Любимые забавы папы Карло Донцова Дарья
– Это тебя.
– Васильев! – рявнул сержант.
– Ах, теперь ты, Васильев, – орала Катя, – …!
Воспользовавшись тем, что милиционер заслушался администратора, я вцепилась в Антона и поволокла его через холл на лестницу. Гость отчего-то шел молча, дар речи он обрел лишь в комнате. И тут началось!
В предэфирном помещении Антон устроил настоящий спектакль. Сначала он кричал об ужасном нанесенном ему оскорблении, потом принялся хвататься за сердце, требовал коньяк и валокордин в одном стакане, получил пластиковый стаканчик с напитком непонятного происхождения, опрокинул его в глотку и спокойно сел в кресло к гримеру.
Я обвалилась на диван и тут только сообразила, что моя рация осталась у мента. Антон принялся командовать Никой.
– Мне на крыле носа нанеси темный тон, синяки под глазами высветли, губы сделай ярче! Я сказал, ярче! Ну ты, если работать не умеешь, чего тут топчешься?
Ника абсолютно бесстрастно размахивала кисточкой, обсыпая звезду пудрой.
– У тебя холодные пальцы, – злился Антон.
Гримерша тихонько замурлыкала какую-то мелодию.
– Фу, дерьмом надушилась, – не успокаивался Хренов.
Ника, никак не реагируя на его хамство, взяла расческу.
Я удивилась самообладанию девочки, может, она глухонемая? Хотя нет, ведь только что Ника беседовала с нами.
Дверь скрипнула, впуская в комнату новое действующее лицо, парня лет тридцати в ярко-розовой рубашке.
– Чао! – закричал он.
– Привет, Костя, – прозвучал тихий хор голосов.
– Я готов.
– Вот первый гость, – заулыбалась Катя, – узнаешь?
Костя подошел ко мне, сладкая улыбка украсила его сильно намазанное личико.
– Как же, как же, – защебетал он, – разве можно не узнать такую женщину! Красавицу, умницу, талантливую, кумира страны! Наша программа счастлива видеть вас…
Катя схватила ведущего за плечи, развернула и подтолкнула к креслу.
– Антон Хренов.
– Как же, как же, – моментально переориентировался Костя, – сам Хренов! Какая честь для нас! Радость! Антон! Вы певец…
– Киноартист, – живо влезла Катя.
– Не перебивай меня, – картинно рассердился Костя, – ох уж эти бабы! Мочи нет с ними работать. Вы певец сериалов, понимаете, да? Истинный талант всегда певец, поэт, вдохновенно поющий роль!
Я с уважением посмотрела на Костю, вот это мастерство изворотливости.
– …гений телесериалов, ваша «Бригада»…
– Не снимался я в этом отстойном фильме! – взвизгнул Антон.
– А я разве говорил тут о сериале «Бригада»? – совершенно честно удивился Костя. – Ваша бригада, имеется в виду, съемочная группа, создала уникальный, потрясающий, непревзойденный фильм…
– Обожаю их «Крысу», – картинно закатила глаза Катя.
– Да, «Крысу», – обрадованно подхватил Костя, – эти подземелья, подвалы, трубы…
– Там ничего такого нет, – насупился Антон, – у нас психологическая лента.
– Естественно, – замахал руками Константин, – подземелья, подвалы и трубы человеческой души, это задевает!
– Гость готов? – всунулась в комнату голова. – Нам звук повесить надо. Можно вас на секундочку?
Хренов кивнул и вышел, Костя рухнул на пуфик. С его напомаженной мордочки стекла улыбка кретина.
– Вы…, – устало сказал он, – ну когда мне нормально будут объяснять, кто в гостях? Что за хрен этот Хренов? Где сценарий, а? Ты чего тут делаешь?
Поняв, что последняя фраза относится ко мне, я пискнула:
– Я редактор по гостям Виола Тараканова!
Костя покраснел, резко встал и, сердито гаркнув:
– Вовсе и не смешно, – вышел в коридор.
Леша, Катя и Ника согнулись от хохота.
– Что такого я сказала? – недоуменно спросила я.
Ника вытерла глаза салфеткой.
– Твоя фамилия и впрямь Тараканова?
– Да, хотите, паспорт покажу! Понимаю, конечно, что она немного смешная…
– Не обижайся, – простонала Катя.
– Вау, – воскликнул Леша, – нарочно и не придумать!
Ника плюхнулась на пуфик.
– Костя – один из наших ведущих, дикий дурак, почему его в эфире держат, особый разговор. Так вот фамилия ему Ловушка. Костин папа украинец, у них бывают такие смешные фамилии, типа Ловушка. Ясное дело, что его тут истребителем тараканов кличут, реклама-то про ловушки для насекомых всех задолбала! Костик прям бесится, когда ее на экране видит, а тут ты еще!
– Эфир пошел, – Леша ткнул пальцем в экран.
Я уставилась в телевизор. Просто чудеса какие-то. Только что Костя сидел тут, и вот он уже там, внутри ящика. Только ведущий отчего-то стал толще и смуглее.
– Здрасти, здрасти, – зачирикал Костя, – ну-ка, все проснулись и запели. А чтобы вам веселей было пить кофе, мы позвали в гости настоящую звезду, супермена, супермачо, суперактера, суперпарня Антона Хренова. Доброе утро!
Камера отъехала чуть назад, в кадре появился гость.
– Здравствуйте, – кивнул он.
– Сериал «Крыса», – тарахтел Костя, – огромный успех, поклонницы, цветы, деньги, в конце концов! Все это вас изменило, или вы остались прежним, простым парнем?
– Э… – открыл было рот Хренов, но Костя мгновенно перебил его:
– Да, конечно, спасибо, а теперь небольшая рекламная пауза.
– Сейчас Хренова уведешь, – велела Катя, – и дуй назад. У нас потом страничка садовода без гостя. Усекла?
Я кивнула. На экране снова возникла студия.
– Перед рекламой я спросил вас о творческих планах, – заверещал Костя.
Я удивилась, вроде речь шла о другом: о славе и деньгах!
– Э… – завел Хренов, – э…
– Спасибо! Конечно, любой актер, а уж такой, как вы, обязательно, переполнен новыми идеями. Мой следующий вопрос может показаться банальным, но, ха-ха, наши зрители хотят знать о кумирах все! Вы женаты?
– Э… э…
– Понятно! Семья для вас главное, дети, жена. Никогда не променяете их на поклонниц.
– Э… э…
– А сейчас небольшая реклама!
Ника вытащила сигареты.
– Костя сегодня в ударе, ни разу Хренова Горчицыным или Редькиным не назвал.
– Молчи лучше, – отмахнулась Катя.
– Еще раз доброе утро, – заорал Костя, – вы проснулись? Мы тоже. У нас в эфире только что был великий, незабываемый, потрясающий, суперский Андрей Хренов.
– Ну вот, – вздрогнула Катя, – сглазила ты, вот он уже и не Антон.
Костя вздрогнул, очевидно, кто-то из съемочной группы указал ведущему на ошибку, потому что тот занавесился такой ослепительной улыбкой, что я на секунду зажмурилась. Все тридцать два зуба Константина, безупречно белые и ровные, заполнили экран.
– Итак, спасибо Антону! Огромное, от всех вас! Будем надеяться, что АНТОН Хряпов еще не раз придет к нам и поделится своими мыслями. А сейчас небольшая реклама!
– Вау, – взвизнула Ника, – Хряпов! Ну Костя, блин! Суфлер прочитать не может. Ах-ах, Антон! Вы были супер.
Я вжалась в кресло, с опаской наблюдая, как актер вдвигается в комнату. Нике, Кате и Леше хорошо, а мне сейчас вести вниз разъяренного парня. Угадайте, кто будет бит сначала за Андрея, потом за Хряпова, а уже потом за то, что звезду ни свет ни заря приволокли в студию, сунули на три минуты под камеру и не дали сказать ничего, кроме разнотонального «э»? Наверное, следует попросить Олега достать мне каску и бронежилет.
– Ну как? – неожиданно благодушно поинтересовался Хренов.
– Вау! Гениально, – сообщила Катя.
– Вы наш лучший гость, – подхватил Леша.
– Такая глубина мысли, – покачала головой Ника, – невольно задумаешься о смысле жизни. У нас в эфире умные люди редкость.
– Мне показалось, что я недостаточно четко сформулировал свою позицию, – вздохнул Антон.
– Супер!
– Потряс!
– Нет слов!
– Невероятно, замечательно, – вырвалось у меня.
– Ах, обманываете, я выглядел идиотом, – кокетничал Хренов.
– Никогда!
– Супер!
– Нет слов!
– Я мало времени был в эфире, – бубнил Антон.
– Супер!
– Нет слов!
– Не успел про новый сериал сказать! – тянул Хренов.
Катя пнула меня ногой.
– Виола, проводи гостя, он занятой человек, не может на нас свое драгоценное время тратить. Огромное, невероятное спасибо вам, Антон!
– Собственно говоря, я никуда особенно и не спешу, – воскликнул Хренов, – могу кофе попить, рассказать о своих планах!
Ника отвернулась к зеркалу, Леша засунул нос в кружку, Катя заморгала, и тут в комнату с воплем: «Надеюсь, этот идиот ушел?» – ворвался Костя.
Увидав Антона, ведущий выставил зубы наружу.
– О… о, вы были великолепны!
– О каком идиоте вы сейчас говорили? – насторожился Хренов.
В гримерке повисла тревожная тишина, Костя попытался улыбнуться еще шире, уголки его рта уткнулись в мочки ушей.
– О… о…
– Нет, – осенило меня, – идиот еще не появился, он будет в самом конце.
– Это кто? – продолжал выспрашивать Антон.
– Актер, который сыграл одну из ролей в телесериале по книге Достоевского «Идиот», – с самым честным видом соврала я.
Костя с огромной благодарностью глянул в мою сторону.
– Знаете, Антон, – проникновенно сказал он, – наверное, неприлично так говорить, но нам всем, абсолютно всем без исключения, кажется, что вы бы в главной роли в «Идиоте» смотрелись лучше всех.
Хренов скривился.
– Да уж! Некоторые режиссеры зовут всяких! Только я бы не пошел в этот сериал. Не царское дело в мыле играть, не мой формат. На «Крысу» я согласился лишь по одной причине, там глубоко философская, психологическая драма. А в «Идиоте» играть нечего. Всем заранее сюжет известен. Она бросится под поезд! Никакой тайны! Зритель от скуки умрет.
– Под поезд? – изумилась Ника. – Кто?
– Ну… эта… господи, как ее зовут, – защелкал пальцами Хренов.
– Наташа Ростова, – подсказал Костя.
Катя прыснула.
– Ой, не могу! Еще скажи Татьяна Ларина!
Ведущий поморщился.
– Вечно ты надо мной подшучиваешь, только я высшее образование имею. Татьяна Ларина у Пушкина, в поэме «Мцыри».[1]
Ника закашлялась, а Хренов воскликнул:
– Ее звали Анной!
– Карениной? – уточнила Катя.
– Во, точно! – обрадовался Антон. – Ну и скажите, кого мне там играть было? Ее мужа? Он старик! Брата? Так его в начале убивают.
– У Анны не было брата, – со знанием дела заявил Костя. – Только любовник, Вронский, супруг Каренин и маленький сын.
Хренов заморгал.
– Да? Ты что-то путаешь. Имелся брательник, его на войне убили, ну той, с Наполеоном.
Я вздохнула. Может, Хренов имеет в виду Петю Ростова из романа Льва Николаевича Толстого «Война и мир»?
– Нет, – вдруг ожил Костя, – эта роль не ваша, маленький эпизод! Если уж мы говорим об «Идиоте», то вам следовало браться за основного персонажа, Гринева!
– Кого? – захихикала Ника.
Костя с укоризной посмотрел на гримершу.
– Ну ты даешь! Классику знать надо наизусть. Был там такой парень, служил офицером, познакомился с Емельяном Пугачевым, влюбился в дочку своего начальника, она потом его из тюрьмы вытаскивала, к императрице ездила.
– Это «Капитанская дочка», повесть Пушкина, – сообщила Катя.
Хренов и Костя переглянулись, засмеялись, потом Антон сказал:
– Поймать нас хочешь, шутница! Повесть Пушкина! Всем же известно, что он стихи писал!
Глава 7
Освободилась я ровно в десять и с чувством выполненного долга пошла вниз. Перед тем как покинуть «Останкино», я решила вознаградить себя чашечкой кофе и куском торта. Получив капуччино и ломоть «Наполеона», я уселась за столик и стала отковыривать ложкой торт. Тесто оказалось твердокаменным, а крем приторно-сладким. Ладно, будем считать, что первая рабочая смена прошла почти удачно, хотя я устала, как ломовая лошадь. Странно, вроде я ничего тяжелого не делала, а ноги словно свинцом налиты.
Рот стала раздирать зевота. Не доев лакомство, я доплелась до машины, кое-как дорулила до дома и плюхнулась в кровать. Глаза захлопнулись, тело расслабилось, голова утонула в подушке. «Вот отдохну полчасика и займусь делами», – промелькнуло в мозгу.
Разбудил меня противный писк будильника. Я приподняла голову и увидела, как Олег, кряхтя, встает с кровати.
– Который час?
– Спи, – шепнул муж, – только шесть.
Я села.
– Шесть чего?
– Утра, – зевнул Куприн.
Я попыталась сгрести мысли в кучу. Шесть утра?
– А какого дня?
– Сегодняшнего, – хмыкнул супруг.
– Число назови!
Куприн подошел к двери, взялся за ручку, обернулся и тихо ответил:
– Седьмое августа, две тысячи…
– Спасибо, год я помню.
– Уже хорошо, – кивнул муж, – положение не столь безнадежно, как казалось вначале. Продолжаю: тебя зовут Виола, фамилия Тараканова, под именем Арины Виоловой ты пытаешься писать детективные романы. Говорить, сколько тебе лет?
– Не надо, – буркнула я, нашаривая тапки.
– Ладно, – согласился Олег, – тогда о грустном. Ты замужняя дама, так сказать, хозяйка дома.
– Перестань, я просто спросонья забыла сегодняшнее число.
– Отлично, – не успокаивался Куприн, – наверное, ты помнишь и то, что в холодильнике у нас мышь удавилась!
Я замерла с тапкой в руке.
– Мышь? В холодильнике? Господи, что она там делала? Надеюсь, ты убрал останки несчастного грызуна! Какой ужас! Надо немедленно вызвать специальную службу, морильщиков!
Олег хмыкнул:
– Маленькая наивная мышка хотела обнаружить на полках хоть крошечку еды. Но, увы, увидела внутри только батарею лаков для ногтей и какую-то несъедобную штуку под названием «Рагу из капусты». Посмотрела серая разбойница на пейзаж, вздохнула, нашла веревку и повесилась с горя, не забыв оставить записку: «В моей смерти прошу винить Виолу Тараканову. Она теперь работает на телевидении, приходит домой в десять утра и спит потом целый день и следующую ночь, забыв о голодной семье». Ладно, я пошел на работу, там в буфете поем.
Высказавшись, муженек удалился. Я схватила халат. Все верно, в холодильнике ничего нет, одна капуста, потушенная в чугунной кастрюле без масла, соли и сахара. А почему такое блюдо? Семен, муж Томочки, несколько недель назад потерял сознание. Мы испугались, отвезли его в больницу, где доктор, сделав обследование, категорично заявил:
– Или вы худеете на двадцать килограммов, или вам станет еще хуже. Кстати, второму мужчине, вашему спутнику, тоже следует снизить вес.
Выйдя на улицу, наши мужья мигом подошли к ларьку, купили по бутылке пива, быстро опустошили их и закусили пенную жидкость чипсами с луком.
– Что вы делаете! – налетели мы на них. – Вам велено худеть!
– Разве ж это еда! – хором ответили Олег и Семен.
И вот теперь у нас дома идет война. Томочка готовит лишь диетические блюда, больше никакой еды в квартире нет. Мы выбросили вон сахар, соль, печенье, конфеты, макароны, масло. Никаких сочных котлет, жирного творога, нежных сливок и варенья. Мясным супам и кашам на шестипроцентном молоке объявлен беспощадный бой. Если желаете подкрепиться, пожалуйста: овощной бульон или пюре из зеленого горошка, капустное рагу, яблоки… Но, увы, наши неразумные мужчины набивают желудки в буфете. К сожалению, мы с Томочкой не можем проконтролировать их днем, но вот по ночам они теперь больше не имеют возможности лопать трехэтажные бутерброды из мягкой булочки, масла, сырокопченой колбасы и сыра. Сезон охоты на холодильник закрыт, браконьер обнаружит на полках совершенно некалорийные овощи.
Натянув халат, я побрела на кухню. Работать на телевидении, слава богу, надо не каждый день. Будем надеяться, что в дальнейшем я сумею после окончания эфира не спать сутки напролет.
Утро побежало своим чередом. Олег и Сеня уехали на работу. Томочка отправилась с Никиткой в парк, Кристина умчалась с подружками купаться, а я стала шляться по квартире, раздумывая, с чего начать домашние дела: загрузить стиральную машину, а потом взяться за пылесос? Или наоборот? А еще нужно сесть за стол и начать писать новую рукопись. Впрочем, встречу с музой можно временно отложить. Пять дней тому назад я отволокла своему редактору, Олесе Константиновне, новый шедевр, и теперь нужно дождаться ее замечаний. Вот исправлю все и со спокойной совестью схвачусь за ручку, а пока у меня заслуженный отпуск. И день следует начинать красиво.
Значит, так, на фиг уборку и стирку. Дело это глупое. Едва смахну пыль, как она снова сядет на мебель, а выстиранные вещи потребуют глажки. Сложу их в шкаф и услышу от Олега, что его рубашки валяются измятыми. А так – в шкафу пусто, следовательно, и утюг вытаскивать незачем. Сначала приму ванну с пеной. Затем выпью кофе, потом…
Приятные мысли нарушил звонок телефона. Я посмотрела на часы. Девять утра, немного рановато для постороннего человека. Надеюсь, ничего не случилось с домашними.
– Вилка, – зачастил в трубке голос Киры, – ну как? Добыла квитанцию?
И тут я сразу вспомнила об ожерелье и Эдуарде Малине.
– Кируся, – защебетала я, – не волнуйся, все хорошо.
Подруга молча выслушала информацию.
– Мне конец, – прошептала она.
– Не говори ерунды!
– Он вор.
– Ну… может, и так!
– Спер украшение.
– Кирочка, – попыталась я успокоить Нифонтову, – еще не вечер…
– Нет, – резко перебила меня она, – все очень и очень плохо. Просто ужасно. «Ошейник» с изумрудом исчез, я его не найду. Придется сказать Борьке правду, он рассвирепеет, выгонит меня вон, отберет детей…
– Ну и чушь тебе в голову пришла! – воскликнула я. – Предположим, муж решит подать на развод. И что ужасного? Ты же не убогая пьяница! Уважаемый человек, кандидат наук, получаешь зарплату. Разбежитесь в разные стороны интеллигентно. Боря воспитанный человек, он оставит тебе квартиру, станет платить алименты на детей.
Кира истерически захохотала:
– Нет, ты его не знаешь. Борька всегда говорит: «Если мы разойдемся, имей в виду, детей не получишь никогда». Он меня вытолкает взашей да еще всем вокруг расскажет, что я шлюха. Знакомые на его стороне окажутся.
– Кируся, – попыталась я успокоить подругу, – подожди, до праздника почти месяц, можно…
– Нельзя, – оборвала меня Нифонтова, – ладно, Вилка, спасибо, ты тут, конечно, ни при чем. Я совершила ужасную глупость, мне за нее и отвечать. Все. Понятно?
– Эй, постой, – заорала я, – не вздумай ничего рассказывать Борису!
– Он в Питере, вернется через три дня.
– Вот и хорошо.
– Просто замечательно, – протянула Кира. – Ладно! Прощай, Вилка! Не поминай меня лихом!
Из трубки понеслись противные гудки. Я растерянно положила телефон на столик, пошла было в ванную, но потом вернулась, набрала номер Киры и услышала:
– Сейчас я не могу ответить на ваш звонок, оставьте сообщение после гудка.
Решив не сдаваться, я попыталась соединиться с Кирой по мобильному.
– Аппарат абонента выключен или находится вне действия сети, – сообщил механически-вежливый голос.
В мое сердце холодной змеей стала вползать тревога. Хотя с какой стати я дергаюсь? Вполне вероятно, что Кира на работе. Я сбегала за записной книжкой и стала снова тыкать пальцами в кнопки.
– Слушаю, – прозвенел тоненький, совсем детский голосок.
– Будьте любезны Нифонтову.
– Ее сегодня не будет.
– Почему? – вырвалось у меня.
– Заболела, – равнодушно сказала собеседница, – только что звонила и сообщила: «Не приду, сердце прихватило». Оно и понятно! Жарища какая!
– Спасибо, – пробормотала я, – большое спасибо.
Змея тревоги превратилась в дракона. Пару минут я стояла столбом, потом стала одновременно натягивать футболку, джинсы, кроссовки, схватила ключи и побежала к машине. С какой стати Кира сказала мне: «Прощай, Вилка! Не поминай меня лихом!»
С чего ей в голову взбрели эти слова?
Дверь в квартиру Киры украшала записка: «Открыто. Входите».
Читать бесплатно другие книги:
