Дневник директора школы Попов Александр

3 июля

Когда вижу на улицах цыган, мне не стыдно быть человеком.

воскресенье

4 июля

Вчера так долго смотрел на банку с огурцами, что показалось, будто я там, внутри, пропах чесноком, луком – одним словом, огуречился. И так всем захотелось сказать оттуда:

– Прижмитесь к банке огурцом и не огорчайтесь.

Мне было там довольно неплохо, с трудом выбрался обратно и полез под душ. Смалодушничал, короче. Ночью банка приснилась. Огурцы по очереди открывали рты и аппетитно причмокивали:

– Ах, какая это скука – человечество!

понедельник

5 июля

За неимением собеседника поймал паучка, усадил на ладонь и спросил:

– Ответь, в чем толк? Он долго сопротивлялся, убегал от ответа, но сдался. Когда отпустил на волю, он отполз и написал по пыли:

– Я нити плету Богородицы и бабам даю их в долг.

Завтра бы еще один вопрос задать, да как узнать, тот это паук или другой?

вторник

6 июля

Главное, наглупить, наговориться, как благодарностью нагнуться, – ближе не бывает. Только недалекие знают всему название – близкие не знают ничего. Только недалеким всё невдомек – близким хочется стать еще ближе. Близкие – блюдо из боли. Не пиши, надыши слов и всё.

Начаться завтра или погодить? Лист получистым не бывает. Он как дождь – не знает ничего. В нем все и всё есть.

среда

7 июля

Занудство – характерная черта любого педагога. Вроде чего проще: задуматься, – а мы занудствуем. Вроде как за нуждой ходим. Лето частично лечит от этого недуга, но о полном выздоровлении не может быть и речи.

Занудство радиоактивно. Я узнаю учителей на любом континенте: на их лицах эта черта пропечатана точно. Чудес не бывает. Побыл учителем, и точка. Свернешь – душу загубишь. У человечества пять рас, у учителей пять времен года и сутки кратны пяти. Пять не число, это такое состояние воды из слез и пота.

четверг

8 июля

Евангелие от Иуды написал педагог. Возникла острая необходимость в педагогическом поступке. Предательство учителя – ситуация неприятная, но обычная, востребованная многими обстоятельствами. Акт Иуды – прививка против отступничества людей. Насколько она эффективна, не знаю, но Сократа и Макаренко сдали коллеги. В нашей среде нет Наполеона, способного на слова: «Ослов и ученых в середину!»

пятница

9 июля

Зашли вчера с другом в небольшой ресторанчик пообедать да от жары отдохнуть, а у них в такое пекло даже льда нет. Что-то с холодильником случилось. Представился замдиректора ледового дворца по снабжению. Обслуживал сам хозяин заведения: и водочкой попотчевал, и окрошечкой угостил.

– Знаете, хочется вам помочь. Завтра начинаем снимать верхний грязный слой льда, а под ним прячется не лед – сказка.

– Что вы говорите!

– У меня его с руками отхватывают.

– Разве этот лед пригоден для употребления?

– Не то слово, мы его из родниковой воды намораживаем – чище не бывает.

– А как такое богатство заполучить можно?

– Завтра после обеда часика в четыре подгребайте, нагрузим.

– По какой цене лед идет?

– Вам за ваши заботы бесплатно.

– Не знаю, как вас и благодарить.

– Не стоит, сколько с нас?

– Боже упаси, такие люди у нас не часто обедают.

– Вот и договорились, жду завтра в четыре.

Друг у меня любит жаловаться на отсутствие денег, у меня их тоже почти никогда не бывает, но, как говорил барон Мюнхгаузен:

– Что примечательно, голова всегда под рукой.

суббота

10 июля

Сегодня зашли с дружком в магазин с необыкновенным названием «Шалун».

– Разве наш сервис способен на шалости?

– Всякое бывает.

– Сомневаюсь я сильно.

Пока он по полкам шастал, сунул я кассирше сотенную и еще кое-что, пошептались пару минут и пришли к согласию. Стою у магазина, курю. Смотрю, друг довольный из магазина вываливается с мороженкой в руках.

– Ты не представляешь себе. Тут всё, что меньше десяти рублей, отдают бесплатно.

– Шалят со скуки, богатеи.

– Слушай, пойду еще одну возьму.

– Может, не стоит жадничать.

– А что в такое пекло еще делать?

Вторично нарисовался он еще более удивленным и довольным с очередной мороженкой в руках.

– Ты не поверишь, они меня еще и сфотографировали на память.

– И чему ты радуешься?

– Шалят, черти, приятно.

– Дурачок, они стенд отчетности готовят.

– Какой еще стенд?

– «Знакомьтесь – халява!»

– Ты меня своими поповскими шутками достал.

воскресенье

11 июля

– Знай, больше ты меня не подловишь никогда.

– Зря ты так, день длинный, может, что и наскребется. В обед завалились мы в кабак закусить как полагается, ну и выпить, конечно. Пока дружок в туалете оправлялся, сунул я официанту пару тысяч, подмигнул ладом, вот и поняли друг друга. В разгар обеда честно признался, что денег у меня совсем нет.

– И что делать, у меня всего рублей двадцать.

– Как знак подам, так давай когти рвать.

Дожевали, допили, сделал я условный знак. И рванул дружок к выходу, где был застукан охранником и официантом:

– А расплачиваться кто будет?

– Ребята, у меня всего двадцать рублей с собой. Хотите – обыскивайте.

– Давайте двадцатку, этого вполне достаточно.

– Как?

– А вот так. Хозяин у нас коммунист, публику по советским ценам обслуживает. Вернулся дружок к столу, я сижу спокойно, чай пью, покуриваю.

– Слушай, чудеса в решете, или это ты, гад, свою руку приложил?

– Рассказывай.

– А вот шиш тебе.

– А чё так грубо?

– А ничё, есть такая партия!

– С тобой все нормально?

– Заткнись, не мешай ностальгировать.

понедельник

12 июля

Клоун не пристанище – поступок, который никому не прощают. Быть проще самого себя нельзя…

Клоуны кланяются, но только земле, и она заодно с ними восходит к зрителям. Они – клубок смеха, из которого люди вяжут теплые варежки аплодисментов.

Клоуны – тот локоть, до которого никому не дотянуться. Сказать бы всем: «От винта!» – и улететь. Под утро, в меру поддатым, но ничьим подданным. Расставаться – так подвигом. Отлистайте меня назад. Листопадов уже не будет!

вторник

13 июля

Непонятно, почему одни народы живут, другие маются. У одних солнце, у других засуха. У одних деньги работают, у других отдыхают. Одни с другими народами воюют, мы – со своим.

– Сим-сим, в чем дело?

– Сам-сам, думай, сам-сам.

– В какую сторону, Сим-сим?

– В обратную, брат, в обратную.

– Белков?

– Я!

– Жиров?

– Я!

– Углеводов?

– Я!

– Брутто?

– Я не Брутто.

– А ты кто?

– Хочу быть товарищем Нетто, пароходом и человеком.

среда

14 июля

Ипотечное кредитование. По отношению к учительству оно импотентно. Программа доступного жилья в нашей нише не живет – жируют там другие.

Есть у меня хорошие знакомые – супруги. И он, и она директора учебных заведений. Заманили их в наш город квартирой. Свою в маленьком городке они от радости продали, тут снимают на четверых. Дочери-студентки по несчастливому стечению обстоятельств – будущие учителя.

Перед Новым годом объявили о выделении для педагогов восьми квартир. Мои знакомые, бедняги, думали, что им положено в первую очередь. Но до сих пор никто не знает счастливых обладателей ключей из нашей никудышной сферы. Странно, как государство может что-то требовать со своих граждан, у которых нет крыши над головой. Слово «совесть» из словаря пора давно убрать. Перед этим торжественно захоронить в кремлевской стене. Время пришло играть на равных. Мы не армия – в наших руках оружие пострашнее.

четверг

15 июля

Эх, колодец бы свой и котельную с курортом. Горя бы не знал: никаких тебе унижений, и учителя были бы здоровы. Милицию бы с медициной, морковку, картошку и мясца немного. Школьные комбинаты питания в первую очередь кормят себя, во вторую – контролирующие органы, а на остатки – поголовье школьников.

Шкодно получается, вокруг каждой школы необходимо заново выстраивать государственные институты. Лишь тогда она сможет заниматься своим непосредственным делом – обучением и воспитанием будущего страны. А наше государство – гость: гостинцы дарит и не более, еще за эти подачки и кланяться велит.

Будь моя воля, я бы по субботам из чиновников стройотряды формировал для подготовки школ к новому учебному году. Мы некоторых из них успели бы в свою веру обратить.

Братья по разуму, ответьте на вопрос:

– На кой ляд это образование?

пятница

16 июля

Дневник – это письма самому себе. Мой еще и одноглаз, и однорук. Пишу, зажмурив один, читаю, прикрыв другой.

Правой пишу, левой смахиваю пепел со страниц. Давая читать, ощущаю себя проституткой. Правда, они деньги берут, а я честная давалка или дарилка, не знаю, как точнее сказать. Спрашивал как-то у них: «Зачем они занимаются этим делом?»

– Хлеб людям доставляет удовольствие и не задумывается об этом. Вот и мы такие же, а то, что деньги берем, так ведь и жить на что-то надо.

Будет ли мой дневник удовольствием? Сомневаюсь. Значит, я еще ниже, чем сестры мои – проститутки. Листва, опавшая братва, еще бы попадать, да некуда боле. Покатилась моя голова… Больно под ногами, больно.

суббота

17 июля

Самое большое несчастье нашей страны – богатство ее недр и обширность территории. И еще пагубная наследственность – страх перед умом. Многое у нас прощается дуракам – умные не знают пощады. Ни Господу, ни марксизму не удалось образумить власть державших. Она у нас передается не по разуму, а по родству безумия. Образование обезображивает – благородству в нем места нет. Прав был тот церковный сторож, который тридцать лет назад сказал, что столб марксизма вырвут, а вот на занозу учительства сил не хватит.

Не велел он ступать за этот порог. Глуп был – ослушался. Заднего ума в России с избытком.

воскресенье

18 июля

Я – русский, во мне живут симфонии Моцарта, бродят орды татаро-монголов. Я – русский, и эхо мое в горах Кавказа. Я – русский, и плачь мой в стенах Израиля. Я – русский, и кофе мой стынет на столиках Парижа.

– Я – русский!

– Так нельзя говорить.

– Почему?

– Нескромно.

понедельник

19 июля

– Учитель, почему в коробке все карандаши одинаковые?

– Ты возьми один и подержи в руках.

– Зачем?

– Зачем, скажу потом, ты возьми его в свои руки.

– Взял.

– Верни обратно.

– Зачем, учитель?

– Завтра если кто-нибудь откроет эту коробку, он никогда не скажет, что карандаши в ней одинаковые. Ты понял меня?

– Нет, но я верю.

вторник

20 июля

Как-то меня активно выгоняли из школы за отсутствие управленческих навыков. Если честно, у меня их и сейчас кот наплакал. Все делали вид, что ничего не происходит. Я тоже, но не вид, а ремонт. И вот одна учительница подошла ко мне и спрашивает:

– Как вы можете чем-то заниматься, когда с вами так поступают?

– Помните, у Тургенева: «Барин, а щи-то соленые!»

Выгоняли дважды. Первый раз из-за молодости. В тот раз взял у физруков стартовый пистолет и направился к кабинету директора. Она там на пару с завхозом отпускные выдавала. Вошел, дал предупредительный выстрел вверх и спокойно произнес:

– Руки в гору и на пол, живо.

Когда сползли со стульев и улеглись на полу, сказал, что это шутка, и удалился. Потом принимал знаки внимания со стороны директора. Глупо? Конечно, глупо. Молодость вся из этого материала. А дальше хуже – там из трусости.

среда

21 июля

Память изменять стала. Был еще случай на российской олимпиаде по математике. Лучший результат показал мой ученик, третий был тоже моим. Но первый выступал вне конкурса. Его решили не награждать. Ходил, кланялся, упрашивал грамоту с подарком сделать на мои деньги. Отказали.

Когда мне на сцене сам замминистра вручал грамоту за второго ученика, я там же разорвал и бросил ее ему в лицо. Поднялся невообразимый крик:

– Гнать в шею из школы! Не помню, почему не выгнали. Не знаю, сожалеть или нет?

четверг

22 июля

Мне не хватает Параджанова. Если бы я мог с ним дружить, упиваться его сценическим юмором, мы бы вертели гогольмоголь в обратную сторону и выпускали бы из стаканов птиц на волю. Сдавали бы золото волос блондинок в ломбард.

Однажды в Америке я встретил старую армянку, она знала его лично. Мы проговорили о нем весь вечер. Такого праздника у меня больше не будет.

Как-то друзья в очередной раз привели к нему невесту. Он так тщательно готовился к этой встрече, а она оказалась баскетбольного роста и сразу ринулась, как на корзину, в бой:

– Давайте знакомиться.

– Давайте, но сидя.

Он мечтал поставить фильм о том, как умирал карлик и умолял людей похоронить его по-человечески в большом гробу.

пятница

23 июля

Июль – самый уютный месяц. О чем хочешь, о том и думаешь. В быту у меня уют связан с утюгом и жареной картошкой. В школе – с вахтершей. Землю привезли. Полдня раскидывал – с этим делом мешкать не полагается, вмиг упрут.

Местные жильцы убеждены, что земля у нас бесплатная. Присел на лавочку передохнуть, а Тамара Васильевна вынесла чай на блюдце да в подстаканнике, белой чистой тряпицей накрытый, и пару карамелек в придачу. Сижу себе, пью – кум королю и сват министру.

суббота

24 июля

От июля плавятся мозги и мозоли с ладоней не сходят. Если окрестные директора меня откровенно не любят (мягко сказано!), то дворники уважают и почитают за своего. Собачатники порой стращают, но у меня есть огромная совковая лопата. Когда мы с ней выходим на пару, нас начинают понимать. Есть еще и бомжи, и хулиганы, и наркоманы – с этими по понятиям разбираемся. Самые милые люди – пенсионеры и мамашки с колясками. Они к Богу ближе, вот и не гадят. У июля – отдых, а я у него в работниках состою. Порой оболтусов всяких за стройматериалы репетирую, тоже развлечение.

воскресенье

25 июля

В родительских недрах рождаются самородки. Требуются ювелиры образования, способные дать достойную огранку. Необходимы государственные институты, ориентированные на создание виртуозов ювелирного дела.

К сверхоптимистам образования! В Средние века как-то у берега моря обратился к ним один из величайших алхимиков мира Тревизан, который за жизнь перепробовал всё, пытаясь открыть философский камень:

– Золото можно делать только из золота.

К родителям никаких замечаний – они свою работу выполняют, как положено. С ювелирами полный облом. Вот достойная национальная идея! Но она нам не по карману и не по уму. Мы утки, нам многое по плечу: и отходы выдаем на-гора, и про отдых не забываем.

понедельник

26 июля

Честность нечетна. Есть еще сложные взаимоотношения с самим собой. Тяжкое это ремесло – себя укладывать на обе лопатки. Немыслимая лень и есть та внутренняя ложь, которая безобразной ложкой дегтя вымучивает нутро. Даже малые минуты самодовольства вырождаются до слабодушия немыслимых размеров. Остается одно: отдавать, как вдыхать, на вдохе подъема.

вторник

27 июля

Однажды позвонили журналисты и поинтересовались, как по приказу такому-то выполняется программа «Облегчи портфель учащегося».

– Вырываем из учебников страницы пройденного материала.

– А родители участвуют в этой акции?

– Они в домашних условиях снимают с книжек обложки.

– Можем мы приехать и заснять данный факт?

– Ни в коем случае: процесс обнажения сугубо интимен.

– Тем более интересно.

– И мне интересно, но терплю.

среда

28 июля

Водятся у нас в образовании и термиты. Это те, кто наберется терминов и мешает учить уму-разуму. Им в основном гармонию подавай. У них то дифференцированное обучение, то интегрированное, а не то на личность человека сориентированное. Сорят словами так, что все уши опоганили.

Я с ними через сурдопереводчика разговариваю, а после ухода руки тщательно с мылом мою. Теоретики от образования – это наша тормозная система. Если совсем по-простому, то задница. Жаль, без нее нам не обойтись – противовоздушная оборона не работает.