Страх Божий и любовь к человечеству Леонтьев Константин

Глава 9

Женщина вышла из ресторана на улицу. С сизого неба падали редкие снежинки, дул пронзительный ветер, было морозно. Но начиная с субботы синоптики обещали приближение южного фронт и резкое потепление. Зима сдавала позиции, начиналась долгожданная весна.

Наталье не оставалось ничего иного, как отправиться к семинар-центру пешком. Идти по обочине трассы, по которой то и дело проносились иномарки, было не особо приятно, однако как еще она могла добраться до своего авто?

Больше всего Тогобицкая опасалась, что Роман-яппи, удивившись отсутствию спутницы, сообразит, куда она делась, и отправится в погоню. К счастью, этого не произошло. То ли красавчик ее еще не хватился, то ли не скумекал, что единственное место, куда женщина могла бежать, это стоянка около семинар-центра.

Усевшись за руль «Мазды», Наталья вдруг неожиданно для самой себя разрыдалась. Но тут же приказала себе успокоиться, вытерла слезы и повернула ключ в замке зажигания. Все, приключения закончились, пора домой! Она приняла решение – сегодня же вечером поговорить с мужем. Причем без всякого крика, без истерик и тягомотного выяснения отношений. Каждый из супругов должен уяснить для себя, что ожидает их брак в будущем. Если Роман любит Карину, то ничего не поделаешь. Значит, так тому и быть.

Не вытерпев, Наталья включила мобильный – Роман звонил ей четыре раза. И даже оставил сообщение на автоответчике. Женщина, не став прослушивать запись, внезапно успокоилась. И почему она, собственно, так разволновалась? Да, надо поговорить с мужем, причем как можно скорее. Однако выслушивать его лживые заверения, мол, он не может забрать Стасика, потому что его-де ожидает состоятельный клиент, она не собиралась. А что еще тот мог сказать ей на автоответчик?

Наталья снова отключила телефон, кинула его на заднее сиденье и порулила домой. У нее было предостаточно времени, чтобы обдумать то, как выстроить разговор с Романом. Но в голову лезли иные мысли. То и дело она вспоминала сон, привидевшейся ей прошлой ночью. Впервые в коридоре оказался кто-то из близких ей людей, в данном случае Стасик. Что бы это могло значить?

Чтобы отвлечься от тревожных, неприятных мыслей, Наталья включила радио. Дикторша одной из радиостанцией бодрым голосом ставила всех автомобилистов Москвы в известность, что движение на проспекте Мира перекрыто.

– Буквально полчаса назад там произошла серьезная авария, подробности которой пока точно неизвестны. Однако мы уже получили звонки от наших радиослушателей – по предварительным данным, это очередной инцидент с участием крутого авто, увенчанного «синим ведром» и украшенного спецномерами. Будем надеяться, что никто из простых смертных серьезно не пострадал. Хотя, судя по всему, это не так – на место аварии был вызван вертолет МЧС…

Трагично. Занятно, что Тима, лучший друг Стасика, живет на проспекте Мира… Впрочем, мало ли людей живет именно там!

Наталья переключилась на другую волну. Из динамиков послышался голос известного политика, вещавшего о том, что в стране царит полный упадок морали и что нравственные ценности намного важнее экономической стабильности. Политик был отцом работающей в доме терпимости дочурки, о которой только что рассказывал Роман-яппи. Мерзко. Наталья снова нажала на кнопку и наконец напала на программу о Бетховене – зазвучали мощные аккорды «Патетической» симфонии.

Итак, решение принято. Не стоит откладывать дело в долгий ящик, потому что время все равно не лечит раны. Да и расслабиться на выходных, зная, что предстоит нелегкий разговор с неверным мужем, она не сможет.

Только вот что именно сказать Роману… Хотя почему именно Наталья должна говорить? Пусть тот удовлетворит ее любопытство и сообщит ей, что его не устраивает. Она что, плохая жена? Плохая хозяйка? Плохая мать?

Наталья вспомнила о том, как обошлась утром со Стасиком. Возможно, и плохая. Женщина уже давно раскаивалась в содеянном. Нельзя, конечно же, нельзя было так вести себя с девятилетним ребенком, у которого умер любимый хомяк!

Если бы хомяк не умер, если бы Стасик не стал искать для него подходящий «саркофаг», если бы она, торопясь вернуть мобильный Романа в ванную, не распахнула платяной шкаф и не забыла бы его прикрыть, если бы Стасик не додумался искать «саркофаг» именно в шкафу, если бы мальчик не наткнулся на продолговатый ящичек с выдвижной крышкой, полный рисунков, если бы он не выложил их на пол…

Если бы, если бы, если бы! Перечисление можно продолжать до бесконечности. У всего есть причина и следствие. Да, конечно, все дело заключалось в том, что она вышла из себя, увидев рисунки ДВЕРИ на полу спальни. Поэтому сорвалась и накричала на Стасика, несправедливо обидев сына.

Дверь… Конечно же, дверь. И сон. Естественно, сон. Жуткий, пугающий, гадкий сон, мучивший ее прошедшей ночью… И тот свет, тот странный потусторонний свет…

Внезапно в глаза Наталье ударил яркий свет. Женщина закричала, повалилась вбок, выворачивая руль, автомобиль заюлил. И только мгновение спустя до нее дошло, что вовсе не свет из «Коридора Смерти», из-за мистической двери ослепил ее сейчас, а свет фар автомобиля, вырвавшегося на встречную полосу движения.

Аварии не произошло только чудом, Наталья вовремя спохватилась. Она снова влилась в поток машин и, взглянув в зеркало заднего вида, заметила, что автомобиль, едва не протаранивший ее «Мазду», продолжает прокладывать себе путь по встречной полосе. А через несколько секунд раздались скрежет, грохот и крики. Так и есть, столкновение!

Наталья была слишком далеко от места происшествия, чтобы останавливаться. Женщина заметила, что ее трясет, а на глаза наворачивались слезы. Ведь на месте тех, кто попал сейчас в аварию, запросто могла оказаться она сама! И неизвестно, чем бы все завершилось…

Нет, нет, она должна попасть домой живой и невредимой. Потому что у нее есть Роман, потому что у нее есть Стасик. Хотя наверняка у людей, практически на ее глазах ставших участниками дорожного происшествия, был свой Роман и свой Стасик. И по радио только что передавали, что подобная авария произошла на проспекте Мира…

Проспект Мира… Роман и Стасик… День рождения Тимы… У Натальи засосало под ложечкой. Надо бы позвонить мужу и спросить, все ли в порядке. Естественно, она ни секунды не сомневалась, что у него все нормально, но беспокойство не проходило.

Где же ее мобильный? Ах, ну да, на заднем сиденье. Не дотянуться. Поток автомобилей полз вперед. Придется подождать до дома, тем более что уже недалеко. Еще два поворота…

Наталья припарковала «Мазду», взяла с заднего сиденья трубку и задрала голову. Снизу были видны окна их кухни. Темные. Собственно, и понятно – Стасик на дне рождения у Тимы, а Роман вполне мог отправиться к своей пассии по имени Карина после того, как завез сына на праздник его лучшего друга. Наталья закусила губу. И почему она вцепилась в это злосчастное свидание, намеченное на пять вечера? Встречу ведь можно перенести. Или, что ужаснее, Роман мог встретиться со своей Кариной в присутствии сына…

Перед глазами Натальи возникла картинка: Роман останавливает «Фольксваген Пассат», на соседнее сиденье быстренько ныряет молоденькая красотка в мини-юбке, коротенькой шубчонке и туфлях на гигантских каблуках, а Стасик сидит на заднем сиденье и с упоением разглядывает очередную приключенческую историю из сборника комиксов. Карина, лукаво скосив глаза на мальчика, тянется к Роману, чтобы поцеловать его, но тот отстраняется и кивает в сторону сына.

– Стасик, скажи «здрасьте» тете Карине! – говорит Роман, и ребенок, не поднимая взгляда, бормочет казенное приветствие.

– Ну какая же я ему тетя? – щебечет Карина.

Голос у нее наверняка визгливый, противный. Хотя нет, глубокий и прокуренный. Какая, впрочем, разница!

– Не тетя, а сестра. Старшая. Или кузина. У нас ведь с ним разница всего десять лет, – продолжает Карина, елозя на сиденье. Ее шаловливая ручка, увенчанная кроваво-красными накладными ногтями, вернее даже когтями, хищно тянется к бедру Романа и замирает над его ширинкой.

– Тетя Карина – подруга твоей мамы, Стасик, – говорит Роман, стараясь замять неловкость и объяснить сыну присутствие в салоне автомобиля незнакомой девицы.

Но Стасик до такой степени увлечен приключениями археологов в джунглях, что ничего не замечает – ни руки Карины, дергающей за «молнию» брюк отца, ни самой вульгарной красотки.

– Прекрати! – шепчет той Роман. Вернее даже не шепчет, а шевелит беззвучно губами.

Но Карина, высунув кончик малинового языка, не желает его слушать.

– Позднее, позднее… – выдыхает Роман и кивает в сторону сына.

– Да, твой папа прав! – заявляет развратная девица и громко смеется.

Ее хохот заглушает стрекот расстегиваемой ширинки. Роман, вцепившись в руль, уже не сопротивляется. Ему хорошо, очень хорошо.

– Мы с твоей мамой очень хорошие подруги, – вещает Карина. – Очень хорошие, просто неразлейвода! У нас с ней очень много общего. Например, общий вкус.

Карина плотоядно облизывается, обводя пухлые алые губы малиновым языком, хлопая длиннющими накладными ресницами. Из ее горла вырывается возглас удивления – она якобы поражена тому, что видит. Но удивление наигранное, фальшивое, искусственное, как и красотка Карина…

Как и картинка, вспыхнувшая в мозгу Натальи. Женщина так отчетливо видела придуманную ею же самой сцену, что даже испугалась. Как будто она сидела перед телевизором, по которому шел третьеразрядный фильм.

Нет, такого Роман никогда бы себе не позволил. И пусть у него имеется любовница, но их встречи проходят иначе. И конечно же Стасик на них не присутствует. Это все выдумки, блажь, фантазии, иллюзии!

Или… Явь, реальность и правда – где-то там, далеко? Или очень даже близко?

Наталья опустила взор, повела глазами вокруг – и заметила фонарь, излучавший яркий белый свет. Такой же яркий, как… Стоп! Ну почему она постоянно думает о той треклятой двери? Почему не в состоянии забыть ужасный сон? Почему кошмар выбрал именно ее своей жертвой?

Почему, почему, почему… Вопросы, на которые нет ответа.

Наталья взяла сумочку и кейс, прошла в подъезд, вызвала лифт – и его дверцы мгновенно распахнулись. Женщина шагнула в кабину, нажала кнопку пятнадцатого этажа.

Подъемник пришел в движение. Женщина прислонилась к стенке и откинула голову. Веки налились свинцом, Наталья на мгновение прикрыла глаза. И почти сразу же открыла их, потому что по кабине разнесся странный, скрипящий звук. Звук неприятный, зловещий, пугающий.

Лампа на потолке замигала, и Наталье стало вдруг страшно, чрезвычайно страшно. Никогда раньше она не испытывала симптомов клаустрофобии, а тут ее охватила подлинная паника. Захотелось немедленно оказаться вне пределов лифта, где-то далеко-далеко, на поле, засаженном васильками.

Ее взгляд упал на кнопку пятого этажа – от кнопки осталась расплавленная головешка. Вандалы подожгли ее пару недель назад. Они же испоганили стены лифта дурацкими граффити. Присмотревшись к рисунку на стене, Наталья похолодела. Это же та самая ДВЕРЬ! И коридор. «Коридор Смерти»…

Перед глазами Натальи поплыло, в ушах зазвенело. Наверняка подскочило давление. И почему лифт так долго взбирается вверх? Прошло ведь уже не меньше трех или четырех минут…

Наконец кабина лязгнула, загудела, остановилась. Но двери все никак не разъезжались. Наталья почувствовала, что у нее начинается истерика. Еще минута в жутком лифте – и она сойдет от страха с ума!

Лампочка замигала все быстрее и быстрее, и Наталья поняла – вот-вот она погаснет. А граффити на стенке лифта зашевелились, изгибаясь. Да и стенки кабины вдруг стали колыхаться – так колыхались стены коридора в ее ночном кошмаре!

Наталья раскрыла рот, чтобы закричать, но из горла не вырвалось ни звука. И вдруг ей стало ясно – ДВЕРЬ здесь, прямо в одной из стенок лифта. И сейчас, прямо сейчас, она откроется…

Откуда-то из глубины тела женщины вырвался сдавленный, кхекающий звук – и глаза раскрылись сами собой. Наталья убедилась, что по-прежнему находится в кабине лифта, однако лампа под потолком совершенно не мигает, а стены вовсе не колышутся.

Она заснула! Прямо здесь, в лифте! Причем стоя! Сон длился всего несколько секунд – лифт, судя по гудению, набирающему все более высокие ноты, подъезжал к пятнадцатому этажу. Наталья в ужасе уставилась на выход из кабины. Неужели сон был пророческим, и лифт не выпустит ее? А затем в стене откроется ДВЕРЬ и…

Дверцы разъехались, Наталья перевела дыхание. И тотчас раздалось свирепое рычание. Неужели кошмар еще не закончился? И то, что она проснулась, ей показалось, начинается новый сон? Неужто на нее кинулся Хранитель Коридора?

– Батый, к ноге! – раздался властный голос, и лай перешел в скулеж.

В кабину лифта рвался Батый, немецкая овчарка соседей по лестничной клетке. Пес был злющий и всегда норовил укусить любого, кто попадался у него на пути. Или хотя бы облаять.

– Ну, вы в лифте прописались, что ли? – поинтересовался сосед, который по своей манере общения полностью соответствовал своему псу. Или пес – хозяину?

Вопрос был обращен к Наталье, сжавшейся в углу лифта. Женщина быстрым шагом вышла из лифта, стараясь не смотреть на Батыя, и направилась к двери своей квартиры.

В тот же момент дверцы лифта захлопнулись, кабина пошла вниз, видимо, вызванная кем-то. Сосед выругался, Батый залаял. Однако ни человек, ни собака спуститься по лестнице не желали, а предпочли дожидаться, пока лифт освободится и вновь поднимется к ним.

Странно, но Наталья была крайне рада тому, что на лестничной клетке она находилась не одна, а в компании мизантропически настроенного соседа и его злющего пса. Тогобицкая отыскала в сумочке ключи от квартиры и отперла дверь.

– Всего вам хорошего! – сказала она, обращаясь к соседу, причем в ее словах не было издевательского подтекста. Мужчина хрюкнул, Батый снова залаял, а Наталья перешагнула через порог.

Глава 10

В коридоре было темно, и женщина быстрым движением нашарила кнопку выключателя. Лампочка, ослепительно вспыхнув, сразу же погасла. Перегорела!

Наталья устремилась на кухню и зажгла свет там. Только потом вернулась в коридор и закрыла входную дверь. Сосед и Батый как раз грузились в лифт.

В квартире царила зловещая тишина. Тогобицкая скинула туфли, отыскала в потемках тапочки и прошла на кухню. На кухонном столе возвышалась оранжевая пиала с молоком на донышке и разбухшими разноцветными пшеничными хлопьями – остатки завтрака Стасика. А в мойке стояла подернутая жиром тарелка со следами яичницы, напоминавшая о завтраке Романа.

Наталья миновала полутемный коридор, распахнула дверь спальни и включила большой торшер. Комнату озарило призрачное сияние. Торшер никогда Наталье не нравился, однако Роман настоял на том, чтобы светильник стоял в спальне. Это был подарок его старшей сестры, заменившей ему мать. Та умерла, когда Роману было шесть, от быстротечной формы лейкемии. Несчастная сгорела меньше чем за три месяца. Роман тогда был младше, чем Стасик сегодня!

Наталья вышла в гостиную и увидела на комоде бездыханное тельце хомяка Гоши. Оно так и пролежало здесь весь день! Женщина провела пальцами по нежной рыжей шерстке. Разговор с мужем, конечно, важен, но еще важнее достойно похоронить несчастного грызуна. Вместе со Стасиком, конечно! Завтра, в субботу. Даже поедут на дачу, если потребуется. Она сама разгребет снег на участке и выроет в мерзлой земле могилку для Гоши.

Женщина отыскала в платяном шкафу свою старую шелковую косынку, бережно завернула в нее мертвого зверька. Стасик прав, им необходим «саркофаг»…

Решение было принято за доли секунды. Наталья нашарила в глубине шкафа ящичек, вытряхнула из него листочки и положила туда косынку с Гошей. Так-то лучше! Неужели какие-то рисунки ей дороже родного сына?

Взгляд упал на изображения ДВЕРИ. Для чего она, собственно, хранит свои «шедевры»? Давно пора сжечь их! Кто знает, может, это избавит ее от фобий и в первую очередь от ночного кошмара?

Наталья вздохнула, вернулась на кухню и включила мобильный. Пора было позвонить Роману и узнать, где тот находится. И сказать, что сама заберет Стасика. Пусть супруг катится к своей Карине, тут уж ничего не поделаешь. А ей обязательно нужно извиниться перед Стасиком за свое идиотское поведение утром.

Оказалось, что Роман звонил еще несколько раз. Наталья нахмурилась и решила прослушать оставленное на автоответчике сообщение. Интересно, что муж поведает ей. Что «задержится»? Что у него очередной «выгодный клиент»? Или без обиняков заявит, что ночевать домой не придет и объяснит все позднее?

Наталья как раз набрала номер, чтобы прослушать автоответчик, как раздался звонок – надрывался домашний телефон. Захлопнув мобильник, Тогобицкая подошла к аппарату, стоявшему на тумбочке перед зеркалом в коридоре.

За мгновение до того, как она, уже держа в руках трубку, нажала кнопку приема звонка, ее взгляд остановился на темном зеркале. Наталья онемела – кухня за ее спиной вся как бы светилась изнутри, будто там был разведен огромный костер. Или будто там был установлен мощнейший прожектор. Лучи пробивались из-под двери, выныривали из косяка, пронизывали стеклянную вставку в двери кухни.

Наталья едва не упала, резко обернулась, привалилась спиной к тумбочке. И поняла, что ей все привиделось – свет на кухне, конечно же, горел, однако не было никакого костра и никакого прожектора. И никакие лучи не прорезали тьму коридора.

Ужас какой! Уже, кажется, третья галлюцинация за последние двенадцать часов! Это могло означать одно: Наталья в самом деле очень больна. И ей надо как можно скорее обратиться к врачу и пройти магнитно-резонансную томографию головного мозга. С опухолью или аневризмой шутки плохи!

А телефон продолжал звонить. Наталья дрожащим пальцем нажала на кнопку и поднесла трубку к уху.

– Тогобицкая слушает! – выдавила она из себя, боясь поднять глаза на зеркало и опять увидеть, как кухня снова превращается в мистическое капище, залитое призрачным светом.

Но ничего подобного не произошло. Наталья находилась в нормальном мире. Но была ли она сама нормальной? Вот какой вопрос терзал ее больше всего.

– Наталья Валентиновна Тогобицкая? – донеся из трубки мужской голос.

Отчего-то женщина была уверена, что звонит Роман, ее супруг, но голос звонившего ей не был знаком.

– Да, это я, – ответила Наталья, успокаиваясь.

Не хватало еще, чтобы чужой человек уловил в ее голосе нотки паники. Томографию она пройдет в понедельник, самое позднее, во вторник. У нее сохранились университетские связи, одна из некогда лучших подруг работала сейчас в крупном медицинском центре. Вообще-то обычному пациенту пришлось бы записаться на очередь и ждать, по крайней мере, несколько дней, однако Наталья ждать не намерена. Сегодня же вечером примирение со Стасиком и серьезный разговор с Романом о том, как они представляют себе их дальнейшую совместную жизнь. А в понедельник – поход на томографию. Но ни мужу, ни тем более сыну она ничего об обследовании не скажет, пока не будут известны окончательные результаты. Да, именно так она и сделает! Остается надеяться, что никакой опухоли и аневризмы у нее нет. Хотя и это будет не очень радостная новостью. Ведь тогда напрашивается вывод: ее галлюцинации вызваны психическим заболеванием…

– Гм, хорошо, что я вас застал… – произнес несколько сконфуженно звонивший. – Меня зовут Александр Иванченко, я являюсь старшим оперуполномоченным Московского уголовного розыска.

Мужчина сделал паузу, и Наталья удивленно спросила:

– Вы уверены, что вам нужна именно я?

Действительно, что могло потребоваться от нее человеку, занимающему такую должность? Разве она в чем-то провинилась?

И тут Наталья поняла… по крайне мере, решила, что поняла. Это мелкая месть Романа. Конечно же, не мужа, а того занудного яппи, которого она бросила сегодня днем в подмосковном ресторане. Да, наверняка тот наслал на нее одного из своих дружков-собутыльников и сейчас раздадутся угрозы в ее адрес. Не исключено, что милиция пожалует к ней на дом. Ну ничего, она покажет яппи, на что способна! Недаром старшая сестра мужа адвокат, причем весьма известный. Надо тотчас позвонить Ире и попросить ее помочь. Та, конечно же, не откажет!

– К сожалению, да. – Господин Иваницкий кашлянул и снова замолчал.

Не выдержав, Наталья уточнила:

– Могу ли я узнать, по какому поводу? Разве я чем-то провинилась перед законом? Мне следует подключить моего адвоката?

– Наталья Валентиновна, дело в следующем… – замялся звонивший. – Как бы это объяснить… В общем, скажите, у вас имеются муж Роман Станиславович Тогобицкий и сын Тогобицкий Станислав девяти лет от роду?

Наталья перевела дыхание. Ну дает разозлившийся несостоявшийся любовник! Желает вовлечь в мерзкую историю и ее мужа, и даже сына!

– Предположим, что есть, – произнесла женщина. – И что?

Иванченко вновь кашлянул и пробормотал:

– Ну да, ну да, номер же правильный… Вы ведь сейчас дома находитесь…

– Не забывайте, вы позвонили мне на квартиру! – заявила Наталья. – Где еще, по-вашему, я могу находиться? Итак, чем я могу вам помочь и какое отношение ко всему имеют мой муж и в особенности сын?

– К большому сожалению, самое непосредственное, – ответил собеседник. – Прошу вас подъехать в Институт скорой помощи имени Склифосовского. Вам адрес продиктовать, или вы знаете, где он располагается?

Не дождавшись ответа, Иванченко стал бубнить в трубку адрес и объяснять, как лучше проехать и попасть в отделение реанимации. Наталья оторопела – каким, однако, нахальным оказался Роман-яппи! Сделал так, чтобы ей позвонил какой-то работник органов или некто, прикидывающийся оным, и начал рассказывать какие-то страшилки!

– И с какой целью я должна туда подъехать? – спросила с легким вызовом женщина. – Что именно произошло? Вы, господин Иванченко, мне так ничего и не объяснили! Прошу вас прекратить говорить загадками!

Опять пауза, сопение и вздохи.

Ну и актер! Отвратительный! Надо было Роману-яппи лучше выбирать… Наталье внезапно стало смешно. Как, интересно, отреагировал закомплексованный красавчик, когда понял, что его спутница не вернется из дамской комнаты, где собиралась «попудрить носик», к столу, за которым он вливал в себя бокал за бокалом коллекционное французское шампанское? И когда до него дошло, что никаких «развлечений» сексуального характера ни в его навороченном джипе, ни в его навороченной московской квартире не будет?

– Видите ли, Наталья Валентиновна… Ваш муж и сын… Гм, в общем, вы должны знать… Ну, короче… – вновь замямлил звонивший.

Слова-паразиты, употребляемые им в большом количестве, вывели Тогобицкую из себя. А «короче» снова напомнило о Романе-яппи. Или тот сам и звонит, выдавая себя за работника органов? Ведь голос случайного знакомого она толком не запомнила.

– Вот что, прекращайте ломать дешевую комедию! – заявила Наталья, разозлившись. – Мне больше не о чем с вами говорить! Потому что если вы действительно работаете в Московском уголовном розыске, то я подам жалобу вашему начальству. И подключу своего адвоката!

– Наталья Валентиновна, прошу вас, успокойтесь! – опять вздохнул собеседник. – Лучше просто приезжайте сюда, в Склиф. И почему именно мне доверяют сообщать такие новости… В общем, ваш муж и сын попали в дорожно-транспортное происшествие!

В тот момент Наталья повернулась лицом к зеркалу и вздрогнула – кухня снова засветилась мистическим светом. Женщина отвела взгляд, не испытывая ни страха, ни паники. Роман и Стасик попали в ДТП? Что за чушь! Конечно же, бред сивой кобылы, вернее, в данном случае субъекта, представившегося… Как именно мужчина представился? Она что, забыла его имя и фамилию?

– Вы меня слышите, Наталья Валентиновна? – гудел в трубку милиционер. – Приезжайте сюда. Только не забудьте паспорт прихватить. Ну, или водительское удостоверение…

– Что с ними? – спросила внезапно осипшим голосом Наталья. – Я хочу знать, что с ними! Все в порядке, все нормально?

Он сказал – отделение реанимации… Но это ничего не значит, туда доставляют всех жертв аварий. С Романом и Стасиком все хорошо, все просто отлично! Иначе и быть не может!

– Э… гм… ваш супруг, Тогобицкий Роман Станиславович, более-менее в порядке. Если так можно выразиться… Но я не врач, прогнозов делать не могу.

– А мой сын? – произнесла Наталья. А затем выкрикнула: – Мой сын, что с ним?

– Вашего сына сейчас как раз реанимируют… Ой, то есть я хотел сказать – оперируют. Конечно же, оперируют! В общем, подъезжайте сюда. Ну, мне пора, Наталья Валентиновна. Всего вам хорошего.

Последняя фразочка звучала как циничное оскорбление. Трубка разразилась противным писком. В голове у Натальи роились тысячи вопросов. Она хотела знать, что произошло. И произошло ли что-нибудь вообще!

Ведь всего минуту назад она была уверена в том, что звонок незнакомца – кошмарный розыгрыш, месть Романа-яппи. Да, так и есть! Но откуда тот узнал, что она замужем? Хотя ведь нетрудно было догадаться, красавчик же все время пялился на нее, и обручальное кольцо из белого золота на ее пальце, конечно, не ускользнуло от его внимания. Но сын! Откуда противный яппи узнал, что у нее есть сын? Собственно, тоже логично предположить, что у женщины ее возраста имеется ребенок, причем, не исключено, даже не один. Все остальное – дело техники: позвонить, узнать. А потом запугать несостоявшуюся любовницу…

Да, именно так все и было!

Наталья, только что чувствовавшая себя на грани обморока, успокоилась и даже улыбнулась. Ну, она покажет этому проходимцу! Но тотчас женщина приуныла – а как доказать, что этот телефонный разговор имел место? Предположим, то, что ей кто-то звонил, еще можно будет доказать. Но ведь дружок Романа-яппи станет отрицать, что сказал ей именно то, что сказал! Что попросил приехать в Склиф, где якобы находятся ее муж и сын!

Ничего, Ира все возьмет на себя. Когда речь заходила о ее младшем брате и о единственном племяннике, по совместительству крестнике, она не ведала пощады. Несмотря на то что Ира четыре раза побывала замужем, своих детей у нее не было. Романа известная адвокатесса любила нежной сестринской любовью, а Стасика просто боготворила.

Наталья вернулась на кухню и взяла со стола свой мобильный. Она тотчас позвонит Ирине, попросит ее подключиться. И та в два счета узнает, кто стоит за кошмарным розыгрышем. Хотя и розыгрышем содержание телефонного разговора назвать сложно – это же подлинное преступление, звонить женщине на дом и заявлять, что ее муж и сын попали в аварию и находятся в реанимации!

Тут Наталья вспомнила о пропущенных звонках. До того как на связь вышел «шутник», она ведь намеревалась прослушать сообщение, оставленное супругом на ее автоответчик. Надо его включить все-таки, а уж потом позвонить Ире. И в течение пятнадцати минут та разрулит ситуацию!

Набрав номер своего автоответчика, Наталья поднесла к уху мобильник. Сначала послышался ее собственный голос, просивший оставить сообщение, затем последовал долгий гудок – и зазвучал голос Романа.

Наталья окаменела. Первые же слова разрушили иллюзию, которую она сама же себе и создала. Нет, ничегошеньки не было в порядке! Все было плохо, очень плохо!

– Наташа, мы попали в аварию. Со мной все более-менее в порядке. Стасик же… Врачи его увезли в Склиф. На вертолете. Меня тоже туда доставят. Приезжай как можно скорее. Я тебя очень сильно люблю! Наташа…

Голос Романа – тихий, безжизненный. А на заднем плане слышались гудки автомобилей, взволнованные голоса, чьи-то крики, завывание сирен. Звонок был самым что ни на есть настоящим.

Роман и Стасик действительно попали в аварию! Значит, не было никакого розыгрыша, тот, кто звонил ей, не обманывал! А она не хотела верить, упорно не хотела верить…

Женщина попыталась перезвонить мужу, но «абонент был временно недоступен», потом включился автоответчик. Ей надо в Склиф! Как можно быстрее! И почему она еще стоит посреди кухни и тупо смотрит на дисплей мобильного?

Наталья метнулась в прихожую, сбросила домашние тапочки, сунула ступни в туфли. Затем распахнула входную дверь. Пальто, забыла про пальто! Да черт с ним, с пальто… Но где же сумочка с ключами от автомобиля и документами?

Пришлось возвращаться на кухню. Сумочки там не было. И в прихожей тоже. Она отыскалась только в спальне, на комоде, рядом с ящичком, в котором покоился хомяк Гоша. А на полу лежала груда листков – ее собственных рисунков, на которых была изображена ДВЕРЬ.

Наталья схватила сумочку и выбежала из квартиры, громко хлопнув дверью. И только потом вспомнила, что свет на кухне так и остался гореть. Ну ничего, ничего, это совершеннейшая мелочь!

Кнопка вызова лифта горела, значит, подъемник был занят. Наталья кинулась к лестнице. Где-то на седьмом или шестом этаже едва не врезалась в группу гогочущих подростков, куривших на лестничной клетке. Один из них процедил:

– Бабка, смотри, куда прешь! А то в следующий раз я тебе…

Судя по всему, парень добавил какую-то пошлость, но слова потонули в гоготе его дружков. Но Наталье было не до того – растолкав мальчишек, она неслась дальше вниз. Пару раз у нее подвернулся каблук – туфли никак не были предназначены для того, чтобы перескакивать сломя голову через три ступеньки.

В голове у Наташи стучала одна и та же мысль – Роман и Стасик попали в аварию… Стасика транспортировали в Склиф на вертолете…

Наконец она выскочила на улицу и ринулась к «Мазде». Прыгнула за руль, ловким движением засунула ключ в замок зажигания и дала задний ход, едва не столкнувшись с автомобилем одного из соседей, как раз подъезжавшим к дому.

Вторая опасная ситуация за сегодняшний вечер! Но ведь ничего же не случилось. А Роман и Стасик попали в аварию, самую настоящую!

Сосед, судя по всему, желал во что бы то ни стало выяснить отношения, вылез из салона своей «БМВ» и двинулся в сторону Натальи. Но та и не подумала выходить – надавила педаль газа и промчалась мимо удивленного и разозленного субъекта, вздымающего унизанные золотыми печатками руки к ночному небу.

Выруливая на соседнюю улицу, Наталья бросила взгляд на многоэтажку, в которой находилась ее квартира. Нет, их квартира! Вернее, конечно же, квартира, где жила их маленькая, но дружная семья.

И заметила окно кухни – из него лился призрачный свет, который перемежался короткими интервалами всепоглощающей тьмы. Да, определенно ей надо на томографию. Или, что гораздо хуже, к психиатру. Потому что опухоль или аневризму можно удалить, а что делать с серьезным душевным расстройством? Его даже лучший нейрохирург не вырежет.

Впрочем, о чем она думает! Забыть, забыть о томографии! И о галлюцинациях, и о ДВЕРИ! Потому что речь шла сейчас не о ней, Наталье Тогобицкой, а о ее муже и сыне!

Женщина приказала себе успокоиться, хотя это было сложно. Но она обязана, просто обязана взять себя в руки. Не хватало еще, чтобы на пути в Склиф, где находились попавшие в аварию Роман и Стасик, она сама угодила в ДТП…

По салону разносилась классическая музыка. Наталья, вцепившись левой рукой в руль, принялась судорожно искать информационную программу. Вертолет… Стасика отвезли в Склиф на вертолете… Что-то такое, как раз про вертолет, она слышала по пути домой. Но не придала новости значения. Там речь шла об аварии на проспекте Мира…

– Последние новости о происшествии на проспекте Мира, – наконец донесся до нее голос диктора. – Сегодня около семнадцати часов там имело место очередное ДТП с участием сановного автомобиля с мигалкой. Бронированный «Мерседес», принадлежащий, по нашим сведениям, одному чрезвычайно влиятельному и состоятельному бизнесмену, на большой скорости выехал, как утверждают многочисленные очевидцы, на встречную полосу, что привело к столкновению с автомашиной марки «Фольксваген Пассат». За рулем последнего находился тридцативосьмилетний мужчина, а на заднем сиденье сидел его девятилетний сын. «Мерседес» получил минимальные повреждения, однако бизнесмен был доставлен в одну из закрытых частных клиник. Ехавшим в «Фольксвагене» не повезло гораздо больше – «Мерседес» протаранил его по скользящей, основной удар пришелся не на капот, а на заднюю часть транспортного средства. Ребенок, находившийся на заднем сиденье, получил чрезвычайно серьезные травмы позвоночника и головного мозга. А водитель «Фольксвагена», Роман Т., отец мальчика, отделался гораздо менее тяжелыми повреждениями. Оба доставлены в Институт скорой помощи имени Склифосовского, где в данный момент их оперируют. Состояние бизнесмена, владельца «Мерседеса», стабильное, у него легкая травма колена. У нас на связи очевидец этого кошмарного происшествия. Итак, послушаем Илью!

Наталья тотчас выключила радио. Нет, не надо ей подробностей сейчас! Хотя ведь рано или поздно придется услышать о том, что случилось. Но ей было достаточно знать, что авария вообще имела место. Ну почему нельзя повернуть время вспять?

Вопрос был праздный, поэтому мысли переключились на другое. Итак, Роман и Стасик находятся в реанимации. А за сыном прилетел даже вертолет МЧС. Как только что сказал диктор: у ребенка чрезвычайно серьезные травмы позвоночника и головного мозга… Звучит, конечно, ужасно, но это вовсе не значит, что здоровью и жизни Стасика угрожает реальная опасность.

Или она просто пытается убедить себя в том, что все в порядке – если не в полном, то хотя бы в относительном? Именно по этой причине ей нужно как можно скорее попасть в Склиф!

Глава 11

В Институт скорой помощи имени Склифосовского Наталья прибыла собранной, подтянутой, суровой. И там сразу она наткнулась на невзрачного мужчину с начинающейся лысиной и с чахлыми, песочного цвета усиками, одетого в кожаную куртку. Им оказался ее недавний телефонный собеседник, оперуполномоченный Иванченко.

Работник МУРа, размахивая руками, принялся что-то Наталье путано и сумбурно объяснять, одновременно подсовывая какие-то бумаги и требуя, чтобы она их подписала. Тогобицкая отшвырнула руку мужчины, заявив:

– Ничего я подписывать не собираюсь. Единственное, что меня сейчас интересует, так это состояние моего мужа и сына! Где они? Я могу их видеть?

Иванченко смутился, запихнул бумаги в папку, сунул ее под мышку и стал снова нести несусветную чушь, упирая на то, что произошедшее – невероятная трагедия для всех и что лучше разрешить дело полюбовно. Мол, госпожа Тогобицкая может быть спокойна – ее мужа поставят на ноги. Средства для этого найдутся, даже если потребуется дорогостоящее лечение за границей, в лучших, элитных клиниках.

Тут Иванченко смолк, потому что рядом возник вальяжный, солидный господин, облаченный в стильное пальто с меховым воротником, под которым виднелся дорогущий костюм. Лицо субъекта показалось Наталье смутно знакомым. В левой руке вновь прибывший держал толстенный портфель из крокодиловой кожи с золотыми замочками.

Мужчина взял в свои ладони руку Натальи и заговорил грудным голосом с отеческими интонациями:

– Конечно же, вас тотчас проводят к мужу и сыну – как только это станет возможным. Но они оба сейчас в операционной. Однако причин для волнений нет – повреждения хоть и многочисленные, однако не такие тяжелые, как показалось на первый взгляд. Да и врачи здесь работают просто великолепные!

Голос господина в шикарном пальто был медовым, но Наталья чувствовала фальшь. Чего он хочет от нее? И вообще, кто он такой?

– Меня зовут Генрих Минц. Наталья Валентиновна, разрешите угостить вас кофе… С вами обязательно побеседует заведующий отделением, однако он в данный момент находится в операционной.

Генрих Минц, конечно же! Известный на всю Москву, нет, на всю Россию адвокат, частенько мелькающий в разного рода интеллектуальных и псевдоинтеллектуальных телепрограммах, в совсем даже не интеллектуальных ток-шоу, а также на различного рода вернисажах, приемах и фуршетах. Наталья вспомнила – Ира, сестра Романа, сама адвокат, отзывалась о своем маститом коллеге крайне пренебрежительно, заметив как-то, что тот готов сам пойти на преступление, лишь бы добиться благоприятного для своего клиента исхода дела и шумного паблисити для самого себя. Впрочем, кажется, у Ирины когда-то, на заре ее юридической карьеры, был бурный роман с Минцем, завершившийся подлинной катастрофой. Деталей Наталья не знала. Клиенты у Минца были, конечно же, не простые смертные, а исключительно богатые, очень богатые и даже очень, очень и очень богатые и влиятельные личности.

Наталья хотела спросить, что Минц делает в Склифе и какое отношение адвокат имеет ко всему происходящему, однако неловко было атаковать его таким образом сразу.

В их распоряжение был предоставлен чей-то кабинет. Генрих Минц отодвинул стул, приглашая Наталью усесться за стол.

– Вам в вашей нынешней ситуации просто необходим крепкий кофе. И я уже позаботился, чтобы его принесли, – произнес он.

В дверь постучали. На пороге возникла миловидная девица, державшая в руках поднос с фарфоровым кофейником, такими же чашечками и с корзиночкой пряников.

Меньше всего Наталья хотела что-то пить и есть, однако отвязаться от Генриха Минца было невозможно. Он сам налил кофе в чашку и поставил ее перед ней. Тогобицкая сделала крошечный глоток. Адвокат внимательно наблюдал за ней и добавил:

– На вас ведь лица нет… Пейте, пейте! Это придаст вам сил.

Наталья обратила внимание на то, что себе Минц кофе не налил. Тот, верно интерпретировав ее удивленный взгляд, мягко заметил:

– У меня, знаете ли, гипертония, так что кофе и сладости противопоказаны. А вот вам нужны и кофеин, и углеводы. Ну что же вы, пейте!

Нехотя женщина снова отхлебнула из чашки. Кофе был обжигающим – и при этом со странным, едва уловимым металлическим привкусом. Поставив чашку на блюдце, Наталья заговорила:

– Я хочу знать, что именно произошло. Каково состояние моего мужа и сына? И кто в конце концов виноват в ДТП?

Минц развел руками:

– Последний вопрос предстоит выяснить следствию. Однако… Однако открою вам секрет, Наталья Валентиновна. Так уж получилось, что я оказался свидетелем этой ужасной аварии. Я как раз ехал из суда по проспекту Мира и мог отлично видеть все, что имело место.

Адвокат горестно вздохнул.

– И, конечно же, я сразу же понял, что тем, кто оказался замешанным в эту историю, понадобится моя помощь. Сразу скажу – безвозмездная. Потому что добрые дела зачтутся нам на том свете!

Мужчина снова вздохнул, а потом перевел взгляд на Наталью. Глаза у Минца были большие, выпуклые и бледно-синие, арктически-ледяные. От его взгляда бросало в дрожь и хотелось плакать. Неудивительно, что как адвокат Минц был крайне успешен – одного такого взора ему было достаточно, чтобы сбить с панталыку свидетеля обвинения или смутить прокурора.

– Повторюсь: выявить, кто прав, а кто виноват, – задача следствия. Однако дать оценку произошедшему могу и я. Оценку, можно сказать, эксперта. Ведь я, Наталья Валентиновна, варюсь в адвокатском соку уже больше тридцати лет!

Тогобицкая ощутила легкое головокружение и с трудом сдержала зевок – чего-то ее потянуло в сон.

– И, поверьте моему многолетнему опыту, – ситуация для вашего мужа далеко не самая благоприятная. Я имею в виду не медицинский аспект, а исключительно юридический. Потому что именно он выехал на встречную полосу, и именно он виноват в ДТП.

– Я слышала совершенно иную версию произошедшего, – возразила Наталья. – Например, по радио…

Минц усмехнулся.

– Вы серьезно, Наталья Валентиновна? По радио? Может, вы еще Интернет упомянете? Скажите честно, вы что, столь наивны, что верите средствам массовой информации, в особенности желтым, в особенности бульварным? Давайте я вам расскажу, как было дело.

Он извлек из портфеля папку, вынул из нее небольшое досье – оказалось, что на листах изображена имевшая место ситуация. Как это досье оказалось в портфеле Минца, Наталья спросить не рискнула. Адвокат принялся подробно объяснять, чему стал свидетелем.