Последнее действие спектакля Адлер Ирэн

Глава 7. Мечты и сюрпризы

Возбуждённая, я вернулась в гостиницу к обеду, опоздав на несколько минут. Отец даже не заметил этого. Он был поглощён изучением всех газет, какие только сумел найти, и поздоровался со мной, словно с дальней родственницей, нисколько не поинтересовавшись, где я была и с кем виделась.

Я заговорила с ним, но он ответил неохотно и торопливо. Заказал жаркое с варёными овощами, молча поел, почти не прикоснувшись к мясу, положил салфетку на стол и попросил официанта убрать посуду.

– Послушай… – заговорил он, вздохнув. – И я уже знала, что он скажет. Он был краток: – Твоя мама не отвечает на телеграммы.

– И ты беспокоишься? – задала я глупый вопрос. Ясно же, что беспокоится. Все тревожились. Известия, приходившие из Парижа и с фронта, занимали первые страницы всех газет, тесня колонки о городских новостях.

– И что ты думаешь делать?

– Поеду за ней, – ответил он.

Я поняла, что решение принято после серьёзного обдумывания. И дело не в трудностях поездки, а в том, как мама встретит его дома.

– И оба вернётесь сюда? – тихо спросила я.

– Конечно, – ответил он, стараясь не смотреть мне в глаза, а устремив взгляд на что-то за окном ресторана.

Потом всё так же озабоченно покачал головой, достал из кармана небольшую красную книжечку в твёрдой обложке с закладкой из ткани и с улыбкой протянул мне.

Это оказался красивый миниатюрный туристический путеводитель по городу, с чёрно-белыми рисунками главных лондонских достопримечательностей.

На полях страницы, где лежала закладка, папа сделал какие-то пометки.

– Постарайся увидеть эти места, пока будешь тут без меня, – объяснил он.

Только теперь он взглянул на меня, и я поняла по его лицу, что он провёл бессонную ночь.

– Папа… – прошептала я.

– Обещаешь, что будешь слушаться мистера Нельсона? Сама мысль о том, чтобы оставить тебя здесь одну, в городе, которого совсем не знаешь…

– Папа, – прервала я отца, ласково накрыв ладонью его руку. И почувствовала, как она напряглась, потому что этот исключительно деловой человек не привык к такой ласке. – Я ведь тут не одна буду.

– Я уже объяснил Горацию, что… – Он не отнимал свою руку, словно мы поменялись ролями.

– Мы с мистером Нельсоном всё будем делать очень правильно. В самом деле. Не беспокойся обо мне.

Он кивнул, отведя взгляд, и отнял руку.

В сравнении с рассказами Эдгара Аллана По читать красный путеводитель по Лондону оказалось очень скучно. Я поняла это почти сразу, когда прилегла на кровать в своём номере, и, листая его, даже не заметила, как уснула.

И мне приснилась – я хорошо это помню, потому что прочитанное о Лондонском Тауэре и о людях, которых там держали в заточении, перемешалось со спектаклем, виденным накануне вечером, – мне приснилась Меридью. В белых одеждах, подобно ангелу, она бежала, перепуганная, вверх по какой-то шаткой деревянной лестнице. Во сне я точно знала, что дело происходит в Тауэре, хотя никогда в жизни не видела его. Я смотрела, как бежит Меридью, даже повернулась в постели, но не могла проснуться. А она остановилась у какой-то запертой двери и принялась стучать в неё всё сильнее и сильнее.

Тук!

Тук!!

Тук!!!

Дверь не открывалась, а Меридью всё время озиралась, словно опасаясь, что её догонят, и вдруг, увидев преследователя, закричала от страха.

Я проснулась. Это кричала я сама. Постель моя была смята, я уснула в одежде. Который час? Три? Четыре? Я в растерянности потёрла щёки.

Тук! Тук!

Вот опять тот же стук совсем рядом. Только теперь я поняла, что кто-то действительно стучит ко мне в комнату.

Я поспешила открыть дверь.

– Шерлок? – удивилась я, узнав его силуэт в коридоре.

– Это ты кричала, или я ошибаюсь? – спросил он.

– Во сне, – коротко ответила я.

Мне показалась, в глазах моего друга сквозит нетерпение, словно он собирался сказать что-то важное, и мне, конечно же, захотелось сразу узнать, в чём дело.

Ну да, что он тут делает? И как нашёл мой номер? В то время я ещё не знала, что когда имеешь дело с мистером Шерлоком Холмсом, незачем тратить время на раздумья.

Вдруг я сообразила, что выгляжу, должно быть, очень плохо и невольно стала поправлять волосы и приглаживать юбку.

Но Шерлок не дал мне времени сделать что-либо ещё.

– Так я могу войти? – спросил он довольно смело.

На самом деле в его вопросе не было никакого лукавства. Как это ни покажется невероятным, если учесть, в какое время мы живём сейчас, когда пишу эти воспоминания, могу заверить, что в ту трудную минуту Шерлок Холмс думал только об одном – как бы поскорее поделиться со мной потрясающей новостью.

Я впустила его, не без удовольствия нарушив все правила хорошего тона, которым учили меня родители.

– Что случилось? – спросила я, прислонившись к двери.

Он остановился возле шкафа с моим дорожным гардеробом и круто развернулся на месте, как делал обычно, – я уже хорошо это знала, когда хотел сразу запомнить обстановку и все детали, и помахал передо мной свежим номером «Ивнинг мейл», вечерней лондонской газетой.

– Ты даже представить этого не можешь, – произнёс он как никогда серьёзно, и это сильно насторожило меня.

Я взяла газету и стала просматривать первую страницу, а он между тем опустился на край кровати, блуждая рассеянным взглядом по комнате. Заметив красный путеводитель по Лондону, усмехнулся:

– Отличная вещь… Если хочешь узнать, что из наскучившего старья не стоит смотреть в Лондоне.

Тем временем я торопливо просматривала заголовки в «Ивнинг мейл», ища что-то, что могло бы удивить меня. Сообщения о войне Франции и Пруссии занимали почти всю первую полосу газеты, но, конечно, не на это хотел обратить моё внимание Шерлок.

– Не понимаю… – проговорила я, поднимая на него глаза.

Шерлок открыл путеводитель и, даже не глядя на меня, жестом указал на небольшую заметку в самом низу газетной полосы слева.

Я прочитала её одним духом.

Альфред Санти, секретарь знаменитого композитора Джузеппе Барцини, найден мёртвым в гостиничном номере.

Я посмотрела на Шерлока, открыв от изумления рот.

– Когда?

– Вчера ночью, в гостинице «Альбион» на Олдерсгейт-стрит.

Я вспомнила двух молодых людей, которых накануне вечером в театре назвала мне какая-то дама. Один из них был как раз Альфред Санти. Жертва преступления, о котором сообщалось на первой полосе газеты!

Я почувствовала, как у меня мурашки побежали по коже.

Но было ещё что-то, не совсем мне понятное. Новость, безусловно, важная, но почему Шерлок выглядел таким озабоченным. Это он-то, для которого преступления – лишь увлекательные ребусы.

– И как же это случилось? – спросила я, начиная кое о чём догадываться.

Шерлок быстро пролистал путеводитель.

– Дочитай статью… – сухо произнёс он. – Журналист пишет, что убийца уже пойман. Это французский акробат по имени…

Теофраст Люпен!

Я чуть не задохнулась от волнения.

Зажмурилась, с трудом сглотнула и открыла глаза. И вновь увидела мелкие чёрные буквы, составлявшие в точности это имя.

Теофраст Люпен. Отец моего друга Арсена.

Глава 8. Мрачная истина

Мы с Шерлоком только переглянулись и, ни слова не говоря, бросились к дверям и побежали к лестнице, я едва успела подхватить своё пальто.

– Папа Люпена не может быть убийцей! – воскликнула я, когда мы понеслись сломя голову по красной ковровой дорожке коридора.

– Знаю, – ответил Шерлок. – Мистер Теофраст не ангел, но уж точно не убийца.

Он произнёс это как констатируют бесспорный факт, не вызывающий никаких сомнений, категоричным тоном, который не допускает ни реплик, ни возражений. Обычно этот его тон очень раздражал меня, но сейчас только успокоил.

Выбежав в холл, сверкающий мрамором и позолотой, я остановилась. Я же не могла уйти, не предупредив ни папу, ни мистера Нельсона. Кстати, а где папа? Уже уехал в Париж? Я не знала этого и потому оказалась в полной растерянности. Шерлок, похоже, догадался о причине моей нерешительности и указал в сторону коридора, который вёл к служебному выходу из гостиницы.

– Выйдем оттуда, – предложил он, взяв меня за руку. – Там никто не заметит нас.

Я закусила губу. Мне не хотелось убегать тайком, и я остановилась. Но тут же перед глазами молнией мелькнуло имя Теофраста Люпена на первой полосе газеты.

Даже меня потрясло сообщение о его аресте, а каково же, подумала я, сейчас Арсену, его сыну. Этой мысли хватило, чтобы исчезли все мои колебания: мы нужны сейчас нашему другу, всё остальное не имеет значения.

– Идём! – сказала я Шерлоку и решительно двинулась по служебному коридору.

– Вижу, ты не слишком обуржуазилась, – сказал он, когда мы выбежали в узкий переулок по другую сторону здания гостиницы.

Мы направились к главной улице, обходя лужи и кучи мусора, и, как только свернули на Брук-стрит, где двигалось множество кэбов, я услышала голос, который заставил меня вздрогнуть.

– Мисс Адлер!

Мистер Нельсон стоял у входа в гостиницу «Клариджиз» с таким видом, как будто уже давно разговаривал здесь с кем-то из персонала.

Шерлок успел ловко отпрянуть назад, за угол, и прижался к кирпичной стене, явно недовольный, что нас остановили. Гораций поспешил ко мне такими быстрыми шагами, что даже разметались полы его длинного пальто.

– Что вы здесь делаете, мисс Ирэн? Неужели уходите из гостиницы, не предупредив, тайком? – спросил он, устремив на меня пристальный взгляд. Я не смогла посмотреть ему в глаза и, замахав руками, попыталась довольно неловко оправдаться.

– Нельсон, извини меня, я очень сожалею, но…

– Напоминаю вам, что после отъезда вашего отца я отвечаю за вашу безопасность. И думаю нет нужды объяснять, что убегать, как вор, через переулок, недостойное поведение для молодой девушки, – мрачно продолжал дворецкий.

– Я хотела предупредить тебя, поверь, я не виновата! Дело в том, что… – в смущении пролепетала я.

– Удар ниже пояса! – шепнул мне Шерлок из-за угла.

– Если вы не виноваты, – повторил дворецкий, – то кто же придумал эту эскападу?

Говоря так, он бросил взгляд за мою спину, явно оглядывая переулок.

Я постаралась загородить Шерлока, но понимала, что могу лишь на несколько мгновений оттянуть неизбежное. И потому решила сказать правду.

– Это из-за Люпена, – призналась я. – У него неприятности, и мы должны помочь ему!

Мистер Нельсон постарался сделать вид, будто не знает, кто такой Люпен, но взгляд его говорил совсем другое. Я заметила на его лице волнение, значит, мои слова тронули его. И подумала, а может, с этим как-то связано прошлое Горация, о котором я ещё ничего не знала.

Ответ на этот вопрос нашёлся очень скоро.

– А вы ничего не хотите к этому добавить? – спросил мистер Нельсон, шагнув за угол и оказавшись лицом к лицу с Шерлоком.

Мой друг посмотрел на меня и развёл руками.

– Могу сказать, что мне жаль, если именно это хотите услышать, – ответил он. – Или же что речь действительно идёт об эскападе, как вы сами сказали, возможно и не приличествующей молодой девушке, и всё же…

– И всё же? – переспросил Гораций.

– Мне действительно хочется заверить вас, что я ни за что на свете не позволил бы себе подвергнуть мисс Ирэн какому-нибудь риску.

– По-вашему, ходить одним по Лондону нисколько не рискованно?

– Вам трудно в это поверить, и я понимаю вас, мистер Нельсон, но Лондон – культурный город. И поэтому я не считаю, что ходить по его улицам опаснее, чем где-либо в другом месте на земле.

– Не советую скрытничать со мной, мистер Холмс, – ответил мистер Нельсон, показав тем самым, что помнит имя моего друга. И тут я подумала – и не впервые, что Гораций знает меня намного лучше, чем мои родители.

– Я не скрытничаю, – тотчас ответил Холмс. – Мы с Ирэн бежали из гостиницы, потому что получили плохое известие. Похоже, отец нашего друга Арсена Люпена попал в беду. В большую беду.

– Понимаю, – проговорил мистер Нельсон и, задумавшись, замолчал.

– Клянусь тебе, Гораций, это действительно так! – поспешила я заверить его. – Нам нужно как можно скорее найти Арсена. И только поэтому мы решили уйти потихоньку.

– Даю вам честное слово, – добавил Шерлок, – что лично буду заботиться о безопасности мисс Ирэн и что с ней ничего не случится.

– Даёте честное слово, мистер Холмс? Это же весьма обязывающее заявление…

Мистер Нельсон, похоже, не принял всерьёз слова Шерлока, и я, натянутая, словно скрипичная струна, приготовилась к худшему.

– У меня нет другого способа убедить вас, мистер Нельсон. Но мы говорим вам чистую правду, – ответил он, разговаривая с мистером Нельсоном совершенно как взрослый.

Шерлок был высокого роста, почти такого же, как мой дворецкий, но ужасно тощий и костлявый, и я подумала, что Нельсону ничего не стоит одним щелчком отбросить его прочь.

Однако он, немного подумав, просто протянул Шерлоку руку для пожатия.

– Согласен, мистер Холмс. Возможно, я сумасшедший, но полагаюсь на ваше честное слово.

Глаза Шерлока вспыхнули радостью, и он ответил дворецкому крепким рукопожатием.

– Вы не сумасшедший, мистер Нельсон, вы человек, который отлично понимает, что такое дружба, – произнёс он.

Если я только догадывалась, что движет Горацием, то Шерлок сразу понял это: дружба. И, посмотрев на дворецкого, я поняла, как сильно он удивлён, что этот странный мальчик сумел заглянуть ему в душу. Сам того не подозревая, добрый Гораций оказался одним их первых, кто на практике познакомился с необычными аналитическими способностями Шерлока Холмса.

Нельсон покачал головой, как бы отгоняя это странное ощущение, шагнул Шерлоку навстречу и, улыбнувшись, крепко похлопал по плечу. Мне показалось, что при этом он успел что-то шепнуть ему на ухо.

– Что он сказал тебе? – поинтересовалась я потом у моего друга, когда, расставшись с Горацием, мы направились в гостиницу «Старый колокол», где остановились Люпены.

– Ничего, – солгал Шерлок.

В гостиницу, которая находилась в районе Холборн-Хилл, мы пришли через полчаса. Войдя, обратились к портье, и тот ответил, что господ Люпенов в номере нет.

Упакованный в роскошную униформу – ярко-красный двубортный пиджак, – он посмотрел на нас, не скрывая скуки, и, похоже, очень не понравился Шерлоку. Мы осмотрелись, не зная, как быть. В пику этому неприятному портье я громко заметила, что холл гостиницы «Старый колокол» не такой красивый и нарядный, как в моей гостинице. Мы расположились в креслах, рядом с человеком, сидевшим на диване и тоже, видимо, кого-то ожидавшим. Я хотела было обсудить с Шерлоком кое-что, но он жестом дал мне понять, что лучше помолчать.

– Этот человек очень похож на репортёра, – шепнул он мне на ухо. – Лучше не раскрывать ему наши планы.

Примерно через полчаса неприятный портье удалился, даже не попрощавшись, и его сменил молодой человек. Толстяк, ожидавший кого-то, стал нервно прохаживаться по холлу, а потом спросил нового портье, по-прежнему ли господа Люпены снимают номер в гостинице, и получил весьма неопределённый ответ. Похоже, тот не мог найти их имена в журнале регистрации и вообще не знал имён клиентов.

Тучный человек с рябым от оспы лицом и огромным, как у многих пьяниц, животом ещё немного походил туда-сюда и наконец представился. Оказалось, это заведующий отделом происшествий известной лондонской газеты «Глоб», и, судя по всему, он пребывает здесь по той же причине, что и мы, – по делу Люпенов.

– Если не ошибаюсь, вы тоже интересовались ими… – обратился он к нам, теребя усы. – Вы знаете их?

– Понятия не имею, о ком вы говорите! – ответил Шерлок, прежде чем я успела открыть рот. Он бросил на меня быстрый взгляд и достал из кармана своего пиджака мой красный путеводитель по Лондону. – Мы с сестрой ждём родителей, чтобы отправиться на прогулку по городу. А про Люпена спросили из-за нашего глупого спора. Мы прочитали про него в газете, и моя сестра не верит, что он остановился в одной гостинице с нами. Теперь она должна мне шиллинг! – заключил он с хитрой улыбкой.

Я кивнула с глупым смешком, чтобы поддержать игру.

Человек внимательно посмотрел на нас, как бы желая понять, можно ли нам доверять, но мы так и не узнали, к какому выводу пришёл этот толстопузый хроникёр, потому что Шерлок вдруг поднялся с кресла и протянул мне руку, притворившись, будто торопится.

– Ну вот, мама с папой опять опаздывают. Пойдём, подождём их в номере! Там всё-таки удобнее, – сказал он.

Уже войдя в роль в этом маленьком спектакле, я согласилась, и мы подошли к молодому портье, который вопросительно посмотрел на нас.

– Я уже взял ключ от нашего номера, – сообщил ему Шерлок, указывая на свой карман. – Семьдесят семь. – Юноша повернулся к доске, где висели ключи от номеров и, убедившись, что номера семьдесят семь на месте нет, вежливо поклонился и больше нами не интересовался.

Мы с Шерлоком молча двинулись по коридору, украшенному тонкими колоннами, и как только оказались на лестничной площадке, одни, я не выдержала:

– Скажи на милость, куда…

– Тсс… – произнёс Холмс, протянув руку в мою сторону. Но, очевидно, из-за полутьмы он плохо рассчитал движение и коснулся моих губ.

Мы оба замерли, словно заколдованные этим случайным и неожиданным прикосновением. Наши взгляды встретились в полутьме. Но всё это длилось лишь мгновение.

– Идём, идём! – сказал Шерлок, словно желая пробудить нас от какого-то странного сновидения.

Мы прошли ещё немного и остановились около небольшой двери, выходившей на задний двор гостиницы, откуда тянуло свежим предвечерним воздухом. И услышали, как кто-то поднимается по лестнице.

– Думаю, это Арсен, – сказал Шерлок. – Ещё в холле я почувствовал, как потянуло холодным сквозняком, и решил, что это он прошёл через служебный вход, чтобы не встречаться с репортёром там, в вестибюле. Это же настоящие стервятники, – пояснил он.

– В таком случае тебе остаётся только сказать мне, в каком номере мы найдём его, дорогой мой прорицатель! – съязвила я.

– В семьдесят седьмом, я думаю, – совершенно спокойно ответил Шерлок Холмс. – Гостиница, мне кажется, очень старая и запущенная, здесь мало клиентов и плохой персонал. Семьдесят седьмой номер находится на самом верху, то есть под крышей, что весьма подходит для упражнений такого акробата, как Теофраст. Думаю также, что, узнав об аресте отца, Арсен поспешно выбежал отсюда, забыв вернуть портье ключ от номера.

Я кивнула, меня вполне устроило такое объяснение, но в то же время я видела, как взволнован мой необыкновенный друг и как смущён из-за того, что только что произошло.

– Это мы, – сказала я, остановившись перед запертой дверью номера семьдесят семь. – Арсен? Ты здесь?

Послышались шаги, дверь открылась, и перед нами оказался Арсен.

– Ирэн! – воскликнул он.

Я не узнала его. Красивый, загорелый юноша, каким помнила его летом в Сен-Мало, теперь выглядел бледным, измученным и походил на хрупкую гипсовую статуэтку. Печальная улыбка, с которой он встретил меня, огорчила ещё больше, потому что подтверждала – всё, что мы прочитали в газете, правда. Но в какой мере?

Этот мой необыкновенный друг обнял и Шерлока, но не так порывисто, как меня, и провёл нас в комнату, вернее, в мансарду, как и угадал Шерлок, под самой крышей, вроде тех парижских, где обычно живут художники.

Комната была в некотором беспорядке, очень светлая, с двумя полукруглыми окнами, выходившими с одной стороны на панораму городских крыш, а с другой – на соседние переулки. Слышалась возня голубей, садившихся на водосточные желоба и хлопавших крыльями.

Мы не стали тратить время на светские любезности, хотя Арсен и предложил нам чаю, от которого мы с Шерлоком отказались. Мы пришли узнать, что случилось с мистером Теофрасом.

– Тут, должно быть, какое-то недоразумение, – сказал Арсен. – Жуткое недоразумение. И ничего больше! Не верьте ни единому слову из того, что пишут газеты.

– Мы и не сомневаемся, что всё это неправда, – ответила я.

– Где твой отец? – спросил Холмс.

Арсен поднял на него свои красивые тёмные глаза.

– Его арестовали, когда он слезал с водосточной трубы. Это случилось недалеко от гостиницы, где убили того человека… Альфреда Санти.

– Тебе удалось поговорить с отцом? – спросила я.

Арсен покачал головой:

– Не позволили. Но… мы с мистером Ароновским, хозяином цирка, нашли ему адвоката… это… – Он порылся в карманах и протянул нам визитную карточку. В ней значилось:

Арчибальд Дж. Найсбит

Адвокат.

– И что сказал тебе этот Найсбит? – спросил Шерлок.

– Пока ничего, – вздохнул Арсен и прилёг на кровать. – У меня встреча с ним почти через час, и надеюсь что-то узнать, но… когда выбежал сегодня утром, так нервничал, что не взял с собой никаких денег…

Он помолчал, глядя в потолок, заложив руки за голову.

– Ну и дела! – не удержалась я, глядя на Шерлока.

Он не выглядел обеспокоенным, пожалуй, только очень сосредоточенным. Казалось, перебирает что-то в уме, соображая, на чём же остановиться.

– Арсен, я должен задать тебе один вопрос, – вдруг решительно заявил он.

Люпен не дал ему закончить:

– Это сделал не мой отец.

– У меня нет причин сомневаться, но… факт тот, что твоего отца арестовали в тот момент, когда он спускался по водосточной трубе недалеко от гостиницы «Альбион».

Люпен закрыл глаза и не шелохнулся.

– Отсюда вопрос: что делал твой отец на водосточной трубе?

Последовало долгое молчание, нарушаемое только тиканьем часов, которое с каждой секундой становилось вся громче и тревожнее.

Наконец Люпен заговорил. Но так тихо, что мы с Шерлоком ничего не расслышали. Он опять замолчал, а потом вдруг произнёс:

– Ну, хорошо! – сел в кровати и посмотрел нам прямо в глаза, сначала обратившись к Шерлоку, потом ко мне.

– Лучше сразу скажу вам всё. Вы ведь мои друзья, не так ли? Но должны поклясться… Должны поклясться мне, что ни за что на свете никому не скажете.

Мы дали ему честное слово.

Я почувствовала, как меня обуревают самые разные чувства: жалость, гнев, изумление, и едва не расплакалась.

– Думаю, что мой отец – вор, – неожиданно произнёс Люпен. Но поскольку ни я, ни Шерлок не возразили и никак не отреагировали на эти слова, он добавил: – Я уже давно догадываюсь об этом. Только так можно объяснить нашу жизнь… – Он обвёл жестом комнату. – Может быть, для вас это ничего не значит, не стоит и половины ваших домов, но для меня, выросшего в цирке, на улице, это настоящая роскошь.

Арсен поднялся и прошёлся по комнате.

– Поначалу я думал, что нас содержит моя мать. Она, знаете ли, богата. – Нервный жест выдал его волнение и желание отогнать неприятную мысль. – И живёт очень даже неплохо. – Он усмехнулся. – Её семья категорически отказалась принять моего отца. Так и не простила ей, что она полюбила циркового артиста! Бродяга, ни на что не способный… вор!

Арсен отвернулся от нас. И я заметила, что, говоря всё это, он вновь становился таким же возбуждённым и полным энергии, каким я знала его летом. И, откровенно говоря сейчас с нами, своими друзьями, он словно сбрасывал тяжёлую ношу.

– Поэтому я и вырос с папой и его цирком. И если бы мне пришлось описать мою мать… Думаю, моё воспоминание о ней теперь уже весьма отличается от действительности. Мой отец, напротив, много больше, чем просто отец. Вы не представляете, что значит расти и ездить с ним и другими цирковыми артистами в поисках спектаклей. Между нами возникает связь посильнее кровных уз. Мой отец научил меня всему, и у меня никогда ни в чём не было недостатка. Мы ездили за цирком за свой счёт, нередко в первом классе и останавливались в хороших гостиницах или в самых лучших курортных городах… Как этим летом! – Арсен пожал плечами. – Я никогда не интересовался, откуда берутся деньги, хотя и прекрасно знал это. Не у каждого отец входит в комнату, спустившись с крыши, в окно, а не в дверь, хотя и говорит, что делает это ради тренировки.

Я содрогнулась, вспомнив, как мы ещё совсем недавно бежали по крышам в Сен-Мало, и поняла, как тренировал Теофраст своего сына.

– Мой отец – вор. Да, я признаю это, и вы можете теперь спокойно уйти отсюда и никогда больше не возвращаться. И я не смогу осудить вас за то, что не хотите иметь ничего общего с сыном вора, но… даже если верно, что мой отец вор, то так же верно, что он не убийца. Это совершенно исключено, совершенно!

Мне не хотелось, чтобы Арсен видел мои слёзы, и, пока он говорил, я отошла к окну, выходившему в переулок.

Прижавшись лбом к стеклу, я увидела, что портье дружески беседует с репортёром, и тот что-то записывает в блокнот.

Я шмыгнула носом. Вот откуда берутся новости: из того, что наболтает прислуга бессовестному репортёру. Кто знает, сколько клеветы и гадостей насочиняли они об арестованном клиенте из семьдесят седьмого номера, выдавая свои выдумки за искренние или даже взволнованные признания.

В комнате опять сгущалось плотное, как туман, молчание.

– Нужно пойти в гостиницу «Альбион», – не выдержала я, обернулась к друзьям и, утирая слёзы, попыталась улыбнуться. – Там обслуживающий персонал тоже злословит по поводу убийства Санти.

Шерлок и Люпен посмотрели на меня.

– Пока побываешь у адвоката, Арсен, – продолжала я, – мы с Шерлоком постараемся узнать, что может оправдать твоего отца. Не представляю, что. Хоть что-то. Ну как?

Они промолчали, потому что мы и так понимали один другого с полуслова, достаточно было посмотреть в глаза друг другу, чтобы понять, что нас волнует.

Глава 9. Искусство клеветы

– Позвольте, мисс, помочь вам, прошу вас!.. Дайте сюда, я отнесу! – предложил юный Шерлок Холмс с таким артистизмом и лёгкостью, словно промозглый двор гостиницы «Альбион» – это театральные подмостки, а корзина с бельём, которую он держал, бутафорская.

Мой друг показался мне таким смешным и вычурным в этой своей попытке расположить к себе горничную, что я подумала: ведь если она заметит притворство, то пошлёт его к чёрту.