Пир стервятников Мартин Джордж

Серсея, не в силах смотреть на него, обернулась к верховному септону.

— Что вы с ним сделали?!

— Мы должны были узнать правду.

— Но он и так сказал вам всю правду. Он пришел к вам по доброй воле, чтобы исповедаться!

— Я выслушал много исповедей, ваше величество, но редко слышал, чтобы грехи доставляли так много удовольствия кающемуся.

— Вы били его кнутом!

— Без боли нет покаяния. Я сказал сиру Осни, что человек не должен щадить свою плоть. Я никогда не чувствовал себя таким близким к богу, когда бичевали меня самого, хотя самые тяжкие мои грехи не идут ни в какое сравнение с тем, что совершил он.

— Н-но вы проповедуете материнское милосердие…

— Это блаженство сир Осни вкусит в будущей жизни. Грех прощается, но преступление должно быть наказано, учит нас Семиконечная Звезда. Осни Кеттлблэк повинен в убийстве и государственной измене, а это карается смертью.

— Вера не вправе приговорить человека к смерти, какими бы ни были его преступления.

— Какими бы ни были его преступления, — медленно, словно взвешивая каждое слово, повторил верховный септон. — Странное дело, ваше величество, но под бичом его преступления приняли совсем другое обличье. Теперь он хочет уверить нас, что никогда не трогал Маргери Тирелл. Не так ли, сир Осни?

Осни Кеттлблэк открыл глаза. Увидев перед собой Серсею, он провел языком по распухшим губам.

— Стена. Ты обещала мне Стену.

— Он не в своем уме, — сказала она. — Вы лишили его рассудка.

— Сир Осни, — твердым, ясным голосом произнес наместник богов, — имели ли вы плотские сношения с королевой?

— Имел. — Осни шевельнулся в своих оковах. — Вот она, королева, с которой я спал. Она же послала меня убить старого верховного септона. У него-то охраны не было никакой. Я просто вошел к нему и удушил его, спящего, подушкой.

Серсея повернулась и пустилась бежать.

Верховный септон попытался схватить ее, но где же старому воробью тягаться с львицей. Она оттолкнула его, с грохотом захлопнула за собой железную дверь. Кеттлблэки, вот кто ей нужен. Она пошлет сюда Осфрида с золотыми плащами и Осмунда с королевскими рыцарями. Осни, когда его освободят, от всего отречется, и она избавится от этого верховного септона, как избавилась от его предшественника. Четверо септ, загородив ей дорогу, вцепились в нее морщинистыми руками. Сбив с ног одну и расцарапав лицо другой, она бросилась к лестнице. На полпути вверх она вспомнила о Таэне Мерривезер и остановилась, тяжело переводя дух. Да помогут мне Семеро. Таэна все знает. Если они и ее вздернут на дыбу…

Наверху ее ждали септы и Молчаливые Сестры, моложе тех четырех старух.

— Я королева, — вскричала она, отступая. — Вы все будете обезглавлены. Дайте пройти. — Но они не дали. Серсея метнулась к алтарю Матери, но они схватили ее и поволокли, отбивающуюся, в башню. В камере септа Сколерия раздела королеву, которую держали трое других, догола. Еще одна септа швырнула Серсее грубую холщовую рубаху. — Я Ланнистер! — кричала пленница. — Мой брат убьет вас! Вспорет вам животы! Отпустите! Я королева!

— Пусть королева помолится, — сказала Сколерия, и они вышли, оставив ее, нагую, в темной холодной келье.

Ничего. Она не кроткая Маргери Тирелл, чтобы надеть на себя этот мешок и смириться. Она покажет им, что значит посадить львицу в клетку. Рубаху она изодрала в клочья, миску с водой разбила о стену, с судном проделала то же самое и принялась колотить кулаками в дверь. Внизу, на площади, ждет ее стража — десять ланнистерских гвардейцев и сир Борос Блаунт. Они освободят ее, и его воробейство отправится с ними в Красный Замок, избитый и закованный в цепи.

Она стучала, кричала и визжала, пока не охрипла, — сперва у двери, потом у окна. Никто не отозвался, никто не пришел ей на помощь. В келье становилось темно, холод усиливался. Не могут же они бросить свою королеву вот так, даже без огня в очаге! Она начинала жалеть, что расправилась с этой злосчастной рубахой. Совсем измучившись, она укрылась тонким, колючим шерстяным одеялом и вскоре уснула.

Проснулась она, как ей показалось, всего миг спустя. Кто-то тряс ее за плечо. Огромная безобразная женщина стояла рядом с ней на коленях, держа в руке свечку.

— Кто ты? — спросила королева. — Ты пришла выпустить меня на свободу?

— Я септа Юнелла и пришла, чтобы выслушать вашу исповедь. Покайтесь в ваших грехах, в убийствах и блуде.

Серсея отшвырнула прочь ее руку.

— Я с тебя голову сниму. Не смей прикасаться ко мне. Убирайся.

— Я вернусь через час, ваше величество, — поднявшись, сказала женщина. — Может быть, тогда вы будете готовы для исповеди.

Она пришла через час, и еще через час, и еще. Это была самая длинная ночь на памяти Серсеи Ланнистер, не считая свадебной ночи Джоффри. Она так охрипла от крика, что больно было глотать. В келье стоял леденящий холод. Судно она разбила и присела помочиться в углу. Стоило ей сомкнуть глаза, приходила Юнелла, трясла ее и спрашивала, готова ли она исповедаться.

День не принес облегчения. Когда взошло солнце, септа Моэлла принесла ей какую-то серую кашицу. Серсея запустила миской ей в голову, но свежую воду выливать не стала — очень уж пить хотелось. Новую рубаху, пропахшую плесенью, она тоже поневоле надела. Вечером она поела хлеба с рыбой и потребовала у Моэллы вина. Вместо вина появилась Юнелла со своим привычным вопросом.

Что же такое происходит, спросила себя королева, когда узкий ломтик неба за ее окошком снова начал чернеть. Почему никто не пришел ее вызволить? Ей не верилось, что Кеттлблэки могли бросить своего брата в беде. И о чем думает ее малый совет? Трусы, предатели. Выйдя отсюда, она обезглавит их всех до единого и найдет на их место людей получше.

Трижды в тот день она слышала на площади крики — но выкликалось не ее имя, а Маргери.

Вторая ночь, проведенная ею здесь, подходила к концу, и Серсея вылизывала овсянку из миски, когда к ней в келью неожиданно вошел Квиберн. Она едва удержалась, чтобы не кинуться ему на шею.

— Квиберн… Боги мои, как же я тебе рада. Уведи меня домой.

— Не получится. Вас будет судить священный трибунал семерых за убийство, измену и блуд.

Серсея так измучилась, что не сразу вникла в смысл его слов.

— Томмен… Мой сын все еще король?

— Да, ваше величество. Он в полной безопасности. Рыцари Королевской Гвардии зорко оберегают его в стенах крепости Мейегора. Но он напуган, и ему одиноко. Он все спрашивает о вас и о маленькой королеве. Ему пока еще ничего не сказали о ваших…

— Затруднениях, — подсказала Серсея. — Как там дела у Маргери?

— Ее будет судить тот же суд, что и вас. Лазурный Бард доставлен к великому септону, как вы и приказывали. Он где-то внизу, в подземелье. По словам моих шептунов, его допрашивают на дыбе, но пока он поет ту самую песенку, которой его научили мы.

Ту самую песенку. От недосыпания она отупела. Его настоящее имя — Уот. По милости богов Уот умрет под кнутом, и Маргери не сможет опровергнуть его показания.

— Где мои рыцари? Верховный септон собирается казнить Осни. Сир Осфрид со своими золотыми плащами должен…

— Осфрид Кеттлблэк более не командует городской стражей. Король сместил его с должности и назначил на его место капитана Драконьих ворот, некоего Хамфри Уотерса.

Серсея от усталости не понимала уже ничего.

— Зачем Томмен это сделал?

— Мальчик тут ни при чем. Совет положил перед ним указ, а он подписал его и поставил печать.

— Совет… но кто именно написал указ? Не ты ли?

— Меня, увы, из совета выставили, хотя шептуны евнуха пока еще в моем ведении. Страной управляют сир Харис Свифт с великим мейстером Пицелем. Они послали ворона в Бобровый Утес — приглашают вашего дядю вернуться и стать регентом при его величестве. Если он примет их предложение, то ему лучше поторопиться. Мейс Тирелл снял осаду со Штормового Предела и движется к городу со своей армией. Рендилл Тарли, как меня извещают, тоже идет сюда, покинув Девичий Пруд.

— Лорд Мерривезер со всем этим согласен?

— Мерривезер отказался от места в совете и бежал в Длинный Стол со своей женой, которая первая принесла нам весть о… о том, что случилось с вашим величеством.

— Значит, Таэну они отпустили. — Это было лучшее, что она слышала с тех пор, как его воробейство сказал «нет». Таэна стала бы для нее погибелью. — А что лорд Уотерс? Если его моряки сойдут на берег, у нас будет достаточно людей для…

— Лорд Уотерс, узнав о последних событиях, посадил гребцов на весла, поднял паруса и вывел свой флот в море. Сир Харис боится, что он примкнет к лорду Станнису, Пицель же полагает, что он пойдет на Ступени и станет пиратом.

— Мои прекрасные новые корабли. — Серсее хотелось смеяться. — Мой лорд-отец говаривал, что все бастарды — предатели по натуре. Жаль, что я к нему не прислушалась. — Она зябко поежилась. — Пропала я, Квиберн.

— Надежда пока еще есть. Ваше величество вправе требовать испытания поединком. Ваш защитник готов, моя королева, и нет в Семи Королевствах человека, который выстоял бы против него. Вам стоит лишь приказать…

На этот раз она все-таки рассмеялась. Невероятно смешно, прямо-таки до колик.

— Боги смеются над нашими планами и надеждами. У меня есть непобедимый боец, а не могу им воспользоваться. Я королева, Квиберн, и мою честь может защищать только рыцарь Королевской Гвардии.

— Вот оно что. — Улыбка сошла с лица Квиберна. — Не знаю, что и посоветовать в таком случае, ваше величество.

Даже в своем отуманенном состоянии она понимала, что воробьиному суду свою участь нельзя доверять. Сира Кивана о заступничестве тоже не попросишь после тех слов, которыми они обменялись при последнем свидании. Придется все-таки требовать поединка — иного выбора нет.

— Заклинаю тебя, Квиберн: пошли от меня гонца. Ворона, если сможешь, а нет, так всадника. В Риверран, к моему брату. Расскажи ему обо всем, что случилось, и напиши…

— Да, ваше величество?

Она облизнула губы.

— Напиши ему так: «Приезжай немедля. Спаси меня. Ты нужен мне, как никогда прежде. Я люблю тебя. Люблю. Люблю. Приезжай».

— Как прикажете. «Люблю» трижды?

— Да. Трижды. Он приедет, я знаю. Джейме — моя единственная надежда.

— Вы не забыли, моя королева? У сира Джейме нет правой руки. Если он выступит вашим бойцом и будет побежден…

Тогда мы покинем этот мир вместе, как и пришли в него.

— Там, где речь идет о моей жизни, Джейме не даст себя победить.

Джейме

Новый лорд Риверрана трясся от злости.

— Нас обманули. Этот человек нас провел! — Брызгая розовой слюной, он ткнул пальцем в Эдмара Талли. — Я отрублю ему голову. В Риверране по указу короля распоряжаюсь я, и…

— Эммон, — вмешалась его жена, — лорд-командующий знает о королевском указе. И сир Эдмар знает. Конюхи, и те знают.

— Я лорд, и я отрублю ему голову!

— За что же это? — Эдмар, даже исхудавший, больше походил на лорда, чем Эммон Фрей, — в красном стеганом дублете с вышитой на груди форелью, синих бриджах и черных сапогах. Отливающие рыжиной волосы и такую же бороду ему вымыли и красиво подстригли. — Я сделал все, о чем вы меня просили.

— Да ну? — Джейме Ланнистер не спал с тех пор, как ворота Риверрана открылись, и в голове у него стучало. — Я не припоминаю, что просил вас устроить побег сиру Бриндену.

— От меня требовалось сдать замок, а не моего дядю. Разве я виноват, что ваши люди дали ему уйти?

— Где он? — рявкнул Джейме, не скрывая своего раздражения. Его солдаты обыскали Риверран трижды, но Бриндена Талли не нашли.

— Он не говорил мне, куда направляется.

— А вы, полагаю, не спрашивали. Как он покинул замок?

— Рыба хорошо плавает, даже черная.

Джейме очень хотелось заехать Эдмару в зубы своей золотой рукой. Пара выбитых зубов отучила бы его ухмыляться. Для человека, которому предстояло провести остаток жизни в плену, Эдмар был слишком доволен собой.

— У нас под Бобровым Утесом есть преотличные каменные мешки. Они облегают человека, словно доспехи. В них нельзя повернуться, нельзя сесть, нельзя дотянуться до пальцев ног, когда крысы начинают глодать их. Быть может, вы поразмыслите и дадите другой ответ?

Улыбка Эдмара мигом увяла.

— Вы обещали, что меня будут содержать сообразно моему званию.

— Так оно и есть. Многие рыцари поблагороднее вас умирали, стеная, в этих темницах, и многие знатные лорды. Даже парочка королей, насколько я помню уроки истории. Вашу жену мы поместим рядом с вами — мне не хотелось бы вас разлучать.

— Он и правда уплыл, — угрюмо промолвил Эдмар. Глаза, голубые, как у его сестры Кейтилин, смотрели на Джейме с такой же ненавистью. — Мы подняли решетку Водяных ворот. Не до конца, всего фута на три. С виду они как были закрытыми, так и остались. Дядя — хороший пловец. Когда стемнело, он проплыл под зубьями.

И под нашим понтоном тоже, добавил про себя Джейме. Безлунная ночь, заскучавшие часовые, черная рыба в черной реке. Если Раттигер, Йо и другие даже слышали всплеск, то сочли, что это черепаха или форель. Эдмар тянул до самого вечера и лишь тогда спустил волчий флаг Старков в знак того, что замок сдается. В последовавшей за этим суматохе Джейме только утром узнал, что Черной Рыбы нет среди пленных.

Он подошел к окну, взглянул на реку. Она сверкала под ярким осенним солнцем. Теперь Черная Рыба уплыл уже на десять лиг по течению.

— Его надо найти, — настаивал Эммон Фрей.

— Найдем, — сказал Джейме с уверенностью, которой не чувствовал. — Я уже послал в погоню следопытов и гончих. — Сир Аддам Марбранд возглавлял поиски на южном берегу реки, сир Дермот из Дождливого леса — на северном. Джейме подумывал привлечь и речных лордов, но Венс, Пайпер и прочие скорей помогли бы Черной Рыбе бежать, чем заковали его в кандалы. Так или иначе, он не особенно надеялся на успех. — Может быть, не сразу, но в конце концов он всплывет где-нибудь.

— А что, если он попытается отобрать у меня мой замок?

— У вас двести человек в гарнизоне. — Многовато, но надо же как-то успокоить нового лорда. По крайней мере прокормит Эммон их без труда: припасов в Риверране, как и заявлял Черная Рыба, полным-полно. — Сиру Бриндену стоило таких трудов нас покинуть, что вряд ли он приползет обратно. — Разве что во главе шайки разбойников. Джейме не сомневался, что Черная Рыба намерен сражаться и дальше.

— Это твое поместье, ты и должен его держать, — сказала мужу леди Дженна. — Если ты не способен на это, сожги его и беги обратно в Утес.

Лорд Эммон вытер рукой красный слюнявый рот.

— Разумеется. Риверран мой, и никто его у меня не отнимет. — Он бросил последний подозрительный взгляд на Эдмара Талли, и леди Дженна увела его прочь.

— Ты больше ничего не хочешь сказать мне? — спросила Джейме у Эдмара, когда они остались одни.

— Это горница моего отца, — сказал тот. — Отсюда он правил речными землями — мудро и справедливо. Он любил сидеть вот здесь, у окна. Здесь светло, и за работой можно смотреть на реку. Когда у него уставали глаза, он просил Кет почитать для него пергаменты. Мы с Мизинцем когда-то построили в том углу замок из чурочек. Ты представить себе не можешь, Цареубийца, как противно мне видеть тебя в этой комнате. Представить себе не можешь, как я тебя презираю.

В этом он ошибался.

— Меня презирали такие люди, которые тебе не чета, Эдмар. — Джейме позвал часового. — Отведите его милость обратно в башню и дайте ему поесть.

Лорд Риверрана молча вышел. Завтра он отправится на запад. Повезет его сир Форли Престер, под началом у которого будет сто человек, в том числе двадцать рыцарей. Лучше удвоить конвой, решил Джейме, — лорд Берик наверняка попытается отбить Эдмара по пути к Золотому Зубу. Недоставало еще ловить Талли в третий раз.

Заняв место Хостера Талли, Джейме разгладил золотой рукой карту Трезубца. Куда бы отправился он, будь он Черной Рыбой?

— Лорд-командующий, — доложил часовой, — леди Вестерлинг с дочерью явились по вашему приказанию.

Джейме отодвинул карту.

— Пусть войдут. — Хорошо, что хотя бы девушка никуда не делась. Королева Робба Старка, ради которой он пожертвовал всем. С волчонком в животе она была бы опаснее Черной Рыбы.

Но ничего опасного он в ней не нашел. Девочка пятнадцати-шестнадцати лет, тонкая как тростинка, скорей угловатая, чем грациозная. Бедра узкие, груди как яблочки, копна каштановых локонов, глаза карие и мягкие, как у лани. Мила, но не настолько, чтобы отдать за нее королевство. Лицо у нее припухло, на лбу виднелась ссадина, кое-как прикрытая локоном.

— Что с вами такое случилось? — спросил ее Джейме.

Девушка отвернулась. За нее ответила мать, женщина с суровым лицом, в зеленом бархатном платье, с ожерельем из золотых морских раковин на длинной и стройной шее.

— Она не хотела отдавать маленькую корону, которую подарил ей мятежник, а когда я попыталась ее снять, упрямая девчонка принялась отбиваться.

— Она моя, — со слезами вскричала Жиенна. — Ты не имела права ее забирать. Робб велел сделать ее для меня. Я любила его!

Мать замахнулась, чтобы дать ей пощечину, но Джейме успел встать между ними.

— Довольно, — сказал он леди Сибелле. — Сядьте, вы обе. — Девушка съежилась на стуле, как испуганный зверек, мать же держалась прямо, с высоко поднятой головой. — Могу я предложить вам вина?

Девушка промолчала, мать ответила:

— Нет, благодарю вас.

— Как угодно. Я сожалею о вашей потере, — сказал Джейме дочери. — Этот юноша был храбр, отдаю ему справедливость. Но я должен задать вам вопрос, миледи: не носите ли вы под сердцем его дитя?

Жиенна взвилась со стула и бросилась к двери, где ее перехватил часовой.

— Нет, она не беременна, — сказала леди Сибелла. — Я позаботилась об этом, следуя наказу вашего лорда-отца.

Джейме кивнул. Предусматривать все до мелочей было в духе Тайвина Ланнистера.

— Отпусти девушку, — сказал он часовому, — она больше мне не нужна. — Жиенна, рыдая, понеслась вниз по лестнице, а Джейме продолжил разговор с ее матерью. — Дому Вестерлингов даровано помилование, ваш брат Рольф сделан лордом Кастамере. Что еще вы хотели бы от нас получить?

— Ваш лорд-отец обещал мне достойных женихов для Жиенны и ее младшей сестры. Лордов и наследников, не каких-нибудь младших сыновей или домашних рыцарей.

Лордов и наследников. Ну еще бы. Вестерлинги — род древний и гордый, но обедневший, сама же леди Сибелла, в девичестве Спайсер, происходит из семьи богатых купцов. Ее бабка, помнилось Джейме, была какой-то полусумасшедшей колдуньей, привезенной с Востока. Младшие сыновья — лучшее, на что могла бы рассчитывать Сибелла для своих дочек, если бы события шли обычным порядком, но объемистый горшок с золотом Ланнистеров делает желанной даже вдову мятежника.

— Вы получите своих женихов, — сказал Джейме, — но Жиенна сможет вступить в брак лишь по истечении двух полных лет. — Если она слишком скоро выскочит замуж и забеременеет, неизбежно поползут слухи, что отец ребенка — Молодой Волк.

— У меня есть еще два сына, — напомнила леди Вестерлинг. — Роллам пока при мне, но Рейнальд, рыцарь, отправился в Близнецы вместе с мятежниками. Знай я, что там затевается, ни за что бы его не пустила. — В ее голосе слышался легкий упрек. — Рейнальд ничего не знал… о соглашении с вашим лордом-отцом. Быть может, сейчас он в плену у Фреев.

Или убит. Уолдер Фрей тоже явно не знал об упомянутом соглашении.

— Я наведу справки. Если сир Рейнальд в плену, мы уплатим за него выкуп.

— Оговаривалось, что и он тоже женится на девице из Бобрового Утеса. Лорд Тайвин обещал Рейнальду Джой, если все пройдет сообразно нашим надеждам.

Лорд Тайвин даже из могилы продолжает свою игру, переставляя фигуры.

— Джой — внебрачная дочь моего покойного дяди Гериона. Мы можем заключить эту помолвку, но со свадьбой придется повременить. Джой, насколько я помню, не больше девяти-десяти лет.

— Внебрачная дочь? — Леди Сибелла точно лимон надкусила. — Вы хотите, чтобы Вестерлинг взял в жены незаконнорожденную?!

— Нет, не хочу — и выдавать Джой за сына подлой предательницы мне тоже не хочется. Девочка заслуживает лучшей судьбы. — Джейме охотно бы удушил эту бабу ее морским ожерельем. Джой — милое дитя, сиротка, а ее отца Джейме любил больше всех своих дядей. — Ваша дочь, миледи, стоит десятка таких, как вы. Завтра вы уедете отсюда с Эдмаром и сиром Форли, а до тех пор лучше не показывайтесь мне на глаза. — Он позвал часового, и леди Сибелла удалилась, чопорно поджав губы. Любопытно знать, насколько лорд Гавен посвящен в интриги своей жены. Никто из мужчин, похоже, не знает толком, что творит его женщина.

С Эдмаром и Вестерлингами он напоследок отправил четыреста человек, решив не скупиться, и сам проехал с ними несколько миль. Сир Форли на камзоле носил бычью голову, а на шлеме рога, но сам, низенький и щуплый, быка уж никак не напоминал. Острый нос, лысина, седая бородка — скорее трактирщик, чем рыцарь.

— Мы не знаем, где теперь Черная Рыба, — напомнил ему Джейме, — но он вполне способен попытаться освободить Эдмара.

— Этому не бывать, милорд. — Форли как истому трактирщику сметки было не занимать. — С флангов нас прикрывают разведчики, лагерь по ночам будет укреплен. Десять человек, лучших моих стрелков, я приставил охранять Талли днем и ночью. Если он хотя бы на фут отклонится в сторону, они утыкают его стрелами, что твоего гуся.

— Это хорошо. — Джейме предпочел бы, конечно, чтобы Эдмар добрался до Утеса благополучно, но лучше мертвец, чем беглец. — На всякий случай приставь стрелков и к дочери лорда Вестерлинга.

— Дочка Гавена? — удивился сир Форли. — Но ведь она…

— Вдова Молодого Волка, — закончил Джейме, — и будет вдвое опаснее Эдмара, если ей удастся бежать.

— Как скажете, милорд. Последим и за ней.

На обратном пути Джейме пришлось миновать Вестерлингов. Лорд Гавен угрюмо кивнул ему, леди Сибелла пронзила его ледяным взором. Жиенна, ехавшая с потупленными глазами и низко опущенным капюшоном, вовсе его не видела. Под плащом Джейме разглядел нарядное, но рваное платье. Она сама его порвала в знак траура, понял он. Ее матушке это, должно быть, что кость в горле. Разорвала бы Серсея хоть одно свое платье, услышав о его, Джейме, смерти?

Он не сразу поехал в замок, а переправился через Камнегонку, чтобы повидать Эдвина Фрея и договориться о передаче пленников, содержащихся в Близнецах. Знаменосцы и вольные всадники лорда Уолдера понемногу снимались с лагеря, но шатер Эдвина оставался на месте — в нем Джейме и застал Фрея с его дядей-бастардом.

Эти двое, горячо спорившее о чем-то над картой, умолкли при виде Джейме.

— Лорд-командующий, — с холодной учтивостью молвил Риверс, а Эдвин выпалил:

— Кровь моего отца на ваших руках!

— Как так? — опешил Джейме.

— Это вы послали его домой, не так ли?

Кто-то должен был это сделать.

— С сиром Риманом случилось несчастье?

— Повешен вместе со всем отрядом, — ответил Уолдер Риверс. — Разбойники перехватили их в двух лигах южнее Ярмарочного Поля.

— Дондаррион?

— Либо он, либо Торос, либо эта женщина, Бессердечная.

Джейме нахмурился. Риман Фрей был дурак, трус и пьяница. Плакать о нем никто особо не станет, а его родичи меньше всего — даже сыновья, судя по сухим глазам Эдвина. Но разбойники слишком уж обнаглели. Виданное ли дело, вешать наследника лорда Уолдера в каком-нибудь дневном переходе от Близнецов.

— Сколько человек было с сиром Риманом?

— Трое рыцарей и дюжина латников, — сказал Риверс. — Злодеи будто знали, что он направляется в Близнецы с небольшим эскортом.

— Бьюсь об заклад, тут не обошлось без моего братца, — скривил рот Эдвин. — Он не зря дал злодеям уйти, когда они расправились с Мерретом и Петиром. Со смертью отца между Близнецами и Черным Уолдером стою я один.

— Ты не можешь этого доказать, — заметил Риверс.

— Мне доказательства ни к чему. Я знаю своего брата.

— Твой брат в Сигарде, — не уступал Риверс. — Как он мог знать, что сир Риман возвращается в Близнецы?

— В нашем лагере у него есть шпионы, можешь не сомневаться.

Как и у тебя в Сигарде, мысленно произнес Джейме. Он знал о заклятой вражде между Эдвином и Уолдером Черным, но который из них станет лордом Переправы после кончины прадеда, ничуть не волновало его.

— Простите, что беспокою вас, когда вы скорбите, — сухо промолвил он, — но нам нужно кое-что обсудить. Прошу вас по приезде в Близнецы уведомить лорда Уолдера, что король Томмен требует отдать ему всех пленных, взятых на Красной Свадьбе.

— Это ценные пленники, сир, — нахмурился Риверс.

— Кого попало его величество требовать бы не стал.

Фрей с Риверсом переглянулись, и Эдвин сказал:

— Мой лорд-прадед захочет, чтобы ему возместили ущерб.

Он получит возмещение, когда у меня новая рука отрастет, подумал Джейме, а вслух сказал мягко:

— Все мы чего-то хотим. Сир Рейнальд Вестерлинг тоже находится в числе пленных?

— Ракушечный рыцарь? — осклабился Эдвин. — Он кормит рыб в Зеленом Зубце.

— Он был во дворе, когда наши люди пришли убивать лютоволка, — пояснил Риверс. — Уэйлен велел ему отдать меч, и он подчинился, но когда арбалетчики принялись шпиговать лютоволка болтами, он выхватил топор из рук Уэйлена и разрубил сеть, которой накрыли чудовище. Уэйлен говорит, что он получил два болта, в плечо и в живот, но нашел в себе силы взобраться на стену и броситься в реку.

— На ступенях за ним остался кровавый след, — вставил Эдвин.

— Вы нашли его тело? — спросил Джейме.

— Мы нашли тысячу мертвецов. После пары дней в реке они все одинаковы.

— Я слышал, с повешенными дело обстоит точно так же, — сказал Джейме и вышел вон.

К утру от лагеря Фреев не осталось почти ничего, кроме лошадиного навоза, мух и виселицы, воздвигнутой сиром Риманом. Кузен спросил Джейме, что делать с ней и с осадным снаряжением, которое он, Давен, построил. Может быть, переправить в Древорон и пустить в дело там? Джейме велел ему сжечь все, начиная с виселицы.

— С лордом Титосом я разберусь сам. Осадных башен для этого не понадобится.

Давен усмехнулся в косматую бороду.

— Поединок, кузен? Не слишком-то честно. Титос уже старик.

Старик, но при двух руках.

Ночью Джейме дрался с сиром Илином целых три часа и добился больших успехов. Будь это всерьез, Пейн убил бы его только два раза — вместо шести в среднем, как обычно.

— Если я потружусь так еще год, то, пожалуй, сравняюсь с Пеком, — заявил Джейме, и сир Илин издал свой клокочущий смех. — Пошли-ка выпьем доброго красного винца из запасов Хостера Талли.

Вино сделалось частью их еженощного ритуала. О лучшем собутыльнике, чем сир Илин, и мечтать было трудно — он никогда не перебивал Джейме, не спорил, не жаловался, ни о чем не просил и не рассказывал длинных нудных историй. Только пил да слушал.

— Хорошо бы всем моим друзьям вырезать языки, — говорил, наполняя чаши, Джейме, — да и родичам заодно. Безмолвная Серсея была бы прелестна, но при поцелуях мне недоставало бы ее язычка. — Вино, густо-красное, сладкое и тяжелое, согревало его изнутри. — Я уж и не помню, когда мы впервые поцеловались. Сначала это было невинно, а потом уже нет. — Он допил вино и отставил чашу. — Тирион как-то сказал мне, что шлюхи почти никогда не целуют своих клиентов. Паши ее сколько хочешь, но губы — ни-ни. Как по-твоему, моя сестра целует Кеттлблэка?

Сир Илин молчал.

— Вряд ли мне подобает убивать своего брата по оружию. Довольно будет просто выхолостить его и послать на Стену. С Люкамором-Любострастником поступили именно так. Но сир Осмунд не смирится с тем, что его сделали евнухом, это уж точно. С его братьями тоже надо считаться. От них, братьев, всегда жди беды. Когда Эйегон Недостойный казнил сира Терренса Тойна за шашни с королевской любовницей, братья Тойн вознамерились отомстить королю. Благодаря Рыцарю-Дракону у них ничего не вышло, но это не значит, что они не старались. Это записано в Белой Книге. Там все есть, не сказано только, что делать с Серсеей.

Сир Илин провел пальцем по горлу.

— Нет. Томмен потерял брата и человека, которого считает своим отцом. Если лишить его к тому же и матери, он меня возненавидит за это… а его маленькая женушка не замедлит обратить эту ненависть в пользу Хайгардена.

Улыбка сира Илина не нравилась Джейме. Какова у человека улыбка, такова и душа.

— Слишком много болтаешь, — сказал он Пейну.

На другой день сир Дермот из Дождливого леса вернулся в замок с пустыми руками. На расспросы Джейме он ответил, что не нашел никого, кроме волков, которых там сотни. Они у него загрызли двух часовых.

— Эти звери не испугались вооруженных людей, одетых в кольчугу и вареную кожу. Джет перед смертью успел сказать, что стаю водит волчица чудовищной величины. Лютоволчица, по его описанию. В лошадиный загон они тоже пробрались и сожрали моего любимого жеребца.

— Надо костры вокруг лагеря разводить, — сказал ему Джейме. В голову ему пришла странная мысль: не та ли это волчица, которая покусала Джоффри у перекрестка дорог?

Сир Дермот между тем сменил лошадей, захватил побольше солдат и на следующее утро возобновил поиски. В тот же день к Джейме явились лорды Трезубца, прося позволения вернуться в свои поместья, и он дал согласие. Лорд Пайпер, кроме того, хотел узнать что-нибудь о своем сыне Марке.

— Все пленники будут выкуплены, — пообещал ему Джейме.

Лорд Карил Венс задержался после ухода других.

— Вам следует отправиться в Древорон, лорд Джейме. Джоносу, который стоит у его ворот, Титос никогда в жизни не сдастся, но перед вами склонит колено, я знаю.

Следующим уехал Могучий Вепрь. Он намеревался, как обещал, вернуться в Дарри и объявить там войну разбойникам.

— С чего нам было тащиться сюда столько времени? Чтоб ты заставил Эдмара Талли штаны намочить? О таком песен не складывают. Без драки мне жизнь не в жизнь, Джейме. Хочу взять Пса или марочного лорда.

— Если поймаешь Пса, его голова твоя, но Берика Дондарриона нужно взять живым, чтобы привести его в Королевскую Гавань. Надо, чтобы люди видели его смерть, иначе он никогда не умрет. — Вепрь, поворчав немного, согласился на это и вскоре отбыл со своим оруженосцем, латниками и Безбородым Джоном Битли — тот предпочел охоту за разбойниками возвращению к жене, о безобразии которой ходили легенды. У нее даже борода росла в отличие от самого Битли.

Оставалось еще разобраться с гарнизоном. Они все до единого поклялись, что ничего не ведали о замыслах сира Бриндена и знать не знают, где он может теперь находиться. Эммон Фрей уверял, что они лгут, но Джейме думал иначе.

— Если ни с кем не делиться своими планами, никто вас и не предаст, — заметил он и отказал леди Дженне, предложившей допросить с пристрастием нескольких человек. — Я дал Эдмару слово, что не трону его гарнизон в случае сдачи.

— Очень благородно с твоей стороны, — сказала тетка, — но здесь требуется не благородство, а сила.

Спроси Эдмара, какой я благородный, подумал Джейме. Спроси его про требушет. Вряд ли мейстеры-летописцы уподобят его, Джейме, принцу Эйемону, Драконьему Рыцарю. Тем не менее он чувствовал, что почти доволен. Войну можно считать выигранной. Драконий Камень пал, Штормовой Предел, без сомнения, ждет такая же участь, а Станнис может торчать на Стене, сколько ему угодно. Северяне полюбят его не больше, чем штормовые лорды. Если Русе Болтон не разобьет его, так зима доконает.

Сам он одержал победу здесь, в Риверране, не подняв притом оружия против Старков и Талли. Найдя Черную Рыбу, он будет волен вернуться в Королевскую Гавань, где ему и надлежит быть. Его место рядом с королем. Рядом с сыном. Нужно ли мальчику знать правду, которая может лишить его трона? Что тебе дороже, парень, — отец или седалище из острых железок? Джейме очень хотел бы знать ответ на этот вопрос. Томмену нравится шлепать по воску королевской печатью. Может, он откажется верить рассказу Джейме, и Серсея ему скажет, что это ложь. Дражайшая сестрица, прожженная лгунья. Надо как-то вызволить Томмена из ее когтей, пока из него не вырос еще один Джоффри. И подобрать мальчугану новый малый совет. Если отставить Серсею, сир Киван авось согласится стать десницей при Томмене. А нет, так в Семи Королевствах умных людей и без него хватит. Форли Престер, к примеру, или Роланд Кракехолл. Если Тиреллы на западного лорда не согласятся, можно взять Матиса Рована или даже Петира Бейлиша. Мизинец и умен, и обходителен, и угрозы ни для кого не представляет, поскольку своих мечей у него нет. Не десница, а просто мечта.

Страницы: «« ... 3435363738394041 »»

Читать бесплатно другие книги:

Упав с балкона одного из московских домов, насмерть разбилась молодая девушка Екатерина Аверкина. Мн...
Его готовили совершить невозможное. Он это сделал. Ему обещали многое: богатство, славу, сверхъестес...
В основу этой биографии легли беседы с самим Стивом Джобсом, а также с его родственниками, друзьями,...
Роман-утопия Виктора Пелевина о глубочайших тайнах женского сердца и высших секретах летного мастерс...
Если есть аномалии, то ты в Зоне. Если твой УИП работает – Зона Зелёная. Если нет – Жёлтая. Если при...
Это новая книга популярного блоггера Славы Сэ, автора позитивного, морали не читающего, в душу за пр...