Открыватели Трищенко Сергей

– Зачем тратить Силу на разные мелочи? – вскользь обронил Доргаст. – А комнат у меня много…

– А вот у мага-барона Силурда много слуг… – осмелился подать голос Лессчик.

– Ну и что? – надменно произнёс Доргаст. – Значит, у него мало Силы, раз он все работы поручает людям… Я знаю: многие служат ему бесплатно. Одни – потому что хотят научиться управлять Силой, другие – потому что им нравится находиться рядом с Силой, третьи… – он сделал паузу. – Вот эти-то и есть самые опасные! Они хотят убить Силурда и встать на его место!

Он захихикал. Потом прервал смех и сказал:

– А у меня нет слуг! И поэтому нет проблем!

– А Этирст? – осторожно спросил Серёжка.

– Он не слуга, – помотал головой Доргаст. – Он – мой сын!

– А вы не боитесь, что он сам захочет стать магом-бароном?

– А он и станет им… попозже. Когда накопит побольше Силы.

Серёжка ходил по дворцу несколько разочарованный. Однажды он побывал в Санкт-Петербурге, и с тех пор сравнивал все дворцы с Зимним. И все дворцы однозначно проигрывали сравнение.

Единственное, что могло бы спасти Доргаста, поднять его в Серёжкиных глазах – если бы во дворце на каждом шагу росли диковинные растения. Но растений не встречалось, и с каждым шагом Серёжка разочаровывался всё больше и больше.

Впрочем, отсутствие растений он не мог простить и Зимнему дворцу.

Пантелеймон внимательно осматривал все помещения, в которые они заходили. Он подходил к стенам, будто бы для того, чтобы приглядеться к лепнине, или к чеканке, или к барельефам, или к картинам, или к скульптурам…

А сам искал одно: проходы в иные миры.

Но те пока почему-то не показывались.

Может, замаскированы в мозаике? – спрашивал Пантелеймон сам себя. – Там можно спрятать не один проход – вон сколько маленьких разноцветных камушков. А извилистых линий между ними можно провести великое множество!

Или наборные паркетные полы – тоже из разного вида плашек-пластинок, образующих различные узоры. И тут при желании можно обнаружить множество проходов. Если они там есть, разумеется.

Наверное, поэтому ни одного прохода Пантелеймон пока что не видел.

Напрасно он прищуривал один глаз, или смотрел, скосив глаза, или надавливал на глазное яблоко пальцем. Ничего не помогало. А раньше удавалось таким образом увидеть проход и на пустом месте, без трещин. И пускай обычно проходы не открывались, но хотя бы показывались! Здесь же ничего и не показывалось.

Но Пантелеймон не отчаивался. В конце концов, замки всегда строились в расчёте на длительную осаду со стороны неприятеля, и потому обладали значительно большим запасом прочности, чем современный жилой дом. Потому и трещин в стенах оказалось мало.

Лессчик же ходил за Доргастом, широко раскрыв глаза, и не менее – а то и более – широко раскрыв рот. Таких чудес и такого великолепия он не видел ни разу в своей маленькой жизни. И для себя решил – окончательно и бесповоротно – узнать секрет сохранения Силы, а затем самому стать магом-бароном. А что такого? Рассказывают же, что Сгруб из их деревни смог накопить столько Силы, что стал магом-бароном.

Лессчик то и дело ахал, охал, ухал, взвизгивал от радости и едва не пританцовывал, разглядывая высокие сводчатые потолки и роспись на них. Он удивлялся каждой картине, каждому портрету, каждой скульптуре, каждой занавеске. А уж блестящие золотые украшения приводили его в буйный восторг. И тогда глаза его блестели посильнее золота.

Доргасту настолько льстило внимательное отношение к дворцу, что он почти позабыл, для чего приказал Этирсту привезти ребят. И принялся рассказывать обо всех помещениях, по которым проходили.

«Будто экскурсовод», – подумал Серёжка.

Пройдя анфиладу богато украшенных комнат, «экскурсия» вошла в огромный двусветный зал – с двух сторон которого высились стрельчатые окна, занавешенные тонкими полупрозрачными шторами голубовато-зелёного цвета, собранными красивыми крупными складками. Пол блестел полированным мрамором с такими удивительными разводами, что ребятам показалось, будто они идут по морским волнам. Маленькие золотые рыбки, вделанные в мрамор в разных местах, дополняли иллюзию морехождения. Высокий сводчатый потолок скрывался в светящейся туманной дымке. Простенки между окнами до самого потолка украшали картины из жизни морских глубин, в позолоченных рамах. У стен стояли удобные кресла и диванчики, обтянутые нежно-бирюзовой тканью и покрытые золотой сеткой.

Выглянув в окно, Серёжка увидел, что сами окна представляли собой мозаичные морские панорамы. И увидеть, что на самом деле происходит за окнами, невозможно.

– Вот каминный зал, – торжественно произнёс Доргаст. – Он – точная копия тронного зала короля Рэтарда во дворце Архенон. Но король об этом не знает!

И Доргаст довольно захихикал.

– Но я не вижу трона! – возразил Пантелеймон.

– И не увидите! Его здесь нет. Зачем мне трон? Я барон, а не король!

– А зачем тронный зал, если нет трона? – удивился Серёжка.

– Это каминный зал, – подчеркнул Доргаст. – А не тронный. А камин – вот он.

И указал на чудовищного вида камин у дальней стенки, в который свободно мог въехать целый грузовик с углём.

– По-моему, у вас тут жарко и без камина, – произнёс Серёжка, обмахиваясь, за неимением веера, собственной ладонью.

– Пойдёмте наружу, – предложил Доргаст. – Прогулка по крепостной стене – впечатляющее зрелище! Заодно и проветримся.

Из тронного зала по анфиладе комнат Доргаст подвёл ребят к завивающейся правой спиралью винтовой лестнице, и, предупредительно улыбаясь, предложил следовать за ним.

Поднимаясь по винтовой лестнице, Пантелеймон вёл пальцами по каменной кладке, надеясь если не усмотреть, так нащупать вожделенную расселину-трещину. Но тщетно: создавалось впечатление, что замок специально построили без единого зазора между камнями. А может, так оно и было? Пантелеймон вспомнил, из школьных уроков истории, что некоторые рыцарские замки строили, заливая швы между гранитными блоками расплавленным свинцом. Вот тогда уж точно не найдётся ни трещины, ни щели!

Глядя на Пантелеймона, и Серёжка принялся ощупывать камни. А вдруг ему повезёт больше, и он что-нибудь почувствует? Но, кроме шероховатости и прохлады камня, ничего не ощущал.

Вскоре и Лессчик подключился к процессу.

Но, наконец, они поднялись на высоченную стену, окружающую крепость со всех сторон. Отсюда открывался великолепный обзор на обе стороны – как внутрь крепости, так и наружу.

И сразу стало видно, что это настоящая крепость, а не простой рыцарский замок. Потому что под защитой крепостных стен находились не только трехэтажный дворец и примыкающий к нему собственно замок с высокой главной башней, но и сараи, конюшни, мастерские, а также несколько домишек.

Мало того: за домишками начинались небольшие огородики, а за ними расстилалось пшеничное поле, переходящее с одной стороны во фруктовый сад, а с другой – в зелёный луг. И на лугу паслась какая-то живность: не то коровы, не то козы.

Серёжка хмыкнул: так значит, Доргаст говорил неправду, что ему не нужны слуги? Кто-то все-таки живёт с ним рядом. Или то не слуги? Слуг-то в замке действительно нет.

Но в той куче вранья, что маг-барон вывалил на них при своём первом появлении, наверное, не было ни единого слова правды. Так что удивляться нечему.

Панорама снаружи крепостной стены почти полностью повторяла находящееся внутри. Те же домишки, огородики, возделываемые поля, фруктовые сады и зелёные луга с пасущейся на них домашней скотиной. Но всё это дальше, меньше и беднее.

И только одна деталь неприятно бросалась в глаза.

Крепость со всех сторон окружало широкое поле. На котором не росло ничего, кроме травы.

Но никто на поле не пасся. Потому что никто не смог бы пастись, ни одно животное. Ну, может быть, кроме слонов. И вот почему: поле сплошь покрывали глубокие норы. А там, где не было нор, высились земляные холмики.

Одни из них – совсем свежие – выглядели как острые кучечки земли, выброшенные кротами. Другие – приземистые и притоптанные – успели порасти травой, и смотрелись низкими болотными кочками.

Не обратить на них внимания было невозможно.

– А кто живет в норах? – спросил Серёжка, указывая рукой на поле. Его очень интересовала всякая живность. – Кроты или кролики? Наверное, большие!

– Чёрные карлики, – коротко и как-то нервно ответил Доргаст. – Чуют Силу, вот и собрались.

– А они не ворвутся в крепость?

– Нет! – коротко хохотнул Доргаст. – Перед стеной проходит широкий и глубокий ров, полный воды, а во рву живут голодные пираньи!

– Так вот почему вы никуда не ездите! – догадался Пантелеймон. – Карлики не дают!

– Нет, совсем не поэтому! – отрезал Доргаст. – Чего я не видел в чужих владениях? У меня и так всё есть! А кто захочет – Этирст, например, тот может свободно проехать из замка и в замок. Это очень просто. Видите вон ту дорогу? – маг-барон указал рукой на оранжевую ленту, пересекающую поле с норами. – Она висит в воздухе и не касается земли. Карлики не могут до неё добраться. А любая моя телега проезжает беспрепятственно!

Он подумал немного, и добавил:

– А вот ко мне другим магам-баронам трудно подобраться: чёрные карлики сразу почувствуют их Силу и повернутся в ту сторону, откуда грозит нападение. Они получше сторожевых псов! Во-первых, потому что их много, а во-вторых, потому что их не нужно кормить! Они бесплатно охраняют мои владения!

– А если кто-нибудь атакует вас без применения Силы? – поинтересовался Пантелеймон.

– Всё продумано! – усмехнулся Доргаст. – По источенному норами и ходами полю не пройдёт ни один пехотинец, не говоря о кавалерии! Они переломают себе ноги – и кони, и люди. А голодные и озверевшие карлики вряд ли оставят их в живых!

– Значит, попасть в крепость можно по единственной оранжевой дороге… – задумчиво произнёс Пантелеймон. – Или по воздуху. И выбраться, соответственно, тоже…

– Откуда ты знаешь про воздух? – обеспокоено спросил Доргаст. – О-о! Мне недаром донесли, что вы – великие маги! И зачем вы отправились в разведку? Неужели и взаправду Алказия собирается воевать с нами?

– А мы при чём? – искренне удивился Пантелеймон. – Мы вовсе не алказийские шпионы… то есть разведчики. Мы – обычные люди, совсем посторонние…

– Ай-ай-ай! – остановил его Доргаст. – Зачем вы меня обманываете? Обычные люди не могут выпить целое озеро!

«Я не ошибся! – подумал Пантелеймон. – Не иначе, у него в гарнизоне свои люди. Оперативно работают! Откуда иначе такие сведения? Но об этом уже говорил Этирст…»

– Обычные люди не имеют таких больших капель Силы! – глаза Доргаста сузились.

И он вынул из складок своего пёстрого одеяния ту самую каплю Силы, что Лессчик продал Этирсту.

Этого момента Пантелеймон ждал с самого начала разговора. Этирст их спас от чёрных карликов, чтобы добыть больше Силы. А теперь привёл в замок. И Доргаст – его отец. Понятно: в этом мире всё крутится вокруг Силы…

Значит, надо поторговаться, чтобы выполнить Серёжкин план: добраться до гор – пообещав Доргасту показать место, где они нашли каплю Силы – и вернуться домой.

Но следующих слов Доргаста Пантелеймон никак не ожидал.

– И ещё, – внимательно глядя на Пантелеймона, произнёс маг-барон. – Обычные люди не могут вывернуть авакса наизнанку!

Да-а, а вот этого не мог видеть никто! Вокруг никого не было, когда он раскрывал проход на панцире черепахи! Этирст сидел в таверне, и видеть ничего не мог. Откуда же такие сведения? Владелец черепахи догадался, что тут что-то не так? А как он рассказал Доргасту? Ведь маги-бароны не терпят друг друга!

Но зачем гадать? Нужно выбираться из неприятной ситуации. Пока она не стала ещё хуже.

– И чего вы хотите? – спокойно спросил Пантелеймон. А сам весь напрягся, ожидая ответа мага-барона.

– Научиться! – жалобно произнёс Доргаст, преданно заглядывая ему в глаза.

Такого ответа Пантелеймон не ожидал. И искренне удивился:

– Чему?

Действительно, чему может научить одиннадцатилетний пацан здоровенного дяденьку, да в придачу ещё и мага! То есть волшебника – по земным меркам. А значит – по земным же меркам – существо почти всемогущее. Но в этом мире, похоже, мерки были собственные.

– Проходить между мирами! – выпалил маг-барон.

– Проходить между мирами? – повторил Пантелеймон, растягивая слова. Он старался таким образом потянуть время. Что бы придумать? Какую отговорку?

– Да! – чуть дыша, прошептал Доргаст.

Ах, если бы Пантелеймон не был так сильно увлечён своей способностью открывать параллельные миры, и не думал бы постоянно только об этом! Потому-то ему и стало казаться, что буквально все видят его насквозь, или догадываются, что именно он может открывать иные миры. Лучше бы он прикинулся ничего не понимающим – как Лессчик, который только и делал, что в недоумении хлопал глазами да восторгался увиденному в замке. Он словно подсказывал Пантелеймону, как следует поступать.

Но Пантелеймон-то понимал, о чём идёт речь. И ему было трудно скрыть своё понимание. Он подумал, что Доргасту удалось каким-нибудь магическим способом опознать в нём того, кто может раскрывать миры.

И что теперь делать? Довериться Доргасту? Не хотелось бы… Если бы тот спросил о Силе, захотел бы узнать, где её взяли, тогда ясно: нужно немедленно «признаваться», ехать в горы, разыскивать вход – и скрываться. Но раз Доргаст говорит о параллельных мирах, то… как поступить в этом случае? Согласиться? Но Доргаст сразу потребует подтверждения. А в его замке почему-то…

Стоп! Вот и отговорка, и… и всё остальное.

Пантелеймон не додумал пришедшую в голову мысль. Вернее, не успел выразить словами. Настолько она показалась ему простой и понятной: Доргаст хочет научиться открывать миры. Но в замке не обнаружилось ни одного прохода. Значит, на этом можно сыграть… И добиться от Доргаста путешествия в горы!

– Хорошо, – сказал Пантелеймон. – Я… раскрою секрет путешествия между мирами…

А сам отвернулся и посмотрел на изрытое поле. И подумал:

«Как правильно сказать: поле, изрытое норами, или поле, изрытое чёрными карликами? Вроде и то и другое верно, а смысл совсем иной…»

Доргаст чуть не взвыл от радости.

Серёжка хотел выкрикнуть «Не надо!», но промолчал. В словах Пантелеймона ему почувствовался какой-то подвох. Не то, чтобы совсем враньё – на враньё Серёжка имел совершенно особый нюх, – но какое-то искажение реальности. Не собирался Пантелеймон раскрывать секрет магу-барону. Но чего он хотел добиться своим мнимым согласием? Пока это было Серёжке непонятно.

– Хорошо! – повторил Пантелеймон, поворачиваясь к Доргасту.

Тот старался заглянуть прямо в рот Пантелеймону, и ловил каждое слово.

– Дело это очень сложное и трудное, – продолжал Пантелеймон. – И учёба отнимает много времени…

– Я выучусь! – торопливо произнёс Доргаст. – Я способный!

Пантелеймон в сомнении покачал головой:

– Меня учили этому чуть не с рождения!

Серёжка с удивлением воззрился на него. Но, заметив лукавые искорки в глазах друга, понял, что Пантелеймон решил слегка поиздеваться над магом-бароном. И ему стало интересно: что из этого получится?

– Ну… тогда Этирст пускай выучится! – после небольшого замешательства ответил маг-барон. Было видно, что он никому не хочет доверить вожделенную тайну. – Если у меня не получится. Но я буду стараться изо всех сил!

– Хорошо, – кивнул Пантелеймон. – Сначала… я хочу узнать, что вам известно о… парал… соседних мирах, – поправился он, вспомнив рассказ Лессчика.

«Молодец! – подумал Серёжка. – Заодно и сами узнаем, что это такое! А то из фантастики разве много узнаешь? Там всё придумывают, чтоб интересней было! А Доргаст сразу скажет, что ему известно!»

– Соседние миры… – забубнил Доргаст, словно отвечая урок, – потому и называются соседними, что расположены по соседству с нашим. Их очень много: и никто не знает точно, сколько их всего. Одни миры очень похожи на наш, другие совсем не похожи. Там живут неведомые людям существа… Все миры связаны между собой переходами, – при этих словах Доргаст облизнулся. – Через них можно попасть из одного мира в другой…

Он замолчал, переводя дух. Пантелеймон внимательно слушал, с интересом глядя на мага-барона. Доргаст продолжил:

– Есть ключи, открывающие запертые проходы. Ключами может воспользоваться кто угодно. А есть люди, которые могут открывать проходы без ключей… – он замолчал и в упор посмотрел на Пантелеймона.

– Спасибо, – кивнул тот. – Это всё?

– А разве мало? – удивился Доргаст.

– Маловато… Где, например, находятся соседние миры?

– Как – где? Рядом с нашим.

– Да? Ну, хорошо… А ключи? Какие они?

– Зачем тебе ключи? – затанцевал в нетерпении Доргаст. – Если ты можешь открывать миры без ключа?

– Руками тоже есть можно, – возразил Пантелеймон. – Однако люди едят ложкой…

– А теперь ты рассказывай! – потребовал маг-барон.

– А мне рассказывать нечего, – вздохнул Пантелеймон. – Я умею открывать проходы к другим мирам… но не знаю, как это делаю. Просто беру – и открываю.

– Покажи, как ты это делаешь!

– Боюсь, ничего не получится, – снова притворно вздохнул Пантелеймон.

– Это почему? – сощурился Доргаст. – Ты что, издеваешься надо мной? Ты пожалеешь об этом!

– Да что вы! – возмутился Пантелеймон. – Как я могу издеваться над человеком, который спас нас из темницы, привёз в свой прекрасный дворец, накормил и напоил…

Доргаст внимал, довольный, кивая головой.

– Но… – продолжал Пантелеймон. – Я проверял все стены вашего замка, мимо которых проходил – вы, наверное, заметили, как я подходил к ним…

– Ну? – непонимающе спросил Доргаст.

– Ну и… ничего не нашёл! – почти выкрикнул Пантелеймон. – Нет проходов в соседние миры в стенах вашего замка! А то мы бы уже ушли туда…

– Никуда бы вы не ушли! – ухнул Доргаст. – В стенах моего замка спрятана Сила! Она никого и ничего не пропустит!

– Сила в стенах? – удивился Пантелеймон.

– Да, – самодовольно произнёс маг-барон. – И потому никто не может ни войти в замок, ни выйти из него без моего разрешения…

– А-а-а! – Пантелеймон покачал головой. – Теперь понятно, почему я не могу открыть проход: ваша Сила мешает!

Произнося это, Пантелеймон совсем так не думал. Ему хотелось заставить мага-барона отвезти их в горы, а там… Но когда сказал, то и сам удивился: а ведь, действительно, такое может быть. То есть Сила заполняет все трещины, закрывает их – и потому проходов не видно.

– Вот как? – Доргаст задумался.

Пантелеймон решил продолжить:

– Поэтому нам нужно покинуть ваш замок. Иначе я не смогу открыть ни одного соседнего мира… Здесь это не получается.

– Да, да… – пробормотал Доргаст. – Покинуть замок…

– Иначе я не смогу ничего открыть, – категорично повторил Пантелеймон. – Все проходы в вашем замке закрывает Сила…

– Хорошо! – наконец-то решился Доргаст. – Мы пойдём…

Он замолчал и принялся всматриваться вдаль, приставив ко лбу ладонь козырьком.

Ребята тоже посмотрели в ту сторону. От горизонта по воздуху что-то двигалось.

«Птицы? – подумал Серёжка. – Как много… Целая туча. А может, не птицы? А… самолёты?»

Пантелеймон, должно быть, подумал точно так же, потому что сказал:

– Кстати, вы не ответили: как будете обороняться, если противник атакует замок по воздуху?

– Сила моя поможет отразить любое нападение! – напыщенно произнёс Доргаст.

– Ну, тогда приготовьте всю вашу Силу, – с ледяным спокойствием произнёс Пантелеймон. – Потому что она вам скоро понадобится! Неприятель приближается!

И вытянул руку в сторону приближающейся воздушной армады. Теперь стало видно, что летят не птицы.

– Может, лучше уйти отсюда? – жалобно произнёс Лессчик. – Нападающих так много!

– Вижу, – небрежно бросил Доргаст, делая руками замысловатые движения. Похоже, приближающееся тёмное облако обеспокоило его, и он решил принять особые меры. Но продолжал хорохориться:

– Оставайтесь здесь. И вы увидите своими глазами, как погибнет бездарное воинство Варгонона! Ничего не бойтесь: вас будет охранять моя Сила!

Да, теперь ребятам предстояло своими глазами увидеть все возможности Силы.

Потому что в атаку на крепость летело нечто такое, что летать не могло и никогда не летало.

Наверное, потому, что в мире магов не принято изучать аэродинамику, строить самолёты, дельтапланы или дирижабли. Маги всегда надеются исключительно на свою Силу. Не имеют они понятия и о воздушном атакующем строе.

И потому по воздуху двигалось что-то несусветное.

Летели телеги и сани – без лошадей, растопырив оглобли.

Летели снятые с петель створки ворот, двери и садовые калитки – ажурные и решётчатые.

Летели лодки и небольшие парусные суда, полностью оправдывая название «воздушный корабль».

Летели скамейки, кровати, стулья и табуреты. Летели брёвна, доски, а то и целые деревья с шелестящими на ветру листьями.

И на каждом летящем предмете сидели вооружённые люди, судорожно вцепившись во всё, во что можно вцепиться, и боясь отпустить руки хотя бы на секунду. Они вцепились бы и зубами, но зубы у всех были заняты: воины сжимали в челюстях острые кинжалы. Или так специально придумал организатор воздушного десанта? Чтобы «десантники» не вопили от страха?

Поэтому их вооружение понапрасну торчало за спинами – все эти дротики, пики, луки, а также мечи и сабли.

«Как же они собираются атаковать?» – подумал Серёжка.

Среди экзотических транспортных средств ребята заметили несколько кавалерийских сёдел с высокими луками. Сидящие в них не боялись полёта, и чувствовали себя, как рыбы в воде.

– Может, специально посадили кавалеристов? – указывая на них, произнёс Пантелеймон. – Или те не захотели расставаться с сёдлами? Сидят очень уж привычно: ноги надёжно сунули в стремена…

– Гордо смотрятся, – заметил Серёжка. – Не боятся лететь. Ишь как размахались шашками…

– Жутко смотреть! – признался Лессчик.

– Ты чего? – обернулся к нему Пантелеймон. – Никогда не видел летающих?

– Почему не видел? – обиделся Лессчик. – У нас и птицы летают, и летуши, и… и аваксы. Я к тому, что такая армада движется – и все на нас одних!

– Не на нас, – искоса взглянув на Доргаста, заметил Пантелеймон. – А на замок… и на его хозяина!

Нападающие приближались. Летающих предметов вскоре стало так много, что они закрыли почти половину неба.

– Умно атакуют, – заметил Пантелеймон. – Со стороны солнца. А ведь о воздушных войсках в мире магов никто и слыхом не слыхивал. Откуда же такие сведения о тактике нападения? Но они перестарались: их слишком много, и они будут мешать друг другу.

– Они закрыли солнце, – возразил Серёжка. – И оно не слепит глаза.

– И слепить некому… – уныло заметил Лессчик. – Кроме нас…

К чести Доргаста следует сказать, что он не испугался. Или наоборот, испугался до такой степени, что не смог двинуться с места. Он вцепился в ограждение каменной стены и с ненавистью смотрел на приближающийся десант, словно хотел испепелить его взглядом.

Но нападающие не испепелялись: то ли были слишком далеко, то ли специально намазались огнестойким составом, то ли взгляду не хватало зажигательности.

– Сейчас высадятся, – заметил Пантелеймон. – И что потом? Ведь нападающие наверняка знают о том, что у вас нет ни слуг, ни, соответственно, армии.

– Пусть попробуют! – прошипел Доргаст.

– Но у вас же нет своей армии! – повторил Пантелеймон. – Кто вас будет защищать? Да и нас тоже…

– У меня есть кое-что получше армии! – Доргаст оторвал руки от стены и принялся вновь делать пассы, что-то бормоча при этом.

И его заклинания сработали!

Сначала верхнюю поверхность стены покрыли неведомо откуда взявшиеся арбалеты. Должно быть, поднялись из замаскированных тайников в стенах. И возле каждого возникла ровненькая пирамидка коротких оперённых стрел – арбалетных болтов.

Тут Доргаст не стал придумывать ничего нового: вещи в замке тоже двигались сами собой, выполняя предназначенную функцию.

Навстречу нападающим взвилась туча стрел. А арбалеты автоматически перезаряжались: натягивалась тетива, вкладывался очередной болт – и вылетал в неприятеля.

Те из болтов, что не попали в цель, разворачивались в воздухе, подобно бумерангам, и возвращались к выпустившим арбалетам – на перезарядку.

Уходя от выпущенных стрел, летательные средства начали маневрировать: наклоняться, менять направление движения, опускаться или подниматься. Словом, делать что угодно, лишь бы уйти из-под обстрела.

И без того нестройный порядок наступления нарушился: если раньше все летели к крепости, то сейчас метались из стороны в сторону, мешая друг другу.

А значит, и сталкивались между собой. Ломались непрочные деревянные конструкции, не приспособленные к полётным нагрузкам. И люди, не имеющие ни крыльев, ни парашютов, ни Силы – летели вниз, на высохшую землю, в ров с пираньями, в норы к голодным чёрным карликам…

Доргаст смотрел на разбивающиеся «самолёты» и падающих людей, и злобно хохотал.

Но атака летающих предметов была отвлекающим маневром. Основной удар – чистой Силой – нападающий маг запланировал после первой волны наступления.

И столько Силы задействовал, что первыми её почувствовали чёрные карлики. Они повылезали из своих нор и чёрными столбиками покрыли свободное от нор и куч земли пространство. Зелень травы исчезла: всюду сидели карлики.

Пока летело всякое барахло, они сидели в норах – наверное, летающие предметы двигало малое количество Силы, и они её не чувствовали. А может, спасали головы от падающего сверху материала.

А, почуяв приближающуюся Силу, завыли. Дикими голосами, срывающимися порой в несусветный ультразвуковой визг.

Нет, недаром Доргаст надеялся, что карлики предупредят его о грозящем грозовом ударе. Потому и не трогал их. И они не подвели!

Собираясь отразить приближающуюся Силу, Доргаст сжался, сконцентрировался до предела. Стал даже меньше ростом.

И всю свою Силу бросил на отражение удара.

И две Силы встретились.

Лёгкая рябь пробежала по окружающему ребят пространству – как будто смотришь сквозь неровное стекло, и все предметы и живые существа искажаются.

Затем окружающее принялось танцевать, дёргаться, дрожа и накладываясь друг на друга. Создавалось ощущение, что пространство рвётся на части, а затем из мелких обрывков кто-то пытается сложить новую реальность. Но детали грандиозной гигантской мозаики оказывались безнадёжно перепутанными и никак не хотели становиться на предназначенные места.

Свет померк, небо потеряло привычную голубизну. Оно потускнело, на нём заплясали разноцветные пятна, появилась сеть мелких трещин, впадин и углублений…

И Пантелеймону показалось, что большинство трещин, если не все, можно раскрыть – и войти в иные миры… У него даже голова закружилась, от такой перспективы.

Поднялся жуткий ветер, в воздух взвились тучи пыли. Разорванные на куски облака швырялись друг в друга осколками молний. Треск громовых разрядов бил по ушам.

Ребята вцепились в стены и друг в друга. Но пыль и мелкие камушки не долетали до них, останавливаясь в двух шагах от укрывающей их каменной ниши. Ветер тоже лишь едва касался разгорячённых невиданным зрелищем ребячьих лиц. Но зато в ушах шумел вовсю.

Это работала защита Доргаста: маг не обманул, взял гостей-пленников под охрану. А сам все силы бросил на отражение атаки.

Борьба шла почти на равных. Нападающий был очень силён. Но он не мог взять с собой всю Силу: что-то требовалось оставить дома. На тот случай, чтобы кто-нибудь не напал на его собственные владения.

А Доргаст использовал все свои ресурсы: он находился дома. А дома и стены помогают. Особенно когда они пропитаны Силой, или целиком созданы из неё…

– По-моему, – прокричал Пантелеймон, – на нас нападает несколько магов! Один бы не смог собрать столько силы для атаки!

Лессчик замотал головой:

– Маги-бароны не терпят друг друга! Они никогда бы не договорились! Они всегда сражаются поодиночке. Это Варгонон! У него больше всех Силы! Он маг-герцог! Сильнее него один король!