Бизнес в стиле фанк. Капитал пляшет под дудку таланта Риддерстрале Йонас
Кьелл А. Нордстрем Йонас Риддерстрале
Бизнес в стиле фанк навсегда. Капитализм в удовольствие
Текст предоставлен издательством «Издательство Манн, Иванов и Фербер» http://www.litres.ru
«Бизнес в стиле фанк навсегда: Капитализм в удовольствие»: Издательство Манн, Иванов и Фербер; 2008
ISBN 978-5-902862-58-1
Аннотация
«Бизнес в стиле фанк» – один из самых запоминающихся слоганов в истории бизнеса. Книга с этим названием, впервые вышедшая в 2000 году, перевернула наши представления о многом. Для некоторых она становилась путеводной звездой, толчком в будущее. Люди меняли в своей жизни все и достигали того, о чем никогда и не помышляли. Но мир не стоял на месте. Время делало свое дело, внося коррективы в прогнозы, изложенные в первой книге. Насколько точными они оказались в ретроспективе последних семи лет? Ответ – из десяти высказанных тогда идей попали в яблочко девять. Они не потеряли своей актуальности. Потребовалось только их отшлифовать, проверить приведенные примеры и показать изменения этих семи лет, которые коснулись нас всех.
Читайте новую версию классического манифеста двух шведских профессоров – «Бизнес в стиле фанк навсегда».
Кьелл Нордстрем, Йонас Риддерстралле
Бизнес в стиле фанк навсегда. Капитализм в удовольствие
Предисловие
Построенные, чтобы взорвать[1]
Это была любовь с первого взгляда. Когда нам в голову пришло название «Бизнес в стиле фанк», мы поняли, что находимся на пороге чего-то важного. Эти несколько слов вобрали в себя все, о чем мы размышляли и дискутировали годами, и превратились в лаконичный и запоминающийся лозунг. И люди приняли этот лозунг: некоторые, к нашему величайшему сожалению, даже без прочтения книги; другие же, более чем в 50 странах мира, набирались смелости и снимали с полок, заставленных книгами по бизнесу, одну – написанную двумя бритыми наголо шведскими учеными. В итоге «Бизнес в стиле фанк» был переведен на 30 с лишним языков.[2]
Вы должны знать кое-что о книге, которую держите в руках, – «Бизнес в стиле фанк навсегда». Многие заинтересовавшиеся нашей работой зарегистрировались у нас на сайте, и мы задавали им вопросы о том, что происходит в их странах, к примеру: «Что изменилось за последние несколько лет?», «Что изменится в будущем?», «Как вы себя ощущаете в новых условиях?», «Чего вы боитесь и что вас заводит?» Нам приходили тысячи электронных писем. Мы хотели бы поблагодарить всех и каждого, кто нашел время на общение с нами. Мы слушали очень внимательно – хотя и не со всем соглашались.
Кроме того, мы хотели убрать лишний жирок из книги. По этой причине мы отказались от некоторых ссылок на академические исследования и данные, известные лишь профессионалам. Однако если вы считаете, что ваши знания не будут полными без первоисточников, напишите нам по адресу [email protected].
Об идеях спорят. Всегда. Если у вас появляются интересные мысли, жалобы или вы считаете, что достигли особого уровня понимания того, о чем написано на этих страницах, пишите напрямую нам: [email protected].
Разумеется, мир, которому в 2000 году явился «Бизнес в стиле фанк», существенно отличался от того, который мы сами видим сейчас из наших заиндевелых офисных окон. В 2000 году безумие, связанное с интернет-прожектами (которые принято называть доткомами), было в самом разгаре, а Spice Girls еще не распались. Эл Гор еще не выглядел харизматическим борцом за окружающую среду, а был всего лишь скучноватым вице-президентом, работавшим на подхвате. Воздух был наполнен энтузиазмом и предпринимательской бодростью, перемешанными с классическим капиталистическим коктейлем из алчности и едва скрываемых амбиций. Однако затем рынок доткомов ударил по тормозам, а события 11 сентября заставили всех затаить дыхание – мир стал жестким и неопределенным. Затем рынок постепенно вернулся на прежние позиции, а страны БРИК – Бразилия, Россия, Индия и Китай – стали развиваться с ошеломляющей скоростью.
«Бизнес в стиле фанк» стал мощным аккордом. Книга – по крайней мере для нас самих – никогда не была манифестом но-вой-прикольной-экономики-на-основе-Интернета. Ее идеи накапливались исподволь – и получили дальнейшее развитие в нашей следующей книге «Караоке капитализма». Многое стало очевидным при развитии новой экономики и получило свое отражение в СМИ, однако мы говорили и о более глубоких тенденциях: о распространении новых способов управления организациями, эволюции стремлений отдельно взятой личности, изменении роли общества и так далее. Экономика в стиле фанк – это не то, о чем писали журналы Wired или Fast Company году этак в 1999-м. На самом деле речь идет о глобальном изменении в образе мышления: строить компании не навечно, а чтобы взорвать реальность. Это книга скорее не о новой экономике, а о том, что нового имеется в существующей.
Еще одна важная вещь: «Бизнес в стиле фанк» – это не сборник готовых рекомендаций. Мы наблюдали за многими тенденциями и отдельными событиями. Мы собирали мельчайшие кусочки информации и эксцентричные истории из самых экстравагантных источников. Мы записывали все, что узнавали, на маленькие листочки Post-it и в итоге обклеили ими всю комнату. Это, конечно, вступало в конфликт с традиционной шведской тягой к рациональному минимализму, но мы хотели, чтобы все получило свое объяснение. Именно этой цели и служила наша книга. Она объясняла наше видение мира. Книга не говорит о том, что будет завтра, – почему она должна это делать, да и как это возможно? Напротив, «Бизнес в стиле фанк» побуждал людей записывать самое интересное из того, что они видят вокруг. Видение и вера лежат в основе действия. Нет ничего более практического с точки зрения фанка, чем великая идея.
На нас повесили ярлык «новой экономики», многие сомневались в практической применимости наших идей, а кое-кто был крайне удивлен тем, что книга была написана двумя шведскими профессорами. Многие из-за этого даже не стали читать книгу. Таким людям мы можем сказать лишь: «Ну извините…» Мы так и не смогли превратить себя в средних, плоских и этаких ванильных академических профессоров.
Есть и еще несколько причин, по которым «Бизнес в стиле фанк» был написан именно шведами: шведы в целом, а в особенности в Стокгольме, уже давно живут по этим принципам. Развитие всей страны на протяжении нескольких десятилетий определяла одна большая идея: разрушение заповедей старой жизни и предоставление каждому свободы идти по своему пути, знать и делать то, что сам человек считает нужным, – вне зависимости от пола, социального класса или какой-либо другой традиционной группировки.
Такое развитие, с одной стороны, оказало огромное влияние на образование и степень личной свободы, но, с другой стороны, привело к нестабильности. Молодые шведы были вынуждены пробивать себе дорогу в условиях крайней неопределенности. Хорошо это или плохо, но мы не знакомы с концепцией пожизненной лояльности – к стране, компании, партнеру, супругу, – потому что никогда с ней не сталкивались. Швеция готовилась к современным неопределенным временам еще тогда, когда о них и помыслить никто не мог.
Об этой книге
Больше никаких оправданий и объяснений. «Бизнес в стиле фанк» – не сборник практических советов из области новой экономики от преподавателей второсортных школ Среднего Запада США. Эта книга решительно и бесстыдно прикольна (фанкова , если можно так сказать).
Теперь о делах.
Идея книги «Бизнес в стиле фанк навсегда» уникальна. Обычно авторы, возвращаясь к успешным достижениям прошлого, просто пишут небольшое вступление, чтобы показать, что прошло какое-то время, оставляя при этом основной текст восхитительно нетронутым – этаким экспонатом литературного музея. Честно говоря, мы тоже думали об этом, но решили сначала перечитать «Бизнес в стиле фанк». Это было странное чувство: как если бы мы натолкнулись в баре на старого друга – растолстевшего, облысевшего, с изменившимися вкусами – и обнаружили, что у нас с ним по-прежнему много общего.
Перечитывая книгу, мы обнаруживали вещи, с которыми уже не могли согласиться. Иногда мы понимали, что наши предвидения были не такими уж выдающимися. Нам крайне жаль, что в свое время мы почти ничего не написали про Китай. Мы продолжали любить свой «Бизнес в стиле фанк», однако понимали, что должны сделать нечто большее, чем просто сменить обложку.
В результате появился «Бизнес в стиле фанк навсегда». Единственное, что мы сделали, – это посмотрели на его предшественника через увеличительное стекло второй половины первого десятилетия нового тысячелетия. Мы убрали некоторые примеры, обновили цифры и добавили комментарии там, где были вынуждены изменить точку зрения. Мы также опросили наших читателей относительно их видения последних нескольких лет и того, что они ожидали увидеть в ближайшем будущем. Спасибо всем, кто нашел время связаться с нами и обсудить наши идеи.
Мы надеемся, что конечный результат будет так же вечен, как и интересен. Бизнес в стиле фанк навсегда.
Напряжение нарастает
Итак, начнем. Как изменился мир по сравнению с 1999 годом?
Первое, что можно заметить: изменения достаточно существенны. Изменения есть часть жизни. Как говорил итальянский художник Франческо Клементе, мир населен туристами и беженцами: вы либо принимаете изменения, либо пытаетесь от них бежать. Проблема второй группы заключается в том, что мир становится более прозрачным и взаимосвязанным на глобальном уровне. Как пелось в свое время, «не спрятаться, не скрыться…».
Серьезные вопросы становятся еще серьезнее. Если бы нам пришлось выбрать всего один самый актуальный с точки зрения современного мира вопрос, мы бы остановились на климатических изменениях. Климат – не больше (но и не меньше) чем температура. Ураганы, таяние полярных льдов, цунами и все прочее – лишь следствия изменений температуры. Ни одна книга по бизнесу не способна бороться с климатическими изменениями, однако она способна помочь организации перестроить деятельность и позволить ее лидерам принять обязанности бульшие, чем контроль бухгалтерского баланса.
Проблема в том, что это становится все сложнее. В обществе есть аналог природного климата – это объем информации, который мы вываливаем на себе подобных. С точки зрения личных или рабочих отношений выбросы информации так же вредны, как вредны для климата выбросы CO2в атмосферу. Взгляните вокруг и задумайтесь. Мы изменили социальный и экономический климат в нашем обществе до неузнаваемости. А это затрагивает все сферы человеческой деятельности: политику, бизнес, духовную жизнь, образование и так далее.
Не согласны? Вспомните новейшую историю. Советский Союз распался потому, что Москва больше не в силах была контролировать потоки информации, исходящие из страны и поступающие в нее. Изобилие информации привело к тому, что даже могущественная советская система не могла более контролировать население. Прозрачность, порождаемая равномерным распределением информации, крайне неприятна для любого диктатора, пытающегося запугать граждан, клиентов или коллег. Зайдите на сайт Google Earth и посмотрите, сколько государств избрали демократический путь развития; а теперь подумайте, сколько из них были демократическими 60 лет назад.
Масштабные климатические изменения в обществе усложняют жизнь каждому, кто не приносит добавленной ценности. Рынки, по сути, представляют собой большие переговорные площадки, на которых покупатели и продавцы обмениваются информацией с целью определения цены чего-либо. Они питаются информацией и размножают ее, поэтому в дальнейшем будет больше рынков и меньше иерархий. Мы уже замечаем это в сфере финансовых услуг, где новое развитие получают прямые стратегические инвестиции (private equity). Информационные джунгли менее снисходительны, чем информационная пустыня.
Центр тяжести смещается от материальных ценностей к духовным. На планете Прозрачность поверхность покрыта снегом, на котором все – от простых людей до президентов – оставляют следы. Любое поведение, хорошее или плохое, мгновенно становится достоянием общественности. Изменения корпоративного климата видны на примерах экономических скандалов в Parmalat, Worldcom и Enron.[3] Означают ли эти крайне заметные и крайне глупые случаи, что в мире, основанном на информации, стало больше преступников? Нет. Просто меняется климат. В прозрачном мире вы не можете безнаказанно делать такие вещи. И это хорошо.
Есть и еще плюсы. Климатические изменения – прекрасная среда для низкобюджетных решений.
Что же является здесь движущей силой? В «Бизнесе в стиле фанк» мы предположили, что двигателем изменений является плодотворная комбинация технологий, учреждений и ценностей. Теперь же мы считаем, что на первый план выходят технологии.
Политика может победить бизнес, однако технологии всегда одержат верх над политикой.
Именно технологии делают прозрачными и глобальными самое большое количество рынков. Как только падают входные барьеры, начинается перепроизводство. В то же время затраты потребителя на поиск лучшей сделки существенно снижаются, к примеру за счет использования Интернета. По сути, власть переходит от тех, кто продает, к тем, кто покупает. Забудьте о королях и королевах. Новый требовательный покупатель – вот кто самый изощренный диктатор. Глупый, доверчивый и лояльный потребитель – это уже типаж из прошлого.
Свобода царствует. Мы отказались от регулирования жизни и бизнеса. Добро пожаловать в мир, управляемый рынками и человеком.
Фанковая правда о всяких мелочах
Мы говорили о большой картине – изменении корпоративного климата благодаря информации и технологии. Ниже мы приводим некоторые любопытные факты (с наших листочков Post-it). Они подобраны случайно, однако достаточно полно демонстрируют различные феномены сегодняшнего и завтрашнего дня.
1. Цунами дешевизны
Пришло время дешевизны! Волна демпинга во всех отраслях (за исключением сырья) накрыла экономику Запада. И это только начало. 3,2 миллиарда человек из стран БРИК (Китай + Индия + Россия + Бразилия) проявляют большую активность, экономика этих стран индустриализируется, а знания адаптируются с невероятной скоростью. Феномен БРИК стал реальным.
Задумайтесь: что вы будете делать, когда ваш рынок наполнится дешевыми импортными товарами?
Интересный побочный эффект: мы наблюдаем рост как рынка дешевых товаров, так и рынка предметов роскоши. Наличие сети Wal-Mart – прекрасная новость для Gucci. Кто там говорил о том, что пиратство убивает рынки предметов роскоши? Ничего подобного. Пираты и оригинальные производители запросто уживаются друг с другом. Хулио де Кастро из испанской бизнес-школы Instituto de Empresa провел исследование этого феномена. Он пишет: «Давайте начнем с Пекина и его рынка на Шелковой улице, который на самом деле представляет собой пятиэтажный супермаркет. Жители Китая и туристы могут найти здесь изобилие предметов роскоши – точнее, товаров, маскирующихся под них. Ежедневно на рынке вы сможете услышать призывы купить качественные товары знакомых брендов на удивление недорого. Rolex, Armani, Gucci, Burberry… Пиратам удалось сделать невозможное: они в состоянии предложить хорошее качество по низкой цене. На первый взгляд все просто: производители пиратской продукции крадут прибыль у брендов. Это правда. Но в пяти минутах ходьбы от этого места есть магазин, в котором продаются настоящие часы марки Tag Heuer, а также другие модели оригинальных часовых брендов. Урок ясен, хотя и противоречит нашей интуиции: пиратство и законные бренды могут существовать бок о бок. Не зарождается ли здесь новая глобальная истина?» Так думает де Кастро, и мы думаем так же.
2. Женская эра
Мы замечаем, как феминизируется вся человеческая деятельность. Термин «ЕВАлюция» (EVEolution), предложенный Faith Popcorn, говорит о новом тренде: женщины становятся экономической и управленческой силой, с которой приходится считаться. Даже Лас-Вегас, храм китчевого потребления, перестраивается под влиянием этой силы: открываются утонченные косметические и спа-салоны, в то время как традиционная игорная атмосфера (мужчины, окружающие игровой стол в клубах табачного дыма) сходит на нет. Роль женщин растет в политике, бизнесе, религии, спорте… Почему? Просто приоритет теперь отдается не мускулам, а интеллекту. Экономическое процветание зависит от успешного использования потенциала каждого члена общества. Оправдания не принимаются.
3. Выигрывают одиночки
Посмотрите вокруг. Кто ваши соседи? Все чаще и чаще это одиночки. Около 50 процентов домохозяйств в крупнейших западных городах составляют люди, которые по тем или иным причинам живут без семьи. В Стокгольме таких 64 процента, в Лондоне – 42. И это только начало – метаморфозы претерпевает все общество. В магазине Debenhams’ в Стокгольме уже организуют специальные вечера для одиноких покупателей. Очень удобно: вы покупаете продукты для обеда и тут же на десерт можете назначить кому-нибудь свидание.
4. Мир , состоящий из городов
Страна – очень удобное место для проведения Олимпийских игр или Кубка мира, однако с экономической точки зрения измерения на таком уровне становятся неудобными. Зато города все больше напоминают мини-государства, существовавшие четыреста или пятьсот лет назад. Вместо Генуи образца 1600-х годов – Далянь в Китае, вместо Венеции – Мумбаи в Индии. Именно города, в отличие от стран, находятся на пике активности. Менее чем через 20 лет свыше 60 процентов мирового населения будет жить в городах. А вы лично где планируете жить?
5. Полон удовольствием…
Добро пожаловать в эру развлечений! Пока мы пишем эту книгу, Карстен Хёллер выставляет в фойе Галереи современного искусства Тейт в Лондоне уникальную инсталляцию, изображающую трубопровод как новое средство передвижения. Развлечения можно продать дорого. Повсюду – в музеях, транспорте – они приобретают все более важное значение. Удовольствие функционально, так как позволяет продавать. Более того, теперь люди не хотят откладывать удовольствие на нерабочее время. Они хотят играть на работе, а не играть в работу. Обратите внимание на непрекращающийся успех Virgin, основанной на идее развлечения и финансах, или iPod.
6. Всеобщая конкуренция
Вы привыкли знать своих врагов. Конкуренция была конкретным понятием. Сейчас же она перестала иметь видовые особенности. Теперь мы конкурируем не против компаний, предлагающих сходные с нашими товары и услуги. Мы конкурируем за деньги банков, инвесторов и покупателей.
7. Америка ?ber alles
Соединенные Штаты продолжают крепко стоять на ногах. Несмотря на то что экономика страны теряет свою ауру неуязвимости из-за действий Индии и Китая, лопнувшего пузыря доткомов и необходимости постоянно бороться с терроризмом, Соединенные Штаты все еще остаются мировым центром силы. Почему? Из-за инноваций, которые создают временную монополию, позволяющую зарабатывать деньги.
Почему американцы так способны к инновациям, а вследствие этого неприлично богаты?
Ответ до ужаса очевиден. Успех Америки – в ее способности впитывать лучшие таланты. Самые светлые умы из Китая, Индии, России, Бразилии и других стран стекаются в США. Почему? Потому, что США не страна, а идея. Каждый может стать американцем, будь то русский хоккеист или польская звезда стриптиза. Пройдет два-четыре года, и вы полностью вольетесь в общую струю. В любом другом месте это займет гораздо больше времени и будет связано с гораздо большими проблемами. Чтобы стать немцем, испанцем, шведом или французом, требуется два или три поколения. А если вы не в состоянии привлечь лучших людей, то как же вы создадите самое инновационное место в мире?
8. Важность неочевидных знаний
Для того чтобы выжить, вам придется вооружиться самым мощным оружием – знанием. С момента выхода «Бизнеса в стиле фанк» знание стало еще более важным. Любое известное знание не является источником конкурентного превосходства – в отличие от знания, не выраженного словами. К счастью, мы знаем больше, чем можем сказать. Подумайте, как это может повлиять на деятельность компаний: теперь они будут не накапливать у себя все нужные им функциональные знания, а разделяться в зависимости от стремлений, уровня знаний и опыта их сотрудников.
9. Новый уровень специализации работ
Обычно компании создавали и использовали. Теперь все иначе. Если вы внимательно посмотрите по сторонам, то заметите, что действия по созданию и использованию все сильнее расходятся. Одни компании концентрируются на использовании (например, крупные международные корпорации), а другие, небольшие, – на творчестве, разработках или исследованиях. Это означает, что компании не будут тратить время на несвойственные им занятия, а просто станут сотрудничать с уже существующими фирмами, работающими в нужном направлении. Совместная работа с другими станет одной из важнейших особенностей работы корпораций в грядущем десятилетии.
10. Анонимные капиталисты
Все мы, использующие пенсионные планы и инвестирующие в частные компании, становимся капиталистами. За любой известной компанией стоит крупный институциональный инвестор. Изучив в свою очередь его структуру собственности, вы найдете другого инвестора и так далее. Больше нет владельцев бизнеса в привычном смысле слова: большой капитал становится анонимным. Мы так и представляем себе, как традиционные владельцы бизнеса здороваются на встречах, подобно членам общества анонимных алкоголиков: «Меня зовут Джон. Я капиталист».
11. Все интерактивно
Коммуникации и удовольствия представлялись обычно линейными и дискретными. Письмо и чтение. Прелюдия и секс. Теперь же разные виды деятельности комбинируются между собой в самых умопомрачительных сочетаниях. Появляется новая логика: интерактивность во всем. Добро пожаловать в мир комбинаций, в котором майонез смешивается с горчицей, а расплавленный сыр проникает в ветчину. Второстепенное смешивается с главным, студенты по-новому общаются с преподавателями, продавцы и покупатели меняют роли, а пациенты, прежде чем посетить врача, изучают симптомы своего заболевания в поисковиках.
12. Простое молчание
Наши чувства работают все сильнее. Пытаетесь придумать предмет роскоши, который будет использоваться и через десять лет? Подумайте о простоте. Пикассо в возрасте восьмидесяти лет нарисовал всем известного голубя – одной линией и за восемь секунд. Только мастер способен на такое упрощение. Подумайте о пространстве. В перенаселенном Китае, куда бы вы ни пошли и ни поехали, вы повсюду встретите людей. В современном урбанистическом мире пространство для размышления и передвижения столь же ограниченно. Люди стремятся к уединению и созерцанию. Подумайте о тишине. iPod, мобильный телефон, автомобили, голоса, музыка – повсюду какофония современной городской жизни. Искусство спасения от этого станет искусством выживания. И мы все будем великими мастерами спасения, подобно Гудини.
13. Медийное пространство материально
Сто лет назад художники писали красками, углем и пастелью. Материалы меняются – сегодняшние художники привыкли работать с Photoshop, подобно тому, как их предшественники работали кистью. Их инструмент – пиксели. Они оцифровывают. Хуже ли это, чем то, что создавалось до них другими методами? Нет. Красота – это красота. Искусство остается искусством.
Теперь примените этот способ мышления к бизнесу. Сейчас появилось огромное количество новых материалов, которые можно использовать для создания временных монополий. Современные организации могут играть с пикселями или придерживаться привычной работы с пастелью. Выбор есть, и он остается за ними.
14. Жизнь по принципу «собери сам»
Все становится индивидуальным. Свобода – это новый вирус, распространение которого невозможно остановить. Посмотрите, как развивается микрофинансирование в беднейших странах мира. Благодаря таким людям, как Мухаммад Юнус,[4] многие из ранее бесправных членов общества теперь могут занять достойное место в экономическом мире. Все больше людей освобождаются от ментальных оков. Во главу угла ставится свобода выбора. От старых методов отказываются и в Европе, и в Азии, и в Америке. Традиционные учреждения больше не отвечают за нас. Системы распределения пособий демонтируются – либо потому, что их забрасывают, либо вследствие смены политики. Даже повышение налогов неспособно реанимировать их.
Больше свободы – больше ответственности. Если вы сами не сделаете выбор, кто-то другой сделает его за вас – не особенно беспокоясь о вашем благосостоянии. Мы одиноки. Новая система пособий строится по принципу IКЕА и формируется обществом, а не государством. Вам поступают упаковки с деталями, и, как вы, возможно, уже заметили, инструкции по сборке к ним не прилагаются.
15. Пища для души
Бульшая степень свободы предполагает больше ответственности и заботы об окружающих. Как заметил Чарльз Хенди, рынок – доминирующая структура наших дней – не синоним ответственности, а лишь механизм сортировки на эффективное и неэффективное. После издания «Бизнеса в стиле фанк» появилось несколько деловых бестселлеров, критикующих рыночный капитализм и глобальные бренды. Антикапиталистические протесты – признак нарастающего недовольства существующими структурами. Однако здесь часто упускается главное: глобальный рыночный капитализм – это не политическая идеология. Его нельзя назвать хорошим или плохим, правильным или неправильным – он просто есть.
Рыночный капитализм – это машина. Но у машины нет души. Нам необходимо развивать «душевные» дополнения к глобальному капитализму; понять, что технологическое развитие требует изменения не только существующих структур и учреждений, но и всей системы общечеловеческих ценностей. Так называемое цифровое расслоение[5] не является следствием развития технологий как таковых, а скорее связано с нашей неспособностью создать мир, где возможность развития талантов предоставляется каждому.
16. Э(моциональный)-бизнес [6]
Ключевая идея «Бизнеса в стиле фанк», в которую мы твердо верим и сейчас, такова: чтобы избежать ловушек рынка, нужно обращаться к эмоциональной, а не рациональной составляющей человеческого разума. Наше время – время эмоций. Мы больше не верим науке безоговорочно, потому что стали происходить невозможные, как нас раньше уверяли, вещи: катастрофа в Чернобыле, эпидемия СПИДа и лихорадки Эбола и так далее. Когда наука неспособна давать убедительные ответы, остается только одно – эмоции.
Поэтому настоящая конкурентоспособность должна быть основана на том, что существует на самом деле, но редко обсуждается в деловом мире: на эмоциях и воображении. Стива Джобса из компании Apple как-то спросили, что же делает операционную систему Mac OS X такой классной. Он ответил: «Мы сделали кнопки на экране такими красивыми, что вам хочется их лизнуть». Ни слова о мегагерцах и гигабайтах. Чувства сильнее разума.
Поэтому основной вопрос, который должно задать себе большинство компаний в наши дни, таков: любим ли мы (нет, не просто нравится ли или симпатизируем ли), любимли мы нашу продукцию, коллег и покупателей? А они нас? Простой тест: сколько клиентов за последние два года вытатуировали ваш логотип на бицепсе? Если Harley Davidson может добиться этого от членов своего племени, то почему этого не могут сделать другие? Этот критерий кажется вам неопределенным и слишком личным? А вот исследования в области неврологии показывают, что лимбическая система мозга, которая руководит нашими эмоциями, сильнее, чем неокортекс,[7] управляющий нашим интеллектом. Правила «дорожного движения», которыми эволюция снабдила наш мозг, достаточно ясны: у эмоций всегда приоритетная дорога. Логика должна подождать.
17. Седина все заметнее
Мы все стареем. В тридцать лет мы порой чувствуем себя на шестьдесят. Ваша организация замечает свою седину? Морщины становятся все глубже – банкноты прожигают дыры в переполненных бумажниках.
18. Покойся с миром , Инкорпорейтед
Что же происходит с типичной компанией? Ответ: компания, соответствующая правилам минувшего столетия, мертва, как норвежский голубой попугай из известного скетча шоу Монти Пайтона (Monty Python).[8] Корпорации взывают о помощи. Компании с ограниченной ответственностью создавались потому, что их владельцам был необходим капитал для использования всего потенциала новой технологии. Красота подхода заключалась в том, что, снижая собственный риск, они максимально увеличивали свою степень готовности к нему. Но что происходит, когда капитал становится доступным? Не пора ли создать новые структуры?
Технология позволяет создавать глобальные самоорганизующиеся системы наподобие Linux или игры T e Sims. Элементы самоорганизации заметны в бизнес-моделях Amazon и eBay. Проводится огромное количество подобных экспериментов на уровне организаций, однако гораздо важнее изменения, происходящие в существующих учреждениях и структурах. Если считать, что наиболее важными активами в наши дни являются знания и идеи, почему же те, кто их контролирует, должны передавать часть их экономической ценности тем, чья роль состоит в простом финансировании? Роль финансов остается определяющей только для капиталоемких отраслей, в других случаях требуются новые структурные формы. Интернет открывает пути для межличностной бартерной экономики, в которой мы обмениваемся услугами и опытом. Факт того, что предмет обмена не подлежит налогообложению, выносит на передний край новую роль государства. Технологические инновации всегда были и остаются катализатором инноваций в области организационных структур.
19. Вы в сети
Быстрый рост социальных сетей и бизнес-моделей на основе содержания (контента), создаваемого пользователями, – крайне мощный и интересный феномен. Все дело здесь в совместной деятельности. Нет ничего странного в том, что журнал Time в 2006 году выбрал Человеком года каждого из нас.[9] Посмотрите на YouTube или MySpace – это целый новый мир со своим языком. Их возникновение, на первый взгляд, обусловлено развитием технологии, но истинная причина их появления кроется в том, что у людей есть глубокая и во многом неудовлетворенная нужда в причастности какому-то сообществу. Роб Гоффи и Гарет Джонс в своей книге «Почему кто-то должен следовать за вами» (Rob Gof ee and Gareth Jones. «Why Should Anyone Be Led By You») пишут: «Западное общество (а возможно, не только оно) все больше разочаровывается в способном ролевом игроке, или, что еще хуже, в обученном аппаратчике – в политическом или корпоративном смысле. Для нас все очевиднее становится, что мы превращаемся в объект эксплуатации. Поиск аутентичности оказывает все большее давление. Подтверждением этого служит очевидный и неуклонный рост популярности проектов в стилистике реалити-шоу (когда участниками шоу манипулируют в интересах изолированной от них и анонимной аудитории соглядатаев). Еще один пример: мы смотрим мыльные оперы, идиллически изображающие жизнь сообщества, – заполняя тем самым пустоты, возникшие из-за сокращения общения в реальной жизни. Вопросы аутентичности связаны с более глубокими вопросами и беспокойством относительно того, как мы живем». Мы все хотим принадлежать к тому или иному сообществу и стремимся преодолеть его отсутствие – как прекрасно описано в книге Роберта Патнема «Боулинг в одиночку» (Robert Putnam «Bowling Alone»). Эта человеческая потребность представляет собой одну из наибольших сложностей, но одновременно и важнейшую из возможностей нашего времени.
Это лишь некоторые из интересных моментов, которые мы заметили и изучили после выхода в свет нашей первой книги. Мы надеемся, что «Бизнес в стиле фанк навсегда» тоже сможет подтолкнуть вас к изучению мира и самообучению. Если так случится, пожалуйста, напишите нам и дайте знать, к чему смогла привести вас книга.
Эра фанка
- A working class hero is something to be.
- Герой рабочего класса – это кто-то, кем стоит быть.
Мы победили – настала эра триумфа капитализма. Мы завоевали весь мир – от Пекина до Балтимора, от Санкт-Петербурга до Сингапура. Западные политики едва сдерживают довольные улыбки, посещая новые фондовые биржи в странах, которые еще вчера были оплотом коммунистического мира. По смотрите на бизнесменов, знакомящихся с китайскими предпринимателями, молниеносно сколотившими себе состояния, или с русскими олигархами, владеющими британ скими футбольными клубами, – в их глазах заметно торжество. Стремительный рост международных корпораций индий ского происхождения вызывает у них удовольствие, близкое к эротическому. Даже северокорейский лидер Ким Чен Ир нет-нет да и задумается о большой капиталистиче ской идее. С момента падения Берлинской стены идея триумфа витает в воздухе. Капитализм ьber alles.
Слава Богу и слава фанку, плановую экономику можно заносить в Красную книгу. Представьте себе белого медведя в центре льдины, которая постепенно тает в теплеющей воде. Климатиче ские изменения в обществе – неудобная правда (перефразируя Эла Гора[10]) для людей типа Ким Чен Ира.
Есть только одна маленькая проблема. Карл Маркс был прав.[11]
Каждому из нас стоит немедленно купить билет на самолет до Лондона, а там поймать такси и помчаться на Хайгейтское кладбище. Там под увитым плющом памятником покоятся разлагающиеся останки автора «Коммунистического манифеста», великого теоретика коммунизма Карла Маркса. Не иссякает поток паломников к его последнему пристанищу. В других городах другие толпы жаждут увидеть останки его учеников. Пожалуй, нам тоже стоит отдать им долг памяти.
Мы должны отдать дань уважения Хо Ши Мину. В своем хрустальном гробу с контролируемыми уровнями влажности и температуры (60 процентов и 22 градуса по Цельсию соответственно) он утешается тем, что был прав. То же самое относится и к Владимиру Ильичу Ленину, который каждые 18 месяцев принимает двухнедельную ванну из раствора спирта, глицерина и ацетата калия, после чего кожа его становится мягче, чем попка младенца. Через 80 лет после смерти вождя его мавзолей превратился в туристический аттракцион для «товарищей с Запада».
Однако, несмотря на нашу иронию, нужно признать, что Ленин был прав. Равно как и председатель Мао Цзэдун, образ которого ныне вовсю идет с молотка: за каких-то 50 тысяч гонконгских долларов вы можете купить золотую статую Великого Кормчего. Принимаются заказы на чайный сервиз Эриха Хонеккера и сувениры, напоминающие об Энвере Ходже. Да, они были коммунистическими диктаторами, но они были правы.
Они были правы, разделяя взгляды Маркса относительно того, что именно работникам должны принадлежать главные активы и средства производства: именно это теперь и происходит – правда, не в коллективном, а в индивидуальном порядке. Возможно, так было и раньше, только мы не понимали этого.
Работники владеют основными средствами производства. Революция, точнее первая ее часть, свершилась. Программисты во Франкфурте, судостроители в Ставангере, креативщики в китайских рекламных агентствах, офисные работники в Сиднее, фабричные рабочие в Лос-Анджелесе, трейдеры на биржах в Сингапуре – все они используют для создания добавленной стоимости свои мозги (и лишь иногда мускулы).[12] От 70 до 80 процентов (а то и больше) всего, что делается людьми, делается при помощи интеллекта. Основное средство производства невелико по размерам, весит около 1300 граммов и имеет серый цвет. Это человеческий мозг.
Человеческий мозг восхитительно сложен и плохо изучен. Мы знаем, однако, что он организован по голографическому принципу: каждая часть повторяет целое. Лабораторные исследования показывают, что мозг, лишенный 90 процентов объема, продолжает функционировать. Попробуйте проделать то же самое со своим автомобилем, плеером или системой спутниковой навигации!
Наш мозг сильнее самого совершенного компьютера. Вспомним о битве между шахматным компьютером Deep Blue, разработанным IBM, и Гарри Каспаровым. Тогда, в феврале 1996 года, компьютер переиграл человека. Но только потому, что оба игрока неукоснительно следовали правилам и могли использовать ограниченное число стратегий. Проблема корпоративных «шахматистов» заключается в том, что успех в будущем не будет определяться нынешними правилами – наоборот, он будет определяться способностью нарушать и менять эти правила. Победит тот, кто отринет мудрость сегодняшнего дня и передвинет пешку с поля а2 на е7 за один ход. Будущее – как теорема Ферма: успех придет к тому, кто ищет собственный алгоритм решения.
И Джон Кеннеди тоже был прав, когда говорил: «Человек до сих пор является самым мощным компьютером» (несмотря на то что совокупная память компьютеров на планете Земля превосходит всю совокупную память человечества). Люди обладают способностью творить, генерировать новые идеи, менять на ходу правила и испытывать чувства – компьютеры этого не могут. Пока.[13]
Ответ на вопрос, кому принадлежит человеческий мозг – самый совершенный и необыкновенно запутанный механизм, – восхитительно прост. Вашим мозгом не могут владеть ни акционеры, ни инвестиционные фонды, ни какая-либо другая организация. Возможно, кто-нибудь типа Джорджа Сороса способен дестабилизировать рынки страны или даже всего мира, но он не может контролировать ваш мозг. Багдадский Боб[14] может наплести вам, что черное на самом деле является белым, но вы вольны не верить ему. Правительства могут заниматься самой изощренной пропагандой, но ваш мозг не в их власти. Хорошо ли это или плохо, но только вы распоряжаетесь им.
Багдадский Боб может наплести вам, что черное на самом деле является белым.
Битва умов
Идеально устроенный и абсолютно индивидуальный, человеческий мозг превосходит любые материалы и средства производства: сырье, рабочую силу, капитал. Назовите хоть одну крупную современную корпорацию, которая основана исключительно на мускульной силе. Даже для мафии или байкерского союза «Ангелы ада» в наши дни важнее мозги, чем жестокость или лошадиные силы.
Все изменилось и у производителей автомобилей. Их бизнес в новом тысячелетии связан с использованием передовых технологий для управления логистикой; с умением быстро разрабатывать и запускать в производство новые превосходные модели; с оказанием сервисной поддержки; с внутренней коммуникацией и тесными связями с поставщиками и потребителями. Ценность теперь заключается не в металле и не в двигателе, а в неосязаемых активах; в современном автомобиле на эту сторону может приходиться до 70 процентов ценности. В результате производитель автомобилей, делающий ставку на простую физическую рабочую силу, становится банкротом. Производство автомобилей в наши дни – это не тупые повторяющиеся операции на сборочном конвейере. Принципы Генри Форда умерли вместе с ним. Как-то Форд пожаловался: «Когда мне нужна всего лишь пара рук, я зачем-то получаю в придачу к ним всего человека».[15] В наши дни самые успешные компании могут спросить: да кому собственно, нужны одни только руки?
Джек Уэлч, бывший глава General Electric, однажды предсказал, что подразделение GE Capital будет давать до 50 процентов прибыли всей компании General Electric. Почему же король тяжелой промышленности вдруг заговорил о легких отраслях?[16] Просто потому, что вся суть конкуренции смещается именно в сторону сервиса и оказания различных услуг.
Целые страны начинают конкурировать на ниве знаний. Оглянитесь назад: еще недавно благополучие страны зависело от того, насколько удачна комбинация ее природных, трудовых и финансовых ресурсов. Взгляните вперед – и вы поймете, что эти факторы больше не важны. В наше время вы не разбогатеете на одном только сырье. С этим был согласен даже Папа Римский Иоанн Павел II. В своей энциклике 1991 года он написал: «Когда-то решающим фактором производства была земля, затем капитал… Сегодня решающим фактором является сам человек, а именно его знания». Таким образом, успех бизнеса зависит от умения направлять работу интеллекта в нужное русло.
И не важно, говорим мы о Таиланде, Германии, Турции, Сое диненных Штатах Америки или Чили, – интеллектуальное превосходство становится единственным конкурентным преимуществом. Природные, трудовые и финансовые ресурсы стремительно теряют прежнюю значимость. Взгляните на Дубай: нефти нет, но есть огромный объем таланта. Вот почему Билл Клинтон и Тони Блэр говорили о «холодной войне в области знаний». Они были полны решимости создать условия для притока мозгов и предотвращения их утечки. «Холодная война» послевоенного периода была направлена на создание физического превосходства – вспомните колонны танков у Кремлевской стены; новая «холодная война» более искусна (заметьте, она даже пишется со строчной буквы[17]), но не менее важна: это борьба умов.[18]
Третья революция знаний
Всем знаком афоризм «знание – сила». На протяжении многих десятилетий он был просто расхожим выражением. Чем чаще и громче мы повторяли этот лозунг, тем меньше мы в него верили: в реальности сила была у власти (или, возможно, власть определяла, что именно считать знанием). Теперь же знание действительно становится силой. Мы можем кричать об этом, и мы действительно верим в это. Используйте всю вашу мощь. Вы можете крушить стены, запугивать и льстить – но это бесполезно, если вы имеете дело с кем-то более толковым, быстрым или голодным. Проворный игрок в легком весе всегда побьет тяжеловеса, если речь идет не о боксерском ринге. Неандертальцы давно вымерли – так попрощаемся же с неандертальским поведением и мышлением.
Скептики могут сказать, что роль знания в зарабатывании денег всем известна. И будут правы. В 1450 году человечество увидело рассвет первой революции знания. Изобретение Иоганном Гутенбергом печатного станка позволило информации распространяться так широко, как никогда ранее. Примерно через 500 лет после этого нас накрыла вторая волна: радио и телевидение. И уже в начале 90-х годов ХХ века нас захлестнула третья волна. По замечанию журнала Time, вместо 500 телевизионных каналов в нашем распоряжении теперь миллионы сайтов.[19] Общение становится интерактивным, двусторонним и мгновенным.
Размах и скорость развития третьей революции отличают ее от всех прежних. Подсчитано, что из всех ученых, когда-либо живших на Земле, около 90 процентов – наши современники. Во время вьетнамской войны лишь 15 процентов участвовавших в ней американских солдат окончили колледж. Во время операции «Буря в пустыне» доля имеющих высшее образование среди американского военного контингента составляла уже 99,3 процента.
Знание – это новое поле битвы между странами, корпорациями и личностями. Мы все чаще сталкиваемся с ситуациями, когда для нормальной работы (а в конечном счете и для выживания) от нас требуется больше знаний. Вы не можете обнести свое знание стеной. Вы не можете его изолировать. Оно уже повсюду: в телефонных проводах, в воздухе, в киберпро-странстве.[20] Оно замыкает в свою оболочку всю цивилизацию.
Интернет делает доступным все и всем в любом месте и в любое время. Прекрасно (и в то же время страшновато), что доступ к информации теперь не зависит от времени, места или используемых устройств. Если считать, что знание – сила, то сила теперь повсюду. Масштаб и перспективы изменений делают ситуацию поистине революционной. Теперь мы обречены на постоянное ощущение нехватки знаний и необходимость восполнять пробелы в своем образовании. Как когда-то сказал Сократ, «я знаю только то, что ничего не знаю».[21]
Революционный призыв распространяется по всему миру с ужасающей скоростью. Раньше было возможно иметь монополию на знания в течение длительного времени. Если у кого-то году в 1950-м возникала хорошая идея, то другие не могли сразу вскочить в тот же вагон или даже просто узнать о ней. Архетипами первой половины ХХ века могут служить такие компании, как Pilkington (британский производитель стекла), De Beers (южноафриканская компания по добыче алмазов) и американский гигант Xerox. Эти компании имели в своем распоряжении по 20–30 лет на то, чтобы использовать на глобальном уровне свои конкурентные преимущества – то, что делало их уникальными. Они могли постепенно и последовательно наращивать свое присутствие в международном масштабе, включая в сферу своей деятельности одну страну за другой. Завоевав Аргентину, они двигались в Перу и так далее. Так они могли практически безраздельно править во всем мире.
Теперь все по-другому. Знания распространяются мгновенно. Все лучшее заимствуется быстрее, чем когда-либо. Бизнес-школы работают с невероятной результативностью. В 1960-х годах они ежегодно выпускали около 5000 студентов – сегодня этот показатель составляет свыше 75 000 человек. В 1967 году в Великобритании существовало всего две программы MBA, а в 2006-м – уже 152. В США этот показатель еще выше – более 800. В одной только Америке живет около полумиллиона выпускников программ MBA, а к 2012 году их число достигнет миллиона. Ежегодно по всему миру дипломы MBA получают свыше 100 000 человек. Но, едва протрезвев после выпускной вечеринки, они обнаруживают, что большая часть полученных ими знаний уже устарела.
Знание распространяется безгранично. В свое время Oticon, датская компания по производству слуховых аппаратов, радикально изменила собственную структуру, организовав ее по проектному типу и избавившись от традиционной иерархии. Не стало лишних бумажек, изменилась даже планировка офиса. Это было ново и необычно. Джек Уэлч из General Electric выдвинул концепцию «организации без границ» – фигурально выражаясь, он превратил кита в стаю дельфинов. Прошло немного времени, и эти прекрасные идеи уже вошли в бизнес-кейсы. Организации поднимают планку. Они смотрят по сторонам и отовсюду черпают знания. Модели Oticon и General Electric перенимаются другими. Это напоминает вирус, распространение которого невозможно остановить.
Еще раз о революциях
Признание того, что Карл Маркс и его ученики-диктаторы были правы, еще не делает нас коммунистами. Они были правы далеко не во всем, а точнее, были правы лишь в одном. Если вы внимательно посмотрите вокруг, то поймете, что никогда еще богатые не были так богаты, а самочувствие капитализма никогда еще не было таким прекрасным.
Разумеется, с такой точкой зрения согласны далеко не все. К примеру, незадолго до болезни кубинский лидер Фидель Кастро в одной из своих отвратительных бесконечных проповедей рассказывал многострадальному народу своей страны о том, что Куба проходит un periodo especial,[22] что нормальное положение вещей в стране вот-вот восстановится (если вы кубинец, то, наверное, понимаете, что под словом «восстановится» следует понимать «начнется») и что нужно просто расслабиться и подождать. Видимо, они так и ждут до сих пор и опасаются грядущего преемника Кастро. Нечасто можно встретить человека, ошибающегося полностью, совершенно, абсолютно, на сто процентов. Кастро – именно такой человек. Революционная страсть превратилась в бесплодный самообман.
Нравится нам или нет, но изменения нельзя просто включить или выключить. Они всегда протекают бесконтрольно. Коснитесь воды – волны пойдут во все стороны. Попытайтесь замереть в воде – и вы утонете. Познакомься с настоящей революцией, Фидель![23] На самом деле революция, которую мы переживаем, гораздо масштабнее, чем та, которую мог себе представить Маркс. Эта революция изменит саму суть нашего общества, экономики в целом и отдельных отраслей, компаний, должностей и даже нашей личной жизни. Она всеобъемлюща. И она уже началась. Вы не видите баррикад на улицах и не ощущаете действия слезоточивого газа – но революция уже происходит в ваших умах.
Скорее всего, вы в своей жизни не сталкивались с гражданскими переворотами. Мы тоже (шведам это вообще несвойственно). Но мы точно знаем, что в такие моменты старые инструкции не действуют. Революции – это отсутствие законов, спонтанность и опасность. Мы, разумеется, не предлагаем вам заняться мародерством – мы просто подчеркиваем, что в такой новой среде нет правил, нет законов и ничего не дается просто так. Происходит постоянное движение, сопровождаемое непрекращающимися кризисами. Прежние роли, должности, опыт, методы работы, знание конфиденциальной информации, стратегии, стремления, страхи и ожидания – все это уже не важно.[24]
В таких условиях невозможно вести бизнес как прежде. Нам нужен необычный бизнес – непохожий на другие, инновационный, непредсказуемый, удивляющий. Нам нужен фанки-бизнес.
Фанки-бизнес по-настоящему глобален
Шутки в сторону. Уже несколько раз возвещали, что глобализация экономики вот-вот начнется, но сейчас все по-настоящему. Нет границ ни для Лучано Паваротти, ни для Мадонны, ни для рок-группы из Йоркшира Kaiser Chiefs (названной, кстати, в честь южноафриканской футбольной команды), которая не так давно открывала концерт Live8 в Филадельфии. Компании Lenovo[25] все равно, в какой стране работать. А мировой терроризм вынуждает всех в любом аэропорту носить зубную пасту в прозрачном пакете.
Кроме того, еще никогда экономическое пространство не было столь велико. За последние 40 лет объемы международной торговли выросли на 1500 процентов. Неудивительно, что тарифы на импорт снижаются по всему миру. Мы можем пересечь весь мир и увидеть семь морей.[26] Мы все пользуемся глобальными спутниковыми каналами, читаем международные журналы, смотрим одни и те же телешоу и фильмы и слушаем одни и те же хиты. Глобальная деревня, предсказанная в 1960-х годах Маршаллом Маклюэном,[27] уже построена.[28]
Капитализм находится в движении. Посмотрите на Восточную Европу и бывший Советский Союз. В ООН после падения Стены появилось свыше 30 новых членов, в том числе Белоруссия, Украина и Грузия.[29] Некоторые страны бедны, но жаждут стать богатыми, как их западные соседи, и как можно скорее. Поэтому их экспорт растет сумасшедшими темпами. Они экспортируют все, что у них есть: древесину, бумажную продукцию, программное обеспечение, химикаты. Даже замерзая, они продолжают экспортировать уголь и нефть. Таковы наши новые конкуренты.
Даже благополучная Швейцария и та в 2002 году вступила в ООН после пятидесяти лет сомнений.
Толпа растет в размерах. В середине 1990-х за пределами государств – участников Организации экономического сотрудничества и развития проживало около 200 миллионов людей с реальным намерением присоединиться к маршу капиталистов. Быстро росли Япония, Сингапур и Гонконг. Они были уже на подходе. Теперь же? К нашему маршу могут присоединиться три миллиарда человек. Мы точно не помним, откуда взяли эту цифру. Но население планеты составляет 6,5 миллиарда человек, а сколько из них готовы завоевывать экономическое процветание? Многие миллионы. Они живут на полуострове Индостан (1 миллиард человек), в бывшем Советском Союзе (143,5145 миллиона), Польше (38,639 миллиона),[30] Вьетнаме (84 миллиона), Пакистане (162,5163 миллиона), Индонезии (246,55 миллиона) и так далее.[31] Все эти страны перестраивают жизнь и общество по западным образцам. Они хотят такого же уровня комфорта, владения материальными ценностями и «загнивания». И они своего добьются. Это лишь вопрос времени.
Пятая часть миллиардного населения Индии уже имеет вполне европейские (с точки зрения покупательского паритета) стандарты жизни. С другой стороны, в 2006 году 22 процента индийцев жило ниже черты бедности. Разумеется, это ужасно, но сравните это с 50 процентами – показателем 1995 года. Прямо сейчас в Бангалоре работают 140 000 специалистов в области информационных технологий. Бангалор сейчас второй в мире центр по разработке программного обеспечения. Novell уже там. Siemens там. Ericsson там. Там присутствует уже 20 процентов компаний из списка Fortune 500.
Международные корпорации приходят в Индию не из соображений благотворительности. Знаете, сколько получают индийские инженеры? Около 1000 долларов в месяц. Так зачем нанимать европейцев, когда индийские специалисты за меньшие деньги сделают работу с тем же качеством? Расчет прост, а экономия нереально велика.
Конкуренция со стороны бангалорских специалистов настолько высока, что ряд престижных учебных заведений США – включая Stanford, Berkley и UCLA[32] – ввел квоты, ограничивающие количество неамериканских студентов. Суровая правда такова, что если сравнивать студентов только по оценкам, то многие студенты из США проиграют соученикам из азиатских стран. Польза от таких ограничений вызывает сомнения у многих авторов; в частности, Ричард Флорида считает, что Америка без притока талантливых иностранцев со временем может стать менее инновационной страной.
В глобальной деревне невозможно прожить в одиночку. Необходимо найти партнеров мирового класса. Нам нужны не ближайшие архитекторы, поставщики или консультанты, а лучшие. И это уже происходит. Автомобиль Ford Focus производится на фабриках в Саарлуисе (Германия), Валенсии (Испания), Санта-Роса, Лагуна (Филиппины), Пачеко (Аргентина), Чунцин (Китай) и Уэйн, Мичиган (США). Запчасти отправляются для сборки в Россию – в город Всеволожск под Санкт-Петербургом. А комплектующие (сырье, компоненты и целые системы) для другой модели Ford – Escort – поставляются из 15 стран. Финальная сборка производится на двух заводах: в Великобритании и Германии.
В наше время каждый конкурирует с каждым. Мы все участники глобальной конкуренции: люди, компании, целые страны.[33] И от этого не спрятаться, не скрыться. Никому. Ни нам. Ни вам. Ни Enron. Ни Fiat. Ни рокерам из U2. Ни Опре Уинфри. Ни Лео Ди Каприо.
Фанки-бизнес означает повсеместное усиление конкуренции
На Западе широко распространено утверждение «чем больше, тем лучше». Не всегда это так. Однако, куда ни посмотри, всего становится больше. Больше товаров. Больше рынков. Больше людей. Больше конкуренции. «Больше» – объективная характеристика современной жизни.
В 1996 году на Олимпиаде в Атланте Швеция завоевала две золотые медали. Вернувшись в Стокгольм, медалисты дали в аэропорту пресс-конференцию, на которой одна из медалисток заметила, что по итогам Игр в Атланте 271 золотая медаль досталась атлетам из 53 стран, а за четыре года до этого в Барселоне золото взяли представители лишь 37 стран. Она предположила, что на Олимпиаде 2000 года в Сиднее шансы завоевать золотые медали могут появиться у спортсменов из 80 или 90 стран. Невозможно даже предположить, откуда появится новый конкурент.[34]
Это правило универсально. Иммунитета нет даже у учебных заведений. В свое время мы преподавали в Стокгольмской школе экономики. Тогда на 300 мест подавалось свыше 5000 заявлений и в школу удавалось поступить только тем, у кого были самые высокие оценки по всем предметам, – поистине это были люди эпохи Возрождения. Школа была основана в начале ХХ века для обучения элиты шведского общества. Лет двадцать назад для шведа, интересующегося вопросами менеджмента или экономики, Стокгольмская школа была единственным вариантом. Это было справедливым и пять лет назад.
Теперь же толковые двадцатилетние скандинавы начинают смотреть по сторонам. Они примериваются к Кельнскому университету, Эшриджу (Великобритания), SDA Bocconi (Италия), INSEAD (Франция) и университету Дьюка в Северной Каролине (США). Они взвешивают все «за» и «против», сравнивая школы. Раньше у Стокгольма не было альтернативы – сейчас можно выбрать из тысячи вариантов. Но будет еще хуже (или лучше – это как посмотреть). Скоро в список для выбора войдут азиатские бизнес-школы (которых пока еще нет в реальности) или даже школы, существующие исключительно в киберпространстве.
В одной только Индии уже можно выбирать из тысячи программ MBA. Можно получить степень MBA, даже живя в пустынной Лапландии: просто купите компьютер и читайте с должным усердием Майкла Портера, не выезжая из дома.
Мы постепенно движемся к тому, что ученые называют технико-экономическим паритетом. Технико-экономический паритет предполагает, что в мире остается все меньше товаров, технологий, услуг, знаний, опыта или процедур, которые были бы доступны в Лондоне, Париже, Нью-Йорке, Милане и Мадриде, но недоступны в Бангалоре, Сеуле, Гданьске, Буэнос-Айресе или Куала-Лумпуре. Технико-экономиче ский паритет также предполагает, что условия для развития бизнеса постепенно упрощаются.[35] Если раньше успешно развить бизнес было аналогично тому, чтобы взобраться на Монблан (что мог сделать не каждый), то теперь кривая усилий постепенно превращается в горизонтальную прямую линию. По сути, технико-экономический паритет означает, что побеждают лучшие, и не важно, кто они и откуда. У индустриального мира больше нет монополии на знание, так как теперь оно распространяется свободно. Так что нам всем стоит готовиться к «бизнес-Олимпиаде». И это мероприятие будет проводиться не раз в четыре года – оно уже идет в режиме реального времени и нон-стоп.
Фанки-бизнес требует постоянного творческого поиска и дифференциации
В современном мире дикой рыночной экономики все сложнее становится отличаться от других. Подумайте сами: почти любые ваши продукты или услуги можно купить у конкурентов, просто открыв «Желтые страницы» или набрав ключевое слово в интернет-поисковике. Любая уникальная идея будет украдена через пару недель. Когда три миллиарда человек выстраивают свою жизнь и общество по одним и тем же принципам, конкурентная борьба достигает точки кипения. И снижения градуса не ожидается.
Есть только один выход. Он крайне прост: прекратите ваше караоке и начните делать нечто особенное – то, чего мир еще не видел. Внедряйте инновации, чтобы стать уникальным и не иметь конкурентов.
Но имейте в виду, что вам нужно стать уникальным не в привычном смысле. Раньше было достаточно просто добавить пару опций к существующему товару. Теперь это уже не работает – все будет скопировано через пару дней (а возможно, и часов), а искушенных потребителей уже не обманешь.
Все становится одинаковым: организации, услуги и товары. Для того чтобы увидеть отличия, зачастую нужен микроскоп. В США производители автомобилей с трепетом ждут заключения рейтинговой компании JD Power. Отчет компании за прошлый год начинался со слов «Больше нет плохих машин, все они теперь одинаково хороши». Автопроизводители, такие как Audi, Toyota, Ford или Renault, прекрасно знают, кто из них какой технологией владеет. Они знают продукцию друг друга. Они разбирают машины по винтикам и внимательно изучают каждый узел. По этой причине дифференциация в автомобильной промышленности должна проводиться не по продуктам, а по чему-то другому, нематериальному.
В конкурентной битве оружием становится не новый двигатель или система кондиционирования, а дизайн, гарантии, обслуживание, имидж и условия кредитования. Теперь все решают интеллект, эмоции и прочие нематериальные активы. И, само собой, люди. Люди составляют вашу организацию, поэтому от того, как вы ими руководите, зависит ваш общий успех.