Улыбка господина Хо Уразов Александр

– Понятно.

– Если уж говорить честно, – вздохнул Хо, – то в возникшей критической ситуации виноват только я.

– Почему вы так говорите?

– В какой-то момент я ослабил контроль над собой. Это позволило «темным» очень аккуратно и незаметно отвлечь меня, чтобы я не почувствовал нависшей над тобой угрозы. Я не уделил должного внимания тому моменту, чтобы тщательно поработать над благоприятным исходом нашего планируемого совместного «путешествия». Сейчас, когда я достаточно очистился, я вижу, что в тот момент я совершенно потерял бдительность. Критической ситуации не возникло бы, если бы я так глупо и безответственно не подставил тебя и не подставился сам. Тут нужно отдать «темным» должное – их работа была сделана очень тонко и четко.

– Но вы же сами говорите, что все, происходящее с человеком, – только его вина. Значит, в том, что случилось со мной, виноват я сам.

– Вообще ты говоришь верно. Дело только в том, что ты еще недостаточно хорошо можешь чувствовать ситуацию и владеть ею. То есть можно сказать, что – да, ты виноват, но у тебя есть куча смягчающих обстоятельств, – улыбнулся Хо.

– Как бы то ни было, вы спасли меня, верно?

– Вообще говоря, да. Когда я забежал, у тебя уже почти остановилось сердце. Поэтому сначала мне пришлось быстро реанимировать тебя, а потом уже заниматься теми кусками темной энергии, которые засели в тебе.

– А как вы реанимировали меня? Каким-то способом, связанным с энергетикой?

– Пожалуй, можно сказать и так. Есть хороший метод, который доступен каждому. Единственный его недостаток – он губителен для того, кто оказывает помощь. Суть в следующем: на тело пострадавшего кладется ткань, сложенная в два-три-четыре слоя, – это может быть, например, носовой платок. Затем через нее мы начинаем как бы вдувать воздух в человека, при этом мысленно представляя, что создаем теплую волну, которая заходит в него и продвигается вглубь.

– Это все?

– Да, этого вполне достаточно, чтобы помочь пострадавшему.

– А каков здесь механизм?

– Он очень прост, – улыбнулся Хо. – Ты просто отдаешь часть своей энергии. Поэтому-то я и сказал, что этот метод не очень хорошо сказывается на том, кто проводит такую реанимацию. Вообще говоря, если человек находится при смерти в результате длительной болезни, то его смерть можно «отменить» или серьезно отсрочить, если использовать данный метод. Но тот, кто будет делиться своей энергией, скорее всего, в этом случае умрет.

– Вы отдали мне часть своей энергии и пострадали от этого? Поэтому вы несколько дней не могли встречаться со мной?

– Совершенно верно. Только не принимай это близко к сердцу. Если в ближайшие пару месяцев мне не придется никого спасать таким же образом, то я восстановлюсь. Может быть, даже быстрее.

– Это, конечно, ободряет, а то мне уже совсем стало не по себе от осознания того, какие я доставил вам проблемы.

– Ну, как видишь, ситуация в общем-то вполне нормальная. По крайней мере точно терпимая.

– Можете еще что-нибудь рассказать про этот интересный метод? Он очень меня заинтересовал. Я же правильно понимаю, что даже я могу использовать его?

– Да, конечно. И не только ты, а совершенно любой человек. Единственное, на что стоит обратить самое пристальное внимание, – это дозировка своего воздействия, так как можно нанести существенный ущерб своему здоровью.

– И как правильно определить эту дозировку?

– Если человек в критическом состоянии, но сам по себе довольно здоров, то можно сделать один-два описанных выдоха. Если же человек очень серьезно болен, то даже один выдох может нанести непоправимый ущерб тому, кто его делает. Здесь уже нужно взвешивать все «за» и «против».

– Я правильно понял, что больше двух раз делать выдох не стоит в любом случае?

– Да, пожалуй. Примерно так. Все-таки этот метод предназначен для критических ситуаций, когда передача энергии обязательно несет в себе определенный риск.

– Понятно. А что было потом – после того, как вы отдали часть своей энергии мне?

– Потом я взвалил тебя на плечо и понес к ручью. Я очень спешил, потому что в любой момент мог начаться «откат» и у меня могло не хватить сил донести тебя. Да и самому дойти…

– Что такое «откат»? Когда начинают проявлять себя последствия от отдачи энергии?

– Да, верно.

– То есть реакция, скажем так, не мгновенная?

– Да. Есть некоторая задержка. Если бы ее не было, я бы не смог добраться с тобой до воды.

– М-да, похоже, ситуация была весьма серьезной, – задумчиво нахмурив брови, сказал Го.

– Говоря откровенно, мы прошли с тобой по самому краю. Но на самом деле я очень рад, что так случилось, – внезапно признался Хо.

– Почему же? – удивился Го.

– Потому что теперь ты полностью осознаешь серьезность темы, которую мы обсуждаем.

– Это верно. Но я теперь боюсь спать по ночам. После этого случая мне постоянно снятся кошмары.

– И ты просыпаешься, да?

– Да. Меня охватывает очень сильный страх, и он просто «выбрасывает» меня из сна.

– Это очень хорошо. У тебя обострился защитный механизм. Он дополнительно подстрахует тебя от повторения этого инцидента.

– Но у меня пропал нормальный сон. Я не высыпаюсь. Сегодня ходил на работу, и было очень трудно выполнять обычные дела. Пока что все списали на последствия моей «болезни», на которую я сослался, но если так будет продолжаться, то меня могут уволить.

– Что ж, поспешу тебя приободрить на этот счет. Прежде всего, теперь я уделяю повышенное внимание вопросу нашей с тобой безопасности.

– А что вы делаете в связи с этим?

– Я постоянно очищаюсь – еще больше, чем до недавних событий, а также я постоянно стремлюсь к формированию реальности таким образом, чтобы, во-первых, с тобой такого не повторилось, а во-вторых, чтобы нормализовать твое состояние. Сон в том числе. Поэтому я совершенно точно знаю, что через несколько дней у тебя уйдут кошмары и ты войдешь в привычный для тебя ход жизни.

– Спасибо вам! Признаться, меня это очень сильно успокаивает.

– Вот и хорошо. Ну и кроме того, могу заверить, что вот это состояние «повышенной боевой готовности», в котором мне сейчас приходится пребывать, – оно временное. До тех пор пока не будет написана книга.

– А нашего знакомого не преследуют «темные», как, допустим, меня?

– Преследуют, но без таких активных действий. Они просто изо всех сил тормозят работу. Но больше ничего.

– А почему так происходит?

– Потому что у этого человека есть одна или несколько светлых сущностей, которые оберегают его. И именно они способствуют тому, чтобы уменьшать воздействие «темных». То есть, когда я сказал «без активных действий», я неправильно выразился. Активные действия предпринимаются, но значительно гасятся присутствующей защитой.

– Здорово, вот бы мне таких! – воскликнул Го.

– Может быть, и у тебя есть. На самом деле такие случаи – когда у человека есть защитники – нередки. Существует даже такое мнение, что у каждого человека они есть, просто у кого-то их больше, а у кого-то – меньше. Также они различаются по силе.

– Думаете, у меня они могут быть?

– Почему нет? Очень даже могут.

– Как же тогда со мной произошел такой инцидент?

– Просто атака оказалась сильнее защиты, вот и все. Вообще говоря, я бы на твоем месте гордился – ты явно оказался на передовой в борьбе между «темными» и «светлыми». Хотя, может быть, и не совсем по своей воле, – засмеялся Хо. – Но признайся честно, неужели тебе нисколько не приятно осознавать этот факт?

– Приятно! – улыбнулся Го.

– А если бы выпала возможность все вернуть на свои места? Кстати, она ведь и сейчас есть. Тебе просто нужно перестать ходить ко мне. Думаю, этого будет достаточно.

– Нет уж, спасибо! – засмеялся Го. – Вы совершенно правы, я не хочу ничего менять. Теперь я и правда понимаю, что оказался в гуще событий. И мне это нравится. Я чувствую себя персонажем приключенческой книжки.

– Где все закончится хорошо, – улыбнулся Хо. – Но, правда, для этого придется потрудиться.

– Поработать – не проблема, если есть хорошая цель. А наша с вами цель меня вполне устраивает. Я хотел узнать еще вот что – зачем вы принесли и положили меня в ручей?

– Дело в том, что холодная проточная вода смывает темную энергию с человека. Когда я нашел тебя «на последнем издыхании», – в ответ на эти слова Го криво усмехнулся, – в тебе было очень много низковибрационных включений. У меня не было времени, чтобы заняться ими. Поэтому сначала я отдал тебе часть своей энергии, не обращая внимания на то, что темнота сразу же радостно начала питаться ею и, кроме того, частично перешла на меня. А потом уже понес тебя к ручью и положил в него. В тот момент у меня не было сил, чтобы производить какие-то манипуляции. Вода – хороший, простой и надежный помощник для таких случаев. Она потрудилась на славу.

– Я помню, что вы тоже лежали в ручье.

– Да, мне тоже нужно было смыть с себя эту энергетическую грязь.

– Но она, видимо, до конца не смывается таким образом? Вы же сказали мне постоянно очищаться после этого, и сами несколько дней, похоже, делали то же самое, да?

– Все верно. Вода очень сильно помогла, но не решила проблему исчерпывающе. Поэтому нам с тобой и нужно было очищаться. И сейчас в этом все еще есть необходимость. Вообще этот инцидент принес в нас темные места, от которых нам придется долго избавляться. Другое дело, что они уже не оказывают такого серьезного воздействия, как в первый момент.

– Мне интересно, а как для вас выглядела картина, когда вы оказались у меня?

– В комнате было столько «черноты», – вздохнул Хо, – что ее можно было почувствовать, наверное, любому человеку. Вокруг тебя было просто какое-то ужасающее количество мелких «темных» и чувствовалось также влияние кого-то большого. Тебя «съедали» прямо на глазах. Потом, когда я нес тебя, вся эта банда тащилась с нами до ручья. Когда я положил тебя в воду и упал рядом сам, они покружились над нами какое-то время, а затем большая часть их ушла. Но кое-кто остался. Я видел, как они вились вокруг тебя, когда ты шел домой, но в тот момент ничего сделать уже не мог. Кстати, тебе помогло посещение церкви? Какие были ощущения?

– Да, помогло, – начал рассказывать Го. – После того как пришел домой, я вначале растерялся, так как не знал, что делать, – было слишком рано, чтобы куда-то идти. Потом как-то с трудом сообразил, что нужно хотя бы переодеться в сухое, что и не замедлил сделать. К родителям соваться ночью я не хотел, чтобы не напугать их своим визитом… А кстати, только сейчас подумал – почему я не простудился после того, как насквозь продрог в холодном ручье?

– Той энергии, которую я тебе дал, вкупе с мобилизовавшимися резервами твоего организма хватило, чтобы справиться с такой смешной проблемой.

– М-м-м, понятно. Ну ладно, продолжу. Итак, я не хотел идти к родителям. Дома находиться было невозможно – похоже, я чувствовал влияние тех, кто там еще оставался. Тогда я пошел к церкви и просидел на лавке возле нее до конца ночи, время от времени проваливаясь в тяжелый, наполненный неясными пугающими образами сон. Потом дверь открыли, и я смог наконец попасть внутрь. Там я пробыл, как вы и советовали, весь день. Сделал только пару перерывов на отправление естественных потребностей.

После того как зашел, первые несколько часов было очень плохо. Сильно хотелось поскорее уйти, но что-то подсказывало, что нужно оставаться. Я стал очищаться. В голове был просто невероятный хаос. Невозможно было связать и двух слов. За несколько часов я не смог ни разу без «уходов в сторону» пройти все пять шагов – от чувства сожаления до чувства любви, которую, к слову сказать, ощутить мне не удалось, по-моему, вообще. Что там говорить – даже особой радости, и то испытать не удалось… Почему вы улыбаетесь?

– Потому что ты смешно рассказываешь.

– Видимо, у вас научился, – усмехнулся Го.

– Наверное. Но – продолжай, пожалуйста.

– Да, итак, у меня хватило сил понять, что это может быть не просто следствием моей усталости и пережитого потрясения. Где-то в полдень, наверное, я почувствовал, что меня сильно мутит. Пришлось все же выйти из церкви и дойти до ближайших кустов, где меня несколько раз стошнило. Я сел прямо на землю, у меня было такое чувство, что если я вернусь в церковь, то просто умру там. Но я все-таки нашел в себе силы сделать это и теперь понимаю, что это было совершенно правильным поступком. А как вы считаете?

– Абсолютно верно. В тот момент я бы не смог помочь, и тебе не на кого было рассчитывать, кроме самого себя. Кто знает, как бы все обернулось, если бы ты не вернулся.

– М-да, жутко становится от таких слов. Ну ладно. Я оставался там до вечера, и только когда уже начало темнеть, почувствовал себя значительно лучше. Тогда я сначала пошел к коллеге по работе, которого попросил сообщить начальству о моей болезни, а потом – домой, где взял кое-какие вещи. И только после этого – к родителям, которые так обрадовались моей просьбе пожить у них несколько дней, что даже не стали особо задавать вопросов. Я просто сказал, что ничего страшного не случилось, и они поверили. Или сделали вид, что поверили. На следующий день я вновь был в церкви и опять провел там весь день. На этот раз мне было гораздо лучше и очищение удавалось вполне стабильно. А сегодня я уже решил выйти на работу. Как думаете, я не поспешил?

– Нет, раз мы с тобой сидим тут и разговариваем, – засмеялся Хо.

– Ох, и шутки у вас! – улыбнулся Го. – Кстати, знаете, во всей этой истории меня очень удивил один факт.

– Какой же?

– Что церковь может так сильно помочь. Сейчас многие отзываются о ней очень негативно. Говорят, что это просто некое средство для заработка денег заинтересованными лицами. Но я однозначно получил там помощь. Почему так?

– Ты говоришь о понятии «церкви» как определенной структуры?

– Ну да, разумеется.

– Так происходит потому, что, несмотря на то, кто руководит ею, устанавливает порядок и взимает какую-то плату, люди приходят в церковь (тут мы уже имеем в виду строение) для того, чтобы говорить с Богом. В этот момент они излучают вибрации высокой частоты и все предметы, которые находятся в ней, тоже начинают изменять свою частоту. Они словно впитывают в себя положительные эмоции. И когда ты находился там, то, помимо молящихся рядом людей (они же там были, наверное?), даже стены церкви помогали тебе очиститься от темноты внутри.

– Хм. Получается, что предметы, которые впитали в себя положительные эмоции, то есть изменили частоту своих колебаний на более высокую, могут помогать? Именно так действуют различные амулеты и обереги?

– Совершенно верно. И наоборот, какие-то предметы могут обладать «злой» силой – приносить беды и горе их обладателям, так как «открывают двери» для темных сил.

– А если положить рядом два таких предмета – один «светлый», а другой – «темный»?

– Думаю, через какое-то время они оба станут «одинакового знака», если один был сильнее другого, либо станут практически нейтральными, если оба были примерно одинаковой силы.

– Забавно! – улыбнулся Го. – Значит, люди могут влиять на предметы, а те, в свою очередь, могут влиять на людей?

– Да, верно. Но только предметы не могут сами изменить свой «заряд», а люди – могут.

– Понятно. Знаете, я внезапно подумал о том, что если нашего с вами знакомого «темные» так сильно не могут преследовать, значит, у него есть очень сильный защитник. Или защитники.

– Иногда такими защитниками становятся близкие люди человека, которые умерли и после смерти не захотели оставлять его. Они постоянно находятся рядом и оберегают его от «темных». Так что, может быть, и не стоит завидовать. Все-таки видеть родных живыми и здоровыми – наверное, лучше.

– М-да, пожалуй, – согласился Го.

– Слушай, что это у тебя на губе? – внезапно спросил Хо. – Простуда?

– Да, похоже, из-за всей этой ситуации иммунитет упал. А что?

– Сейчас посмотрим. – С этими словами Хо взял правую руку Го и несильно надавил на головку лучевой кости, находящуюся у основания кисти. – Больно?

– Да, есть немного. Но вы что, собираетесь сейчас заниматься моим лечением?

– Я – нет, подожди, не отвлекайся. Так, хорошо, а здесь? – Хо аккуратно нажал на переднебоковую область шеи с правой стороны.

– Тут тоже.

– Похоже, у тебя с желудком не все в порядке. Сходи к тому специалисту, который убирал тебе проблему желчного пузыря.

– Думаете, сейчас самое время?

– А почему нет?

– Ну, не знаю. Какая-то несчастная простуда…

– Это не просто простуда.

– Но в общем-то ситуация же вполне нормальная?

– Нормальная, но не совсем. Лечиться никогда не рано! – засмеялся Хо.

– Ну ладно, а скажите, пожалуйста, изначально вы сделали свое предположение именно по простуде на губе?

– Да, верно.

– Никогда бы не подумал, что эти вещи могут быть связаны!

– Ну почему же? Через рот пища попадает в пищевод, пищевод соединяется с желудком. Когда в желудке есть какие-то нарушения, то это сказывается на пищеводе и ротовой полости. Поэтому с утра, когда только встал, всегда полезно показать себе в зеркало язык и посмотреть на то, что рядом с ним. Можно много чего увидеть.

– Например?

– Налет на языке – если желтый, то это механическая желтуха (ну, это ты уже знаешь), а если белый, значит, в желудке «орудует» грибок.

– Какой грибок?

– Ну, это тоже из разряда паразитов. Сущность у него такая же, как у грибов в лесу – тоже спорами размножается и так далее.

– Бр-р-р, и это есть во мне?

– Во всех они всегда есть в том или ином количестве. Какие-то могут нам помогать, какие-то – вредить. Это нормальное положение дел. Давай не будем здесь заострять внимание.

– Да, давайте. Я буду считать, что все нормально. Мне так легче, – засмеялся Го.

– Я не против. Что еще можно увидеть по языку? Если на нем появляются «сосочки»…

– Что это такое?

– Как бы объяснить… Красные точечки. Примерно так. Если появятся – ты их увидишь. Так вот, если они расположены с правой или левой стороны языка, то это может говорить о неполадках в печени. Если они на кончике – проблемы в области малого таза. Кстати, если на нижней части языка при поднятии его к небу заметны темно-синие вены, то это тоже может говорить о проблемах в малом тазу. Еще можно определить наличие стресса у человека – он показывает себя отпечатками зубов по краю. И это еще не все. Я не буду рассказывать про всякие тяжелые и экзотические случаи, например, когда язык становится как будто лакированным или «географическим»…

– Это как?

– Появляются области, отличающиеся друг от друга по цвету.

– Неужели и такое бывает?

– Бывает. Еще замечу пару важных моментов. Вообще в норме язык должен быть розовым, без налета и всяких «сосочков». Если он имеет ярко-красный цвет, то это скорее всего говорит о высокой температуре, ишемии, токсемии, какой-то инфекционной болезни. Если он очень бледный, то это может быть резкое истощение, анемия. Если синюшный – возможно, человек скоро умрет. Кстати, если носогубный треугольник приобретает синюшность, то это может говорить о том, что у человека может случиться сердечный приступ – этот признак только для взрослых. А если… так, наверное, стоит остановиться, да? – оборвал себя Хо на полуслове и улыбнулся.

– Пожалуй! – засмеялся Го.

– Давай вернемся к тебе. Запомни, что тебе нужно сходить и проверить желудок.

– Думаете, все-таки стоит это сейчас делать?

– Что тебя смущает?

– Ну, в связи с недавним инцидентом. Может, сначала надо как-то более тонкие планы восстановить, я не знаю…

– Лучше всегда действовать одновременно по всем фронтам, – улыбнулся Хо. – Так что смело иди.

– Хорошо, схожу. Мне все-таки как-то странно видеть, что вы используете такие приемы для выявления функциональных ослаблений, когда можете просто «посмотреть» и вам все станет ясно.

– Я и смотрю. Одновременно с пальпаторным исследованием. Это очень хорошая возможность сравнить результаты, полученные разными путями. Таким образом я проверяю адекватность своего восприятия как тонких планов, так и материального мира. Если они сходятся, как, например, сейчас, то это означает, что у меня с восприятием все нормально.

– А если результаты отличаются?

– Значит, нужно разбираться более подробно и смотреть, в чем может быть ошибка.

– То есть, получается, вы не доверяете себе полностью?

– Хм. Нельзя сказать, что именно «не доверяю». Но просто каждый раз, когда есть возможность связать тонкие планы с материальным миром, я ее использую. Таким образом я постоянно подтверждаю правильность своего мировосприятия.

– Вы это уже сказали, – улыбнулся Го.

– Я сказал, что я проверяю… Хм, как бы объяснить. В данном случае эти фразы прозвучали схоже, но я хотел выразить ими разные вещи.

Когда я сказал, что проверяю адекватность своего восприятия, я имел в виду именно проверку – я хочу удостовериться, что мое восприятие каждого из планов работает нормально. Когда я сказал, что постоянно подтверждаю правильность, я имел в виду, что я лишний раз убеждаю сам себя в том, что мир, недоступный нашему обычному зрению, существует.

– Неужели вам нужно убеждать себя в этом? Вы же постоянно делаете что-нибудь, что связано с «потусторонним», извиняюсь за выражение.

– Делаю. Но даже мне необходимо постоянно напоминать себе о том, что другие грани реальности существуют. На самом деле это очень непросто – постоянно чувствовать рядом другой мир, точнее, другие миры, и твердо знать об их существовании.

– Почему?

– Трудно сказать. Видимо, что-то такое заложено в нас, что препятствует нашему осознанию существования других миров.

– Вы думаете?

– Вероятно. Конечно же, я не могу сказать об этом с уверенностью. Но слишком уж трудно воспринимать себя как существо, способное жить во многих гранях одновременно.

– Хм. Довольно странно. Мне кажется, что для меня это не представляет проблем.

– Потому что ты каждый день приходишь ко мне и узнаешь что-то новое. Ты уже привык к этому и точно знаешь, что «сегодня вечером так и будет». Каждый день ты получаешь подпитку своей вере в лице меня. Мне же никто такую подпитку не дает. Поэтому я хватаюсь за каждое малейшее доказательство существования «потустороннего».

– Но ведь вам достаточно просто «увидеть» другую сторону, чтобы лишний раз удостовериться.

– Да, но что представляет собой это видение? Просто какие-то чувства. Это не такое же ясное ощущение, как осязание, обоняние или зрение. Хотя даже эти чувства иногда подводят нас. Что уж говорить про более тонкие ощущения. Поэтому всегда внутри сидит какой-то скептик, который заставляет сомневаться в реальности тонких планов.

– Вы не можете избавиться от него? В этом ваша проблема?

– Я не могу сказать, что это именно проблема. Думаю, это надежный якорь, который уверенно держит меня в этом – «обыденном» – мире. Возможно, если он в какой-то момент пропадет, то я просто перестану адекватно воспринимать происходящее, так как потеряю ориентиры. Мы уже обсуждали это.

– Да, я помню. Но вы говорили, что наша цель – именно отказаться от всех удерживающих «столпов».

– Совершенно верно. Но также я говорил, что они должны быть хоть в каком-то виде. Даже если я совершенно точно понимаю, что «материальность» нашего мира абсолютно иллюзорна, я должен верить в нее, иначе потеряю точку опоры.

– Я не могу понять, почему так получается. Вы же можете просто помнить о том, как все устроено.

– Помнить мало. Нужно чувствовать, осознавать. Иначе восприятие «уплывет» туда, откуда ты уже не сможешь его вернуть. Где ты окажешься в результате, в каком виде – я не представляю.

– Выходит, что вы осознанно удерживаете себя в материальном мире.

– Знаешь, давай-ка я нарисую то, как представляю себе картину того, что происходит.

– Давайте! – обрадовался Го. – А то я, по-моему, совсем запутался.

Они спустились с крыльца, и Хо начал рисовать.

– Мы с тобой сейчас «находимся» вот здесь. – Хо ткнул палкой в линию, над которой было написано «Обыденность».

– Ага, – кивнул Го.

– Чтобы увидеть, ощутить «потустороннее» (эх, да что за слово мы такое используем!), приходится напрячься и перейти через вот этот перевал. – Хо указал на вершину, которую образовывали две линии. – Ты как бы переходишь через него, и дальше тебя несет силой тяжести дальше, в «потустороннее». Понимаешь?

– Хм. То есть это как бы гора получается.

– Верно. Сначала ты напрягаешься, чтобы достичь вершины, а потом можешь скатиться вниз. Так вот, если ты не остановишь в нужный момент свое скатывание, то как раз и окажешься непонятно где.

– Но тогда получалось бы, что любой, кто предпринимает походы «за грань», подвержен риску, и очень многие бы не возвращались.

– Хороший вопрос, – задумался Хо. – Как бы это изобразить… Давай попробуем вот так. Немного подкорректируем рисунок.

– Вот смотри, – продолжил Хо после того, как закончил рисовать. – Начнем с положения номер один. Здесь человек находится пока что больше в восприятии «обыденности», но ему уже видно «потустороннее».

– Подождите секунду, палочки с кругляшками – это человек?

– Да.

– А, тогда понятно.

– Так вот, положение номер один. Здесь еще нужно прилагать усилия, чтобы все-таки уйти «за грань», но, кстати, ближе к вершине уклон уменьшается и напрягаться надо все меньше. В положении номер два человек балансирует между двумя различными восприятиями.

– Здесь уже, наверное, не нужно никаких усилий?

– Только усилия по удержанию себя на этом месте. И они могут быть очень значительны.

– Почему? Если я заберусь на гору, у меня не возникнет проблем, чтобы спокойно присесть и отдохнуть.

– Разница заключается в том, что тебе будет способствовать сила трения, которая поможет тебе удержаться. В случае же с нашим «перевалом» ее нет. Ну, или представь, что вот эта гора – ледяная.

– Теперь понял.

– Да. Ну, и в положении номер три человек уже скользит вниз, и если он будет невнимателен и пропустит определенную «точку невозврата», то рискует оказаться навсегда в «потустороннем».

– Пожалуй, понятно. Но как же тогда люди, которые отваживаются на посещение тех граней реальности, так стабильно возвращаются назад? Никто из них не доходит до положения номер три?

– Да нет, пожалуй, доходят. Просто они знают какие-то механизмы, оставляют какие-то «якоря», которые «выдернут» их обратно, когда будет нужно. Например, представь, что гипнотизер вводит кого-то в транс и таким образом отправляет человека «туда». Перед тем как отправить, он дает установку: «Я буду считать от одного до десяти. При счете «один» вы начнете чувствовать, как ваше сознание начинает отделяться от тела… и так далее. При счете «десять» вы окажетесь там-то и там-то».

– А потом он говорит, что когда будет считать в обратную сторону, то все будет происходить наоборот – человек будет возвращаться.

– Да, верно. Таким образом гипнотизер устанавливает определенный «якорь», который держит человека в какой-то мере привязанным к нашей реальности. И сам тоже служит этим «якорем».

– Как будто человека обмотали веревкой, забросили через вершину, он там какое-то время пробыл, а потом его вытянули, да?

– Да, примерно так. Главное, чтобы веревка не оборвалась.

– Ну что ж, пожалуй, мне понятно, – задумчиво сказал Го. – А если «веревка оборвется», то человек оказывается навсегда «там», да?

– Да.

– Тогда выходит, что гипноз – очень опасное занятие?

– По существу – да. Можно в этом состоянии даже много чего неприятного наловить на «той» стороне.

– Но гипноз же достаточно распространен – почему, если это так опасно?

– Ну, ты знаешь, помимо гипноза в нашей жизни вообще очень много чего опасного. Можно тухлой рыбой отравиться, например. Ну, или споткнуться вот на этой лестнице и растянуться на земле, – засмеялся Хо.

– Не напоминайте, – кисло улыбнулся Го. – Но все-таки – как же гипнотизеры не могут осознать такой риск?

– Думаю, они его осознают.

– А если все-таки человека не получается вытащить, то он обязательно остается «там»?

– Нет, не обязательно. Если он не соскользнул достаточно глубоко, то его можно просто даже «растолкать». Но такие способы вытаскивания, конечно же, чреваты последствиями. Точка сборки человека может быть уже сдвинута со своего нормального положения, и к чему это приведет – здесь уже могут быть разные варианты.

– Что такое «точка сборки»?

– Пожалуй, я не смогу тебе ответить так сразу и чтобы получилось покороче. Давай отложим это на завтра, ты как смотришь на такое предложение?

– Хорошо.

– Ну, тогда до свидания, Го!

– До свидания, Хо!

21. Точка сборки

Страницы: «« « ... 1112131415161718 » ... »»