Уильям и Кейт. Love story Джобсон Роберт

ГЛАВА 15

ПОВОРОТНЫЙ РУБЕЖ

Трон — это всего лишь скамейка, покрытая бархатом.

Наполеон Бонапарт

15 декабря 2006 года было днем торжества Уильяма, заканчивавшего свое обучение в Сэндхерсте. Но для Кейт, которой почти исполнилось двадцать пять лет, он тоже стал поворотным моментом, ведь ей впервые предстояло появиться на официальном мероприятии рядом с королевой и другими членами королевской семьи. Даже самые сухие журналисты позволили себе немного пофантазировать на романтические темы. «Дэйли мейл», например, опубликовала статью, где в несвойственной для этой газеты манере сравнивались красное пальто Кейт и парадный кушак Уильяма. Такое соответствие деталей одежды, вдобавок к самому факту присутствия Кейт на таком важном для Уильяма событии, было признано самым веским доказательством, что «они с принцем Уильямом скоро поженятся».

Кейт приехала со своими родителями, Майклом и Кэрол, а также вместе с личным секретарем принца, Джейми Лоутер-Пинкертоном, за несколько минут до появления семейства Виндзоров. И хотя Миддлтоны сидели не рядом с королевским семейством, среди представителей которого были герцог Эдинбургский, Чарльз и Камилла, появление Кейт также сопровождалось некоторой помпезностью. Когда уже вся остальная публика сидела на своих местах, ее провели до предназначенного ей места рядом с Томасом ван Страубензее, близким другом Уильяма, а также рядом с двумя его крестными отцами, греческим королем Константином и лордом Ромси. Таким образом, Кейт с родителями вошли в число самых уважаемых гостей. Сказать по правде, эта эффектная, уверенная в себе девушка в красном затмила собой членов королевской семьи, даже саму королеву.

Еще больший эффект произвела фраза, которую она сказала по поводу парадной формы своего возлюбленного. Похоже, что средства массовой информации (и не только пресса) готовы пойти на все, лишь бы сделать Кейт героиней очередной сенсации. Телекомпания Ай-ти-ви наняла даже специалиста по чтению по губам, который якобы распознал слова «Обожаю эту форму, она такая сексуальная», сказанные ею в разговоре с подругой. Говорила ли она это на самом деле или нет, но факт налицо: Кейт, точно так же как и Диана в свое время, умеет привлечь внимание публики, даже несмотря на присутствие рядом таких звезд, как члены королевского семейства. На это с определенным беспокойством обратили внимание не только сами члены семейства, но и придворные.

В тот день вместе с Уильямом в Королевской Военной академии офицерское звание получали еще 233 кадета; это важное событие сопровождалось парадом. Уильяма, вслед за его младшим братом Гарри, должны были зачислить в полк Королевской конной гвардии, где он должен был пройти подготовку в качестве командира отделения бронетанковой разведки. Но, в отличие от Гарри, который собирался отправиться в Ирак в 2007 году, Уильяма, второго по старшинству наследника трона, вовсе не собирались отправлять ни в какие горячие точки. От него просто требовалось послужить немногим более года в армии, а потом в Военно-воздушных силах и во флоте. Это были лишь шаги в его будущей карьере короля, главнокомандующего вооруженными силами государства.

И все же, стоя на параде у взводного знамени, в этот солнечный, но холодный день, Уильям выглядел настоящим военным принцем. Именно на него должны были ориентироваться его товарищи, чтобы не сбиваться с прямой линии. На нем были такая же синяя форма и такие же белые перчатки, как и у всех, но вместо винтовки он вооружился мечом и подпоясался красным кушаком. На груди его также красовалась сине-белая юбилейная медаль, которую ему вручила бабушка в честь пятидесятилетия своего правления. Когда юные солдаты выстроились перед королевой по стойке «смирно», она выдержала паузу, после чего прошла мимо своего внука, шепнув «Привет». В ответ Уильям широко улыбнулся.

Как заметили сами комментаторы из Кларенс-Хауса, после окончания парада Кейт с родителями впервые присутствовали на королевском званом ужине. Позже представители Букингемского дворца это почему-то отрицали. В своих снобистских по отношению к Миддлтонам опровержениях они упирали на тот факт, что королева никогда не встречалась с матерью Кейт, и это необоснованное заявление поразило многих журналистов, ведущих хронику королевского семейства, включая вашего преданного слугу. Но в тот день, вероятно, радость от события была настолько велика, что «непроверенные данные» пропустили в печать.

В честь выпуска Уильяма Кларенс-Хаус опубликовал фотографии и видео, снятые во время его сдачи экзаменов в Сэндхерсте. Чиновники также организовали интервью с курсантами, в которых те его описывали как «нормального парня». Унтер-офицер Анджела Лейкок, однокурсница Уильяма, всячески подчеркивала его похожесть на других: «Честно говоря, я не замечала в нем ничего особенного. Когда мы делали первый марш-бросок с полной выкладкой, нам пришлось немного сменить маршрут, чтобы избежать фотографов. Так вот, он нормальный парень, у которого что-то иногда не получается, как и у всех остальных». Описывая совместные занятия Уильяма с другими кадетами, она сказала: «Во время упражнения по подавлению мятежа он хватал картофелины и швырял их в охранников точно так же, как и все мы».

К тому времени, когда исход романа Уильяма с Кейт казался всем уже вполне определенным, фокус внимания понемногу сместился: теперь все уже обсуждали не то, как Кейт войдет в королевскую семью, а то, из какой семьи она происходит. И это, пожалуй, было неизбежно. Каким бы щекотливым в современных условиях ни казался вопрос происхождения и принадлежности к тому или иному классу, но тема эта никогда не остается без внимания, особенно если дело касается королевской семьи и государства. И тут не обошлось без разочарований.

Как заметили наблюдатели, во время парада Кэрол Миддлтон все время жевала жевательную резинку. По крайней мере, один опытный журналист, Джеймс Уитакер, назвал это чересчур вульгарным. Другие утверждали, что Кэрол бросает курить и потому она жевала никотиновую жвачку, так что ее стоит скорее хвалить, нежели критиковать за отсутствие светского лоска. Были и такие, кто находил все это обсуждение смешным и недостойным внимания. В конце концов, Уильям и Кейт любят друг друга, так при чем тут их родные?

Незадолго до Рождества 2006 года начали появляться известия о том, что Кейт пригласили вместе с Уильямом в Сэндрингем, в норфолкское поместье королевы. Утверждали, что она отказалась на том основании, что желает провести праздничные дни вместе с семьей и что она не хочет отмечать праздники с королевской семьей, пока не является ее полноправным членом. Вся эта история казалась неправдоподобной. Но точно известно, что семья Миддлтонов сняла на праздники поместье Джорданстон-Хаус близ Блэргоури в Шотландии. Это обошлось им в 5000 фунтов стерлингов, но Кэрол Миддлтон считала, что потратила деньги не зря. Джорданстон-Хаус — величественный сельский дом постройки конца восемнадцатого века, с дубовыми панелями, каменными полами и обставленный антикварной мебелью. И он идеально подходит для рождественских праздников, даже если на них приглашен сам принц Уильям. Кейт отправилась туда вместе с сестрой Пиппой и братом Джеймсом. Предполагалось, что Уильям присоединится к ним ближе к Новому году. Так что они терпеливо ждали его. Ждали и ждали. А он, похоже, вовсе не спешил присоединиться к тем, кого половина страны считала его будущими родственниками.

Всего лишь через несколько недель после звездного появления Кейт на торжествах в Сэндхерсте газеты цитировали высказывание одного высокопоставленного сановника, говорившего, что Уильям считает себя обязанным принять определенное решение. «В откровенном разговоре с принцем его личный секретарь Джейми Лоутер-Пинкертон и другие советники описали два „идеальных“ сценария: он мог объявить о своей помолвке с Кейт под Новый год или постепенно отстраниться от нее во время службы в рядах Королевской кавалерии в лагере Бовингтон». Самой Кейт, должно быть, такие слухи казались чрезвычайно угрожающими и пророческими. Когда Уильям так и не посетил на праздники семейство Миддлтонов, Кейт вполне могла прийти к мысли, что его намерения не настолько серьезны, как ей казалось все это время. Возможно, он охладел к ней. Кто знает, может, ее сердце было разбито и она находилась на грани отчаяния?

Кэрол Миддлтон, женщина проницательная и практичная, поняла, что ей нужно серьезно поговорить со своей любимой старшей дочерью. О ней не зря говорят, что ее так просто не проведешь. Увидев, куда дует ветер, она постаралась внушить Кейт, что если Уильям не вполне серьезен в своих намерениях, то для нее лучше не настаивать на отношениях. Кэрол и ее старшую дочь всегда связывали особые узы. Позже появятся слухи, что это Кэрол подговаривала свою дочь «подцепить принца», втайне лелея какие-то свои амбиции и надеясь занять высокое общественное положение. Но в действительности все это неправда, и все это нечестно по отношению к Кэрол. Ни одной матери не понравится, когда ее дочери не воздают по заслугам и не оказывают надлежащего уважения. В конце концов, Кейт — умная девушка, многим пожертвовавшая ради Уильяма и приложившая много усилий без всяких подсказок со стороны матери.

Вряд ли работу закупщика аксессуаров, которую Кейт выполняла с понедельника по пятницу в магазине женской одежды сети «Джигсо», принадлежащем Джону и Белл Робинсонам, можно было назвать перспективной и престижной. Она выбрала ее только потому, что магазин находился в Кью, неподалеку от Дорсетских казарм, и так она могла чаще видеться со своим возлюбленным. На смену 2006 году пришел 2007-й, а вместе с ним и довольно трудный период, когда Уильяму и Кейт пришлось заново выстраивать свои отношения. Правда, у них уже был некоторый опыт «раздельной» жизни, и поэтому им удавалось балансировать на грани, не доводя дело до настоящего «развода». Они по-прежнему любили друг друга, и, несмотря на желание Уильяма сохранять за собой относительную свободу выбора, он не хотел терять Кейт. Она слишком много для него значила. У них была совместная история. Они прекрасно понимали друг друга. Она была нужна ему.

Все эти сомнения и задержки, однако, не помешали прессе и в начале нового года строить самые радужные планы. Слухи о неминуемой помолвке усилились до того, что папарацци устраивали настоящие засады у дома Кейт в Челси. Кульминации это преследование достигло 9 января 2007 года, на ее двадцать пятый день рождения, когда у дверей ее дома столпилось более пятидесяти фотографов и операторов. Для Кейт, которая вышла из дома, чтобы сесть в автомобиль и поехать на работу, их присутствие стало не совсем приятным сюрпризом. Она попыталась отделаться от них своей дежурной улыбкой. Никогда еще «культ Кейт» не достигал таких высот, а «обычная девушка» стала задавать тон целой индустрии моды. Платье стоимостью в 40 фунтов стерлингов, которое было надето на ней тем утром, стало самым модным предметом одежды, и все платья подобного фасона были распроданы за несколько дней. Уильям, решивший, что публичная истерия того и гляди достигнет масштабов, сравнимых с теми преследованиями со стороны средств массовой информации, которым подвергалась его покойная мать, поспешил обвинить прессу в «нарушении частной жизни». Он выступил с заявлением, в котором пожелал, чтобы «ее, прежде всего, оставили в покое». Семья Кейт уже обратилась в юридическую фирму «Харботтл и Льюис», чтобы та предупредила средства массовой информации, как британские, так и зарубежные, и посоветовала им действовать с максимальной осмотрительностью. Но у дверей Кейт на этот раз дежурили не просто внештатные папарацци, а сотрудники газет и журналисты из уважаемых агентств. Там же присутствовало по меньшей мере пять телевизионных команд.

Что касается представителей дворца, то они пристально следили за развитием ситуации. Юристы Кейт поддерживали связи с Комиссией по жалобам на прессу, но пока что пытались использовать скорее тактику «убеждений», нежели судебных преследований. Все это начинало напоминать проблемы, с которыми в свое время сталкивалась мать Уильяма.

Неприятные сцены, сопровождавшие день рождения Кейт, вынудили взять слово помощников покойной принцессы, которые все, как один, призвали к решительным действиям. Мой хороший приятель, инспектор Кен Уорф, бывший охранник принцессы Дианы, не сомневался в том, что количество преследующих Кейт фотографов превысило все мыслимые пределы и что, в сочетании с отсутствием какого бы то ни было контроля, Кейт вполне может стать жертвой трагедии, подобно той, что случилась с Дианой. Он тогда сказал: «История, похоже, повторяется, несмотря на все уверения в том, что гибель Дианы послужила важным уроком для всего общества. Насколько я знаю, никто сегодня не обращает внимания на грозные знаки». Он заявил, что принц Чарльз просто обязан выделить Кейт своих охранников, которые постоянно наблюдали бы за ней до тех пор, пока не будет объявлено о ее помолвке с Уильямом, после чего она уже перейдет на попечение Скотленд-Ярда. После разрыва он написал Кэрол письмо, в котором предлагал защищать Кейт до тех пор, пока не стихнет ажиотаж. Уорфу вторил и Патрик Джефсон, бывший личный секретарь Дианы: «Мне кажется, любой разумный человек должен прийти в ужас от ситуации, в которой оказалась мисс Миддлтон. Я думаю, что помочь ей можно при помощи законных, административных и неформальных методов. Ничто так не эффективно, как настоящий жесткий контроль. Гибель Дианы должна послужить нам уроком. Постоянный и полноценный контроль — это единственный эффективный способ обеспечить безопасность Кейт».

Очевидно, пытаясь предотвратить отрицательную реакцию властей, агентство «Ньюс интернэшнл» заявило, что в будущем во всех своих изданиях, включая «Сан», «Таймс» и «Ньюс оф уорлд», оно не будет использовать фотографии папарацци. Руководящие сотрудники корпорации надеялись этим заслужить доверие Кларенс-Хауса, который, глядишь, и подкинет им какую-нибудь эксклюзивную информацию, касающуюся будущей помолвки. С официальным заявлением решила выступить даже администрация принца Чарльза. Ее представитель сказал: «Мы довольны решением „Ньюс интернэшнл“ не публиковать фотографии папарацци. Самое большое желание принца Уильяма — это чтобы папарацци оставили ее в покое». Ходили слухи, что ситуацией с Кейт специально пользуются для того, чтобы проверить эффективность законов об охране частной жизни и ограничить деятельность фотографов.

В ходе всех этих событий многие комментаторы выступили на стороне Кейт. Вопросы безопасности частной жизни и вмешательства прессы стали темой расследования Комитета Палаты общин по культуре, средствам массовой информации и спорта. 6 марта 2007 года некоторые ведущие фигуры в мире журналистики были вызваны для комментариев. Среди них был фотограф-ветеран Артур Эдвардс, незадолго до этого получивший от коллег награду за свои заслуги. Во время слушаний Эдвардс упомянул, что сам принц Уильям сказал, что собирается жениться на Кейт. Это сообщение было встречено снисходительным смехом членов комитета. Но, как всегда, Эдвардс оказался прав.

«Она — частное лицо, и она любит принца. Мы с принцем Уильямом уверены, что когда-нибудь они поженятся. Я говорил с ним об этом. Он ясно дал мне понять, что хочет жениться на ней, я верю ему, и их действительно следует оставить в покое». Эдвардс также добавил, что подруги Кейт сообщили ему о беспокойстве, которое она испытывает в связи с преследованиями журналистов, некоторые из которых не отступают от нее ни на шаг, пока она ходит по магазинам, и даже забираются на крыши автобусов, чтобы сделать удачный снимок. Но его уже мало кто слушал. Предыдущая его фраза вызвала настоящий взрыв, и хотя он упомянул слова принца о том, что никакой свадьбы, скорее всего, не будет, пока ему не исполнится хотя бы двадцать восемь лет, репортеры уже бросились из зала, чтобы сообщить шокирующую новость своим агентствам.

Но во всей этой суматохе неявно чувствовалось отсутствие чего-то очень важного. Несмотря на огромный общественный резонанс, несмотря на подробное освещение происходящего в средствах массовой информации, что-то здесь было не так. Не мне одному показалось, что в то утро, когда ей исполнилось двадцать пять лет, Кейт выглядела какой-то одинокой, бесконечно далекой от своего возлюбленного, проходившего военную подготовку. Да, Уильям позаботился высказать свое мнение, попытался приструнить прессу и в очередной раз напомнил, что эта девушка ему очень дорога. Но некоторым наблюдателям его «рыцарский» жест показался немного запоздавшим. Не размышляла ли о том же и сама Кейт?

Были и такие, кто находил мисс Миддлтон в лучшем случае загадочной, а в худшем — скучной. «Каковы ее интересы? — вопрошал редактор одной из газет. — Похоже, что все ее увлечения ограничиваются походами в спортзал и в ночные клубы. Работы у нее нет. В театры она не ходит. Мы даже до конца не знаем, кто она на самом деле, а из того, что видим, складывается впечатление о довольно поверхностной личности».

Позже поступили другие доказательства того, что Кейт, по всей видимости, готовится сменить свой статус. В мае всплыл тот факт, что Кейт попросила окружающих называть ее Кэтрин (Катерина). Пресса быстро уловила очевидную связь: «Кэтрин — более царственное имя, нежели Кейт». Падди Харверстон, секретарь принца Чарльза, стараясь защитить девушку, решительно отвергал все подобные предположения. Тем не менее автор «Санди экспресс» Адам Хелликер, опубликовавший статью про имя Кэтрин, утверждал, что слышал про некое электронное послание, хотя и не видел его, в котором Кейт просила своих друзей называть ее именем, которым ее называли в подростковом возрасте. Хелликер писал: «Это был какой-то надуманный повод» — и всячески настаивал на своей версии. Потом появилась более серьезная статья, утверждавшая, что сама королева недовольна поведением и образом жизни Кейт. Королева якобы советовала Кейт подыскать настоящую работу с полной занятостью. Вообще-то она, как заметил ее юрист Джеррард Тиррелл, уже работала: вставала рано утром и из Баклбери ехала в контору принадлежащей ее родителям компании в Рединге, где составляла каталоги. Она даже посещала курсы, где училась составлять цифровые каталоги на компьютере. В сложившихся обстоятельствах это, пожалуй, была единственная работа, которая подходила «принцессе в ожидании».

«Ей предлагали самую разную работу», — говорили мне. Взять ее к себе хотели многие, от русских олигархов до ведущих модельеров. Но Кейт прекрасно понимала, что ее тут же начнут обвинять в том, что она использует свои связи с Уильямом для получения материальной выгоды, и обвинения эти еще не раз осложнили бы ее жизнь в будущем. Пока Уильям не сделал ничего для официального оформления отношений, она находилась в неловком положении. Она не получала никаких налоговых льгот, которыми пользуются младшие члены королевской фамилии, а вместе с тем она была гораздо больше на виду у публики. У нее не было своего официального представителя и не было помощника, который бы советовал ей, как вести себя на публике и в королевских кругах. Но из-за своей связи с Уильямом она уже стала большой знаменитостью и была вынуждена мириться со всеми неудобствами такого статуса. Ее единственной опорой в этом смысле был Джеррард Тиррелл, среди клиентов которого были британская модель Кейт Мосс и Роман Абрамович, владелец футбольного клуба «Челси». Каждый раз, как ее начинали осаждать репортеры, как это было, например, в ее двадцать пятый день рождения, она обращалась за помощью к Тирреллу. Его реакция была быстрой, он рассылал письма редакторам газет, в которых напоминал, что Кейт — это «частное лицо» и что она имеет право на личную жизнь. Один из бывших помощников принца Чарльза сказал, что он слишком вольно относится к двум своим сыновьям. «Ему очень нравится Кейт, но она не получает от него никаких указаний и никаких советов, как себя вести».

В марте, примерно тогда же, когда Уильям приступил к военной подготовке в Дорсете, пара посетила скачки на Золотой кубок в Челтнеме, одетая в традиционные твидовые костюмы. Пресса иронично сравнивала их с Фредом и Глэдис (прозвища Чарльза и Камиллы) и писала, что в этих старомодных одеждах они похожи на пожилых супругов. Утверждалось, что Уильям был недоволен таким освещением. Несколько дней спустя Кейт, выглядевшая гораздо более молодой и современной в теплом пальто и в меховой шапке в русском стиле, посетила скачки самостоятельно. Лорд Вести, друг принца Чарльза, устроил обед для Чарльза, Камиллы, детей Камиллы, Тома и Лауры, а также для За-ка Голдсмита и племянника Камиллы, Бена Эллиота. Когда королевские родственники узнали, что тут же присутствует Кейт, они пригласили ее в королевскую ложу. Ходили слухи, что Уильяму не очень понравилась та уверенность, с какой Кейт вела себя с членами королевского семейства. Все это не предвещало ничего хорошего.

Что касается военной службы, то Уильям понимал, что ему, как будущему королю, не позволят участвовать в настоящих боевых действиях, в отличие от принца Гарри, который в 2008 году без всякой огласки служил в Афганистане. Но он, как будущий главнокомандующий вооруженными силами, должен был получить хоть какой-то военный опыт. Так что, закончив в декабре 2006 года обучение в Сэндхерсте, он пять месяцев проходил дальнейшую подготовку в лагере Бовингтон в Дорсете, а затем его должны были причислить к Королевскому кавалерийскому полку в Виндзоре.

В 2008 году он успел четыре месяца прослужить в Королевских военно-воздушных силах и еще два месяца в Королевском флоте, хотя, конечно, его служба в каждом роде войск была значительно короче обычной службы, какую проходят рядовые солдаты, летчики и моряки. В сентябре было объявлено, что Уильям отложит свою работу в благотворительном фонде, чтобы в январе приступить к 18-месячному курсу подготовки в спасательной службе ВВС.

Таким образом, он следовал по ясному и четкому карьерному пути, тогда как Кейт была не столь уверена в своем будущем. Ее интересовали мода и фотография, но, будучи подругой принца, она должна была подстраиваться под его график. После того как он начал обучение в Сэндхерсте, пара встречалась либо в Хайгроуве, либо в доме Миддлтонов в Баклбери. Родители Кейт также купили квартиру в Челси. Она стала местом, где принц мог полностью расслабиться во время своих посещений Лондона рядом с любимой и безгранично преданной ему женщиной. В каком-нибудь местном ресторане он порой клал голову ей на плечо и просто отдыхал. Но в будние дни, когда принца рядом не было, Кейт чувствовала себя одинокой и покинутой; ее постоянно преследовали толпы папарацци, заходя за ней в каждый магазин и фотографируя весь вечер напролет.

В отличие от Дианы, Кейт почти никогда не смущали объективы. Фотограф Нирадж Танна однажды сказал: «Даже самым ранним утром, когда Уильям и его товарищи казались усталыми и помятыми после ночной вечеринки, Кейт всегда выглядела безупречно». Она никогда не позволяла себе распускаться. Алкоголь она употребляла в умеренных количествах, а перед выходом из клуба или бара всегда приводила себя в порядок перед зеркалом в туалете, так как прекрасно понимала, что на выходе ее ждут вездесущие журналисты.

В июле начальница Кейт по «Джигсо», Белл Робинсон, дала интервью, в котором описывала ее как прозаичную, не хватающую звезд с неба сотрудницу, хотя Кейт сама просила подыскать ей работу, как выразилась Робинсон, «с гибким графиком, чтобы успевать встречаться с любимым человеком и подстраиваться под его распорядок». Тем не менее пожилой владелице магазина эта девушка нравилась. «Во время обеда она сидела на кухне и общалась со всеми, от водителей грузовиков до бухгалтерш, — вспоминала Робинсон. — Она не строила из себя существо высшего сорта. Многие ошибочно считают, что мы друзья с ее родителями, но на самом деле мы встречались с ними всего четыре раза. Признаюсь, на меня она произвела большое впечатление. Бывало время, когда телевизионщики постоянно поджидали ее у нас за углом. Мы говорили ей: „Почему бы тебе не выйти через черный ход?“ Но она отвечала: „Вообще-то они будут там ждать, пока не получат заветные кадры. Так что мне лучше просто выйти, они сделают фотографии, а потом оставят нас в покое“».

На протяжении всего 2006 года Кейт с Уильямом пытались быть тише воды ниже травы и не привлекать внимания средств массовой информации. Журналистам удавалось сделать снимки преимущественно только на выходных, в ночных клубах или на матчах игры в поло. Часто на них фигурировал и Гарри, который, как считалось, уж слишком увлекался модными тусовками. Из-за этих снимков у публики формировалось несколько предвзятое мнение о молодых принцах как о безответственных «мальчишках» или даже плейбоях. Но оно не отражало их истинного характера. В некоторых кругах стало принято открыто потешаться над юными отпрысками королевского семейства Великобритании, которых называли не иначе как «отвязными юнцами, швыряющими деньги направо и налево, потребителями модных коктейлей для безбашенной молодежи». Для молодых людей, занятых серьезной военной подготовкой, они якобы проводили в клубах слишком много времени. Любопытно, что среди всех друзей и знакомых, с которыми принцы тусовались в барах и клубах, самой серьезной, пожалуй, была как раз Кейт. Она никогда не забывала о том, что они должны держать себя согласно своему достоинству. Однажды на праздниках в 2006 году принц Уильям и Гай Пелли — один из его дружков, которого не без основания называли придворным шутом, — устроили гонку на мопедах у виллы дяди Кейт, Гэри Голдсмита, на Ибице.

Кейт вышла из дома и тоном настоящей матроны приказала им прекратить безобразие. В конце концов, за ними могли вести наблюдение и в любой момент их могли сфотографировать в таком виде. Как напроказившие школьники, они смирно выслушали выговор и перестали хулиганить. Может, Уильяму и не понравилось, что Кейт позволяет себе командовать, но в глубине души он понимал, что она права.

Свойственная ей скромная манера одеваться — строгий жакет, простые платья, жемчужные серьги — делает Кейт совершенно непохожей на Челси Дэйви, светловолосую подружку Гарри из Зимбабве, которая любит одеваться ярко, порой даже вызывающе. Челси никогда не стеснялась фотографироваться с бокалом в одной руке и сигаретой — в другой. Временами она выглядит словно незаправленная кровать, но это и придает ей грубую сексуальную притягательность — то, чего Кейт иногда недостает. Постепенно страстное чувство Гарри к Челси угасло, чего нельзя было сказать о чувстве Уильяма к Кейт. По крайней мере, так считала широкая публика.

ГЛАВА 16

КОНЕЦ РОМАНА

Заявление сделано, и теперь им нужно предоставить право самим обустраивать свою жизнь.

Премьер-министр Тони Блэр о расставании Уильяма и Кейт

Когда Уильям вошел в ночной кенсингтонский клуб, держа под руку Кейт, глаза всех присутствующих девушек сразу же обратились на него. Он привык к такой «охоте», то есть к тому, что общительные красотки на высоких каблуках так и вертятся вокруг него, как бы невзначай касаются плечами и всячески пытаются привлечь к себе внимание. Раньше все эти попытки флирта эффектный молодой принц принимал как нечто неизбежное, как присущую его социальному статусу особенность. Все эти девушки, которые уговаривали своих подружек приодеться и поехать в клуб, где будет принц, наперебой выстраивались перед ним, словно на параде, и Уильям относился к этому как к обычному явлению. Он, как правило, старался отделаться от них, разговаривая с ними вежливо, чтобы не задеть их чувства, но в то же время решительно, чтобы не расстраивать Кейт. Но в тот февральский вечер Уильям вел себя иначе. Он явно радовался, что ему выпала возможность пофлиртовать, а особенно его внимание привлекла одна девушка, которая стала главным действующим лицом непроверенных слухов о том, что принц страстно целовался с какой-то блондинкой.

Это была Тесс Шеперд, специалист по связям с общественностью, проживающая в квартире в районе Фулэм на западе Лондона. Когда несколько дней спустя к ней заявились журналисты, она, как и следовало ожидать, не спешила делиться с ними подробностями своей личной жизни. «Все это, конечно, мне льстит, но мы всего лишь танцевали с ним, и нас было трое. Он меня постоянно крутил за руку. И мы вовсе не целовались», — утверждала Тесс. В то время она встречалась с другим молодым человеком, и все это происшествие, чрезмерно раздутое, пришлось ей не по душе.

Возможно, слухи действительно были преувеличены. К тому времени Кейт уже привыкла к тому, что ее молодой человек постоянно служит объектом пристального, зачастую весьма упорного внимания со стороны представительниц прекрасной половины человечества. Но она не привыкла, чтобы он так охотно принимал знаки этого внимания, в унижающей ее манере. Вероятно, Кейт стоило больших усилий не расстраиваться из-за того, что Уильяму явно хочется потусоваться в роли отвязного холостяка, в то время как он вроде бы должен был любить только ее. Близкие подруги Кейт утверждают, что она, как правило, не верила слухам, что было вполне разумной реакцией на них.

Несколько дней спустя они с Уильямом отправились на элитный горнолыжный курорт Церматт. Вдруг Уильям сделает ей предложение именно там? В феврале Кейт определенно ожидала такого предложения. Всем, кто видел их на том курорте, казалось, что Уильям не сводит с нее глаз.

Они даже обнялись на публике, и их объятия, зафиксированные объективами камер, длились более минуты. Этому проявлению нежности они поддались, выйдя из горного ресторанчика и направившись к деревне Церматт. Шел четвертый день их отдыха с друзьями на склонах Маттерхорна. Один посетитель кафе «Блаттен» вспоминал: «Они казались такими счастливыми. Было ясно, что их связывает особая химия. Там обедало не менее семидесяти человек, но Уильям не стеснялся показать свою любовь на публике. Пока они ели, Кейт не сводила глаз с Уильяма, и с лица ее не сходила улыбка». Их товарищи вовсю наслаждались ночной жизнью, но Уильям, казалось, был доволен тем, что проводит время вместе с Кейт в шале стоимостью 5000 фунтов стерлингов в неделю. Неудивительно, что британский букмекер Уильям Хилл прекратил принимать ставки на их помолвку, заявив, что дело тут и так ясное, и предсказав их свадьбу в следующем году.

Казалось, все шло как нельзя лучше, но, когда пара оставалась наедине, между ними то и дело возникали ссоры, шел разговор на повышенных тонах. Решение Уильяма взять с собой друзей, очевидно, не понравилось Кейт, которая и так слишком редко виделась с ним в последнее время. То, что многим казалось романтической прогулкой, превратилось в шумный праздник, и это стало той пресловутой каплей, которая переполнила чашу терпения. Вся скрытая неудовлетворенность выплеснулась наружу. «Дела в Церматте пошли не так, как ожидалось. Кейт редко оставалась наедине с Уильямом, и ей не терпелось обсудить их отношения. Предметом разногласий было то, что они отдыхали там большой компанией». Тот же информант добавил: «В чувстве Кейт много материнского. Она любит проявлять заботу, и это было заметно, когда Уильям находился в Сэндхерсте. Всякий раз, как они встречались, Уильям был таким уставшим, что буквально засыпал у нее на коленях. Он приезжал к ней сразу после выматывающей физической нагрузки — иногда после того, как они с товарищами несколько дней проводили в траншеях. У Кейт всегда наготове была кружка горячего чая, после которой Уильям залезал в теплую ванну».

Тем не менее теперь их разводило в стороны то же самое, что в свое время их свело; похоже, каждому из них требовались совсем другие чувства и совсем другие впечатления. В свои двадцать пять лет Кейт неожиданно стала более взрослой, чем ее друг, который был моложе ее всего на полгода. Наверное, ему и в самом деле казалось, что она опекает его как-то уж слишком по-матерински. А в итоге их отношения лишились непредсказуемости и веселья. Иногда они заводили разговор о своем будущем. Как сказал один их знакомый: «Никто не знает наверняка, о чем они говорят между собой, но Уильям и Кейт могут часами обсуждать свое будущее. Честно говоря, каждый из них мечтает о своем. Они любят друг друга, но они просто встретились лет на пять раньше, чем следовало бы. Уильям чувствует себя слишком молодым и не хочет поступиться свободой, которую ему предоставляет армия. Кейт же готова перейти на следующую ступень. Это нормальная пара, которая хочет разного. Печально наблюдать такое между ними, но пары нередко расстаются после нескольких лет знакомства».

Последующий болезненный разрыв уходит корнями именно в тот период. Уильям и Кейт начали замыкаться и отдаляться друг от друга. Через неделю после возвращения из Швейцарии они вместе посетили скачки в Челтнеме. Помимо всего прочего выяснилось, что и язык тела их теперь подводит. То, что раньше казалось таким легким и естественным, выглядело теперь натянутым. Тогда же родился и очередной повод для разногласий. Уильяму очень не понравилось, что их встречает целая когорта фотографов и телевизионщиков, которые все, как один, были уверены, что он будет в зоне для высокопоставленных гостей обязательно вместе с Кейт. «Это на самом деле его разозлило, — вспоминает один из его близких знакомых. — Он сказал ей, что ей больше не следует там показываться». Но в день Золотого кубка, когда Уильям находился в казармах Бовингтона и проходил курс подготовки командира танка, Кейт снова появилась на скачках и снова оказалась в королевской ложе. Судя по всему, принцесса Анна не совсем была довольна ее появлением. Уильям тоже рассердился, узнав, что Кейт не вняла его совету. Похоже, он уже тогда знал то, о чем она еще не догадывалась: их отношениям наступал конец.

25 марта Уильям вместе со своими товарищами-офицерами из Королевской кавалерии отправился на вечеринку в баре «Уокабаут» в Борнмуте, графство Дорсет. Поведение принца в тот вечер вовсе не походило на поведение молодого человека, вовлеченного в серьезные отношения и собирающегося закончить их браком. Всем вокруг он ясно давал понять, что он одинокий холостяк, желающий как следует повеселиться. Одна симпатичная студентка рассказала журналисту, а через него и всему миру, о том, как Уильям не оправдал доверие Кейт. Принц, попивающий пинту за пинтой пиво «Стелла Артуа» и временами самбуку, судя по всему, приметил Лизу Эйгар, девятнадцатилетнюю блондинку с проколотой губой, в ночном борнмутском клубе «Элементе» в пятницу ночью. Они устроили настоящее выступление на подиуме, «толкаясь и обнимаясь друг с другом», после чего принц предложил отправиться в казармы, расположенные в двадцати милях от клуба.

Позже Эйгар рассказывала о поведении пьяного Уильяма и описывала их ночное времяпровождение в весьма красочных подробностях — слишком красочных для того, чтобы принц все отрицал, а его подруга ему поверила. Как вспоминала Эйгар: «Он оказался очень страстным и пылким. И уж совсем не стеснительным. О Кейт он не сказал ни разу. Как будто ее не существовало. Почти все время в клубе я провела с ним — мы пили, танцевали и после отправились к нему».

Не обратить внимания на Лизу Эйгар, сексуальную блондинку шести футов ростом, в черных легинсах и розовой облегающей майке, и в самом деле было трудно. Как вспоминала сама Лиза: «Мы стояли рядом в баре, и он пил самбуку. Его друг, с которым я танцевала до того, представил нас, и Уилл сказал: „Приятно познакомиться“. Он был очень открытым и дружелюбным. Не таким стеснительным, как я себе его представляла. Покончив с напитком, он вышел на сцену с еще четырьмя парнями и начал танцевать. Всего Уилл выпил четыре порции самбуки и не меньше шести пинт „Стеллы“. Все время он смеялся, как смеются пьяные. Я видела, что он постоянно смотрит на меня».

Примерно тогда Уильям и крикнул со сцены: «Лиза, поднимайся, покажи им, как танцуют!» По словам Лизы, он сошел и затащил ее на сцену. «Это была небольшая сцена, подиум, на котором умещались только четыре человека, так что мы постоянно толкались. Мы танцевали как раз друг напротив друга. Я постоянно едва не падала со сцены, поэтому он нежно придерживал меня за руку и не давал упасть. Это было мило. Натанцевавшись, мы спрыгнули, подошли к бару, где выпили еще немного, а потом танцевали на полу. Он и вправду хорошо танцует». Лиза уверяет, что в этот момент принц посмотрел на нее и сказал: «Ты слишком хороша для этого места».

«Тогда мы отправились в казармы офицеров в лагере Бовингтон, и все это было очень весело. Уильям попросил одного друга провести нас и подождать снаружи».

История о ночных похождениях принца со всей неизбежностью попала на страницы газет. Но дальше было еще хуже. Были опубликованы компрометирующие фотографии, на которых Уильям кладет руку на грудь еще одной студентки, Анны Феррейры, хотя, возможно, чересчур пикантными их делает всего лишь ракурс съемки. Понятно, что Кейт вовсе не пришла в восторг от этих публикаций, и они по телефону договорились встретиться и обсудить все вопросы. 31 марта они вместе с друзьями Хью и Розой ван Катсемами решили пообедать в Котсволде. Оба ясно понимали, что их отношения зашли в тупик.

3 апреля Кейт с матерью улетела в Дублин на художественную выставку, а Уильям отправился на еще одну вечеринку со своими армейскими дружками. То, что пресса и ее не обойдет своим вниманием, было очевидно. Через несколько дней эта история попала в газеты, после чего между Уильямом и Кейт состоялся один из самых трудных разговоров в их молодой жизни — как утверждал один близкий к ним знакомый, Уильям при этом вовсе не делал никаких попыток «подсластить пилюлю».

12 апреля Кейт посетила день рождения знакомых в Лондоне. Одна из подруг спросила, как у нее дела с Уильямом. К удивлению собравшихся, Кейт холодно ответила: «Между нами все кончено». С ее стороны не было никаких слез и громких жалоб, лишь сухая констатация факта. Один заслуживающий доверия информант позже сообщил мне: «Она говорила об этом спокойно и без очевидного волнения. Все немного удивились тому, насколько она казалась сдержанной. Похоже, она даже была рада тому, что все закончилось. Сейчас все говорят, что это Уильям бросил ее. Но на самом деле все не так. Все произошло по взаимному согласию».

Кто мог осуждать Кейт за то, что к ее печали примешивалось и чувство облегчения? В конце концов, во всю историю их отношений она проявляла тактичность и держалась с достоинством. Возможно, ей даже немного нравилась мысль о том, что теперь ее не будет ничего сдерживать. В тот вечер, после празднования дня рождения, девушки направились в ночной клуб «Киттс» на Слоэйн-сквер — этот клуб, названный в честь святого Киттса, славится удачным сочетанием жизнерадостного карибского интерьера и типично британского безупречного обслуживания. В его меню значится экзотический коктейль «Ганс-Слоэйн» — смесь карибского рома и шоколада, украшенная цветами делоникса. Наверняка все эти цветы и ароматы напомнили Кейт ее совместную с Уильямом поездку на острова Карибского моря. Но если и напомнили, то внешне она это никак не показывала. Пока еще страна питала иллюзии в отношении их будущего брака, Кейт до самого утра наслаждалась независимостью и отдыхом в компании подруг.

Через несколько дней эта история проникла в газеты, и все узнали, что роману, которым так восхищалась вся страна, настал конец. Но действительно ли дело обстояло именно так? Их разрыв породил слухи о том, что руку к нему приложило само королевское семейство, для которого Кейт была слишком низкого происхождения. Друзья Уильяма, с другой стороны, неблагосклонно отзывались о Кэрол, матери Кейт. Но на самом деле все было проще. Уильям почувствовал, что из их отношений уходит «веселье». В свои двадцать четыре года он ощущал себя скованным по рукам и ногам. Ему казалось, что вся его жизнь уже распланирована наперед. Поэтому он решил выложить все начистоту.

Ходили слухи и о том, будто сам Уильям полагал, что у них слишком разное происхождение, вплоть до неприятных для Кейт шуточек о ее родословной. Но я рад, что все они оказались лишь слухами и на окончательное решение повлиял серьезный разговор начистоту, который был у Кейт с Уильямом тремя неделями ранее, после того как он привез в казармы привлекательную блондинку.

О том, что случилось, Уильям рассказал отцу, а заодно и королеве с принцем Филиппом. Они дали разумный и вполне ожидаемый совет. Все трое порекомендовали ему не торопиться с браком. В основе этого совета крылась мысль, что Уильям должен быть честным с девушкой, вместе с которой провел четыре года и которая, в принципе, нравилась его родным.

Новость о разрыве, похоже, застала страну врасплох, хотя их близкие и раньше видели признаки растущих разногласий. В особенности они указывали на решение провести Рождество отдельно друг от друга и на то, что Уильям не приехал к Миддлтонам на Новый год. Многие друзья, да и более дальние знакомые, задавали себе вопрос: не жалеет ли Уильям о случившемся? Уильям славился своим упрямством.

Примерно в том же возрасте его отец упустил Камиллу Шэнд из-за своей нерешительности и из-за того, что, вероятно, до такой же степени ценил свой холостяцкий образ жизни. Сравнение было неизбежно. Сразу же после разрыва Кейт попыталась найти поддержку в самой надежной гавани — у себя дома в Беркшире. На публике она появилась только однажды — и тут же исчезла вместе с родителями в автомобиле. На ней были темные джинсы и блузка в клеточку, глаза ее скрывали темные очки. По всей видимости, она плакала, но не хотела показывать этого. Уильям скрывался от прессы в своем полку в Дорсете.

Официального заявления Кларенс-Хаус не сделал, поскольку воздерживался от комментариев по поводу личной жизни Уильяма. Старшие советники дали понять прессе, что решение о разрыве отношений было взаимным. Но позже поступили сообщения о том, что некоторые придворные и неназванные друзья Уильяма подтолкнули его к такому решению, высокомерно критикуя происхождение мисс Миддлтон и особенно упирая на тот факт, что ее мать работала бортпроводницей. Утверждалось, что сама королева иногда морщилась от некоторых просторечных выражений Кэрол Миддлтон. Например, женщина часто Говорила «чего?» вместо «что?». Но едва газеты опубликовали эти слухи, как последовало ожидаемое опровержение: официальный представитель принца Чарльза Пэдди Харверсон поспешил сообщить, что все эти утверждения о высокомерных придирках не соответствуют истине.

В мае Кейт неожиданно вновь появилась на публике, похудев и словно помолодев, в компании со своей сестрой Пиппой, темноволосой красавицей, которая тоже только что рассталась со своим ухажером Джардином Патерсоном, наследником владельца банка. В качестве повода они выбрали презентацию книги «Молодой Сталин», написанной гениальным историком Саймоном Себагом Монтефьоре. Атмосфера в зале накалилась. Фотографы буквально сошли с ума и бешено защелкали затворами своих камер. Обе молодые женщины выглядели великолепно, но Кейт казалась особенно неотразимой в своем облегающем платье цвета слоновой кости, которое так удачно подчеркивало ее загар. После этого неразлучные сестры, казалось, появлялись повсюду, на любом более или менее людном мероприятии. Наверняка товарищи Уильяма поддразнивали его броскими газетными заголовками. Неудивительно, что он начал приходить к мысли, что допустил ошибку. Зачем он расстался с красивой молодой женщиной, которую по ее первому слову были готовы сопровождать дюжины кавалеров в любое из модных заведений Лондона? Он захотел ее вернуть. В конце концов, кто еще знает его настолько хорошо? Кто, как не она, умеет утешить его и кому, как не ей, он может довериться? Кто еще согласен взять на себя роль скромной супруги короля? Кто, как не она, любит его только за то, что он есть, а не за то, какое место в обществе он занимает?

Поведение Уильяма после разрыва с Кейт сразу же привлекло к себе повышенное внимание. В половине двенадцатого ночи принц появился в оформленном в полинезийском стиле лондонском клубе «Махики», владельцами которого являются Пирс Адам и Ник Хаус. Там он занял частный столик, к которому подсела компания из восьми его друзей, включая Гая Пелли. Как редакторам с Флит-стрит стало известно уже той же ночью, Уильям много пил и танцевал. Забыв о вездесущих репортерах или уже не придавая им значения, Уильям якобы крикнул: «Давайте выпьем все меню!» — и тут же принялся за дело. Выпить по очереди все напитки в меню — это называется «Путешествие по Махики», с соответствующими отметками на карте. Если гость выпивает восемнадцать крепких коктейлей, стоимостью от 9 до 50 фунтов стерлингов, то ему бесплатно дают знаменитый «Сундук с сокровищами» — коктейль стоимостью 100 фунтов.

Помимо этой гремучей смеси Уиллз с друзьями умудрились прикончить шесть больших бутылок шампанского «Дом Периньон» 1998 года по 450 фунтов за бутылку. Это была его первая вечеринка после разрыва с Кейт, о чем он и сообщил одному из друзей: «Я и вправду рад. Все прекрасно. Я собираюсь наслаждаться жизнью». На случай, если у кого-то оставались сомнения, он, как сообщалось, громко прокричал: «Я свободен!» — и исполнил свой вариант танца роботов, вроде того, какой исполняет ливерпульский футболист Питер Крауч после забитого гола. Наблюдателям со стороны такое буйное поведение принца могло представиться доказательством его грубости и эмоциональной черствости. Если он так радуется своей свободе, то почему он вообще так долго цеплялся за Кейт, почему намекал на серьезность отношений и всячески давал понять, что они должны привести к браку? В то утро Уильям рисковал в глазах публики превратиться из современного принца в обычного старомодного повесу.

Эта история определенно представляла принца совершенно в другом свете, казалось, что это совсем другой человек, не тот, который за несколько дней до этого вел трезвый разговор со своим отцом и со своей бабушкой. Ибо незадолго до того, как королева оставила Виндзорский замок и отправилась на два дня с визитом к графу Карнарвону в его Хайклерский замок в Беркшире, принц Уильям позвонил своей бабушке в Виндзор и рассказал про свое расставание с Кейт. Как и следовало ожидать, королева удивилась и даже немного расстроилась. «Королева посочувствовала им обоим, ей жаль, что так получилось, потому что больно будет им всем», — сказал один старший придворный.

Биограф королевской семьи Кристофер Уилсон описывает то время как «историческую глупость и абсолютный эгоизм со стороны принца». Историк Эндрю Робертс сказал, что королевское семейство совершило величайшую оплошность, упустив Кейт.

Честно говоря, единственная ошибка Кейт состояла в том, что она, как и Диана до нее, ожидала от своего любимого человека слишком многого. Уильяма окружало все больше и больше подпевал и льстецов, соглашавшихся с любым его словом и готовых выполнить любой его каприз. Сразу же после разрыва выяснилось, что среди знакомых Уильяма было немало таких, кто не стеснялся потешаться над матерью Кейт, особенно над тем, что она в свое время работала бортпроводницей. При появлении Кейт они, как им казалось, удачно острили, спрашивая, где запасной люк или когда прибудет тележка с напитками. Но даже если все это выдумки, в глазах общественности все равно начал складываться образ кутилы, окружившего себя снобами, которые, подобно грубым школьникам, высмеивают тех, кто ниже их по положению в обществе. Уильям пусть и несправедливо, но все равно рисковал потерять уважение, а некоторые считали, что его решение дурно скажется на его собственном будущем и на будущем монархии. В лице Кейт Миддлтон он обрел самую подходящую девушку, без всяких сомнений достойную занять свое место при королевском дворе. На какой-то момент всем показалось, что приток новой крови освежит старые институты монархии, приблизит ее к современности.

Сразу же после сообщений о размолвке королева и ее советники поспешили отвергнуть все обвинения в своем чересчур высокомерном отношении к девушке из среднего класса и к ее матери из простой семьи. «Я уверяю вас, что Ее Величество никогда даже не встречалась с миссис Миддлтон и определенно не могла высказывать подобные замечания», — говорил мне один советник.

Но ущерб уже был нанесен. Слухи о том, что королева и ее советники недолюбливают Кэрол Миддлтон из-за ее происхождения, принимали угрожающий характер. Тем временем Кейт постепенно приходила в себя и оправлялась от потрясения. Сознательно или нет, но она продемонстрировала миру такой пример самообладания, на какой не способны многие аристократы по рождению, и это доказывало, что внутренне она гораздо более благородна иных представителей голубых кровей. В этот трудный период своей жизни Кейт старалась улыбаться. Однажды она устроила импровизированную фотосессию, покупая теннисную ракетку, прежде чем ее увез брат Джеймс. Всего лишь за несколько дней ей удалось полностью собраться с силами и доказать, что она может жить полноценной жизнью и без принца под боком.

В облегающем мини-платье и с улыбкой на лице, под стать своему настроению, Кейт вышла из «Махики» в полтретьего утра в пятницу, великолепная, как всегда. Широкая улыбка говорила о том, что к ней вернулось былое самообладание. Эта фотография появилась на следующий день в «Стандард» и сопровождалась заголовком «Кому нужен Уильям?» — недвусмысленное послание в адрес ее бывшего ухажера. Судя по довольному выражению лица, самой ей Уильям уже не был нужен. «Она танцевала посреди группы из примерно пяти парней; все они казались гораздо более пьяными, чем она», — вспоминал один очевидец. Алекс Ширли-Смит описал, как поймал на себе взгляд Кейт: «Заиграла песня „Секс-машина“ Джеймса Брауна; она поправила волосы, обернулась и посмотрела на меня. Потом снова повернулась ко мне спиной и принялась танцевать, делая сексуальные движения. Она была великолепна! Танцевала просто превосходно. Я тогда еще подумал, что она просто класс, но не знал, как ее зовут, и спросил у подружки, кто это. Та ответила: „Кейт“. У нее фантастические ноги, а когда подружка сказала, кто это, то я подумал, что она выглядит привлекательнее и стройнее, чем в газетах. Потом ее увел какой-то очень пьяный парень — наверное, знакомый».

Через несколько дней в этот же клуб в половине двенадцатого вечера зашел Уильям, чтобы отметить отправку полка своего брата Гарри в Ирак. Гарри пригласил Кейт, но в последнюю минуту та решила не приходить. Наверное, это было и к лучшему, потому что Уильям, похоже, вовсе не расстраивался из-за предстоящей разлуки с братом и решил как следует отметить свой новый статус полноправного холостяка, гуляя на всю катушку до половины четвертого утра, потратив на напитки 5000 фунтов стерлингов. Как вспоминает один очевидец из клуба «Махики», Уильям «явно поставил себе целью напиться как можно сильнее» со своими друзьями, включая Холли, дочь сэра Ричарда Брэнсона. Другой посетитель сказал: «На этот раз роли полностью поменялись. Теперь Гарри вел себя хорошо, и они с Челси почти не пили. Ясно, что его заботило совсем другое. Но Уильям вовсе не стеснялся напиваться». Под конец вечера он даже страстно целовался с какой-то загадочной блондинкой.

Возможно, этого и следовало ожидать. Виндзоры традиционно не отличаются скромностью, и некоторые наблюдатели предрекали, что принц постарается компенсировать более или менее сдержанный образ жизни, который ему приходилось вести последние пять лет. Но что в результате станет с общественным институтом, которому он призван служить? Колкие комментарии по поводу очередного принца-плейбоя вряд ли будут встречены во дворце с одобрением. Комментаторы предполагали, что теперь Уильям подберет себе какую-нибудь аристократку с двойной или тройной фамилией или модель, из тех, что сами вешались на него. В полумраке ночного клуба или на страницах желтой прессы такие претендентши на руку и сердце, возможно, выглядят эффектно, но я сомневался, что Уильяма с ними будут связывать те же отношения, что связывали его с Кейт.

Непосредственно после разрыва в его жизни мелькнула одна высокородная женщина, о которой однажды уже говорили, будто у нее был роман с принцем, и имени которой Кейт в прошлом, по всей видимости, терпеть не могла. Но сама Изабелла Анстртадер-Гоф-Колтроп, актриса, аристократка и светская красавица, встречавшаяся с сыном магната сэра Ричарда Брэнсона, всегда отрицала свою связь с Уильямом. Что можно сказать наверняка, так это то, что их с Уильямом связывала дружба. Впервые об этом стало известно в 2005 году, когда они о чем-то долго беседовали на официальном балу. Говорят, что это настолько рассердило Кейт, что она ушла с бала. Изабелла, дочь леди Мэри Гэй-Керсон, наследницы банковской империи, и сама наследница немалого состояния, — одна из немногих женщин, отвергнувших ухаживания принца. Возможно, тогда-то он понял, что ему придется привыкать к этому, поскольку все видели, сколько приходится выносить Кейт, и некоторые стали приходить к мысли, что не такой уж он завидный жених.

Для принца, только что дорвавшегося до свободы, было бы откровенной глупостью тут же завязывать новые серьезные отношения. В конце концов, он лучше кого бы то ни было представлял себе последствия такой связи. Быть подружкой принца — это не просто быть миленькой и модной. Если постоянная подруга принца действительно метила в королевы, она должна была обладать весьма редкими качествами. Правда, в тот момент он об этом не думал. Он потерял величайшую любовь своей жизни — Кейт. Если Кейт в чем-то и была виновна, то, похоже, только в том, что оказалась правильной девушкой в неправильное время.

ГЛАВА 17

СНОВА ВМЕСТЕ

Принц Уильям и принц Гарри, ну и представление вы устроили! Поздравляю! Если когда-нибудь устанете править нашей страной, обращайтесь ко мне — будете ставить для меня телешоу.

Музыкальный магнат Саймон Коуэлл о концерте Уильяма и Гарри в Уэмбли, который они дали в память о своей матери

Кейт сидела рядом со своей сестрой Пиппой в королевской ложе, в двух рядах позади Уильяма. Он занял место в переднем ряду, вместе с братом, принцем Гарри, и давним другом Томасом ван Страубензее. Официально считалось, что Кейт и Уильям все еще не встречаются, но пресса подняла настоящий шум, когда стало известно, что она тоже собирается посетить концерт, который Уильям и Гарри давали в память о своей матери, принцессе Диане. Когда солист поп-группы запел песню «Вернешься навсегда», а Уильям и его бывшая возлюбленная принялись раскачиваться в такт мелодии, журналисты застрочили статьи с вполне предсказуемыми заголовками.

Чиновники из Кларенс-Хауса всячески пытались преуменьшить значимость того, что Кейт пригласили на это событие. «Они же друзья. Когда они расстались, мы говорили, что расстались они по-дружески и что будут оставаться друзьями», — сказал мне один служащий. Но я не верил им, и мои инстинкты меня не подвели. Ранее тем же днем, в десятую годовщину со дня гибели Дианы, мне сообщили, что накануне концерта Кейт провела ночь с Уильямом в его апартаментах в Кларенс-Хаусе. Эти сведения подтвердились, когда заметили подъезжающую в 1:45 машину Кейт; охранник помахал ей рукой и впустил. Так начинали подтверждаться слухи о том, что их роман набирает новую силу.

Слухи эти ходили уже несколько недель. Некоторые даже пришли к ошибочному мнению, что вся затея с расставанием была лишь приманкой, имевшей целью охладить интерес прессы к Кейт. Правдой было то, что несколькими неделями ранее, 9 июня, Уильям пригласил Кейт на «безбашенную» вечеринку в казармах. Тогда Кейт облачилась в форму медсестры, и он не мог оторвать от нее глаз. Видели, как приблизительно в полночь, во время танца, они целовались. Очевидцы утверждали, что после они улизнули в его частные покои в казармах Бовингтона. Но все же это были еще только первые шаги к примирению. Они все еще переживали разрыв и не хотели доставлять себе еще больше боли. Если они собирались вернуться к прежним отношениям, то им для начала нужно было убедиться в постоянстве этих отношений, ведь тогда пресса станет преследовать их с удвоенной силой. Конечно, Кейт нравилась его компания, но она ясно дала понять, что не станет встречаться с Уильямом снова, пока он не пообещает проявить максимальную ответственность. И даже тогда она не была уверена, что ей этого хочется.

В Уэмбли, на публике, Кейт и Уильям соблюдали дистанцию. В конце концов, Уильям приехал сюда «работать». Он выглядел спокойным, его волнение исчезло, когда они с братом Гарри вышли на сцену. Приступив к выступлению, они сразу же попали в нужный ритм — показывали «волну» и без запинки исполняли танцевальные движения. На стадионе собралось 63 000 человек, и все они устроили бурную овацию, на которую Гарри, подражая рок-звездам, ответил громким «Привет, Уэмбли!». Принцы ранее выступили с заявлением, что этот концерт, совпавший с сорок шестым днем рождения их матери, был бы самым великолепным подарком для нее. И они нисколько не сомневались, что достигли своей цели. «Это мероприятие воплощает все, что мама любила в жизни: музыка, танцы, благотворительность, семья и друзья», — сказал Уильям. Шестичасовой концерт Элтон Джон открыл «Твоей песнью», сыграв на фортепьяно перед огромным снимком Дианы, сделанным известным фотографом Марио Тестино. За ним последовали Рой Стюарт, «Статус-Кво», Нелли Фуртадо и Пи-Дидди, который в честь принцессы спел на бис свою композицию «Я буду скучать по тебе».

Это был запоминающийся вечер. Музыкальный магнат Саймон Коуэлл похвалил принцев, сказав им: «Принц Уильям и принц Гарри, ну и представление вы устроили! Поздравляю! Если когда-нибудь устанете править нашей страной, обращайтесь ко мне — будете ставить для меня телешоу». А за кулисами разворачивалась поистине драматичная история примирения Уильяма и Кейт. Букмекер Уильям Хилл сказал, что устал отказывать клиентам, желавшим поставить на скорое возобновление отношений Уильяма и Кейт. «Тот факт, что Кейт с Уильямом сидели на разных местах, никого не одурачил. Мы уверены, что они снова вместе и что вопрос теперь заключается в том, зазвонят ли колокола», — сказал представитель букмекера. Хилл заявил, что готов принять ставки пять к одному на то, что пара объявит о своей помолвке в конце 2008 года, и двенадцать к одному на то, что помолвка будет объявлена в 2007 году.

После концерта в память о Диане пара танцевала всю ночь напролет на последующей за концертом вечеринке; когда же они не танцевали, то беседовали о чем-то своем за столиком со свечами. Когда зазвучал хит Бодирокера «Мне нравится, как ты двигаешься», они вскочили и вновь принялись танцевать, ведь это была их любимая песня. Кейт даже позволяла себе выполнять довольно откровенные движения перед Уильямом. Это, как говорится, была уже химия любви.

Пусть это был и не сознательный план с целью вернуть себе принца, однако же Кейт сыграла свою роль блестяще. Она знала, что нужно дать ему время и место, поэтому поступала очень мудро, посещая его любимые клубы, выглядя всегда замечательно и показывая, что он потерял. На самом деле «разрыв» фактически длился всего несколько недель. Я понял, что они вновь соединились, когда их пригласили в Аптон-Виву, особняк семнадцатого века и дом Сэма Уэйли-Коуэна, сына коннозаводчика и тренера скаковых лошадей Роберта Уэйли-Коуэна, любимца королевской семьи. В то время Уильям и Кейт официально еще считались в «разрыве», но тот вечер все изменил. Сэм и его брат Маркус задали вечеринку. Марк, которому на тот момент исполнилось тридцать, — выпускник Итона, основавший свою компанию «Файрфлай» по производству здоровых напитков. Его напиток «Уэйк-Ап» рекламировал как травяное средство от похмелья не кто иной, как сам принц Гарри; на фотографии он потягивал его прямо через горлышко перед матчем в поло. Сэму исполнилось двадцать пять лет, это был талантливый жокей и член ближнего круга Уильяма и Гарри. Никто не удивился, увидев на вечеринке Уильяма, но некоторых поразило появление там же и Кейт.

Она тоже была знакомой Сэма и хорошей подругой Холли Брэнсон, дочери основателя корпорации «Верджин» Ричарда Брэнсона. В этом круге знакомых было принято считать, что, хотя Кейт и Уильяма видели вместе этим летом, между ними не было никакой связи. Гости на той августовской вечеринке терялись в догадках, пришли ли они вместе или по отдельности и встретились случайно. Но по мере того, как вечеринка в Аптон-Виве набирала обороты, становилось понятно: они пришли вместе.

Как признался один гость: «Язык тела говорил обо всем. Если бы нас там не было, могло бы сложиться впечатление, что вечер принадлежит им одним. Можно было буквально слышать, как шипят гормоны». В Лондон они вернулись уже в новом качестве, как пара. Они заключили соглашение, которое должно было определить их совместное будущее.

Оба понимали, что им нужно как-то устранить две серьезные угрозы их счастью: склонность Уильяма к «вечеринкам для парней» и папарацци. Так что когда они решили провести вечер вместе, главным было найти место, где бы они оставались одни, без обычной компании друзей и вне досягаемости фотографов. Впрочем, если есть деньги, то сделать это нетрудно.

Вновь поухаживать за любимой женщиной Уильям решил на частном курорте Дерош на Сейшелах, где местная полиция и вооруженная охрана проследили бы за тем, чтобы их не беспокоили. Это подразумевало организацию отдельной зоны, патрулируемой сейшельским флотом. Затея удалась. Когда три настырных фотографа, включая представителя одного британского таблоида, попытались на небольшом катере проникнуть на пляж, где загорали Уильям и Кейт, нарушителей задержали. Время, проведенное на Сейшельских островах, стало началом нового периода в совместной жизни пары.

Сведения о том, что они вновь встречаются, конечно же распространились, несмотря на все усилия хранить это в тайне. В ноябре Кейт извинилась перед владельцем «Джиг-со» и сказала, что ей нужно покинуть работу. Ей необходимо было свободное время, чтобы по возможности проводить его со своим близким другом. В одну из таких встреч была сделана фотография, на которой принц Чарльз учит Кейт стрелять из ружья — и занятие это, по всей видимости, ей нравилось, в отличие от Дианы.

Кейт присутствовала на церемонии окончания обучения Уильяма в ВВС в Крэнвелле в апреле 2008 года, а также на церемонии посвящения его в кавалеры Ордена Подвязки в июне и на бракосочетании Питера Филлипса, а позже и леди Роуз Виндзор. Ее модные пристрастия немного изменились: теперь одежду ей подбирала консультант Лиза Уискер, часто это были вещи с лейблом Issa: немного более изысканные, чем то, что продается в эксклюзивных розничных магазинах, но не такие дорогие, как произведения известных кутюрье. Любопытно, что без всяких усилий Кейт стала выглядеть более «по-королевски».

В сентябре Кларенс-Хаус провел реорганизацию отдела по связям с общественностью, в результате чего принцы Уильям и Гарри получили своего личного пресс-секретаря, бывшего секретаря министра обороны, амбициозного Мигеля Хеда. Одной из первых его обязанностей стало объявление новых карьерных планов Уильяма. В январе принц собирался начать подготовку в спасательной службе Королевских ВВС. Для многих наблюдателей это стало неожиданностью. Это означало, что принцу придется снова провести восемнадцать месяцев в казарме. Также ошибочно сообщалось, что после этого он намерен прослужить в вооруженных силах семь лет. Мигель Хед поспешил дать разъяснения: «Это вздор. По окончании подготовки большинство офицеров служат в спасательной службе от тридцати до тридцати шести месяцев».

Некоторые поспешили объявить это концом отношений Уильяма и Кейт, но на самом деле им это только и требовалось. Ясно было одно: решение Уильяма провести пять лет на службе в ВВС пилотом поисково-спасательного вертолета означало то, что в ближайшее время они не собирались вступать в брак. Но это вовсе не значило, что он ее не любит, как уверяли меня друзья. Все их знакомые считали, что он действительно очень сильно любит ее. Вопрос был в другом: возможно ли, что нежелание Уильяма приступать к своим королевским обязанностям настолько велико, что он согласен рисковать своими отношениями? Его решение (советники уверяли, что это было исключительно его личное решение) неизбежно влекло за собой недели и даже месяцы разлуки с Кейт.

Но Кейт это, похоже, не смущало. Когда в сентябре 2008 года страну охватил кризис, она собирала средства на благотворительные цели, катаясь по танцевальной площадке на роликовых коньках в очень коротких шортах и в майке с блестками, падая и весело смеясь перед объективами фотографов. Ее усилия были не напрасны. На мероприятие в лондонском Воксхолле собрались сотни людей, что позволило собрать 100 000 фунтов стерлингов на оснащение нового хирургического отделения Оксфордской детской больницы, носящего имя Томаса Уэйли-Коуэна, умершего от рака в 2004 году, в возрасте двадцати лет. Кейт училась вместе с Уйэли-Коуэном, который также был другом Уильяма и Гарри.

Судя по сообщениям, королеве не совсем понравилось такое стремление к публичности. Чиновники из Букингемского дворца были якобы даже «возмущены» таким недостойным поведением на благотворительном вечере. Никогда еще не проявлялись с такой остротой недостатки статуса «подруги будущего короля». «А что ей еще оставалось делать: сидеть дома по вечерам и смотреть телевизор, пока ее принца нет дома? — вопрошал один из ее старых приятелей. — Кейти оказалась в неприятном положении. Она ненавидит, когда ее называют в шутку Уэйти-Кейти (Ожидающая Кейти), от этого расстраивается и ее мать. Поэтому она попросила своих друзей называть ее Кэтрин».

Циники начали рассуждать о том, что решение Уильяма поступить на регулярную службу в ВВС в возрасте двадцати шести лет дает ему удобную возможность надолго уезжать от Кейт, что чрезвычайно удобно, с его точки зрения. Кроме того, будучи щеголем, он якобы буквально «влюбился» в форму летчиков. Теперь он в любое время без ущерба для своей репутации мог отстраниться, особенно если она пожелает снова прервать отношения. Конечно, периоды долгой разлуки — это проверка отношений на прочность, но они же пережили предыдущие расставания, почему бы им не пережить и это? Не получив никаких четких инструкций из Кларенс-Хауса по поводу того, как ей себя вести в отсутствие Уильяма, Кейт стала принимать свои решения и стала сама планировать свой распорядок дня.

Еще в апреле 2008 года Уильям заставил пошуметь прессу, посадив вертолет ВВС стоимостью 10 миллионов фунтов стерлингов прямо на лужайку в саду у Кейт. Ее родители наблюдали прямо из окна своего дома, как принц практикуется в посадке и в отрыве от земли. Такая авантюра стоимостью 30 000 фунтов стерлингов вышла ему боком, особенно после того, как газеты проведали о другом его мальчишеском поступке. Выяснилось, что он летал вместе с принцем Гарри на охоту в имение своего кузена Питера Филлипса на острове Уайт на еще одном «чинуке» с запасным пилотом ВВС на борту, который и отвел эту машину назад. И это в то время, когда военно-воздушные силы отчаянно нуждались в средствах и испытывали нехватку топлива в Афганистане и Ираке. Все эти выходки были пустой тратой денег налогоплательщиков.

Аналитик в области авиации и квалифицированный пилот ВВС, Джон Лейк назвал этот поступок «смешным и безответственным». Он сказал: «Это абсолютно пустая трата летного времени вертолета „чинук“, которую вряд ли можно позволять. На той стадии подготовки, на какой находится принц Уильям, ни одному пилоту не дозволяется занимать левое пилотное кресло „чинука“. Это все равно что дать ученику-водителю ключи от автомобиля „Формулы-l“ только на том основании, что гоночная команда принадлежит его отцу».

Политики также поспешили выразить свое мнение по этому вопросу. Представитель либеральных демократов Ник Харви сказал: «Принц еще проанализирует свой поступок и поймет, что это была исключительно самореклама. Многие люди серьезно задумаются над тем, как и для каких целей используются чрезвычайно дорогие вертолеты в то время, как в них ощущается такая большая потребность». Мэттью Эллиот, глава Союза налогоплательщиков, сказал: «В то время когда военные не могут позволить себе закупить дополнительное снаряжение для наших парней, проходящих службу за границей, у себя дома мы позволяем себе швырять на ветер огромные средства, которые было бы лучше потратить на другие цели».

Уильям вылетел с базы ВВС в Одинхэме близ Хантса и первые шестнадцать миль по направлению к дому Кейт пролетел под руководством инструкторов. Он признался, что идея приземлиться на лужайке была лично его, поскольку якобы в Гемпшире было недостаточно посадочных мест. Он попросил разрешения у родителей Кейт, совершил один круг над лужайкой перед посадкой, а затем направился обратно в Одинхэм для получения дальнейших указаний.

Руководству ВВС не оставалось ничего другого, как признать «легитимность» этого полета на 250 миль — полет над Лондоном и через водное пространство якобы был необходим для завершения подготовки Уильяма. Но Уильям осложнил дело еще и тем, что, как выяснилось, у него хватило самоуверенности «покатать» брата Гарри, взяв его на борт у казарм в Вулвиче на юго-востоке Лондона. Представитель Министерства обороны поспешил оправдать решение посадить вертолет «чинук» на лужайку Миддлтонов: «Экипаж боевых вертолетов регулярно упражняется в посадке на полях в условиях ограниченного пространства вдали от аэродромов. Это часть их подготовки к боевым действиям. Это умение ежедневно требуется от экипажа в таких зонах конфликтов, как Ирак и Афганистан. Вылет от 3 апреля был полностью согласован с командованием и запланирован как часть обучения принца Уильяма в ВВС». Но публику и прессу конечно же так легко вокруг пальца не обвести.

Месяц спустя настал черед Кейт получить свою долю критики. В результате вмешательства королевы и Уильяма она была вынуждена отказаться от гребного заплыва через Ла-Манш в составе команды под названием «Союз сестер». Критика была вполне оправданной. Шум поднялся после того, как вышли фотографии с ее первой тренировки на берегах Темзы. Кейт также опасалась обвинений в лицемерии из-за своих протестов против папарацци, тогда как сама она снялась в компании двадцати молодых женщин, которые позировали для весьма откровенного календаря, с помощью которого надеялись собрать на благотворительность более 100 000 фунтов стерлингов. В календаре предполагалось показать двенадцать спортсменок с нарисованными прямо на обнаженном теле купальниками. Возможно, при более зрелом размышлении, Кейт и сама поняла, что поступила мудро, отказавшись от участия в таком проекте.

В апреле Кейт посетила церемонию вручения Уильяму «крылышек» пилота ВВС непосредственно из рук его отца. Ее сопровождала сестра принцессы Дианы, леди Сара Маккоркуодейл, хотя ранее в прессе ходили слухи, что Кейт не приедет. Присутствие Кейт на церемонии на базе ВВС в Крэнвелле подразумевало, что их отношения с Уильямом достигли прежней близости и что королевское семейство вновь признало ее. В роли главного маршала авиации Чарльз выступил на линкольнширской базе перед двадцатью пятью выпускниками. На этой же церемонии присутствовала и Камилла. Уезжала Кейт вместе с Уильямом, и они даже немного попозировали для фотографов. Фотография улыбающейся пары, сделанная моим другом, лауреатом различных премий Майклом Дунли, напоминала фотографии былых времен. И снова поползли слухи о скором объявлении даты бракосочетания. Вышла статья под заголовком «Кейт в белом» (на ней действительно было белое платье). Возможно, в следующий раз белое платье будет настоящим платьем невесты.

В том году, 6 сентября, Уильяму уже выпала честь сопровождать Кейт к алтарю. Правда, это было не на их собственной свадьбе, а на свадьбе друга в Австрии. Но крайне значимым был тот факт, что специально для Кейт была выделена охрана. Уильям попросил охранника своего отца, прошедшего подготовку в Специальной авиационной службе Доминика Райана, побыть в этот день личным телохранителем Кейт. В тот радостный день — первое бракосочетание, которое они посетили почти за три года, — пара позировала перед фотографами, и, похоже, им это нравилось.

ГЛАВА 18

МИСТЕР И МИССИС СМИТ

Следующим будешь ты.

Капитан Николас ван Катсем своему другу принцу Уильяму на своем бракосочетании в августе 2009 года

Субботним вечером они появились рука об руку в сельском клубе «Поттинг-Шед», расположенном в деревне Крадвелл в графстве Уилтшир. На стоянке Кейт притянула своего молодого человека поближе к себе. За этим ее жестом последовал их первый более чем за два года публичный поцелуй, что удивило даже его самого. Причина такой несвойственной паре открытости вскоре выяснилась. Они заранее знали, что им предстоит вынести в связи с открывшимся не очень привлекательным фактом. Газета «Ньюс оф уорлд» сообщила Гэри Голдсмиту, дяде Кейт, о том, что проводила скрытый сбор информации при содействии Мазхера Махмуда, легендарного тайного агента по прозвищу Фальшивый шейх. Накануне публикации Кейт решила рассказать об этом Уильяму. Никогда еще старая поговорка о том, что родственников не выбирают, не была настолько верна. Уильям, как член королевского семейства, давно уже понял это на собственном опыте, теперь же настал черед и Кейт. В статье Голдсмит изображался с худшей стороны — как распространяющий кокаин миллионер, беспечно прожигающий жизнь на Ибице. Эта информация могла произвести эффект взорвавшейся бомбы и, как считали некоторые, похоронить надежду Кейт стать супругой будущего короля.

Фотографы сняли, как Гэри Голдсмит, со свисающим животом, склонился над кухонным столом и делает дорожку из кокаина, готовясь втянуть ее в нос через стофунтовую банкноту. Этот выразительный снимок как нельзя лучше подчеркивал его роль в семействе Миддлтонов — роль белой вороны, или, скорее, «черной овечки в стаде». Журналисты засняли на скрытую камеру, как Гэри говорил: «Я могу доставить кокаин прямо к вашей двери». Он отчаянно хвастался своей дружбой с Уильямом и утверждал, что скоро его племянница станет женой принца. Он также говорил, что скоро Кейт с Уильямом снова посетят его дом под неприличным названием «Ля Мезон де Трах-Трах», или «Дом секса», чтобы провести там лето в романтической обстановке; по его словам, будущая невеста даже позволит ему обнять себя крепко-крепко.

Разговор с тайными журналистами проходил примерно следующим образом: «Да, они приезжали сюда со всеми этими охранниками из MI6. Первым делом я сказал принцу: „Ой… вы разбили мою стеклянную пирамидку?“ Они с товарищем перекидывали мяч и разбили мои украшения — у меня их полно, этих пирамидок. Потом мы вышли и устроили пикник у дома. Мои друзья учили Уильяма микшировать музыку. Да, это было здорово. Они же подговорили его крикнуть: „Король в доме!“ Он очень общительный парень».

Разговоры о том, что бракосочетание его племянницы постоянно откладывается, его нисколько не смущали. «Они объявят о помолвке позже в этом году». Затем он пошутил: «А под венец поведу ее я. Буду этаким герцогом „Из-грязи-в-князи“… Буду там всем распоряжаться. Произнесу торжественную речь».

Мистер Голдсмит определенно не отличался благоразумием и сдержанностью. Для Кейт и ее матери, старшей сестры Голдсмита, это было настоящей катастрофой. Как говорят, дьявол прячется в деталях, а Голдсмит выдал целые кучи деталей. Принц Чарльз, стараясь поддержать Кейт в трудную минуту, послал ей сообщение с пожеланием не принимать это близко к сердцу. У членов королевской семьи большой опыт разрешения семейных кризисов, и главный их метод — ждать и ничего не говорить. Кейт пришлось вытерпеть различные высокомерные насмешки, но больше всего досталось ее матери. Кейт удавалось сохранять спокойствие, но Кэрол, по выражению «Ньюс оф уорлд», буквально «кипятилась от гнева», созвав семейное совещание, на котором она призвала всех вести себя как можно более пристойно. Как всегда Чарльз оказался прав: со временем шум утих. Кейт понимала, что ей, как будущей невесте будущего короля, нужно научиться терпению.

Если и были сомнения, что положение Кейт пошатнется из-за безответственного поведения члена ее семьи, то вскоре они развеялись. Она дважды представляла Уильяма на бракосочетаниях членов королевской семьи; в первом случае — на свадьбе Питера Филлипса и Отам Келли — она встречалась с королевой. В обоих случаях Кейт непринужденно беседовала с ближайшими родственниками своего возлюбленного. В Зальцбурге, на свадьбе ее подруги Киары Хант, сестры ее однокурсницы Оливии Хант, они были вместе с Уильямом.

14 августа 2009 года она предстала как настоящая принцесса. Только что прибывшая с карибского курорта, Кейт, загорелая и отдохнувшая, выглядела потрясающе в белом платье и синем шелковом жакете. Из серебристого мини-вэна она вышла в сопровождении четырех охранников Уильяма из Скотленд-Ярда. Большинство гостей до Веллингтонских казарм близ Букингемского дворца доходило пешком, но Кейт провезли прямо во внутренний двор вместе с тремя знакомыми Уильяма. Сам принц и его брат Гарри, исполнявшие роли шаферов, прибыли часом ранее и вместе с женихом ожидали начала церемонии в часовне казарм. Уильям под руку сопроводил Кейт по проходу в часовне. Он пожал руку жениху и поздравил его невесту, Элис Хэдден-Пейтон. Николас не преминул подшутить над другом. «Следующим будешь ты», — сказал он.

Должно быть, только тогда Уильям осознал, что встречается с Кейт дольше, чем большинство его друзей со своими подругами, — и все большее их количество заключало брак. Замечание ван Катсема было всего лишь шуткой, но она, скорее всего, задела некоторые струны в его душе. С ван Катсемом, чей отец, Хью, является близким другом принца Чарльза, молодые принцы были знакомы всю жизнь. Николас, офицер Королевской кавалерии, как и Гарри, должен был отправиться в Афганистан, и на его свадьбу пришли efo армейские товарищи. На тему предполагаемой женитьбы брата в свое время пошутил даже Гарри. Когда в январе 2010 года, во время благотворительной поездки на Барбадос, его спросили, когда же его брат положит конец всем сомнениям, Гарри пожал плечами и сказал, что если точная дата случайно станет всеобщим достоянием, то его брат, возможно, тут же поменяет все планы.

За несколько недель до свадьбы ван Катсема Уильям и Кейт останавливались в загородном доме отдыха как супружеская чета под неоригинальными именами мистер и миссис Смит. Там они собирались отметить двадцать седьмой день рождения Уильяма, но их уединение было нарушено появлением Гарри, притащившего с собой целую кучу друзей. Банальная фамилия Смит заставляла вспомнить, как в свое время Чарльз и Камилла пользовались ненамного более оригинальными именами: Фред и Глэдис. Скоро Кейт примет фамилию Уэльс (Уэльская), а не Смит; заодно она получит и титул герцогини, так что ей уже не нужно будет заказывать номера в гостиницах самой — этим будет заниматься целый штат придворных.

Но при этом жизнь Уильяма и Кейт во многих отношениях будет сильно отличаться от жизни других принцев и принцесс Уэльских. В конце концов, Уильям дал ясно понять, что не ограничится ролью статиста на сцене британской монархии. В 2009 году на собрании Благотворительного фонда принца, созданного тремя годами ранее, он сказал, что постепенно втягивается в официальную деятельность, но делает это «по-своему». «Конечно, можно просто присутствовать на мероприятиях и открывать собрания. Но можно и вносить какой-то реальный вклад в дело. Служить украшением, пожимать руки, демонстрировать поддержку — это все хорошо, но, как мне кажется, делать что-то реальное еще важнее», — сказал он.

Во время своего первого официального визита в Новую Зеландию и во время частного визита в Австралию в январе 2010 года он попытался воплотить свой замысел на практике. Меня тогда поразила его по-настоящему царственная осанка и врожденное благородство. Его поведение почти зеркально воспроизводило поведение принцессы Дианы во время зарубежных поездок, а также его отца во время кампаний по защите окружающей среды. Но в нем было заметно и кое-что свое, индивидуальное. Когда мы беседовали в баре в Веллингтоне, он казался очень спокойным и нисколько не смущался в связи с огромным вниманием репортеров — в точности, как его мать. Если он и волновался, произнося свою первую речь, открывая от имени королевы здание Верховного суда в столице Новой Зеландии, то ни разу ничем не выдал своего волнения.

Еще до его прибытия снаружи собралась группа сторонников республики. Они выкрикивали свои лозунги около часа, но, как только появился автомобиль принца и Уильям вышел из него, крики прекратились. Похоже, этот представитель нового поколения королевской семьи очаровал даже республиканцев. Несмотря на протестующих, после речи Уильям вышел и около 45 минут общался с народом. Это было блестящее представление. Его освещение в австралийских средствах массовой информации было безупречным, к вящему неудовольствию местных антимонархистов. Когда Уильям лично наблюдал, какой урон стране причинили лесные пожары, унесшие сто семьдесят три жизни в январе 2009 года, на них это не произвело особого впечатления. Саймон Бейтмэн, представитель Австралийского республиканского движения, заявил, что энтузиазм масс вызван исключительно умелой подачей информации со стороны журналистов: «Похоже, что перед нами прежде всего культ знаменитости, а не какое-нибудь более серьезное явление. Я хочу сказать, что пресса освещает его визит примерно так же, как и визит Пэрис Хилтон. Я не уверен, в том, что у него [у этого визита] есть какая-то цель. Это не имеет особого отношения к нашей жизни и к нам, австралийцам».

Но комментарии мистера Бейтмэна не отражали общего мнения и той теплоты, с какой принца встретили как сторонники, так и противники монархии. В глазах многих австралийцев Уильям стал воплощением «народной монархии», примером которой была его мать, принцесса Диана. Все нападки в свой адрес Уильям отбивал как настоящий профессионал. В этом ему, конечно, помогали специалисты, приставленные к нему по распоряжению королевы, — «три мудреца», как их называли; в их обязанности входило следить, чтобы будущий король не совершил ошибок. Дипломат сэр Дэвид Мэннинг, бывший личный секретарь королевы лорд Данврин и ее новый помощник Кристофер Гейдт помогали внуку королевы оттачивать мастерство выступления на публике. К 2010 году он уже начал кое-что усваивать. Сэр Дэвид обучал его премудростям дипломатии и разъяснял международную обстановку, лорд Данврин консультировал в вопросах благотворительности, а Кристофер помогал составлять планы и обзоры. При этом им нужно было еще и не терять чувства меры, то есть следить за тем, чтобы принц Уильям не затмил на публике своего отца, принца Чарльза. А не затмить его было довольно трудно. «Никогда еще у нас не было такой ситуации, когда правящий монарх, наследник трона и второй по старшинству в линии наследования настолько конкурировали между собой», — признался мне один из придворных.

Когда под конец визита Уильям произносил свою прощальную речь в Мельбурне, он не забыл поблагодарить австралийских девушек за то, что они хранят традицию раздачи поцелуев членам королевского семейства. Так он шутливо напомнил о скандально известном поцелуе, которым модель Джейн Прист наградила его отца в 1979 году на пляже в Перте, хотя Уильям ошибочно сказал, что это произошло на сиднейском пляже Бонди. В Доме правительства, сооруженном в честь Дня Австралии, он сказал перед тысячей собравшихся гостей: «Поездка в Австралию — все равно что сбывшаяся мечта. Насколько я помню, мои родные всегда рассказывали мне о чудесах Австралии и о том, насколько дружелюбны местные жители. Мой отец великолепно проводил здесь время в свои школьные годы, и он до сих пор с мечтательной улыбкой вспоминает о том незабываемом случае на Бонди, когда австралийская красавица одарила его поцелуем в щеку. Я рад, что традиция сохраняется! Я также вспоминаю, как моя мать вернулась из Австралии в 1996 году и рассказывала о своих впечатлениях от этой страны, о том, как она полюбила Австралию. Я провел здесь всего три дня, а уже прекрасно понимаю, почему она ее так полюбила».

Под конец своего первого визита в качестве взрослого представителя королевского семейства Уильям не забыл упомянуть и о принце Гарри: «И конечно же один мой знакомый парень с рыжими волосами не перестает расхваливать вас на все‘лады и говорить, что я не жил, раз не побывал в Австралии. Из-за этого, а также из-за уважения всего мира к вашему уникальному образу жизни, из-за вашей энергии и вашей прямоты, из-за вашего знаменитого чувства юмора я всегда мечтал вернуться сюда. В последний раз я побывал здесь в возрасте девяти месяцев и видел все совершенно в другой перспективе — и уж конечно не смог оценить всех прелестей этой грандиозной страны».

Далее принц продолжал: «Какое же замечательное место, эта Австралия! Поистине страна двадцать первого века… Я жалею лишь об одном — о том, что так мало повидал в Мельбурне, в этом легендарном городе спорта и культуры. Но я надеюсь вернуться!»

Конечно, такие речи для торжественных случаев сочиняют специально, но на этот раз я видел, что он искренен в выражении своих чувств — его мать могла бы гордиться своим сыном, а отец должен гордиться им по праву. Искренним в своих чувствах он оставался и тогда, когда на него не были нацелены объективы фото- и видеокамер. Как нельзя лучше это проявилось тогда, когда он встречался с женщиной, дом которой сгорел во время лесных пожаров. Это была настоящая, гордая австралийка. Как и многие люди этой чудесной страны, она не отличалась утонченными манерами, но не забывала о высоком статусе Уильяма. В наше время члены королевского семейства — и даже сама королева — не слишком строго относятся к формальностям и не ожидают, что люди будут кланяться им или делать перед ними книксен. Они относятся совершенно спокойно к неформальным проявлениям вежливости и добродушия. Это только пресса обычно устраивает скандал, когда кто-нибудь запанибратски обнимает королеву за плечи, вроде бывшего премьер-министра Австралии Пола Китинга, которому журналисты устроили настоящую обструкцию. В волнении эта женщина забыла, что к принцу следует обращаться с упоминанием его титула, и крепко пожала ему руку. Потом она осознала ошибку и искренне извинилась, покраснев от смущения. Уильям улыбнулся и поспешил приободрить ее: «Называйте меня Уильям, ничего страшного». В тот момент он напомнил мне свою мать. Это была настоящая кульминация поездки, что бы там ни говорили воинственные республиканцы, вознамерившиеся раз и навсегда покончить с монархией в своей стране. Я лично был горд тем, что являюсь подданным этого принца. В конце концов, члены королевского семейства дали ясно понять австралийцам, что если они хотят видеть выборного главу государства вместо королевы или короля, то совершенно вольны поступать, как им захочется. Это, конечно, не значит, что Австралию уступят совсем без боя, но не со стороны королевского семейства, а со стороны тех австралийцев, которых устраивает нынешнее положение, которые не намерены ничего менять.

Конечно, есть и такие, кто уверен, что вся история с обручением Уильяма и Кейт — это всего лишь рекламный трюк с целью упрочить положение монархии в Южном полушарии. Один тур по стране, много улыбок, формальных шуточек, позирование перед фотографами, и вуаля! — австралийцы попались на крючок, они снова всем довольны.

Как дворец, так и сами Уильям с Кейт желают, чтобы одной из первых их совместных поездок стала поездка в Австралию и Новую Зеландию. За ней последует поездка в Канаду. Возможно, это немного уменьшит республиканские настроения-в этих странах, но, как мне кажется, шансы на то, что Уильям и Кейт когда-либо станут королем и королевой Австралии, довольно малы. Даже если дворец и правительство при каждом удобном случае напоминают о большой популярности нового поколения и об энтузиазме, с которым их встречают местные жители, крайне сомнительно, чтобы сами по себе они смогли повернуть вспять мощное течение. Впрочем, время покажет. Предыдущим летом австралийское правительство уже намекало на то, что после королевы Елизаветы Австралия может выйти из-под контроля Британской монархии. Австралийский премьер-министр Джулия Гиллард (кстати, валлийского происхождения), представляющая левоцентристскую лейбористскую партию, сказала: «Как премьер-министр, я хотела бы проследить за разработкой соглашения по поводу построения республиканской модели. Подходящее время настанет при смене монарха. Конечно, я желаю королеве Елизавете долгой и счастливой жизни, и, судя по примеру ее матери, у нее есть все шансы благополучно дожить до глубокой старости».

При всем этом королеве чрезвычайно понравилось, как прошел этот пятидневный визит. Уильям сделал очередной важный шаг в своей подготовке к будущей роли короля. По словам Джейми Лоутер-Пинкертона, его личного секретаря и мудрого советника, этот визит позволил ему «овладеть азами». Было крайне важно, чтобы принц овладел азами своей профессии до бракосочетания с Кейт. Было также крайне важно, чтобы принц приучился брать инициативу в свои руки. В конце концов, только тогда он будет способен подготовить свою супругу к совместному выступлению на политической сцене.

Вернувшись из Австралии и Новой Зеландии, принц казался более уверенным в своих силах. Его облегчение было почти физически ощутимо. Он стал гораздо более спокойно вести себя на публике, а перспектива играть ведущую роль казалась ему, вероятно, уже не такой пугающей. Но не успели еще средства массовой информации пропеть все дифирамбы в его адрес, как дворцовые аппаратчики попытались пока что вернуть джинна обратно в бутылку. В конце концов, Уильяму нужно было еще закончить курсы подготовки пилота-спасателя ВВС. В сентябре 2010 года он их закончил и наконец-то мог приступить к своим повседневным обязанностям, ведь ему необходимо было поставить еще одну галочку в списке достижений, которые он наметил осуществить до женитьбы. Теперь он был готов сделать очередной шаг к следующим этапам своей карьеры: любящий муж, занятый активной деятельностью принц, полноправный король.

Объявление помолвки члена королевской семьи могло быть вполне традиционным событием, но Кейт и Уильям — это вполне современная пара. Как и многие современные пары, они сначала попробовали пожить вместе месяцев восемь, устроив нечто вроде своего дома в Англси, где Уильям, капитан авиации Уэльский, служит пилотом спасательного вертолета на расположенной поблизости авиабазе Королевских ВВС Вэлли. Через двое суток после официального объявления помолвки он даже принимал участие в операции по спасению Грега Уоткинса, спортивного инструктора, с которым случился сердечный приступ во время восхождения на высочайшую гору Уэльса, Сноудон. Двадцативосьмилетний принц входил в спасательную команду из четырех человек. «Если бы не он и не остальные спасатели, я бы, наверное, был уже мертв, — позже признался Уоткинс. — Звук приближающегося вертолета показался мне самым приятным звуком в жизни. Он и его экипаж спасли мне жизнь».

Не только «Очаровательный принц», но и «Герой, спасающий жизни»! Лучших заголовков не смогли бы придумать и официальные представители дворца, даже если бы писали все статьи сами.

Жизнь Уильяма полна контрастов: ежедневная работа на благо общества, предстоящая деятельность в роли первого лица государства и мирная совместная жизнь с Кейт. Вдали от суматохи и беспокойных журналистов, в продуваемой всеми ветрами малолюдной местности Северного Уэльса, они попытались обустроить свое первое семейное жилище в сельском доме с покрытыми известкой стенами. Там они попробовали вести «обычную жизнь», покупая продукты в местном супермаркете или заказывая ужин в ресторане быстрого питания, а иногда и пропуская бокал пива в местном пабе. Я написал об этом в статье под заголовком «Любовное гнездышко Уиллза и Кейт». Она вызвала некоторый переполох во дворце, поскольку официальные представители попросили журналистов не разглашать их местонахождение по соображениям безопасности. Конечно, в нашу опасную эпоху международного терроризма такое предупреждение имеет смысл, хотя все и так прекрасно знают, где живут королева, принц Чарльз и другие старшие члены королевского семейства, включая Камиллу, на охрану резиденции которой тратятся миллионы. Для меня же это стало знаком, что скоро последует официальное объявление помолвки. Уильям вполне мог бы проживать и в офицерской квартире на базе ВВС, но вместо этого предпочел домашний уют рядом с Кейт. Предполагается, что там они и продолжат жить в ближайшем будущем.

Кейт, как и прежняя королева-консорт — Александра, страстно увлекается фотографией. Она может целыми днями фотографировать местные ландшафты, пока Уильям находится на дежурстве, а у нее выдается время, свободное от работы на семейной фирме в Беркшире. В ясные дни местные ландшафты и в самом деле впечатляют: белые песчаные пляжи или луга, на которых пасутся коровы и овцы. Почти с каждым шагом обстановка и освещение меняются — просто рай для фотографа. В небесах парят дикие птицы, немногочисленные парочки гуляют в свое удовольствие, и почти у каждого жителя есть собака. Вдоль побережья выстроились маяки, старинные церкви и деревушки, где жизнь сохраняется почти неизменной на протяжении десятилетий; здесь кажется, что находишься в совсем другом мире, где нет Букингемского дворца, Мэлла и Вестминстерского аббатства. «Это великолепное место для постоянного жительства и для отдыха. И конечно, пейзажи здесь просто восхитительные» — так отзывается об этом уголке Деви Дэйвис, директор по туризму в Северном Уэльсе.

Холихед — это главный городок на той части острова Англси, что обращена к Ирландии. Главный развлекательный центр здесь — это «Эмпайр-Арена», обветшалое здание, со стен которого облетают куски краски, а некогда зеленые буквы на фасаде давно поблекли. Персонал его гордится тем, что Уильям и Кейт живут среди них как обычная пара. Небольшой магазинчик через дорогу рекламирует «балетные пачки и тиары», а также платья и вечерние костюмы, но Кейт вряд ли делает в нем покупки. Тем не менее пара регулярно посещает супермаркет «Теско» на окраине, как и многие местные жители.

Главное богатство Англси расположено в стороне от крупных дорог — его великолепные пляжи, ухоженные леса, многочисленные морские птицы и другие дикие животные. Многие женатые пары из персонала базы ВВС живут в небольшом городке Роснейгр. Желтые вертолеты «Морской король» уже не беспокоят своим шумом местных жителей, но звуки реактивных двигателей самолетов, отправляющихся в тренировочные полеты, спутать нельзя ни с чем. По сообщениям местных жителей, Уильям с товарищами посещает местный бар «Салливанс». Владелица местного магазина подарков уже строит планы распродаж на бракосочетание Уильяма и Кейт. Она говорит, что Уильям отличается вежливостью и что он «как раз такой жених, какого хотела бы видеть ее мать».

Расположенная поблизости деревня Росколин славится своим баром «Белый орел», недавно отремонтированным, где цены вполне умеренны. Обед на двоих с вином стоит всего 45 фунтов стерлингов. Летом и по выходным здесь многолюдно, но стоит отойти немного, и перед вами дюны и море — настоящая дикая природа. Вместе Уильям и Кейт предпочитают ездить на его мотоцикле «Дукати» — он за рулем, она позади. При надетых шлемах анонимность гарантирована, что им очень нравится. Но такой образ жизни нельзя вести долго. Они прекрасно понимают, что перемены неминуемы.

Кейт придется привыкнуть к круглосуточной охране Скотленд-Ярда. Они-то уж постараются обеспечить полную ее безопасность, чего не удалось охранникам Мохаммеда Аль-Файеда в отношении принцессы Дианы. Уильям уже привык к тому, что вооруженные офицеры сопровождают его повсюду. У него установились хорошие отношения с этими людьми, и я не сомневаюсь в том, что охрана будущей принцессы будет на высоте.

Объявление о помолвке стало хорошим способом поднять популярность королевского семейства. Но в этом есть и не совсем благоприятные стороны, особенно для принца Чарльза. Опрос общественного мнения, проведенный газетой «Ньюс оф уорлд», показал, что британцы ожидают перемен — ясный сигнал, что в роли будущих короля и королевы они предпочитают Уильяма и Кейт. По результатам опроса, опубликованным 21 ноября 2010 года, шестьдесят четыре процента опрошенных желают, чтобы молодожены были удостоены этих высоких титулов сразу же после кончины королевы. И всего лишь девятнадцать процентов — менее одной пятой — высказались за то, чтобы корона перешла Чарльзу и Камилле. Для наследника трона Великобритании, остающегося в этом статусе самое долгое время за всю историю, это настоящий удар. Он упорно старался завоевать расположение народа с тех пор, как его репутация упала до самой низкой отметки после развода с Дианой в 1996 году и после ее гибели в следующем году. Возможно, это послужит причиной напряженных отношений между отцом и сыном, особенно когда им придется соревноваться за благосклонность королевы. Особенно это стало ясно после того, как Чарльз в интервью крупнейшей американской вещательной компании Эн-би-си высказал предположение, что его супруга Камилла вполне могла бы стать королевой. До этого момента двор отвергал все спекуляции на эту тему, настаивая на том, что ее никогда не коронуют и что после восхождения Чарльза на трон она будет именоваться принцессой-консортом. Представители двора посвятили этому даже отдельное заявление. Но это, конечно, нелепость. Если Чарльз станет королем, то ничто не помешает и Камилле получить титул королевы, тем более что такова более чем четырехсотлетняя традиция.

Но традиции в наши времена не более стабильны, чем замки из песка. Большинство считает, что лучше бы передать корону следующему поколению, минуя Чарльза. Уильяму и Кейт удалось усилить популярность королевского семейства, и семьдесят два процента опрошенных считают, что их брак укрепит монархию.

Тем временем премьер-министр, достопочтенный Дэвид Кэмерон, в интервью, данном в ноябре 2010 года, в ответ на вопрос, что он сам думает по этому поводу, сказал, что он «большой поклонник Камиллы». Он сказал, что страна должна узнать ее получше и что она «человек с горячим сердцем и большим чувством юмора».

Используя примерно те же слова, которыми в 1997 году Тони Блэр описывал народную принцессу, мать Уильяма, Кэмерон заявил, что Камилле бы понравилось стать «королевой людских сердец»; правда, он добавил: «Но сейчас рано говорить об этом; я уверен, что в свое время эта тема станет предметом дискуссий и дебатов».

В своем скандальном интервью, данном в программе «Панорама», Диана некогда сказала, что Чарльз не годится для того, чтобы занимать «ключевой пост». С тех пор Чарльз усердно старался оправдаться в глазах публики и улучшить свою репутацию. Но несмотря на все заверения дворца в том, что Камилла не будет королевой, все эти годы принц тайно вынашивал другие планы. Ему всегда казалось, что ситуация, когда он будет королем, а Камилла не получит заслуженного, по его мнению, титула, станет для него настоящим оскорблением.

Его недавнее заявление, противоречащее тому, что он сделал пять лет назад, сразу же после заключения брака со своей давней возлюбленной, пожалуй, расстроило тех, кто тогда искренне поверил ему. В глазах многих именно Камилла виновата в том, что распался брак Чарльза с Дианой, а это очень серьезное обвинение.

Эксперты в области конституционных вопросов утверждают, что теоретически возможно устроить так, чтобы Чарльз передал право на трон своему сыну, но это будет очень трудно осуществить на практике. В таком случае ему пришлось бы подписать Акт об отречении при поддержке правительства. Ну и Уильям должен желать взойти на трон, а этого он пока как раз и не желает. Уильям, как никто другой, понимает всю важность преемственности: он и его будущая супруга сначала должны научиться выполнять роли принца и принцессы Уэльских, и только потом занимать «ключевой пост».

Продемонстрировав искреннюю заинтересованность в серьезных социальных вопросах, как это в свое время делали его мать и отец, и выбрав невесту, которая разделяет его убеждения, Уильям показал себя поистине народным принцем. Когда он станет принцем Уэльским, он заодно унаследует и герб с тремя белыми перьями в золотой короне. На ленте под короной написан девиз «Ich dien», что по-немецки означает «Я служу». Я не сомневаюсь в том, что Уильям оправдает возложенные на него надежды и не будет останавливаться на достигнутом. Не в его характере мириться с поражениями. Не выбирает он и легких путей, и в этом они с Кейт как нельзя лучше подходят друг другу. Он прекрасно понимает, что он и его будущая супруга должны будут усердно работать, чтобы заслужить признание нового поколения, воспитанного в духе равноправия и часто без воодушевления относящегося к принципам монархии. Я считаю, что он продолжит традицию Виндзоров, умело приспосабливающихся к духу эпохи. Он ясно дал понять, что свою приверженность переменам намерен подтверждать действиями, а не просто словами. Теперь, когда Кейт рядом с ним будет уже официально, они смогут доказать, что монархия — это действенный общественный институт двадцать первого века, который рано списывать со счетов и который обладает реальной силой и реальным смыслом.

ИЛЛЮСТРАЦИИ

БЛАГОДАРНОСТИ

Я писал эту книгу с целью подробно исследовать характеры принца Уильяма и Кейт Миддлтон — двух людей, совместная жизнь которых фундаментальным образом изменит монархию двадцать первого века. Я желал понять, что определяет поступки нашего будущего короля и его будущей королевы-супруги, на каком прошлом основано их настоящее и что скрепило их любовь. В своей работе я также попытался предугадать, что обещает этот союз рядовым жителям страны. Понятно, что члены королевской семьи ревностно охраняют свои тайны, а отсюда следует, что их история не всегда будет ясной и однозначной. Тем не менее я верю, что моя книга поможет вам поближе познакомиться с этими людьми, а заодно и доставит вам удовольствие

Конечно, эта книга не могла бы выйти без помощи со стороны моего издателя, Джона Блейка, — это наша третья совместная работа. Я благодарю Рози Вирго, моего редактора Лусиана Рэндолла и всех остальных сотрудников первоклассной редакторской команды в «Джон Блейк Паблишинг Лтд.» за то, что они выпустили книгу так быстро. Редактор Энди Армитейдж работал изо всех сил, чтобы собрать все воедино. Особые благодарности моему агенту Хамфри Хантеру и фотографу Нираджу Танна из Ikon Pictures за его эксклюзивные фотографии.

Я также обязан многим людям, без которых эта книга никогда бы не увидела свет. Некоторые попросили не называть их имен, и я выполняю их просьбу. Но они знают, как сильно я ценю их помощь.

Тем не менее я рад признаться в том, что большую поддержку мне оказали Мигель Хед, Пэдди Харверсон, Коллин Харрис MVO[13], Алиса Андерсон LVO[14], лейтенант Эд Перкинс, Фелисити Мердо-Смит CVO[15], Иан Эдмонсон, Райан Сейби, Доминик Херберт, Атрут Эдвардс МВЕ[16], Робин Нанн, Ингрид Сьюард, Мо Дэвис, Елена Начманофф, Сиги ДеВос, Кен Уорф MVO, Лаура Скуайр, Дебора Хинтон, Джессика Хэй, Гарри Арнольд, Камилла Хичкок, Фулэм, Александра Хэмбрук, Иан Уокер, Марк Стюарт, Джин Фигг, Майкл Данли, Кент Гейвин, лорд Джанврин, Джефф Кроуфорд, Стюарт Робертсон, Марк Болланд, Патрик Джефсон, Дейв Оуфилд, Джейми Лоутер-Пинкертон, Стюарт Маклин, Нил Уоллес и конечно же мой редактор в «Ньюс оф уорлд» Колин Майлер.

Напоследок я хотел бы поблагодарить своих родных, особенно мать и покойного отца, за их любовь и поддержку; свою жену — за ее невероятное терпение и за то, что она многое прощала мне, когда я как можно скорее старался закончить эту книгу.