Тепло наших сердец Робертс Нора

После утреннего совещания, включавшего пончики с джемом и разъяренную журналистку, у которой на два абзаца сократили статью об осенней моде, Флинн укрылся в своем кабинете.

Число сотрудников газеты не превышало тридцати человек, включая исполненного энтузиазма подростка, которому Флинн Хеннесси платил за ежедневную колонку, излагавшую точку зрения молодежи на происходившее в мире, стране, штате и их родном городе, поэтому один недовольный корреспондент представлял собой серьезную проблему. Бурю нужно было пережить в тихой гавани.

Флинн просмотрел почту, отредактировал статью о ночной жизни Вэлли, одобрил пару фотографий для завтрашнего выпуска, проверил подборку рекламных объявлений.

Даже через закрытую дверь до него доносились звонки телефонов и стук пальцев по клавиатуре. Полицейская рация на картотечном шкафу трещала и попискивала, звук телевизора, втиснутого на полку между книгами, был приглушен.

Окно в кабинете он открыл, и с улицы слышался утренний шум, а временами гулкое уханье басов автомобильных колонок, включенных на полную громкость.

Время от времени в соседней комнате можно было уловить стук задвигаемого ящика письменного стола. Рода, специализирующаяся на общественной жизни, моде и слухах, давала выход своему раздражению. Даже отделенный от нее дверью, Флинн чувствовал испепеляющие взгляды обиженной журналистки.

Рода и еще примерно половина сотрудников пришли в газету, когда он был еще мальчишкой. Большая их часть продолжает считать «Курьер» газетой его матери. Или даже деда.

Иногда это злило Флинна, иногда приводило в отчаяние, а иногда просто забавляло.

В данный момент он не мог разобраться в своих чувствах, но одно знал точно — Рода его достала.

Лучший выход — выбросить ее капризы из головы и начать править статью о заседании городского совета, на котором он присутствовал вчера. Предложение поставить светофор у рынка, споры вокруг бюджета, необходимость ремонта тротуаров на Мейн-стрит… И довольно острая дискуссия по поводу сомнительного предложения сделать платной парковку на улице, чтобы найти деньги на этот ремонт.

Флинн изо всех сил старался вдохнуть хоть немного энергии в репортаж, одновременно пытаясь сохранять журналистскую объективность.

Он размышлял о том, что «Курьер» не похож на «Планету»[21], а он не Перри Уайт[22]. Никто тут не называет его шефом. Даже если забыть о скандалах, время от времени устраиваемых Родой, Флинн не был уверен, что кто-либо, включая его самого, действительно верит, что всем тут заправляет он.

Здесь слишком хорошо помнят его мать. Элизабет Флинн Хеннесси-Стил. Одно имя чего стоит!

Флинн любит ее. Конечно, любит. И большую часть времени она его даже не раздражает. Они часто ссорились, когда он взрослел, но Флинн всегда уважал мать. Невозможно не уважать женщину, которая с одинаковой страстью относится к жизни и бизнесу как ее части и требует того же самого от других.

Следует отдать ей должное и за то, что она смогла уйти, когда того потребовали обстоятельства. Хотя и свалила все на сына, который совсем этого не желал.

Свалила все, включая скандальных репортеров.

Флинн встал, подошел к стеклянной стене и бросил опасливый взгляд в сторону стола Роды.

Она подпиливала ногти вместо того, чтобы работать. Дразнила его. Ладно, пусть пилит. Сегодня он не будет ссориться с капризной старой крысой.

Сегодня не будет.

Флинн вернулся на место и с головой погрузился в верстку первой страницы второго раздела газеты, когда в кабинет вошла Дана.

— Ни вежливого стука, ни прелестной маленькой головки в дверном проеме… Просто вламываешься.

— Я не вламываюсь. Мне нужно с тобой поговорить. — Сестра рухнула в кресло и оглянулась. — А где Мо?

— Сегодняшний день он проводит на заднем дворе.

— Понятно.

— Ты не могла бы вечером присмотреть за ним пару часов? А потом что-нибудь приготовить на обед, чтобы дома меня ждала горячая еда?

— Размечтался.

— Послушай, у меня было тяжелое утро. Жутко болит голова, а мне еще нужно закончить читать верстку.

Дана внимательно посмотрела на брата.

— Рода опять скандалит?

— Не смотри, — предупредил Флинн, не дав ей обернуться к неплотно закрытой двери. — Это ее лишь раззадоривает.

— Может, просто уволить ее ко всем чертам? Сколько ты будешь терпеть эту капризную старую крысу?

Флинн невольно улыбнулся, но тут же снова стал серьезным.

— Она работает в «Курьере» с восемнадцати лет. Целую вечность. Послушай, я благодарен, что ты заглянула ко мне и даешь ценные советы, как разрешить проблемы с персоналом, но мне нужно закончить работу.

Дана вытянула длинные ноги.

— На этот раз она тебя действительно достала?

— Еще как! — Флинн вздохнул, а потом рывком открыл ящик письменного стола и стал искать упаковку аспирина.

— Отличная у тебя работа!

— Да уж… — пробормотал он, доставая из другого ящика бутылку воды.

— Никакой иронии. Я серьезно. Ты прекрасно справляешься. Не хуже, чем Лиз. А может быть, в чем-то и лучше, потому что более доступен. Кроме того, ты пишешь лучше любого из твоих сотрудников.

— Что это с тобой? — Флинн внимательно посмотрел на сестру, запивая таблетку.

— Ты и правда неважно выглядишь. — Дана не могла видеть его несчастным. Раздраженным, смущенным, злым или угрюмым — сколько угодно, но, когда она знала, что Флинн страдает, у нее разрывалось сердце. — Плезант-Вэлли нужен «Курьер», а «Курьеру» нужен ты. В отличие от Роды. Она все прекрасно понимает, и это ей как кость в горле.

— Думаешь? — Мысль ему явно понравилась. — Я имею в виду кость в горле.

— Можешь не сомневаться. Полегчало?

— Да. — Флинн закрыл бутылку и сунул в ящик стола. — Спасибо.

— Второе доброе дело за сегодняшний день. Я целый час проторчала у Мэлори, а потом еще двадцать минут слонялась поблизости, размышляя, рассказать все тебе или пусть это останется нашим женским секретом.

— Если речь идет о прическах, критических днях или ближайшей распродаже в торговом центре, пусть останется между вами.

— Ты настоящий женоненавистник. Я не собираюсь… Что за распродажа?

— Смотри объявления в завтрашнем «Курьере». У Мэлори неприятности?

— Хороший вопрос. Ей приснился сон, только она верит, что это не сон.

Дана пересказала утренний разговор и достала из сумки распечатанные Мэлори листы.

— Я за нее волнуюсь, Флинн. И за себя тоже — ей почти удалось убедить меня в своей правоте.

— Минуту.

Он дважды прочитал текст, а затем откинулся на спинку кресла, устремив взгляд в потолок.

— Тебе не кажется, что мы похожи на Скалли и Малдера?[23] — в голосе Даны послышалось раздражение. — Рассуждаем о богах, магии и плененных душах.

— Речь идет о возможностях, а возможности должны быть исследованы. Где сейчас Мэлори?

— Сказала, что собирается в «Галерею». Хочет кое-что разузнать о картине.

— Хорошо.

Значит, она придерживается плана.

— Ты ее не видел?

— Нет, но увижу. А как дела у тебя? Что-нибудь нашла?

— Распутываю пару ниточек.

— Ладно. Давай вечером встретимся у меня. Предупреди Зою, а я скажу Мэл. — Флинн улыбнулся, поймав хмурый взгляд Даны. — Ты же пришла ко мне, дорогая. Теперь я в деле.

— Я так тебе благодарна…

— Милая, день, когда я могу что-нибудь сделать втайне от нашей тупой блондинки, для меня настоящий праздник.

Тем не менее Тод с опаской оглянулся по сторонам, прежде чем открыть дверь бывшего кабинета Мэлори, который теперь превратился в территорию Памелы.

— Боже, во что она превратила мой кабинет?

— Ужасно, правда? — Тод передернул плечами. — Единственное, что меня утешает, — Памеле самой приходится на это смотреть, когда она сюда приходит.

Комната была до отказа набита вещами. Овальный письменный стол, кресла, журнальные столики и две украшенные кисточками оттоманки — все это теснилось на аляповатом красно-золотом ковре. Стены были увешаны картинами, утопавшими в роскошных «золотых» рамах, а все свободные поверхности занимали статуэтки, декоративные чаши и шкатулки, стеклянные и другие безделушки.

Мэлори отметила, что каждая вещь сама по себе была настоящим сокровищем, но собранные вместе в таком маленьком помещении, они производили впечатление очень дорогой гаражной распродажи.

— Как она умудряется руководить?

— У нее есть рабы и подчиненные — то есть я, Эрнестин, Джулия и Франко. Этот Симон Легри[24] в юбке восседает здесь, словно на троне, и раздает указания. Тебе повезло, Мэл.

— Возможно.

Мэлори подумала, что все равно тяжело приходить сюда, осознавая, что теперь она тут чужая. Интересно, а где она своя?

— Где сейчас Памела?

— В клубе. У нее ланч. — Тод посмотрел на часы. — У тебя два часа.

— Более чем достаточно. Мне нужен список клиентов, — сказала Мэлори и подошла к компьютеру, стоявшему на письменном столе.

— Ага, хочешь украсть клиентов прямо из-под ее искромсанного пластическими операциями носа?

— Я бы с радостью, но нет. Пытаюсь найти автора одной картины. Мне нужно выяснить, кто интересуется произведениями в этом стиле. И еще данные о живописи на мифологические сюжеты. Черт, она сменила пароль!

— «Мой».

— Она использует твой пароль?!

— Нет. Это ее пароль. М-О-Й. — Тод покачал головой. — Записала его, чтобы не забыть, после того как не смогла вспомнить два предыдущих. Совершенно случайно я… э-э… наткнулся на эту запись.

— Я тебя люблю, Тод! — воскликнула Мэлори, вводя столь нетривиальный пароль.

— Достаточно сильно, чтобы рассказать, в чем дело?

— Более чем достаточно, но пока не могу. Вроде как дала слово. Сначала нужно кое с кем посоветоваться. — Мэлори работала быстро — нашла подробный список клиентов и скопировала на свой диск. — Обещаю не использовать его для чего-то незаконного или неэтичного.

— Чертовски жаль!

Мэлори усмехнулась и достала из сумочки распечатку цифровой фотографии картины.

— Знакомо?

— М-м-м… Нет. Разве что стиль.

— Вот именно. Никак не могу вспомнить, и это не дает мне покоя. Я уже где-то видела работу этого художника. — Скопировав файл, она перешла к следующему и вставила в компьютер новый диск. — Если вспомнишь, позвони. В любое время дня и ночи.

— Похоже, дело серьезное.

— Возможно. Если только я не сошла с ума…

— Это имеет отношение к мистеру Хеннесси? Ты работаешь над статьей для его газеты?

Мэлори вытаращила глаза.

— С чего ты взял?

— Позавчера вы вместе обедали. Я все знаю, — прибавил Тод.

— Это никак не связано с ним. По крайней мере, напрямую. Ты знаком с Флинном?

— Только в мечтах.

— Ну а я теперь знакома… Кажется, мы встречаемся. Я не собиралась, но так вышло.

— Целовались?

— Да.

— Оценка?

— Высший класс.

— Секс?

— Почти, но разум победил.

— Вот уж это лишнее!

— И знаешь, он забавный, интересный и милый. Очень любит командовать, но делает это так хитро, что ты почти ничего не замечаешь. Умный и, как мне кажется, настойчивый.

— Само совершенство. Не уступишь?

— Извини, приятель, Хеннесси может пригодиться мне самой. — Мэлори быстрым движением извлекла диск, закрыла документы и выключила компьютер. — Миссия выполнена, все живы. Спасибо, Тод! — Она обняла друга и звонко поцеловала. — Мне нужно над этим поработать.

Вернувшись домой, Мэлори стала приводить в порядок добытую информацию, систематизируя данные, помечая совпадения и удаляя лишнее. В конце концов у нее получился пригодный для работы список. К тому времени, когда надо было идти к Флинну, она отсеяла семьдесят процентов клиентов «Галереи».

Дана была уже на месте.

— Ты обедала?

— Нет. — Мэлори с опаской огляделась в поисках Мо. — Забыла.

— Скоро пообедаешь. Вот-вот принесут пиццу. Флинн с Мо возятся во дворе — ежедневный ритуал. Я рассказала ему о твоем сне. Ты ведь не против?

— Нет. Похоже, мы уже втянули его в это дело.

— Вот и ладно. Проходи. Выпьем вина.

Только-только Мэлори расположилась, как пришли Зоя с Саймоном.

— Он не помешает. Я не нашла никого, кто бы с ним посидел…

— Мне не нужна нянька, — заявил мальчик.

— Мне нужна. — Зоя обняла сына. — Саймону надо делать уроки. Надеюсь, здесь найдется уголок. Наручники я принесла с собой.

— Посадим его в темницу. — Дана подмигнула мальчику. — Сначала будем пытать, а потом накормим пиццей.

— Мы уже…

— Я буду пиццу, — перебил мать Саймон. Увидев вбежавшего в гостиную Мо, он удивленно присвистнул: — Ух ты! Вот это собака!

— Саймон, не…

Но пес и мальчик уже бросились навстречу друг другу — это была любовь с первого взгляда.

— Эй, Флинн! Смотри, кого Зоя к нам привела. Мы должны заставить его делать уроки.

— Всегда мечтал помочь кому-нибудь с уроками. Ты, наверное, Саймон?

— Угу. Какая большая собака, мистер.

— Большую собаку зовут Мо, а меня Флинн. Зоя, можно Саймон выведет Мо на задний двор, чтобы они могли немного побеситься?

— Конечно. Двадцать минут, Саймон. А потом за учебники.

— Класс!

— Вам туда, — показал Флинн. — Во дворе есть мячик, весь покусанный и обслюнявленный. Мо нравится, когда ты бежишь за мячиком, а потом кидаешь ему.

— Вы смешной, — вынес свой вердикт Саймон. — Пошли, Мо!

— Пицца, — объявила Дана, услышав звонок в дверь. — Позвать Саймона?

— Не стоит. Он только что съел три порции спагетти.

— Флинн, будь мужчиной. Заплати за пиццу.

— Почему я всегда должен быть мужчиной? — Хеннесси перевел взгляд на Мэлори и ухмыльнулся. — Ах да! Вот почему.

Дана села на пол и положила на колени чистый блокнот.

— Давайте все систематизируем. Это во мне говорит библиотекарь. Флинн, налей Зое вина. Пусть каждый расскажет, что он выяснил и какие у него возникли идеи за время, прошедшее после нашей последней встречи.

— Мой улов невелик, — Зоя достала из холщовой сумки папку, — но я все равно записала.

— Молодец! — Дана взяла папку, а затем схватила первую из двух коробок пиццы, которые Флинн поставил на кофейный столик. — Умираю от голода.

— Не ты одна. — Флинн сел на диван рядом с Мэлори, повернул ее лицом к себе и крепко поцеловал в губы. — Привет.

— Вот это да! А меня?

Хеннесси подвинулся и наклонился к Зое, но она со смехом уклонилась.

— Пожалуй, я предпочту вино.

— Если Флинн перестанет целовать девушек… — произнесла Дана.

— Не перестану! До последнего вздоха.

— Уймись! — приказала Дана. — Итак, все мы знаем о том, что произошло с Мэл. Я составила подробный отчет, который потом подошью в папку с заметками и другими материалами.

— У меня есть еще кое-что. — Мэлори взяла треугольник пиццы и положила на бумажную тарелку. — Я составила список клиентов «Галереи», которые покупали классические произведения искусства на мифологические сюжеты или интересовались ими. Кроме того, я стала искать похожие по стилю картины, но на это требуется время. Завтра начну обзванивать людей из списка.

— Я могу помочь, — предложила Зоя. — Мне кажется, мы еще должны искать картины, на которых есть ключ. Как тема.

— Правильно, — согласилась Мэлори и оторвала кусок от рулона бумажного полотенца — такие здесь были салфетки.

— А я занималась подсказкой. — Дана взяла бокал с вином и сделала глоток. — Мне в голову пришла мысль взять оттуда несколько основополагающих фраз и поискать их среди всяких названий. Например, «поющая принцесса». По делу я ничего не нашла, но такие названия бывают у магазинов, ресторанов и клубов.

— Все равно неплохо. — Флинн положил себе еще пиццы.

— Это не все. — Дана тоже взяла добавку. — Я решила поискать в Интернете три имени, которые Мэлори слышала в своем… сне. Имя Нинайн встретилось несколько раз. В некоторых легендах так зовут колдунью, которая очаровала Мерлина — мага из эпоса о короле Артуре — и заперла его в хрустальной пещере. Другие источники говорят, что так звали мать Мерлина. Вместе три имени встречаются только на маленьком эзотерическом сайте, посвященном богам и богиням. Там приводится один из вариантов легенды о спящих принцессах, где их называют по именам.

— Значит, их действительно так зовут. Вряд ли это совпадение… Они мне приснились, и в тот же день ты их нашла.

— Похоже, — осторожно согласилась Дана. — Но возможно и другое: ты наткнулась на тот же сайт, и имена девушек застряли у тебя в голове.

— Нет. Я бы их записала. И запомнила. Раньше я эти имена никогда не слышала.

— Ладно. — Флинн похлопал ее по колену. — Должен сообщить вам, что не нашел никаких сведений о транспортной компании, которая обслуживала Ворриорз-Пик, а также о службе доставки, перевозившей мебель клиенту под названием «Триада».

— Но ведь они как-то обставили дом! — запротестовала Дана. — Не могли же Питт и Ровена просто щелкнуть пальцами, чтобы там все появилось!

— Я лишь констатирую факты. Фирмы по торговле недвижимостью тоже не заключали с ними сделок. На данный момент я не нашел не одной ниточки, связывающей Ровену или Питта с Ворриорз-Пик. Я не утверждаю, что их нет, — продолжил Флинн, предупреждая протест сестры. — Просто говорю, что не смог выйти на них логическим путем.

— Значит, нужно использовать другие пути.

Флинн улыбнулся.

— Это по вашей части, дамы, а я сделал еще один логичный шаг. У меня есть знакомый коллекционер, который может послужить источником информации. Речь идет о Брэдли Уэйне. Я ему позвонил. Выяснилось, что через пару дней старина Брэд будет здесь.

— Уэйн возвращается в Вэлли? — подняла брови Дана.

— Возглавит местное отделение «Сделай сам». Брэд унаследовал семейную любовь Уэйнов к искусству. Я описал ему картину — по крайней мере, начал. Закончить не успел — он сказал, что это полотно называется «Три принцессы».

— Не может быть! — Мэлори вскочила и стала расхаживать по комнате. — Я бы о ней слышала! Кто автор?

— Похоже, никто не знает.

— Немыслимо! — не могла успокоиться Мэлори. — Такой огромный талант! Я не могла не знать! Я должна была видеть другие работы этого художника.

— Не обязательно. Брэд говорит, что о нем почти ничего не известно. Последний раз «Трех принцесс» видели в частном собрании в Лондоне. Судя по всему, там же картина и погибла. В 1942 году, во время налетов немецкой авиации.

8

Мэлори два дня не выходила из дома. Она с головой окунулась в книги, телефонные разговоры и электронную почту. Глупо метаться между десятком гипотез и предположений. Лучше — гораздо лучше! — использовать возможности современных технологий.

Она просто не могла существовать, не могла думать среди беспорядка. Именно поэтому ей и не суждено стать художником, призналась сама себе Мэлори, надписывая очередную папку.

Настоящее искусство, творчество требует некой таинственной врожденной способности жить среди хаоса. По крайней мере, она так считала. Способности видеть, понимать и чувствовать одновременно десятки форм, текстур, эмоций.

И еще, разумеется, нужна такая мелочь, как умение переносить эти эмоции на холст.

Ей сие не дано — в отличие от талантливого автора «Трех принцесс».

Картина в Ворриорз-Пик или другое произведение этого художника — вот путь к цели. Теперь у Мэлори не осталось сомнений. Иначе почему ее мысли все время возвращаются к полотну? Почему во сне она попала внутрь картины?

Найти первый ключ поручено ей именно из-за профессии и связей в мире искусства.

Искать велено снаружи и внутри. Внутри картины или другого произведения этого живописца? А что значит снаружи? Среди того, что окружает картину?

Мэлори открыла папку и в который раз стала рассматривать фотографию. Что окружает девушек? Безмятежность и красота, любовь и страсть — и угроза уничтожения этих чувств. А еще должно быть средство, чтобы все вернуть…

Ключ в воздухе, в деревьях, в воде.

Мэлори твердо знала, что не извлечет волшебный ключ из воздуха, не сорвет с ветки дерева. Но что это значит? И какой из трех ключей ее?

Может, она воспринимает все слишком буквально? Или «внутри» означает, что она должна заглянуть в себя, разобраться, какое впечатление на нее произвела картина, какие вызвала чувства и мысли?

«И что это за поющая принцесса?» — спрашивала себя Мэлори, оторвавшись от груды документов и расхаживая из угла в угол. В ее сне никто не пел. Музыку напоминало только журчание фонтана. Может быть, тут есть какая-то связь с фонтаном? Или с водой?

Ею овладело отчаяние. Просидела все это время дома и не продвинулась ни на шаг.

Осталось всего три недели.

Тихий стук в стеклянную дверь внутреннего дворика заставил девушку испуганно вздрогнуть. С той стороны стоял мужчина с собакой. Мэлори автоматически пригладила волосы, которые утром просто собрала в хвост. Она не красилась и не потрудилась снять мешковатые хлопчатобумажные штаны и футболку, в которых спала.

Вид не самый лучший, а если честно, то хуже не придумаешь.

Видимо, Флинн тоже это заметил. Он внимательно посмотрел на Мэлори и покачал головой:

— Милая, тебе нужно прогуляться.

Она буквально чувствовала, как на лице, словно переводная картинка, проступает недовольное выражение.

— Я занята. Работаю.

— Вижу. — Флинн покосился на аккуратные стопки документов на обеденном столе, красивый кофейник и фарфоровую чашку. Рядом стояла подставка с карандашами, скрепками и самоклеющимися листками для записей. Разноцветное стеклянное пресс-папье прижимало несколько недавно распечатанных страниц. Под столом — коробка для бумаг. Флинн представил, как Мэлори вечером складывает все документы в коробку, а утром снова раскладывает на столе.

Все это удивительно и исполнено какого-то странного очарования. Мэлори все делает аккуратно, даже когда остается одна и занята работой.

Мо ткнулся мордой ей в колено и подобрался для прыжка. Догадавшись о его намерениях, Мэлори вытянула руку.

— Никаких объятий, — приказала она, и пес подчинился, дрожа всем телом от желания угодить ей.

Она одобрительно похлопала собаку по голове.

— У меня нет…

— Молчи, — предупредил Флинн. — О еде ни слова, а то Мо расстроится. Пойдем! Погода отличная. — Он схватил Мэлори за руку. — Мы отправляемся на прогулку.

— Я же сказала, что работаю! А ты почему бездельничаешь?

— Потому что уже седьмой час и мне нравится делать вид, что за пределами редакции тоже существует жизнь.

— Седьмой? — Мэлори глянула на запястье и не сразу сообразила, что утром забыла надеть часы. Еще один признак того, что жизнь катится под откос. — Я не знала, что уже так поздно.

Страницы: «« « 4567891011 » ... »»