Небесная птаха Рейдо Диана
– Знаешь что, Дик, – решительно сказала она.
– Да? – отозвался парень, поглощавший пищу с видимым удовольствием.
– А расскажи… Расскажи о себе немного.
– О себе? И что же ты хочешь, чтобы я тебе о себе рассказал?
Мирабель смутилась:
– Ну… Что хочешь, то и расскажи. В конце концов, я ведь впервые в жизни вижу живого летчика. Какой у тебя самолет?
– Маленький, – засмеялся Дик, – но, знаешь, мне хватает. У меня двухместный «биплан». Можно сказать, что я путешествую чуть ли не на старинном самолетике… Их ведь не так много в мире осталось.
– Где же ты его взял?
– Где, где… Купил. Приобрел у бывшего владельца по относительно невысокой цене. Конечно, многое пришлось подкрасить, починить, доделать, прежде чем я смог подняться на нём в воздух. Но это мне было только на пользу. Пилот должен знать, как устроен его самолёт. И быть в состоянии произвести минимальный ремонт. – Дик засмеялся. – Станции техобслуживания самолетов попадаются нечасто.
– Серьезные бывают поломки? – сочувственно спросила Мирабель.
– Когда как. Чаще всего случаются мелкие неприятности. Хороший пилот не отправится в неизвестность на заведомо неисправной машине. За наличием топлива нужно следить как можно бдительнее. Занесёт тебя в дебри, закончится топливо – и что ты будешь делать? Самолет никто не дотащит до города на тросе…
– Почему?
– Нет, до города, может, и дотащат… Это если пилоту крупно повезёт. И если у водителя окажется трейлер и специальная сцепка… А так… Всё, что сможет сделать летчик – это своим ходом добраться до ближайшего шоссе.
– И, несмотря на все эти побочные явления, ты не боишься путешествовать на самолете?
– Нет, не боюсь. Знаешь, Мирабель, именно те знания, которые пилоты получают во время полетов, именно этот опыт и говорит мне о том, что в этой жизни мало чего следует бояться. И что для человека по-настоящему важно, а что – так, мелочи, шелуха…
– Понятно, – протянула Мирабель.
За столом вновь воцарилось молчание…
Доев куриные полуфабрикаты, Дик без лишних слов собрал тарелки и отнес их в мойку.
– Я сама. Не нужно.
– Нужно. Я сам. Должен же я…
– …хоть как-то компенсировать, – закончила за него Мирабель. – Не нужно. Ты же накормил меня обедом. Значит, мы в расчете. Верно?
Дик улыбнулся:
– Звучит довольно зловеще.
– Это почему? – удивилась Мирабель.
– Потому что это значит: можешь сматывать удочки из моего дома. В принципе, я понял намек. Действительно, с моей стороны было бы бестактно и дальше задерживаться у тебя. Пора и честь знать…
По сути, Дик был прав. Но что-то заставило Мирабель спросить у него:
– И что же ты собираешься делать дальше?..
– Ну, мне нужно для начала заправить самолет, – улыбнулся он.
– Как же ты это сделаешь?
– У меня есть канистра для бензина. Мне нужно всего лишь добраться с этой канистрой до какой-нибудь бензозаправки, а потом дотащить канистру до самолета.
– И потом ты улетишь?
– Может быть. А, может быть, и нет… Мне ведь нужно немного отдохнуть. В кои-то веки подвернулась возможность провести ночь не в поле, у стога сена, и не в палатке, и даже не в кабине самолета и не под крылом, а в нормальном человеческом жилище. Как у вас тут с гостиницами?
– Нормально, – пожала плечами Мирабель.
…И кто её тянул за длинный болтливый язык?
Нашла, называется, на свою голову приключений.
Ну кто заставлял её ни с того, ни с сего предлагать Дику отвезти его с пустой канистрой к ближайшей заправочной станции, где найдется подходящее для него топливо?
То-то и оно, что ни одна живая душа не заставляла. Всё было добровольно, на подвижническом энтузиазме. И во что это всё вылилось?..
Прочихавшись, старенький «Субару Форрестер», который остался Мирабель от мужа, всё-таки завелся. Они с Диком сначала доехали почти до самого поля, где тот оставил свой биплан, захватили канистру, а потом отправились на поиски топлива.
Но, пока они искали заправочную станцию и ездили туда-сюда, уже стемнело. Еще бы – ведь Дик начисто забыл о том, что у него имеется канистра соответствующего объема, чтобы доставить к биплану достаточное количество топлива. И в первый раз он взял канистру, которую потом сам же и обозвал «дурацким жестяным бидоном». Ездить к самолету пришлось не один раз.
Когда биплан был заправлен, Дик предложил немного раздосадованной Мирабель устроить чаепитие, чтобы восстановить силы после трудов. Конечно, она согласилась… На этот раз Дик сел за руль. Они доехали до первого же попавшегося магазинчика, где основательно закупились кукурузными хлопьями, овсяным печеньем и шоколадными конфетами.
Добравшись до дома, вскипятили чайник и от души выпили по несколько кружек душистого чая с мятой. Мирабель то ли от усталости, то ли от благотворного действия травок окончательно расслабилась – она совсем перестала стесняться Дика. Закинув ноги на краешек стола (правда, предварительно отодвинув печенье подальше), она лениво наблюдала, как стекающие по стеклу огненные блики заходящего солнца постепенно гаснут и теряются в подкрадывающейся темноте.
– Думаю, самое время мне отправляться на поиски гостиницы, – нарушил умиротворенное молчание Дик.
Мирабель согласно кивнула, а потом встрепенулась:
– Зачем же идти, когда можно позвонить?
– Я-то надеялся, что ты меня подвезешь, – поддразнил Дик.
– Вот еще!
– А что так? – он сделал вид, будто обиделся.
– Впрочем, конечно, можно и подвезти. Но всё равно лучше предварительно обзвонить гостиницы. Зачем греметь старыми шинами понапрасну?
– Так шины ведь не гремят…
– Много ты понимаешь. Давай, звони, вот телефонный справочник.
– А мне неоткуда звонить, – признался Дик.
Девушка изумленно поглядела на него:
– А мобильный телефон на что?
– У меня его нет, – Дик пожал плечами.
– Да откуда ты взялся такой? Из прошлого века? Как в наше время можно жить без мобильного? Даже здесь, в маленьком городишке, мобильные у детей чуть ли не с пеленок. Разве тебе не звонят родные и близкие? Или тебе вдруг понадобится вызвать техпомощь?
– Я привык обходиться своими силами, – коротко ответил Дик.
– Сомневаюсь я что-то…
– Ладно, ладно, не бурчи. Мобильный у меня, в принципе, был, да я его потерял. К тому же и подключен он у меня был нечасто. Летая через всю страну, на роуминге можно просто разориться.
Мирабель фыркнула. Она поднялась с места и насмешливо сказала:
– Ладно, принесу я тебе мобильный, не плачь.
– Как, – заинтересовался Дик, – разве он не при тебе?
– Нет, – ровно ответила Мирабель, – я нечасто им пользуюсь.
– Интересный поворот. Разве тебе не звонят друзья? Кто только что упрекал меня и обвинял в безответственности?
– Это совсем другое, – поспешно ответила Мирабель. – Если ты не будешь меня отвлекать, то я всё-таки схожу за мобильным для тебя.
Внезапно она почувствовала приступ глухого раздражения. Ей захотелось, чтобы этот незваный пилот как можно скорее покинул её дом. В конце концов, он нарушил её уединение. А ведь она сюда никого не приглашала! И будет лучше, если он уберется как можно скорее.
Мирабель вихрем взлетела на второй этаж, зашла в спальню и взяла свой маленький мобильный с прикроватной тумбочки. Но она так торопилась вернуться обратно на кухню, что, спускаясь по лестнице вниз, оступилась и пересчитала попой последние несколько ступенек.
На шум и недовольный вопль Мирабель из кухни появился Дик.
– Ну ты даёшь, – прокомментировал он, – у тебя перед сном скачки с препятствиями?
– Это не смешно! – простонала Мирабель.
Дик протянул ей руки и помог подняться.
– Ай! – Мирабель наступила на ногу и поняла, что ей больно идти.
– Какая – правая или левая? – Дик присел на корточки, одну за другой ощупывая лодыжки девушки.
– Правая, – простонала она.
– Да ты сядь, не стой…
– Как я сяду, если ты стоишь передо мной на коленях? – огрызнулась Мирабель. Ей и впрямь было очень больно.
Без прочих лишних слов Дик легко, как пушинку или пустую канистру для бензина, подхватил девушку на руки и прошёл с ней в гостиную. Там царил полумрак, едва рассеиваемый уличным фонарем. Дик опустил Мирабель на ближайшее к нему кресло.
«Ну вот, – подумала она, – он уже шляется по всему дому! Никакого уважения к частной собственности. Кто позволил ему покинуть пределы кухни?..»
Дик тем временем бережно ощупал её ногу:
– Перелома нет, – констатировал он.
– Это радует, – отозвалась Мирабель. – А что есть?
– Вывих или растяжение, думаю. Это можно легко выяснить.
– Как?
– Давай я отвезу тебя к врачу.
– Нет, к врачу я не поеду!
– Как хочешь, – пожал Дик плечами, – что же, будешь мучаться?
– Не буду. Пару дней полежу, если не пройдет – может, тогда и съезжу, – нехотя сказала Мирабель.
– Значит, пара дней постельного режима, – заключил Дик. – С тобой есть кому посидеть?
Мирабель пожала плечами.
– А всё-таки?
– Как-нибудь справлюсь сама.
– Нет, так не годится, – решительно заявил Дик.
– Это почему?
– Спальня у тебя наверху, ведь так?
– Да, наверху.
– И что же ты, будешь прыгать туда-сюда, когда тебе нужно будет поспать или поесть?
– Значит, буду, – согласилась Мирабель.
– Придется мне остаться здесь.
– Ой, что ты, не нужно.
– А я думаю, что очень даже нужно.
– Нет!
– Да.
– Но…
– Мирабель, сама посуди. Ты мне помогла сегодня, а я брошу тебя в неприятной ситуации, когда тебе требуется помощь?
– Никакая помощь мне не требуется, – уперлась Мирабель.
– Вот что, – заявил Дик, – я останусь здесь, пока не будет понятно, что с твоей ногой. Тебя не стоит оставлять одну.
– И как ты себе это представляешь? Будешь помогать мне спускаться, подниматься?
– И многое другое, – серьёзно сказал Дик.
– Например?
– Ну…
– Скажем, принимать душ, – прищурилась Мирабель.
– Не перегибай. Конечно, нет. Буду помогать с необходимым.
– Это неудобно! Мы едва знакомы!
– Тогда, пока я ещё здесь, позови какого-нибудь мужчину, с которым ты больше знакома. Или женщину, мне всё равно. Только тогда я уйду.
Мирабель взглянула на лицо Дика и поняла, что, кажется, в этом вопросе он останется непоколебим…
4
Мирабель открыла глаза и блаженно потянулась.
Впервые за столько дней она наконец-то почувствовала себя лучше…
Боль в ноге перестала беспокоить ее уже наутро, особенно после того, как Дик натер ее щиколотку разогревающей мазью и замотал старым шерстяным шарфом. Мирабель радостно вскочила с постели, ощутила, что твердо стоит на обеих – здоровых! – ногах, но тут же пошатнулась. На нее навалилась страшная слабость, спросонья оставшаяся незамеченной. Немного погодя начало ломить виски, шуметь в ушах.
Когда ко всем вышеперечисленным симптомам добавилась и головная боль, и жар вперемешку с ознобом, Мирабель решила, что теперь ни за что не покинет свою теплую постель.
Собственно говоря, это ей уже и не удалось бы без посторонней помощи. Когда Мирабель захотела предпринять попытку спуститься на кухню и нацедить себе стакан воды из-под крана, она поняла, что ноги её не держат – и это не было красивым книжным преувеличением.
После полудня к ней зашёл Дик.
Вместо Мирабель он обнаружил лишь её нос, сиротливо торчащий из одеяльного кокона и груды подушек.
– Ну, как мы чувствуем себя сегодня утром? Как нога? Надеюсь, прошла? Гарантирую, что никакого перелома там и в помине нет…
– Перелома нет, – жалобно простонала Мирабель, – но, кажется, я немного заболела…
Дик нахмурился. Он подошел к постели, наклонился и губами коснулся её лба – Мирабель даже увернуться не успела.
– И не кажется, а точно заболела, – констатировал он. – У тебя высокая температура. Как ты умудрилась? Сейчас, если мне не изменяет память, разгар лета…
– Я очень рада, что ты это заметил, – огрызнулась Мирабель, – но болезнь не спрашивала меня, какое сейчас время года, перед тем, как свалить с ног!
– Тихо, тихо, не злись. Это тебе сейчас вредно. Принести тебе что-нибудь? Воду, чай, сок?
– Сока в доме нет, а чай… Нет, пожалуй, я ничего не хочу. – Мирабель сморщилась от очередного приступа головной боли.
– Как ты думаешь, что у тебя?
– Кажется, грипп, или простуда, хотя я точно не уверена…
– Тело ломает? – деловито осведомился Дик.
– Ты что, не просто авиатор, но еще и доктор? Нет, сэр, не ломает.
– Неважно. Этот симптом может проявиться и позже.
– Вчера я долго сидела на земле, – вспомнила Мирабель, – но вообще-то земля была совсем не холодная.
– Может, ты понервничала, вот иммунитет и дал сбой. Так, тебя можно оставить одну?
– Не припомню, чтобы тебя тут кто-то держал насильно, – у Мирабель всё-таки хватило сил на возмущенный голос и выражение лица.
Дик вздохнул. Весь его вид выражал: угораздило же связаться с капризным и невыдержанным ребенком…
– Я ненадолго оставлю тебя одну и съезжу в магазин.
– Вызовешь такси? – осведомилась Мирабель.
– О, черт. Хорошо, если тебе так угодно, я возьму такси. Если ты считаешь, что мне нельзя доверить «Субару».
Мирабель хотела было высказаться фразой наподобие «А почему я должна тебе доверять, уедешь на машине, и поминай, как звали», но взглянула на Дика и передумала.
К тому же она вовремя вспомнила о его биплане, одиноко стоящем на заброшенном поле. Зачем ему машина – разве он сможет бросить свой самолет?
С этим парнем определенно что-то было не так (а, может, что-то не так было с самой Мирабель), но вряд ли ему понадобилось бы угонять старенький, хоть и безотказный автомобиль?
– Бери, – выдавила из себя Мирабель, – ключи на гвоздике над входной дверью. – Только постарайся не попасть на глаза дорожной полиции.
– Не беспокойся. Какой сок ты хочешь?
– Апельсиновый, грейпфрутовый, яблочный… Что-нибудь.
Выходя, Дик помедлил и обернулся:
– Так как, Мирабель? Может быть, мы позвоним кому-нибудь из твоих родственников? Тебе сейчас нужно, чтобы рядом был кто-то, кто может позаботиться о тебе.
С видом маленького упрямого ослёнка она отрицательно покачала головой.
– Тогда я останусь здесь, – резюмировал Дик и вышел, пока Мирабель не успела что-либо возразить.
Позже она уже ничего не могла ему возразить, поскольку впала в забытьё. Дик вернулся, поставил на тумбочку рядом с ней несколько стаканов – с чистой водой, с минеральной, с соком, – а сам устроился с книгой в кресле у окна.
Когда Мирабель в очередной раз разлепила глаза, уже стемнело.
– Ну как, пришла в себя?
Она осторожно пошевелила рукой, ногой.
В теле была свинцовая тяжесть…
– Не очень, – честно призналась она.
– Давай мы всё-таки вызовем тебе врача.
– Я не хочу.
– Но почему?
– Это моё личное дело…
– Всё-таки ты девушка со странностями, – заявил Дик, вздыхая. – Ладно, тогда придется тебе выпить горячий чай с малиновым джемом…
– …фу-у-у, косточки…
– И выпьешь лекарство.
– Ладно.
– Ты мне не возражаешь? Я удивлен. С твоего позволения, я принесу тебе чай, а потом соображу что-нибудь поесть.
– Есть я не хочу.
– Зато я хочу. С утра во рту крошки не было…
– Ты не ел?
– Нет. Как пришел тебя проведать, так и забыл про завтрак. Я скоро вернусь, ты еще не успеешь про меня забыть.
Мирабель пролежала с высокой температурой и сильной слабостью в конечностях около шести дней. Всё это время Дик изображал заботливую сиделку – приносил и уносил стаканы с минералкой, протирал ей лоб влажным полотенцем, проветривал спальню и заваривал в термосе всякие лечебные травки.
– У тебя что, нет других дел, кроме как за мной ухаживать?
– А я еще и не начинал, – Дик широко улыбнулся.
– Ты же понимаешь, о чём я.
– Ага, понимаю.
– Неужели тебе так интересно бесконечно читать Сэлинджера у постели тяжело больной?
– Ничего, ты уже пошла на поправку. Скорее всего, это было что-то вроде гриппа.
– Я серьёзно… Ты же вроде как собирался заправиться и лететь дальше, путешествовать по стране. А вместо этого застрял тут надолго.
– Полеты могут немного подождать, – спокойно ответил Дик. – Кроме того, разве я могу оставить человека в бедственном положении?
– Но я не при смерти и не бедствую.
Дик подтащил тяжёлое кресло поближе к постели девушки, уселся в него и внимательно посмотрел на Мирабель:
– У меня тоже есть к тебе вопросы, – неожиданно заявил он.
– Может, не стоит? – осторожно поинтересовалась Мирабель.
– Стоит… Когда окончательно поправишься, первое, что сделай – подойди к зеркалу и внимательно посмотри на себя.
– Зачем? Я прекрасно знаю, как я выгляжу.
– Точно?
Дик прищурился.
– Ага, – кивнула Мирабель. – Зеленая… ну, или, во всяком случае, бледнющая после болезни, волосы спутанные, под глазами темные круги.
– Брось, ты ведь и сама прекрасно знаешь, какое впечатление производишь на мужчин.
Мирабель не собиралась смущаться, но всё-таки смутилась. Дик продолжал:
– Юная, красивая, одинокая… У тебя должна быть уйма друзей и целый штат поклонников. Я пробыл здесь неделю и за это время не увидел ни одного человека, не считая, разумеется, себя самого. Ни звонка, ни стука в дверь… А ведь у тебя, в отличие от меня, даже есть мобильный.
Мирабель вздохнула:
– Не мог бы ты сварить для меня пасту? Что-то аппетит вдруг проснулся…
– Ничего удивительного, – спокойно ответил Дик и поднялся. – Ты столько времени ничего не ела. Я понял, ты не хочешь об этом говорить. Что ж… твоё право. Но всё это выглядит очень странно… Слушай, а, может, ты просто-напросто колдунья?
Мирабель дотянулась до подушки и изо всех сил – насколько могла – запустила ею в Дика. Одного шага, незаметно сделанного им, было достаточно, чтобы она промазала мимо своей насмешливой цели…
Дик вышел из комнаты, а Мирабель уселась среди подушек, натянула на себя длинную футболку, откинула одеяло и босиком прошлепала в ванную. Там она уставилась на себя в зеркало, словно и вправду увидела впервые…
Черные волосы были спутанными, но всё такими же шелковистыми. Синие глаза смотрели недоверчиво и хмуро, нежный ротик был слегка приоткрыт, словно его хозяйка пыталась выговорить «Не верю»…
Может быть, Бернингтон прав, и в его словах есть свой резон?
Превратилась в живую мумию, добровольно поставила на себе крест и вот уже год не движется ни вперед, ни назад.
Вперед – чтобы начать новую жизнь. Назад – хотя бы для того, чтобы разобраться с прошлым. Должно же оно когда-нибудь отпустить её? Или же это она сама его не желает отпускать?
Читать бесплатно другие книги:
