Лишнее золото. За гранью джихада Негатин Игорь

На рыбном базаре Рино несколько раз останавливают. Наши, если можно так выразиться, общие знакомые. Рыбаки. Угощают Рино свежим уловом. Кто-то мне говорил, что есть такая примета: если Рино съел угощение и дал себя погладить, то всю неделю будет хороший улов. Вот такие у нас здесь приметы. Местного розлива, с привкусом морской соли.

Пользуясь этими привилегиями, Рино принимает угощение с королевским достоинством. Иногда позволяет себя погладить. Не каждому и не каждый день. Его настроение зависит от погоды. Дойдя до ворот терминала, мы подходим к воде. Рино принимает морскую ванну, и после этого мы идем домой. Рино – вылизываться и отсыпаться, а я – на работу.

Я работаю у себя в мастерской. Она расположена на первом этаже, позади лавки. Нет, лавка не моя. Когда покупал этот дом, торговать желания не было. Поэтому помещение первого этажа сдал в аренду своему приятелю, который торгует «колониальными товарами». Это оружие, одежда и разные полезные мелочи. А я… Я стал ювелиром.

Как это вышло? Случайно.

После того как мы с Полем вернулись из экспедиции, наши пути разошлись. Службу внутренней безопасности ликвидировали, и мы опять оказались не у дел. У Нардина появился сынишка, которого надо было вырастить. Поначалу я отправился в Порто-Франко. Думал, что-нибудь подвернется. Увы, но ничего хорошего. Выбор был невелик, а воевать за какие-то глупые идеи Ордена не хотелось. Времена тогда были очень неспокойные.

Потом устроился в охрану к одному торговцу. У него было несколько магазинов в Порто-Франко и две небольшие лавки в Виго. Вот я и наматывал километры между городами, сопровождая грузы. Ездил и с конвоями и в одиночку. Разное бывало. Однажды, прибыв в очередную командировку, я познакомился с местным ювелиром. Старик прибыл в Новый мир недавно и открыл в Виго небольшой магазинчик. Дела у него шли неплохо, но его трижды грабили. Согласитесь, это немного неприятно. Сидишь, спокойно работаешь, делаешь какое-нибудь колечко для местной красотки. Вдруг в лавку вваливаются два мордоворота с обычным приветствием: «Кошелек или жизнь!» Знаете, на всех бродяг кошельков не напасешься… Слово за слово мы разговорились с мастером, и он предложил мне работу. Поначалу я просто охранял его лавку. Было несколько заварушек. Однажды к нам ввалились какие-то свиньи, которые даже не поздоровались. Вместо этого они жахнули из дробовика в потолок. Испортили люстру. В итоге ребята немного пострадали. К приезду орденского патруля трое уже остывали. Еще один пытался выползти из помещения. С простреленными коленками и пробитой головой это немного проблематично. Так или иначе, но на улицу он выполз. Где и умер.

После этого случая нападений стало поменьше, и мне стало скучно. Охмурять местных дамочек можно было и по вечерам, а сидеть и листать старые журналы – не для меня. Старик-ювелир как-то попросил меня ему помочь. Уже и не вспомню, в чем именно. Какая-то мелкая работа. Потом старик заметил, что у меня есть небольшой талант к рисованию и немного вкуса. Начал меня обучать. Согласитесь, это лучше, чем мучиться от безделья. И вот, как выразился мой учитель, в тридцать три года я «сменил свинец на серебро и золото». Последние девять лет я занимаюсь ювелирным делом и решением проблем, которые связаны с этим бизнесом. Ювелиров в Новом мире немного, и все друг с другом знакомы. Иногда, когда у какого-нибудь придурка возникают неправильные мысли, мне приходится помогать своим коллегам. Случалось, и людей похищали. Разное бывало. Не скажу, что проблемы бывают часто, но пострелять иногда приходится.

К моему сожалению, несколько лет спустя старик умер. Сердце… Из Порто-Франко прибыли его родственники, чтобы разделить имущество. Я немного подумал, потом подсчитал свои сбережения, одолжил десять тысяч у Нардина и взял кредит в банке. Собрал необходимую сумму и выкупил у наследников весь этот бизнес. Вместе с двухэтажным домом, который стоит в первой линии, прямо на набережной. Так и завертелось. Драгоценные металлы для работы покупаем у новых поселенцев. Не все сдают золото в банк Ордена. Весь этот «металлолом» (начиная от золотых монет и заканчивая аляпистыми украшениями) идет в переплавку. Модельный воск «Ferris» и химию заказываем в Старом Свете. Иногда, по случаю, попадается и демидовское золото. Признаться, я не люблю с ним работать. Что-то не позволяет. Слишком дорого это золото обошлось моим друзьям.

После нашей утренней прогулки я отвел Рино домой, а сам спустился в мастерскую. Надо было начинать работу над браслетом, заказанным накануне. Массивный серебряный браслет с черным ониксом. Его заказала одна местная красавица.

Пока я копался с эскизами, в дверь постучали. Это пришел хозяин лавки, Керро Васкес, почтенный отец семейства и мой приятель. Ему около пятидесяти лет. Упитанный, чуть лысоватый мужчина с черными моржовыми усами. Иногда мне кажется, что он их слегка подкрашивает, чтобы отвлечь внимание от блестящей на солнце лысины.

– Привет, Карим.

– И тебе не болеть, – хмыкнул я и отложил в сторону карандаш. – С чем пожаловал? Жена опять беременна и ты ищешь сочувствия? Не дождешься.

– Карим, ты что, с ума сошел?! Святая Тереза! – Он молитвенно сложил руки и посмотрел в потолок. – Только этого мне не хватало для полного счастья! Кстати, там пришел наш старый знакомый. Принес оружие. Не посмотришь? Ты же знаешь, я в этих вещах не очень хорошо разбираюсь.

– Хорошо, сейчас приду.

Да, дети – это цветы жизни, но надо знать меру с клумбой! У чрезмерно продуктивного и любвеобильного сеньора Керро – двенадцать детей. Оранжерея, а не семья. И все девочки! Все до единой! Он уже не знает, каким святым молиться, чтобы остановить этот женский беспредел. Ему очень хочется сына, но рискнуть еще раз и получить очередную юбку он боится.

Я хмыкнул, снял фартук и вышел в торговый зал. Около прилавка торчал знакомый паренек. Матео. Да уж… Это «старый» знакомый. Ему лет девять, не больше, но проблем с ним столько, что его мать воет от этого щуплого бездельника. Нет, он где-то работает. То рыбакам помогает, то еще что-нибудь придумает. Иногда, после очередной фантазии на тему «как быстро разбогатеть и больше никогда не работать», парня ловит все мужское население нашего города. Чтобы хорошо выдрать, а потом грозиться утопить прямо у причала.

– Привет, – кивнул я и посмотрел на мешок, лежащий рядом с прилавком. – Смотрю, тебе очень везет с находками. И что ты «нашел» в этот раз?

– Сеньор Шайя, – он даже руки к груди прижал, – я правда нашел! Вы же меня знаете!

– Потому и спрашиваю, что знаю. Украл?

– Нет, честное слово – нашел! Там еще был разбитый вельбот и ящик с консервами.

– Две недели назад, – хмыкнул я и начал загибать пальцы, – ты пытался продать сеньору Керро пыльный рюкзак, «найденный в саванне». Его владелец, из новых поселенцев, догнал тебя прямо у прилавка. Так было дело? Так. Идем дальше… Пять дней назад, когда ты притащил серебряный портсигар, «найденный на берегу», его безутешный владелец сидел у меня в мастерской и плакал горючими слезами, что какой-то грязный оборванец украл дорогую и памятную вещь. Между прочим, это был подарок его покойной жены. Ты, черт тебя побери, маленький воришка, Матео! Вызвать орденский патруль или правду скажешь?

– Нет, сеньор Шайя, на этот раз я говорю чистую правду! Я нашел вельбот в бухте и…

– Ну да, прямо у рыбного базара.

– Нет! Недавно штормило, и эти люди погибли. Так и патруль сказал.

– Ты даже береговой патруль поставил в известность? – Я искренне удивился. – Матео, ты ведь знаешь, что я проверю!

– Да, конечно! Клянусь, что говорю чистую правду.

Это уже что-то новое… Я вздохнул и посмотрел на Васкеса. Тот только плечами пожал. То, что этот мальчуган – мелкий воришка, знает весь Виго. Брать ворованные вещи на продажу, это значит – иметь проблемы с Орденом и местными жителями. Мы никогда и ничего не покупали у этого малолетнего бандита, но он продолжал к нам ходить. Наверное, потому, что мы его подкармливали. Уж больно он тощий, этот Матео.

– Ладно, черт с тобой. Показывай, что принес. Но если я узнаю, что ты мне соврал!..

15 год по летоисчислению Нового мира

Виго

Матео развязал свой мешок и уже собрался выкладывать вещи на прилавок, но Керро его остановил. Постелил кусок брезента и приглашающе махнул рукой. Давай, мол, показывай, что принес. Так, что у нас здесь? Револьвер, пистолет и три ножа с ножнами. Следом за ними лег кожаный ремень с кобурой и патронташем, два запасных магазина для пистолета и пачка револьверных патронов, перехваченная широкой красной резинкой. Осторожно взглянув на меня, Матео вздохнул и положил сверху что-то тяжелое, упакованное в оружейный кожаный чехол.

– Это все?

– Да, сеньор Шайя, – быстро кивнул паренек и затих.

– И все это ты нашел в бухте, – подвел черту я и недоверчиво хмыкнул. Заметив, что Матео открыл рот для очередной порции оправданий, ткнул в его сторону пальцем. – Стоп! Если я захочу что-то узнать, то спрошу.

– Пока будешь смотреть, я прогуляюсь, – сказал Керро. – Это тут, неподалеку.

– Хорошо, – сказал я, не отрываясь от находок, – если ты идешь в «тут, неподалеку», то захвати нам что-нибудь к обеду. И этому, – я кивнул на Матео, – этому доходяге тоже.

– Да, конечно. – Васкес снял с вешалки свою помятую шляпу и открыл дверь. Звякнул дверной колокольчик, и мой сосед засеменил по набережной, переваливаясь с боку на бок как гусь.

«Тут, неподалеку» – так Керро говорит про соседнюю харчевню. Он туда часто ходит, чтобы пропустить стаканчик виски и послушать свежие новости. Там неплохо кормят, а уж рагу с чоризо и фасолью готовят такое, что пальчики оближешь! Кстати, харчевня начинает работу с половины четвертого утра, чтобы рыбаки перед выходом в море не будили своих жен и могли спокойно позавтракать.

Если шеф-повара не окажется на месте, то Керро вернется только через полчаса. Выпьет стаканчик виски и успеет задрать юбку посудомойке, утащив ее в подсобное помещение. Поначалу она будет хихикать, притворно возмущаться и хлопать его по рукам, а потом краснеть и стонать на весь торговый зал. Хорошо, что там шумно, и никто ничего не услышит. Это у него называется: «Извини, задержался немного. Тут, неподалеку».

Ладно, что у нас здесь? Пистолет, копия моего, висящего на поясе под рубашкой. «Beretta M92F». Пятнадцатизарядный, под люгеровскую «девятку». Видавший виды – воронение изрядно потертое. Хм… Тот, кто его носил, скорее всего, был левша. На рукоятке, с правой стороны, хорошо отполированное пятно. Так бывает, когда пистолет носят в «высокой» кобуре. В магазине, вставленном в пистолет, всего шесть патронов. Ствол грязный, в свежем нагаре. Видимо, перед тем как утонуть (по версии Матео, разумеется), владелец выпустил в кого-то девять пуль. Почему? Потому что если бы выжил, то сменил магазин на полный. В этих краях с такими «мелочами» не шутят.

Что у нас дальше? Револьвер «Colt», калибра 0.357 Magnum. Хорошая игрушка; правда, на любителя. Я хоть и ювелир, но все эти серебряные насечки, которыми украшают оружие, мне не нравятся. Все хорошо в меру… Револьвер незаряженный. Накладки на рукоять – черные, отполированные до зеркального блеска. Если не ошибаюсь, сделаны из рога бизона. Оружие в хорошем состоянии. Ржавчины нигде нет, смазан. Из него давно не стреляли. Судя по тому, что пыли не видно, – хранили в сумке. Да, вот и несколько ворсинок к барабану прилипло. Точно в сумке валялся.

Карабин интересный. Бразильский «Rossi» со скобой Генри. Копия модели 1892 года, под тот же револьверный патрон 0.357 Magnum. Я таких здесь не видел. Такие модели, как правило, покупают любители ковбойского антуража. Те самые, которые Техас видели только по телевизору и на картинках. Потому что настоящий южанин выберет «правильный» калибр. «Длинный сорок пятый» или тот же винтовочный 30–30 Win. А это так… романтики Дикого Запада. Думаю, вы с такими встречались. Широкополые шляпы, ковбойские сапоги и техасские шнурки-галстуки на шее. Добавьте к этому лающий акцент северянина – и получите полную картину «воскресного ковбоя». Судя по хорошему состоянию и специальному кожаному чехлу (обшитому изнутри черной фланелевой тканью), с карабином обращались очень бережно.

Так-с… Ножи. Я даже не удивился, когда одним из них оказался нож Боуи. В дорогих, украшенных тиснением кожаных ножнах. Дамасская сталь. Увесистый клинок. Видимо, кто-то выковал по специальному заказу. Второй нож большого интереса не вызвал. Обычный походный нож. Финский пууко, в глубоких ножнах, которые почти полностью закрывают рукоять, сделанную из березового капа. Третий нож – нечто похожее на шотландский скин-ду. Формой. Рукоять вырезана из черного дерева и украшена серебряной инкрустацией. В навершии – желтый камень. Сердолик? Может быть.

Пока я все это рассматривал, позади раздался скрип двери, и в лавку пробрался Рино. Он зевнул, покосился на Матео, а потом подошел ко мне и потерся о ноги. Хорошо, что у него хвост короткий. Если бы он еще и хвостом размахивал, то сбивал бы людей с ног.

– Так, парень, – я отложил находки в сторону и повернулся к Матео, – можем посчитать. За пистолет, револьвер и ружье – триста пятьдесят экю. Вся остальная мелочь – пятьдесят экю. Итого, мы имеем четыреста экю и подарок – один звонок в береговой патруль.

– А зачем звонить в патруль? – спросил Матео и шмыгнул носом. Потом вытер грязным рукавом нос и уставился на меня.

– Если ты доложил патрулю о находке, – я пожал плечами, – то бояться тебе нечего, и я спокойно выплачиваю тебе деньги. Прямо сейчас. Если они ничего не знают про найденный тобой вельбот, то забираешь свои «находки» и топаешь отсюда. Устраивает такой вариант?

Пока я созванивался с патрулем, Матео пытался погладить Рино. Рысь спокойно отнеслась к этим попыткам подружиться и милостиво разрешила погладить себя по спине. Свою голову Рино доверял только мне и одной моей хм… знакомой.

Через двадцать минут вернулся Керро. Насвистывая какую-то веселую мелодию. Видимо, успел «извини, немного задержался». В руках держал три жестяных судка с испанским рагу. Так как дежурный подтвердил информацию о разбитом вельботе (очень удивленным тоном), то Васкес открыл сейф и, страдая от очередного безденежья, облегчил кассу на двести пятьдесят экю. Сто пятьдесят экю добавил я и забрал себе карабин. Есть у меня одна подружка, которая обрадуется такому подарку.

Потом мы неторопливо закусили чем бог послал, и Матео, спрятав деньги в карман, убежал к матери. Керро Васкес пошел обслуживать заглянувших покупателей, а мы с Рино вернулись в мастерскую. К эскизам, серебру и черному ониксу, лежащему на моем столе большой выпуклой каплей.

К вечеру, когда уже начало темнеть, я закончил половину браслета. Если быть точным, то половину восковой модели. Работа мне нравилась, результат – тоже, и я решил немного отдохнуть. В этот момент позвонила моя подружка, живущая на другом конце улицы, и пригласила на завтрак. У нас в Виго свои традиции, и завтракать начинают поздно вечером. Мало ли как дело обернется? Чтобы не опоздать к утреннему кофе, лучше прийти заранее. Например – вечером.

Закончив работу, я принял душ и уже через час был готов к подвигам. Начало смеркаться, когда вышел из дому. Кстати, в доме два выхода. Один парадный и второй, выходящий в переулок между домами. Я им пользуюсь, когда лень топать через лавку.

Что-то насвистывая, я вышел на свежий воздух. Людей не было видно. Они здесь рано ложатся спать и поднимаются еще до зари. Вечером улицы пустеют.

Я уже собрался закрыть дверь, но послышался какой-то топот. Со стороны набережной появился бегущий Матео. Видимо, парень опять что-то натворил и теперь пытался удрать. Вот паршивец! И тут я увидел его преследователя. Черноволосый мужчина. Он завернул за угол и попытался схватить Матео за рубашку, но поскользнулся и упал. В руках у него был пистолет. Это мне не понравилось. Мужчина скривился, но быстро вскочил на ноги и, хромая, бросился за мальчишкой.

– Стой! – Мужчина бежал быстро, но поймать испуганного паренька, который вырос в этих закоулках, – дело непростое. – Стой, тебе говорю!!!

Матео пробежал мимо двух мусорных баков. Зацепил один и чуть не покатился кубарем. Бак с грохотом упал, а паренек успел вскочить и кинулся прочь. Он бы успел убежать, но я схватил его за шиворот и зашвырнул в двери моего дома.

Выстрел! Выстрел!

Первая пуля ударилась в каменный фундамент, свистнула и ушла куда-то в сторону. Вторая угодила в ступеньки под моими ногами, и ситуация перестала мне нравиться. Я пинком захлопнул дверь, услышал щелчок замка и перевалился через перила, укрываясь за каменной лестницей.

Выстрел!

Еще одна пуля свистнула у меня над ухом, но я успел вытащить пистолет и выстрелить в ответ. Парень, видимо, не ожидал такого ответа, поэтому испуганно отшатнулся за мусорный бак и присел. Придурок! Бак пустой, как консервная банка! Это тебе не голливудские фильмы, где за ведром можно спрятаться!

Не раздумывая, я всадил пять пуль в зеленую стенку бака. Послышался стон, и парень упал на колени, подставив голову под пулю. Еще два выстрела! Одна моя пуля попала в бак, а вторая – в голову. Парень дернулся и, завалившись на бок, затих. Один готов!

Какая-то тень мелькнула рядом с поворотом. Выстрел! Я пальнул в ответ и рванул в обход через задний двор. На бегу сбросил полупустой магазин на землю и выхватил из паучера запасной.

Если обойти мой дом вокруг, то с другой стороны и проход пошире, и набережная лучше видна. Пока добирался, нападавшие исчезли. Где-то в темноте послышался шум мотора, и через несколько секунд на набережную выехали два патрульных джипа. Парни охраняют грузовой терминал и не любят, когда их отрывают от дел. С ними лучше вообще не спорить! Как только они появились, я положил пистолет на землю. Фары осветили мою фигуру, и я задрал руки вверх. Ну их к дьяволу! Тут ждать не будут – сначала пристрелят, а потом будут рассматривать, кого завалили.

Пока я разбирался с патрулем и объяснял ситуацию, приехал еще один джип. На этот раз местной «самообороны». Что-то похожее на службу шерифа в техасских городках. Двадцать парней, под руководством старшего альгвасила, несут службу по охране порядка. Разбираются с разными мелкими правонарушениями, вроде драк, краж и пришлых бандитов.

Когда этим парням приходится туго, а бандиты сильно наглеют, то собирается компания из жителей Виго, которые всегда готовы пострелять. Мужчины берут оружие и совместными усилиями решают проблему. Решенную проблему, как правило, закапывают в саванне, и все возвращается в мирное русло.

Парни привезли плохие новости. Час назад кто-то забрался в квартиру матери Матео и разнес там все вдребезги. Мало того – женщину так избили, что ее без сознания увезли в больницу. Хорошо, что соседи услышали шум и вмешались.

– Что? – переспросил я и посмотрел на патрульного, стоящего рядом со мной.

– Вы не видели Матео? – Он стоял с открытым блокнотом и собрался что-то записывать.

– Я уже говорил. Матео пробежал мимо меня и скрылся на задворках. Потом выскочил этот парень и начал в меня стрелять. В результате нашего разговора он сдох.

– Да, конечно, сэр! У нас к вам никаких претензий!

– Еще бы они у тебя были, сынок… – пробурчал я и начал осматривать труп.

В итоге я разбогател на сто пятьдесят экю, бельгийский «Browning High Power» и, судя по всему, заимел непонятную головную боль в виде сложившийся ситуации. И небольшую истерику моей подружки Беатриче, которая прибежала на место перестрелки чуть ли не раньше орденского патруля. С дробовиком наперевес. Горячая женщина. Еле успокоил.

15 год по летоисчислению Нового мира

Виго

Еще через полчаса прибежал Керро Васкес. Он живет неподалеку и слышал выстрелы. Надо отдать ему должное – всегда готов прийти на помощь. Особенно если стрельба уже закончилась и победители собирают трофеи. Васкес покачал головой, посмотрел на витрину лавки и наконец заметил пробитый пулями бак.

– Да, парень, тебе не позавидуешь, – кивнул я. – Пострадавший бак был твоим. Мой, как видишь, уцелел.

– Опять расходы! – взмолился Керро. – Ты что, черт побери, не мог стрелять точнее?!

– Извини, amigo, но он не хотел вылезать наружу.

– Вот дьявол!

– Керро, не ной. Видишь, у дохлого парня нашлось немного наличных. Купим новый бак.

Поздно ночью, а точнее – уже под утро, мы сидели у меня в мастерской и разговаривали. В этой комнате можно быть спокойным. Риск получить пулю из окна отсутствует по причине отсутствия самих окон. Подружку пришлось отправить домой, извинившись за испорченный завтрак. Увы, но иногда приходится посидеть на диете.

Пока мы обсуждали наши проблемы, стало светать. Рыбаки начали собираться на пристани, обсуждая последние новости. Их, как вы понимаете, две. Нападение на мать Матео и убитый мною парень. Васкес, с видом пострадавшего, сходил в харчевню, принес нам перекусить, и мы лениво завтракали. Испуганный Матео жадно хлебал горячую похлебку и внимательно прислушивался к нашему разговору.

– И что нам делать с этим бездельником? – кивнул Керро на сидящего за столом Матео.

– Утопить, – предложил я. – Привязать к ногам булыжник и сбросить с причала. Жители только рады будут. Еще и спасибо скажут.

– Влипли, – уныло заметил Васкес и сгорбился. Даже его моржовые усы обвисли.

– Мы еще не знаем – кто, и главное – зачем устроил эту перестрелку.

– Тебе от этого легче?

– Нет, – честно ответил я. – Поэтому предлагаю выпить по рюмке чаю и утопить этого мерзавца.

Матео покосился на меня и жалобно шмыгнул носом.

– Ешь давай, – кивнул ему Керро и «успокоил»: – Не сможем тебя утопить на голодный желудок: будешь выныривать как поплавок.

– Ладно, завтра разберемся. Давай по пятьдесят капель – и по домам.

– А с ним что делать?

– Оставь здесь, – предложил я. – Пусть переночует у нас в подсобке. Там же есть диван. А утопить и утром успеем. После завтрака. Иди лучше домой. Семья будет нервничать.

– А ты?

– А что со мной не так? Наливай давай.

– Ну да, – кивнул он и открыл небольшой деревянный ящик, стоящий на одной из полок. На зеленом потертом боку красовался грозный оранжевый знак: «Flammable!» Керро достал из него бутылку бренди, два бокала и кивнул: – Давай!

Одним стаканом Керро не ограничился. В хорошем темпе высосал большую часть содержимого бутылки и ушел домой, покачиваясь на поворотах. Я запер лавку, принес Матео одеяло с подушкой и, допивая остатки бренди, задумался.

Итак, господа, что мы имеем на сегодняшний день? А ничего хорошего, кроме холодного трупа и неясных проблем.

Во-первых – избита мать Матео.

Во-вторых – разгромлена их квартира.

В-третьих – в этого оборванца стреляли.

В-четвертых – стреляли сразу после того как Матео притащил свои, дьявол их раздери, находки. Как сказал бы местный священник: «non multa, sed multum» – не много, но многое. Ладно, о священнике, который тоже персона интересная, расскажу в другой раз. Сейчас есть иные заботы.

– Матео, скажи мне честно… – Я развернулся в его сторону, но он даже не дослушал:

– Честное слово, это не я! Я правда ничего не крал!

– Когда ты последний раз что-нибудь стащил? Документы, записи?

– Сеньо-о-ор Шайя! – Он начал тянуть слова, словно собрался заплакать.

– Не зли меня! – рявкнул я. – Изволь говорить четко и внятно. Что ты спер в последний раз, и главное – у кого именно?!

Матео клялся всеми известными ему святыми, что ничего не знает. И верить глупо, и проверить трудно. Точнее сказать – невозможно. В итоге я отправил его спать, а сам поднялся к себе, закурил и устроился на диване в гостиной. Через несколько минут пришел Рино и улегся рядом…

Наутро я здорово проспал. Поднялся около десяти часов. После завтрака и прогулки, зашел в службу охраны терминала. Поболтал с начальником смены насчет нашей ночной перестрелки. Пока информации не было, и парень с сержантскими нашивками только руками развел:

– Не знаю, мистер Шайя. Я сделал запрос про этого убитого парня, но пройдет несколько дней, пока удастся что-то выяснить. Вместе с ним были его сообщники, но сколько их и куда они исчезли, неизвестно. Судя по следам крови, сэр, один из них ранен.

– Ладно, – отмахнулся я. – Если что-то узнаешь, звякни в мастерскую.

– Да, конечно!

То, что кроме убитого есть один раненый, это не новость. Я осмотрел место перестрелки и нашел несколько капель крови, рядом с поворотом. Убитый был без документов? Тоже не удивительно. Если прогуляетесь в район, граничащий с саванной, то в тамошних трущобах таких жильцов навалом.

Я вышел из ворот терминала, вернулся к дому и забрался в машину. Их у меня две. «Лендровер» и «Виллис M38A1», доставшийся мне год назад, в виде трофея. Используется мной как дежурный транспорт для поездок по городу.

Через несколько минут я уже пылил к окраине Виго. Есть там один бар, где можно узнать немного больше. Проехал по пыльной дороге, немного покрутился между лачугами и пять минут спустя подъехал к неприметному зданию. Его можно назвать наследником бара «Кальмар», который раньше находился неподалеку от рыбного базара.

Когда Виго начал разрастаться и районы, прилегающие к набережной, превратились в тихие семейные кварталы, старый бар ликвидировали. Людям, живущим по соседству, надоел вечный шум драк и потасовок. Однажды вечером собралось около тридцати человек, которые пришли к хозяину и предложили ему убираться на окраину. Так сказать, сделали ему предложение, от которого он не смог отказаться. Поначалу хозяин бара возмутился и вызвал охрану. Мальчики послушно прибежали на вызов. Получили по ребрам от мирных жителей и улеглись отдохнуть на пол. Прямо в кабинете своего шефа. В итоге переговоров «Кальмар» перебрался в район попроще, сохранив за собой славу бандитского притона.

В него-то я и прибыл. Машину оставил у дверей, осмотрелся, отбросил окурок в сторону и вошел внутрь.

– Привет! Ринго у себя?

– А куда он денется? – скривился бармен, показывая кривые и желтые от никотина зубы.

– И то верно, – кивнул я и прошел в глубь бара.

Ринго – это местный ростовщик, скупщик краденого, а заодно источник информации для тех, кто хочет узнать больше, чем печатают в нашей вечерней газете. Грязная дверь, ведущая в его берлогу, была заляпана подтеками и бурыми пятнами. Судя по всему, кто-то пытался войти головой вперед, но ничего не получилось – дверь оказалась крепче. Что и говорить, этот закуток часто служил рингом для любителей помахать кулаками.

Я пнул дверь и вошел к комнату. Она была такой же грязной, как и весь этот бар. Разве что крови и осколков стекла, которые в зале хрустели под ногами, здесь не было. Окно выходило в переулок, и сквозь грязное стекло можно было увидеть стену соседнего знания. Воняло дешевыми сигаретами, дрянным виски и еще чем-то прокисшим. Тусклая настольная лампа слабо освещала помещение, и углы комнаты тонули в вечных сумерках. Висящий на потолке вентилятор лениво гонял воздух. «Старик» Ринго, которому недавно стукнуло двадцать пять лет, сидел за колченогим столом и листал какие-то бумаги. Рядом с бумагами лежали калькулятор, увеличительное стекло и револьвер.

– Здравствуйте, сеньор Шайя… – Парень кисло улыбнулся и даже успел подняться.

Вместо приветствия я кивнул и зарядил ему в челюсть. Р-р-раз! Парень отлетел к стене, ударился головой в доски и сполз вниз. На разбитой губе показалась кровь.

– И тебе не болеть, – сказал я и вежливо поинтересовался: – Еще добавить или хватит?

– За што, шеньор Шайя?!!

– Когда узнаю за что, я тебя, паскуду, вообще прибью, – пообещал я и поднял упавший стул. Обрывком бумаги, найденным на столе, я вытер сиденье и сел верхом.

– Но я…

– Ринго, лучше заткнись и слушай. Зубы целее будут, – посоветовал я и вытащил из кармана пачку сигарет. Неторопливо закурил и продолжил: – Итак, старина: у нас, если мне не изменяет память, был договор. Ты, если узнаешь или услышишь, что в отношении меня затевается что-то нехорошее, поднимаешь свою задницу и ползешь ко мне с коротким и четким рапортом. Было такое? Было. Хорошо. Значит, я ничего не перепутал. Вчера в меня стреляли…

– Это не в ваш, а в этого…

– Еще раз меня перебьешь, я тебе ухо отрежу, – честно предупредил я.

– Но это не в ваш штреляли, шеньор Шайя! – взвился парень. – Это в того воришку, как его там… Матео! Это в Матео штреляли!

– А я тебе кто? Дух бесплотный? Парень бежал в мою лавку, когда какой-то придурок разрядил в него целый магазин! Если бы он стрелял в Матео, то надо было стрелять точнее. Он бы прихлопнул мальца, я прихлопнул стрелка – и вопросов бы не было! Дело-то, в общем, житейское! Но тут другая картина. Нет, скажи мне, что это за дела такие?! Меня вчера чуть не убили, а ты сидишь, размазываешь сопли по щекам и несешь какую-то чушь. Тебе что, спокойная жизнь в Виго надоела? Хочешь обратно в Портсмут?!

– Шеньор Шайя…

Через полчаса я ушел. Ринго рассказал все, что знал, и уполз зализывать разбитую губу. Обещал впредь смотреть в четыре глаза и не допускать таких ошибок. Что удалось узнать? Ничего хорошего. Во-первых – три дня назад в Виго приехали несколько человек. Ждали своего знакомого, который должен был прибыть в наш город. Когда не дождались – начали его искать. В результате этих поисков избили мать Матео, а я чуть не получил пулю. Той же ночью (сразу после нашей перестрелки) парни из города исчезли. Разумеется, за исключением дохлого стрелка, который умер рядом с моим домом, испачкав мусорный бак своими мозгами. Кто они такие и откуда взялись – неизвестно. Это я пересказываю беседу с Ринго, отбросив его шепелявое «шеньор», «штреляли» и «ишкали». Единственное, что удалось выяснить, – парни были мусульманами.

15 год по летоисчислению Нового мира

Виго

– Поднимайся. – Я зашел в подсобку и разбудил Матео. Видимо, парень вчера натерпелся страху. Спал почти до самого обеда. Пока он дрых, я уже успел поработать в мастерской и сходить позавтракать. Растолкав это лохматое чучело, поставил перед ним судок с супом и пошел поговорить с Васкесом.

– Привет, amigo.

– Привет, – хмуро отозвался Керро. Выглядел он не лучшим образом. Судя по его уныло обвисшим усам, настроение дало глубокую трещину.

– Повар только что уехал на ферму, – сообщил ему я и облокотился на прилавок. – За овощами. Пока нет клиентов, можешь сходить прогуляться. Тут, неподалеку.

Васкес, вопреки своей привычке «любить все, что движется», только рукой махнул:

– Ну их всех к дьяволу, Карим. Настроения нет.

Я покосился на него, но ничего не сказал. Что-то он совсем раскис. Иногда с ним такое случается. Когда супруга устраивает очередную истерику. Вечные темы жены Васкеса, это: нехватка денег, измены мужа, и «жизнь проходит мимо, в череде серых и безрадостных будней». Ладно, это не мои проблемы. Кроме личных терзаний сеньоры Васкес есть и другие задачи. Надо решать ситуацию с Матео. Пока его мать в больнице, оставлять парня одного – это не самая лучшая идея.

– Зря мы у него эти вещи купили, – с хмурым видом пробурчал Керро, – лучше бы не брали.

– А ты чего переживаешь?

– Да ну, – он повел плечами, – как-то неспокойно. И так денег нет…

– Ты из-за денег переживаешь? Ну давай заберу у тебя эти игрушки. Пригодятся.

– Что, правда заберешь? – Васкес поднял голову.

– Без проблем. Сколько ты заплатил? Двести пятьдесят экю? – Он кивнул, и я вытащил бумажник. Отсчитал деньги и получил пакет с оружием. Он его даже на продажу не выставил. Так и лежало в грязном, испачканном пылью мешке. Даже пистолет не почистил. Ну и бизнесмен…

Васкес, получив обратно свои деньги, повеселел на глазах. Несколько минут он бесцельно болтался по лавке, постоял у витрины, раскачиваясь на каблуках, а потом посмотрел на часы и хмыкнул.

– Я, пожалуй, немного прогуляюсь. Это тут, – уже от дверей сообщил он и снял с вешалки шляпу, – неподалеку.

– Вали, пока повар не вернулся. Кстати, – я вытащил из кармана несколько купюр, – ты у нас в этом деле профессионал. Будешь идти обратно, купи для Матео какую-нибудь одежду, а то ходит как последний оборванец.

Через несколько часов я закончил восковую модель браслета. Кроме него есть еще несколько заказов на серебряные украшения. Два мужских перстня с монограммами и женский кулон с рубиновой каплей. Их восковые модели уже готовы, поэтому завтра утром соберу «елочку» – и можно готовить опоки и заливать их формовочной смесью.

Так как Васкес уже вернулся из харчевни, я отправился к нашему «шерифу». Альгвасила нашел в офисе. Его зовут Стив Бальмонт. Русоволосый здоровяк лет тридцати пяти с серыми поросячьими глазами и пухлыми губами. Над верхней – узкая щетка усов. Этот парень полноват, неповоротлив и очень тяжел на подъем. Больше всего любит посидеть в кабаке с кружкой пива и высказывать «остроумные» мысли. Его любимая фраза: «Хорошая еда, сеньоры, гораздо важнее секса! Потому что движений меньше, а удовольствия больше!» После этих слов, как правило, оглушительно ржет. Собеседники пожимают плечами и усмехаются, но Стив не обращает внимания. Жители поговаривают, что ему пора заняться другим делом и освободить место альгвасила, но подходящей кандидатуры так и не нашлось.

Офис самообороны находится неподалеку от моего дома. Метрах в двухстах, по правую руку. Думаю, видели, если прогуливались по набережной. Это красное двухэтажное здание. Да, то самое, рядом с табачной лавкой. На втором этаже – почта и телеграф, а на первом – филиал орденского банка. За аренду офиса платят жители Виго.

Один раз в год мы переводим какие-то смешные деньги на счет службы самообороны. Что-то около пятидесяти или шестидесяти экю. Из собранной суммы начисляется зарплата сотрудникам самообороны, покупается горючее и амуниция. Оружие и прочие полезные вещи, которые они захватывают у преступников, продаются на ежемесячном аукционе. Вырученные деньги поступают на счет самообороны. Можно сказать, что эта организация находится на частичном самообеспечении.

Бальмонт сидел в офисе и, тяжело отдуваясь, пил кофе. Горячую бурду из кофейника. Мы неторопливо поговорили о погоде, ценах на рыбу и новостях «прочего мира». Думаю, вы мне не поверите, но здесь такая скука! Новости по Новому миру расходятся очень медленно. Нет телевидения, нет радиостанций с истерично-веселыми ведущими. Нет глянцевых журналов и великосветских сплетен. Единственная местная газета выходит один раз в неделю, и там печатают набившие оскомину рекламные объявления, закупочные цены и расписание орденских конвоев. Частные конвои печатают свою рекламу отдельно, в разделе «услуги». Тексты этих объявлений вязнут на зубах, как варенье из айвы. «Быстро и недорого», «Недорого и быстро», «Быстро, дешево, безопасно».

В общем, жизнь нетороплива, как и в любой провинции. Любая шумная история, будь то супружеская измена или рядовая перестрелка, превращается в источник долгих разговоров и занимает умы горожан несколько недель. Про сезон дождей и вспоминать не хочется! Он превращается в пытку.

Два раза в год здесь проводят фестивали, к которым готовятся заранее. Это и ярмарка, и карнавал, и все что угодно. За три дня праздника жители успеют уничтожить запасы пива и вина, припомнят недругам все обиды и будут с радостью бить им морды. Драчунов разнимут, и через несколько минут они будут мирно беседовать за стаканчиком виски.

Не люблю праздники. Если подворачивается какой-нибудь попутный конвой, то я беру подружку и уезжаю из города. На охоту или просто поболтаться в Порто-Франко. Пару раз ездили к Полю, но он вечно загружен работой.

Между чашкой кофе и рюмкой вишневой наливки я сообщил альгвасилу о Матео. Сказал, что парень сидит у меня и трясется от страха. Стив немного помолчал. Потом надул щеки для важности и заявил, что надо обязательно провести расследование и прояснить ситуацию. Я с готовностью кивнул, хотя точно знаю, что никто и пальцем не шевельнет.

– Слышал новость? – выдохнул Стив и поставил кружку на стол. – Мать Матео пришла в себя. Кстати, а чем он сейчас занят?

– Помогает Керро разобрать завалы в подсобке. Хочешь с ним поговорить?

– Нет, сейчас не хочу, – отмахнулся альгвасил. – Как-нибудь в другой раз. Сегодня слишком жарко.

– Так что там с его матерью? Что она сумела рассказать?

– Она слаба и говорила буквально несколько минут. Успела сказать, что парни, которые забрались к ней в квартиру, искали что-то очень маленькое. Когда не нашли, то начали ее избивать. Спрашивали, где найти ее сына. Как я понимаю, он у них что-то украл.

– Нет, не думаю, – я покачал головой, – парень жутко напуган. Он даже на улицу боится выйти. Я с ним разговаривал на эту тему, и он клянется, что после того серебряного портсигара ничего не крал.

– Ты ему веришь?

– Я знаю, как выглядят люди, которые врут. Не могу быть полностью уверен, но кажется, что Матео говорит правду.

– Знать бы, что они ищут… – протянул шериф и покосился на меня.

– Если ты хочешь, то можешь осмотреть вещи, которые мы у него купили. Это несколько стволов. Я не думаю, что из-за них будут убивать человека, рискуя нарваться на пулю.

– Пожалуй, ты прав, – кивнул альгвасил. – Если что-то узнаешь, то…

– Обязательно сообщу.

Вышел на улицу – и солнце плеснуло в глаза ослепляющей волной света. Да, оно здесь горячее. Выжимает из тебя последние капли пота, будто хочет превратить в сухую красную пыль. Испепелить и развеять твои останки по саванне. Я закурил и пошел домой, но уже через несколько метров почувствовал чей-то взгляд. В этот час людей на пристани много. Рыбаки приходят с уловом, и на набережной толпятся люди. Торговцы, жители, жены рыбаков и разные лентяи, которым нечем заняться. Но кто-то за мной наблюдает. Пристально. Такие взгляды чувствуешь. Жизнь учит разным правилам. Одно из них – доверяй своим чувствам. Если ты чувствуешь, что твоей заднице угрожает опасность, то скорее всего – так и будет.

– Телеграмму принесли, – хмуро сообщил Васкес, копаясь в пустой кассе. На прилавке лежал небольшой клочок бумаги, – только что.

– Спасибо, – кивнул я. Потом развернул сложенный пополам листок и прочитал:

«БУДЕМ ЗАВТРА ТЧК ВМЕСТЕ СЕМЬЕЙ ТЧК ЦЕЛУЮ ТЧК ЭЛЬМИРА ТЧК».

– Tvoju matj… – выдохнул я.

– Что ты сказал? – не понял Керро.

– Сестра с мужем и моим племянником приезжают. Завтра, – перевел я. – Сейчас мне только родственников не хватает… для полного и безоговорочного счастья.

– Родственники – это хорошо, – хмуро согласился Васкес и, немного подумав, добавил: – А если они живут где-нибудь далеко, то это вообще замечательно…

Да, помню, как в прошлом году к нему приезжала теща из Порто-Франко. Господи, я как сейчас вижу его «счастливое» лицо. Как он узнал о ее приезде, даже обеды забросил. И так целую неделю. Потом приехала эта дамочка – и начался ад. Нет, не так: Ад! С большой буквы. Теще быстро надоело возиться с двенадцатью внучками («Они так кричат! Так кричат!»), и она весь день провела в нашей лавке. Инспектировала семейный бизнес. К вечеру она добралась до моей мастерской. Начала мне что-то выговаривать, насчет пыли и вентиляции в торговом зале. Я молча встал, подвел ее к входным дверям и объяснил, что если она сейчас не уберется отсюда, то вышвырну на улицу и ее саму, и ее горячо любимого зятя. Вместе с товарами, кассой и этим ужасным запахом приторно-сладких духов, которыми она «умывалась» каждое утро.

Была попытка устроить небольшую истерику и обморок, но, к счастью, не получилось. Со второго этажа спустился Рино. Видимо, эти вопли его достали, и он пришел прояснить ситуацию. Когда эта жирная баба увидела «хищника», то моментально убралась домой. Радоваться обществу двенадцати внучек и сеньоры Васкес. Керро, со слезами благодарности на глазах, пожал мне руку и через пять минут исчез. Вернулся только через полтора часа. Изрядно выпивший. Он долго бормотал что-то похожее на: «Извини, я задержался немного. Тут, неподалеку»… Потом завалился спать в подсобку и захрапел. Даже ночевать домой не пошел. На следующий день шел конвой в Порто-Франко, и его теща уехала домой.

Поймите меня правильно: я ничего не имею против общения с родственниками. Просто моя горячо любимая сестренка приезжает со своим мужем. Мы не очень ладим с этим тридцатилетним парнем. Он жирный увалень. Будет сидеть у меня в гостиной, глотать пиво и оглушительно гоготать. Сестренка начнет бегать по своим подружкам и подыскивать мне невесту. Я так и слышу ее привычную фразу: «Карим, нельзя быть вечно одиноким. Тебе обязательно нужна семья». Согласитесь, когда тебе двадцать, это еще можно вытерпеть. Когда тебе за сорок, это уже слегка бесит.

Моя сестра, которую зовут Эльмира, переселилась в Новый мир шесть лет назад. Ей тогда было около двадцати. Вместе с ней прибыл один из моих братьев. Они живут в Порто-Франко, и видимся мы редко. Пять лет назад сестра вышла замуж на француза из Бордо, и у них родился сын. Теперь они планируют подарить Новому миру еще двух или трех пухленьких французиков с доброй порцией алжирской крови.

Кстати, Эльмира очень дружна со старшей дочерью Керро Васкеса, а мой племянник – с его младшей. Надеюсь, что они будут проводить время вместе и не станут доставать меня своими шальными идеями.

15 год по летоисчислению Нового мира

Виго

Даже у меня, балагура и весельчака, бывают хреновые моменты. И тогда я ненадолго забываю, что за окном – Новый мир. Мир, в который я попал десять лет тому назад. Как-то все слишком привычно… Провинциальный городок на морском берегу. Зеленые волны саванны. Красные проплешины песчаников. Горы… Иногда мне кажется, что если я очень захочу, то смогу добраться до цивилизации. Где будут привычные большие города и аэропорты. Где можно взять билет на самолет и через каких-нибудь десять часов очутиться в Париже. Городе моего детства, юности и любви. И все то, что окружало меня последние десять лет, исчезнет. Как глупый сон. Потом я подхожу к окну, вижу чужое звездное небо и понимаю, что обратной дороги нет. Нет и никогда не будет. Как говорил когда-то Джек Чамберс: «Здесь заканчивается география, старина…»

Вечером, когда лавка закрылась, а Матео отправился радоваться новой одежде и отдыхать, я взял купленные у Васкеса вещи. Разложил их на рабочем столе и приступил к осмотру.

Карабин… пистолет… револьвер… патронташ… два запасных магазина… коробка с револьверными патронами… три ножа… Все, больше ничего нет.

Что искали эти парни?! Мать Матео говорила про что-то очень маленькое. Если парень не врет и больше вещей не было, то почему бандиты так усердно ищут этого маленького воришку? Или я старею и перестал понимать людей, или он врет так искусно, что водит меня за нос.

Тщательно осмотрел все покупки, но ничего «очень маленького» не нашел. Поэтому ограничился тем, что вычистил оружие и отнес к себе на второй этаж. Дверь в оружейный шкаф была скрыта панелью, замаскированной под книжный шкаф. Нет, это не моя задумка. Это сделал еще старый владелец. В этой маленькой каморке у старика-ювелира стоял сейф. В нем он хранил деньги и материалы для работы. Размеры тайника не очень большие. Два метра на метр двадцать. Сейчас здесь добавилось несколько полок, где я храню запасное оружие. То, которым редко пользуюсь.

Основное хранится в гостиной, где рядом с диваном – стойка для оружия. Там висит дробовик, заряженный картечью, и мой старый «калашников» с подствольником. С пистолетом я никогда не расстаюсь. Даже дома. Рядом с оружейной стойкой висит разгрузка.

Все остальное оружие хранится здесь. Пулемет MG-3, с десятком запасных двухсотпатронных лент. Американская M16A2 с десятком магазинов. Пистолет Стечкина, три ящика с патронами и два дробовика Бенелли. Заначка на черный день в сейфе, в размере тридцати тысяч экю. Небольшая деревянная коробка, в которой лежат личные вещи из «прошлой» жизни. Фотографии, письма, четыре награды, полученные в Легионе, и несколько безделушек, которые имеют ценность только для меня. Сюда же я убрал и вещи, которые нам продал Матео. Свалил на одну из полок и закрыл панель. Книжный шкаф встал на место. Щелкнул потайной замок.

Утром, на рассвете, я разбудил Матео.

– Далеко находится залив?

– Какой залив? – спросил Матео. Он еще не проснулся и поэтому сонно хлопал глазами.

– С разбитым вельботом.