Конкурс «Мисс Галактика» Тэмлейн Александр

Девушка внезапно оглушительно чихнула. А потом еще раз. И еще.

– Чертова работа! – пожаловалась она. – У меня аллергия на совесть.

Она покачнулась.

– А-а-апчхи! Апчхи! Упчхи!

И вдруг поскользнулась и рухнула на пол. Думаю, всему виной были рассыпавшиеся ранее таблетки. Дальнейшие события происходили, как в замедленной съемке.

От ее удара о пол «Ой, ушибла-а копчи-чи-чхи!» ряды стеллажей покачнулись, и таблетки стали падать прямо на нее. В некоторых лотках таблетки лежали, как конфеты, – белые кругляши, продающиеся на вес. Они полились вниз белым фармакологическим водопадом.

– А-а-а-а-апчхи!!! – в ужасе сказала девушка. – А-а-а-а-а… упс.

Очередного чиха не последовало.

Не меньше пяти таблеток ухнули ей прямо в рот. Девушка в ужасе сжала баллон поплотнее… и случайно нажала рычаг. Ее лицо окутало облако нежно-розового, искристого газа. Она выпучила глаза и чисто рефлекторно сглотнула.

Наступила торжественная, буквально траурная тишина.

– Ик! – сказала девушка. – Ик-ик-ик.

Она лежала, вся обсыпанная таблетками, с ног до головы.

Наконец она, шатаясь, поднялась.

Вид у нее был торжественный и просветленный.

– Э-э-э, лавочка еще работает? – робко спросил кто-то.

– О да! Еще как, – тихо сказала она. – Теперь мы работаем круглый день, круглосуточно, без обеда и выходных! – она почесала в затылке. – Арте-о-о-ом! Кстати, надо позвонить твоей жене и сказать, что мы с тобой ей изменяем! В смысле, ты изменяешь ей со мной!

Из подсобки вывалился офонаревший продавец.

– К-какого… – начал он и умолк, уставившись на белоснежную разруху.

Девушка ласково пшикнула ему в лицо из баллона.

– И оформим наши отношения.

– Т-ты думаешь? – судорожно икнул он.

Пшик. Пшик.

Лицо продавца заметно просветлело.

– И впрямь! Это будет отличное решение!

– Давай только обслужим этих милейших людей!

– Одарим их в знак нашей свадьбы!

– Сегодня бесплатно!

– Бери безвозвратно!

Парень и девушка взялись за руки и сплясали на алебастрово-белых таблетках фокстрот.

– Бери, сколько нужно!

– Для тещи и мужа!

– Семьи и детей!

– Для всех, кто нуждается в ласке твоей!

– Нам вовсе не жалко!

– Раздарим подарки!

– И сам себе пшикни – так жить веселей!

– Возьми же, возьми же, скорее бери же! Для зятя, золовки и для деверей!

Толпа в панике попятилась.

Лица продавцов сияли каким-то неземным, серафическим светом.

– Мы зайдем попозже, – сказал высокий шкаф с золочеными дверцами.

– Боишься, заразно? – огорчилась девушка.

– Совсем не опасно! – подтвердил парень.

– Ты будешь так счастлив, бери же скорей!

Толпа в панике ломанулась к дверям, унося с собой и меня. К счастью, купленный пакетик товара лежал у меня в кармане (в придачу к уже подаренному), завернутый в бумагу и абсолютно безвредный. И я точно придумал, что мне с ним делать!

На обратном пути я снова постучал в комнату Профессора. Опять никого нет – что за чудеса?! Что ж, ладно, разберусь с этим потом… Когда я подходил к свадебному своему люксу, до меня донеслись голоса.

– И вот я ему, значит, говорю: Алекс, если ты хочешь завести собаку, то у нас будет два ребенка вместо одного…

Женщины! Я вздохнул и вошел.

И у меня планомерно отвисла челюсть!

Я, конечно, предполагал, что они помирятся, – но не в таком же виде!

Алина все так же сидела на спине у несчастной сиреневой регистраторши, заломив ей руки, и увлеченно живописала нюансы нашего семейного бытия. А та, судя по всему, увлеченно слушала и жизнерадостно поддакивала! У меня зародилось страшное подозрение, что они тут так и просидели, с самого момента моего ухода. Меня, по самым скромным прикидкам, не было часа три…

И обеих эта двусмысленная поза ничуть не волновала! Судя по всему, они ее даже не замечали…

– Кхм! – сказал я. – Гхм!

– О! Алекс! – внезапно прозрела моя жена. – Ты уже пришел!

Она кокетливо поправила локон.

– Почему ты прятал от меня такую замечательную подругу?!

У меня отвисла челюсть.

– Она такая лапочка! Такая умная и в шляпках разбирается! Мы поладили!

У сиреневого регистратора в глазах стояли слезы – уж не знаю, от умиления или от того, что захват с заворотом руки за спину довольно болезненная штука… Впрочем, перед ней лежал раскрытый журнал мод, и лицо ее светилось от счастья.

– Кхм… – в очередной раз сказал я (что-то мой запас слов в последнее время стремительно сокращается: то «Гррр», то еще вот это «кхм»!).

– Да? – доверчиво переспросила жена.

– Алина, милая, а тебе не кажется, что вам было бы удобнее смотреть журнал, если бы с подружкой немного сменили позу?

Алина медленно, не веря своим глазам, перевела взгляд на распластавшуюся под ней «подружку».

– Ой! – завопила моя жена. – Ай!

– Оооо! – поддакнула ей сотрудница отеля, поскольку Алина в панике вывернула ей руку еще больше.

– Прости-прости-прости! – затараторила Алина, впрочем и не думая слезать. – А почему ты молчала?!

– Й-а-й-а-й-а забыла-а-а!!! – взвыла от избытка чувств синекожая красотка.

– Прости-прости! – наконец отпустила ее моя благоверная и незаметно подмигнула мне. – Давай я тебя чаем напою!

– Нет-нет, – плюхнулась на пол подневольная гостья. – Я, пожалуй, пойду! У вас тут счастье, важные дела, семейное воссоединение!

И так и пошла – на четвереньках. Удивительно, какую скорость, оказывается, можно развить в таком положении, при желании…

– Чай вкусный, с малиной, – вкрадчиво предложила Алина. – Его тут заказать можно, я уже пробовала!

– Буммм!!! – сказала девушка, врезавшись головой в косяк.

Я невольно посочувствовал ей: пролежать три часа в борцовском захвате – тут у кого хочешь координация нарушится!

– Мне пора, – пискнула девица и по-пластунски покинула помещение.

Я сморгнул: мне показалось, что последние метры она преодолела, извиваясь, как гусеница: очевидно, сил подняться на четвереньки у нее уже не хватало…

– Вы точно подружились? – с сомнением перевел я взгляд на Алину.

– Конечно! – чрезмерно искренне возмутилась она и подняла на меня честные темные глаза. – Как ты мог подумать другое?!

Мы оба расхохотались.

Моя жена утерла слезы.

– Если честно, – призналась она, – то через полчаса разговора я поняла, почему ты приволок ее наверх и зачем она пряталась от тебя под столом. Узнала все, что было нужно, я минут за пятнадцать, а дальше уже просто развлекалась…

Еще минут десять мы смеялись, вспоминая наиболее забавные моменты, а затем супруга строго сдвинула брови:

– Алекс! Это была только первая часть твоего задания!

Я молодцевато отдал честь.

– Слушаюсь-повинуюсь! Какая будет вторая?

Она с улыбкой всучила мне журналы:

– Доставить мне платье! И если ты и на этот раз приволочешь какую-то девицу…

Она погрозила мне пальцем:

– Пеняй на себя!

Алина картинно вздохнула:

– Второй раз я уже не поверю, что вас связывают исключительно платонические отношения…

…Бутик «Жадная Клеопатра: мы оберем вас до нитки, чтобы одеть красиво!» располагался в западном секторе станции. Стороны света тут, разумеется, были делом условным, но для простоты сектор так и назывался – Западный. Это была своего рода изнанка роскошной стороны Станции, ее истрепанная подкладка: здесь не было осиянных голографическими заставками шикарных казино для мультимиллионеров, дорогущих торговых центров, до самых потолков заваленных хрустящими, блестящими и вопящими товарами, красочных цирков и мигрирующих лотков с мороженым.

Здесь были самые натуральные трущобы: немытые стены, испещренные надписями наподобие «Миша + Сальвазия Первая, королева Трандации = обезглавливание»; вечно голодные мусорки, которые так и вытягивали жестяные шеи в сторону зазевавшихся прохожих; одинокие и покинутые бездомные роботопсы; безбожно зависающие тамагочи, которые хромали на своих разноцветных лапках, как механические мыши.

Бутик явно выделялся среди этого вселенского развала, как цветок на свалке. Он был похож на большой леденцовый домик, крытый сверкающей черепицей, с морозными узорами на окнах, с изящной старомодной печной трубой и резным крыльцом.

Слегка оробев, я поднялся по скрипучим ступенькам и постучал в двери.

Открыла мне этакая изящная румяная снегурочка: стройные ножки, коротенькое синее платьице, отороченное искусственным мехом, смарагдовый кокошник… и четыре руки. Я застонал.

– Вам плохо? – участливо озаботилась она. – Это вы зря, здесь скорой помощи нет! Все, что заболевает на Станции, умирает на Станции!

После этого эзоповского афоризма болеть мне резко расхотелось – совсем.

– Видите ли, – признался я, – я хочу выбрать платье для жены.

– О! – восхитилась девица.

Она вцепилась в меня всеми четырьмя руками:

– Заходите, заходите! Вы попали по адресу!

Мне на миг показалось, что прижимает она меня уж слишком жарко.

– Мы подберем вам все, что захотите! – страстно выдохнула мне в ухо она. – Любые пожелания, мечты и фантазии клиента для нас – закон!

– Тогда отпустите меня, пожалуйста, – сухо попросил я.

– Что?… Как?… – затуманенно продолжала лепетать девица. – О! Пардон!

Она поспешно отпрыгнула от меня, как молодая козочка.

– Что именно бы вы хотели приобрести?

– Пока не знаю, – признался я.

– Так может, я вам помогу?! – с готовностью ринулась она ко мне.

– Думаю, я справлюсь сам!!! – уведомил я ее, слегка разворачиваясь в другой плоскости: страстная зимняя красотка не успела подправить курс и дифферент и пронеслась мимо меня, как разрумяненная ракета, едва не врезавшись в стену.

– Но, как если вы не знаете, что вам нужно?!

– Кх-кх, – кашлянул я. – Но зато у меня есть каталог…

– Каталог – это профанация искусства! – отрезала сотрудница бутика, ощупывая себя на предмет синяков и ссадин. – Давайте так! Я буду вам показывать платья на мне, а вы – выбирать!

– На вас? – растерянно пролепетал я.

– А как же?! – возмутилась она. – Или ваша жена настолько, гхм, широкоплеча, что вы предпочитаете мерить на себе?!

– Нет! – поспешно капитулировал я.

– Вот и не спорьте! – торжественно сказала четырехрукая красотка. – Вы как, предпочтете зажмуриться или наблюдать за процессом?!

Я с деревянным лицом отвернулся к стенке.

– Значит, не хотите наблюдать, – с пониманием протянула она. – Оно и правильно, так будет сногсшибательнее конечный результат!

Результат по сногсшибательности побил все ожидания.

Челюсть у меня отвисла так, что туда вполне мог заехать противопехотный крейсер (а такие бывают?…). На девушке, по моим скромным наблюдениям, не было ничего! Она стояла передо мной в костюме Евы! Если бы, конечно, у Евы было четыре руки и такой ехидный взгляд…

– Что это?! – наконец выдавил я.

– Как что? – подпрыгнула от изумления девица. – Это знаменитый наряд короля из сказок Андерсена! Вы что, классику не читали?!

– Читал-читал! – поспешно капитулировал я. – А есть что-нибудь… менее классическое?!

– Менее классическое? – призадумалась девица. – Так точно! Лицом к стенке!

Я послушно повернулся.

Если бы я знал, каким образом она эту просьбу реализует…

– Вперед, мой храбрый генерал! – воскликнула она.

Я обернулся и поперхнулся: при том, что во рту ничего не было, я поперхнулся буквально воздухом. На девушке был обтягивающий латексный комбинезон с длинным пушистым черным хвостом и шапочка с кокетливыми кошачьими ушками. Просто вылитая подруга Бэтмена, не иначе…

– Нет-нет, все-таки более традиционное! – признался я.

– Айн момент! – восхитилась девица. – Отворот… поворот… вот она я!!!

Я молча сел на пол.

Теперь на продавщице был странный наряд из сверкающих пузырей, абсолютно прозрачных и скрепленных какой-то слизью между собой. Они радужно переливались и, казалось, вот-вот собирались лопнуть.

– Что это?! – наконец я обрел голос.

– Это? – оскорбленно воззрилась на меня служанка высокой моды. – Традиционный наряд рыбы Буль-фуль, когда она выходит для брачного нереста из вод Засушливого Моря!!!

Я застонал.

– А можно мне что-то обыкновенное?! В стиле наряда Золушки?!

– О! – восхитилась она. – Застиранное рубище и тыква вместо джинсовых шорт? Да вы знаете толк в эклектике!

Зарычав, я схватил девицу в охапку.

Алина меня не простит…

Почти всю дорогу девица на моем плече молчала.

Наконец, прочистив горло, она осторожно спросила:

– Вы маньяк?

От неожиданности я чуть ее не уронил. Кстати, она была в том самом костюме Золушки: коротенькое рубище и тыква вместо панталон.

– Конечно нет! С чего вы взяли?

Я свернул слегка влево, чтобы хрустальные туфельки моей новой похищенной не надавали прохожим оплеух.

– Ну не знаю, – грустно сказала она. – Вы меня похитили и тащите куда-то… Возможно, я страдаю узостью мышления, но мне кажется это немного странноватым…

– Ничего подобного! – поспешно открестился я. – Я несу вас к жене!

Ее глаза стали круглыми.

– К жене?! – выпучилась она. – Зачем?! И почему ваша жена не пришла сама?

– Она… кхм… боюсь, в нетранспортабельном состоянии…

– Понятно, – сочувственно кивнула мне. – Ой-ой!

– Что еще? – хмуро проворчал я.

– Ваша жена в неподвижном состоянии… вы ее связали или спеленали?! А теперь несете и меня туда!!! Пополняете свою коллекцию личных рабынь?! Я у вас не первая, да?!

– Ну, вообще-то, незадолго до вас я приносил еще одну, – вздохнув, признался я.

– Я так и знала! – торжественно возопила она.

Она откашлялась и поправила прическу.

– Что ж, я согласна.

– На что согласна?! – чуть не навернулся я.

– Войти в ваш личный сераль, – кокетливо состроила мне глазки она. – Если вы обещаете быть заботливым, терпеливым и не слишком меня обижать…

– Ни за что!!! – выпалил я.

– Все-таки будете меня обижать? – огорчилась она. – Неужели даже бить? Знаете, я на многое согласна, но вот битье… ну разве что чуть-чуть, в профилактических целях! А впрочем, ладно, – страстно обвила мою шею она. – Лупите меня, лупите! По попе, по попе!!! Я такая непослушная девчонка-а…

– Ни за что!!! – рыкнул я.

– Неужели хлыстом?! – округлились глаза у нее. – Вы поражаете меня все больше и больше!

Я зарычал.

Подхватил у ближайшего торговца спелое, круглое яблоко, швырнул ему кредитку и сунул сей знаменательный плод прямо ей в зубы. Раздался хруст, и голливудская усмешка снегурочки намертво в нем завязла.

– Фрафрафа! – счастливо сказала она. – И фрарфа фрафафа! – из чего я заключил, что она полностью одобряет мои действия.

– Алекс, – осторожно потыкала в яблоко моя жена. – Что это такое?

– Фрукт, – неубедительно пояснил я.

– Это да, – охотно согласилась она. – А вот что к нему прилипло?!

– Ну, это… – развел я руками.

Алина вздохнула.

– То есть, ты хочешь мне сказать, что просто хотел купить фруктов, а это по дороге случайно прицепилось?!

– Почти так и было, – поспешно открестился я.

А потом сдался.

– Я не смог купить тебе платье, – признался я. – Я и местные продавцы как-то плохо сочетаемся…

– Но это еще не повод тащить их всех ко мне! – возмутилась она. – У меня тут свадебный номер, знаешь ли! И что ты мне предлагаешь со всеми ними делать?!

Она осторожно потыкала в щеку «снегурочки», а затем взялась за яблоко и потянула его на себя. «Снегурочка» не поддавалась. Кажется, они с яблоком порядком сроднились.

– Помоги мне, что ли! – наконец взмолилась моя жена.

Я взял «снегурочку» (сейчас, скорее, Золушку) за ноги.

Наконец яблоко со чпоканьем вылетело из ее рта и скрылось где-то в глубине шелковых одеял и розовых подушек.

– Я согласна на свадьбу! – выпалила та.

– В каком смысле?! – обалдела Алина.

– Мы все сочетаемся законным браком и будем жить счастливой полигамной семьей! – с горящими глазами пояснила владелица бутика. – Как в Арабских Эмиратах! Вы, я, этот красавчик и еще… третья, тут должна быть третья?!

Моя супруга обернулась и недобрым взглядом посмотрела на меня.

– Какая еще третья, Алекс?!

– Ну эта, фиолетовая, с шестью руками, – неубедительно разъяснил я и тут же подумал, что не слишком-то разрядил обстановку.

– Так, – уперла руки в боки моя правоверная. – Тебе меня одной уже мало?!

– Почему мало?! – возмутился я. – Это все ты виновата!!!

– Я? – обалдела Алина.

– А кто же?! – наконец вырвалось у меня.

По логике, следовало промолчать, но слова обрели самостоятельную власть.

– Это ты сбежала из дома в поисках лучшей доли! Это ты польстилась на обещания вселенских гонораров! Это ты променяла домашний уют на холографическую известность!

Выпалив все это, я вдруг понял, что стою, сжимая кулаки и наверняка красный, как свекла. Алина, напротив, сидела бледная, и по ее лицу начало расползаться выражение предельного понимания.

– Бедненький, – пролепетала она. – И поэтому ты решил завести гарем?

– Гррр, – сказал я.

– А? – озадачилась жена. – Не понимаю…

– ГРРРР!!! – пояснил я, да так, что всколыхнулись портьеры на стенах.

– Ик, – сказала Алина, прижимая руки к груди. – Да, теперь, кажется, я начинаю понимать…

– Он такой брутальный, когда рычит, – завистливо вздохнула «Золушка».

Мы оба медленно повернулись к ней.