Сплетенная с тобой Дэй Сильвия

Глава 22

В ту ночь Гидеон так и не вернулся домой. Утром перед работой я заскочила в его квартиру. Кровать была аккуратно застелена.

Уж не знаю, где он провел ночь, но со мной его точно не было. Я была потрясена известием о беременности Коринн, а еще больше тем, что не получила никаких объяснений. Словно передо мной разорвалась бомба, а я осталась стоять одна среди развалин.

Выйдя на улицу, я обнаружила, что Энгус приехал за мной на «бентли». И почувствовала дикое раздражение. Всякий раз, как Гидеон ускользал от меня, он присылал вместо себя Энгуса.

— Энгус, пожалуй, надо было выходить за тебя. Ведь ты всегда к моим услугам, — пробормотала я, усаживаясь на заднее сиденье.

— Только благодаря Гидеону, — ответил он.

«Надо же, преданный садовник», — с горечью подумала я.

Когда я пришла в офис и узнала, что Мегуми до сих пор болеет, я не на шутку забеспокоилась, но в то же время почувствовала некоторое облегчение. Мегуми никогда не прогуливала и всегда была раньше всех на боевом посту. Значит, у нее действительно что-то серьезное. Правда, с другой стороны, ее отсутствие избавляло от необходимости отвечать на лишние вопросы, на которые, если честно, у меня не было ответов. Я понятия не имела, где сейчас мой муж, что он делает и что чувствует.

Я была сердита и очень обижена. Хотя и не напугана. Гидеон оказался прав, уверяя, что брак дает чувство уверенности. Сейчас я держала его мертвой хваткой, от которой Гидеону будет нелегко избавиться. Теперь он не сможет просто взять и исчезнуть или слишком долго меня игнорировать. Так или иначе, ему придется со мной контактировать. Вопрос только когда.

Я с головой ушла в работу, мечтая, чтобы время пробежало как можно быстрее. К пяти часам от Гидеона не было ни слуху ни духу. Но поскольку я оказалась пострадавшей стороной, именно он должен был перекинуть мостик через образовавшуюся между нами пропасть.

После работы я сразу отправилась на занятия по крав-маге, и Паркер целый час работал со мною в паре.

— Ты сегодня прямо огонь, — сказал он, когда я в шестой или седьмой раз бросила его на маты.

Я, естественно, не стала ему говорить, что представляла на его месте Гидеона.

Вернувшись домой, я застала в гостиной Кэри с Треем. Они ели итальянские сэндвичи и смотрели какое-то комедийное шоу.

— У нас еды завались, — сообщил Трей, придвигая ко мне половину своего сэндвича. — А в холодильнике есть пиво.

Отличный парень и незаурядная личность. К тому же по-настоящему любит моего лучшего друга. Я посмотрела на Кэри и увидела в его глазах боль и смятение, которые он тут же спрятал за беззаботной улыбкой.

— Присаживайся, детка. — Он похлопал по диванной подушке возле себя.

— Спасибо. — Сейчас я была не в состоянии оставаться в спальне один на один со своими мыслями. — Только приму душ.

Помывшись и переодевшись в уютные домашние штаны, я присоединилась к мужчинам. Попыталась дозвониться до Гидеона, но на моем смартфоне постоянно появлялась надпись «Абонент не найден».

В результате я так и заснула на диване в гостиной. Ведь постель в моей комнате до сих пор хранила запах моего пропавшего мужа.

Однако разбудил меня именно родной запах моего мужа. Я почувствовала на себе его сильные руки. Он поднял меня, прижал к себе и отнес в спальню. Я положила голову ему на грудь и прислушалась к ровному биению его сердца.

— Где ты был? — пробормотала я.

— В Калифорнии.

— Что?! — встрепенулась я.

— Утром поговорим, — покачал он головой.

— Гидеон…

— Утром, Ева. — Он уложил меня в постель и поцеловал в лоб.

— Ты не посмеешь меня оставить. — Я схватила его за запястье.

— Черт, я почти два дня не спал. — Голос его звенел от напряжения.

Приподнявшись на локте, я всмотрелась в его лицо, но в комнате было слишком темно, а я никак не могла стряхнуть остатки сна. Удалось лишь разглядеть, что он был в джинсах и футболке с длинным рукавом.

— Ну и что? Оставайся спать здесь.

— Ложись, — устало вздохнул он. — Я еще должен принять лекарство.

И только когда он ушел, я вспомнила, что у меня в аптечке есть баночка с его таблетками. Значит, он ушел, потому что хотел уйти. Я скинула одеяло и прошлепала через темную гостиную за ключами. Затем прошла в квартиру Гидеона, едва не зацепившись ногой за брошенный возле дверей чемодан.

Выходит, Гидеон оставил чемодан и сразу отправился ко мне. И все же он явно не собирался провести ночь в моей постели. Тогда зачем приходил? Посмотреть на меня спящую? Проверить, как у меня дела?

Черт! Неужели я хоть когда-нибудь смогу его понять?

Обойдя всю квартиру, я нашла Гидеона в хозяйской спальне. Он лежал в одежде ничком на кровати, зарывшись лицом в мою подушку. Его ботинки валялись на кровати чуть поодаль. Похоже, он скинул их в спешке, даже не потрудившись поставить на пол. На ночном столике я обнаружила кошелек и смартфон.

Искушение было слишком велико.

Я взяла смартфон, ввела в качестве пароля слово «ангел» и без малейшего зазрения совести стала изучать его. Даже если Гидеон и застукает меня за этим занятием, плевать. Раз он не желает дать ответы на мои вопросы, что ж, попробую отыскать их самостоятельно.

Меньше всего я ожидала увидеть такое огромное количество своих фотографий в его фотоальбоме. Их было несколько десятков: некоторые сделаны папарацци, некоторые — им самим, втайне от меня. Эти беспристрастные фотографии позволили мне посмотреть на себя глазами Гидеона.

И я сразу успокоилась. Гидеон любил меня. Нет, обожал. В противном случае вряд ли он стал бы фотографировать меня без косметики и с растрепанными волосами, за чтением книжки или перед открытой дверцей холодильника. Снимки того, как я сплю, как ем, как хмурюсь и радуюсь. Скучные повседневные занятия.

Потом я просмотрела список вызовов. В основном это были звонки Энгусу, Раулю или Скотту. Несколько голосовых сообщений от Коринн. Но я не стала себя мучить их прослушиванием. Я увидела, что Гидеон не отвечал на них и не звонил ей. Кроме того, я нашла принятые вызовы от его деловых партнеров. Несколько от Арнольдо, несколько от его адвокатов.

И три принятых вызова от Дины Джонсон.

Я невольно напряглась. Время их разговоров составляло от нескольких минут до четверти часа.

Затем я проверила эсэмэски и нашла ту, что он отправил Энгусу из больницы:

Надо, чтобы ты увез ее отсюда.

Опустившись в кресло в углу комнаты, я уставилась на эсэмэску. Он написал «надо», а не «я хочу». Как ни странно, выбор слов изменил мое представление о том, что произошло. Конечно, я так ничего и не поняла. Но уже не чувствовала себя… брошенной.

А еще я нашла эсэмэски к Айерленд и от нее и несказанно порадовалась. Я не стала их читать, хотя и обратила внимание на то, что последняя пришла в понедельник.

Положив телефон на место, я посмотрела на своего любимого, забывшегося тяжелым сном. В футболке и джинсах он выглядел совсем молодым. На его плечах лежал невероятно тяжелый груз ответственности, однако он нес его удивительно легко и артистично. И невольно забывалось, что Гидеон — обычный человек из плоти и крови, подверженный стрессам и перегрузкам, как любой другой.

Поэтому мой долг жены — помочь ему справиться со всеми навалившимися на него проблемами. Но как я смогу это сделать, если Гидеон будет постоянно отгораживаться от меня? Конечно, он изо всех сил оберегает мой покой, а что толку? В результате он лишь берет на себя дополнительные обязательства.

Вот об этом мы и будем говорить, когда он немного поспит.

Я проснулась от резкой боли в шее и неприятного ощущения, будто что-то не так. Осторожно повернувшись в кресле, я расправила затекшие от неудобного положения члены и обнаружила, что рассвет не за горами. Небо за окном уже порозовело, да и взгляд на часы сказал, что скоро утро.

Гидеон застонал, и я замерла от страха. Ужасный звук. Стон человека, раненного в самое сердце. А когда он застонал снова, я поняла, что не в силах переносить его муку.

Я кинулась к кровати, забралась на нее, встала на колени и толкнула Гидеона в плечо:

— Гидеон, проснись!

Он резко отстранился, прижал к груди мою подушку и всхлипнул.

Примостившись за его спиной, я обняла его за талию.

— Ш-ш-ш, беби, — прошептала я. — Я тебя нашла, и я здесь.

Он плакал во сне, а я баюкала его, орошая слезами его футболку.

— Просыпайся, мой ангел, — прошептал Гидеон, щекоча губами мой подбородок. — Ты нужна мне.

Я потянулась, чувствуя боль во всем теле. Сказывались два дня усиленных тренировок, а также несколько часов сна в неудобной позе на кресле.

Моя футболка была задрана, а обнаженная грудь находилась во власти его жадных губ. Запустив руку в трусики, Гидеон гладил меня между ног.

— Гидеон… — Его прикосновения были пронизаны желанием, в котором крылось нечто большее, чем плотская потребность.

Но он тут же заткнул мне рот поцелуем. Я невольно приподняла бедра, когда он начал стимулировать меня пальцами. А затем, извиваясь, скинула домашние штаны, чтобы ответить на его молчаливый призыв.

Я расстегнула пуговицы на ширинке, стащив с него джинсы и трусы.

— А теперь подмахни, — прошептал он.

Обхватив пальцами его напрягшийся член, я приподнялась и приняла его в себя.

Гидеон уткнулся в мою шею и одним резким движением вошел в меня, застонав от удовольствия, когда влагалище сжало его член.

— Боже мой, Ева! Ты так мне нужна!

Я обхватила его руками и ногами, прижимаясь к нему всем телом.

Мы забыли о времени, мир за окном перестал существовать. Гидеон повторял и повторял обещания, которые в свое время дал мне на песчаном пляже Карибского побережья, я же пыталась залечить его раны в надежде влить в него новые силы, чтобы встретить грядущий день.

Я стояла перед зеркалом в ванной и наносила макияж, когда туда вошел Гидеон и поставил на мраморную столешницу кружку горячего сладкого кофе. На нем были пижамные штаны, из чего я сделала вывод, что он не собирается в офис.

Посмотрев на отражение Гидеона в зеркале, я попыталась найти на его лице следы ночных кошмаров. Я еще никогда не видела его таким встревоженным. Казалось, что его сердце разбито.

— Ева, — спокойно произнес он. — Нам надо поговорить.

— Я только за.

Он прислонился к столешнице и уставился в пол. Наконец он поднял на меня глаза:

— Скажи, твои занятия сексом с Бреттом Клайном были засняты на видеокамеру?

— Что? — Я вытаращилась на него, нервно сжимая в руках кисточку для косметики. — Нет, черт возьми! А почему ты спрашиваешь?

Он выдержал мой негодующий взгляд.

— Когда я позавчера вернулся из больницы, Дина подкараулила меня в вестибюле. После истории с Коринн я понял, что отфутболивать ее было ошибочной тактикой.

— Я тебе говорила.

— Знаю. Ты оказалась права. Поэтому я отвел ее в бар, купил ей бокал вина и принес свои извинения.

— Выходит, ты пригласил ее выпить вина, — констатировала я.

— Нет, я просто хотел извиниться за свое свинское поведение. А выпить вина я предложил, чтобы мы могли посидеть в этом чертовом баре, — раздраженно произнес он. — Мне почему-то кажется, что ты предпочла бы, чтобы мы общались в общественном месте, а не у меня дома, хотя, если честно, там было бы гораздо удобнее.

Конечно, он абсолютно прав. Я оценила его предусмотрительность. И все же стало неприятно, что Дине удалось выцыганить у Гидеона хоть такое, но все же свидание.

Похоже, Гидеон угадал ход моих мыслей, поскольку лукаво улыбнулся уголками губ.

— Ну надо же, какая ты собственница, мой ангел! Тебе крупно повезло, что мне это нравится.

— Заткнись. Какое отношение имеет Дина к видеозаписи? Она что, сказала тебе, будто знает о ее существовании? Это ложь. Она нагло врет.

— Вовсе нет. Я умаслил ее тем, что принес свои извинения, и она решила бросить мне кость. Дина рассказала про видео и о том, что очень скоро оно будет выставлено на аукцион.

— Говорю же тебе, это полная хренотень, — возмутилась я.

— А ты знакома с парнем по имени Сэм Имара?

У меня перед глазами все поплыло, а внизу живота противно заныло.

— Да, он был фанатом группы и снимал на любительскую видеокамеру.

— Верно. — Гидеон отхлебнул кофе и испытующе посмотрел на меня. — Во время выступлений группы он устанавливал скрытые камеры, чтобы получить материал о закулисной жизни группы. Он утверждает, что воссоздал видео «Золотой девочки» с помощью хранившихся у него отснятых материалов.

— Боже мой! — Я закрыла рот рукой.

Ужасно, что чужой человек наблюдал за тем, как мы трахались с Бреттом, но в миллион раз ужаснее было то, что теперь это видел Гидеон. Невозможно забыть выражение его лица, с которым он смотрел видеоклип. Просто страшное. Если он действительно все видел, к прежнему возврата не будет. По крайней мере, если бы я застала его за сексом с другой женщиной, то точно не смогла бы выбросить из памяти эту картину, которая со временем, как кислота, непременно разъела бы мое сердце.

— Так вот, значит, зачем ты ездил в Калифорнию, — похолодев, прошептала я.

— Дина предоставила мне всю имеющуюся информацию, а я добился судебного запрета на лицензирование и продажу видеозаписи.

По поведению Гидеона я так и не смогла понять, что он чувствует и о чем думает. Он демонстрировал редкостное самообладание. Был очень сдержан и собран. Тогда как я буквально разваливалась на куски.

— Ты не сможешь помешать распространению видеозаписи, — прошептала я.

— Мы уже получили временный запрет до начала судебных разбирательств.

— Если видео попадет на сайт-файлообменник, оно начнет распространяться, точно лесной пожар.

Гидеон покачал головой, концы иссиня-черных волос мазнули по плечу.

— У меня имеется целая команда айтишников, которые будут круглыми сутками следить за тем, чтобы сайт не попал в Интернет. Более того, если Имара выложит видео в Интернет, то останется без денег. Запись имеет ценность исключительно как эксклюзив. И он не поставит все на карту, пока не попробует другие возможности, включая продажу видео лично мне.

— Дина обязательно расскажет. Ведь ее работа — раскрывать тайны, а не хранить их.

— Если она не даст информации ход, то получит от меня эксклюзив на наши свадебные фотографии.

— Неужели она согласилась? — с сомнением спросила я. — Эта женщина без ума от тебя. И вряд ли ей понравится, что тебя успели застолбить. Причем навсегда.

— Ну, рано или поздно она должна была понять, что здесь ей ловить нечего, — сухо заметил он. — И я постарался по возможности доступно объяснить ей положение вещей. Можешь поверить, ее вполне устроит гонорар за эксклюзив.

Я подошла к унитазу, опустила крышку и села, пытаясь переварить услышанное.

— Гидеон, меня просто тошнит от всего этого.

Поставив свою кружку рядом с моей, он присел передо мной на корточки.

— Посмотри на меня. — (Я с трудом оторвала глаза от пола.) — Я никогда и никому не позволю тебя обидеть, — сказал он. — Ты поняла? Я обо всем позабочусь.

— Прости, — выдохнула я. — Мне так стыдно, что тебе приходится с этим возиться. Тем более что у тебя сейчас не самые легкие времена…

Гидеон схватил меня за руки:

— Ева, кто-то вторгся в твою частную жизнь. И тебе не за что извиняться. А если я и пытаюсь уладить дело, то имею на это полное право. Здесь затронута моя честь. И твои интересы для меня всегда на первом месте.

— В больнице мне что-то не показалось, будто я у тебя на первом месте. — Я хотела выпустить пар, а еще получить от него объяснения, почему всякий раз, желая защитить, он отодвигает меня в сторону. — Там черт знает что творилось, я хотела тебе помочь, а ты вместо этого сдал меня с рук на руки Энгусу. Ты уехал в другой штат и даже не позвонил… И ничего не сказал…

У него заходили желваки на скулах.

— А еще и не спал. Потому что использовал каждую минуту своего времени, чтобы, нажав на все рычаги, вовремя добиться чертова судебного запрета. Ева, ты должна мне доверять. Даже если в какой-то момент ты не понимаешь того, что я делаю, тебе не следует забывать, что я всегда думаю о тебе и желаю тебе — нет, нам — только добра.

Я отвернулась, страшась услышать ответ на свой следующий вопрос.

— Коринн беременна?

— Да, была. У нее был срок четыре месяца, — со свистом выдохнул он.

— Была? — похолодев, переспросила я.

— У нее случился выкидыш из-за передозировки по вине врачей. Хочется верить, что она так и не узнала о ребенке.

Я заглянула в его глаза, постаравшись, чтобы выражение моего лица не выдало такого недостойного чувства, как радость.

— Четыре месяца? Тогда это ребенок Жиро.

— Очень хотелось бы верить, — отрывисто произнес он. — Жиро, похоже, считает, что ребенок был от него, и теперь во всем обвиняет меня.

— Господи.

Гидеон уронил голову мне на колени.

— А если она знала о беременности, то значит вела себя как последняя дура. Нельзя рисковать ребенком из-за таких глупостей.

— Гидеон, я не допущу, чтобы ты занимался самоедством, — резко заявила я.

— Боже. Неужели я проклят?

В эту минуту я так люто ненавидела Коринн, что буквально кипела от ярости. Она ведь в курсе, что отец Гидеона покончил жизнь самоубийством! Если бы она хоть немножко знала Гидеона, то непременно поняла бы, как губительно на нем скажется ее попытка самоубийства.

— Ты не виноват. — Я ласково пробежалась рукой по его волосам. — Ты слышишь? За все произошедшее Коринн несет личную ответственность. И теперь ей придется жить с тем, что не ты и не я, а она сама натворила.

— Ева. — Он обнял меня, обдав жарким дыханием.

Пятнадцать минут спустя Гидеон вышел из ванной, чтобы позвонить Раулю, а я осталась стоять перед зеркалом, тупо уставившись в раковину.

— Ты опоздаешь на работу. — Гидеон вернулся в ванную и обнял меня сзади.

— Я вот думаю, а не отпроситься ли на сегодня.

На самом деле я еще никогда так не делала, но сейчас чувствовала себя совершенно разбитой. А собраться в кучку, чтобы сосредоточиться на работе, не было сил.

— Воля твоя. Но, боюсь, тебя могут неправильно понять. Ведь твои фотографии с благотворительного вечера непременно появятся в газетах.

— Мы никуда не идем! — Я посмотрела на его отражение в зеркале.

— Нет, идем.

— Гидеон, если выплывет та видеозапись, ты точно не захочешь, чтобы твое имя связывали с моим.

Он внезапно напрягся и резко развернул меня лицом к себе:

— А ну, повтори, что ты сказала.

— Ты прекрасно слышал. Тебе не кажется, что фамилия Кросс слишком известна?

— Мой ангел, еще никогда я так сильно не хотел разложить тебя на колене и хорошенько выпороть. К счастью для тебя, когда я в ярости, то стараюсь не применять физическую силу.

Но мне сейчас было не до черного юмора. Я хорошо понимала, что он был решительно настроен на то, чтобы защитить ту девушку, которой я когда-то была и которой теперь безумно стыдилась. Он старался не допустить скандала, хотел заслонить меня, фигурально выражаясь, своим телом и принять удар на себя, если дело дойдет до этого.

Мне всегда казалось, что любить его больше, чем я сейчас, просто-напросто невозможно, но Гидеон доказал, что я ошибалась.

Он взял мое лицо в ладони:

— Что бы там ни ждало нас впереди, мы будем стоять плечом к плечу. И ты не будешь открещиваться от фамилии Кросс.

— Гидеон…

— Невозможно выразить словами, как я горжусь тем, что ты согласилась взять мое имя. Ты даже не представляешь, как много это для меня значит.

— О, Гидеон. — Я привстала на цыпочки и уткнулась ему в грудь. — Я так тебя люблю!

Когда я, опоздав на полчаса, появилась на работе, то снова увидела на месте Мегуми временную секретаршу. Я улыбнулась и поздоровалась, но меня снедало беспокойство. Сунув голову в кабинет Марка, я извинилась за опоздание. Потом села за стол и позвонила Мегуми по сотовому, но она не ответила. Тогда я поспешила к Уиллу.

— У меня к тебе вопрос, — сказала я.

— Будем надеяться, что у меня есть ответ. — Он развернул кресло и обратил на меня глаза, спрятанные за стильными очками.

— А кому звонила Мегуми, чтобы сообщить, что заболела?

— Она всегда докладывается Дафне. А что случилось?

— Просто волнуюсь. Она почему-то мне не перезвонила. Может, за что-то обиделась? А я терпеть не могу непоняток.

— Ну, если это тебе как-то поможет, Дафна сказала, что голос у нее был ужасный.

— Паршиво. Но все равно спасибо.

Когда я шла мимо кабинета Марка, он махнул мне рукой, приглашая зайти.

— Там уже вывешивают гигантскую рекламу «Тангстен скарфз».

— Да?

— Хочешь проверить?

— Правда? — Я пребывала в таких расстроенных чувствах, что, несмотря на августовскую жару, предпочитала быть на улице, а не сидеть в холодном помещении. — Здорово!

Он снял со спинки кресла пиджак:

— Тогда пошли.

Когда я вскоре после пяти вернулась домой, то застала в гостиной целую команду визажистов в белых халатах. Кэри с Треем сидели на диване. Лица у них были обмазаны зеленой массой, головы обмотаны полотенцами, чтобы не испачкать белую обивку. А маме уже успели сделать стильную прическу в виде шапочки сексуальных локонов.

Приняв на скорую руку душ, я присоединилась к ним. Всего за час они умудрились сделать из растрепанной и взмыленной девицы гламурную даму. Более того, за это время я успела вспомнить все, о чем в течение дня старалась не думать: видео, Коринн, Жиро, Дину и Бретта.

Ведь кто-то должен сообщить Бретту. И этот кто-то не кто иной, как я.

Ко мне подошла визажист с кисточкой для губ, но я предупреждающе подняла руку:

— Красную, пожалуйста.

Она остановилась и внимательно посмотрела на меня:

— Пожалуй, вы правы.

Когда мою прическу уже в качестве последнего штриха сбрызгивали лаком, в кармане халата неожиданно завибрировал смартфон. На экране высветилось имя Гидеона.

— Привет, Ас.

— Какого цвета твое платье? — с ходу спросил он.

— Серебристого.

— Правда? — В его голосе вдруг появились такие бархатные нотки, что я невольно поджала пальцы на ногах. — Ужасно хочу увидеть тебя в нем. И без него.

— Тебе не придется долго ждать. Даю тебе десять минут!

— Слушаюсь, мэм.

— Поспеши. Или у нас не хватит времени на то, что мы решили сделать в лимузине, — прищурившись, заявила я.

— Хм… Тогда буду через пять минут.

Он отключился, а я осталась стоять с глупой улыбкой на губах.

— Кто звонил? — поинтересовалась мама.

— Гидеон.

— Он что, сопровождает тебя на вечер? — Ее глаза радостно заблестели.

— Да.

— Ох, Ева! — обняла меня мама. — Я так рада.

Обняв ее в ответ, я подумала, что сейчас самое время начать разговор о помолвке. Ведь Гидеону не терпелось раструбить о ней на весь свет.

— Он уже попросил у папы моей руки, — призналась я.

— Да неужели? — улыбнулась она. — Он и с Ричардом говорил. Что ужасно мило с его стороны. Ты не находишь? А я уже начала планировать свадьбу. Думаю, июнь подойдет. У Пьера, конечно. Мы…

— Я предлагаю декабрь. Самое позднее.

Мама задохнулась от возмущения и вытаращила на меня глаза: