Наследие орков Юрин Денис

Глава 20 Нежданные гости

Электронные часы показывали половину одиннадцатого. Ровно полтора часа назад в службе управления полетами старгородской аэробазы началась третья, ночная смена, конечно, если можно считать полноценными рабочими буднями промежуток времени с 21.00 до 5.00, в который никто не летает и даже метеосводки приходят с двухчасовым опозданием. Старший и единственный ночной диспетчер Марион Адарс скучал, высокоточное оборудование мерно гудело, помигивая в темноте разноцветными лампочками, а огромный монитор радара по-прежнему оставался чист.

Первые два часа всегда были самыми трудными, потом становилось легче бороться со скукой и одолевающей тело сонливостью, а где-то около трех часов утра Марион обычно засыпал, естественно, не забыв поставить будильник на 4.45. Ночью делать было нечего, суровая и бдительная охрана аэробазы не пропускала в здание службы гостей, а зловредный начальник, которому Адарс две недели назад имел неосторожность сказать что-то не так, приказал убрать из центра управления полетами старенький телевизор. Чтение книг, как, впрочем, и другие интеллектуальные развлечения, быстро утомляло старшего диспетчера, однако находчивый ум все-таки нашел достойное применение пропадавшим напрасно силам. Каждую ночь Марион вешал на стенку фотографию начальника службы, брал миску с вишней и, медленно раскачиваясь взад-вперед на скрипучем кресле, стрелял косточками по широко улыбающейся физиономии тирана, деспота, самодура и сатрапа. Судя по кучности выстрелов и по износу порозовевшей фотографии, упражняться в стрелковом деле Адарс начал задолго до того злосчастного дня, когда у него отобрали телевизор.

Еще лет десять назад, когда Марион только начинал службу стажером, подобное развлечение было невозможным, по крайней мере, по двум причинам: спелую вишню зимою в Полесье было не достать, да и самолеты летали гораздо чаще. Лишь три года назад зимою в магазинах стали появляться свежие фрукты, а ночная смена превратилась в никому, по большому счету, не нужную формальность, в утомительную отсидку единственного сотрудника среди пустых стен погруженного в полумрак зала. Между этими событиями, казалось, не было никакой взаимосвязи, но Марион чувствовал в простом совпадении хитрый, запутанный заговор враждебно настроенных сил, заговор против независимого полесского государства и лично его, диспетчера, престижность работы которого резко упала на сто двадцать семь пунктов в полесском рейтинге профессий и, естественно, зарплат.

Он по-прежнему оставался высококвалифицированным специалистом, способным мгновенно разобраться в самой сложной аэрокарте, посадить самолеты при любых погодных условиях и безошибочно вычислить поправку на ветер, но вот друзья почему-то от него отвернулись, а оскудевшего жалованья стало едва хватать, чтобы свести концы с концами. Радужные надежды юности - решить квартирный вопрос, обзавестись семьей и позабыть, что такое "дотянуть до получки", растворились как дым, затерялись где-то среди изобилующих экзотическими овощами и фруктами магазинных прилавков.

От гудения неожиданно заработавшего зуммера у Адарса дрогнула рука. Вишневая косточка отклонилась от намеченной траектории и угодила вместо сизого носа начальника в лампочку аварийного освещения. К счастью, крепкий плафон выдержал удар и не разбился, а то бы Мариону пришлось резко сократить рацион поглощаемого кофе и перейти на самый дешевый сорт сигарет, считавшийся неприличным даже в среде нищих сотрудников аэробазы.

"Опять схему процессора закоротило! - подумал Адарс, глядя, как на радаре появилась и медленно поползла к центру маленькая зеленая точка. - Надо бы все-таки дождаться прихода техника и заставить его поменять блок. Мне плевать, что у него нет деталей и настроения работать, больше я мучиться не могу!" Однако проведенное исключительно ради успокоения совести сканирование при помощи резервной системы неожиданно привело к положительному результату. Радар не дал сбой, к старгородской аэробазе действительно приближался неопознанный самолет класса "Д" или "Е". "Удаленность - 400, высота - 9700, скорость примерно 1100-1250, - быстро вычислил Марион, исходя из промелькнувших на мониторе рядов цифр и колеблющихся графиков траектории. - Идет прямо на нас, снижается, если и дальше пойдет без изменений курса и скорости, то через двадцать одну минуту будет над посадочной полосой".

Прежде всего в голову ночного диспетчера пришла абсурдная мысль, что его решили подставить и в надежде, что он проспит, заблаговременно не предупредили об изменении плана полетов. Однако, согласно данным компьютера, эта ночь, как, впрочем, и все остальные на месяц вперед, была совершенно пуста: ни одного приземления, ни одного взлета. Предварительной договоренности о посадке не было, и это могло означать лишь одно: приземление было вынужденным, с самолетом в воздухе случилась беда, и теперь пилот пытается дотянуть до ближайшей аэробазы.

Рука Мариона зависла над кнопкой поднятия по тревоге пожарной команды, медицинской бригады и прочих наземных служб. Диспетчер колебался, поведение небесного пилигрима было странным: он пролетел всего в пятидесяти километрах северней столичной аэробазы, до сих пор так и не связался с центром полетов для получения разрешения на экстренную посадку, метеосводки и данных о состоянии полосы, которая, как назло, из-за только что начавшейся оттепели покрылась коркой тонкого льда. Кроме того, пилот не отвечал на его многочисленные запросы, радиосигналы уходили в пустоту, а ответом было лишь привычное шипение помех на спецчастотах аэроэфира.

Марион занервничал и даже обжегся выроненной из руки сигаретой. Загадок он не любил, тем более когда дело было серьезным и касалось его работы. На разосланный по закрытым каналам электронной связи запрос пришел удручающий ответ: ни с одной аэробазы Полесья за последние два часа борт подобного класса не взлетал и ни на одну не собирался приземляться. Напрашивался вывод: самолет был иностранным и те, кто находился сейчас в небесах, задумали недоброе.

Вытерев рукавом вспотевший лоб, диспетчер торопливо залистал телефонную книжку в поисках номера ГАПСа. Пальцы застучали по клавишам, и в прижатой к уху трубке послышались долгие гудки.

- Алло, это ГАПС? Вас беспокоит старший диспетчер ночной смены старгородской аэробазы. У нас чрезвычайная ситуация… Как знаете?! - Марион был весьма удивлен, что о приближении таинственного небесного странника в местном отделении политического сыска уже известно.

- Не волнуйтесь, мы в курсе. Окажите пилоту необходимое содействие и не поднимайте шума.

- Как я ему содействие окажу, если он на связь не выходит?! Ни метеосводку не запросил, ни…

- Не запросил, значит, не оказывайте, вам же проще. - Голос дежурного офицера был спокоен и невозмутим. - Все в порядке, приятель, не волнуйся, считай, что сегодня к тебе никто не прилетал!

В трубке раздались короткие гудки. Несмотря на строжайший запрет руководства мусорить в центре полетов, Марион трижды сплюнул на пол и в приступе ярости скинул со стола переполненную бычками пепельницу. Такого обхождения Адарс не любил, он вдруг почувствовал себя маленьким, жалким и никому не нужным, лишним человечком на формальном посту, без которого можно легко обойтись.

Беда никогда не приходит одна. В тот самый момент, когда Мариону было хуже всего - горько, тошно и обидно, - раздался телефонный звонок. Заспанный голос разбуженного посреди ночи властными органами начальника службы долго извергал неблагозвучный поток ругательств и угроз, обвиняя подчиненного в глупости, нерасторопности, паникерстве и, конечно же, в служебном несоответствии. Когда истерика наконец завершилась, Мариону было приказано больше никуда не звонить, сидеть тихо, к самолету не приближаться и заниматься своей работой.

Через десять минут на фоне черного неба замерцали проблесковые маяки идущего на посадку самолета. Марион сидел, развалившись в стареньком скрипучем кресле, пил рябиновую настойку и курил, стряхивал пепел на пол. Последний телефонный звонок открыл ему глаза на горькую правду жизни, наглядно продемонстрировал ошибку, которую он каждый день совершал на протяжении последних пяти лет, портя себе нервы и нарываясь на грубости начальства. Он честно пытался работать, в то время как ему платили за то, чтобы он просто отсиживал в этой затхлой, душной каморке с девяти часов вечера ровно до пяти утра.

- Отойди от иллюминатора, сядь и налей себе выпить! Терпеть не могу, когда без толку мелькают перед глазами.

Высокий лысый мужчина с трудом умещался в изготовленном на заказ кресле, занимавшем больше половины салона маленького самолета представительского класса "Е". Огюстин Дор не только являлся одним из самых богатых и влиятельных людей Старого Континента, но и был обладателем почти рекордного роста. Пищевому магнату не хватало каких-то жалких трех сантиметров, чтобы достигнуть заветной отметки в два с половиной метра и получить титул самого высокого человека в мире. Конечно, при помощи чудес современной медицины и комплекса специальных упражнений можно было немного "вытянуться" и стать королем великанов, но Дор не видел в этом необходимости. Высокий рост ему только мешал, затруднял общение с людьми, лишь немногие из которых, встав на цыпочки, едва доставали ему до плеча.

- Нет, я точно прибью Самера! Долго мы еще на летном поле торчать будем?! Неужели так сложно подать транспорт в срок?!

Седовласый, выше среднего роста мужчина не находил себе места. Он суетился и постоянно перескакивал от одного окошка к другому в надежде, что вот-вот на поле появится долгожданный эскорт бронированных энергомобилей. Даже залихватски закрученные на кончиках седые усы топорщились и вставали дыбом от нервного напряжения, не говоря уже об умных цепких глазах, которые находились в постоянном движении, то просматривая пространство перед самолетом, то ощупывая каждое окно, каждый метр балкона и крыши здания аэробазы.

- Дакон, прекрати дергаться, это уже перестает смешить.

Дор был спокоен и чувствовал себя в абсолютной безопасности, несмотря на то что, не считая пилотов, в самолете их было лишь двое. Личную охрану магнат в последний момент решил оставить в Мальфорне. Ход мыслей великого мира сего был часто непредсказуем, но зато страх его преданного слуги в данном случае был вполне объясним. В любой момент из темноты летного поля могли вынырнуть машины злоумышленников, и за несколько секунд автоматной стрельбы с ближнего расстояния неподвижная мишень превратилась бы в груду горящих обломков.

- Босс, вы совершили ошибку, надо было взять с собой охрану. Сейчас бы расставили ее по периметру самолета. Пространство открытое, хорошо простреливается, а транспорт неизвестно где застрял. К тому же "вороны", - Дакон ткнул пальцем в небо, - приземлятся только через полчаса. Мне кажется, что вы специально провоцируете…

- Да брось ты! - Дор небрежно отмахнулся. - Конечно, проект под угрозой срыва, и мы имеем дело с опытным противником, но это еще не повод, чтобы становиться параноиком. Мы боремся не с организацией, а с отдельными очень везучими личностями, умело мешающимися под ногами, и не более… Они чувствуют, что скоро что-то случится, действуют, плутая в потемках, скорее ради самоуспокоения, нежели действительно надеясь на результат. Им никогда не постигнуть глубину моих замыслов, не догадаться об истинных планах!

- Да как сказать. Порой меткий выстрел снайпера перечеркивает все грандиозные планы, а болван, который нажимает на курок, даже и не пытается в них вникнуть.

Дакон чувствовал себя неуверенно и инстинктивно потянулся к висевшей на стене штурмовой винтовке, чтобы проверить ее боеготовность и переложить поближе к себе. Однако он совершенно позабыл об автоматических системах безопасности, которыми был недавно оснащен самолет Дора. Две скорострельные пушки мгновенно выехали из стены и застыли в ожидании, осмелится ли собеседник хозяина дотронуться рукой до металла или к нему все-таки вернется благоразумие.

- А-а-а, черт! - выругался Дакон, быстро отдернув руку назад и плюнув с расстройства на ковер. - Никак не могу привыкнуть к этим штуковинам, совсем позабыл, что их и сюда уже успели установить!

Непосредственная реакция слуги и его забывчивость на нервной почве развеселили Дора. Магнат снизошел до улыбки.

- Вот видишь, не такой уж я и беззащитный. Пара малюток в салоне, несколько их более крупнокалиберных братьев снаружи, и любой незваный гость мгновенно превратится в решето. Давай не отвлекаться по пустякам, самое время дать тебе указания!

- Но вы ведь уже…

- Забудь о том, что было сказано перед отлетом. Далеко не всем из моих приближенных положено знать, чем я собираюсь заняться в этом захолустье, стране дураков, воров и женщин хронически легкого поведения.

Дакон больше не смотрел в иллюминаторы и даже не шевелился в кресле. Он застыл, превратился в слух, ожидая приказа хозяина.

- Ты не будешь принимать участия в операции. Во-первых, "вороны" не любят, когда с ними работает кто-то еще, и я полностью разделяю их точку зрения, а во-вторых, у меня для тебя есть особое задание.

- Марта? - осмелился высказать предположение Дакон.

- Да, Марта. Найди ее и приведи ко мне, непременно живой и невредимой. Не в моих правилах миловать приговоренных к смерти, но мне нужно узнать, что именно произошло в этом городишке за последние дни.

- Означает ли это, что вы ее простили и снова готовы пользоваться ее услугами? - В интонации Дакона чувствовалось не только недоумение, но и расстройство.

- Успокойся, конечно же, нет, но ей об этом знать необязательно. Найди красавицу-беглянку, усыпи ее бдительность, приведи ко мне, а после разговора… Думаю, холодные воды Медведки самое подходящее место для нерасторопных особ вроде нее.

- Как скажете. - Дакон почтительно кивнул и едва удержался, чтобы не расплыться на глазах у босса в радостной улыбке.

Между приближенными Дора шла неустанная борьба за право пользоваться особым расположением хозяина и получать от него самые важные поручения. Марта продержалась на месте фаворита более двух лет, теперь настала очередь Дакона, и он не хотел упускать отличный шанс, тем более что доходное место, как известно, пусто не бывает. Стареющего, но еще полного сил солдата сзади уже подпирали настырные молодые конкуренты.

- Но прежде чем отправиться на поиски, тебе придется доставить вот это письмо… адрес на конверте. - Дор достал из внутреннего кармана пиджака маленький конверт и бросил его на стол перед подручным. - Понимаю твое недоумение, быть курьером - не твой уровень, но там очень важный приказ, да и получателя ты знаешь в лицо. Вы с ним часто встречались… - Дор сделал многозначительную паузу, в течение которой тщетно пытался прочесть мысли на окаменевшем лице солдата, - раньше… в твоей прошлой жизни.

Хоть лицо Дакона по-прежнему ничего не выражало, но взгляд стал жестче и настороженнее. Старик явно не хотел видеться с теми, кто раньше составлял неотъемлемую часть его жизни, с кем ему не раз приходилось делить кров и хлеб.

- Кто? - произнес Дакон, замерев в ожидании знакомого имени.

- Некто Бартоло Мал и десяток преданных ему морронов. Что, удивлен? - усмехнулся Дор, видя, как расширились зрачки Дакона и как застучали по подлокотникам кресла кончики его пальцев.

- Конечно. Никогда не думал, что придется сотрудничать с Легионом. Вы - и вдруг Клан, интересы-то вроде не совпадают, скорее наоборот…

- А разве я сказал "Легион"? По-моему, я всегда четко выражаюсь: "Бартоло Мал и десяток преданных ему морронов". Пока большое и неповоротливое воинство бессмертных заботится о спасении человечества, в его рядах всегда найдется маленькая группка лиц, преследующих свои меркантильные интересы. Мало жить долго, нужно еще и прожить отпущенный век хорошо: иметь деньги, связи, уважение! В общем, не мне тебе объяснять прописные истины. Сам же ты мне служишь, хоть и бывший легионер. От прежних друзей отказался, даже имя сменил, чтоб о прошлом лишний раз не вспоминать.

- Я… я никогда, - лицо Дакона внезапно стало белее полотна, а сильные пальцы крепко сжали подлокотники кресла, - я никогда никого не предавал, не лицемерил и не вел двойную игру, я…

- Знаю, знаю, поэтому тебе и доверяю. - Дор приветливо улыбнулся, что случалось с ним нечасто. - Ты сначала вышел из Легиона, пожил сам по себе, а уж затем примкнул ко мне. Я всегда ценил в тебе честность и преданность, поэтому и приблизил к себе.

- Это наверняка ловушка. Моррон может предать Легион, но никогда не будет вредить человечеству, коллективный разум не позволит, - произнес Дакон, поверив заверениям Дора, и, как преданный слуга, попытался найти подвох в действиях ненадежных союзников.

- Чтобы позволить или не позволить, разуму нужно сначала разобраться, что к чему, а он у вас тугодум. К тому же у каждого из нас свои недостатки, - философски заметил Дор, - но я покупаю только преимущества. Хорошего бухгалтера нецелесообразно использовать как коммерсанта, спортсмена заставлять петь, а музыканта - убивать. У каждого работника должна быть узкая специализация, именно поэтому я и не посвящал Бартоло в планы нашего дела, не ввел его в организацию, а лишь использую его навыки и умения для выполнения разовой работы.

- Вы забыли добавить "хорошо оплачиваемой", - насторожился Дакон, привыкший за долгие годы службы к устойчивым оборотам речи хозяина.

- Вот что значит старая школа, на мякине не проведешь! - лукаво прищурился Дор. - Ты правильно догадался, платить я им не собираюсь. Что поделать, игра с соблюдением правил всегда снижает эффективность используемых приемов. Кто хочет получить хороший результат, должен уметь хитрить и обходить букву негласных законов.

- А от меня заодно с Бартоло не избавитесь? Я ведь тоже много знаю, да и для вас чужой.

- Может, хватит ерундой заниматься?! - Огюстин Дор внезапно рассвирепел и ударил огромным кулаком по крышке стола, которая тут же прогнулась и растрескалась по краям. - Да, это так, ты действительно другой, чем я и остальные мои слуги, другой по природе своей, но не по сути! Преданность и умения - самые дорогие товары на рынке рабочей силы. Ты умелый боец и доказал свою преданность двадцатью годами верной службы. Не зли меня, не смей сравнивать себя с сопливыми идиотами, решившими быстро заработать деньги на грязном деле. Бартоло и его молокососы - дешевый расходный материал, в крайнем случае двухразового использования, а таких подручных, как ты, еще поискать надо! - Вспышка гнева так же быстро прошла, как и наступила. Огюстин вновь стал спокойным. - К сожалению, далеко не со всеми я могу быть откровенным, и далеко не каждый из верных слуг может справиться с трудной работой, где надо думать, а не интриговать. Если бы ты две недели назад не был в Дальверии, то поиски диска я непременно поручил бы тебе. Работа над проектом тогда бы не остановилась, а мне не пришлось бы самому тащиться на край света, лететь в страну, где получасовая задержка транспорта считается в порядке вещей, а люди настолько продажны, что их даже неинтересно покупать.

- Извините, босс, я больше никогда не осмелюсь вам докучать глупыми стариковскими страхами. - Голова Дакона склонилась в почтительном поклоне.

- Не смеши меня, ты уж поди лет пятьсот как старик, да и еще тысячу не одряхлеешь. - Настроение Дора заметно улучшилось, он даже перестал поглядывать на часы.

Внезапно раздавшийся треск в селекторе прервал разговор. Не осмелившийся войти в пассажирский салон самолета первый пилот сообщил, что прибывший точно по графику "небесный странник" кружит над аэробазой и просит разрешения зайти на посадку.

- Не сейчас, пускай подождут с полчаса, а потом садятся! И еще, - Дор заговорщически подмигнул Дакону, - подтверди командиру отряда, что первоначальные указания остаются в силе.

- Простите, босс, что вмешиваюсь не в свое дело, - робко заметил Дакон, - но если у вас для "воронов" нет другой работы, то зачем вам Бартоло?

- Чувствую, засыплешь ты меня вопросами. Любопытство - плохое качество. Ну, не пугайся, не пугайся, я и так все собирался тебе рассказать. Когда Мал получит письмо, возможно, возникнут вопросы, тебе придется придумать подробное объяснение. Чем раньше начнешь, тем лучше получится, так что слушай и не перебивай… - Огюстин залпом выпил стакан вина, смягчив пересохшее в ходе продолжительного разговора горло, и продолжил: - Как тебе известно, эксперименты по "проекту 107" проводятся в лаборатории одного из вампирских логовищ. Я не знаю, что точно произошло, но со смертью Финолия наши отношения с полесской общиной дестабилизировались. Я не могу рисковать, поэтому придется сворачивать работы. В письме, которое ты передашь, приказ для Бартоло напасть на кровососов и уничтожить всех. Мне не нужны свидетели, и я не могу допустить, чтобы хотя бы одна склянка из лаборатории, хотя бы один опытный образец попали не в те руки.

- Избавиться от вампиров руками морронов - весьма умный ход! - задумчиво произнес Дакон и затеребил правый ус. - Нападение на полесскую общину непременно приведет к расторжению мирного договора, и даже если стороны конфликта сумеют удержаться от развязывания войны, то это надолго отвлечет внимание сил, которые действительно могли помешать внедрению проекта. Ну, а "вороны"-то вам зачем? Да и в вашем личном присутствии в Полесье, извините, смысла не вижу. Марту я вам и в главную резиденцию доставить бы мог.

- Если волки - санитары леса, то падальщики - лучшие ассенизаторы. "Воронье" слетится и уничтожит все следы, кроме проектной документации и некоторых опытных материалов. Я лично возьму их с собой и больше никому не доверю, самый надежный носитель информации - мозги! - Дор легонько постучал пальцем по виску. - Проект уже почти завершен, больше нет необходимости в местном материале, да и новая лаборатория под Мальфорном уже готова. Видел бы ты, дружище, какое там оборудование!

- Значит, "вороны" должны уничтожить выживших после битвы морронов. А справятся?

Вопрос прозвучал искренне, без фальши. В голосе Дакона не было ни капли сочувствия к тем, кого еще лет двадцать назад он называл собратьями. Обиды, нанесенные когда-то Советом Клана, не забылись, а лет десять душевных метаний и скитаний по свету, после которых он поступил на службу к Дору, только ожесточили сердце вечного старика.

- Знаешь, - в глазах Дора появился таинственный блеск, а голос почему-то перешел на шепот, - порой я сам боюсь этих ребят, не говоря уже о других, ну, тех из наших, что такие же, как я…

Рябиновая настойка домашнего производства - коварная штучка, пьется как компот, ну а потом трудно встать на ноги. Марион не рассчитал дозу и понял, что произошло непоправимое, лишь когда обмякшее тело не смогло оторваться от кресла. Диспетчеру вдруг стало смешно, его больше не беспокоили маленькие житейские страхи, которые обычно портили жизнь: "А что будет, если будильник не прозвенит и утренняя смена застанет меня спящим?", "А что, если кто-то там наверху примет решение о сокращении службы и меня выкинут на улицу?", "А вдруг начальник захочет пристроить на тихое и спокойное местечко одного из родственников жены?" Эти "что" да "вдруг" делали жизнь Мариона Адарса невыносимой, съедали его изнутри и превращали в трусливого кролика, боявшегося жить и предпринимать хоть какие-то шаги, чтобы улучшить свое незавидное положение.

- Что будет, что будет?! - прокричал пьяный Марион в пустоту. - А ничего не будет, жизнь начнется… Топор за пояс - и на большак, так и то веселее!

Эйфория, настоянная на алкогольных парах, подняла диспетчера из кресла и направила к смотровому окну, из которого было видно почти все взлетно-посадочное поле.

- Ишь, прилетели… птахи заморские, - с трудом произнес заплетающийся язык захмелевшего диспетчера, не замечавшего, что он мыслит вслух. - Чо бы вам только сотворить, гадам?!

Желание напакостить незваным гостям вдруг стало доминирующей идеей в пьяной голове, оно потеснило отвращение к ненавистному начальнику и даже заглушило жалость к самому себе. Однако сделать диспетчер, по большому счету, ничего не мог. Красивый, напоминающий космический челнок из фантастического фильма, черный самолет с ярко-красными зигзагами на крыльях и фюзеляже стоял в конце второй посадочной полосы и не собирался выруливать к зданию аэробазы. Время шло, самолет оставался на прежнем месте, а бутылка пустела. Идеи, одна безумнее другой, метались в голове диспетчера, но так и не смогли материализоваться в последовательную цепочку действий. Мариону стало жалко себя, такого беспомощного и ненужного, не имеющего возможности даже испортить кому-то жизнь. Он заплакал и сломал последнюю сигарету.

Тем временем на летном поле появилась кавалькада бронированных энергомобилей: два транспортных фургона, напоминающих по внушительным размерам и оснащенности средний танк, и три легковых энергомобиля, таких же бронированных, но без торчащих из лобовых стекол пулеметных стволов.

Не отвлекаясь от самозабвенных стенаний, Марион наблюдал, как из таинственного самолета без опознавательных знаков вышли два человека и сели в машины. Легковые уехали, а вот фургоны, наоборот, начали медленно продвигаться к центру летного поля, как будто поджидая кого-то еще.

Сделав над собой титаническое усилие, Марион попытался повернуть голову, чтобы на всякий случай взглянуть на безмолвствующий аэрорадар. Перед тем как послать все к черту и напиться, диспетчер предусмотрительно выключил у аппаратуры звук. Однако поворот получился слишком резким, вместе с головой в движение пришел и весь корпус. Тело повело в сторону, и Марион очутился на полу. Невнятно пробормотав что-то про матерей тех придурков, кто выложил эту часть пола кафелем, а не устлал лепестками роз и мягким ковром, диспетчер выполз на позицию, с которой был хорошо виден монитор радара. Предположение профессионала, не потерявшего навыков даже в мертвецки пьяном состоянии, оправдалось, на радаре мерцала еще одна точка, на этот раз синяя, обозначавшая в соответствии с международной классификацией борт класса "А", то есть большой самолет, предназначенный для перевозки до четырехсот пассажиров.

Точка вдруг прекратила кружить и двинулась прямо к центру. Послышался нарастающий гул, в оконных рамах задребезжали стекла, это интерконтинентальный транспортник быстро снижался, заходя на посадку под углом не менее 70 градусов. Сумасшедшего пилота явно не смутил тот факт, что морально устаревшая полоса старгородской аэробазы хоть и пребывала в сносном по полесским меркам состоянии, но была слишком коротка и не рассчитана на прием самолета подобного класса.

Хмель моментально выветрился из головы диспетчера, но вот к телу так и не вернулось умение стоять на ногах. После тщетных попыток подняться Марион, лежа на полу, развернулся на сто восемьдесят градусов и пополз к блоку радиосвязи. Стремление предупредить об ошибке одного беспечного "летуна" и его пассажиров перевесило обиду на все человечество.

Неизвестно, сколько понадобилось времени единственному работнику ночной смены, чтобы преодолеть долгий путь в три с половиной метра, а затем еще и осилить подъем на стул, но, когда цель была достигнута, многотонный транспортник уже взлетал, а рядом с развороченной взлетной полосой больше не было таинственных фургонов.

Пьянство - порок, оно вредит, но иногда невидимые ангелы-хранители используют именно его, чтобы уберечь подопечных от роковых ошибок. Марион пропустил эффектное зрелище, он не увидел "воронов", когда они пересаживались в фургоны, зато он остался жив.

Глава 21 Муки совести

Цифры, цифры, цифры, проклятые цифры - они сводили с ума и неоднократно вызывали у Дианы спазмы сосудов, отважно преодолеваемые через каждый час увеличивающимися порциями таблеток. Шестнадцатизначные номера счетов, девятизначные коды организаций рядом с их причудливыми наименованиями и длинные столбцы сумм с бесконечными нулями воспринимались затуманенным взором девушки как огромное математическое пятно, запачкавшее сразу целых восемьдесят семь листов белоснежной канцелярской бумаги.

Полночь давно миновала. Гостиничный номер, в котором каждая вещь напоминала о недавней гибели Дарка, походил на комнату студенческого общежития в последнюю ночь перед сдачей экзамена. Измятые и перепачканные сигаретным пеплом листки валялись повсюду. Страницы, с первой по восемнадцатую, были разбросаны по кровати, с шестьдесят первой по восемьдесят седьмую - еще не просмотрены и поэтому лежали аккуратной стопкой на столе, а все, что оказалось в промежутке, усеяло пол, комод, телевизор - иными словами, любую имеющуюся под рукой исследователя горизонтальную поверхность. Желая вникнуть в суть аферы, Диана пыталась чертить схемы, выстраивать временные и территориальные графики перечисления платежей, группировать показатели по всевозможным признакам, но единой картины так и не получалось. За два с половиной часа безуспешного мозгового штурма Гроттке пришла лишь к пяти неутешительным выводам:

1. Огюстин Дор каким-то образом умудрился подчинить себе полесскую общину вампиров, которые по его приказу заставляли Осмаса Карвана осуществлять втайне от руководства банка крупные финансовые операции на международных рынках.

2. Деньги банка и клиентов не лежали без дела в "ночное время", с их помощью осуществлялось воздействие на мировые фондовые рынки с целью скупки или разорения неугодных интерконтинентальных компаний. Мощный поток финансовых средств, ряд подставных биржевых фондов, постепенная скупка, а затем резкий сброс от пяти до десяти процентов пакета акций - этого было вполне достаточно, чтобы дестабилизировать даже самый устоявшийся курс и вызвать панику на бирже. Главное, чтобы сброс инициировал не один, а одновременно несколько формально независимых друг от друга участников торгов, территориально находившихся на разных концах света, тогда мыльный пузырь лопался с удвоенной силой. В этом случае у маклеров возникала непоколебимая уверенность, что это не грязные игры конкурирующих компаний или инсайдеров, а объективная тенденция изменившегося рынка.

3. Не только в Старгороде, но и в каждом крупном городе КС было хотя бы по одному банку, работавшему в "ночное время". Через них текли реки финансов, но вот кто кому в действительности платил и за что - оставалось загадкой. Как ни напрягала мозги Диана, но так и не смогла понять, за что "Виверийское общество исследователей морского дна" перечислило в марте прошлого года старгородской швейной фабрике несколько десятков миллионов и откуда у бедных, вечно выклянчивающих подачки ученых такие огромные деньги. В цепочках было слишком много посредников, слишком много лишних запутывающих и отвлекающих шагов. Дор не жалел денег на конспирацию - видимо, прибыль от нелегальных сделок с лихвой покрывала все накладные расходы.

4. Корпорация Дора что-то замышляла в Намбусе и Полесье, поскольку основные потоки средств шли именно в эти страны.

5. Чтобы разобраться во всей этой финансовой бутафории и зацепиться за что-то конкретное, нужны были не жалкие дни, а годы.

"Дор что-то замышляет, банкиры во всем мире продажны, полесские вампиры у магната на побегушках, а в Намбусе и Полесье легче всего обделывать грязные дела, - подвела итог бессмысленных самоистязаний Диана, твердо решившая выкурить последнюю сигарету, лечь спать и больше никогда в жизни не возвращаться к копанию в банковской макулатуре. - Мне-то от этого что за прок? Пока я додумаюсь, что этот гад собирается сотворить, он уже успеет провернуть свои махинации и возьмется за новые игрушки. Нужно действовать по-другому, копать с другого конца…"

До фильтра сигареты еще оставалось две-три затяжки, когда тишину ночи взорвал телефонный звонок.

- Диана Гроттке? - вопросил молодой мужской голос, по юности лет не дождавшись, пока девушка скажет "алло".

- Вы ошиблись, таких здесь нет, - ответила Диана, искусно изобразив наивысшую степень сонливости.

- Ах да, простите… - виновато пролепетал юноша. - Вы Либиша Милоса? Я Фавек, помните? Я выводил вас сегодня, то есть вчера вечером, из конторы.

Диана, конечно же, вспомнила миловидного розовощекого юнца, который по приказу Гентара выписал ей фальшивые документы и от щедрот юной души вернул вместо громоздкой "сурабы" отобранный у кого-то другого пистолет-автомат с лазерным прицелом и миниатюрным глушителем. В те пятнадцать минут, пока оформлялись документы, Диана великодушно позволяла пылкому юнцу раздевать ее похотливым взглядом и томно вздыхать. За подарки надо благодарить, прощать невинные детские шалости, но телефонный звонок в третьем часу ночи перешел границы дозволенного.

- Допустим, чо надо? - Грубость в пределах разумного и холодный, насмешливый тон были наилучшим оружием против докучливых воздыхателей мужского пола возрастом до двадцати пяти.

В трубке послышался вздох облегчения. Похоже, Диана неправильно определила причину ночного звонка или ее "чо" прозвучало не очень убедительно.

- Слава богу, три раза не туда попадал, - весело прощебетал Фавек. - Связь у нас ни к черту, связисты - лентяи и пропойцы. Моя б воля, всю телефонную службу на двадцать седьмой километр!

- Чо надо?! - повторила Диана, которую с недавних пор сильно раздражала пустая болтовня.

"Человек должен говорить лишь по делу: кратко, четко, доходчиво. Чем больше слов, тем туманнее и расплывчатее их смысл!" - новый девиз Дианы был категоричен, максималистичен, но определенно в нем было заложено зерно здравого смысла.

- Я звоню по поручению господина Донато, - бойко затараторил жизнерадостный оптимист из агентства политического сыска, которого не беспокоила сталь в голосе девушки. - Господин Донато приказал срочно разыскать вас и передать, что интересующая вас персона сегодня ночью прибыла в Старгород и остановилась в поместье барона Вина на одиннадцатом километре от города по южному шоссе.

- Что еще за поместье такое? - спросила Диана, сразу сообразив, о ком шла речь.

- Поместье как поместье, раньше принадлежало барону, а когда старик помер, отошло в собственность города. Вообще-то его вот уже два года как арендует для проведения международных конференций и прочих мероприятий старгородское общество собаководов, но господин… эта персона - его почетный член, поэтому и остановилась на два дня в особняке. Послезавтра она, то есть он, поскольку мужчина, улетает обратно, - выдал исчерпывающую информацию Фавек.

- А он, то есть уважаемый господин, который вам приказал меня найти, не просил передать что-нибудь еще? - поинтересовалась Диана, не упустив возможности спародировать манеру разговора юного гапсовца, боявшегося упоминать по телефону должности и имена.

- Просил, - к удивлению Дианы, тут же ответил Фавек. - Он просил передать, что полностью разделяет и поддерживает основные линии внутренней политики Тарцита Третьего. Правда, если честно, я не знаю, кто это такой…

- Спасибо, молодой человек, я знаю, кем был Тарцит Третий, - закончила разговор Диана и повесила трубку.

"Старый хрыч, толкает меня на самоубийство!" - выругалась про себя Диана и потянулась еще за одной сигаретой. Усталость ушла, боль в висках притупилась под действием адреналина, буквально захлестнувшего мозг и тело.

Тарцит Третий был одним из самых известных правителей Восточно-Континентальной Империи. На рубеже тринадцатого и четырнадцатого веков на мировой политической арене было относительно спокойно: больших войн не было, но зато скучающие вассалы королей, и уж тем более самого императора, направили свои силы и воинский пыл на расширение собственных владений, а самые отчаянные трудились на многообещающей ниве узурпации власти. Абсолютно по всем странам Континента прокатилась волна смут, мятежей, дворцовых заговоров и междоусобных войн. Тарцит Третий стал для потомков легендой, символом той неспокойной эпохи. Он продержался на троне целых шестьдесят семь лет, то есть до тех пор, пока не умер от старости. В большинстве современных учебников по психиатрии его персону приводят в качестве нагляднейшего примера явного параноика, а в курсах лекций закрытых учебных заведений высшего дипломатического корпуса называют провидцем и мудрым политиком, у которого был врожденный дар раскрытия заговоров и распутывания сложных интриг.

На самом же деле он никогда ничего не распутывал, а просто обрубал… Как только атмосфера при дворе немного накалялась, он, не раздумывая и не обращая внимания на родственные связи, отдавал приказ о казни всех высокопоставленных чиновников, включая смотрителя имперского скотного двора, а затем набирал новых вассалов из числа провинциальной знати. Деспотичный самодержец не ограничивался полумерами и ни для кого не делал исключений. После трех-четырех чисток в Империи наступила долгожданная эпоха политического спокойствия.

Намек Мартина был понятен и ясен как день. Диана не могла распутать клубок интриги, значит, нужно выиграть время. Гроттке понимала, что Дор действует не один, за ним стоит какая-то мощная тайная организация, пытающаяся подстроить под себя весь мир. Какой бы выдающейся ни была личность, одиночки так высоко не забираются, на них непременно накидывается стая таких же амбициозных, но держащихся вместе волков. Как ни прискорбно было осознавать, но единственно возможным способом спутать карты злоумышленников и внести в их ряды раздор было убийство Дора. Тогда у Дианы появилось бы время, немного - год или два, но сейчас у нее в запасе оставались лишь считаные часы. Прилет Дора в Полесье был не случаен.

Чем больше Диана думала о том, как в одиночку она будет бороться с явно многочисленной охраной, тем сильнее было желание позабыть обо всем и уехать на какой-нибудь далекий южный остров. Однако так поступить она не могла, и дело заключалось не только в моральных соображениях. К ней словно было привязано взрывное устройство, и часы мерно тикали, ведя обратный отчет последним дням и часам. Теперь уже девушка полностью верила тем неправдоподобным вещам, о которых рассказывал Дарк. Если она не остановит угрозу, нависшую над человечеством, то до скончания дней ей придется пробыть пациентом дешевой психиатрической клиники. Мысль о сумасшествии, длящемся века, пугала гораздо сильнее, чем смерть.

Оплавившийся фильтр сигареты обжег кончики пальцев. Решение было принято и обжалованию в более высокой инстанции не подлежало, потому что такой инстанции просто не было. Быстро собрав деньги и вещи в сумку, Диана положила сверху пистолет-автомат с тремя запасными магазинами, рывком застегнула "молнию" и ненадолго присела перед тем, как пуститься в самую наиглупейшую в ее жизни и определенно обреченную на провал авантюру.

Насладиться последними минутами спокойствия перед боем не дал громкий стук. Сам по себе факт, что кто-то осмелился ломиться в номер в поздний час, уже вызывал беспокойство, а принимая во внимание то положение, в котором находилась Диана, отреагировать можно было только одним образом. Дверь номера распахнулась от сильного удара изнутри, и красная точка лазерного прицела заплясала на лбу незнакомца, внешне сильно напоминавшего смерть в мужском обличье.

- Стой там! - приказала Диана, укрывшаяся от глаз гостя в тени платяного шкафа. - Шаг вперед, - буду стрелять!

- Альмирские грезы, - неожиданно произнес гость и уверенно шагнул внутрь номера.

- Что?! - вырвался выкрик изумления у растерявшейся Дианы.

- Что-что, пароль, вот что, - усмехнулся незнакомец и закрыл за собой дверь. - Только не говори, что его уже поменяли.

- Пошел вон! - Диана взвела курок, и красная точка снова нашла лоб. - Ты что, оглох?! Эй, бледнолицый клоун!

Конт, а это был именно он, по-прежнему оставался невозмутим и спокоен. Он избегал резких движений, но в то же время вел себя уверенно и даже в какой-то степени нахально. Скинув с одеяла сумку и расшвыряв ногой по полу пакеты с одеждой, оставшиеся после Дарка, он водрузил гору мышц своего тела на кровать и призывно похлопал ладонью по стулу, приглашая девушку присесть.

- Послушай, все это, конечно, забавно, но ни у тебя, ни у меня нет времени на детские шалости, поэтому сядь и поговорим. Я, как видишь, без оружия, - Конт поднял руки, демонстрируя, что ни в рукавах, ни под мышкой пальто нет пистолета, - а у тебя сороказарядный "беркан" одиннадцатого калибра. О чем тебе беспокоиться?

- Как ты догадался? - удивилась Диана, точно знавшая, что с того места, на котором сидел незнакомец, можно было различить лишь расплывчатые контуры ее силуэта.

- Я сам приказал выдать его тебе, - сознался Конт и осторожно, чтобы лишний раз не раздражать взволнованную девушку, поправил съехавшую на глаза прядь волос. - А ты что, думала, малыш Фавек так тобой залюбовался, что перепутал гладкоствольный пугач с настоящим оружием? Не такой уж он и наивный, каким хочет казаться, у нас в ГАПСе розовощеких ротозеев не держат.

Метка прицела исчезла со лба ночного гостя, но Диана по-прежнему оставалась в тени, на всякий случай решив не сокращать дистанцию.

- Так ты, значит, тоже от господина Донато. Что он на этот раз просил передать?

- Да, я работаю вместе с Мартином Гентаром и тоже моррон, но передавать он тебе ничего не просил, - произнес Конт, поедая бесцветными глазами темноту, в которой пряталась пугливая собеседница. - Наоборот, если он узнает о нашей беседе, то очень-очень разозлится, а в гневе старичок ужасен, даже ужаснее, чем его клетчатый пиджак.

- Так зачем же ты пришел?

- Зачем? - задумчиво повторил за девушкой Конт, наверное пытаясь сам для себя найти ответ на этот трудный вопрос. - Затем, чтобы обратить внимание опытного полицейского на череду преследующих его в последнее время совпадений. Когда случайности происходят слишком часто, то возникает вопрос: а не единая ли это закономерность?

- Чего замолчал? Начал говорить, так выкладывай до конца, только прошу, ближе к теме и без философствования, а то я и занервничать могу! - послышалось из темноты.

- А я-то думал, ты сама догадаешься. Ну да ладно, придется опять разжевывать, как в детском саду, - ответил Конт и бесцеремонно развалился поперек кровати. - Итак, начну не очень издалека. Маленький, но мобильный и хорошо подготовленный спецотряд Континентальной полиции получил приказ заняться Огюстином Дором. Случайность, конечно, случайность, в мире полно других богачей и подлецов. После месяцев бесплодных трудов одному из членов отряда совершенно случайно попадается в руки диск с ценнейшей информацией, затем тоже по воле проказника-случая люди Дора за неполные сутки уничтожают весь отряд, кроме одного человека, притом заметь, не самого опытного и смекалистого, но зато сумевшего проникнуть на намбусийский секретный объект.

- А это-то здесь при чем? - не выдержала Диана.

- Да так, в принципе совпадение, но вот только автоматические системы безопасности на том объекте полностью идентичны тем устройствам, которыми утыкан периметр поместья барона Вина. Однако это тоже, как ты понимаешь, чистое совпадение, - ухмыльнулся Конт, искривив тонкие бледные губы. - Провидению показалось мало, оно продолжило резвиться дальше. В погоне за ценными сведениями Диана Гроттке попадает в Полесье, именно туда, где проводятся основные работы по "проекту 107".

- Какому проекту? - опять подала голос Диана.

- Не отвлекайся и не сбивай меня с мысли! Через пару часов сама все узнаешь и увидишь, - недовольно проворчал Конт, не любивший рассказывать о чем-то вне рамок строгой логической и хронологической последовательности. - Сразу по прилете судьба сталкивает путешественницу с опальным морроном, который, сам того не подозревая, втянут в эту историю и у которого, кстати, тогда находился необходимый девушке диск. Потом в ход плавно протекающих рутинных событий вмешиваются две вроде бы совершенно непричастные к истории личности. Дарк Аламез получает записку от старого друга, а полицейской передают сообщение по спецприемнику, и оба главных действующих лица почему-то в одно и то же время появляются в одном и том же ночном клубе. Эй, там, в потемках, чего молчишь?! Мне продолжать или уже заснула?!

- Говори, говори, я внимательно слушаю, - произнесла Диана и с громким щелчком поставила пистолет-автомат на предохранитель.

- Ну, а дальше все просто. С небес спускается богиня удачи и покровительница дураков, берет смертельно раненную девушку под свою опеку и дарует ей жизнь, превращая в моррона. Потом на своих белоснежных крыльях богиня относит бесчувственную красавицу прямиком в постель вышеупомянутого Дарка Аламеза, который в ту ночь отсутствует, а через какие-то сутки вдруг ни с того ни с сего решает посетить очень интересный банк. Ну вот, мы и перечислили первый десяток совершенно случайных совпадений. Затем все было еще проще, твоя история выходит на финальный виток. На банк нападают неизвестные злоумышленники, Дарк убит, Диана в руках полиции, и на сцене эффектно возникает Мартин Гентар, моррон, которого в Легионе уже давно считают мертвым. В задушевной беседе у камина бывший маг, а ныне шеф местной спецслужбы, жалует с барского плеча несмышленой девушке ценнейшую информацию, не потому, что добрый и не жадный, а потому, что точно знает - из одной только финансовой макулатуры никогда не понять, что происходит. Девушку отпускают, а на прощание, наверное, чтоб хоть как-то компенсировать моральный ущерб и огромный синяк на физии, снабжают не устаревшей моделью огнестрельной ореходавки, а современнейшим инструментом профессиональных убийц.

- Ты хочешь сказать, что и Дор прилетел неслучайно, что и он участвует в этом абсурдном заговоре против такого маленького человечка, как я? - Диана наконец-то вышла из темного угла и, включив кофеварку, села в кресло.

- Ну, нет, ты все перепутала, - неожиданно громко и раскатисто рассмеялся Конт. - Ты слишком эгоцентрична, все я да я. Ты лишь инструмент, один из игроков этой партии, которого упорно подталкивают к выгодному для другого игрока решению, подводят к мысли, что единственно возможный выход - убить Дора. И, как я вижу, небезуспешно, ты вон уже вещички собрала. - Конт кивнул в сторону сумки, из которой торчала наружу пара автоматных рожков.

- Значит, вы меня используете, используете вслепую, как тупого исполнителя, неодушевленный предмет, орудие убийства, - медленно и завораживающе произнесла Диана, как будто говоря сама с собой, как будто случайно озвучивая сокровенные мысли.

Плотно сжатые губы девушки вытянулись в прямую бледную линию, скулы напряглись, а на щеках стали быстро появляться и исчезать ямочки. Это были плохие признаки. Конт едва успел вскочить с кровати, как Диана выплеснула на покрывало пол-литра только что сваренного кофе. Следующим делом взбешенная особа схватилась за оружие, но щелчок взводимого курка заставил ее разжать пальцы и медленно убрать ладонь с рукояти.

- Не глупи, мы только говорим, и нам обоим не нужны осложнения, - произнес Конт, в руке которого неизвестно откуда появился маленький пистолет с глушителем.

- А разве меня можно убить этим? - спросила Диана после минутного молчания и слегка кивнула подбородком в сторону грозно смотревшего на нее дула.

- Не знаю, - честно признался Конт, - но вывести из строя на долгое время могу, впрочем, как и ты меня. - Конт показал свободной рукой на лежавший возле кресла пистолет-автомат. - Хочешь попробовать?

- Не-а, - лаконично ответила Диана и отрицательно замотала головой.

- Вот и отлично! - Маленький пистолет быстро скрылся в складках плаща. - Тем более что шансов на выживание у меня гораздо больше. Слишком через многое пришлось пройти. А ты, дорогая подруга, хоть и считаешься "морроном на задании", но не единственный шар в игре, есть еще Дарк.

- Дарк мертв.

- Дарк на днях воскреснет, если этого еще не случилось. - Видя, как вытянулось от удивления лицо Дианы, Конт решил выдать свою тайну: - Мартин знает, что Аламез воскреснет быстро, но он боится, что Дор успеет сделать свое грязное дело и улететь. Мартин даже не догадывается, что я могу ускорить процесс воскрешения, если окажусь рядом с телом. Не стоит ему об этом говорить, и потом, пусть это будет наш с тобой маленький секрет!

- Согласна, - кивнула Диана в ответ. - Что ты предлагаешь?

- Прежде всего заварить новый кофе и убрать с кровати эту грязь. - Не дождавшись согласия, Конт рывком скинул на пол мокрые покрывало и одеяло. - Займись кофе на правах хозяйки, а я пока расскажу все, что тебе нужно знать, чтобы не чувствовать себя обманутой.

Диана не стала перечить, тем более что и самой ей чудовищно хотелось глотнуть бодрящего напитка.

- Все, что рассказал тебе Мартин, правда, но он поделился с тобой далеко не всей информацией, - многообещающе начал Конт, снова по-барски развалившись на кровати. - О многом не буду говорить сейчас и я. Через несколько часов все равно придется объясняться с Дарком, так что поэкономим время и мои подсаженные голосовые связки.

- Ничего, я подожду, - на удивление легко пошла навстречу Диана.

- Дор, безусловно, ключевая фигура с большими возможностями, но он, как ты, наверное, догадываешься, не один, за ним стоит мощная организация, цели которой не только обогащение и скупка по дешевке акций крупный компаний. Их планы амбициозны, идут намного дальше и грозят всему человечеству, хотя они и не хотят устраивать вселенскую катастрофу… Ну, ладно, я что-то увлекся, - остановился Конт и на секунду закрыл глаза, чтобы сосредоточиться. - Тридцать лет назад несколько морронов случайно вышли на след хорошо законспирированной тайной организации, окутавшей своей невидимой сетью весь мир и внедрившей своих людей во все сферы человеческой деятельности. Это общество можно было бы сравнить с обычным разросшимся преступным синдикатом, да вот только масштаб деятельности был не тот, да и планка задач намного выше. С тех пор много воды утекло, многое в мире стало другим, ряды морронов, втайне от Легиона вступивших тогда в борьбу, сильно поредели, а общество злодеев так и продолжает существовать по сей день. Мы даже не знаем его точного названия.

- Неужто так сложно было…

- Не перебивай! Не одна ты у нас гений сыска, Мартин заговоры распутывал, когда и Тарцита Третьего в помине не было. - Конт почему-то занервничал, но быстро пришел в себя. - Так о чем это я, ах да… Случайно попавшая нам с Мартином в руки нить расследования заставила нас десять лет назад переселиться в Полесье. Самым удобным способом вынюхивать, расспрашивать и действовать, не вызывая подозрения, было внедриться в ГАПС. К тому же в нашем распоряжении оказался огромный сыскной аппарат, который тогда использовался правителями страны, откровенно говоря, не по назначению. Ну разве политический сыск должен заниматься кулуарной возней проворовавшихся министров? Разве это наше дело - помогать одному чиновнику забираться повыше по служебной лестнице и избавляться от всех, кто не только сейчас, но и когда-нибудь, в отдаленной перспективе, сможет составить ему конкуренцию? К сожалению, лесовики испокон веков слово "политика" понимали именно так. Ну да ладно, пускай проблему недостатка образования у полесских чинуш решает кто-нибудь другой, мы работали с тем материалом, что имели, и, естественно, выбирали соответствующие методы. Десять лет назад мы вышли на "проект 107", но только в прошлом году узнали всю его подноготную. Он ведется Дором совместно с полесскими вампирами, то есть как ведется… - Конт замолчал, пытаясь найти более точную формулировку. - Дор, конечно же, не считает кровососов полноценными партнерами. Он купил их с потрохами, профинансировал создание огромной подземной лаборатории и теперь ждет того момента, когда эксперимент будет полностью завершен.

- Что же это за проект такой?

- Диана, я уже просил не перебивать меня. - В голосе Конта послышались усталость и обреченность. - Ты узнаешь обо всем намного подробнее, когда мы вытащим Дарка.

- Что значит - вытащим? - насторожилась девушка. - Разве он…

- Его тело было похищено из морга, и не исключено, что в скором времени он станет подопытным кроликом, хотя вряд ли кровососы решатся экспериментировать с морроном, слишком непредсказуем результат…

- Что же ты сразу не сказал?! Решатся, не решатся!

Диана мигом вскочила с кресла и кинулась к выходу, спеша на выручку Дарку, но Конт оказался проворнее. Он преградил девушке путь к выходу и силой усадил в кресло.

- Садись, торопыга, время еще не настало. Порой прийти слишком рано гораздо хуже, чем опоздать или не прийти вообще. Используем время с толком! Я хочу, чтобы ты кое-что узнала и поняла. Угроза человечеству кроется не в Доре, не в его мышиной возне с финансами, а именно в этом проекте. У нас с Мартином вполне хватило бы политического влияния и собственных сил, чтобы уничтожить подземную лабораторию, но проблема в том, что Дор до недавнего времени регулярно получал копии всех записей по исследованию и даже особо интересные опытные образцы.

- Так вот что было на том проклятом диске! - догадалась Диана.