Русский язык и культура речи: учебное пособие Алмазова Анна
Точность – соответствие сказанного коммуникативному намерению говорящего. Основные условия точности как коммуникативного качества – ясность мысли, знание предмета, знание языка и умение соотнести знание предмета со знанием языковой системы. Средствами, способствующими созданию точной речи, являются: верное словоупотребление, умение выбрать нужное слово из ряда синонимов, антонимов, омонимов, паронимов. Например, точность нарушается в таких случаях: «Моя семья никакого отношения к искусству не имела. Я родился в нормальной семье» (может быть, в обычной, обыкновенной, рядовой). «Отец зашел в мою комнату» (спутаны паронимы – вошел и зашел).
Понятийная точность требует правильного употребления терминов, особенно в научной речи. Например: «Что нужно сделать, чтобы был правильный дефект речи» (говорящий не понимает термина «дефектречи» – нарушение речи); «Печорин – личность самокопающаяся» (говорящий, видимо, не знал точно значения слов «рефлексирующая личность»).
От понятийной точности и логичности следует отличать предметную точность и логичность. Речевые структуры всегда соотнесены с какими-либо предметами, явлениями, событиями окружающего мира. И слушатели, и читатели заинтересованы в том, чтобы правильно, в соответствии с замыслом и намерением говорящего или пишущего, соотнести представляемую в своем воображении действительность с обозначаемой автором. Так, ошибочной является следующая фраза: «Чичиков поехал на колеснице к Собакевичу» (он ехал в бричке).
Точность нарушается:
• неправильной постановкой ударения (У динозавра крепкая броня);
• неправильным употреблением паронимов (нелицеприятный мошенник);
• неоправданным употреблением местоимения (Моя дочь не пойдёт в эту школу, потому что она недоделанная);
• субъектно-объектной (синтаксической) контаминацией (примеры см. ниже);
• употреблением слов, неизвестных аудитории, без пояснения;
• неправильным порядком слов (Солнце закрыло облако);
• некоторыми формами эллипсиса – сокращения предложения (Обратите на страницу 18);
• избыточностью речи: тавтологией (Сердце скачет скачками), плеоназмом (моя автобиография), пустым многословием, наличием слов-паразитов (так сказать, вот, ёлки-палки, короче).
Модели синтаксической контаминации:
1) наличие двух слов, совпадающих в именительном и винительном падежах, с глаголом между ними (Мать (Им.п.) любит дочь (В.п.));
2) смешение причастий страдательного и действительного залога (сумка, разгружающаяся дома вм. разгружаемая; анонимная записка, оставшаяся после собрания вм. оставленная);
3) употребление существительного в форме родительного падежа вместо дательного (памятник (кому?) Пушкину, Гоголю; но памятник (чей?) Клодта, Церетели);
4) концентрированное употребление слов в родительном падеже, выражающем разные смысловые отношения (Уже критика декабристов была непосредственной формой общественно-политической борьбы; Работа над сочинениями учеников была замедлена приходом директора; Урок истории Сергеева был прерван звонком);
5) неверное использование деепричастных оборотов (Подъезжая к станции, у меня слетела шляпа. (Из А.П. Чехова)).
Логичность речи основана на связи «речь – мышление». Если точность соотносима с лексическим уровнем языка, то логичность – с синтаксической организацией как высказывания, так и текста. Значит, она может быть нарушена и при правильном употреблении слов. Нарушение логичности очевидно в примерах: «Одно из лучших стихотворений С. Есенин отдает „Собаке Качалова“; „Старуха Изергиль“ состоит из трех частей»; «На берегу реки девушка доила корову, а на воде отражалось наоборот»; «Тема крепостного права разоблачается в стихотворении Пушкина „Деревня“; „За хорошую работу меня наградили доской почета“; „Книга заставляет человека стать выше“; „Папа у нее хороший, мама добрая, и бабушка в деревне“» и т. д.
Б.Н. Головин[16] условиями логичности на уровне предложения называет следующие:
1) непротиворечивость сочетания одного слова с другими;
2) правильный порядок слов;
3) правильное использование средств выражения логических связей и отношений между словами – служебных слов (предлогов, союзов, частиц), а также вводных слов и словосочетаний (следовательно, итак, значит, во-первых, во-вторых, иначе говоря и т. д.).
Определены условия логичности на уровне связного текста:
1) ясное и правильное выражение связи отдельных высказываний в тексте с помощью языковых средств;
2) обозначение переходов от одной мысли к другой;
3) членение текста на абзацы;
4) выбор синтаксических структур, адекватных характеру выражаемого содержания;
5) продуманная композиция текста.
Посмотрим, как эти условия были нарушены в сочинении абитуриентки на тему «Образ русской девушки в произведениях Пушкина и Лермонтова»:
Образ русской девушки открывается и описывается почти в каждом из произведений писателей. Также к ним относится Пушкин и Лермонтов. Это одни из великих мастеров создавать образы и писать произведения. Они легко и быстро запоминаются.
В каждом из произведений писатели создают свой образ русской девушки в различных произведениях. Образы русских девушек могут проявляться в стихах, т. е. в поэзии Пушкина. Иногда он описывает образ Родины в роли русской девушки. Так же «мила, красива, но уныла». Спросили мы себя: «Кто?» Конечно, Родина в образе девушки.
В произведении «Евгений Онегин» он описывает Ольгу, Татьяну Ларину так отчетливо, что любой человек, прочитавший это творение, ясно представит образ пред собой:
- До ужаса красива,
- Прилежна и мила,
- Бывает и уныла,
- Мне нравится она.
Русская девушка всегда описывалась у поэтов как простое создание, у которого душа чище, чем небо в ясный солнечный день. Тяжелая крестьянская жизнь также отразилась в образе девушки. Ведь все, что окружает нас, влияет на нашу жизнь.
Еще одна интересная вещь проявляется в поэзии как у Пушкина, так и у Лермонтова. Это сравнение с природой русской девушки. В зависимости от времени года меняется и образ девушки. То есть летом она цветет, сияет, как цветок на лугу; зимой «засыпает» девушка под лютыми снегами, которые окружают всю Россию. Весной – цветет и радуется, ведь пришла пора любви вместе со всеми животными, птицами и другими живыми существами. Все поют, веселятся и сияют в своей красе. Вот некоторые цитаты, подтверждающие выше сказанное:
- Осень! Очей очарованье!
- Приятна мне твоя прощальная краса
- Люблю природу, увяданье,
- В багрец одетые леса.
- Некоторые строчки, связанные с временем года, – зима:
- Мороз и солнце. День чудесный!
- Еще ты дремлешь, друг прелестный.
- Очнись, красавица, проснись,
- Открой сомненья негой взоры,
- Навстречу Северной Авроре
- Звездою севера явись…
Образ девушки описывают многие советские писатели, но Пушкин и Лермонтов описывают свой идеал девушки. Говорят, что глаза – зеркало души, именно это и пытался Пушкин доказать и размыслить в некоторых стихах, которые посвящены разбитой любви, где ясно
можно понять, что посмотрев в глаза любимому человеку, можно получить точный душевный ответ.
Я думаю, что образ русской девушки навсегда останется в произведениях Пушкина и Лермонтова. Этот образ «всегда жил и будет жить в наших сердцах».
Как видим, содержание сочинения не соответствует теме. Абитуриентка плохо знает предмет, о котором рассказывает, ее суждения примитивны, язык беден, нарушена логика повествования. Складывается впечатление, что одно предложение присоединяется к другому по мере того, как они хаотично «созревают» в голове в результате вынужденного умственного напряжения.
Таким образом, логичность нарушается:
– неверным структурированием текста;
– причинно-следственными несоответствиями;
– несоблюдением мотивационной последовательности;
– несоблюдением актуального членения предложения и текста (тема – известное, рема – новое);
– плеонастичностью речи, ее засоренностью лишенными смысла структурами (Я человек, потерявший как бы работу. Преступность – это как бы так сказать, ужасная вещь);
– фигурой силлепсиса – соединения несоединимого, различного по своим характеристикам (Москвич ищет девушку от 24 до 178).
Соотношение «речь – сознание» помогает понять, что стоит за словами «выразительность», «образность», «уместность», «действенность» речи. «Если речь построена так, что самим подбором и размещением средств языка, знаковой структурой воздействует не только на ум, но на эмоциональную область сознания, поддерживает внимание и интерес слушателя или читателя, такую речь называют выразительной. Если структура речи, воздействуя на сознание (или выражая его), формирует конкретно-чувственные представления о действительности, она называется образной. Если речь, захватывая различные области сознания слушателя или читателя, подчиняет его автору, такая речь действенна[17]».
Соотношение «речь – человек, её адресат» связано с таким коммуникативным качеством речи, как действенность. Автор заинтересован в том, чтобы получатель понял речь и, чтобы эта речь побудила его к изменению поведения, внешнего (поступка, действия) или внутреннего (мыслей, взглядов, настроений).
Уместность – особое качество в ряду других параметров речи. Она как бы регулирует соответствие темы сообщения, его содержания, языкового и эмоционального оформления конкретной коммуникативной ситуации (составу слушателей, месту, времени сообщения), информационным, воспитательным, эстетическим и другим задачам письменного или устного выступления. На неуместность, к примеру, в судебном выступлении отдельных качеств указывал П.С. Пороховщиков (Сергеич): «Красота и живость речи уместны не всегда: можно ли щеголять изяществом слога, говоря о результатах медицинского исследования мертвого тела, или блистать красивыми выражениями, передавая содержание гражданской сделки?»
Существует уместность стилевая, контекстуальная, ситуативная, личностно-психологическая.
Вопрос о допустимости того или иного слова, оборота решается часто в зависимости от стилевой принадлежности текста. В художественной речи бывают уместными отступления от литературной нормы, если они помогают писателю полнее раскрывать образ, представить его в карикатурном виде или вызвать комический эффект. Вот как, например, описывает встречу своего героя с невестой М. Зощенко в рассказе «Свадебное путешествие»:
«Сидит он (Володя Завитушкин) в трамвае и вдруг видит, перед ним этакая барышня стоит вырисовывается… И стоит эта самая барышня в зимнем пальто и за ремешок держится, чтобы не опрокинули. А другой рукой пакет к груди прижимает. А в трамвае, конечно, давка. Пихаются. Стоять, прямо сказать, нехорошо. Вот Володька ее и пожалел. „Присаживайтесь, – говорит, – ко мне на одно колено, все легче ехать“.
„Да нет, – говорит, – мерси“. „Ну так, – говорит, – давайте тогда пакет. Кладите мне на колени, не стесняйтесь. Все легче будет стоять“.
Нет, видит, и пакета не отдает. Или пугается, чтоб не упер. Или еще что. Глянул на нее Володя Завитушкин еще раз и прямо обалдел. „Господи, – думает, – какие бывают миловидные барышни в трамваях“».
Уместность регламентируется и контекстом, т. е. речевым окружением языковых единиц. Часто неуместными в контексте бывают отглагольные существительные: «потопление Муму», «поджигание дома Дубровских» и др. Однако на сближении в речи книжной лексики со словами, сниженными по экспрессивной окраске, строятся многие метафоры. Например, у Салтыкова-Щедрина: рыцари ломаного гроша, рыцари кулачного боя, литературное взяточничество, нравственные подзатыльники и др.
Уместность личностно-психологическая регулирует наше речевое поведение в той или иной ситуации общения, что проявляется в умении найти нужные слова, тон, интонацию. Так, слово врача должно лечить пациента, грубость продавца или любого работника сферы обслуживания может на целый день выбить человека из нормальной колеи и снизить работоспособность.
Чистой считается речь, в которой нет чуждых литературному языку элементов (диалектизмов, варваризмов, жаргонизмов, штампов и т. д.). Чистота как коммуникативное качество связана не только с соотношением «речь-язык», но и с нравственной стороной нашего сознания. Кроме того, чистую речь отличают хорошая дикция, поставленный голос, правильное дыхание.
Чистота речи давно беспокоит наших писателей, ученых-филологов, педагогов, общественных деятелей. Особую настороженность и неприятие в среде людей с достаточно развитой культурой вызывает бранная лексика и фразеология. Сквернословы нередко ссылаются на привычку, которую, якобы, им трудно преодолеть, однако если они понимают, что привычка дурная, то обязаны заставить себя отвыкнуть от нецензурных слов.
Канцеляризмы, необходимые в деловых бумагах, также становятся сорняками в художественном или разговорном стиле речи. Интересен пример, взятый из устного выступления на собрании:
«Товарищи! В данном собрании мне хочется осветить вопрос о главных задачах нашей работы на сегодняшний день. Я останавливаюсь на этом вопросе потому, что считаю необходимым подчеркнуть проблему подготовки кадров. И прежде всего я хочу поставить вопрос о том, что выступавшие до меня товарищи не уделили должного внимания вопросу о качественных показателях нашей работы. Они не остановились на вопросе о мероприятиях по организации помощи отстающим, о наведении должного порядка в деле налаживания обучения необученных кадров. А это на данный момент одна из неотложных задач. Поэтому мне и хочется заострить этот вопрос и остановиться на нем поподробнее».
Вместо сотни слов можно использовать двадцать семь, и мысль станет более ясной:
«Товарищи! Мне хочется сказать о подготовке кадров; выступавшие до меня об этом не говорили, они ничего не сказали о помощи отстающим, о недостатках в обучении рабочих».
Засоряют нашу речь и слова-паразиты, или «навязчивые слова»: так сказать, короче, значит, примерно, соответственно, понимаешь, знать. Часто пустословием страдают телефонные разговоры:
«Валерка….это самое….Ты как: это самое… Да брось: вот мы тут – это самое. Да я, Машка, Тоська. А, брось…это самое…давай вместе! А? Ну, вот, это самое!.. Давай по-быстрому!».
Выразительность речи определяется как «точность словесного обозначения предмета или явления, представления или понятия» (Г.З. Апресян)[18]. «Говорить выразительно – значит выбирать слова образные, вызывающие деятельность воображения, внутреннее видение и эмоциональную оценку изображенной картины, события, действующего лица» (Л.А. Горбушина)[19].
Выразительные возможности языка иногда сводят к так называемым изобразительно-выразительным средствам, т. е. тропам и поэтическим фигурам. Однако выразительность может быть произносительная, акцентологическая, лексическая, словообразовательная, морфологическая, синтаксическая, интонационная (просодическая), стилистическая.
Существуют условия, определяющие степень выразительности речи:
• самостоятельность мышления;
• неравнодушие, интерес автора к тому, о чем он говорит и пишет, а также кому и что говорит и пишет;
• хорошее знание языка, его выразительных возможностей;
• понимание свойств и особенностей языковых стилей;
• тренировка речевых навыков;
• сознательное намерение автора речи говорить и писать выразительнее, т. е. психологическая установка на выразительность;
• использование языковых средств, способных сообщать речи выразительность.
Выразительность устной речи во многом зависит от умения говорящего использовать языковые средства и стилевые возможности языка. Она усиливается интонацией – совокупностью совместно действующих звуковых элементов устной речи, которая определяется содержанием и целями высказывания. Интонация фактически оформляет речь, помогает активизации ее коммуникативной функции, функции общения между людьми. С. Волконский писал: «Голос – одежда, интонация – душа речи»[20]
Очень большое влияние на выразительность речи оказывают метафоры (мысли летят, рыбье молчание, деревянный взгляд, кошачья походка и т. д.), пословицы и поговорки (ум хорошо, а счастье лучше; горьким лечат, а сладким калечат).
Иногда встречаются примеры неудачного использования образных слов, что можно наблюдать в речи абитуриентов: «Есенин сравнивал березку с русской девушкой, описывая ее словами: грустная, плакучая, могучая, кипучая», «И литература, надев солдатскую шинель и сапоги, на долгие годы ушла в окопы и блиндажи» и т. д.
Богатство (разнообразие) речи проявляется в ее насыщенности разнообразными языковыми средствами. Существует лексическое, семантическое и стилистическое разнообразие, включающее в себя синонимические, антонимические, омонимические и другие выразительные средства.
Лексическое богатство проявляется в том, что в речи редко повторяются одни и те же слова. Этого можно достичь лишь при условии большого активного запаса слов. Так, словарь А.С. Пушкина превышал 21000 единиц, а у современного взрослого человека не превышает 10000-12000. Фразеологическое богатство русского языка нашло проявление в речи басен И.А. Крылова.
Семантическое богатство речи выявляется в многообразии и обновлении словесных связей, а синтаксическое создается применением разнообразных синтаксических конструкций: простых и сложных предложений.
2.4. Понятие нормы языка
Норма языка – центральное понятие культуры речи. Степень правильности, точности, понятности, ясности, логичности, выразительности, целесообразности и уместности речи регулируется языковой и стилистической нормой.
Языковая норма – это наиболее предпочтительная для обслуживания носителей данного языка в процессе общения и наиболее целесообразная система выражения на всех лингвистических уровнях (средства произношения, словоупотребления, слово– и формообразования, синтаксические средства). По существу, норма отражает объективно существующие в данном обществе тенденции к совершенствованию речевой культуры. При определении нормы следует исходить из представления о том, что она предполагает соответствие системно-структурным основам языка в целом, современным тенденциям развития языка, адекватность языкового выражения внеязыковым потребностям.
Основным критерием языковой нормы является принцип коммуникативной целесообразности, которая способствует пониманию высказывания.
«Норма – это не только социально одобряемое правило, но и правило, объективированное реальной речевой практикой, правило, отражающее закономерности языковой системы и подтверждаемое словообразованием авторитетных писателей»[21] – такое определение нормы дает К.С.Горбачевич.
Признание нормативности (правильности) языкового факта, по его мнению, опирается обычно на непременное наличие трех основных признаков:
1) регулярную употребляемость (воспроизводимость) данного способа выражения;
2) соответствие этого способа выражения возможностям системы литературного языка (с учетом ее исторической перестройки);
3) общественное одобрение регулярно воспроизводимого способа выражения (причем роль судьи в этом случае обычно выпадает на долю писателей, ученых, образованной части общества).
По мнению А.А. Мурашова, норма – лингвистически принятое, культурно и социально обусловленное правило и явление языка, обладающее директивностью (обязательностью следования), принятое большинством говорящих, отражающее закономерности развития языковых систем в целом, закрепленное в языке художественной литературы и эстетически оправданное[22].
Как известно, современный язык, являющийся высокоорганизованной системой средств общения всех россиян, представлен такими разновидностями, как литературная речь (язык), территориально-диалектная речь, просторечие. Ведущей формой реализации русского языка является литературная речь, нормы которой кодифицируются как образцовые (фиксируются в грамматиках, учебных пособиях, словарях), распространяются средствами массовой информации. (Хотя в СМИ, на ТВ часто наблюдается отклонение от литературной нормы.)
Литературная норма (т. е. норма литературного языка, в отличие от нормы, присущей диалектам, профессиональным и социальным арго и т. д.) характеризуется таким важным свойством, как функциональная и стилистическая дифференцированность языковых средств. Признаками нормы литературного языка являются относительная устойчивость, распространенность, общеупотребительность, предпочтительность и общеобязательность, соответствие употреблению, обычаю (узусу) и возможностям системы языка, отражение тенденций его развития.
Литературная норма может быть кодифицирована, а может находиться в процессе кодификации или в виде потенциально возможной, но еще не кодифицированной тенденции. Кодификация фиксирует уже сложившиеся в процессе языковой практики явления. Поэтому можно говорить о динамическом характере литературной нормы и диалектичности процесса ее кодификации в процессе общения.
Различаются нормы реализованная (или воплощенная) и потенциальная, реализуемая (или невоплощенная)[23]. Реализованная норма состоит из двух частей:
1) актуализированной (современная, продуктивная, активно действующая, хорошо осознаваемая и практически кодифицированная норма);
2) неактуализированной (архаизмы, устаревшие варианты нормы, а также редкие в употреблении варианты, дублеты и т. п.). Реализуемая норма также включает две части:
1) становящиеся нормой неологизмы и новообразования на разных уровнях языка;
2) принципиально некодифицируемую область речевой деятельности (индивидуальные, окказиональные образования).
Расхождения между литературной нормой и реальным употреблением языка зависят от исторического этапа общества, его социальной структуры, а также от особенностей языковой ситуации. Усиливающееся воздействие средств массовой коммуникации обычно сопровождается значительной унификацией речевой практики.
Важнейшей задачей культуры речи как языковедческой науки является изучение языковых норм на всех уровнях языка (т. е. во всех его разделах: в фонетике, в грамматике, лексике и т. д.) в их устоявшихся традиционных формах, а также в противоречиях, в развивающихся или возникающих вновь тенденциях к изменению и т. п.
2.5. Формирование норм. Типы нормативных дифференциаций
Норма литературного языка – явление сложное, динамичное и отчасти противоречивое. Она определяет, что правильно и что неправильно, рекомендует одни языковые средства и способы выражения как «законные» и отвергает другие как противоречащие языковому обычаю, традиции. «Нормой признается то, что было, – отмечает А.М. Пешковский, – и отчасти то, что есть, но отнюдь не то, что будет»[24].
Языковые нормы не были придуманы кем-то, а объективно сложились в результате многовековой речевой практики людей. Нормы исторически изменчивы, но меняются они чрезвычайно медленно. В развитых литературных языках они могут оставаться неизменными на протяжении довольно больших отрезков времени.
Сформировавшись в систему, литературный язык продолжает черпать выразительные средства из диалектов, просторечия, профессиональных языков. Норма пропускает в литературное употребление все ценное, что есть в живой речи, и задерживает все случайное.
В разные эпохи языковая норма неодинакова. В пушкинские времена, например, говорили «домы», «корпусы», «музыка», теперь – «дома», «корпуса», «музыка». Временная разность нормы – явление естественное: норма развивается вместе с языком, но медленнее, чем он.
Эволюция языка и его функционирование определяются влиянием экстралингвистических (внеязыковых: общественно-политических, экономических, культурных) и интерлингвистических (внутриязыковых) факторов. Их сложное, подчас разнонаправленное взаимодействие и создает языковую норму. При выявлении ее источников (а источники эти – общепринятое современное употребление, произведения русских писателей-классиков, исследования по грамматике русского языка, данные живого и анкетного опросов, сопоставление аналогичных явлений у писателей-классиков и современников и др.) учитываются важнейшие тенденции развития современного русского языка:
• демократизация литературного языка,
• влияние устной речи на письменную,
• широкий приток научно-технической терминологии, профессионализмов,
• стремление к лаконичности речи, экономии речевых средств, к смысловой ясности.
Формирование современной литературной нормы обусловлено взаимодействием стихийных и сознательных процессов ее кодификации в грамматиках, справочниках и словарях. Отсюда очевидна необходимость пользоваться только их новыми изданиями. К основным типам нормативных дифференциаций относятся:
• различия норм письменной и устной форм литературного языка;
• различия норм разных функционально-стилистических сфер использования языка;
• территориально обусловленные нормативные различия.
Особенно большие расхождения между нормами письменного и устного языка возникают в тех случаях, когда в сфере устного общения активно используются различные формы языка (книжный литературный язык, разговорные формы языка, диалекты). Значительные различия наблюдаются и в тех случаях, когда литературный язык в силу исторических причин традиционен и архаичен, что отделяет его от языка устного. Для большинства современных литературных языков характерна тенденция к сближению норм письменно-литературного языка с нормами языка разговорного. В основе этого процесса демократизации литературной нормы лежит постепенное приобщение различных социальных слоев общества к числу носителей литературного языка.
Однако при определении степени правильности речи нельзя опираться только на речевые нормы Необходимо учитывать коммуникативную ситуацию. То, что правильно в одной сфере общения, может оказаться неправильным в другой. Норма накладывает ограничения на использование языковых вариантов в том или ином функциональном стиле, жанре. Здесь мы сталкиваемся с понятием стилистической нормы, т. е. нормы, присущей данному функциональному стилю. Оценивать один стиль, опираясь на нормы другого, нельзя, т. к. языковые средства должны соответствовать данному функциональному стилю. Стилистические нормы, обусловленные целями, задачами и содержанием определенных сфер общения, являются вершиной речевой культуры и устанавливаются на основе обобщения закономерностей развития языка.
Научная языковая нормализация проходит в борьбе с двумя крайностями: пуризмом и антинормализаторством. Пуризм – это стремление очистить литературный язык от заимствований, новообразований, диалектизмов, просторечия и др. Это объясняется заботой о развитии самобытной национальной культуры, о сохранении богатств родного языка. Отрицательная сторона пуризма – непонимание неизбежности развития языка. Антинормализаторство – это отрицание необходимости вмешательства в языковой процесс. Сторонники обоих направлений оценивают язык с субъективных позиций.
2.6. Виды норм
Нормы регулируют функциональное варьирование, выбор парадигматических и синтагматических связей на разных уровнях языка. Выделяются следующие виды норм:
1) акцентологические.
2) фонетические.
3) лексические.
4) морфологические.
5) синтаксические.
Акцентологические и фонетические нормы принято называть орфоэпическими, а морфологические и синтаксические – грамматическими.
Акцентологические нормы связаны с постановкой ударения.
Правильная акцентуация является необходимым признаком культурной, грамотной речи. Есть немало слов, произношение которых служит как бы лакмусовой бумажкой при определении уровня речевой культуры: документ, портфель, процент, свёкла, доцент, инструмент и др.
Чтобы правильно ставить ударение, надо знать основные правила его постановки, особенности и тенденции в развитии акцентологии.
Русское ударение обладает следующими свойствами:
• подвижное (при изменении слова ударение может переходить с одной морфемы на другую): небо – небеса;
• силовое (ударный слог произносится с большей силой, чем безударный);
• разноместное (ударение может приходится на любой слог): мама, машина, виолончель.
Ударение в русском языке выполняет несколько важных функций: выделяет слово в потоке речи и способствует его узнаванию, играет роль смыслоразличительного средства и участвует в ритмической организации речи.
Благодаря подвижности и разноместности ударения создается ритмичность и выразительность речи. С его помощью и в зависимости от положения различается смысл слов (мука – мука), выражается грамматическое значение (кругом – кругом), преодолевается омонимия словоформ (руки – руки).
Как утверждает К.С. Горбачевич, есть более пяти тысяч общеупотребительных слов, в которых зафиксировано колебание в ударении: изба – в избу, баржа – баржа и т. д. Такие колебания являются этапом развития языка, позволяющим перейти от старой нормы к новой. Так, ударение «кладбище» было общепринятым в литературном языке XIX века. Кроме того, вариантные пары имеют «функциональные различия и поэтому служат обогащению стилистических ресурсов литературного языка»[25].
Перечислим некоторые правила ударения, которые разработал Д.Э. Розенталь.
1. Большинство односложных имен существительных мужского рода имеют в родительном падеже единственного числа ударение на окончании: жезл – жезла, клык – клыка, зонт – зонта.
2. Из двухсложных имен существительных мужского рода такие слова, как «локоть», «уголь» в родительном падеже сохраняют ударение на основе – локтя, угля.
3. В винительном падеже единственного числа имена существительные женского рода имеют разное ударение и поэтому требуют запоминания: стопа – стопу, десна – десну и доска – доску, стена – стену, гора – гору и т. д.
4. С ударением на окончании произносятся некоторые имена существительные женского рода с предлогами «е» и «на» в обстоятельственном значении: в горсти, в ночи, в крови, на печи, на двери, на цепи, в чести, в связи и т. д.
5. В родительном падеже множественного числа с ударением на основе произносятся словоформы: почестей, отраслей, местностей, с ударением на окончании: новостей, скатертей, четвертей и т. д. Различается произношение ступеней (в лестнице) и ступеней (степень развития чего-либо).
6. В ряде случаев предлоги «на», «за», «под», «по», «из», «без» принимают ударение на себя, и тогда следующие за ним существительные (или числительные) оказываются безударными на зиму, на спину, за ночь, за два, за город, под ноги, под вечер, под гору, по лесу, по двое, по уху, из дому, из виду, из лесу, без вести, без толку, без году и т. д.
7. Многие краткие прилагательные имеют ударение на первом слоге основы во всех формах, кроме единственного числа женского рода, и на окончании в формах женского рода: близок, близка, близко, близки; весел, весела, весело, веселы; прав, права, право, правы и.т.д.
8. Затруднение вызывает ударение во многих глаголах и кратких причастиях прошедшего времени: брал, брала, брало, брали; задал, задала, задало, задали; роздан, раздана, роздано, розданы и т. д.
9. Иногда наблюдаются колебания в произношении глаголов на «-ировать»: чаще ударение бывает на гласном [и]: Копировать, суммировать, телеграфировать, но бомбардировать, формировать.
Укажем основные тенденции постановки ударения в русском языке:
1) вытеснение ударной флексией (окончанием) – а / – я безударной флексии – ы / – и в форме существительных мн. ч. им. п. (профессоры – профессора);
2) унификация (уподобление, сходство) форм при обратном стремлении к расподоблению омонимов. В одних словах ударения одинаковые, в других – разные; напр. заговор (бабушкин) – заговор (политический); но хаос (мировой, космический) – хаос (беспорядок), мокрота (сырость) – мокрота (слизистые выделения), пробил (дверь) – пробил (час);
3) ритмическое равновесие (постановка ударения как можно ближе к середине слова). Напр., демаскировать, аккомпанировать, откупорить, закупорить, предвосхитить, приструнить; но: звонить, облегчить, симметрия;
4) устранение греческого ударного варианта – ия. Напр., симфония, ветеринария, кулинария, но индустрия и индустрия, металлургия и металлургия;
5) корневое ударение (чаще глагольное), связанное с влиянием южнорусских говоров. Напр, валится, стелется, ср. с диал. брала, спала, поклала, забрала;
6) словообразовательная аналогия. Напр., искра – искриться, заискриться; слива – сливовое (варенье); исповедовать – вероисповедание; иней – заиндеветь; кирза – кирзовые (сапоги);
7) закрепление устаревающих вариантов за устойчивыми сочетаниями или фразеологическими оборотами (о вёрстах, но в двух верстах;, брать грех на душу, но на душу населения; ударить по лбу, но провести рукой по лбу) и т. д.
В целом понятие нормы словесного ударения «слагается из суммы признаков, важное место среди которых принадлежит сфере употребления конкретного слова, общественной оценке и осмыслению данного ударения на фоне историко-литературной традиции»[26].
Нормы произношения ( фонетические) регулируют выбор акустических вариантов фонемы или чередующихся фонем на каждом этапе развертывания речи и в каждом слоге отдельного слова.
Правильное литературное произношение – одно из важнейших показателей общего культурного уровня современного человека. Неправильное произношение отвлекает внимание слушателя от содержания высказывания, затрудняя тем самым обмен информацией.
Фонетический строй русского языка имеет ряд особенностей, создающих благозвучие речи, её музыкальность. Большую роль в нашем языке играют согласные [м, н, л, р], с которых начинается значительная часть слов; они придают речи звучность и музыкальность.
В русском языке имеется много мягких звуков, в нем почти отсутствуют трудно произносимые звукосочетания, вследствие чего речь приобретает такие качества, как легкость и плавность.
Важнейшим условием использования звуковых богатств русского языка является соблюдение фонетических норм, т. е. правил произношения. Назовем некоторые из них (Д.Э. Розенталь описывает 36 правил).
1. Гласные под ударением произносятся в соответствии с написанием: ёж, ягода, юг, ересь и т. д.
2. В безударном положении сохраняют свое произношение только гласные [и, у, ы]: игра, урок, былина.
3. При слитном произношении слова с предлогом и в начале слова произносится как [ы]: [в-ы]гре.
4. Сочетания [ао], [оа], [аа], [оо] произносятся как [аа]: наобум (н[аа]бум), соответственно (с[аа]тветственно).
5. Е и я после мягких согласных в первом предударном слоге произносятся как звук, средний между [и] и [э]: весна (в[ие]с на), вязать (в[иэ]зать) и т. д.
6. Е после твердых шипящих и после ц в первом предударном слоге произносится как звук, средний между ы и э: жена (ж[ыэ]на), шептать (ш[ыэ]птать), цена (ц[ыэ]на).
7. Окончания прилагательных и причастий – ые и – ие произносятся как [ии], [ыи]: весенние (весен[ии]), красивые (красив[ыи]) и т. д.
8. Предлоги и отрицательная частица «не» произносятся слитно со словом: на словах ([нъсл]овах), не понимает ([ньп]онимает) и т. д.
9. В некоторых словах иноязычного происхождения согласные перед е не смягчаются: кашне (каш [нэ]), атеист (а[тэ]ист), но в словах тема, термин, терапевт, тенор и.т.д. смягчение происходит.
10. Согласный [т] произносится твердо в словах: антенна, ателье, отель, темп, тембр, стенд и т. д.
11. Звук [г] произносится как взрывной (мгновенный): голос, гриб. Кроме: ага, ого, гол, Бог, где употребляется [г] фрикативный.
12. В окончаниях родительного падежа прилагательных, местоимений и причастий произносится [в], а не [г]: кого (ко[в]о), красного (красно[в]о), пишущего (пишуще[в]о).
13. Согласные [з] и [с] смягчаются перед [д], [т], [л], [я], [с]: честь (че[с'т']), в кассе (в ка[с'с']е).
14. Согласный [н] произносится мягко перед [ч], [щ] и мягкими [д'] и [т']: кончик (ко[н']чик), банщик (ба[н']щик), и т. д.
15. Сочетание свистящих [з] и [с] с шипящими [ш], и [ж] произносятся как долгий шипящий: сшить ([шш]ить), сжечь ([жж]ечь) и т. д.
16. Сочетание [чн] в некоторых словах произносится как [шн]: коне[шн]о, ску[шн]о, наро[шн]о и.т.д.
17. Сочетания [тч] произносятся как долгий [ч]: летчик (лё\чч\ик).
18. В словах «что» и «чтобы» согласный [ч] произносится как [ш]: [ш]тобы, [ш]то.
19. В глаголах сочетания «-тся», «-ться» произносятся с долгим [ц]: учиться (учи[цц]а).
20. Возвратная частица «-сь» произносится мягко: стараюсь (стараю[с']).
Основная тенденция в развитии орфоэпической системы литературного языка – сближение произношения с письмом, с орфографическим обликом слова. Происходит нивелировка социально обусловленных различий произношения, постепенно стираются и исчезают некоторые территориальные особенности устной речи, уходит в прошлое резкая противопоставленность московского и ленинградского произношения.
Некоторые черты старых орфоэпических норм сохраняются в сценическом произношении, задача которого – создать достоверный речевой образ и передать колорит эпохи, а также при произношении некоторых заимствованных слов (инт[э]грал, фон[э]ма, бифшт[э]кс, шат[э]н, кашн[э] идр.). В целом, при произношении заимствованных слов наблюдается процесс русификации, движение от твердого произношения согласных к мягкому: аг[р'э]ссия, стра[т'э]гия. Однако с твердым согласным продолжают произноситься многие иностранные слова и фамилии: Вольт[эр], Шо[пэ]н, Лафон[тэ]н и др.
Лексические нормы – это нормы, связанные со словоупотреблением.
Под нормами словоупотребления обычно понимается правильный выбор слова по значению и сочетаемости и его применение в соответствии с замыслом и условиями общения. Однако в отличие от норм произношения и ударения эти нормы плохо поддаются унификации и формализации. Они могут трансформироваться, поскольку связаны не только с историческими изменениями в материальной и духовной жизни общества, но и с постоянной борьбой в языке между его информационной и экспрессивной функциями, т. е. между стремлением к точности и недвусмысленности наименования и тягой к расширительному и нетривиальному применению слов.
Выбирая какое-либо слово или словосочетание, необходимо помнить также о том, что в области лексики с наибольшей силой проявляется воздействие речевой ситуации. Оценка приемлемости слова, правильности употребления его в том или ином значении зависит от мировоззрения носителей языка, степени их культурно-образовательного уровня глубины усвоения литературной традиции и, наконец, от субъективного восприятия слов. Так, например, поэт и драматург XVIII в. Н.И. Греч жаловался на проникновение в речь слов «вдохновить», «вдохновитель». Друг А.С. Пушкина поэт П.А. Вяземский порицал в качестве «площадных выражений» слова «бездарность» и «талантливый». Л.Н. Толстой не любил слова «зря» и избегал его в своих произведениях. Лексика является самым подвижным уровнем языка: она пополняется новыми словами и отсеивает те, которые постепенно уходят из употребления (например, тать – «вор», сретение – «встреча» и т. д.) Некоторые устаревшие слова сохраняются главным образом в составе фразеологических оборотов (бить баклуши, с какой стати, на лоне природы и др.)
Появление новых слов (неологизмов) – явление закономерное: каждое новое понятие или явление должно получить свое наименование. Почти все неологизмы начинают свою жизнь сначала в обиходно-разговорном стиле речи, но затем перестают восприниматься как новые и входят в литературный язык. Например, открытка (открытое письмо), зачетка (зачетная книжка), попутка (попутная машина), интим (интимная обстановка), загс (запись актов гражданского состояния), самбо (самооборона без оружия) и др.
Некоторые слова приобретают новое значение. Например, вратарь – «игрок, защищающий ворота» (старое значение – «привратник»); халатный – «небрежный, неаккуратный, недобросовестный» (старое значение – «относящийся к халату»; халатная ткань) и т. д.
Лексический состав русского языка пополняется и за счет диалектных слов, профессионализмов и специальной лексики (жаргоны, арго, молодежный сленг и т. д.). Так, из диалектизмов перешли в литературную речь слова чепуха, ерунда, вобла, наверное, скостить, земляника, ухаб, пасмурный. Из профессионализмов – глобус, экран, аврал и т. д. Однако жаргонная лексика так и остается искусственным языком, употребляемым членами какой-либо группы, желающими выделиться среди своих и обособиться от остальных. Отчетливо выраженный антиобщественный смысл несут нецензурные слова (мат), которые засоряют речь говорящего и портят русский язык. Справедливо выражение: «Глаза – зеркало души, а слова – зеркало ума».
В последнее время активно, но не всегда удачно внедряются в русский язык американизмы: спикере, окей, вау, холдинг, дистрибьютор, импичмент, киднеппинг, лизинг, маркетинг, плейбой, бойфренд, секьюрити и др.
Вхождение новых слов в общелитературный язык в значительной мере связано с творческой работой писателей. В русской литературе встречается немало индивидуально-авторских неологизмов, которые со временем вошли в наш язык. Так, например, слова атмосфера, упругость, человечность – введены Н.М. Карамзиным, халатный – Н.В. Гоголем, драмодел, прозоплет – А.П. Чеховым, стушеваться – Ф.М. Достоевским, прозаседаться – В.В. Маяковским.
Соблюдение смысловой точности особенно необходимо при употреблении многозначных слов. Противоположный смысл получает фраза, если перепутать наречия «ничком» (вниз лицом) и «навзничь» (вверх лицом). Но особенно много ошибок бывает при использовании паронимов (слов, близких по значению, но не совпадающих по смыслу): эффектный – эффективный, дипломник – дипломант, экономный – экономичный, одевать – надевать, гуманизм – гуманный, деловитый – деловой, терпеливость – терпимость и т. д.
В произведениях художественной литературы вполне уместны окказиональные сочетания и оксюмороны: живой труп (Л. Толстой), радостная печаль (В. Короленко), грустный восторг (Ю. Бондарев) и т. д.
Точность словоупотребления вовсе не заключается в догматичном следовании исконному значению слова. Это понятие складывается из суммы признаков:
– распространённость и регулярная воспроизводимость данного значения слова,
– соответствие его общему психолингвистическому механизму семантического развития,
– созвучность культурно-историческим и традиционным факторам,
– общественно-эстетическая оценка
– уместность в конкретной речевой ситуации.
Грамматические нормы включают в себя нормы морфологические, проявляющиеся на уровне слова и связанные со словоизменением, и синтаксические (на уровне словосочетания и предложения).
Морфологические нормы регулируют выбор вариантов морфологической формы слова и ее сочетаемости с другими формами. Несмотря на устойчивость письменной традиции, морфология продолжает претерпевать различные изменения, основная тенденция которых – уменьшение количества вариантных пар в морфологическом строе языка.
В русском языке наблюдается взаимодействие и смешение типов склонений и спряжений, воздействие территориальных диалектов, стремление освободиться от омоформ, даже колебание грамматического рода (рельс или рельса?).
Читать бесплатно другие книги:
