«Девианты» Танк Таня
— А, так это тебе покоя не дает, что я раз в неделю на пять минут захожу на «Одноклассники», чтобы перекинуться парой новостей с друзьями? Ну, теперь мне понятно, кто начал на форуме кампанию против меня! Видать, никак не простишь мне, что я зарубила твой мутный текст!
— Никаких кампаний против вас я не начинал. У меня поинтереснее проекты есть, — хмыкнул Антон и скрылся за дверью.
Вечером Яблонская опять гоняла чаи с Серовой. Светлане новая привычка начальницы была в тягость — не для того она задерживалась на работе, чтобы бездарно тратить время на треп. А Яна редко заканчивала эти вечерние посиделки раньше восьми.
— Слушай-ка, Свет, а Корикова всегда что ли тут по вечерам торчит? — поинтересовалась она у Серовой. — Я думала, она сразу после меня сваливает.
— Да нет, мы обычно с ней вместе уходим. Вернее, не вместе, а так: я начну собираться, и она начинает.
— И на фиг она тут торчит?
— Для меня самой это загадка.
Хотя кое-какие мысли по этому поводу у Серовой все же были. Возможно, Алина просто копирует ее привычки, наивно полагая, что благосклонность Яблонской Светлана заслужила именно вечерними бдениями в редакции.
— Ян, к тебе Кузьмин подходил со своей историей?
— А, так это ты его ко мне направила? Чтобы он мне вкрай голову заморочил? Ну, спасибо, удружила, — острила Яблонская, впрочем, вполне дружелюбно.
— У него как будто бы и в самом деле неплохой сюжет нарисовался.
— Ага, про бабушку и дедушку, которые дожили до золотой свадьбы, а также их братьев и сестер… Сюжет и впрямь замечательный, я не спорю, но год семьи уже, кажется прошел… А Антоша-таки наглец — мало того, что принес какой-то тухляк, так еще и ретиво проталкивал его на первую полосу «толстушки»!
— А у тебя есть что-то лучше?
— Пока нет, но завтра будет. С самого утра жду пакета от Светлова.
— Пакета? — удивилась Серова.
— Ну да, да. Курьерской почтой пришлет, чтобы ни одна собака не перехватила. Пусть выкусят! Я прямо не знаю, Свет, как сегодня усну. Меня прямо колбасит всю! Хорошо хоть, на форуме немного поутихли. А то бы у меня мозг взорвался!
— И почему ты так веришь этому Светлову? Даже если он чист, как слеза младенца, то все равно, я бы не стала брать у него тексты после всех этих историй. Даже если бы он доказал, что сам Господь Бог был родом из Эмска!
— А что, это мысль, — засмеялась Яна.
— Может, подстраховаться? Подготовить текст Кузьмина? Или…
— Не надо! — сварливо перебила ее Яна. — У меня с души воротит от кузьминских текстов. А ты, гляжу, взялась усиленно его продвигать. С чего бы это, а? Уж замуж невтерпеж?
— Ну ты скажешь, Ян, — улыбнулась Серова. — Просто он, по-моему, способный парень, и у нас ему как-то тесно, что ли. Хочется помочь ему распрямиться. А то переманят ведь.
— И знаешь, я не заплачу! — выпалила Яблонская.
— Как знаешь. Ты главный редактор, — только и вздохнула Серова.
В эту ночь Яблонская так и не смогла уснуть. Только вздремнет, как что-то непонятное словно толкало ее в бок: не спи, важное пропустишь. Каждые полчаса Яна наведывалась на форум, но там было глухо — видимо, даже самые злые и завистливые спали в этот час сном праведников.
Промаявшись так до пяти утра, Яна стала собираться на работу. Уже в восемь она миновала вертушку, а в пять минут девятого в пустынной редакции заваривала себе кофе. От нечего делать она присела за стол Кориковой, порылась в ее бумажках — а вдруг что интересненького найдет? Но ничего более захватывающего, чем два пресс-релиза и список дел на сегодня, у Алины не обнаружилось. Тогда Яблонская попыталась провести ревизию на рабочем месте Кузьмина. Но здесь царил такой хаос, что Яна быстро завязла в огромном количестве разнокалиберных бумажек. Были тут и пресс-релизы трехнедельной давности, и непонятно чьи номера телефонов, записанные на оборванных газетных уголках, и вырезки из журналов, и распечатки из Интернета… Впрочем, сам Антон утверждал, что прекрасно ориентируется в этом бардаке, и что бардак этот таковым вовсе не является. «Просто у всех своя манера организовывать рабочее пространство», — говорил он.
В 8.45 Яблонской позвонили с охраны: на ее имя пришла важная почта. Трясущейся от волнения рукой Яна расписалась в курьерской ведомости и тут же, в лифте, раздербанила большой синий конверт. Один за другим она извлекла из него сначала один, потом второй и третий… абсолютно чистых листка! Словно не веря своим глазам, Яна заглянула внутрь пакета. Там было пусто. В каком-то ступоре она зашла в редакцию и закурила.
Вскоре в коридоре раздались шаги — это спешила на работу Серова.
— Ян, ты здесь? — удивилась она. — Так рано? Ну что, получила что-нибудь от Светлова?
— Получила, — и Яблонская протянула ей пустой пакет.
— Но что это значит? — удивилась Светлана.
— Понятия не имею. Но надеюсь, что он просто перепутал и вложил в конверт не те листки.
— А я думаю, что ничего он не перепутал, — пришла в себя Серова. — Да я почти уверена, что у него с самого начала был такой план: повертеть перед нашим носом лакомым куском, а потом бросить его конкурентам. Но зачем ему это?
— Ох, не знаю я, Свет, — и Яблонская ушла в свой кабинет.
Первый раз Серова видела начальницу в столь подавленном состоянии. Когда на голову Яны падали удары судьбы — а при ее характере это случалось регулярно — она бушевала, орала, рыдала, била посуду… Но чтобы вот так припухнуть? Это было что-то новенькое.
— Я сейчас вернусь, Ян, — Серова заглянула к ней в кабинет. — Добегу до аптеки. Куплю одно классное средство — через час будешь как новенькая.
Яблонская сидела в кресле, бессмысленно уставившись перед собой. Минут через пять она на автопилоте набрала номер Кузьмина:
— Антон, привет. Ты далеко? Скажи тогда, как твой текст называется — у меня появилось время его глянуть. Да какой-какой? Про бабку с дедкой. Как убил? Зачем? А восстановить? Никак? Ну, Антош, ты не текст убил, ты меня убил, — она нажала «отбой» и наконец-то дала волю слезам.
От пилюль Серовой страданий не стало меньше, только сонливость впридачу напала.
— Решайте сами с первой, что хотите, — сказала она Кудряшову с Серовой. — У меня нет вариантов.
Непонятно откуда, но на форуме уже прознали о конфузе Яблонской и обсуждали его на все лады.
«Это ж надо такой дурой быть, чтобы резать курицу, несущую золотые яйца! — с утра пораньше горячился Cap Grey. — Я про Кузьмина говорю. Он ей такое нарыл, что никакому Светлову не снилось. А она даже слушать его не стала, выгнала взашей. Ну а теперь пусть свой портрет на первой полосе ставит. С подписью: „Яна Яблонская — жертва собственного самодурства и глупости“».
«Так, значит, Светлов ее кинул? Прылестно, прылестно! — ликовал Ubegan. — Еще бы он за воспитание Карачаровой взялся. А то взяли моду — от своих журналюг морду воротить, а всяких левых щелкоперов встречать хлебом-солью».
«А, может, это у Светлова с Яблонской шифры такие? Может, он нацарапал свой опус специальными чернилами, и листок надо тупо подержать над свечкой, тогда на нем и проявятся буковки? — резвился Onanim. — Ну, шпионы, мля».
«А сейчас попрошу всех занять сидячие места! — заливался Rikki. — Только что Яблонская послала Кудряшова за свечами! Никак, и правда хочет пустые листки проявлять! Тупой, еще тупее».
«Йа пацталом, — угорал Govnjuk. — Ржу нимагу».
Ближе к обеду Яблонская послала за Серовой.
— Свет, а что там такое у нас Кузьмин нарыл? Ты не в курсе?
— Не в курсе. Вчера не успела прочитать, а сегодня он весь в обидах ходит. Все, говорит, проехали, не будет вам никакого текста.
— Да что значит «не будет»? — впервые за сегодняшний день повысила голос Яблонская. — Что еще за капризы он себе позволяет? Передай ему, что если не сдаст мне к концу рабочего дня свою охрененную сенсацию, то залеплю выговор в личное дело и депремирую на сто процентов.
— Может, сама скажешь?
— Нет уж, скажи ты. Я просто за себя не отвечаю. Запросто могу ему в морду вцепиться. Как он меня достал, ты бы знала!
И Яна закурила, наверно, двадцатую за этот день сигарету.
А на следующий день форум вновь застрекотал, как июльский луг в предчувствии дождя.
«Видели сегодняшние „Эмские“? Очень рекомендую, — выступал Onanim. — На первой полосе мы видим начало эпического труда некого Артема Темнова. Сюжет невероятен — три сестры одна за одной повыходили замуж, а потом выяснилось, что их мужья — три родных брата. Полная Санта-Барбара».
«Опять Темнов! — подключался к обсуждению Stranger. — Кто-нибудь знает, кто это?»
«Я сказал вам, кажется, русским языком: это Роман Светлов, — настаивал Peace da Ball. — Либо же очень хорошая подделка под Светлова».
«Щас, Светлов! — встревала Krisilda. — Ничего глупее придумать не могли. Кстати, сам Роман в шоке, что ему приписывают бездарные опусы этого Темнова».
«Крысильда, я за тобой прямо не успеваю, — иронизировал Onanim. — Третьего дня ты нахваливала статью Темнова и говорила, что это федеральный уровень. Сегодня же выдаешь прямо противоположное. Ты уж определилась бы, что ли…»
В голове у Яблонской шевельнулось смутное подозрение. Она тут же вызвала Кузьмина.
— Антон, если не секрет, о чем был твой текст, который ты давеча пытался мне втюхать на первую? — высокомерно завела Яна.
— Ничего я не пытался вам втюхать, — спокойно ответил Антон. — Просто мне хотелось порадовать читателей интересной статьей.
— Напомни-ка, о чем она была.
— Ну, как я и говорил, семьдесят лет назад житель Эмска влюбился в сибирскую красавицу и женился на ней. У них родился мальчик, и на его крестины младшая сестра жены — тоже сибирская красавица, только в несколько другом стиле — связала ему потрясающие пинетки. И вот старшая сестра…
— Да ты издеваешься, что ли?
— Никак нет, Яна Яковлевна. Вам не интересно, что было дальше? Так вот, мальчик вырос крепким и здоровым. А его мать, та самая старшая сестра сберегла эти пинетки и подарила своей дочери, когда у нее через много-много лет тоже родился первенец…
— И ты ради этого морочил мне голову? — Яна смотрела на Кузьмина чуть ли не с гадливостью.
— Что значит «морочил»? Интересно же! Я и заголовок придумал — «Полные пинетки сибирского здоровья». Класс?
— Знаете, Антон, может, это и к лучшему, что вы убили свой текст. Такие тексты действительно надо убивать на месте без суда и следствия!
— А я как раз спешил вас обрадовать — мне удалось его восстановить! — Кузьмин был неестественно весел. — Прикажете принести?
— Иди работай, Антон. Ты меня утомил, — и Яна уставилась в окно.
А вечером она сказала Серовой:
— Знаешь, Свет, мне нужен срочный внеплановый отпуск. Хотя бы две недельки. А то неровен час, тронусь умом в этом дурдоме. Справитесь тут без меня?
— Справимся. Олег да я…
— Свет, ты забыла разве, что у Олега тоже отпуск по графику? Как назло, блин.
— Делов-то. Поговори с ним, пусть отложит. Ему не все ли равно, когда в отпуск идти.
— Да в том-то и дело, что не все равно, — поведала Яблонская. — Говорила я с ним сегодня. А он уперся рогом: пойду, мол, в положенный по графику срок и все тут.
— Прямо не верится, что Кудряшов может такое сказать, — удивилась Света.
— Ну, я его тоже понять могу, — развела руками Яна. — Оказывается, он эту поездку за полгода планировал. У них какой-то слет старых армейских друзей… ну, в общем, архиважное мероприятие. Вы с Владом справитесь?
— Трудновато будет, но постараемся, — заверила Серова. — Ты когда уезжаешь?
— Эту неделю доскриплю как-нибудь. А с понедельника заступай.
Так уж повелось, что сотрудники «Девиантных» ждали отпуска Яблонской еще с большим нетерпением, чем она сама. А тут такой подарок судьбы — две недели вне графика! Это значит, что они не увидят начальницу целых 16 дней!
Ликование народных масс достигло апогея в пятницу ближе к четырем, когда Яблонская досрочно покинула редакцию, торопясь на поезд. Еще не выветрился в коридоре запах ее духов, а инициативная группа в лице Кузьмина, Вопилова и Ростунова отправила гонца, то есть Филатова, за выпивкой. А Колчиной, которая теперь просто не отлипала от своего спасителя, поручили купить закусь.
— Ну, за тебя, Свет! Демократичная ты наша! — провозгласил Вопилов первый тост и шутливо погрозил всем кулаком: — Мы со Светланой Андреевной вас всех в бараний рог согнем! Еще поползете к Яне Яковлевне с просьбой досрочно прервать отпуск…
Все засмеялись и полезли чокаться пластиковыми стаканчиками.
— И тебе не страшно, Свет? Это же такая ответственность, — негромко сказала Корикова. — Сейчас ведь не только Яны Яковлевны не будет, но и Олега…
— Зато будет Влад, — весело отвечала Серова. — Ну, и на твою помощь, Алин, я рассчитываю. Вот, кстати, прекрасная возможность для тебя — попробовать себя в качестве редактора. Ты ведь, кажется, в этом ключе видишь свое будущее?
…В тот момент Серова даже помыслить не могла, насколько пророческими окажутся ее слова. Уже через час после начала вечеринки у нее дико разболелась голова. Потом, к всеобщему удивлению, Светлана вдруг громко и беспричинно расхохоталась. Унять этот странный безрадостный смех не могли минут пять. После чего Серова села на стул и уставилась в одну точку. В глазах у нее не было ни малейшей мысли.
— Ну что, право слово, за концерты? — ворчала порядочно накачавшаяся портвешком Крикуненко, выбрав в качестве слушательницы безответную Колчину. — Вот уж не ожидала от Светланы Андреевны подобных истерик. Если я могу еще как-то оправдать отсутствие культуры пития в мужчинах, то когда подобные инциденты происходят с дамами…
— Да ладно вам, много ли она выпила! — шепотом отвечала ей Колчина. — Два, ну максимум три коктейля.
— В каждом из которых было по сто грамм сорокаградусной! — фыркнула Анжелика.
— Да что вы! Водка совсем не чувствуется, отличный коктейль девчонки сделали. Да вы попробуйте, Анжелика Серафимовна, — и услужливая Юлечка подала ей свой стаканчик, в котором еще оставалось около трети оранжевой жидкости.
— Благодарю вас, Юлия, но вынуждена сказать «нет», — выспренне отчеканила Крикуненко. — И вам на будущее не советую пить подозрительные напитки.
— Да что ж подозрительного-то? Немножко водки, ананасовый сок да пару кубиков льда. Отвертка, она и в Африке отвертка…
Раздался новый взрыв хохота.
— Да что же это с ней такое? — с беспокойством в голосе сказал Кузьмин, подошел к Серовой и внимательно вгляделся в нее. — Ба, да у нее зрачки-то какие узкие!
— А какие должны быть? — подал голос Вопилов.
— По-моему, если бухаешь, то зрачки расширяются, — со знанием дела выдал Антон. — А у нариков, наоборот, сужаются.
— Что вы хотите этим сказать, молодой человек? — прицепилась к Кузьмину Анжелика Серафимовна. — Не намекаете ли вы на то, что наша Светлана Андреевна употребляет наркотики? Немедленно возьмите свои слова обратно и принесите извинения!
— Замолчите, прошу вас, — устало отмахнулся от нее Антон. — Вы видите, она явно не в себе. И на пьяную совсем не похожа. Тут что-то не то.
— Может, это реально передоз? — шепотом предположила Рыкова. — Но когда она успела ширнуться?
— Да где ты у нее дорожки-то видишь? Протри глаза-то, Зин, — Вопилов отверг версию Рыковой.
— Ну, мне рассказывали, что кто-то и в ножные вены вкалывает, — не сдавалась Зина.
— В ножные?! — подключился Антон. — Знаешь, какие надо иметь вены на ногах? Явно у Светы не такие. Да и в ножные вены колются уже в крайнем случае. Когда на руках уже живого места нет.
— Противно слушать, господа! — опять подала голос Крикуненко. — Вы бы так щеголяли познаниями в литературе и живописи, как в наркотиках и алкоголе!
— А, может, она не кололась, а пару таблеточек экстази засосала? — выдвинул новую версию Ростунов. — А вы про ширку талдычите…
— Экстази?! — все переглянулись, пораженные внезапно открывшейся им истиной. Никто и подумать не мог, что сугубо положительная и всегда такая деловитая Серова могла иметь тайные пороки.
Тут Светлана сделала попытку подняться со стула. Однако, нетвердо сделав два шага, она качнулась в сторону стены и принялась оседать по ней. Жуть картины довершали широко распахнутые и при этом стеклянные глаза.
Кузьмин с Ростуновым бросились к ней, попытались удержать, но Серова обвисла в их руках.
— Вау! Полный расслабон! — поразился Леха.
— Да что же это такое с ней? — вдруг запричитала молчавшая до этого Корикова. — Все, нельзя больше гадать, надо немедленно вызывать «скорую»! А вдруг она умирает?
— Ну уж это вы оставьте! — вспылил Вопилов. — Сейчас совершенно не время умирать. Эти разъехались по курортам, эта умирает… Я один, что ли, газету тащить буду?
— Влад, как ты можешь!.. — зазвучало со всех сторон.
— Если она и вправду обжахалась, то это подстава из подстав, — продолжал возмущаться Вопилов. — Вы как хотите, а я отказываюсь делать газету один. Я не камикадзе.
— Да почему один-то, Влад? — тихо сказала Корикова. — Я помогу…
Вопилов в ответ лишь промолчал и с тоской перевел взгляд на бесчувственную Серову.
А через полчаса приехала вызванная Кориковой «скорая». Алина побежала встречать бригаду на вертушку, за ней увязалась и Анжелика Серафимовна.
— Нельзя терять ни минуты, Алиночка! — тараторила она. — Нужно срочно ввести медиков в курс дела. Информировать о том, что пациентка употребляла алкоголь, наркотики…
— Алкоголь? Наркотики? — Алина задохнулась от возмущения и быстрого шага. — Не вздумайте брякнуть это врачам! Это ж надо такое придумать!
— Заметьте, Алиночка, это не мои версии. Данные гипотезы были выдвинуты трудовым коллективом. А я твердо убеждена в том, что дыма без огня не бывает…
— Знаете, что? — вспылила Корикова. — Если вы не уйметесь, то я тоже расскажу врачам о ваших проблемах с алкоголем!
— У меня? Проблемы? С алкоголем? Извольте взять свои слова обратно!
— А вы тогда не говорите ерунды!
…Врачи совещались недолго.
— Я за токсикологию, — сказал щуплый молоденький доктор, облаченный в халат размера на три больше нужного. — Интоксикация неясной этиологии. Похоже на передозировку нейролептиков.
— Нейролептиков?! — взвизгнула Крикуненко. — Слава Богу, это были не наркотики! Хвала тебе, всемогущий Зевес!
— Наркотики? — строго спросила докторша предпенсионного возраста, обводя собравшихся недружелюбным взглядом. — Что ж вы молчали? Морочите нам голову с Тимуром Иванычем, а тут, оказывается, все просто, как дважды два. Тим, надо в наркологию везти.
— Да не наркоманка она! — подскочила к медикам Корикова.
— Я, Анна Семеновна, не вижу признаков того, что пациентка употребляет наркотики, — высказался Тимур Иванович. — Да и на алкогольную интоксикацию не похоже. Много она выпила? — обратился он к народу.
— Весьма прилично! — опять поспешила доложить Крикуненко. — Я прямо диву далась, когда…
— Да хватит вам сочинять! — взорвалась Алина. — Не слушайте ее! Светка выпила не больше двух коктейлей.
— Коктейли покупные или сами делали? — поинтересовался Тимур Иванович.
— Да сами, сами, — отвечала Алина. — Немножко водки, сок…
— Мы должны взять вещества на анализ в лабораторию. Анна Семеновна, займитесь, пожалуйста, — распорядился юный медик. — А вы, ребята, помогите мне транспортировать больную в машину.
— Доктор, что с ней? — бросилась за Тимуром Ивановичем Алина. — Это ведь не опасно для жизни?
— Скажете тоже, не опасно! — опять встряла Крикуненко. — Протрите глаза: она в коме!
— Типун вам на язык, — урезонил Анжелику Тимур Иванович. — Это не кома. Пациентка впала в глубокий медикаментозный сон. Возможно, это продлится несколько суток.
— Но скажите мне, она будет жить? Или может так случиться, что…? — на Алине лица не было от тревоги.
— Успокойся, кис, — подошла к подруге Рыкова, которая вот уже с полчаса молча наблюдала за происходящим, воздерживаясь от каких-либо заявлений. — Все нормально с ней будет, да, доктор?
— Я не господь Бог, чтобы давать вам подобные гарантии, — развел руками Тимур Иванович. — Мы ведь даже не знаем, какую дозу нейролептиков она приняла, и нейролептики ли это были вообще. Надеюсь, к утру получим данные из лаборатории. А пока ей проведут комплекс детоксикационных мер.
— У меня предчувствие, что все будет нормально, — не совсем уверенно сказала Рыкова. — А если что, док, на сколько она подвиснет в больнице?
— Опять же, говорить об этом преждевременно. Но, я полагаю, не менее двух недель в любом случае.
— Вот те на! — развел руками Вопилов. — Погуляли, называется. И что мне теперь делать? Я отказываюсь исполнять обязанности главного редактора в такой обстановке!
— Что за истерики? — бросила ему Корикова. — Как будто у тебя есть другой выход.
— Выходов сколько угодно! — брызгал слюной Влад. — Пусть Карман отзывает Яблонскую из отпуска! Или Кудряшова. Я не подписывался в одиночку делать газету!
— Ты заколебал, Влад, — зло сказала Рыкова. — Тебе Алинка русским языком сказала: согласна поработать за Серову.
Но Вопилова уже несло.
— Премного благодарен, конечно, Алиночке за отзывчивость. Но с тем же успехом свои услуги мне могла предложить и уборщица! Из Алины такой же редактор, как из меня китайский летчик!
— А ты знаешь, какой она редактор? — запальчиво крикнула Рыкова.
— Ну, по крайней мере, Яблонская с Кудряшовым от нее не в восторге, — заюлил Вопилов. Он сообразил, что наговорил оскорбительных вещей и хотел как-то замять это дело. — Лично я не имею ничего против Алиночки и даже наоборот…
Корикова стояла с красным лицом и, вскинув голову, глядела куда-то за окно. И вдруг, притопнув ногой, нажала несколько кнопок на мобильнике.
— Ты куда? — забеспокоился Вопилов. — Янке стучать? Да погоди ты…
Но Алина его не слушала и нетерпеливо ждала соединения.
— Норманн Иваныч! Простите, что так поздно, — чеканя каждое слово, заговорила она. — У нас здесь ЧП. Серову госпитализировали в тяжелом состоянии, а Вопилов отказывается исполнять обязанности… Нет, не надо отзывать… Да пусть отдохнет Яна Яковлевна… Нет, не так… Тут другое… Я готова… Да прорвемся! Ну все, извините за беспокойство.
— Разрешите поздравить? — искательно осклабилась Анжелика.
— Он согласен? — улыбнулась Рыкова.
Алина кивнула головой и громко объявила:
— С понедельника и до возвращения Яны Яковлевны я буду исполнять обязанности главного редактора. Прошу любить и жаловать.
Вопилов в бешенстве бросился вон из комнаты.
Часть третья
На тумбочке лежали два апельсина, киви и лайм. В стакане минералки покачивалась белая пушинка. Светлана уже с полчаса наблюдала за ее передвижениями по водной поверхности. В голове было пусто, как будто кто ластиком затер все переживания, эмоции, мысли.
Где она? Кажется, в больнице. Но почему? Что с ней? Не переменяя позы, парой движений глаз Света оглядела себя и убедилась, что руки-ноги на месте. Она попробовала шевельнуться — тело слушалось с трудом. Но все же она смогла кое-как сесть в постели. Тотчас же в палату вошел доктор.
— Поздравляю, — с улыбкой сказал он. — Выспались, наверно, на год вперед. Почти трое суток!
— Да? — не находя в себе сил удивиться, хрипло выдала Серова.
— Передозировка фенотиазина в ряде случаев дает именно такой эффект, — заговорил эскулап. — Первичные симптомы в виде мидриаза, двигательного возбуждения, реактивного психоза сменились ступором, затем миорелаксацией, после чего вы впали в глубокий медикаментозный сон. Но сейчас все позади. Через неделю будете как новенькая.
— Трое суток? — опять без малейшего выражения спросила Светлана.
— Да, без малого.
— Фено… как?
— Вещество из группы фенотиазинов. И в приличной концентрации. Но на будущее советую не снимать стресс подобным способом. Тем более, в сочетании с алкоголем! Последствия могут быть куда более драматичными.
— Я не снимала.
— Возможно. Но пока все данные говорят в пользу именно этой версии. Лаборатория обнаружила фенотиазин в жидкости, представленной на анализ. Я не решаюсь спросить… Это, случайно, не была попытка суицида? У меня есть отличный психотерапевт…
— Нет, — вяло ответила Светлана и медленно перевела взгляд на лайм.
— Это вам коллеги принесли, — продолжил доктор. — Еще денек побудете в палате интенсивной терапии, и переведем вас в отделение. Там и посетителей сможете принимать.
Серова смотрела на зеленый бочок лайма. Кажется, она знает, каков он на вкус. Горьковато-кислый, но не совсем как лимон. Зато цвет мякоти такой же в точности. Да-да, она видела: долька висит на бортике стаканчика. Пластикового стаканчика с коктейлем. А рядом стоят другие стаканчики. Но на них уже другие дольки. Апельсиновые.
«Так вот как все это было! — мысли в голове Серовой несколько убыстрили свой ход. — Был тост за отъезд Яны. Мы выпили водки. А потом кто-то сказал: давайте делать коктейли. И вот несут пластиковые стаканчики. Они украшены дольками цитрусовых. У кого-то апельсином, а у меня — лаймом. Потом приносят еще стаканчик с лаймом…»
На следующий день, как и обещал доктор, Серову перевели в общую палату. Ее соседками оказались молодая женщина с порочными глазами, которая в отместку изменщику-сожителю хлебнула «Туалетного утенка», и синюжного вида тетка лет сорока, злоупотребившая настойкой боярышника. Молодуха уже пришла в себя, и сиплым шепотом с надрывом пересказывала перипетии своей драмы. Серова ее почти не слушала. Думала о своем. А еще спустя день к ней пожаловала Корикова.
— Фенотиазин, мне сказали? Ужас какой, — участливо заговорила она. — Давай я тебе лайм нарежу. Не надо? Но почему? Ну как хочешь… И откуда только этот фенотиазин взялся?
— Не знаю, Алин, — Серова все еще была заторможена, и говорила заметно медленнее, чем обычно. — Что там в редакции? Владу тяжело?
— Влад ушел на больничный, — Алина постаралась произнести эту фразу спокойно. — Представляешь, ангина в начале мая!
— И как же?
— А вот так. Я исполняю обязанности. Пришлось… Тяжело, конечно, безумно.
— А народ как?
— Кто как. Одни стараются помочь, другие, наоборот, всю свою дурь разом решили выказать. Анжелика Серафимовна, например, уже третий день на работу к часу приходит, а в четыре ее уже нет. Ни строчки не сдала. Я пока Карману не жалуюсь, но…
— Поговори с ней, попроси по-человечески поддержки. Попробуй договориться.
— Да разве с ней договоришься… Зато Антон, лапочка, так мне помогает! Взялся новостные ленты отслеживать, телек мониторит. Зинка активизировалась. На женихов забила, работает как не в себе. Ну, Ростунов, конечно, ворчит. Говорит, что я выскочка, сама себя провозгласила и.о. А что я могла? Когда тебя увезли, Влад психанул и отказался исполнять обязанности главреда. Потребовал отозвать Яну или Олега из отпуска. А мне их так жалко стало. Пашут люди целый год без продыху, а им даже в отпуск по-человечески не дадут сходить. Ну и позвонила Карману… Считаешь, не надо было так делать?
— Все правильно, Алин. Ты сейчас, главное, в мелочах не увязни. Когда такой большой объем работы, за деталями не уследишь. Да их никто и не заметит. А вот если выход номера сорвешь, это тебе сразу большой минус будет.
— Спасибо, Свет, за совет. Мне ведь и правда хочется в каждую мелочь вникнуть, каждую фразу отточить. И вот я начинаю с текстом ковыряться, а потом гляну на часы — боже! уже четыре! И так страшно становится, что завалим выпуск…
— На форуме что новенького? — перевела на другое Серова. — Без ноутбука непривычно так… Яну по-прежнему полощут?
— Ты знаешь, Свет, утихли почему-то. Вот уж дня три как ветка заглохла и вниз скатилась. Да и Светлов что-то сдает позиции. Народ вовсю обсуждает, к кому Карачарова ходит днем.
— Да? И какие версии? — вяло поинтересовалась Светлана.
— Да никаких. Просто удивительно, как некоторые умеют обтяпывать свои делишки.
— Я только не понимаю, с чего все решили, что она именно к любовнику ходит? Мало ли куда человек может пойти в обед.
— Но согласись, для этого незачем переодеваться в красное платье и туфли на шпильке, — улыбнулась Алина. — И второй подозрительный момент: она не берет служебную машину. Наверно, хочет, чтобы все было шито-крыто. Да только от всех этих загадок народ накален до предела.
На следующий день, к немалому удивлению Серовой, к ней заявился Антон Кузьмин.
— Свет, я на минутку, был в прокуратуре по соседству — решил заскочить. Вот, мороженое принес.
После пяти дней, проведенных на больничной койке, Серова не блистала ухоженностью и опрятностью, но никакого ужаса в глазах Антона она не заметила. Азартно кусая мороженое, он деловито говорил:
— Ну, и что ты обо всем этом думаешь? Кое-кто считает, что ты сама увлекалась этим фенотиазином. Да не маши, Свет, руками! Я-то так не думаю. И все вменяемые люди тоже.
— Если честно, Антон, до позавчерашнего дня я даже не подозревала, что существует такое вещество, как фенотиазин. Просто не представляю, откуда он взялся в коктейле, и почему заболела только я. Ведь отвертку пили все девчонки. Да ладно, что об этом говорить… Все равно ни до чего не дознаешься.
— Ты такая странная, Свет, — Антон положил руку поверх ее одеяла. — На ровном месте загремела в больницу и так пофигистски к этому относишься. Ты что, до сих пор не въехала, что тебя хотели отравить?
— Что? — похоже, эта мысль Серовой не приходила в голову. — Ну, что за глупость, Антон… Кому это надо? Смешно даже…
— Кому это надо — пока не скажу, — продолжил Кузьмин. — Есть у меня предположения, но озвучить фамилии подозреваемых еще не готов.
Читать бесплатно другие книги:
