Человек, подаривший ей собаку Полякова Татьяна

— Он вон там, — мотнул головой парень, указывая на дверь.

Она была заперта на щеколду. Я торопливо распахнула дверь, сердце стучало где-то в горле.

— Выключатель слева, — буркнул парень.

Саша протянул руку, и вспыхнул свет. В крохотной комнатушке без окон, на кровати с голой панцирной сеткой лежал Максим, свернувшись калачиком, рядом стоял допотопный обогреватель.

Я бросилась к ребенку. «Господи, он же замерз!» — в ужасе подумала я. Максим открыл глаза, посмотрел на меня и заплакал.

— Нужно вызвать «Скорую», — пробормотала я.

Саша подхватил ребенка на руки и вынес из комнаты.

— А ты здесь отдохни, — бросил он парню и запер дверь на щеколду.

В машине Саша включил печку и стал раздевать мальчика, буркнув мне:

— Пошарь под сиденьем, там должна быть бутылка водки.

Бутылку я нашла, и мы вдвоем начали растирать ребенка.

— Я домой хочу, — сказал Максим.

— Прости меня, пожалуйста… — заревела я.

— Нашла время! — укоризненно покачал головой Саша. — Заверни его в куртку. Я сейчас вернусь…

Он ушел в дом, а вернулся минут через двадцать. Максим дремал, прижавшись ко мне, я то и дело щупала его лоб, не зная, что еще могла бы сделать. Саша принес горячей воды.

— Извини, что так долго. В доме есть плита с газовым баллоном, большая удача. Пои пацана с ложки, понемногу.

— Его надо к врачу.

— Мальчишка просто напуган. Расскажи ему сказку, в конце концов. А мне надо поговорить с этим типом.

— Я боюсь оставаться в машине. Вдруг кто-то…

— Черт, — пробормотал Саша. — Придется тащить его с собой.

Он опять ушел, а вернулся вместе с парнем. Мы выехали на дорогу и направились к городу. Не доезжая до Пичугина, Саша остановил машину. Повернулся ко мне.

— Как пацан?

— Спит, — вздохнула я. — Мы должны…

Но Саша меня уже не слушал.

— Очень коротко поведай нам о своих подвигах, — сказал он парню.

— Что? — не понял тот. Перед тем как тронуться с места, Саша ударил его в очередной раз, так что соображал он не очень.

— Увезти мальчишку было вашей идеей или надоумил кто?

— У его папаши денег куры не клюют. Вот и решили…

— Отлично. От кого о папаше узнали?

— Ни от кого.

— То есть шли себе мимо, вдруг навстречу ребенок, а на нем написано: сынок богатого папаши.

— Ну, мы слышали про его отца.

— От кого?

— Да чего ты пристал? Не знаю. Идея была Серегина, но ты его пришил, так что…

— Значит, идея Серегина. Хорошо. Девчонка вам зачем понадобилась?

— Так мы ее давно приметили, она в парке крутилась. А сегодня пацана увела. Похищение бы на нее свалили, а мы чистенькие.

— Разумно. За ней вернулись, потому что она вас видела?

— Конечно.

— А адрес ее…

— Так мы ж за ней проследили, еще в прошлый раз.

— Я так понимаю, возвращать пацана отцу вы не планировали. Его и девчонку в расход, срубили бы бабки — и в бега. А менты бы еще долго похитительницу искали.

— Если б заплатил, вернули бы. Не ее, его. Слушай, у мальчишкиного папаши денег больше паровоза. Можем взять, сколько захотим. Он раскошелится.

Я испуганно замерла, но Саша покачал головой:

— Не пойдет.

— Да ладно, я что, не понял, кто ты?

— А кто я? — удивился Саша.

— На благородного героя не больно-то похож. И уж очень ловок. Опыт большой?

— Не жалуюсь. И насчет героя в самую точку. Значит, идея Серегина, а ты так, на подхвате. Знать ничего не знаешь.

— Не знаю. Я в город вернулся два месяца назад.

— Откуда вернулся, с зоны, что ли?

— С зоны, — буркнул парень.

— С Серегой там познакомился?

— Ага. Встретились, он мне и предложил выгодное дельце. Так что ничего я не знаю, хоть убей.

— За это не переживай.

Тут зазвонил мобильный, Саша достал его из кармана, а парень насторожился.

— Ответь, — сказал ему Саша, протягивая мобильный.

— Зачем? Сереге же звонят.

— Так ведь Серега ответить не может, придется тебе.

Саша нажал кнопку и вновь сунул парню телефон. В тишине я отчетливо услышала мужской голос:

— Вы где?

— Мы это…

— Она не появлялась?

— Нет.

Дальше пошли гудки.

— А ты отвечать не хотел, — попенял Саша. — Кто звонил-то?

— Серегин приятель, — проворчал парень.

— Значит, есть еще и приятель? Выкладывай все, что о нем знаешь.

— Ничего я не знаю. Мне Серега даже имя не называл. И номер скрыт, ты же сам видел.

— Ага. Значит, доверительной беседы у нас не получилось… Ладно, давай пройдемся.

Саша вышел из машины и выволок сопротивлявшегося парня, я зажмурилась и крепче прижала к себе спящего Максима. Вернулся Саша минут через десять. Один.

— Вы убили его? — прошептала я. — Как того, другого?

— На что он теперь нужен? — заводя машину, ответил Саша. — Оставь я его в живых, проблем не миновать. А они мне ни к чему.

— Ужас какой… Не знаю, кого мне бояться больше. Может быть, вас?

— Я тоже не знаю.

Вскоре мы въехали в город. В спальном районе Саша остановил машину возле облезлой пятиэтажки.

— Мальчика надо отвезти в больницу. И позвонить родителям, — сказала я.

— Ты можешь так и сделать. Но я бы на твоем месте не спешил. Разумнее для начала понять, что происходит. Тот мужик непременно еще позвонит. Ну так что, отвезти вас в больницу?

— Хорошо, — неуверенно ответила я, — дождемся звонка.

Саша приткнул машину на стоянке, взял Максима на руки и пошел к подъезду. Я бежала следом. Квартира была однокомнатной и выглядела какой-то нежилой.

— Вы ее снимаете? — спросила я, оглядываясь.

— Какое тебе дело? В холодильнике полно продуктов, приготовь что-нибудь. Напои пацана сладким чаем и уложи спать.

Мне было не до еды, но Максима чаем я напоила и устроила на диване. Он тут же уснул. Состояние ребенка меня беспокоило, и я устроилась рядом с ним на полу. Саша, сидя в кресле, читал газету, положив на стол по соседству телефон.

— Можно включить телевизор? — спросила я. — Посмотрю новости.

— Валяй.

Я убавила звук до минимума, чтобы не потревожить Максима. Ничего о похищении в новостях не сказали. Зато я увидела мужа Ольги. Он привез в детский дом подарки к Новому году.

— Если не трудно, переключи канал, — буркнул Саша. — Сил нет видеть эту рожу.

— Кто он? — спросила я, кивнув на экран.

— Ты же слышала: выдающийся бизнесмен. На самом деле обыкновенная сволочь. Впрочем, я не лучше.

Телевизор я выключила.

— Ложись спать, — сказал Саша, — он может перезвонить утром.

И тут мобильный ожил. Саша не спеша взял телефон и удовлетворенно кивнул.

— Очень рад твоему звонку, — сказал он в трубку насмешливо.

Я перебралась ближе к нему, чтобы слышать, что скажет мужчина.

— Кто ты? — спросил тот.

— Какая разница? Пацан и девчонка у меня. Давай поговорим.

— Чего ты хочешь?

— Денег, естественно.

— Ясно. — Мужчина замолчал, Саша терпеливо ждал.

— Парни живы? — вновь услышала я.

— Нет.

— Я заплачу миллион.

— Долларов?

— Ты что, спятил? Миллион рублей, если убьешь ребенка и эту девку. Хорошие деньги. Ну так что?

— Годится. Только деньги вперед.

— По-твоему, я идиот?

— А я кто, по-твоему?

— Хорошо. Половину вперед, потом остальное. Идет?

— Согласен. — Саша поднялся из кресла и направился в прихожую, произнеся на ходу: — Давай поговорим о том, как ты передашь мне деньги.

Я сидела похолодев, не зная, что предпринять. Открыть окно и позвать на помощь? Или попытаться добраться до телефона и позвонить в милицию? Мой мобильный в сумке, а сумка в прихожей. Домашнего телефона в квартире нет.

Саша вернулся в комнату, а я все сидела на полу, не в силах пошевелиться.

— Что это ты так побледнела? — усмехнулся Саша.

— Вы нас убьете?

— С какой стати? Деньги мне не нужны.

— Слушайте, кто вы? — не выдержала я, хоть и знала, что он не ответит.

— Ты уже спрашивала, — только и буркнул Саша. — Завтра в двенадцать ноль-ноль он оставит деньги в ячейке камеры хранения на вокзале. Сам вряд ли приедет, но кто-то их принести должен. Мне придется отправиться туда рано утром. Так что давай спать.

— Откуда мне знать, что вы говорите правду? Откуда мне знать, что вы не убьете нас?

— Входная дверь легко открывается с этой стороны. Ты можешь уйти сейчас или утром. Мне все равно. Ты поняла? Пацана хотят убить, — вздохнул он, точно злился на мое скудоумие. — Предположим, вернешь его родителям прямо сейчас. Но тогда выяснить, что за тип звонил, будет затруднительно, а мальчишку, вполне возможно, убьют через месяц или два.

— Я не знаю, как следует поступить, — честно призналась я.

— Если не знаешь, то просто делай то, что тебе говорят. Сейчас ложись спать, а завтра постарайся не наделать глупостей до моего возвращения.

Утром меня разбудил Максим. Он тихо плакал, лежа рядом со мной на диване. Я стала его утешать, обещала, что вскоре он поедет домой. Он вспомнил про собаку, и мне было очень стыдно в очередной раз врать ребенку. Если бы я все могла вернуть назад… я бы никогда… Неужели я всерьез думала, что смогла бы держать его взаперти неделю? Дважды я брала в руки телефон, намереваясь звонить Сикорскому, и только слова Саши, сказанные вчера, меня остановили. Я ненавидела себя и презирала. А еще я очень боялась. Боялась допустить очередную ошибку, боялась Сашу и боялась звонить в милицию. Пытаясь отвлечься от мыслей, я покормила ребенка, и мы стали рисовать бегемотов, найдя в тумбочке пожелтевшие листы бумаги и авторучку. Потом смотрели мультфильмы, играли в прятки, ползали по полу, изображая динозавров. Мальчик заметно успокоился, дурачился и вроде бы забыл о родителях. Его доверчивость причиняла мне боль, и я придумывала все новые и новые игры, чтобы заглушить ее.

Мы пообедали. Максим уснул, утомленный нашей возней, а я взглянула на часы. Саше давно пора вернуться. Я подошла к окну и осторожно выглянула. Дети во дворе лепили снежную бабу. День был солнечным, морозным, и я вдруг поняла, как теперь далека моя прежняя жизнь. А еще поняла, какой я была дурой, не ценя ее. Обычной жизни, с обычными радостями. Я стояла и плакала, пока в тишине квартиры не хлопнула входная дверь.

Саша сбросил куртку, заглянул на кухню, увидел меня и сказал:

— Вы все еще здесь.

— Да. Я хотела позвонить Сикорскому, но так и не решилась.

— Пацан спит?

— Да.

— Прогуляемся, тут недалеко телефон-автомат. Позвоним папаше.

— Мне бы не хотелось оставлять мальчика одного.

Саша пожал плечами, подхватил куртку, направляясь к двери. Я шагнула за ним.

— Если мы недолго…

Я решила, мне следует самой поговорить с Сикорским. Но когда мы оказались возле телефона-автомата, Саша потянулся к трубке. Я стала диктовать ему номер, однако он, судя по всему, уже знал его.

— Геннадий Викторович, — заговорил Саша, — ваш сын у меня. — Затем он сделал паузу, выслушал ответ, а потом повесил трубку.

— Что Сикорский сказал? — нахмурилась я.

— Обещал много денег и счастья, если я верну мальчика.

— Так почему вы…

— Не все так просто, — вздохнул Саша, разглядывая снег у себя под ногами.

— Не понимаю.

— Я пока тоже. Вот что, возвращайся домой, а я отлучусь ненадолго.

Он проводил меня до дома и уехал.

Вернулся Саша уже вечером, в руках у него была коробка и штук пять пакетов. Максим приблизился к нему и спросил:

— Ты чего принес?

— Сейчас увидишь, — подмигнул он.

Странно, но ребенок его совсем не боялся. Впрочем, как выяснилось, Максим на редкость доверчив. Сбросив куртку, Саша открыл коробку, и мы увидели елку.

— У меня дома тоже есть елка, — серьезно заметил мальчик.

— А теперь и здесь будет. В пакете игрушки. Пока я приму душ, вам надо елку нарядить.

Саша посмотрел на мою растерянную физиономию и улыбнулся.

— Сегодня Новый год. Ты что, забыла?

— Новый год… — пробормотала я и хотела зареветь, но вместо этого рассмеялась.

Вместе с Максимом мы поставили елку в комнате возле окна и стали украшать ее игрушками. Их было немного, но елка все равно выглядела нарядной.

— Здорово! — кричал Максим, прыгая на одной ноге.

Я вернулась в прихожую за пакетами — в них лежали сладости и бутылка шампанского. Я бросилась накрывать праздничный стол, забыв о своих недавних тяжелых мыслях. Сейчас главным было успеть все закончить к Новому году. Максим помогал мне, хотя на самом деле мешал, конечно. Но я была ужасно рада — мальчик весел и доволен, так что его беготня по кухне отнюдь не раздражала.

В одиннадцать мы сели за стол, включив телевизор. Максим уже клевал носом и начал капризничать. Едва дождавшись боя курантов, я стала укладывать его в постель. Саша в это время вышел на кухню. Когда я появилась там, он стоял у окна, как я недавно. Во дворе запускали петарды, весело крича и смеясь.

— Вы правда нам поможете? — спросила я.

— Правда, — кивнул он, не поворачиваясь.

— Вы думаете о ней, об Ольге? — помедлив, опять спросила я.

Он повернулся, хмуро посмотрел на меня и сказал:

— Эй, не вздумай в меня влюбиться. Плохая идея.

— Я и не собиралась, — фыркнула я.

— Вот и хорошо. Иди телевизор смотри.

— А почему идея плохая? — все-таки не удержалась я.

— Тебе мало того, что ты уже видела?

— Не знаю. То есть я не знаю, что должна думать о вас.

— Ничего хорошего, я полагаю.

— Ольга советовала держаться от вас подальше.

— Правильно советовала. И я не очень-то нуждаюсь в чьей-то любви.

— В ее тоже? — Он не ответил, а я опять спросила: — Этот ребенок ваш? Ее ребенок?

Он вздохнул.

— Нет. И женщина не моя, и ребенок не мой. А ты задаешь очень много вопросов, что действует мне на нервы.

— Когда мы вернем мальчика? — в свою очередь вздохнула я.

— Завтра. Надеюсь, что завтра.

Проснувшись утром, Сашу я в квартире не застала, и его отсутствие вызвало щемящую тоску. Я бродила по квартире, пока Максим не поднялся. В суете несколько часов пролетели быстро, а потом вернулся Саша.

— Одевай пацана, мы уезжаем.

— Куда? — испугалась я.

— Ты же хотела вернуть его родителям?

— Мы поедем к Сикорскому?

— Встретимся на нейтральной территории.

Через полчаса мы уже были в машине. Город остался позади, мы свернули к загородному парку.

— Погуляйте здесь, — сказал Саша, — а я осмотрюсь. Терпеть не могу сюрпризов.

Он уехал, а мы остались на лесной полянке неподалеку от лыжной базы. Саша отсутствовал довольно долго, и мы с Максимом бегали наперегонки, чтобы не озябнуть. Вдруг меня посетила мысль, что Саша уехал навсегда, и я его больше не увижу. И от этой мысли стало так больно, что я плюхнулась в сугроб, собираясь реветь. Максим, думая, что я дурачусь, стал бросать в меня снег, весело хохоча, отчего плакать хотелось еще больше.

А потом я услышала шум двигателя и поспешила вытереть слезы. Подъехав, Саша распахнул дверь джипа, крикнул:

— Садитесь быстрее!

Я забралась в машину, держа Максима на руках. Мы направились в сторону кладбища, на втором повороте свернули и впереди возле указателя увидели ярко-красную машину, а рядом с ней женщину. Заметив нас, она замерла, а потом кинулась нам навстречу.

— Мама! — закричал Максим.

Я осторожно опустила его на дорогу, и мальчик побежал к матери. Я думала, Саша сразу же уедет, но он чего-то ждал, наблюдая за женщиной. Та, держа сына в объятиях, испуганно смотрела в нашу сторону.

— Идем, — позвал Саша и выбрался из машины. Я пошла за ним.

Женщина, все еще держа сына на руках, взглянула на меня с изумлением.

— Я вас знаю, — сказала она хрипло. — Вы ведь дочь Светланы Петровны?

Я кивнула, отводя взгляд.

— Ничего не понимаю. Вы объясните, что происходит? — теперь жена Сикорского обращалась к Саше.

— Но сначала у меня к вам тоже есть вопрос, — кивнул он. — У вашего мужа проблем с головой не наблюдается?

— Я не понимаю, — нахмурилась женщина.

— Я тоже, оттого и спрашиваю. По-моему, он спятил. Как еще можно объяснить тот факт, что он хотел убить собственного ребенка?

А мне показалось в тот момент, что спятил Саша — так нелепо прозвучали его слова. Женщина замерла, а потом вдруг заикаясь заговорила:

— Максим не его ребенок. Но он… обещал мне… клялся… Мой муж… вы ведь знаете, что он сделал с вашими родителями… — повернулась она ко мне. — Я хотела от него уйти, но я боялась. И он обещал, что Максим… Какая я дура! Как я могла поверить, что он способен простить… Это действительно он, вы уверены?

Саша не ответил, повернулся и пошел к машине.

— Подождите! — крикнула женщина. — Ради бога, подождите! Что мне теперь делать?

— Вот уж не знаю, — буркнул Саша.

— Он не даст мне развода, он… Вы спасли моего сына и теперь не можете просто взять и бросить нас!

— От безделья я на многое способен, — развел руками Саша. — Но возиться с чокнутыми бабами вовсе не предел моих мечтаний.

Он сел в машину, и я едва успела юркнуть на заднее сиденье, прежде чем джип сорвался с места.