика сельского портрета. Только вот вопрос эта женщина задала с каким-то тайным подтекстом. Злорадство? Вроде бы нет… А что тогда?
– Да. Я ищу сына, – пану Гржибовскому стало тревожно.
– Так он у пана Дзендзелюка с утра до вечера торчит, – с явным осуждением сказала хуторянка.
– Это… у колдуна, что ли?
Бизнесмен помнил, что это имя упоминал начальник стройки, когда жаловался на полное фиаско подготовительных работ.
– Поди ж ты! – оживилась женщина. – Он уже и в городе прославился!
– Ну, можно и так сказать, – пожал плечами пан Гржибовский. – А где мне найти дом Дзендзелюка?
– Вот прямо по дороге и до околицы, – ткнула пальцем хуторянка. – Вы с ним того, поосторожнее. Он ведь, чуть что не по нем, в волка обращаться горазд.
– Наслышан, – хмуро сказал бизнесмен, садясь в джип.
Аккуратный домик четы Дзендзелюков не произвел на пана Гржибовского впечатления пристанища колдуна. И дверь открыла вовсе не ведьма – пани Барбару так даже муж не назвал бы.
– Здравствуйте… А мой сын, ну, Сигизмунд… – замялся бизнесмен, от волнения приглаживая идеально прилизанные волосы.
– Проходите, пан горожанин. – Старушка отодвинулась, пропуская гостя. – Эй, Дзенцол! Тут за малым пришли!
Комната показалась пану Гржибовскому маленькой, но опрятной. Хозяева были бедны, да порядок блюли.
Старик лежал в кровати, рядом стоял вскочивший со стула Сигизмунд.
– Сынок! – обрадовался бизнесмен, но тут же осекся. – Добрый день, пан Дзендзелюк.
Колючие глаза старика не сулили ничего хорошего. Дед откашлялся, морщась, и ответил:
– Доброго здоровьишка, пан Гржибовский. Извините, не встаю, чтобы пожать руку. Спину прострелило.
«Ну, Казимир! Ну, стрелок хренов!» – пронеслось в мозгу бизнесмена.
– Я отменил строительство, – почему-то счел своим долгом отчитаться он.
– И вы очень правильно поступили! – одобрил старик и пробурчал под нос: – А то я прямо уж и не знал, что еще предпринять…
– Сигизмунд, а что ты тут делаешь? – рискнул спросить пан Гржибовский.
– Меня пригласил пан Дзендзелюк. Он очень много знает об этих краях. Вот, как раз рассказывал, как партизанил во время Второй мировой.
– И все? – уточнил отец.
– Ну да, – захлопал глазами сын.
– Нам надо ехать в город. И знаешь, ты был прав: нельзя сносить останки крепости.
Прикрывший глаза пан Дзендзелюк почти физически ощутил, как Гржибовский покосился на него, произнося последнюю реплику. Старик счел своим долгом степенно кивнуть. Пусть успокоится этот великовозрастный олух. Он ведь тоже верит в ахинею о колдовстве.
– До свидания, Сигизмунд, – сказал дед. – Приезжай на каникулы.
– Поправляйтесь, пан Дзендзелюк, – ответил мальчик.
Отец и сын Гржибовские уехали.
Старик лежал и вспоминал про лису, енота, бобра и лошака. «Смышленые зверюги, однако. Чудеса да и только. Может, я и правда колдун?»
Пан Дзендзелюк рассмеялся.
Путь до ближайшей станции железной дороги был не близок. Пришлось обходить хутор и держаться лесопосадок, идущих вдоль дороги. Разумеется, звери двигались под покровом ночи.
Да, они потеряли время, дожидаясь сумерек, но Михайло Ломоносыч рассудил, что Эм Си, скорее всего, не грозит ничего, кроме заточения. Шимпанзе в Европе редкость, охотник обязательно захочет выручить деньжат за попавшегося по глупости Ман-Кея.
Вроде бы все логично, но звери все равно волновались.
Тамбовчан и циркачей провожали Войцех, Анджей, Кшиштов и Иржи Тырпыржацкий, который нес на себе ежа, скунса, енотов и бобра. Пассажирам было тесновато, зато скорость передвижения заметно возросла. Петер согласился попутешествовать под мышкой у Гуру Кена. К рассвету путники достигли товарной сортировочной станции и затаились в ближайшей роще. Лисена сбегала на разведку.
Вернулась довольная. Промурлыкала совсем не по-лисьи:
– Я надыбала поезд, идущий на запад. Если все будет хорошо, то уже сегодня нас примет гостеприимная немецкая земля.
– Фатерлянд, – благоговейно прошептал гамбургский петух.
Прощание с польскими друзьями было коротким, но трогательным. Лисена пустила слезу, еноты тоже отчего-то прятали мордочки и подозрительно часто шмыгали носами.
Читать бесплатно другие книги:
