Королевство викингов Нарни Анела

Глава 14

Инга

Инга довольно растянулась у огня и украдкой посмотрела на Рагнара. «А ведь этот парень прав, – невольно подумала она. – Враждуют наши родители, но зачем это нам? Ведь мы друг другу по сути ничего плохого не сделали. Но еще утром я хотела его убить… Это так глупо! Мы – молодые, нам нужно жить и радоваться, а не тратить время и силы на пустую вражду престарелых родственничков».

Отец Инги тоже был великим конунгом. Он, также как и отец Рагнара, не смог ответить любимой дочери на вопрос, из-за чего вообще началась эта кровавая месть. И только разозлился на Ингу, которая, тонко намекнула на то, что хорошо бы все это прекратить.

В тот день девушка выслушала целую лекцию на тему преданности родичей. И что те, кто отказывается от семьи, становится предателями. И хочет ли его дочь клеймить своего отца таким позором? И сама стать предателем!

Девушка выслушала также и историю о праведных предках вплоть до десятого колена, которые никогда (она слышит?!) никогда не были предателями и трусами. В общем, из комнаты отца Инга вышла со словами: «Прости меня отец, ты, конечно же, прав». Но на самом деле она сказала так только для того, чтобы отвязаться от него. Ну, какого лада он пристал к ней с этой враждой? Куда приятнее было выйти из замка, оседлать любимого коня Карнеру и скакать по полям и лесам, не останавливаясь и не думая ни о чем.

Инга с детства была отличной наездницей и прекрасно владела любым оружием. И даже в рукопашном бою многие мужчины проигрывали ей. Отец в двенадцать лет ей первой, а не двум ее братьям, подарил меч. Да еще какой! Весь украшенный резьбой с прекрасным вороном с раскинутыми крыльями на рукоятке. А через год взял ее с собой в военный поход.

Это был очередной город, который викинги собирались захватить. Она наравне с мужчинами-воинами, хоть и под пристальной охраной отца, сражалась так неистово и так смело, что сразу заслужила уважение среди войска.

Красивая и смелая в свои шестнадцать она была не только завидной невестой, но и отличным бойцом. После первого похода было еще множество других, и везде они одерживали победу. Викинги отца стали считать ее талисманом и даже когда отец не хотел куда-то ее брать, воины умоляли его взять Ингу с собой. Она одна стоила многих смелых и сильных воинов. Отец доверял ей как никому. Они вместе с ним и его военачальниками разрабатывали планы захвата городов.

Мать Инги не разделяла ее любви к походам, законно считая, что это удел мужчин. А женщинам следует рожать, воспитывать детей и заниматься домом.

Инге же были скучны ее речи, которые каждый раз заводила мать, видя, что Инга вновь собирается на войну.

Девушке нравилось побеждать, нравилось показывать мужчинам, что они слабаки по сравнению с ней, такой юной и хрупкой. И она, разумеется, не терпела превосходства над собой. Делом чести для нее становилось стать лучше очередной выскочки очередного отличившегося воина отца.

Она начинала внимательно наблюдать за таким воином, подмечая все его слабые стороны. И когда информации оказывалось достаточно, она предпочитала оказаться с ним в одном отряде, показывая свое превосходство и умело используя слабые стороны соперника. Проиграть девушке было страшнейшим позором для любого викинга. Все войско смеялось и подтрунивало над таким воином еще долгое время, вспоминая, как и где он опозорился.

Инга же, довольная очередной своей победой, могла почивать на лаврах своей славы.

Мать знала, что запретить Инге ходить в походы было равносильно тому, чтобы запретить ей дышать. Все равно убежит, все равно придумает, как поехать с отцом. Поэтому она могла только читать ей длинные нравоучительные речи, надеясь, что когда-нибудь ее девочка образумится, и ждать, когда они с отцом вернутся домой. Из-за такой славы Инги с братьями у нее, конечно, отношения были плохие. Отец всегда ставил ее в пример сыновьям и брал в походы гораздо реже, чем дочь.

Братья завидовали и злились. А Инга некоторое время пыталась наладить с ними отношения. Предлагала «подтянуть» их в боевом искусстве и всячески выгораживала перед отцом, если тот был недоволен ими. Но братья так и не пошли с сестрой на мировую, а еще больше убедились в том, что во всем виновата она.

Инга тогда решила, что если они считают ее плохой, больше оправдываться и помогать она им не станет. И благо замок своими размерами позволял, девушка старалась с ними не пересекаться. Разве что за завтраком, обедом или ужином.

А потом вдруг произошла эта дурацкая ссора с отцом Рагнара. Вот тогда братья и проявили себя как нельзя «лучше». Видя, что они с матерью упрашивают отца не разжигать еще больше ссору, братья заняли позицию отца и поддакивали ему во всем… В общем, внесли свою лепту… Отец обозвал их с матерью трусихами, а сам вместе с сыновьями стал придумывать месть семейству Рагнара.

Что ж, при таком раскладе им с матерью пришлось принять сторону отца, ведь предательницами они быть не собирались.

Начались бесконечные козни со сторон обеих семей, от которых страдали все. Но никто первым не шел на мировую. И, сказать по чести, когда Инга встретила в лесу Рагнара, она была так зла на всех, что готова была убить и его, и вообще кого угодно, кто попадется ей на пути… В результате сейчас она лежит на полу как бы со своим врагом, а этим кем-то стал медведь, от которого она спасла своего же врага.

«Да… странная штука – жизнь, – подумала Инга. – Придумаешь, загадываешь, решаешь, а все равно выходит все совсем по-другому»…

Она опять украдкой сквозь почти опущенные веки взглянула на конунга… «А он ничего – красивый… Высокий, мускулистый… И глаза такие небесно-голубые», – девушка улыбнулась своим мыслям и сама не заметила, как погрузилась в сон. Ей снился лес, родители и огромный бурый медведь…

Пробуждение было странным. Инга не сразу поняла, что происходит. Она лежала, укрытая шкурой… А рядом с ней лежал Рагнар. Девушка хотела повернуться, но одна рука парня держала ее за талию крепко, словно сжимая тиски… А вторая ласкала ее между ног. Она хотела вырваться, но почувствовала, как ее ноги проскальзывают по полу… И сами послушно раздвигаются навстречу его пальцам. «Да что со мной?» – подумала Инга, чувствуя, как сильнее и сильнее в ней пробуждается желание и как его бедра делают легкие покачивающие движения. И как Рагнар вдруг переворачивает ее на спину и ложится сверху нежно и страстно раздвигая ее и без того послушные ножки.

И вдруг Инга сама обвивает его шею руками, выгибается навстречу его телу, трется об него. И будто миллион маленьких иголочек пронизывает все ее тело. И их губы уже жадно целуют друг друга. Инга чувствовала, как его член медленно входит в нее, и как ее разум, в последних попытках избежать катастрофы, кричит «Нет»! А тело само двигается в такт телу Рагнара. И как он уже в ней и как она сжимает там его внутри. Как их голоса слились в единый стон блаженства. И как она как будто улетела куда-то высоко-высоко и как там внутри все пульсирует, чувствуя как обжигающей лавой, он низвергается в нее. И как их руки в едином порыве сжимают друг друга, не желая отпускать и разъединять их тела. Инга чувствовала каждое движение Рагнара, чувствовала она и как его член выскальзывает из нее.

Конунг перевернулся на спину и обнял девушку. Ее красивое разгоряченное тело прижалось к нему. Инга обняла Рагнара, она все еще не могла прийти в себя от только что произошедшего. Не так и не с тем она представляла свой первый раз…

– Что я натворила?! Отец убьет меня, если узнает, – тихо прошептала она и уткнулась лицом в викинга, чувствуя, как его нежные пальцы гладят ее по волосам. – Но мне так хотелось этого. Я и думать не могла, что когда-нибудь настолько захочу мужчину.

Все произошедшее Инге казалось наваждением, животной страстью… Иначе свой поступок она объяснить не могла…

Ей и сейчас до сих пор казалось, что Рагнар внутри нее. Она аккуратно опустила руку, трогая себя между ног, как будто хотела избавиться от этого ощущения, но вместо этого она почувствовала, что хочет еще заняться любовью с конунгом. Инга поспешно убрала руку, и еще сильнее уткнулась в Рагнара, пытаясь поскорее опять заснуть. Сон! Да, это все, что ей сейчас нужно… Хороший сон. А обо всем остальном она подумает утром.

В отличие от Инги у Рагнара это было не в первый раз. И к своим 16 годам он уже имел нескольких наложниц, привезенных им из разных походов. И частенько пользовался наложницами своего отца.

Рагнар лежал, довольно улыбаясь, и чувствуя, как по всему телу разливается приятная усталость. Он не ожидал, что все окажется так просто и что как только его пальцы коснутся ее самого сокровенного места, Инга сама начнет тереться и выгибаться под ним.

«Видимо, ей самой давно этого хотелось, – подумал конунг, – иначе как объяснить, что девушка, в семье которой просто убьют за такой поступок, сама отдалась ему?»

Рагнар хорошо расслабился и о том, что у его партнерши могут быть проблемы, или уж тем более о том, что она может забеременеть, он не думал вовсе. Такие вещи должны решать женщины, а не он. Викинг удовлетворил свои желания и больше его ничего не волновало. Красивая? Да! Нежная? Да! Но таких миллионы и связывать свою жизнь с одной-единственной и не попробовать других? Нет. Это не для конунга.

Женщины – это тоже своего рода приключения, так зачем лишать себя их?

К тому же, будучи высоким и мускулистым, уже в свои шестнадцать он выглядел старше и привлекал внимание многих женщин. На пирах он то и дело ловил на себе страстные взгляды женщин всех возрастов. И охотно отвечал самым хорошеньким таким же страстным взглядом, чтобы уже через несколько часов, а то и минут, оказаться с кем-нибудь из них в своей спальне.

Отец был не слишком доволен тем, что Рагнар не пропускает ни одной юбки. Но и не запрещал ему так развлекаться. Он прекрасно понимал, что молодое тело ищет выход энергии и жаждет любовных утех. К тому же, это только у женщин ценилась невинность, у мужчин же, наоборот, ценился опыт во всех областях жизни, в том числе, и в интимной.

Кстати, часто девушки отказывали более молодым ухажерам и претендентам на их руку и сердце, выбирая мужчин более зрелых. Юный возраст для мужчин считался минусом, а не плюсом. Это сразу говорило о том, что юноша еще не слишком много воевал, а возможно и вовсе не умелый воин. И не имеет статуса в обществе.

Конечно, Рагнара это не особо касалось, ведь он вырос в семье конунга, а значит и сам являлся конунгом по рождению.

«Да, – подумал Рагнар, – если бы меня видел сейчас мой отец, он бы точно меня проклял. Заняться сексом с девушкой из семьи врага… Я, кажется, превзошел сам себя».

Он повернулся и посмотрел на Ингу, которая, после их страстной любви, сладко спала, уткнувшись в него лицом. Красивая грудь с торчащими сосками медленно поднималась и опускалась в такт ее дыханию. Рагнар аккуратно опустил руку и провел пальцами по ее груди, едва касаясь кожи. Инга лишь чуть-чуть вздрогнула во сне от этого легкого прикосновения.

– Шикарная девушка, – тихо произнес он и подумал, что, наверное, было бы неплохо сделать ее своей постоянной любовницей. Но это невозможно… Хотя…

Рагнар закрыл глаза. Сон уже подкрался к нему, заставляя погрузиться в другой мир, где сновидения закружили его в вихре событий прошедшего дня.

Утром оба сидели у очага и, доедая остатки риса, делали вид, что вчера ничего не произошло. Рагнар первым нарушил молчание:

– Нам надо идти дальше. Кажется, дождь прекратился.

– Само собой, – буркнула Инга.

Рагнар молча кивнул. Кажется, девушка была не в настроении вести светские беседы. Инга же подумала, что после того, что между ними было, он ведет себя слишком надменно и холодно. Мог бы обнять или поцеловать хотя бы…И тут же оборвала поток этих мыслей. Она, – прежде всего, воин, а не женщина, и то, что было вчера, останется в прошлом. Навсегда. Хотя этот голубоглазый викинг все больше и больше начинал ей нравиться.

Напившись остатками воды из кувшина, они отправились в путь. Лес после дождя был сырой и холодный, даже солнце не пробивалось через сомкнувшиеся верхушки величавых елей. И они опять шли и шли. В тишине были слышны только их шаги да пение птиц. Никто не говорил ни слова, и каждый больше всего хотел выбраться из этого леса побыстрее. Неожиданно Инга встала как вкопанная. Рагнар, шедший впереди, обернулся на свою спутницу. Девушка прижала палец к губам и прислушалась. Рагнар тоже инстинктивно прислушался. Тихий, едва уловимый гул…

– Это точно река, – закричала Инга. – Бежим!

И не дожидаясь согласия викинга, бросилась в ту сторону, откуда доносился звук. Конунг бросился за ней. Кажется, они бежали целую вечность, но вот лес расступился, и они оказались на берегу быстрой реки. Вот оно, спасение! Теперь она выведет их к дому!

Рагнар и Инга с удовольствием умылись прохладной водой реки и отправились дальше. И вот там, где река делала крутой поворот, показались стены замка Рагнара.

Викинг посмотрел на Ингу, и они оба заулыбались.

– Кажется, я не видел его целую вечность! – показывая в сторону дома, сказал конунг.

Инга дошла с Рагнаром почти до самых стен, и там, где лежал выбитый ею из рук викинга меч, остановилась.

– Ну что, давай прощаться, Рагнар? – тихо спросила она.

Конунг посмотрел в ее темные и, кажется, бездонные глаза. А затем привлек к себе и страстно поцеловал. Инга попыталась вырваться, но Рагнар крепко держал ее. И вот он уже подсаживает ее, прижимая к дереву, а его руки нащупывают под платьем ее трепещущую плоть, раскрывающуюся навстречу ему. И опять все повторяется как вчера… И она чувствует, как все ее тело не хочет ничего другого, как только заниматься любовью с ним. Но как только это любовное соитие заканчивается, Инга быстро высвобождается из его объятий и быстро-быстро убегает, ни разу не оглянувшись.

«Сейчас или никогда, – думала девушка, быстро убегая от конунга. – Иначе я никогда не смогу уйти от него».

Рагнар, тяжело дыша, смотрел в след убегающей Инге.

«Хорошо, что она сама ушла, иначе пришлось бы ее… убить», – подумал Рагнар и улыбнулся своим мыслям…

Викинг знал, что больше никогда не увидит эту странную красивую девушку. И так и вышло. Через несколько дней ее отец и один из братьев погиб в сражении, а мать Инги, боясь преследования со стороны семьи Рагнара, тайно уехала в неизвестном никому направлении. А для молодого конунга вся эта история осталась приятной главой в истории его любовных побед.

Глава 15

Смерть старших сыновей

После смерти конунга Сигурда – отца Рагнара – его сын, молодой Лодброк, стал править над Данами. Первые годы царствования Рагнара были не самыми простыми – тогда многие конунги разошлись по государствам и завоевали их. Так как Рагнар был молод, то им казалось, что он был не способен принимать серьезные решения или управлять страной – вот они и пытались сформировать свои небольшие государства. И отчасти они были правы – это потом молодой Лодброк отправится завоевывать земли и станет грозой всей Европы, а пока его больше занимали женщины и деньги. Но как конунг Рагнар должен был жениться.

В то время в западном Гаутланде правил ярл, которого звали Херруд. Он был ярлом у Рагнара, и это был очень мудрый человек и великий воин. Его дочь – молодую и прекрасную Тору, больше всего похожую внешне на горную лань – такой грациозной и красивой она была – молодой правитель и выбрал себе в жены.

Она и вправду была самой красивой из всех женщин, которые когда-либо встречались Рагнару. Кроме того, у Торы была и своя история, а Лодброка, как известно, постоянно тянуло на приключения!

Однажды отец Торы подарил ей змееныша. Сначала она держала его в специальном коробе, но этот змей вырос таким большим, что, как говорили люди, повзрослев, он лежал вокруг амбара и мог обвить его целиком и укусить себя за хвост. Он стал таким диким, что люди не осмеливались подойти к амбару, кроме тех, кто давал ему пищу или прислуживал дочери ярла.

Этот змей съедал одного быка в день, и люди очень боялись его, поскольку знали, что он может сильно ранить человека. Никто не желал бороться с этим чудовищем, и тогда ярл поклялся, что выдаст замуж Тору за того, кто убьет змея, или осмелится поговорить с ним перед змеем.

Как только Рагнар услышал об этом, он поехал он в западный Гаутланд. По правде сказать, никакого змея там не оказалось – то ли местные сказатели выдумали историю про дракона, то ли кому-то из местных рыбаков с пьяного глазу привиделся огромный змей вместо стогов сена, заготовленных для скота… Но сражаться Рагнару ни с кем не пришлось, и молодой конунг ограничился визитом к ярлу. Тот выслушал его и, конечно, посчитал большой честью породниться с самим королем, отдав ему свою дочь. Тем более, что и Торе молодой и широкоплечий юноша понравился!

Вскоре Рагнар женился на Торе – она стала его первой женой. Именно эта женщина ждала его из его первого военного похода и родила ему двоих старших сыновей, одного из которых назвали Эйрик, а другого – Агнар. Но когда мальчики были еще совсем маленькими, Тора заболела и умерла… Конунг горевал, конечно, но не слишком долго – не принято было это в королевстве Рагнара, и молодой правитель женился во второй раз и взял в жены женщину с красивым именем Аслауг.

Красивую, храбрую и сильную Аслауг Рагнар полюбил всем сердцем и никогда не расставался с ней. Жена родила конунгу еще девятерых детей, старшего из сыновей звали Ивар, а других – Бьерн, Хвитсерк и Сигурд. Конечно, конунг старался уделять своим детям побольше внимания – он брал их с собой в походы и учил всему, что умел сам. Благодаря этому молодые люди и выросли сильными и умелыми воинами, способными постоять за честь отца и матери и за честь всего королевства Рагнара. Став хорошими военными начальниками, юноши воевали одни во многих странах, но судьбы их разделились.

Эйрик и Агнар – сыновья конунга от первого брака – поехали на север, а Ивар и его младшие братья – отправились путешествовать по морю. Ивар был главным среди своих братьев, именно он вел их во всех походах и всегда принимал верные решения. За это и прозвали его мудрым. Младшие дети Рагнара завоевали Селунд, Рейд-готаланд, Готланд и Эланд и все малые острова в северном море. И после того, как их военный поход был закончен, Ивар захотел остаться там, против воли своего отца. А спустя совсем немного времени, дети Рагнара задумали новый поход, причем, набеги они стали совершать на земли самого Рагнара – те деревни и города, которые платили дань конунгу. Конечно, дети Лодброка хотели не меньшей славы, чем была у их знаменитого отца. Но Рагнару не понравилось, что сыновья завоевали его же земли, и он отправил туда наместников. Им-то конунг и поручил владеть этой землей и защищать ее от его собственных сыновей, если они посягнут на нее.

Когда отцовские земли завоевать не удалось, дети Рагнара двинулись вглубь материка. Так написали они письмо одному из местных королей, требуя от того, чтобы он выдал им откуп серебром и отдал Эйрику в жены свою дочь. Не давала детям великого конунга слава их знаменитого отца, о походах которого слагались легенды… Но, зная о междоусобицах, часто возникавших между братьями, а также о том, что великий Рагнар прогневался на своих сыновей, европейские вельможи и герцоги не слишком боялись этих нападений, а король собрал Эйстейн, чью дочь требовал себе в жены Эйрик, и вовсе собрал войско и поехал к сыновьям Рагнара, для того, чтобы проучить тех.

В ходе недолгой, но кровопролитной битвы сыновья Рагнара были повержены, их войска разгромлены и очень немногие остались в живых. Пал тогда и один из сыновей великого конунга – Агнар, а его старший брат Эйрик был схвачен в плен.

Европейский король понял что натворил только когда увидел среди пленных старшего сына Рагнара. Такое великий конунг не простит ему, он это точно знал, поэтому сразу пошел на попятную. Он предложил Эйрику жизнь и столько добра за убитого брата, сколько он пожелает, и, конечно, свою дочь, о которой он просил ранее. Но молодой конунг тяжело переживал смерть брата, он знал, что именно он виноват во всем, и не пожелал ни добра, ни дочери короля, сказав только, что не хочет жить после своего поражения.

Король, конечно, всеми силами пытался отговорить пленника, боясь мести со стороны Рагнара, но ничего не удалось. Эйрик заявил, что сам хочет выбрать себе день и способ смерти. И Эйстейну пришлось согласиться с этим…

Старший сын Рагнара хорошо усвоил урок, в свое время преподанный ему отцом – он должен отвечать за свои поступки!

– Я хочу, – сказал он, – чтобы меня подняли на острие копья над полем битвы и держали до тех пор, пока я не умру…

Вот такую страшную кончину избрал для себя первенец великого конунга.

Так и было сделано Эйрик, был поднят на острие копья, и умер в страшных муках над полем битвы.

Конечно, утаить это не удалось. Известие о смерти сыновей великого Лодброка разлетелось по земле конунга с такой быстротой, что уже через несколько дней в отчем доме знали о произошедшем. Жена Рагнара Аслауг, воспитавшая старших сыновей мужа как своих родных, поехала к младшим братьям погибших юношей, и рассказала им об этом… После этого собрали сыновья Рагнара несметное войско и, когда они были готовы, поплыли на военном корабле в земли короля Эйстейна мстить за своих братьев.

Аслауг тоже не осталась дома – она поехала по суше, сопровождаемая пятнадцатью сотнями всадников, и все они были хорошо вооружены. Жена Рагнара и сама была в доспехах, и была во главе этого войска, и называла себя Рандалин…

Стоит ли говорить, что месть была кровавой и разрушительной? Мало что осталось от королевства, были сожжены все поселения, которые встречали Аслауг и ее детей на их пути. Сам Эйстейн был убит, а тело его разрублено на мелкие куски. В то время многие слышали об этой битве, но вот сам Рагнар узнал о ней, будучи в военном походе.

Конунг был очень недоволен своими сыновьями.

«Они не побоялись моего гнева? Мстили за брата, это можно понять! Но я, как отец, не мстил за сына?» – думал он и был возмущен. Но к тому моменту, когда конунг вернулся в родной край, ненависть его поутихла… Он простил жену и простил своих детей, сказав Аслауг, что не будет держать в памяти тот поступок, который совершили его сыновья, и в тот момент задумал свой поход, который стал для него последним…

– Теперь у меня есть многие из тех государств, которыми владели мои предки, есть почти все, кроме одного, – говорил он жене. И мечтал о том, как построит два больших военных корабля в Лиде и отправится покорять страну, которая доселе не принадлежала ему…

Много боевых кораблей он мог повелеть построить по цене этих двух галер, многие говорили великому конунгу, что он ошибается, что большие корабли не подойдут к узким рекам из-за течений и отмелей. Но несмотря ни на что, Рагнар совершил задуманное и поплыл на построенных им двух кораблях на запад с пятью сотнями людей… Но мудрецы оказались правы – корабли конунга разбились у берегов, но сам Рагнар и все его войско выбрались на сушу невредимыми…

Глава 16

Последний бой

В это время в Нортумберлэнде правил другой конунг, которого звали Элла. И когда он узнал, что в его страну приплыла чужая дружина, то собрал он большое войско и пошел с ним против Рагнара.

Рагнар был впереди в шелковых одеждах, тех, что дала ему на прощание любимая жена. Но так как войско Эллы было очень большим, и у великого конунга не было возможности держаться, через несколько часов битвы пали почти все люди Рагнара, но сам он прорывался четыре раза сквозь ряды людей Эллы, а их оружие ни разу не коснулось его шелковой рубахи.

Но, в конце концов, Рагнар был схвачен. По приказу Эллы, его посадили в яму со змеями, но змеи не приближались к конунгу. Увидел Элла, что в битве его не ранило железо, а теперь и змеи не желали убивать его, тогда велел он сорвать с Рагнара одежды, в которых он был в последние дни. Вот тогда и повисли змеи на нем…

Как только сыновья Рагнара узнали об этом, то поплыли на запад, в Энгланд, и бились с Эллой. Но так как Ивар и его люди не пожелали сражаться, а войско Эллы было большим, то проиграли они эту битву и поплыли обратно. Но младший сын Рагнара – Ивар – поехал на встречу к Элле, и попросил плату за своего отца.

И так как Элла видел, что Ивар не хотел биться вместе с братьями, ему показалось возможным заключить с ним мир. Молодой конунг попросил за отца столько земли, сколько можно охватить кожей одного старика и сказал, что иначе он не сможет безопасно вернуться домой, к братьям. Элле это показалось невероятным, но он согласился.

Тогда Ивар взял влажную кожу, и велел растянуть ее как можно сильнее, а затем разрезать ее на узкие полоски, и отделить ее от волос и плоти. Затем он велел ровно обтянуть поле, и разметить фундамент. И воздвиг он там мощную городскую стену, и был построен город, который называется Йорвик.

Ивар подружился со всеми местными жителями, а особенно с хевдингами – все хевдинги называли его и братьев верными. Потом он отправил послание своим братьям, в котором сказал, что теперь удобнее будет отомстить за отца, если они приплывут с войском в Энгланд. И когда они узнали об этом, созвали они войско и направились к царю Элла. Как только Ивар закончил с этим делом, он поехал к Элле, и сказал, что не желает скрывать от него такое известие, заявив, что он не может биться со своими братьями, но все же хочет встретить их и попросить мира. Элла принял это.

Ивар вышел навстречу братьям и начал подстрекать их, чтобы они отомстили за отца, а затем вернулся к Элле и сказал, что братья разъярены и взбешены и желают драться где угодно. То, что сказал Ивар, показалось Элле достаточно правдоподобным, и он поехал со своим войском на братьев. А когда они встретились, многие хевдинги перешли от Эллы к Ивару и вот тогда одолели братья царя Эллу, так что многие его воины пали, а сам он был захвачен в плен.

Ивар и его братья вспомнили, как был замучен их отец. Они велели вырезать орла на спине Эллы, а затем разрубить его мечом вдоль хребта на мелкие кусочки и вырвать внутренности так, чтобы легкие были снаружи. Такую страшную смерть принял Элла за жестокое убийство великого конунга Рагнара.

Глава 17

После смерти Рагнара

После битвы, в которой Ивар сумел отомстить за смерть отца, он, как самый старший и мудрый из сыновей Рагнара, разделил земли отца между братьями и на своей земле правил вместе с Сигурдом, который, кстати, женился на дочери Эллы.

Можно не говорить, что никто особенно не был счастлив такому союзу, памятуя о том, как Элла замучил великого Рагнара. Но Сигурду было наплевать – он говорил, что влюбился в эту девушку, и когда у них с Блайей родился первенец, все уже смирились с его выбором. Дети Рагнара много сделали после смерти своего отца, они были не менее жестоки, чем великий конунг, но более жадны и менее сплочены. Каждый из них действовал обособленно, стремясь завоевать свою собственную воинскую славу, и в итоге вышло, что один из сыновей Рагнара стал известен как самый жестокий конунг, у второго – были самые несметные богатства, третий был любим и почитаем своим войском… Но не было ни одного, кто как и великий Рагнар, сумел бы объединить в себе все эти качества…

Сам Ивар, который, казалось бы, был самым мудрым и старшим, например, вовсе не имел детей, потому что он был слишком вспыльчивым – не встретил ни страсти, ни любви, а наложниц он убивал даже раньше, чем те успевали надоесть ему…

Ивар обожал насилие. Ему, в отличие от его отца, огромное удовольствие доставляло созерцание самых жестоких языческих обрядов, да и вообще насилие составляло неотъемлемую часть всего, чем бы он не занимался!

Ивар Лодброк, как, кстати, и его братья, всегда с удовольствием наблюдал за тем, как дерутся жеребцы, пока один не убивал другого, а когда летом среди его войска проводились состязания по плаванию, он особенно радовался, наблюдая, как соперники стараются утопить друг друга. Борьба и игра в мяч с ним зачастую заканчивались смертью, да что там говорить – дружинники побаивались Ивара, ведь с ним даже настольная игра могла закончиться спором и смертельным ударом мечом в сердце.

Во времена викингов климат в Скандинавии был теплее, чем теперь. Зимы, тем не менее, были суровые… Для мужчин-викингов из дружины Ивара и Сигурда этот период, большей частью, был временем отдыха – они чинили свои инструменты и оружие. В это время сыновья ярлов и бондов учились стрелять из лука, ездить верхом, охотиться с гончими, рубиться на мечах и постигать искусство плавания – все эти навыки пригодятся им, когда они пойдут на войну. Времяпрепровождение взрослых людей включало борьбу, охоту, рыбалку, пьянство… Иногда, для развлечения, конунг Ивар устраивал своеобразный аттракцион – жонглирование ножами. Или же заводил споры – мужчины бросали друг другу вызов – взобраться на отвесную скалу или спрыгнуть с утеса в море. Таким образом, они поддерживали свою натренированность и способность вести бой, вот только набеги не были уже столь грандиозными, как было при Рагнаре.

Впрочем, было и что-то хорошее… Поскольку викинги стали вести более оседлый образ жизни, им требовалось больше пищи, стало развиваться земледелие… Каждый год под предводительством конунга совершалось зимнее жертвоприношение – в октябре варвары просили у богов мягкой зимы, а в январе – праздновали новый год, также совершая жертвоприношение солнцу. Оно продолжалось три дня, и в это время гости приносили в жертву «вепря прощения» и просили Одина и других асов о процветании и успехах.

После гибели Рагнара, его дети задумались о строительстве мощного флота для того, чтобы совершить самый разрушительный и жестокий набег на европейские земли. Ведь корабль играл для викингов очень важную роль – они относились к нему как к своему жилищу. И действительно, часто он на всю жизнь заменял им родной дом. От скорости и других качеств корабля зависела и удача в военном сражении, а часто и жизнь воинов. Киль корабля делался из одного целого дерева, в длину корабль достигал 20–50 метров, то есть на одном корабле могло уместиться до 150 человек…

Если Рагнар украшал свои корабли деревянной головой змея или дракона, и его галеры называли «драконами» или «большими змеями» – драккар, то Ивар решил использовать другие символы… Впрочем, оснастка и строение корабля остались неизменными – галера по прежнему была очень устойчива и имела небольшую осадку, что позволяло ей легко входить в устье рек. Помимо весел, такой корабль имел еще и четырехугольный парус, был чрезвычайно легок в управлении. Даже в бурю с ним мог справиться один человек. Важной воинской принадлежностью было и весло корабля. Это не значит, что его постоянно носили с собой или ходили с ним в бой. Дело в том, что воины-викинги всегда гребли сами. Сидеть за веслом – дело свободного человека. Если же весло давали рабу, он переставал быть рабом и становился равным.

Нравы викингов были жестокими, впрочем, в этом они мало отличались от нравов других народов Европы того времени. Всех захваченных пленников, если они не могли заплатить выкуп, Ивар и его люди обращались в рабов. Невозможно было разжалобить жестоких воинов: красота и молодость привлекали их только как товар, а старость вызывала не почтение, а раздражение, как ненужная обуза. Вооружение викинга состояло из легких доспехов, шлема, часто рогатого (чтобы врагу было труднее наносить удар), иногда копья, кинжала и всегда – меча.

Среди викингов Рагнара в свое время были особые воины, которых называли берсерками – это были люди, одержимые боем. Они не носили доспехов. Опьяненные сражением, они срывали с себя одежду и крушили противника, не замечая ран и боли. Как правило, они сражались сразу двумя мечами, держа их в правой и левой руках.

Берсерки очень ценились в дружине. Победить их было практически невозможно, но после смерти конунга таких воинов становилось все меньше – не потому ли, что юношам, разделившим земли на несколько регионов и не редко совершавшим набеги друг на друга, сложно было поддерживать в своих войсках необходимый настрой! Набеги их становились все более неорганизованными, а отряды нападавших были сравнительно малочисленны… Обычно они сходили на берег и забивали скот, уводили людей в рабство, сопротивлявшихся убивали. Иногда им удавалось возложить регулярную дань на землю, но случалось такое все реже… Многие профессиональные воины уходили из войск, не страшась более славы предателей – они становились наемниками в Византии, на Руси и даже в Западной Европе, где сражались против своих же соплеменников…

Земли великого конунга были разделены, а походы совершались все реже… Но придет время, и у Дании будет новый король, который снова атакует Европу. Эпоха неорганизованных набегов закончится, разрозненные отряды вновь сплотятся в мощные объединенные дружины, которые станут карой небесной для слабых в военном отношении европейские государств, и викинги будут отбирать одну территорию за другой… Придет время, и они придут даже в Италию, завоюют Неаполь и остров Силицию и образуют там Королевство обеих Силиций…

И все же, сыновья великого конунга и во время своего правления продолжали дело своего отца. Они несли смерть и разрушение везде, где только появлялись! Французы, помня о набегах Рагнара, называли их северными людьми. В Испании, куда также наведались дети конунга, их звали «мадхус», что означает «языческие чудовища». В Англии викингов называли «аскеманнами» – «плывущими на ясенях», так как верхняя обшивка военных судов викингов всегда выполнялась из этого дерева, или «датчанами», независимо от того, приплыли ли они из Дании или Норвегии, в Византии – «варангами», а на Руси – «варягами»…

Глава 18

Чудесное воскрешение

Но пока сыновья жили своей жизнью… Пока Аслауг оплакивала любимого мужа… Не ведали они о том, что где-то далеко в Аравийской земле появился султан – сильный, могущественный и безжалостный. С небесно-голубыми глазами и звали этого султана Рагнар. И все боялись этого ни похожего на самих арабов белокожего человека… Да и человек ли он был?

Он пришел из ниоткуда, одетый во в клочья разорванную шелковую рубаху. И за несколько месяцев стал верным другом их короля. А затем убил его, отрубив голову, и показывал ее всем, стоя на балконе великолепного дворца… Он провозгласил себя королем всей Аравии, и приказал воинам, послушным ему, словно овцы, убивать каждого, кто осмелится противиться его воли.

– Кто бы он ни был, – шептали голоса людей ночами за плотно закрытыми дверьми своих домов, – он продал душу дьяволу. И тот – верный соратник во всех его делах и начинаниях.

И никто не знал было ли это, действительно, правдой или всего лишь вымыслом. Да только люди видели, что их король с появлением во дворце Рагнара сильно изменился. Он никогда и никого не подпускал к себе, был лишь круг избранных, с кем король Аравии общался и обсуждал дела страны. Но этот странный белокожий человек явился, словно из ада. Прошло всего немного времени, и король стал чахнуть на глазах… И вот уже все больше вместо своего короля народ стал видеть Рагнара. Он сообщал о новостях в Аравии и нововведениях в государстве. Рагнар заливался соловьем о новшествах, а король лишь печально сидел на троне и изредка кивал словам Рагнара. И нельзя было уже понять – то ли он согласен с ним, то ли из последних сил пытается противостоять этому странному человеку.

И вот когда люди заподозрили неладное, было уже слишком поздно. Рагнар уже стоял на балконе дворца с отрубленной головой правителя…

Провозгласив себя королем Аравии, Рагнар сразу же собрал огромное войско и отправился покорять соседние государства… И каждый его поход был успешный… И ни разу орудия врагов не коснулись белой кожи короля… Он словно одержимый мчался впереди войска и первым кидался в бой, но мечи и копья словно пролетали мимо его головы.

«От мечей арабских спаси нас, Боже!» – теперь так молились, охваченные ужасом жители осаждаемых государств, для которых набеги Рагнара с арабами стали настоящим проклятием. Новые завоеватели их земель отличались особой воинственностью и жестокостью. Они быстро осваивали новое жизненное пространство, не оставляя на захваченных землях ничего живого.

Никогда еще эти земли не были свидетелями подобных ужасов. Чернокожие разбойники во главе с высоким и белокурым воином набрасывались на людей, как волки или рой разъяренных пчел.

Обнажив мечи, издавая леденящие душу вопли, они носились по домам, храмам, кладовым и мастерским, убивая и калеча ни в чем неповинных людей и уводя уцелевших в рабство. Арабы вынимали драгоценные камни из святых реликвий, срывали с церковных книг обложки, украшенные золотом и серебром, все поджигали и после этого уходили в море, оставляя после себя горы трупов и реки слез.

И казалось, что Рагнару – королю Аравии – было всегда мало завоеванных земель… Казалось, что он как ненасытный хищник все время жаждет крови и наживы.

Глава 19

Пытки

Самовольно взойдя на престол, Рагнар стал еще более жестоким правителем, чем был до этого. Его правление во всех смыслах было кровавым. Ведь для того чтобы заставить уважать и боятся нового правителя, конунгу пришлось жестоко расправляться с теми, кто был против его власти. Ну и, конечно, просто для острастки он часто убивал ни в чем не повинных людей. И постепенно его метод стал давать хорошие результаты. Народ подчинился новому правителю Аравии…

Рагнар не очень любил долгие пытки, но для запугивания своего нового народа он со всего света приказал доставить ему различные приспособления для самых изощренных пыток. Некоторые из них даже Рагнара удивили и озадачили… Хотя когда по государству пошел слух о том, что во дворце властителя есть особая комната для пыток, люди стали покорны, словно овцы. Ибо все, что уходило в народ, обрастало чудовищными легендами. И это было на руку Рагнару.

Но вернемся к тому, что же все-таки привезли из разных стран слуги конунга…

Из католических стран Рагнару доставили особую трубку, которая позволяла вливать в горло провинившегося кипящую воду, или закидывать туда же раскаленные угли, которые попадали прямо в желудок и сжигали его изнутри.

Из Испании для борьбы с преступниками и людьми, которые были против власти конунга, доставили «скамью растягивания» и «испанскую лошадь». Последняя была сделана в виде деревянной скамьи, имевшей форму треугольника острым ребром кверху. На ноги несчастному подвешивался груз, и ребро «лошади» под тяжестью тела и гирь постепенно врезалось внутрь.

Но предполагалось, что преступления, связанные с плотскими грехами, воины конунга будут наказывать, не так сурово, как любые другие. Хотя на практике это было не всегда так. Поэтому особенно жестоко расправлялись с теми мужчинами, которые предпочитали в любви себе подобных – конунгу такая страсть была не только непонятна, но и противна!

Специально для них была привезена пытка «пила», когда палач медленно распиливал пополам подвешенного за ноги осужденного. Поскольку положение вниз головой замедляло окисление мозга, жертва не теряла сознания до той минуты, пока острие не доходило до пупка…

Женщинам, считавшимся блудницама, вырывали груди. Рагнару привезли это приспособление тоже из Испании. Делалось это с помощью орудия, называемого «испанский паук» – железных клещей, которые палач докрасна раскалял на огне.

А жен, нарушивших супружескую верность, и не сдержавших обет целомудрия, растягивали на «скамье» или же им просто зашивали влагалища… И хотя Рагнар не совсем понимал такого отношения к женщинам, привыкнув к тому, что в северных землях допускались даже разводы, новая страна требовала от власти нового подхода…

Конечно, новому правителю привозили не только приспособления для пыток, но и опыт проведения их в других странах. Рагнар охотно перенимал эти жуткие способы и почти сразу начинал их опробовать на практике. И для каждого правонарушения находилась своя особая пытка.

Так, банкротов и лиц, уклоняющихся от уплаты налогов, в назидание публике подвешивали на «маятник». Это считалось легким наказанием: связанные за спиной руки жертвы приковывали к лебедке, которую затем начинали раскачивать. Жертва болталась в воздухе как неприкаянная денежная купюра в течение определенного времени.

Или же был еще один вариант наказания – людей помещали в деревянный саркофаг, носивший поэтичное название «нюрнбергская дева»: в саркофаге проделывали отверстия, в которые вершители правосудия вставляли железные иглы – само собой, раскаленные.

Лгунов сажали посреди площади на «позорный стул», заставляя просунуть руки и голову в деревянную колодку. Прохожие могли делать с прикованным к стулу нарушителем все, что им заблагорассудится: кололи, щипали – могли даже защекотать до реальной смерти. Народ настолько стал бояться своего нового правителя, что в его испуганном сознании все спуталось, и теперь гильотина многими воспринималась как наиболее мягкое из всех видов наказания.

Но легкой смерти удостаивались только избранные – плебеев без предварительных пыток Рагнар никогда не казнил. Многих приговоренных сжигали на костре – при этом на голову жертве надевали железную маску с кляпом, чтобы крики не мешали присутствующим наслаждаться сопровождавшими казнь религиозными песнопениями.

Самыми действенными пытками викинг считал те наказания, после которых люди оставались калеками. Это, по его мнению, было весьма поучительно. Так бичевание было одним из самых жестоких, и, вместе с тем, самых унизительных наказаний. Орудия, употреблявшиеся для этого, были весьма различны – кнут с кожаными ремешками или железными цепочками, розги, часто тяжелая палка, переламывающая кости и разрывающая мясо. А для того чтобы запугивать приближенных к нему, Рагнар применял ослепление. Струя кипятка, накаленное докрасна железо, которое водили перед глазами, пока они не сварятся…

Специально для слуг было изобретено отдельное наказание – карнаушание. То есть обрезание ушей. Но воры или искусные мошенники тоже могли испытать на себе эту пытку. За значительное воровство отрезали левое ухо. Если вор совершил три преступлений, то ему уже грозила смертная казнь. Это было страшное наказание. Так, на площади провели показательную казнь для одного из преступников против власти конунга.

Четвертование – одно из самых жутких наказаний применялось также за преступление против власти Рагнара. Осужденного за конечности привязывали к лошадям. Если лошади не смогли разорвать несчастного на части, то палач делал разрезы на каждом сочленении, чтобы ускорить казнь. Но до этого четвертованию предшествовали мучительные пытки.

А вот колесование мог испытать любой из тех, кто прогневал великого властителя Аравии. В самой Аравии была и своя излюбленная казнь, которой Рагнар не мог пренебречь.

Сажание на кол – ужасная и дикая пытка для любого живого существа. Суть ее состояла в том, что человека клали на живот, один садился на него, чтобы не дать ему пошевелиться, другой держал его за шею. Человеку вставляли в задний проход кол, который затем вбивали посредством колотушки; затем вколачивали кол в землю. Тяжесть тела заставляла войти его еще глубже…

А вот изящные «французские башмачки» с шипами были любимыми среди палачей конунга. Чудесные железные башмаки с острым шипом под пяткой. Шип можно было выкручивать при помощи винта. С выкрученным шипом жертве пыток приходилось стоять на мысках ноги, пока были силы. Но, когда они иссякали, тело само опиралось на пятку.

Прекрасное изобретение европейцев – «пресс для черепа» – доставили Рагнару самым первым. Несчастному как уже понятно сжимали череп и сначала крошились его зубы, потом крошилась челюсть…

Апофеозом искусства пыток стала находка одного из слуг – пытка с красивым названием «Железная дева». Это был огромный саркофаг в виде открытой пустой женской фигуры, внутри которой укреплены многочисленные лезвия и острые шипы. Они были расположены таким образом, чтобы жизненно важные органы заключенной в саркофаг жертвы не были задеты, поэтому агония приговоренного была долгой и мучительной. В течение нескольких часов из жертвы вытекала вся кровь до последней капли. Впервые «Деву» использовали прямо на главной площади…

Ну и конечно Рагнаром широко применялись известные местные пытки – сожжение заживо на костре, повешение и смерть от укусов змей и скорпионов, коих в этом государстве было великое множество…

Отличаясь чрезвычайной жестокостью, Рагнар использовал любые методы подавления протестов, и для него неважно было то, откуда был привезен этот метод. Главное для него был результат. Так, например, он заключал виновных в медную полую накаленную статую быка так, что они постепенно в ней просто изжаривались заживо. Но он не забывал и о своих языческих пытках, например, таких как – «кровавый орел». Во время этой казни жертву привязывали лицом вниз и вскрывали спину… Именно этим способом сыновья Рагнара казнили убийцу своего отца – Эеллу.

Самую, на первый взгляд, простую пытку щекоткой Рагнар стал применять в тех случаях, когда нужно было выпытать какую-либо тайну. Странно, но она всегда работала. Викинга поражал тот факт, что при всей своей не кровопролитности она была очень действенной. Это кажущееся безобидным воздействие оказалось страшной пыткой.

При длительном щекотании у человека настолько повышалась нервная проводимость, что даже самое легкое прикосновение вызывало поначалу дерганье, смех, а потом переходило в жуткую боль. Если подобную пытку продолжали долго, то через некоторое время возникали спазмы дыхательных мышц и, в конце концов, истязуемый погибал от удушья.

Но при наиболее простом варианте пытки допрашиваемому щекотали чувствительные места либо просто руками, либо волосяными щетками, кистями. Популярностью пользовались жесткие птичьи перья. Обычно щекотали под мышками, пятки, соски, паховые складки, половые органы.

Кроме этого палачи викинга примяли эту пытку с использованием животных, слизывавших какое-либо лакомство с пяток допрашиваемого. Очень часто для этого использовали козу, поскольку ее жесткий язык, специально приспособленный для поедания трав, вызывал очень сильное раздражение.

Была и другая разновидность пытки щекоткой – при помощи жука, ее слуги Рагнара привезли из Индии. Маленького жучка сажали на головку полового члена мужчине или на сосок женщине и накрывали половинкой скорлупы ореха. Через некоторое время щекотание, вызванное движением ножек насекомого по живому телу, становилось настолько непереносимым, что допрашиваемый признавался в чем угодно.

А вот у кочевых народов новый правитель перенял способ лишения человека памяти. Чудовищная участь ждала тех, кому предстояло лишиться памяти. На голову жертвы надевали шири. Обычно эта участь постигала тех, кто слишком много знал, или же молодых парней-рабов, захваченных в боях.

Сначала жертвам наголо обривали головы, тщательно выскабливали каждую волосинку под корень. Затем забивали верблюда и освежовывали его тушу, первым делом, отделяя ее наиболее тяжелую, плотную часть. Поделив выю на куски, ее тут же в парном виде натягивали на обритые головы пленных. Эти куски словно пластырь облепляли головы рабов и неугодных. Вот это и означало надеть шири.

После надевания шири шею обреченного заковывали в специальную деревянную колоду, чтобы люди не мог прикоснуться головой к земле. В этом виде их отвозили подальше от людных мест, чтобы никто не услышал их душераздирающие крики, и бросали там, в открытом поле, со связанными руками и ногами, на солнцепеке, без воды и без пищи. Такая пытка длилась пять суток.

В живых оставались единицы, а остальные погибали не от голода и даже не от жажды, а от невыносимых, нечеловеческих мук, причиняемых усыхающей, сжимающейся на голове сыромятной верблюжьей кожей. Неумолимо сжимаясь под лучами палящего солнца, шири стискивало, сжимало бритую голову подобно железному обручу. Уже на вторые сутки начинали прорастать обритые волосы мучеников. Жесткие и прямые волосы иной раз врастали в сыромятную кожу, в большинстве случаев, не находя выхода, волосы загибались и снова уходили концами в кожу головы, причиняя еще большие страдания. Уже через день человек терял рассудок. Лишь на пятые сутки палачи приходили проверить, выжил ли кто из пленных. Если заставали в живых хотя бы одного из замученных, то считалось, что цель достигнута.

Тот, кто подвергался такой процедуре, либо умирал, не выдержав пытки, либо лишался на всю жизнь памяти, превращался в раба, не помнящего своего прошлого.

Но как уже говорилось выше, Рагнар не любил смотреть на мучения. И никогда не присутствовал при пытках и казнях. Ему достаточно было знать, как тот или иной инструмент работает в теории, и видеть, какие результаты он дает на практике. А результаты должны были быть очень хорошими.

Рагнар жаждал завоевывать мир вновь. А для этого ему нужно было войско, которое бы боялось его ослушаться – отлично управляемое войско для побед великого владыки. Рассматривая орудия для пыток, конунг поражался, насколько все-таки жестоки люди к себе подобным. Они готовы мучить и мучить других, причинять им адские муки и страдания. И часто – не как он – ради великих побед, а просто так, ради забавы или ради того чтобы изгнать мифических духов, выслужится перед королем или просто ради каких-то ненастоящих богов.

Но, по сути, это стадо только и нужно было умному и хитрому викингу для завоевания мира. Он готов был использовать всех стариков и детей, мужчин и женщин для своих целей. Жажда власти и богатства с новой силой обуревала им.

«Ужасные дикие твари, – думал Рагнар. – И они забывают всегда о том, что может прийти тот, кто будет гораздо более жестоким. Тот, кто сможет просто стереть их с лица земли вместе с их пытками и казнями… Люди всегда думают, что их покарает их Бог, но они забывают, что за их глупость и неповиновение их может покарать тот, кто стоит гораздо ближе чем их Бог»…

Арабы боялись и уважали нового короля за то, что тот обладал смелостью, достойной великого воина, и с первых дней своего правления провозгласил арабов высшей расой над другими людьми… И каждый раз, выигрывая битву, он все больше убеждал в этом свой народ.

Рагнар выжил… Выжил и обнулил все свое прошлое… Теперь он король Аравии. А прошлого больше нет. Там далеко остались его сыновья, которые хоть и мстили за него, но все же это было сделано ради чистой совести и красивого поступка. Им важнее было после делить его земли. Рагнар знал это, и желание мстить разгоралось в нем все больше. А верная жена Аслауг… Он не скучал по ней, ведь она как мать всегда была на стороне детей.

Тем более, что здесь, в Аравии, было много прекрасных женщин, готовых удовлетворить все его желания. Много красивых женщин и яркого теплого солнца… Рагнару теперь казалось, что он всегда был королем этого государства… Да, он был далеко, но сейчас он вернулся сюда для того, чтобы стать самым могущественным конунгом на земле. Но это не значит, что он не вернет свои северные земли… Он просто набирается сил, чтобы завоевать весь мир…

Краткий словарь

Викинги– скандинавы. Участники и организаторы морских походов в VIII–XI веках. Жестокие воины, в Европе их называли норманнами, а на Руси они были известны под названием варягов.

Конунг– военный вождь, высший представитель родовой знати у древних скандинавов. Этот человек, как правило, возглавлял отдельное племя или отдельную область. Великий конунг – признанный король нескольких племен.

Ярл– один из высших титулов в иерархии в средневековой Скандинавии. Первоначально означал племенного вождя, человека, особенно приближенного к конунгу.

Бонд– свободный человек, не имеющий хозяина. Не раб.

Асы– в германо-скандинавской мифологии высшие боги.

Один– верховный бог в германо-скандинавской мифологии, отец и предводитель асов. Мудрец, бог войны и Победы, покровитель военных походов.

Тор– в германо-скандинавской мифологии один из асов, бог грома и бури, сын Одина.

Мьельнир– молот бога Тора.

Локи– в германо-скандинавской мифологии один из асов, бог огня, обмана и коварства.