Невинная в гареме шейха Кэй Маргерит

Глава 3

Силия провалилась в тяжелый сон и проснулась на рассвете с ужасной головной болью, казалось, голову словно набили каким-то тряпьем. Рамиз уже собирал животных в караван. На углях аппетитно булькал подслащенный черный кофе в кофейнике.

Рамиз выглядел расстроенным и сердитым. Хмуро сведенные брови делали его старше.

Наконец они вновь пустились в неизбежный путь по необъятным пространствам пустыни. Принц ориентировался по следу, который Силия едва могла углядеть. Солнце обжигающе палило даже сквозь легкое платье и вуаль, призванную защитить лицо от песка и пыли, мерцающая дымка скрывала горизонт. Сейчас Силия получила возможность лучше рассмотреть Рамиза. Принц прекрасно выглядел в седле – очень прямой, полный сил, готовый отразить любую атаку. Одна рука покоилась на изогнутой сабле в серебряных ножнах. А глаза – единственная видимая часть его лица под головным платком – казались бронзовыми щелками, которые за всем пристально следили. Вдруг принц остановился и так резко притормозил своего белого верблюда, что тот, казалось, замер в позе бегущего. Было бы смешно, если бы не было так страшно.

– Там что-то движется! – тревожно произнес Рамиз.

Силия остановилась рядом и внимательно вгляделась в указанном направлении. Но ничего не увидела. Впрочем, он почти сразу расслабился.

– Всего лишь кролик. – Он указал на крошечную точку в нескольких сотнях ярдов. – Будь здесь мой сокол, можно было бы этим кроликом поужинать.

– Ваш сокол?

– Крылья моей души, – сказал Рамиз. – И, кроме того, он отличный охотник.

– Похоже, вы хорошо ладите с животными. А куда делся ваш прекрасный конь? Тот, на котором я видела вас в первый день.

– Остался в портовой конюшне. А вы так хорошо держитесь в седле на верблюде – должно быть, любите верховую езду?

– Очень люблю. И обожаю охоту. В конюшне моего отца много хороших скаковых лошадей. И я, и мои сестры оказались в седле едва ли не раньше, чем научились ходить.

– У вас много сестер?

– Четыре. Я старшая.

– А ваш отец? Чем он занимается, кроме скачек?

– Политикой. Имя лорда Армстронга хорошо известно в дипломатических кругах.

Рамиз с удивлением поднял брови и спросил:

– Вы – дочь лорда Армстронга?

– Вы его знаете?

– Однажды встречался с ним в Мадриде. Очень влиятельный человек. Именно он устроил ваш брак?

– С чего это вы так решили? – раздраженно спросила Силия, уязвленная его хладнокровным и неприятно точным предположением.

– Это очевидно. С таким-то отцом-стратегом и прекрасными семейными связями. Ваш дядя ведь также занимает пост в британском правительстве, верно?

Силия кивнула.

– Как бы плохо я ни относился к вашему мужу, он наверняка был очень честолюбив и имел хорошую репутацию, раз ему доверили эту миссию. Другими словами, он был хорошим дополнением к влиятельным связям Армстронгов. И со стороны вашего отца было бы глупо не воспользоваться возможностью устроить ваш брак. Я верно рассуждаю?

В таком изложении ее брак действительно казался холодным расчетом. Но ее отец так к нему не относился. Она же могла отказаться, верно? А Джордж… он ведь не считал ее только лишь полезным придатком для светской жизни, разве не так?

Силии не хотелось отвечать на последний вопрос, но пришлось:

– Мой отец одобрил наш брак, это верно, но я сама выбрала себе мужа. Если то, что вы говорите, в порядке вещей в вашей стране, то не стоит распространять свои безосновательные предположения на всех.

Она увидела, как сузились глаза Рамиза, и поняла, что совершила ошибку. Такая опрометчивость на нее совсем не похожа. Напротив, Силия славилась своей тактичностью – это было одно из тех немногих достоинств, которыми Джордж открыто восхищался. Но шейх Рамиз аль-Муханна говорил и вел себя так, что ей постоянно хотелось защищаться. Он был очень самоуверен. И, к сожалению, слишком часто оказывался прав!

– Полагаю, это вы сейчас высказываете безосновательные предположения, леди Силия.

Он был прав. А она нет, но не могла заставить себя извиниться.

– Тогда скажите, что говорят по этому поводу ваши жены?

– Мои жены? И сколько же у меня жен, по вашему мнению?

– Я не знаю, но полагаю, согласно обычаю – больше одной.

– Очередное неверное предположение. Обычай, может, и есть, но в действительности все зависит от конкретного человека. У одних мужчин только одна жена, а у других может быть и по девять-десять. Впрочем, такое количество жен – очень большая редкость. Мужья дают женам безопасный дом, детей, стабильную жизнь, положение. Замужние женщины живут лучше, чем одинокие. Что в этом плохого?

– Что плохого? – Силия прикусила губу.

Наверное, не стоит говорить о том, чего она не понимает, но просто чувствует, что такое положение неправильно. Она искоса глянула из-под ресниц на Рамиза и усомнилась, действительно ли он верит в свои слова. Может, просто ее поддразнивает, наказывая за наивность и чуточку английской предубежденности? В таком случае она это заслужила.

– Мне бы не доставило удовольствия делить мужа с другой женщиной, – осторожно сказала она.

– Сомневаюсь, что ваш муж был бы к этому склонен или способен.

И опять, как ни шокировали ее слова Рамиза, он лишь озвучил то, что начинала думать и сама Силия. И она снова бросилась на защиту мужа, хотя не имела твердой уверенности в своей правоте:

– Вы правы, это было ему не присуще. В отличие от вас он был сторонником верности.

– Таким сторонником, что бросил вас умирать. Будь вы моей женой…

– К счастью, я не ваша жена.

– Со мной вы, по крайней мере, узнали бы, что означает это понятие.

Силия закусила губу, разрываясь между желанием спросить, что он имеет в виду, и опасением услышать ответ.

– Наша культура, – продолжал Рамиз, спасая ее от унизительного вопроса, – отличается от вашей в том числе и тем, что мы понимаем: женщины, как и мужчины, имеют свои потребности. Будь вы моей женой, все ваши желания были бы с лихвой удовлетворены. А вот потребности жены Джорджа Кливдена… – Он пожал плечами.

Хорошо, что ее лицо закрывала вуаль. Силия вспыхнула до корней волос. Как он сумел узнать? И что именно? Но смущение взяло верх над любопытством.

– В моей стране не говорят о таких вещах.

– Вот потому у вас столько несчастливых женщин в браке, – парировал Рамиз.

Неужели в гареме обсуждают подобные вещи? И если ей предназначено туда попасть, не должна же она будет хоть на минуту позволить Рамизу… Впрочем, если она там окажется, то, наверное, узнает обо всем от других женщин. Ее накрыло новой волной жара.

– Нам не пристало это обсуждать, – чопорно произнесла она.

– В отношениях мужчины и женщины нет ничего важнее диалога.

Рамиз видел, что она в ужасе, но уже не мог остановиться. В хладнокровной леди Силии было что-то такое, отчего ему постоянно хотелось проверять границы дозволенного. И хотя ему определенно не следовало об этом думать, мысленно он все время представлял ее в своем гареме. И это приносило ему не очень осознанное чувство радости.

– Чтобы принимать наслаждение, надо уметь его и дарить. Будь вы моей любовницей, – пылко произнес Рамиз, – мне сначала понадобилось бы узнать, что именно доставляет вам удовольствие. А вам пришлось бы узнать обо мне то же самое.

– Но я не буду вашей любовницей, – натянуто возразила Силия. – Вы сами это сказали.

– Верно. Но мне интересно, леди Силия, что вас больше беспокоит: сама идея стать моей любовницей или понимание, что вам это могло бы понравиться?

Вопрос привел Силию в замешательство. Ей не приходило в голову, что высокомерный шейх, который может здесь получить любую женщину, сочтет ее, Силию, привлекательной и желанной. Раньше таковой ее никто не считал. Пока Джордж не сделал ей предложение, ни один мужчина по-настоящему даже ни разу ее не поцеловал. И даже попыток никто не делал, тогда как у Кэсси юноши постоянно старались сорвать поцелуй.

Заниматься любовью мужчины хотели с Кэсси. А с Силией – только вести умные разговоры. Ей явно чего-то недоставало. Она обладала чувством юмора, могла быть очаровательной, когда хотела. Она была образованна, с ней приятно было пообщаться. Но она никогда не являлась объектом желаний. И до сих пор это ее не беспокоило. До Джорджа и его устремлений – или, вернее, отсутствия таковых! Какое странное, опустошающее чувство!

Рамиз с ней играет? Силия напряженно вгляделась в его лицо сквозь запыленную вуаль, но под головным платком виднелись только глаза, в них оказалось невозможно ничего прочитать.

– Мне известно об этом вполне достаточно, так что незачем ударяться в гипотетические и смехотворные ситуации, – произнесла она после долгого молчания. Ей показалось, что он улыбается, хотя она не видела его лица целиком. – Давайте сменим тему, вы не против? Расскажите мне о Балирме. О вашей стране так мало известно. Я почти ничего не знаю.

Они ехали верхом целый день, не останавливались даже в палящий полдень. При других, менее опасных обстоятельствах Рамиз так не торопился бы. Но Силия не жаловалась, ничего не требовала, пила воду из фляги, только когда он ей предлагал, и каким-то чудом выглядела спокойной и собранной, хотя ее одежда больше годилась для прогулки в английском саду, нежели для долгого пути по раскаленной пустыне. Глядя на нее, Рамиз испытывал некоторое чувство вины. Может, она и не любила своего мужа, но она с такой стойкостью переносила тяжелейшие обстоятельства, что, несомненно, заслуживала уважения.

Рамиз стал рассказывать ей о любимом городе и постепенно так увлекся страстным изложением о его жителях, древних традициях и местах кровавой истории, что не заметил, как пролетел день. Он нашел в лице Силии внимательную и образованную слушательницу с обширным кругозором. Она не раз удивляла его проницательными наблюдениями, а затем с заразительным энтузиазмом принялась находить параллели между А-Кадизом и Древним Египтом с его фараонами, чьи пирамиды ей недавно довелось повидать. Желая защитить свою точку зрения и наслаждаясь горячим спором, Рамиз почти не делал скидку на то, что перед ним женщина.

– Может, вы и правы об истинном предназначении Сфинкса, – с триумфом заявила Силия, – но вам никогда этого не доказать.

Солнце быстро спускалось за горизонт. Силии показалось, что впереди мелькнула рощица. Не доверяя себе, она откинула вуаль и приставила руку козырьком ко лбу. Нет, впереди действительно возникла какая-то растительность.

– Это оазис, – пояснил Рамиз. – Место, где вода выходит из глубины песка на поверхность. Тут есть растительность, и уставшие путники и животные утоляют жажду. Мы здесь остановимся на ночь. И вы сможете выкупаться, если пожелаете.

– Выкупаться! – восторженно выдохнула Силия.

Рамиз впервые увидел, как она улыбается. Совершенно изменилось ее лицо: взгляд миндалевидной формы глаз потеплел, черты смягчились. Из-под холодной оболочки проступил дразнящий облик чувственной женщины. В ней было что-то невероятно обаятельное и одновременно глубоко скрытое, спящее до поры до времени. Он вспомнил свое первое впечатление. Возможно, его так привлекает таящийся в ней вызов. Ему пришлось снова себе напомнить, что не следует размышлять о подобных вещах.

Наконец они добрались до оазиса. Это был небольшой водоем – слишком маленький, чтобы привлечь кого-то на постоянное местожительство, но вполне удобный для пристанища путешественников. Рамиз слегка удивился, что сейчас здесь никого нет. Подождав, пока верблюд послушно опустится на колени, принц спешился и быстро подошел к Силии. Она пыталась неловко спуститься, но ее руки и ноги сильно затекли. Он обхватил ее за талию и перенес через луку. Она оказалась легкой, как перышко. Рамиз поставил Силию на ноги и неохотно отпустил.

– Пойду посмотрю, как животные. Купальня вон там, позади колодца.

Рамиз снял с мула дорожный чемоданчик Силии и передал ей, и она без лишних уговоров быстро направилась к воде. Здесь, в оазисе, почва была значительно мягче, и ландшафт намного больше походил на ее представление о холмистой пустыне. У колодца высились красивые пальмы и зеленели небольшие рощицы кустарников. Купальней оказался ярко голубевший в песке вытянутый прудик за стеной из камня. Небольшой, около десяти футов в длину. Вода просачивалась в него из горизонтальной трещины в стене, всего на пару футов выше края. За многие годы струйка воды стерла камень, и образовался маленький водопадик.

Силии страстно захотелось под него забраться, она оглянулась и убедилась, что пальмы и кустарники служат хорошей защитой. Ей потребовались какие-то минуты, чтобы сбросить с себя покрытую пылью одежду – платье, корсет, нижние юбки, чулки; и вот она поднялась полностью обнаженной. Впервые за свою взрослую жизнь вне пределов дома, на открытом воздухе. Она испытала невероятное чувство свободы. Подняла руки над головой и запрокинула лицо, глядя на первые ночные звезды. Волосы тяжелой волной рассыпались по спине, рассеивая по песку шпильки.

Силия шагнула в теплую воду. Мягкое дно купальни постепенно уходило вниз, вода ласкала кожу, как бархат. Прудик оказался довольно мелким – в самом глубоком месте вода доходила ей до талии. Силия присела и громко вздохнула от удовольствия, чувствуя, как вода успокаивает зудящую от пыли кожу и усталые мышцы. Потом она легла на спину и отдалась на волю волн. Волосы поплыли за ней темным облаком. Через некоторое время Силия хорошенько намылила тело, потом вымыла волосы и встала ополоснуться под водопад хрустальной чистоты. Сполна насладившись ощущением ледяных струек, стекающих по плечам, она снова вернулась в центр купальни. В воде отражался молодой месяц. В лунном свете ее кожа казалась потусторонне-бледной, словно у статуи.

Силия никогда раньше не рассматривала свое тело – конечно, она знала, что у нее прекрасная кожа и стройная фигура, на которой отлично выглядели модные платья с узкой и высокой талией, но все остальное было совсем обычным. И теперь, высвободившись из корсета, она принялась себя исследовать. Она наблюдала за скатывающимися по коже водяными каплями. Они катились по рукам, собирались в локтевой впадине, скользили по ложбинке между грудей, стекали по ребрам к талии, бежали по чуть выступающему животу. Ее взгляд видел все такое знакомое, но она ощутила себя по-новому. Силия снова легла на спину и, отдавшись волнам, уставилась на звезды. Интересно, каким ее тело кажется другим людям? Слишком худым? Слишком высоким? Слишком бледным? У нее вовсе не маленькая грудь, но едва ли ее можно назвать чувственной. Хорошо это или плохо? И что бы подумал о ней мужчина? Например, Рамиз…

– Я уже испугался, что вы утонули.

Силия приподнялась было из воды, но тут же присела обратно.

– Как давно вы так стоите?

– У вас волосы развеваются в воде, как у Офелии. Вы мне напомнили ее. Хотя, к моему облегчению, в отличие от нее, живую.

Выражение его лица тоже ясно свидетельствовало: ему понравилось увиденное. Это шокировало ее, но также доставило и некоторое удовольствие. Рамиз стоял босым, без своей накидки и гутры. Не успела она это отметить, как он начал расстегивать свой пояс, на котором висели ятаган и кинжал. Потом он расстегнул перламутровые пуговицы своего халата, на мгновение открыв гладкую, слегка загорелую кожу. И только когда он принялся медленно снимать его, Силия наконец осознала, что он собирается к ней присоединиться.

– Вы не можете прямо сейчас зайти в воду! – завопила она. – Подождите, я выйду!

– Тогда выходите, – предложил Рамиз.

– Не могу! Я без одежды!

– Догадываюсь, – с кривой улыбкой сообщил он. – Я отвернусь, обещаю, что не буду подглядывать.

Сидя в воде, Силия решала, как поступить. У нее нет даже полотенца. Пусть глаза принца и будут закрыты, но встать и дерзко пройти мимо него обнаженной – от одной этой мысли ее охватывал ужас. Однако было и кое-что еще необычное – внезапно ей захотелось, чтобы он снял свою одежду и присоединился к ней, прежде чем она сумеет спастись бегством.

– Силия?!

Его голос звучал нетерпеливо. Даже скучающе. Он, наверное, видел без одежды множество женщин, а она уже начала замерзать. И чувствовала себя довольно глупо.

– Закройте глаза! – потребовала она и, как только он послушался, сделала глубокий вдох и встала в воде. Потом обхватила себя руками и с природным изяществом выбралась на песок, при этом стараясь себя убедить, что на самом деле она полностью одета, а отнюдь не голая и мокрая, и с нее не течет вода.

Ее одежда лежала справа от Рамиза. Необходимо как можно быстрее пройти мимо него. Горячий песок жег ноги. Силия запнулась о какой-то камешек и чуть не упала. Она испуганно вскинула взгляд и поняла: Рамиз держит слово. Он стоял с закрытыми глазами, она видела тени ресниц у него на щеках. Какое странное ощущение – стоять вот так без одежды, понимая, что ему нужно всего лишь открыть глаза, чтобы ее увидеть. Она почувствовала себя несколько уязвленной и совсем капельку возбужденной. Силия замерла. А что, если?.. Она запаниковала и быстро скрылась в безопасном укрытии рощи.

Остро ощущая ее дразнящее присутствие, Рамиз скорее почувствовал, чем понял, что она неуверенно заколебалась. Ему не обязательно было ее видеть. Слыша, как вздохнула вода, выпуская девушку из своих объятий, и зашуршал песок у нее под ногами, он явственно представлял ее в своем воображении. Тонкая и высокая фигурка, должно быть, поблескивает в лунном свете, а бедра соблазнительно покачиваются в такт шагам. Мокрые распущенные волосы спускаются до самых сосков. Шаги женщины ускорились и начали удаляться. Рамиз представил, как она исчезает в роще, словно обнаженная нимфа.

Желание пойти за ней и переступить порог запретного сада оказалось настолько сильно, что он даже шагнул вперед, прежде чем осознал невозможность этого. Рамиз открыл глаза. Силия благополучно исчезла. Надо подавить возникшее желание, так безопаснее. Силия – не только вдова британского дипломата, посланного к нему на переговоры. Она еще и дочь выдающегося политика, чье влияние простирается далеко за пределы Англии. Нет, она определенно не для него. Никогда еще ему не было так трудно подчинить тело разуму, но он справился. Честь – его божественный идол. Да, сейчас он справился, но с огромным трудом.

На расстоянии в несколько ярдов Силия спешно переодевалась в чистую одежду. Закрытая хлопковая сорочка с длинными рукавами, панталончики и накинутая сверху шаль, по ее мнению, вполне подходили для ночи под открытым небом. Рамиз, к счастью, предоставил шатер ей. Одна мысль – снова ночевать в корсете – приводила ее в ужас. Посему Силия отогнала вдруг появившееся видение шокированной тетушки и напомнила себе: Рамиз все равно уже видел ее почти голой.

«Не думай об этом!» – приказывала она себе, но ничего не помогало. Принц считает ее привлекательной. Его лицо ясно это показывало, ошибка исключена. Такое положение так неожиданно и опасно, но и непередаваемо восхитительно.

Она оделась, пошла к костру с чемоданчиком в руке и вдруг увидела под водопадом стоящего Рамиза. И тут внезапно она осознала нечто необычайное – влечение было взаимным. Во всяком случае, она почувствовала, как у нее закипела кровь в жилах и возникло томление внизу живота. И ей хотелось смотреть и смотреть на него, просто не отводить глаз. Она никогда ничего подобного не испытывала. Ни единого раза. Но ей хотелось не только на него смотреть. Нет, пожирать взглядом.

Рамиз стоял к ней спиной, упираясь руками в стену, и подставлял голову под струйки воды. Они стекали по плечам и по позвоночнику к выступающим из воды ягодицам. Его кожа поблескивала от влаги в лунном свете – гладкая, туго обтягивающая мускулистые плечи. Интересно, какая она на ощупь? Силия внезапно поняла, что бесстыдно подглядывает за Рамизом. Не хватало еще, чтобы он ее за этим застиг! Неимоверным усилием воли она заставила себя продолжить путь к месту привала, с трудом сдерживаясь, чтобы не оглянуться.

К тому времени, когда Рамиз вернулся к костру с мокрыми волосами и в чистой одежде, Силия уже приготовила ужин и выглядела вполне спокойной.

Поев, она завернулась у костра в одеяло и почти сразу провалилась в глубокий сон. Затем ей начали сниться сны. Странные сны. Она неслась за Джорджем по комнатам каких-то домов, миновала длинные коридоры с бесконечными рядами дверей, взбегала по лестницам, которым не было конца, перед ней раздвигались темные стены. И Джордж всегда оказывался за огромной дверью, которая захлопывалась прямо перед ее носом и которую она никак не могла открыть. Она знала, что это Джордж, хотя его облик постоянно менялся. И во всех формах он вел себя отчужденно. Презрительно. А Силия с каждым разом становилась все меньше и все слабее. Совсем обезумев от попыток догнать мужа, она в конце концов сумела распахнуть нужную дверь, и перед ней разверзлась пропасть! Она падала и падала… и с криком проснулась, так и не долетев до земли.

Силия перепуганно села на постели, и ее сразу обняли сильные мужские руки. Ладонь мягко отодвинула упавшие на лицо пряди.

– Это сон. Это был просто сон, – в ее ухо проник ласковый, как мягчайший кашемир, голос. – Спите, Силия. Теперь вы в безопасности.

– Я старалась, – пробормотала она. – Я так старалась. – Ее щека лежала на чем-то твердом и теплом и таком успокаивающем. Силия отдаленно слышала какие-то медленные и глухие равномерные удары. Биение сердца. – В безопасности, – сонно повторила она.

Кто-то поцеловал ее в лоб. Легкий поцелуй, прохладные губы.

– В безопасности, – подтвердил тот же голос, объятия стали еще крепче.

Кошмар трусливо растворился в небытие. Он уже не посмел вернуться. Остаток ночи она проспала спокойно и без сновидений.

Силия проснулась свежей и отдохнувшей. Свернувшись калачиком под одеялом, она видела начинающее светлеть небо. Ее лица касался прохладный воздух. Ей снился Джордж. Она сразу вспомнила, что ей снилось – как она бесконечно бежит и не может его догнать. Она попыталась вызвать в памяти облик мужа, но изображение расплывалось, словно старая картина, испорченная налетом времени. Те три месяца, что она была замужем, теперь казались ненастоящими. Как будто она сбросила какие-то чары или покинула пьесу, в которой не собиралась участвовать. И как раньше она не чувствовала себя женой, так сейчас она не могла почувствовать себя вдовой. Она сейчас была просто Силия – ни Армстронг, ни Кливден. Ни одна из этих фамилий ничего не значила в этой дикой пустыне, наедине с человеком, который спал по другую сторону костра и держал в руках ее судьбу. Сейчас она может быть кем захочет, и никто в мире об этом не узнает. Какое опьяняющее чувство свободы!

Осторожно пробираясь со своей одеждой к купальне, она вдруг вспомнила еще кое-что. Неужели это он так нежно обнимал ее этой ночью? Совершенно невероятно! Наверное, это ей только приснилось. Если бы она кричала во сне, как ей помнилось, то, вероятнее всего, он бы просто ее разбудил и утихомирил. Но она так отчетливо помнила обнимавшие ее руки и чувство упоительной безопасности. Неужели шейх аль-Муханна способен на подобную нежность?

Зашнуровав ненавистный корсет, Силия неохотно натянула чистые шелковые чулки, а затем и остальную одежду. Пока шла к костру в более приличном виде, она решила притвориться, что ночью ничего не происходило, и сразу принялась варить утренний кофе, пока Рамиз наполнял фляги водой. В ответ на его вопрос, как она спала, Силия ответила: «Очень хорошо» – и больше ничего не прибавила.

Она представляла себе Балирму как окруженный стеной серый небольшой город на огромных холмах. Однако первая же открывшаяся панорама города поразила, Силия увидела столицу цветуще-зеленой, живой и яркой, словно кто-то случайно нарисовал ее посреди унылой пустыни. Кроме того, город оказался намного больше, чем она ожидала. Они ехали по аккуратной дороге мимо лоскутных одеял растительности, окаймленных какими-то деревьями, напоминающими кипарисы.

– Горы круглый год обеспечивают нас водой, а летом с двух сторон защищают от солнца, – пояснил Рамиз. – Если присмотреться, то можно понять, что они защищают нас и от вторжения. Видите вон там небольшую башенку? Это сторожевая башня.

Силия всмотрелась в указанном направлении.

– Кто-то уже на вас нападал? – спросила она.

– Последние пятьсот лет – нет, – с гордостью ответил Рамиз, – но мудр тот, кто не теряет бдительности. Многие завидуют нашему благосостоянию, и сейчас есть такие, кто ошибочно принимает наше желание жить в мире со всеми за слабость. Ведь недавно вы убедились в этом, имеете горький опыт.

Караван постепенно приближался к столице, и дорога становилась все шире. Силия с закрытым лицом ехала вслед за принцем и имела возможность увидеть, как относятся к нему люди. Она, конечно, понимала роль титула, но за последние два дня почти об этом забыла. Сейчас это было уже невозможно – толпы людей с мулами, верблюдами, лошадьми и тележками падали ниц перед Рамизом и, склонив головы, произносили добрые пожелания.

Силия вновь вспомнила: египетские фараоны принимали как должное свое божественное положение. Рамиз вел себя несколько похоже. Она вдруг осознала, какую он даровал ей свободу, и пришла в ужас от своих вольностей в его присутствии. Она привыкла при любых обстоятельствах быть на высоте, а сейчас, въезжая вместе с принцем в этот великолепный город, совершенно не представляла, как теперь себя вести. Она так нервничала, что ее подташнивало, тряслись все поджилки. Ей по-детски хотелось развернуть своего верблюда и сбежать куда глаза глядят.

Но что подумал бы о ней отец? Трусишка, сказал бы он. Лорд Армстронг наверняка счел бы, что при столь необычных обстоятельствах его дочь должна вести себя как умный политик. Силия выпрямилась в седле. Она готова посмотреть в лицо будущему, что бы в нем ни скрывалось.

Впереди открывался изумительно красивый город. Миновав возделанные поля и разнообразные рощи – фиговые, лимоновые, апельсиновые, оливковые, – они наконец въехали в саму Балирму. Городские ворота играли роль волшебного прохода в сказку. В «Тысячу и одну ночь». Силия увидела терракотовые дома с крышами-башенками, узкими окнами и глухими стенами. Ей сразу представилось, что за полукруглыми дверьми, напоминавшими замочные скважины, скрываются внутренние дворики с журчащими фонтанчиками. Одна из узких улочек пестрела лавочками с тканями на продажу – яркими, переливающимися, как драгоценности. С другой улицы доносился опьяняющий аромат специй. Чем ближе они продвигались к центру, тем красивее становились здания: с разнообразной мозаикой, с замысловатыми коваными решетками на окнах и изысканными высокими ставнями.

Дворец располагался в самом центре города – за большой стеной, с двумя красивыми высокими башнями по углам. Посередине девственно-белой стены шла волнистая полоса сине-золотой мозаики, которая упиралась в широкие ворота с готическими дверями и серебристо-золотой решеткой. Настоящий дворец из сказки, какие начинаются за поднимающимися замковыми мостами. Силии захотелось рассказать об этом принцу, но она вовремя вспомнила, что сейчас не время делиться своими мыслями. Однако, когда они прошли через кованые ворота и перед ними распахнулись дворцовые двери, у нее просто пропал дар речи. Дворец Рамиза словно вышел из сказок «Тысячи и одной ночи».

Глава 4

Уставшие в дороге животные с запыленным багажом оставались на улице. Вдруг откуда ни возьмись их окружила целая толпа слуг в белых одеждах и повела в широкий крытый коридор с таинственными дверями – у каждой по вооруженному блестящим ятаганом стражнику. Абсолютную белизну халатов оживляли лишь неброские вышитые гербы с соколом и молодым месяцем. Такой же знак Силия видела и на главных воротах дворца, и на красно-белых клетчатых мужских гутрах.

Силия шла за Рамизом, уважительно опустив голову, и чувствовала, что с каждым шагом ее все сильнее переполняют чувства. Они вышли в огромный внутренний двор идеально симметричной формы. Двери, окна и колонны составляли бесконечный узор. Вдоль стен шла лента сине-золотого мозаичного орнамента, повторявшегося на колоннах и покрытии пола двора.

В центре располагались два фонтана лицом друг к другу. Силия рискнула на мгновение поднять голову и над колоннами увидела второй этаж. А над ним еще два – тоже белые с сине-золотой полосой мозаики.

Принц, казалось, забыл о присутствии гостьи и начал разговор с каким-то мужчиной, чья одежда и осанка выдавали человека высокого ранга. В своей вотчине Рамиз сразу преобразился – стал отстраненным и властным, человеком, который принимает как должное и собственное могущество, и чужое повиновение. Силия не представляла, о чем он говорит, но даже голос его звучал по-другому – резко и отрывисто, без малейшего смягчения и певучести в разговорах с ней.

Здесь он предстал перед ней совсем незнакомым. Силии пришлось признать: действительно, она его совсем не знает. То, что произошло за последние два дня, было лишь редким всплеском, оазисом, экзотическим эпизодом в жесткой и суровой пустыне реальности. А теперь он вернулся к своей обычной жизни. Силии внезапно стало немного страшно.

Она не воспринимала всерьез его угрозу сделать ее своей любовницей. Она не позволяла себе даже думать о гареме. Она решила: этого просто не будет. А что, если теперь, во дворце, он передумает и… что тогда?

Она здесь одна. А значит, у нее нет ни прав, ни возможности самой решать свою судьбу. Выходит, ей придется исполнять приказы Рамиза. У нее просто не будет выбора.

Бесправие! Значение этого слова во всей полноте обрушилось на нее, как неожиданный удар из-за угла. Силия резко выдохнула, внутри все сжалось от страха, ее охватывала паника. Воображение тут же принялось рисовать чудовищные картины будущего. Пройдут недели, если не месяцы, прежде чем ее хватятся. Она представила, как Кэсси каждый день с тревогой ожидает от нее письма, как пытается успокоить Корделию, Каролину и бедную маленькую Крессиду и одновременно убеждает отца действовать. Но что он может, когда она так далеко от Лондона? Ничего. А ее, Силию, тем временем выбросят из дворца в пустыню и оставят там умирать.

К счастью, возобладал ее здравый смысл. Если бы Рамиз хотел видеть ее мертвой, то просто не стал бы спасать. Желай он, чтобы она страдала, мог бы бросить одну в пустыне, на месте убийства Джорджа. Конечно, она не знает по-настоящему этого деспотичного принца, который стоит в нескольких ярдах и не обращает на нее внимания, но ей достаточно просто верить в его порядочность и приверженность чести. Хрупкий и переменчивый мир с соседями достался ему дорогой ценой. Он не станет навлекать на себя гнев могущественной державы из-за убийства дочери известного британского политика. Не следует впадать в истерику, надо держаться спокойно и с достоинством, ведь она – подданная одной из величайших стран мира. Господи, да она, в конце концов, во дворце правителя! Рамиз не посмеет закрыть ее в гареме и отдавать ей унизительные приказы.

Слегка воодушевившись, Силия решительно кивнула своим мыслям и подняла голову, но Рамиз куда-то исчез. Она стояла в полном одиночестве перед журчащими фонтанами и совершенно не представляла, в какую из дверей он вышел. Все они были распахнуты, но каждый проем от зноя прикрывали двойные занавеси – одна плотная парчовая, другая легкая кружевная. На Силию лишь безучастно взирали арочные окна с позолоченными коваными решетками.

– Здравствуйте! – неуверенно произнесла она и очень смутилась, когда голос эхом прокатился по всему дворику.

Ей никто не ответил. «Это уже просто смешно», – подумала Силия и решила просто выбрать один из проемов и войти внутрь.

Она уже подобрала юбки и сделала один шаг, как вдруг ее остановил чей-то голос. Силия увидела, что к ней идут двое мужчин в черных тюрбанах. Всем своим видом они напоминали жутких громил: с черными усами и бородами, с огромными животами, в широких складчатых шароварах и черных сверкающих сапогах. У каждого на поясном ремне висел зловещий кривой кинжал.

«Точь-в-точь бандиты из шайки Али-бабы», – испуганно подумала Силия, когда эти двое подошли. Однако вместо того, чтобы наброситься, они с поклоном пригласили следовать за ними. Силия повиновалась. С колотящимся сердцем она шла через бессчетные двери и темные прохладные коридоры, пока наконец не оказалась перед мозаичной стеной и большой деревянной дверью. Один из громил вытащил огромный ключ, отпер дверь и широко ее распахнул. Силия переступила порог и оказалась во внутреннем дворике, точно таком же, как тот, где ее оставил Рамиз. В первый момент ей даже показалось, что она описала круг и вернулась на прежнее место. Но в этот момент стражники закрыли снаружи дверь, и Силия осознала, где находится.

Как и обещал ей Рамиз, она оказалась в гареме.

В покоях гарема было все так, как она ожидала – и одновременно совсем не так. Сначала она оставалась одна, потом появились две служанки и заботливо принесли ей вкуснейшую еду: экзотические фрукты, каких она раньше никогда не видела, аппетитное мясное рагу в ароматных специях, холодные шербеты и сладкий чай с мятой.

Служанки Адила и Фатима поначалу хихикали над количеством ее белья и безмерно изумились корсету. Силия привыкла одеваться и раздеваться без посторонней помощи, прибегала к услугам горничной только перед большими приемами, поэтому, когда служанки предложили раздеть ее, чтобы принять ванну, она очень смутилась и отказалась, но, увидев огорчение девушек, все-таки нехотя позволила за собой поухаживать.

Стеснительная от природы, Силия никогда не принимала ванну в чьем-то присутствии, даже со своими сестрами. Но в уединении гарема это казалось таким естественным, что она быстро привыкла наслаждаться горячими ваннами с лепестками роз и апельсинов, янтарными и мускусными маслами. После легкого массажа и всяческих притираний она чувствовала приятное тепло и невероятное расслабление.

Гарем занимал три этажа. Верхние террасы тянулись от угла до угла, заканчиваясь зигзагообразными лестницами с керамическими ступеньками. Комнаты верхнего этажа пустовали и выглядели заброшенными. Комнаты первого этажа шли анфиладой вдоль всей террасы и были пышно украшены: полы застелены дорогими коврами, а низкие диванчики укрыты разными накидками: кружевными, шелковыми, бархатными. В длинных высоких зеркалах отражались яркие оттенки синего и золотого, алого и зеленого. Все окна выходили только во двор, а единственным выходом на улицу служил тот, через который сюда вошла Силия. Впрочем, когда она немного пришла в себя и осознала, что ей ничего другого не остается, только ждать возвращения Рамиза, ей почти без труда далось привыкнуть к жизни в гареме. Она предоставляла свое тело опытным рукам Фатимы и Адилы и позволяла разуму самому заживлять душевные раны.

Потекли однообразные дни, и Силия быстро потеряла счет времени – таким странным образом действовало на нее успокаивающее уединение гарема. Она никогда не бывала одна столько времени, никогда не жила такой спокойной жизнью. Они с сестрами потеряли мать вскоре после рождения малышки Крессиды. Будучи самой старшей, Силия привыкла задвигать свои интересы на задний план. Это стало главным в ее жизни – всегда заботиться о сестрах, об отце и брать на себя ответственность за будущее семьи. Вынужденное бездействие вкупе с праздно-ленивой жизнью показалось ей очень непривычным. Те, кто знал ее деятельной, постоянно занятой десятью делами одновременно и выполнением каких-то планов, наверняка бы заявили, что, оказавшись одна, Силия сошла бы с ума со скуки или потребовала бы свободы. Да она и сама так ранее считала. Но сейчас такой образ жизни стал для нее спасением, необходимым лекарством, призванным не только залечить рану от смерти мужа, но и от мысли, что лучше бы она вообще не выходила за него замуж. Если Рамиз хотел ее таким образом наказать, то он выбрал не тот способ.

Так незаметно пролетел целый месяц – тонкая мерцающая луна превратилась в сияющий полный круг, а исцеление самой Силии почти закончилось.

Девушка уже начала задумываться, не оставят ли ее здесь забытой навеки, и даже потихоньку сердилась на такое долгое и необъяснимое отсутствие принца, как вдруг он сам появился в гареме без всякого предупреждения.

Был тихий вечер. В одну из больших гостиных подали более изобильный ужин. Его принесли не две, а несколько служанок. Еда оказалась намного разнообразней обычной. Силия, как всегда, была в вечернем платье – она не оставляла привычки переодеваться к ужину после ежедневного ритуала – массажа и ванны. Она испуганно уставилась на низкий стол в окружении бесчисленных подушек с кисточками и вышивкой, сплошь уставленный блюдами на небольших золотых подносах. Но столько еды для нее одной слишком много!

– Мне же столько не съесть, – беспомощно сказала она Адиле, жестом показывая, что надо унести часть назад.

Служанка только улыбнулась и, отрицательно качая головой, быстро ретировалась.

В этот момент открылась входная дверь – и не чуть-чуть, чтобы выпустить или впустить кого-то из слуг, а почти настежь, – и на пороге во всем своем великолепии появился в алых одеждах Рамиз.

Как же он был красив! Высокий, мужественный, с умным лицом. Сейчас он выглядел слегка усталым, а вокруг глаз залегли крошечные морщинки. Рамиз был без головного платка и поясного ремня. Свободное алое одеяние почти до пола напоминало кафтан с раскрытым воротником и с широкими рукавами. Обут он был в мягкие кожаные туфли, украшенные драгоценностями. Несмотря на явную неофициальность наряда, он выглядел гораздо более властным, чем раньше. И намного более грозным, чем ей помнилось.

Силия занервничала. Сердце билось в груди с утроенной силой, во рту пересохло. Она присела в реверансе и произнесла:

– Приветствую вас, ваше высочество!

– Рамиз, – сразу напомнил он. – Пока мы наедине, я – Рамиз.

Наедине. Лучше над этим не задумываться. За последние дни она множество раз представляла себе момент встречи и пришла к решению, что надо вести себя как на обычном светском приеме. Словно она здесь хозяйка, а Рамиз ее досточтимый гость. Совершенно не следует переживать, что она наедине с ним в его гареме.

– Вы голодны? Уже принесли ужин. Поначалу я не поняла, почему здесь так много блюд. А они, оказывается, на двоих.

– Вы бы предпочли, чтобы я вас как-то предупредил? – спросил Рамиз, мгновенно откликаясь на невысказанный упрек.

– Это ваш дворец. Не мне указывать вам, когда и где появляться, – тактично ответила Силия и пригласила его к накрытому столу в гостиной. Подождала, пока он опустится на большую подушку, и сама села напротив.

– Я был в отъезде и только сейчас вернулся, – неожиданно пояснил Рамиз. – Ранее говорил вам, что у меня есть одно неотложное дело.

Он снял крышку с куропатки, фаршированной кедровыми орехами и финиками, и с наслаждением вдохнул аромат.

– Вы вернулись сегодня? – уточнила Силия.

– Час назад.

Силии польстили его слова, но затем она снова занервничала, осторожно налила Рамизу зеленоватого шербета и пододвинула изысканные блюда. Затем спросила:

– Могу я поинтересоваться, успешно ли решилось ваше неотложное дело? Полагаю, оно имело отношение к другому принцу… кажется, его имя Малик?

Рамиз явно удивился:

– Верно.

– Значит, вам пришлось с ним сражаться?

– Не в этот раз.

– Тогда что произошло?

– Вы действительно хотите знать?

Силия кивнула:

– Действительно хочу.