Двугорбый Янус Буянов Сергей

– А какие только захотим! – с вызовом выкрикнул Бен. Его всё больше раздражал Акульев.

– Извините, можно сигару? – простодушно спросил Акульев.

– Конечно. Бен, распорядись!

– У вас принято подчинённым встревать в разговор старших по званию? – деликатно спросил Акульев, пользуясь отсутствием враждебно настроенного Бена Хейворда.

– Полагаю, у нас дружеская беседа, а не официальный разговор, – улыбнулся Алекс. – В нашей стране каждый имеет право высказаться!

– С недавних пор в нашей – тоже, – вздохнул Акульев и добавил: – Только, после старшего.

– Я понял.

– Прошу не истолковать меня превратно, – прижав руку к груди, поклонился Акульев. – Я никоим образом не хочу унизить вашего коллегу, посягнув на демократию!

– Очень хорошо! – поклонился в ответ Алекс.

Якушева передёрнуло. Что за спектакль? Шеф как паяц, Алекс, всемогущий босс АНБ уподобился арлекину. Встреча похожа на дипломатический раут, а не на переговоры враждующих сторон! Его так и подмывало вскочить и одёрнуть обоих начальников, но, подчиняясь внутреннему чувству, доцент только улыбнулся в ответ.

– Ваша сигара, господин Акульев! – предложил Бен, вернувшись.

– Спасибо, дорогой! – от всего сердца поблагодарил Акульев и принялся раскуривать сигару.

– У нас вообще-то не принято курить, – заметил Бен и осёкся под взглядом босса. Он сразу поправился, как мог. – Только самые дорогие гости могут позволить себе портить здоровье.

Что он такого сказал? Почему Алекс чуть не разорвал его на части? Бен решил больше не говорить ни слова. Опасаясь выдать свои мысли, он принялся напевать песенку о милой Клементине, мысленно, конечно. Тотчас в голове прояснилось, чувство постороннего вмешательства испарилось. Бен напевал песенку, выражение его лица стало веселым и приветливым.

– Много лет назад мы были союзниками, – позволил напомнить Фёдор Федотович.

– Да-а, – протянул Алекс. – Золотое время!

– Совместными усилиями мы одолели фашизм.

– И встретились на Эльбе!

– Общий противник объединяет.

– Особенно когда он чрезвычайно силён.

– И многочисленнен! – сказал Акульев, как отрезал. Вопреки ожиданиям Алекса профессор не признал общим противником тибетского ламу!

– Он многолик, – попробовал ещё раз намекнуть Алекс.

– Да и мы не слишком прямолинейны!

– Мы?

– Мы, – спокойно повторил Акульев. – Разве, мы не союзники?

– Как, говорите вы, русские, «можем сварить кашу»?

– Вполне можем.

– Но я позволю себе добавить чуточку американского трезвого взгляда на жизнь, чтобы сварить кашу нужно иметь кое-что, не из топора же её варить? – блеснул знаниями Алекс.

– Почему, нет? – удивился Акульев. – У вас топор, у нас котелок с водой. Дело только за крупой.

– И за дедом с бабкой?

– Конечно.

– Я понял насчёт топора, но с котелком не очень-то, – улыбнулся Алекс.

– Топор, опущенный в котелок с водой, может быстро заржаветь и придти в негодность!

– Но зачем варить кашу из топора?

– Извините, но что мы будем кушать?

– Хорошо! – Алекс поднялся на ноги, – Раскроем карты!

– Для этого мы и собрались, – привстал с места Акульев.

– Итак, у нас топор?

Акульев кивнул.

– В наших руках ХИМ, с помощью которого, завтра мы установим глобальный контроль над миром! Над всем человечеством!

– Покажите мне, пожалуйста, эту вещицу, – попросил профессор.

Алекс кивнул удивлённому Бену. Через несколько секунд Акульев держал в руке кристаллик.

– Хотите фокус? – спросил, он.

– Покажите!

Акульев сунул руку в карман, немного подержал там и вынул. Между пальцами он зажал кристалл. Ничего не изменилось. Алекс улыбнулся. Бен рассмеялся. Якушев хлопнул в ладоши.

– Возьмите обратно ХИМ, дорогой Бен Хейворд.

Бен взял чип.

– Фокус весь, – удовлетворённо произнёс Акульев.

– Похоже, мы остались только вдвоём за карточным столом! – отметил Алекс Строэн. Чип отключен!

Подчинённые переглянулись. Начальники кивнули им в ответ.

Господин Акульев и господин Алекс остались в комнате один на один.

Бен Хейворд и Яков Яковлевич удалились в смежную комнату и, явно игнорируя друг друга, занялись каждый своим делом. Бен уселся за компьютер. Доцент Якушев развалился в кресле, приняв позу релаксанта. С виду задремал, но мозг его в это время блуждал, перелистывая страницы памяти.

– Ваш фокус, господин Акульев, как я понял, заключается в выходе из строя ХИМа?

– Вы верно поняли, коллега, – добродушно согласился Акульев.

– Допустим, вы это умеете. А может так сделать любой гражданин?

– Кхйи со ее тунг!

– Зуб собаки излучает свет, – перевел с тибетского Алекс. – Это талисман тибетского ламы.

– Он существует единственном числе, верно?

– Слушайте, дорогой коллега! – приподнял ладонь кверху Акульев, как бы стараясь прекратись вопросы оппонента. – Первобытный человек добыл огонь. Его трут так и остался в единственном числе.

– Это означает, что самого талисмана у вас нет, – расшифровал. Алекс.

– Разумеется! Мы научились добывать огонь.

– Это разумеется, государственная тайна?

– Нет, дорогой Алекс. Нет! Это моя личная тайна! И доцента Якушева.

– Возможно ли, обезвредить все кристаллы?

– Возможно. Противоядия, хватит. Вы даже представить себе не можете, насколько оно дёшево!

– Отчего же, представляю. Всем собакам не вырвешь зубы, – задумчиво произнёс Алекс Строэн. – Но, знаете, господин Акульев, сколько в природе вымерших видов животных?

– В варварских странах это возможно! – согласился Акульев. – Но в цивилизованных, как уничтожить всех собак?

– Идея коммунизма родилась именно в цивилизованных странах, не так ли?

– Полностью согласен с вами, коллега! Узнав преимущества личного чипа люди попросту разорвут на части всех собак!

– Вот видите! – сокрушённо развёл руками Алекс.

– Конечно, – дружелюбно сказал Акульев. – А вы помните Лошадя?

– Да – ответил Алекс, подавляя желание вздрогнуть.

– Поговаривают, что он неуязвим для системы ГК, – Акульев загадочно закатил глаза.

– И?

– И для всего остального оружия, включая прямое ядерное попадание.

– Сколько таких Лошадей в мире?

– Предостаточно, – Акульев руки сложил крестом.

– Это дети Ники?

– Да. И они разбросаны по всему миру.

– При полном контроле над всеми, сотня человек ничего не решает!

– Вождей Октябрьской революции было меньше сотни.

– С любым можно договориться.

– Вы уже пробовали.

– Талисман был в наших руках! – возразил Алекс.

– А оказался в наших! – парировал Акульев.

– Вы славно отбиваетесь, – с уважением сказал Алекс. – А что скажете на это: «У одного богача украли золотой, обеднел ли он»?

– Вряд ли. И укравшие не разбогатели. Я понял к чему вы клоните, коллега. Золото-то осталось в руках богача?

– И он отольёт таких монет в сотни раз больше!

– Я очень уважаю ваш интеллект, коллега, именно поэтому я здесь!

– Сдаётесь?

– Если бросить прочь символические карты, а представить наш диалог в ином ракурсе, в шахматном, например, то оба мы зашли в тупик. Повторение ходов, помните, такой термин?

– Боевая ничья, коллега, – впервые так обратился к оппоненту Алекс. – Мы зашли в тупик. Шахматная корона не достанется никому?

– Послушайте, Алекс! Разве не в нашей власти, отменить состязание?

– И снова мы пришли к вопросу о сотрудничестве, – улыбнулся Алекс. – Ваши предложения, коллега?

– Обойдёмся без притч, загадок и других методик мозгового штурма! – решительно взмахнул руками профессор. – Что мы имеем? У вас кристалл хима, у нас индивидуальное противоядие, раз! – Акульев согнул палец. – У вас система глобального контроля над личностью, у нас люди, неподвластные ей. Два! – он загнул ещё один палец, держа растопыренную ладонь перед собой. – У вас финансовая мощь всего мира, у нас владение всей информацией. Три!

Алекс кивнул. Кто-то ведь считывал файлы с суперсекретной разработки Джи Кей!

– Эти моменты противостояния не приведут ни к чему. Насколько взаимовыгодно сотрудничество, решать вам, коллега! – Акульев потряс ладонью с тремя согнутыми пальцами и продолжил: – У всех, включая самых Больших людей, вживлён хим! А у нас с вами есть серьёзная защита от постороннего вмешательства! Захотим и обезвредим чужое вмешательство в наши мысли и поступки! – Акульев разогнул первый палец.

Алекс заинтересованно смотрел, многие его мысли совпадали с речью профессора.

– Весь мир зависит от компьютерного разума и прекрасно живёт с этим, не зная, что существуют люди неподвластные системе ГК. А мы, дорогой коллега, знаем и держим этих людей всегда перед глазами. Как? Мы их ставим на высокие посты!

– Как басмачей, в своё время! – сообразил Алекс, глядя на второй разогнутый палец профессора.

– И, наконец, у нас есть точки соприкосновения с теми существами, которые контролируют саму систему глобального контроля, независимо от её создателей. У нас с вами, коллега! – Акульев разогнул последний палец и протянул руку Алексу.

Директор АНБ помедлил, выждав драматическую паузу, и слился в рукопожатии с шефом противоборствующей Конторы.

– Не хватает только фотографа, – улыбнулся Акульев.

Коллеги заказали ленч, решив продолжить переговоры в более дружественной обстановке. Предстояло обсудить многие детали. Те самые тонкости, пренебрежение которыми приводит к крушению самых грандиозных проектов.

Пока шефы приходили к «историческому соглашению», их первые помощники держали под контролем текущую информацию. Чем дольше они изучали обстановку, тем больше у них портилось настроение.

Бена сразу выбило из седла, как только он убедился в неисправности своего ХИМа. Агент АНБ лихорадочно рыскал по компьютерной сети и находил всё больше неприятностей. Доложить Алексу он поначалу не осмеливался, затем их связь исчезла. Может быть, так задумано?

Внутреннее чувство опасности не позволяло расслабиться и положиться во всём на босса. Бен снова и снова перепроверял входящую и исходящую информацию, веря и не веря появлению угрозы.

Якушев медитировал. Радужная аура, с которой он направился в США, постепенно тускнела. Яркие цвета сливались в один блеклый и неопределимый: то ли серый, то ли коричневый. Доцент попытался выйти на телепатический контакт, с шефом, но наткнулся на стену. Профессор закрылся. Вероятно, ему необходимо много энергии. Яков Яковлевич решил самостоятельно разобраться в возникших трудностях и по возможности разрешить их.

Независимо друг от друга, не обращая внимания друг на друга, относясь с неприкрытой брезгливостью к методам друг друга, оба агента договаривающихся сторон занимались одним делом – поиском источника угрозы системе ГК.

Угроза, то фокусировалась в одной точке, то расплывалась по всему полю исследования, проникая в каждую тайну. Поэтому все усилия разведчиков не могли увенчаться успехом.

Сами не осознавая того, они оказались в положении несведущих зрителей художественной выставки. Так люди незнакомые со стилем пуантилизма пристально и внимательно, до боли в глазах вглядываются в картину, но ничего, кроме разноцветных составляющих точек, не видят. Общее изображение не воспринимается ими из-за глубокой сосредоточенности на отдельных деталях.

Их всемогущие шефы, занявшиеся разработкой грандиозных планов, не могли и не хотели помогать коллегам.

– Люди уже готовы к внедрению ГК. У каждого есть индивидуальный штрих-код. Думаю, не будет никаких возражений, если электронный маркер предложим вживлять непосредственно в тело. Это сэкономит людям много времени и денег. У вас ХИМ – ручной индивидуальный маркер. У нас МИР – маркер индивидуальный ручной!

– Он позволит осуществить все мечты обывателя, – сказал Алекс. – Национальная идея в России – Ивану здоровье! Идея процветания в США – Сэму богатство!

– Не совсем цивилизованные страны подчинятся своим правителям, которых сменят дети ламы. Так весь мир будет охвачен системой глобального контроля!

Полная эйфория царила в кабинете Алекса Строэна. И никто не мог её развеять. Никто не мог противостоять всесокрушающей силе новорождённого альянса!

Для осуществления плана оставалось кое-что подчистить, кое-что подобрать, кое-что отрихтовать и подкрасить…

А рядовые сотрудники АНБ продолжали справлять службу. Ежесекундно в центр поступала куча информации, перерабатывалась, складировалась, рекомендовалась к употреблению.

Не теряла бдительности и охрана центра: ни одна мошка, что там мошка, самое слабое дуновение ветерка не оставалось незамеченным электронными и живыми сторожами. Так было всегда.

Во всех Православных храмах мира готовилось празднование Воскресения Христова. И только священнослужители принимали участие в нём. Службы без прихожан раньше не было никогда.

По подземному бункеру АНБ, защищённому от любого проникновения извне, шагал человек в хакерской курточке, держа перед собой каменный крест. И движение его усиливала молитва Богородице, читаемая одновременно всеми священнослужителей мира.

ПРИЗРИ ЧИСТАЯ, МИЛОСТИВНЫМ ТВОИМ ОКОМ, ИЗБАВИ МЯ ВСЯКОГО НАВЕТА ВИДИМЫХ И НЕВИДИМЫХ ВРАГОВ ОСЛЕПИВШИ ЗЕНИЦЫ ОЧЕС ИХ.

Исправно функционировали все степени защиты, не смыкали своих глаз бесчисленные охранники, а человек шёл и не останавливался. Смотрели на него бдительные стражи – и не видели, слушали каждый шорох и не слышали его шагов.

Все на мгновение замирали, а когда хакер миновал их, возвращались к реальности, продолжая нести бдительную службу.

Афанасий Петрович Никифоров точно и направленно двигался к своей цели. Он тоже не замечал охраны и смертельной опасности.

Только один человек в мире сумел вычислить его маршрут.

Когда массивная дверь бесшумно растворилась, Скотт Клайд вежливо поздоровался.

– Здравствуй, Афоня!

– Здравствуй Скотт.

– Присаживайся, – Скотт кивнул на экран монитора. – Полагаю, нам есть о чём поговорить?

Дверь бесшумно затворилась.