Гибель советского ТВ Раззаков Федор
ПЕРВАЯ ПРОГРАММА
10.05 – Теленовости. 10.15 – «Приходи, сказка!» 10.30 – «Барбос в гостях у Бобика». Мультфильм. 11.00 – «Город поет». Концерт. 11.45 – «Ветер странствий». Научно-познавательная передача (повторение от 28 августа). 12.15 – «Тебе, юность!» 17.05 – Теленовости. 17.15 – «Творческое объединение приключений и фантастики». Е. Войскунский, Л. Лукодьянов – «Формула невозможного». 18.00 – «Необыкновенный лагерь». 18.55 – «Интервью, которого не было». Премьера телефильма. 20.15 – «Эстафета новостей». 21.15 – «На огонек». 22.30 – Программа цветного телевидения. Телетеатр миниатюр «Тринадцать стульев». 23.30 – «Только факты». «Музыкальный маяк».
ВТОРАЯ ПРОГРАММА
18.00 – Московские новости. 18.30 – «До свидания, лето!» 19.00 – Литературный театр. «Гнев и боль Вьетнама». 19.45 – «По музеям и выставочным залам». «Медалисты Академии художеств». 20.15 – «Спокойной ночи, малыши!» 20.30 – «Наши интервью». 21.00 – «Колыбельная». Худ. фильм. 22.30 – «На московской орбите». 23.00 – Маленький концерт.
ЧЕТВЕРТАЯ ПРОГРАММА
19.30 – «Огни цирка». 20.15 – «Занимательная информация». 20.30 – «Человек труда на экране». 21.15 – «Н. Охлопков – актер и режиссер».
К началу 70-х ЦТ все дальше и дальше проникает на восток страны, многие студии перешли на работу по двум, а то и нескольким программам. В 60-е годы было даже такое поветрие, как создание колхозных студий телевидения, но потом от этой идеи пришлось отказаться по объективным причинам – прогресс за такими веяниями явно не поспевал. К тому времени в стране уже действовали 134 телевизионных центра, общий объем телевизионных передач составлял свыше 1200 часов в сутки, из них на Москву выпадало 29 часов. Передачи ЦТ принимались в 14 союзных республиках. Естественно, там большую часть эфира занимали не московские программы, а свои, местные. Вот как, к примеру, выглядела программа передач ТВ Узбекистана в праздничный день 1 мая 1968 года:
ПЕРВАЯ ПРОГРАММА
Ташкент: 8.30 – «Май, Труд, Мир». 8.50 – Военный парад войск Туркестанского военного округа и демонстрация трудящихся. Репортаж с площади имени В. Ленина в Ташкенте. 12.45 – Москва: Интервидение. Военный парад и демонстрация трудящихся на Красной площади.
Ташкент: 16.55 – Программа телепередач (на узбекском языке). 17.00 – «Шагай, веселый Май». 17.45 – «Это счастливая черная кошка» (телефильм). 18.05 – «Ешлик». «Гул фасли» (на русском языке). 19.35 – «Мелодии весны». 20.10 – «Аркадий Райкин» (телевизионный фильм). 21.30 – «Новые похождения Густава» (мультфильм для взрослых) (на узбекском языке). 22.00 – Праздничный концерт. Москва. 23.30 – «Время». 24.00 – Специальный выпуск теленовостей «Первомайский салют». Репортаж с Красной площади. 00.30 – «Свадебные колокола». Премьера художественного фильма. 02.30 – Только факты.
ВТОРАЯ ПРОГРАММА
Ташкент: 12.45 – Демонстрация трудящихся Ташкента (продолжение репортажа; на узбекском языке). 13.10 – «Дубравка» (художественный фильм для детей). 14.25 – «Музыка народов Востока». Москва: 18.55 – Программа телепередач. 19.00 – «Путешествие по Талке». Телерепортаж. 19.30 – Цветное телевидение. 21.45 – «Звенит Первомаем весна». Праздничный выпуск «Голубого огонька».
ТРЕТЬЯ ПРОГРАММА
Ташкент: 17.55 – Программа телепередач (на узбекском языке). 18.00 – «Клоун Фердинанд и химия» (телефильм; на русском языке). 18.35 – Для детей. В эфире ансамбль под управлением Локтева. 19.00 – «Судьба барабанщика» (художественный фильм). 20.20 – Цирковое представление. 21.05 – «Озорные повороты» (художественный фильм; на узбекском языке).
Не стояло на месте и цветное ТВ. Аппаратно-студийные комплексы цветного телевидения были смонтированы не только в Москве, но и в Киеве и Тбилиси (в 1973 году к этому списку добавятся Ташкент, Баку, Таллин). Если в 1968 году цветное телевидение вещало только 6 часов в неделю, то в 1969-м – уже 12 часов, а в 1970-м – 20 часов.
В конце 1968-го – начале 1969 года была сдана в эксплуатацию вторая очередь телецентра «Останкино» (два аппаратно-студийных блока черно-белого ТВ, со студиями по 150 кв. м и один блок цветного ТВ со студией в 600 кв. м). Весной 1970 года телецентр был сдан полностью. Общая площадь нового телецентра равняется 154 тысячам кв. м, что в восемь раз больше, чем площадь, занимаемая телецентром на Шаболовке. Это 2180 помещений, 20 студий, из которых 9 —от 600 до 1000 кв. м. Три студии общим метражом 2800 кв. м специально были предназначены для съемок телефильмов. Было 4 аппаратно-студийных блока (АСБ). В каждый из них входили студия, техническая аппаратная, аппаратные видео– и звукорежиссеров, телекинопроекционная, видеомагнитофонная.
Стоит отметить, что еще в начале 60-х, когда было решено строить новый телецентр, под него собирались отвести совсем другой участок Москвы – Черемушки, которые находились недалеко от Шаболовки и где одну из улиц так и назвали – улицей Телевидения. Однако проектировщиков не устроило что-то в этом районе, и стройку перенесли в Останкино. Между тем, по преданию, это место издавна пользовалось дурной славой у москвичей. Оказывается, стоявшая некогда здесь деревня Осташково (она же Останкино) славилась тем, что неподалеку от нее, в Марьиной Роще, хоронили странников и бездомных людей. В старину такие места называли «убогими домами» или «божедомками», и в Москве таких мест было четыре. Однако затем три из них закрылись, и остался один – в Марьиной Роще. Туда свозили всех умерших неестественной смертью. Причем трупы хоронили не сразу – они хранились в огромных ямах со льдом до весны и только раз в году – в «семик», то есть на седьмой четверг после Пасхи, – их хоронили.
Но если в Марьиной Роще хоронили людей, умерших от поножовщины, голода или холода, то в окрестностях Останкина было, по преданию, кладбище самоубийц. Еще там якобы издавна устраивались таинственные мистерии колдунов и чернокнижников. Короче, то еще местечко! Однако в годы, когда это место выбиралось под строительство нового телецентра, на все эти предания никто не обращал внимания. В итоге за короткий срок – всего лишь шесть лет – внушительное по объему строительство было завершено, и объект с большой помпой сдан в эксплуатацию. Но многие телевизионщики, которым предстояло работать в новом телецентре, прекрасно были осведомлены о дурной славе этого места и частенько испытывали некоторый душевный дискомфорт. О том, как это выглядело на самом деле, рассказывает очевидец – Т. Земскова:
«В 69-м переехали в Останкино, в новое современное здание, похожее на огромный корабль. Здесь можно было делать все сразу: придумывать, снимать, монтировать, передавать в эфир.
Вскоре напротив нашего стеклянного кубика выросло еще одно здание, куда переселились все информационные программы. Строили корпус очень быстро, спешили поспеть к Олимпиаде. Рассказывают, что строители что-то напутали в чертежах и построили здание «фасадом внутрь себя». Что-то удалось исправить, но в спешке забыли вывезти из цокольного этажа тяжелый экскаватор с чугунным ковшом. Не знаю, правда или нет, но говорят, будто он так и сгнил под землей. А стройку эту назвали «дурной». (По другой версии, замурованным был не экскаватор, а раздолбанный трактор. Рабочие, выпив лишку, замуровали его в бетон, а доставать обратно поленились. Так он и остался навечно лежать в недрах телецентра. – Ф. Р.)
В это время возник и темный переход под улицей Королева. Строители рассказывали, что по нему бегало огромное количество кладбищенских крыс, которые всех до смерти пугали. Переходом этим никто из телевизионщиков не пользовался, все норовили перебежать улицу поверху. (Самое интересное, что переход соорудили после того, как одного из сотрудников телецентра, перебегавшего дорогу, сбила машина. Этот тоннель сами телевизионщики стали называть «проспектом Юшкявичюса» в честь тогдашнего зампреда Гостелерадио по техническим вопросам, который курировал строительство. – Ф. Р.)
Тогда я и стала примечать, что в здании на Королева с нами стали происходить неприятные перемены. Женщины дурнели лицом, становились излишне взвинченными и нервными. Мы беспрерывно курили в коридорах, говорили неестественно громко. У многих в глазах появилось что-то трагическое. Девушки почему-то не хотели выходить замуж, а если и выходили, часто не могли родить ребенка. Мужчины неожиданно умирали: то от рака, то от непонятной болезни. Один из наших режиссеров, поставивший сериал по «Былому и думам», внезапно скончался прямо у раковины в туалетной комнате, когда мыл руки. Заместитель главного редактора, совсем молодой мужчина, сгорел за несколько месяцев от рака горла.
Само здание будто обладало неким гипнозом. Мы могли бесконечно долго находиться в своих комнатах на 11-м этаже, даже закончив работу. Вечером было трудно уйти домой. А утром – переступить порог телецентра, показать пропуск милиционеру и подняться на лифте с зеркалами, которые отражали уставшие, почти изможденные лица популярных дикторов, ведущих, журналистов. Особенно тревожно было работать ночами, когда выпадала монтажная смена. На перилах лестниц дремали кошки, непонятно откуда появлявшиеся к вечеру, а по неосвещенным углам бегали мыши. В комнатах жили полчища рыжих тараканов. (Кстати, кошки до сих пор бродят по «Останкино». А попадают они в телецентр через маленькое круглое окошко со стороны пруда, которое любители животных проделали специально для них. – Ф. Р.)
Одна бабулька, служившая у нас гардеробщицей, рассказала, что ночами неприкаянные души самоубийц водят хороводы вокруг шпиля Останкинской башни, словно мстя богу и людям. И до сих пор некоторые психологи полагают, что в этом районе сконцентрирована некая черная аура, негативная материя, которая с помощью телевидения передается чуть ли не по всей стране.
Еще раньше я заметила, что некоторые люди категорически отказывались сниматься на телевидении, а если и появлялись на экране, сами передачу эту не смотрели. Долгое время не разрешал показывать себя по «ящику» писатель Леонид Леонов, много общавшийся с болгарской прорицательницей Вангой. Якобы она напророчила ему скорую смерть, если его изображение появится на экране телевизора…» (Кстати, эту историю до сих пор помнят все старожилы ТВ. Действительно, когда в 70-е в Главной редакции литературно-драматических программ возникла идея устроить встречу Л. Леонова со зрителями в Концертной студии «Останкино», писатель долгое время наотрез отказывался приходить туда, рассказывая историю про Вангу. – Ф. Р.)
Официальные средства массовой информации старались не выносить все эти слухи про нечистую силу на публику, сосредоточившись на позитиве – на рассказах о том, какая это удача – работать в новом телецентре «Останкино». К примеру, в одном из номеров журнала «Советское радиовещание и телевидение» корреспондент С. Торчинский так описал трудовые будни телевизионщиков:
«Вечером редакционный корпус пустеет. Остаются только те, кто сегодня «в эфире». Безлюдны лестницы, пригашен свет, шаги в коридорах звучат неестественно громко…
Общесоюзный телецентр. Человек, впервые попавший сюда, похож на жителя маленького тихого городка, приехавшего в столицу. В этом огромном 13-этажном комплексе можно заблудиться и растеряться: где-нибудь в коридоре на втором этаже на вас вдруг ползет грузовик… (Кстати, о лабиринтах «Останкино». Читатель наверняка помнит знаменитый эпизод из фильма «Чародеи», где герой Семена Фарады бегает по коридорам, безуспешно ищет выход и громко причитает: «Ну кто так строит?» Так вот снимали эти запутанные коридоры в Останкинском телецентре. Рассказывают, что долгое время сами телевизионщики, впервые попавшие туда, чтобы не заблудиться, рисовали на стенах мелом стрелки, без которых обратный путь в редакции был просто невозможен. – Ф. Р.)
Днем здесь тесно – четыре программы готовят тысячи людей.
Последнюю передачу диктор заканчивает традиционным «Спокойной ночи, товарищи!» – операторы устало снимают наушники, режиссер благодарит бригаду, а его помощник напоминает, что автобус ждет у входа.
Внизу, в раздевалке, ворчат гардеробщицы: передача кончилась, а люди все еще не забрали одежду. Но что поделаешь с этими режиссерами, редакторами, операторами! Они вдруг остановятся где-нибудь на лестнице между этажами и начинают спорить, как было бы лучше показать… Это для завтрашнего дня.
Обычный рабочий день закончен. От телецентра автобус заезжает за инженерами и техниками с передающих станций. Усталость приходит, когда за окнами автобуса проплывает спящая Москва…»
Новая метла
Противоречивый Сергей Лапин. Взрывные новинки: «Песня года», «Артлото», «От всей души». Система «Восток». Кино с купюрами. Опасное декольте. Закат «КВН» вручную. ВИА «Самоцветы»: от ненависти до любви. Кинопоказ. Сериалы. Советское «мыло» – «День за днем». «Бенефисы». Высоцкий про «глупый ящик». Под колпаком у Лапина. Самое гуманное ЦТ в мире. Главные редакции. Спорт на ЦТ. Десерт – «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады». Проблемы «Огонька». Пугачева на ТВ. Брежнев-телезритель. За что Суслов хотел сместить Лапина. Кино с «фигами»: «Отпуск в сентябре», «О бедном гусаре замолвите слово». Телекино конца 70-х. «Веселые ребята».
Полный ввод нового телецентра совпал со сменой руководства в Государственном комитете по телевидению и радиовещанию – в середине апреля 1970 года вместо Николая Месяцева, руководившего комитетом с октября 1964 года, в кресло руководителя сел Сергей Георгиевич Лапин (в 1944—1953 гг. он работал в Комитете по радиофикации и радиовещанию при СМ СССР, затем находился на дипломатической работе – послом в Австрии, в 1960–1962 годах занимал пост министра иностранных дел РСФСР, в 1967—1970-м был гендиректором ТАСС).
«Смена караула» в Останкино была делом далеко не случайным, – это был политический заказ с самого кремлевского верха. Впрочем, иначе и быть не могло, поскольку телевидение по мере роста своей популярности на протяжении последних полутора десятков лет стало играть все более важную роль в идеологическом климате СССР (не случайно и в названии Комитета слово «телевидение» вышло на первое место, оттеснив на второе «радиовещание»; к началу 70-х телевизионное вещание уже охватывало территорию, на которой проживало 70% населения СССР, а приемная сеть насчитывала 35 миллионов телевизоров).
Заменить Николая Месяцева другим человеком Брежнев намеревался еще в 1967 году, когда разгромил так называемых «комсомольцев». Лидером последних считался член Политбюро Александр Шелепин, который фактически с момента воцарения в Кремле Брежнева не скрывал того, что рано или поздно он займет его место. Однако последний оказался хитрее и расторопнее, чем полагали его оппоненты. В итоге в 67-м он нанес сокрушительные удары по «комсомольцам» и их союзникам. Александр Шелепин был лишен должности секретаря ЦК и отправлен руководить профсоюзами, Владимир Семичастный снят с должности председателя КГБ и отправлен работать подальше от Москвы – на Украину, Николай Егорычев смещен с поста 1-го секретаря МГК и т. д. Тогда же мог лишиться своего поста и Николай Месяцев, но Брежнев его пощадил – посчитал не слишком опасным. Но очень скоро, после августовских событий 1968 года в Чехословакии, генсек вновь вынужден был вспомнить о Месяцеве.
Дело в том, что в развитии «бархатной революции» в ЧССР весомую роль сыграло телевидение, которое практически в открытую ей подыгрывало. Учитывая этот опыт, Брежнев не мог оставить без внимания собственное телевидение, где либеральные идеи также имели широкое хождение как в среде руководства, так и в низовых звеньях. Как признается в своих мемуарах сам Н. Месяцев: «На заседаниях коллегии Комитета, летучках, научных конференциях, в выступлениях на партийных, профсоюзных и комсомольских собраниях я постоянно проводил мысль о свободе творчества в рамках социалистической идеологии…»
Свобода творчества вещь, конечно, хорошая, если бы Советский Союз тогда не вел изнурительные идеологические бои на фронтах «холодной войны». А после Праги-68 эти бои приобрели и вовсе ожесточенный характер – на СССР тогда ополчилась практически вся Западная Европа вкупе с США и Израилем. Поэтому советскому руководству стало не до свободы творчества. Началось «закручивание гаек» в идеологии (7 января 1969 года из недр ЦК КПСС вышел секретный документ, согласно которому на руководителей СМИ возлагалась личная ответственность за любую ошибку в идеологической сфере). И смена руководства в Гостелерадио стала делом решенным, заминка была лишь в одном – во времени. Оно наступило в апреле 1970 года, когда еще сильнее обострились отношения СССР и Израиля. Израильский премьер-министр Голда Меир призвала евреев к «тотальному походу против СССР», и с этого момента в этой стране Советский Союз стал изображаться как враг номер один всех евреев и государства Израиль в частности.
Поскольку при Н. Месяцеве на советское ЦТ было принято на работу значительное количество евреев, перед высшим советским руководством всерьез встала проблема «зачистки» этой важнейшей идеологической территории. Естественно, доверить решение этой задачи прежнему руководителю Кремль не мог, поэтому судьба Месяцева была предрешена.
Вспоминает Н. Месяцев:
«О своем освобождении от должности председателя Комитета по телевидению и радиовещанию я узнал на аэродроме по возвращении в Москву из Хабаровска, где проводил совещание с председателями комитетов радио и телевидения краев, областей, национальных автономий Восточной Сибири и Дальнего Востока. Шабанов Петр Ильич, генеральный директор Центрального телевидения, а до того секретарь Московского горкома ВЛКСМ, первый секретарь Кировского райкома партии Москвы – отличный организатор, с хорошей теоретической подготовкой – отвел меня в сторонку и сказал, что Брежневым подписано постановление Политбюро ЦК КПСС об освобождении меня от обязанностей председателя Комитета и направлении на дипломатическую работу. Петр Ильич назвал и источник информации, так что сомнений в ее достоверности быть не могло. Выслушал я это известие совершенно спокойно. Оно не являлось для меня неожиданным. Я его ждал. Так же спокойно отнеслись к нему жена и сыновья – Саша и Алеша, уже начавшие, в меру своего возраста, понимать, что к чему.
На следующий день меня пригласил Петр Нилович Демичев. Чего-либо нового к сообщению Шабанова он не добавил. Посидели. Посмотрели друг на друга. Он тоже ходил в «молодых». Было очевидно, что и его ожидает перемещение. И действительно, спустя некоторое время он перейдет на работу в Министерство культуры.
На следующий день меня вызвал член Политбюро, секретарь ЦК Андрей Кириленко. Беседа с ним была жесткой.
– Вы знаете о решении Политбюро?
– Знаю.
– Вам надлежит выехать послом в одну из центральноафриканских стран.
– Не могу. У меня больная жена. Климат любой центральноафриканской страны ей противопоказан. Вы можете это проверить через Кремлевскую больницу. Прошу вас об одном: дайте мне возможность заняться преподавательской или научной работой, не нужны мне ни высокие чины, ни должности. Оставьте дома.
– Нет. Решение принято.
Было очевидно, что мне предлагается почетная ссылка. Глядел Кириленко на меня с ухмылочкой, выражавшей удовлетворение от возможности сломать судьбу человека, неприятного ему. Я платил ему тем же: сел в непривычной для меня манере, развалившись в кресле и бесцеремонно глядя мимо него в окно, на улицу, где ворковали голуби. В Москву входила весна 1970 года. На улице в высоком небе плыло солнце, одаривая светом и теплом всех одинаково: и меня, и Кириленко. Думаю, что над таким явлением жизни он не задумывался.
– В центральноафриканскую страну я не поеду, о чем можете доложить кому следует…
На работу я не поехал. Отпустил машину и проторенной, сотни раз хоженной дорогой пошел домой. Голова была пуста, как барабан, но шел я легко. И эта легкость мне показалась необычной. Откуда она? Понял, что Кириленко, Суслов, Брежнев полагали, что, отстраняя меня от работы в Комитете, они наносят мне сильный удар. А оказалось, наоборот, с меня сняли нечто большее – тяжкий груз ожиданий этого удара. Я его принял. Мгновенно отразил. И потому мне стало легко, свободно.
Дома Алла сказала, что по «вертушке» звонил Кириленко. Сказал: как приду – переговорить с ним. В телефонной трубке: «Поедешь послом в Австралию. И на этом закончим всякие дебаты». – «Что вы так торопитесь? Хотите избавиться?» Ответа не последовало…
Прощание с товарищами на радио и телевидении было грустным, со слезами на глазах. Сократил я его, насколько было возможно. Зачем бередить душу другим и себе?! Так я считал. Но по-иному думали другие. Откликнулись мы с Аллой на приглашение Валентины Михайловны Леонтьевой, диктора Центрального телевидения – умного, доброго, красивого человека, искусницы в своей профессии, – сделанного от имени дикторской группы ЦТ, посетить ее дом и поужинать. Валя, Аня Шилова, Светлана Моргунова, Игорь Кириллов – все, кто был, – своей сердечностью и тактом создали атмосферу искренности, теплоты, участия…»
Так вышло, что новый председатель Гостелерадио Сергей Лапин проработает на своем посту дольше всех прежних руководителей – почти 15 лет. И, как и любой крупный руководитель, оставит о себе у коллег различные мнения: как положительные, так и отрицательные. Вот как, к примеру, вспоминает о нем бывший влиятельный телевизионщик Вилен Егоров:
«Сергей Георгиевич был дважды счастливым человеком, как ни парадоксально это звучит. Он посвятил зрелые годы своей жизни делу, которое фанатически любил, служил ему верой и правдой, гордился своим детищем, искренне радуясь его успехам и страдая от промахов и ошибок.
Лапин был уникальным руководителем, не только потому, что из тогдашней партноменклатуры пошел работать, «исполнять» отведенную ему роль не за страх, а за совесть. Он любил телевидение, как женщину. А любить он умел и был способен в критически острый, решающий момент своей жизни любовь к женщине поставить выше карьеры.
После войны из Комитета по радиоинформации, где Лапин тогда работал заместителем председателя, в ЦК КПСС стали поступать сигналы о том, что он изменяет жене, живет с сотрудницей, которая забеременела от него. Коммуниста Лапина вызвали в ЦК и предложили выбор: или бросай любимую женщину, или уходи с работы. Он ушел с работы, оставил первой жене, от которой не было детей, прекрасную по тем временам квартиру, мебель – все, что имел.
Лапин был счастливым человеком, он создал семью с любимой женщиной, которая подарила ему троих детей. Сам выросший фактически без отца, в разрушенной судьбой бедняцкой семье, он высоко ценил роль семьи, ее благополучие, ее полнокровность и лад в своей жизни и в жизни своих близких.
Моя первая встреча с Лапиным, который уже более месяца занимал кабинет председателя Гостелерадио, состоялась 15 июня 1970 года, на следующий день после выборов в Верховный Совет СССР. Я отвечал тогда за прямую телепередачу из пунктов голосования Москвы и других городов страны. Эта первая встреча могла оказаться последней, потому что на меня обрушился поток жестких обвинений, суть которых сводилась к следующему: почему вы показали полупустой избирательный участок, где голосовали избиратели за Леонида Ильича, и переполненные залы в Харькове, Кишиневе, где народ празднично поддерживал будущих депутатов – рабочих и крестьян? Ведь это была единственная прямая передача о выборах в стране, которую принимала вся Европа, своей передачей вы поссорили телевидение с партийным активом… И потом, что вы написали в тексте: «Я иду на выборы, а по улице к избирательному участку построены новые дома, магазины». Кому нужна эта показуха?
И тут я вспомнил, что, когда шел вчера на избирательный участок, действительно видел на нашей улице недавно построенный новый магазинчик. Доведенный до нервного «зашкаливания», я в ответ ляпнул: «Я шел по улице, где были новостройки. Надо выбирать дороги, которые ведут к выборам». Воцарилась тишина, а я продолжал: «Нельзя было такую передачу ставить в эфир в два часа дня, летом в жару, как известно, все избиратели уже разъехались по дачам. А передачу в эфир ставил не я, время ей выбирало руководство». Снова тишина. Затем последовал лапинский вывод: «Или вы, товарищ Егоров, отвечаете лично передо мной за каждое слово в эфире, или нам с вами не работать». Я только и успел сказать: «Хорошо». Зная, что почти все мои коллеги – главные редакторы Центрального телевидения – были уже сняты со своих постов новым председателем, поднялся – и к двери. Вдруг слышу: «Стой!» Повернулся и еле-еле удержался, чтобы не сказать: «Ну что еще?» А он вышел из-за стола, протянул мне большую мягкую руку и просто сказал: «До свидания». Присутствовавший на заседании Э. Н. Мамедов, первый заместитель Лапина и один из умнейших руководителей Гостелерадио (придя к власти, Лапин не случайно перевел Мамедова с иновещания на телевидение. – Ф. Р.), бросил мне вдогонку: «Подождите в коридоре». Потом у себя в кабинете Энвер Назимович сказал: «Лапин считает, что ты честный парень».
Через два месяца по представлению С. Г. Лапина я был утвержден секретариатом ЦК КПСС членом коллегии Гостелерадио, и началась наша непростая, временами невыносимо тяжелая, но в целом прекрасная творческая жизнь на телевидении…»
Между тем можно смело сказать, что Лапин оказался самым образованным руководителем Гостелерадио за все годы его существования. Так, его страсть к серьезной литературе (особенно к поэзии) была притчей во языцах на улице Королева (в «Останкино») и на Пятницкой. Вот как об этом вспоминают очевидцы.
Кинорежиссер Э. Рязанов:
«Когда в назначенный час я прибыл в Гостелерадио (улица Пятницкая. – Ф. Р.), около вахтенного милиционера меня поджидал референт. Меня пропустили через контроль без пропуска. Потом не дали раздеться в общей раздевалке, а, подхватив под белы руки, повезли на четвертый этаж. В приемной министра с меня сняли пальто и впустили в кабинет. А через несколько минут секретарша принесла чай, сервированный на две персоны. Сергей Георгиевич был очень радушен и приветлив. Я изложил свою просьбу – прочитать сценарий. Сказал, что хотел бы его поставить для телевидения. Между прочим обронил, что в Госкино сценарий не понравился. Лапин взял наш с Гориным опус, обещал прочитать и отложил в сторону. Разговор о деле занял три-четыре минуты. А потом потекла свободная, беспорядочная беседа, которая вскоре свернула на разговор о поэзии. Незадолго перед этим по телевидению прошли поэтические вечера Ахмадулиной, Вознесенского, Евтушенко. От этих поэтов мы перескочили на Мандельштама, Цветаеву, Пастернака, Ахматову, Гумилева. Лапин развернулся во всем великолепии. Он знал поэзию двадцатого века блестяще, все и всех читал, много стихотворений помнил наизусть. Я и сам люблю поэзию и тоже кой о чем ведал, но сильно уступал ему в эрудиции.
– А письма Цветаевой к Тесковой вы читали? В каком издании? В Пражском?
Я кивнул.
– Надо читать обязательно в Пражском…
Дальше мы начали щеголять друг перед другом сведениями и цитатами, которые можно было почерпнуть только из книг, изданных на Западе, запрещенных к ввозу в Россию и вообще у нас в стране недозволенных, подпольных, нелегальных. В разговоре упоминались книги Надежды Яковлевны Мандельштам и Ольги Ивинской, «Воспоминания» и «Реквием» Ахматовой, неизданные стихотворения Цветаевой, звонок Сталина к Пастернаку, подробности о Нобелевской премии за роман «Доктор Живаго», мандельштамовские стихи «о кремлевском горце», которые обошлись автору ценою в жизнь, и многое другое, за что нас обоих по тем временам можно было легко упрятать за решетку. Я поразился тогда С. Г. Лапину – такого образованного начальника я встречал впервые. Но еще больше я поразился тому, как в одном человеке, наряду с любовью к поэзии, с тонким вкусом, эрудицией, уживаются запретительские наклонности. Помимо запрещения передач, выдирок из фильмов и спектаклей, жесткого цензурного гнета, он еще не разрешал, к примеру, на экране телевизора появляться людям с бородами, а штатные сотрудницы, осмеливавшиеся приходить на работу в брюках, нещадно преследовались и наказывались за подобное вольнодумство…»
Еще об одном случае рассказывает президент телекомпании «REN TV» И. Лесневская:
«Это было в ту пору, когда я делала авторские программы. Одна из них была о Маяковском в цикле «О времени и о себе». Она и сегодня прозвучала бы остро, а уж для того времени это была «бомба»… Но, когда делалась программа, меня вызвали к Лапину. А Лапин обожал Маяковского, прекрасно знал его поэзию и к тому же сам писал стихи. Он разговаривал со мной три часа. Я отстояла четыре «вырезки» из шести. И вот, после трех часов беседы, Лапин читает мне стихи и спрашивает: «Какой это период у Маяковского?» Он довольно хорошо читал стихи. Я говорю: «Сергей Георгиевич, это не Маяковский». Он говорит: «Это ранний Маяковский». Я: «Это не Маяковский. Это стихи, но они не талантливы. А Маяковский был очень талантлив». И тут он сказал: «Угадала. Это мои стихи». Я жутко смутилась, потому что получилось, что я просто ему нахамила. Ну, думаю, все! На телевидении мне больше не работать. Но он мне дал свою машину с мигалкой, которая довезла меня до Шаболовки. Вся детская редакция, высунувшись из окна, с ужасом на меня смотрела. Зная мой характер, зная, что я всегда говорю то, что думаю…»
После развала СССР в российских СМИ появилось множество воспоминаний о Лапине, однако большинство из них были отрицательного характера. Что, в общем-то, неудивительно: ведь после исчезновения Союза к власти в России пришли либерал-демократы, с которыми Лапин, по сути, боролся все годы своего пребывания в стенах Гостелерадио. Именно они и нарисовали (и рисуют до сих пор) портрет «Лапина-монстра»: дескать, самодур и антисемит был тот еще! Хотя, к примеру, на фоне постсоветских телеруководителей, которые устроили из ТВ настоящую кормушку для себя, Лапин выглядит бедной церковной мышью: жил на казенной даче, ездил на служебной машине, имел зарплату 500 рублей, и – все!
Между тем тот же антисемитизм Лапина был вызван скорее не его личными пристрастиями, а большой политикой. После того как отношения СССР и Израиля оказались еще более испорченными, «еврейская проблема» в СССР обострилась. Власти стали предпринимать определенные шаги к тому, чтобы сократить число евреев в идеологических учреждениях вроде того же Гостелерадио. Кого-то из них уволили, кого-то перевели на низшие должности (всего на ЦТ было сокращено полторы тысячи работников, были сменены все главные редакторы).
Досталось и артистам-евреям, коих тоже было достаточно много. Например, сразу после воцарения Лапина в Гостелерадио с «голубых экранов» постепенно исчезли эстрадные артисты еврейской национальности: Майя Кристалинская, Вадим Мулерман, Аида Ведищева, Нина Бродская, Лариса Мондрус и др. Остался лишь Иосиф Кобзон, поскольку в его репертуаре всегда было много гражданственно-патриотических песен (остальные его коллеги-соплеменники исполнять подобные произведения считали ниже своего достоинства). На смену исчезнувшим с экрана пришла целая плеяда артистов из союзных республик: София Ротару (Украина), Роза Рымбаева (Казахстан), Надежда Чепрага (Молдавия), Евгений Мартынов и Лев Лещенко (РСФСР), Як Йола (Эстония), ансамбль «Ялла» (Узбекистан) и др.
Именно в целях пропаганды массовой советской песни Лапин затеет в 1971 году новый суперпроект – «Песню года». Суть его заключалась в следующем. На протяжении года в разных городах страны проходили предварительные смотры этого конкурса, на которых звучали новые песни в исполнении артистов из разных республик (эти концерты транслировались по ЦТ). После чего в конце года (в декабре) в Концертной студии «Останкино» проходила запись финальной передачи, где были представлены лучшие песни и исполнители, большую часть из которых отбирали по письмам телезрителей. Вот как, к примеру, выглядел состав участников и подбор песен первого конкурса – финальной «Песни-71»:
«Товарищ песня» (О. Иванов – А. Прокофьев) – исполняет Лев Лещенко;
«А где мне взять такую песню» (Г. Пономаренко – М. Агашина) – Ольга Воронец;
«Баллада о красках» (О. Фельцман – Р. Рождественский) – Иосиф Кобзон;
«Любите Россию» (С. Туликов – О. Милявский) – Галина Ненашева;
«Не плачь, девчонка!» (В. Шаинский – В. Харитонов) – Лев Лещенко;
«Будет жить любовь на свете» (В. Дмитриев – А. Ольгин) – Эдуард Хиль;
«Ненаглядный мой» (А. Пахмутова – Р. Казакова) – Мария Пахоменко;
«Журавли» (Я. Френкель – Р. Гамзатов) – Иосиф Кобзон;
«Зачем вы, девочки, красивых любите» (Е. Птичкин – И. Шаферан) – Ольга Воронец;
«Русское поле» (Я. Френкель – И. Гофф) – Юрий Гуляев;
«Признание» (А. Колкер – К. Рыжов) – Мария Пахоменко;
«Свадьба» (А. Бабаджанян – Р. Рождественский) – Муслим Магомаев;
«Я люблю тебя, Россия» (Д. Тухманов – М. Ножкин) – Галина Ненашева;
«Алеша» (Э. Колмановский – К. Ваншенкин) – Г. Николова и Г. Кордов (Болгария);
«Вдоль по Питерской» (русская народная песня) – Муслим Магомаев;
«Червона рута» (В. Зенкевич – В. Ивасюк) – трио В. Зенкевич, В. Ивасюк, Н. Яремчук;
«Зима» (Э. Ханок – С. Островой) – Эдуард Хиль;
«Знаете, каким он парнем был» (А. Пахмутова – Н. Добронравов) – Юрий Гуляев;
«Фантазия на тему песен Аркадия Островского» – эстрадно-симфонический оркестр под управлением Юрия Силантьева;
«Взвейтесь кострами» (С. Дежкин – А. Жаров) – Большой детский хор ЦТ и ВР под управлением В. Попова;
«Трус не играет в хоккей» (А. Пахмутова – С. Гребенников и Н. Добронравов) – Большой детский хор;
«Любовь, как лодочка» (В. Левашов – А. Софронов) – хор имени Пятницкого;
«Погоди ж ты» (А. Колкер – К. Рыжов) – Эдуард Хиль.
Для любителей эстрадной музыки при новом руководителе была создана еще одна передача – «Артлото». Ее дебют на голубых экранах состоялся чуть раньше «Песни года» – в конце 1971 года. Передача была придумана писателем Аркадием Аркановым по образу и подобию «Спортлото», только вместо видов спорта каждый из 49 номеров принадлежал определенному артисту. Ведущие должны были раскручивать барабан, доставать шарики с номерами – и звучала песня. Режиссером передачи стал Евгений Гинзбург, а на роли ведущих предполагалось пригласить Людмилу Гурченко и Олега Анофриева. Однако по каким-то причинам ни Гурченко, ни Анофриев сниматься не смогли, и тогда их место заняли Жанна Горошеня и артист Центрального театра Российской Армии Федор Чеханков, который до этого вел на ТВ передачу «Искусство оперетты. От Оффенбаха – до наших дней» (чуть позже Горошеню заменила Людмила Сенчина, а мужскую половину усилил Лев Шимелов). У «Артлото» была фантастическая популярность, которая может только сниться большинству нынешних телепередач. Правда, в конце 70-х передача закрылась в силу причин субъективного характера, но вместо нее появилась другая – «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады», о чем речь еще пойдет впереди.
Еще одним телевизионным суперпроектом, созданным при С. Лапине, стала передача «От всей души» (выходила с лета 1972-го), которую вела одна из самых популярных телеведущих Валентина Леонтьева. Стоит отметить, что создатели передачи (редактор Марианна Краснянская, режиссер Владимир Акопов) отнюдь не были уверены в том, что она надолго пропишется в эфирной сетке. Первый выпуск был посвящен работникам комбината твердых сплавов и снимался во Дворце завода «Серп и молот», и вела его не Леонтьева, а другая ведущая. Однако та, видимо, не слишком справилась со своим делом, уже со второго выпуска появилась другая ведущая – Валентина Леонтьева. Та передача была посвящена жителям села Тимановка Тульчинского района Винницкой области.
Вспоминает В. Леонтьева:
«Первая передача… Сразу напрашивается банальное сравнение с самым небанальным чувством на свете. Но кто же станет отрицать, что первая любовь остается в памяти навсегда? Поэтому не буду говорить, что «Тимановку» люблю больше всех других передач, не могу ее любить или не любить. Она просто часть меня самой…
Бесконечно дорога для меня «Тимановка». Я вновь как бы открыла для себя дважды Героя Социалистического Труда, председателя колхоза имени Суворова Филиппа Алексеевича Желюка, народную учительницу Екатерину Николаевну Кржанскую, первого председателя сельсовета Ефросинью Ивановну Нагорянскую, первого тракториста и механизатора колхоза Ивана Сергеевича Семенчука, колхозного строителя Андрея Прокопьевича Квасняка, учителя географии и директора музея (на общественных началах) Павла Петровича Новикова. А вкус тимановской каши! В Тимановке кашу варят по-особому – с изюмом. Кстати, после нашей передачи каша эта появилась в меню московского ресторана «Украина» – каша по-тимановски…
Вспоминаю, как мы добирались до Тимановки от маленькой железнодорожной станции. Проселочная дорога размыта, грязища непролазная. Подъехали к дому с табличкой «Детский сад». Полная тишина, ребячьих голосов не слышно. Оказывается, не сезон – в Тимановке детский сад работает от весенних полевых работ до конца уборки, а мы приехали, когда урожай был уже собран. Детский сад стал нашей «резиденцией». Кто-то сказал, что дети – это люди, не умеющие лгать. Вот и мы, участники передачи «От всей души», должны были быть такими людьми. И вообще, это хорошее предзнаменование – идти по маршрутам из детства к «От всей души».
На следующее утро после приезда в Тимановку у меня поднялась температура (приехала простуженная). Не успела я вынуть градусник, как в комнате появился огромный человек с большими руками. Он был в темном длинном пальто и от этого казался еще выше. Поздоровался и прямо ко мне, смущаясь, сказал: «Лечитесь. Обязательно надо вам вылечиться!»
Голос у него тихий, ласковый, не соответствовавший богатырской фигуре. Он поставил возле моей кровати ведро молока и большой жбан с медом. Это был Филипп Алексеевич Желюк…
Смотрю из-за кулис, как заполняется зал. Большинство женщин в ватниках (поздняя осень 72-го). В первый ряд уселись женщины в сапогах, ватников не расстегивают, платки завязаны, руки красные, лица обветренные. Они пришли с уборки свеклы.
Выхожу на сцену, здороваюсь и начинаю говорить о том, что нас, бригаду Центрального телевидения, привело в Тимановку. Свет в зрительном зале не притушили, хорошо вижу реакцию первого ряда. Женщины сидят настороженные, скрывая нетерпение. В их глазах читается: «Долго она еще будет тянуть? Пора концерт начинать. Давай объявляй номера! Где артисты?» (Артисты, как потом выяснилось, в Тимановку не приезжали последние лет тридцать; правда, и телевидение в первый раз установило свои камеры на тимановской земле.) Чтобы быть поточнее, воспроизведу отдельные эпизоды передачи по публикации в журнале «Телевидение и радиовещание».
Итак, передо мной сидят взрослые люди, и я спрашиваю:
– Как зовут вашу первую учительницу?
– Екатерина Николаевна Кржанская.
– А вы у кого учились?
– У Екатерины Николаевны Кржанской.
– А вы?
– У Екатерины Николаевны.
– Пожалуйста, встаньте все, кто учился сам, чьи дети или родители учились у народной учительницы Екатерины Николаевны Кржанской.
Эта просьба уже к зрительному залу. Встают почти все тимановцы.
– Ученики встали, а это значит, что в класс входит учитель. Дорогая Екатерина Николанвна! Прошу вас подняться на сцену.
Камера находит в зрительном зале пожилую женщину, у нее на груди орден Ленина. Екатерине Николаевне помогают подняться на сцену. А ведущая продолжает:
– Трудно собрать всех учеников, которых вы, Екатерина Николаевна, выпустили в большую жизнь. Но некоторых нам удалось найти и пригласить на эту встречу. Приглядитесь, узнаете ли в этих взрослых людях своих ребят?
Всматривается Екатерина Николаевна, переводит взгляд с одного лица на другое. Узнала одного, другого, третьего…
– Представьтесь, пожалуйста, – просит ведущая «учеников».
Сцена, телевизионные камеры – все забыто! Люди встретились.
Женщины в первом ряду развязали платки, расстегнули ватники. Они похорошели на глазах…
Запись тимановского выпуска «От всей души» находится на постоянном хранении в архиве ЦТ…»
Отметим, что именно передача «От всей души» стала поводом к тому, чтобы власти (а эту передачу любили многие советские руководители, в том числе и члены Политбюро) удостоили Валентину Леонтьеву Государственной премии СССР в 1975 году (а за год до этого ей присвоили звание народной артистки РСФСР). Показательно, что, когда на ЦТ приехали члены комитета по Госпремиям (они должны были познакомиться с творческими работами будущего лауреата), им показали именно передачу из Тимановки. Всего же передача «От всей души» просуществует на ЦТ более 15 лет!
В марте 1971 года очередные новшества произойдут в телетрансляциях на среднеазиатский регион: будет запущена программа «Восток», которая охватит территории Узбекистана, Таджикистана, Туркмении, Киргизии, Казахстана, Урала и Сибири. Эта программа позволит жителям этих регионов смотреть передачи в удобное для них время. Ведь до этого, к примеру, телетрансляции из Москвы доходили до Средней Азии с опозданием на несколько часов, и многие из них шли далеко за полночь, когда большая часть зрителей уже спала (так, передачу «Спокойной ночи, малыши!» в Узбекистане показывали после 9 вечера, а «Кинопанораму» – ближе к часу ночи). Теперь эта проблема была решена. Программа 1 «А» («Восток»), сдвинутая по времени на три часа раньше, давала возможность телезрителям Средней Азии смотреть передачи ЦТ в удобное для них время. Тогда же в Средней Азии начались и первые цветные телепередачи. К примеру, вот как выглядела программа телепередач ТВ Узбекистана 14 марта 1971 года:
ПЕРВАЯ ПРОГРАММА
Ташкент: 18.55 – Программа телепередач (на узбекском языке:).19.00 – «Веселые минуты» (на русском языке). 19.25 – «Ахборот». 19.35 – Для воинов Советской Армии (на узбекском языке). 20.05 – Поет Зейнаб Люманова. 20.35 – «Ахборот». 20.50 – «Навстречу съезду кинематографистов УзбССР» (на русском языке). 22.40 – «Я шагаю по Москве» (художественный фильм). 23.55 – Программа телепередач. Москва: 24.00 – «Время». 00.30 – Программа телепередач.
ВТОРАЯ ПРОГРАММА
Москва: 20.00 – Новости. 20.15 – «Коммунист и время». 20.45 – «Повесть о настоящем человеке» (художественный фильм). 22.15 – «За каменной стеной» (телеспектакль). 23.45 – «Перекоп» (телевизионный документальный фильм).
ТРЕТЬЯ ПРОГРАММА
18.00 – Душанбе.
А вот как выглядела программа телепередач Центрального телевидения в воскресный день 31 декабря 1972 года:
ПЕРВАЯ ПРОГРАММА
9.05 – Гимнастика для детей. 9.20 – Новости. 9.30 – «Будильник». 10.00 – «Музыкальный киоск» (цв). 10.30 – «Поэзия». Одно новое стихотворение. 10.45 – «Снежная королева». Мультфильм (цв). 12.00 – «Олимпийский год не только для олимпийцев». 12.45 – Для школьников. «Масштабные ребята». Премьера музыкального телефильма-спектакля. Часть 2-я. 13.45 – Для воинов Советской Армии и Флота. 14.15 – Премьера художественного телефильма «Табачный капитан» (цв). 15.40 – Кинопрограмма. «По родной стране». 16.00 – «Молодость Кубы». Цветной документальный фильм. 16.20 – «Музыкальные встречи». Новогодний выпуск (цв). 17.00 – «Клуб кинопутешествий» (цв). 18.00 – Новости. 18.10 – «Огни цирка». 19.00 – Мультконцерт. (цв). 19.40 – «Двенадцать стульев». Худ. фильм. 1-я серия. (цв). 21.00 – «Время». 21.30 – Премьера худ. телефильма «Стоянка поезда две минуты» (цв). 22.40 – Телетеатр миниатюр. «Тринадцать стульев» (цв). 23.40 – «Страна моя». Док. телефильм (цв). 23.50 – Новогоднее поздравление ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР, Совета Министров СССР советскому народу. 00.05 – Новогодний «Огонек».
ВТОРАЯ ПРОГРАММА
17.00 – «Справочное бюро». 17.15 – «Улыбки друзей». «Открытки с улыбками». «Благородный ковбой Сэнди». «Генеральная репетиция». Короткометражные худ. телефильмы. 18.45 – «Наши песни». Док. телефильм. 19.15 – «Елка для взрослых». Эстрадная программа (цв). 20.15 – «Спокойной ночи, малыши!» 20.30 – «Москва новогодняя». 21.00 – «Сказка о Коньке-Горбунке». Фильм-балет (цв). 22.30 – «Средь шумного бала». Праздничный концерт. 23.40 – «Страна моя». Док. телефильм (цв). 23.50 – Новогоднее поздравление ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР, Совета Министров СССР советскому народу.
ТРЕТЬЯ ПРОГРАММА
10.00 – М. Светлов. «Гренада». Учебная передача по литературе. 10.30 – «Арктика и Антарктида сегодня». 11.00 – «Земля, которую я люблю».
ЧЕТВЕРТАЯ ПРОГРАММА
19.25 – Новости. 19.30 – Фестиваль искусств «Русская зима». «Вечер вальса». 21.30 – Короткометражные худ. телефильмы. 22.05 – Новости.
В сегодняшней либеральной историографии бытует мнение, что с приходом С. Лапина на ЦТ там ужесточилась цензура. Однако это верно только отчасти: «закручивание гаек» в идеологии было инициативой кремлевских верхов (как ответ на новые атаки Запада), а Лапин (как и другие руководители идеологических учреждений) лишь был проводником этой линии. Причем отметим, что цензура «свирепствовала» всего несколько лет, а затем (после подписания Брежневым Хельсинских соглашений в августе 1975 года) была значительно смягчена, о чем речь впереди.
В первые несколько лет правления Лапина случилось несколько громких цензурных скандалов, которые наглядно демонстрировали, что жесткость нового руководителя ЦТ была избирательной. Взять, к примеру, истории с купированием советских художественных фильмов.
Не секрет, что советский кинематограф считался если не самым, то, во всяком случае, одним из самых целомудренных в мире (во главе этого процесса до сих пор идет кинематограф Индии, где даже невинные поцелуи под запретом). Это целомудрие базировалось на исконных православных традициях, которые даже большевики-безбожники отменить не решились, более того – всячески их культивировали. Поэтому в советских фильмах женщин старались особо не раздевать, тем более не насиловать или еще как-нибудь сексуально унижать. Вместо этого советский кинематограф пел всяческую осанну слабой половине человечества, тем самым способствуя тому, чтобы она занимала достойное место в советском обществе. Подобная политика давала свои плоды. Так, в СССР долгие годы сохранялась высокая рождаемость, а уровень преступности на сексуальной почве был значительно ниже, чем в ведущих капиталистических странах, а особенно в США – такой же супердержаве, как и СССР. По последнему показателю Советский Союз выглядел в сравнении с Америкой настоящей провинцией.
С течением времени требования цензуры к показу обнаженных тел в советском кинематографе смягчались. Особенно заметными эти изменения стали в 70-е годы, когда эпизоды с «обнаженкой» стали проникать в некоторые фильмы, причем даже в героико-патриотические. Например, если в киноэпопее Юрия Озерова «Освобождение» (1970) главная героиня в исполнении Ларисы Голубкиной была показана купающейся в реке лишь наполовину (показали только обнаженные ноги артистки), то в фильме Станислава Ростоцкого «А зори здесь тихие…» (1972) от обилия женской обнаженной натуры уже буквально рябило в глазах (камера оператора запечатлела их в бане), причем женские «прелести» были показаны чуть ли не полностью. Поскольку ничего подобного в советском кинематографе до этого еще не бывало, последний эпизод вызвал бурные споры цензоров по поводу необходимости его присутствия в картине, однако Ростоцкому в итоге удалось отстоять свою точку зрения.
Во всесоюзный прокат фильм «А зори здесь тихие…» вышел в августе 1972 года (лидер проката – собрал 66 миллионов зрителей), а почти три года спустя (26 апреля 1975 года) фильм был показан по ЦТ (премьеру специально приурочили к 30-летию Победы). Однако на «голубых экранах» он «похудел» – из него вырезали ту самую сцену в бане. Отметим, что определенный опыт в подобного рода «обрезаниях» у теленачальников к тому времени был уже накоплен. Например, в последний раз подобным образом поступили с телесериалом «Адъютант его превосходительства» накануне прихода на ЦТ С. Лапина (премьера фильма прошла в начале апреля 1970 года): из него вырезали постельную сцену с участием Кольцова и Тани. Теперь в этот список угодили и «Зори». Но теленачальники не учли одного обстоятельства: что Станислав Ростоцкий с этим категорически не согласится. Вскоре он затеет на страницах главного рупора интеллигенции – «Литературной газеты» – дискуссию на эту тему и выиграет ее. В редакцию придет столько писем от возмущенных произволом теленачальников зрителей (в том числе и от ветеранов войны), что при следующей демонстрации фильма «А зори здесь тихие…» по ТВ сцена в бане будет восстановлена.
Однако эта история не стала поводом к исчезновению подобных проблем в будущем. Так, весной 1972 года в эпицентре скандалов оказались сразу два фильма: «Бриллиантовая рука» и телефильм «Бумбараш». «Руку» показывали на «голубом экране» 8 апреля, в 18.15 по московскому времени. Это был третий показ этого фильма по ЦТ и, как оказалось, самый печальный. Цензоры с телевидения, вооружившись ножницами, обкорнали ленту, сократив ряд эпизодов, а именно – сцену соблазнения Горбункова белокурой красоткой в гостинице. Чем руководствовались цензоры, понять было сложно: ведь с момента выхода фильма на экраны страны – а это случилось в 1969 году – его уже успели посмотреть практически все советские граждане.
В тот субботний вечер зрителем фильма был и исполнитель главной роли в нем Юрий Никулин. Увиденное его крайне огорчило. И спустя месяц, в интервью все той же «Литературной газете», он заявит: «Недавно шла по телевизору «Бриллиантовая рука» в каком-то непонятном сокращенном варианте. Ощущение такое, словно держишь в руках любимую книгу, а кто-то взял и повырывал из нее страницы. Понимаю, что все это недоразумение, оплошности. Но нам, актерам, такие «оплошности» кровь портят…».
Месяц спустя похожая история случилась с «Бумбарашем» (его премьера состоялась 1—2 мая). Мало кто из собравшихся у экранов телевизоров знал, что эта премьера стала возможной благодаря случаю: один из членов Политбюро, который, увидев фильм, поклялся, что его покажут только через его труп, уехал в отпуск, чем и воспользовались телевизионщики. Правда, из фильма пришлось изъять одну весьма пикантную сцену – ту, где Бумбараш «облегчается» (чтобы заставить воздушный шар взлететь, он вынужден сходить «по-малому»). Блюдя нравственность зрителей, телечиновники эту сцену вырезали.
А уже на следующий день после премьеры первой серии «Бумбараша» грянул скандал. Узнав, что из нее вырезали сцену «облегчения» главного героя, возмутился наследник автора произведения, по которому был поставлен фильм, – сын Аркадия Гайдара Тимур, который работал в газете, да не в какой-нибудь заводской многотиражке, а в самой «Правде». Он позвонил председателю Гостелерадио Сергею Лапину и высказал ему все, что думает по этому поводу. Обескураженный Лапин клятвенно пообещал восстановить справедливость и вернуть фильму первоначальное состояние. И не обманул: с тех пор «Бумбараш» будут показывать без купюр.
Отметим, что жесткость нового председателя ЦТ выражалась не только в этом. Лапин, как уже было сказано, запретил ведущим носить бороды, а женщины, работницы ЦТ, не должны были появляться на рабочих местах в брюках. По этому поводу вспоминается еще одна громкая история, которая случилась летом 1972 года.
Тогда в Болгарии проходил традиционный фестиваль (восьмой по счету) эстрадной песни «Золотой Орфей» (11—18 июня), в котором от Советского Союза участвовали Лев Лещенко и Светлана Резанова (всего в конкурсе было заявлено 250 исполнителей из 55 стран). Явным фаворитом в СССР считался первый (Резанова прославится лишь полгода спустя, когда в телефильме «Эта веселая планета» исполнит песни Давида Тухманова), который привез на конкурс песню Яна Френкеля и Расула Гамзатова «Журавли» в новой интерпретации и песню на болгарском языке «Останься». Однако случилось неожиданное – настоящий фурор произвело выступление Резановой, которая поразила зрителей прежде всего… своим внешним видом. Вот как сама певица вспоминает об этом:
«На сцене я была более раскрепощена, чем Лещенко, потому что прошла школу мюзик-холла (выступала в Ленинградском мюзик-холле. – Ф. Р.). Выступала я в потрясающем итальянском золотом платье, которое заканчивалось широкими брюками. Такое стильное платье-брюки! Этот необычный наряд по каким-то тайным каналам из-за границы достала мне жена Бориса Сергеевича Брунова – Мария Васильевна. (За что я, кстати, связала ей симпатичную кофточку.) Наверное, многих шокировали моя обнаженная спина и хорошая живая грудь: я выступала без бюстгальтера! Такое решение сценического образа в те годы даже для западных артисток было неожиданно-смелым…»
В итоге жюри фестиваля, которое почти сплошь состояло из мужчин, присудило первую премию Светлане Резановой (за исполнение болгарской песни), а Лещенко досталась лишь третья. Тогда в защиту певца выступил член жюри от Советского Союза, руководитель знаменитого Эстрадного оркестра Армении Константин Орбелян, заявивший следующее: «Как вам не стыдно! Лещенко набрал самый высокий балл по части исполнения, а вы сюда вмешиваете какие-то политические соображения! Если справедливость не будет восстановлена, я устрою вам здесь такое в местной прессе, что мало не покажется!..»
Однако справедливость так и не восстановили: Лещенко остался с третьей премией. Орбелян, видимо поняв, что спорить бесполезно, апеллировать к прессе не стал. Остальные награды распределились следующим образом: также 1-е место досталось З. Сосницкой (Польша), 2-е – М. Хроновой (Болгария) и Маркос (Испания), 3-е – Мари Роз (ФРГ).
Финальный концерт «Золотого Орфея» был показан в Советском Союзе месяц спустя – в воскресенье 9 июля. Телевизионная версия концерта шла 1 час 10 минут (18.10 – 19.20), и в нее вошли выступления практически всех участников фестиваля за исключением одного – советской певицы Светланы Резановой. Это было тем более странно, поскольку именно ей досталась первая премия!
Секрет этого непоявления певицы на голубых экранах был прост: как мы помним, она выступала на фестивале в шокирующем виде – в платье с большим вырезом на спине, под которым не было бюстгальтера. Именно живая грудь и напугала телевизионщиков. Как вспоминает сама певица: «С нами в той поездке был популярный теледиктор Игорь Кириллов. По приезде в Москву он с восторгом описывал мое декольтированное со всех сторон платье. Кто знает, может быть, его эмоциональные рассказы заставили телевизионных чинуш пристальней взглянуть на экзальтированный эстрадный прикид дебютантки. Но факт остается фактом: мое выступление из телевизионной версии безжалостно вырезали. А «правильного» Леву Лещенко с «Журавлями», конечно, оставили. Он, как говорят сегодня профессионалы, потрясающе влезал в советский формат. Когда я начала плакать и страдать, побежала по кабинетам чиновников, те откровенно заявили: «Светлана, а что вы хотите? Такое откровенное платье на нашем экране выглядело бы крайне неприлично! Советская певица не должна выступать в таком виде!»
И все же справедливость в отношении Резановой была восстановлена. После трансляции концерта на ТВ мешками стали приходить письма возмущенных телезрителей, которые вопрошали: а где же наша певица, получившая первую премию?! Вот тут телевизионные начальники поняли, что переборщили. И решили вернуть народу его героиню. Правда, вставить ее выступление в повторный показ «Золотого Орфея» возможности не было (эта трансляция состоялась в субботу, 15 июля), поэтому было решено показать Резанову в воскресной телепередаче «Музыкальный киоск», который в силу его популярности смотрели миллионы телезрителей. Однако на этот раз певица выступала в более «потребном» виде: ее заставили надеть на себя длинную черную юбку и наглухо закрытую белую кофту.
Тем же летом 72-го закатилась звезда популярной телепередачи «КВН». Последний ее выпуск был показан 5 августа 1972 года по 1-й программе ЦТ в 21.30: это была финальная игра между командами Еревана, Одессы и Фрунзе. 22 августа показали повтор финала, и – все. Что же случилось? Вот как рассказывает об этом бессменная ведущая «КВН» (она вела его в паре с Александром Масляковым) Светлана Жильцова:
«Одесситы для игры отрастили усы и длинные волосы. А в то время на ТВ делать это было нельзя. Категорически. Как тогда говорили, если бы на ТВ пришли Маркс, Энгельс и Ленин, в эфир бы их не пустили. Лапин посмотрел и скомандовал: усы и бороды сбрить. А одесситы не захотели. И КВН закрыли. Но это был повод. А причина – все-таки слишком острой была передача, слишком свободной…»
Конечно, внешний вид участников передачи мог иметь значение при определении ее судьбы, однако все-таки не главное. Решающим же было то, что среди ее участников и авторов интермедий было много… евреев. Учитывая напряженные отношения с Израилем, который с начала 70-х объявил СССР своим главным идеологическим противником, на советском ТВ, как мы помним, началась активная фильтрация лиц этой национальности. В итоге под эту «раздачу» попал и КВН, который в народе называли «Клуб Выезжающего Народа» (с 1971 года из СССР было разрешено эмигрировать только одному народу – еврейскому).
После лапинского приказа команды разогнали, уволили редакторов телевидения, причастных к ее выпуску, оставив на ТВ лишь ведущих: Жильцову и Маслякова. Однако последнего какое-то время не допускали до эфира, что обернулось скандалом. В народе пошли слухи, что ведущего… посадили в тюрьму за валютные махинации. На самом деле ничего подобного не было, о чем сам Масляков поведал много лет спустя. Вот его слова: «Какой-то капитан команды, по-моему, стоматологического института, то ли попался с валютой, то ли еще с чем-то. Кажется, он эмигрировал, и при выезде в Израиль у него что-то нашли. Я его даже не знаю, не помню. А в это время как раз КВН закрыли. КВНа нет. Маслякова на экране нет. Кого-то с чем-то поймали. Все сошлось. И нашлись люди, которые не упустили возможность все это соединить в один клубок…»
Отметим, что возрождение КВН случится спустя полтора года после отставки Сергея Лапина с поста председателя Гостелерадио – во времена горбачевской перестройки, в 1986 году, о чем речь впереди.
При С. Лапине советское телевидение продолжило крен в сторону просветительской деятельности, в то время как его развлекательная составляющая была заметно сужена. Например, на одну передачу, где звучала бы легкая, эстрадная музыка приходилось десять просветительских, включая политические. Долгое время на ЦТ была всего одна передача о кино («Кинопанорама»), которая выходила не так часто – два раза в месяц. Из эстрадных передач особой популярностью пользовались «Голубые огоньки», «Артлото», «Песня года», «По вашим письма», «Утренняя почта», которая начала выходить с 1975 года.
Последняя передача была даже более популярна (особенно у молодежи), поскольку тамошние номера отличались большим разнообразием. Например, в «Песню года» приглашались в основном официозные исполнители и никогда – артисты из разряда альтернативных, вроде ВИА «Веселые ребята» или «Самоцветы». Там звучали исключительно песни, написанные членами Союза композиторов, и никогда – песни кумиров молодежи вроде Юрия Антонова или Вячеслава Добрынина. И это несмотря на то, что эти альтернативные коллективы или авторы были кумирами миллионов и их песни звучали чуть ли не из каждого окна (благодаря пластинкам фирмы грамзаписи «Мелодия», которая придерживалась более гибкой политики). По этому поводу приведу один случай начала 70-х, который описывает уже известный нам телевизионщик В. Егоров:
«Однажды в воскресной передаче «Сельский час», которая шла в дневной перерыв животноводов, редакция решила показать выступление молодежного ансамбля «Самоцветы». Что тут началось! На заседание коллегии Госкомитета был вынесен для обсуждения вопрос «Об ошибке В. В. Егорова в передаче «Сельский час». Лапин обрушился на меня: «Как вы могли нашим дояркам и скотникам показывать дешевую западную музыку, чуждую нашему народу. И это в публицистической передаче, посвященной нашему колхозному строю и сельским труженикам! И потом, как они были одеты: рубашечки, рюшечки!» Тут я нашелся и говорю: «Ребята в ансамбле молодые, только начали выступать. Им и надеть-то нечего!» Сказал и сел. Воцарилась гробовая тишина, а Лапин (как и всякий раз в подобных случаях) обращается к Э. Мамедову: «Это правда, Энвер?» Энвер Назимович подтверждает: да, ансамбль только что сформировался («Самоцветы» родились в августе 1971 года. – Ф. Р.). За меня решил вступиться и главный редактор музыкальной редакции Всесоюзного радио Г. Черкасов, сказавший несколько добрых слов об ансамбле.
Тогда началась новая волна критики, но уже в адрес радио. Через полчаса Лапин устал и спрашивает: «Кому поручим написать постановление коллегии об ошибке Егорова?» Все молчат. Я почувствовал, что напряжение спало, и говорю: «Поручите мне, я напишу». Здесь все зашумели, задвигались, а суровый председатель закончил заседание: «Знаю, ты напишешь». В результате появилось постановление, которое обращало внимание главного редактора Егорова на необходимость большей требовательности к музыкальному и эстетическому уровню передач…»
Отметим, что вокально-инструментальный ансамбль «Самоцветы» вскоре стал одним из любимых коллективов Лапина и ему был дан «зеленый свет» на ЦТ: его часто показывали в различных эстрадных концертах, транслировавшихся по «ящику», а также в «Песне года», которую лично курировал председатель Гостелерадио (впервые «Самоцветы» попали туда в 1973 году, исполнив сразу две песни: «Мой адрес – Советский Союз» и «Увезу тебя я в тундру», после чего этот ВИА «засветился» в «Песне года» в 1974 году (опять две песни: «Не повторяется такое никогда», «Там, за облаками»), в 1977-м («Бамовский вальс», «Я люблю этот мир») и т. д.
При С. Лапине был значительно расширен кинопоказ. Отметим, что до прихода нового руководителя по советскому ТВ в неделю демонстрировалось порядка 5 – 6 художественных фильмов, что, естественно, не могло в полной мере удовлетворить запросы большинства телезрителей. Однако это была во многом вынужденная ситуация, поскольку собственное телеобъединение «Экран» выпускало в ту пору не так много фильмов, а большое кино попадало на ЦТ чуть ли не с боем (Госкино справедливо считало ТВ своим главным конкурентом). Например, в дни прихода к руководству Лапина (апрель 1970-го) по ЦТ шли сразу два телесериала (один старый – «Вызываем огонь на себя» (4 серии), и один новый – «Адъютант его превосходительства» (5 серий), а также десяток старых картин: «Дом, в котором я живу», «Удар! Еще удар!», «Октябрь» и др. Эту ситуацию требовалось срочно менять, чем и занялся Лапин.
Несмотря на то что у Гостелерадио были давние натянутые отношения с Госкино, Лапин сумел-таки добиться через ЦК КПСС, чтобы киношники не только увеличили количество предоставляемых ЦТ художественных фильмов, но и значительно сократили разрыв между временем их проката и передачей на ЦТ. В итоге многие блокбастеры большого экрана оказались на ТВ спустя всего лишь год (а то и меньше) после своей премьеры на большом экране. Так, в 1970 году это были следующие фильмы, вышедшие в прокат всего лишь год назад: «Неподсуден», «Новые приключения неуловимых», «Бриллиантовая рука», «Влюбленные», «Деревенский детектив», «Мертвый сезон», «Виринея», «Тренер», «Фальшивая Изабелла» (Венгрия).
В следующем году список фильмов, перекочевавших с большого экрана на телевизионный, выглядел уже куда внушительней: «Белое солнце пустыни» (причем фильм в течение года показали по ТВ аж 4 раза!), «У озера» (показали два раза), «Посол Советского Союза», «Смерть филателиста», «Начало», «Улица тринадцати тополей», «Пассажир с «Экватора», «Тройная проверка», «Директор», «Обвиняются в убийстве», «Сюжет для небольшого рассказа», «Цветы запоздалые», «Снегурочка», «Старая старая сказка», «Смерть индейца Джо» (Румыния – ФРГ – Франция), «Графиня Коссель» (Польша), «Господин Никто» (Болгария), «Звезды Эгера» (Венгрия), «Похищенный» (ГДР), «Пан Володыевский» (Польша), «Девичий заговор» (Польша), «Подозревается доктор Рот» (ГДР).
В 1972 году список фильмов оказался еще более обширным. Тогда по ТВ были показаны следующие ленты выпуска 1969—1971 годов: «Красная палатка», «Угол падения», «Последняя реликвия», «Красная площадь», «Мужское лето», «Семь невест ефрейтора Збруева», «Салют, Мария!», «Судьба резидента», «Городской романс», «Ночная смена», «Зеленые цепочки», «Морской характер», «Освобождение», «Преступление и наказание», «Черное солнце», «Дорога на Рюбецаль», «В лазоревой степи», «Красные пески», «Севастополь», «Семеро сыновей моих», «Ехали в трамвае Ильф и Петров», «Песнь о Маншук», «Тропой бескорыстной любви», «Яблоки 41-го года», «Меж высоких хлебов», «Софья Грушко», «Офицеры», «Возвращение «Святого Луки», «Не горюй!», «Я, Франциск Скорина», «Пиросмани», «Я, следователь», «Офицер запаса», «Чайка», «Мама вышла замуж», «Приключения желтого чемоданчика», «Сады Семирамиды», «12 стульев», «Песни моря» (СССР – Румыния), «Черная гора» (СССР – Индия), «По следу «Тигра» (Югославия), «Профессор преступного мира» (Венгрия), «След Сокола» (ГДР), «Белые волки» (ГДР – Югославия), «Смертельная ошибка» (ГДР).
При С. Лапине объединение «Экран» постепенно увеличило выпуск телефильмов (к концу 70-х в месяц набегало 200 часов показа). Кроме этого, советское ЦТ стало активно закупать зарубежные телесериалы, причем не только производства социалистических стран, но и западных. Так, в июле 1970 года в СССР начался показ самого продолжительного телесериала – английской «Саги о Форсайтах» (26 серий), в июне 1973 года был показан 6-серийный американский сериал «Дактори», в январе 1974-го – еще один американский сериал «Лесси», в октябре – французский 5-серийный фильм «Семья Тибо», в январе 1975-го – 5-серийный итальянский сериал «Пуччини», в июне-июле того же года – английский 5-серийный телефильм «Лунный камень», в августе опять же английский 5-серийный телефильм «Дэвид Копперфилд», в августе 1976-го – американский сериал «Приключения в Африке» и т. д.
Что касается сериалов из соцстран, то это были следующие картины (назову лишь некоторые, самые известные):
в 1970 году – «Четыре танкиста и собака» (Польша; 1—8 серия, в январе), «Ставка больше, чем жизнь» (Польша; все 18 серий были впервые показаны в январе и июле-августе), «Без борьбы нет победы» (ГДР; в марте), «На каждом километре» (Болгария; 8 серий, в сентябре);
в 1971 году – «Капитан Тенкеш» (Венгрия; 13 серий, в январе), «Красные альпинисты» (ГДР; 3 серии, в мае);
в 1972 году – «Четыре танкиста и собака» (Польша; новые серии – с 9-й по 18-ю – в январе), «На каждом километре» (Болгария; старые серии и новые – с 9-й по 12-ю – в январе), «Таможенный розыск» (ГДР; 9 серий, в марте), «Матэ Борш» (Венгрия; 7 серий, в апреле), «Послы не убивают» (ГДР; 3 серии, в июле), «Подпольный фронт» (Польша; 6 серий, в ноябре), «Банда Доминаса» (ГДР; две серии, в декабре);
в 1973 году – «Капитан Сова идет по следу» (Польша; 5 серий, в январе), «Шандор Роза» (Венгрия; 6 серий, в январе), «Над всей Испанией безоблачное небо…» (ГДР; две серии, в феврале), «Трое из «К» (ГДР; 3 серии, в марте), «Коперник» (Польша; 3 серии, в сентябре);
в 1974 году – «Четыре танкиста и собака» (Польша, старые серии – с 1-й по 18-ю – и новые – с 19-й по 21-ю – в июле), «Парижские могикане» (ЧССР, 6 серий, в августе); в 1975-м – «Яносик» (Польша, 7 серия, в июне), «Братья Лаутензак» (ГДР, 3 серии, в августе) и др.
Еще больше на ЦТ демонстрировалось советских сериалов, которые снимались не только в объединении «Экран» и на центральных киностудиях, но и в республиках. Назову лишь некоторые, самые известные, многосерийные телефильмы той поры:
1970 год: «Варькина земля» (4 серии, премьера – 2—5 марта), «Адъютант его превосходительства» (5 серий, 7—11 апреля), «О друзьях-товарищах» (2 серии, 16 июня);
1971 год – «Следствие ведут знатоки» (многосерийный телефильм, премьера первого фильма которого – «Черный маклер» – состоялась 14 февраля; в последующем каждый год будет выходить от одной до трех серий), «Обратной дороги нет» (5 серий, 6—10 мая), «Кража» (2 серии, 17 мая), «Вся королевская рать» (3 серии, 28—30 августа), «Последний рейс «Альбатроса» (4 серии, 20—23 сентября);
1972 год – «Тени исчезают в полдень» (7 серий, 14—20 февраля), «Бумбараш» (2 серии, 1—2 мая), «Человек в проходном дворе» (4 серии, 15—18 мая), «Всадники» (2 серии, 20—21 мая), «Последнее дело комиссара Берлаха» (2 серии, 4 августа), «Опасный поворот» (2 серии, 16 декабря);
1973 год – «Вашингтонский корреспондент» (3 серии, 9—11 января), «Тайник у Красных камней» (4 серии, 19—22 марта), «Инженер Прончатов» (4 серии, 26—29 марта), «Большая перемена» (4 серии, 29 апреля – 2 мая), «Завещание старого мастера» (4 серии, 9—12 июля), «17 мгновений весны» (12 серий, 11—24 августа), «Крах инженера Гарина» (4 серии, 15—18 октября), «Как закалялась сталь» (6 серий, 3—8 ноября), «Жили три холостяка» (2 серии, 30 декабря);
1974 год – «Анискин и Фантомас» (2 серии, 13—14 апреля), «Старая крепость» (4 серии, 23—26 апреля), «Моя судьба» (3 серии, 2—4 мая), «Кортик» (3 серии, 4—6 июня), «Причал» (2 серии, 12—13 июня), «Назначение» (4 серии, 23—26 июля), «Совесть» (5 серий, 26—30 августа), «Цемент» (2 серии, 7—8 ноября), «Люди и манекены» (премьера 1-й серии из четырех состоялась 8 ноября), «Рожденная революцией» (первые 3 серии из десяти были показаны 10, 16 и 24 ноября), «Чисто английское убийство» (2 серии, 14—15 декабря), «Горя бояться – счастья не видать» (2 серии, 30—31 декабря);
1975 год – «Люди и манекены» (премьера трех остальных серий состоялась 1 января, 9 марта и 1 ноября), «Бронзовая птица» (3 серии, 2—4 января), «Три дня в Москве» (2 серии, 2—3 января), «Соломенная шляпка» (2 серии, 4—5 января), «Рассказы о Кешке и его друзьях» (3 серии, 8—10 января), «Юркины рассветы» (4 серии, 11—14 марта), «Обретешь в бою» (5 серий, 12—16 мая), «Такая короткая долгая жизнь» (8 серий, 27 мая – 3 июня), «Здесь проходит граница» (3 серии, 27—29 мая), «На всю оставшуюся жизнь» (4 серии, 17—20 июня), «Сержант милиции» (3 серии, 13—15 августа), «Авария» (2 серии, 4—5 сентября), «Вариант «Омега» (5 серий, 15 – 19 сентября), «Последнее лето детства» (3 серии, 7—9 ноября), «Рожденная революцией» (три новые серии – с 4-й по 6-ю – показали 11, 13—14 ноября).
С каждым годом увеличивалось и число односерийных телефильмов, которые привлекали не меньший интерес у зрителей, чем сериалы. Назову лишь некоторые из них:
1970 год – «Про Клаву Иванову» (премьера – 8 марта), «Был месяц май» (10 мая);
1971 год – «Волшебная сила искусства» (1 января), «Африканыч» (6 октября);
1972 год – «Эти разные, разные, разные лица» (1 января), «Алло, Варшава!» (2 января), «Лето в Бережках» (3 марта), «Лето рядового Дедова» (30 марта), «Факир на час» (8 апреля), «Мой остров синий» (7 июля), «Нервы… нервы…» (10 декабря), «Украли зебру» (30 декабря), «Табачный капитан» (31 декабря), «Стоянка поезда – две минуты» (31 декабря);
1973 год – «Принц и нищий» (1 января), «Цирк зажигает огни» (1 января), «Двое в пути» (11 марта), «Новые приключения Дони и Микки» (31 декабря), «Эта веселая планета» (31 декабря);
1974 год – «Где вы, рыцари?» (5 января), «Цыплят по осени считают» (2 марта), «Не пройдет и года» (21 марта), «Таня» (13 ноября), «Северный вариант» (17 декабря), «Странные взрослые» (21 декабря), «Лев Гурыч Синичкин» (31 декабря);
1975 год – «Ваши права?» (14 февраля), «Лето в Журавлином» (14 июня), «Умные вещи» (19 августа), «Невеста с Севера» (19 ноября), «Здравствуйте, я ваша тетя!» (26 декабря).
Между тем на волне успеха от многосерийного английского «мыла» под названием «Сага о Форсайтах» у нас тоже созрела идея снять нечто подобное. В итоге на свет родился самый длинный советский телеспектакль «День за днем», поставленный режиссером МХАТ Всеволодом Шиловским по сценарию Михаила Анчарова.
Вспоминает В. Шиловский: «Идея снять многосерийный телеспектакль родилась на квартире Михаила Анчарова. Мы начали фонтанировать. Ссорились, как будто расходимся на всю оставшуюся жизнь. Крик стоял неимоверный. Попова (Нина Попова – жена Анчарова. – Ф. Р.) привыкла потом. Но вначале она думала: сейчас они убьют друг друга. Миша был значительно старше меня, но он поставил себя так, что я никогда не думал о разнице в возрасте…
Мы работали, но одна мысль не давала нам покоя. Ведь на телевидении не пропустят просто так. Я предложил:
– Давай, я поговорю с Виктором Яковлевичем Станицыным. Чтобы прикрыл он нас и был художественным руководителем.
– Да он не согласится! Ну как, втемную, что ли? Такой громадный человек.
– Ну, он же мой учитель. Он мне верит. И ни я, ни ты не можем его подставить.
Читать бесплатно другие книги:
