Уровни Мидгарда Геймер Альтс
— Обстоятельство?
Выкуси сделала предостерегающий жест и оглянулась по сторонам. Рядом веселилась компания русских витязей во главе с ипатом Кабаном. Позади их стола пара молоденьких и смазливых фей развлекала сурового арийского кнехта, за прочими столами трапезничал пестрый местный люд: эльфы, гномы и даже несколько орков и гоблинов. Девушка секунду помедлила и продолжила:
— Мы движемся к кульминации. Скоро все произойдет, осталось немного времени. К сожалению, мое предвиденье не позволяет заглянуть дальше известных событий. Я точно не могу определить, как именно решится судьба этой части Мира. Но Мир изменится. И изменится в лучшую сторону.
— Велико Знание Прорицательницы… — промолвил хан.
— Тсс. — Выкуси прижала палец к губам. — Неосторожные слова разносятся по ветру и подобны пороху. Никогда не знаешь, что запылает от них. А насчет обстоятельств…
Выкуси достала из небольшой дорожной сумки сапфировый амулет в форме семиконечной звезды и украдкой сделала над ним несколько жестов.
— Теперь мы в Куполе Молчания. На десять минут. Обстоятельства следующие. Прибыл эмиссар. Вербовщик.
— Позволь предположить… На этот раз его интересует тот самый молодой и способный норг, которому по твоей просьбе мы имели удовольствие оказать небольшую услугу, верно?
— Великий хан всегда смотрит в самый корень событий. Да. Именно этот норг и еще несколько человек. Возможно, Монкге.
— Мы должны прекратить это. Ты можешь предвидеть, ожидает ли нас успех?
— Не совсем. Я могу сказать, что произойдет в том или ином случае. И мое предвидение ясно говорит, что у нас нет иного выхода, как только устранить чужака. Но перед этим допросить. Как следует допросить.
— Как он выглядит?
— Как иностранец. Говорит с акцентом. Бармалей идет по его следу, и, думаю, в ближайшие сутки мы локализуем его.
— Но вы не можете лично заняться им, чтобы не обнаружить себя… Старейшины сразу поймут вашу силу… Они раскроют, кто вы, и жизнь ваша повиснет на волоске. Я все понял, сестра. Мы займемся им, только укажи нам на него. Мои люди будут здесь к ночи.
Выкуси нахмурилась и вновь тревожным взглядом обвела трактир.
— Простите, Великий хан, но вам нужно срочно уходить. Это место небезопасно. Я пошлю вам голубя с вестями. Как всегда.
— Что случилось?
Выкуси наморщила лобик.
— Нас выследили. Немедленно уходите через вторую дверь. Я с этой проблемой разберусь сама. Опасность грозит только вам. Ни слова больше. Просто уходите.
Камиль с достоинством кивнул. Нарочито медленно поднялся, кинул несколько золотых марок в подол подбежавшему служке и проследовал к заднему крыльцу трактира. Выкуси встала и направилась к барной стойке, где уже расплачивался с хозяином арий. Одна из фей одиноко скучала за столиком, вторая куда-то исчезла. Дорогу Выкуси заступил один из русских дружинников.
— Вы верите в любовь с первого взгляда, или мне подойти еще раз? — ухмыляясь, спросил он.
— Эрекция, молодой человек, не считается ростом личности. Короче, пришел — спасибо, ушел — большое спасибо! Не до тебя мне сейчас. — Выкуси нетерпеливо отстранила с дороги оторопевшего витязя, подошла к стойке и схватила ария за просторный рукав кафтана. Тот возмущенно сбросил ее руку.
— В чем дело? Мне не нужна женщина.
— Мне тоже. Ваш камуфляж, Людвиг, был настолько примитивен, что сумел на время меня обмануть. Только когда вы отправили свою спутницу с запиской в казармы, я поняла, что к чему. Хан уже ушел, и вы не пойдете за ним, а проведете время в беседе со мной. На сегодня с вынюхиванием мы закончили, уверяю вас. Когда прибудут ваши люди, будет лучше, если они подождут вас снаружи. Мне бы не хотелось превращать это достойное заведение в кладбище.
— Вы надеетесь остановить меня силой?
— Если ближний тебя обидел — прости его. Не сможешь простить — убей его. Я думаю, что смогу простить вам грубость, Людвиг. Но если бы потребовалось, я бы остановила и вашего Наместника, а не то что вас. Но вы умный человек, и думаю, мы найдем компромисс без членовредительских штучек.
Позади послышался шум. Дружинник русов порывался подойти к Выкуси и продолжить интересный ему одному разговор, но дородный воевода Кабан встал и отвесил своему воину титаническую затрещину, после чего подмигнул Выкуси и спокойно уселся на место. Шпеер принужденно рассмеялся.
— Не могу быть нелюбезным с такой очаровательной дамой, несмотря на ваш двусмысленный комплимент насчет моего ума и Наместника. Присядем. Но тогда услуга за услугу — вам придется ответить на несколько вопросов, иначе с вашей стороны это будет просто невежливо.
Выкуси мило улыбнулась и пригласила главу абвера за свой столик, где предупредительные официанты уже расставили новые тарелки с закусками. Шпеер по-хозяйски развалился и достал изящную курительную трубку, вырезанную из корня дерева.
— Итак, милая фройляйн, приступим. Вы ангажировали меня для беседы, как говорится, доносчику — первый кнут.
«Силен, паршивец, — почти восхищенно подумала Выкуси. — Сдал вчистую один раунд, но полон решимости выиграть партию».
— Насчет доносов это вам, конечно, виднее, — вслух сказала она. — Давайте играть в открытую. У меня к вам вопросов нет, у вас же ко мне, наверное, тьма-тьмущая. Не обещаю, что отвечу на все, но по возможности постараюсь помочь вам в интересующих абвер темах.
— Извольте. Я давно начал подозревать, что мне активно противодействует некая очень серьезная сила. Молодого норга-разведчика наши службы посчитали опасным, и, как показало будущее, мы не обманывались в своих опасениях. Трижды к нему подсылались убийцы. Трижды они не возвращались. Вы случайно не прольете свет на их судьбы?
— До некоторой степени. Их конец хотя и был весьма болезненным, но очень быстрым.
— О, я, разумеется, признателен вам за проявленный гуманизм. Последний из ассасинов был человеком. Теперь стал скорпикорой. Шаг до человека. Это говорит об очень высоком левеле его противника. Его доклад я по вполне понятным причинам сумел получить только в реале. Удивительно, но он даже не представляет, кто и что его сразило. Одно мгновение — и свет погас. После анализа этих событий мне нетрудно было догадаться, что над норгом распростер свои крылья могучий ангел-хранитель с исключительными, можно сказать, паранормальными способностями. Случай с монголами окончательно убедил меня в верности моей догадки.
— Каким именно образом убедил, позвольте поинтересоваться?
— А-а, фройляйн интересует, сильна ли моя карта. Давайте рассуждать вместе?
— Давайте попробуем.
— Я получил ноль-четыре не в пользу абвера. Причем для всех случаев характерна хирургическая точность нанесения удара именно во временном факторе. Ни единой ошибки. Пять минут раньше или позже — и все было бы иначе. Круглосуточная охрана или негласное сопровождение не даст таких результатов. Возникает вопрос, каким же образом мой неизвестный противник смог так рассчитать время применения силы? У вас есть идеи?
— Хм.
— Ответ очевиден — такое под силу только Про…
— Не будем высказывать вслух непроверенные гипотезы. Но ваши доводы весьма убедительны, я вынуждена признать это. И как же вы намерены поступить со своим открытием?
— Давайте я сначала скажу, что уже совершил, а потом наконец задам свои вопросы, о которых мы договорились в начале беседы. Я прекратил попытки уничтожить норга, и это стоило мне расположения Наместника. Особенно если учитывать последствия моего решения. Ваш молодчик просто распоясался, вы не находите? На пару с этим Браги. Ярл, конечно, уникум, сама соль этой локации, но, господа, надо как-то иметь чувство меры, в конце концов. Иначе мне придется принять ответные шаги, и наши благородные регламентированные войны выродятся в партизанщину. Войну плаща, стилета и яда. Хотя… я отвлекся. Свои основные усилия я сосредоточил на поиске его могущественного покровителя, понимая, что именно он — ключ ко всем таинственным изменениям, которые ныне происходят в Мидгарде. И вот, моя дорогая юная фройляйн, я сижу за одним столом с тем, с кем давно уже искал встречи. И этот кто-то даже любезно согласился ответить на несколько моих вопросов. Их не тьма-тьмущая, как вы выразились, а всего три, и они не заставят себя ждать. Кто вы? Что здесь делаете? Какую цель преследуете? — Три вопроса прозвучали, как три удара кинжалом. — Вам небезынтересны мои дальнейшие действия, и здесь, и сейчас, глядя в ваши глубокие зеленые глаза, я говорю — это всецело зависит от того, что я от вас услышу. А теперь, фройляйн, вы, как и намеревались, можете просветить меня.
Широкие двери «Столицы» распахнулись, и в проеме возникли две величественных королевы наги в полном боевом обмундировании. Их мечи были обнажены. С грохотом разлетелись в стороны резные стулья от стола русов.
— Что нужно в приличном месте этим смрадным гадам? — зычно гаркнул кто-то из витязей.
К порогу подскочил управляющий трактира.
— Приносим свои извинения, но сюда не допускаются пресмыкающиеся. Таковы правила заведения, — вежливо, но непреклонно заявил он.
Наги не проронили ни слова. Их немигающие зрачки уставились на Шпеера. Арий сделал одному ему понятный жест, и грозные воины растворились в полумраке вечера за окном.
— Простите, — изображая сконфуженность, Шпеер извинился перед посетителями «Столицы», после чего вернулся за стол к Выкуси.
Девушка понимающе улыбнулась. Арий возвратил ей улыбку и отхлебнул пива из пузатого кубка.
— Уважаемый абвермейстер совершенно прав, я родом не из этой части Мира.
— Да цветут божественные сады Элеадуна пышным цветом. Да умножится роскошь блистательного двора Владычицы Трав.
— О, — сказала Выкуси.
— Угу, — подтвердил Шпеер.
— Здесь я нахожусь инкогнито…
— Как и достопочтенный Бармалей, я полагаю, — уточнил разведчик.
— И он тоже. Наши звания и должности в Элеадуне предлагаю опустить, они нам здесь ни к чему. Что касается остальных вопросов, я вынуждена совершить небольшой историко-географический экскурс для пущей понятности ответов.
— Сделайте такое одолжение.
— Мир представляет собой не разнородную Периферию, и уж тем более Нижний Новгород — не центр ее.
— Печально слышать.
— Ваша ирония неуместна, Людвиг, речь идет о серьезных вещах.
— Простите, дорогая Выкуси, я вновь приношу свои извинения — это моя обычная манера разговора. Просто мы раньше не общались с вами, и вас она раздражает. Постараюсь держаться в официальных рамках.
— Продолжу с вашего позволения. Мир — это совокупность территориальных локаций со своими законами. Например, на месте Сибири — тропический океан с тысячей островов, Киевская локация представляет собой мир сферической формы. Переход из одной локации в другую возможен лишь на таможенно-пограничном посту или при наличии определенного артефакта.
— Который теперь есть у монгольского сообщества не без вашего содействия.
— Откуда такие выводы?
— Хан Камиль с некоторых пор стал равнодушен к сборке Машины Клана, стало быть, у него появилась иная возможность решить свои проблемы. Чем-то же вы смогли купить услуги этого хитрого азиата.
— Несколько натянуто… Я думаю, вы просто проверяете на мне одну из своих гипотез, не собираюсь ни подтверждать, ни опровергать ее.
Шпеер склонил голову, показывая, что принимает такую реакцию собеседницы. Выкуси продолжила свой рассказ:
— Каждая подобная система — это произведение искусства. Маленькая вселенная, полная удивительных открытий. Иное дело — нижегородская локация. Граница отсутствует, законы Мира редуцированы…
— В чем это проявляется?
— У вас все построение Мира направлено на войну. Новорожденные юниты сверхагрессивны. Сама природа устроена просто и безыскусно. Прокачка неофитов идет исключительно по военной направленности. Сведены к нулю творческие и научные навыки — Архитектура, Искусство, Путешествия, Обучение, Геология, Ботаника, Управление Поместьями, Создание новых форм жизни и прочие.
— А для чего они нужны?
— Бедняги. Вы этого даже не знаете и не понимаете. Потому что нижегородская локация является Военным Полигоном для подготовки бойцов, нужных какому-то пока неведомому нам Иерарху. Талантливых, перспективных людей регулярно вербуют и выдергивают из Мира. Я уверена, в каждом клане ежегодно пропадает без вести значительное количество народа. Вы все вместе — не что иное, как дешевый поставщик пушечного мяса.
Шпеер задумался.
— Вообще, игра в солдатики — не самое плохое развлечение, но в целом — прискорбно. Малоприятно чувствовать себя куском мяса или дояркой на ферме. Погодите, а вам-то, иммигрантам, что за печаль до нас, сирых? Почему это вы решили вмешаться?
— Владычица Трав имеет резон полагать, что готовится большое вторжение в Элеадун.
— А такое в принципе возможно?
— Да. И наша задача отследить потенциального агрессора, а сделать это можно только с Полигона, где он рекрутирует себе новобранцев, а также, по возможности, повлиять на общую ситуацию здесь. Законы Мира задуманы таким образом, что раз в четырнадцать лет их можно изменить, если Иерарху вдруг надоест играть в солдатиков, как вы выразились. Грядут решающие сроки.
— Значит, генеральное сражение, я бы даже сказал — побоище, задумано…
— Верно. Старейшины боятся. В клане норгов сейчас есть два человека, способных переписать историю. Одновременно им, Старейшинам, хочется отвлечь всех вас от ненужных занятий и проредить в вашем строю неофитов. Эти гибнут всегда в первую очередь. И еще… я думаю, что не слишком погрешу против истины, если предположу, что многое из сказанного мною вы если и не знали, то как минимум подозревали. И не нужно делать невинные глаза, прошу заранее. Ваш противник у норгов уже в первый месяц своего пребывания здесь начал интересоваться устройством Мира и задавать сложные вопросы. Вы же, имея почти те же навыки и склонности, находитесь в локации более шести лет — и знать ничего не знаете? Простите, не могу поверить. Или готова признать, что я в вас ошибалась. Нет, это вряд ли, в противном случае мы бы не мило беседовали сейчас, а уже несколько недель назад вцепились бы друг другу в глотки.
Шпеер пожевал губу. Его умные глаза были прищурены, но абсолютно непроницаемы. Наконец он произнес то, чего ждала от него Выкуси:
— Русы представляют собой центристский клан, гарант законности в городе. Старейшины опираются на них, можно сказать, проводят через них всю свою политику. Арии, враги норгов, примкнут к русам. У северян, боюсь, даже половины шанса не останется. Я в деле не потому, что сочувствую норгам, а потому, что жажду увидеть, как этим проходимцам в Высоких Башнях кто-то крепко даст по пятой точке. У нас месяц, чтобы предотвратить бойню.
— Не у нас с вами, а у нас без вас, — улыбнулась Выкуси.
Она не ошиблась в начальнике абвера. Шпеер не был ни идиотом, ни садистом. Мир для него скорее являл собой сложную игру, в которой насилие никогда не являлось самоцелью.
— Вам нечего лезть в эту драку, Людвиг. Мои способности Прорицательницы работают в другой локации не больше чем на десять процентов, но и этого достаточно, чтобы предсказать вам гибель, если вы попробуете вмешаться.
— Ну и что? Русским людям свойственно самопожертвование ради великого дела.
— Мой бог, каким русским, вы же арий?
— Меня в реале Иваном зовут, милая фройляйн. А у ариев мне нравится организация дела и символика. Как и всем нашим ариям, смею заметить.
ВИСА ДВАДЦАТАЯ
О пользе мирных переговоров и что за этим может последовать
Комендант замка, мрачный черный дракон, сидел на каменной стене и смотрел в сторону города. Смеркалось. На Мшистых болотах, судя по воплям, кого-то ели.
— Зима скоро, — заметила пожилая дриада, командовавшая стрелками.
— Угу, — отозвался комендант.
— А пиво еще не завезли. И солонина кончается.
— Угу.
— Жрать, говорю, нечего. Аппетит приходит вовремя, а еду опять задерживают. И из города никаких вестей. Хозяйку прикончили, нового владетеля не назначили. Что делать будем? Солдаты беспокоятся.
— Скажи им, что нового назначат скоро.
— Точно?
— А как иначе? Ладно, иди лучше проверь караулы. Потом заходи ко мне, выпьем.
Дракон, к сожалению, обладал только двумя корявыми лапами, не приспособленными к манипуляциям с посудой, и вынужден был просить кого-то, чтобы ему налили. Через полчаса Вольфрам, рыцарь Смерти и командир армии некрополиса, пришел к нему с докладом. Белоснежные латы паладина вместо яркого сияния отбрасывали лишь тусклый ореол, учитывая это, можно было бы с уверенностью предположить, что рыцарь не брит, но над горжетом грозного воина вместо лица мерцало алое пламя. Начальника нежити дракон встретил неласково.
— Твои зомби вместе с вампирами совсем опустошили близлежащую территорию. Скоро на десяток километров в округе не останется ни единой живой души.
— А как мне прикажешь без мародерства обеспечивать им пропитание? Ферма разорена, кровь в цистерне свернулась, мясо на исходе. Я даже рад, клянусь водами Стикса, что треть из них дезертировала, потому что иначе они бы уже накинулись на охрану форта и сожрали бы твоих стрелков.
— Хвала Дракону-Прародителю, что остальная мертвечина складирована в оссуариях. Почему нет гонца из города, как считаешь?
— А хрен его не знает почему. Похоже, на нас просто забили болт.
— Я служу ариям уже десять лет, дважды менял хозяев, но такого не припомню, — вздохнул дракон. — В замке все в порядке, но боевой дух упал, особенно после резни городских жителей, которую мы с тобой не смогли предотвратить. Скоро положение станет безвыходным.
— И впрямь, смутные настали времена, как твердит Лесной Народ. Может, партию в шахматы?
— Угу. Достань только из шкафа бутылку и стаканы.
Замок внушал уважение. Он стоял на пологом холме, с одной стороны защищенный обрывом, с трех — широким рвом, по черной глади воды которого время от времени пробегала крупная рябь, выдавая присутствие определенно не травоядных обитателей. Узкие перемычки между рвом и обрывом разрушить было невозможно — сработанные из камня, они находились под защитой высоких мощных башен.
Всего же этих башен насчитывалось шестнадцать — по три на каждую стену длиной в триста метров, плюс четыре угловые. Сложенные из серого камня, крытые листовой медью двадцатиметровые громадины пестрели множеством бойниц, в которых иногда что-то поблескивало. Стены на пару метров ниже башен тоже не пустовали — между зубцов кто-то мелькал, кое-где начинал подниматься дым. Гарнизон был настороже и явно не склонялся к недооценке людей, остановивших своих коней на влажном болотном лугу, а потому начал кипятить масло и плавить свинец. Все трое колоссальных ворот с каждой стороны были давно заперты, мосты подняты. В пятистах метрах от стен стояло вымершее село — население то ли засело в замке, то ли спряталось в лесу. Над тридцатиметровой махиной донжона продолжало развеваться знамя со свастикой.
Рагнейд подняла руку с белым шарфом и выразительно помахала им. Браги с Оттаром стояли рядом. Конные эльфы держали норгский штандарт. Замок молчал.
— Суровые ребята, — заметил ярл. — Если они будут стоять до конца, мы намучаемся.
Над стеной, редко взмахивая перепончатыми крыльями, медленно поднялся черный силуэт. Величественный ящер с удивительным изяществом спланировал на луг и опустился перед людьми, подняв небольшой шквал.
— Меня зовут Зигфрид, — пророкотал он, выпуская струйки дыма из ноздрей. — Я — командующий гарнизоном прецептории Зомберг.
— Твое имя — это шутка? — осведомилась Рагнейд.
— Мое имя — это признание заслуг. На своем веку я убил в поединках восемь своих сородичей, не считая золотой мелюзги. Так что я действительно убийца драконов.
Черный дракон был огромен — не меньше тридцати метров от кончика носа до кончика хвоста. Голова — размером с микроавтобус. Матовая чешуя покрывала его непрошибаемой броней, и Браги подумал, что уязвимые места тут искать бессмысленно.
— Мое имя — Рагнейд, я — ведьма клана норгов и говорю с тобой от имени Браги-ярла, сразившего в бою Катарину Тилле, твою хозяйку, а следовательно — наследного претендента на прецепторию Зомберг.
Дракон низко склонил голову:
— С нами приехал некромант норгов Оттар для переговоров с командиром нежити.
Дракон снова поклонился.
— Я слышал о вас.
— Мы явились вступить во владение прецепторией. Спустите флаг ариев, откройте ворота и приветствуйте нас как новых хозяев. Мы же обещаем вам править мудро и рачительно, воздавая каждому по заслугам, быть щедрыми в наградах и справедливыми на суде.
— Женщина, — дракон вскинул голову, — твое предложение неприемлемо. Гарнизон — есть часть вермахта, а переход под чужое знамя — позор. Я со своей стороны обещаю, что, если вы уйдете отсюда немедленно, мы вас пальцем не тронем.
— Как у вас в замке с продуктами? Хватает? А гарнизон не болеет ли? — ласково поинтересовался Браги.
— К чему ты говоришь это, норг?
— Значит, будут болеть. Тут присутствуют два мага Смерти. А насчет части вермахта — ты это себе польстил, комендант. Судя по тому борделю, который вы устроили в окрестностях замка, строгой дисциплиной вермахта тут и не пахнет, воняет разбоем, разгулом и грабежами нейтральных юнитов.
Рагнейд повернулась и выразительно, гневно сжав губы, посмотрела на Браги. Потом с улыбкой сказала Зигфриду:
— Я думаю, великий Зигфрид, ты неверно толкуешь сегодняшний статус Зомберга и свой собственный. Скажи на милость, если арии по-прежнему простирают на вас свое право, то где ваш новый курфюрст? Где помощь из города, в которой, я уверена, вы сейчас нуждаетесь как никогда?
— Думаю, что Великий Наместник вскоре пришлет своего человека. Это маленькое промедление…
— Которое немного затянулось, не так ли? Хочешь, я открою тебе правду и расскажу, что происходит?
— Убедительные слова из уст врага не всегда правда.
— Нам незачем лгать тебе, комендант. По законам Мира новый претендент от ариев обязан биться с Браги-ярлом в личном поединке, чтобы оспорить делом его права. А таких претендентов попросту не нашлось.
— Немного не так, — влез в разговор Браги. — Манфред Кляйст горел желанием исполнить со мной танец, но Наместник не разрешил ему.
— Наместник мудр, — сухо бросил Зигфрид.
— А знаешь почему? — вопросила дракона Рагнейд. — Ты слышал о грядущем сражении под Шонихой? Где на поле брани выйдут все кланы?
— Вы о битве Народов, девица? Так ее называют местные жители. Еще не успев свершиться, она, похоже, становится легендой.
— Именно о ней, Великий дракон. Наместник рассчитывает на свой союз с русами и общую победу. Ему не хочется рисковать своим лучшим воином ради того, что он через месяц сможет получить даром. И тем более ему не нужны полчища нежити на ратном поле без опытного некроманта в своей армии. От живых мертвецов падает мораль воинства, и без сильного командующего всегда сохраняется риск, что нежить поворотит свои мечи против союзников. Тут замешана политика, в которой Зомберг всего лишь разменная фигура.
— Тем более, дева, какой смысл нам отдавать прецепторию в ваши руки, чтобы потом через месяц сменить хозяев?
Браги подавил смешок. Комендант замка попался в искусно расставленную Рагнейд ловушку. Третий уровень Дипломатии и Обаяния — это не шутки.
— Что я слышу, славный Зигфрид? Пожалуй, нам стоит подумать над своим предложением еще раз. Такие слова я готова была услышать от домохозяйки, от стряпчего, но никак не от убийцы драконов и великого воина… А мы, признаться, рассчитывали предложить вашему гарнизону (не всему, а только лучшим из лучших) выйти с нами на Великую Битву, стать частью легенд Мидгарда… а нежить Зомберга пошла бы в бой под стягами Оттара-некроманта из норгов и другого знатнейшего некроманта среди всех прочих — барона Мак-Гира…
Викинги никак не ожидали, что черный дракон умеет краснеть. От смущения Зигфрид низко опустил массивную голову.
— Барон Мак-Гир с вами?
— Он друг Браги и не оставит в беде своего соратника и соседа, — храбро, не моргнув глазом, соврала Рагнейд, ибо переговоров с Мак-Гиром пока не было.
— Нам нужно собрать Военный Совет и обсудить ваше предложение.
— Я хочу присовокупить к нему следующее… После вассальной присяги мы планируем переделать всю округу: вспахать земли, осушить болота, учредить торговлю и ремесла. От города ярла немедленно выйдут подводы с провизией. Если же Зомберг не признает наши права, мы соберем под его стенами огромную армию, будем досаждать вам осадой и приступом.
Дракон величественно поклонился, оттолкнулся мощными лапами от земли, да так, что взмыл в воздух на добрые шесть-семь метров, и взмахами широких перепончатых крыльев погнал свое могучее тело в сторону замка.
Утром замок капитулировал без боя и открыл ворота новым хозяевам. Рагнейд получила за переговоры новый левел и взяла Поместья. Браги всю дорогу к замку пытался понять, что бы это для него значило. Оттар просто получал удовольствие от процесса.
Они вошли в замок через главные ворота — огромные, отлитые из меди и украшенные причудливыми барельефами с изображениями флоры и фауны Мидгарда. Одни эти створки стоили целого состояния. Сразу за воротами проход упирался в круглый внутренний бастион, на крыше которого виднелись боевые машины, готовые опрокинуть на супостатов гигантские чаны с кипящим маслом. Из бойниц хищно поблескивали наконечники копий — там явно притаились скорпионы. Браги подумывал о том, что неплохо бы наведаться в хранилище, но он понимал, что главное сейчас — это впечатление, произведенное на вассалов. Узкие улицы, уходившие вправо и влево, перегораживались тройной стеной рогаток, по случаю капитуляции составленных вдоль стен домов. У самих домов, наводивших на мысли о Баварии или Саксонии, тяжелые ставни окон были распахнуты, и неяркое солнце играло на стеклах витражей. Подле каждой двери стояли служившие украшением улицы декоративные растения в кадках — розы, укрытые тонкой тканью перед приближением холодов, душистый можжевельник и даже кипарисы. Все дышало основательностью, достатком и любовью к порядку.
И везде стояли вассалы. Слева, куда они повернули от форта, вдоль крепостной стены выстроился гарнизон: черно-серые шеренги латных зомби-пехотинцев чередовались шеренгами духов в серо-зеленых мантиях. На центральной площади развернулась кавалерийская сотня темных эльфов. Отверженные носили длинные кольчуги, на груди и спине укрепленные пластинами, высокие гладкие шлемы с полумасками и узорные наголенники. Длинные тонкие копья в их руках ясно говорили о том, что кавалерия способна к таранному удару, а не только к перестрелке. Горожан на улицах викинги практически не заметили — видимо, в период безвластия похозяйничала нежить. Кто-то был сожран, прочие благоразумно разбежались. Лица воинов не выражали абсолютно ничего.
Улица, в которую вливались несколько поперечных проулков, повернула направо вдоль крепостной стены, потом снова направо, к донжону. Теперь стала понятна планировка замка — две трети его занимали жилые постройки, расположенные с немецкой прямолинейностью, а одну треть — донжон, плац перед ним, конюшни и амбары. Гарнизон, видимо, размещался в башнях. Главная же центральная площадь служила резиденцией прецептора. Впрочем, судя по величине здания, в этой квадратной громадине мог себя комфортно чувствовать не только хозяин, но и его многочисленные гости, буде такие понаедут.
На плацу, по его периметру, выстроился остальной гарнизон — сотня дриад, столько же зомби-артиллеристов, три десятка вампиров и полсотни личей. Отдельно стояли три Хладных дракона — поменьше черных и уязвимые для магии, они намного превосходили собратьев скоростью и маневренностью. И все трое были ветеранами — белизна их костей успела изрядно потускнеть. Видимо, Тилле вернула в замок свою гвардию и старослужащих, когда стало понятно, что война приобретает партизанской характер.
Зигфрид ждал на крыльце донжона, настолько просторном, что там могли расположиться еще двое его собратьев. Рядом с ним, почти незаметный на фоне черной туши, стоял старый кряжистый гном в добротном кафтане винного цвета, таких же штанах и остроносых башмаках. На плечах его лежала массивная золотая цепь из дисков диаметром добрых пять сантиметров, наполовину скрытая окладистой бородой, заправленной за пояс, чтобы не путалась в ногах. На боку висела изрядная связка ключей, еще один, золотой, он держал на серебряном подносе.
— Гарнизону… — взревел Зигфрид, — замереть! Приготовиться к принятию вассальной присяги!
Его рык был слышен километров за пять. Зазвенели стекла, на брусчатку посыпались оглушенные грачи. Успокоив коней, новоявленные властители подъехали к крыльцу донжона, спешились, бросив поводья конюхам-эльфам. Плац начал стремительно заполняться народом, прислуга торопливо собирала полудохлых птиц. Дождавшись, когда прибегут последние горожане, Браги и Рагнейд рука об руку поднялись на крыльцо. Оттар следовал сзади, оценивая силы нежити на построении. Гном важно шагнул навстречу, протянул им блюдо с ключами.
— Высокорожденные властители, я — Бомбур, кастелян замка, торжественно вручаю вам ключ от прецептории Зомберг.
Браги принял блюдо и спросил негромко:
— А скажи, достойный Бомбур, кто дал тебе имя?
— Род Бомбуров испокон веков живет на этой земле, — важно ответил гном. — Когда началась вся эта заваруха с мертвецами, я укрыл почти всех родственников в тоннелях под замком и тем самым спас их от неминуемой расправы.
— И совершенно правильно сделал, — горячо одобрил его Браги. — И право, клянусь Тором, мне жаль, что так не поступили другие.
— Вы накажете этих других? — не понял гном.
— Нет, ни в коем случае, да и наказывать-то почти некого — успокоила его Рагнейд, а Браги добавил:
— Скоро нежить сменит свою прописку, и, слово юнглинга, здесь не останется ни одного живого мертвеца на пятьдесят километров в округе.
Они отдали блюдо с ключом обратно и повернулись к толпе. Оглядели ее. Браги мысленно прикинул численность гарнизона и населения. Не меньше пяти сотен зомби, три сотни скелетов-воинов, две сотни дриад и кавалерийская сотня темных эльфов. Гражданского населения набралось около двух с половиной сотен, включая малочисленных детей и подростков. Замок был местом просторным, хорошо защищенным, но почти необитаемым. Из тени Зигфрида шагнул вперед рыцарь Смерти, второй по силе юнит среди неживых воинов, и почтительно преклонил колено перед сюзереном.
— Вольфрам, командующий армией Зомберга, присягает на верность Браги-ярлу и ожидает приказаний.
Норг грозно нахмурился:
— Почему ты допустил разорение окрестных земель мародерами, Вольфрам?
— Ввиду полного отсутствия фуража часть войска была отпущена добывать пропитание самостоятельно. Это оказалось единственной возможностью спасти замок от междоусобицы.
Ярл молча возложил руки на плечи рыцарю и, глядя в его беснующееся пламя под шлемом, промолвил:
— Я принимаю твой оммаж, Вольфрам. Займи место командира перед своими воинами, — и, обращаясь ко всем собравшимся на площади, зычно рявкнул: — Повторяйте за мной текст вассальной клятвы. Вассалам подобает быть верными своей клятве. В первую очередь — клятве, данной своему сюзерену, Браги-ярлу из клана норгов. Единственно возможным для чести вассала будет почтительное отношение к своему сюзерену. Приказы сюзерена выполняются беспрекословно. Невыполнение приказа сюзерена равносильно предательству. Вассал да не поднимет руки против сюзерена, не выдаст его тайн, не злоумышляет ни против него, ни против его крепостей, ни против его владений, — уверенно вещал Браги, и площадь вторила ему.
Когда все закончилось, ярл поднял руки, благословляя новых подданных, и провозгласил пир. Бомбур сделал огромные глаза и прошептал сеньору, что закрома почти пусты. Браги велел все метать на стол и немедля снарядить обоз на городской рынок за провизией. За деньгами после готовности каравана велел зайти к нему. Гном поклонился и тут же удалился распоряжаться.
Закончив официальную церемонию, Браги пригласил военачальников и чиновников замка в главную залу с рапортами. Приказания Зигфриду отдавались прямо там же, на площади, поскольку дородное тело дракона просто не проходило в дверные проемы. Ярл приказал немедленно сформировать истребительные команды из проверенных опытных воинов для зачистки местности от мародеров из числа сбежавшей нечисти. Затем повелел установить контакты с ближайшими нейтралами для закупки всего необходимого на первых порах для поддержания замка, прислуги и гарнизона в состоянии высокого морального тонуса. Отдав распоряжения, ярл в компании Рагнейд, Оттара и командиров удалился внутрь резиденции.
Пройдя по широкому проходу, они толкнули створки высоченных дверей и оказались в главном зале донжона, который простирался в высоту не менее чем на десять метров, а в длину — на двадцать, то есть занимал весь первый этаж. Зал был практически пуст, только на возвышении стояло кресло с высокой спинкой, чуть поскромнее трона, а на противоположной стороне, на таком же возвышении — второе, точная копия первого. Очевидно, для почетных гостей. Свет проникал сквозь узкие окна под потолком, дробился на десятки оттенков в стеклах витражей. Со стен свисало несколько знамен, среди которых было и знамя самой Тилле — на зеленом поле красная фигура темного эльфа со свастикой на овальном щите. Из того, что больше нигде свастики не было, а были то молоты норгов, то Перуновы молнии русов, Браги сделал вывод, что это выставка трофеев, добытых хозяевами замка за всю его историю. По вечерам зал освещался множеством свечей, которые зажигались в трех огромных люстрах кованой меди, свисавших с потолка.
Больше рассматривать было нечего, и новый хозяин замка расположился в тронном зале, готовясь приступить к своим обязанностям.
Первым с докладом выступил Вольфрам. Он преклонил колено перед властителем замка и начал свою речь:
— Мой лорд…
— Называй меня хевдингом, рыцарь, мне так привычнее.
— Сиятельный хевдинг, я готов перечислить вам имеющиеся в вашем распоряжении военные силы, их расположение и степень готовности к битве.
— Приступай.
— Войска Зомберга на сей момент составляют: три Хладных дракона, двести конных темных эльфов, полторы сотни Костяной Погибели, пятьдесят Личей Силы, около ста вампиров, триста духов, пятьсот зомби и около тысячи скелетов-воинов. Остальные подразделения в виде двухсот дриад и трех черных драконов подчиняются непосредственно Зигфриду и составляют постоянную охрану замка. Большая часть нежити складирована в оссуариях. Костяная Погибель обитает во рву перед замком. Ров глубокий, вырыт специально под нее, местами глубина его доходит до пятидесяти метров.
— Где именно находятся оссуарии?
— Под замком прорыта разветвленная сеть коридоров с темницами, складами оружия, казематами для пыток. Там же находится хранилище живых мертвецов. Запасов продовольствия в Зомберге на настоящий момент — на два дня, после этого срока возможны голодные бунты.
— Ты почувствовал, что я хожу по Холодной Дороге?
— Да, сир, и я рад этому. Вы владеете Инструментом?
— Только бубном.
— Я владею. — Оттар шагнул вперед. — Бубен, свирель, флейта.
Вольфрам преклонил второе колено.
— Ночной Скальд… — потрясенно прошептал он.
— Все Холодные Зомберга теперь служат мне, — слова некроманта падали медленно, но веско. — Вы пройдете в хранилище и активируете всех. Всех без исключения. Армию вывести из города, зажечь бивачные костры, поставить охрану. Всех накормить вдоволь. Завтра на рассвете вы выступаете под моим командованием для соединения с Хирдом Неживых в Йотунсфьорде. Заботы о фураже и боевом довольствии беру на себя. Остаток месяца вы проведете в отработке совместных действий и подготовке к Битве Народов, как вы ее называете. Вопросы или возражения имеются?
— Нет, сир. — Вольфрам повернулся к Браги: — Сиятельный хевдинг, мы больше не увидимся?
— Сегодня на пиру по случаю вступления мной в права владения Зомбергов и потом на ратном поле, куда выйдем плечом к плечу для того, чтобы сразиться с недругами в самом великом сражении от начала Мира.
Оттар вновь попросил предоставить слово ему. Браги кивнул, разрешая.
— Вольфрам, тебе предстоит командовать своей армией и впредь. Если твои способности полководца и тактика велики, я обещаю тебе пост моего Верховного маршала.
— Благодарю вас, хевдинг. Постараюсь заслужить вашу благосклонность безупречной службой.
— Что ж, тогда веди меня в подземелье. Нам предстоит работа, которая и мне, и тебе, я уверен, по душе — поднимать мертвых и ставить их в строй. Не возражай, я верю, что у нежити тоже есть душа, как и у прочих.
— Прошу вас следовать за мной, сир. — С этими словами Вольфрам с достоинством склонил голову, поднялся с колен и вышел из залы вместе с Оттаром.
А дальше начался кошмар, который, как Браги для себя сделал вывод, мог продолжаться не до вечернего пира, а до конца следующих выходных, то есть целую неделю. Они присутствовали при разводке караулов и закладке продуктов в котлы гарнизона и прислуги, сговорились с пришедшими городскими старшинами съездить в деревни и на шахты, считали казну, принимали арсенал и запасы вяленой рыбы. Изучали систему налогообложения и наблюдали за пошивом обуви в городской мастерской. Штудировали уставы и проверяли состояние дорог в городе. Осматривали в телескоп лесные угодья и принимали по описи предметы роскоши в сокровищнице. Рагнейд деятельно во всем участвовала и подняла еще уровень, причем на сей раз право выбора ей не предоставлялось — она вновь получила Управление Поместьями.
Состояние Тилле оказалось, как это было ни удивительно, не более тысячи золотых наличными, а драгоценную утварь и артефакты Браги оценил примерно так же. Бомбур разводил руками — почти все деньги ушли на прокорм армии и суточные. Поступления были ничтожными, поскольку хозяйство подверглось разорению освирепевшей нечистью, нейтралы откочевали от замка подальше, заезжие купцы или не рисковали приближаться, или драли за свои товары, в основном за продукты питания, удесятеренную цену. Ежегодную дань с крестьян еще не собирали — уборка льна была в самом разгаре, но теперь собирать дань стало попросту не с кого. Так что прибавления в казну это не сулило. Вообще с крестьян брали натурой, по осени — зерном и плодово-овощной консервацией. Мясо, молоко, яйца и зелень поступали постоянно, в период процветания замка существовала строгая очередность на поставку свежих продуктов. Однако мяса на гарнизон постоянно не хватало, ежедневно на охоту выезжало три десятка темных эльфов — раньше окрестные леса кишели дичью. Наконец-то владетели выяснили, чем питаются драконы. Они ловили разнообразных речных монстров, которых в реках водилось предостаточно — от кракенов до водяных змеев. Костяную Погибель кормили в основном рыбой, дриады сидели на фруктовой диете, а зомби жрали все подряд, не брезгуя даже мерзким варевом из требухи, тухлой рыбы и овощных очисток. Темные эльфы имели свой отдельный кошт, им издалека под надежной охраной поставляли провизию их сородичи, и стоило это тоже недешево.
Обшивать и вооружать армию входило в обязанности городских цехов, они же следили за порядком в городе и собирали налоги. К удивлению Рагнейд, выяснилось, что Тилле не додумалась до системы подоходного налога и тупо собирала с каждого взрослого мужчины по три марки ежемесячно. Бедолаги были вынуждены выкручиваться как умели, причем хуже всех приходилось гончарам, портным и сапожникам — их товар был дешев, а рынок сбыта слишком мал. Они были вынуждены вести торговлю через посредников-отпущенников, которые таскали товары в город, безбожно наживаясь при этом на сородичах. Существовал также небольшой рынок в ближайшей деревне, где отоваривались все горожане, а крестьяне покупали ремесленные изделия у единственного купца, державшего универсальный магазинчик и еле сводившего концы с концами. Но сейчас все хозяйство, понятное дело, также подверглось разорению и находилось в запустении. Браги задумчиво чесал голову, прекрасно отдавая себе отчет в том, что на поднятие экономики Зомберга уйдет львиная доля его нынешнего состояния. Но уж взялся за гуж…
— Надо менять эту порочную систему, — заявила Рагнейд после знакомства с рынком. — Введем умеренный подоходный налог, только надо его просчитать. Привлечем городских купцов — будем ежемесячно устраивать ярмарки. И пора наконец начать выдавать солдатам жалованье, а не эти жалкие пятьдесят грошей на выходные.
— А не прогорим? — озаботился Браги.
Читать бесплатно другие книги:
