Лорд с планеты Земля (сборник) Лукьяненко Сергей
– Ты не понял, Серж. Щит отражает лишь очень узкий диапазон волн. Обычный лазерный пистолет полностью перекрывает его и поражает человека в верхней и нижней частях своего спектра.
– Тогда какой смысл в щите?
– Скорее всего это дуэльное оружие. Оно защищает лишь от специального дуэльного пистолета. Я, во всяком случае, думаю так.
– Глупость какая…
Я с сожалением посмотрел на складываемый веер. А Эрнадо тем временем взял красный цилиндрик. Надавил на незаметный выступ…
Из торца цилиндрика выскользнул метровый шнур слепящего белого пламени. Я невольно отшатнулся.
– Плазменный меч. Отличное оружие, куда лучше одно-атомника. Но в нейтрализующем поле не работает.
Белое пламя погасло.
Маленького кубика Эрнадо лишь коснулся кончиками пальцев.
– А это очень сильное оружие… При включении разрушает клетки человеческого мозга в радиусе двух километров. Нейтрализующим полем не подавляется. Но первым гибнет человек, применивший кубик. С таким оружием добровольцы-смертники уничтожили вторую Галактическую Крепость.
– А если сделать устройство автоматического включения? Чтобы успеть выйти из зоны поражения?
– Кубик можно включить только живой человеческой рукой. Никакие манипуляторы, даже обтянутые теплой человеческой кожей, его не запустят.
– Сеятели не были гуманоидами, – уверенно сказал я.
– Были. Просто их логика и мораль не соответствовали человеческим.
Эрнадо собрал бесполезное оружие, сложил обратно в сейф. Сухо произнес:
– Теперь ты видишь, оружие древних нам не пригодится.
С некоторым сомнением я кивнул. И заглянул в сейф, где дремали красивые смертоносные игрушки Сеятелей.
Что-то приковывало мое внимание, невольно притягивало взгляд. Что-то чистое, прозрачное, словно выточенное из горного хрусталя…
– А это что, Сержант?
Я осторожно вынул из сейфа два тонких прозрачных цилиндрика, напоминающих шестигранные стеклянные карандаши. По одной из граней шла вязь незнакомых букв.
– Не знаю, – быстро ответил Эрнадо. Слишком уж быстро… – Они никогда и нигде не использовались.
– А что на них написано?
Эрнадо взял один из цилиндриков. Всмотрелся в рельефные буквы… Почему-то мне показалось, что он прекрасно помнит смысл надписи, а сейчас лишь тянет время.
– Здесь очень двусмысленная надпись, – неохотно произнес Эрнадо. – Ее можно перевести так: «Последний козырь. Времени неподвластно».
– И что это может значить?
– Видимо, оружие настолько сильно, что использовалось лишь в крайних случаях. И в то же время абсолютно надежно, не портится ни при каких обстоятельствах. Лорд, я не советую вам брать эти… хрустальные гранаты.
– Почему?
– «Последним козырем» у Сеятелей могло быть все что угодно. Разрушение планеты, коллапсирование звезды… уничтожение всей Вселенной.
– Тогда не потребовалось бы делать две гранаты.
Я провел пальцами по холодной прозрачной грани. Хрустальный карандаш, способный перечеркнуть всю планету…
– Я возьму это.
– Не надо, лорд!
– Я возьму их, Сержант! Они станут моим последним козырем. Не ты ли говорил, что принцесса стоит смерти!
– Но не миллионов смертей!
Мы напряженно смотрели друг на друга. Потом Эрнадо отвел глаза, пробормотав:
– Не зря говорят, что оружие Сеятелей само находит себе хозяина. Как использовать эти гранаты, Серж?
– Переломить! – Я ответил автоматически, не раздумывая. Словно кто-то вложил в меня незнакомое знание.
– Вот видите, лорд… Да, все одноразовое оружие Сеятелей включается при разрушении. И не бойтесь сломать палочки случайно, они выдержат даже удар одноатомного меча. Сломать их можно лишь намеренно, да и то если они этого захотят.
Я осторожно опустил хрустальные палочки в карман комбинезона. Несколько минут мы просидели молча, не глядя друг на друга. Потом я попросил:
– Эрнадо, расскажи свой план. У меня мало времени.
– Лучше бы его не было вовсе. – Эрнадо извлек коробочку со своим стимулятором, разжевал капсулу, на этот раз не предлагая мне. Начал говорить, вначале неохотно, вяло, но постепенно увлекаясь: – План у меня один, и он достаточно безумен, чтобы удаться. Дворец располагается в горах, на маленькой площадке, окруженной отвесными пропастями. Когда-то там был горный пик под названием Клык Дракона. Потом вершину пика взорвали, сбросили вниз, а на круглой площадке диаметром в два километра выстроили дворцовый комплекс. Сообщение идет только по воздуху, хотя тренированный человек и может подняться на Сломанный Клык по склонам горы. Наверняка охрана будет ждать именно этого, ведь в радиусе двадцати километров от дворца действует нейтрализующее поле, заглушающее двигатели. Но я провел расчет, и оказалось, что предельно облегченный спортивный флаер способен спланировать к дворцу с неработающими двигателями. Ты приблизишься к границе нейтрализующего поля, поднимешься на максимальную высоту и начнешь планировать к дворцу. Садиться придется не на взлетное поле, там тебя наверняка ждут, а на крышу одного из зданий. Сбить тебя не смогут, так как поле заглушит их собственные зенитные батареи. Так что все неприятности начнутся во дворце…
– Они начнутся раньше, Эрнадо. Я не умею управлять флаером. Так же как дельтапланом или звездолетом.
Эрнадо взглянул на меня с иронией:
– В этом я не сомневаюсь, лорд. Но у флаера есть автопилот, в который будет заложена программа. Он посадит машину точно в назначенное место. А дальше все зависит от тебя. Надо пробиться во внутренние помещения дворца, найти принцессу, выбраться на взлетное поле и выкатить любой из флаеров на аварийный старт.
– Что это такое?
– Бетонная полоса, обрывающаяся в пропасть. Скатившись по аварийному старту, флаер разгонится до скорости планирования. В автопилот флаера ты вставишь программный диск, который приведет машину на базу императорских ВВС. Она располагается в горах, ниже дворца, на самой границе действия нейтрализующего поля. База разрушена, но там уцелели запасные ангары. В них возьмешь самый быстрый из военных катеров, разгонишься на аварийном старте и выйдешь за границы поля. Второй диск, который ты от меня получишь, направит катер к Храму Вселенной.
– Ты о нем ничего не говорил.
Эрнадо поморщился:
– Зачем тебе забивать голову принципами нашей религии? Достаточно знать, что в этом Храме вы с принцессой станете мужем и женой. Шоррэй не рискнет оспаривать решение Храма. И уж тем более не нападет, едва вы переступите его порог.
– На словах все гладко. А как я найду принцессу? В огромном дворце, где никогда не был!
– У тебя будет электронный целеуказатель. Вряд ли у Шоррэя хватит наглости переселить принцессу из ее комнат куда-то еще.
Я кивнул, признавая превосходство Эрнадо в знании дворцового этикета. Мысленно прокрутил все этапы «безумного» плана.
– Эрнадо, а что, если зенитные установки или боевые катера будут поджидать меня за пределами нейтрализующего поля? Ведь там ничто не помешает им сбить мой флаер.
– А это уж входит в неизбежный риск, лорд. Надеюсь, Шоррэй не берет тебя в расчет настолько, чтобы принять все меры предосторожности.
Возмущаться размерами неизбежного риска я не стал. В конце концов я сам недавно заявлял: принцесса стоит смерти. Я лишь поинтересовался:
– А что будешь делать ты, Сержант?
Он ответил не задумываясь:
– Вначале я предполагал ждать тебя у Храма. Но ты взял с собой оружие Сеятелей, а это все меняет… Я отправлюсь на своем катере к Северному хребту. Там есть крошечный частный космодром, где стоит моя прогулочная яхта. Постараюсь выйти на максимально высокую орбиту и подожду результатов.
Я давно уже понял, что Эрнадо не отправится со мной во дворец. Это был мой поединок. Но все-таки мне стало грустно.
– Ты прав. Хорошо, что в вашей армии даже сержанты имеют прогулочные ракеты. Спасибо за все, учитель.
Эрнадо отвернулся. Тихо сказал:
– Ты оказался очень способным учеником. Встань.
Я поднялся. Холодный электрический свет делал наши лица безжизненно-спокойными. Эрнадо провел рукой по моему правому плечу. Я потянулся было к нему, принимая этот жест за прощание. Но под пальцами Эрнадо в черной ткани комбинезона вдруг высветилась россыпь желтых и зеленых огоньков. Скосив глаза, я всмотрелся в непонятный узор.
– Комбинезон в порядке, – с удовлетворением сказал Эрнадо. – К тому же ты с ним уже сработался. Полетный костюм под комбинезон я сейчас тебе дам… Запомни эти огоньки. – Он указал на три желтые точки, горевшие чуть в стороне от других. – Первый – активация защиты, второй – медицинская помощь, третий – режим мускульного усиления. Включить их можно прикосновением пальца, при этом они начнут светиться зеленым.
– Хорошо.
– Таблетки стимулятора примешь, когда флаер начнет планировать. Не больше трех, а то наступит обратная реакция.
– Хорошо.
– Одноатомный меч выберешь сам. С той кнопкой, которая тебе удобнее. Но не злоупотребляй затачиванием, меч выдерживает полторы тысячи циклов, не больше.
– Я запомню.
– Возьми хороший нож, пистолет-деструктор – на всякий случай. И не забудь свои диски.
– Не забуду.
Мы смотрели друг на друга. Игрушечный лорд с планеты Земля и бывший сержант императорских войск планеты Тар.
Хороший дуэт для борьбы с армией целой планеты.
– Пойдем, надо подготовить машины, – пробурчал Эрнадо.
7. Сломанный Клык
Солнце еще не успело зайти, но небо уже стало черным. На западе полыхал всеми оттенками красного и багрового закат.
– В пустыне часто бывают пыльные бури, – поймав мой взгляд, сказал Эрнадо. – Но сюда ветер доберется не скоро.
Вход в подземный ангар, находящийся метрах в двадцати от купола, был открыт. Огромные металлические створки были задраны в небо, но толстый слой уложенной на них почвы и не собирался осыпаться. Деревья и кустарник, росшие на воротах ангара, нелепо торчали параллельно земле.
Катер Эрнадо напоминал увеличенный до десятиметрового диаметра легкоатлетический диск. Ровная серая поверхность, никаких выступов и отверстий, ни одной прозрачной детали, ни одной антенны или датчика. Все скрывалось внутри.
Рядом с этим металлическим монстром, военное предназначение которого не вызывало сомнений, мой флаер казался игрушкой. Прозрачная сигара с куцыми крылышками из белого пластика. Очертаниями он больше всего походил на американский «Спитфайр», тот самый, который летчики прозвали летающим гробом. Но меня смущала даже не эта аналогия. Сквозь прозрачный корпус была видна вся начинка флаера, и у меня сложилось нехорошее впечатление, что кресло пилота расположено прямо над топливным баком.
– Если флаер заденут и горючее вспыхнет, я неплохо поджарюсь, – высказал я жутковатое предположение.
– Если в тебя попадут, ты поджаришься раньше, чем вспыхнет горючее, – утешил Эрнадо. – Хорошо запомнил, как включать автопилот?
– Да.
– Бери программы. – Он протянул мне два маленьких прозрачных диска размером со старый юбилейный рубль. На одном была размашисто написана красным единица, на другом – двойка.
– Эти художества не помешают?
– Ни в коем случае.
Эрнадо надел комбинезон, похожий на мой, а поверх накинул плащ. Меч свисал с пояса.
Свои мечи – поколебавшись, я решил взять два, – я закрепил на спине, на японский манер. Если Эрнадо и удивило такое новшество, то он этого не показал. Лишь посоветовал мне не отрезать голову, доставая через плечо собственный клинок.
– Стартуем? Тебе лучше бы попасть во дворец до темноты.
Я молча протянул ему руку. «Последнее рукопожатие», – мелькнула в голове непрошеная мысль. Пожав ладонь, Эрнадо хлопнул меня по плечу. «Последнее напутствие», – продолжало паниковать подсознание. Я подошел к флаеру, откинул прозрачный колпак кабины. Уселся в мягкое упругое кресло. На катапульту не было даже намека, да и парашюта пилоту не полагалось. На выгнутом подковой пульте светились индикаторы незнакомых приборов. Заходящее солнце отражалось в мутных зеркалах отключенных экранов. «Последний закат», – пискнуло подсознание и угомонилось.
– Включай автопилот, – донесся из подголовника голос Эрнадо.
Я коснулся желтой пластины в центре пульта, и по программному диску заскользили радужные блики.
Одновременно колпак кабины плавно опустился над моей головой. Щелкнули замки. Кресло слегка опустилось, опрокидывая меня на спину. Я с удивлением понял, что спинка кресла образовала рельефные выемки для мечей – те почти не ощущались.
– Ты уже летишь, Серж.
Повернув голову, я увидел, как уплывают вниз деревья, раскрытые двери ангара, катер Эрнадо. Но вот катер начал увеличиваться – он стрелой поднимался вверх, догоняя меня.
Не ощущалось ни вибрации, ни шума работающих двигателей. Едва уловимый гул – и тот на грани слышимости, незаметный уже через пару секунд. Но вот добавился новый звук – свист рассекаемого воздуха. Земля стремительно ушла вниз, меня вжало в кресло. Флаер переходил в горизонтальный полет.
Диск держался рядом как приклеенный. С невольным уважением я подумал, что Эрнадо ведет его без всякого автопилота.
– Еще раз удачи, лорд, – услышал я голос Сержанта.
– Еще раз спасибо, учитель.
Диск слегка наклонился и скользнул в сторону. Через мгновение он уже растворился в небе.
Я остался один.
Флаер несся на запад, прямо на опускающийся солнечный диск. Полет должен был занять около часа. Потом я окажусь во дворце… если меня не собьют раньше.
Впервые с тех пор как я очутился под темным небом чужой планеты, меня охватила растерянность.
Действительно, понимаю ли я, что делаю? Зачем ввязался в немыслимую авантюру, зачем отправился на верную гибель? Один, с незнакомым оружием, против тысяч обученных профессионалов. Что тянет меня на смерть? Абстрактная справедливость? Но кто его знает, что лучше – правитель с неприятным именем Шоррэй или императорская династия Таров. Жажда власти? Неограниченная королевская власть над целой планетой – это, конечно, заманчиво. Но шансов получить ее у меня не больше, чем у кролика выстлать свою нору лисьими шкурами.
Что же тогда?
Принцесса?
Девочка из детской мечты?
А любит ли она меня? Она позвала – но не на турнир претендентов, пусть даже и в качестве шута, экзотической диковины. Позвала на смерть, на поединок с армией оккупантов. Позвала, чтобы использовать до конца все возможности к сопротивлению. Так выгребают из карманов мелочь, расплачиваясь с неумолимым кредитором. Авось и хватит, вдруг да и блеснут среди медяков серебряные монетки. А в крайнем случае все увидят – ты банкрот… Так и я. Вдруг сумею совершить чудо. А если не повезет – все уверятся, что принцесса боролась до конца.
Я тупо смотрел на заходящее солнце. На черное чужое небо. На незнакомые узоры созвездий – флаер уже успел подняться в стратосферу. И вдруг понял – плевать я хотел на доводы рассудка. Принцесса позвала – и я пришел. Потому что не было в моей жизни ничего лучшего, чем тот вечерний парк и немыслимый вопрос: «В тебя можно влюбиться?» Не было схватки справедливее и настоящее той, с тремя пьяными оболтусами, пусть даже и таился в темноте взвод инопланетных солдат с плоскостными мечами на изготовку. Никто и никогда не касался моего израненного лица, стирая с него кровь и боль нежданной победы. Она любила меня в тот вечер, принцесса с далекой планеты, которую первый раз защищали не из-за того, что она принцесса. Позвав меня, она вспомнила тот миг.
А я любил ее всегда.
Радара, в земном понимании этого слова, флаер не имел. Вместо него был видеокуб – висящее справа от пульта голографическое изображение пролетаемого района. В туманном полуметровом кубике висела ярко-зеленая точка – мой флаер. Под ней медленно проплывала холмистая поверхность планеты – я приближался к горам.
Вначале я увидел нейтрализующее поле. В голубизну видеокуба стала вползать розовая полусфера, плавно поднимающаяся над горами. Я невольно посмотрел вперед – и конечно же ничего не увидел. Поле было заметно только датчикам флаера. Я наблюдал лишь тянущиеся в небо горы, поблескивающие кое-где зеркальцами ледников, укутанные жиденькими полотнищами тумана. А розовая полусфера в видеокубе росла, флаер приближался к ее границе, которая становилась все круче и круче, перечеркивала мой путь. Через две-три минуты машина войдет в нейтрализующее поле. В видеокуб уже вплывала гора с обрубленной вершиной, с золотистыми точками строений на рукотворном плато. Сломанный Клык, резиденция императора и дом принцессы…
Красные точки вспыхнули в видеокубе не слишком неожиданно для меня. В отличие от Эрнадо я был уверен в существовании охраны, и стремительно поднимавшиеся со склонов гор летательные аппараты не вызвали ни малейшего удивления. Странно только, что они не появились раньше.
– Пилот флаера, приближающегося к зоне защиты дворца! – Голос в подголовнике кресла заставил меня вздрогнуть. Переговоров я почему-то не ожидал. – Немедленно остановитесь, иначе будете уничтожены!
Не знаю уж почему, но мне показалось, что говорящий очень молод. Какая-то робость и одновременно желание выслужиться угадывались в его внешне бесстрастном голосе.
– У меня важная информация для правителя Шоррэя, – стараясь казаться спокойным, произнес я. И добавил, повинуясь наивному желанию заморочить врагам головы: – Информация касается оружия Сеятелей. Я везу образцы.
В принципе я не слишком-то и соврал… Пока длилась секундная пауза, я заметил еще одну красную точку, приближающуюся к границе поля. Подкрепление?
– Пилот флаера! Сообщите пароль и код входа!
А рискнут ли они сбивать флаер с образцами оружия Сеятелей?
– Сейчас сообщу. Подождите…
Мне оставалась какая-то минута до входа в поле, а там меня уже не достанет никакое оружие. Вот только за минуту меня могли сбить раз шестьдесят, а то и больше…
– Эй, вы! – Знакомый голос заставил меня вновь взглянуть на видеокуб. Одинокая красная точка неслась к границе нейтрализующего поля. – Никакое оружие Сеятелей вам не поможет! Принцесса моя!
Патрульные катера так стремительно отвернули от меня и пошли на перехват, словно перегрузок для них не существовало. А знакомый голос продолжал бесшабашно, с насмешливым вызовом:
– Попробуйте-ка меня достать! Принцесса стоит смерти!..
Последние слова предназначались для меня. Но я узнал Эрнадо и так.
– Спасибо, учитель, – прошептал я, глядя, как сближаются патрульные катера и одинокая машина Эрнадо. Я не смел тебя об этом просить. Это твой выбор и твой бой.
И тут динамики ожили снова. Почему-то я сразу понял, кому принадлежит этот незнакомый голос. Спокойный, совсем не властный, скорее покровительственный. Таким тоном говорят с прихожанами уверенные в своей непогрешимости священники.
– Сбивайте флаер, болваны! Катер не сможет планировать до дворца, он лишь приманка!
Видеокуб полыхнул желтым. От каждого патрульного катера в мою сторону ударили светящиеся ниточки лазерных лучей. Но было уже поздно. Плавный изгиб куполообразного поля прикрывал меня от патрульных. Коснувшись розовой полусферы, лазерные лучи гасли.
Еще через мгновение слабый гул двигателей смолк. Флаер чуть вздрогнул, накренился. Его короткие крылья стали удлиняться, превращая машину в тяжелый, неуклюжий, но все-таки планер.
За флаером потянулся радужный шлейф – программа включила слив топлива. Я достал из кармана три таблетки стимулятора.
– Первый раунд за тобой, лорд с планеты Земля, – мягко сказал Шоррэй. – Ты ухитрился меня заинтересовать, поздравляю. Теперь тебя постараются убить сразу.
Я не ответил. Лучший способ вывести противника из равновесия – не реагировать на его оскорбления.
Флаер снижался – быстро, неотвратимо, как подбитый истребитель. Стелющийся позади хвост топлива довершал картину. Взглянув на видеокуб, я увидел, что несколько патрульных катеров вошли вслед за мной в нейтрализующее поле в тщетной попытке догнать и таранить хрупкий флаер. Однако их масса делала задачу практически невыполнимой, катера сразу оказались гораздо ниже меня. Теперь их ждала посадка на скалы с неработающими двигателями… А за границей нейтрализующего поля кипел воздушный бой. Красные точки катеров, желтые иглы лазерных разрядов, черная пыль «электронной мошкары» кружились в каком-то немыслимом калейдоскопическом танце. Уже две машины падали вниз – одна неторопливо разваливалась на куски, вокруг другой бурлила смертоносная черная морось. Но бой не утихал, и я с облегчением подумал, что Эрнадо еще жив.
А впереди вырастал Сломанный Клык.
Я видел его в последних лучах заходящего солнца, в стремительном полете, больше похожем на падение. Крутые склоны местами покрывал снег, кое-где щетинились темно-бурые рощицы словно притиснутых к камням, колючих даже на вид деревьев. Но там, где начиналось плоскогорье, картина менялась. Вершина утопала в нежно-зеленых садах, цветущих белыми и красными цветами. Видимо, почва и воздух на плато подогревались, иного объяснения такому разительному контрасту не было. А среди садов ажурными арками, тонкими высокими башнями, кружевными мостами, исполинскими террасами вставал дворец императора Тара.
Найти аналогию тому, что я видел, было трудно. Разве что взять самые великолепные земные дворцы и соборы, построить их не из мрамора и гранита, а из розового, сиреневого, голубого, прозрачно-желтого камня, соединить между собой так, чтобы все разнообразие стилей плавно переходило друг в друга.
Флаер падал – назвать стремительный спуск посадкой не поворачивался язык – на конусообразное здание, уступами поднимающееся на стометровую высоту. Оно казалось сложенным из беспорядочно чередующихся голубых и сиреневых каменных блоков. Стекла в широких окнах отливали синевой. На плоской крыше беспорядочно высились грубо вытесанные каменные скульптуры, изображающие людей и незнакомых животных. Посреди росло низкое и непомерно широкое дерево, размеры которого наводили на мысль о преклонном возрасте. Когда до крыши оставалось несколько метров, я разглядел, что она покрыта ровным слоем чистого белого песка.
Крылья флаера дернулись и неестественно вывернулись вниз. Смысл этого я понял через мгновение, когда тело опоясал неизвестно откуда взявшийся эластичный ремень, а ударившиеся о крышу крылья начали сминаться, гася энергию падения. Меня несколько раз тряхнуло, но гораздо слабее, чем могло бы без всей этой аварийной амортизации. Странное неприятие парашютов не мешало создателям флаера позаботиться о безопасности пилота.
Едва флаер замер, как кресло разжалось, выпуская меня. Одновременно с легким хлопком отвалился колпак кабины. Я привстал и выпрыгнул с двухметровой высоты – флаер стоял на сложившихся гармошкой, но так до конца и не сломавшихся крыльях. Ноги по щиколотку ушли в мягкий песок.
Я крутанулся на месте, осматриваясь. Каменные скульптуры высились в полутьме, словно уснувшие великаны. Тихо шелестела листва на дереве. Редкие порывы ветра казались обжигающе холодными – слой теплого воздуха над крышей дворца был очень тонок, и временами сюда доносилось холодное дыхание гор.
Целеуказатель – широкий браслет на правом запястье – шевельнулся и прошептал: «Вперед». Спуск с крыши был, очевидно, где-то вблизи огромного дерева.
Но спокойно дойти до него мне не дали.
Из-за уродливой скульптуры, изображающей человека в развевающемся плаще, молча вышли двое. В таких же, как у меня, черных комбинезонах. С обнаженными мечами в руках и бесполезными пистолетами на поясе.
Коснувшись плеча, я активировал комбинезон. Противники, похоже, сделали это раньше.
– Бросайте оружие, лорд, – повелительно крикнул один из гвардейцев. – Если вы не станете сопротивляться, вам сохранят жизнь.
– Устаревшая информация, ребята. Шоррэй приказал не брать меня в плен.
Гвардейцы переглянулись:
– Тем хуже для вас, лорд.
По лезвиям их мечей пробежало белое затачивающее пламя.
Меньше всего хотел я сейчас состязаться с ними в фехтовании. И не потому, что боялся поединка. У меня, если верить Эрнадо, были шансы победить и двоих, и троих гвардейцев. Но с каждой секундой я терял свой главный козырь – внезапность… Из кобуры на поясе я достал пистолет – слегка переделанный Эрнадо газовый игломет.
Лица моих противников мгновенно закрыли, выскользнув из комбинезонов, тонкие прозрачные щитки. Затем гвардейцы рванулись вперед. Конечно же пистолет в моих руках их не пугал: лазерное и деструкторное оружие в нейтрализующем поле не действует, отравленные стрелы игольчатого пистолета не способны пробить активированный защитный комбинезон.
Я нажал на спуск.
Крошечный титановый диск с плоскостными наклейками по краям скользнул из магнитного магазина в ствол. Сжатая до пяти атмосфер углекислота толкнула поршень, и маленькая одноатомная фреза отправилась в полет. Прежде чем достичь цели, бешено вращающийся диск успел затупиться до молекулярной толщины. Но это не имело принципиального значения.
Гвардеец, оказавшийся ко мне ближе, вскрикнул и схватился за грудь, куда впился крошечный снаряд. Его активированный комбинезон мгновенно зарастил пробитое отверстие, напрягся, стягивая рану. Но то, что было спасительно при ударе плоскостным мечом, не могло помочь сейчас. Титановый диск не был сбалансирован. Войдя в тело, он развернулся и отправился в беспорядочное, смертоносное путешествие сквозь мышцы, сосуды и жизненно важные органы.
Мне доводилось видеть, как быстро умирают люди, раненные пулей со смещенным центром тяжести. Плоскостной диск убивал еще стремительнее.
Гвардеец как подкошенный повалился на песок. Из открытого в беззвучном крике рта плеснула на прозрачный щиток темная кровь.
Я направил пистолет на его товарища. Тот замер, переводя взгляд с меня на убитого и обратно. Случившееся было для него необъяснимо. В нейтрализующем поле пистолеты не убивали, не могли убивать.
– Зря вы пришли на эту планету, – произнес я, нажимая на спуск.
Второе тело упало на песок. Врагов в тылу не оставляют.
Зря они пришли на эту планету. А я – нет. Принцесса стоит смерти.
– Вперед, – скомандовал целеуказатель. – Вперед.
Часть вторая
Принцесса
1. Похищение
Мне приходилось убивать и на Земле. С восемнадцати до двадцати, в тот странный возраст, когда государство дает в руки оружие, но еще не позволяет покупать водку, я служил в десантных частях. В огромной, до зубов вооруженной армии государства, которого уже не было…
Нас швыряли туда, где здание империи рушилось слишком уж быстро, рискуя придавить жителей верхних этажей. А иногда, очень редко, туда, где излишне резво принимались вешать «квартирантов» коренные обитатели маленьких суверенных трущоб.
Я не знаю, сколько румынских волонтеров, пытавшихся форсировать Днестр, полегло под пулями моего автомата. И до сих пор подозреваю, что в закавказских боях все мои выстрелы прошли мимо цели. Но с той страшной ночи в Бендерах, когда я впервые поймал в прицел бегущие с оружием на изготовку фигуры, странное нечеловеческое умение вошло в мою кровь.
Умение убивать… Умение забыть, что твои враги – такие же люди, как ты, со своей правдой и своей верой, скованные железными оковами приказа или стальными цепями фанатизма. Умение представить своих врагов нелюдями, выродками, инопланетными захватчиками – кем угодно, но не своими братьями по крови, живущими на той же Земле и под тем же небом.
Убитые мною гвардейцы не были землянами. И назвать их инопланетной нелюдью было проще простого. Но почему-то я не мог это сделать, и сердце безумно стучало в груди, когда я проходил мимо неподвижных тел.
Первый раз в жизни я убил не по приказу. Два человека умерли потому, что я посмел полюбить принцессу.
Неужели любовь всегда стоит смерти?
Я бежал вниз по широкой лестнице, по прозрачным шершавым ступеням, светящимся под моими ногами. На бирюзовых стенах висели картины, которые не было времени рассматривать. За прикрытыми дверями могли скрываться лифты, которые не было времени искать. «Вниз, вниз», – шелестел целеуказатель.
Вниз.
Лестница закончилась в круглом зале, где колонны черного дерева поддерживали прозрачный купол потолка. Сквозь купол светило солнце, давно уже скрывшееся за горизонтом.
– Налево…
Высокая деревянная дверь была закрыта. Потемневшие от времени створки покрывала ажурная резьба.
– Вперед…
Я вытащил из ножен меч. Двумя ударами рассек петли. Толкнул дверь – она тяжело упала вперед. Узкий полутемный коридор. Борющиеся со мглой факелы на стенах – наверняка фальшивые, несмотря на сладкий запах смолистого дерева. И неподвижные фигуры в конце коридора.
– Вперед…
Я вытащил из чехла плоскостной диск. Крикнул:
– Прочь! Я не хочу вас убивать!
Ответом мне была ослепительная вспышка затачиваемых мечей.
Метнув диск, я снял с пояса еще два. Но они не понадобились. Вояки Шоррэя не собирались изображать живые мишени в импровизированном тире. Хлопнули открывшиеся в стенах двери, и гвардейцы, подхватив убитого, исчезли. Я побежал по коридору. Он оканчивался еще одной изукрашенной резьбой дверью.
– Запасной выход из гостевого зала принцессы, – сообщил целеуказатель.
Почему-то я не стал рубить эту дверь. Коснувшись управляющих сенсоров, я включил в комбинезоне режим мускульного усиления, навалился плечом…
Толстое дерево треснуло, словно гнилая фанера. Покосившаяся дверь распахнулась.
Я переложил меч в левую руку и вошел.
Гостевой зал принцессы оказался небольшим. Двадцать на тридцать метров, а то и меньше. Невысокий потолок, стены в панелях темного дерева. Факелы. Самые обычные узкие окна, в которые не заглядывало фальшивое солнце. Длинные багровые шторы. А в центре зала – странная светящаяся скульптура, напоминающая мгновенно застывший фонтан. Не то ледяные, не то хрустальные струи, мерцающие мягким оранжевым светом.
Я медленно обошел оригинальный светильник. Других дверей из зала видно не было. И целеуказатель молчал. Куда же теперь идти?
Прислонившись спиной к огромной мраморной чаше «фонтана», я растерянно огляделся. И застыл, увидев неподвижную фигурку у окна.
Она стояла совсем неподвижно, в темно-красном платье, сливающемся со шторами. Вот почему я не заметил ее раньше. Только бледные искорки бриллиантов поблескивали на платье, на тонких обнаженных руках, на распущенных, схваченных золотой диадемой волосах.
Девочка выросла.
Принцесса стала взрослой.
Мы молча смотрели друг на друга. Казалось, принцесса ищет во мне знакомые черты – ее лицо было напряженным, вспоминающим. Потом оно расслабилось.
– Гвардейцы Шоррэя стали позволять себе слишком многое, – мягким, но властным голосом произнесла она. – Пошел вон.
Проклятый трофейный комбинезон…
Я стащил с головы тонкую ткань капюшона. Пригладил ладонью волосы. И сказал:
– В меня можно влюбиться, принцесса.
Она подошла ко мне ближе. Медленно, словно готовясь отпрянуть в любую секунду.
Читать бесплатно другие книги:
