Подземка Дашко Дмитрий

Глава 14

Сначала я увидел перед собой длинный-предлинный туннель уходящий в бесконечность. В отличие от мрачного и

тёмного метрополитеновского, он сверкал и переливался миллионами разноцветных огней. Где-то я что-то подобное видел,

возможно, даже в кино. Память услужливо подобрала для меня образы из прошлого. Что это? Снова игра воспалённого

воображения или нечто другое, не поддающееся человеческой логике? Я посмотрел вниз и обнаружил, что ноги мои не

видны. Они утонули в розовом ворсистом ковре, светящиеся ворсинки которого колыхались будто водоросли на дне океана.

Почувствовав мой взгляд, кончики ворсинок как по команде наклонились в одну сторону, словно указывая мне дорогу. А

ведь они и впрямь хотят, чтобы я шёл вперёд. Интересно, зачем?

      Я приподнял левую ногу, хорошенько оглядел её и, обнаружив, что всё в порядке шагнул в указанном направлении.

Странно, я совершенно не чувствовал под собой опоры, но тем не менее постепенно продвигался. Именно шёл, а не плыл,

как космонавт в невесомости. Странное, но от того очень интересное ощущение.

      Ради эксперимента я вдруг остановился, повернулся на сто восемьдесят градусов и попробовал пойти назад. Тотчас

же ворсинки дотоле служившие мне проводниками, мягко обхватили ступни. Ноги будто приросли. Я немного подёргался и,

убедившись, что вырваться у меня при всём желании не выйдет, попросил:

      - Отпустите. Шутки закончились. Я больше не буду.

      В тот момент мне казалось совершенно естественным разговаривать со светящимся ковром как с живым существом.

Хватка ворсинок ослабла.

      - Спасибо, - тихо поблагодарил я.

      Сначала мне казалось, что туннель идеально прямой, но очень скоро я обнаружил, что он начинает изгибаться под

очень малым углом. Светящаяся кишка поворачивала направо.

      - Почему не налево? - усмехнулся я. - Я же мужик, а мужики любят ходить налево.

      Внезапно посреди дороги появился Игорь. Сейчас он тоже светился, как и все окружающие предметы и теперь

намного больше походил на призрака. Во всяком случае, на такого, какими их обычно показывали в фильмах ужасов.

      - Очень просто, Лось. Будь у тебя грехов побольше, эта дорожка повела бы тебя в другую сторону.

      - Я умер?!

      Игорь промолчал.

      Я почему-то ухмыльнулся.

      - Можешь не отвечать, и без того понятно. Это что же выходит: я вроде праведника и теперь ступаю прямиком в

рай.

      - Рай ты не заработал, - на полном серьёзе сказал Игорь. - Я, кстати, тоже. Но и места похуже ты тоже не

заслужил. Ситуация сложилось из тех, что нарочно не придумаешь. Непонятно, куда тебя определить. Да и просит кое-кто

за тебя.

      - Просят, говоришь. Неужто есть кому замолвить за меня словечко?

      - Как видишь. .Я скажу тебе так, Саня, помирать тебе вроде как рановато, так что изволь вернуться к жизни.

Впереди прорва работы.

      - Вернуться к жизни, - я присвистнул. - Интересно девки пляшут. Как же я сам себя реанимирую? Я что -

специалист?

      - Ты не волнуйся. Это мы и без тебя сладим, - заверил Игорь. - Главное чтобы ты не противился.

      - Нашёл дурака. Чтобы я стал в таком вопросе тебе палки в колёса ставить?! Да никогда! На тот или вернее пока

ещё на этот свет, - поправился я, - я всегда успею. Короче, Склифосовский, я согласен. Что мне теперь делать -

ждать, когда ты скажешь 'крибли-крабли'?

      - Здесь другой алгоритм действий, - засмеялся он. - Только не сопротивляйся.

      Хэк! В тело будто ударила молния, я забился в конвульсиях. Почувствовал солёную кровь на губах, обжигающий

воздух, поступающий в лёгкий. Кто-то энергично мял мою грудную клетку и пытался сделать искусственное дыхание изо

рта в рот. В ушах что-то зашипело. Я закашлялся, едва не подавился отхаркнутой мокротой.

      - Что за гребаный ...

      - Ты жив! - радостная девушка отпрянула от меня и посмотрела на мою физиономию завороженным взглядом.

      - Пока да, - кивнул я. - Но если ты и дальше продолжишь ломать мне рёбра, долго я не протяну.

      - Дурак, - обиженно засопела она. - Я же спасла тебя.

      - Конечно, дурак, - легко согласился я и вдруг, обхватив её двумя руками, подтянул к себе и поцеловал в губы,

крепко-крепко.

      Она не сопротивлялась, закрыла глаза, но, когда поцелуй закончился, отстранилась и с деланным недовольством

произнесла:

      - Больше, пожалуйста, так не делай.

      - Почему? - удивился я.

      - Потому что ... - с нажимом произнесла она и замолчала.

      - Хорошо, не буду, - не очень уверенно пообещал я.

      Мы по-прежнему находились в туннеле, в котором на меня напали Боцман с Верблюдом, судя по всему воспылавшие

вдруг к моей скромной персоне гастрономическим интересом. С первым расправился я, а вот второй ... Что с Верблюдом.

Я, похоже, находился уже в клинической смерти, поэтому последние воспоминания были на редкость скомканными. Скорее

всего, девушка осталась с ним один на один, и что же из этого вышло?

      - Где Верблюд? - опасливо посматривая по сторонам, спросил я.

      Оба наших 'охранника' были ребятами ловкими, и, если Боцмана я мог гарантированно упоминать в прошедшем

времени, то его товарищ продолжал оставаться для меня фактором 'икс'. Ненавижу уравнения с кучей неизвестных.

      - Я убила его, - ледяным тоном произнесла девушка. - Застрелила, когда он на меня кинулся.

      Она с гордостью посмотрела на свой 'калаш'.

      - Молодец, - похвалил я. - Что-то с этими ребятками не так. Накинулись на меня как на банку тушёнки.

Консервами назвали.

      - Это големы - мутанты, - пояснила она. - Ты был для них чем-то вроде источника жизни, пищей. Ну и уж если

быть совсем точным: ты был для них не столько консервами, сколько банкой сока.

      - Чего-чего? - недоверчиво протянул я.

      - Им нужна твоя кровь. Очень похоже на вампиров из ужастиков, но на самом деле у этого явления есть вполне

научное объяснение.

      Я застыл.

      - Так это правда: големы существуют?

      - Долго же до тебя доходит, - ехидно заметила Лило.

      Я проигнорировал насмешку.

      - Хочешь сказать, что тебе уже доводилось с ними встречаться?

      - Приходилось, - кивнула она. - Чаще, чем мне бы хотелось.

      - Так ты у нас что-то вроде специалиста по этой нечисти? - задал я вопрос, который сам напрашивался на язык.

      Лило не стала открещиваться.

      - Можешь считать меня экспертом.

      - Ясно, - протянул я. - Вот почему тобой так на Центральной заинтересовались. Ну, раз ты такая важная персона,

надо доставить тебя как можно быстрее, пока другие големы о тебе не разнюхали и не добрались.

      - Верно, - кивнула она. - Только держи язык за зубами. Не знаю, откуда обо мне пронюхали эти двое, но

светиться всё равно не стоит. А на Центральной мы разберёмся с утечкой информации, - пообещала девушка.

      - Буду нем как Герасим, - заверил я и, обнаружив непонимание в её глазах, пояснил. - Немой из книжки. Собаку

очень любил.

      - У меня никогда в жизни не было собаки, - вздохнула девушка.

      Я не стал комментировать. Не было, так не было. У меня тоже много чего не имелось, да и сейчас нет. Статус

девушки в моих глазах, конечно, вырос, не спорю, но поводов для переживаний и без охов-ахов полным полно без всякой

ерунды.

      Я подошёл к телам големов, внимательно осмотрел. Верблюда и впрямь пристрелили, правда, вид у него всё равно

был несколько расхристанный. Очевидно кое о чём попутчица умолчала: дело у них и до рукопашной дошло, и как-то

видать моя хрупкая стройная Лило из неё выкрутилась. Такого кабана уложить непросто. Мне без заначенного тесака было

бы не справиться. Я, конечно, не самого хлипкого телосложения, но у покойничка силушка была воистину богатырской.

Порвал бы меня как тузик грелку.

      Во время осмотра не забывал обыскивать трупы, отбирая вещи, которые мертвецам уже ни к чему, а вот нам вполне

могут пригодиться. У Боцмана нашлась полностью заправленная газовая зажигалка из красной прозрачной пластмассы, две

пачки сигарет, патроны, разная мелочёвка, не представляющая особой ценности, но, тем не менее, её можно было бы

обменять на еду. Кстати, со жратвой у големов было туго. В вещмешках не нашлось ничего даже отдалённо похожего на

провизию. Возможно, големы в ней просто не нуждались или сидели на диете, в которую входили парнишки вроде меня.

      Шмонать покойников - занятие не из благородных, но я давно подавил в себе остатки брезгливости. Всякое бывало.

Приходилось таскать трупы за руки-ноги, хоронить друзей и знакомых, снимать с них хорошие шмотки, обувь. И тогда, и

тем более сейчас мародером сам себе я не казался, ну а в данном случае это были заслуженные в честном бою трофеи.

Девушка прекрасно меня понимала. Осуждения в её глазах я не прочитал. Вот и славненько. Чистоплюи под землей быстро

перевоспитываются.

      Теперь у меня были два плотно набитых вещмешка, содержимое которых несомненно пригодится в далеко не близкой

(простите за каламбур) дороге. Доберёмся до следующей станции, что-то сменяем, что-то придержим. Живём, короче.

      Один минус - документы на нас Ашот Амаякович так и не сподобился написать, очевидно, считал, что Верблюд с

Боцманом сами по себе убедительней любого 'аусвайса'. На всякий пожарный я прихватил их корочки, но серьёзная

проверка быстро бы выявила простой факт, что мы с Лило не те за кого себя выдаём.

      Идти было тяжело, но душу грели сразу несколько факторов: во-первых, я целый и невредимый, во-вторых, рядом

топает молодая красивая особа противоположного пола, в-третьих, своя ноша не тянет. Правильно люди подметили.

      Автоматы у големов я тоже забрал, оставив возле них свой 'Калашников' с деревянным прикладом. Хоронили же

древние погибших воинов с доспехами и оружием, вот и я решил придерживаться этой традиции. А то, что один 'калаш' на

двоих - ничего, мертвецы у меня теперь тихие и точно из-за автомата не передерутся.

      От избыточных чувств я даже запел. Сначала затянул 'Чёрный ворон', я часто его пою. Песня на все случаи жизни:

и когда грустно, и когда весело. Всё зависит от того, какие эмоции в слова вкладываешь. Можно с надрывом голосить, а

можно и с боевым задором вроде: только попробуй - сунься, таких люлей огребёшь, мало не покажется.

      Потом пришёл черёд других песен, преимущественно казачьих. Я раньше любил слушать как заслуженный 'казак'

Розенбаум их исполняет, частенько диск на вертушке гонял. Это ещё до всеобщей амбы было.

      Эх, умели казаки воевать, умели и песни придумывать. Я ведь тоже из их кровей, из казачьих. Правда, мне до

пращуров что до Парижа раком: нет ни чуба, ни пики, ни шашки, ни отваги настоящей, но душа всё равно казачья.

      Лило - та всё больше молчала, слушала, конечно, но подпевать даже не пыталась. Скорее всего, слов не знала. А

может, не хотела. Мне в тот момент было всё равно. Могу и один горло драть.

      - У меня вопрос такой: на следующей станции дадим о себе знать или так до Центральной потопаем, навроде

ингогнито? - спросил я.

      - Пожалуй, постараемся проскочить без лишней помпы. Кто знает, может в окружении Генерала есть ещё големы, и

они будут охотиться на нас, - резонно рассудила девушка.

      - Логично, - кивнул я. - Раз уж заговорили о големах, может, поделишься информацией: кто они такие, откуда

взялись?

      - Ты меня из праздного интереса спрашиваешь? - нахмурилась Лило.

      - Почему из праздного?! - обиделся я. - Вдруг мы с ними ещё раз столкнёмся? Мне как-то не улыбается им спину

подставлять. Уж если встречать, так автоматной очередью.

      - Големы - плоды не очень удачного биологического эксперимента из серии 'хотели как лучше, а вышло как

всегда'.

      - Знакомое дело, - кивнул я.

      - Пожалуй, это всё, что я могу тебе сказать. Остальное сможешь узнать только на Центральной, да и то, если

получишь специальный допуск. Я, конечно, могу похлопотать, но на твоём месте я сначала бы хорошо подумала, прежде

чем лезть в это дело. Далеко не все знания идут на пользу. Некоторые из них бывают очень опасными. Впрочем, чего уж

тут говорить. Ты и так многое увидел собственными глазами.

      - Многое, но не всё, - возразил я. - Боюсь, мне теперь хочешь - не хочешь, придётся вникать во все нюансы.

      - Тогда наберись терпения, - сказала девушка.

      Я захлопнул рот. Пожалуй, она права. Не стоит мне совать нос в чужие делишки. Если у начальства возникнет

желание, само меня просветит, а сейчас просто нужно держать ухо востро. Буду осторожным вдвойне или втройне, хотя

жить под вечным напряжением сложно.

      Эх, как хорошо было когда-то на Двадцатке.

Глава 15

Корочки големов помогли нам миновать посты без препятствий. Скучавшие автоматчики не удосужились внимательно

изучить документы и пропустили нас без препирательств.

      На следующей станции нам подфартило. Я краем уха услышал разговоры двух торгашей и узнал, что сегодня на

Центральную пойдёт мотодрезина с грузом. Дальнейшее было делом техники. Я, где уговорами, где подкупом, на который

пошли вещи убитых големов, сумел договориться с нужными человечками, и в итоги мы с Лило попали на этот 'состав'.

Дрезина везла за собой облегчённую железнодорожную платформу, кроме мест для бойцов охраны нашлись и два для

пассажиров. Понятно, что ехать куда быстрей и приятней, чем натирать ноги во время пешеходной прогулки.

      На Двадцатке тоже была подобная дрезина, но её эксплуатировали крайне редко. Полковник зря гонять технику не

любил. Сам почти не ездил и другим не давал. С горючкой было туго, так как вся уходила на нужды поисковиков.

      Эта станция была побогаче и потому вынужденно платила большие налоги. Вот и нынешний состав вёз на Центральную

вырученные с поверхности продукты, одежду, лекарства, строительные материалы и прочие ценные вещи, натасканные

здешними поисковиками. Те, похоже, вкалывали в поте лица.

      Охраняли состав три бойца. Сидя на куче мешков, они по очереди передавали друг другу самокрутку. Принюхавшись,

я уловил лёгкий аромат 'дури' - высушенного мха, которым зарастали стены некоторых домов на поверхности.

Наркотический эффект от него был слабым, и начальство обычно смотрело на балующихся этой дрянью довольно спокойно.

'Крышу' мох не сносил, привыкания не вызывал, координацию почти не рассеивал. Курильщики чувствовали небольшую

эйфорию, вот пожалуй, и всё. Сам не пробовал, но о каких-либо побочных эффектах мне слышать не доводилось.

      Тем не менее, я без восторга наблюдал за накурившейся братией. Может, они и считали дальнейший путь некоей

увеселительной поездкой, но я предпочитал дуть и на молоко и на воду. Судя по всему, мне и в дальнейшем предстояло

заниматься этим 'увлекательным' занятием.

      Машинист подал из открытой кабины знак. Дрезина тронулась. Повеселевшие охранники полезли знакомиться. В

первую очередь их интересовала моя попутчица. Парни были не прочь подбить к ней клинья, так что приходилось быть

начеку.

      Изнасилование по нашим меркам не самое тяжёлое преступление. В мире мужиков правят мужские законы, но я был