Вызов Мириманова Екатерина

Глава 4

Дороги, которые мы выбираем

Я очень испугалась, когда поняла, что приняла решение о прохождении Пути Сантьяго. Мне так и не стало ясно, что на меня нашло, какая муха меня укусила. Действительно, все это напоминало какой-то вирус, забравшийся в мой организм. Буквально за считаные дни вся моя жизнь встала с ног на голову по совершенно непонятным для меня причинам.

Я не смогла бы точно ответить на вопрос, зачем я это делаю, но мне очень хотелось попробовать сделать что-то особенное, необычное, то, что никто из моих знакомых никогда не совершал. Это могло показаться эксцентричным, но, с другой стороны, я всегда совершала странные поступки, поэтому окружающие хотя и делали вид, что удивлены, в глубине души реагировали вполне спокойно.

Я продолжала искать информацию в Интернете на русскоязычных сайтах, пыталась разузнать на форумах у людей, уже прошедших Путь, как это выглядит. Однако полученных знаний мне по-прежнему не хватало. Я нервничала тем сильнее, чем ближе становилась дата отъезда. Но, с другой стороны, выбора уже не оставалось: билеты до Барселоны и дальше, до города Сантьяго-де-Компостела, были куплены, гостиница в Луго, первом перевалочном пункте, – забронирована, одним словом, я понимала, что прохождение Пути неизбежно.

В воскресенье днем самолет приземлился в аэропорту Сантьяго-де-Компостела в пять часов вечера. Еще на взлете волна беспокойства, не подымавшаяся во мне с момента вылета из Москвы, вдруг охватила меня с новой, доселе неведомой силой. Во время полета я заказала у стюардессы маленькую бутылочку шампанского, в надежде, что алкоголь несколько ослабит напряжение. Однако он лишь усилил волнение. Когда шасси самолета наконец-то коснулись земли, капитан корабля радостно объявил, что за бортом тринадцать градусов тепла и идет дождь. Я не поверила своим ушам. Еще час назад я была в солнечной и теплой Барселоне, на дворе июнь, и мы, кажется, в Испании, о каких тринадцати градусах может идти речь?!

Я обреченно выглянула в иллюминатор и увидела стену дождя, который абсолютно не был похож на теплый, грибной, летний дождик в Москве. Тяжело вздохнув, я спустилась по трапу, с каждым шагом впадая во все большую панику. Что я здесь делаю? Зачем я оказалась тут, в тысячах километров от дома? Одна моя подруга, услышав о моем предстоящем путешествии, поинтересовалась, почему я не могу пройти круг по МКАД? Обязательно ли ехать в такую даль, чтобы устроить стокилометровую прогулку? Я не знала, что ей ответить. Ведь еще совсем недавно я точно так же издевалась бы над любым, кто поведал бы мне о подобных планах на проведение своего заслуженного отпуска. Теперь же я сама вела себя так, как никогда раньше, и затруднялась дать своему поведению какое бы то ни было логическое объяснение.

Собрав волю в кулак и стараясь не думать о плохом, я вышла в зал прилета и огляделась. Магазинов было мало, а у меня с собой имелись только несколько футболок и шорт. Я никак не могла предположить, что почти в самый разгар лета в Галисии может быть так холодно, а многокилометровое путешествие пешком разумно ограничивало мой объем багажа. Шопинг не удался, теплая одежда в аэропорту отсутствовала как класс, не было даже колготок. Единственное, что мне удалось раздобыть, – фиолетовые лосины! Рассказать знакомым – никто не поверит, кажется, последний раз я надевала данный предмет гардероба классе в десятом и, кстати, носила очень непродолжительный период времени. Ни свитеров, ни джинсов, ни тренировочных брюк – ровным счетом ничего, что смогло бы спасти меня от обморожения завтрашним утром. Как я узнала в аэропорту, автобус в Луго, город, в котором меня ждал номер в отеле, отправлялся от станции в восемь вечера. Поскольку до пункта назначения меня отделяли порядка ста километров, мне предстояло добираться туда не менее часу, то есть приезжала я уже глубоким вечером. Учитывая, что первый день моего путешествия выпадал на воскресенье, я явно не могла пройтись по магазинам, ведь в Европе преобладающее большинство магазинов закрыто по выходным. Завтра утром мне предстоит покинуть гостиницу в шесть утра, первым автобусом, потому что Саррия, город, с которого я собиралась начать прохождение Пути, находился в ста километрах от Луго. Значит, я снова не успею ничего толком купить, и мне придется весь первый день идти практически раздетой. Забегая вперед, скажу, что большую часть Пути шел дождь, я постоянно промокала насквозь, начиная от кроссовок и заканчивая нижним бельем, но почему-то ни разу не заболела ни во время путешествия, ни после него. Гостиница в Луго оказалась забавной, выдержанной в несколько старомодно-деревенском стиле. Большинство постояльцев в ней были пенсионерами, уж не знаю, чем их так привлекал город Луго, но на Путь Сантьяго они явно выдвигаться не собирались.

Утром я проснулась в шесть, чтобы успеть к первому автобусу. На улице по-прежнему лил дождь, а из раскрытого окна веяло холодом. Я натянула на себя все футболки, привезенные из дома, одна на другую, затем лосины, шорты и юбку и сверху дождевик, припасенный по воле какой-то неведомой интуитивной силы в моем рюкзаке.

Когда я оказалась на улице, паника относительно необходимости моего присутствия на Пути Сантьяго вновь стала нарастать. Дождь стоял стеной и заливал за шиворот не очень практичной накидки. Рюкзак оттягивал плечи. На автобусной станции, когда я туда подошла, было еще абсолютно темно, лишь свет фонаря отбрасывал блики на пустынную парковку. На соседней лавке дремал какой-то бездомный, накрывшись газетами. На ломаном испанском я начала выспрашивать подтягивавшихся людей, как мне добраться до Саррии, города, откуда мне предстояло тронуться в путь. Люди явно не понимали моего ограниченного словарного запаса, состоявшего из «Donde» («Где?») «Bus» («Автобус») и «por favor»(«Пожалуйста»). Некоторые испуганно шарахались от меня, другие пытались объясниться со мной, но, видя бесполезность затеи, просто разворачивались и уходили в другую сторону. Наконец один из водителей взял меня за руку и подвел к автобусу, на котором крупными буквами в числе названий прочих городов значилась Саррия. Я поблагодарила его и, чрезвычайно гордая собой, плюхнулась на первый ряд сидений. Дорога не развеяла моей тревоги, скорее, наоборот, усилила. Указатели на Путь виднелись повсюду, но людей совсем не наблюдалось, хотя, быть может, это являлось следствием раннего часа. По прибытии в Саррию в 8 утра я отправилась в бар на станции выпить кофе и разузнать, как же попасть на Путь Сантьяго, а также где взять сертификат, в котором нужно делать отметки с этапами прохождения. У каждого паломника должна быть специальная книжечка, в которой он сможет ставить отметки в различных церквях, гостиницах и ресторанах, во время привалов.

Информацию я раздобыла очень скудную, потому пришлось просто выйти из бара и двинуться куда глаза глядят. Сделав три круга практически по одному и тому же месту, я наконец увидела группы людей в дождевиках, шествовавших с посохами и рюкзаками. Однако никого из них мне остановить или хотя бы даже догнать не удалось. В конце концов я забралась на гору и там уже сориентировалась, куда держать путь дальше. Зайдя в местный магазин, я наконец купила непромокаемые брюки и теплую панамку с изображением ракушки, традиционного символа Пути Сантьяго. Затем в одном из альберго (что-то типа общежития для паломников, очень дешевого, но не слишком комфортного, с 2–3-этажными кроватями и одной-двумя ванными на всех) я купила за евро книжечку-сертификат и там же поставила первую отметку в виде печати, получив указание поставить следующую в близлежащей церкви. Однако все обители Божьи, кажется, были закрыты. Лишь в одной мне открыл пожилой высокий священник. Я попыталась ему что-то объяснить, но по-английски он почти не говорил, а я, как вы уже знаете, плохо изъяснялась на испанском. Диалог построить не получалось, но он был настолько любезен со мной, что завел меня внутрь церкви и показал ее убранство. К слову сказать, местечко оказалось очень уютным. Потом он спросил меня, откуда я, и, услышав, что русская, очень обрадовался, чуть ли не захлопал в ладоши и сказал: «Спасибо» – на чистом русском языке. Заметив мое удивление, он пояснил, что когда-то давно общался с русскими людьми, проходившими по Пути Сантьяго. Что ж, по крайней мере, я здесь такая не первая!

Все приготовления были закончены, и я двинулась в Путь, следуя желтым стрелкам-маркерам, нарисованным то на асфальте, то на дереве, то на камне, то где-то еще, порой в самых неожиданных местах. Мое настроение потихоньку улучшалось, я чувствовала себя все более уверенной, быть может, потому что рядом постоянно находились другие паломники, они догоняли, перегоняли, шли вровень со мной, я уже не чувствовала себя одинокой чудачкой. Кто-то из них не обращал на меня ни малейшего внимания, другие громко восклицали: «Hola! Buen camino!» («Здравствуйте! Счастливого Пути!»), третьи пытались завязать диалог, что получалось с трудом, поскольку моих познаний хватало только на то, чтобы сказать, что меня зовут Вероника и что я из России. Однако уже к вечеру я почувствовала, что все то, что я в юности выучила на курсах испанского языка за десять занятий, постепенно всплывает в моей голове, какие-то обрывки фраз, слова, порой даже знания по грамматике.

Обедала я в небольшой таверне, расположенной у обочины дороги, и была приятно удивлена тем, что за десять евро получила огромный салат, суп и мясо с картошкой, причем порции были настолько умопомрачительных размеров, что я еле осилила половину каждого блюда.

На подходах к первому перевалочному пункту, расположенному в городе Портомарин, я почти сразу же обнаружила вполне приличную гостиницу, где за тридцать пять евро нашла просторную комнату, сушилку для белья и различные банные принадлежности. Что еще нужно уставшей путнице? «Теплая одежда», – скажете вы и будете совершенно правы. Приняв душ, я направилась в магазин, где купила себе флисовый тренировочный костюм. Спать я легла рано, потому что на следующий день хотела выйти сразу после завтрака, что и сделала часов в семь утра.

На выходе из гостиницы я столкнулась с высоким мужчиной, на вид не испанцем, хотя явно какой-то южной национальности. Он поинтересовался, как выйти на Путь, поскольку стрелочек под ногами видно не было. Я предложила проводить его до выхода из города, так как предыдущим днем в поисках теплой одежды немного прогулялась по окрестностям и имела представление о том, куда двигаться дальше. Мы шли практически молча, поскольку все его попытки завязать разговор с треском проваливались, ведь я толком не говорила на испанском, а его знание английского языка сводилось к нескольким фразам. Тем не менее через некоторое время нашего «скромного» общения я поняла, что мой спутник путешествует с папой и другом, что в Мексике, откуда он родом, его ждет жена, и еще некоторые факты его биографии, которые, откровенно говоря, меня мало интересовали.

Воспользовавшись первой же возможностью, я его оставила. Я приехала сюда, чтобы немного побыть одной, подумать о том, что происходит в моей жизни, а вовсе не для того, чтобы болтать с мексиканцами, тем более женатыми.

Радуясь тому, что осталась одна, я шла по дороге и любовалась пейзажем. Первый день я пыталась слушать музыку, но уже на второй мне не хотелось слышать никаких посторонних звуков. Кругом раздавались птичьи трели, и меня это более чем устраивало. Погода была по-прежнему пасмурной, и к обеду вся моя одежда, несмотря на наличие непромокаемого плаща, брюк и панамы, была насквозь мокрой. После обеда ливень усилился, и к противному холодному тренировочному костюму добавились еще и насквозь промокшие кроссовки. Ведь спрашивали меня в магазине в Москве, для какого похода мне требуется обувь, а я зачем-то сказала, что для прогулки по солнечным равнинным местам. Если бы я только знала, что в Испании бывают такие дожди! Если бы я могла представить, что дорога будет настолько размытой! Я с завистью смотрела на людей с посохами. Я посчитала посох лишним грузом, не купила себе сей необходимый предмет, о чем теперь очень сожалела.

Чем больше я проводила времени в одиночестве, тем больше мыслей роилось в моей голове. Сейчас у меня впервые появилась возможность подумать о себе, попытаться понять, кто я на самом деле. Возможно, многим нормальным людям я кажусь странной. С другой стороны, смотря что понимать под нормальностью. По мне, гораздо более ненормальны те, кто даже не пытается совершать что-то необычное в своей жизни, прислушиваться к своим чувствам, стараться осознать, для чего они пришли в этот мир. Я тоже не знаю ответа на главные вопросы, но для меня это не так уж и важно. Я понимаю, что у меня есть какая-то задача, план, который я должна выполнить, и, пока не завершу его, я буду жить и здравствовать. Пусть это звучит немного неопределенно и непонятно, но я и впрямь чувствую, что есть что-то очень значимое, что должно случиться в моей жизни, и пока это таинственное событие не произойдет, со мной все будет хорошо. Что будет потом – я не знаю, но сейчас я живу, дышу, радуюсь и плачу ради того чудесного дня, который ждет меня впереди.

Многие мои друзья уже давно привыкли к тому, что я постоянно что-то предчувствую. Порой они находят это невыносимым. Я действительно очень часто ощущаю каким-то внутренним чутьем, что произойдет нечто хорошее. Плохие предчувствия – вообще не моя специфика. Иногда мне кажется, когда я говорю, что случится что-то удивительное, друзья хотят заткнуть мне рот, потому что такое ощущение не покидает меня почти никогда.

С детства я воспитывалась в семье, в которой все верили в чудеса и магию. По домашним преданиям, моя прабабушка была ведьмой. Хотя я не верю в это. Выводы мои родные сделали исходя из того, что она обворожила мужчину сразу после войны намного моложе ее, первого красавца в их конторе (она работала бухгалтером), и приворожила его так, что он бесконечно любил ее всю оставшуюся жизнь. Уж не знаю, что именно так повлияло на прадеда, но по рассказам тех, кто видел его живым, – я, к сожалению, его не застала – он не чаял души в супруге и умер спустя небольшое время после нее, не выдержав утраты.

Бабушка тоже была «не без водолаза», как говорил Полиграф Полиграфыч Шариков в бессмертном творении Булгакова. Она, будучи самым обыкновенным педиатром, смогла «захомутать» красавца-мужчину и превратить его из обычного слесаря в дипломата. Вместе они объехали весь мир. И хотя их отношения трудно было назвать безоблачными, я думаю, для нее подобный расклад был лучшим из тех, что могли выпасть на долю среднестатистической советской женщины. Ведь возможность путешествовать в 70–80-е годы в нашей стране была прерогативой избранных.

Что касается моей мамы, здесь тоже не все понятно. Ей удалось выйти замуж за мужчину, может, и не самого красивого на свете (нужно отметить, что и она никогда не была Венерой Милосской), но папа любил ее всю жизнь так страстно, что даже на смертном одре грезил только о ней. Мама так и не смогла оправиться от потери и решила больше не выходить замуж, а провести остаток дней, нянча внуков, которых она ожидала увидеть в скором времени.

Время шло, а я все никак не следовала примеру своих предков и не выходила замуж. Мои подруги-одногодки уже успели найти себе супругов, а затем скоропостижно или не очень развестись. Некоторые неоднократно умудрились повторить этот опыт – «брак – расставание». Но у меня по-прежнему никак не складывались серьезные, стабильные отношения. Попадались то женатые мужчины, то просто не совсем нормальные. Порой мне кажется, что из историй, услышанных мною из уст окружающих меня представителей сильного пола, можно было бы составить юмористическую книгу, но, увы, я не считаю себя писателем. Я люблю читать, а с письменным слогом у меня как-то не сложилось.

Отсутствие данного навыка я компенсирую массой других, как то: умение вкусно готовить, танцевать и неплохо петь. Порой мне кажется, что, встретив достойного человека, я бы действительно могла составить ему идеальную пару. А может, так кажется всем женщинам? И на самом деле – проблема в нас, а не в окружающих мужчинах? В любом случае я никогда не переставала верить, несмотря на то, что с личной жизнью у меня всегда не складывалось, что где-то есть мужчина, созданный специально для меня. Знаете, как в той легенде о том, что когда-то все мы были единым целым, но однажды волею Богов нас разделили надвое. Теперь мы обречены искать свою половинку, и, пока не найдем ее, счастливыми нам не стать.

Однако легенды – это замечательно, но реальность, увы, порой так далека от сказок. Где современной среднестатистической женщине встретить своего избранника? Многие тут же начнут перечислять список мест, где подобное может случиться. Это теория, на практике же я обошла все возможные пункты встречи с человеком моей мечты, но тщетно. Я много путешествую, благо, что работа позволяет свободно распоряжаться временем, да и частые командировки способствуют этому, регулярно выхожу в «люди», причем в самые разные места, начиная от кафе и ресторанов и заканчивая консерваторией, не гнушаюсь ни одним из традиционных вариантов развлечений. Я могу сходить в клуб, в театр, в кино, прогуляться по магазинам, вожу машину, соответственно регулярно стою в пробках, в которых тоже можно познакомиться, заезжаю на мойки. Я зарегистрирована на нескольких сайтах знакомств, так, на всякий случай, больше для смеха, но вдруг именно там встречу «того самого» (знаю, знаю, меня и саму терзают смутные сомнения на этот счет). Я даже гуляю в парках, катаюсь на велосипеде, роликах, коньках. Правда, живу я в спальном районе, но это пока изменить невозможно в силу ограниченности средств. Ненавижу телевизор, считаю, что он пагубно влияет на мозг. Обожаю читать, немного рисую, иногда пишу небольшие рассказики, для того чтобы собрать мысли в кучу, а не для массового читателя, естественно (я уже говорила, что мой письменный слог далек от совершенства). Я активна в жизни, и мне вовсе не скучно. Но в глубине души я понимаю, что так не может продолжаться вечно и, как говорили в какой-то книге или фильме: «Не хочу на старости лет превратиться в сумасшедшую бабушку, которая живет одна с пятнадцатью кошками, почти не выходит на улицу и на всех окружающих детей наводит ужас одним своим внешним видом». В моих мечтах о будущем вокруг меня внуки, правнуки, ну и, конечно, мой супруг, с которым мы вместе уже шестьдесят лет. Хотя, учитывая мой нынешний возраст, возможность отпраздновать «алмазную» свадьбу маловероятна, но кто знает…

А вообще было бы здорово знать, как сложится моя жизнь в будущем. Коэльо писал, что все в конце концов бывает хорошо, и если все еще не хорошо, значит, это пока не конец. Мне кажется, вера в то, что все будет нормально хотя бы через сорок лет, помогала бы спасти сотни людей от депрессий. Ну, а если в моей жизни не все и не всегда будет так замечательно, как мне хотелось бы?

Вот, например, узнай я, что завтра попаду в аварию или через месяц разобьюсь в самолете, такая одинокая и неустроенная, наверное, мне вообще не захотелось бы жить дальше. Быть может, и вправду не все и не всегда складывается хорошо? Но, по большому счету, кто решает, что хорошо, а что плохо? Окружающие, ты сам, какой-то верховный разум? Как понять, что наступил тот момент, когда невозможно желать лучшего? Или, когда он наступает, ты сама это прекрасно понимаешь?

Одни люди воспринимают неприятности как нечто ужасное, другие – как знак свыше, означающий, что пришло время что-то изменить, третьи – как последнее испытание на прочность, перед тем, как обрести все, о чем только можно мечтать. Как ни парадоксально, но именно оптимистичный человек чаще достигает в жизни того, о чем никто даже не думал. Все негативное, происходящее в жизни, вовсе не означает, что Бог забыл о тебе, отвернулся, и ему неинтересна твоя дальнейшая судьба. В действительности Он помнит о тебе и пытается сделать твою жизнь более радостной. «Вот уж подарочек!» – воскликнут некоторые. А на самом деле, если бы каждый день жизни был прекрасным, светило солнце, все вокруг имели одинаковый достаток, мужей, детей… Мне кажется, что тогда все очень быстро впали бы в депрессию от того, что ничего не происходит. Спокойствие прекрасно, когда чередуется с моментами беспокойства. Если же постоянно пребываешь в состоянии спокойствия, очень быстро перестаешь ценить счастье, становишься раздражительной, кажется, что жизнь превратилась в сплошной «день Сурка». И именно в такие мгновения Бог посылает испытания, на которые ты тут же начинаешь сетовать. Это должно казаться Высшему Разуму крайне нелогичным, ведь Он пытается помочь.

Те, кто преодолевает трудности, заслуживают награды. Чем серьезнее испытание, тем больше приз. Чем дольше период беспокойств, тем желаннее последующий период затишья. Но есть одно условие. Ни при каких обстоятельствах нельзя сомневаться в том, что судьба, Космос, Бог, называйте, как хотите, знают лучше, что нужно для тебя в данный конкретный момент. Только при выполнении этого условия ощущаешь на себе позитивные последствия негативных на первый взгляд событий.

Когда смотришь на свою жизнь с сегодняшней точки зрения, порой просто не можешь представить масштабов изменений, которые несет в твою участь каждая секунда. Люди появляются и исчезают, проходят мимо или задерживаются, бросают отдельные фразы в твой адрес или ведут задушевные разговоры… Все это не случайно. Все это – часть «великого плана», который помогает сделать жизнь лучше с каждым мгновением. Нужно только принять эту идею, впустить ее в свое сердце, закрыть глаза и довериться мысли: все, что происходит сейчас, – правильно, насколько бы несовершенным оно ни казалось и тебе, и окружающим. И тогда все вокруг начинает меняться как по мановению волшебной палочки. Вспоминаешь о том, как кто-то, абсолютно сторонний, повлиял на то или иное решение. Чувствуешь, как важно каждое мгновение жизни, и уже ни за что не хочешь существовать вне этого знания, пропускать дни мимо, а не через себя. Вспоминаешь о том, как твоя судьба менялась, поворачивалась и что в конечном итоге оказалась там, где сейчас есть, только благодаря всему произошедшему. И если я сейчас недовольна тем, что имею, в этом никто не виноват, ни я, ни окружающие. Это означает, что я просто не знала раньше, как важно проживать каждую секунду своей жизни, а не смотреть на все происходящее со стороны. Но ведь можно изменить все прямо сейчас, сию минуту. Достаточно просто поменять отношение к произошедшему. Как сказано в одной умной книге: «Это просто тест», и я обязательно пройду испытание.

Признаться честно, в последнее время меня всерьез беспокоит только одно – я как-то потеряла вкус к жизни. Все то, что прежде вызывало во мне небывалый подъем, теперь лишь слегка колеблет мое спокойствие и отрешенность. Кто-то из моих друзей считает это старостью, кто-то – мудростью. Но меня подобная ситуация несколько смущает, вне зависимости от того, как это называть. Мне хочется чаще радоваться всему, что происходит в моей жизни, ощущать, что сердце начинает учащенно биться, когда я слышу голос человека, находящегося рядом со мной.

Это вообще отдельная тема. Вокруг меня постоянно много мужчин. Уж и не знаю, чем я их привлекаю. Не могу сказать, что я фантастическая красавица, у меня скорее необычная, нетрадиционная внешность, среднестатистическая фигура с тенденцией к полноте, с которой я борюсь с переменным успехом, следуя новомодным течениям. С тех пор, как я узнала про «Систему «Минус 60», я перестала есть по ночам, и это дало свои результаты. Но порой я нет-нет, да и срываюсь. Я неглупая женщина, однако поддержать диалог об особенностях политического строя в Уганде или о его отсутствии там, а также о философии в творчестве Кафки и о значении этого писателя для мировой литературы, наверное, не смогу. Тем не менее я никогда в своей жизни не оставалась одна. Я либо была влюблена в кого-то, либо кто-то увлекался мной, порой я встречаюсь с кем-то или собираюсь начать это делать. И вот тут-то самое интересное. Мои отношения всегда были какими-то поверхностными, они как будто проходили сквозь меня, никак не задевая сердце. И даже если я позволяла себе порой погрузиться в эмоции с головой, мне все это очень быстро приедалось. И я разочаровывалась в человеке, понимая, что многое из того, что я навыдумывала о нем, – моя фантазия, но никак не реальность.

Несколько раз я пыталась уживаться с мужчинами, но они быстро от меня уставали. Говорили, что я слишком эмоциональная, порывистая, взбалмошная. Быть может… Но с другой стороны, неужели не скучно жить с человеком, о котором знаешь все: шаги, которые он сможет предпринять в той или иной ситуации, взгляды на определенные вещи? И можно ли прогнозировать развитие событий на несколько лет вперед? Кто-то назовет такое положение дел стабильностью, но, по мне, это напоминает рутину. Этакое эмоциональное болото, которое поначалу привлекает тебя своим спокойствием, потом обволакивает, засасывает все глубже и глубже… А спустя пару лет ты оглядываешься на саму себя и не узнаешь – кто эта женщина в зеркале? Она изменилась и внутренне, и внешне, пропала искорка в глазах, появился второй подбородок, лицо потеряло эмоциональность и привлекательность, превратившись в застывшее серое пятно, которому даже косметика не в состоянии придать краски жизни. И порой мне кажется, что избежать подобного исхода просто невозможно.

Наконец дорожные указатели сообщили, что я приближаюсь к городу. Промокшая до нитки, уставшая от двадцатипятикилометровой прогулки и от не самых веселых размышлений, я мечтала как можно скорее оказаться в гостинице, развесить одежду сушиться, согреться, плотно поесть, выпить вина и лечь спать. Однако не тут-то было. Городок Палас-де-Рей оказался очень маленьким. В нем было несколько улиц и всего две гостиницы, номера которых уже были заняты. Я заходила во все пансионы в надежде найти хотя бы комнату, но тщетно. Я вспомнила, что за пять километров до города видела гостиницу, однако подумала тогда, что останавливаться так задолго до моей сегодняшней цели будет неправильно. Теперь я горько об этом жалела, понимая, что мне придется возвращаться туда. Попытавшись вызвать такси из ближайшего бара и потерпев фиаско, так как было время сиесты, я отправилась пешком обратно. Гостиница оказалась несколько ближе, чем я ожидала. Добравшись до своего номера и сменив одежду, я полноценно поужинала, после чего почувствовала себя гораздо лучше. Сдобрив ужин бокалом вина, я окончательно успокоилась. Меня больше не волновало, что я иду одна, что плохо знаю язык, тем более с каждым днем я воспринимала испанский все лучше. Быть может, это было еще одно чудо Пути Сантьяго. Вернувшись в номер, я немного почитала и очень рано уснула.

На следующее утро я завтракала в компании паломников из Мексики, с которыми перекинулась несколькими словами по пути днем ранее. Папа младшего из них, кажется, его звали Хосе или Хорхе, был настроен очень благожелательно. Он почти ежегодно следовал святой тропой и знал ее назубок. Он был глубоко верующим и очень интеллигентным человеком. Мы обсуждали то, ради чего проходим Путь. Я сказала, что хочу разобраться в себе, понять, для чего я на этой земле, или хотя бы успокоиться и перестать искать смысл жизни (представляете, я смогла все это рассказать на смеси испанского с английским).

Он ответил, что я в правильном месте. Потому что наша жизнь – это тоже своего рода дорога, и здесь, не думая о повседневных делах, мы можем лучше прочувствовать ее суть. На Пути, как и в жизни, нам часто приходится продолжать движение вперед, превозмогая боль, усталость, не обращая внимания на «ноги, стертые в кровь», на то, что рядом никого нет. И в жизни, и здесь нужно научиться не просто мириться с одиночеством, но искренне радоваться ему, для того чтобы еще больше ценить те моменты, когда рядом снова окажутся любимые люди. Так же, как и в жизни, на Пути приходится выбирать, в какую сторону идти, хотя большую часть времени дорога размечена желтыми стрелочками, любезно нарисованными твоими предшественниками. И нужно не забывать благодарить всех тех, кто сделал это. А еще важно помнить о том, что каждый день в нашей судьбе встречаются люди, являющиеся такими желтыми стрелками в повседневности. Порой они даже не осознают этого. И так же, как и в жизни, здесь нам приходится постоянно думать, что необходимо брать с собой. Три куска мыла и пять пар обуви – это непозволительная роскошь. Рюкзак станет слишком тяжелым, и ты не сможешь пройти свой Путь до конца. «Насколько тяжела та ноша, которую ежедневно таскаю я за собой?» – Я машинально задала себе этот вопрос, слушая мексиканца. И еще он сказал, что в последний день мне будет немного грустно, потому что я почувствую, что одно большое приключение осталось позади.

Когда я вышла из кафетерия, еще не рассвело. Я шла по своему Пути, решив, что закончу его в одиночестве. Когда я только собиралась пойти этой дорогой, мне казалось, что она будет длиться вечно. В действительности же я даже не заметила, как прошагала больше половины. Обидно, но мы так часто не задумываемся о многих важных вещах, потому что слишком заняты тем, что зарабатываем деньги, ругаемся с окружающими, торопимся на встречи, которые потом никогда не вспомним. И среди всего этого теряется смысл жизни. Кажется, что все происходящее – обыкновенная рутина, замкнутый круг, из которого нет выхода. Мы не обращаем внимания на людей, которые стали путеводными стрелками нашей жизни. Мы не думаем о том, что теряем время на абсолютно бесполезные вещи. Мы не осознаем, что раним дорогих нам людей, или, наоборот, поддерживаем иллюзию идеальных отношений с теми, кто нам абсолютно не нужен. А потом, очнувшись на закате своей жизни, жалеем о том, что большое путешествие подошло к концу, а мы так и не сумели получить от него того, что хотели: эмоции, чувства, воспоминания – все они остались за бортом нашей жизни. Да, у нас все было неплохо, спокойно, стабильно, но почему-то это уже совсем не радует. И хорошо еще, если эта пресловутая стабильность хотя бы позволит нам дожить до преклонного возраста. А если нам суждено умереть молодыми, что тогда? Стали бы мы так беречь свое псевдоспокойствие, если бы знали, что все закончится так скоро?

Я вдруг осознала, что все последние годы была словно зачарована хрупкой и временами призрачной стабильностью своей жизни. Иногда мне казалось, что если громко кашлянуть, она разрушится, как карточный домик. Порой я думала, что ее можно сохранить в нынешнем виде надолго. Перестав делать долгосрочные прогнозы, потому что это самое неблагодарное занятие, которое только можно для себя придумать, я разлюбила людей, знающих точные ответы на все вопросы. Потому что, как правило, они самые неустроенные. И они часто совершенно не могут повлиять на исход событий. Те люди, которые чего-то добиваются, редко в чем-то бывают уверены. Кроме, пожалуй, того, что в мире случается все что угодно. Поэтому они просто наблюдают за происходящим как бы со стороны и в нужный момент выходят на сцену, все остальное время не слишком растрачивая силы на второстепенные дела.

За этими размышлениями я не замечала, как один город сменялся другим, лица, дороги, тропинки, все они уже не имели значения. Важны были только те метаморфозы, которые происходили внутри меня. Я словно распрямлялась, после того как так долго пробыла в позе эмбриона. Мои мышцы, утомленные, затекшие, не хотели тянуться, сопротивлялись, но я не сдавалась, продолжала двигаться вперед как физически, так и ментально.

Уже к обеду я дошла до города Арсуа, в котором надеялась остановиться. Городок оказался небольшим и невзрачным, мне совершенно не хотелось ночевать в нем, а тем более провести остаток дня, бесцельно слоняясь по его улочкам. Я стояла в нерешительности у гостиницы и вдруг вспомнила о том, что читала еще в России на одном из сайтов, посвященных Пути Сантьяго. Почему-то эти слова врезались в мою память и теперь всплыли так четко, будто прочитала я их только вчера: «Каждый выбирает свой темп, в котором ему комфортно идти и думать. На Пути нет правил, кроме, пожалуй того, что он должен стать для вас испытанием». И я подумала, что сегодняшний день не принес мне усталости, значит, нужно продолжить путь. К этому моменту я одолела уже около тридцати километров. До следующего города оставалось всего двадцать. Если идти в быстром темпе, я приду туда через четыре-пять часов, так почему бы не попробовать? В конце концов, на протяжении всего пути следования мне постоянно попадались альберго и пансионы, я обязательно отыщу место для ночевки. В результате я купила в Арсуа батон (надо отдать должное городу – очень вкусный) и бутылку воды, решив не делать обеденный перерыв, а перекусить на ходу. Вначале на меня нахлынула волна воодушевления, но чем дальше я продвигалась, тем меньше энтузиазма оставалось во мне. Большинство паломников стартуют с раннего утра, многие еще до рассвета, потому к обеду все уже останавливаются в городе для отдыха. Соответственно во второй половине дня на дороге людей почти не встречается. Я шла по абсолютно пустынной дороге и могла думать только о том, что, вероятнее всего, она таковой и будет ближайшие десять-пятнадцать километров. Иногда на пути попадались сельские жители угрожающего вида. Мысленно я корила себя за безрассудство, но продолжала двигаться вперед. Если сейчас я преодолею свою боязнь оказаться одной в лесах и полях посредине Галисии, наверное, потом мне будет проще бороться с любыми другими страхами. Отрезок от Арсуа до последнего перевалочного пункта, небольшой деревеньки, название которой я так и не смогла запомнить, оказался значительно труднее, чем я ожидала. Постоянно приходилось карабкаться в гору, причем тропинки были не всегда утоптанные, местами они стали размытыми до такой степени, что прыжками с камня на камень мне приходилось преодолевать немалые расстояния, чтобы не промочить ноги. Незаметно начинало смеркаться. Моя внутренняя паника и усталость становились все сильнее. Километров за десять до точки назначения начали попадаться редкие люди и всадники. Некоторые из последних предлагали подбросить меня, но я гордо отказывалась, мотивируя это тем, что поступлю нечестно по отношению к самой себе. Я все шла и шла, а гостиниц все не появлялось. Уставшие ноги болели, стемнело уже настолько, что, когда я заходила в лес, идти приходилось почти на ощупь. И тогда я начала петь. Я шла и громко пела все, что приходило мне в голову. Сначала я подумала, что это не самая лучшая идея, ведь маньяки, которые мерещились мне за каждым деревом, наверняка нашли бы меня быстрее, заслышав мой голос. Однако, втянувшись и почувствовав себя увереннее от звука собственного голоса, я пела все громче, и мне становилось все спокойнее. К девяти часам вечера я добралась до какого-то частного пансиона, помылась, рухнула на кровать и сразу же уснула. Завтра мне предстояло закончить мой Путь.

Утром я проснулась в прекрасном настроении, несмотря на то что вчерашние пятьдесят километров все еще аукались болью в мышцах. Покинув пансион, хозяйка которого еще спала, я вышла на тропу, мучимая острой болью в желудке, ведь за вчерашний день мне удалось перехватить лишь несколько кусков хлеба, а вечер и вовсе получился голодным. Магазинов в поле зрения не было, но я решила, что голодное утро станет моим последним испытанием.

Еще не рассвело, и лес вдали казался призрачным, наполненным странными звуками и зловещими тенями. У одного из домов стоял одинокий, абсолютно пьяный местный житель, он задумчиво смотрел на дорогу, слегка покачиваясь. Я вышла на Путь, и чем дальше я продвигалась, чем меньше километров до цели назначения оставалось, тем светлее становилось. Воздух наполнялся пронзительно ярким солнцем. Рассвет становился все очевиднее. Я заканчивала свой Путь Сантьяго. И хотя я пока не чувствовала перемен, которые он принес в мою жизнь, все же радовалась, что отважилась на этот шаг.

Вечером я ел карпаччо из сырой говядины, запивая его домашним вином. Я все еще не понимал, зачем нахожусь здесь, и какая муха меня укусила, заставив двинуться в путь. Конечно, прогулка была приятной, и, наверное, в результате я обрету неплохую физическую форму, но, с другой стороны, разве для этого я сюда направлялся?

Покончив с ужином, я отправился в альберго, потому что все приличные гостиницы к моему прибытию в Арсуа были уже заняты. Умывшись и поставив будильник в телефоне на шесть утра, я забрался на вторую полку. Подо мной уже храпел какой-то мужчина, в комнате стояло штук десять двухъярусных кроватей с такими же безумцами, как я. Свет погас, и постепенно дыхание окружающих становилось все более мерным. Я же лежал без сна, пытаясь считать овец, паломников и девушек на пляже, но ничего не помогало. Я вышел из душной комнаты на улицу и вдруг почувствовал ужасную боль. Мой желудок крутило так, как будто бы внутри поселился какой-то чертенок. В итоге ночь прошла в не самой чистой туалетной комнате, видимо, карпаччо оказалось не очень свежим. Как назло, я не захватил с собой никаких таблеток. В какой-то момент я даже подумал, что могу не дожить до следующего дня, так как врачей в округе явно нет, а до ближайшей больницы далеко. Какая глупая смерть, в абсолютно бесполезной поездке, в полном одиночестве! И от чего? От кусочка мяса? Уже под утро, когда мне стало немного легче, я дополз до кровати, еле забрался на второй ярус, лег и задумался, почему со мной все это происходит. Зачем я здесь? Что ищу? Почему убегаю от комфорта, от привычного, выстроенного мною шаг за шагом мира?

Позже, пытаясь впихнуть в себя чуть обжаренный ломтик хлеба с некрепким чаем, чтобы быть в состоянии пройти километров двадцать, я ощутил, насколько вкусным может быть тост, если это первый тост в жизни. Совсем недавно я и впрямь вполне серьезно мысленно прощался со всеми родными и близкими. Неожиданно для самого себя я понял, что в последнее время все в моей жизни было слишком спокойно, стабильно и правильно. Жизнь стала настолько размеренной, что в ней не осталось места для чего-то особенного. Я открывал глаза по утрам, не ощущая, что наступил новый день. Я забыл, как это прекрасно! Но самое страшное – я перестал задумываться о том, что такое состояние ненормально. Я воспринимал каждый день на Земле как данность, а не как чудо. И от этого все мои проблемы. Когда все слишком предсказуемо, ты перестаешь радоваться. Сейчас, когда я вдохнул немного свежего воздуха, мне уже не хотелось снова надевать тугой корсет условностей и привычек. Я снова дышал.

В приподнятом настроении я вышел из кафе и двинулся вперед, навстречу новому дню. Причем я впервые за долгий период ощутил, что это такое – двигаться навстречу новому дню. Не знать, что может случиться в следующее мгновение, не думать о том, что ты будешь делать сегодня вечером или завтра утром. И не потому, что все не распланировано и не предопределено, а просто потому, что каждая новая минута способна внести свои коррективы в мои планы. Я почувствовал, как это прекрасно. Я смотрел по сторонам, улыбался и думал, как все-таки здорово – жить. Не существовать, а именно жить. И как немного мне оказалось нужно, чтобы вновь почувствовать себя счастливым, всего лишь кусок испорченного мяса. Какие-то абсолютно незначительные мелочи порой могут перевернуть нашу точку зрения на 180 градусов, вернуть к самому себе, заставить вспомнить, ради чего можно просыпаться по утрам.

Я не случайно оказался здесь. Не знаю, зачем именно, но какой-то смысл в этом есть. Когда-то давно мама рассказывала мне, что бенгальским огнем можно рисовать линии в воздухе благодаря такому явлению, как инерционность зрения. Человеческий глаз не способен реагировать мгновенно каждый раз, когда объект перед ним меняется, и держит старый образ в памяти в течение нескольких миллисекунд. Нечто подобное происходит и с нами в жизни. Что-то вроде той надписи на бутылке «And even when it’s ready, we are not» («И даже когда он готов, мы нет»). Здесь во мне произошел какой-то внутренний перелом, и я никак не мог понять, что он означает, но чувствовал, что с сегодняшнего дня жизнь изменилась навсегда.

Я приближался к городу, последний рубеж был практически взят. Судя по всему, как только я одолею вот тот холм, то увижу первые крыши. Действительно, спустя несколько мгновений Сантьяго-де-Компостела открылся передо мной, как на ладони. Маленький, уютный, в меру провинциальный городок с возвышающимися над ним высокими колокольнями кафедрального собора Святого Иакова. Никогда бы не подумал, что тысячи людей стекаются сюда ради одного-единственного храма. В эпоху раннего Средневековья город Сантьяго-де-Компостела имел и другое название: «Христианская Мекка». Он, вслед за Римом и Иерусалимом, являлся третьей святыней католического мира, центром католического епископства и паломничества, а также конечным пунктом знаменитого маршрута «Путь святого Иакова», охватывавшего почти всю территорию Европы. Перед поездкой я узнал из Интернета, что, по преданию, в 44 году останки апостола были положены в лодку и пущены по волнам Средиземного моря. Лодка чудесным образом приплыла в Испанию и была выброшена на берег в устье реки Улья, где ее обнаружил монах-отшельник, следующий за некой путеводной звездой. По приказу короля Альфонса III на этом месте, названном Компостела, что в переводе означает «место, обозначенное звездой», и была построена церковь, а святой апостол Иаков, чудесно являвшийся во время битв с маврами, стал считаться покровителем Испании. Даже если бы вся эта история с нахождением мощей святого Иакова была выдумкой, ее стоило бы придумать, чтобы заставить всех этих паломников подняться с кроватей в удобных теплых домах или квартирах и идти вперед, несмотря на непогоду, страх и боль. Неизменно помня о том, что по окончании одного путешествия всегда начинается другое. Эта мысль никогда не даст упасть духом.

Чем глубже я заходил в город, тем больше вокруг становилось людей с посохами и рюкзаками. Их лица были сосредоточенны, некоторые прошли не пять дней, как я, а странствовали месяц и более. Они торопились в собор к утренней двенадцатичасовой мессе – апофеозу Пути. Этот год был юбилейным, такое случалось приблизительно раз в десять лет, поэтому всем, даже прошедшим минимальные сто километров, даровалось отпущение грехов. Затерявшись в толпе паломников, я двигался к центру города. И вот наконец мы вышли на площадь, посреди которой стоял необычный собор, совсем непохожий на традиционные, с каким-то подобием египетских пирамид наверху, сложенный из темного камня. Перед ним выстроилась огромная очередь желающих попасть внутрь. С другой стороны стояли жаждущие получить сертификат Паломника, ламинированное свидетельство о том, что Путь был действительно пройден. Я примкнул именно к этой группе. Через тридцать минут я держал в руках лист с загадочными латинскими буквами, о содержании которого я мог только догадываться.

Я не собирался уезжать из города прямо сегодня, поэтому решил предпочесть обед мессе. Пройдя по узкой улочке, я устроился в небольшом ресторанчике и, потягивая вино, думал о том, что еще год назад ни за что не поверил бы, что окажусь посреди всего этого.

Лида выдохнула. Теперь можно было немного перевести дух. Завтра их подопечные должны встретиться, они им помогут. Это отняло много сил, гораздо больше, чем она предполагала. Все эти способы, которые они выбирали, чтобы материализоваться в пространстве или в снах, нюансы, начиная от забавного падения книги на голову и заканчивая ударом головой о спинку скамейки в кафе, были тщательным образом спланированы Лидой и Толином. Они уже давно не виделись, им нельзя было разговаривать. Но они наблюдали все происходящее с обоими подопечными в волшебной рамке и корректировали свои действия, прекрасно понимая, откуда растут ноги у того или иного события.

Завтра Макс и Вероника встретятся. И, судя по всему, это будет только самое начало сложного пути, который им придется пройти, чтобы остаться вместе и чтобы доказать Богу, что любовь существует. А сейчас Лиде нужно немного отдохнуть. Она чувствовала себя совершенно опустошенной.

Лида вышла на балкон, села в шезлонг, безразлично глядя на линию горизонта, сливающуюся с морем, и незаметно для самой себя уснула, так и не сумев выкинуть из головы мысли о том, как лучше устроить встречу своих подопечных.

Глава 5

Когда чудо совсем близко

Если бы меня попросили изобразить человеческую жизнь, я бы не стала чертить прямую или кривую, как это обычно бывает при попытке нарисовать чью-то судьбу. Нет. Жизнь гораздо сложнее. Она, как елочная гирлянда из бус, состоит из крошечных сегментов, соединенных вместе, образующих сложную цепь, то взлетающую вверх, то ниспадающую вниз, переплетающуюся с другими гирляндами, идет с ними параллельно, вновь расходится – и так до самой елочной макушки. Поэтому когда меня спрашивают, а что именно повлияло на мое решение в той или иной ситуации, я всегда отвечаю – сложно сказать, думая, что вот так, одним словом, обозначить все переплетения невозможно. Это все равно что спросить, какая из сотен одинаковых бусин самая красивая. Вырвите одну бусину из гирлянды, и гирлянда порвется. Так же и в жизни, не случись с нами чего-то в определенном месте в определенное время – мы бы никогда не стали теми, кем являемся в данный момент.

Вы недоумеваете, к чему я заговорила о елках, когда до Нового года еще так далеко? Наверное, потому, что отныне новым стартом своей жизни я считаю день, когда прошла Путь Сантьяго. Нет, я существовала и раньше, но моя жизнь была обыкновенной, ничем не примечательной. Таких Вероник, как я прежняя, – великое множество. Но с момента, когда я прикоснулась к статуе святого Иакова, установленной в верхнем приделе храма, что-то случилось. Когда заканчивается одно путешествие, начинается следующее, но попробую, не забегая вперед, рассказать обо всем по порядку.

Последний день в Сантьяго-де-Компостела не задавался с самого утра. Погода оставляла желать лучшего, небо было затянуто серыми тучами, по-прежнему лил дождь. Бредя по улицам в поисках выхода к собору, я заблудилась, а обнаружив храм, уже на первых минутах мессы почувствовала слабость и, не найдя места, где присесть, так как все было забито паломниками, вынужденно покинула священное место.

Я выстояла огромную очередь в «особую дверь». Ее открывают только в годы, когда день Святого Иакова – 25 июля – приходится на воскресенье, а каждый, прошедший Путь Сантьяго, получает отпущение всех грехов. Такие годы называют Священными или Юбилейными. Эта дверь ведет к мощам святого Иакова, прикасаясь к которым можно попросить покровителя о чем-то. Поднявшись по узкой крутой лесенке, я увидела перед собой серебряное изваяние. Я дотронулась до него и вдруг почувствовала волну некой энергии, которая прошла сквозь меня. Сначала я немного испугалась, но потом ощутила – то, что со мной произошло, вовсе не опасно, я на пороге чего-то абсолютно нового. Внезапно я отчетливо вспомнила слова, что услышала в видении, когда потеряла сознание в кафе, ударившись головой о спинку скамейки, от молодой девушки с грустными серыми глазами:

«Вероника, нам часто кажется, что мы знаем о жизни все, но это иллюзия. Даже Бог не всегда знает, что может случиться с тобой в следующее мгновение. Что уж говорить про нас! Ты правильно поступаешь, отправляясь на Путь Сантьяго, это смелое решение, за которое ты будешь щедро вознаграждена. Совсем скоро произойдет то, о чем ты сейчас и помыслить не можешь, и если ты не будешь бояться, получишь ответ на все свои вопросы. Обещаешь ли ты, что дойдешь до конца?»

Что это могло означать? Быть может, достигнув этого города, я еще не окончила свое путешествие? Но что еще со мною произойдет?

В поисках места для обеда я забрела в небольшой ресторанчик, где мне предложили абсолютно невкусную еду, которую я запила бокалом такого же невкусного вина. Я сидела за столиком, и только теперь ко мне пришло осознание, что Путь Сантьяго остался позади. Я окончательно расстроилась и вспомнила мексиканца, говорившего, что в последний день всегда становится немного грустно, когда большое приключение заканчивается.

Вчера я чувствовала себя слишком уставшей, чтобы анализировать свои эмоции, сегодня же они всецело завладели мной. Не могу сказать, что сейчас мой поход казался чем-то необыкновенным, ведь я не сделала никаких глубоких выводов после путешествия, но я четко осознавала: остановить преобразования, происходившие во мне, – не в моей власти. Я ступила на тропу перемен, и теперь, вне зависимости от того, хотела я их или нет, нужны ли они мне, я просто чувствовала – они происходили. Конечно, мне было любопытно, что именно ждет меня впереди, но ведь теперь я осознавала, что порой нам не нужно знать какие-то вещи заранее, потому что мы еще не готовы принять наше будущее, мы просто не поверим, что все сложится именно так. Внезапно на меня накатила волна вселенской усталости. Захотелось выбежать из ресторана и заплакать, даже нет, зарыдать. Я нервно подозвала официанта, рассчиталась и, пытаясь успокоиться, вышла.

Проследовав по узкой улочке, ведущей к собору Святого Иакова, я вышла к двум площадям. Площадь Живых и Площадь Мертвых. Они находились одна над другой и соединялись широкими ступенями. Стены вокруг зданий верхней площади были увиты плющом. На нижнюю площадь смотрели окна женского монастыря, напротив которого располагался выход к храму. Собор был открыт, внизу толпился народ. И хотя на небе неожиданно рассеялись облака и солнце теперь слепило глаза, меня это совсем не грело, скорее наоборот, расстраивало. Я почти взбежала по лестнице, порывисто села на каменные ступени и, обхватив голову руками, навзрыд заплакала. Наверное, со стороны я производила странное впечатление, но меня меньше всего волновало, как я выгляжу. Я плакала, плакала и никак не могла остановиться. Размазывала слезы рукавами по щекам, затем снова опускала голову и продолжала рыдать. Люди, сидевшие поодаль, косились на меня, некоторые отодвигались подальше. Конечно, на другой конец страны, а то и мира, отправляются, скажем так, не совсем нормальные в общепринятом понятии этого слова люди, и все уже давно в этом городе привыкли к ним. Вокруг бродило множество странных субъектов, но, видимо, плачущая женщина на лестнице была не таким уж распространенным явлением.

– What happened? (Что случилось?) – услышала я голос у себя над головой.

Подняв глаза, увидела стоящего перед собой мужчину. Он был среднего роста, светлые волосы оттеняли его голубые глаза, словно немного выцветшие и очень уставшие. Он смотрел спокойно, совершенно не пытаясь произвести на меня впечатление.

– I’m fine, thanks. (Спасибо, со мной все нормально!) – ответила я, шмыгнув носом.

– Where are you from? (Откуда вы?) – поинтересовался он.

– Россия, ой, Russia – смешно поправилась я.

– Так вы соотечественница! – воскликнул незнакомец.

– Угу, – снова шмыгнула я носом, – видимо.

– Так что случилось? Вас кто-то обидел? – поинтересовался мужчина.

– Да нет. – Мне было стыдно признаться, что я сидела и плакала навзрыд в центре прекрасного города Сантьяго-де-Компостела просто из-за того, что меня захлестнула волна грустных мыслей. Когда я вновь подумала об этом, слезы подступили к глазам с новой силой, и я не в силах была их сдержать.

– Ну-у, перестаньте. Пойдемте лучше выпьем кофе… или виски? – усмехнул ся он.

– А давайте! – ответила я неожиданно для себя.

Через пять минут мы сидели в «Литературном кафе», расположенном чуть выше места, где я недавно плакала. Заказав кофе, все еще не до конца совладав со своими эмоциями, после получаса, проведенных в истерике на ровном месте (моя мама бы сказала, что это очень в моем стиле), я смотрела на своего спутника с легким недоверием. Кто он и зачем подошел ко мне? Ведь никто другой этого не сделал. Просто сочувствующий? Любитель знакомиться с девушками на улице?

– Максим, – представился он уверенно, будто прочитал мои мысли. – А вы?

– Вероника, – встрепенулась я. – Как вы здесь оказались?

– О-о, это такая долгая история… – протянул он.

– А я никуда не тороплюсь. До завтрашнего утра я совершенно свободна, – нервно рассмеялась я. Теперь он точно подумает, что я сумасшедшая.

– Вообще-то я сюда никогда не собирался. Не поверите, еще пару месяцев назад я вообще ничего не знал о Пути Сантьяго.

– Так вы паломник? – обрадованно улыбнулась я.

– Ну да, в некотором роде, – уклончиво отозвался он.

– В некотором роде? Это как?

– Дело в том, что я здесь оказался не по своей воле, – его взгляд был искренен, – точнее не совсем по своей воле… – поправился он.

– Вы хотите сказать, что вас заставили пройти Путь Сантьяго? Что ж, теперь я чувствую, что я не единственная российская сумасшедшая на этой дороге.

– Да нет, не заставили. Меня сюда привели… некоторые обстоятельства, – Максим улыбался.

– Ну, тогда в этом нет ничего удивительно. Именно так мы и оказываемся на правильном пути, всех нас сюда приводят некоторые обстоятельства. – Я пыталась иронизировать, немного расстроившись, поскольку предвкушала услышать интересную историю. – Меня сюда тоже как будто что-то вело. И если сейчас спросить, почему я здесь оказалась, наверное, я отвечу так же неуверенно, как и вы. Нельзя назвать одну причину, их было очень много.

– Лучше расскажите, что с вами произошло? Вас кто-то обидел? Вы выглядели настолько расстроенной и растерянной, что я не удержался и подошел к вам. Вы плакали, как ребенок, у которого сломалась любимая игрушка. Женщины обычно так не плачут. – Максим явно пытался перевести разговор на другую тему.

– Макс… Ничего, если я буду вас так называть? – Спутник утвердительно кивнул. – Я пришла сюда не случайно, вполне осознанно. Я пыталась найти себя или понять что-то важное, сориентироваться, в каком направлении двигаться дальше по жизни, но так и не смогла найти ни единого ответа на все свои многочисленные вопросы. Я потратила много времени и сил на то, чтобы попасть сюда. Я прошла сто двадцать километров пешком в надежде, что, быть может, здесь на меня снизойдет озарение… Но сегодня, не выдержав даже получаса мессы, на которую зашла, я окончательно расстроилась потому, что, кажется, мои усилия были напрасны. Вот и вся интрига. Не очень интересно, правда?

– Я думаю, вы что-то недоговариваете. Быть может, вы все же нашли что-то на этом Пути? Мне кажется, есть в вас что-то… – и он внезапно замолчал, уставившись прямо перед собой.

– Ну что же вы, продолжайте. Есть во мне что-то?..

Но Макс молчал, продолжая смотреть в одну точку за окном. Я тронула его за руку:

– Макс, очнитесь. Вы увидели призрака? По крайней мере, лицо у вас именно такое.

– Нет-нет, простите, показалось, что увидел знакомого. Наверное, просто устал. Так вот, есть что-то, что заставляет видеть в вас сильную женщину, которую обычные мелочи, вроде бытовых неурядиц, непонимания на работе или неудачных отношений, не могут сломать. Так что с вами случилось? Как вы оказались здесь?

– Хм, неразделенная любовь – это не мелочь. Хотя я здесь не поэтому, вы правы.

– Неразделенной любви не бывает, – Макс неожиданно вернулся к прежней теме и как будто сам удивился своим словам, – бывают преждевременно закончившиеся отношения. Все чувства рано или поздно притупляются, и от этого никуда не деться. Так что неразделенная любовь – это вопрос времени. Поживите со своим возлюбленным пару лет, и от прежних эмоций не останется и следа.

– Ух ты, откуда в вас столько сарказма? – удивилась я. – Вы недавно переживали какие-то сложные отношения? По крайней мере, говорите вы как обжегшийся человек.

– Сложные отношения случаются время от времени у всех… Просто я прагматик, потому не верю во всякую романтическую ерунду.

– Однако же вы здесь, на севере Испании, что явно говорит о том, что вы не очень-то реалистичны и романтика вам вовсе не чужда, – я взглянула на него вопросительно.

Макс не знал, что на это ответить, потому что явно понимал мою правоту. Действительно, если бы он был циником и реалистом, он бы никогда здесь не оказался. Путь Сантьяго – это дорога мечтателей, идеалистов, сумасшедших, кого угодно, но только не таких людей, коим пытался казаться Макс.

– Что ж, ладно… Спасибо за кофе. Я, пожалуй, пойду, поброжу по городу, – улыбнулась я, желая показать своим видом, что теперь я в норме и смогу сама справиться со своим состоянием.

– Подождите, а пойдемте побродим вместе? – предложил он.

– Бродить вместе? – Я очень удивилась, мне казалось, он не хотел продолжать наше общение. – Даже не знаю, нужна ли мне компания, – соврала я, сама не понимая зачем.

– Ну конечно, нужна! Всем необходимы люди рядом, тем более вам сегодня грустно. Нет, если вы не хотите или вам неприятна моя компания, я уйду, вы не стесняйтесь, скажите.

«Что ж, почему бы и нет? Странное путешествие, странное знакомство, уж если быть ненормальной, так до конца», – подумалось мне.

– Почему бы и нет. Пойдемте! – наконец улыбнулась я после минутного колебания.

Мы расплатились с подошедшим официантом и вышли на залитую солнцем площадь.

Я вышел из отеля и неспешно направился к площади, размышляя о том, как здорово, что я оказался в этом городе, и что, раз уж я здесь, неплохо бы отстоять мессу. Присев в уличном кафе, я заказал круассан и кофе. Смакуя каждый глоток и кусочек, я сетовал лишь на то, что небо затянуто облаками.

Позавтракав, я двинулся в направлении собора. Я всегда очень хорошо ориентировался на местности, даже в абсолютно незнакомых городах, шел интуитивно без карты и безошибочно оказывался в нужном месте. Однако в тот день что-то произошло, я заблудился и долго бродил по узким извилистым улицам, пока не увидел впереди шпиль. Сделав еще три круга по прилегающим улицам, я наконец вышел к фонтану у входа в храм.

На мессе было многолюдно. Некоторым счастливцам повезло, они сидели на скамьях, менее удачливые заняли места на полу, остальные были вынуждены стоять. Странно, но атмосфера здесь была совсем не такая, как я ее себе представлял. Я думал, обстановка будет напыщенной, торжественной, но все выглядело как-то заурядно. Я уже бывал в католических храмах, заходил несколько раз из спортивного любопытства и могу с уверенностью сказать, что даже в небольших церквушках службы порой выглядели более достойно.

Через двадцать минут мне это все наскучило, тем более я не понимал ни слова. Покинув храм, я вышел на площадь и задумался о том, чем себя занять. Путь пройден, радость жизни вернулась, но у меня оставалось еще два свободных дня до вылета в Барселону, и я совершенно не представлял, что мне делать в этом небольшом городке.

Справа от собора я увидел широкую лестницу, на площадке которой стояло симпатичное кафе. Я решил выпить еще одну чашку кофе и выкурить сигарету. Пройдя по площади, я обошел очередь паломников, выстроившихся для того, чтобы прикоснуться к мощам святого Иакова. Я не собирался туда заходить, хотя бы потому, что я атеист, родившийся и выросший в православном государстве, и не верю во всякие глупости вроде чудотворных останков. Но вдруг в моей голове сама собою всплыла фраза, вычитанная в книге Коэльо непосредственно перед поездкой: «Второй признак того, что наша мечта погибает, – это обретение опыта. Мы перестаем воспринимать жизнь как одно большое приключение и начинаем думать, что с нашей стороны будет мудро, справедливо и правильно не требовать от жизни слишком многого». Я очень удивился, что вспомнил ее дословно, ведь прочитал книгу всего-то один раз и раньше не замечал за собой наличия фотографической памяти. Может, и впрямь стоит взглянуть на посещение мною церкви по-другому? Как на приключение, новый опыт.

Я встал в очередь, которая двигалась на удивление быстро. Поднялся по лестнице, прикоснулся к статуе Сантьяго, и вдруг что-то внутри меня екнуло. Однако я не придал этому особого значения. Когда вышел из храма, увидел, что облака рассеялись и на небе сияет солнце. Ну, теперь-то точно самое время выпить кофе! Я бодро начал подниматься по ступеням, оглядывая паломников, сидящих на лестнице, как вдруг услышал плач. Остановившись, я осмотрелся и увидел девушку, сидящую на ступенях и плачущую навзрыд. В моей душе опять что-то екнуло, точно так же, как у статуи Сантьяго. Второй раз за день. Может, я переутомился? Я уже намеревался было пройти мимо, потому что успокаивать кого-либо не входило в мои планы, но тут случилась еще одна странность. В моей голове неожиданно всплыла фраза из «Дневника мага»: «Наша трусость приводит нас как раз к тому, чего мы пытались избежать, отказываясь от борьбы, – к разочарованию и поражению». Я испугался? Почему я не могу подойти к этой девушке и просто не поинтересоваться, что случилось? Только вот на каком языке? Испанский я не знал настолько свободно, чтобы поддерживать разговор, если таковой последует, русского, скорее всего, не знает она, поэтому я приблизился к ней и обратился на английском: «What happened?»

Проснулась я оттого, что у меня ужасно затекла шея. Повернула голову сначала в одну сторону, потом в другую. Раздался хруст. Господи, сколько мне лет и что же будет дальше?! Внезапно я услышала звон разбитого стекла. На полу у трюмо лежали осколки стакана. Странно, точно помню, что вчера я ставила его на стол у самой стены, рядом с телевизором. Я прошла через комнату и открыла дверь в ванную. Интересно, почему во всех отелях – и дорогих, и очень скромных – есть оттенки такого запаха? То ли это смесь аромата постиранного белья со средствами для уборки, то ли дешевых шампуней и пыли, но куда бы я ни приезжала, всегда ощущаю его. Может, это какое-то самовнушение?

Вспомнив, что свет в ванной включается снаружи, я повернулась было к выходу, как вдруг лампочка зажглась сама. Видимо, что-то коротит, нужно пожаловаться на ресепшен, а то, чего доброго, в комнате начнется пожар, и все мои скудные пожитки сгорят. С другой стороны, мне все равно послезавтра возвращаться в Москву, поэтому, по большому счету, я не должна ни о чем волноваться. Кроме, пожалуй, Макса.

Вчерашний день пролетел незаметно. Мы гуляли по городу и разговаривали. Разговаривали так, словно были знакомы много-много лет. Вечер опустился на город неожиданно быстро, практически за считаные мгновения. Мы сидели в каком-то маленьком безлюдном баре, пили вино и разговаривали. Я начала спрашивать его: «Было ли у тебя когда-нибудь такое чувство, как будто…» – и он, не дав мне договорить, окончил мою фразу – «… как будто я знаю человека всю жизнь, хотя встретил его несколько часов назад». Потом он проводил меня до отеля, потому что усталость от прохождения пути все еще давала о себе знать. И вот теперь я очень боялась, что он не позвонит, не придет, хотя разум подсказывал мне, что эти опасения напрасны.

Утром, глядя на свое отражение в зеркале, я собиралась достать зубную щетку, как вдруг случилось что-то из ряда вон выходящее. Даже нет, наверное, правильнее было бы назвать это по-другому, но я совершенно не имела представления, как именно. Зубная щетка поднялась в воздухе, за ней последовал тюбик пасты, они неподвижно зависли прямо перед моим лицом. Пара бокалов вина, что я выпила вчера за ужином, явно не могли спровоцировать подобные галлюцинации. Я в ужасе смотрела на происходящее, оцепенев, не в силах пошевелиться. Что, черт возьми, происходит! Я не могла закричать, потому что не была уверена, что те, кто прибежит на помощь, если таковые найдутся, увидят то же самое.

Из состояния ступора меня вывел телефонный звонок. Я резко бросилась к телефону, услышав у себя за спиной звук падающих в раковину щетки и пасты. Это был Макс. Я не решалась нажать на кнопку «ответить», потому что сердце мое бешено колотилось, и я боялась, что это волнение он воспримет на свой счет. Однако, сделав несколько глубоких вдохов, я смогла совладать с собой и немного резче, чем следовало, сказала:

– Алло!

– Привет, Вероника! Как ты? – услышала я его жизнерадостный голос на другом конце провода.

– Я в порядке, – несколько неуверенно ответила я. – Сегодня твой предпоследний день в Испании? – Вчера он рассказал, что улетает в тот же день, но чуть позже меня.

– Ну да, что мы будем делать? – поинтересовался мой новый друг.

– Не знаю, мне кажется, что вчера мы обошли все, что только можно обойти в этом городке, – мрачно отозвалась я.

– Мы можем поехать куда-то еще! – предложил Макс.

– Поехали в Арсуа? – рассмеялась я.

– Ты думаешь, что твое первое впечатление об этом городе было обманчиво? – Его тоже веселила моя идея.

– Кто знает… – задумалась я.

– Давай поступим так: ты просыпайся, судя по голосу, ты только встала, а через час я зайду за тобой в отель, и мы придумаем, что будем делать. Идет? – Уверенность в его голосе говорила о том, что он уже все решил.

– Договорились! – приветливо ответила я, пытаясь не выдать своей радости. – Встречаемся через час на ресепшен. Пока.

Повесив трубку, я повернулась и в замешательстве уставилась на дверь в ванную. Что это было? Барабашка, привидение, розыгрыш или просто результат усталости? Я на цыпочках осторожно пересекла гостиничный номер и нерешительно заглянула внутрь ванной комнаты. Щетка и паста валялись в раковине. Ничего необычного вокруг не наблюдалось. Набравшись смелости, я перешагнула порог. Все оставалось без изменений.

Однако стоило мне протянуть руку к щетке с пастой, как они вновь плавно поднялись в воздух. Всплеснув руками, я с громким визгом выбежала из ванной. Да что же это такое? Хоть обращайся к соседям с просьбой умываться у них! Я пыталась успокоиться, но ничего не получалось. В голове лихорадочно мелькали самые разные мысли. Может, я все же немного помутилась рассудком от долгого пребывания в одиночестве? Так ведь не бывает! Стараясь дышать как можно глубже и спокойнее, я снова вернулась к двери. Продолжая твердить себе: «Так не бывает!» – громко и вслух, я снова перешагнула порог. Щетка и тюбик с пастой снова лежали в раковине. А что, если на мгновение допустить мысль, что случиться может все что угодно, и вероятность того, что в жизни есть место для чудес, пусть не всегда понятного назначения, странных, необъяснимых, не поддающихся никакой логике, существует? Отчего не поверить, что какие-то необыкновенные вещи, о которых я столько читала в книгах, находятся рядом со мной и, кто знает, вероятно, даже из-за меня? И хотя сама идея этого казалась абсурдной, сомнения разрастались в моей душе, ведь еще совсем недавно я даже не мечтала о том, чтобы пройти Путь Сантьяго, а сегодня он остался позади. Я протянула руку к тюбику со щеткой, они снова поднялись в воздух, а затем произошло нечто совсем невероятное. Крышка сама начала откручиваться, паста разноцветной полоской равномерно выдавилась на щетку, а последняя плавно переместилась мне в руку. «Что за черт!» – только и смогла воскликнуть я. Но тем не менее начала чистить зубы. Я не узнавала в зеркале своего лица, оно было мертвенно-бледным, с глазами, расширенными до такой степени, как будто я только что получила сообщение об избрании меня президентом страны. Покончив с чисткой зубов и пытаясь сохранить спокойствие, я, зажмурившись, выпустила щетку из рук, приготовившись услышать звук ее падения, но вместо этого раздался звон щетки о стакан, в котором она стояла ранее. Я помотала головой, больно ущипнула себя, пытаясь понять, не сон ли это, приоткрыла один глаз – щетка находилась на своем месте.

Я поражалась самой себе, рядом со мной происходило что-то из ряда вон выходящее, но я реагировала, на удивление, спокойно. Выйдя из ванной, я села на кровать, озираясь вокруг, словно ожидала продолжения чудесных проявлений сегодняшнего утра. Мой взгляд упал на разбитый стакан. Может, это было первым звоночком перед летающими щетками? И вообще, если это происходит, то кто тогда управляет предметами? И тут в моей голове возникла мысль, на меня словно вылили ушат холодной воды, настолько она была неожиданной: а что, если это делаю я сама? Голова кружилась, я сидела на кровати и пыталась понять, готова ли я допустить идею того, что у меня могут быть какие-то паранормальные способности.

Окна в номере были плотно зашторены. Решив не задаваться дальнейшими вопросами, а просто попробовать, я подняла руку, поскольку именно так в кино и мультфильмах волшебники управляют предметами, и сделала ею неуверенный жест, что-то среднее между «пока» и «пошел вон». Занавески не шелохнулись.

– Фу-уф. Слава богу! – вырвалось у меня из груди. Хотя в глубине души я почувствовала легкое разочарование. Наверное, интересно было бы вот так, запросто, перемещать предметы и творить прочие незамысловатые, безобидные глупости.

Тогда что же происходило со щеткой и пастой? А со стаканом? Если, конечно, допустить мысль, что он разбился не случайно? Я задумалась, поток сознания уносил меня все дальше, и, склонив голову чуть набок, я невидящим взглядом уставилась на занавески. И вдруг одна из них отодвинулась. Не так чтобы сильно, окно оставалось зашторенным, но сомнений все же не было. Левая занавеска отодвинулась, и сквозь образовавшуюся щель в комнату полился солнечный свет. Какое-то наваждение! Как это случилось? Я попробовала погрузиться в состояние задумчивости, но у меня ничего не получалось. И тут меня осенило второй раз. Я чуть наклонила голову в другую сторону, и вторая занавеска медленно поползла вбок, открывая окно. Я подпрыгнула на кровати. Так не бывает! Я не верила своим глазам. Однако, как только я снова наклонила голову в противоположную сторону, первая занавеска сдвинулась еще чуть-чуть. Мне стало страшно. Видеть, как предмет повинуется движению твоей головы – зрелище жутковатое, поверьте мне. Я попробовала помотать головой из стороны в сторону, кивнуть ею, но эти действия не производили никакого впечатления на шторы. Я встала и подпрыгнула – снова ничего, взмахнула руками – нулевой эффект. Тогда я перевела взгляд на телевизор и подумала о том, как было бы здорово, если бы не нужен был пульт, чтобы его включать. Глубоко вздохнув, я закрыла глаза и представила себе картинку как бы со стороны. «Я закрываю глаза, и телевизор включается, я закрываю глаза, и телевизор включается», – повторяла я про себя. Я вздрогнула от того, что заговорил диктор. «Черт, черт, черт! Что же происходит?» Я боялась открыть глаза, потому что знала, что произошло – телевизор действительно включился. Посидев пару минут, все еще боясь приоткрыть веки, я вспомнила про встречу с Максом и встрепенулась. Часы отобразили печальную истину. Пока я пыталась внутренне примириться со своими не то паранормальными способностями, не то галлюцинациями, прошел почти час. Макс подумает обо мне Бог весть что, ведь я все еще была не причесана и опять, как и вчера, не накрашена, я даже не успела одеться. Я подошла к зеркалу, лицо по-прежнему было бледным, ужасно растерянным, а глаза лихорадочно блестели.

– Он примет меня за безумную, – сказала я вслух. – Вчера рыдала на лестнице, сегодня вот обнаружила в себе магические возможности. Полный бред!

Хотя, безусловно, здорово уметь делать то, что больше никто делать не умеет. Вот бы сейчас накраситься за считаные секунды! С улыбкой я закрыла глаза, представляя, как на моем лице появляется потрясающий макияж. Открыв их снова спустя несколько секунд, чтобы рассмеяться, глядя в свои же собственные глаза, я испуганно шарахнулась от зеркала. Отражение показало – я словно только что вышла из салона!

Лида сидела у рамки. Она была довольна собой, хотя и не до конца понимала причины своей радости. Она дала Веронике волшебные способности, но имела ли она право это делать? Ей не с кем было посоветоваться. Аида ушла рано утром и еще не вернулась, а с разговаривать с Толином было запрещено. Но с другой стороны, необычное, конечно, всегда усложняет ситуацию, зато делает ее интересней. Лида поступила так интуитивно.

Внезапно за спиной она услышала шорох.

– Ну, здравствуй, Лида. – Позади нее стоял незнакомый карлик.

– А вы кто? Здрасьте, – неуверенно ответила она.

– Я пришел тебе помочь, меня прислал Толин.

Глава 6

Судьбоносные знакомства часто кажутся не тем, чем являются

Лида с недоумением смотрела на человечка, стоявшего перед ней. Ростом он был не выше восьмилетнего ребенка, с непропорционально большой головой, короткими руками и ногами. Однако лицо его было располагающим и открытым. Лида сразу почувствовала, что незнакомец пришел с добрыми намерениями.

– Так вы от Толина? – неуверенно переспросила она.

– Конечно, от него! Привет! Теперь отвечу на вопрос, кто я такой. Мне нравится, когда меня называют Виктор, с ударением на последний слог, Мартенийский, Первый и последний, естественно, но ты меня можешь звать просто Корявенький. Я не обижусь, правда, – простодушно улыбаясь, ответил незнакомец.

– Хм… Виктор, а можно другой вопрос, что ты делаешь в моем доме? – спросила Лида.

– Приехал на заслуженный отдых, что же еще! – сострил человечек. – У тебя тут хорошо, не то что у Толина, море и все такое…

Наглость Корявенького, как он сам назвался, несколько обескураживала, однако за время, проведенное здесь, Лида привыкла ко многому, и ее не так-то просто было привести в замешательство. То, что он назвал имя Толина, было для нее вполне достаточным для того, чтобы она сразу же испытала к гостю доверие.

– Ничего, что я сразу перешла на «ты»? Просто не ожидала, – извинилась она.

– Конечно, не ожидала. Кто же зазывает к себе Корявенького? Он всегда приходит сам! – ответил ее новый знакомый, говоря о себе в третьем лице.

«Хм, Николас говорит, меняя слова местами, этот говорит о себе в третьем лице – прекрасная компания…» – пронеслось в голове у Лиды.

– Только вот не нужно его обижать, – произнес Корявенький, прочитав ее мысли. – Ему просто нравится так говорить. В этом есть что-то предосудительное? Здесь все вправе быть самими собой.

– Нет, нет, я ничего плохого не имела в виду, просто это… хм… необычно, – смутилась Лида.

– Ну, не все необычное – ненормально. И ты, пробыв здесь некоторое время, должна осознавать это, как никто другой, – отозвался гость. – Собственно, из-за паранормальности он и пришел.

– Выкладывай! – среагировала Лида.

– Толин был очень удивлен твоими действиями, он не понимает, для чего ты дала Веронике магические способности. Ведь это же все усложнит! – воскликнул Корявенький.

– Хм, быть может, и усложнит… Но, во-первых, дело сделано, а во-вторых, ни одна мысль не приходит в нашу голову просто так, случайно, у всего есть смысл. Я просто прислушалась к себе. Мое сердце подсказало мне решение, и я подумала: а почему нет?! Разве я совершила что-то страшное?

– А ты представь реакцию Макса, когда он узнает, что, помимо всего прочего, Вероника обладает такими чудными способностями. Их знакомство и так нельзя назвать обыкновенным, – отозвался карлик.

– Ну, прежде всего ему необязательно о них знать, – резонно заметила Лида.

– А как она может их скрыть? И самое главное, если они у нее появились, видимо, это необходимо для того, чтобы произвести на Макса впечатление?

– Вовсе нет! Я пока сама не понимаю, для чего наделила ее этими способностями, но догадываюсь, что это неспроста. Иногда нам не нужно все знать заранее, достаточно просто положиться на свою интуицию! К тому же не все, что делает женщина, она делает ради мужчины, – разошлась Лида.

– Если бы они следовали своей истинной судьбе, ты же знаешь, они бы вообще не познакомились! – воскликнул гость.

– Не скажи, – возразила она, – быть может, это и есть их судьба и они должны были встретиться?!

– Ну, тогда Бог не стал бы устраивать все это безобразие с заключением сделки! – парировал он.

– Откуда ты знаешь? Ты хорошо знаком с Ним? Что ты о Нем, по большому счету, знаешь?! – Лида начинала злиться. – Все мы пребываем в уверенности, что хорошо с Ним знакомы, но даже после смерти мы видимся в лучшем случае один раз и то только для того, чтобы сообщить о своем выборе. Кто-нибудь спрашивал Его: «Эй, Господи, как Твои дела? Что Тебя сегодня тревожит? Тебе нужна помощь?» – Лида все больше воодушевлялась. – Может, это Его способ попросить поддержки или разобраться в себе? Ты подумай, за несколько тысяч лет Он ни разу ни у кого не просил помощи. – Пытаясь предупредить возражения Корявенького, Лида горячо продолжала: – Но при этом все мы уверены, что знаем о том, что Он думает, чего хочет. Все твердо вбили себе в головы: Бог Всесилен, Бог Всемогущ, и так далее, и тому подобное. Но что, если это не так?! Что, если мы заблуждаемся? Что, если Он тоже допускает ошибки и горько о них сожалеет? Вдруг он не знает всех правильных ответов и часто так же, как и я в случае с Вероникой, действует по наитию? Есть мнения, что все, что ни происходит, происходит с Его подачи и Его ведома, и это определенно приведет к желаемому результату в конце концов. Но что происходит в период, пока не наступил долгожданный результат? Нравится ли нам текущая реальность? Что мы можем сделать именно сегодня, чтобы ее изменить? – Лида выдохнула.

Карлик выглядел ошарашенным.