Брак по умолчанию Ламберт Лесли

6

Энн стояла на коленях и в растерянности перебирала руками стопки вещей, разложенные прямо на полу.

Брайан сказал: «Собирайся!»

Легко ему было так говорить, ну, а ей с чего придётся начать?

Калифорния, Калифорния…

Теперь она воочию увидит знаменитые пляжи, пальмы и магазины.

Нужно было как следует экипироваться, чтобы предстать перед Оклендом в лучшем виде, не ударить в грязь лицом и так далее.

Да, но что же ей все-таки следует брать с собой?..

Энн потянулась к телефонной трубке, набрала знакомый номер и призвала на помощь любимую сестренку.

…Кто-кто, а Элисон в полной мере оценила обрушившуюся на семью Райс новость.

– Вот это да! Будешь жить в Калифорнии! Кататься по побережью! Ходить по лучшим бутикам! А какие там рестораны, бары! А кинотеатры и выставки! Там столько всего интересного! А ты будешь ходить на вечеринки со звездами? А можно я приеду к тебе в гости? Брайан ведь не станет возражать? А…

– Элисон, Элисон, спокойно, – попыталась приструнить «малышку», находящуюся в лихорадочном возбуждении, Энн. – Я ведь переезжаю не в «Беверли-Хиллз».

– Ну, неважно. Там ведь все рядом! Представляешь, столько косметики, книжные новинки, диски… Так я смогу приезжать к тебе в гости? Ой, а, может, мне поступать в Калифорнийский университет? Мы ведь тогда будем совсем рядом! А родителей ты не слушай. Вечно они так. Да вообще все родители одинаковые! В их мечтах мы вообще не должны выходить из дома, а замуж выйти нам следует лет в девяносто. Тогда они будут спокойны. Наверное. Конечно, им же не хочется, чтобы ты уезжала с Брайаном в такую даль!

Энн оставалось лишь рассмеяться.

…И вот теперь Элисон без тени сомнения пришла ей на помощь.

У нее как раз закончились лекции. Даже не заходя домой, чтобы оставить там конспекты, перекусить и переодеться, она примчалась к Энн. Они наскоро пообедали картофельной запеканкой с маринованными огурчиками, а потом на пару застыли в задумчивости над многочисленными вещами Энн.

Элисон, впрочем, вскоре вышла из прострации и развеяла атмосферу задумчивости:

– Кажется, я знаю, что нужно делать.

– И что же? – с любопытством спросила Энн.

– Нужно найти какие-нибудь пакеты. Или мешки. А еще лучше – пустые картонные коробки. Так мы сможем оперативно разобрать все твое барахлишко… А где вы будете жить в Окленде?

Энн пожала плечами:

– Вообще-то у Брайана там своя квартира…

– Ух, красота! Откуда у вас такой завал картонок?.. Ладно, смотри. Наверняка тебе там не понадобятся теплые вещи? Все эти кардиганы, свитера, вязаные пуловеры… Ладно, парочку кардиганов можно и оставить. А все остальное смело складывай вот в эту коробку, самую большую. Давай мы сделаем на ней пометку «дом».

– Это еще зачем?

– Отложим сюда вещи, которые можно будет отвезти домой к родителям. Идет? Ты ведь будешь сюда приезжать, и сможешь ими пользоваться.

– Я или ты? – хитро прищурилась Энн.

– Ты, ты… У нас с тобой все-таки разный стиль.

– То есть мне брать с собой в Окленд только легкие вещи?

– Ой, ну конечно же. Топы, майки, джинсы, юбки, туфли, в крайнем случае – плащи…

– И что бы я без тебя делала?

– Тоже справилась бы. Но со мной веселее, верно ведь? Кстати, не вздумай тащить туда свою косметику…

– А это почему? Буду пользоваться ею тут, когда приеду в гости?

– Нет. Пользоваться ей буду я. А ты и без этого вороха барахла накупишь себе в Калифорнии столько косметики, самой лучшей!.. Не забывай листать там глянцевые журналы.

– Если у меня будет оставаться время на глянец, – усмехнулась Энн.

– А чем же ты планируешь заниматься в Калифорнии, что у тебя не будет пяти минут на журнал?

– Если честно, даже не представляю. Искать работу, как и все…

– Что ж, желаю удачи.

– И тебе…

– А мне-то в чем? – поразилась Элисон.

– В пользовании моей косметикой.

– Ничего, я отлично смешиваю оттенки, авось да получится спасти положение, – подмигнула сестра.

Вскоре Элисон ушла.

На улице быстро темнело.

До возвращения Брайана из офиса оставалось еще несколько часов.

Вещи Энн уже были разобраны и ждали своего часа в подписанных картонных коробках: трусики, бюстгальтеры, колготки, туфли, щетки для волос, майки и джинсы…

Есть не хотелось, кофе не хотелось тоже.

За окном уже практически стемнело, однако подниматься с насиженного и нагретого местечка Энн не хотела. Дотянувшись до зажигалки, она высекла искру, и над свечкой, стоящей на журнальном столике неподалеку, взметнулся дрожащий крохотный огонек.

Огонек разгорался и креп, делаясь ярче и сильнее. В окно заглянули уличные фонари, словно здороваясь с Энн.

Обстановка была донельзя романтичной и душевной. Но у девушки внезапно пробежали мурашки по коже. Внутрь закралось ощущение, что что-то идет не так. Словно недоброе предчувствие коснулось девушки своим призрачным крылом… Внутри затаился холодок.

Куда она едет? Для чего?

Стоит ли опять принимать столь скоропостижные решения? Ничего ведь не обдумано, даже здесь, в Миннеаполисе, они прожили с Брайаном так мало времени…

Действительно ли их отношения так много значат для нее, что она готова сорваться с места и улететь в чужой штат, оставить тут дом, родителей, сестренку? Элисон сейчас как раз подрастает, у нее самый нежный и самый опасный возраст… Кто будет рядом с ней? Кто поддержит, направит, будет опекать? Мама слишком озабочена отцом и состоянием дома, чтобы еще и влиять на формирование личности дочери как взрослой девицы.

Холодок пробежал и пропал, и мысли пронеслись и растворились где-то за пределами головы, словно и не было их…

«Жизнь покажет», – решила Энн и успокоилась окончательно.

А денег на билет Брайан даст ей в любой момент, если в Миннесоте произойдут какие-нибудь неприятности…

Что ж, остается надеяться, что этого не случится.

Не случится еще очень, очень долго…

Прошло еще несколько дней.

За сборами, проводами и прощаниями время пролетело совсем незаметно.

Энн собрала немногочисленных подружек и приятелей по колледжу в маленьком баре. За ее здоровье, за счастье молодой пары, за удачу было выпито шампанское, эль, пиво – кому что больше нравилось. Энн чувствовала некое охлаждение со стороны старых знакомцев. Предстоящее расставание словно провело темную черту между ними, отделило Энн от тех, с кем она была знакома столько лет.

У нее даже создалось впечатление, что она вытянула заветный лотерейный билет, но сама не понимает, в чем его ценность. Она-то не понимает, но вот окружающие давно все просекли – теперь они втайне завидуют ей.

А внешне все было и чинно, и благопристойно. Поднимались бокалы, звучали тосты, напитки закусывались чипсами, колбасками и заедались малиновыми фланами.

В семье Райс тоже состоялся прощальный ужин.

Мама расстаралась: накрыла стол таким количеством блюд, словно это должна была быть последняя пища Энн в ее жизни… Напрасно Энн, смеясь, уверяла мать, что в Калифорнии найдется что поесть. Да и в самолете, кстати, тоже. Ну, а Брайан был тронут таким гостеприимством. Со своей стороны он выставил на стол несколько бутылок белого вина, которое пришлось кстати к запеченной под кольцами лука форели. На Брайана сыпались многочисленные наставления, приглашения почаще навещать, пожелания счастливой жизни. Элисон, смеясь, просила беречь Энн, а между делом напрашивалась на «погостить» в Калифорнию.

– Надолго? – улыбаясь, спрашивал Брайан.

– Я еще не решила. А если меня примут в Калифорнийский университет?

– Со всеми твоими коробками доставим тебя из аэропорта прямиком в студенческий кампус, – пошутил Брайан.

Шутка пришлась всем по вкусу.

Несмотря на мечты и прихоти Элисон, кто-кто, а Энн прекрасно понимала: не удержав одну дочь, вторую родители точно не отпустят за много миль от Миннеаполиса…

И она, неожиданно проникнувшись свалившимся на нее счастьем, украдкой взглянула на Брайана.

Надо же, как ей повезло… А ведь они могли бы и не встретиться. А ведь он мог и не заинтересоваться ею. Да что там – они могли даже не заговорить, сидя рядом за барной стойкой…

А теперь она – его жена, и они летят в Окленд, чтобы быть там в его замечательной квартире, всегда вместе, всегда – рядом… И ничто не может помешать им быть вместе.

Эти же мысли витали в воздухе и тогда, когда Энн уже была надежно пристегнута ремнями к креслу самолета. Погода порадовала ясным небом и относительно теплым воздухом с самого утра. Ничто не препятствовало взлету.

Теперь Энн любовалась этим же самым небом, но уже находясь в нем. Рядом в кресле мирно сопел Брайан, его неожиданно быстро усыпил демонстрируемый в салоне фильм «Тариф на лунный свет». Энн сначала пыталась краем глаза следить за злоключениями героини, но потом мысли унесли ее – сперва в прошлое, затем в будущее, и, покружив немного, вернулись в настоящее. Она принялась любоваться спящим Брайаном и гадать, как же у них все сложится в будущем.

…Энн очнулась из-за того, что кто-то довольно бесцеремонно тряс ее за плечо.

– Дорогая, просыпайся! Энн, проснись, пожалуйста! Энн! Мы приехали!

Она с трудом разомкнула глаза.

Такси, оказывается, уже остановилось возле приземистого, но довольно колоритного двухэтажного домика, обнесенного основательным кирпичным заборчиком, навевающем мысли о замках, крепостных стенах, рвах и амбразурах…

– Неужели я так крепко заснула? – недоумевающе спросила Энн, слегка потягиваясь и прикрывая кулачком свой зевок.

– Да, – кивнул Брайан, – кажется, перелет сильно утомил тебя. Должно быть, это с непривычки. Давай, вылезай, милая, нам ведь еще нужно выгрузить чемоданы из машины.

Очень скоро Брайан, Энн и их многочисленные кожаные чемоданы стояли перед крыльцом двухэтажного домика, готовые отпереть дверь и войти внутрь.

– Минуточку, – сообразил Брайан.

– Что? – с интересом спросила Энн.

Она устала, страшно хотела пить, есть, а еще сильнее – принять душ, но в то же время ей было интересно, что придумал Брайан.

– Тут, к сожалению, нет никого с видеокамерой или фотоаппаратом, чтобы запечатлеть сей исторический момент… но…

С этими словами Брайан отпер входную дверь, потом – следующую, ловко подхватил новобрачную на руки и перенес ее через порог, словно пушинку, не весящую ровным счетом ничего.

Это было восхитительное, волшебное, неземное чувство. Блаженство и благодарность захлестнули Энн, захватили с головы до ног, не оставив ни малюсенького уголочка для иных мыслей, чувств и переживаний.

Так же ловко Брайан поставил жену на ноги:

– Проходи, осматривайся… любимая. Я пока занесу чемоданы.

Над их головами вспыхнул свет.

Пока Брайан заносил чемоданы в вестибюль, Энн, пользуясь случаем, жадно осматривала обстановку.

Такой дизайн, такие интерьеры она видела раньше, пожалуй, только в журналах по стилю жизни, ремонту и недвижимости.

Они стояли в большом прямоугольном холле.

Входная дверь располагалась по центру; Энн повернулась и обнаружила, что с одной стороны двери имеется шкаф и вешалка с причудливо изогнутыми крючками, подставками для зонтов, обуви и прочего. Справа же было огромное зеркало, с готовностью отражающее каждого, кто поворачивался лицом ко входу.

Напротив входной двери в глубине вестибюля располагалась лестница, пологим склоном уводящая наверх. Наверху она образовывала что-то наподобие террасы, а терраса, в свою очередь, предваряла вход в спальню. Дверь, ведущая в спальню, была до середины украшена радужными витражами.

– Ты еще не видела, что там за лестницей находится, – кивнул Брайан в направлении «склона», – иди, полюбуйся.

Энн отправилась любоваться. Широкая и пологая лестница, оказывается, закрывала от любопытных взглядов что-то вроде гостиной. Диваны, пуфики, небрежно (но это только на первый взгляд) брошенный на пол ковер в африканском стиле… Полумрак, создаваемый тенью, которая падала от лестницы, рассеивался причудливыми светильниками в колониальном же стиле.

– Нравится? – Брайан подошел к Энн со спины и обнял ее.

Его теплое дыхание согревало ей шею и уши. Потом стало щекотно. Энн засмеялась:

– Да. Да, очень нравится.

– Что ж, принимай тогда по описи.

– В каком смысле? – поразилась Энн.

– Я имею в виду – хозяйничай, развлекайся. Получай удовольствие. Энн, вон там, за гостиной – кухня. Налево от кухни – ванная. Там есть душевая кабина и джакузи. Впрочем, сейчас я сам тебе все покажу. Второй спальни в этом доме нет. К сожалению или к счастью, я не знаю. Но дом и так достаточно просторен. На террасе я работаю. Мне хватает кресла и ноутбука. Если хочешь, поднимем туда еще одно кресло.

– Спасибо, я подумаю над твоим предложением, – с достоинством ответила Энн.

– Не за что. Спальня позволяет пройти в гардеробную, туда помещается, в общем-то, уйма вещей, чемоданов, обуви и прочих мелочей. Кухня тоже довольно большая – при желании можно обедать именно там. Словом, думаю, ты достаточно быстро сориентируешься и разберешься. Лишнего хлама в доме нет, это значительно облегчает уборку…

Насчет уборки Брайан погорячился.

Сколько месяцев он отсутствовал в Окленде, штат Калифорния?..

Энн провела немало радостных часов, стирая пыль со всех поверхностей, вычищая ее из всех щелей, намывая полы, лестницу, стирая и меняя покрывала на креслах, на кровати, начищая сантехнику самым дорогим средством, какое только нашлось в супермаркете.

Лучшим ее другом на первые дни пребывания дома стала швабра на автоматической ручке, выжимающаяся одним лишь нажатием на кнопку.

Брайан, едва они только распаковали вещи и обвыклись (то есть на следующее утро), отыскал в своем багаже галстук, сообразил для себя свежую рубашку, вывел машину из гаража и отбыл в офис. Из офиса он вернулся поздно, весь пропахший кофе, порошком из картриджа, а также чьими-то сигарами.

– У нас практически все это время было совещание с боссами, – пояснил он Энн причину появления табачного запаха, съел цыпленка с зеленым салатом, едва нашел в себе силы ополоснуться в душе и рухнул на постель, где тут же и отключился…

Энн вздохнула лишь слегка разочарованно: она тоже вымоталась за день и была не против небольшой паузы в интимных отношениях. Сегодня все силы были брошены на борьбу с вездесущей пылью, а завтра предстояло вымыть шкафы, компактно разложить там вещи, разобраться, куда что складывать, кроме того, стоило освежить всю имеющуюся на кухне посуду…

Так и повелось. Утром Брайан проглатывал традиционный кофе, запивал его свежевыжатым апельсиновым соком, хрустел тостами (яичница, ветчина, омлет, помидоры, зелень), хватал ключи от дома, от машины, от гаража и выбегал из гостиной, на ходу чмокая Энн в щеку. Энн стягивала с себя роскошный махровый халат, который временно позаимствовала у Брайана, надевала застиранные шорты и растянутую майку и принималась играть роль хозяйки гостеприимного дома. «Я – как Синдерелла», – с некоторой досадой думалось ей иногда.

Как-то раз Брайан позвонил с работы чуть более радостный, чем обычно.

– Чем занимаешься? – поинтересовался он.

У Энн как раз был перерыв. Она развесила белье, незадолго до этого выжатое стиральной машиной, и теперь лениво щелкала телевизионным пультом (сто девять каналов!), валяясь на животе в спальне, нещадно сминая покрывало на постели.

– Да так, – осторожно ответила она, – варю какао и собираюсь жарить сладкий перец.

– Это все можно и отложить. Ужинать дома нам сегодня не придется. Меня пригласили на вечеринку. Соответственно, тебя тоже, милая.

– Что за вечеринка?

– Это в нашем квартале. Устроитель – наш партнер по бизнесу, он же мой старый знакомый.

– Насколько старый? – поинтересовалась Энн.

Брайан засмеялся:

– Скажем так – родом из детства… Бедняжка моя, тебе наверняка нечего надеть!

– Я что-нибудь придумаю, – ответила Энн, – выкручусь. Главное – успеть принять душ и накрасить ногти.

– Ну-ну. Занимайся. Я заеду за тобой около семи. Переоденусь, и сразу двинем на эту вечеринку. Тебе наверняка будет интересно. Не думаю, что ты раньше бывала на мероприятиях подобного формата.

Брайан в трубке замолчал, словно колебался, стоит ли что-то добавлять к вышесказанному. И все-таки добавил:

– Здесь все… как бы это сформулировать? Наверное, несколько «чересчур». Но ты ничему особенно не удивляйся. Как-никак, это Калифорния…

– Обитель порока?

– Разврата, это точно, – усмехнулся Брайан.

7

Энн не могла не признать, что вечеринка (между прочим, первая калифорнийская вечеринка, на которой ей пришлось побывать!) произвела на нее соответствующее впечатление. Такое количество людей в одном месте она наблюдала последний раз только на свадьбе двоюродной тетки. И то лишь потому, что тетка занимала важный пост в городской администрации. В семье она считалась большой шишкой, одиозной и статусной личностью, чуть ли не законодательницей правил и стиля. Поэтому и свадьба была проведена с большим размахом.

Надо было отдать должное тетке. Она не слишком зазнавалась, не стала невыносимой в общении. Просто хотела, чтобы мероприятие произвело впечатление на окружающих – на родню и на коллег.

Странно, с чего это ей вдруг вспомнилась тетка… Именно тетка.

Энн поймала себя на том, что смахивает с накрашенных ресниц непрошеную гостью – случайную слезинку. Плакать было никак нельзя, ведь она столько времени потратила на макияж, хотела не ударить в грязь лицом…

И все-таки странно, что прямо посреди шумной вечеринки, где веселье только начиналось, а шампанское лилось рекой, ей вдруг вспомнилась родня из Миннеаполиса.

Энн осмотрелась вокруг. Хм, а не отправиться ли ей на поиски Брайана? Кажется, он увлекся тем, что стремился перездороваться чуть ли не со всеми знакомыми и старыми приятелями. В ажиотаже он, видимо, даже не заметил, что его спутница приотстала и потерялась.

Энн взяла с подноса проносящегося мимо официанта бокал искристого шампанского, а с мило сервированного фуршетного столика – какую-то сложную крабовую закуску, украшенную ломтиками лайма и свежей зеленью. Осторожно пробуя блюдо, она одновременно протискивалась через болтающие и активно жестикулирующие компании, мимо обнимающихся парочек, которые, кстати, не всегда были разнополыми.

У Энн стало заканчиваться терпение. Мужа нигде не было видно. Она присела на ближайший пуфик и оперлась о стену. Так было куда легче дышать. Коктейльное платье Энн цвета нежного коралла стискивало грудь и ребра хуже, чем средневековый корсет. Сердцебиение усиливалось, она тщетно пыталась отдышаться.

Внезапно дурнота прошла. Возможно, этому способствовали несколько глотков шампанского, выпитые подряд. Видимо, алкоголь расслабил Энн, и она смогла не замечать жестких лямок и высокого пояса платья. Она сидела, рассеянно прихлебывала свой напиток, доедала закуску и сканировала глазами окружающих.

Тут было на что посмотреть. Это было куда круче, чем школьный бал Энн, впечатляло гораздо сильнее, чем её выпускной. Куда там вчерашним студенткам…

Переливались либо матово блестели украшения, в изобилии развешанные по местным красоткам. Клипсы, массивные браслеты, утонченные серьги, колье, цепочки на щиколотках, дивной красоты кольца и перстни на тонких пальцах.

Пальцы были отдельной темой. Энн вполне могло показаться, что она находится на каком-нибудь конкурсе мастеров по маникюру (а заодно и педикюру). Ногти блестели и переливались не хуже, чем драгоценности. Они были украшены стразами, блестками, были однотонными, пестрыми, в радужных разводах, оранжевыми, зелеными, лиловыми, фиолетовыми, серебряными… Был и французский маникюр такой невероятной длины, что Энн невольно задалась вопросом: как же хозяйка этих ногтей умудряется мыть посуду? Впрочем, при наличии посудомоечной машины эту проблему можно считать закрытой.

Обнаженные плечи, обнаженные до неприличия, чуть ли не до нижнего белья (Энн была почти уверена в том, что в одном случае белье вообще начисто отсутствовало) ноги, голые руки, глубокие декольте, вырезы на смуглых спинах… Обилие голой кожи впечатляло. Новенькое коктейльное платье Энн тоже не смахивало на пуританское, но девушка резко выделялась среди собравшихся белизной кожи. Ведь она прибыла сюда из северного штата. На Рождество в Миннесоте особо не позагораешь. Лосьоны с эффектом загара Энн не любила, а солярии не посещала, так как считала их вредными для здоровья.

Теперь она почувствовала себя чуть ли не белой вороной среди собравшихся. Конечно, не гадким утенком, но… Загорелые ноги, привлекающие к себе внимание пятнами яркого педикюра, то и дело важно шествующие мимо (Энн совсем уж было уткнулась в пол), кричали о своей красоте, манили к себе, заставляли Энн чувствовать себя не в своей тарелке. Да, кажется, нужно было чаще выбираться на пляж… Хотя в дресс-коде загар вовсе не значился в качестве обязательного условия, необходимого для присутствия на данной помпезной вечеринке. Видимо, здесь, в Окленде, это по умолчанию считается нужным?.. Так же, как и неустанная работа над собственной внешностью со стороны женщин… и даже некоторых мужчин. Укладки, дизайнерские рубашки… Да, эта публика явно не умрет от скромности и нелюбви к себе.

На фоне худощавых девиц, очевидно, не слезающих с диет и питающихся одними только листьями салата, высоченных, длинноногих, Энн показалась самой себе слишком низкой и не в меру мускулистой. Годы лыжных тренировок наградили ее не только отменной осанкой, но и крепкими руками, и спортивными ногами. Теперь же все это казалось Энн несколько неуместным – здешние тенденции, совершенно очевидно, стремились к прозрачности и подчеркнутой худобе присутствующих на вечеринке девушек и женщин.

«Если так пойдет и дальше, то вольно или невольно у меня разовьется самый настоящий комплекс», – мельком подумала Энн, которой раньше и в голову не приходило стесняться своей внешности в каких бы то ни было обстоятельствах.

Дома, в Миннеаполисе, она любила пролистать один-два глянцевых журнала в месяц. Но ей не приходило в голову начать рассматривать представленных там топ-моделей и звезд как эталон внешности, что-то обязательное, к чему следует стремиться.

А вот местные красотки, кажется, воспринимали подобный глянец именно как руководство к действию. Достаточно было взглянуть на них, чтобы усомниться в их способности здраво оценивать собственный внешний вид и имидж.

Энн вздохнула. Чем же ей заняться? Не звонить же Брайану на мобильный, чтобы он пришел сюда и спас ее от неминуемой скуки.

Тоже мне, глупость. Находясь в одном доме, искать друг друга по мобильному телефону.

Наверное, можно было бы подойти и с кем-нибудь поболтать. Но, сколько Энн ни ломала голову, ей не удалось найти ни одной мало-мальски подходящей темы для светской беседы.

Она чувствовала себя все более неловко.

Зачем вообще Брайан притащил ее сюда?

С таким же успехом она могла наблюдать все прелести одиозных вечеринок на экране – в любом из голливудских сериалов о соблазнах мегаполисов, а также южного побережья.

– Вы позволите?

Рядом с Энн остановилась какая-то девушка.

– Добрый вечер, – машинально пробормотала Энн.

– Я – Кэссиди.

– Ну, а я – Энн.

– Мне безумно приятно с вами познакомиться!

Энн взглянула на неожиданную «гостью» с пробуждающимся любопытством. Кто она такая и что ей надо?

На девице было фиолетовое платье с косой линией декольте, обилие оборок и складок на нем граничило бы с безвкусицей, если бы не было надето на слишком худую и высокую фигуру. Складки создавали видимость хотя бы какого-то объема.

В ушах девицы покачивались довольно крупные серьги с аметистами. На ногах были босоножки, сделанные, казалось, из кожаных веревочек – совершенно непонятно, за счет чего они держатся на ногах хозяйки. В руках девушка держала фиолетовый же клатч. Судя по размеру, запихнуть туда можно было лишь губную помаду, пару шпилек да мобильный телефон из числа не самых громоздких.

– Мне тоже приятно познакомиться с вами, – пробормотала Энн, втайне надеясь, что ее осмотр достоинств Кэссиди оказался не слишком заметным для той.

Кэссиди широко улыбнулась и без тени сомнения присела рядом.

– Может быть, мы с тобой выпьем чего-нибудь за знакомство?

Знакомство происходило с места в карьер, Энн не была готова к такому стремительному развитию событий.

– Спасибо, конечно, но, думаю, выпить мне принесет муж.

– Брайан? – Фиолетовая девица широко улыбнулась.

Откуда Кэссиди знает, как зовут ее любимого мужа?

– Видела я его, – Кэссиди фамильярно махнула рукой, при этом задела проходящую мимо «вешалку для полупрозрачных платьев», и даже не извинилась. – Кажется, он всерьез увлечен беседой. Но ты не дуйся на него, крошка, и не обижайся. Его ведь вполне можно понять. И извинить.

– О чем ты? – Энн невольно принимала навязываемую ей игру.

– Он ведь отсутствовал столько времени. Само собой, ему не терпится со всеми повидаться, поздороваться, услышать последние новости. Вряд ли в офисе, на работе, у него есть такая возможность. Карьера – это, конечно, хорошо, но ведь эта среда – его дом родной. Столько приятелей и знакомых…

С этими словами Кэссиди ловко сняла с подноса прошмыгивающего мимо официанта два бокала, наполненных пузырящимся шампанским.

– Итак, давай мы все-таки с тобой выпьем. Тем более тут жарко – освежиться не помешает.

Энн машинально чокнулась с Кэссиди своим бокалом и сделала глоток. Во рту у нее и впрямь пересохло.

– Откуда вы… ты знаешь Брайана? – спросила она.

– Дорогуша, так ведь мы с вами соседи!

– Да? Правда? Ничего себе!

– Угу, именно так. Мы видели, как вы недавно приехали… из аэропорта. С грудой чемоданов! Вы что, были в свадебном путешествии?

Энн сообразила, что Кэссиди, кем бы она ни являлась, обладает не всей полнотой информации. Но вот что действительно ей известно, оставалось загадкой.

– Не свадебное путешествие, – пробормотала она, – нет. Мы на самом деле приехали из Миннесоты.

– О! Миннесота! Да, я что-то такое припоминаю. Вроде бы Брайан там работал? Или нет? – Она заливисто рассмеялась. – В любом случае, это уже неважно! Вы оба здесь! За это, думаю, стоит выпить!

Энн снова чокнулась с Кэссиди.

Хотя та и сидела на низком приземистом пуфике, словно расползающемся по сверкающему паркету, но Энн заметила, как Кэссиди слегка пошатнуло.

Рыжая прядь чуть встрепанных волос упала из прически на щеку. Кэссиди доверительно склонилась к Энн:

– А знаешь что…

– Что? – спросила Энн.

– Забегай-ка ко мне в гости. По-приятельски, по-соседски.

– Куда же мне забегать?

– Дорогуша, дом прямо напротив вашего! Наш балкон смотрит на вашу спальню. Не забывайте плотнее закрывать шторы, – и Кэссиди снова хихикнула.

Энн не могла разобраться в своих ощущениях.