Мечта футболистки Мазаева Ирина

Глава 1, которая рассказывает о том, как и с чего все началось

Все началось в пятницу тринадцатого. Лиса, она же Ирина Лисицына, никогда не была суеверной, но после этого дня невольно начала задумываться: а может, и правда некоторые числа и даты имеют какой-то особенный смысл?

Еще за неделю до этого дня они с лучшей подругой Танчиком, Танькой Самохиной, решили, что в следующую пятницу они сделают это – пригласят покататься на велосипедах двух своих одноклассников, Лешку Морозова и Тимку, Сашку Тимофеева. Первый был обалденно красивым высоким брюнетом, звездой их десятого «Б», а второй – его другом, на взгляд Лисы, ничем не примечательным. Сама она не могла решиться пригласить куда-то Морозова, а верная Танчик по доброте душевной предложила организовать свидание пара на пару, ибо Тимофеев ей «был не противен».

Пятница выдалась замечательной. Сентябрь пришел теплый и красивый, как будто лето вовсе и не закончилось. Листва была зеленой и сочной, солнце сияло и жарило, и можно было смело идти в школу в футболке и шортах. Встретившись перед уроками во дворе, подруги старательно обсудили, как и когда следует подойти к парням. Было решено сделать это на физкультуре, которая стояла последним уроком. Ненавязчиво так поинтересоваться, что они делают после школы, а потом рассказать, что вдоль реки обустроили новую велодорожку, которую непременно надо опробовать. А дорожка выходит на проспект, а на проспекте есть замечательное кафе…

На уроках Лиса сидела как на иголках. Она и сама не поняла, как все случилось. Вплоть до этого учебного года мальчики ее как-то не особо интересовали. Она любила учиться и заниматься спортом. Чего она только не перепробовала! Бегала, играла в большой теннис, плавала в бассейне, занималась карате. А в промежутках каталась на роликах и на велосипеде. Лисе нравилось двигаться, чувствовать, как крепнут мышцы, как тело просит все новых нагрузок. Ей нравилось свое отражение в зеркале – собственная спортивная и подтянутая стройность. А вовсе не тщедушно-болезненная худоба первой красавицы класса Яны Филимоновой. Сидеть на диетах и постоянно прыгать на весы – разве это жизнь? «Жизнь – это движение», – цитировала Лиса Джека Лондона, с ухмылкой глядя, как Филимонова презрительно отказывается от булочки с корицей на завтрак. А булочки с корицей в их школе пекли самые лучшие в мире…

Лиса любила поесть. Ведь еда – не враг, а друг, она дает энергию, которая нужна, чтобы бегать и плавать, чтобы решать самые трудные задачи и хорошо анализировать тексты. Просто нужно знать меру. И двигаться, двигаться, двигаться… Не сидеть дома в ожидании принца, выигрыша в лотерею, у моря погоды. Действовать. Жить здесь и сейчас. Лиса смотрела на себя в зеркало и видела за стеклом веселую боевую девчонку с рыжими волосами и мелкими веснушками на лице. Она сама себе нравилась. И фамилию свою любила. И свои длинные яркие рыжие волосы. А потому и прозвище свое – Лиса – она тоже любила. Ведь лиса – красивый и умный зверь. Лисой быть хорошо. И ей, Ириной Лисициной, тоже быть хорошо. «Я добьюсь всего, чего хочу!» – уверяла она свое отражение. И искренне верила в это.

Пока… не влюбилась. 1 сентября Лиса неожиданно столкнулась нос к носу с Лешкой Морозовым, который вдруг выпалил: «Лиска, какая ты стала!..» А какая она стала? Лиса не поняла, что он хотел ей сказать, но почему-то сама вдруг заметила, что привычный ей с первого класса Морозов стал каким-то… другим. Не таким. Стал выше, взрослее, красивее… В общем, с того дня она стала о нем думать. И говорить. Говорить, конечно же, с Танчиком – с ее лучшей подругой.

Танчик стала Танчиком классе в четвертом. Когда кто-то притащил в школу моду называть друг друга, прибавляя суффикс «чик»: Ирчик, Анчик, Ленчик, Танчик. Потом мода прошла, но Танька Самохина так и осталась Танчиком. Во-первых, из-за высокого роста и плотного телосложения, а во-вторых, из-за привычки всегда идти напролом. Танчик была уверена в себе, чаще всего точно знала, чего она хочет, и спокойно шла к своей цели, а так же говорила правду-матку в лицо и никогда не лезла за словом в карман. А потому, когда Лиса, влюбившись в Морозова, вдруг, несмотря на свой лозунг «Я добьюсь всего, чего хочу!», заметалась, стала теряться и время от времени страдать, подруга все внимательно выслушала и заверила: «Не переживай. Просто пригласим их обоих покататься на велосипедах. Я сделаю вид, что мне нравится Тимка. И все у нас будет замечательно».

Лиса и верила, и не верила в то, что все будет замечательно. Верила, потому что не сомневалась в собственной неотразимости. Не сомневалась, даже несмотря на наличие в классе Яны Филимоновой. Ведь, на ее взгляд, все коротенькие юбочки-топики, тонны косметики и огромные каблуки вовсе не делали ту красавицей, а, скорее, просто добавляли лет и пошлости. И пусть какая-то часть парней с этим была не согласна, но Морозов – Морозов! – он ведь был не из них; Лиса в этом не сомневалась. А не верила она в успех предприятия потому, что после той фразы, сказанной одноклассником 1 сентября, больше он почему-то с ней не заговаривал. «Стесняется, скрывает свои чувства», – пояснила Танчик. И Лиса старательно пыталась поверить в эту версию.

«Он стесняется, он скрывает свои чувства, но на самом деле он в меня тоже влюбился», – старательно убеждала она себя все уроки вплоть до физкультуры. А на физкультуре случилось то, чего она сама от себя не ожидала.

Но по порядку. До десятого класса физкультуру у парней вел Василий Петрович, в прошлом мастер спорта и – чем он очень любил похвастаться – чемпион страны по гиревому спорту, а у девчонок – Мария Александровна, которая никогда ничего не говорила о своих спортивных достижениях. Но летом оба они дружно ушли из школы: гиревик – на пенсию, а скромная Мария Александровна – по собственному желанию. Им на замену взяли только что вернувшегося из армии, вчерашнего выпускника «физвоса [1] », двадцатитрехлетнего Руслана, которому поручили вести физкультуру и у парней, и у девчонок.

Выглядели его уроки так: парням он вручал футбольный мяч и отправлял играть, наслаждаться свободой и хорошей погодой, а на девчонках, казалось, отрывался за все, что с ним «поделали» «деды» в армии. В частности, он заставлял их до посинения отжиматься, качать пресс и подтягиваться, довольно наблюдая за их мучениями и отпуская малоприятные комментарии. Доставалось всем. Танчик обычно прослушивала следующее: «Самохина, брюхо от пола отрывай, когда отжимаешься. Жрать меньше надо. Сколько ты сжираешь за день? Килограмм десять?» Филимонову он иначе как скелетом не называл: «Скетелик мой, смыть с тебя косметику, так, наверное, ветром сдует. Что ресницами хлопаешь? Будешь филонить, мамочку с папочкой в школу вызову. Расскажу им, что ты в школе не об учебе думаешь». Лису же, которая и отжаться, и подтянуть могла легко, он доводил до белого каления следующим: «Спортивная, да? Типа сильная? Зато наверняка дура дурой. Все в мышцу ушло, а мозгу питательных веществ не досталось». Все ее напоминания о том, что учитель видел не раз их классный журнал и мог заметить, что никогда у нее ни одной тройки даже не было, проходили мимо ушей Руслана. «Все бабы – дуры. И не надо пытаться мне доказывать обратное», – неизменно отзывался он.

Казалось, новый физкультурник ненавидел всю женскую часть человечества. Но вымещал он свою ненависть почему именно на их десятом «Б». И, конечно, урок в пятницу тринадцатого не стал исключением. Занимались на улице. Довольный собой, Руслан притащил из спортзала канат и укрепил его высоко на перекладине. Из всех девчонок залезть на самый верх получилось только у Лисы. Но, как обычно, вместо похвалы и хорошей оценки ей пришлось прослушать, что и она – тупая как пробка, и все бабы дуры.

Лиса сидела высоко на перекладине и старалась не слушать. С завистью смотрела, как счастливые парни играют в футбол. Как ловко проводит мяч между противниками Лешка Морозов. Р-раз! – и мяч влетел в ворота. И Лиса обрадовалась: вот в какого замечательного парня она влюбилась, в самого лучшего! А потом кто-то послал мяч сильно, но не метко, и он прилетел прямо под перекладину, на которой сидела Лиса. И тут же за ним прибежал Морозов.

– Ой, Лиса, а что ты там делаешь? – удивился он, заметив ее.

– Я…

Но ее перебил Руслан:

– Сдуру залезла, а теперь слезть не может. Вот думаем: вызывать МЧС или подождать, когда заснет и сама свалится. – А потом сделал скорбное лицо. – Ой, не зря горят: курица – не птица…

– …женщина – не человек, – в ответ хохотнул Морозов и снова посмотрел на Лису. – Хочешь, я пожарных вызову? Они, говорят, привыкли котят с деревьев снимать и тебе помогут.

И мир перевернулся.

А на глаза навернулись слезы.

Ведь это же был Морозов, Лешка, самый лучший парень в мире! Который должен был защитить ее от ужасного Руслана, спасти ото всех напастей, ее рыцарь и ее герой.

Как он мог поддержать противного физкультурника?! Как он мог посмеяться над ней?!

Вместо Морозова с не предвещавшим ничего хорошего выражением лица на физкультурника воззрилась Танчик:

– If you have tears, prepare to shed them now [2] , – мрачно сообщила она.

Когда Танчик волновалась, она начинала цитировать Шекспира. Когда злилась – начинала цитировать его на английском.

– Че? – не понял Руслан.

– Это вы – не педагог и не человек. Вам не удалось эволюционировать до гомо сапиенс. Вы не имеете права так с нами разговаривать, – перешла на русский Танчик и в сердцах добавила: – Ежик Женя!

– Самохина, ты на кого рот открыла?

И тут вступила Лиса. Она и сама не заметила, как слезы обиды высохли у нее на глазах, а в голосе зазвучал гнев:

– Таня права! Вы не смеете так с нами обращаться! Почему это парни играют в футбол, а вы над нами издеваетесь? Это несправедливо! Мы… Мы тоже хотим играть в футбол.

Не сказать, что Лиса прямо так уж и рвалась играть в футбол, но почему-то это само собой соскочило с языка. Да и, если честно, она готова была играть во что угодно, лишь бы подальше от нового педагога.

– Мы тоже хотим играть в футбол, – поддержала ее Танчик. – Иначе это дискриминация по половому признаку. А дискриминация запрещена Конституцией Российской Федерации.

– Не смешите мои подтяжки. Курицы в футбол не играют. На вас мяч полетит – у вас истерика с испугу случится, – расхохотался Руслан.

Лиса ловко спустилась вниз по канату и встала рядом с Танчиком:

– Мы будем играть в футбол, хотите вы этого или нет.

– Будем, будем! – поддержали подруг остальные девчонки, и даже Филимонова, от которой столь сильного желания побегать за мячом Лиса никак не ожидала.

– На канат, я сказал! – рявкнул физкультурник.

Танчик с Лисой демонстративно развернулись и направились к школе. Остальные последовали за ними.

– Куда?!

– Писать на вас жалобу директрисе, – не оборачиваясь, пояснила Лиса.

Глава 2, в которой выясняется, что играть в футбол – это классно!

Лиса до этого никогда не влюблялась.

Все кругом говорили о любви: одноклассницы на переменах, ведущие в ток-шоу по телевизору, авторы со страниц книг и глянцевых журналов. «У тебя должен быть свой парень!» «Жизнь без любви – пуста!» «Главное для женщины – выйти замуж!» Но Лисе было хорошо самой с собой. И с Танчиком. Жизнь и без любви к парню была полна всего интересного. Поэтому Лиса никогда до этого не задумывалась, хочет она влюбиться или нет, не рассматривала парней, не искала отношений и приключений. Даже на дискотеки они с подружкой не рвались. Просто как-то некогда было и не за чем.

А тут вдруг – р-раз! – и это произошло. В один миг все поменялось. Посмотрела она на Морозова какими-то другими глазами, и все, и пропала. Стала думать о нем, вылезать на его страницу, рассматривать фотографии, читать заметки. И говорить о нем захотелось. Только было непонятно что. Они с Танчиком уже и его знак зодиака обсудили, и его увлечения, и музыку, которая у него в плейлисте «вКонтакте». И одежду его, и манеры, и друга его Тимку за компанию.

Лиса не понимала, что с ней происходит. То ей в классе хотелось смотреть на Морозова и глаз не отводить, то, наоборот, не видеть, не замечать, делать вид, что его не существует. Хотелось, чтобы он еще раз с ней заговорил. Не по учебе, а так, о чем-нибудь другом. Но и страшно было, если вдруг заговорит: ведь надо же будет что-то ответить. У нее было такое ощущение, что впервые в жизни она очень сильно чего-то хочет, но никак не может понять, чего.

– Любви взаимной ты хочешь. Отношений со своим Морозовым, – пожала плечами Танчик, когда Лиса рассказала ей о своих переживаниях. – Чтобы он пригласил тебя на свидание, чтобы вы стали встречаться. И поцеловались бы потом под луной.

Лиса тогда покраснела, но потом призналась и подруге, и в первую очередь себе самой, что да, да, наверное, именно этого ей и хочется. Как и всем девчонкам в этом мире в пятнадцать лет.

Но о каком свидании могла идти речь, когда он так поступил с ней ?

– Дурак он просто, и все, – разъяснила подруге поведение парня Танчик. – Я не знаю, я бы, наверное, если бы парень сказал мне, что женщина, а, стало быть, я – не человек, тут же бы его разлюбила. Но, во-первых, это – я. Во-вторых, это я так думаю с чисто теоретической точки зрения, а практического опыта у меня нет. В-третьих, опять же, может, он просто дурак и ляпнул не подумав, а сам так не считает? В общем, дело твое: хочешь страдать по нему – страдай. А хочешь – мы все-таки, как собирались, пригласим его с Тимофеевым на свидание.

Вроде бы Танчик все объяснила, но Лиса все-таки ничего не поняла. Как быть в такой ситуации? Продолжать обижаться? Сделать вид, что ничего не случилось? Пригласить его самой на свидание? Или выкинуть из головы навсегда? Вопросы были, а ответов не наблюдалось. Сам же Морозов вел себя с ней, как со всеми остальными девчонками: утром говорил «привет», просил списать домашнее задание по алгебре, хвастался летней поездкой в Египет с родителями. Лиса решила выкинуть его из головы. Но у нее ничего не вышло: получалось только страдать.

Одно радовало, что жалоба директрисе не осталась без внимания. Елена Константиновна, выслушав возбужденных девчонок, которые рассказали и про дискриминацию, и про обзывания, и про «женщина – не человек», после их ухода, как и обещала, переговорила с физкультурником. И теперь на каждом уроке он презрительно кидал им футбольный мяч и до звонка старательно игнорировал футболисток.

А сам футбол оказался азартной и увлекательной игрой. По крайней мере, для Лисы, которая с той то ли злополучной, то ли знаменательной пятницы шла на физкультуру с удовольствием. Втянулись и другие девчонки: верная подруга Танчик, сестры-близняшки Лада и Злата Ивановы, троечница-пофигистка Света Селиванова, неформалка с дредами Аня Кузнецова, даже отличница Илона Мацур с удовольствием вставала на ворота. Только школьная красавица Яна Филимонова заявляла перед игрой: «Я на скамейку запасных», – а потом весь урок интригующе с кем-то эсэмэсилась. Увиливала и ее подружка – Инна Журба, ссылаясь то на больную ногу, то на больную спину. Но, несмотря на этих двоих, человек десять, как правило, набиралось. Двое – в ворота, по четверо – на поле.

У Танчика, правда, поначалу ничего не получалось. Она была сильной, ловкой, но… медленной. Медленной, и все. Заранее понимала, куда летит мяч, бежала, старалась, но ее всегда кто-то опережал. Танчик злилась, но бегать быстрее не получалось. Лиса тоже расстраивалась: ведь все сложилось удачно, им разрешили играть в футбол, а тут – такая незадача: для лучшей подруги это не удовольствие, а одно расстройство. Страдания обеих продолжались до того момента, пока однажды Филимонова, оторвавшись от своего нового дорогущего телефона, не посоветовала:

– А ты, Самохина, на ворота встань. Твои жиры весь проем закроют – мяч при всем желании не пролетит.

Лиса ожидала, что Танчик тут же поставит красавицу на место, но та вдруг обрадовалась:

– Филимонова, ты – гений! Я буду вратаршей, – и обернулась на Илону Мацур, которая, как и Даша Михайлова, чаще всего стояла на воротах: – Ты как? Не против?

– Да пожалуйста, я могу и побегать.

Таким образом, сложились две команды. В команде Лисы были вратарша Танчик, троечница-пофигистка Света Селиванова, неформалка с дредами Аня Кузнецова и отличница Илона Мацур. Во второй команде лидировала увлекающаяся фитнесом, а потому тоже спортивная и ловкая Маша Прохорова. С ней вместе играли сестры-близняшки, маленькая белобрысая Лариса Глущенко, оказавшаяся ловкой и быстрой на поле, а в воротах стояла Даша Михайлова, которая мечтала стать известной художницей. И все было бы хорошо, если бы не Руслан…

Руслан вроде бы послушался директрису, разрешил девчонкам играть в футбол и перестал их изводить своими придирками, но умело отомстил им. Хитро и исподволь. Он… он стал изводить парней. Теперь парни от звонка до звонка отжимались, подтягивались и делали упражнения на пресс, а физкультурник обзывал их «салагами» и «дрищами». Но, главное, он всегда пояснял из-за кого они так мучаются, кто лишил их футбола и кто должен за все заплатить. ДЕВ-ЧОН-КИ.

Девчонки, по его словам, были во всем виноваты. И спрашивать, стало быть, надо было с девчонок. Как они посмели отобрать у парней мяч?! Ведь всякий же знает, что девчонкам в футболе делать нечего! Неудивительно, что парни потихоньку начинали звереть.

Они попытались вернуть себе привилегию играть в футбол на первом же уроке, когда мяч был отдан девчонкам, но Лиса ловко спрятала его за спину, Танчик напомнила, что таково решение директрисы, а Филимонова просто показала фигу. Правда, через пару уроков физкультуры Лисе почему-то стало стыдно, и она решила поговорить об этом с подругой.

– Понимаешь, как-то нехорошо вышло, – начала она. – Мы боролись за справедливость, а получилось снова несправедливо: теперь мы наслаждаемся футболом, а парни мучаются с этим придурком Русланом. Может быть, опять сходить к директрисе? Ведь мячиков полно, школьный стадион большой, и они бы тоже могли играть рядом с нами. А то мне как-то неловко…

– Тебе неловко?! – тут же возмутилась Танчик. – Ежик Женя! С чего это тебе неловко? Им, заметь, было очень даже ловко играть в футбол, пока мы подтягиваемся. Вспомни, как Машка пожаловалась Игнату, и что из этого вышло!

Их одноклассница Маша Прохорова с весны встречалась с их же одноклассником Игнатом Терентьевым. Сначала все в классе шушукались, потом, когда отношения стали заметны, хихикали, потом завидовали, а потом привыкли. Когда Маша пожаловалась Игнату на поведение физкультурника, тот только руками развел: а что поделать? Вы же девчонки, терпите. А другие парни так и вовсе еще подбегали послушать, как Руслан издевается над их одноклассницами.

– Что-то никто из них не стал нас защищать, – напомнила Танчик. – Почему же мы теперь должны бороться за их права? Они что – маленькие? Слабенькие? Не могут за себя постоять? Не могут сами сходить к Елене Константиновне?

– Могут… Наверное, – вынуждена была согласиться Лиса.

– Вот и пусть сами решают свои проблемы. Мне нравится играть в футбол, и я буду в него играть, – резюмировала Танчик. – И никакого чувства вины у меня нет и не будет.

– Я тоже буду играть в футбол! – решительно поддержала ее Лиса и решила выкинуть проблемы парней из головы.

Прошел месяц. Осень все так же не наступала, что, впрочем, было удивительно только для самой Лисы. Ведь она родилась на Севере, в Мурманске, и отлично помнила снег в сентябре. А здесь, в Воронежской области, куда Лисицыны переехали пять лет назад, лето казалось ей бесконечным: оно и начиналось раньше, и заканчивалось только ближе к новому году. В октябре можно было ходить, лишь накинув на себя легкую кофточку, а на деревьях только-только начинали появляться желтые листики.

В воскресенье подружки, накатавшись на велосипедах по солнечному городу, сидели на скамеечке и поедали эскимо.

– Хорошо-то как… – промурлыкала Лиса, зажмурившись и подставив лицо солнышку. – Не жарко уже, но еще и не холодно. Не люблю зиму.

– Я тоже не люблю. Не зима обычно, а непонятно что: то мороз, то мокро, то еще какая-нибудь фигня, – согласилась Танчик.

Помолчали. Лиса выкинула в урну фантик от мороженого.

– Знаешь что… – решила она поделиться с подругой. – Я тут подумала… Я поняла, что это от меня зависит, о чем я думаю. И только мне решать, о чем думать, а о чем нет. Я могу контролировать свои мысли! В общем… Я решила выкинуть из головы Морозова. Просто не думать о нем. Как будто его нету. Ведь жила же я раньше спокойно и без него, правда? Значит, и дальше проживу.

– Вот и правильно, – снова согласилась Танчик. – Не стоит он твоих страданий.

И обе снова замолчали.

Лиса была искренна в своих словах. Она не чувствовала себя ни ущербной, ни некрасивой из-за того, что у нее не было парня. Не завидовала Машке Прохоровой, которая с этого года села за одну парту со своим Игнатом. И уж тем более не завидовала Яне Филимоновой, которая активно кокетничала со всеми парнями подряд и которую приглашали на свидания одиннадцатиклассники. Любовь – это оказалось больно и неприятно, и совершенно непонятно, как с этим жить. Так уж лучше жить без этого, спокойно и счастливо.

– Или, в конце концов, можно влюбиться в кого-нибудь другого, – неожиданно выдала Танчик.

Лиса не знала, как можно влюбиться специально, чтобы кого-то забыть, но выяснять и спорить не хотелось, а потому она согласилась:

– Это точно.

И они поехали домой. Благо жили обе по соседству: Лиса – в девятиэтажном доме с родителями, а Танчик – с мамой и бабушкой в пятиэтажке напротив. К счастью – теперь уже казалось, что это к счастью, – Лешка Морозов жил за три квартала от них, по другую сторону от школы, а потому никакой вероятности встретить его не было. Лисе хватало видеть парня в школе. Надо было жить дальше: учиться и играть в футбол.

Во дворе подружки стали прощаться.

– Ты прочитала Ключареву? – поинтересовалась Танчик, которая была страстной любительницей чтения и активно подсовывала разные книги Лисе.

– Я… – но ответить та не успела.

– Лисицына, Самохина, стоять! – раздалось за их спинами. – Дело есть.

Обе удивленно обернулись: к ним с воинственным видом приближались одноклассники во главе с Лешкой Морозовым и Сашкой Тимофеевым.

У Лисы почему-то сердце предательски оторвалось и провалилось куда-то в левую пятку. По крайней мере, именно там что-то задергалось и зачесалось.

Морозов вдруг показался ей еще красивее, чем был до этого…

Глава 3, в которой Лиса соглашается на пари…

Лиса почему-то вдруг представила, что вот сейчас прямо Морозов пригласит ее. А Тимка пригласит Танчика. И все будет так, как они решили. А остальных одноклассников она просто не заметила. Но все вышло совсем по-другому…

– Лиса, хватит уже, наигрались, – начал довольно миролюбиво, несмотря на воинственный вид, Морозов. – Ну, поиграли вы в футбол, ну, доказали всем, что вы тоже можете. Вот и молодцы, вот и хватит. А то нас Руслан совсем задолбал. Мы хотим играть в футбол.

Лиса слушала и не верила своим ушам: какой футбол? Какой Руслан? А как же – свидание?..

Танчик между тем не растерялась, а спокойно разъяснила парням, что если их что-то не устраивает, то пусть разбираются с физкультурником и директрисой, а они, девчонки, тут вообще ни при чем.

– Как это ни при чем?! – тут же вклинился большой и громкий Ваня Попов. – Все из-за вас! Вылезли, выпендрились! А мы че – крайние?!

И тут наконец-то пришла в себя Лиса:

– Мы ничего никому не доказываем! Мы просто играем в футбол. Потому что нам это нравится!

Ей показалось ужасно неприятным, что кто-то, пусть даже парень, который нравится, пытается указывать, что делать. Тем более таким неприятным сюсюкающим тоном, каким разговаривают с малышами и умственно отсталыми.

– Не смешите меня: они играют в футбол! Да у вас это не футбол, а пляски кисейных барышень с мячом! – тут же заявил Морозов.

А Ваня его поддержал:

– Мы все видели. Видели, как вы вокруг мяча квохчете, крутитесь, а пнуть боитесь!

– Ничего у вас не получается, – подтвердил Тимка.

– Как умеем – так и играем. И не ваше дело. Струсили против Руслана пойти – так не надо перед нами героев корчить, – заметила Танчик.

– Кто струсил?! Я струсил?! – взвился Попов.

– Струсил, струсил, – ехидно подтвердила Лиса: Ваня ей никогда не нравился.

– Ты скажи, что я еще струсил, – предложил Морозов.

Лиса снова растерялась: говорить ему что-то неприятное не хотелось. Ей опять мучительно захотелось побыть с ним рядом, поговорить о чем-нибудь личном, доверительно… Просто посмотреть на него… насмотреться…

– Какие к нам претензии, я не поняла? – спросила Танчик. – Мы захотели играть в футбол – мы в него играем. В чем проблема?

– И мы будем в него играть! – снова взяла себя в руки Лиса.

– А знаете что?.. – вдруг хитро прищурился Морозов.

Весь разговор он смотрел исключительно на нее, а на Танчика даже внимания не обращал. Лиса же старательно пыталась скрыть волнение, смущение и другие неизвестные чувства, нахлынувшие разом. Стояла и сжимала потными ладошками руль велосипеда.

– Что?

– Если вы такие крутые… футболистки , – он старательно выделил это слово, но произнес его с некоторым презрением, – то слабо с нами сыграть матч? Кто проиграет, тот и будет с Русланом отжиматься. А победители станут снова играть в футбол на физре.

Лиса уже ненавидела себя за свои чувства, которые, как ей казалось, поутихли, а тут вдруг снова полезли из нее непонятно к чему, за предательски бьющееся сердце. А потому смело посмотрела парню в глаза:

– Матч? Хорошо, через две недели, в воскресенье, на школьном стадионе.

– Мы вас порвем, как Тузик грелку, – пообещал Попов.

– А мы порвем и грелку, и Тузика, и вас.

– На британский флаг, – добавила Танчик.

Подружки гордо оседлали своих железных коней и двинулись прочь. Остановились, скрывшись от парней за углом Лискиной девятиэтажки. Переглянулись…

Лиса все еще плохо понимала, что произошло.

Танчик пожала плечами:

– Что в точности подумать, я не знаю;

Но вообще я в этом вижу знак

Каких-то странных смут для государства… [3]

Осознание произошедшего догнало Лису ближе к ночи: она поняла, на что она подписалась. Выиграть у парней! У парней, которые играют в футбол с колыбели, которые сильнее, ловчее, быстрее, просто потому, что они родились парнями. Опозориться. Оставить футбол. Вернуться к ненавистному Руслану, который будет издеваться над ними с утроенной силой…

Лиса вылезла «вКонтакте», удостоверилась, что и Танчик не спит, и застучала по клавишам. Написала подруге обо всех своих дурных предчувствиях. О том, что черт ее дернул согласиться на это глупое пари. И что единственное, что радует, это то, что Морозова она теперь не просто не любит – она его НЕНАВИДИТ.

«Спокойствие, только спокойствие», – откликнулась Танчик. Но вместо того, чтобы успокоить подругу, наоборот, еще больше взвинтила, спросив: «А ты уверена, что наши одноклассницы вообще согласятся играть с парнями? Мне кажется, мы не сможем опозориться просто потому, что никто не выйдет с нами на поле».

«Боже!» – Лиса схватилась за голову. Конечно, никто не выйдет с ними на поле. Никто не пойдет против парней. Они просто струсят. Все струсят. А выйдет, как будто и она, и Танчик – как будто они тоже струсили. А они не струсили!

И тут вдруг Лиса поняла, что она не струсила. Она готова выйти против парней на поле, получить в лоб мячом, опозориться и проиграть. Но, даже зная это, выйти. И тут же она почувствовала себя большой, сильной и смелой. Ей понравилось играть в футбол, и она не собирается отступать. Даже если противник сильнее и опытнее.

«А ты, ты готова выйти играть против парней?» – спросила она подругу и замерла, ожидая ответа.

«Да. Я готова, – откликнулась та. – Осталось только убедить остальных девчонок».

Легко написать «убедить остальных девчонок» – а как это сделать?

Лиса быстро перебрала в уме одноклассниц. Яна Филимонова и Инна Журба, понятное дело, отпадают. Троечница-пофигистка Света Селиванова? Неформалка с дредами Аня Кузнецова? Отличница Илона Мацур? Сестры-близняшки Лада и Злата Ивановы? Маленькая белобрысая Лариса Глущенко? Даша Михайлова? На кого можно было опереться? Кто готов пойти с Лисой до конца?

Их класс трудно было назвать дружным. Впрочем, он таким и не был, потому что часть ребят в него пришла из девятого «А», часть – из девятого «Б», а часть – вообще из соседней школы. К середине октября коллектив еще не сложился, все держались группами. Из Лискиного родного девятого «Б» были Танчик, Маша Прохорова, Аня Кузнецова и Илона Мацур. Их Лиса, по крайней мере, знала достаточно хорошо. И даже среди них она была уверена только в Танчике и в Маше Прохоровой, в том, что они будут готовы выйти на поле против парней. Аня же Кузнецова занималась в музыкальной школе, пропадала на рок-концертах, и музыка была для нее во сто крат важнее футбола. Илона Мацур вообще «вещь в себе». Она вроде бы тоже, как и Кузнецова, занималась в музыкальной школе, девчонки даже дружили, но Мацур предпочитала на переменах сидеть, уткнувшись в учебник, чем с кем-нибудь общаться.

«Ашки» в классе держались отдельно. Филимонова с Журбой, с ними же Света Селиванова, которой все было пофиг, о чем она постоянно заявляла, и Лариса Глущенко, о которой Лиса вообще ничего не могла сказать внятного. Сестры-близняшки же и вовсе пришли из другой школы, и, к своему стыду, Лиса до сих пор не могла понять, кто из них Злата, а кто из них – Лада. И вот как в такой ситуации можно было всех собрать в кучу и воодушевить выйти на поле против парней? А главное, собрать в кучу и воодушевить всех предстояло ей, Ире Лисицыной, которая ни в мурманской школе, ни в этой, новой, ни в одной из спортивных секций, где она занималась, никогда не была лидером. Лиса и не стремилась к этому, и не знала, как это – быть лидером . Или лидершей ?.. ЧТО ДЕЛАТЬ?

Когда Лиса не знала, что делать, она предпочитала не пороть горячку, а хорошенько подумать. Ей показалось, что разумнее всего будет сначала поговорить с девчонками, с каждой по отдельности, узнать их получше. Бесспорно, за последний месяц футбол их сблизил, но не настолько, чтобы они стали все подругами. «Может быть, мне организовать дома вечеринку? – мучительно размышляла Лиса, ворочаясь ночью в постели. – Или лучше приглашать каждую в дом по очереди?» Но, в конце концов, ее сморил сон, и она не успела прийти к какому-то конкретному решению.

Утром в школе решила посоветоваться с Танчиком.

– Танчик, а как быть лидером? Кто такой – лидер? – спросила она на перемене.

– Самое главное в лидере – уверенность в себе. Он знает, чего он хочет, и верит в победу. Он умеет влиять на людей. Вот он сказал: «Идем направо», – и все идут. Потому что он так это сказал. Все верят, что так и надо, и никому просто на ум не приходит сомневаться и спорить.

– Ой, а я так не умею… наверное, – испугалась Лиса и тут же спросила с надеждой: – А как бы этому научиться? Как мне так сказать всем, что надо сыграть с парнями и выиграть, чтобы никто не начал сомневаться и спорить?

– Быть лидером невозможно научиться. Надо им родиться, – разбила ее надежды в пух и прах Танчик.

– А как же тогда тренинги лидерства? Помнишь, в прошлом году к нам приходили психологи и предлагали записаться на такой тренинг? И почему я тогда не пошла?..

– Мне кажется, на тренингах учат только, как выглядеть лидером , вести себя как лидер.

– Да хотя бы выглядеть лидером…

– Это и без тренинга можно узнать. Почитай в Интернете.

– А и правда, – обрадовалась Лиса.

– Только почему ты считаешь, что тебе надо учиться выглядеть лидером? Мне кажется, ты и сама по себе лидер.

– Почему?

– Потому что ты уверенная в себе, ты себе нравишься, ты не испугалась выступить против Руслана, ты повела всех за собой.

– А ведь правда! – снова обрадовалась Лиса. – Я сказала: «Идем писать жалобу!» – и все пошли.

– И у нас в паре лидер – ты, а не я.

– Да?

– Да.

– И у меня получится?

– Конечно!

– Я воодушевлю всех! – уверенно заявила Лиса и добавила: – Просто мне надо немного времени, чтобы подготовиться.

Прозвенел звонок, и подружки направились в класс. Математички еще не было, а потому хоть все и собрались, но болтали и бродили по кабинету. Лиса внимательно оглядела тех, кого ей предстояло воодушевлять: Машу Прохорову, Аню Кузнецову, Илону Мацур, Свету Селиванову, Ларису Глущенко, сестер-близняшек…

Хлопнула дверь, все вздрогнули, но в кабинет вошла не математичка, а Лешка Морозов. Лиса смело посмотрела ему в глаза: она не собиралась отступать!

– Ну что, девки, готовитесь к битве? Заплакать и убежать с позором? – вдруг радостно спросил тот, и все с интересом уставились на него.

– Чего? – озвучила общее недоумение Филимонова.

– А что, Лисицына ничего вам не сказала? – ухмыльнулся тот. – Или ты испугалась, Лисицына?

Лиса встала из-за парты и каким-то чужим голосом сказала:

– Девчонки, мы через две недели играем с парнями матч.

Глава 4, где выясняется, что лидером, оказывается, быть сложно

Лидером быть страшно.

Потому что все на тебя смотрят. И все разные. «Все» – не твоя подруга, которая знает и понимает тебя, которая чаще всего с тобой соглашается, а не спорит, которая с тобой не соперничает и не соревнуется, которая, наоборот, поддерживает тебя и восхищается тобой.

Потому что, когда ты лидер, ты как будто берешь ответственность за всех, за ситуацию, за ее последствия. Ты должна что-то пообещать, зная при этом, что если не получится, то ты получишь по полной программе. Потому что ты должна верить в успех. Потому что ты не имеешь права сомневаться. Даже если девяносто девять против одного, что вы проиграете, ты должна верить и убеждать в этом других, даже если самой тебе хочется бросить все, убежать и спрятаться, ты должна быть впереди.

А еще лидер должен уметь принимать решения. Уметь быстро принимать решения. Не тогда, когда ты спокойно все обдумаешь, взвесишь «за» и «против», разработаешь стратегию и тактику, а когда приходит момент. Когда ситуация поворачивается так, что нужно действовать. Что нельзя молчать, а нужно что-то сказать. И не просто сказать, а сказать уверенно и с верой в победу.

Сказать, когда момент приходит в лице парня, которого ты то ли любишь, то ли ненавидишь. Сказать, несмотря на то что ты в его присутствии не можешь связать и двух слов. Когда сердце у тебя ухает где-то в левой пятке. Когда все силы уходят только на то, чтобы просто не покраснеть.

Сказать, когда всю ситуацию затеял именно он. Зачем-то он вызвал тебя на спор. То ли потому, что ты его бесишь, то ли потому, что он просто хочет привлечь твое внимание и что-то тебе доказать. А ты не можешь понять, хочешь ли ты сама ему что-то доказывать. А если хочешь, то что? И ты не знаешь, друг он тебе или враг.

На большой перемене одноклассницы собрались за углом школы, между гаражами, разогнав малолеток. Здесь было тихо, и можно было в тайне от остальных все обсудить. Девчонки сообща напали на Лису.

– Ты спятила, Лисицына, какой матч с парнями? Кто мы, а кто они? – тут же в лоб заявила Илона Мацур учительским тоном, не терпящим возражений.

– Они быстрее и сильнее, они лучше играют. Зачем нам с ними связываться? – мягче, но тоже без сомнений сказала Прохорова, в которую Лиса верила больше всех.

– Футбол – мужская игра, а мы ведь так, мы балуемся, – сообщила одна из сестер-близняшек, а вторая добавила:

– Я вообще боюсь с ними играть: они подножку поставят или мячом по голове дадут.

– По мне так вообще по фигу на этот спор, – пожала плечами Света Селиванова, – будем себе и дальше играть, а они пусть сами с Русланом разбираются – нам-то что?

А Лисе сначала стало страшно, потом обидно, а потом она вдруг разозлилась. Только это была не тяжелая, мрачная злость, а какая-то другая, веселая, задорная.

– Илонка, а что значит – «Кто мы, а кто они»?

– Они – парни, а мы девчонки.

– Ух ты, какая новость! А я-то не знала.

– А что непонятного-то?

– Ничего не понятно.

– Ну… Они-то парни, они-то умеют… – растерялась Илона. – А мы куда лезем?

– То есть раз они – парни, они родились с умением играть в футбол? – встряла Танчик. – Они играют не лучше нас. Они тоже не профессионалы. Они тоже балуются, ровно так же, как и мы.

– А вот это вот «они же парни!» – это все ерунда. Они играют не лучше нас, – заверила Лиса. – И вовсе, Машка, они не сильнее нас. Они же нас в среднем даже пониже будут. И неловкие какие-то. И носятся бестолково, спорят вечно. А мы можем стать командой. Они вечно друг перед другом выкобениваются, а нам что делить? Нам не надо ничего доказывать друг другу. Мы – круты по определению! И еще: не бывает мужских и женских игр. Все это – стереотипы. Каждый человек может играть в то, что ему нравится! А ты, Светка, конечно, с одной стороны, права: по фигу спор. Но с другой – а почему бы и нет? Это же весело! Это же событие! У тебя много в жизни событий? Мы же можем посмотреть на это как на развлечение!

– А я хочу выиграть! – заявила неформалка Аня Кузнецова. – Я не люблю проигрывать.

– Правильно! – решила поддержать ее Лиса. – Я тоже хочу выиграть. И если мы все захотим выиграть, мы выиграем. – А потом обратилась к Маше: – Машка, ты же сильная, ловкая, смелая – я так в тебя верю! Давай с ними сыграем?

– Я даже не знаю… – растерялась та.

У Лисы уже все внутри дрожало от волнения и напряжения. Но и от азарта тоже. Получится или нет? Поддержат ее или нет? Лидер она или нет?

– Я буду стоять на воротах, и я обещаю вам, что не пропущу ни одного мяча! – заявила Танчик со спокойной уверенностью. – И, кстати, у нас еще есть две недели потренироваться.

– Лариса, а ты что скажешь? – спросила Лиса молчавшую до сих пор Ларису. – Ты ведь ловко бьешь по мячу. Нам без тебя никак!

– А я что? А я – как все. Если все решат играть с ними, то и я тоже.

– А ты, Даша? Я знаю, ты мечтаешь стать художницей, и это круто, но ведь и спорт – это тоже замечательно! Спорт дает силу, энергию, вдохновение, чтобы творить!

Даша Михайлова подошла позже всех и пока тоже еще не высказалась.

– Я не вполне понимаю, зачем пытаться доказать парням, что мы не хуже их… – неуверенно проговорила она.

– Мы ничего не доказываем! – взвилась Лиса, но потом подумала и сказала так: – Мы не им, мы себе должны доказать, что мы что-то можем. Что мы – не курицы, не дуры, что мы – сильные, смелые и решительные. Девчонки! Послушайте себя! Ведь вы же через одну уверены, что парни вас лучше. Что они умнее, не знаю, круче… Что им можно все, а нам – выборочно. А ведь мы такие же! И они как мы. Мы имеем такое же точно право играть в футбол, как они. Илона, ты такая умная, а ведь тебя математичка никогда не хвалит – ты заметила? А Попов решит простейшую задачку, и она сразу: «Ванечка, молодец-умница!» И это после того, как ты уже и эту задачку решила, и следующую, и все, которые заданы на дом. И ведь ты молчишь. А ты… – Но в этот момент она поняла, что совершенно забыла, к чему она хотела привести свою мысль.

– А что мне говорить? – удивилась Илона, не дождавшись продолжения речи.

– Что-нибудь! – не нашлась сразу Лиса.

– Ирка хочет сказать, что хватит смотреть в рот парням, красоваться перед ними и ждать, что они обратят на нас внимание. Мы что, без них ничего не значим? Кто они такие, чтобы запрещать нам играть в футбол? Мы можем заниматься тем, чем хотим, – выручила ее Танчик.

– Ладно, убедили, я – за, – сказала Маша. – Мне нравится играть в футбол, и я буду играть в футбол. И мы уделаем их на балалайку.

– Присоединяюсь к предыдущему оратору, – высказалась неформалка Аня.