Свободная пара Фо Дарио
Антония. Почему?
Мужчина. Так… Не хочу разговаривать.
Антония. Он отказывается от гарема! (Снимает трубку.) Алло! (С восторгом.) Привет!.. Здравствуй!.. Боже мой, что случилось? Как ты меня напугал! Я уж думала – опоздала… (Мужу, прикрыв рукой трубку.) Это он!
Мужчина. Кто – он?
Антония. Да пошел ты! (В трубку.) Да, почти готова… (Испуганно.) Сам придешь? Сюда, ко мне домой? Когда?… Через полчаса?… (В замешательстве.) Нет, я одна… в полном одиночестве… Скажу. (Совсем смутившись.) Очень…
Выпивающий в это время муж фыркает, разбрызгивая вокруг себя водку.
Хорошо, скажу от начала до конца. (Прячется от взоров мужа под низкий стол.) Я тебя очень люблю! Пока!.. Пока!.. (Сладким голосом.) Пока!.. (Швыряет трубку на аппарат.) Мог бы и не глазеть на меня, черт подери! На нервы действует! Минотавр какой-то!
Mужчина. А зачем врать, что ты одна? Трудно было сказать, что я тоже дома?
Антония. Нет… Да мне не хотелось.
Мужчина. Ах, вот оно что! Наш компьютер, оказывается, ревнивый!
Антония. Ревнивый! Не болтай ерунду! Допивай свою водку и уходи.
Мужчина. Уходить? Это еще зачем?
Антония (натягивая на себя юбку). А ты не слышал? Сейчас придет ОН!
Мужчина (запальчиво). Как? Поменялись роли? Теперь муж должен убегать, чтобы его не застал любовник? Значит, он действительно ревнует ко мне!
Антония. Ничего он не ревнует. Просто я не хочу, чтобы вы встречались.
Мужчина. Антония, я понимаю… Ты боишься показать мне его. Ведь тогда я увижу, что он совсем не такой «феномен», каким ты его обрисовала. Может, я в нем вообще разочаруюсь: «И это все? (Опускает руку, как бы показывая рост низенького человечка.) Я-то думал»…
Антония. Ты руку-то подними, он не карлик! И, по правде говоря, я боюсь, как бы он сам в тебе не разочаровался.
Мужчина (ошарашено). Что, что?
Антония. Ты пойми правильно… Я в моем возрасте нахожу молодого мужчину, который влюбляется в меня как сумасшедший! Ученый, атомник! Пять международных премий! Преподает в колумбийском университете, в нью-йоркском университете. Не стану же я говорить ему, без пяти минут Нобелевскому лауреату… дескать мой муж, инженер Мамбретти. Я изобразила ему твой портрет… ну, может, не слишком близко к оригиналу… Сказала, что ты у меня суперумный, суперостроумный, супердобрый…
Мужчина. А я, значит, по-твоему, не…
Антония. Ты?
Муж раздраженно поворачивается к ней спиной, идет к столу, наливает себе большую рюмку водки, пьет.
Не надо, мой дорогой… В тебе тоже много хорошего… Я тебя все равно люблю такого… Когда замуж шла, была еще глупой девчонкой, ничего не замечала… А теперь я другая. И кто знает меня теперешнюю, диву дается, как могла такая женщина, как я, прожить столько лет с таким мужчиной, как ты!
Муж снова «фыркает», забрызгивая водкой изо рта все вокруг.
Не брызгайся! Снова, что ли, гладить! (Уходит в ванную.)
Мужчина (потрясенный). Ты понимаешь, как ты меня оскорбила?
Антония (из ванной). Лучше ты пойми, дорогой…
Myжчина. Да кто ты такая?
Антония (выходя из ванной с парой сапог в руках). Я – другая женщина!
Мужчина (не в силах сдержать ярость). Да, другая, потому что свихнулась! А свихнулась, потому что твои друзья теперь – снобы, рок-гитаристы и всякое дерьмо! Дерьмо в шоколаде! ДЕРЬМОООО!
Антония (к публике). Как тонко! Настоящий лорд. (Мужу.) Я знала, что ты закатишь скандальную сцену, мой дорогой открытый пар! Хотя в таких шарфиках сцен не закатывают. Ты выглядишь – просто смешно. Смешно… (С трудом сдерживая смех.) Как поп на Пасху…
Мужчина. Ну все! Хватит! Мое терпение лопнуло! Я убью тебя! Задушу!
Мужчина бросается на Антонию и своим белым длинным шарфом пытается задушить ее. В схватке оба валятся на пол. Вдруг муж в испуге замирает.
Боже мой, что я наделал?!
Антония (в испуге). С ума, что ли, сошел? Убивать меня в моем доме!
Мужчина. Вот! Вот, что ты наделала!!!
Антония. Я?!
Мужчина. Ты во всем виновата!
Антония. Как же!
Мужчина. Ты меня сама подстрекала…
Антония. Я?!
Мужчина. Да, ты! Ведь я хотел тебя убить, понимаешь? (У него заметно дрожат ноги.)
Антония. Мне тоже показалось!
Мужчина. Сплошные унижения, оскорбления, подстрекательство… До ручки меня довела!
Антония. Какое подстрекательство? Что я такого сказала? Ну, сказала, что в этом шарфе ты похож на попа. Обязательно убивать? А если б сказала, что похож на епископа? Смотри, коленки дрожат. Перестань трястись! И живот надувается прямо на глазах… Будь умником: сходи в ванную, облегчись и отправляйся домой. (Высказавшись, натягивает сапоги, перепутав в сумятице левый с правым.)
Мужчина (в ярости). Прекрати!
Антония. Ну, если ванная вызывает такое огорчение, то облегчайся прямо здесь. В конце концов, это обыкновенный воздух! (Указывая на публику.) Их жалко, они с тобой еще не знакомы!.. (С трудом ковыляет к проигрывателю.) Давай поставлю что-нибудь медленное, чтобы ты получше расслабился.
Мужчина. Ну, хватит! Мерзавка!
Антония. О, Господи… Что со мной… Я чем-то заболела? Меня как будто наизнанку вывернули. (Заметив, что перепутала сапоги, мгновенно стягивает их и надевает как следует.) Видал, это все из-за тебя!.. А я, значит, мерзавка, потому что терпеть не могу трагедий… Хочешь, честно? Я чуть не умерла от страха. У тебя были глаза… Такие глаза!.. Как у папы римского, когда ему докладывают о противозачаточных средствах…
Мужчина. Еще бы, я чуть не задохнулся от мысли, что ты меня бросишь… Антония, я люблю тебя! (Хочет ее обнять.)
Антония. Ты что… Мне пора уходить… Пусти…
Мужчина. Пожалуйста, разденься… Давай поцелуемся…
Антония (стараясь освободиться от объятий мужа). Пусти, у меня свидание.
Мужчина. Я хочу любви, сейчас, здесь… Я сам тебя раздену… (Стягивает с нее юбку, сапоги и, подталкивая, принуждает жену лечь на стол, не заметив телефона, который оказывается прямо под спиной Антонии.)
Антония (вопит, задыхаясь от поцелуев мужа, который навалился на нее). Телефон!.. Телефон!..
Мужчина (сняв трубку). Алло!.. (Жене.) Никто не отвечает… (Вновь набрасывается на жену, которая успела вскочить на ноги.) Ты должна доказать мне…
Антония. Что доказать?
Оба опять вплотную приблизились друг к другу.
Мужчина. Что я для тебя еще что-то значу!
Антония (крепко обняв его). Я поняла… Это самолюбие. Ты хочешь достойно помириться.
Пока Антония говорит, муж, буквально прилипнув к ней, уже уверенный в своей победе, расстегивает брюки, которые спадают к ботинкам.
Да, я тебя люблю! Ты один такой, единственный! Самый большой на свете… Мудак!
Мужчина (отпрянув от Антонии). Совсем, что ли, спятила?! (Берет себя в руки и для солидности застегивает свой пиджак, не понимая, что остался в трусах.)
Антония. Вот правильно. Застегни пиджачок… А теперь посмотри на себя: герой-любовник без штанов… Тьфу, срам!
Мужчина (стыдливо одевается). Но я люблю тебя! В конце концов, что я такого сделал? Попросил немного любви!..
Антония (к публике). Всего-то!.. Сколько лет тебе уже вообще наплевать, живу я на свете или нет… кто я – блондинка, брюнетка, живая, мертвая… А теперь, когда появился атомный профессор, – атомная угроза! – тебе вдруг понадобилась моя любовь, срочно, прямо здесь, на столе, чтоб телефон под ребра… (К публике.) И он талдычит о свободной паре! (Мужу.) А ведь я поняла: ты хочешь вернуть свое – то, что принадлежит тебе по закону! Ты готов одолжить меня кому-нибудь на время, если вздумается, но не отдать! И если б мог, ты бы выжег мне на заднице раскаленным тавром клеймо со своими инициалами, как корове – частная собственность! (Вновь надевает на себя юбку и сапоги.)
Mужчина. Эк куда хватила! Точь-в-точь феминистка допотопного образца… Одеваешься? Значит, не хочешь? Значит – все? Кончен бал! (Безапелляционно.) Так. Антония, можно узнать, что с тобой происходит?
Антония. Откуда я знаю, что со мной происходит!
Мужчина. Ты какая-то не такая… Даже не знаю… Совсем чужая какая-то. Из другого мира, что ли… Но я люблю тебя, как прежде. (Смягчаясь.) Приди в себя. Где ты? Где Антония, которая кричала, ругалась, хотела броситься из окна, стреляла в меня и не попала? Я люблю ее такую!.. Приди в себя, Антония! Приди в себя!
Антония. «Приди в себя, Антония! Снова страдай, мучайся… В понедельник стреляйся, в четверг бросайся из окна, в пятницу вешайся, но суббота и воскресенье – выходные: в субботу и воскресенье я иду по женщинам. Так что обрети свое потерянное «я», Антония!» Господи, какая пошлость! Какое убожество и примитив! «Антония, обрети свое Я!» Не могу выйти из дома, потому что потеряла свое Я! Кто взял мое Я? Вот оно здесь лежало, у телефона… Не пойму, куда оно делось?… «Синьора, вы не видели тут поблизости мое Я?» «Как же, припоминаю. Оно ехало на велосипеде с эдиповым комплексом на раме!»
Мужчина. Нет, вы только послушайте! Какой язык, какие красочные обороты, сколько иронии! И она еще злится, когда я говорю, что ее воспитывал профессор.
Антония. Так, мой дорогой, все. Полчаса прошло. Уходи! Освобожусь – сама позвоню.
Муж направляется к выходу из квартиры.
Нет, нет… Пройди через заднюю дверь в кухне. Я же сказала: вам незачем встречаться.
Мужчина (обиженно). Ах, вот как! Выбрасываешь меня через кухню. Я, значит, уже не муж, а мальчик из колбасной лавки!
Антония. Ладно, если ты такой обидчивый, делай как знаешь, только проваливай быстрее.
Мужчина. Нет.
Антония. Что значит – нет?
Мужчина. Я передумал. Я его дождусь и посмотрю ему в глаза!
Антония. Ты же обещал…
Мужчина. Ничего я тебе не обещал! Имею полное право познакомиться с любовником моей жены. Я загляну ему в глаза, и если твой рок-артист поморщится в ответ и забренчит на гитаре, я ему эту гитару на голову надену!
Антония. В последний раз очень серьезно прошу тебя: уйди и не порти мне жизнь.
Мужчина. Не уйду!
Антония (очень серьезно, с разочарованием и сдержанной яростью). Я так и знала. Я знала… Ты в конце концов уломал меня, заставил согласиться на эту гадость – жить свободной парой. И я чуть не умерла в буквальном смысле, чуть не загремела в сумасшедший дом… И чтобы не сдохнуть от тоски, от унижения и одиночества, пошла искать себе другого мужчину. Я нашла его. Я его люблю, он любит меня. И вдруг теперь ты хочешь все испортить, хочешь явиться перед ним в своем истинном облике – жалким, грубым, вульгарным… И вдобавок разбить гитару об его голову! Лучше так прямо и скажи: никакое светлое будущее мне не светит. Мое дело – сидеть здесь и вилять хвостом при твоем появлении… Но ты ошибся… Я тебя обдурю… Я покончу с собой… Газ! Я открою газ… (Бросается к кухне.)
Мужчина (удерживая ее). Стой, не надо! Побереги газ. Я сам уйду… Освобожу тебя от досадной необходимости знакомить… Освобожу навсегда!
Антония. Ты покончишь с собой?
Мужчина (хватая пистолет). Когда ты ломала комедию, он всякий раз оказывался незаряжен, но сейчас я его сам заряжу. (Заряжает пистолет.)
Антония. Ты покончишь с собой?
Мужчина. Конечно. Вот – полный магазин патронов.
Антония. Само собой, ты же целиться не умеешь. Тебе же надо раз шесть стрельнуть, пока в сердце попадешь… (К публике.) Неужели я, когда пыталась застрелиться, выглядела так же смешно, как он? (Мужу.) Дай сюда и не сходи с ума. (Хочет разоружить его.)
Мужчина. Пусти! Я застрелюсь!
Антония. Дай пистолет!
Мужчина. Пусти меня!
Антония. Правда? Ты не хочешь, чтобы я тебя удерживала?
Мужчина. Не хочу!
Антония. Что ж, стреляйся. Умри. Только умри по-настоящему. Не позориться же перед людьми. (Указывает на публику.) Они же деньги платили… Вот ты умрешь, а мне завтра другого актера приглашать… Стреляйся, стреляйся. (Прекращая шутить.) Ну, хватит! Дай сюда пистолет… Все! (Пытается завладеть пистолетом, в схватке раздается выстрел.) Идиот! Ты выстрелил!
Mужчина. Я, это… Это ничего… Я не попал…
Антония. Хорошенькое «не попал»… Прямо в ногу!
Мужчина. Честное слово, я не хотел! (Протягивает ей костыль.)
Антония (к публике). Что-что, а костыль в этом доме всегда найдется! (Мужу.) Горе ты мое, горе! Ты ни на что не способен! Застрелиться, и то не можешь самостоятельно, без жены! (Садится и стягивает сапог с раненой ноги.)
Мужчина. Ты права: я – неудачник.
Антония. Слушай, неудачник, тут кровь. Сбегай в ванную, принеси что-нибудь.
Мужчина. Да, да, сейчас принесу… Это ничего, Антония, там всего-то чуть-чуть задело. Ничего! (Скрывается в ванной и тут же возвращается, держа в руках одну из гетр, которые раньше были на Антонии. Принимается обматывать гетрой ногу жены.)
Слышен шум воды, льющейся в ванну. Муж возится с гетрой.
Антония. Конечно, ничего: нога-то моя. Была бы его нога… Шесть машин скорой помощи, восемь докторов, любимая мама… (В изумлении замечает обмотанную вокруг своей ноги гетру.) Боже мой! Уму непостижимо! Грязные шерстяные гетры – на огнестрельную рану! Просто нет слов! Об инфекции только мечтать приходится! Это ты пустил воду в ванной?
Мужчина. Да, я.
Антония. Если невтерпеж помыться, чего бы тебе домой не пойти?
Мужчина (с драматизмом). Дома один душ, ванны нету, а под душем не получится.
Антония. Что еще за ребусы? (Срываясь на ярость). А ну, убирайся вон, костылем убью! (Швыряет в него костыль.)
Мужчина. Я вам особенных хлопот не доставлю, вот увидишь. Придет твой компьютер – вдвоем вытащите меня из ванны. (Уходит в ванную, по пути начав раздеваться.)
Антония. А чего это мы вдвоем должны вытаскивать тебя из ванны?
Мужчина (выглянув из ванной, уже раздетый до пояса). Одна ты с моим трупом не справишься: труп – штука тяжелая! (Скрывается в ванной.)
Антония (с притворным отчаянием). О-о-о-о-о! Какое несчастье! Какая беда! Какая драма! Мой муж, в моей розовой купальной шапочке с цветочками, кончает жизнь самоубийством в моей ванне! (Меняя тон.) Так вот: чтобы утопиться в моей малюсенькой ванне, нужна сила воли, которой у тебя и в помине нет. Ну сам подумай: зажать нос, окунуть голову в воду и захлебнуться – требует огромной твердости духа! Ты с твоим характером никогда этого не сделаешь!
Мужчина (высовываясь из ванной с электрофеном в руке). А ты не волнуйся, пугливых нет. Я сяду в ванну, возьму в руки электрический фен, включенный в сеть на двести двадцать, останется только вот этим рычажком щелкнуть – щелк! – БУУУУМ! – треск, огонь и меня нет!
Антония. Насмотрелся американских фильмов по телевизору…
Мужчина. Ая не нуждаюсь в фильмах, атомных профессорах и вообще в чужих мыслях. У меня есть свои собственные мысли!
Антония. Дурак ты, и мысли у тебя дурацкие!
Мужчина. Так. Извини, мне пора готовиться. (Возвращается в ванную, закрывает за собой дверь.) Раздеться еще надо.
Антония. Голым, что ли, окочуриться решил? (Подходит к двери ванной.)
Мужчина (из ванной). Конечно. У меня свой стиль! Я же не полезу в ванну в брюках и пиджаке!
Антония (стучится в дверь ванной). Ну ладно, я, может, чего-нибудь не то сделала, может, обидела тебя. Ладно. Выходи! Поговорим, как разумные люди. Выходи! (Глядит в замочную скважину.)
Мужчина. Нет, дорогая, поздно… И не подглядывай в замочную скважину! Это неприлично!
Антония (продолжая подглядывать в замочную скважину). Ненормальный, ненормальный… Он воткнул вилку фена в розетку! Остановись!
Мужчина. Ничего. Поймешь, как унижать меня и оскорблять! (Кричит в отчаянии.) Смерти хочу! (Меняя тон.) Бр-р-р-р! Какая вода холодная! Почему в этом доме вечно отключен нагреватель?
Антония. Не надо! Перестань! Это все неправда! Я все сама выдумала. Нет никакого профессора, его в природе не существует!
Мужчина (высовываясь из ванной). Ты выдумала Эту-бету? А как же телефон звонил? Тоже сама – голосом начирикала? (Выходит из ванной, кое-как завернутый в полотенце, держа в руке фен, которым время от времени тычет в жену.)
Антония. Нет, кто-то чужой позвонил, ошибся номером и повесил трубку. А я дальше говорила, притворялась, будто на том конце – профессор.
Мужчина. Поздравляю, вот актриса! Но ты напрасно тянешь время. Ни с места! И не приближайся ко мне – хуже будет! Знаю я вас! Придет профессор, вы оба навалитесь на меня, свяжете.
Антония хочет отобрать у него фен, но муж отступает, целясь в нее из фена, словно из пистолета.
Антония (с серьезной озабоченностью). Прошу тебя, не стреляйся из фена. Давай лучше позвоним в университет, ты скажешь: «Позовите профессора с гитарой, любовника моей жены». Вот смеху будет. (В телефонную трубку.) Але, девушка, дайте, пожалуйста, университет в Пизе!
Муж, нажав на рычаг телефона, разъединяет линию.
Что, уже позвонить нельзя?
Мужчина. Та-а-ак. Значит, все придумала? А я, значит, дурак, по-твоему, поверил?
Антония. Ой, мамочки, как же ты меня напугал-то! Знаешь что, давай торжественно поклянемся друг другу: больше никаких самоубийств в нашем доме. Теперь успокоился? Да, да, я всю эту историю сама выдумала, чтобы ты, наконец, понял, каково мне было страдать и мучиться… А ты и поверил, как дурачок. Но все будет хорошо, и ты начнешь новую жизнь, герой моего романа. Новую жизнь!
Мужчина. Сама ты дура – поверила в сказку о моем самоубийстве.
Антония. Как, это была сказка?
Мужчина. Видишь выключатель на счетчике? Он повернут. Я отключил свет во всем доме. Неужто ради удовольствия разыграть сцену я совершил бы самосожжение, как буддийский монах? Да будет свет! (Щелкает выключателем.)
Антония. Значит, ты все придумал?!
Мужчина. Да. И большое тебе спасибо, ты меня здорово повеселила! Как в той песенке-то поется? (Куражась, напевает.) «Не успел набрать я до конца номер моего желания…»
Антония. Подлый негодяй! Снова обманул! Ну ты у меня попляшешь! (К публике.) А я-то все пыталась внушить ему, что никакого профессора не существует. Подонок, мерзавец!!
Мужчина. Ну, хватит, Эурения, хватит. (Развязно хохочет, продолжая напевать.)
Звонят в дверь.
Пойди открой, а то я размяк от хохота… (Продолжает издевательски петь в то время, как Антония идет открывать дверь.)
Появляется мужчина лет сорока – профессор.
Профессор. Извини, я немного опоздал…
Антония и профессор обнимаются.
Мужчина. Кто такой?
Профессор. А это – твой муж? Мне показалось, или он действительно пел мою песню?
Мужчина (оторопело). Я извиняюсь, вы кто?
Антония. Но, дорогой мой, кто же еще – профессор, конечно, рок-гитарист!
Мужчина. Он? А-а-а-а-а!!! Эта-бета! Компьютер! Значит, он есть, он существует! Существует! (Схватив фен, сломя голову бросается в ванную комнату и скрывается в ней.)
Слышен всплеск воды, раздается треск, видна яркая вспышка.
Антония. Нет! Не-е-е-ет!!! Не надо!!!
Послесловие
Самый популярный драматург Италии
Блистательный актер, известный режиссер, самый популярный из ныне живущих драматургов Италии, Дарио Фо уже более сорока лет притягивает к себе внимание критиков и поклонников театра, всегда переполняющих залы на его спектаклях. Дарио Фо называют паяцем. По мощи воздействия на аудиторию сравнивают с Савонаролой. Пьесы Фо давно и много идут на сценах театров всех континентов.
Известие о присуждении в 1997 г. Дарио Фо Нобелевской премии раскололо общественное мнение Италии и как все, что имеет отношение к Фо, вызвало бурю – восторгов, с одной стороны, и негодования, с другой. Большими и доброжелательными репортажами, посвященными Фо, сразу откликнулись газеты демократической и левой ориентации. Буржуазная консервативная пресса казалась обескураженной. И неудивительно: ненавидимый и презираемый ими шут был столь возвеличен в глазах всего мира. И хотя Дарио Фо не является членом коммунистической партии (из нее он вышел много лет тому назад), его жена в связи с присуждением премии произнесла фразу, которую затем напечатали многие газеты: «Бог есть, и он – коммунист!»
Жизнь Дарио Фо в искусстве – это непрерывная борьба. Независимая, смелая гражданская позиция Фо, его острые пьесы-фарсы, откровенная критика буржуазного общества, правящего класса и отдельных лиц, стоящих у власти, – все это всегда вызывало сопротивление и ответные действия его врагов. Всеми возможными средствами Дарио Фо стремились запугать и заставить замолчать. Его травили в газетах, арестовывали, ему запрещали играть спектакли, срывали их, подвергали нападениям на улицах, похищали его жену… В течение многих лет ему был запрещен въезд в США. Дарио Фо вынужден был пройти через 47 судебных процессов. Однако все репрессивные меры оказались тщетными. По словам одного из влиятельных итальянских критиков, Фо «всегда имел ту честность, которая заставляет человека открыто заявлять о своей позиции». Он остался верен себе, своим товарищам и своему искусству.
Дарио Фо – один из самых ярких и талантливых представителей «политического театра», который в 60-е и 70-е годы переживал в странах Запада свой расцвет. Все его творчество проникнуто пафосом защиты человека в буржуазном обществе. Искусство Фо демократично и оптимистично по своей природе. Он верит в то, что мир может и должен быть изменен, а также верит в великую преобразующую силу искусства.
Театр Дарио Фо существует в нерасторжимом единстве автора и исполнителя, и только в этом единстве его возможно рассматривать и воспринимать. Он сам пишет, играет и ставит свои комедии, а также является художником своих спектаклей. Им написано около семидесяти пьес для театра. Одни представляют собой пьесы-митинги в стилистике агитпропа (главным образом о борьбе пролетариата с капиталом). Другие являются собственно комедиями с вымышленным и занимательным сюжетом. К наиболее известным его произведениям, которые чаще других исполняются театрами мира, относятся «Архангелы не играют во флиппер» (в русском переводе «Не играйте с Архангелами»), «Изабелла, три каравеллы и болтун», «Седьмая заповедь», «Случайная смерть анархиста», «Мистерия-буфф», «Платить не надо, платить не надо», «Свободная пара» и др.
Дарио Фо родился в 1926 году на севере Италии, в провинции Варезе, неподалеку от швейцарской границы. Он был сыном железнодорожника и крестьянки. Идеалы антифашизма, которыми жило семейство Феличе Фо, активного участника Сопротивления, секретаря местного отделения социалистической партии, оказали сильнейшее воздействие на формирование мировоззрения будущего актера и драматурга. Вспоминая те годы, Дарио Фо всегда подчеркивал это. «В жизни моей и в работе, – говорит он, – я стремился использовать опыт разных людей, которые меня окружали, а также все то, что я сам видел и пережил».
Среди приальпийских озер, где прошли детские и юношеские годы Дарио Фо, издавна существовала местная традиция театральной культуры, уходящая корнями в далекое прошлое, – искусство народных сказителей или рассказчиков (fabulatori). Они бродили по городам и деревням, показывая на площадях свои спектакли – рассказывая свои странные истории, полные гротескного смешения фантастического и реального, гипербол и парадоксов. В их рассказах рождался совсем особый мир, в котором все было наоборот: священники исповедовались у детей, мужья слушались жен, а крестьяне наказывали колотушками своих хозяев. Часто в рассказах затрагивались и подлинные события из жизни того или иного селения. Рассказывали они на свой лад и различные сюжеты из Священного писания. Рассказ всегда велся от первого лица так, как если бы исполнитель лично присутствовал при описываемых событиях.
Таким народным сказителем был и дед Фо со стороны матери – человек, одаренный острым умом и яркой фантазией. Искусство сказителей, как считает сам Фо, оказало решающее воздействие на его творчество. Артистизм сказителей, своеобразие их театра, в котором большое значение придавалось жесту и мимике, их способность легко переходить от образа к образу, одновременно быть несколькими персонажами, увлечь и заставить сопереживать – все это через много лет найдет продолжение в театре Дарио Фо, в его легендарной «Мистерии-буфф».
В ранние годы Дарио страстно увлекался рисованием и лепкой. Желание стать художником для мальчика из рабочей среды было необычным и по тем временам почти несбыточным. Но мать всегда поддерживала сына во всех его увлечениях: она обожала его, считала, что он одарен редким талантом и ради него семья должна идти на жертвы. Сразу после войны Фо становится студентом факультета сценографии миланской Академии Брера и начинает изучать архитектуру в Политехническом институте. Он много читает, занимается самообразованием, знакомится с крупнейшими деятелями итальянской культуры того времени, с художниками-неореалистами. «Я убежден, – вспоминал впоследствии Фо, – что если бы я не пережил то неповторимое время, то стал бы совсем другим человеком».
Конец 40-х и начало 50-х годов в Италии – время расцвета варьете. Свои первые шаги в театре Дарио Фо делает именно в этом жанре. Известный итальянский актер Франко Паренти предложил ему участвовать в представлении «Семь дней в Милане». И Дарио Фо сразу обратил на себя внимание театральной критики. После успеха спектакля он круто меняет свою жизнь: принимает решение покинуть университет, отказывается от намерения стать архитектором и целиком посвящает себя театру. Вскоре в Милане начинает выступать эстрадный театр «Паренти – Фо – Дурано».
Росту популярности Дарио Фо способствовала и его работа на радио (начиная с 1952 года), где он выступал с небольшими авторскими монологами-импровизациями. По содержанию и стилю это было очень похоже на то, что делали сказители в родных для него местах итальянского Севера. Опыт работы на радио был очень полезен молодому начинающему актеру, который в ту пору еще только вырабатывал свою манеру. «Тогда я еще совсем не умел играть по написанному тексту, – говорит Фо. – Я предварительно набрасывал что-то вроде сценария и почти все исполнял на диалекте».
Начальный период творчества Дарио Фо – годы учения – завершается его пьесой «Пальцем в глаз», сыгранной театром «Паренти – Фо – Дурано».
Комедия «Пальцем в глаз» – первая серьезная работа Дарио Фо в театре. С первых же мгновений спектакль поразил публику и был воспринят как вызов, как антиварьете. Оформление его было очень простым, все было сосредоточено на игре актеров и на тексте, содержавшем острую сатиру на буржуазное общество и правящую партию христианских демократов. Спектакль имел оглушительный успех и шел три месяца подряд при постоянном аншлаге.
В период работы над спектаклем Дарио Фо познакомился с французским мимом и режиссером Жаном Лекоком, который посвятил его в некоторые тайны своего актерского мастерства. После работы с Лекоком Дарио Фо – не просто «актер стихийного дарования», а настоящий профессионал, овладевший техникой, которая с тех пор будет совершенствоваться всю жизнь. В 1968 году, когда Фо полностью посвятил себя политическому театру, он разошелся со своим учителем во взглядах на искусство. Полемизируя с Лекоком, Фо утверждал, что комизм не может быть конечной целью, что истинно народный комический театр должен содержать элементы социальной сатиры.
В 1954 году происходит важное событие в жизни Фо: он знакомится с Франкой Раме, очень красивой молодой актрисой, которая вскоре становится его женой. Их союз длится уже более сорока лет. Они были коллегами, товарищами по борьбе, единомышленниками всегда, даже в самые трудные времена гонений и преследований. Нежное романтическое чувство к своей жене Дарио Фо пронес через всю жизнь. Узнав о решении Нобелевского комитета, Дарио Фо сказал: «Половина премии принадлежит Франке. И не только потому, что все эти годы она морально поддерживала меня. С другой женщиной я не смог бы сделать все то, что я сделал. А в профессиональном отношении она – незаменима».
Франка Раме происходит из семьи потомственных бродячих актеров. В архиве этой семьи хранилось большое собрание старинных текстов и сценариев, которыми пользовались еще комедианты театра масок. Этот уникальный материал Дарио Фо впоследствии широко использовал, создавая свои комедии.
1959 год стал поворотным в творческой деятельности Дарио Фо. Он создает комедию, с которой, по существу, начинается его большая драматургия. Одновременно он открывает и свой театр, который официально стал называться «Театр Дарио Фо – Франка Раме». Ядром новой труппы стала семья Фо, а ее первым актером, главой, драматургом, режиссером и сценографом – Дарио Фо. Новый театр дебютировал трехактной пьесой «Архангелы не играют во флиппер». Спектакль стал событием сезона.
«Если бы Дарио Фо не обладал в высшей степени освобождающим безумием, он бы стал проповедником и моралистом, – писал театральный журнал «Сипарио». – На наше счастье (и на свое) он проповедует, будучи паяцем. Фарс является для него инструментом исправления нравов». Первый вариант пьесы был еще похож на сценарий. Текст пьесы со всеми теперь известными репликами и ремарками появился много позже, после репетиций, публичных прогонов и целой серии спектаклей.
Толчком к созданию этой комедии, как, впрочем, и других пьес тех лет, послужили поразившие Дарио Фо материалы хроники, в которых проявились, по его словам, «противоречия и парадоксы государства христианских демократов». Ядро сюжета составляет ошибка, совершенная чиновниками муниципалитета, суть которой в том, что человек был зарегистрирован как собака. Это становится источником множества парадоксальных ситуаций и сатиры на бюрократическое государство. В фарсовой форме, в гротесковом ключе Фо показывает современный мир, его абсурдность и косность. Персонажи пьесы – современные люди, сюжет построен по законам детективного жанра, но все здесь пронизано живой связью с итальянской народной комедией.
Постепенно в процессе работы над новыми пьесами и новыми спектаклями складывались характерные для Дарио Фо особенности, рождался его театр, его эстетика. Искусство итальянского мастера глубоко связано с национальной традицией – комедией дель арте. Большую роль в его театре играет импровизация. Однако импровизируется не весь текст. Большая часть повторяется из спектакля в спектакль без изменений, особенно те места, которым автор придает первостепенное значение. Фо широко использует диалекты (главным образом северные диалекты Ломбардии, Венето и долины реки По). Как и комики театра масок, на сцене Дарио Фо часто прибегает и к грамло (gram-melot) – звукоподражательному языку, когда понятными бывают лишь редкие слова, но общий смысл становится ясен при помощи мимики и жестов. Фо обычно ориентируется на знакомую зрителям тематику, умеет привлечь и заинтересовать малоподготовленную аудиторию. Важнейшие особенности его театра – фарсовое начало, отказ от психологизма, соединение реальности и фантастики, гротесковость, буффонада, высокий ритм, использование музыки и песен. В полной мере оценить пьесы Фо можно только на сцене.
Одной из лучших, наиболее законченных и совершенных его комедий, которая чаще других исполняется в театрах разных стран, является «Случайная смерть анархиста» – яркое, сценичное, искрящееся юмором произведение. По форме и жанру – это фарс, стремительный, острый, блистательно разработанный. По содержанию – своеобразное расследование загадочной смерти некоего Пинелли, «случайно выпавшего» из окна полицейского участка при невыясненных обстоятельствах. Расследование проводит неожиданно появляющийся в полиции странный человек – то ли судья, то ли полицейский, то ли актер, то ли сумасшедший. Эта роль, которую в своем театре играет сам Фо, рассчитана на актера высочайшего класса, виртуозно владеющего мастерством мгновенного перевоплощения. Вместе с тем это произведение и о власти искусства над людьми, одной из излюбленных тем театра Фо. Прямо или косвенно она звучит во многих, если не во всех, его комедиях.
Среди всего созданного Дарио Фо в театре самым оригинальным, необычным и самым лучшим его сочинением (по единодушному мнению критиков) считается «Мистерия-буфф». Пьеса состоит из отдельных сцен на известные, наиболее популярные сюжеты Евангелия. Помимо историй из Нового завета сюда включены и другие сцены: «Рождение комедианта», «Рождение крестьянина», «Моралите слепого и хромого», «Бонифаций VIII» и другие, взятые из средневековых хроник Италии и других европейских стран. Название, данное Фо своему самому знаменитому творению, точно такое же, как и у известной пьесы Владимира Маяковского, его любимого поэта. Название указывает на общность литературно-художественного приема: «Мистерия-буфф» Маяковского – пародия на Библию, «Мистерия-буфф» Дарио Фо – пародия на Евангелия.
Создавая свою «Мистерию», Фо опирался не на канонические, а на апокрифические Евангелия. Он относится к Писанию как к национальному фольклору, берет из него хорошо известные и понятные всем сюжеты и дает им свою интерпретацию. «Изучая средневековые тексты, – говорит Фо, – я не мог не заметить, что в них Христос превращается в народного героя, противостоящего сильным мира сего и служителям церкви… В апокрифических Евангелиях рождается образ иного Христа, более человечного, всегда защищающего слабых, несущего в себе языческую радость жизни, любовь к праздникам, к красоте, и вместе с тем исполненного гнева к ханжам-священникам и аристократии… То был Христос, рожденный великой культурной традицией народа…» Народное евангелие или евангелие от Фо, как можно было бы назвать это его произведение, – становится гротескной притчей о борьбе народа за освобождение.
В пьесе очень много персонажей, но все роли, по замыслу автора, должны исполняться одним актером. «Мистерия-буфф» Дарио Фо – моноспектакль. Сам Фо – непревзойденный исполнитель этой уникальной комедии.
Впервые Фо показал «Мистерию-буфф» в 1969 году. С тех пор содержание пьесы необычайно расширилось: чтобы исполнить ее всю, нужен не один вечер. Пьеса имеет открытую структуру, она может принять и принимает новые сюжеты, новые сцены, при этом структура ее не нарушается, а остается устойчивой. Подвижность формы с ориентацией на современность сохраняет жизнь произведению Фо уже много лет. Собственно игровой сюжет легко и свободно переходит в прямое общение с залом. Сам Фо во время исполнения по ходу спектакля объясняет, что он намеревается показать или уже показал, заводит разговор о проблемах современной политики и использует малейший повод, чтобы завязать с залом беседу «от себя». Обладая высшей актерской свободой и тонким чувством зала, Фо импровизирует и порой неожиданно даже для своих коллег вводит в спектакль новые, незапланированные ранее сцены. Не существует двух одинаковых спектаклей по «Мистерии-буфф», да и опубликованные варианты пьесы отличаются один от другого. От спектакля к спектаклю менялась аудитория Фо, менялся с годами сам автор, менялся и мир за стенами театра. Так, среди персонажей этой пьесы в разное время побывали (наряду с собственно персонажами комедии), вероятно, все ведущие политики Италии и всего мира последних трех десятилетий.
Пьесы Дарио Фо очень много ставятся за пределами Италии: согласно статистике, каждый день в мире играется до 400 спектаклей по его комедиям. У себя на родине, как это было в свое время и с Эдуардо Де Филиппо, другим столь же популярным актером-автором, свои пьесы исполняет прежде всего сам Фо.
Последние годы Дарио Фо много работает в соавторстве с женой. Франка Раме и раньше участвовала в создании некоторых произведений Фо (например, «Народная война в Чили», 1973 г.). Пьесы о положении женщины в современном мире особенно привлекают ее внимание. Главная тема Франки Раме как актрисы, автора и общественного деятеля – борьба за освобождение женщины, освобождение от власти предрассудков, царящих в обществе, от власти мужа в семье, борьба за право женщины на бунт против унизительных условий существования, за право самой распоряжаться своей судьбой. Этой теме посвящена и предлагаемая вниманию читателей одноактная пьеса-фарс «Свободная пара».
А. Скорнякова
Читать бесплатно другие книги:
