Надежней кляпа только пуля Леонов Николай
– Вот тут он и выбрался наружу, – констатировал Стас. – Метров двадцать прополз под землей. Похоже, торопился парень – даже крышку люка положил неровно. Теперь надо бы прикинуть, в какую сторону он направился…
Достав мобильный телефон, Крячко в нескольких словах сообщил Гурову о своих находках.
– Мне кажется, без собаки тут не обойтись, – завершил он свой доклад.
– Хорошо, кинолога я сейчас вызову, – откликнулся Лев. – Подходи сюда. Кстати, попутно узнай на проходной – Дергачев еще не появлялся? А то его что-то все нет и нет.
Но на проходной, услышав о физкультурнике, чрезвычайно удивились.
– Так он никуда и не ходил, ничего не искал, – пожимая плечами, сообщил Дмитрий. – Сразу же сел в свою машину и тут же куда-то уехал.
– Быстро: госномер, марка и цвет машины! – выхватив мобильник, распорядился Крячко.
– Ни хрена себе! Это что же, и Леха под колпаком?! – Дмитрий даже присвистнул. – Сейчас скажу. Значит, «Ауди» белого цвета, номер: Ю, три пятерки, ГО, девяносто девятый регион.
Стас быстро созвонился с Госавтоинспекцией и попросил немедленно разыскать требуемую машину. Ее водителя надлежало задержать невзирая ни на какие обстоятельства. Теперь Крячко был почти уверен, что в деле исчезновения сына американского банкира замешаны несколько человек. Правда, нужно еще определить – связаны ли они между собой.
Гуров тем временем в пожарном темпе допросил практически весь педколлектив пансионата. Тем более что он был не так уж и велик – немногим более десятка человек. Допросил и обслуживающий персонал. Виктор Денисов у Льва каких-либо подозрений не вызвал. «Вождь краснокожих» (как окрестил он его про себя) подробно рассказал о событиях того дня, когда исчез один из занимавшихся у него «индейцев». Собственно говоря, по словам Денисова, ничто вообще не предвещало того, что состоится побег. Алекс был как всегда активен, сосредоточен, выполнял все задания охотно и непринужденно. Впрочем, отлучился он незаметно, без ведома Виктора, не спросив его разрешения.
– Ушел – как растворился, – досадливо разводил руками Денисов.
– Сами виноваты, – чуть усмехнулся Гуров. – Слишком хорошо обучили его всяким индейским премудростям. Кстати, мне вас аттестовали действительно как человека, обладающего, скажем так, качествами настоящего индейца. А индейцы, как я понимаю, суперследопыты. Что ж сразу-то не нашли его по горячим следам?
– Ну-у!.. – Виктор рассмеялся. – Мои способности читать следы сильно преувеличены. Я действительно жил среди индейцев, многое у них перенял, многому научился. Но чтобы иметь такое чутье, какое имеют они, нужно было бы там и родиться. Они с пеленок учатся читать следы. И то не у всех это получается. Тем более сейчас, когда они ассимилируются, растворяются и теряют свои исторические корни. Конечно, я пытался найти следы Алекса, но толпа моих «индейцев» все так истоптала, что это, по сути, было делом безнадежным…
Прочие сотрудники пансионата – преподаватели этики, хореографии, культурологии, повара, воспитатели, культорганизаторы, горничные, с точки зрения Гурова, ничего интересного собой не представляли и своими манерами напоминали вышколенных английских слуг. Давая на вопросы Гурова обтекаемые, уклончивые ответы, словно сговорившись (собственно говоря, нечто подобное вполне могло быть и на самом деле), сотрудники ссылались только лишь на то, что от кого-то что-то слышали, а сами ничего конкретного сказать не могут. Впрочем, один из «дворецких», проговорившись, сообщил и впрямь кое-что интересное.
Чтобы завязать разговор, Гуров с сочувствием в голосе заметил, что наверняка работа с контингентом миллионерских чад – занятие не для слабых духом. Молодой, рослый воспитатель, ответственный за жилой корпус, безнадежно вздохнув, поведал Льву о том, что если бы не хорошее жалованье, то он не остался бы в пансионате и одной минуты.
– Вы себе даже не представляете, какие среди этих недорослей встречаются законченные уроды! – доверительно склонившись в сторону Гурова, вполголоса рассказывал он. – Большинство ребятишек, конечно, более-менее. Но некоторые из них с малолетства воспитаны в духе «самости» – они уверены, что весь мир существует только для них, что им все позволено, что папа что хочешь или кого хочешь купит и абсолютно все разрулит. Но и это еще ничего. Попадаются и вовсе пакостные отморозки – таких ежедневно ремнем бы сечь и сечь. Но кто посмеет? Для них все люди – быдло. Они и общаются-то только с теми, чьи отцы имеют в банках обалденные долларовые счета. И вот с этими – сплошная головная боль. Попробуй сделать таким замечание – нахамят, могут запустить чем попало… Вот, меньше недели назад нашел у одного умника игральные карты. Азартные у нас игры под строжайшим запретом. Карты я забрал и отнес директору. Теперь этот миллионерский дауненок и его дружки мстят мне как могут… Не знаю, надолго ли хватит терпения работать в этом гадючнике?
Когда Гуров отпустил воспитателя, в отведенный ему кабинет ввалился Станислав, за которым уныло брел Тимкин. Выслушав подробный рассказ Стаса о результатах поисков, Гуров предложил пройти в кабинет директора. Цирюльский при их появлении явного оживления не проявил. Он напоминал измученную лошадь, на которой целый день возили дрова и еще что-то очень громоздкое и тяжелое. Казалось, ему вдруг стало глубоко безразлично происшедшее и он уже смирился со своей участью. Когда опера и Тимкин вошли в кабинет, Цирюльский достал из кармана наполовину опустошенную пачку сигарет и, глядя в пустоту, машинально закурил.
– Есть что-нибудь? – вяло поинтересовался он.
– Разумеется… – усаживаясь в кресло, Гуров пошарил в карманах и, достав сигарету из протянутой Цирюльским пачки, щелкнул взятой со стола зажигалкой. – Во-первых, мальчик действительно сбежал, пробравшись за пределы территории по туннелю заброшенной теплотрассы. Скоро должен прибыть кинолог с собакой, и мы хотя бы приблизительно определим, в какую сторону он мог податься. Во-вторых, вполне очевидно, его побег не какой-то там спонтанный, ничем не продиктованный поступок, а вполне осмысленный и хорошо подготовленный шаг. К тому же, мы в этом уверены, среди персонала и отдыхающих есть причастные к этому побегу.
– Что-о-о?! – Слушая Льва, Цирюльский менялся на глазах – его вялость моментально сменилась каким-то нервным оживлением. – Вот это новости! М-да-а-а… И кто же, по вашему мнению, мог ему в этом содействовать?
– Скорее всего, ваш физкультурник, Алексей Дергачев, – вступил в разговор Станислав. – Выйдя от вас, он искать никого никуда не пошел, а сел в свою машину и тут же скрылся в неизвестном направлении. Мы сообщили автоинспекции номер его машины, но у меня почему-то нет никакой уверенности, что в ближайшее время мы его сможем увидеть.
– Ч-черт! – Цирюльский яростно стукнул по столу кулаком. – Кто бы мог подумать?.. Хотя… Он здесь у нас всего два месяца. Преподаватель физподготовки, который у нас был до этого, внезапно заболел, и его пришлось заменить. Тоже, знаете ли, скандальчик приключился…
– И в чем же суть этого скандальчика? – Гуров стряхнул пепел с сигареты в пепельницу, выточенную из яшмы в форме лодочки.
– В чем… – Цирюльский кривовато усмехнулся. – Подцепил кое-что, остолоп… Такой скромный парень, ответственный, серьезный, хороший педагог и – на тебе – заразился, пардон, сифилисом. Где, от кого – так и не признался. Обычно у нас медосмотры, как и везде – раз в квартал. А тут, уж не знаю с чего, где-то в апреле прямо сюда примчалась медкомиссия и устроила внеплановую проверку персонала. Проверяли всех поголовно, чуть ли не наизнанку выворачивали. И вот, как гром среди ясного неба: РВ у физкультурника оказалась положительной. Пришлось немедленно увольнять, брать другого. Хорошо, это было еще до прибытия первых отдыхающих. Провели дезобработку всего и вся, весь пищеблок перелопатили от и до… Как вспомню – голова кругом идет. Ну а тут мне предложили кандидатуру Дергачева. Само собой, мы его проверили досконально – всю подноготную: где родился, где учился, не отбывал ли срока, не имеет ли каких-нибудь нездоровых наклонностей. Даже на полиграф посылали. Кстати, Борис Борисович, ты же лично его проверял?
– Да, да, было проверено все, без исключения. – Тимкин истово закивал головой.
Наблюдая за ним краем глаза, Гуров почувствовал, что начальник охраны в чем-то фальшивит.
– А кто вам предложил взять на работу Дергачева? – спросил он Цирюльского.
– Да после этого у нас еще одна проверка была, от Минобразования – раз такое скандальное происшествие, то это уж как положено. Ну, проверяющий мне и предложил взять на работу, как он сказал, высококлассного специалиста. Так-то у меня была другая кандидатура, но… Сами понимаете – с министерством ссориться дело никчемное. Впрочем, если бы в биографии Дергачева обнаружилось что-то нехорошее, то я бы его не взял даже под нажимом самого министра. Черт побери, как мы опрофанились!
– Фамилию того проверяющего не припомните? – Гуров и Крячко быстро переглянулись, подумав об одном и том же.
– Попытаюсь… – Цирюльский наморщил лоб. – По-моему, Чубешко… Да, да, точно – Чубешко Юрий Константинович. Мне позвонили из министерства и предупредили о его прибытии. А он сам предъявил удостоверение инспектора Минобразования…
– У вас есть телефон отдела кадров министерства? – потушив сигарету и снимая трубку, поинтересовался Гуров. – Наберите номер.
Представившись, Гуров попросил сотрудницу министерства сообщить ему, есть ли в их ведомстве сотрудник с фамилией Чубешко. Цирюльский, вслушиваясь в разговор, замер и даже вытянул шею. Гуров поблагодарил сотрудницу и не спеша положил трубку.
– Ну?!. – выдохнул директор пансионата.
– Там никогда не было никакого Чубешко, даже на должности дворника. – Гуров, покачав головой, развел руками. – Думается мне, что это была хорошо продуманная операция по похищению сына банкира. Тот парень, ваш бывший физкультурник, конечно, проявил завидное легкомыслие, но его, я уверен, подставили специально. И медицинскую проверку проводили по наводке заинтересованных лиц. Ну а после этого вам подсунули своего человека. Схема, я вам скажу, не самая сложная, но сработала без осечки.
– Мать их… – добавив пару непечатных слов, Цирюльский провел по лицу ладонями и застонал. – Вот это мы лопухнулись! Борь, что же ты так оплошал? Как же ты мог прошляпить этого засланного «казачка»? Что молчишь?
– Эдуард Вениаминович, – вскочив с места, суча руками и задыхаясь, торопливо заговорил Тимкин, – да, клянусь вам – проверил абсолютно все, сделал запросы, встретился с людьми… Был в той школе, где он работал, говорил с директором. Он сказал, что Лешка у них работает с того времени, как закончил институт… Характеристику дал – хоть в космос запускай. Честное слово!
– Хреново, хреново, хреново!.. – У Цирюльского взмокло темя, и он без конца промокал лысину и лоб большим носовым платком. – Кстати, как же могло получиться, что вы сумели найти эту старую теплотрассу, а мы о ней даже не подозревали? Всем же лагерем прочесывали территорию, и никаких люков никто не заметил.
– Скорее не хотел заметить, – иронично усмехнулся Станислав. – Я думаю, участок территории, где под слоем мусора находился люк колодца, специально брались обследовать именно те, кто не хотел, чтобы его нашли. А догадаться о его существовании было несложно. Когда я спустился в колодец действующей теплотрассы, то заметил, что в стене есть забитые цементом концы двух обрезанных труб. Видимо, когда прокладывали новую теплотрассу, старую извлекать не стали – зачем лишняя работа? Новые трубы вообще просто кинули в канаву и засыпали землей. А старая шла в специальном бетонном туннеле. Вот мальчик этим и воспользовался.
– Но почему он вообще решил бежать? – Цирюльский с надеждой смотрел на сыщиков, словно на неких ясновидящих.
– А это мы сейчас и попробуем выяснить, – вмешался в разговор Крячко. – Скорее всего нужной нам информацией располагают соседи Алекса по вигваму. Надо бы нам с ними побеседовать.
– Пожалуйста! – Директор являл собой саму готовность. – Сейчас же их вызову сюда.
– Не надо, – решительно остановил его Гуров. – Так мы ничего не узнаем. Тут надо как-то по-другому…
– Скажите, а «индеец», у которого воспитатель не так давно изъял карты, он не из того же вигвама, что и Алекс? – хитро улыбнулся Станислав.
– Д-да… Вы уже и об этом случае знаете? – Цирюльский сконфузился. – А это что, тоже может иметь отношение к побегу и похищению?
– Конечно. – Стас пожал плечами. – Вы их не выбросили? Дайте-ка мне их сюда… Будьте все здесь. Я скоро приду.
Сунув в карман колоду карт, Крячко вышел из кабинета. Пройдя по лугу к вигвамам, он остановился у одного из них. Трое «краснокожих» усердно метали лассо, стараясь набросить тугую волосяную петлю на вбитые в землю колышки. У других вигвамов происходило то же самое. Увидев Станислава, к нему подошел Виктор Данилов, уже успевший надеть костюм вождя и раскрасить лицо красными и зелеными полосами и зигзагами.
– Хотите посмотреть, чем мы тут занимаемся? – улыбаясь, спросил он.
– Нет, хочу увидеть ребят, которые жили с Алексом в одном вигваме.
– Так вот это они и есть… Это – Коля Якушов, это – Дима Федоршин, это Самвел Агазян, индейцы племени Делаваров. Сыновья московских банкиров и коммерсантов, – добавил он вполголоса и, приняв торжественный вид, обратился к мальчишкам: – Доблестные воины, с вами хочет поговорить человек, который ищет вашего друга Алекса. Расскажите ему все, что знаете. Я все сказал. Хуг!
Мальчишки неохотно отложили лассо и подошли поближе. Они настороженно рассматривали уже виденного ими незнакомца. Стас сразу же без труда узнал всех троих – это они обратили на себя его внимание, когда он недавно проходил по лугу.
– Ребята, – Крячко говорил, стараясь найти нужную интонацию, способную вызвать мальчишек на разговор, – я из уголовного розыска. Если что-то знаете о том, почему ваш друг покинул пансионат, то, может быть, расскажете?
– Мы ничего не знаем, – презрительно поморщившись, с изрядной долей высокомерия ответил за всех Дима, самый высокий из этой компании.
– А врать-то нехорошо. – Стас укоризненно покачал головой. – Тем более воинам племени Делаваров. Виктор… то есть, вождь, вы пока можете заниматься с другими, а мы здесь немного побеседуем.
Когда Виктор направился к другому вигваму, Крячко, пристально посмотрев на «индейцев», демонстративно изображающих полное к нему пренебрежение, негромко объявил:
– Вы, голуби мои сизокрылые, зря надумали играть в несознанку. Я же вас насквозь вижу. И знаю, что вы замешаны в этой истории по самые уши. Я на вас не давлю, но, поверьте на слово: мне это доказать труда не составит. И я не думаю, что, если с Алексом случилось что-то очень скверное, благодаря деньгам и связям ваших очень состоятельных пап скандала избежать удастся. Молчим? Хорошо. Тогда у меня к вам деловое предложение. Давайте так… Вы же в карты здесь играли? Ну, играли, играли – я точно знаю… Так вот, ваша колода у меня. Предлагаю любому из вас сыграть со мной. Ставка будет такая: если проигрываете вы – все рассказываете без утайки, если я – то… вот, отдам свое служебное оружие. И даже «корочку» в придачу.
Он сунул руку за пазуху и достал из кобуры пистолет.
– Не врете? – недоверчиво наморщился Самвел. – Точно, отдадите?
– А вы сначала выиграйте. – Станислав интригующе улыбнулся. – Выиграете – отдам. А вы – точно, все расскажете?
– А почему вы считаете, что нам есть о чем рассказывать? – все с тем же высокомерием, которое уже никак не могло скрыть его внутреннюю тревогу, спросил Дима.
– Так на то я и сыщик, – рассмеялся Крячко. – Ну, во что сыграем? В очко, секу, железку, покер?
– В простого дурака, – после некоторого мучительного колебания объявил Дима. – Три кона, со мной. Только…
– Да, я понимаю, – кивнул Станислав, – место для игры тут вовсе неподходящее. Давайте в вашем вигваме?
Войдя внутрь индейского жилища, Стас огляделся. Пол вигвама застилал круглый ворсистый ковер, посреди которого лежал полированный, деревянный круг метрового диаметра с четырьмя белыми салфетками по краям. «Видимо, что-то вроде обеденного стола», – догадался Крячко. Вдоль стены лежали свернутые в рулоны постели. Сам же вигвам, снаружи обшитый выделанной кожей, изнутри был обтянут каким-то светлым, бархатистым материалом.
Дима и Станислав сели к столу.
– Я буду сдавать! – с вызовом заявил Дима, бесцеремонно забрав карты из рук Крячко.
Он быстро перетасовал и раздал карты. Игра началась. Судя по всему, парень в картах был не слаб. Но знал бы он, с кем рискнул тягаться! Уже скоро Дима начал нервничать, поскольку в его руках начали копиться неотбитые карты. Заставив недовольно кривящегося мальчишку принять последний остаток колоды, Станислав две специально припасенные шестерки положил ему на плечи.
– Ну вот, ты уже произведен в лейтенанты, – беззлобно рассмеялся он. – В следующем кону станешь старлеем. В принципе, можем играть вплоть до твоего производства в фельдмаршалы. Ты как?
Коля и Самвел, напряженно следившие за игрой и всемерно переживавшие за своего приятеля, тем не менее невольно фыркнули, но тут же осеклись.
– Ладно, наигрались… – Дима сердито отмахнулся. – Хватит. В принципе, кое-что насчет Алика я могу рассказать. Но не имею права – мы дали слово молчать.
– Ты карточные законы знаешь хорошо? – задав вопрос Диме, Стас в лихорадочном темпе, «на автопилоте», мгновенно придумал, что ответить. – Так вот, согласно карточным законам – а они для профессионалов святы, так же, как и карточный долг, став моим должником, ты как бы проиграл мне свое слово. Теперь я им распоряжаюсь. А я желаю знать, что случилось с Алексом, и освобождаю тебя от обещания молчать.
– В общем… – Дима глубоко вздохнул. – Наш наставник по физподготовке, у нас он Вождь сильных, Могучий Лось, как-то раз дал слишком много поручений. Ну… Нужно было выполнить всякие там задания по учебе, по сдаче всяких упражнений… Мы сразу поняли, что столько нам и за два дня не осилить. А у нас невыполнение заданий означает лишение вигвама Золотой Стрелы – нашего главного талисмана.
Он указал глазами вверх, и Станислав увидел подвешенный на тонкой цепочке шар из красной замши. Он был размером с кулак, снизу в него была воткнута большая стрела с пером цвета золота.
– И что же вы?
– Мы уперлись, потому что это нечестно – никому так много не задавали. И тогда Могучий Лось сказал, что такова воля Вождя Вождей, ну, нашего директора. Тот вроде бы хочет сделать лучшим вигвам Апачей. Мы спросили – почему так? Он по секрету рассказал, что директора об этом попросил отец одного из тех, кто живет в том вигваме, и предложил сыграть в карты с условием: проиграем – все остается как есть, выиграем – он дает задание полегче. Мы согласились. С ним играл я. Мне повезло, и стрела осталась у нас. Потом еще были всякие фиговины… Мы уже сами стали предлагать ему перекинуться в карты. Играл он не очень, и я у него на раз выигрывал.
– Во что играли? Все в того же подкидного дурака? – Стас с усмешкой покачал головой. – Понятно. Догадываюсь, что было дальше. Незадолго до исчезновения Алекса он дал невыполнимое задание лично тебе и тоже предложил решить эту проблему игрой в карты. Но на сей раз, к твоему большому удивлению, он легко тебя обыграл и в качестве карточного долга потребовал сыграть в карты и обыграть Алекса. Так?
– Почти… – начиная понимать, что его провели вокруг пальца, Дима нахмурился и закусил губу. – Он просто предложил мне сыграть в карты на желание. Если выигрываю я, то любое мое желание выполняет он. Причем не обязательно сразу. Можно потребовать исполнения и через месяц, и через год. Если выиграет он, то исполнять буду я. Он выиграл… Сказал, что хочет испытать Алика – мы его обычно так звали, – и узнать, смелые ли американцы. По его желанию я должен был обыграть Алика и заставить выполнить свое желание.
– Какое же?
– Выбраться за пределы территории, дойти до озера и принести оттуда лист кувшинки. Алик долго отказывался, но я сказал, что он трус, тряпка, и тогда он согласился. Играли три раза, один кон он выиграл, но я победил.
– Понятно… Алекс не говорил, как собирается выбраться за пределы ограждения?
– В общем-то нет, пытался сам придумать… Потом ему Самвел подсказал.
– А Самвел о той лазейке узнал от вашего Могучего Лося? – Крячко повернулся к темноволосому пареньку лет четырнадцати.
– Да… – внезапно осипшим голосом подтвердил Самвел, понурив голову. – Он сказал, что ему жаль Алекса и он хочет ему помочь. И еще он сказал, что его надо известить, если Алик полезет по туннелю. Вроде бы боится, что тот там или застрянет, или еще чего… Чтобы в случае чего подстраховать.
– Поэтому вы с Колей помогли Алексу спуститься в колодец, положили на место и замаскировали крышку люка. А потом побежали к физкультурнику. Ну а когда начались поиски вашего товарища, вы специально курсировали подле колодца, чтобы его не нашли другие. Теперь мне все окончательно ясно. – Стас сгреб карты и сунул их в карман. – Этого вашего Могучего Лося скорее следовало бы окрестить Бессовестной Свиньей. Он нагло использовал ваше сопливое самолюбие, и теперь ваш товарищ, возможно, в очень трудном положении. Дай бог, если вообще жив. Кстати, Дима, а ты бы полез по туннелю, если бы вдруг проиграл и он поставил тебе такое же условие?
– Да я что, даун? Лезть туда – на хрен нужно! – Мальчишка презрительно фыркнул. – Проиграл бы – договорились бы об откате. И делов-то… Я так и думал, что он пару дней подергается и предложит откат. Мне-то эта кувшинка нужна была как рыбе зонтик.
– Это верно… Ладно, ребята, я пошел. Не хочу вас обижать, но эгоисты вы, конечно, еще те… Пока!
Когда он подходил к корпусу, навстречу ему вышел Гуров с мобильным телефоном в руке.
– Идем к воротам – прибывает кинолог, – сообщил он и, обернувшись, неожиданно жестко спросил у идущего следом Тимкина: – А теперь, уважаемый, давай без умолчаний и вранья. Строго между нами: ты когда заподозрил, что Дергачев – не совсем тот человек, за которого себя выдает?
Ошеломленный его вопросом, Борис Борисович споткнулся, позеленел и неохотно признался:
– Когда возил его на полиграф. Краем глаза я успел заметить, как он сунул толстый конверт операторше. После этого она дала положительный отзыв.
– А как же проверка по прежнему месту работы?
– Мы общались с замдиректора школы по телефону…
– А что же ты, красавец наш писаный, обо всем этом не поставил в известность своего директора? – свирепо прищурился Станислав.
– Честно? Побоялся. Я же не дурак и с самого начала прекрасно понял, что за люди прислали его к нам. Жить-то всем хочется…
– Смени штаны на юбку! – презрительно бросил Стас, догоняя Гурова.
Глава 4
Выйдя за проходную, опера увидели милицейский «уазик», возле которого стоял незнакомый им сержант с крупным, волкообразным псом. Кинолог повернулся к ним и коротко доложил:
– Сержант Князев, прибыл в ваше распоряжение.
– Твой следопыт сможет взять след двухдневной давности? – указав взглядом на собаку, спросил Гуров.
– Смотря какой след… Но, вообще-то, мой Пиратка пес талантливый, случалось, брал вообще безнадежные следы… – слегка потрепав собаку по загривку, сообщил Князев. – Кстати, он не совсем собака. Это специально выведенный гибрид волка и собаки – волсоб. У него и нюх тоньше, и хватка мощнее, чем у обычной овчарки.
– Тогда – вперед! – объявил Гуров, и они втроем отправились к заброшенной теплотрассе.
Дав собаке понюхать сандалету, взятую из вещей Алекса, кинолог отдал короткую команду, более напоминавшую какое-то междометие, и пес, немного покрутившись вокруг люка, уверенно легкой рысцой побежал по следу, направляясь в сторону озера. Мальчик же, очевидно, плохо знал, где оно находится, и поэтому его след шел вытянутыми зигзагами. В одном месте Пират подошел к дереву и обнюхал ствол.
– Здесь он, по-видимому, залезал на дерево, чтобы посмотреть, где озеро, – негромко заметил Князев.
Пробежав около полукилометра следом за псом, опера неожиданно впереди увидели лесную дорогу. Гуров почувствовал, как внутри что-то неприятно напряглось: интуиция подсказывала ему, что, вероятнее всего, след сейчас оборвется. И в самом деле, добежав до середины дороги, пес внезапно остановился, словно наткнулся на невидимую стену, затем, жалобно поскуливая, вернулся назад и забегал вдоль края дороги, разыскивая исчезнувшую невидимую ниточку запаха.
– Все! Финиш! – Гуров досадливо хлопнул себя руками по бокам. – Дело ясное – здесь мальчишку поджидали, отсюда же его и увезли. Куда?
– Надо срочно во что бы то ни стало найти Дергачева, – всматриваясь в дорогу, Стас сердито морщился и раздувал ноздри, словно сам намеревался взять след, нарушив этим прерогативу Пирата.
– Надо, надо… – кивнул Гуров. – Но пока давай-ка поищем следы машины, на которой могли увезти нашего беглеца.
– Да где ж тут найдешь? – Крячко сокрушенно огляделся по сторонам. – Дорога сухая, как кирпич. Тем более что мальчишку похитили два дня назад.
– Давай разойдемся в разные стороны, метров по триста каждый. Вдруг где попадется сырая низина? А ты сержант, – Гуров повернулся к Князеву, – поводи собачку на той стороне дороги. Вдруг что подвернется?
Он неспешно зашагал по поросшим травой нечетким колеям, оставленным в земле колесами машин. По чуть примятым травинкам было видно, что некоторое время назад здесь проезжала легковушка. Но была ли она одна? Вдруг за минувшие дни здесь проехало несколько машин? Тогда – совсем труба…
Удалившись более чем на сотню метров от того места, где обрывался след, он вдруг заметил впереди ярко-зеленое пятно небольшой плоской низины. «Есть!» – мысленно отметил Лев, невольно переходя на ускоренный шаг. И в самом деле, в небольшой, вытянутой ложбине, поросшей редкой, молодой травой, он увидел достаточно четкий след протектора, оставленный скорее всего колесами «Жигулей». Достав сотовый телефон, Лев позвонил водителю их машины и вкратце объяснил, как проехать к ним.
Менее чем через пять минут он увидел приближающуюся к нему «Волгу». Криминалист осмотрел след и, одобрительно кивнув, что означало – отпечаток будет классный, достал из багажника какие-то пакеты, пластиковые бутыли, баллончики… Объяснив шоферу, куда нужно будет подъехать после того, как эксперт закончит работать со следом машины, Гуров пошел обратно. Здесь его ждал еще один сюрприз – метрах в десяти от дороги собака нашла лежащий в траве мокасин.
– Скорее всего это обувь Алекса, – осмотрев находку, отметил он. – Только как он туда попал? Случайно или его забросили туда специально?
– Ты считаешь… – с сомнением в голосе начал было Станислав, но Гуров быстро за него договорил:
– …Что мальчик, правильно оценив происходящее, решил оставить какой-то знак. Он знал, что его будут искать, и решил облегчить нам эту задачу. Теперь мы хотя бы знаем точно: он похищен. Только кем и для чего?
– Кем… – Стас ненадолго задумался. – Вымогателями. Кем же еще? Как их там? Киднеперами? Давай сейчас вернемся назад и пойдем параллельными курсами: один займется физкультурником, другой – теми, кто в подобных делах был уже замешан.
– В принципе, это логично. – Гуров, рассматривая мокасин, чуть заметно кивнул. – Но надо учесть и другое – здесь работали дельцы высокого класса, говоря шахматным языком, гроссмейстерского уровня. Не какая-нибудь рядовая шайка-лейка. Ты же видишь, как все у них тонко и хитро продумано? Сработали, твари, как по нотам. И вот тут возникает вопрос: за Алексом они специально охотились или похитили лишь бы кого?
– Хм-м… – Крячко, тоже воззрившись на мокасин, который Гуров держал за краешек кончиками пальцев, озадаченно почесал затылок. – Да, Лева, вопрос, однако, «на засыпку». Я точно не уверен, но у меня ощущение такое, что охотились именно за ним.
– Правильно. – Гуров вскинул указательный палец. – А что это означает? Похитители скорее всего не намерены ограничиваться обычным выкупом, пусть и очень большим. У них далеко идущие цели. И ради этого, я так думаю, они потратились не слабо. Тут только на организацию всей этой игры могли уйти десятки тысяч баксов. Если не больше. Значит, так или иначе, похищение связано с профессиональной деятельностью его отца. Ого! Ты гляди-ка – солнце-то уже за полдень, дело скоро уже к вечеру! Вот так заработались… Так, а вот и наша машина показалась.
– Петру надо бы сообщить о результатах, – рассудительно заметил Стас.
– Да, и заодно выяснить, что там наши читари газетные накопали…
Гуров передал мокасин Станиславу, который принял индейский башмак, тоже взяв находку за самый краешек, чтобы не смазать чужие отпечатки пальцев. Нажав кнопку вызова мобильника, Лев сообщил Орлову последние результаты поисков. Тот (видимо, переворошив бумаги на своем столе, поскольку был отчетливо слышен громкий шелест и сердитая воркотня) в свою очередь зачитал справку, присланную из ГАИ. Согласно компьютерной базе данных, номер, названный Станиславом, принадлежал вовсе не белой «Ауди», а старому «Москвичу» семидесятых годов выпуска. От переводчиков пока ничего не поступало.
– Там этих газет – пруд пруди… – сокрушенно вздыхая, поведал Орлов. – Ребята зашились в момент, позвонили мне, попросили подкрепления. Пришлось договариваться с инязом, оттуда прислали им на подмогу человек десять студентов. Дал команду сидеть безвылазно, пока хоть чего-нибудь не накопают.
– Слушай, я тебе сразу не сказал, а ты, видимо, не подумал о таком варианте – пусть парни залезут в Интернет, включат поиск материала по конкретному имени. Я, конечно, не думаю, что там имеется сайт Кулькофф-точка-ру. Но, скорее всего, шансы есть, и неплохие, особенно если он засветился в прессе за последние дни.
– Лева, – в голосе Петра звучала бездна укоризны, – ну вот как после этого считать тебя ответственным человеком? Что ж сразу-то про эти технические штучки-дрючки не поставил в известность? А мы там людей над газетами парим целый день! Ладно, сейчас позвоню им, скажу про Интернет. Надеюсь, он есть в библиотеке.
Закончив разговор с генералом Орловым, Лев разочарованно развел руками.
– Все, как говорил Косой, «кина не будет». Номер «Ауди» оказался липовым. Скорее всего, выехав из пансионата, Дергачев поставил свои настоящие номера, и теперь его найти будет не очень просто. Давай-ка опять зайдем к директору, посмотрим личное дело физкультурника. Может, там есть зацепки. Должен же он был о себе рассказать хоть что-то реальное?
Эксперт упаковал мокасин в полиэтиленовый пакет, опера сели в «Волгу» и поехали обратно к пансионату. Поскольку Пират залезать в кабину, переполненную людьми, не захотел, Князев пошел обратно пешим ходом. Когда Гуров и Крячко вновь возникли на пороге кабинета Цирюльского, тот испуганно дернулся, как ужаленный осой.
– Ради бога, только не говорите, что нашли бездыханное тело мальчика!.. – умоляюще проговорил он, вновь начиная утирать обильные капли пота на лбу и лысине. – Я этого не переживу…
– Успокойтесь. – Гуров невозмутимо прошел к столу и сел в кресло. – Мы нашли всего лишь следы какой-то легковой машины на лесной дороге и в траве неподалеку от нее мокасин, скорее всего специально оставленный Алексом. Думаю, он сейчас жив, но находится в руках похитителей. А мы хотели бы увидеть вот что. Найдите-ка нам личное дело Дергачева. Вдруг там что-нибудь обнаружится?
– Сейчас, сейчас… – несказанно обрадованный директор поспешил к большому, неуклюжему сейфу, выпущенному скорее всего еще во времена освоения Магнитки.
Открыв его ключом, ничуть не меньшим, чем тот, что незабвенная черепаха Тортилла подарила проказнику Буратино, Цирюльский начал поспешно перебирать скрытый в его недрах штабель из папок и скоросшивателей, как ультрасовременных, с пластиковыми файлами, так и ветхозаветных образцов.
Постепенно его движения начали замедляться, а сам он вдруг налился багрово-свекольной краской.
– Ничего не понимаю… – наконец растерянно прошептал он. – Личного дела Дергачева в сейфе нет. Оно куда-то исчезло… Но ведь оно совсем недавно попадалось мне на глаза. Куда же оно могло деться?
– Кто, кроме вас, имеет доступ к сейфу? – спросил Стас, но, прищелкнув пальцами, безнадежно махнул рукой. – Хотя… Это такой «надежный» сейф, что опытный взломщик без проблем откроет его алюминиевой вилкой.
– Э-э… – директор изобразил на лице некую конфузливую озабоченность. – Да, собственно говоря, никто.
– А если точнее? – Крячко стал похож на кота, который, заприметив раскормленного воробья, выпустил когти и изготовился к прыжку. – Вы хотя бы на время кому-нибудь давали ключи?
Цирюльский хотел было сказать: «Нет, не давал», но, встретившись взглядом с хищным взором Станислава, растерянно пролепетал:
– Ну, кому попало ключи я не доверяю. Только особо доверенным людям…
– А если без долгих предисловий? – бесцеремонно перебил его Крячко.
– Ну… Не так давно давал ключ Ниночке. Я был занят, а она собиралась подшить кое-какие материалы в личные дела. Ну… Она всего-то открывала сейф минут на пятнадцать. Все, что достала, положила на место. Я был рядом, это происходило у меня на глазах. Да и вообще, я не считаю, что эти дела представляют собой нечто секретное. Их обычно хранят в простых шкафах, а не в сейфах.
– А в каких отношениях Ниночка была с Дергачевым?
– Точно сказать не могу. – Цирюльский с какой-то обиженной остервенелостью помотал головой. – Но он ей нравился – это определенно. Ну, вы же его видели? От таких – женщины без ума… – раздраженно добавил он.
Причину нервозности директора Гуров понял мгновенно: тот проиграл на поле любовной битвы молодому, красивому сопернику и теперь исходил желчью при одном лишь воспоминании о своем поражении.
– Пригласите свою секретаршу сюда, – предложил он, но та вдруг сама заглянула в кабинет.
– Эдуард Вениаминович, – певуче обратилась к директору Ниночка, – рабочий день уже почти закончился. Можно, я сегодня уйду чуть пораньше?
– Подожди немного, задержись. – Цирюльский в очередной раз промокнул платком лысину. – Вот господа работники милиции хотят с тобой поговорить.
– Скажите, Нина, прямо и честно, – Гуров смотрел на секретаршу в упор, – Дергачев говорил вам, для чего ему нужно его личное дело?
Девушка, ошеломленная его вопросом, жалобно посмотрела на своего патрона, который и сам выглядел до предела растерянным, и почти прошептала в ответ:
– Да… Он сказал, что всякие интриганы и завистники пытаются выжить его с этой работы и ему очень нужно заменить некоторые фальшивые справки, подсунутые ими в личное дело. Он обещал, что как только внесет коррективы, то сразу же вернет дело обратно.
– Еще один, боюсь, не очень приятный вопрос: насколько вы с ним были близки? – все так же спокойно спросил Гуров, как, например, он мог бы спросить, который час.
Ниночка опустила голову и, закусив нижнюю губу, тихо выдавила:
– Более чем… Он мне сделал предложение…
В этот момент на Цирюльского было жалко смотреть. Он покраснел, надулся то ли от невыносимой ревности, то ли от обиды, а на его глазах подозрительно блеснула влага…
– Нам нужно знать место его жительства, – вставая, объявил Лев и посмотрел на часы. – Может, вспомните? Раз личного дела нет, то узнать неоткуда.
– Он в Москве снимал квартиру в каком-то, то ли 3-м, то ли 4-м Строительном переулке, – постепенно приходя в себя, сообщил Цирюльский.
– У меня дома где-то в блокноте есть его адрес… – удрученно сообщила Ниночка. – Вот только смогу ли найти? Скажите, он что, совсем не тот, за кого себя выдавал?
– Скорее всего да, – сочувственно глядя на нее, подтвердил Станислав. – Кстати, вы собираетесь отправиться домой на своей машине?
– Нет, она уже давно на ремонте. – Ниночка сокрушенно вздохнула. – Сейчас должен ехать Борис Борисович, хотела попросить его взять меня с собой. Правда, я бы предпочла ехать с кем-нибудь другим.
– Ну, если устроит наше «такси» – милости прошу! – Стас изобразил рукой что-то галантное.
– Наверное, и вам придется подъехать к нам в управление, чтобы составить фоторобот того самого господина Молясина. Давайте завтра утром, часам к девяти, по адресу… – Гуров взял лист бумаги и, написав адрес, отдал Цирюльскому.
Сидя на заднем сиденье «Волги» между криминалистом и Крячко, Ниночка, о чем-то думая, рассеянно смотрела вперед. Где-то вдалеке блеснул солнечный блик на крыше темно-синей «Мазды», бегущей впереди них по лесной дороге. Когда после очередного поворота «Волга» вывернула на прямой участок, «Мазда» оказалась от нее всего в полутора-двух сотнях метров. Неожиданно Ниночка негромко, но твердо объявила:
– Это они!..
– Кто – «они»? – Гуров стремительно обернулся в ее сторону.
– Какие-то подонки. Я их узнала вон по той страхоглядной роже, что прилеплена к багажнику. Месяц назад я ехала на работу с Виктором Семеновичем – это один из наших охранников, – и у него вдруг сломалась машина. Я пошла пешком. Неожиданно рядом со мной остановилась эта «Мазда», из нее выскочили двое парней. Они схватили меня за руки и потащили в кабину. Я закричала, но сопротивляться было бесполезно, они были намного сильнее. И тут внезапно на своей машине появился Леша. Он сразу же остановился и кинулся мне на выручку. Такой высокий, сильный… Эти уроды испугались и, отпустив меня, тут же уехали. После этого мы с Алексеем и стали встречаться… – добавила она чуть виновато.
– Да, «лейбл» себе на багажник они прилепили впечатляющий… А этот Леша не мог специально подстроить нападение, чтобы втереться в доверие? – задумчиво предположил Стас.
– Тогда надо было бы и охранника задействовать. А это уже риск. Скорее всего, – Гуров смотрел на непроницаемо-черные окна машины, – это или обычные придорожные отморозки, или те, кто нам нужен.
– То есть? – насторожился Станислав.
– Можно предположить, что мальчика схватили случайные похитители. Он ведь мог попасть и не к тем, кто организовал всю эту операцию. Подобной братии, безусловно, хорошо известно, чьи дети здесь отдыхают. Так что мимо такой добычи они проехали бы вряд ли.
– Тогда, Толь, иди на обгон и прижми их к краю дороги. Будем брать! – азартно объявил Крячко, доставая пистолет и передергивая затвор.
Гуров тоже достал свой «штейр», но в этот момент, словно испугавшись их намерений, «Мазда» вдруг резко прибавила ходу и попыталась оторваться. Анатолий, взъерошив усы, «притопил» акселератор до самого упора. «Волга», демонстрируя хорошую приемистость, тоже резко рванула вперед, вдавив в кресла своих седоков. Отчаянно скрежеща тормозами на крутых виражах, обе машины мчались по лесной дороге с сумасшедшей скоростью, рискуя в любой момент сорваться с дорожного полотна и на полном ходу впечататься в ствол дуба или сосны, которые, по несчастью, могли бы оказаться на пути.
К удивлению Стаса, Ниночка никак не отреагировала на начавшееся «ралли». Она напряженно смотрела на удирающую от них «Мазду», и ее как будто даже не волновало, что в любое мгновение эта гонка может завершиться катастрофой, в которой вряд ли кто смог бы выжить. Лишь один раз она как бы про себя пробормотала:
– Ну, давайте же, давайте! Уйдут ведь, гады!
– Выжимаю все что могу… – сквозь крепко сжатые зубы, не обращаясь ни к кому и сразу ко всем, нарушил молчание Анатолий. – Сейчас на прямую выйдем – могут оторваться.
– Лева, давай по колесам! – Исходя нетерпением, Стас толкнул Гурова в плечо.
Полностью опустив боковое стекло, Гуров, насколько это позволяла его комплекция, высунулся в окно и, щурясь от бешеного напора встречного ветра, попытался поймать на мушку заднее правое колесо «Мазды». Резкие, бьющие по ушам хлопки выстрелов в кабине звучали приглушенно и даже как будто миролюбиво. Израсходовав пятый патрон, Гуров «на автопилоте» выстрелил еще раз, но это уже было излишним – тяжело осев задом на правую сторону, «Мазда» резко крутанулась вправо и, не вписавшись в поворот, полетела, переворачиваясь, с невысокой дорожной насыпи в придорожный мелколесок. Когда она, перевернувшись в последний раз, встала на колеса, из ее искореженной кабины проворно, как зайцы, выскочили двое крупных, долговязых парней, которые, прихрамывая, но все-таки довольно резво кинулись в разные стороны, что-то крича друг другу на ходу.
Со скрежетом затормозив, «Волга» остановилась у обочины. Гуров и Крячко, не теряя ни секунды, распахнули заранее приоткрытые дверцы и кинулись в погоню. Стас побежал вслед за тем парнем, что уже успел скрыться в чащобе молодого сосняка, а Лев, побивая мировые рекорды в спринте, ринулся за убежавшим вправо, в сторону поблескивающей меж деревьев Бобрухи. В этот момент из-под капота «Мазды» вырвалось пламя, которое в считаные секунды охватило всю машину. Анатолий с огнетушителем в руках и криминалист выскочили из «Волги», но подходить к горящей «японке» не стали – дорожный огнетушитель потушить такое пламя был бессилен.
Гуров что есть духу мчался по лесистому склону. Под ногами, в такт прыжкам, глухо ухала земля, поросшая мелкой травой. По лицу то и дело хлестали тонкие ветви, громко шелестела листва, раздвигаемая на бегу плечами. Неожиданно сзади приглушенно грохнули три пистолетных выстрела. Через некоторое время раздался еще один.
Парень, преследуемый Гуровым, несмотря на только что пережитую аварию, мчался очень резво, и когда Лев находился только еще на середине склона, беглец был уже на берегу. Коротко оглянувшись, он стремглав кинулся в воду. Судя по всему, здесь глубина была не менее двух с половиной метров. Отчаянно загребая, бандит быстро добрался до середины речки, но в этот момент с берега, столь поспешно оставленного им, прозвучала грозная команда:
– Приказываю вернуться назад, иначе буду стрелять на поражение!
Поняв, что его преследователь шутить не намерен, беглец решил остаток водной преграды преодолеть затяжным нырком, чтобы выбраться из-под воды где-нибудь в стороне, желательно, среди прибрежных зарослей. Набрав в грудь побольше воздуха, он ушел почти к самому дну и, запоздало понимая, что запаса кислорода ему может не хватить, тем не менее напряженно работая руками, поплыл под водой.
Неожиданно его руки зацепились за что-то колышущееся, плохо различимое в зеленоватом сумраке глубины. Это «что-то» коснулось его головы, спины и ног. «Сеть! Рыбацкая сеть! – мгновенно мелькнуло в голове. – Надо назад, а то запутаюсь…» Но было уже поздно. Крепкая «корейка», сплетенная из лески, непостижимым образом зацепилась за левую ногу и еще мгновение спустя, словно подчиняясь чьей-то воле, соскользнув с головы, прочно зацепилась за пуговицы рубашки. Понимая, что еще немного, и он захлебнется, беглец отчаянно рванулся вверх, однако сеть, судя по всему, успевшая за предшествующие дни зацепиться за придонные коряги, отпустила его совсем немного и, спружинив, опять увлекла вниз.
Безумное отчаяние охватило злосчастного беглеца, и он, вместо того чтобы за оставшиеся секунды попытаться выскользнуть из одежды и вынырнуть, начал биться и метаться, пытаясь разорвать охватившие его тенета. Но при этом он все больше и больше запутывался, окончательно становясь добычей стихии, чуждой сухопутному существу. Испытывая страшную, мучительную жажду одного-единственного глотка свежего воздуха, которого там, теперь уже где-то бесконечно далеко, так расточительно много, беглец не выдержал пытки удушья. С ужасом сознавая, что это конец, он непроизвольно, судорожно сделал вдох… Едкое ощущение холодной, пахнущей тиной воды, которая безжалостно залила носоглотку и легкие, – было последнее, что он ощутил в своей жизни.
Когда преследуемый ушел под воду, Гуров замер в напряженном ожидании. Он сразу же понял его замысел и пристально смотрел на камыши, ожидая, что секунд тридцать-сорок спустя должен раздаться шелест прибрежных зарослей на другой стороне речки. Но время шло, а «подопечный» Гурова не давал о себе знать. Вдруг Лев обратил внимание на странные круги, расходившиеся по ряби волн невдалеке от зарослей кувшинок. Чуть позже там же вздулись пузыри, как ему показалось, болотного газа. И лишь пару минут спустя он понял, что парень утонул, скорее всего за что-то зацепившись под водой. Он начал быстро сбрасывать рубашку и туфли. С одной стороны, ему нужен был живой «язык», с другой (ему было неловко признаться в этом самому себе), где-то в глубине души шевельнулось какое-то подсознательное сочувствие к утонувшему, пусть и законченному подонку, но, как ни верти, существу человеческого рода. Громко сопя и топая ногами, сзади подбежал запыхавшийся Крячко.
– Ты куда? – с трудом переводя дух, удивленно спросил он.
– Похоже, мой подопечный пустил пузыри. Надо бы вытащить. Вроде пяти минут еще не прошло, вода здесь холодная, так что еще есть шанс привести его в чувство.
– Ты что, с ума сошел? – Стас выразительно постучал себя по голове крепко сжатым кулаком. – Если он зацепился, то где гарантия, что не зацепишься и ты? Не пущу! На хрен нужно из-за какого-то отморозка жизнью рисковать?! Тоже мне, филантроп выискался.
– Ладно, теперь уже действительно поздно. – Гуров махнул рукой и начал неспешно одеваться. – Своего-то догнал? Ну и хорошо. Думаю, его показаний будет достаточно.
– Гм-гм… – при последних словах Гурова Крячко с непонятным смущением довольно сильно закашлялся. – Э-э-э… Понимаешь, Лева, мой-то тоже сейчас скорее всего дает показания чертям в дежурной части пекла.
– Что-о?! – Гуров замер, в упор глядя на своего приятеля. – Ты его что, завалил? Ну, вот что тут будешь делать?! Как всегда: на ровном месте – да мордой об асфальт! Сколько раз тебе говорил: по ногам, по ногам надо стрелять, Робин Гуд хренов…
– Да я по ногам-то и стрелял! – не на шутку вспылил Крячко. – Только не говори мне еще, что не надо было целиться в пятки, поскольку туда его бандитское сердце провалилось… Он по мне первый открыл огонь. Я ранил его в бедро, предложил сдаться. Гляжу, а он весь зеленый, кровища из ноги хлещет – видимо, пуля перебила бедренную артерию. Он, видимо, понял, что дело его табак, и сам себе из пистолета в голову – бац! – и хана. А ты как всегда всех собак на меня спешишь повесить.
– Да… Дела. Вдобавок ко всему еще и машина сгорела. Теперь отпечатков ее шин не взять при всем желании, – поправив пиджак, Гуров сунул пистолет в кобуру. – Хреново! Считай, мы топчемся все на том же месте, где топтались еще утром.
– Ну, это ты зря! – Крячко несогласно покрутил головой. – Мы уже достаточно хорошо знаем обстоятельства исчезновения мальчика, есть подозреваемые, есть…
– Да ни черта у нас нет! – Гуров недовольно отмахнулся и направился к дороге. – Где может находиться похищенный – мы не знаем, кто именно его похитил – не знаем, нам пока что неясны даже мотивы похищения. И хреновее всего то, что в результате наших не совсем удачных действий отправились в мир иной двое реальных, а не виртуальных подозреваемых. А вдруг мальчик действительно похищен ими? Как теперь узнать – где они его спрятали? Если они его заперли связанным, с заклеенным ртом в каком-нибудь заброшенном гараже, то, считай, нам его не найти!
– Ну что ж мне теперь, лезть в воду за утопленником и начинать делать ему искусственное дыхание? – угрюмо буркнул Станислав.
– Ага, рот в рот… – усмехнулся Лев. – Надо будет сейчас же вызвать сюда опергруппу из ближайшего райотдела, пусть займутся этими новопреставленными. Кстати, пусть Ниночка посмотрит на этого самострельщика. Вдруг опознает?
Несмотря на свою «кисейность», Ниночка оказалась барышней с довольно крепким характером и согласилась взглянуть на труп бандита. Тот лежал навзничь в уже загустевшей луже крови. Его лицо было искажено предсмертной судорогой, но девушка его сразу же уверенно опознала:
– Да, это один из тех двоих, – кивнула она. – Он первый выскочил из машины и схватил меня. На его руке я заметила татуировку – змея, обвивающая меч или кинжал… Точно уже не помню.
Неспешно занимающийся своими исследованиями криминалист носком ботинка перевернул правую руку бандита, и Гуров на тыльной стороне ладони увидел татуировку, о которой только что сказала Ниночка.
– Теперь, Нина, вам нужно будет написать свидетельские показания, – известил Лев, провожая ее к машине. – Потом мы вас довезем до дома. Кстати, а вы после того нападения с заявлением в милицию обращались?
– Сначала хотела написать, а потом… Вы не обижайтесь, Лев Иванович, но я не была уверена, что их кто-то будет искать. Что попусту тратить время – и свое, и чужое?
Читать бесплатно другие книги:
