Dolce на ужин Филонова Юля

9

Алексей Соколов просматривал фотографии на огромном мониторе своего компьютера. Я сидела напротив.

– Отличная работа, – задумчиво проговорил он, – особенно хорош Коваленко. Жаль только, что его директор сегодня позвонил и заявил об отказе певца участвовать в нашем проекте. Он утверждает, будто сотрудница нашего издания была с ним крайне неделикатна, – главный редактор устремил на меня пристальный взгляд.

Честно говоря, я даже не удивилась, так как ожидала чего-то подобного. Самовлюбленный сексуально озабоченный идиот вроде Влада Коваленко не мог смириться с тем, что его отвергли.

– Послушайте, Алексей, – осторожно начала я, – мне пришлось быть немного грубой, но исключительно в целях самообороны.

– Самообороны? – переспросил Алексей. – Он что, напал на тебя?

– Боюсь, что да. При этом на нем совершенно не было одежды.

– Так-так. Вот это уже интересно! Можно поподробнее?

Вздохнув, я поведала обо всех нелицеприятных подробностях инцидента с Коваленко.

– Клянусь, я бы никогда не позволила себе быть грубой с кем-то из наших героев, но что мне оставалось делать? Отдаться невменяемому психу?

– Вот это да! – Алексей откинулся на спинку кресла. – Ты просто срываешь у мужчин крышу, – усмехнулся он.

– Думаю, дело не в этом. Мне кажется, Влад был под воздействием каких-то препаратов. Он был неадекватен. Совершенно точно. Мне очень жаль, что так все обернулось.

– Ладно, я решу этот вопрос. Поговорю с его директором. Думаю, мне удастся все уладить. Каким бы психом он ни был – фотографии получились отменные.

– Надеюсь, что у вас сложится. Я тоже очень хочу, чтобы материал вышел хорошим, – ведь это мой первый проект. Надо же ему было так неудачно завершиться.

– Ну, пока ты сделала лишь часть работы.

– Вы не отстраняете меня? – робко спросила я.

– Конечно, нет, – засмеялся Алексей, – ты чуть не стала жертвой изнасилования! Не могу же я быть таким злодеем, чтобы отстранить тебя от работы.

– Спасибо, – я с облегчением вздохнула.

– В качестве компенсации за моральный ущерб, а также для того, чтобы убедиться в твоем умении общаться с тонкими творческими натурами, я отправлю тебя на интервью с кем-нибудь из мира высокого искусства, – с этими словами Алексей уставился в свой ежедневник. – Так, посмотрим, кто нам нужен… Вот, пожалуй, это!

Он порылся в ящике стола и положил передо мной приглашение маргинального вида. Я вопросительно взглянула на главного редактора.

– Нам нужно сделать интервью с одним художником. Он сейчас невероятно популярен. Это приглашение на его выставку. Кстати, она откроется уже завтра. Пойдешь посмотришь на его работы, познакомишься, договоришься о съемке и интервью.

– Хорошо, замечательно! Я все сделаю, еще раз извините за нелепый случай с Коваленко.

– Ладно-ладно, сейчас попытаюсь урегулировать вопрос. Надеюсь, художник не станет посягать на твою добродетель, – хихикнул Алексей.

– Уверена, с ним все будет по-другому, – улыбнулась я. – Пойду поищу информацию в Интернете.

– Удачи! – Алексей подмигнул мне и помахал рукой.

Благодаря стараниям Дэна о моих злоключениях знали уже все. Вернувшись из кабинета главного редактора на свое место, в качестве заставки для рабочего стола моего компьютера я обнаружила фотографию Влада Коваленко с голым торсом.

– Очень смешно, – обратилась я к коллегам, которые ехидно на меня посматривали. – Я, между прочим, думала, что меня уволят!

– И чего, уволили? – жизнерадостно поинтересовалась Света.

– Нет, решили протестировать мою способность общаться с тонкими творческими натурами. Отправляют на интервью с каким-то художником. Завтра у него выставка, – я посмотрела на приглашение. – Макс Горелов. Кому-нибудь знакомо это имя?

Внезапно возле моего стола материализовалась Марина:

– Макс Горелов?! Ты шутишь? По нему же все просто сходят с ума. Он несколько лет прожил в Лондоне, где пользовался большим успехом. Месяца три назад вернулся сюда, и вся тусовка теперь только о нем и говорит. Не могу поверить, чтобы тебе доверили интервью с ним!

– Спасибо, дорогая!

– О, прости, я не хотела. Но, понимаешь, он ведь сложный художник, неоднозначный. Я видела лишь несколько работ – это что-то.

– «Что-то» в каком смысле? – уточнила я.

– Ну… – замялась Марина, – побываешь на выставке – сама поймешь.

Выставка Макса Горелова проходила в необыкновенно модной галерее, находящейся в очень мрачном здании, которое лично я в другой день предпочла бы обойти стороной. Тем не менее сегодня сюда стекался весь городской бомонд. Я договорилась встретиться с Кристиной, которая также собиралась на выставку. Оказалось, что она даже лично знакома с Максом (они несколько раз вместе тусовались в Лондоне), поэтому я рассчитывала на то, что она меня ему представит. Но Кристина опаздывала, и я решила ознакомиться с работами художника в гордом одиночестве, дабы проникнуться его идеями и не отвлекаться на болтовню.

Преодолев несколько лестничных пролетов, я оказалась в большом зале, погруженном в полумрак. Звучала мелодия, при звуках которой невольно хотелось задуматься о суициде. Гости мероприятия, все как один, облачились в черные и серые одежды исключительно авангардного вида. Сбросив пальто, я вдруг почувствовала себя одетой слишком нарядно. Мне казалось, что я выбрала вполне подходящую для посещения выставки одежду. Надела сшитую на заказ элегантную узкую черную юбку из атласа на красной подкладке, с высокой талией и длинным разрезом сзади. При ходьбе подкладку можно увидеть, и это выглядит потрясающе эффектно. Также на мне была белоснежная блузка с короткими рукавами, алые лаковые туфли на тончайшей шпильке от Gianmarco Lorenzi, с которыми по цвету и фактуре идеально сочетались широкий пояс и вместительная сумка от «Furia».

Я внимательно огляделась вокруг. На первый взгляд – сборище маргиналов, но если присмотреться, то можно обнаружить множество известных людей. Большую часть присутствующих я видела буквально несколько дней назад разряженными в пух и прах на вечеринке по случаю дня рождения одного промоутера. Сегодня все, очевидно, хотели выглядеть в духе лондонской богемы.

Впрочем, я явилась сюда вовсе не для того, чтобы разглядывать наряды гостей. У меня есть задание. Его я должна выполнить с блеском. Мне ужасно не хотелось разочаровать главного редактора. Я решительно направилась рассматривать представленные в галерее картины. Спустя десять минут стало ясно: человек, создавший эти творения, страдает маниакально-депрессивным психозом. Это в лучшем случае.

«Господи, ну за что мне это?» – обреченно думала я, стоя напротив одного из полотен.

Размытый грязно-серый фон был будто забрызган пятнами крови. Рядом с картиной висела аккуратная белая табличка с надписью: Max Gorelov, «Bloody Monday».

Тяжело вздохнув, я резко развернулась на сто восемьдесят градусов, не в силах более наслаждаться творчеством модного художника. При этом случайно наткнулась на парня, который, вероятно, стоял сзади.

– Простите, – пробормотала я, отступая на шаг назад.

– Ничего, – ответил парень. – Кстати, отлично смотритесь рядом с этой картиной.

– О, это, должно быть, из-за аксессуаров! Они алые, как и кровь на картине… Да, я так полагаю…

Что это со мной? Я, кажется, стала заикаться. К тому же нервно тереблю собранные в низкий хвост волосы. Возможно, я и смотрелась отлично рядом с этой дикой картиной, зато парень, на которого я наткнулась, выглядел поистине потрясающе! Он просто невероятно красив. Большие серо-голубые глаза в обрамлении густых черных ресниц, идеальные четкие брови, придающие взгляду мужественность, правильной формы нос, чувственные губы.

При этом он не имел ничего общего с обычным, помешанным на собственной привлекательности, красавчиком. Его темно-русые волосы средней длины находились в стильном художественном беспорядке, а на лице – трехдневная щетина. Одет как солист какой-нибудь западной группы, играющей гитарную музыку, – кеды «Converse», черные джинсы и белая футболка с забавным рисунком на груди.

Я смотрела на парня, будто загипнотизированная, не в силах оторваться. Он между тем что-то сказал, но я не услышала его. Была слишком поглощена разглядыванием этого, без сомнения, самого интересного экспоната данной выставки.

– Простите, что вы сказали? – Я наконец вернулась на землю.

– Как она вам? – спросил парень, очевидно, уже не в первый раз.

– Э-э-э… Кто? – не поняла я.

– Картина! – рассмеялся он.

Кстати, его улыбка была просто восхитительной, лучшей из тех, что мне доводилось видеть за свои двадцать три года.

– Ну… – замялась я, – думаю, у автора выдался тяжелый понедельник, когда он писал эту картину. Знаете, как говорят: «Понедельник – день тяжелый». В данном случае он кровавый. Возможно, художнику было так плохо после выходных, что ему хотелось кого-то убить. Свою жажду убийства он выплеснул на этом полотне… Да, такое вполне может быть…

Господи, ну что за бред я несу? Он точно подумает, что я с приветом! А вдруг он знакомый художника и передаст ему в качестве шутки мои слова, а потом Макс Горелов откажется давать интервью?

– Занятная версия, – сказал между тем парень и снова улыбнулся, от чего мне чуть не стало дурно – в хорошем смысле. – Ладно, приятно было пообщаться, пока! – С этими словами он исчез в толпе.

Я же осталась стоять словно парализованная.

Он не может просто так взять и исчезнуть! Я должна найти его и продолжить знакомство. Я влюбилась! Внезапно кто-то положил руку мне на плечо:

– Привет, красотка!

Обернувшись, я увидела Кристину. На ней было черно-коричневое платье в стиле baby-doll от Collete Dinnigan.

– Я влюбилась! – вместо приветствия заявила я.

– Хм. Вот как? – Кристина вскинула брови. – И кто же этот счастливчик?

– Понятия не имею! Я говорила с ним всего минуту

– Интересно… Может, тогда поищем его? Сгораю от любопытства!

– Черт, мне же надо познакомиться с художником. Я должна договориться об интервью.

– Он никуда не убежит, – успокоила меня Кристина, – хочу немедленно взглянуть на загадочного незнакомца.

Прогулочным шагом мы двинулись вдоль галереи. Прямо навстречу нам шла высокая девушка в очень узких черных джинсах, делавших ее ноги похожими на две длинные спички. Свободного кроя кофта небрежно спадала с одного плеча. В полумраке я не сразу поняла, что это Алина Герасимова, зато она узнала меня и бросилась радостно приветствовать:

– Как здорово, что ты здесь! – воскликнула она. – О, Кристиночка, привет, моя хорошая! – обратилась она к моей подруге.

Я даже не предполагала, что они знакомы. Есть ли в этом городе люди, которых не знает Кристина? Расцеловавшись с Алиной, она обратилась ко мне:

– Вот, кстати, лучший путь к Максу! Алина его девушка. Думаю, ей несложно будет представить тебя нашему мастеру. Саше надо договориться об интервью для «Fashion Guide», – пояснила она актрисе.

– Конечно, идем, я тебя познакомлю. Без проблем! – Алина жестом предложила нам следовать за ней.

Минуя группы людей, мы приблизились к небольшой компании, что-то оживленно и весело обсуждавшей.

Господи, не может быть! Он тоже был здесь. Этот парень, в которого я влюбилась. Алина потянула его за руку, привлекая в нашу сторону.

– Солнышко, я должна познакомить тебя с Сашей, – проворковала она, подводя парня ко мне. – Саша работает в «Fashion Guide». Они хотят сделать о тебе материал.

Кажется, я упала в обморок.

10

Сидя на своем месте в редакции, я отгородилась от коллег плотной стеной молчания. Я снова и снова прокручивала в голове события вчерашнего вечера. Разумеется, ни в какой обморок я не падала, хотя это, наверное, было бы лучшим выходом. Напротив, я отчетливо помнила каждую деталь.

Алина представляет меня Максу. Он весело шутит по поводу моего оригинального видения его картины. Мой смущенный лепет. Его заразительный смех. Длинные тонкие руки Алины, обвивающиеся вокруг его шеи. Внезапно переполняющая меня неприязнь по отношению к актрисе, которая между тем весьма дружелюбно щебечет. Она напоминает о фотографиях в грязи, которые хотела бы получить все до одной. Художник диктует свой телефон, и мы договариваемся встретиться для интервью через два дня.

Сразу после выставки Кристина потащила меня на поздний ужин.

Я наблюдала за тем, как она с аппетитом поглощает лазанью. Сама же, разумеется, была не в состоянии проглотить ни крошки. Я испытывала сильный эмоциональный стресс, а в этом случае у меня неизменно пропадает аппетит.

– Как-то не радует меня выражение твоего лица, – заметила Кристина. – Что случилось? Ах да, мы же так увлеклись болтовней, что не нашли того красавца, в которого ты влюбилась! – вспомнила она.

– Вообще-то мы его нашли, – смущенно пробормотала я.

– Нашли? Но где? – удивилась Кристина.

Я придала лицу страдальческое выражение и сцепила пальцы:

– Знаешь, это все очень напоминает театр абсурда. Помнишь, я сказала, что разговаривала с тем парнем всего минуту? Он тогда спросил, что я думаю по поводу картины. Я ляпнула что-то о том, будто писавший ее человек одержим жаждой убийства. Так вот этим парнем был… Макс Горелов.

Глаза Кристины округлились, как два блюдца.

– Макс? Ты влюбилась в Макса? О, боже мой! – Она захохотала.

– Не вижу ничего смешного, – надулась я.

– Ну что ты, это безумно весело. Ты и Макс. Когда у тебя с ним интервью?

– Через два дня. Кстати, я подумала о том чудном платьице от Pucci, его еще не купили?

– Конечно, нет. Я держу его для тебя.

– Честно говоря, я немного на мели…

– Отдашь деньги потом. Оно чудесно на тебе смотрится и, по всей видимости, именно сейчас особенно необходимо!

На интервью мне хотелось выглядеть волшебно, и белое платье-футляр из плотного кружева, длиной чуть выше колена идеально подошло бы. Ведь оно и правда смотрелось на мне восхитительно. Невероятно изящное, сдержанное и сексуальное одновременно. Немного не по сезону, но это не страшно. Погода стояла на редкость теплая. Если накинуть сверху светло-коричневое пальто из мягкой кожи, то получится прекрасно! Мысленно я уже готовилась к встрече с Максом.

– Итак, ты намереваешься отбить Макса у бедняжки Алины? – прервала мои размышления весьма щекотливым вопросом Кристина.

– Хм… Не уверена. То есть это маловероятно, – грустно сказала я.

– Именно поэтому ты собираешься заявиться на интервью в сногсшибательном платье от Pucci, в котором выглядишь как голливудская звезда на вечеринке в Сен-Тропе?

– Вообще-то звезда как раз Алина, а не я. Я всего лишь начинающая журналистка. Не думаю, что он отдаст мне предпочтение.

Кристина кинула на меня скептический взгляд:

– Прекрати болтать ерунду! Конечно, она талантливая актриса, но будем откровенны, вне сцены – Алиночка абсолютная посредственность.

– Ну почему же, она хороша собой, и фигура у нее отличная, – возразила я.

– Да, она симпатичная. Ничего такая, – кивнула Кристина, – но ты настоящая красавица! Господи, да когда ты идешь, все шеи сворачивают. Тебе чертовски повезло. Твои родители старались изо всех сил! Ты каждый день должна благодарить их.

Я смущенно улыбнулась:

– Спасибо, но я думаю, ты несколько преувеличиваешь.

– Вот только не надо прибедняться, ненавижу эту наигранную скромность, – отмахнулась от меня Кристина. – Кстати, Садовский спрашивал твой телефон, и я дала ему номер.

– Кто? – удивленно переспросила я.

– Андрей Садовский. Ну, тот тип, подаривший тебе духи в золотом флаконе, – напомнила подруга.

– О! И зачем ты дала ему мой номер?

– Затем, что ты, скорее всего, не откажешься, например, от норковой шубки. Зима приближается, знаешь ли!

– Вообще-то у меня уже есть одна – подарок родителей.

– А будет две или три. Андрей – парень не жадный. Склонности к моногамным отношениям не испытывает, но одаривает своих пассий шикарными вещицами. Я считаю, что надо иметь под рукой такого поклонника. Так что жди звонка. Правда, сейчас он за границей.

– Послушай, Крис, я рада, что ты пытаешься устроить мою личную жизнь, но в следующий раз, когда решишь дать кому-нибудь мой номер, спроси сначала меня, пожалуйста.

Кристина тяжело вздохнула и закурила.

– Ты меня удивляешь, – заявила она. – Андрей – самая желанная добыча для всех свободных принцесс этого города. Ах да, я забыла, у нас же есть новая цель: Макс Горелов – великий художник, которого мы отправляемся соблазнять в платье от Pucci!

– Я собираюсь на интервью, – поправила я. – Если решу соблазнять, то оденусь в Dolce&Gabbana.

– А что? И правильно. Банально, но сексуально. Белое кружево от Pucci на завтрак, черное от Dolce на ужин… – Кристина посмотрела на меня хитрющим взглядом.

– Ладно, хватит ехидничать, лучше расскажи мне все, что знаешь о Максе.

– Ну, в Лондоне он достаточно популярен в арт-среде, – начала Кристина, – продал немало своей мазни, так что не бедствует. Встречался с разными девицами, но больше трех-четырех месяцев как будто бы ни с кем в отношениях замечен не был. Ветреный парень. Лично я предпочитаю с ним просто дружить. Говорят, он разбивает женщинам сердца, – Кристина подалась вперед и перешла на доверительный шепот: – Те несчастные, что оказываются на время его спутницами, затем годами не могут выкинуть его из сердца…

– Ты меня разыгрываешь?

– Вовсе нет, так говорят.

– Значит, с Алиной он недавно.

– Полагаю, не более двух месяцев.

– Спасибо за интересную информацию, – поблагодарила я подругу.

– Всегда пожалуйста! – ответила та.

Я деловито изучала в ежедневнике свое расписание, в котором значился миллион неимоверно важных дел. Записалась к косметологу, на маникюр и педикюр. Срочно требовалось сделать коррекцию бровей и подровнять кончики волос. А еще заехать за платьем. На все это у меня есть лишь сегодня и завтра. И как, спрашивается, при таком графике найти время на работу?

– Пойдешь сегодня на показ? – Возле моего стола нарисовалась Марина.

Я так глубоко ушла в свои мысли и проблемы, что даже вздрогнула от неожиданности.

– О нет, сегодня я пас. У меня море дел, – ответила я, рассеянно улыбнувшись.

– Да? Ну ладно, – Марина пожала плечами, – а как выставка Горелова?

– Выставка? – При упоминании о Максе я тут же стала нервно теребить кончики волос—…Мне понравилось. Своеобразно. Необычные впечатления.

– С тобой все в порядке? Ты какая-то странная сегодня, – заметила Марина.

– Она влюбилась! Во Влада Коваленко! И сейчас находится в плену эротических фантазий, а ты задаешь глупые вопросы про какую-то выставку, – решила неудачно пошутить Света, вклиниваясь в нашу беседу.

Я бросила на нее выразительный взгляд, призывающий немедленно замолчать.

– Между прочим, есть хорошая новость, – сказала Марина. – Коваленко остается в проекте, наш босс все уладил!

– Ура! – обрадовалась я. – Пожалуй, отмечу это событие чашечкой капучино.

…Спокойствие, только спокойствие. Интервью состоится сегодня. Я прекрасно подготовилась к этой встрече. Платье сидело идеально, к тому же великолепно подчеркивало золотистый загар. Кожа лица будто светилась изнутри, спасибо моему косметологу и волшебным маскам. Брови поистине гениальной формы, а волосы тщательно вытянуты и собраны в высокий хвост. В ушах роскошные кольца из белого золота с россыпью мелких бриллиантов – их я надеваю в исключительных случаях. Как вы понимаете, сегодня именно такой.

Бросив в сумочку диктофон, я влезла в бежевые замшевые туфельки от Christian Louboutin, надела пальто и в последний раз перед выходом посмотрелась в зеркало. Да, я действительно с толком провела последнюю пару дней. Мое отражение не позволяло оспорить этот факт. Правда, усиленно работая над своим внешним видом, я, откровенно говоря, совсем не подготовилась к самому интервью. Закравшиеся, было, по этому поводу угрызения совести пришлось быстренько заглушить. Во мне крепла уверенность в том, что в непринужденной беседе художник раскроется гораздо лучше, чем под шквалом заученных вопросов.

Добравшись до интерьерной студии, где мы собирались снимать Макса Горелова, я обнаружила нашего фотографа Алекса, который суетился, выставляя свет. При виде меня Алекс так и замер с каким-то прибором в руке.

– Сегодня намечается что-то грандиозное, вроде вечеринки по случаю вручения «Оскара»? Куда это ты так нарядилась? – осведомился он. – Или планы изменились, и мы снимаем тебя вместо этого художника?

– Не знаю, что тебя беспокоит, в моем виде нет ничего особенного, – ответила я, поглядывая на свое отражение в одном из зеркал, а заодно на входную дверь, в любой момент ожидая появления Макса.

– Ну-ну– Алекс посмотрел очень подозрительно, но я не успела об этом поразмышлять, поскольку дверь открылась, и в проеме, озаряемый солнечным светом (или, может, это было божественное сияние?), появился художник.

Быстро сбросив пальто, я пошла ему навстречу, приветливо улыбаясь.

– Здравствуйте, Макс! Спасибо, что нашли время приехать. Мы уже практически готовы к съемке, – на одном дыхании проговорила я.

– Привет! – Он окинул меня взглядом, полным неподдельного детского восхищения. – Отличное платье…

– О, благодарю. – Я взглянула на художника из-под ресниц, над которыми тридцать минут колдовала с помощью туши Dior Show.

– Ay вас в журнале все так выглядят? – поинтересовался он. – Если да, то, скажите на милость, как герои умудряются говорить вам хоть что-то внятное? Лично я не смогу прийти в себя еще как минимум час! – На его лице было совершенно умильное выражение, а на губах играла улыбка.

– Вы мне льстите, – засмеялась я. – В любом случае, сначала у вас фотосессия, а интервью чуть позже.

– То есть у меня будет немного времени для того, чтобы оправиться от шока, в который вы повергаете своей красотой? – Он бросил на меня взгляд, заставивший заколотиться сердце с бешеной скоростью.

Я не нашлась, что на это ответить, поэтому просто смотрела на Макса и улыбалась. Он улыбался мне в ответ. И неизвестно, как долго мы так простояли бы, но внезапно громкий голос Алекса нарушил воцарившееся состояние эйфории.

– Можем начинать, – заявил он и при этом зыркнул крайне выразительно.

Признаюсь, этот взгляд мне не совсем понравился, но я лишь недоуменно подняла брови в ответ. Макс встал на специально приготовленное для него место, а Алекс между тем успел прошипеть мне на ухо:

– Тебе что, мало было приключений на прошлой съемке? Что-то подсказывает мне – ты собираешься соблазнить этого типа!

– Во-первых, это не тип, а талантливейший художник Макс Горелов, а во-вторых, мои намерения относительно него тебя не касаются, – прошептала я в ответ и отошла подальше от слишком догадливого фотографа.

Разумеется, соблазнять Макса сегодня вовсе не входило в мои планы. Мне лишь хотелось произвести на него впечатление. И не только за счет внешнего вида. Я надеялась, что художник оценит меня и как интересного собеседника. После того как Алекс закончил фотосессию, я завела с Максом непринужденную беседу, не забыв при этом включить диктофон.

Все шло великолепно. Макс охотно отвечал на все мои вопросы, был открыт и обаятелен. Он рассказал, что окончил Академию художеств, пробовал выставлять свои работы здесь, но как-то не пошло. Между тем, многие его знакомые жили в Англии, а в одной из лондонских галерей заинтересовались творчеством молодого художника. Он отправился в столицу туманного Альбиона (поначалу достаточно состоятельные родители оказывали ему материальную поддержку), где сумел встать на ноги и обрести популярность в арт-кругах.