Подземка Дашко Дмитрий

      Но с Лило даже молчать было классно.

      Она шла, смотря себе под ноги, иногда грустно вздыхая. Бередить её расспросами я не стал. Захочет, расскажет

сама.

      Я подстроился под её шаг, искоса посмотрел на лицо. Какая же она красивая!

      Лило догадалась, что стала объектом моего внимания и улыбнулась. У меня на душе сразу птички запели.

      - Саша, - вдруг заговорила Лило, - ты многое помнишь из того, что было раньше?

      - Раньше - это до войны?

      - Да.

      - Прилично. А что?

      - Да так. Думаю, какими же дураками мы тогда были.

      - Мы?! А причём здесь мы? Лично я не нажимал на красную кнопку и секретный чемоданчик при себе не носил. Ты, я

так понимаю, тоже. Не надо брать на себя вину за всех придурков. Война лежит на совести тех, кто её развязал. Я не

хотел войны, не хотел убивать и уж тем более не хотел, чтобы поверхность стала такой. Я даже школу не успел

закончить.

      - Саша, а у тебя была девушка?

      - Была, - вздохнул я.

      - А что с ней стало? Она бросила тебя?

      - Да как сказать. Родители продали её за усиленный паёк.

      - И ты её разлюбил?

      - Не знаю, - соврал я.

      - Тебе неприятно вспоминать? - догадалась Лило.

      - Удовольствия точно не испытываю. Может, сменим тему?

      - А о чём бы ты хотел поговорить?

      - О нас. Выходи за меня замуж.

      Лило фыркнула и засмеялась, но это был необидный смех, да я бы и не сумел на неё обидеться.

      - Из меня получится плохая жена, - вдруг сказала девушка.

      - Муж из меня ещё хуже, - уверил я. - Видишь, мы два сапога пара.

      - Я подумаю, - с серьёзным выражением пообещала она.

      - Обязательно подумай. Я смогу повторить предложение всего триста-четыреста раз, не больше, - пояснил я и

зашагал молча.

      Да, я гордый.

      Следующая станция меня порядком удивила. Это была настоящая крепость под землёй, хорошо вооружённая, сделанная

на совесть. И у нас сразу начались проблемы.

      Охране блокпоста очень не понравились наши документы. Ещё больше их смутило то, что мы направлялись на

Центральную.

      'Камуфлированные' дозорные в чёрных беретах обступили нас со всех сторон, заставили разоружиться, провели

тщательный обыск, а потом объявили, что мы арестованы. Заламывать руки не стали, но предупредили, что попытки к

бегству будут пресечены.

      Я был весьма раздосадован столь 'тёплым' приёмом. На нашу долю и без того выпало много испытаний и с чего на

нас так взъярились, даже представить себе не мог. Опасности мы не представляли, задерживаться на станции не

собирались. Так, отдохнуть чуток и снова в путь.

      Я попытался поспорить, но очень скоро убедился, что все усилия пропадают зря. Меня не слушали.

      Часовые были на удивление откормленными, настоящие кабаны. Я таких наеденных харь давно не встречал. И вели

себя развязно: прямо на посту пили самогонку и развлекались с девицами явно не самых высоких нравственных устоев. Не

будь этих пьяных в драбадан податливых девок, дозорные не преминули бы пристать и к Лило. Но пока ограничились

похотливыми взглядами.

      Сразу бросалась в глаза единообразная форма одежды, что сразу наводило на мысли об армии, правда потом я

передумал. Будь они настоящими военными, вряд ли бы столь вопиюще плевали на дисциплину. Скорее всего, это не

остатки армейского подразделения, а какая-то военизированная группировка. Ещё до глобального пушного зверька

существовала тьма всякого рода подозрительных организаций, участники которых учились обращаться с оружием, навыкам

выживания в условиях полной задницы и прочим не менее полезным вещам. Себя они называли 'сювайверами' от английского

survive и стремились к одному: выжить, несмотря ни на что. Были у них свои 'гуру', причём довольно авторитетные, но

между проповедованием в Интернете и реальными действиями лежит огромная дистанция, и спас ли кого из этих

авторитетов заначенный запас тушенки неизвестно.

      У встреченных мужиков тоже когда-то снесло крышу на почве полного песца. Сначала они сколотили полувоенную

организацию медленно, но верно превращавшуюся в банду. Изучали специфическую литературу, стреляли, окапывались,

устраивали схроны. Когда всё началось, стройными рядами двинулись к ближайшему укрытию и оказались в метро. Там эти

'мародёры' с 'карателями' с лёгкостью подмяли под себя власть и вроде до поры до времени мирно сосуществовали с

остальными станциями и не пытались качать права перед Генералом. Как жили остальные обитатели, мне неизвестно.

Определённую безопасность от тварей с поверхности 'сювайверы' могли обеспечить, но вот что касается всего остального

...

      Всё это я узнал от наших сопровождающих, которые, разумеется, были осведомлены о соседях намного лучше. Благо

разговаривать между собой нам не запретили, и мы могли без особой опаски перекидываться друг с другом короткими

фразами.

      Я пытался проанализировать ситуацию, и выводы напрашивались неутешительные. Зря мы так легко позволили

разоружить нас. Но что поделаешь, уже поздно и ничего не исправишь. Да и не владели мы всей полнотой информации.

      Дозорные вдруг решили проявить гостеприимство. Нам принесли по граненому стакану, доверху наполненному мутной

жидкостью. Отказаться было себе дороже, поэтому я с содроганием выпил отвратительно пахнувший самогон. Желудок едва

не вывернулся наизнанку, но я всё же стерпел. Голова сразу стала тяжёлой, в ушах зашумело. Меня сразу закачало как

камыш на ветру. А потом я закашлялся. Крепкая попалась, зараза!

      Часовой, который принёс это 'угощение' довольно засмеялся и хлопнул меня по плечу:

      - Это по-нашему! Не переживай, братело, если ещё захочешь, проси смело. У нас этого добра хоть жопой ешь. То

есть пей, - поправился он.

      - Да нет, спасибо. Повременю, - отказался я.

      Остальные тоже не возжелали добавки. Самогон драл глотку не хуже напильника.

      Дозорному было скучно, он не спешил к своим, а уселся поблизости с интересом рассматривая новые лица. На Лило

его взгляд останавливался всё чаще и чаще, но определённых границ этот тип пока не переходил. Тем не менее, я

напрягся. В любой момент ситуация могла перемениться.

      Изредка до нас доносились пьяные смешки часовых вперемешку с женским повизгиванием. Каждый гуляет, как умеет.

      - Что вы собираетесь с нами сделать? - спросил я, когда откашлялся.

      В голову по-прежнему лезли нехорошие мысли. Судя по всему, местные вступили в конфликт с Центральной, потому и

придрались к нашим документам и тем более конечной цели маршрута.

      В итоге вырисовываются неинтересные перспективы. В лучшем случае завернут назад, в худшем - убьют или отправят

в рабство.

      Наверняка здешний 'бомонд', состоящий из таких мордоворотов, сам по себе и пальцем об палец не ударит. За них

все бытовые работы выполняют другие. Право сильного.

      Этот дозорный охотно шёл на контакт. Он пожал плечами и ответил:

      - Да ты не напрягайся. Всё будет нормально. Придёт смена, мы заберём вас с собой, отведём к начальству. А оно

определится.

      - А давно у вас с Генералом конфликт? - пользуясь моментом, спросил я.

      Дозорный ухмыльнулся:

      - А ты смышленый. Быстро просёк. В общем-то да, тёрки у нас с Центральной. Тамошние хмыри решили налог с нас

увеличить, ну мы и послали их на три буквы русского алфавита. Теперь вот выжидаем, кто первым на попятную пойдёт.

      - И что, не боитесь последствий? - удивился я.

      На Двадцатке за всю её историю даже не заикались о лёгком споре с Генералом, а тут похоже дело идёт к

открытому противостоянию.

      Хотя на испуг местных не возьмёшь. Укрепились они на славу, так просто не выкуришь. Дисциплинка, конечно, так

себе, но отпор 'сювайверы' дадут - мало не покажется! Тут и станковые пулемёты есть, и парочка гранатомётов. Любой

вражеский отряд пощёлкают за милую душу.

      Но знают ли они о тварях с пси-возможностями? Скорее всего, нет. В таком случае, всё их оружие окажется

бесполезным.

      Тут к кабану развлекавшему нас разговорами, присоединились ещё два. Накачанные, уверенные в себе, наглые, с

тупыми противными рожами, так и просящими кирпича. Ни говоря ни слова, вцепились в Лило и поволокли к расстеленным

на земле матрасам, где их товарищи вовсю развлекались с девицами.

      - Пацаны, стойте, - не очень решительно произнёс оставшийся возле нас дозорный, но никто даже не оглянулся.

      Он немного растерянно улыбнулся, показывая, что не имеет к происходящему никакого отношения. Вновь предложил

выпить:

      - Без обид, мужики! Давайте ещё хлопнем по стаканчику. Ничего с вашей тёлкой не будет, - слабо веря в свои

слова, миролюбиво завершил он.

      Не знаю, на что я надеялся в тот миг, может, на разум нашло помутнение или попросту потерял страх, и мне на

всё стало наплевать, но, так или иначе, я ринулся на этих бугаев с голыми руками.

      Мой поступок нельзя было назвать жестом отчаяния, я вполне мог не рыпаться и позволить событиям идти своей

чередой. Кто знает, вдруг всё бы и обошлось: Лило заставила бы насильников изменить намерения. В конце концов, она

дралась не хуже меня и могла прибегнуть к тем тайным талантам, что проявила на соседней станции. Вдруг ей бы удалось

превратить этих скотов в стадо послушных овечек.

      Но я всё равно решил вмешаться и ринулся как собака в драку.

      Меня быстро сбили с ног умелой подсечкой. 'Сювайверы' не вылезали из тренажёрного зала, не понаслышке знали,

что такое спарринги и драться умели. Они считали меня щенком, который с тявканьем бросился на волкодавов. И это была

их ошибка.

      Да, внешне я не произвожу впечатление штурмующего укрепления танка, у меня средний рост и средняя комплекция.

Не сажусь на шпагат, не могу похвастаться растяжкой, не знаю хитрых приёмчиков. Но я всю жизнь дерусь и делаю это

самозабвенно. При этом на меня иногда находит настоящее бешенство. Я способен не чувствовать боли, биться до

последнего, до изнеможения, потери ориентации и самоконтроля. Мне плевать на жалость, на сострадание. Я бьюсь,

дерусь как машина.

      Чтобы меня остановить, надо очень постараться.

      А эти парни ... Они давно не встречали достойного противника, не осознавали, что загнанный в угол зверёк

способен на такое.

      И я дрался. Самозабвенно, как никогда в жизни. Пока чей-то удар не разлучил меня с сознанием. И снова

наступила темнота, в которой нет звёзд и нет меня.

      Просто чернильная мгла. Всеобъемлющая как Вселенная и такая же холодная, пустая и безразличная.

      Глава 21

      Пробуждение было не из приятных. Мужики проехались по мне сурово. Уж отколошматили так отколошматили, на

совесть. Странно, но никакой ненависти по отношению к ним я не ощущал. Скорее всего, потому, что своего добился:

Лило не тронули. Это я выяснил в первый момент. Во второй попытался сообразить где нахожусь и в каком состоянии.

      Сначала я побаивался, что меня как шибко ретивого отправят в расход. Потом по вполне дружелюбным лицам

местных, склонившихся надо мной, стоило мне лишь очнуться и приоткрыть глазки, догадался, что расстрел отменяется.

Ну, или переносится на более поздний срок.

      - А ты здорово машешься, - восхищённо причмокивая, сообщила ближайшая морда, которая принадлежала детинушке

лет тридцати с хвостиком.

      Этот добрый молодец будто шагнул с картины 'Три богатыря', ещё два таких же нехилых габаритных ухаря обступили

меня с боков.

      Чем их здесь кормят? Они ж, наверное, по ведру за присест съедают.

      - Стараюсь, - выдавил из себя я, а сам осторожненько пощупал тело.

      На первый взгляд ничего страшного. Царапины до свадьбы заживут, а синяков на мне всегда было больше чем у

собаки блох. Лишь бы ничего не сломали.

      Вроде всё в порядке. По телу, конечно, будто каток прошёлся, но били ребята грамотно, можно сказать, жалеючи.

Это я когда берсерком становлюсь, ничего не чувствую, а потом, во время отходняка, волком вою. И ещё бы не выть:

каждый квадратный сантиметр туловища ноет со страшной силой.

      Я едва сдержал стон. Ронять достоинство в глазах аборигенов не хотелось.

      Крепыши, догадавшись о моих мучениях, вновь преподнесли стакан самогона. Да уж, такими темпами и спиться

недолго. Я всё же выпил до дна и поспешно вернул стакан хозяину, пока организм не скрутило. Самогонка была

термоядерной. Её действие мало чем отличалось от напалма. Но в итоге мне полегчало.

      - Доктора позвать? - участливо спросил детинушка.

      - А кто он у вас по специальности? - на всякий случай спросил я.

      - До войны патологоанатомом работал, - уведомили меня.

      Я нервно сглотнул. Крепыши, видя мою реакцию, засмеялись.

      - Шутка. На самом деле он у нас мастер широкого профиля. Врач общей практики.

      - То есть ни х ... не знает, - догадался я.

      - Что поделать, - пожал плечами детинушка. - Другого у нас нет. Как на грех не нашлось. Пытались переманить к

себе с других станций, но везде облом вышел. Вот и лечимся у нашего коновала. Хотя жизнь заставила. Он теперь и

впрямь на все руки мастер. От всего лечит и сразу.

      - Спасибо за предложение, - вежливо поблагодарил я. - Как-нибудь потом.

      - Ты уж извини, что с тобой так вышло. Мы не сразу прочухали, что ты нормальный пацан, причём из поисковиков.

К нам всякие порой прибиваются.

      - Так вы нас пропустите дальше?

      - Да я бы с радостью отпустил, но не могу, - горестно вздохнул детинушка. - Мы сейчас с Центральной в игру

играем - кто кого крепче за яйца держит. А вы что-то вроде дополнительного козыря. Уж больно Генералу хочется

девицу, что с тобой причапала, себе забрать. Суетится, гадёныш. Всё звонками нас телефонными изводит, о ней

беспокоится. А мы его слегонца за жабры пощупаем.

      - Шантажируете нами?

      - Сечёшь! - обрадовался он. - Короче, в голову сильно не бери. Побудете у нас в гостях. А мы всё перетрём и

вас отпустим. Обращаться с вами будем хорошо, никого не обидим.

      - А если не получится с Генералом договориться?

      Детинушка захохотал. Отсмеявшись, положил мне правую руку на плечо и с гранитной уверенностью заявил:

      - Не дрейфь, мужик. Выгорит у нас. Хочешь, я тебе наше хозяйство покажу?

      - Хочу, - кивнул я. - Только сначала скажи, где девушка и парни с Одиннадцатой.

      - Парни на хозработах. Им не привыкать на дядю ишачить. А девушку отдельно поселили. Она у нас объект

повышенной ценности и, соответственно, охраняемости. Другими словами, будет она у нас как у Христа за пазухой. Ну

что, пошли?

      - Пошли, - согласился я.

      Находиться в качестве разменной монеты никак не улыбалось, но пока что обстоятельства складывались так, что

дёргаться, не разведав обстановки, не имело смысла. Мы оползали практически всю станцию, заглянули в самые

отдалённые закуточки. Даже общественный сортир и тот не преминули навестить.

      Немного погодя я сообразил, с чего это мне устроили столь насыщенную экскурсию. Меня исподволь подводили к

мысли, что лучше всего на моём месте было бы расслабиться и получать удовольствие. Эта станция и впрямь больше

походила на форт, нежели на мирное поселение. Удрать отсюда было невозможно. Единственный путь покинуть её - ждать,

когда твоё тело вынесут вперёд ногами, но я сразу отбросил этот вариант как неподходящий.

      Удивил меня и собирающийся на поверхность отряд поисковиков. Обвешанные оружием ребята походили на

терминаторов из фильма. Более того, когда я узнал, что парни поднимутся не сколько ради того, чтобы доставить под

землю еду, медикаменты и прочие полезные вещи, а, в основном, чтобы поохотиться на мутантов.

      - Вы что, с ума сошли?

      Я обалдело уставился на спутника. Тот выждал паузу и пояснил:

      - А чего тут такого. Прочешем район, сделаем его безопасным. У нас крепких ребят много. Им надо развеяться,

размяться.

      - А если нарвётесь на скопление?

      - Ну и что? - равнодушно протянул он. - В первый раз что ли? Покоцаем всех к такой-то матери. Специальную

технику задействуем. Это ваши наверху на 'Газелях' шастают, а у нас почти на бронетранспортёрах.

      - Что, серьёзно? - изумился я.

      - Чуток приврал, - признался он. - С бронетранспортерами это я, конечно, погорячился, но пара пикапов с

установленными станкачами у нас есть. Мы на них такого шороху наводим, только держись. Крошим к ядреней фени всё,