Менеджер 80/20. Главный принцип высокоэффективных людей Кох Ричард

6. Электронная почта. Она мне очень нравится – полезно, приятно и не очень отвлекает от дел. Но большинство людей тратят на нее слишком много времени. Ограничьте свою работу с почтой двумя сеансами в день: первый – после того, как вы выполнили свою единственную задачу, второй – примерно за час до момента, когда вы планируете покинуть офис.

Если вы отвечаете на почту, значит, вы формулируете в своем послании нечто действительно важное и не видите необходимости в дальнейшей переписке на эту тему. Не ставьте коллег в копию вашей переписки, кроме тех ситуаций, когда это необходимо (что бывает редко).

Не давайте оценок, за исключением случаев, когда они требуются для принятия решения (в 99 % случаев это не так – они спровоцируют длинную цепочку писем, на которые все будут тратить время зря).

Не используйте почту для решения срочных вопросов, решение которых требует обсуждения в виде прямого диалога. Лучше позвоните по телефону и примите решение в процессе разговора.

Не отвечайте на несущественные послания. Отправитель либо позвонит вам, либо, что более вероятно, оставит вас в покое. Если вы начнете отвечать на все письма, то будете способствовать росту их числа. Подружитесь с кнопкой «delete».

7. Ответы на звонки. Используйте определитель номера входящего. Не отвлекайтесь во время разговора. Если это маловажный звонок, не берите трубку или коротко отпишитесь по «электронке».

8. То, что вообще не имеет отношения к клиентам. Если вы не можете связать это занятие с пользой для заказчиков, бросьте его.

9. Просроченные проекты. Это не проекты 80/20, или ими очень плохо руководят. В любом случае не участвуйте в них.

10. Информация. Многие менеджеры тратят слишком много времени на сбор информации и ознакомление с ней. Вам не обязательно знать, что происходит во всей фирме, о чем нынче сплетничают, какой сегодня курс акций и какие тенденции на рынке. Ненужная информация вытесняет нужную. Изобилие данных может помешать заметить что-то действительно важное. Побольше используйте необычные источники информации, которые ваши коллеги не используют вообще или не знают об их существовании. Как и в случае с едой, небольшое количество высококачественной информации полезнее, чем горы некачественной. И всегда лучше, если это нечто совсем свежее прямо на ваш стол.

Почему дефицита времени не существует в природе

Паркинсон и Парето утверждают, что дефицита времени не существует.

Вы помните, как идет работа над большими проектами? В начале и в середине работы время расходуется попусту, но ближе к финишу интенсивность и производительность резко возрастают. Вопрос не в недостатке времени, а в рутинной работе. Если 80 % того, что мы делаем, обеспечивает лишь 20 % результата, мы вполне можем обойтись без этого.

Так, Александр Флеминг поленился навести порядок в лаборатории перед уходом в отпуск. Вернувшись в нее 3 сентября 1928 года, он обнаружил в одной из чашек Петри плесень. Из любопытства он выделил из плесневых грибов чистую культуру и получил «сок плесени», который, как оказалось, убивает бактерии. Этот «сок плесени», получивший название пенициллин, спас миллионы жизней за последние 80 лет. А если бы Флеминг не ездил в отпуск и, как дисциплинированный ученый, тратил часть своего времени на тщательную уборку лаборатории, он не совершил бы великого открытия.

Человечество прогрессирует довольно элегантным образом. Этот прогресс достигается не рабством или тяжким трудом и не в борьбе со стрелками часов. Его лучшие проявления являются плодами покоя и удобства.

Здоровью и отношениям с окружающими очень способствует отсутствие спешки. И оно же очень помогает раскрытию человеческого потенциала.

Однако не думайте, что это легко. Отказ от рутины и сосредоточение на главных вещах подразумевают смену привычного жизненного уклада. Многие из тех, кто решает пересмотреть свои отношения со временем, страдают от абстиненции – им не хватает обычных развлечений, и они не знают, что делать с образовавшимся избытком свободного времени. Поэтому, прежде чем предпринять попытку получить время в свое распоряжение, надо решительно настроиться и стремиться к этому. Вам потребуются упорство и духовная смелость, чтобы пересечь ущелье, за которым время в изобилии.

Следующий способ не менее полезен, чтобы получать выдающиеся результаты без сверхъестественных усилий. Может показаться, что использовать его очень просто. Но сейчас мы поймем, что упростить свою работу намного сложнее, чем кажется.

Способ № 8: Упрощающий менеджер

Простота – наивысшая форма утонченности.

Леонардо да Винчи

В этом наш подход. Очень просто… Управление компанией, дизайн, реклама – все сводится к одному: давайте делать это просто. По-настоящему просто.

Стив Джобс (1)

С десяток лет назад я два года работал в руководстве одной большой компании и наблюдал, как два менеджера состязаются в борьбе за пост гендиректора. Джек (псевдоним) был умен и являлся родственником основателя компании. Крэйг (тоже псевдоним) со своим скромным происхождением и смекалкой, которая во многом заменяла ему образование, был далеко не так изыскан. Оба приятные люди, трудолюбивые и целеустремленные. Но я вспоминаю каждого из них совершенно по-разному.

Джек героически сражался с обилием корреспонденции. Это занимало у него почти все утро. Он показывал чудеса добросовестности, подробно отвечая на каждое письмо и телефонный звонок. Кроме того, он был большой шишкой в организации Young Presidents и в этом качестве часто разъезжал по стране и миру. А вот Крэйга я никогда не видел за просмотром входящих документов, кажется, он вообще не заглядывал в какие-то бумаги или календарь. Свое расписание он держал в голове.

В ведении Джека находилась примерно половина организации, за другую половину отвечал Крэйг. Каждый из них проводил выездное корпоративное мероприятие. Я присутствовал на обоих (похоже, я был единственным, кому так повезло). Под руководством Джека мы с увлечением разбирали все бизнесы компании до прожилок. У Крэйга поначалу было скучновато: подчиненные докладывали о том, что собираются сделать… А затем он собрал все это в кучку и сумел воодушевить участников видением их будущих успехов.

Я должен был посоветовать действующему главе компании, кого из этих двоих сделать своим преемником. Я точно знал, кто подходит лучше, но у меня никак не получалось сформулировать почему. И однажды меня осенило. Джек был настолько умен и справедлив, что видел сразу обе стороны каждой проблемы. Он мучился над малейшими решениями и обладал даром запутывать простейшие вопросы.

Крэйг был его противоположностью: он сосредоточивался на том, что ему предстояло сделать. Он мог увязать противоречивые фрагменты данных в стройное и очевидное решение. Его речь была прямой и иногда звучала сурово.

Эта история счастливо завершилась для обоих персонажей. Крэйг стал самым успешным руководителем за всю историю компании. А Джеку пришлось покинуть фирму. Но он вовсе не расстроился: в свое время он пришел туда из чувства долга перед семьей, хотя у него совершенно не лежала к этому душа. Он сделал замечательную карьеру в другой области, а затем вернулся в компанию в качестве независимого члена совета директоров.

Дар простоты

В бестселлере Дэвида Брукса «Социальное животное» один из персонажей размышляет над тем, что общего у людей, которым удается взобраться на самый верх:

Лучшие стратегии в бизнесе – всегда самые простые: развернуться лицом к основным потребителям, углубить отношения с ними и делать для них только то, чего они хотят.

Когда в 2006 г. Алан Малалли принял руководство Ford Motor Company, он получил в наследство беспорядочную империю с огромным количеством марок и моделей. Его предшественники радостно собрали в рамках компании целую коллекцию самых престижных автомобильных марок, в том числе AstonMartin, Jaguar, Land Rover и Volvo. Малалли все это продал. После этого он обратил свое внимание на модельный ряд Ford, который насчитывал больше сотни наименований. На момент написания он насчитывал всего 30 и продолжал сокращаться. «Вы не представляете себе, насколько [после сокращения] все изменилось», – говорит Малалли (3).

Поверить в это мне несложно. Я бы даже сказал, что впереди у Малалли еще много дел. Компании побеждают, сосредоточившись на самых простых 20 % своей истинной сути, отличающей их от остальных, самой главной части того, чем они являются и чем занимаются. То же относится и к менеджерам. ВЫ ДОЛЖНЫ СОСРЕДОТОЧИТЬСЯ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО НА ТЕХ 20 %, КОТОРЫЕ СОСТАВЛЯЮТ ОСНОВУ И ОТЛИЧИТЕЛЬНУЮ ОСОБЕННОСТЬ ТОГО, ЧЕМ ВЫ ЗАНИМАЕТЕСЬ. И В КАЖДЫЙ ДАННЫЙ МОМЕНТ ВРЕМЕНИ ЛИШЬ ЧТО-ТО ОДНО ДОЛЖНО ИМЕТЬ ДЛЯ ВАС ЗНАЧЕНИЕ. У звезд спорта активность мозга ниже по сравнению с заурядными спортсменами: они способны не заморачиваться мелочами, которые отвлекают мышление от важнейших занятий. Они могут выполнять сложнейшие движения, не занимая этим свое сознание (4).

Но достичь этого непросто, поэтому звезды спорта и, естественно, менеджмента немногочисленны. Управленцев вроде Джека намного больше, чем походящих на Крэйга. Менеджерам нравится усложнять. Они инстинктивно предпочитают непонятное и запутанное простому и ясному. Высшие руководители обычно имеют экономическое или техническое образование, а самые интересные математические и инженерные задачи обычно предполагают сложные решения. Менеджерам нравится неопределенность и многовариантность. Сатирик Г. Л. Менкен сказал: «Скучные люди всегда уверены, а люди уверенные всегда – скучны». Несмотря на сложившийся стереотип, менеджеры редко бывают скучными.

Они готовы почти на все, чтобы не скучать. А чем они умнее, тем более подвержены такому риску и поэтому стараются занимать себя какой-то работой. И вот продуктовые линейки начинают расширяться, клиентская база пополняется нерентабельными заказчиками, организационные структуры начинают походить на мотки спагетти, и все время появляются новые проекты, которыми занимаются независимо от их потенциала и стоимости. Все, что ново и отличается от привычного, вызывает радостное возбуждение. Менее 20 % инициатив приносят 80 % улучшений, но новые проекты затеваются постоянно, и большинство из них заканчивается пшиком.

У менеджеров не лежит душа к отказу от всего этого и упрощению своей работы.

Скотт Пек начинает свою знаменитую книгу «Непроторенная дорога» словами: «Жизнь трудна» (5). Он считает, что причиной наших проблем является то, что мы ждем легкой жизни, а она таковой не является. Если же мы понимаем, что жизнь будет трудной, мы готовы к проблемам и способны их преодолевать.

Как только вы признаетесь себе в том, что вам нравится сложность, окружающее начинает выглядеть по-другому. Многие матерые, повидавшие жизнь менеджеры утверждают, что они простые ребята, которые любят, когда все просто. Как правило, это всего лишь поза. К простоте стремятся лишь немногие из числа самых умных руководителей. Для этого нужно обладать особым даром, а этот дар пробивается сквозь крайние формы сложности. Например, Альберт Эйнштейн любил объяснять свою теорию относительности при помощи бытовых аналогий с трамваями и поездами, но при этом считал, что во всем мире есть меньше дюжины людей, способных понять эту теорию во всей ее полноте.

Признав, что вам нравится сложность, вы получаете возможность стать проще и начать процесс корректировки своей естественной склонности к усложнению. Но простота может оставаться труднодостижимой. Сравните ухоженный сад с лесом или топиар с живой изгородью. Второй закон термодинамики выражает похожую мысль: уровень беспорядка (т. е. энтропии) в закрытой системе постоянно растет. Со временем все становится запутаннее и сложнее.

Известная заповедь гласит: «Keep it simple, stupid» , но это не совсем верно. В любой большой компании, как и в жизни в целом, большинство вещей непросто по своей природе. Их надо делать проще. Это постоянная борьба, тернистый путь к вершине. К примеру, стоит сократить продуктовую линейку, как сорняки усложнений снова начнут пробиваться:

«Заказчик хочет другую упаковку!»

«Почему бы нам не предложить побольше опций?»

«Нам нужна более крупная расфасовка».

«Я собираюсь усовершенствовать это».

Звучит вполне здраво, а на деле? Усложнение и комплексность имеют свою цену, причем эта цена обычно незаметна и имеет весьма коварные свойства.

Конечно, некоторые проблемы действительно очень сложны – скажем, происхождение Вселенной или избавление от нищеты и войн. Увы, тут простых ответов нет. Как сказал Альберт Эйнштейн, «все следует упрощать, пока это возможно, но не более того». Оскар Уайльд замечал: «Правда редко бывает чистой и никогда не бывает простой» (6). По словам Г. Л. Менкена, «для любой проблемы всегда есть решение: простое, удобное и ошибочное».

Бизнес тоже может сталкиваться с запутанными проблемами, в которых зачастую бывает невозможно отделить причины от следствий. Системный философ Джей Форрестер сказал: «Большинство людей понимают эффекты первого порядка, немногие разбираются в эффектах второго и третьего. К несчастью, все самое интересное в бизнесе происходит на уровне эффектов четвертого и пятого» (7).

Но не стоит впадать в отчаяние. Нельзя упростить все, но можно сосредоточиться на нескольких важных областях, где простота сделает вас свободнее. Например, в бизнес-стратегиях несколько самых простых общеизвестных истин обычно бывают вполне применимы.

Столкнувшись со сложностью, полезно вспомнить несколько идей Принципа 80/20:

Различия способствуют росту прибыльности и денежных потоков.

Звездный бизнес (лидер в быстрорастущей нише) бесценен.

У лидирующих фирм издержки ниже, а цены выше, чем у догоняющих.

Большинство бизнесов способны сокращать время создания продукта.

Большинство фирм имеют всего несколько выдающихся черт и ничем не блещут в остальном.

Источником создания стоимости являются всего несколько продуктов и клиентов.

Деньги на счетах – важнейшая вещь, а прибыль – бухгалтерское понятие. Лучше ориентироваться на наличие денег, а не на прибыль: это поможет избегать проблем и создаст более существенную долгосрочную стоимость. Обычно всего несколько продуктов создают положительный денежный поток, а все остальные его потребляют. Отсюда: фокус на деньги будет способствовать избирательности и упрощению.

Подобно бизнесам, менеджеры должны фокусироваться лишь на немногих вещах, которые у них получаются исключительно хорошо.

Причины большинства проблем могут оставаться неясными, но это не значит, что не стоит искать их решения. При этом не надо выбирать очевидно сложные задачи, несмотря на их привлекательность в качестве объекта интеллектуального упражнения. Возможно, всего 5 % проблем потребуют от вас 95 % ваших сил и времени (при том что решение может быть и не найдено). Оставьте такие задачи гуру и академикам. Занимайтесь проблемами, у которых, по вашему мнению, должно быть простое решение. Определите важные области, которые нуждаются в упрощении. Если проблема досаждает вам уже давно, оставьте ее или отдайте ее на решение своему подсознанию, а сами сосредоточьтесь на чем-то более выполнимом (см. Способ Четвертый).

Простота в действии

Однажды я был свидетелем упрощений в большой международной страховой компании. Некоторые из ее бизнесов были вполне успешны, но прибыли британского подразделения падали. На помощь призвали звезду бизнеса со степенью МВА – очень бойкого и представительного менеджера, но он оказался бессилен и нанял мою команду консультантов. Когда мы сделали примерно половину своей работы, звезду уволили, к некоторому нашему смущению.

Решать проблему штаб-квартира компании отправила одного из своих руководителей, шотландца по происхождению. Он потратил на общение с коллегами полдня, а потом ошарашил нас своим приговором: «Овчинка выделки не стоит. Можете сделать свой анализ, но я думаю вот что. Все новые продуктовые линейки, которые мы так радостно внедряли, мешают тому, на чем мы всегда делали деньги. Выбросьте все эти новые продукты, вернитесь к старому, и прибыль подскочит».

Его догадка оказалась совершенно справедливой.

Приверженцем простоты был Стив Джобс. Его философия состояла в том, чтобы «создать простой и недорогой массовый продукт» (8). Первый буклет Apple предваряла цитата из Леонардо да Винчи, поставленная в эпиграф к этой главе: «Простота – наивысшая форма утонченности» (9). Уолтер Айзексон говорит, что Джобс был убежден в том, что его первый коммерческий компьютер Apple II должен иметь «простой и элегантный дизайн, который будет выделять его на фоне массивных серых металлических коробок других производителей» (10).

В конце 1979 г. Джобса вдохновил изобретенный сотрудниками PARC компании Xerox графический интерфейс, который они назвали «рабочий стол» (11). Сегодня мы считаем естественным, когда на нашем рабочем столе лежат документы и файлы, которые можно таскать по экрану и открывать щелчком мышки. Но тогда компьютеры представляли собой пугающие приборы, документы из которых нужно было извлекать путем сложных комбинаций программных команд и кодов. В Xerox совершили прорыв, изобретя графический пользовательский интерфейс, который показывал документы на поверхности «рабочего стола» в виде иконок и предоставлял возможность работать с ними с помощью мыши. Джобс с коллегами были поражены увиденным. «ВОТ ОНО!» – кричал Джобс, скача как факир на горячих углях. «С моих глаз будто пелена спала. Я увидел, как будет выглядеть будущее компьютеров», – говорил он позже. Прародитель всех современных легких в использовании персональных компьютеров, Xerox Star поступил в продажу в 1981 г., задолго до моделей Apple Lisa и Macintosh. Он представлял собой выдающееся достижение, но все же был недостаточно прост в использовании. А кроме того, он слишком дорого стоил. Розничный ценник в 16 595 долларов означал, что он не по карману ни любителям, ни обычным менеджерам. В итоге было продано всего 35 экземпляров Xerox Star (12).

Увидев Star, Джобс испытал большое облегчение. «Мы знали, что у них получилось не совсем то, а у нас получится именно то, что нужно, причем за копейки по сравнению с ними» (13). Революционеры из Xerox не воспользовались созданной ими возможностью. Файлы нельзя было перетаскивать или перемещать в папку на экране, документы нельзя было прокручивать, отсутствовали возможности распечатки экранной картинки (знаменитой функции WYSIWYG – What You See Is What You Get [15] ) и параллельной работы в нескольких окнах. Джобс попросил разработчиков Apple, и в первую очередь гениального Билла Аткинсона, внедрить все эти элементы в выпускаемый на рынок компьютер.

Он настаивал на том, что компьютер должен быть прост, как детская игрушка.

Он также понимал, как важно сделать его доступным. Например, мышь Xerox была довольно сложной, имела три клавиши, не могла плавно перемещаться по экрану и при этом стоила 300 долларов. Джобс поставил перед бюро промышленного дизайна задачу сделать одноклавишную мышь, способную двигаться плавно и простую в использовании. Ее цена не должна была быть больше 15 долларов. И ее сделали!

В этом парадокс процесса упрощения. Как выяснили в Xerox, сделать что-то простое трудно. Но если вы не готовы поступаться простотой и это ваш приоритет номер один, способ достичь ее всегда найдется.

К примеру, группа ученых из Кембриджского университета сделала компьютер с клавиатурой, который может продаваться по цене 25 долларов. Да-да, 25 долларов . Он называется Raspberry Pi, размером с кредитную карточку, и его вставляют в телевизор. Его можно использовать для работы с текстами, электронными таблицами, играть на нем и использовать другие стандартные приложения. Изначально предполагалось создать компьютер, на котором миллионы детей всего мира смогут осваивать азы программирования, а затем к разработке проявили огромный интерес правительства развивающихся стран, больницы и музеи. ПРОСТОТА ТРЕБУЕТ ГЛУБОКОГО ПОНИМАНИЯ СУТИ ПРОДУКТА. Простота требует глубокого понимания сути продукта. Так, при разработке iPad Стив Джобс настаивал на «максимально возможной простоте» и решил, что главное в этом девайсе – его дисплей. «Поэтому главной идеей было то, что вся разработка должна быть подчинена экрану. “Как уйти от обилия функций и кнопок, которые отвлекают внимание от экрана?” – спрашивал [Джони] Айв [главный дизайнер Apple]. На каждом новом этапе Джобс требовал что-то еще убрать и упростить еще больше» (14).

Простота сродни красоте и близка к экономичности. Простота и создание массового спроса подразумевают сплав искусства и умения минимизировать издержки. Это блестяще удалось Джобсу с ноутбуками и более компактными девайсами Apple, Генри Форду – с автомобилями, Джорджу Истмену – в фотографии, а Энди Уорхолу – в дизайне. Конструкция и искусство – главные ингредиенты, необходимые для упрощения и массового спроса. В конце концов, что делают художники? Они упрощают действительность, создавая нечто более впечатляющее (а примерно с начала 1900-х и более устрашающее).

Джобс понимал, что простота, красота, художественный вкус, доступность и низкие издержки связаны между собой стальными узами. Он считал себя художником и поощрял своих сотрудников к тому же. Он водил их на выставку художественного стекла Луиса Тиффани в нью-йоркском музее «Метрополитен», чтобы показать им, что великое искусство может быть массовой продукцией (15).

Как упростить свою работу

Смысл упрощения в том, чтобы понять, что важно, а что нет в комплексе явлений, а затем свести происходящее к чему-то узнаваемому и понятному без особого труда.

Принцип говорит о том, что большинство вещей не являются важными. Поэтому сложность задачи в том, чтобы обнаружить в составе всего комплекса небольшие элементы, действительно важные и узнаваемые, а затем сформулировать идею в виде краткой понятной фразы или продукта, достаточно простого для интуитивного пользования им.

Упрощая, важно обращать большое внимание на коммуникацию – как через сам продукт, так и через бренд и его продвижение.

Решение должно вызывать эмоциональный отклик, нечто чисто интеллектуальное или рациональное не окажет должного воздействия. Продукт должен привлекать своей простотой, элегантностью, хитроумием или походить на что-то красивое из мира природы. Еще лучше, если продукт выглядит похожим на своих предшественников, но значительно более совершенен с технической точки зрения. В частности, поэтому первые автомобили были похожи на кареты, самолеты смахивают на поезда, а у ноутбуков есть рабочий стол. И именно поэтому, когда 400 лет назад французы впервые встретились с картофелем, они подчеркнули его замечательные качества, назвав pomme de terre – т. е. яблоком из земли.

Три способа облегчить упрощения

1. Чтобы облегчить собственное понимание идеи и донести ее до потенциальных исполнителей, рассказывайте истории. Полезен будет рассказ в трех частях: вот как начинался бизнес и были достигнуты его первые успехи (прошлое); вот как он выглядит сейчас – запутанно и не так успешно (настоящее); а вот как можно вернуться к основам, чтобы двигаться вперед, сохранив сущностное содержание фирмы: ее ценности, продукты, клиентов и технологии (будущее).

2. Используйте словесные картинки – фразы, создающие запоминающийся образ. Существует расхожее, но удивительно точное выражение «Картина стоит тысячи слов». Точно так же, как мы любим истории, нам нравятся зрительные образы. Если вас спросят, где вы были 11 сентября 2001 года, вы почти наверняка представите себе картинку. Я вспоминаю, как выглядел холл отеля на греческом острове, какая в нем была мебель, и прекрасно помню зрелище самолетов, врезающихся в башни-близнецы. Когда вы используете словесные картинки, идея приобретает очертания, а образ создает связь между вами и вашей аудиторией. За что мы любим мультики? За то, что зрительные образы доносят нам информацию в более простой и сжатой форме, чем, скажем, данный абзац.

3. Используйте готовые формулы, которые в упрощенной форме предлагает Принцип, например: бизнесы блестяще проявляют себя в очень немногих видах деятельности и посредственно – во всем остальном, чем они занимаются.

Попробуйте использовать одну из таких тем:

Мы отклонились от своих главных продуктов и заказчиков и ушли в сторону от сути нашей идентичности. Мы внесли ненужные усовершенствования в свой простой бизнес, и его формула успеха стала незаметна. У нас слишком много нового продукта и слишком много новых клиентов, которые существенно отличаются от старых.

Мы сделали свою организацию излишне сложной.

Расширение товарных групп внутри марки ослабило наш бренд. Заказчики перестали понимать, что мы собой представляем.

Мы пожинаем плоды бесприбыльного развития. Лучше иметь не такой большой, но рентабельный бизнес.

У нас слишком сложная система ценообразования. Заказчики считают ее непостижимой и подозревают, что мы их обманываем. (Кстати, в какой отрасли самая сложная система ценообразования? Ответ: в авиаперевозках. А в какую отрасль десятилетиями вкладываются астрономические суммы, которые тем не менее не способны сделать ее прибыльной? Ответ: в авиаперевозки. Неужели это простое совпадение?)

Давайте вернемся к нашим самым большим преимуществам – тем немногим продуктам, услугам и заказчикам, которые приносят нам деньги и создают нашу истинную ценность. Давайте сделаем эти элементы нашего бизнеса в десять, сто или тысячу раз больше.

Переосмысление действительности

В реальности все очень сложно. В ней беспорядочно переплетаются огромные массивы информации, жизненные сюжеты и их вариации – несмотря на постоянные попытки упорядочить хаос. Искусному рассказчику, редактору и политику удается упростить происходившее в прошлом и настоящее. Великих вождей отличает умение упрощать вещи так, что каждый человек в его аудитории усваивает для себя какую-то одну важную мысль и начинает действовать соответственно ей. Такое упрощение неизбежно влечет за собой искажения, но эти искажения, присущие лидерам, направлены на конструктивное переосмысление реальности и указывают аудитории способ преодоления препятствий.

В истории есть множество примеров упрощенного переосмысления действительности.

Например, когда северяне после жестоких и кровопролитных боев стали одерживать верх над Югом в Гражданской войне в США, это можно было интерпретировать массой способов. Была ли эта победа индустриального Севера над аграрным Югом индикатором направления развития американской экономики в будущем веке? Был ли это конфликт по поводу отмены рабства? Значило ли это ограничение властных прав отдельных штатов или было предвестием Союза?

Конечно, эта война была всем этим и даже более, но будут ли вспоминать о ней как о бессмысленном и жестоком конфликте, предвестнике нескольких других гражданских войн, или же как о положительном и конструктивном завершении некоего исторического периода?

На освящении национального кладбища в Геттисберге 19 ноября 1863 г. прозвучали две речи. «Настоящую» геттисбергскую речь произносил достопочтенный Эдвард Эверетт, убедительный оратор, бывший губернатор штата Массачусетс, государственный секретарь и президент Гарвардского университета. Его речь имела успех у аудитории, но затем о ней забыли – она была длинной и незапоминающейся.

Когда Эверетт закончил, с двухминутной речью выступил президент Авраам Линкольн. Большинство американцев знают слова, сказанные им, наизусть – и в этом-то все дело. Он начал так: «Восемь десятков и семь лет назад наши отцы образовали на этом континенте новую нацию, зачатую в свободе и верящую в то, что все люди рождены равными». А закончил словами: «Мы должны торжественно постановить, что эти смерти не будут напрасными и наша нация под покровительством Бога получит новый источник свободы, и это правительство из народа, созданное народом и для народа, не исчезнет с лица земли».

Послание было простым – и упрощенным. Гражданская война была войной за свободу и демократию. Или стала таковой, даже если раньше это было не так. Линкольн был великим оратором. Он сказал, что кровопролитная битва, происходившая на этом месте, займет свое место в анналах американской истории. Он начал с истории рождения демократии, а закончил ее новым рождением, суровыми и скупыми словами воззвав к либеральной идее и великой миссии Америки. Ему не понадобилось упоминание об очевидном – освобождении рабов.

Упрощение касается не только больших проблем в нашем обществе и бизнесе. Оно касается нас – лично каждого. Оно подразумевает осмысление и переосмысление прошлого, выводы относительно будущего, избавление от хлама, накапливающегося в повседневной жизни, и понимание того, что наш разум способен воспринимать очень небольшое количество простых вещей. Такое личностное упрощение – не заумный психологический треп и не индульгенция. Если мы хотим стать суперэффективными, нам следует пропускать через свой разум простые послания.

А какие послания транслируете вы? Задумайтесь над этим. Со своей стороны я считаю, что мне полезно повторять себе следующее:

У тебя есть талант упрощать сложные вещи. Пользуйся им!

Делай бизнес проще. Объедини вокруг себя команду для достижения единственной цели.

Сделай проще свою жизнь и свои намерения.

Жизнь полна отвлекающих факторов. Сама жизнь – отвлекающий фактор. Побеждают не самые сильные, не самые умные или знающие, а те, кто лучше умеет сосредоточиваться, те, кто в большей степени небезразличен, те, у кого есть абсолютно ясное понимание своей цели, и те, кто может принимать решения и действовать в условиях неопределенности и сумятицы для достижения нескольких простых целей.

В каждый момент времени ты должен фокусироваться на одной простой и важной цели.

Начинай неделю с одной простой задачей. Не волнуйся по поводу всего остального.

Избегай проектов без ясно сформулированной единственной цели.

Планируй совещания так, чтобы на них принималось единственное решение. Как только решение принято, заканчивай совещание.

Своди сложные проблемы к простой и понятной всем мысли.

Сокращай продуктовую или сервисную линейку на 80 %.Так в 1940-х поступили Дик и Мак Макдоналды, которые упростили обычное кафе, убрав официанток и сократив меню до предела.

Если ты думаешь о новом простом продукте или услуге, поищи рынок, на котором доминируют сложные и громоздкие предложения. Если ты считаешь, что сотовые телефоны достали, придумай что-то попроще и получше, как это сделал Стив Джобс. Если ты думаешь, что мебель стоит слишком дорого, несовременна и может быть изготовлена только дорогими ремесленниками, придумай что-то дешевое, остромодное и предназначенное для самостоятельной сборки, как это сделали в IKEA. Если ты находишь роскошные рестораны чопорными, претенциозными и пугающими, открой что-нибудь альтернативное – модное, доступное и приветливое, как это сделал Теренс Конран. Чем хуже обслуживается сектор рынка и чем сложнее продукты на нем, тем лучше для тебя.

Определи сущность каждого товара или услуги. Можно ли сформулировать это в одном коротком предложении? В чем главная польза для потребителя? В чем основная функциональность? Все, что не важно для основного назначения или функциональности, следует минимизировать или удалить.

Производство и цепочки поставок продукции или услуг должны быть стандартизированы. Делай это максимально простым и дешевым способом – часто это означает аутсорсинг.

Развивай автоматизированные системы: самый старый пример – светофоры.

Исключи переделку. Задачи должны быть упрощены так, чтобы исключить возможность ошибки.

Добавив что-то, исключи два существующих компонента. Например, добавив одного человека в проектную команду, выведи из нее двоих.

По каждому продукту, процессу – всему, чем занимаются твои коллеги и ты сам, – задавай вопрос: «Как сделать это проще?» Если ответа нет, значит, плохо подумали!

Упрости собственный мыслительный процесс. Найди эффективного упрощающего менеджера и подражай ему. Избегай того же, что избегает он. Не слишком погружайся в анализ. Решай проблему в той ее части, где решение принесет наиболее ощутимые результаты. Следуй по шоссе, избегай проселков. В каждый данный момент времени занимайся только одним – самым важным.

Организационная простота

Простота важна и в организации работы компании, и в том, как менеджеры относятся к своим коллегам. Менеджеры высшего звена почти всегда усложняют организацию, пытаясь сесть сразу на все стулья и контролировать максимум происходящего. Они требуют частой детализированной отчетности от младших менеджеров, что отнимает массу времени и демотивирует людей. Они создают комитеты и рабочие группы по выявлению межфункциональных синергий, которые могут вообще не существовать, и отвлекать всех от того, что получается действительно хорошо.

Сравните подобную навязчивость с подходами Уоррена Баффетта в Berkshire Hathaway, которой он руководит:

«Менеджеры могут сосредоточиться на управлении вверенными им бизнесами. Их не таскают на совещания в штаб-квартире, они не заморачиваются финансовыми проблемами или наскоками с Уолл-стрит. Я просто пишу им письмо раз в два года… и они могут звонить мне, когда захотят. А они не всегда хотят. Есть руководители бизнесов Berkshire Hathaway, с которыми я не разговариваю по году, и есть один менеджер, с которым я разговариваю чуть ли не ежедневно. Мы верим в людей, а не в процессы. Девиз “Нанимай хорошо, руководи мало” устраивает и их, и меня» (15).

Упрощение – одно из наименее популярных искусств менеджмента отчасти потому, что его очень трудно достигать. Вам придется бороться и с общепринятыми в бизнесе понятиями, и с собственными привычками. Но упрощение приносит чувство удовлетворенности. С его помощью из существующего беспорядка извлекаются несколько важнейших информационных и мотивирующих составляющих. В соответствии с Принципом оно извлекает из происходящего его сущность и делает его управляемым, но при этом оно делает важнейшие явления и цели живыми и запоминающимися и сплачивает людей для выработки новых решений. Оно раскрепощает взаимопонимание и преданность делу.

Научившись эффективно упрощать, вы станете отличным руководителем.

Упрощение идет вразрез с превалирующей бизнес-культурой, но многие из менеджеров хотя бы могут оценить его преимущества. Нельзя сказать того же о следующем способе стать отличным руководителем, потому что он подразумевает развитие качества, над которым большинство менеджеров просто издевается. «МЫ ВЕРИМ В ЛЮДЕЙ, А НЕ В ПРОЦЕССЫ. ДЕВИЗ “НАНИМАЙ ХОРОШО, РУКОВОДИ МАЛО” УСТРАИВАЕТ И ИХ, И МЕНЯ». – Уоррен Баффетт

Способ № 9: ленивый менеджер

Чтобы люди были счастливы в своей работе, необходимы три вещи: они должны иметь способность к ней; они не должны слишком усердствовать в ней; и они должны иметь вкус к успеху в ней.

Джон Раскин (1)

От тяжелой работы пока еще никто не умирал, это верно, но зачем рисковать?

Рональд Рейган (2)

Я был шокирован тем, что Дэвид – гендиректор большой консалтинговой фирмы, считает своего президента Гуннара «самым ленивым человеком в мире». Скоро я выяснил, в чем было дело. В борьбе за две руководящие позиции на фирме кандидатуру Дэвида поддерживали начальники из Штатов, Англии и Австралии, а на стороне Гуннара были европейцы и, самое главное, высокорентабельное и растущее подразделение информационных технологий (ИТ). Компромисса удалось достичь, только когда обе группировки поделили между собой властные полномочия.

Дэвид был прав. Гуннар был милым шведским менеджером. Он появлялся в офисе между 9 и 10 утра, совершив 8-минутную прогулку из дома, где компания снимала для него шикарную квартиру. Сделав несколько звонков, как правило в Европу, он задирал ноги на стол и погружался в чтение Wall Street Journal и Financial Times. Затем он не спеша обедал, проводил одно-два совещания, писал несколько электронных писем, гулял в парке, возвращался на работу послоняться по своему огромному офису и поболтать с секретаршами, звонил в ИТ-подразделение и отправлялся домой раньше остальных сотрудников. В ответ на вопрос, почему он так поздно пришел в офис, он усмехнулся:

– А вы представьте себе, как рано я ухожу!

Дэвид же приезжал в офис к 8 утра и уезжал из него через 11–12 часов, часто не домой, а на рабочий ужин. Его график был забит под завязку, и работал он не покладая рук. Он возглавлял большинство рабочих комитетов фирмы и занимался всеми срочными проблемами, поток которых не иссякал. Он также был главным по продвижению услуг фирмы и лично участвовал в привлечении новых клиентов. Понятное дело, он терпеть не мог своего скандинавского соседа по коридору, тем более что Гуннару платили больше.

Пять месяцев спустя Гуннар и руководитель ИТ-подразделения уволились и создали новую компанию. Скоро этот новый бизнес смог опередить родную фирму по прибыльности и выйти на биржу, что для старой компании было немыслимо. Гуннар продолжал вести приятный образ жизни, и почти все его коллеги по новой фирме жили долго и счастливо. А в это время Дэвид со товарищи постоянно боролись с какими-нибудь кризисными ситуациями.

Эта сага напомнила мне о моем первом рабочем месте в качестве новоиспеченного МВА. Наш офис был открытой планировки, и я слышал через перегородку, как работает наш босс Том. Непомерно долгое время он посвящал телефонным беседам со своим брокером и с супругой. Чтобы понять, что уже 5 вечера, мне не нужно было смотреть на часы, – точно в это время Том каждый день покидал офис. В другом углу помещения Джулиан, мой непосредственный начальник, яростно работал с кипами табличного материала. Он приходил в офис раньше всех, а уходил позже. И тем не менее одним из руководителей фирмы назначили Тома, а не его. Должен заметить, что оба были одинаково умны и адекватны.

Затем я вспомнил о своем опыте в управленческом консалтинге. Там я был знаком с двумя самыми лучшими из известных мне руководителей – не только в этой области деятельности, а вообще. И каждый из них был по-своему ленив и склонен к самопотаканию.

Большой ленивый босс

Если вы создаете консалтинговую фирму с нуля, то обычно это бизнес одного человека (сотрудников нет, нет даже секретаря), и в начале деятельности придется скорее всего работать от зари до зари, лично привлекая клиентов и консультируя их. Но у Брюса Д. Хендерсона это было не так. В 1963 г. он создал консалтинговое подразделение при банке Boston Safe Deposit and Trust Company. Успех пришел далеко не сразу. За первый месяц работы Брюсу удалось выставить счета всего на 500 долларов. Несмотря на то что он так и продолжал работать по мелочи, в декабре 1963 г. Брюс нанял первого штатного консультанта по имени Артур П. Контас. Поскольку он использовал преподавателей Гарвардской школы бизнеса в качестве исполнителей разовых заказов, то он разместил таблички с их именами и титулами на дверях пустых кабинетов своего офиса и с гордостью проводил мимо них своих будущих клиентов. Он также переименовал фирму в Boston Consulting Group и перестал консультировать лично, как только смог себе это позволить.

К счастью, он очень скоро бросил и работу по привлечению новых клиентов, и управление офисом. Вместо этого он сосредоточился на двух родственных и одинаково эпизодических занятиях: найме новых сотрудников и писательстве. Он был первым, кто стал нанимать консультантов из числа университетских профессоров и их студентов, предпочитая носителей чистого интеллекта заскорузлым практикам из реального бизнеса. Но его истинной страстью было сочинение BCG Perspectives – серии трактатов на темы управления, объем которых в те времена не превышал пары машинописных страниц, чтобы они свободно помещались в обычный почтовый конверт. Брюс увлекался новыми идеями (собственно, его и нанятых им ученых принято считать изобретателями понятия корпоративной стратегии) и знал, что лучше всего у него получается над чем-нибудь думать, вот он и решил заниматься именно этим.

Соответственно, рабочая нагрузка Брюса всегда была намного меньше, чем у его коллег. Его собственный стресс мог передаваться окружающим, но сам он никогда не получал стрессовых воздействий откуда-либо извне. Когда я пришел работать в BCG в 1976-м, мне довелось отвозить двух его личных помощников в шикарный загородный отель, где проходила встреча клиентов с основателем компании. Я запомнил Брюса как большого человека во всех смыслах – огромного, стоящего особняком и слегка пугающего своим вопрошающим взглядом. Он не задал мне ни одного вопроса о моих клиентах или моей работе, но безжалостно терзал меня по поводу каких-то туманных понятий. Когда стало ясно, что на такие вопросы я ответить не могу, он разразился 45-минутной лекцией. Наверняка она была очень интересной и увлекательной, но я был до смерти напуган и ничего не помню.

Брюс сводил к минимуму время на работу, которая не доставляла ему удовольствия. Он обеспечил себе жизнь, которой можно только позавидовать: пророческие высказывания, вынашивание новых идей в среде коллег-суперинтеллектуалов и комфортабельные путешествия по всему миру с визитами в свои многочисленные офисы. И, однако, занимаясь только тем, чем ему хотелось, и отдавая все свое время только тому, что ему больше всего нравилось, он набросал схему значительно более целесообразного использования ресурсов в бизнесе. С другой стороны, он располагал целой армией высокооплачиваемых, но полностью замотанных консультантов, которые обычно работали 60–90 часов в неделю (с почасовой оплатой их труда клиентами). Я был одним из этих высокооплачиваемых рабов, и ничего приятного в этом не было.

Уильям Уортингтон Бэйн-младшиий (он же Билл Бэйн, или Мистер Биг для его высокооплачиваемых и перегруженных работой крепостных) представляет собой другой замечательный образец лени в действии. Билл получил степень магистра истории в университете Вандербильта в 1959 г., безуспешно попробовал себя на двух работах, а затем вернулся в свой университет как фандрайзер. В этом качестве он обратился к Брюсу Хендерсону, который также был выпускником Вандербильта, с просьбой пожертвовать деньги на создание бизнес-школы при университете. Несмотря на явное отсутствие у Билла знаний о бизнесе, Брюс предложил ему поработать в BCG. Есть известная история о том, как Брюс потратил все время авиаперелета на то, чтобы втолковать Биллу основы понятия амортизации. Однако довольно скоро новый сотрудник уже возглавлял одну из четырех команд, созданных Брюсом, чтобы стимулировать внутреннюю конкуренцию между сотрудниками. Команда Билла продемонстрировала самый высокий темп прироста выручки. Говорит ли это о хорошем нюхе Брюса на таланты и о способностях Билла к быстрому развитию? И да, и нет. Билл хотел руководить собственной фирмой и в 1973 г. уволился, прихватив с собой нескольких членов своей команды в BCG, чтобы создать Bain & Company. Брюс плохо отнесся к их уходу. В интервью New York Times он сказал: «Это война, это как японская бомбардировка Перл-Харбор. Никогда в жизни я не чувствовал себя настолько обманутым, ограбленным и оскорбленным» (3).

Я не был особенно успешным консультантом в BCG и в 1980 г. перешел в Bain. Я (и все остальные!) поразился тому, что очень скоро меня сделали партнером. Все партнеры из офисов по всему миру должны были присутствовать на ежемесячных совещаниях в Бостоне, которые Билл вел железной рукой – но никогда не повышая голоса. Он был одним из самых впечатляющих и неординарных из известных мне людей, и ему удалось создать удивительно сильную и рентабельную фирму с минимальными личными усилиями. Как и Брюс Хендерсон, он довольно быстро отошел от работы с клиентами. В редкие моменты своих появлений на фирме он уединялся в большом и красивом офисе, который представлял собой оазис спокойствия и культуры посреди сумятицы основного офисного пространства. Его секретари держали круговую оборону от обычных посетителей. «В графике Билла столько всяких искусственных ограничений!» – как-то пожаловался мне один из старших партнеров. Однажды я столкнулся с ним в лифте. Он был одет в безупречный теннисный костюм.

Билл жил в свое удовольствие. Под ним находилась безупречно выстроенная пирамида. Я восхищался пятью его самыми первыми сотрудниками, в том числе Джоном Хэлперном и Ральфом Уиллардом, в связи с их умением продать уже существующим клиентам еще больший объем наших услуг. (Справедливости ради скажу, что Джону не всегда хватало деликатности. Помню, как однажды, выступая с презентацией наших услуг перед членами правления заказчика, он сказал: «Разработка этой стратегии сделает всех присутствующих еще богаче».) Эти пятеро адъютантов общались с Биллом, а Билл общался с ними – так же как Бог разговаривает со своими ангелами, но редко с кем-то еще. Под ангелами находились мы, обычные партнеры. Под нами – менеджеры проектов. Затем шли консультанты, а под ними – ассистенты-аналитики (нововведение Bain: на эти позиции обычно нанимали выпускников университета без бизнес-образования). Все эти люди – от знаменитой пятерки и ниже – работали столько, сколько требовал Боб, и добросовестно выполняли любое требование, исходящее от вышестоящего уровня.

Билл оставлял большую часть прибыли себе. Я не знаю точно, о каких суммах могла идти речь, поскольку даже партнеры не имели доступа к бухгалтерии фирмы (это при том, что у всех нас была неограниченная ответственность). Как шепотом заметил мне один из старейших партнеров, партнерское соглашение было скорее не декларацией прав, а декларацией прав Билла! Его почасовая ставка, наверное, являла собой фантастическую цифру.

Но я вовсе не жалуюсь. Концепция Билла была такова: у его консалтинговой фирмы с относительно небольшим количеством крупных фирм-клиентов формируются отношения, похожие на брак, – долгосрочное партнерство равноправных сторон, заключаемое к обоюдной выгоде. Старший партнер Bain создавал настолько тесный контакт с руководителем фирмы-клиента, что последний не принимал важных решений, не выяснив мнение Bain & Company. Кроме того, руководитель клиента обязывался не ограничивать выплаты по счетам Bain при условии, что прибыль компании будет в 5—10 раз превышать расходы на консалтинг. В начале 1980-х сумма годового гонорара от одного клиента у лидера консалтингового бизнеса, фирмы McKinsey, редко превышала два миллиона долларов. Считалось, что Bain & Company выставляют некоторым клиентам счета, превосходящие эту сумму в десять, а то и больше раз. Свою работу у каждого клиента Bain начинала с подробного прописывания стратегии для всей компании – каждого ее подразделения в каждой стране мира. Обычно это занимало несколько лет. Затем мы переходили к плану сокращения затрат и другим формам воплощения стратегии. Если интерес клиента к этой работе начинал показывать признаки увядания, мы помогали ему совершить новое приобретение, и цикл повторялся заново, после чего следовали новые приобретения. Если фирма процветала и ее руководитель оставался у руля, то же происходило у Bain, доходы которой возрастали еще больше.

Возможно, изобретение такой хитрой системы и создание на ее основе фирмы не отняли у Билла Бэйна много времени, но ценность всего этого для Bain & Company (а обычно и для клиентов) имела фантастическое значение. Билл тратил свое время на то, что лучше всего удавалось именно ему. Его результативность не была связана с затратами его сил и времени. Но если бы Билл не был настолько ленив, я сильно сомневаюсь, чтобы его осенила мысль о такой замечательной системе обогащения. Кроме того,

Безусловно, то, что двое наиболее изобретательных и влиятельных консультантов последних 60 лет (основатели двух из трех наиболее престижных консалтинговых фирм современности) были очевидно ленивыми людьми, должно о чем-то говорить.

Правильная разновидность лени

Есть древний анекдот о богатом молодом англичанине, путешествующем по Европе в начале 1900-х. В Неаполе он натыкается на группу из 12 юных оборванцев, бездельничающих, лежа в тени.

– Дам монетку самому ленивому из вас, – предлагает турист.

11 оборвышей подскакивают, шумно требуя свою лиру. Но она достается двенадцатому – продолжавшему невозмутимо лежать.

Эту историю рассказал великий математик и философ Бертран Рассел в своем эссе «Похвала праздности». Он писал:

Работа бывает двух типов: первый – изменение положения материи на земной поверхности или вблизи нее относительно другой такой материи; второй – повеление другим выполнить это. Первый тип малоприятен и плохо оплачивается, второй – приятен и высоко оплачивается. Второй тип можно развивать далее: есть не только те, кто отдает приказы, но и те, кто дает рекомендации касательно того, какие приказы следует отдать.

Я утверждаю, что в мире сделано чересчур много работы, что вера в то, что работа – это добродетель, нанесла огромный вред… Путь к счастью и процветанию лежит через организованное уменьшение количества работы (4).

Прусский аристократ фельдмаршал Эрих фон Манштейн пришел к похожим выводам, но совершенно иным путем. Манштейн был профессиональным военным, который презирал Гитлера, но в то же время был одним из его ценнейших кадров. Он руководил ошеломляющим блицкригом, быстро поставившим на колени Францию, а затем командовал XI армией вермахта, чьи успешные боевые действия против русских в Крыму увенчались взятием Севастополя в июле 1942 г. Когда в 1943—44 гг. ему предложили участвовать в заговоре против Гитлера, он проявил нерешительность, сперва согласившись, а затем дистанцировавшись от заговорщиков. В 1948 г. за свои военные преступления он был приговорен англичанами к тюремному заключению, но выпущен на свободу в 1953-м. После этого он вел спокойный образ жизни вплоть до своей смерти в Мюнхене в возрасте 85 лет, а его мемуары стали бестселлером в послевоенной Германии (5).

Манштейн разделял своих офицеров на четыре категории в зависимости от их ума, глупости, трудолюбия или лени. Он оставил замечательные советы по тому, как следует работать с каждой из этих категорий:

1. Первый тип – это ленивые и глупые офицеры. Оставьте их в покое, они не приносят вреда.

2. Второй тип – это умные и трудолюбивые офицеры. Из них получаются превосходные офицеры штаба, от внимания которых не ускользнут малейшие детали.

«ПУТЬ К СЧАСТЬЮ И ПРОЦВЕТАНИЮ ЛЕЖИТ ЧЕРЕЗ ОРГАНИЗОВАННОЕ УМЕНЬШЕНИЕ КОЛИЧЕСТВА РАБОТЫ». – БЕРТРАН РАССЕЛ

3. Третий тип – трудолюбивые тупицы. Эти люди опасны, они нагружают всех совершенно ненужной работой. Их следует расстреливать на месте.

4. Последний тип – это умные бездельники. Эти люди достойны самых высоких должностей.

Те же подходы можно применить и к менеджерам.

Манштейн говорит о том, что лень сама по себе не является достоинством. Она полезна только в сочетании с высоким уровнем интеллекта. Более того, самые результативные из виденных мной менеджеров обладали и другими достоинствами, например вдумчивостью, оригинальностью и видением, и менее привлекательными качествами, хотя бы и в минимальной степени: спесью, нарциссизмом и самопотаканием. Они очень высоко ценят свое время и возможность спокойно обдумывать вещи без вмешательства со стороны. Следовательно, они так же высоко ценят свой комфорт и стремятся избегать черной работы, за которую берутся многие из нас, желая продемонстрировать свой прирожденный демократизм.

Эти эффективные руководители, несомненно, ленивы, но их лень необычного свойства – она тесно связана с их творческим характером. Их выдающиеся качества позволяют им проявлять лень, которая в отсутствие обычных рабочих перегрузок подсказывает им, как достичь большего, прилагая к этому меньше усилий. Гуннар, Брюс и Билл не были бы так ленивы, не будь они настолько изобретательны – а это было бы невозможно, если бы они были по уши в работе. Но самая сильная связь существует между ленью и самопотаканием, с одной стороны, и вдохновенной целеустремленностью – с другой.

Это квинтэссенция Принципа 80/20 в действии. Это отличительная черта менеджеров-визионеров: ленивых, вдумчивых, изобретательных, обладающих уверенностью в себе на грани самых конструктивных проявлений самонадеянности.

Избирательность также идет рука об руку с ленью. Ленивому менеджеру приходится быть избирательным, а избирательный менеджер может позволить себе лениться. Близким родственником избирательности является и успех. Как только вы понимаете, что минимум действий и решений может оказать огромное влияние на вашу карьеру или успех вашей фирмы, вы естественным образом начинаете поиск этих немногочисленных прорывов. Вы не паритесь по мелочам – они могут вытеснять большие вещи. Уоррен Баффетт, один из наиболее успешных мировых инвесторов с состоянием примерно 50 млрд долларов, говорит, что обязан своим успехом менее чем десятку важнейших решений. Сейчас Баффетту 82, а зарабатывать на жизнь он начал еще в детстве, так что на каждое десятилетие его жизни приходится чуть больше одного важного решения.

Принимать такие важные решения проще, когда вы не отвлекаетесь на вещи, которые никогда не станут судьбоносными. Лень, избирательность и уверенность в себе дополняют друг друга и очень похожи на краткий рецепт выдающихся достижений.

Как стать ленивым

Прежде чем мы закончим со Способом № 9, ответим на вопрос: как быть тем, кто не ленив и недостаточно самолюбив от природы? Не все эффективные менеджеры родились лентяями. В частности, Бертран Рассел за свою долгую жизнь достиг очень многого. Хотя он полагал похвальной праздность других людей, по его собственному признанию, она была ему нехарактерна. Он писал: «Я был воспитан на изречении: “Сатана всегда найдет недостойное дело для праздных рук”. Будучи глубоко добродетельным ребенком, я верил всему, что мне говорили, и поэтому приобрел чувство моральной ответственности, вплоть до настоящего времени заставлявшее меня прилежно трудиться» (6).

Возможно, с вами то же самое: большинство менеджеров трудолюбивы.

Привыкнув работать по 90 часов в неделю в Bain, я в два раза сократил свое рабочее время, став соруководителем LEK. Но я скрывал свою «леность» от коллег, работая по необычному графику: я надолго исчезал из конторы в разгар дня и возвращался туда поздно вечером.

Когда мне стукнуло 40, я снова сократил свое рабочее время. Теперь я работаю не больше трех часов в день, если не считать работой интересное чтение или беседу – хотя для меня это, возможно, так и есть, поскольку именно за этими занятиями меня и застают лучшие идеи. Если мне случается испытывать вдохновение, то оно приходит во время велосипедных или пеших прогулок, на отдыхе или во сне. Я знаю, что мне удается больше, когда я работаю меньше. И тем не менее, когда я ничего не делаю, мне бывает трудно избавиться от легких угрызений совести.

Кристофер Морли возносил похвалу «философической лени… разновидности лени, основанной на тщательном и взвешенном анализе бытия. Приобретенная лень. Мы не уважаем тех, кто ленив от рождения. Как и отпрыски миллионеров, они не ценят своего счастья. Мы должны восхвалить человека, который собственноручно выковал свою лень из неподатливого жизненного материала» (7).

Как сказал Джон У. Рэйпер, «в вынужденном безделье нет никакого удовольствия. Удовольствие в том, чтобы иметь кучу дел и не заниматься ими» (8).

Лень действительно полезна, даже если вам не повезло, и вы не родились с ней. Естественно, вы не можете проявлять ее на любой работе. Вам надо найти именно такую, где вы сможете сами распоряжаться своим рабочим временем. Это одна из причин того, что многие успешные лентяи создают собственные бизнесы. Кроме того, леность дается трудно (иногда ее полностью осваивают только на закате карьеры) и требует решимости и целеустремленности в своих постоянных проявлениях. Но она стоит того: ленивые менеджеры достигают выдающихся свершений.

Если практика ленивого менеджмента непроста, то последний из способов стать менеджером 80/20 еще сложнее. Хотя именно этот путь часто самый благодатный – путь стратегического менеджера.

Способ № 10: стратегический менеджер

Будущее принадлежит тем, кто верит в красоту своей мечты.

Элеонора Рузвельт

Управленцы-стратеги создают величайшие ценности, переосмысливая и создавая заново отрасли, в которых они работают. Изобретая новые способы ведения дел, они предлагают потребителям уникальные продукты или услуги, которые те готовы приобретать по более высоким ценам, или снижают затраты без ущерба качеству, или, что идеально, совмещают одно с другим, продавая дороже, но с меньшими издержками. Новый способ ведения дел становится высокорентабельным – это результат в духе Принципа 80/20.

Стать стратегическим менеджером непросто, но это принесет огромную пользу и менеджеру, и потребителям, и работникам компании.

Пионеры стратегического менеджмента

Когда мне исполнилось 30, моя карьера резко затормозилась. Несмотря на четыре года корпения в Boston Consulting Group, я не получил ожидавшегося повышения. Моей реакцией на это стало еще более упорное корпение – я стал работать минимум по 10 часов 7 дней в неделю. Я махнул рукой на спорт, отрастил небольшое брюшко и забросил личную жизнь. Но старания не помогали.

В полном отчаянии я уволился прежде, чем уволили бы меня, и месяц разъезжал на своем Porsche (который вскоре после этого забрал банк) по югу Франции, совершая долгие прогулки и проводя еще больше времени за обедами и ужинами. Одновременно я искал новую работу.

Одним прекрасным летним днем я беседовал в Цюрихе с приятным швейцарцем по имени Эгон Цендер. Он основал свою фирму в 1964 г. и за 16 последующих лет превратил ее в одну из ведущих мировых хедхантинговых компаний. Он произвел на меня глубокое впечатление своим дружелюбием, безупречным костюмом и звучным голосом. Он был стратегом – его идея хедхантинга разительно отличалась от представлений американских конкурентов.

До сих пор помню, как он объяснил мне три главных различия. Во-первых, он нанимал к себе сотрудников выдающихся интеллектуальных качеств, чтобы они могли на равных общаться с самыми крутыми клиентами. До него это никому не приходило в голову, и требование или просто пожелание о наличии первоклассного университетского диплома отсутствовало. Во-вторых, он брал на работу только дружелюбных, открытых людей и выстроил систему мотивации так, чтобы на фирме развивалось взаимное доверие, лояльность и командный дух. В 1976 г. он отказался от мажоритарной доли в компании (даже по тем временам это были десятки миллионов долларов) и поровну разделил часть капитала и доли в прибылях между партнерами. Чтобы офисы лучше содействовали друг другу, вся прибыль направлялась в общий пул. Для поощрения долгосрочного сотрудничества заработная плата зависела от срока работы в компании. В-третьих, он отказался от практики расчета вознаграждения в виде доли от годового оклада нанятого сотрудника. Вместо этого он согласовывал фиксированную сумму гонорара, обеспечивая тем самым соответствие интересов своей фирмы и ее клиента.

Эгон Цендер мыслил как стратег, поскольку хотел достичь выдающихся результатов и для своих клиентов, и для своей фирмы, работая с профессионалами, затраты на которых не превышали уровня затрат конкурентов. Он придумал более совершенную бизнес-модель, которая на тот момент не имела аналогов в данной области. Выше я писал о том, что примерно то же делал Билл Бэйн в управленческом консалтинге. Он прокладывал путь совершенно иной системе работы, основанной на интенсивном сотрудничестве с единственным клиентом в каждой из отраслей с результатом в виде стратегической трансформации результатов его деятельности. Я решил, что занятие хедхантингом мне не подходит, вышел на работу в Bain и на собственном опыте убедился в том, что идея Билла прекрасно работает на практике. Система работы была поистине замечательной.

Принадлежность к категории стратегических менеджеров не говорит ровным счетом ничего о системе взглядов, стиле управления или умении работать с людьми конкретного человека. Получив образование в Гарвардской школе бизнеса, Эгон Цендер остался европейцем до мозга костей, сохраняя веру в коллегиальность, единомыслие и равноправное долгосрочное сотрудничество партнеров – в противоположность иерархической системе и максимизации прибылей фирмы для себя.

И Брюс Хендерсон, и Билл Бэйн были, напротив, стопроцентными капиталистами. Но на этом сходство между ними кончается. Брюс был интересным, но трудным в общении человеком и абсолютным индивидуалистом. Он хотел, чтобы новые интеллектуальные ценности рождались в результате самостоятельного размышления умного человека. Я никогда не встречал настолько же сильной веры в свободу и стихийность творчества у других людей. Билл представлял собой полную противоположность: он говорил людям, что им делать, и рассчитывал на точное выполнение своих инструкций. Он был намного спокойнее Брюса, и импульсивность была ему совершенно не свойственна. Он вырабатывал основные идеи, а затем следил за их корректным воплощением с помощью безупречной системы руководства и контроля, не оставлявшей возможностей для случайности.

Борьбу за первенство между Брюсом и Биллом можно рассматривать как одно из проявлений преимуществ и противоречий всей американской системы: безостановочного конфликта между либертарианской креативностью, с одной стороны, и жесткой организующей и направляющей силой – с другой. Это отдаленно напоминает разделение религии на тысячи церквей и сект, каждая из которых полагается на истинность собственного пути к «горнему граду». Это также контрасты между Силиконовой долиной и американской армией, Интернетом и ФБР, Apple и Microsoft. Но и Брюс с Биллом,

Как нигде более в мире, успех в Америке носит личностный характер, являясь плодом уникальных озарений и свободы их воплощения в жизнь через создание новых организаций или полную трансформацию существующих.

Если различия в поведении и во взглядах бывают настолько глубоки, то что же тогда общего у всех стратегических менеджеров? Каждый из них имеет собственный взгляд на происходящее в своей отрасли, радикально другое видение способа ведения дел в ней и бескомпромиссную решимость воплотить этот способ в жизнь.

Например:

Херб Келлехер придумал, как сделать авиакомпанию дешевой, приятной и высокорентабельной. Сегодня Southwest перевозит больше пассажиров на внутренних рейсах, чем любая другая американская авиакомпания.

Брюс Хендерсон считал, что «думающая фирма», куда приходят работать самые умные молодые люди, которым интересно, как устроен бизнес, может стать мировым лидером в управленческом консалтинге.

Билл Бэйн понял, что консалтинговая фирма должна формировать очень тесные и доверительные отношения с организацией клиента и в особенности с ее руководителем.

Эгон Цендер решил, что изменит состояние дел в хедхантинге, если станет брать на работу только высокоинтеллектуальных, дружелюбных и открытых людей и поощрять их взаимодействие с помощью общего пула прибылей.

Марк Цукерберг взял обычный университетский «фейсбук», в котором студенты делились своими интересами и фотографиями, и превратил его в киберпространство, на котором родился совершенно новый способ социального взаимодействия.

Эндрю Блэк и Эдуард Рэй основали Betfair и поставили на уши всю отрасль букмекерства, разрешив игрокам играть друг против друга за символическую плату.

В 1996 г. Ларри Пейдж и Сергей Брин представили себе, что они «организуют мировое информационное пространство и сделают его общедоступным» (1). Для этого их фирма Google создала намного более быстрый и простой поисковик, чем у их конкурентов – пионеров интернет-поиска, чьи имена сейчас уже никто не помнит. Сегодня Google обрабатывает более миллиарда поисковых запросов ежедневно. Этот пример показывает, что стратегам не надо изобретать новую область деятельности, чтобы доминировать в ней. Но если они не первые, им надо сделать то же самое, но намного лучше и совершенно иначе.

Супермаркеты южноафриканца Рэймонда Аккермана отличались от других. Он говорил, что Pick and Pay работают для покупателей, а не для поставщиков или своих хозяев. Это говорилось вовсе не для красного словца и утешения покупателей, а иногда подразумевало принятие решений, шедших вразрез с личными интересами сильных мира сего: Рэймонд продавал дешевый бензин во время ценового сговора расистского правительства с нефтяными компаниями. Но, как всегда говорил мне Рэймонд, «добрые дела хорошо окупаются». В 1970-х и 1980-х его сеть росла как на дрожжах, сохраняя при этом удивительно высокую рентабельность.

Главные характеристики стратегического менеджера Стратегические менеджеры часто ставят перед собой самые амбициозные задачи, но стратегический менеджмент можно применять к целям любого уровня. Главное, чтобы он приносил необыкновенные результаты при самых обыкновенных усилиях. Стратегических менеджеров можно найти во всех областях бизнеса и, естественно, вне его. Например, когда я учился в начальной школе в Англии, одним из моих учителей был чудак по имени У. Дж. Бэббингтон. Его инновация состояла в том, что он вел урок сидя в удобном кресле, водруженном на помост перед классом. Рядом с ним сидел ученик, который был его «правой рукой» – этот титул поочередно получал каждый. «Правая рука» и проводила почти весь урок, выбирая вопросы учеников и назначая тех, кто должен был на них отвечать. Первые и последние пять минут урока мы слушали любимые классические записи мистера Бэббингтона. Изобретенная им система делала работу простой и приятной, а для нас была прекрасным способом обучения.

И они всегда тщательно просчитывают возможность достижения большего с меньшими усилиями. Все это отнюдь не просто, и именно поэтому глубокое стратегическое мышление – редкость в деловом мире. Большинству управленцев привычнее следовать рутине: совещания с коллегами, звонки, переписка, посещение клиентов… Чтобы отказаться от всего этого и отдавать большую часть своего времени мышлению, нужна незаурядная решимость. С непривычки это может сперва казаться неудобным – как долгая пешая прогулка после нескольких лет автомобильных поездок. Но наши тела созданы для хождения, а мозг – для мышления, и поэтому при должной настойчивости и то, и другое начинает происходить без видимых усилий.

Овладение искусством мышления – лишь первый этап становления стратегического менеджера, поскольку серьезные раздумья неизбежно приводят к ощущению неопределенности, что вполне естественно: в отсутствие неопределенности можно было бы и не думать.

Мышление всегда связано с риском, оно может заставить вас совершить нечто необычное, смелое или даже опасное. Воплощать новаторскую идею – значит поставить на карту свою репутацию, время, силы и ресурсы компании при полной неопределенности результата. Но следует помнить о том, что развитие, в результате которого сформировалась современная действительность (от механизации сельского хозяйства, промышленной революции и холодильного оборудования до современной медицины, киберпространства и средств мобильной связи, радикально изменивших повседневность), стало результатом рискованных инноваций, основанных на упорных размышлениях. Любое начинание или управленческая инициатива начинаются с простой мысли, гипотезы, догадки или мнения о том, что есть возможность достичь большего с меньшими усилиями.