Большая книга заговоров – 4 Степанова Наталья

Житейсткие неприятности

Из письма: «Решила Вам написать, хотя говорить про себя такое не очень приятно. Дело в том, что в душе я себя называю разносчиком инфекции неприятностей. Где бы я ни появлялась, всем от меня становится худо. При моем рождении умерла моя мама. Через 9 дней после ее смерти отец наложил на себя руки. У всех, кто соприкасался со мной, начинались беды и несчастья: у кого пожар, у кого кража. Фирмы, куда я прихожу, разоряются или их изводят проверками. Три раза я выходила замуж и трижды становилась вдовой. Больше я замуж не хочу. Я ничего не придумываю и не преувеличиваю. В доказательство могу выслать свой дневник, который стала вести из любопытства. Не знаю, какая звезда меня ведет и почему меня преследует горький рок. Со мной никто не дружит: люди замечают, что им от меня становится плохо».

Действительно, есть такие люди, от которых исходят беды и горе. Чтобы избавиться от этого рока, поступите так: купите новый навесной замок, но не светлый, а черный. К замку обычно прилагаются несколько ключей. Пойдите в осиновый околок и там найдите засохшую осину. Прочтите заговор на снятие злого рока и тут же закройте замок на ключ. Все ключи от замка бросьте в быструю реку. Делайте это в полном одиночестве. Уходите от реки, молча и не оглядываясь.

Читать надо так:

У Сатаны есть брат, у брата есть сват,

У свата есть жена, к жене пришел Сатана.

Один ключ даю свату,

Второй ключ – его жене,

А третий не Сатане,

А матери быстрой реке.

Ты, мать быстрая река,

Полощешь ты донные берега,

Камни очищаешь, корни отмываешь,

Отмой меня, сними с меня рок,

Зарой его в свой золотой песок

На ныне, на вечно и на бесконечно.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Из рассказа Меркуловой Ирины: «Уважаемая Наталья Ивановна! Я совершила дурной поступок, за который расплачиваюсь не только я, но и мои родные. Три года я встречалась с парнем. Он меня сильно любил, и я вроде тоже его любила. Во всяком случае, мне так тогда казалось. Дело шло к свадьбе. Были куплены кольца и свадебная одежда. За неделю до нашей свадьбы меня подвез мой бывший одноклассник. Он предложил мне покататься, сказал, что скоро муж меня уже не отпустит, а пока я еще свободна. Мы с ним катались и докатались. Я с ним согрешила, т. е. переспала, и на другой день снова поехала «покататься». А вечером этот парень позвонил мне и сказал: «Сходи к кожнику, у меня триппер, а то супруг тебе после брачной ночи морду набьет». Я закричала в трубку: как он мог со мной так поступить, если он знал, что у него венерическое заболевание? Тогда он засмеялся и зло сказал: «Не строй из себя королеву, сама прыгнула. Таких сук, как ты, нужно учить. И я не завидую тому пацану, кому ты достанешься в жены». И он бросил трубку.

Я не знала, что делать, боялась предстоящей свадьбы. Я сбежала к бабке в деревню, а дома написала записку, что замуж не хочу, потому что любовь улетучилась. Жених мой с горя (или от стыда) напился и разбился, хотя прежде до этого он никогда не пил и даже не курил. Это был очень порядочный парень из хорошей семьи. Его мать на похоронах прокляла меня и весь мой род.

Прошло много лет, но ни я, ни мои сестры не были замужем и у нас нет детей. Хоть бы кто-нибудь пригласил нас в кафе или на танцы, а ведь мы не уродки. Пишу Вам только для того, чтобы девушки учли мой горький опыт и перед свадьбой не катались с теми, кто может искалечить им судьбу.

Ирина».

Письмо Якушевой Нины Андреевны: «Пишет Вам читательница Вашей замечательной газеты «Магия и Жизнь». Мне 45 лет, по вероисповеданию я католичка. Но думаю, что Господь у нас один. Пишу Вам вот по какой причине: три месяца назад мы поменяли квартиру. После себя прежние жильцы оставили мусор. Но я считаю, что сделано это было с определенной целью. На подоконнике лежали церковная свеча и двенадцать иголок. Во всех углах лежали кучки мусора и соли. Я пыталась дозвониться до хозяйки моей бывшей квартиры, но трубку никто не взял, и я была вынуждена все убрать сама. С этого дня я как иглу проглотила. У меня совершенно нет энергии. Ничего не хочу делать. Зеваю и сплю. Но сколько бы я ни спала, все равно не высыпаюсь. Что Вы мне посоветуете? Как можно вернуть хорошее самочувствие»?

Возьмите воду из трех разных источников или колодцев. Смешайте ее и налейте в один сосуд, например в бутылку. С этой водой нужно отстоять три молебна, а когда отстоите третий раз, то привезите воду домой. Умойтесь этой водицей со словами:

От Иисуса Христа, от Небесного Царя Отца,

Пойди живой водой на меня, на мое тело бело,

Чтобы оно не скорбело и не болело.

Как у святьж вера в Единого Бога крепка и сильна,

Так чтобы и я, Божия раба,

Была сильна и крепка на все века.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Из письма: «Уважаемая Наталья Ивановна! Пишу Вам потому, что на душе у меня тревожно и неспокойно. Уже неоднократно члены нашей семьи слышали, как кто-то громко стучит в окно, но при этом за окном никого нет. Я еще от своей бабки слышала, что это беда стучится и что есть такая молитва, которая отводит эту беду от дома.

Наталья Ивановна! Если Вам известна эта молитва, пожалуйста, передайте ее нам. Думаю, что и другие Ваши читатели будут не прочь иметь такую молитву. Я очень люблю Ваши книги и хочу заодно поблагодарить Вас за все, чему Вы нас учите в своих книгах. Желаю Вам здоровья и долголетия.

Аглая Никаноровна Жиркова, г. Астрахань».

Сделайте из осиновой ветки маленький колышек, заговорите его, а затем вбейте его под низ порога. Заговаривают колышек так:

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Стоит среди синего моря столб деревянный.

Под тем столбом спит рыба – кит окаянный.

Вода вокруг спящего кита вздымается.

С небес Марк, Лука и Матфей спускаются,

На кита три пресвятых ругаются:

«Кто волны возмущает,

Кто волны в синем море поднимает?»

С этого часа, с этого дня

Больше нет на синем море столба,

Под тем столбом окаянная рыба-кит

Больше не спит.

С этого часа, с этого дня

Беда в мою хату не стучит.

Губы, зубы, ключ, замок, язык.

Как я сказала, как я наказала,

Слово, к слову пойди, ключ, в замок попади.

Закрываю я замок на Божий оберег,

А ключ – мой язык – со мной, Божией рабой (имя).

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Ныне и присно и во веки веков.

Аминь.

С некоторых пор меня засыпали письмами мастера, которые занимаются лечением. В этих письмах содержится один и тот же вопрос: как быть с теми, кто на своем теле выколол татуировку? Знахарям известно, что лицам, имеющим рисунки и письмена на теле, заговоры практически не помогают.

Вот письмо от Салтуховой О. Г. из г. Кижи: «Уважаемая наставница, матушка наша Наталья Ивановна! Целый месяц я билась с одной клиенткой, а результата нет. Обычно с таким недугом, как у нее, я справляюсь за 3–4 дня. Видя недоумение и обиду пациентки, я сама пала духом. Стала уже подумывать: а не прогневался ли на меня Господь и не отнял ли Свой дар, или я чем нагрешила, или моя пациентка из очень грешного рода? И когда я решила отказать ей в помощи, то случайно увидела у нее на плече наколотую розу. Я ахнула и говорю: «Так у тебя наколка на теле?» А Люся в ответ: «И не одна». И приподняла юбку. Гляжу: у нее змея наколота от бедра вверх и вокруг пупка лучики расходятся, как от солнца. Меня вдруг такая обида взяла, я стараюсь, читаю по ней. Езжу в церковь и на кладбище, а она даже не сказала, что вся в наколках! Стала я ей объяснять, почему мои заговоры ей не помогают, а она мне не верит. Тогда я достала Ваши книги и говорю ей: «Это книги Степановой. Она всем знахарям голова, ее бабка была коронована нашими прабабками и бабками. У нее в книге написано, что если на теле человека имеются татуировки, то заговоры могут не помочь!» Когда она сама прочитала это в Вашей книге, то поверила моим словам. Дело в том, Наталья Ивановна, что молодежь одурманена. Или мода у них такая, или их бесы метят своим знаком, но делают наколки очень многие. Если бы Вы еще раз объяснили людям о духовном и физическом грехе и вреде этих татуировок! Посмотрите, сколько стало больных кожными и прочими заболеваниями, ведь колют химическими препаратами прямо в кровь. Да и грех какой – ведь Господь создал людей по Своему образу и подобию. А этот образ люди загрязняют дурацкими рисунками и надписями. Одна моя клиентка пришла, а на спине у нее выколоты фотографии и стихи. И смех и грех – чисто папуаска! Пользуясь случаем, кланяюсь Вам и светлой памяти всего Вашего славного рода до земли.

С искренним уважением, урожденная Салтухова».

Я абсолютно согласна с уважаемой Ольгой Георгиевной, чью мать я хорошо помню как бабушкину гостью, приезжавшую к ней за благословением на знахарский труд.

О проблеме татуировок пишут очень многие мастера. Конечно, молодым людям неизвестно о том, что при татуировании частицы краски попадают в лимфососуды и оттуда к ближайшим лимфоузлам.

Задача лимфоузлов – вырабатывать антитела, необходимые для сопротивления организма всевозможным вирусам и бактериям. От татуировок лимфоузлы закупориваются грязью и перестают должным образом фильтровать то, что чужеродно для нашего организма! В итоге у девушек и парней повальный герпес, цистит, папиллома – вирус высыпания на коже, – прыщи, чирья и многое другое. Число этих заболеваний растет только из-за моды на татуировку. Мало кто задумывается о том, как это украшение будет выглядеть на стареющем теле. Я не говорю о том, что молитвы, заговоры не помогают тому, кто украсил свое тело, обезобразив образ и подобие Того, Кто сотворил весь мир и людей. В наказание за это Господь не принимает молитвы за тех, кто осквернил образ, по которому мы созданы. Пользуясь случаем, хочу сказать и о прокалывании пупка у девушек ради блестящих висюлек и колечек.

Девочки милые, спросите хирургов – и они вам скажут, что во время беременности могут разойтись ткани брюшной стенки. Живот увеличивается, и образуется пупочная грыжа, которую нельзя ушивать, ведь живот во время беременности растет! С тех пор как появилась мода на проколы пупков, я устала заговаривать грыжу у рожениц. Хорошо подумайте, прежде чем решитесь разрисовать свое тело или проколоть пупок.

Из рассказа Касаткиной Веры: «У меня пропало молоко, и я вынуждена была брать питание для своего ребенка в детской молочной кухне.

Однажды ко мне подошел дед. Он был дряхлый и еле плелся, опираясь на костяную трость, но одет он был в довольно дорогое пальто и шляпу. Старики так одеваются очень редко. Этого деда я заметила еще издалека возле детской кухни, когда шла с коляской. Он стоял и как будто кого-то ждал. Когда он ко мне подошел, я с брезгливой жалостью заметила, что у него серо-пепельное лицо, все в мелких морщинках, как кожица печеного яблока. Дед сказал:

– У меня есть деньги, и я тебе дам столько, сколько ты захочешь, дай мне только подержать на руках твоего ребенка.

Я опешила и спросила его:

– Зачем?

Дед скривился и ответил:

– Если я подержу этого младенца, то подлечусь и не буду болеть. Ребенку твоему ничего не будет плохого, а за это дам тебе хорошие деньги.

И дед полез к себе за пазуху. К моему великому удивлению, дед достал целую пачку тысячерублевых купюр. Пачка была солидной, думаю, тысяч эдак на пятьдесят, а может, и больше.

Не знаю почему, но я страшно испугалась и кинулась прочь, забыв даже зайти в молочную кухню за питанием.

Я шла быстро, и вдруг меня остановила мысль, что творог и кефир кончились, а детская кухня скоро закроется.

Я повернулась и пошла назад. Я выглянула из-за деревьев, чтобы поглядеть, ушел или не ушел тот ненормальный дед. И увидела, что он разговаривает на том же месте у детской молочной кухни с такой же, как я, мамашей, только коляска у нее была розового цвета. Видимо, у нее была девочка.

Мне показалось, что молодая мать что-то взяла у старика. Потом я видела, как дед взял на руки конверт с ее ребенком и низко склонился к его лицу. Со стороны казалось, что дед нюхает или целует младенца.

Вскоре они ушли, и я взяла в детской кухне питание для сыночка. А через месяц я случайно встретила в магазине того деда. Я сразу узнала его пальто, красный шарф и шляпу с большими полями, как у актера Михаила Боярского.

Меня поразило, что лицо и облик деда сильно изменились. Он выглядел очень уверенно, как будто бы помолодел на много лет. Шел прямо и без тросточки. Лицо у него было свежее, розовое, и казалось, что даже морщин у него стало намного меньше. Мне стало не по себе, хотите – смейтесь, хотите – нет. Но я тогда подумала, что он подлечился на младенце и потому возвратил себе энергию растущего организма».

«У меня было четыре бабушки. Не верите? Я вам сейчас это докажу. Моя мать выходила замуж четыре раза. От каждого брака в нашей семье прибавлялось по одному ребенку, и поскольку каждый новый мамин муж имел родителей, то среди моих родственников происходило очередное пополнение. Мы, дети, без разбору ездили в гости ко всем нашим бабушкам и дедушкам. Надо сказать, что они всегда нас очень хорошо принимали и одаривали различными гостинцами. Из четырех бабушек я был привязан только к одной. Правильно, к моей родной бабушке. Она мне говорила, что ее сын, а мой отец, как две капли воды был похож на меня.

Отец умер, когда мне было два года. Все, о чем я вам сейчас расскажу, – чистая правда. Я могу даже побожиться.

Однажды я пришел из школы и увидел, что моя мама с кем-то говорит по телефону.

– Да, да, – говорила она, – вот он сам, только что пришел из школы. Конечно же, я прямо сейчас его отправлю, не волнуйтесь, дорогая, я все поняла!

Положив трубку, мама объявила, что я должен немедленно поехать к своей бабушке, потому что она сильно заболела и просит меня к ней приехать.

Когда я приехал к бабушке, она лежала в постели на высоких атласных подушках. Простыни и одеяло были в кружевах, как у принцесс, во всяком случае, я думаю, что такая постель может быть только у королевы!

От матери я знал, что моя бабушка – очень богатая дама, и мама надеялась, что мое наследство будет очень солидным. Бабушка же не очень жаловала мою мать, считала ее легкомысленной особой, или, как она ее иногда называла, – ошибкой любимого сына. Но меня бабушка любила и всячески баловала, потому что я был копией ее единственного сына. Я был очень горд этим и и всегда пользовался бабушкиной любовью с выгодой. Вот и в этот раз я увидел слезы на глазах бабушки при моем появлении.

– Садись, – сказала она, похлопав возле себя бледной морщинистой ладонью. Я сел и она сказала:

– Послушай меня внимательно. Я хочу раскрыть тебе тайну нашего рода. Конечно, я понимаю, что делаю это слишком рано. Но я чувствую, что скоро умру, а письменно этого делать не хочу, потому что тайну эту мы передаем по наследству только своим детям. Мой сын умер, но ты – его сын и мой внук, и поэтому я расскажу тебе то, что тебе поможет быть счастливым!

Когда я поехал к бабушке, моя мать на прощанье подговаривала меня побольше узнать у бабушки о ее богатстве, т. е. о моем законном наследстве. Но, видя впалые щеки моей бабушки, слезы, бежавшие по этим щекам, я совсем не хотел спрашивать ее о деньгах. Что-то подсказывало мне, что в такой тяжелый момент нехорошо, стыдно говорить об этом. Я сказал:

– Бабушка, не умирай. Я ведь тебя очень люблю. Правда, правда. И мне не надо никаких денег, никакого наследства, только живи!

Я уткнулся в ее одеяло и заплакал. Мягкая прохладная рука бабушки нежно коснулась моих волос. Она улыбалась, она была счастлива, что я ее люблю больше ее денег. Я, ее единственный внук, как две капли воды похожий на ее единственного сына.

В этот момент она, видимо, все простила легкомысленной особе, которая завлекла ее сына. Простила за то, что она родила меня, такого, какой я есть.

Немного погодя, когда мы с ней успокоились, бабушка сказала:

– Ну, слушай и запоминай. Мой прапрадед служил императору, и случилось так, что он приехал в далекую страну как посол именно в тот момент, когда на площади собирались сжечь молодую девушку. Прапрадед мой соизволил вступиться за несчастную и попросил освободить ее от казни. Он привез местному владыке от лица императора много дорогих и изысканных вещей и диковин. Властитель милостиво принял дары и исполнил просьбу посла, освободив приговоренную к сожжению.

Спустя время, когда прапрадед должен был покинуть этот город, он увидел спасенную им девушку, стоявшую рядом со стариком. Толмач, или, как теперь говорят, переводчик, сказал нашему прадеду:

– Ты спас русло моего рода. Нас называют по-разному: кто звездочетами, кто волхвами. К нам идут за помощью, и нас сжигают на кострах. Меня не было в городе, когда взяли мою дочь, и я не мог своим заклинанием отвести от нее беду. Я хочу отблагодарить тебя, странник. Я дам тебе ангела-вещателя. Он сделает твой род богатым и будет всегда предупреждать о любой перемене судьбы. Если он улыбнется – жди радости, если нахмурится – жди беды, если заплачет – молись и жди смерти. Ты скажешь: что толку от предупреждения, если беда все равно придет, и ты будешь абсолютно прав. Я дам тебе руно, храни его, как зеницу ока. Если ангел нахмурится или заплачет, сверни и разверни 40 раз это руно, и всякая беда отстранится от тебя.

К сожалению, прапрадед наш руно не сберег. В переездах или переходах оно было утеряно, или его украли. Но ангел был сохранен. Благодаря ему в нашей семье всегда водятся деньги. Мы никогда не были никому должны и никогда не голодали. У нас имеются и золото и бриллианты.

Вчера я видела, что ангел плачет, а это значит, что я скоро умру. Когда ты достигнешь нужного возраста, все мое наследство перейдет тебе. А пока твоя мать будет получать на тебя деньги как опекун. Никому не рассказывай того, что я тебе рассказала, а когда я умру, возьми в свою комнату моего ангела и береги его, ведь он приносит своему хозяину богатство.

Бабушка умерла через два дня. Нотариус прочитал завещание, мама была довольна, состояние оценивалось в огромную сумму, а я являлся единственным наследником бабушкиного рода.

Ангела я забрал и просил маму, чтобы она его не убирала из моей комнаты. Мама погладила меня по голове, сказав:

– Боже, какой же он сентиментальный, ну копия отец. Бабушку похоронили в семейном склепе, и я очень грустил о ней, видимо, кровь дает о себе знать.

Шло время, я повзрослел. Бабушкин ангел стоял на моем окне, и, если честно, я никогда его не разглядывал. В сороковом году я женился. С женой мне повезло. Нелли была из родовитой семьи, однако никакого богатства у нее не было. Но я об этом и не думал, главное, что она была добрая и хорошая девушка и очень любила меня, а денег и своих у меня было достаточно.

Однажды Нелли позвала меня. Голос у нее был встревоженный. Я быстро поднялся наверх, в нашу спальню, и спросил ее, что случилось.

– Смотри, – сказала она, – ты не поверишь, но у этого ангела вчера было совершенно другое выражение лица. Сегодня у него плаксивая гримаса, как будто он собрался плакать.

Я обнял жену и сказал: «Не выдумывай».

Но в мою душу закралась тревога. Утром следующего дня нас известили о смерти моей матери. Бабушкины слова сбылись, ангел предупреждал о грядущей беде.

Месяцев через пять моя жена позвонила мне в банк:

– Я не знаю, как сказать. Не подумай, что твоя жена сошла с ума, но я только что видела, как ангел в нашей комнате улыбался!

Я отшутился, что ей всюду что-нибудь мерещится, а сам подумал, что должно случиться что-то очень хорошее.

Вскоре моя жена сказала мне о своей беременности. С появлением ребенка жена взяла в дом еще одну помощницу. А спустя пару недель помощница сбежала, прихватив с собой бриллиантовые серьги жены и бабушкиного ангела. Серьги меня не волновали, мне было жаль бабушкино наследство, которое не один век передавали друг другу мои предки.

Я заявил в полицию, и полиция вышла на след наглой воровки. Узнав ее адрес, я сам поспешил туда, где она живет. Дверь мне открыла старая женщина, одетая в траурные одежды. Узнав, кого я ищу, женщина провела меня в комнату, посреди которой стоял гроб. В гробу лежала наша служанка. Я спросил, что с ней произошло. Женщина рассказала, что ее дочь очень долго отсутствовала, была на заработках, а когда она вернулась, с ней был узелок. Развернув узел, она объяснила, что за работу хозяева с ней рассчитались серьгами и изумительной фигуркой.

– В это время, – вы не поверите, мой господин, – ангел захохотал. Да так, как обычно хохочут живые люди, но при этом из его глаз хлынули самые настоящие слезы! Дочь моя вскрикнула, схватилась за сердце и упала. Я поднесла к ее губам зеркало, но она уже была мертва.

– А где же ангел? – спросил я ее.

– Ангел? Да он тут же куда-то пропал. И вот что странно, в комнате не было ни единого человека, а ангел как испарился…

Уходил я от нее с тяжелым сердцем, и не зря. В течение одного года все мое добро пропало. Я обанкротился полностью. Потом была война, и все пошло прахом.

Я очень старый человек, и меня гложет то, что я не сдержал слово, данное моей бабушке.

Я пишу вам в надежде, что кто-то прочитает мой рассказ и ему станет известно о моем ангеле. Пусть тогда этот человек вернет мне то, что принадлежало моим предкам, не ради денег, а ради памяти моих родных.

Дианор Фернанд, г. Тулуза».

Из письма: «Наталья Ивановна. Пишу Вам потому, что я уже устал думать о том, что невозможно уместить в нормальный человеческий разум. Сам я никак не смог объяснить того, что произошло со мной.

Примерно три месяца назад я ехал по трассе, и мою машину вынесло на встречную полосу. Отделался я тогда легким ушибом, но машина была сильно изуродована, и еще я зацепил дорогую иномарку, к моему счастью, она не очень сильно пострадала. Тем не менее владелец дорогого автомобиля предъявил мне счет не только за машину, но и за моральный ущерб – так он заявил.

Денег у меня таких не было, и я ему прямо об этом сказал. Но компания, ехавшая в том автомобиле, избила меня и забрала все документы. Я понял, что с этими людьми лучше не судиться, и стал думать, где взять деньги к указанному братвой сроку.

Продать мне было нечего, нет у меня ни дачи, ни квартиры, а теперь и машины нет. Жил я в общежитии, так как родом из деревни, да и дома я не был целых пять лет.

В надежде на то, что моя мать продаст свой скот ради меня и возьмет в совхозе кредит на свое имя, я собрался и поехал домой в деревню. Вначале у меня мелькнула спасительная мысль не возвращаться в город, осесть в деревне и просто потеряться. Но я тут же подумал, что это мне не поможет. Они по паспорту вычислят мою деревенскую прописку, и тогда будет еще хуже.

Когда я приехал в свою деревню, то удивился тому, как все изменилось за пять лет моего отсутствия. Мама сильно состарилась, болела, давно уже не держала скотину, так как некому было запасать сено. А совхоз наш полностью развалился, и ни о какой ссуде не могло быть и речи. Я с ужасом думал о том, что выхода из моего положения нет. Дома – шаром покати, в шкафчике вместо продуктов лежала куча маминых лекарств.

Я не стал ей рассказывать о своей беде. Она и так без конца хваталась за сердце и говорила, что теперь, когда она меня наконец-то увидела, можно умирать. Она говорила:

– Я Бога просила не дать мне умереть, пока с тобой, сыночек, не увижусь.

От этих слов у меня самого сердце заходилось болью, и я успокаивал маму, что у меня все хорошо и ей не о чем беспокоиться.

Мама жарила картошку и рассказывала мне деревенские новости. С ее слов стало ясно, что в нашей деревеньке тяжело живется всем, кроме Остаповых, и то потому, что сын у Остапихи плавает по заграницам. У них и видики, и все, что душе угодно. Живая вода – и то есть.

– Правда, Остапихи-то нет, а Колька еще из плаванья не вернулся, вот я и приглядываю за их домом. Богатство-то у них ого-го какое! Хотя кому тут у нас воровать-то. Молодежь вся в город убегла, а старики по домам. Живем плохо. Свет редко бывает, все стараются управляться днем, вечером, в темноте, много не наработаешь.

Я слушал мать, но в моей голове уже зацепилась мысль о богатстве Остаповых. Из слов мамы я понял, что их дом остался без присмотра.

«Вот у кого можно взять деньжищи», – подумал я, и эта мысль не покидала меня ни на минуту.

В деревне темнеет рано. Я сказал матери, что хочу прогуляться, но она не слышала – уснула. Я тихо прикрыл за собой двери и направился к дому Остаповых. На дверях их дома висел огромный замок, который был виден даже через ограду. Значит, Остапиха не приехала, а судя по времени, и не приедет. Автобус из города в это время не ходит. Видимо, она заночевала у знакомых в городе.

«Не расторговалась», – радостно подумал я.

Поковырявшись в замке, я его снял вместе с петлей. Когда я вошел в дом, у меня возникло такое чувство, будто в комнате кто-то был. Не выдержав, я щелкнул зажигалкой. Прямо передо мной стояла старуха. Руки у нее лежали на груди, а глаза были прикрыты. Если бы она не стояла, то я мог бы поклясться, что она спала. Я дернулся и сильно ушиб плечо. По деревне я несся, как ненормальный. Пока я летел, лай соседских собак стоял такой, как будто не я, а волк бежал по деревне. Только в своем дворе я перевел дух и стал размышлять, кто же мог находиться в доме Остаповых, если на двери висел замок. Я прошел на кухню и сел за стол. Вошла мать и спросила, не болит ли у меня что и почему я не сплю. Не ответив на ее вопрос, я задал ей свой:

– Мама, а кто еще у Остаповых живет?

– Да никто, – ответила мать, – бабка умерла месяц назад, и мы ее похоронили без Кольки, он ведь в плавании. Похоронили Авдотью всем селом. Да я же тебе об этом утром рассказывала, что дом у них закрыт, и я по нашей с ней дружбе приглядываю за двором. Только ты не слушал меня и о чем-то думал. Скрытный ты какой-то стал, город-то, видно, всех хорошо обламывает. Уезжают из села смешливые, а приезжают угрюмые. Беда, да и только.

Мать, потоптавшись на кухне, ушла к себе и снова уснула, а я, движимый какой-то силой, снова поплелся к дому Остаповых. Бабка умерла, а Кольки нет, радовался я, – и этим просто нельзя не воспользоваться. Поскольку дверь была уже без замка, я снова вошел в дом к Остаповым, но войдя, я тут же замер, буквально окаменев от увиденного. Все та же бабка стояла посреди комнаты, скрестив на груди руки и прикрыв глаза. Сердце во мне бухало и трепетало, но я понимал, что бежать мне нельзя, я должен был достать деньги за разбитую машину, и другого выхода, кроме этого, у меня нет. Минуты шли, а мы стояли друг против друга, как два истукана. Наконец я решился и сделал шаг в сторону комода, который я увидел, пообвыкнув в темноте. Вместе со мной ступила и старуха. Я шаг, и она шаг. Когда я выдвигал ящик комода, то старался не глядеть на призрак, твердя про себя, что бояться следует живых, а не мертвых и что это страх нарисовал в моем воображении эту старуху!

И тут на мое плечо опустилась ледяная и тяжелая рука. Колени у меня подогнулись так, как бывает, когда на плечах таскаешь мешки с зерном. Я больше не мог ни двигаться, ни шевелиться. Я понимал, что происходит что-то страшное, чего нельзя объяснить, но и отрицать происходящее тоже невозможно, потому как это было.

На мгновение меня обуяла паника: а что если я сейчас умру? Температура моего тела падала: то ли от страха понизилось давление, то ли от холоднющей руки покойницы. Я не выдержал и заплакал. Я давно так не плакал. Так плачут дети, жалуясь вслух на свои болячки, только я говорил не о болячках, а о том, что меня убьют за эти деньги, за эту машину, которая разбилась не по моей вине, а из-за случайной выбоины в асфальте.

Всхлипывая и подвывая, я говорил, что мне очень жалко мою маму, и если меня убьют, то она останется одна, в нищете, без помощи и поддержки.

После моих последних слов призрак стал отходить и в конце концов исчез. Она будто дала мне свое разрешение взять то, что я могу найти в их доме.

Поискав примерно с час, я нашел пачку долларов под периной и, прикрыв дверь, пулей слетел с крыльца и помчался к себе домой.

Утром я поехал в город, пообещав маме, что скоро вернусь. Я позвонил по телефону, который мне оставил хозяин разбитой машины, чтобы сообщить ему, что деньги я нашел. Но трубку взяла женщина, она сказала, что муж ее скончался этой ночью. Узнав, что я звоню из-за документов, она назвала свой адрес, и я поехал и забрал свои документы. Когда я хотел отдать ей деньги, она их не взяла, а сказала такую фразу: «Может быть, и вправду Бог его наказал за его грехи».

Возможно, что кто-нибудь скажет, что я ненормальный, но я отнес Остаповым деньги и положил их туда, откуда взял, под перину. Потом я прибил щеколду, и амбарный замок занял свое законное место. Только я-то знаю, что кроме этого замка в доме Остаповых до возвращения Кольки из плавания есть куда более надежный никем не видимый сторож. И не дай Бог еще раз пережить нечто подобное».

«Хочу Вам рассказать о том, что осталось в моей памяти из детства. В наше село приехала на жительство новая семья: бабка с внучкой. Спустя некоторое время люди заговорили о том, что бабка эта – колдунья, но рассказ мой не о ней, а о внучке.

Новенькую посадили за одну парту со мной. Я никогда не хотел сидеть с девчонкой, но с нашей классной руководительницей не поспоришь, ее побаивались все в нашей школе. Здоровая, под два метра ростом, в ботинках 44 размера, она возвышалась над нами, как каланча. Она видела и слышала все, что мы делаем или пытаемся сделать.

Новенькую девочку звали Надей, она приехала к нам из деревни со странным названием – Нахаловка. Название ее бывшей деревни никак не подходило к внешности этой девчонки. Она сидела тихо и слушала внимательно, а когда решала примеры, то голову склоняла к плечику и от усердия прикусывала язык. Ссориться с ней было не из-за чего, и мы с ней, как ни странно, подружились.

Однажды, когда мы с ней шли в школу (нам было по пути), я признался, что совершенно неготов к уроку, а Дылда (такая кличка была у нашей классной) обещала вызвать меня к доске.

Надя выслушала меня и сказала: «Не вызовет, не бойся». Я ничего ей не возразил, потому что знал: если уж Дылда сказала, что вызовет, то будь уверен – так оно и будет. Дылда никогда не бросает слов на ветер.

Весь урок я просидел, затаив дыхание, но к доске меня так и не вызвали. Только не подумайте, что я был лентяй; мне нравилось учиться, но у моего отца время от времени случался запой. В эти дни в доме были крики и слезы, и учить уроки было просто невозможно.

Не знаю зачем, но я об этом рассказал Наде. К моему изумлению, она сняла с себя крест, подала его мне и сказала: «Опусти мой крест в стакан с водкой, когда отец отвернется, и он больше никогда пить не будет».

Я взял в руки крест с каким-то смешанным чувством. Я верил и не верил в то, что сказала мне Надя. Дома батя продолжал гудеть – так говорила о его запоях моя мать. Я изловчился и окунул крест в вино отца.

Примерно через минуту я увидел, как моего отца буквально выворачивает от выпитого вина. «Допился», – кричала мать, а отец изнемогал в приступах рвоты.

С этого дня, как только он начинал пить, его рвало. Потом он бросил пить, к великой радости всей нашей семьи.

Мне не раз приходилось видеть, как Надя делала невероятные вещи. Она могла остановить кровь. Собаки, даже самые злые, поджимали хвост и убегали.

А однажды, на Новый год, Надю попросили быть Снегурочкой. Но в самый последний момент вместо нее назначили дочь завуча. Я видел на Надиных щеках слезы: получилось, что она напрасно шила костюм Снегурочки.

Надя выбежала из актового зала, и тут же ни с того, ни с сего вспыхнула и загорелась наряженная елка. Елку погасили, но праздник был отменен. Я слышал, как все взрослые говорили, что произошло короткое замыкание. Но я-то знал, что это произошло, потому что обидели Надю. А колдунью никогда не следует обижать!»

Из письма: «Милая Наталья Ивановна! Если бы Вы знали, как мне тяжело. Кто-то решил нас доконать. Милиция поджигателей не нашла или не хочет искать, а я уже на грани сумасшествия.

За год у нас было четыре пожара. Вначале сожгли хлев со скотиной, потом сожгли баню, подпалили сарай, а вот теперь добрались и до дома.

Пожар произошел ночью, и мы чуть не сгорели. Теперь я и четверо детей остались безо всего: ни одежды, ни места, где можно переночевать.

А ведь на дворе осень. Живем по знакомым. Квартиру не дают, говорят: «Берите ссуду и покупайте жилье». А чем гасить долги по ссуде?

Наталья Ивановна! Есть ли такая молитва, чтобы Господь покарал тех, кто лишил всего несовершеннолетних детей?»

Поднимите правую руку вверх и скажите:

Правая моя нога, правая моя рука,

Будьте свидетелями, что я права.

Господи, покарай силой Своей моего врага.

Ты счет звездам и песку знаешь.

Ты судья, и в сердце людском читаешь.

Ты милуешь и караешь.

Покарай того, кто причина горя моего.

Ангелы Божии, придите, молитву мою возьмите

И Господу отнесите.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Аминь.

Особый случай

Из письма: «Уважаемая Наталья Ивановна, я прочитала Ваши книги и поняла, что только Вы мне поможете. Вы мудрый и добрый человек – это видно из Ваших книг, и я искренне верю, что Вы меня не осудите за грех, в котором я раскаялась и за который непосильно наказана.

Я не утаю от Вас ничего. И ничего не прибавлю, как на исповеди, чтобы Вы поняли всю меру моей вины и тяжесть расплаты.

Моя мать умерла на третьи сутки после моего рождения от кровоизлияния в мозг.

Через полгода после ее смерти мой отец нашел себе женщину, которая решилась пойти на такого маленького ребенка, как я.