Сердце на льду Кускова Алина
– Что?
– Собирайся с ним в Питер. Прикинь, если его там оставят, то…
– Я с родителями живу.
– Все мы с ними живем, куда от предков деться-то. Но у Дружинина наметилась высшая лига, а это, Кэт, другой уровень. Нужно, чтобы его от игры ничего не отвлекало. Любовь-фиговь всякая… У него знаешь какие данные?! Как у Ковальчука! Через пару лет в континентальной лиге может играть! Эх, чего вам, девчонкам, объяснять?! Все равно одеяло на себя тянете… Ну, это я в другом смысле. Хотя смысл в этом деле должен быть один – игра.
– Это поэтому ты ни с кем из девчонок серьезных отношений не заводишь?! – догадалась Катя. – И не беги так быстро! Я за тобой не успеваю.
Антон сбавил шаг, повернулся к Кате и усмехнулся.
– Догадливая. Так и передай своей подруге, я серьезно – ни с кем, потому что сначала хоккей.
Катя могла бы ему сказать, что в отличие от Дружинина его пока еще никуда не пригласили, но не стала. За Галку было обидно, та в этого фанатика клюшки, судя по всему, крепко влюбилась. А ему, видимо, сильно по головушке шайбой тюкнуло, раз такие мысли полезли.
Антон проводил ее до дома и предложил на следующий день вместе сходить в кино. Сказал, что возьмет над ней шефство, чтобы она не скучала. Катя фыркнула, заявив, что всю неделю просидит дома. Будет читать, заниматься языками, возиться с братом.
И еще про себя подумала – будет занята ответами на бесчисленное множество присланных Витей эсэмэсок.
Первая пришла поздно вечером, Катя сразу на нее ответила и принялась ждать следующую…
– Так нельзя! – отрезала Галка, услышав жалобы Кати, что Витя утром не позвонил. – Ты зациклена на нем, как я на Ничипоренко. А толку? Видишь, никакого. Забудь о нем и занимайся своими делами. Учись что ли… – И она засмеялась. – Если бы я так с ума по Антону сходила, то ничего бы у нас с ним не получилось!
– Так у вас и нет ничего, – поразилась Катя.
– Это временное явление, – хмыкнула Галка. – Когда-нибудь он поймет, что лучше меня никого не встретит.
– Мне бы твой оптимизм, – вздохнула Катя.
Она не стала пересказывать подруге глубокомысленные замечания Антона о хоккее и серьезных отношениях. Пусть сами разбираются. Раз уж Галка так уверена, вполне возможно, что у нее есть основания так думать.
Витя позвонил ближе к обеду и рассказал, что у него состоялась совместная тренировка с новой командой. Он был радостным и говорил только об игре. Катя даже подумала, а вдруг Антон прав и карьера для Вити важнее серьезных отношений?! Но сразу прогнала эту провокационную мысль. Она поддержала его и сказала, что ждет. Просто сказала, что ждет, когда он приедет.
– Ты ходишь как сирота казанская, – заметила мама, когда Катя вернулась из школы. – Какая-то потерянная. Неприятности?
– Нет, ничего такого, о чем можно было бы печалиться, – улыбнулась Катя. – Тебе показалось.
– Дружинин в Питер уехал, – нагло сообщил Женька, болтая ногами под обеденным столом.
По ним и получил от Кати.
– Так вот в чем дело! – улыбнулась мама. – Жаль, хороший был парень.
– Почему был?! – возмутилась Катя.
– Что с тобой? – в свою очередь испугалась мама. – Разве он не насовсем уехал?
– Нет! На неделю.
– Катюша, доченька, а ты переживаешь, будто на всю жизнь расстались.
– Ага, – подлил масла в огонь Женька, – по тебе видно. Всю ночь не спала и мне мешала!
– Предатель, – прошептала ему Катя.
– Нет. Я объективный наблюдатель. Болельщик.
– Вот и болел бы себе в сторонке.
– Не могу видеть, как другие болеют, – внезапно сказал Женька. – Из-за ерунды. Шесть дней всего-то осталось.
Катя поняла, что он ее успокаивает. Женька ее успокаивает! Это значит то, что она неравнодушна к Вите, видно всем.
– Я тебе успокаивающего отвара заварю, – добавила ко всему прочему мама. – И действительно, дни бегут как секунды, когда увлеченно занимаешься каким-то делом.
– Вот только папе не нужно сообщать об этом, – твердо сказала Катя.
– Тогда справляйся с хандрой и занимайся уроками.
А что еще оставалось делать? Разве что гипнотизировать телефонную трубку, лежавшую среди учебников на Катином столе. Но вечером Витя не позвонил. Только прислал эсэмэску, что у него все в порядке и что завтра игра. Уже завтра! Катя подумала, что это слишком быстро. Он не успел подготовиться и сыграться с ребятами. Она подумала об этом перед сном после того, как выпила мамин чай. И крепко уснула.
Пять дней томительного ожидания уже подходили к концу, когда раздался этот злосчастный звонок. Катя привычно понеслась к своему мобильному телефону, но, взяв его в руки, поняла, что звонил домашний стационарный аппарат.
– Добрый день, – сказал нежный женский голос после того, как Катя выжидательно выкрикнула «Да!». – Я могу услышать Евгения?
– Кого? – переспросила Катя. – Здесь такой не проживает.
Нежный женский голос настойчиво повторил вопрос. До Кати дошло, что звонившая женщина просила к телефону Женьку.
«Наверное, учительница», – подумала Катя и позвала брата.
Он привычно отлеживался после игры. Катя, глядя на него, считала, что детям вредно играть в подвижные игры по вечерам. Женька приходил с тренировок измотанный и уставший. Но расписание катания на ледовой арене было строгое и плотное, дававшее возможность младшим школьникам тренироваться утром только два раза в неделю. Сегодня как раз был тот третий раз, когда тренировка проходила с шести до семи часов вечера.
– Женя, тебя к телефону.
Он встал и вразвалочку пошел разговаривать. Катя решила постоять и послушать, мало ли что. Вдруг учительница попросит его позвать взрослых, а Женька струсит и не позовет. Хотя Катя понимала, что ее младший брат явно не из трусливых.
– Нет! – внезапно отрезал Женька и отключил трубку.
– Что нет? – забеспокоилась Катя.
– Это тебя не касается, – важно бросил ей Женька и ушел обратно в комнату.
Родителей дома не было, так что воздействовать на зарвавшегося школьника, отказавшегося разговаривать со своей учительницей, было некому.
Катя не успела вслух возмутиться, как телефон зазвонил опять. Она ответила. Тот же нежный женский голос опять попросил позвать Женьку. Она ничего не понимала! На месте учительницы она бы стала разговаривать с ней, с Катей!
– Женя, опять тебя!
– Скажи, что меня нет.
– Что значит тебя нет дома, когда ты есть и, не скрываясь, разговариваешь.
– Скажи, что меня вообще нет, я не существую! – нервно выкрикнул Женька и хлопнул дверью.
Катя пожала плечами.
– Извините, – сказала она звонившей, – но он не хочет подходить.
– Ничего, – вздохнула незнакомка на том конце провода. – Это вполне ожидаемо.
– Кто вы? – Катя заподозрила в ее интонации подвох.
– Я мама Евгения.
– Вы?! Тетя Лена?! – выдохнула Катя и потеряла дар речи.
Тут было от чего растеряться.
– Я только хотела ему сказать, что скоро за ним приеду.
– Откуда вы? Из Израиля?
– Почти, – тихо ответила незнакомка.
А ведь она была Кате родственницей! Теткой, если Катя еще могла в эту волнительную минуту думать о родственных связях.
– Но он туда не поедет! – закричала неожиданно Катя. – У вас нет катков!
– Что? – не поняла та.
– Знаете, Женя очень хорошо играет в хоккей, он учится в спортивном классе. И вообще он будущий чемпион! Ему нельзя уезжать в другую страну.
– Деточка, – ласково сказал голос, – я не знаю, кто ты…
– Я не деточка, – оборвала ее Катя. – Я ваша родная племянница!
– Ах, вот в чем дело. Я думала, Евгений живет с бабушкой.
– Нет, Евгений живет со своими близкими людьми и вполне счастлив.
– Но я его мама…
– Это ваше право так себя называть, – отчеканила Катя.
И вдруг поймала себя на мысли, что слишком грубо разговаривает с родственницей. Но какая она родня?! Если бросила сына и мужа на произвол судьбы, а сама укатила за тридевять земель! И вот нашлась, начала диктовать свои условия. Никуда они Женьку не отпустят, ему здесь, в Клину, хорошо!
– Передайте ему, что я приеду.
– Хорошо, – сказала Катя холодно, – передам.
Она открыла дверь комнаты и прислонилась к косяку. Женька лежал на постели, уткнувшись лицом в подушку.
– Она приедет, – сказала Катя тихо.
Женька отреагировал в духе его возраста – выставил по направлению к Кате фигу.
– Она все равно приедет. Но мы тебя не отпустим.
Вечер был безнадежно испорчен. Женька затосковал и замкнулся в себе. Катя поначалу принялась его успокаивать, перебрав вслух все способы лишения родительских прав, раз уж она не выполняла свои обязанности. Женька после этого немного отошел и позволил себе сказать «да», когда Катя предложила ему выпить чай.
Они сидели за кухонным столом и молча жевали, когда вернулись родители.
Испуганный взгляд Женьки озадачил Катю. Но не рассказать про звонок его матери она не могла. Родителям наверняка ведь не понравится, если та свалится к ним как снег на голову, неожиданно.
– Скверно, – сказал папа, услышав про звонок. – Конечно, мы думали, что так и случится. Но…
– Но теперь, – подхватила мама, – мы думаем по-другому. Жене нельзя уезжать из города. Это еще детский психолог советовал. К тому же он здесь живет под присмотром.
– Да, – поддержала маму Катя, – мы за ним смотрим!
И покраснела, вспомнив, сколько раз про него забывала.
Женька грустно улыбнулся и промолчал. Кате показалось, что в его глазах поселилась надежда. Надежда на то, что его не отпустят с родной матерью в далекую и чужую страну. Да и мать, собственно, была чужая.
– Нужно поискать хорошего адвоката, – нахмурился папа.
– Возьмем самого лучшего, – кивнула мама.
– Не отдавайте меня ей! – выкрикнул Женька и выскочил из кухни.
Больше в его присутствии об этом не говорили.
Глава 10
Возвращаться – плохая примета
В пятницу после школы Катя пошла в магазин, чтобы купить Женьке шоколадку. Просто так, чтобы порадовать брата. Ее мучила совесть за то, что она относилась к нему как к обременительному дополнению. Когда она возвращалась обратно домой, зазвонил мобильный телефон. По мелодии она поняла, что это Витя.
– Все отлично, Кать, – браво отрапортовал он. – Отыграли вчера нормально. Выиграли по буллитам, у противника только одно очко, у нас – два.
– У нас? – прошептала Катя. – Тебя взяли?!
– Так точно. Поедешь со мной в Питер?!
– Когда?
– Когда окончим школу, конечно. Недоучкой я оставаться не собираюсь.
– Поеду, – сказала Катя.
Это что, подумала она, такое своеобразное признание в любви? И тогда кто кому признался первым? Если судить по количеству звонков – три-четыре в день, то первым признался Витя. Если брать во внимание то обстоятельство, что Катя смотрела на телефон раз тридцать-сорок в день, то она.
– Ты только представь, – продолжал радостно Витя. – Они будут меня ждать…
– Я тоже тебя жду, – решила напомнить о себе Катя.
– Правда? – в его голосе послышались смешинки. – И что ты при этом сейчас делаешь?
– Я по тебе скучаю!
– Ага, и заедаешь скуку шоколадкой.
– Нет, шоколадку я для Женьки купила… Ой! Откуда ты знаешь?
– А еще я знаю, – продолжал интригующе Витя, – что на тебе сегодня надето сиреневое пальто.
– Ну и что? Оно у меня одно.
– Неправда, у тебя еще есть и черная куртка.
– Вить, а откуда ты знаешь про пальто?
Катя остановилась посредине улицы и принялась оглядываться.
– А еще, – продолжал говорить ей Витя, – у тебя сегодня очень пушистые волосы, которые теребит ветер, и длинные синие ресницы.
– Это синяя тушь, – прошептала Катя, – Галка дала… А откуда…
– Это не тушь. Это твои глаза как… слушай, Кать, как у вас там, в девчоночьих романах, пишут? Твои бездонные глаза…
– А ты как бы сам сказал?
Катя остановилась у витрины кафе и увидела… Витю. Вернее, его отражение, потому что он стоял прямо за ней и держал мобильный телефон, разговаривая с ней.
– Я не умею красиво говорить. Здравствуй, моя Катя.
Она обернулась, всхлипнула и уткнулась ему в куртку.
– Ты приехал!
– Ну, не испачкай меня шоколадом, плакса. Все хорошо, ты ждала, и я приехал.
– А почему не позвонил заранее?
– Я же позвонил, просто это ты рано обернулась.
– Где твои большие сумки?
– Дома. С собой только маленькая фигуристка.
И он достал из кармана статуэтку.
– Теперь она мой талисман. Пацаны, правда, подшучивают, не понимают. Но я-то знаю, кто она на самом деле. Она это ты, и теперь всегда будет со мной.
– Как и я…
– Как и ты…
И Катя опять забыла про Женьку. Они пошли гулять в осенний парк, на который уже дохнули первые заморозки. Они взялись за руки и принялись подбивать ногами ворохи потемневших листьев. Смеялись, рассказывали что-то друг другу, просто молчали. Им было хорошо вдвоем. Неделя разлуки сплотила Катю с Витей еще больше. И не было в этом ожидании ничего страшного. Можно ждать, когда знаешь, что он любит тебя и обязательно вернется. Можно ждать, когда уверена в своих чувствах к нему. Можно ждать всегда, если эти чувства настоящие.
Катя поздно вернулась домой, на нее набросилась мама.
– Почему ты не отвечала на звонки?! Мы волновались!
– Разве вы звонили? Я не слышала, – призналась Катя.
Она сделала звонок мобильного едва слышным, чтобы он не мешал им с Витей разговаривать.
– Мы звонили два раза! – покачала головой мама.
– А чего зря звонить? – хмыкнул подвернувшийся тут же Женька. – Сегодня же Дружинин вернулся. Его на вокзале ребята встречали. А потом он к тебе побежал…
– Спасибо, братик дорогой, за добрые слова, – съязвила Катя. – На вот, стрескай шоколадку!
Увидев шоколадку, Женька оторопел. И голосом мультяшного героя спросил:
– Это мне?
– Это тебе, – кивнула Катя.
– За что?
– Просто так.
– Ладно. Спасибо, – он взял у Кати плитку. – Как же хорошо на нее воздействует Дружинин.
– Не подавись, – посоветовала сестра. – Когда будешь трескать, не упоминай Витино имя просто так.
– Уже Витино, все слышали? – хмыкнул довольный Женька и ушел в свою комнату.
– Значит, Виктор приехал, – вздохнула мама. – И как у него дела?
– Его пригласили в команду, играющую в высшей лиге.
– И что он собирается делать?
– Он согласился, мама. А сейчас мы будем учиться.
– Правильно, дочка. Образование – прежде всего. У вас такой возраст, что еще много будет Кать и Вить…
– Мама, – укорила ее Катя.
– Другая крайность – Ромео с Джульеттой – тоже не слишком удачный пример! Думаешь, легко что-то говорить, осознавая, что твоя дочь влюбилась первый раз в жизни?
Катя не ответила, она подошла и поцеловала маму, чтобы та успокоилась и не переживала. Разве можно переживать из-за счастливой первой любви? Обычно из-за несчастной все переживают. А Катя была счастлива.
Только и разговоров было в школе, что Дружинина весной из молодежки возьмут в высшую лигу. Новость распространилась моментально. Ребята ему завидовали, девчонки строили глазки. Катя чувствовала уколы ревности. Когда они проходили мимо школьниц, те без зазрения совести принимались заговаривать с Дружининым – лишь бы обратить на себя его внимание. Катя не понимала, как можно забыть о собственной гордости и пытаться отбить парня у его девушки. Да, она была девушкой Дружинина, можно сказать, официально. Это признали все его ребята. Катя с Витей часто теперь ходили в школу и из школы вместе, бывали в кино и катались в Ледовом на коньках. Конечно, свободного времени у Вити было очень мало, и его он посвящал своей девушке.
Катины родители вздыхали и в который раз говорили, что Кате следует найти еще одного хорошего репетитора, иначе она завалит выпускные экзамены и не наберет нужные баллы в иняз. Что думали по поводу их ежевечерних прогулок родители Дружинина, Катя не знала. Но в один из холодных ноябрьских вечеров ей представилась возможность услышать это лично.
Она не хотела идти к Вите домой. Он ждал ее после тренировки с большой сумкой, от которой нужно было избавиться.
– Пойдем ко мне вместе, – предложил он Кате.
Она отказалась. Но Витя нашел аргумент – он же был у нее дома, и его там «не съели», так чего же Катя боится?
Катя боялась. Она сама не знала почему. Останавливала мысль: а что, если дома у Вити никого не окажется и это только предлог для того, чтобы они остались наедине? С другой стороны, таких моментов, когда они оставались наедине, было уже великое множество, и ничего против ее желания не произошло.
– У меня дома отец, – Витя словно подслушал ее мысли и кивнул на окна многоэтажки. – Пятый этаж, два первых окна от лестничного оконца.
Окна действительно светились. Катя посмотрела ему в глаза и отчетливо поняла, что такой парень, как Витя, не может лгать и изворачиваться, лишь бы заманить девушку домой. Глупые страхи! Они доверяют друг другу.
– Хорошо, – сказала Катя, улыбнувшись уголками губ.
И они пошли в дом.
Витя открыл дверь своим ключом, дав войти Кате, зашел сам и включил свет в коридоре. Катя быстро осмотрела скромную обстановку прихожей. Витя бросил сумку на пол и помог ей снять пальто.
– Па! – крикнул он в сторону комнаты, – я вернулся.
Катя поразилась, в ответ не донеслось ни звука.
Они прошли в комнату Вити мимо закрытой двери в гостиную. Сквозь щель пробивался свет, доносилась старая песня битлов. Девушка поначалу даже подумала, что Витя ее все-таки обманул, и почувствовала злость на него, которая сразу же улетучилась, когда Катя оказалась в его владениях.
Небольшая комната была сплошь увешана плакатами с отечественными и зарубежными звездами хоккея. Большинство постеров изображали их в момент нападения, атаки, борьбы за шайбу… И посреди этого мужского брутального украшательства над рабочим столом скромно висела фотография светловолосой девочки с пухлыми губами и солнечным выражением лица. Катя даже опешила, остановившись напротив нее:
– Но ведь это я!
– Ты, Кать.
– Откуда у тебя моя фотография?!
– Помнишь, ты первый раз ходила на матч? Так вот тогда один мой знакомый тебя щелкнул профессиональной камерой. Здорово получилось, правда?
– Правда.
Катя была смущена. У нее над кроватью висел постер с изображением голливудского актера. И тот она еле приткнула, потому что Женька тоже бредил хоккеем и собирал на свои стены все подряд снимки такой же тематики.
– Мне нужна твоя фотография, – решительно заявила Катя, поворачиваясь к Вите.
– Повесишь над столом или над кроватью? – прищурился Витя.
Катя хотела съязвить: «уж как получится», но не успела. Дверь открылась, и на пороге показался высокий, но сутулый мужчина лет сорока. Его моложавое лицо, похожее на Витино, «украшали» очки и двухдневная щетина.
– Здравствуйте, – в его голосе послышалось изумление. – Ты не занят?
– Нет, пап, заходи, – обрадовался Витя. – Как раз я собирался тебя познакомить со своей девушкой. Это Катя.
– Александр Сергеевич, – он снял очки, протер их краем рубашки и водрузил обратно. После чего не сводил с Кати глаз. – Очень приятно, Катя.
– И мне, – растерялась она. – Очень приятно с вами познакомиться, Александр Сергеевич.
Возникла неловкая пауза, и Катя снова была готова рассердиться на Витю. Ну и что теперь делать? Стоять как три истукана?!
– Так чего я зашел? – отвлекся от созерцания Кати Александр Сергеевич. – А, да! Мне нужен транспортир. А вы не сидите, не скучайте. – Пока Витя доставал транспортир из школьного рюкзака, его отец постарался быть более дружелюбным. – На кухне есть чай! Возможно, найдется печенье.
– Спасибо, Александр Сергеевич, – кивнула Катя.
– Отец нормальный, – улыбнулся Витя, когда тот ушел. – Просто когда у него идет работа над проектом, все путает. Сосредотачивается только на науке, остальное побоку.
– А как же тогда семья? – поразилась Катя.
Она первый раз встречала такого увлекающегося человека. Так и о себе можно забыть, если думать только о работе.
– А семья, – пожал плечами Витя, – это он и я.
– И больше никого нет?!
– Больше никого нет. Мама умерла тринадцать лет назад.
– Извини.
– Ничего страшного. Правда, а действительно, пойдем на кухню, чай пить. Я тебе про нашу семью расскажу. У нас настоящая мужская дружба…
Катя согласилась.
То, что она услышала, не особенно изменило сложившуюся в ее голове картину Витиного бытия. Растерявшийся после смерти жены, ушедший с головой в работу, которая приносила ему истинное удовольствие, Александр Сергеевич мало заботился о подрастающем сыне. Но Виктор рос не разгильдяем и хулиганом, всю свою энергию он направил в спорт, благо Александр Сергеевич догадался отдать сына в спортивный класс. Катя подозревала – вряд ли Витин отец сделал это намеренно, скорее всего, так у него получилось случайно. Но в любом случае Вите повезло, спортом он увлекся, как отец наукой. Двое мужчин жили как могли: готовили, стирали, убирали квартиру – все сами. Жениться Александр Сергеевич больше не хотел. С одной стороны, это было эгоистично – свалить половину житейских забот на сына. Но с другой стороны, Катя его понимала – любовь должна быть единственной и на всю жизнь.
Этот вопрос не давал ей покоя. Когда Витя пошел провожать ее домой, она прямо его спросила:
– Вить, а твой папа любил маму?
– Очень.
– Ты правда думаешь, что он никогда больше не женится?
– Правда. Знаешь, Кать, любовь должна быть одна. И такая, чтоб на всю жизнь.