Ключ для пешки Кайлес Ирина

– Тебе что, в Игре помех мало? Он и так справиться не может!

– А я и говорил, что он не справится.

– Подожди, – Ариас устремил взгляд на экран.

Федя с неподдельным страхом смотрел на шарик, не зная, чего еще ожидать.

– Федя, я Дэя, твой ангел-хранитель. В жизни я не имею права тебе показываться, но в Игре нет правила, запрещающего это.

– Вы… кто?!

– Ангел-хранитель.

– Я что, уже схожу с ума?

– Какие вы, люди, странные. Когда вы видите что-то плохое, то воспринимаете это как само собой разумеющееся. Старухе ты даже не удивился. Когда же вы видите Свет – вам это кажется ненормальным.

– Хорошо, извините.

– Да давай уж на «ты». Всю твою жизнь ни на шаг от тебя не отходила.

– Не отходила… Вы… ты… женщина?

– У нас нет пола. Просто мое имя – Дэя – в твоем языке звучит как женское, и тебе в женском роде будет удобнее меня называть.

– Как бы сказал Ян – офигеть.

– Если ты чего-то не видишь или не знаешь, то не значит, что этого не существует.

Юноша вдруг ощутил необычайное тепло и спокойствие, будто он действительно встретился с кем-то родным и близким, кого знал много лет.

– Дэя… – произнес он задумчиво.

– Я попытаюсь помочь тебе выбраться отсюда. Но смогу лишь указать направление. Разгадать эту загадку ты должен сам.

– Загадку?! – Федя усмехнулся. – Это от слова «гадить»?

Шарик засмеялся:

– Загадку в прямом смысле слова. Вот скажи, если ты что-то делаешь и это не действует, зачем ты продолжаешь это делать?

– Но… – Федя смутился. Мысль, высказанная шариком, была слишком очевидна, но она ни разу не пришла ему в голову.

– Не смущайся. Так живет большинство людей. День за днем они делают то, что им не нравится, не приносит результата, и никогда даже не задумываются над тем, как все изменить и жить по-другому. А часто для того, чтобы найти выход, достаточно понять, что не нужно пробивать его головой в стене, и просто открыть дверь, которая находится рядом.

– Но старуха сказала…

– А ты всегда будешь все делать только так, как тебе скажут? Даже не пытаясь найти истины? С чего ты взял, будто именно старуха знает ответ? Старуха – это эталон того, кто Знает? А даже если и знает, ты уверен, что абсолютно правильно ее понял?

Федя в растерянности молчал.

– Думай. А я – всегда рядом с тобой, – шарик тихо растворился в воздухе.

Федя не знал, что и думать. Делать по-другому, но как? Где найти ответ? Тут до него дошло: ведь он ни разу не вышел на улицу! Федя решительно направился к выходу, открыл дверь.

– Сбежать решил?! – дорогу преградила старуха.

– Я просто хочу выйти, посмотреть.

– К вечеру не вернешься – Игра для тебя закончится, и ты знаешь чем.

Старуха в очередной раз исчезла, а Федя вышел из дома. Снаружи – не лучше. Грязные, покосившиеся дома, пустые улицы, ни души. Казалось, он единственный живой человек в этом странном месте. Юноша брел между заброшенными домами. Внезапно он обо что-то стукнулся всем телом, точно о невидимую стену. Удивленно протянул вперед руку. И правда стена! Только прозрачная. Федя смотрел сквозь стекло, пытаясь понять, что за ним находится. Такие же полуразрушенные дома, больше ничего… Юноша отметил про себя, что все дома, как две капли воды, походят друг на друга. Федя пошел вдоль прозрачной стены, держась за нее рукой. Он шел очень долго, часа полтора. Ни внутри, ни снаружи пейзаж не менялся. Вдруг Федю осенило: он ходит по кругу! Стена круглая! Чтобы это окончательно проверить, Федя снял носки, положил их на землю и продолжил свой путь. Он вернулся к носкам минут через двадцать. Тут ему в голову пришла еще одна мысль. Он внимательно всмотрелся в пейзаж за стеной, резко повернулся, посмотрел внутрь круга. Отошел в другое место, еще в другое… Точно. Стена не прозрачная. Это зеркало. Странное зеркало, в котором он сам не отражался, но которое в точности повторяло все, что находилось внутри круга. Федя ощутил себя запертым в какой-то чудовищной клетке. Может, попытаться сломать? Федя подобрал на дороге увесистый камень, размахнулся, кинул… Булыжник тут же вернулся бумерангом и больно стукнул подростка по голове. Бросить камень второй раз Федя не решился. Он нашел крепкую палку и попытался разбить стену. Палка беззвучно отскакивала от непонятного вещества, словно от мягкого батута. Бесполезно: так не выбраться.

А может… Федя зашел в первый попавшийся дом и… ахнул. Это был точно такой же дом, как тот, в котором он провел столько времени. Даже весь мусор лежал на тех же местах, и тот же самый мусор! Федя выскочил наружу, забежал в следующий дом. То же самое! И в третьем, и в четвертом, и в пятом… В ужасе, Федя вышел из очередного дома, сел прямо на землю, сдавил голову руками. Это кошмарный сон. Он сейчас проснется!!! Федя крепко зажмурился. Когда он открыл глаза, перед ним, ухмыляясь, стояла старуха.

– Ну, посмотрел?

Федя не мог произнести ни слова. Сколько бы он сейчас отдал за возможность вернуться в свою прежнюю жизнь! Он согласен был терпеть Олега, жить с ним в одной комнате, отказаться от всех удобств, от денег, пойти работать, день и ночь учить уроки, пожать руку Бочкову, все что угодно, только выбраться отсюда!!!

– Иди в дом, – приказала старуха.

– В какой? – безучастно произнес Федя. – Они все одинаковые.

– Здесь один дом.

– А остальные?

– Это один дом, – повторила старуха и исчезла.

Федя не стал грузиться. В конце концов, какая разница: один или несколько одинаковых… Зашел в первый попавшийся дом, сел на мусорку, называемую кроватью. Опустил взгляд на свои джинсы – рваные, грязные, провонявшие всякой дрянью. Он уже тут скоро в бомжа превратится. На сердце настолько тяжело… Федя даже не помнил, чтобы у него когда-нибудь вообще было подобное состояние. Наверное, это и называют депрессией. Что будет, если он не сможет отсюда выбраться? Еще немного – и он действительно сойдет с ума. Как же юноша злился на себя! Какого черта было ввязываться в эту, так называемую, Игру?! Он ведь абсолютно не знал, ни кто за этим стоит, ни зачем им это нужно, а сейчас более всего не понимал, зачем это нужно ему самому. Ведь все было хорошо, надо было все вот так испортить! Да что думать, сам виноват. Сам же дал согласие!

– Федя! – мягкий голос Дэи нарушил гробовую тишину, юноша вздрогнул. – Успокойся, вспомни, что я тебе говорила. Иначе ты сам превратишься в подобие этого дома.

– В смысле?

– Когда человек зацикливается на своей проблеме – он не видит мира вокруг. Все отражает только проблему, и чем больше человек думает о ней, тем сильнее сужается это зеркальное кольцо. Знаешь, мир намного шире. Ты не замечал, что из одной точки можно двигаться в любую сторону? Возможностей и вариантов – бесчисленное количество, а путь определяет выбор. Реальность безгранична. Помни об этом.

Дэя исчезла так же тихо, как появилась. Федя мало понял из услышанного, но ему стало намного спокойнее. Однако на сегодня испытания не закончились.

Федя зашел в туалет. Когда он смыл воду, в унитазе что-то угрожающе булькнуло, внутрь ничего не ушло, и содержимое стало быстро вытекать на пол.

– Вот черт! – Федя вмиг забрался на ванну. – Черт! Черт!

– Я здесь! – пропищал кто-то омерзительным тоненьким голоском, и Федя увидел на бачке унитаза маленького черного чертика с хвостом и копытами. Юноша вскрикнул от страха, прижался к стенке ванной. Ну все, уже что-то типа белой горячки…

– Ты же сам меня позвал! – нагло заявил непрошенный гость.

– Уж тебя-то я точно не звал!

Чертик перепрыгнул на ванну.

– Уходи! Не подходи ко мне!!! – в панике проорал Литвинов.

– Боишься! – зашипел чертенок, но тут перед Федей ярко засветился шарик, и теплый, уже знакомый голос спокойно произнес:

– Исчезни.

С визгом чертенок будто лопнул в воздухе. Федя перевел дыхание.

– Дэя… Спасибо!

– Пожалуйста.

– Знать бы еще, как это все убрать…

– Ну, здесь я тебе вряд ли помогу. Придется самому.

Ругаясь последними словами, Федя совком для мусора стал собирать все с пола в ведро. С трудом сдерживая рвоту, подросток несколько раз вынес ведро на свалку, нашел какую-то палку, как смог, прочистил унитаз. Отмывать туалет пришлось до глубокой ночи. До того было гадко, что под конец Федю все-таки вырвало. Одежда вся провоняла, пришлось еще ее всю постирать. Потом Федя долго отмывался, руки вымыл, наверное, раз двадцать. Когда, измученный и уставший до предела, он повалился на грязную, вонючую кровать, он понял, что соскучился по Олегу.

Дэмиаль довольный смотрел на экран. Ариас в негодовании ходил по залу.

– Ну, и что тебе это дало? Удовлетворился?

– Ангел тоже не был предусмотрен.

– Ангел предусмотрен вообще. Всегда.

– Точно так же всегда предусмотрен тот, кто будет мешать.

Ариас вышел, хлопнув дверью.

На следующий день Федя не спешил вставать. Он лежал и думал. Получается, если снаружи выхода нет, он должен быть внутри. Внутри дома. Внезапно появившаяся мысль заставила юношу со злостью хлопнуть себя по лбу: как же он раньше не додумался?! Грязь возвращалась ночью, когда он спал. Нужно просто посмотреть, что ночью происходит!

Федя проспал целый день. Уже под вечер он встал, быстро вынес на свалку несколько ведер мусора, чтобы было чему возвращаться. Больше ничего убирать не стал. Побродил по комнате, пиная ржавую банку, которую в конце концов загнал в здоровенную щель в полу. Затем поел и снова лег. Выспавшись за день, он просто лежал и ждал. Стемнело. Юноше стало не по себе. Темная, мрачная комната словно давила на него со всех сторон. Ему и днем-то невыносимо было здесь находиться, а ночью… Мертвенный свет луны залил комнату через грязное разбитое окно, предметы стали казаться призрачными, нереальными. Слышались едва заметные шорохи. Темный, липкий страх поднимался в душе. Федя посильнее натянул на себя одеяло и, не смея пошевелиться, продолжил наблюдать сквозь полузакрытые веки. И вдруг…

Дверца старого шкафа со скрипом отворилась, и из него вылезло отвратительнейшее существо, маленькое, размером с небольшую собаку, все заросшее длинными нечесаными волосами, одетое в жуткие лохмотья, покрытые мхом и плесенью. На месте, которое должно называться лицом, горели два огромных фиолетовых глаза. Неуклюже переваливаясь, существо направилось к центру комнаты. Оно одновременно внушало страх, отвращение и жалость, непостижимым образом сочетая в своем облике нечто угрожающее и трогательное, этакий «Чебурашка с того света». От страха перехватило дыхание. Федя еще больше прикрыл глаза, притворяясь спящим.

Существо подняло толстые ручки с длинными грязными когтями, как-то странно провело ими по воздуху, и… Федя замер, вжавшись в кровать. Отовсюду выползали гадкие липкие твари, похожие на полуразлагающихся слизняков. Слизняки сновали по комнате, тащили обратно весь мусор. Везде, где они проползали, оставался толстый слой грязи и пыли. Это продолжалось до тех пор, пока комната не приобрела первоначальный вид. Потом все слизняки расползлись по своим углам. Существо из шкафа оглядело комнату печальными фиолетовыми глазами, проковыляло к своему убежищу и скрылось за дверцей.

Федя лежал, не шелохнувшись. Потрясенный увиденным, он смог уснуть только под утро.

Проспав полдня, Федя позавтракал, сел на кровати и снова начал думать.

– Дэя! – позвал он.

– Что?

– Скажи, что будет, если я попробую с этим… ну, из шкафа, поговорить?

– Не знаю.

– Скажи хотя бы, насколько это опасно?

– Я не могу тебе этого сказать, Федя. Ты сам должен решить.

– Но почему?!

– Таковы правила Игры. Все решения ты должен принимать сам. Я не имею права тебе подсказывать.

– Но ведь ты мне и так уже многое подсказала.

– Хорошо. Скажем так. Идти на риск всегда страшно. И часто последствия могут быть печальными. Но: кто не рискует – тот никогда не выигрывает. К тому же, иногда намного страшнее не рисковать и оставить все так, как есть.

Федя помолчал, осмысливая услышанное, и произнес наконец:

– Дэя, спасибо. Ты мне очень помогла.

Весь день Литвинов терзался мыслями о предстоящей ночи. Он лег поспать, но заснуть не смог и только зря промучился часа два.

К ночи решимость исчезла совсем. Федя неподвижно лежал, укрывшись одеялом, и думал лишь об одном: сможет ли он вообще сделать то, что сделать необходимо. Взошла луна. Ее тусклый свет высосал из комнаты остатки жизни, наполнив ее мертвенным ощущением абсолютной нереальности происходящего. Минуты тянулись как часы. Внутри словно натянулась струна, готовая порваться в любой момент всплеском безграничного ужаса.

Наконец дверца шкафа отворилась, вылезло лохматое существо с фиолетовыми глазами, прошло на середину комнаты. Надо решиться… Ну же!

Федя сел на кровати, едва выговорил заплетающимся языком:

– П-простите, а-а-а… вы кто?

Существо вздрогнуло от неожиданности. С диким воем оно поднялось в воздух. Вмиг комната озарилась кроваво-красным светом. Существо вытянуло ручки по направлению к Феде, из них в секунду выстрелило что-то липкое и вязкое, как паутина, и опутало все тело подростка, создав нечто подобное кокону. Чуть не теряя сознание от ужаса, Федя прокричал:

– Я не хотел вам сделать ничего плохого! Я просто хочу поговорить… Поговорить с вами! Я спросить хочу!

Исчадие Ада безмолвно летало вокруг Феди, не сводя с него светящихся глаз. Будто примеривалось, с какой стороны удобнее напасть. Юношу трясло.

– Простите, если я обидел вас. Давайте поговорим, пожалуйста! Я очень вас прошу! Мне нужна ваша помощь!

Существо приземлилось рядом с подростком. Фиолетовые глаза смотрели на Федю, не отрываясь.

– Страшно?! – наконец произнесло оно скрипучим, как старое дерево, низким голосом.

Федя не ответил. Слово «страх» даже слабо не отражало кошмара, происходившего внутри. Попробовал пошевелиться – не получилось: паутина слишком прочная. Его словно замуровали в бетон.

– Кто вы? – едва смог произнести юноша.

– Я? Суть. Суть твоей проблемы, – коротко ответило существо и добавило: – И теперь, когда ты со мной наконец встретился, проблем у тебя стало больше, правда?

– По крайней мере, появилась надежда их решить, – выдавил Федя.

– Ты уверен? – расхохотался его собеседник.

Долгая пауза показалась часом.

– Что, хочешь меня убить? – внезапно выпалило существо. – Уничтожить?! Попробуй! Ты сейчас полностью в моей власти! И это я сделаю с тобой все что угодно.

Интуитивно Литвинов вдруг понял: единственный выход – говорить. Не важно о чем.

– У меня даже мысли не было вас убивать! – ответил юноша. – Я просто хочу выбраться отсюда!

– Все элементарно. Наведи в доме порядок – и ты свободен.

– Но ведь вы не позволяете это сделать! Почему?

– Это – вопрос к тебе.

Воцарилась тишина. Федя зашел в тупик, не понимая, к чему клонит не совсем нормальный Чебурашка.

– Хорошо, – предпринял еще одну попытку юноша, – что вы хотите от меня взамен на свободу?

– Может, я вообще хочу тебя убить.

– За что? – в голосе Феди появились нотки безнадежного отчаяния. – Что я вам сделал?!

– В том-то и дело, что ты еще ничего не сделал. Если не зажечь свет – тьма останется тьмой.

Литвинов задумался.

– Тогда скажите, что для вас – свет? – спросил он наконец.

– Любовь, – коротко ответил его жутковатый собеседник.

Федю передернуло: что он имеет в виду?! Существо же продолжило:

– Любовь, которую я утратил когда-то, но так и не смог вернуть.

– Тогда расскажите мне…

Отвратительное создание странно задергалось в ответ и внезапно зашлось рыданиями, бормоча себе под нос:

– Проклятье – вот ответ на грех. Отныне ты забудешь смех. Утрачена навек любовь. Соединит лишь смертный вновь…

Существо повторяло четверостишие снова и снова, как заклинание. Понемногу оно успокоилось и затихло. Федя лихорадочно пытался выстроить логическую цепочку. Чтобы выйти из Игры, надо убрать дом. Убрать дом невозможно, пока эта тварь находится в расстроенных чувствах. Ему надо любовь, которую он когда-то утратил. «Соединит лишь смертный вновь», – значит, этот смертный и есть Федя. Старуха говорила… Старуха!!!

– Старуха?! – выпалил Федя. – Это старуха?!

– Не называй ее так! – грозно окрикнуло его существо. – Я люблю ее в любом обличье!

– Вот жесть… – пробормотал Литвинов себе под нос. – Так я-то чем тут могу помочь?!

В ту же секунду в комнате появилась старуха.

– Ты все-таки добрался до сути, – прокаркала она. – Теперь осталось решиться на последний шаг. Проклятие можешь снять только ты.

– Но… – Феде стало еще хуже в присутствии этой зловонной дамы.

– Ты должен дать одну руку мне, другую – ему, – прошипела старуха. – Дальше будет действительно страшно. Проклятие имеет великую силу. Сможешь соединить наши руки – снимешь проклятие. Не сможешь – второй попытки у тебя не будет. Соединяй несмотря ни на что. Ни на что! Слышишь? Останешься цел, если поверишь. Ну! Согласен?

– Да… – у Феди душа ушла в пятки.

Тут же исчез кокон. Юноша, тяжело поднявшись с кровати, обреченно протянул дрожащие руки старухе и непонятному существу. Правую ладонь, которую схватила старуха, обожгло леденящим холодом, будто он взял за руку мертвеца. Левую – точно окунул в унитаз, кишащий червями… Едва выдержал этот миг, сумел не отдернуть…

– А-а-а-а-а-а!!! – резкая боль пронзила все тело, словно ток проходил по каждой клеточке… Руки застыли, не в силах двинуться с места… Ослепила яркая вспышка света… Тут же – кромешная тьма… Снова свет, ярко-синий… красный… Не соединяется! Руки не двигаются!!! О Боже! Прямо перед ним, между локтями, крутится диск с острыми зубьями, напоминающий бензопилу… Руки наконец ожили, но как теперь соединить?!! «Соединяй несмотря ни на что…» «Второй попытки не будет…» Господи, как страшно! Ведь все сейчас отрежет, нафиг… «Останешься цел, если поверишь…» «Не бойся, это лишь видимость! – послышался в голове крик Дэи. – Не смотри!» Легко сказать… Надо решиться, все равно другого выхода нет… Тело как каменное, не шелохнуться… Федя судорожно вдохнул, зажмурившись, отчаянным рывком, с криком боли и ужаса, соединил прямо сквозь острое лезвие… Все потемнело и исчезло…

Литвинов открыл глаза. Сел на полу. Со страхом посмотрел на руки. Вздох облегчения вырвался из груди: все цело! Огляделся вокруг, не веря своим глазам. Дом изменился до неузнаваемости. Будто все вынесли, сделали евроремонт, поставили новую мебель… Все блестело и сверкало. Прямо перед Федей стояла молодая, ослепительно красивая девушка в длинном вечернем платье. Рядом с ней – элегантный высокий молодой мужчина в смокинге. Оба счастливо улыбались.

– Не узнаешь? – спросила Федю девушка.

– Вы… – юноша осекся, не решаясь даже предположить.

– Да, я та самая старуха, – рассеяла его сомнения прекрасная незнакомка.

– Охренеть… – все, что смог пробормотать Федя.

– Твое испытание закончилось, – произнесла девушка, – и, надо сказать, ты с честью его выдержал. На такое не каждый бы решился.

В руках у девушки появился небольшой прозрачный сосуд, похожий на вазу с широким дном и узким горлышком. Горлышко наглухо закрыто, то есть дырки в нем не было вообще. Внутри находилось непонятное вещество золотисторозового цвета – то ли пар, то ли жидкость. Вещество постоянно двигалось, перетекая, переливаясь, меняя формы и очертания. Девушка протянула сосуд Феде:

– Возьми.

Юноша с опаской взял емкость. В жидкости тут же появились прожилки темносинего цвета.

– Ты до сих пор боишься, – произнесла девушка, – это цвет страха.

Федя удивленно посмотрел на нее.

– Этот Сосуд – зеркало твоей души, ее состояния, баланса между темным и светлым началом в твоем сердце. Он очень тебе пригодится. Береги его. А теперь – первый тур Игры закончен. Прощай.

В ту же секунду Федю закружило невидимым смерчем, все вокруг поплыло, растворилось, и, задыхаясь, он шлепнулся на пол своей комнаты, своей родной комнаты в доме Олега. Литвинов сел на полу. Неужели он действительно вернулся?! Кинулся к компьютеру. 27.06.2007, 22:27 – даже время совпадает! Тот же момент, с которого началась Игра. Как и обещали. А, казалось, прошло не меньше двух месяцев. Федя плюхнулся в кресло. Рука сжимала Сосуд, точно доказательство того, что все это не было галлюцинацией или кошмарным сном. Юноша посмотрел на свои ладони. Шрамы и мозоли затянулись, исчезли. Оглядел себя. Одежда снова стала целой и чистой. Господи, как хорошо дома! Как здесь хорошо!!!

Литвинов спрятал Сосуд в шкаф, в тайник, и первым делом направился в ванную. Лежа в пене в горячей воде, он почувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Он не помнил, когда вообще ему было так комфортно. Отмывшись, Федя надел белоснежный махровый халат, спустился в столовую. Домашняя еда!!!

– Федя! Ты чего? Ты же хорошо поужинал… – Наташа растерянно смотрела на сына, поглощающего недельный запас продуктов.

– Да просто есть хочу, мам, все нормально.

Федя подошел к матери, обнял ее:

– Я тебя люблю.

– Я тоже тебя люблю, – у Наташи почему-то заскребли кошки на душе. – И все-таки, что-то не так. Федя, что случилось?

– Мам, все хорошо. Все очень хорошо.

На следующий день Федя проснулся в семь утра. Вскочил с постели. Сна как не бывало. Внутри словно находилась бомба, готовая взорваться в любой момент. Юношу переполняло волнение, как перед самым серьезным экзаменом или как в ожидании у кабинета зубного врача. Литвинов бросился к шкафу, открыл свой тайник. Он так надеялся, что там ничего нет, и все произошедшее с ним было просто страшным сном, но… Федя достал Сосуд. Жидкость внутри мгновенно окрасилась более чем наполовину в темно-зеленый цвет, оставшееся на дне вещество приобрело приятный светло-золотистый тон. Аккуратно положив Сосуд обратно, юноша, в сильнейшем волнении, плюхнулся в кресло, машинально потер лоб. Значит, это не сон. Кошмар происходил в реальности. Только в какой реальности? Что это было?! Федя вскочил и начал нервно ходить по комнате, сидеть на месте он просто не мог. Почему-то именно сейчас юноша отчетливо осознал иррациональность и «ненормальность» случившегося. Там, в Игре, все воспринималось как само собой разумеющееся, ну или, скажем, почти все. Там он просто принял правила: у него не было иного выбора. Но сейчас… Это не укладывалось ни в какие рамки, было выше любого понимания. Ужасно захотелось кому-нибудь все рассказать, просто с кем-то поговорить, но как?! Если бы, к примеру, Ян ему такое рассказал, он бы точно подумал, что друг сошел с ума. А может, у него реально в голове «сдвинулось»? Подобные мысли все равно невольно возникали, как Федя ни старался их отогнать. Но ведь… Ведь есть вещественное доказательство, что произошедшее не плод его больного воображения: Сосуд! Если кто-то другой тоже его увидит, значит это не фантазия! Литвинов быстро придумал план действий, в минуту оделся, схватил Сосуд, спустился на кухню и подошел к домработнице, которая готовила завтрак:

– Тетя Оля, на ваш взгляд, какой здесь цвет? – Федя показал ей Сосуд.

– А что это?

– Да мне по химии на лето задание дали, я же экзамен на тройку сдал, вот пересдать хочу. Мне сейчас описание раствора надо сделать.

– Красивый флакончик. А вот цвет… Хм… Вот ведь незадача, и на розовый походит, и на золотистый… – тетя Оля задумалась. – Ну, напиши, персиковый, что ли? Не знаю я, Федя.

– Ладно, теть Оль, спасибо большое! – выдохнув с облегчением, удовлетворенный и радостный, юноша понесся наверх. Назвать сумасшедшей всеми любимую, добродушную и такую земную тетю Олю смог бы разве что действительно сумасшедший.

Федя спрятал Сосуд в шкаф, сел на кровать, внимательно осмотрел правую ладонь. На ней не было ни следа от странного движущегося знака. Все как прежде. Как прежде?.. Подумалось, ведь внутри него что-то очень сильно изменилось, и вряд ли когда-то станет таким, как раньше. Но прежде всего волновало другое. Федя хорошо запомнил правила Игры: предполагалось шесть туров. Шесть! Если первый был вот таким, что же тогда будет дальше? Федя поклялся себе никогда в жизни больше не ввязываться в подобные авантюры. Хотя подобное вряд ли вообще когда-то и с кем-то еще может произойти. И чем это, интересно, он заслужил подобную честь – пройти через такую гадость? К тому же, обещанного счастья пока как-то не видно. При всем том, Федю съедало любопытство и желание докопаться до сути этой Игры. Кем она создана? Зачем? Почему именно он стал ее жертвой? И где он, собственно, был?

В комнату заглянула Наташа.

– Проснулся?

Федя настолько был погружен в свои мысли, что аж подпрыгнул от неожиданности, громко при этом вскрикнув.

– Ты чего испугался?! – Наташа сама вздрогнула от такой реакции.

– Ой, мам, извини… Просто… э-э-э… задумался.

– Пошли завтракать, все уже накрыто.

– Да, сейчас умоюсь и спущусь.

– Ну, мы тебя ждем.

Федя умылся холодной водой, что немного привело его в чувство. Мандраж все равно не проходил. Юноша пытался себя успокоить: ведь все уже хорошо, он дома. Но все буквально валилось у него из рук.

Через две минуты после начала завтрака Федя пожалел, что вообще вышел из комнаты. Сначала он уронил на скатерть кусок омлета, когда пытался положить его к себе в тарелку. Покраснел, извинился, попытался убрать омлет салфеткой, тот из салфетки выскользнул и упал на пол. Федя нагнулся, чтобы все исправить, задел головой тарелку, она упала и разбилась. Котлета, лежавшая на тарелке, прямиком улетела на белоснежные брюки Олега.

– …!!! – послышался отборный мат.

– Олег! – Наташа с упреком посмотрела на мужа, но для того произошедшего было достаточно, чтобы дойти до белого каления.

– Придурок несчастный! Нет, ну нормальный человек будет так делать?!

– Олег, прекрати! – Наташа тоже завелась. – Ты же видишь, он случайно!

– Такие случайности в нормальном состоянии не происходят!

Наташа вздрогнула и как-то странно посмотрела на Олега.

– Именно это я и хочу сказать! – ответил он ее взгляду, смысл которого прекрасно понял.

Федя, весь пунцовый, встал из-за стола.

– Извините. Я потом поем, – подросток направился к выходу.

– А ну, стой! – тон Олега не терпел возражений. – Покажи руки. Покажи руки, я тебе сказал!

До Феди дошло, что имел в виду Олег. Больше юноша собой не владел. Он резко повернулся к отчиму и проорал:

– Нет!!!

Наташа с Олегом быстро переглянулись, и это окончательно вывело Федю из себя.

– Может хватит уже?! Ну сколько можно?! – юноша вышел, изо всех сил хлопнув дверью.

У Наташи на глазах появились слезы. Она медленно повернулась к мужу:

– Олег… Олег, неужели ты был прав?..

– Посиди, я с ним поговорю.

Олег выбежал вслед за Федей, догнал его на лестнице.

– Ты что себе позволяешь?!

– А вы не много себе позволяете?!

– Не покажешь руки – сейчас в больницу поедешь на экспертизу!

– Да пожалуйста! В больнице хоть вас не будет!

Олег дернул Федю за руку так, что тот чуть не упал, вывернул ладонью вверх. Сходя с ума от бессильной ярости, юноша понял, что сопротивляться бесполезно. Отчим всегда добивался поставленной цели и не останавливался ни перед чем. Олег проверил обе руки, потащил подростка к окну, чуть не вывихнув ему плечо.

– Смотри на меня!

Федя, сжав зубы, смотрел в пол.

– Посмотри на меня, тебе сказали!!!

Юноша поднял на Олега глаза и постарался выразить во взгляде всю ненависть, которую он к нему испытывал. Олег, убедившись, что зрачки не расширены, облегченно выдохнул.

– Убедились? Или еще в больницу съездим? Может, хотя бы тогда извинитесь?!

– Федя сам поразился собственной наглости.

Олег уничтожающе посмотрел на подростка, но от удара удержался:

– Ты еще поговори со мной в таком тоне, щенок! Мать твою жалко, а так – прибил бы!

Олег развернулся и ушел. Федя же, сгорая от гнева, поднялся в свою комнату. Забрался в кресло с ногами, попытался успокоиться. Спустя некоторое время, злость немного утихла. Внезапно юноше пришла в голову мысль: интересно, а что… Федя вскочил, открыл шкаф, достал Сосуд и… ахнул. Жидкость внутри была черной, плотной и вязкой. Как деготь. Литвинову стало противно. Будто его всего обмазали грязью. Он быстро убрал Сосуд и, помрачнев еще больше, вернулся на насиженное место.