Мифы Древней Греции Грейвс Роберт

23. Происхождение и деяния Гефеста

Бог-кузнец Гефест уродился таким хилым, что его мать Гера, чтобы не мучать себя жалким зрелищем, какое являл собой ее сын, решила сбросить его с вершины Олимпа. Но падение закончилось для него довольно благополучно: он упал в море, где к нему на помощь тут же поспешили Фетида и Эвринома. Богини были настолько добры, что поселили его в глубокой пещере, где он построил свою первую кузницу и в благодарность за доброту изготовил для своих спасительниц множество украшений и более полезных вещей¹.

Однажды, девять лет спустя, Гера встретила Фетиду, грудь которой украшала сделанная Гефестом брошь, и спросила ее: «Дорогая, где тебе удалось достать такое сокровище?»

Увидев замешательство Фетиды, Гера настояла на том, чтобы та рассказала ей всю правду. В тот же миг она вернула Гефеста на Олимп и построила для него кузницу лучше прежней, где ни на миг на затухали двадцать горнов, старалась сделать для него все и даже устроила его свадьбу с Афродитой.

b. Гефест настолько успел проникнуться к Гере доверием, что даже осмелился выговорить Зевсу за то, что тот подвесил Геру к небесам за запястья в наказание за ее бунт против него. Однако язык еще никого не доводил до добра, и разъяренный Зевс сбросил Гефеста с Олимпа во второй раз. Падение продолжалось целый день. Упал он на остров Лемнос и от удара сломал обе ноги. Несмотря на свою бессмертную природу, когда островитяне нашли его, он был еле жив. Прощенный и вновь возвращенный на Олимп, отныне он мог передвигаться только на золотых костылях².

c. Был Гефест некрасив и скверен характером, однако его плечи и руки свидетельствовали о большой силе, а все, что он делал, отличалось непревзойденным мастерством. Однажды он даже сделал для себя золотых механических служанок, которые помогали ему в кузнице; они были говорящими и могли выполнять самые трудные поручения, которые он им давал. Ему также принадлежали треножники на золотых колесах, которые находились в его доме и могли даже сами катиться туда, где заседали боги, и возвращаться назад³.

¹Гомер. Илиада XVIII.394—409.

²Там же I.586—594.

³Там же XVIII.368 и сл.

1. Гефесту и Афине в Афинах принадлежал один и тот же храм. Традиция изображать бога-кузнеца хромым прослеживается на обширной территории от Западной Африки до Скандинавии. В эпоху первобытной культуры кузнецам могли нарочно повреждать ноги, чтобы они не смогли убежать и присоединиться к чужому племени. Однако прихрамывающие движения входят также в танец куропаток, исполняющийся во время эротических оргий, связанных с кузнечными мистериями (см. 92.2), и поскольку Гефест берет в жены Афродиту, его хромота могла проявляться только раз в году: во время праздника весны.

Обработка металлов пришла в Грецию с островов Эгейского моря. Ввоз прекрасных элладских золотых и бронзовых предметов, возможно, явился причиной возникновения мифа о том, что Фетида и Эвринома держали Гефеста в пещере у острова Лемнос. Его падение с Олимпа, так же как падение Кефала (см.89.b), Талоса (см.92.b), Скирона (см.96.f), Ифита (см. 135.b) и других, — это общая судьба царей-жрецов во многих районах Греции, когда кончалось их правление.

2. Двадцать треножников Гефеста, возможно, имеют ту же природу, что и «брюхорукие» (кормящиеся своим ремеслом), построившие Тиринф. Они изображались в виде золотых солнечных дисков с тремя ногами, похожих на геральдическую эмблему острова Мэн, и, бесспорно, являлись обрамлением какого-то древнего священного изображения брака между Гефестом и Афродитой. Треножники символизировали год, состоящий из трех сезонов, и указывали на продолжительность правления царя-кузнеца, которого предавали смерти во время двадцатого года правления, когда примерно совпадали солнечный и лунный годы. Такой цикл был официально признан в Афинах только в конце V в. до н.э., однако открытие этого совпадения было сделано несколькими веками раньше (см. «Белая богиня», с. 284, 291). Между кузнецами Вулканом (на вулканических Липарских островах) и Гефестом установилась связь потому, что Лемнос, где сложился его культ, тоже имеет вулканическую природу и над вершиной горы Мосихл веками наблюдался факел горящих природных газов (Цец. Схолии к Ликофрону 227; Гесихий под словом Мосихл). Аналогичную струю горящего газа над горой Лемнос в Ликии наблюдал епископ Мефодий в IV в. н.э., причем исходящие горящие газы видели там еще в 1801 г. На обеих горах были святилища Гефеста. Лемнос, возможно, — имя Великой богини этого матриархального острова (Гекатей, цитируемый Стефаном Византийским под словом Лемнос — см. 149.1).

24. Происхождение и деяния Деметры

Хотя жрицы богини плодородия Деметры посвящали жениха и невесту в тайны брачной ночи, у самой богини мужа не было. В пору молодости и веселья она вне брака родила от своего брата Зевса Кору и могучего Иакха¹[73]. Плутоса она родила от Иасия, или Иасиона[74], потомка титана, в которого влюбилась на свадьбе Кадма и Гармонии. Разгоряченные выпитым нектаром, лившимся на свадьбе рекой, влюбленные незаметно выскользнули из дома и, не стесняясь, предались любви на трижды вспаханном поле. Когда они вернулись, Зевс по их поведению и грязи на руках и ногах догадался о том, что между ними было, и возмущенный тем, что Иасион осмелился прикоснуться к Деметре, убил его перуном. Однако некоторые утверждают, что Иасиона убил его собственный брат Дардан или что его разорвали на части собственные лошади².

b. Деметра была очень добродушна, но сын Триопа Эрисихтон стал одним из немногих, с кем она обошлась сурово. Во главе двадцати сотоварищей Эрисихтон осмелился войти в рощу, посаженную пеласгами в честь Деметры в Дотии, и стал там валить священные деревья, чтобы возвести новое помещение для пиров. В образе жрицы рощи Нисиппы Деметра вежливо попросила Эрисихтона удалиться. И лишь когда вместо ответа он замахнулся на нее топором, богиня явила себя во всем величии и обрекла его на вечные муки голода, сколько бы он ни ел. Вернувшись к обеду домой, он стал жадно поглощать все, что ставили перед ним родители, и не мог остановиться. Но чем больше он ел, тем голоднее становился и все больше худел. Наконец, когда дома не осталось уже ни крошки, он стал уличным попрошайкой и ел даже отбросы. Критянина Пандарея, укравшего у Зевса золотого пса и тем самым отомстившего за убийство Иасиона, Деметра наградила по-царски, навсегда избавив его от болей в животе³.

c. Веселость Деметры прошла, когда она потеряла юную Кору. В нее влюбился Гадес и отправился к Зевсу просить ее руки. Боясь решительным отказом обидеть своего старшего брата и зная, что Деметра не простит ему, если Кора окажется в Тартаре, Зевс поступил довольно дипломатично. Он заявил, что хоть и не дает согласия, но и не отказывает. Услышав такой ответ, Гадес решил украсть девушку, когда она собирала полевые цветы, — кто говорит, что в Энне в Сицилии, кто называет Колон в Аттике, кто Гермиону, кто разные места на Крите, кто говорит, что это случилось недалеко от Пизы или Лерны, а кто говорит, что за Фенеем в Аркадии или у Нисы в Беотии. Называют и другие далеко расположенные друг от друга места, которые посетила Деметра в поисках Коры. Однако ее собственные жрицы считают, что это произошло у Элевсины. Девять дней и ночей без еды и питья искала Кору Деметра, тщетно взывая к ней. Только от старой Гекаты ей удалось узнать, что та однажды утром слышала, как Кора кричала: «Похищают!» — но, поспешив на помощь, не обнаружила даже следов Коры⁴.

d. На десятый день, пережив неприятную встречу с Посейдоном среди табунов Онка, Деметра, изменив обличье, явилась в Элевсин, где ее гостеприимно встретили царь Келей и его жена Метанира и предложили стать кормилицей их новорожденного сына Демофонта. Их хромая дочь Ямба пыталась утешить Деметру смешными непристойными стихами, а старая няня Баубо[75] заставила ее с шуткой выпить ячменного отвара: она застонала, словно в родовых муках, и неожиданно достала из-под юбки родного сына Деметры Иакха, который бросился на руки матери и поцеловал ее.

e. «О, как жадно ты пьешь!» — воскликнул Абант, старший сын Келея, увидев, как Деметра залпом выпила целый кувшин сдобренного мятой ячменного отвара. Деметра мрачно взглянула на него, и он превратился в ящерицу. Устыдившись случившегося, Деметра решила сослужить Келею службу и сделать Демофонта бессмертным. Той же ночью она вознесла его над огнем, чтобы сжечь его смертную природу. Но не успела Деметра завершить все необходимое, чтобы сделать человека бессмертным, как вошла Метанира, которая была дочерью Амфиктиона, чары исчезли и Демофонт скончался. «Несчастье пришло в мой дом!» — причитал Келей, оплакивая двух своих сыновей, после чего его стали звать Дисавл. «Осуши слезы свои, Дисавл, — сказала Деметра. — У тебя еще осталось три сына, среди которых Триптолем, которого я решила одарить так, что ты забудешь о своей двойной утрате».

f. Случилось так, что Триптолем, пасший отцовский скот, узнал Деметру и сообщил ей то, что ей так хотелось узнать. По его словам, десятью днями раньше его братья Эвмолп-пастух и Эвбулей-свинопас пасли свои стада, когда земля неожиданно разверзлась, и на глазах у Эвбулея все его свиньи полетели вниз, затем раздался тяжелый конский топот, появилась запряженная черными лошадьми колесница и исчезла в образовавшемся провале. Лица возничего было не разглядеть, но пастух заметил, как правой рукой он крепко обхватил громко кричавшую девушку. Обо всем увиденном Эвбулей рассказал Эвмолпу, который сочинил об этом горестную песнь.

g. Имея такое свидетельство, Деметра призвала Гекату, и они отправились к всевидящему Гелиосу и заставили его признаться, что злодеем был Гадес, бесспорно похитивший девушку с молчаливого согласия своего брата Зевса. Деметру это возмутило настолько, что, вместо того, чтобы вернуться на Олимп, она продолжила свои странствия по земле, запрещая деревьям плодоносить, травам расти. И так продолжалось до тех пор, пока племя людей не оказалось перед угрозой вымирания. Зевс, не решаясь лично встретиться с Деметрой в Элевсине, вначале направил ей послание с Иридой, которое осталось без ответа, а затем к Деметре отправилась целая депутация олимпийских богов с примирительными дарами, умоляя ее подчиниться воле Зевса. Однако она не вернулась на Олимп и поклялась, что земля останется бесплодной до тех пор, пока ей не вернут Кору.

h. Зевсу ничего не оставалось, как послать Гермеса с посланием к Гадесу: «Если ты не вернешь Кору, то нам всем придется худо!» Деметре он отправил второе послание, в котором говорилось: «Ты получишь свою дочь назад, если за это время она не попробовала пищи мертвых».

i. Поскольку с момента своего похищения Кора съела только корочку хлеба, Гадесу ничего не оставалось, как скрыть досаду и притворно ласково сказать ей: «Дитя мое, вижу, тебе здесь не нравится, да и мать не перестает плакать по тебе. Поэтому я решил отправить тебя домой».

j. Из глаз Коры перестали литься слезы, и Гермес помог ей взойти на колесницу. Но не успела она направиться в Элевсин, как один из садовников Гадеса, по имени Аскалаф, завопил: «А я видел, как госпожа Кора сорвала гранат с дерева в вашем саду и съела семь зерен, и готов где угодно подтвердить, что она вкусила пищу мертвых!» Гадес ухмыльнулся и приказал Аскалафу сесть сзади на колесницу Гермеса.

k. В Элевсине Деметра радостно обняла Кору, однако, узнав о гранате, стала грустней, чем прежде, и вновь пригрозила: «Я никогда не вернусь на Олимп и не освобожу землю от моего проклятия». Услышав эти слова, Зевс убедил Рею, мать Гадеса, Деметры и его самого, поговорить с Деметрой; с ее помощью соглашение было достигнуто. В соответствии с ним Кора три месяца в году должна была проводить в обществе Гадеса в качестве царицы Тартара, которой присваивался титул Персефоны, а остальные девять месяцев она могла быть с Деметрой. Геката обязалась следить, чтобы этот договор не нарушался, и не спускать глаз с Коры.

l. Деметра наконец согласилась вернуться домой. Но прежде чем покинуть Элевсин, она обучила Триптолема, Эвмолпа и Келея, а также царя Фер Диокла, который все это время неутомимо искал Кору, тайнам своего культа и мистерий. Аскалаф за свой длинный язык был наказан: богиня бросила его в яму и закрыла ее огромной скалой; впоследствии его освободил оттуда Геракл, но и тогда Деметра не забыла его поступка и обратила его в короткоухую сову⁵. Она также наградила фенеатов в Аркадии, в доме которых она отдыхала после того, как ею овладел Посейдон. От нее они получили зерна различных злаков, но она же запретила им сеять бобы. Некто Киамит первым решился нарушить этот запрет; на берегу реки Кефисс существовало его святилище⁶.

m. Триптолему она дала посевное зерно, деревянную соху и колесницу, запряженную змеями, и послала его учить людей во всем мире искусству земледелия. Но прежде она преподала ему несколько уроков на Рарийской равнине, и поэтому некоторые его называют сыном царя Papa. Фиталу, который оказал ей гостеприимство на берегах Кефисса, она дала фиговое дерево, которого до этого никто в Аттике не видел, и научила его, как обращаться с ним⁷.

¹Аристофан. Лягушки 338.

²Гомер. Одиссея V.125—128; Диодор Сицилийский V.49; Гесиод. Теогония 969 и сл.

³Сервий. Комментарии к «Энеиде» Вергилия III.167; Каллимах. Гимн к Деметре 30 и сл.; Антонин Либерал. Превращения II; Павсаний X.30.1.

⁴Гигин. Мифы 146; Диодор Сицилийский V.3; Аполлодор I.5.1; Схолии к «Теогонии» Гесиода 914; Павсаний VI.21.1 и I.38.5; Гомеровский гимн к Деметре 20—27, 47.

⁵Аполлодор I.5.1—3 и 12; Гомеровский гимн к Деметре 398 и 445 и сл.

⁶Павсаний VIII.15.1 и I.37.3.

⁷Гомеровский гимн к Деметре 449 и сл.; Аполлодор I.5.2; Орфический фрагмент 50; Гигин. Мифы 147; Овидий. Метаморфозы V. 644 и сл.; Павсаний I.14.2 и 37.2.

1. Миф о любовном приключении Деметры на трижды вспаханном поле указывает на обряд плодородия, который существовал на Балканах: для того чтобы обеспечить хороший урожай, жрица зерна на глазах у всех совокуплялась с царем-жрецом перед севом озимых. В Аттике поле в первый раз пахали весной, второй раз пахали после летней жатвы, используя для этого более легкий сошник, причем направление пахоты выбиралось поперек весенней борозды. Наконец, после принесения жертв богам земледелия, поле вновь пахали по весенней борозде. Происходило это в осенний месяц пианепсион в качестве подготовки к севу (Гесиод. Работы и дни 432—433, 460, 462; Плутарх. Об Исиде и Осирисе 69; Против Колота 22).

2. Персефона в Афинах называлась также Персефаттой, а в Риме — Прозерпиной; похоже, это были эпитеты нимфы, приносящей в жертву царя-жреца в первобытной Греции.

3. Похищение Коры Гадесом составляет часть мифа, в котором триада богов эллинов насильно брала в жены доэллинскую женскую триаду. Зевс женится на Гере; Зевс или Посейдон на Деметре, а Гадес на Коре так же, как в ирландских мифах Бриан, Иухар и Иухарба женятся на женской триаде в образе Ейре, Фодлы и Банбы (см. 7.6 и 16.1). Это указывает на переход во власть мужчин женских земледельческих мистерий, происшедший в первобытную эпоху. Так желание Деметры оставить человечество без зерна — это всего лишь один из вариантов мифа, в котором Ино затевает заговор, чтобы уничтожить потомство Афаманта (см. 70.c). Далее, миф о Коре свидетельствует о зимнем погребении «соломенной бабы» с зерном, которую отрывали ранней весной и обнаруживали, что она дала ростки. Этот доэллинский обычай просуществовал в сельской местности вплоть до классического времени и нашел свое отражение в вазописи, изображавшей мужчин, освобождавших Кору из земляного кургана с помощью мотыг или вскрывавших голову матери-земли топорами.

4. Рассказ о сыне Триопа Эрисихтоне — это нравоучение: среди греков, латинян и древних ирландцев бытовал обычай, в соответствии с которым рубка деревьев в священной роще каралась смертью. Однако наказание ненасытным голодом, который в елизаветинские времена получил название «волчьего аппетита», — это несправедливое наказание за рубку деревьев, и имя Эрисихтон, которое также носил сын Кекропа, установившего патриархат и введшего обычай печь ячменные пироги (см. 25.d), означает «бороздящий землю» и говорит о том, что его действительным преступлением, как и преступлением Афаманта, была пахота без согласия Деметры. Кража золотой собаки Пандареем говорит о появлении критян в Греции, когда ахейцы пытались изменить земледельческий ритуал. Взятая у земли-богини собака, вероятно, должна была стать наглядным доказательством независимости верховного царя ахейцев от этой богини (см. 134.1).

5. Мифы о Гиласе («лесной» — см. 150.1), Адонисе (см. 18.7), Литиэрсе (см. 136.e) и Лине (см. 147.1) описывают ежегодный траур по царю-жрецу или по заменявшему его мальчику, которые приносились в жертву, чтобы умилостивить богиню растительности. О таком же заместителе повествует легенда о Триптолеме, который правит колесницей с крылатыми драконами, везущей мешки с зерном пшеницы, и смерть его воспринималась как несущая богатство. Он же — Плутос («богатство»), зачатый на вспаханном поле, от которого Гадес получает эвфемический эпитет «Плутон». Триптолем (triptolmaios — «трижды дерзнувший») может быть титулом, который получал царь-жрец, трижды дерзнувший вспахать поле и совокупиться со жрицей зерна. Келей, Диокл и Эвмолп, которых Деметра учила искусству земледелия, представляют собой жреческую верхушку амфиктионий, почитавших Деметру в Элевсине, поскольку Метанира называется дочерью Амфиктиона.

6. Именно в микенском городе Элевсине в месяц боэдромион праздновались великие Элевсинские мистерии. В экстатическом состоянии посвященные в таинство Деметры символически представляли ее любовное приключение с Иасионом, Триптолемом или Зевсом. Участники мистерий выходили с радостными криками и несли на веялке дитя по имени Бримон, сына Бримо и непосредственный плод ритуального союза. Бримо — это был эпитет Деметры, а Бримон — синоним Плутоса. Однако участники праздника знали его как Иакха — по ритуальному гимну «Iacchus», который исполнялся на шестой день мистерий, когда процессия факельщиков отправлялась из храма Деметры.

7. Эвмолп соответствует поющим пастухам, которые вносили ребенка; Триптолем — скотник, служащий Ио или луне-богине в образе коровы (см. 56.1), который окроплял посевное зерно; Эвбулей — свинопас, служащий богине Марпессе (см. 74.4 и 96.2), Форкис, Хойре[76] или Кердо, — свинье-богине, способствовавшей прорастанию зерна. Эвбулей был первым, кто узнал об участи Коры, потому что «свинопас» в древнеевропейских мифах означал прорицателя или чародея. Так, Эвмей, свинопас Одиссея (см. 171.a), называется dios («богоподобный»); и хотя к классическому времени свинопасы уже давно не занимались предсказаниями, свиней все еще приносили в жертву Деметре и Персефоне, при этом жертвенных животных бросали в естественные пропасти. Эвбулей не называется среди тех, кого наставляла Деметра, возможно потому, что ее культ в образе свиньи-богини уже не существовал в Элевсине.

8. Ямба и Баубо персонифицируют непристойные песни, сложенные ямбическим метром, которые пелись для снятия эмоционального накала во время Элевсинских мистерий; в то же время Ямба, Деметра и Баубо образуют известную женскую триаду: девушка, нимфа и старуха. Старые кормилицы в греческих мифах почти всегда соответствуют женской богине в образе Кроны. Абант превращен в ящерицу потому, что ящериц находили в самых жарких и сухих местах, а также потому, что они могут долго обходиться без воды. Это нравоучение, призванное привить детям уважение к старшим и почтение к богам.

9. История о том, как Деметра попыталась сделать Демофонта бессмертным, имеет параллели в мифах о Медее (см. 156.a) и Фетиде (см. 81.r). Частично она свидетельствует о первобытном обычае «осенять» детей, спасая их от злых духов. В этих случаях вокруг новорожденного проносили священный огонь или ставили под ним раскаленную сковороду. Частично — это отголосок обычая сжигать мальчиков, принося их в жертву вместо царя-жреца (см. 92.6) и тем самым даровать им бессмертие.

10. В первобытных сообществах существовало табу на пищу красного цвета, которая предназначалась только мертвым (см. 170.5); считалось, что гранат, как и восьмилепестковый алый анемон, возник из крови Адониса или Таммуза (см. 18.7). Семь зерен граната, возможно, соответствуют семи фазам луны, которые проходят с момента сева до появления первых ростков. Однако вкусившая от граната Персефона восходит к Шеол, богине преисподней, пожирающей Таммуза, тогда как Иштар, вторая ипостась Шеол, плачет, чтобы умилостивить его дух. Гера, прежняя богиня смерти, также держит гранат.

11. Ascalaphos, или короткоухая сова, была признаком несчастья, а притча о сплетнике Аскалафе рассказывается, чтобы объяснить шумное поведение сов в ноябре, накануне трехмесячного отсутствия Коры. Аскалафа освободил Геракл (см, 134.d).

12. Фиговое дерево, подаренное Деметрой Фиталу, семья которого считалась одной из самых могущественных в Аттике (см. 97.a), означает лишь то, что опыление одомашненного фигового дерева веткой дикого перестало, как и земледелие, быть чисто женской обязанностью. Табу на выращивание бобов мужчинами, вероятно, просуществовало дольше, чем на выращивание ими же зерновых, скорее всего потому, что бобы устойчиво связывались с духами. В Риме на Празднике духов предков бобы бросали в духов. Если один из брошенных бобов прорастет и женщина съест бобы с такого растения, то считалось, что она зачнет от духа. Поэтому и пифагорейцы не ели бобов, чтобы не лишить своего предка возможности родиться в ком-то вновь.

13. Считается, что Деметра пришла в Грецию с Крита, высадившись в аттическом городе Форик (Гимн к Деметре 123). Это вполне возможно: критяне обосновались в Лаврионе (Аттика), где они первоначально добывали серебро. Более того, Элевсин — это микенское поселение, и Диодор Сицилийский (V. 77) говорит, что обряды, подобные элевсинским, исполнялись в Кноссе с участием всех желающих.

14. Цветы, которые, по свидетельству Овидия, собирала Кора, были маками. На Крите найдено изображение богини с головками мака в волосах. На другом изображении, найденном при раскопках могильника в Палекастро, богиня держит маки в руке, а на золотом кольце из клада, найденного в акрополе Микен, сидящая Деметра передает головки маков стоящей Коре. Маковое семя добавляли в хлеб, и маки совершенно естественным образом символизировали Деметру, поскольку они росли на нивах. Однако Кора собирает или принимает маки из-за их снотворного действия и алого цвета лепестков, который считался символом возрождения после смерти (см. 27.11). Она вот-вот должна удалиться на свой ежегодный сон.

25. Происхождение и деяния Афины

Афина изобрела флейту, трубу, керамический горшок, плуг, грабли, ярмо для волов, уздечки для лошадей, колесницу и корабль. Она первой стала обучать искусству счета и всем женским рукоделиям, включая кулинарное искусство, ткачество и прядение. Будучи богиней войны, она, тем не менее, не испытывала радости в битвах, подобно Аресу или Эриде, а предпочитала решать споры и утверждать закон мирным путем. В мирные дни она не носила оружия, а когда нуждалась в нем, то брала его у Зевса. Она славилась своей добротой: когда в Ареопаге во время суда над обвиняемым судьи расходились во мнении, она всегда отдавала свой голос в пользу освобождения обвиняемого. Однако, вступив в бой, она никогда не оказывалась побежденной даже в сражении с самим Аресом, превосходя его в тактике и стратегии. Поэтому мудрые предводители всегда обращались к ней за советом¹.

b. Многие боги, титаны и гиганты были бы счастливы взять ее в жены, но она отвергала все ухаживания. Однажды во время Троянской войны, не желая просить оружия у Зевса, который объявил себя в этой войне нейтральным, она попросила Гефеста сделать ей собственные доспехи. Гефест отказался взять плату и, смущаясь, сказал, что выполнит работу за любовь. И когда, не поняв смысла сказанного, Афина вошла в кузницу понаблюдать, как Гефест управляется с раскаленным металлом, тот вдруг бросился к ней и попытался овладеть ею. Гефест, который редко вел себя так грубо, оказался жертвой коварной шутки: как раз перед этим Посейдон сообщил ему, что в кузницу идет Афина, которая с согласия Зевса хочет, чтобы кто-нибудь силой овладел ею. Когда она вырвалась, семя Гефеста пролилось на нее чуть выше колена. Она вытерлась клоком шерсти, бросила его подле себя, и семя оплодотворило случайно оказавшуюся здесь мать-землю. Придя в негодование от того, что она может родить ребенка, которого чуть не зачала от Гефеста Афина, мать-земля объявила, что не будет отвечать за его воспитание.

c. «Очень хорошо, — сказала Афина, — я сама о нем позабочусь». И с самого рождения окружила ребенка заботой, назвала его Эрихтонием и, чтобы не дать Посейдону возможности посмеяться над своей шуткой, спрятала его в священный ларец. Ларец же передала Аглавре, старшей дочери афинского царя Кекропа, наказав хорошо охранять его².

d. Кекроп, сын Геи-земли, как и Эрихтоний, которого некоторые называют его отцом, был получеловеком-полузмеем. Он первым из царей признал патернализм. Он женился на дочери Актея, древнейшего царя Аттики, утвердив моногамию. Разделил Аттику на двенадцать частей, построил храмы в Афинах, заменил кровавые жертвоприношения пресными ячменными лепешками³. Его жену звали Агравла, а трех его дочерей — Аглавра, Герса и Пандроса. Жили они в трехкомнатном доме на Акрополе. Однажды вечером, когда девушки возвращались с праздника, неся на голове священные ларцы Афины, Гермес подкупил Аглавру с тем, чтобы она позволила ему увидеться с Герсой, самой младшей из сестер, в которую он без ума влюбился. Аглавра взяла золото Гермеса, однако отрабатывать его не собиралась, потому что Афина разожгла в ней зависть к судьбе Герсы. Разозлившийся Гермес пришел к ним домой, превратил Аглавру в камень и удовлетворил свою страсть к Герсе. После того как Герса родила Гермесу двух сыновей — Кефала, ставшего возлюбленным Эос, и Керика, первого глашатая Элевсинских мистерий, — она с Пандросой и их матерью Агравлой, горя от любопытства, заглянули в ларец, который раньше носила Аглавра. Увидев ребенка, у которого вместо ног были змеиные хвосты, они завизжали от ужаса и во главе с Аглаврой бросились вниз с Акрополя⁴.

e. Услышав эту печальную весть, Афина так расстроилась, что даже уронила огромную скалу, которую несла на Акрополь, чтобы дополнительно укрепить его. Теперь эту скалу называют Ликабеттской горой. Ворону, которая принесла ей эту новость, она из белой сделала черной и запретила всем воронам появляться на акрополе. Эрихтоний спрятался в эгиде Афины, и она проявляла о нем такую заботу, что многие думали, будто она его мать. Со временем он стал царем Афин, ввел в своем городе культ Афины и научил своих сограждан, как пользоваться серебром. Его изображение было помещено среди звезд в виде созвездия Возничего, потому что он был первым, кто стал пользоваться колесницей, запряженной четверкой лошадей⁵.

f. Вот как звучит другой рассказ о смерти Аглавры: именно в тот момент, когда на Афины напали враги, она во исполнение предсказаний оракула бросилась с акрополя и тем самым принесла афинянам победу. Вот почему юные афиняне, впервые берущие в руки оружие, приходят в храм Аглавры и посвящают свою жизнь процветанию города⁶.

g. Будучи такой же скромной, как и Артемида, Афина, однако, была добрее. Когда Тиресий однажды подглядел, как она купалась, богиня возложила свои ладони на его глаза, и он ослеп, но взамен она наделила его даром провидения⁷.

h. Рассказывают, что только раз ее обуяла зависть. Вот как это было. Арахна, царская дочь из лидийского города Колофона, славящегося своими пурпурными красителями, была такой искусной ткачихой, что сама Афина не могла состязаться с ней. Рассматривая полотно, на котором Арахна выткала картины любовных похождений олимпийцев, богиня так и не смогла найти в них ни одной ошибки и с досады и в отместку разорвала полотно на части. Арахна в горе повесилась на стропилах. Афина превратила ее в паука, самое ненавистное для нее насекомое, а веревку превратила в паутину, по которой Арахна поднимается в безопасное место⁸.

¹Цец. Схолии к Ликофрону 520; Сервий. Комментарий к «Энеиде» Вергилия IV.402; Пиндар. Олимпийские оды XIII.79; Ливий VII.3; Павсаний I.24.3 и т.д.; Гомер. Илиада I.199 и сл.; V.736; V.840—863; XXI.391—422; Эсхил. Эвмениды 753.

²Аполлодор III.14.6; Гигин. Мифы 166.

³Павсаний I.5.3; VIII.2.1; Аполлодор III.14.1; Страбон IX.1.20; Аристофан. Плутос 773; Атеней 555 d; Евстафий. О Гомере р. 1156.

⁴Аполлодор III.14.3; Гигин. Мифы 166.

⁵Антигон из Кариста 12; Каллимах. Гекала I.2.3; Филострат. Жизнь Аполлония Тианского VII.24; Гигин. Мифы 274; Аполлодор III.14.6.

⁶Суда и Гесихий под словом Agraulos; Плутарх. Алкивиад 15.

⁷Каллимах. Гимн «На омовение Паллады» 73 и сл.

⁸Овидий. Метаморфозы VI.5—145; Вергилий, Георгики IV.246.

1. Для афинян девственность их богини была символом неприступности их города, и поэтому они меняли древние мифы, повествовавшие о насилии над ней Посейдона (см. 19.2) и Борея (см. 48.1); они отрицали также, что Эрихтоний, Аполлон и Лихнос («светильник») были ее сыновьями от Гефеста. Посейдон первоначально мог играть более простую и непосредственную роль в рождении Эрихтония, иначе непонятно, почему Эрихтоний вводит в Афинах квадригу Посейдона.

2. Афиняне изображали Эрихтония в виде змея с человеческой головой, потому что он был героем или духом принесенного в жертву царя, через которого объявляла свои желания Крона. Именно в ипостаси Кроны Афина изображается в компании с совой и вороной. Древний афинский царский род претендовал на происхождение от Эрихтония, или Эрехфея, и называл себя Эрехтеиды. В качестве амулета они носили золотую змейку и держали священную змею в Эрехтейоне. Однако Эрихтоний был еще и оплодотворяющим ветром, дувшим с покрытых вереском гор, а эгида Афины или ее копия предъявлялась всем молодоженам в Афинах, чтобы обеспечить им продолжение рода (Суда под словом Aegis).

3. Известно, что среди прекрасных критских глиняных сосудов есть и такие, которые сделали женщины и, бесспорно, обо всех созданных Афиной предметах можно сказать, что первоначально их изготавливали женщины, однако уже в классическую эпоху в Греции ремесленник должен был обязательно быть мужчиной. Серебро первоначально считалось дороже золота, поскольку в чистом виде получить этот металл было труднее, и его посвящали луне. Афины времен Перикла в значительной мере обязаны своим процветанием богатым серебряным рудникам в Лаврионе, разработку которых начали еще критяне. Добываемое там серебро позволяло городу ввозить необходимое продовольствие и приобретать союзников.

4. Причиной, по которой дочери Кекропа бросились вниз с Акрополя, вполне мог быть захват эллинами Афин, после которого была сделана попытка насадить моногамию среди жриц Афины, как в мифе о Галлирофии (см. 19.b). Они предпочли смерть бесчестью. Вот почему афинские юноши приносили клятву в святилище Аглавры. Второй рассказ о смерти Аглавры — это всего лишь нравоучение, предупреждающее о каре за разглашение тайн Афины. Agraulos и его транслитерация aglauros означают практически одно и то же: у Гомера agraulos — это эпитет пастухов, a aglauros (подобно herse и pandrosos) относится к луне, считавшейся источником росы, освежавшей пастбища. В Афинах девушки выходили собирать росу в полнолуние, приходившееся на середину лета, причем сбор росы имел священное значение. Аналогичный обычай существовал в Англии еще в прошлом веке. Этот праздник назывался Герсефория, или «рососбор». Аглавра, или Аглавре, на самом деле эпитет самой Афины, причем на Кипре Аглавре поклонялись в довольно позднюю эпоху (Порфирий. О воздержании[77] II.54), принося ей человеческие жертвы. Золотое кольцо из Микен изображает трех жриц, направляющихся в храм: первые две окропляют все вокруг себя росой, а у третьей (очевидно, это Аглавра) к локтю подвязана веточка. Эта церемония, возможно, возникла на Крите. Соблазнение Гермесом Герсы, за что он заплатил золотом Аглавре, вероятно, указывает на бытовавшую ритуальную проституцию жриц перед образом богини, т.е. обращенной в камень Аглавры. Священные корзины, которые носили по этому случаю, наполнялись фаллическими змеями и другими предметами оргиастического характера. Ритуальная проституция жриц Луны-богини существовала на Крите, Кипре, в Сирии, Малой Азии и Палестине.

5. Месть Арахне может быть чем-то большим, чем милая притча, особенно если в этом повествовании нашло отражение торговое соперничество между афинянами и лидио-карийскими талассократами, или «владыками морей», критского происхождения. В критском Милете, выходцы из которого основали карийский Милет, который считался крупнейшим экспортером крашеных шерстяных тканей в древнем мире, были обнаружены многочисленные печати с эмблемой в виде паука. Это предполагает наличие в этом городе развитой текстильной промышленности в начале второго тысячелетия до н.э. Некоторое время милетцы контролировали прибыльную понтийскую торговлю и имели склады в Навкратисе (Египет). У Афин были веские основания испытывать зависть к пауку.

6. Явное противоречие обнаруживается у Гомера. В соответствии с «перечнем кораблей» («Илиада» II. 547 и сл.) Афина утверждает Эрехфея в своем блестящем храме в Афинах, а в «Одиссее» (VII. 8) она идет в Афины и вступает в его «дом крепкозданный». Дело в том, что у царя-жреца была своя половина во дворце царицы, где хранилось изображение богини. На Крите и в микенской Греции не было храмов, а были лишь домашние святилища и священные пещеры.

26. Происхождение и деяния Пана

Несколько могущественных богов и богинь Греции никогда не включались в состав двенадцати олимпийцев. Например, Пан — скромное существо, влачил свои дни вдали от городов в Аркадии. Среди тех, кто знал, что их присутствие нежелательно на Олимпе, были Гадес, Персефона и Геката, а мать-земля считала, что она слишком стара, чтобы отказаться от своих привычек и жить так, как живут ее внуки и правнуки.

b. Некоторые утверждают, что Пан родился от Гермеса и Дриопы, дочери Дриопа; другие называют его матерью нимфу Ойною или жену Одиссея Пенелопу, которую Гермес посетил в образе барана, или козу Амалфею¹. Говорят, он родился таким уродливым — с рожками, бородой, хвостом и козлиными копытцами, — что его мать убежала от него в страхе, и Гермес взял его с собой на Олимп на потеху богам. Однако Пан был сводным братом Зевса и потому значительно старше Гермеса или Пенелопы, родившей Пана, как говорят некоторые, от всех женихов сразу, которые ухаживали за ней в отсутствие Одиссея. Есть и такие, которые считают его сыном Крона и Реи или Зевса и Гибрис, и это звучит более правдоподобно².

c. Он жил в Аркадии, опекая стада и пасеки, принимал участие в забавах горных нимф и помогал охотникам в поисках добычи. В целом он был добродушен и ленив, больше всего на свете любил послеобеденный сон и мстил всем, кто мешал ему спать. При этом он издавал такой крик из глубины пещеры или грота, что на головах у слышавших волосы вставали дыбом. Однако аркадцы совсем его не уважали, а возвращаясь с охоты с пустыми руками, даже могли отстегать его морским луком³.

d. Пан соблазнил несколько нимф: Эхо родила ему вертишейку Иинкс, но позднее плохо кончила от неразделенной любви к Нарциссу; кормилица муз Эвфема родила ему Кротоса, ставшего созвездием Стрельца. Он также хвастался, что сочетался со всеми пьяными менадами из свиты Диониса⁴.

e. Однажды он попытался овладеть целомудренной Питис, которой удалось скрыться он него, только превратившись в ель, ветвь от которой он всегда носил на голове в качестве венка. В другой раз он преследовал целомудренную Сирингу от самой горы Ликей до реки Ладон, где Сиринга превратилась в тростник; не сумев отличить ее от остальных, Пан наугад срезал несколько тростинок и сделал себе свирель. Его самой большой любовной удачей было соблазнение Селены, когда ему удалось скрыть черную шерсть и козлоподобное обличье под отмытым белым руном. Не узнав его, Селена согласилась прокатиться у него на спине и позволила ему удовлетворить все его желания⁵.

f. Хотя олимпийские боги и презирали Пана за простодушие и буйство, они охотно пользовались его талантом. Аполлон лестью выманил у него тайны прорицания, а Гермес скопировал потерянную им свирель, объявив ее своим собственным изобретением и продав Аполлону.

g. Пан — единственный бог, который умер в наше время. Весть о его смерти принес некто Тамус, корабельщик, плывший в Италию мимо острова Паксы. Божественный голос прокричал через море: «Тамус, ты здесь? Когда ты прибудешь в Палодес, не забудь объявить, что великий бог Пан умер!» Так Тамус и сделал, и весть эта на берегу была встречена всеобщим плачем⁶.

¹Гомеровский гимн к Пану 34 и сл.; Схолии к «Идиллиям» Феокрита I.3; Эратосфен. Превращения в звезды 27.

²Гомеровский гимн к Пану, там же; Геродот II.145; Сервий, Комментарий к «Георгикам» Вергилия I.16; Аполлодор I.4.1; Схолии к драме Еврипида «Рес» 30.

³Феокрит. Идиллии I.16; Еврипид. Рес 36; Гесихий под словом Agreus; Феокрит. Идиллии VII.107.

⁴Овидий. Метаморфозы III.356—401; Гигин. Мифы 224; Поэтическая астрономия II.21.

⁵Лукиан. Разговоры богов 22.4; Овидий. Метаморфозы I.89—712; Филаргирий. Комментарии к «Георгикам» Вергилия III.391—393.

⁶Плутарх. Почему оракулы молчат? гл. 17.

1. Пан относился к аркадскому культу плодородия и во многом напоминал культ ведьм, распространенный в северо-западной Европе. Этот человек, наряженный в козью шкуру, был избранником менад во время их пьяных оргий, происходивших высоко в горах, и в конце концов заплатил за эту привилегию жизнью.

2. Истории о рождении Пана звучат по-разному. Поскольку Гермес был силой, обитавшей в фаллическом камне, отмечавшем центр таких оргий (см. 14.1), пастухи называли своего бога Пана его сыном, рожденным птицей-дятлом, чей веселый перестук возвещает о долгожданном летнем дожде. Миф о том, что Пан родился от Гермеса и Ойнои, вполне понятен, следует только добавить, что первоначально менады в качестве средства возбуждения использовали не вино (см. 27.2), а что-то другое. Имя его предполагаемой матери — Пенелопа — предполагает, что менады во время оргий практиковали раскрашивание лица рисунком, наподобие полосок на Пенелопе (вид утки). Плутарх говорит («Почему божество медлит с воздаянием» 12), что менады, убившие Орфея, были в наказание татуированы своими мужьями (см. 28.f), менада с татуировкой в виде паутины на руках и ногах изображена на вазе, хранящейся в Британском музее. Посещение Пенелопы Гермесом, принявшим облик барана (баран-дьявол появляется столь же часто в культе ведьм на северо-западе Европы, как и козел), утверждение, что она зачала от всех ее женихов (см. 171.l), а также то, что Пан сочетался со всеми менадами, свидетельствует о соответствующей стороне празднеств в честь ели-богини Питис или Элаты (см. 78.1). Горцы Аркадии были наименее цивилизованным народом Греции (см. 1.5), к которому соседние племена не скрывали своего презрения.

3.Дочь Пана — вертишейка или змеешейка была прилетающей весной птицей, фигурировавшей в эротических чародействах (см. 56.1 и 152.2). Морской лук содержит яд-раздражитель, использовавшийся для борьбы с мышами и крысами, а также как очистительное и мочегонное средство, принимавшееся перед ритуальным актом. Поэтому морской лук стал символизировать освобождение от влияния злых сил (Плиний. Естественная история XX.39), и бичевание изваяния Пана морским луком в случае неудачной охоты имело тот же смысл (см. 108.10).

4. Соблазнение Паном Селены, вероятнее всего, относится к майским оргиям при луне, во время которых юная царица мая ехала на спине своего избранника, чтобы вступить с ним в брак и тем самым отпраздновать пробуждение природы. К тому времени в Аркадии культ барана уже вытеснил культ козла (см, 27.2).

5. В Египте слово «Тамус», очевидно, было неверно истолковано в церемониальном оплакивании: Thamus Pan-megas tethnce («всевеликий Таммуз умер!») как «Тамус, великий Пан умер» (De defectu oraculorum). Как бы там ни было, а Плутарх, который был жрецом в Дельфах во второй половине I в. н.э., поверил этому рассказу и написал о нем. Однако, когда веком позже Павсаний (VIII.24.7; 26.2; 30.2—3; 36.7—8; 37.11; 38.5, 11; 53.11) путешествовал по Греции, он встречал довольно часто посвященные Пану святилища, алтари, священные пещеры и священные горы.

27. Происхождение и деяния Диониса

По приказу Геры титаны утащили новорожденного сына Зевса Диониса — рогатого дитя, увенчанного змеями, — и, несмотря на его превращения, разорвали на куски. Куски его тела они сварили в котле, а из пролитой на землю крови выросло гранатовое дерево. Однако его бабка Рея разыскала внука, вновь составила из кусков его тело и вернула к жизни, Персефона, которой Зевс отныне поручил присматривать за ребенком, передала его царю Орхомена Афаманту и его жене Ино, внушив ей, что ребенка следует растить на женской половине дома, переодетым в девочку. Однако Геру не удалось обмануть и она наказала эту царскую чету, наслав на них безумие. В припадке безумия Афамант убил своего сына Леарха, приняв его за оленя¹.

b. Тогда, по просьбе Зевса, Гермес временно превратил Диониса в козленка или барашка и передал его нимфам Макриде, Нисе, Эрато, Бромии и Вакхе, обитавшим на геликонской горе Ниса. Они поселили Диониса в пещере, холили и лелеяли его, кормили медом. За эту службу Зевс впоследствии поместил их изображения среди звезд под именем Гиад (в семизвездии созвездия Тельца). Именно на горе Ниса Дионис изобрел вино, за что его в основном и превозносят².

Когда Дионис стал взрослым, Гера признала в нем сына Зевса, несмотря на отпечаток женственности, который наложило на него воспитание, и также вселила в него безумие. Он отправился странствовать по всему свету, сопровождаемый Силеном и дикой толпой сатиров и менад, оружием которых были увитые плющом жезлы с навершием в виде сосновой шишки, называвшейся тирсом, а также мечи, змеи и наводившие ужас трещотки. Он отправился в Египет, взяв с собой виноградную лозу, а на острове Фарос его гостеприимно принял царь Протей. Среди ливийцев, населявших дельту Нила напротив острова Фарос, было несколько цариц амазонок, которых Дионис пригласил выступить вместе с ним против титанов и вернуть царю Аммону царство, из которого он был изгнан. Поражение Дионисом титанов и возвращение трона царю Аммону — одна из первых его военных побед³.

c. После этого он отправился на восток в Индию. Достигнув Евфрата, он встретил сопротивление царя города Дамаска и содрал с него живого кожу. Потом из плюща и виноградной лозы он построил мост через реку. Через Тигр ему помог перебраться тигр, посланный его отцом Зевсом. На пути в Индию он всюду встречал сопротивление и покорил целую страну, научив ее народ искусству виноградарства, дав ему законы и основав большие города⁴.

d. На пути из Индии он встретил сопротивление со стороны амазонок, чьи орды он преследовал вплоть до Эфеса. Только немногим из них удалось укрыться в храме Артемиды, где до сих пор живут их потомки. Бежавших на Самос Дионис стал преследовать на лодках, и на поле битвы их полегло так много, что поле стали называть Пангема («кровавое»). Около Флоя часть слонов, которых он привел из Индии, погибла, а кости их показывают до сих пор⁵.

e. Затем через Фригию Дионис вернулся в Европу. Во Фригии приходившаяся ему бабкой Рея подвергла его очищению от всех убийств, которые он совершил в безумии, а затем посвятила его в свои мистерии. После этого Дионис напал на Фракию, но не успели его люди высадиться в устье реки Стримон, как царь эдонов Ликург, вооруженный палкой, которой погоняют быков, оказал им такое решительное сопротивление, что всоре вся высадившаяся армия оказалась в плену, за исключением самого Диониса, который бросился в море и нашел спасение в гроте Фетиды. Раздосадованная такой неудачей Рея помогла пленникам бежать, а самого Ликурга лишила рассудка. В безумстве он ударил своего сына Дрианта топором, уверенный, что рубит лозу, и сын скончался. Еще не придя в себя, он отрезал у трупа нос, уши, пальцы на руках и ногах, и вся фракийская земля стала бесплодной, придя в ужас от такого злодеяния. Когда Дионис, выйдя из моря, объявил, что земля не будет родить, пока Ликурга не предадут смерти, эдонцы отвели царя на гору Пангей, где дикие лошади разорвали его на части⁶.

f. Больше Дионису никто не противился во Фракии, и он продолжил путь в свою любимую Беотию, где посетил Фивы, пригласив всех женщин принять участие в пирах на горе Киферон. Пенфей, царь Фив, невзлюбив распутство Диониса, захватил его вместе со всеми менадами, но, потеряв рассудок, вместо того, чтобы заковать Диониса, заковал быка. Менадам вновь удалось бежать, и они отправились бродить по горам, разрывая на куски молодых оленей. Пенфей попытался остановить их, но, возбужденные вином и религиозным экстазом, они разорвали царя пополам. Причем бунт против него подняла его собственная мать Агава, и она же оторвала ему голову⁷.

g. В Орхомене три дочери Миния, которых звали Алкифоя, Левкиппа и Арсиппа, а может быть, Аристиппа или Арсиноя, отказались участвовать в вакхических шествиях несмотря на то, что Дионис сам пригласил их, явившись в образе девушки. Услышав отказ, он превратился сначала во льва, затем в быка и пантеру и лишил их рассудка. Левкиппа принесла в жертву собственного сына Гиппаса, когда на него пал жребий, и три сестры разорвали его на куски и пожрали, после чего стали неистово носиться по горам, пока, наконец, Гермес не превратил их в птиц, хотя некоторые утверждают, что Дионис превратил их в летучих мышей⁸. В искупление смерти Гиппаса в Орхомене ежегодно празднуют праздник под названием Агриония («побуждение к дикости»), на котором избранницы сначала делают вид, что разыскивают Диониса, а затем, сойдясь на том, что он пребывает где-то в обществе муз, садятся в кружок и загадывают друг другу загадки до тех пор, пока из храма Диониса не выбежит жрец с мечом и не убьет ту из них, которую поймает первой⁹.

h. После того как вся Беотия признала божественность Диониса, он стал посещать острова Эгейского моря, неся везде веселье и разрушение. Придя в Икарию, он обнаружил, что его корабль не годится для дальнейшего плавания, и нанял другой — с тирренскими моряками, которые заявили, что плывут в Наксос. Однако на самом деле это были пираты, которые, не подозревая о божественной природе Диониса, отправились в Азию, чтобы продать его в рабство. Дионис сделал так, что из палубы стала расти виноградная лоза, вскоре опутавшая всю мачту, а оснастка оказалась вся оплетенной плющом. Весла он превратил в змей, сам обернулся львом, а весь корабль наполнился привидениями в образе диких зверей и зазвучали флейты. С испугу пираты попрыгали в воду и превратились в дельфинов¹⁰.

i. В Наксосе Дионис встретил любимую им Ариадну, покинутую Тесеем, и без промедления женился на ней. Она родила ему Энопиона, Фоанта, Стафила, Латромиду, Эванта и Тавропола. Позднее он поместил ее свадебный венок среди звезд¹¹.

j. Из Наксоса Дионис отправился в Аргос, где Персей вначале воспротивился ему и убил множество его приверженцев. За это Персей понес наказание: Дионис наслал на аргивянок безумие и те стали пожирать своих младенцев живьем. Персей поспешил признать свою ошибку и умилостивить Диониса, построив храм в его честь.

k. Наконец, установив свой культ во всем мире, Дионис вознесся на небеса, чтобы занять свое место по правую руку от Зевса как один из двенадцати великих богов. В порыве уничижения Гестия уступила ему свое место за столом богов, обрадовавшись возможности расстаться с распрями в ее семействе и зная, что она всегда может рассчитывать на гостеприимство в любом греческом городе, который только ей захочется посетить. После этого через Лерну Дионис спустился в Тартар, где подкупил Персефону, подарив ей мирт за разрешение забрать с собой его покойную мать Семелу. Мать поднялась с ним в храм Артемиды в Трезене, но, чтобы остальные духи умерших не стали ей завидовать и не обиделись, он изменил ее имя и представил богам-олимпийцам как Тиону¹². Зевс предоставил в ее распоряжение жилище, на что Гера, скрыв злобу, смолчала.

¹Еврипид. Вакханки 99—102; Ономакрит. Цит. по: Павсаний VIII.37.3; Диодор Сицилийский III.62; Орфический гимн XIV.6; Климент Александрийский. Послание к грекам II.15 и сл.

²Аполлодор III.4.З; Гигин. Мифы 182; Теон. Схолии к «О небесных явлениях» Арата 177; Диодор Сицилийский III.68—69; Аполлоний Родосский IV.1133; Сервий. Комментарии к «Буколикам» Вергилия VI.15.

³Аполлодор ІII.5.1; Эсхил. Эдонцы, фрагмент; Диодор Сицилийский III.70—71.

⁴Еврипид. Вакханки 73; Теофил. Цит. по: Плутарх. О реках 24; Павсаний X.29.2; Диодор Сицилийский II.38; Страбон XI.5.5; Филострат. Жизнь Аполлония Тианского ІІ.8—9; Арриан. Соч. об Индии 5.

⁵Павсаний VII.2.4—5; Плутарх. Греческие вопросы 56.

⁶Аполлодор IIІ.5.1; Гомер. Илиада VI.130—140.

⁷Феокрит. Идиллии XXVI; Овидий. Метаморфозы III.70 и сл.; Еврипид. Вакханки.

⁸Овидий. Метаморфозы IV.1—40; 390—415; Антонин Либерал 10; Элиан. Пестрые рассказы III.42; Плутарх. Греческие вопросы 38.

⁹Плутарх. Там же.

¹⁰Гомеровский гимн к Дионису 6 и сл.; Аполлодор III.5.3; Овидий. Метаморфозы ІІІ.577—699.

¹¹Схолии к Аполлонию Родосскому III.996; Гесиод. Теогония 947; Гигин. Поэтическая астрономия ІІ.5.

¹²Аполлодор III.5.3; Павсаний II.31.2.

1. Основным ключом к мистической истории Диониса является распространение культа лозы в Европе, Азии и северной Африке. Вино было изобретено не греками: похоже, что первоначально оно ввозилось в сосудах из Крита. Дикий виноград рос вдоль южного побережья Черного моря, откуда он, как культурное растение, постепенно достиг горы Ниса в Ливии и тем же путем, через Палестину, — Крита. В Индию он пришел через Персию в эпоху бронзы и по «янтарному пути» достиг Британских островов. Винные оргии в Малой Азии и Палестине — праздник кущей первоначально был не чем иным, как вакханалией, — характеризовались теми же экстатическими танцами, что и пивные оргии во Фракии и Фригии. Триумф Диониса заключался в том, что вино повсеместно вытеснило другие опьяняющие напитки (см. 38.3). Ферекид сообщает, что Nysa означает «дерево».

2. Некогда Дионис подчинялся луне-богине Семеле (см. 14.5), которую также называли Тиона и Котитто (см. 3.1), и был обречен на гибель во время ее оргий. То, что его, как и Ахилла, воспитывали как девочку, напоминает критский обычай держать мальчиков «в темноте» (scotioi), т.е. на женской половине до достижения половой зрелости. Один из его эпитетов был Дендрит (Dendrites — «юноша-дерево»), и на празднике весны, когда все деревья неожиданно покрывались листвой и весь мир охватывала любовная страсть, праздновалось его освобождение. Диониса изображали как рогатого ребенка[78], не указывая, были ли это рога козла, оленя, быка или барана — все зависело от конкретного места поклонения. Когда Аполлодор говорит, что Дионис был обращен в козленка, чтобы избежать гнева Геры, — одним из его эпитетов был «эрифос» («козленок») (Гесихий под словом Эрифос), — то это относится к критскому культу Диониса-Загрея, т.е. дикого козла с огромными рогами. Вергилий («Георгики» II.380—384) не прав, когда говорит, что чаще всего в жертву Дионису приносили козлов, потому что они «шрам оставляют на них [лозах] — прокушенных стволиков метку». Дионис в образе оленя — это Леарх, которого Афамант убивает, когда Гера лишает его рассудка. Во Фракии ему поклонялись как белому быку. Однако в Аркадии Гермес превратил его в барана, поскольку аркадцы были пастухами, а солнце вступает в созвездие Овена во время их праздника весны. Тот факт, что Макрида кормила Диониса медом, а у менад были тирсы (сосновые ветви, увитые плющом), указывает на то, что прежде использовался другой опьяняющий напиток: еловое пиво, приправленное плющом и подслащенное медом. Медовый напиток и был тем «нектаром», который варили из забродившего пчелиного меда и который боги продолжали пить на гомеровском Олимпе.

3. Дж. Е. Харрисон была первой, кто указал («Пролегомены», гл. VIII), что бог вина Дионис — это более поздняя подмена пивного бога Диониса, которого также звали Сабазием. Она же высказала предположение, что слово «трагедия» могло возникнуть не от tragos, что значит «козел», как считал Вергилий (там же), а от tragos, означавшего полбу, из которой в Афинах варили пиво. Она добавляет, что в ранней вазописи в качестве спутников Диониса изображались люди, одетые лошадьми, а не козлами, и что его корзина для винограда изначально была веялкой. И действительно: ливийский и критский козел ассоциировался с вином, а элладский конь — с пивом и нектаром. Отсюда Ликург, воспротивившийся более позднему Дионису, оказывается растерзанным на части дикими лошадьми, т.е. жрицами богини с головой кобылы, и его постигает та же участь, которая прежде постигла Диониса. В историю Ликурга ошибочно попало повествование о проклятии земли после убийства Дрианта («дуба»), который был дубом-царем, ритуально убиваемым каждый год. Конечности Дрианта отрезались для того, чтобы не дать возможности его духу блуждать (см. 153.b и 171.i), а за неоправданную рубку дуба выносился смертный приговор. Котитто — это имя богини, в честь которой исполнялись эдонские обряды (Страбон X.3.16).

4. Дионис являлся в образе льва, быка и змея потому, что эти животные были эмблемами трехсезонного года (см. 31.7; 75.2 и 123.1). Он родился зимой в образе змея — отсюда его змеиный венец, весной превратился в быка, и в этом обличье его убивают и пожирают как быка, козла или оленя в день летнего солнцеворота. Именно эти превращения он претерпел, когда с ним разделались титаны (см. 30.a). Место змея у орхоменян, вероятно, заняла пантера. Мистерии Диониса напоминают мистерии Осириса, и этим объясняется его появление в Египте.

5. Ненависть Геры к Дионису и винному кубку, а также враждебность со стороны Пенфея и Персея отражают консервативную оппозицию вину как ритуальному напитку, а также вызывающему поведению менад по мере того, как культ вина распространялся от Фракии к Афинам, Коринфу, Сикиону, Дельфам и другим городам. Но к концу VII — началу VI в. до н.э. Периандр (тиран Коринфа), Клисфен (тиран Сикиона) и Писистрат (тиран Афин) решили признать культ Диониса и установить официальные празднества в его честь. После этого Дионис и виноградная лоза считаются принятыми на небесах. В конце V в. до н.э. Дионис изгоняет Гестию и занимает ее место среди двенадцати олимпийских богов, несмотря на то, что некоторые боги продолжали требовать себе «трезвых жертвоприношений». Хотя одна из недавно расшифрованных табличек из дворца Нестора в Пилосе[79] говорит, что у Диониса был статус бога еще в XIII в. до н.э., он никогда не переставал быть полубогом, гробница, из которой он ежегодно возрождался, еще долго оставалась достопримечательностью Дельф (Плутарх. Об Исиде и Осирисе 35), а Аполлона считали его бессмертной частью (см. 28.2). Повторное рождение Диониса из бедра Зевса, как и повторное рождение хеттского бога ветров из бедра Кумарби (см, 6.6), выражает отказ от первоначальных матриархальных представлений. Ритуальное повторное рождение от мужчины является хорошо известной древнееврейской церемонией усыновления («Руфь» ІІІ.9), заимствованной у хеттов.

6. Фарос, небольшой остров недалеко от дельты Нила, на берегах которого Протей претерпел все те же трансформации, что и Дионис (см. 169.a), имел самый большой порт в Европе эпохи бронзы (см. 39.2 и 169.6). Здесь сходились торговые пути из Крита, Малой Азии, Эгейских островов, Греции и Палестины. Отсюда во все стороны распространился, по всей вероятности, культ виноградной лозы. Рассказ о сражениях Диониса в Ливии может свидетельствовать о военной помощи, оказанной гарамантам их греческими союзниками (см. 3.3). Его поход на Индию считался фантастической историей «пьяного» похода Александра к Инду, однако этот поход намного старше и повествует о распространении культа виноградной лозы на восток. Посещение Дионисом Фригии, где Рея подвергла его инициации, говорит в пользу того, что поклонение греков Дионису Сабазию или Бромию имеет фригийское происхождение.

7. Созвездие Северный венец — свадебный венец Ариадны — также назывался «критской короной». Ариадна была критской луной-богиней, и ее «винные» дети от Диониса — Энопион, Фоант, Стафил, Тавропол, Латромида и Эвант — были эпонимами элладских триб, живших на Хиосе, Лемносе, во фракийском Херсонесе и даже дальше (см. 98.o). Поскольку культ виноградной лозы достиг Греции и Эгейского моря через Крит и oinos («вино») — это критское слово, то произошла путаница между Дионисом и критским Загреем, которого при рождении также разрывали на куски (см. 30.a).

8. Разрывание на куски Гиппаса тремя сестрами, представляющими собой женскую триаду в ипостаси нимфы, находит свои параллели в валлийской повести о Пвилле — принце Дифедском, рассказывающей о том, как в майский праздник Рианнон, чье имя происходит от Ригантона («Великая царица»), пожирает жеребенка, который является ее сыном Придери («тревога»). Посейдон был также съеден в образе жеребенка своим отцом Кроном, однако, возможно, была более ранняя версия, в которой его поедала собственная мать Рея (см. 7.g). Значение этого мифа сводится к тому, что существовал древний обычай, согласно которому кобылоголовые менады разрывали на части приносимого ежегодно в жертву мальчика, звавшегося Сабазием, Бромием или любым другим именем, и пожирали его сырое мясо. Этот обычай уступил место более упорядоченному дионисийскому веселью, причем эта смена произошла за счет того, что вместо мальчика стали приносить в жертву жеребенка.

9. Гранатовое дерево, выросшее из крови Диониса, было также деревом Таммуза — Адониса — Риммона; спелые плоды этого дерева лопаются, напоминая открытую рану и обнажая спрятанные внутри семена. Оно символизировало смерть и обещало новую жизнь, когда оказывалось в руках Геры или Персефоны (см. 24.11).

10. Сюжет спасения Дионисом Семелы, переименованной в Тиону, заимствован из изображения церемоний, происходивших в Афинах в честь экстатических женщин. Под звуки песнопений, флейт и танцев, сопровождавшихся разбрасыванием из корзин цветочных лепестков, жрец призывал Семелу явиться из «омфала» или искусственного кургана в сопровождении «духа весны», т.е. юного Диониса (Пиндар. Фрагмент 75.3). В Дельфах аналогичная церемония, в которой участвовали исключительно женщины, называлась «Героиды», или «праздник героини» (Плутарх. Греческие вопросы 12; Аристофан. Лягушки 373—396 и схолии). Подобный праздник проводился и в храме Артемиды в Трезене. Следует помнить, что луна-богиня имела три разных ипостаси, которые Джон Скелтон[80] охарактеризовал так:

На самом деле Семела — еще одно имя Коры, или Персефоны, чье вознесение из преисподней часто изображалось на греческих вазах, причем на некоторых из них мы видим сатиров, мотыгами помогающих героине появиться. Их присутствие указывает на то, что этот обряд возник у пеласгов. Скорее всего, они откапывали «урожайную бабу», погребенную после сбора урожая и весной дававшую зеленые ростки. Кора, разумеется, не возносится на небеса, а бродит по земле вместе с Деметрой, пока не наступит ее срок вернуться в преисподнюю. Однако вскоре после получения Дионисом статуса олимпийского божества, вознесение его девственницы-матери становится догмой. В качестве богини она отличается от Коры, продолжавшей свои вознесения и возвращения в преисподнюю, как подобает героине.

11. Лоза была десятым деревом священного древесного года и соответствовала сентябрю, когда отмечался праздник виноделия. Плющ был одиннадцатым деревом, соответствовавшим октябрю, когда пировали менады и, чтобы опьянеть, жевали листья плюща. Плющ имел особую важность также потому, что, как и четыре других священных дерева — колючий дуб Ила, на котором водится кошениль, ольха Форонея, лоза и гранат Диониса, — использовался при производстве красного красителя (см. 52.3). Феофил, византийский монах (Ругер[81]. О ремеслах, гл. 98), говорит, что «поэты и художники любят плющ, потому что в нем сокрыты тайные силы..., об одной из которых я скажу. В марте, когда по деревьям поднимаются соки, если проколоть в нескольких местах стебель плюща, из него выделится клейкая жидкость; если ее смешать с мочой и прокипятить, она обретает цвет крови, называемый «lake» и применяемый в живописи и украшении рукописей». Красный краситель использовался также для раскраски лиц мужчин — участников культа плодородия (Павсаний ІІ.2.5) и царей-жрецов (см. 170.11). В Риме этот обычай сохранился в виде раскрашивания красной краской лица триумфатора. Военачальник в этом случае олицетворял бога Марса, который, прежде чем стать римским богом войны, был весенним Дионисом, и именно в его честь назван весенний месяц март. У английских королей сохраняется традиция накладывать на лицо румяна во время официальных церемоний, чтобы придать лицу здоровый и цветущий вид. Более того, греческий плющ, как и лоза и платан, имеет пятиконечный лист, олицетворяющий творящую длань земли-богини Реи (см. 53.a). Мирт был деревом смерти (см. 109.4).