Таинственные старушки, загадочные прохожие и незваные гости Романова Людмила
Я помнила рассказы о приходящих, после смерти мужьях. Когда жены, радуясь, что снова могут видеть своего мужа, и любить его, ждали каждый день его появления. В тайне ото всех, вопреки всем советам, предостережениям, они жили со своим призраком каждую ночь и ночь от ночи таяли и теряли силы и умирали… Призраки пьют энергию, ведь своей у них мало, тем более, для земных ощущений.
Оправданный страх снова возник в моей душе, и я постаралась отогнать все свои воспоминания о том сладком сне, и больше про него не думать.
Дневные заботы отгоняли эти мысли, ночные страхи тоже. И я думала, что все это закончилось, и все это была череда случайностей, которые я сама подогнала под такую мистику. Но все что произошло, а тем более тот, кто был заинтересован в этом, не зависел от моих желаний, от моих планов. Он существовал сам по себе, и только Он мог влиять на эту историю, и решить, закончить ее или нет. Ведь он был хозяин снов, когда человек является его рабом, когда его мышление отключено, а действуют только силы интуиции, чувств и грез.
Был сентябрь. Ночь была беспокойной. Я спала, и мне снился сон, не ясный, в коричнево дымчатых тонах. Пустынная баня, пол покрытый водой, тусклый свет, у меня какое– то беспокойство и тягость. Я иду по этому сырому полу и подхожу к двери, я открываю дверь, и вижу свою бабушку, с каким то свертком похожим на ткань.
– Бабушка, ты пришла?
– Нет, я ухожу, говорит бабушка. Посмотри, – она протягивает мне свой кулек из ткани, и я вижу, что в нем лежит младенец. Младенец смотрит на меня, а я замечаю, что лицо его не совсем такое, к какому мы привыкли, круглая мордочка с очень маленьким носиком и маленьким ротиком. И глазами расположенными наискось, они сероватого цвета, а может быть, мне так кажется, ведь все в дымке. Это мой ребенок, это я сейчас родила его в этой бане, бабушка быстро помыла младенца, завернула его в покрывальце, и унесла. Куда?
– Смотри сны, и не забывай имени, и еще вот это, – бабушка сунула мне в руки бумажку.
Бабушка закрыла дверь, и догонять ее было бесполезно. Ее уже здесь не было, и малютки тоже. Я открыла сложенную бумажку, в ней были написаны цифры 4536. Понять их смысл мне было трудно. Но я запомнила эти четыре цифры. В паре они давали цифру 9. И наверное в этом был секрет.
Прошло много лет, но мой прекрасный незнакомец больше не появлялся. Он не появлялся явно, с той же любовью, которую он подарил мне тогда, но негласно, он присутствовал во сне. То голос советовал мне что-то во сне, то он путешествовал со мной по мирам иллюзий, то дарил мне вещие сны, которые сбывались всегда. Я ведь знала секрет, я знала его имя, и еще четыре цифры. Разгадка которых, пришла ко мне немного позже.
Портрет, ту чеканку, мы сняли со стены вместе с другими портретами, когда делали ремонт. Вещи были сложены в кучу в коробки узлы. И потом, через много лет, я вдруг вспомнила, а ведь здесь раньше еще была чеканка! Теперь здесь висели портреты моих близких, и больше ничего… А куда же он делся, подумала я? Не знаю. Может быть, мама выбросила его, пока я не видела, может быть, случайно выбросили вместе с оторванными обоями. А может быть, он исчез также, как и появился. И теперь его портрет висит в другой, чужой комнате? И может быть, другая женщина ждет его прихода? При этой мысли мои глаза на секунду закрылись от воспоминания, и сердце забилось чаще.
Не знаю, выдержала бы я еще один стресс от его присутствия, я вспомнила ужас и лохматые пальцы, и…поцелуи.
Эта история имела и еще не одно продолжение. Слова и советы бабульки, которым я последовала через много лет в трудную для меня минуту, стоили мне нескольких седых волос. А незнакомец? Я увидела его еще раз…
И еще. Я до сих пор вычисляю того человека, мужчину, с которым, по словам бабульки, меня сводила судьба, но вся его ужасная сущность, все-таки не принесла мне вреда, а прошлась по моей жизни косвенно, но не могу подумать ни на кого. Кто, когда и почему не навредил? Это пока остается для меня вопросом. И возможно разгадка этого родит еще одну интересную историю. Возможно детективную. У бабушки волосы на голове встали, когда она ощутила его в моей жизни!
Встреча в Рузаевке
В то время я работала на телевидении, и часто ездила в командировки. Моей задачей было найти нужные микросхемы или конденсаторы, в общем, комплектующие для нашей технической службы. Многие телевидение представляют в виде работы дикторов. Но на самом деле, чтобы диктор появился на экране, и передача прошла без помех, в это должны вложить свой труд тысячи квалифицированных, опытных и ответственных людей. А слава достается единицам, тем, кого видят на экране! И когда я представляюсь при знакомстве, что я работаю на ТВ, мне говорят, – точно, точно! Я вас видел!
Вот так, выполняла я однажды свою частичку незаметного труда для работы студий, и поиск конденсаторов завел меня в город Саранск.
Сам завод был в километрах пятидесяти от города на станции Рузаевка. Я это название слышала часто при работе с конденсаторами и поэтому, поехала в командировку без достаточной подготовки. То есть, не узнала точно, как ехать на завод, и на чем. Думала, – городок маленький, там, каждый мне этот завод покажет. Небось, почти все жители на нем и работают. Проблем не будет.
И вот, остановившись в гостинице Саранска, я узнала номер автобуса, который идет в Рузаевку, и рано утром поехала туда. Вышла из автобуса и спрашиваю у первого прохожего:
– Не подскажете, где здесь завод?
Прохожий на меня смотрит недоуменно и плечами пожимает. Спрашиваю у второго – тоже не знает! У третьего.
– Какой такой завод, нет здесь никаких заводов! – отвечает.
– Да что же это такое! Не может этого быть, чтобы люди в таком маленьком городке, не знали, где находится завод! Или они такие все вредные, или тупые. Можно подумать, я у них спрашиваю, – где здесь Африка?
Городок то, весь из маленьких частных домиков, улиц пять насчитается! И все! Наверное, жители и то все друг друга знают, а уж завод!
Спрашивала, спрашивала, толка нет. А время идет! Мне как– то беспокойно стало. И себя ругаю
– Ну почему такая халатность? Нужно было все точно узнать! Телефоны, дорогу.
Пошла я в сторону синеньких палаток, думаю, – куплю себе хоть, что-нибудь попить и поесть. На завод, наверное, сегодня не попаду. Придется возвращаться и в Саранске еще раз спрашивать все точнее. Только бы назад уехать! Как– то здесь все не так, может, и автобус назад только ночью пойдет?
Но, слава Богу, смотрю недалеко станция с электричками. И на них, как я предположила, тоже можно до Саранска добраться.
– Ладно, одним горем меньше! Электричка понадежнее будет. Если что…
На мое счастье и удивление, в маленьких магазинчиках и близлежащих палаточках, везде продавались жареные пирожки, да такой выбор большой и с тем и с другим, и вкусные, к тому же, оказались. И кофе и морс к пирожкам!
Съев пирожок и выпив кофе, я немного повеселела, и успокоилась. И решила еще раз поспрашивать прохожих. Время шло к двенадцати, и я себе отпустила еще полчаса наудачу.
– Здесь есть завод конденсаторов. Как до него добраться? – спросила я мужчину на остановке, куда я вернулась.
Прохожий мне ответил, показав рукой в сторону Саранска: «Да, вот туда идет этот автобус, но он ходит два раза в день… А и, может, уже прошел!
– А сколько же туда ехать? Долго? – спросила я вдохновленная тем, что хоть один мужичок попался нормальный.
– Да может часа два, – неопределенно сказал он мне.
– Да как же два часа, когда я даже сюда меньше часа ехала? Из другого города! А завод где-то здесь должен быть. В Рузаевке! – возмутилась я, чувствуя, что рано радовалась.
Прохожий пожал плечами, и ушел.
Стою я на остановке, собираю в кучку полученные сведения, и надеюсь, что этот автобус еще не прошел. Думаю, – мне бы только туда добраться, до завода, хоть к вечеру! А назад можно и завтра! На ночь, глядя, не поедешь. А при каждом заводе есть общежитие, и пристроят меня на ночь, как ни будь. А если нет, то рядом с проходной посижу до утра, не так страшно. Как– то неприятно, что дело не делается и хочется любым путем вперед двигаться, а не назад. И к тому же, кого винить, сама виновата, вот и отвечай! А самой так тоскливо, ведь если бы заранее все узнала, то уже и дела бы сделала и по Саранску погуляла!
Смотрю, подходит к остановке женщина. Маленькая такая, в бедной одежке, лет на пятьдесят пять. В сером пальтишке, каком – то, старом платочке. Очень простенькая и бедненькая. По типу лица – мордовка. Подошла и встала под навес, как будто тоже автобус ждать собралась.
– Автобус ждешь? – спросила она меня, спустя минуту.
– Да! – обрадовалась я, что можно хоть с кем ни будь поговорить. – Но, говорят, он редко ходит?
– Да он совсем, сейчас не ходит, его отменили. Ты так весь день бы прождала! До ночи! А тебе что, на завод нужно? – спрашивает, хотя я ей еще ничего не сказала.
– На завод. Но только я туда теперь не доберусь, раз ехать не на чем, – вздохнула я.
– Да я туда иду, хочешь со мной. Я тебе дорогу покажу, – предложила женщина.
– А далеко он? – засомневалась я.
– Да километров пять, – махнула женщина рукой в ту же сторону, что и мужчина показывал. – Пошли со мной, если хочешь.
Я сначала обрадовалась, и пошла с женщиной. Перешли мы одну дорогу, вторую. Иду я рядом с ней, и одно меня волнует, во сколько я на завод приду и успею ли получить конденсаторы? А то получится, что вся эта дорога зря. Иду и подсчитываю, за сколько мы до завода дойдем. – Километров пять умножить на двадцать минут, за полтора часа дойдем, – решила я.
А потом, город кончился, и начались какие-то овраги, полянки и отсутствие домов, вот тут я немного стала задумываться. Куда я иду, и куда меня приведут? Думаю, – откуда эта женщина взялась, и почему она ко мне подошла? И про завод откуда узнала! Куда мы идем? И почему я ей доверилась? А вдруг, специально заведет, куда-нибудь, или сама что– то напутает? Ведь мы с ней про завод ничего не уточняли. Вдруг и не на тот завод идем?
Иду, все варианты рассчитываю, – Успею удрать, если что или нет? Солнце высоко, стемнеет еще не скоро, успею повернуть! – успокаиваю сама себя. – Только вот, найду ли я дорогу назад? – вдруг ужаснулась я, потому что поняла, что не помню как мы сюда шли, я же на женщину смотрела или просто под ноги. Автоматом шла, и путь не запоминала!
Женщина сначала шла молча, а потом стала рассказывать мне о своей жизни, о своих дочках, о своем доме. И чем больше она мне рассказывает, тем больше мне ее жаль, хоть она и не жалуется, а просто рассказывает. И доброта из нее так и льется. А мне ей уже и помочь хочется и жизнь ее облегчить, и вся ее жизнь, как кино видится. И домик ее, и дочки и убранство комнат…
А потом, я вдруг свою маму вспомнила. Она умерла год назад. Смотрю, и мне моя мама везде кажется и в земле с травкой, и в облаках. Я везде вижу ее лицо, оно мне так ласково улыбается, и в душе, даже, все переворачивается. Моя мама здесь, но не здесь.
Иду, слушаю женщину, а земля пахнет, как– то по-особенному, как то знакомо. Таким запахом, какой я запомнила с детства, когда в одном городе жила. Ромашки аптечные под ногами, овражки, травка… Приятно. И никак эта красота с моими страхами не укладывается. Но главное, остановиться, повернуть назад, пока не поздно, и переиграть эту ситуацию не получается. Иду, как загипнотизированная природой, солнышком и ее монотонным разговором. Впереди ничего, кроме полей, лесков и овражков. Но иду, и каждая минута уводит меня все дальше и дальше, и города уже не видно, но я и не оборачиваюсь, а чувствую по времени и по пройденным пейзажам..
Через час, женщина остановилась.
– Здесь я пойду в другую сторону, а ты иди туда, – и женщина показала мне рукой в сторону.
Смотрю, а вдали, километрах в двух, виднеются здания завода и трубы. Но так далеко! Завод маленьким кажется. Почти с горизонтом сливается. А впереди, ровное вспаханное поле, и тропинка, кое-как протоптанная, среди кочек. Но, уж и то хорошо, что видно, уже не заблудишься! – вздохнула в душе я, представляя, как буду пробираться на каблуках по этим терниям. И что от моих новых сапожек останется.
Распрощалась я с женщиной и бегом, бегом к заводу, даже не обернулась на нее. Вот и проходная. Документы и пропуск. Ну, все, как всегда. Цивилизованно. И автобусы рядом стоят и легковые машины. И люди туда– сюда ходят. А рядом, частные дома с садиками, теленок хорошенький на травке пасется, куры в травке что-то ищут. И, главное, пришла я до обеда. Все успела, И получить продукцию, и походить по заводским магазинам, в ожидании автобуса, который рабочих с завода к станции возил. А ждать не хочется, уже все посмотрела, а до автобуса еще часа два.
– Не будет ли пораньше автобуса до станции? – спрашиваю я одну работницу.
– Да что вам автобус ждать?! Прогуляйтесь! Здесь, не далеко. Вон мимо тех домиков и влево, – женщина беззаботно махнула рукой в сторону, совершенно противоположную с которой я пришла. Но я решила, что наверное, эта дорога, хоть и дальше, но не по кочкам.
– Ничего себе недалеко! – усмехнулась я в душе. Сюда полтора часа шла! Теперь назад с коробкой два идти! Конечно, чужих ног не жалко!
Но погода была прекрасная, и настроение мое было хорошее. Все обошлось, Никуда меня не завели, все я успела и все получила. А остальное уже ерунда! Я решила пойти теперь уже с легкой душой, не спеша, пешочком к той же автобусной остановке, или станции. И в подарок себе купить еще парочку пончиков в том магазинчике. Имею право! – решила я.
Пошла я по этой тропинке, мимо домиков с яблонями и золотыми шарами. Мимо кур, гуляющих рядом и спокойно клюющих что-то на земле, мимо кошек сидящих на дровах около домов, и греющихся на августовском солнышке… Встречая по пути беспечно пробегающих по своим делам собак … После городской жизни, это было даже приятно, это было как маленькое путешествие по чужим краям, чудесная прогулка! И я уже настроилась идти так часок. Думаю, – хорошо, что у меня обувь удобная, даже по кочкам при таких километрах ничего не натерла! Повезло.
Но вдруг за углом улицы, ровно через минут пять, я увидела синенькую палатку! А когда я прошла еще несколько шагов, то поняла, что это та самая с пирожками, да и остановка автобуса – вон она! Я прямо опешила.
– Как это может быть?! – подумала я. Туда полтора часа, а обратно семь минут медленным шагом!? Завод то в метрах триста от остановки был!
Тут я уж совсем ничего понимать не стала:
– Завод в пяти минутах от остановки. Никто не знает где он!
– Мы шли с женщиной часа полтора, оказывается весь путь десять минут!
– И о каком автобусе могла идти речь, если здесь все так близко. Я в Москве то от метро до работы дольше хожу! Не думаю, что бы в провинциальном городке люди тратили деньги на автобус, если можно дойти пешком! Да еще и в другой стороне! Идти нужно было налево, а мы пошли направо! Зачем?
– Наконец, что это за женщина, которая меня провожала, со мной шла, и образ моей мамы мне оживила, и даже запахи детства вернула? Волшебство какое-то!
Я ехала назад в Саранск, и впереди у меня был еще весь день! А, выйдя на автобусной станции, я прочла таблички с направлениями автобусов до города моего детства.! Время в пути полтора часа!» Вот сюрприз!
Получается, мое чутье меня не обмануло. Земля пахла именно так, как в моем детстве, потому что это была та самая земля! Ровно сорок лет я не видела этот город, а узнала его по запаху земли! Все просто!
Вот только, почему время так растянулось, а потом вдруг сжалось? Как будто, я была в другом измерении, а потом вернулась в это. И на другие вопросы я ответить себе так и не смогла. Но все же, кое о чем догадалась.
А будет с вами вот что
Случай из жизни моей подруги
Как – то раз, я была в гостях у своей подруги Люси. Я часто у нее ночевала, потому что мы учились на одном курсе института и были подружками. Нам было весело жить вместе. И про женихов поболтаем, и задания вместе решим. Я конечно с пустыми руками в гости не приходила, всегда куплю что-нибудь вкусненького, и принесу им в дом. Мы сядем за стол вчетвером: я, Люда, ее мама и брат Саша, и пируем. Отец Люси к тому времени умер. И тете Маше приходилось одной на свою маленькую зарплату и пенсию от мужа, растить двоих детей. Поэтому ничего лишнего они себе позволить не могли, но всегда угощали меня, и кормили. Поэтому, мои покупки были маленькой радостью. И пока мы сидели за чайком с тортиком, про все успевали поговорить, и старое вспомнить. И мне как– то так хорошо было! Как в своей семье. Ночевать можно было, и с Люськой на одном диване, и если хочешь, на полу на матрасе. Все было просто. И ее мама, спокойно воспринимала таких гостей как я, и никогда не была против.
В этот вечер разговорились мы про чудеса всякие, которые в жизни случались, и тетя Маша рассказала такой случай…
– Это сейчас мы так бедно живем, одной с двумя детьми конечно трудно. А раньше! Жена летчика! Он уже был майор. Зарплата, паек, всякие льготы. Да еще несколько лет мы жили в Германии, так, что у нас все было, дом-полная чаша. И фрукты и конфеты, и все что я захочу то и покупала. Я любила красиво одеться, и платьев у меня была куча и у Люсеньки и туфельки разные, и платья, и шляпки! Мы обе разодеты были. Всегда все не как у других.
– Я сейчас тебе фотографии покажу, – сказала моя подружка и достала альбом с фотографиями.
Мама Люси была сфотографирована в чернобурке, с ярко накрашенными губами, в красивой фетровой шляпке с бантом. Молодая и богато одетая.
– А здесь вот наш папа в форме, это мы еще в Германии были, мне тогда годик был. А вот я… Правда, хорошенькая?
– Ой, мы ее с Колей тогда баловали! Одна! Все ей! Возможностей много. Хорошенькая девочка была, носик маленький, глазастенькая. Все смотрят на нас и нахваливают. Какая я красивая, да как могу со вкусом одеться. Да какая у нас дочка. И какие мы счастливые…
– Да, вы, и правда, красивая, а муж тоже очень хороший, такой мужественный. И как здорово ему в форме! Сказала я, чтобы сделать приятное Люсиной маме.
– Ну, у него характер был не мед, резкий был человек. Но меня с Люсей любил…
И вот однажды, – продолжила рассказ тетя Маша, вышли мы из дома, мы тогда жили около метро Аэропорт, и направились на автобусную остановку. Я и Люся. Как сейчас помню, это был апрель. Мы еще в пальто ходили. Проходим арку, я Люсеньку за ручку веду. На улице так хорошо, весна, солнце, осталось только до остановки дойти, мы ехали в Военторг. Вдруг, смотрю, при выходе из нашего двора стоит такой приятный мужчина, лет сорока пяти. В габардиновом пальто, шляпе. Очень приличный и солидный.
Ну, стоит, и стоит. Я на него посмотрела и хотела пройти мимо. А он, ко мне обращается.
– Гражданка, какая у вас красивая дочка!
– Спасибо, хотела сказать я и пройти мимо. Но мужчина продолжал…
– Я вам хочу сказать, что с вами будет в вашей жизни, я вижу ее.
– Как интересно! Прямо такой мужчина? – удивилась я. Обычно бабушки, цыганки, а тут мужчина! Необычно.
– Да, вот именно! Вроде не цыган, обычный москвич. И даже не обычный, а как артист, одет красиво и лицо благородное. Как– то странно все это мне показалось, – продолжала тетя Маша. Но мне вдруг захотелось узнать, что будет дальше. Вокруг полно народа, что он мне сделает? – думаю. Пусть скажет. Очень даже интересно! И я думала, что дальше будет так, как я представляла. Мой муж получит повышение по службе. Мы будем жить в Москве, получим большую квартиру, моя дочка вырастет…
– У вас скоро еще сын будет. Такого-то числа родится. Умный будет мальчик, вы с ним горя знать не будете. У него будущее хорошее! – сказал мужчина. Он выучится и быстро карьеру себе сделает. Все у него будет прекрасно в жизни.
Про мальчика начал, про то чего я совсем не ожидала. Как в июле, родится, недоношенный что – ли, – подумала я. А муж мой в больнице лежал, с маленькой травмой. Так что сроки уж совсем не сходились.
– А про нас с Люсенькой? – подумала я. Но мужчина продолжал, и опять такое выдал, чего я и в голове не держала.
– А дочка ваша со сложным характером. Концерты вам закатывает! Любит плакать и капризничать. И часто вы не знаете, как ее успокоить. У нее в жизни все сложится трудновато. И муж не один будет и детей двое.
Мне сразу как-то неприятно стало. Наша любимая дочка, и такая у нее жизнь будет. Откуда он знает, что она такая капризная? Сейчас бегает, прыгает, не плачет! Веселая, с ним поздоровалась. Но ведь правда она нас порой своим характером и капризами доводила. И как это он узнал?
– Ваш муж умрет такого– то числа. И поэтому, вам потом придется жить в другом городе, одной, с детьми. Вы долго проживете одна, трудно будет, мало денег, но старость будете доживать с седым человеком, который вас будет очень любить, закончил мужчина и посмотрел на меня с грустью.
– Ну, вы наговорили, какой– то кошмар! Лучше бы я с вами не останавливалась. Зачем? – я обиженно посмотрела на него. Так утро хорошо началось и на тебе. Специально вредничает и каркает, – думаю. У самого в жизни что-то не удалось, вот и измывается над прохожими.
– Представляешь, это после того, как только и слышишь похвалы, какая я красивая и какая счастливая, услышать про такую ужасную будущую жизнь!
– Мужчина виновато посмотрел на меня, обречено вздохнул, надел шляпу и пошел в другую сторону, – закончила тетя Маша свой рассказ.
– Вон Люся даже все это помнит. Он много про нее наговорил. Я уж сейчас немного подзабыла все подробности.
– Да помню, такой симпатичный, мне понравился, – подтвердила Люся. – Но я ничего тогда не поняла, потому что половину не слушала и бегала рядом. Мы потом еще надеялись, что все это вранье, и мужчина разыграл маму. А потом!
Но потом оказалось, что мама уже в тот день была беременная, и ровно в тот месяц, когда сказал незнакомец, у нас родился Саша. Именно мальчик. Все сходилось, но это значит, что дальше должен был быть кошмар!
И он начался. У папы вдруг очень сильно заболела голова. Он попал в госпиталь. И когда его там осмотрели, оказалось, что у него в голове опухоль. Его на операционный стол, и прямо на столе во время операции, он умер.…
– О, он еще много говорил, и все сошлось, добавила тетя Маша. И вот живем теперь так, как сейчас. Вот только седого мужчины пока нет. Уж сорок пять, неужели еще появится. Обещал хорошего. Любить будет! Если бы знала, что все так и случится, побольше у него спросила, и запомнила бы поточнее.
– А мне, впереди ничего хорошего, – вздохнула Людка. Мужья плохие и нервы.
И все же мы благодаря своей молодости не очень верили в плохое, и думали, что сами сделаем себе судьбу.
PS
Прошло много лет, и я стала свидетелем, как пророчества того мужчины стали исполняться. Мы окончили институт, и вышли замуж. Но у моей подруги жизнь сложилась не очень хорошо. Девочка у нее родилась с маленьким дефектом, и муж был задиристый, все скандалы устраивал. Обижал ее. Они развелись очень быстро. Потом Люська вышла замуж за второго, родила сына, но и второй брак удачным не был. Так моя подружка и промучилась, пока второй раз не развелась.
А ее брат Саша, быстро сделал карьеру и стал важным специалистом. Все у него шло как по маслу.
Мама их, вдруг, познакомилась с одним мужчиной. И так он к ней привязался, что вскоре она вышла за него замуж, была очень счастливая, потому что, он ее просто обожал, делал, только как Машенька скажет, и во всем помогал. Вот и вышло, что прожила она свою оставшуюся жизнь с седым человеком, дядей Сережей.
Я часто вспоминала этот случай. И только сейчас, когда писала эту книгу, вдруг все сопоставила и поняла. Это был сам Мессинг! Он ведь тоже там, около Аэропорта жил. И возраст, и описание точно сходились. Мало того, он подарил на самолет деньги и Люсин папа возможно видел его и возможно принимал участие в испытаниях этого самолет. И в Германии Мессинг был у летчиков. Так что, он его и вспомнил, когда тетя Маша с его дочкой мимо проходила.
А я всегда им восхищалась, и очень хотела попасть к нему на концерт. И вот однажды, когда мы с этой самой Люсей в 1968 году были в Керчи, мы увидели объявление, что в 21–30 в парке, состоится концерт и сеанс с опытами Вольфа Мессинга. Удача! Мы ждали, ждали его приезда, но концерт так и не начался. Наверное, его отменили из-за проблем у самого Мессинга. Стало уже темнеть, и мы ушли домой, на квартиру, которую мы снимали. А сейчас я думаю, вот бы встреча была! Мессинг, наверное, вспомнил бы Люську, он же маг, и еще что-нибудь ей сказал бы. И мы у него про свою жизнь спросили. Но не судьба. Вот такие бывают переплетения в жизни.
Старушкин подарок
– Надежда Николаевна! – девушка в белом рабочем костюме подошла к начальнику смены.
– Валя, что случилось? – спросила, отрываясь от отчета, Надежда Николаевна.
– Зуб болит, терпеть больше не могу! Не знаю, как смену доработать.
– Подожди, подожди, я сейчас тебе таблетку поищу, может, получше будет? – забеспокоилась Надежда Николаевна, которая была очень добрым человеком. И всегда старалась войти в положение своих работниц.
Отпустить бы ее домой, но положение было критическим. Сегодня на работу не вышло несколько человек. И, те, кто работал в эту смену, уже работал за двоих. Потерять еще одного работника, да еще тестомеса, было бы катастрофой. И Надежда Николаевна задумалась, как выйти из этой ситуации и не остановить производство.
– Да я все понимаю, Надежда Николаевна. Сейчас немного посижу у вас и пойду работать. Хоть бы немножко успокоился, уже вся голова раскалывается, сказала девушка, взявшись за щеку.
Дело было на хлебозаводе в мелкоштучном цехе, который выпускал всякие разные сдобные булочки. Это были семидесятые годы, когда рабочих рук не хватало, а план был делом святым. И, пущенные в ход продукты, должны были пройти весь цикл, иначе это была бы неоправданная недостача и брак. А такого допустить было никак нельзя. Нельзя было допустить, чтобы москвичи, придя рано утром в булочную, не обнаружили там калориек и свердловских булочек, сметанных лепешек и огромных плюшек. Вы, наверное, помните, какие вкусные булочки были раньше? Это потому, что туда шли только отборные и натуральные продукты. И выпечкой занимались профессионалы своего дела, которые не один год оттачивали свое мастерство.
– Валь, у меня должен быть анальгин, выпьешь, и все пройдет, но завтра обязательно к врачу сходи, а то, так может разнести, что резать будут! – Надежда Николаевна поискала в аптечке, но таблеток подходящих не было! Сходила в соседние цеха, но и там не нашлось. Ночная смена, в аптеку бы сбегать, но все закрыто…Что делать?
– Надежда Николаевна, нашли таблетку, – спросила с надеждой Валя, через силу улыбаясь.
– Ладно, сказала Надежда Николаевна, мы и без таблетки обойдемся, я сейчас тебя сама полечу. Я ведь умею зуб заговаривать.
– Да!!! – округлила глаза Валя, а как? Надежда Николаевна, заговорите мне его скорее!
– Садись на стул, и не подсматривай, а то ничего не получится, – сказала загадочно Надежда Николаевна..
– Не буду! – пообещала Валя.
Она села на стул, а Надежда Николаевна встала сзади, что-то пошептала, и что– то сделала руками.
– Все! Можешь идти! – сказала она.
Валя встала со стула. И что, точно пройдет? – спросила с надеждой она.
– А вот, посмотришь! – многозначительно улыбнулась Надежда Николаевна.
Смена пролетела быстро, потому – что некогда было считать часы. Нужно было получить продукты, рассчитать рецептуру, замесить различные виды теста, а потом каждый вид раскатать по-своему и нарезать заготовки, да сформировать различные булочки. А еще посадить их в печь, после этого вынуть горячие протвешки, и аккуратно снять готовые булочки, да положить на лотки. Работа в основном ручная, и не стандартная. План такой, что только разворачивайся. И вот конец смены, утро, и девчонки побежали в раздевалку. Все, сегодня отработали!
– Валь, ну как зуб? – спросила Надежда Николаевна Валю, которая пробежала мимо ее кабинета, сказав быстро, – до свидания.
– Ой! Надежда Николаевна! Да я и забыла про него! Вот здорово! Вы бы не сказали, я бы и не вспомнила. А как это вы?
– Секрет, – сказала с улыбкой Надежда Николаевна. Если расскажу, то действовать не будет! Она была довольна, что помогла девушке, и сама удивилась, что у нее все вышло.
– Неужели и правда старушка мне секрет открыла? Вот это да!
И Надежда Николаевна стала вспоминать эту старую женщину и ее слова.
А было это так…
Надежда Николаевна шла по улице с работы. Была весна, и так приятно светило солнышко, и уже бабочки летали, и деревья стояли с мелкими свежими листочками, которые городская пыль еще не испортила. И все было так красиво. Прохожие шли с ветками черемухи. И Надежда Николаевна подумала, что завтра тоже нужно сходить в лес и сломать одну веточку.
Впереди шла старая женщина, и что-то спрашивала у прохожих. Но они, не глядя, проходили мимо, или что-то быстро говорили ей, но, наверное, не то, что ей было нужно, потому что старушка снова обращалась с вопросом к прохожим. И не получив ответа, она наконец остановилась на тротуаре, беспомощно глядя куда – то. Старушка была бедно одетая. По сгорбленной спине и по худому тельцу с множеством морщин на лице, можно было предположить, что ей лет восемьдесят.
– Бабушка, что вы хотели? – спросила Надежда Николаевна, улыбаясь. Может быть, я вам подскажу.
– Ах! Да ты может и не знаешь… – сказала старушка.
– Ну, все– таки, давайте я вам помогу…
Старушка, вдруг выпрямилась, улыбнулась и говорит:
– Да вот ищу я одно место, где мосток, бережок и песок. Знаешь ты такое место?
– Знаю! – сказала Надежда Николаевна таким тоном, как будто ей в это время было лет десять, а подружка спрашивала ее, – а ты знаешь, что у меня в руке? При этом, ничуть не удивившись, неопределенности вопроса.
– Это на Володарке. Сядете на такой-то автобус, спуститесь с горки, тут вам и мосточек, и бережочек, и песочек.
Старушка, как бы помолодела сразу. Взяла Надежду Николаевну за руку и говорит.
– Ты очень добрая и хорошая. Всем стараешься помочь… Но доброта дело неблагодарное! Корыстный человек, добра не сделает, разве для того, чтобы выгоду получить. У тебя корысти нет! Душа велит, ты и делаешь. Только такое добро ценное. И не бойся, когда потеряешь. Больше потом найдешь… А я тебе, за то, что душа то у тебя светлая и добрая одну вещь скажу, только ты ее никому чужому не говори! Потом, можешь дочери сказать. Но, сама тогда уже делать так не сможешь. Это ей передастся. Так что, пока храни секрет, и продолжай делать добро. Так может, и зла на земле меньше станет. А его здесь очень много!!!
Надежда Николаевна внимательно слушала бабушку. Она не могла обидеть старого человека недоверием или неблагодарностью.
– Спасибо, спасибо бабушка. И что же вы мне скажете? – спросила больше из вежливости, чем ожидая действительный ответ, Надежда Николаевна.
– А вот что…
И старушка сказала и показала, что должна делать Надежда Николаевна, чтобы помочь людям в определенный момент.
– Запомнила?
– Запомнила, спасибо, но мне идти нужно, бабушка.
– Иди с Богом, – сказала старушка, и надейся….
– Надейся!? – странно, как будь – то старушка назвала ее по имени.
Надежда Николаевна, шла вдоль своего дома к подъезду, смотрела под ноги и думала: «Что это? Может, ерунда какая– то? Да ладно! Главное, старый человек доволен остался. Но место– то ей нужно было, прямо как на Володарке! И как быстро я сообразила про это! Да, странно!»
А потом прошло время, и Надежда Николаевна забыла об этой встрече, а случай на работе, про бабушку и ее заветные слова ей напомнил. Как– будто даже кто-то ей шепнул, – попробуй, как бабушка научила.
– Значит, старушка правду сказала? Или просто так совпало? – думала Надежда Николаевна. Нужно будет еще раз попробовать! А как хочется рассказать про это, но нельзя! Нет, попробую еще раз, если выйдет, то не расскажу, а если не получится, то значит это все сказки и можно рассказать, – так думала Надежда Николаевна. А потом снова забыла эту историю, пока не выпал случай помочь еще раз.
Потихоньку, полегоньку, одна девочка рассказала другой, та третьей. И как у кого что-то не получается или болит, то к Надежде Николаевне идут. Надежда Николаевна и сама до конца не верила в это, и все отнекивалась:
– Да не умею я ничего, да это все преувеличивают. Вам сказки рассказали, а вы и верите. Что я вам врач, что – ли!
– Не сказки, вон у Веры все прошло, и Лизе вы помогли! – говорили женщины.
Делать нечего, просят, значит нужно помочь. Что больше действовало? Тот секрет, или доброе слово, да участие? Людям очень часто совет нужен, и ободрение. Успокой душу, посей надежду. Вот и легче жить, и проблемы меньше кажутся. Надежда Николаевна сама в уныние не впадала, и других от этого уводила.
Вскоре, Надежда Николаевна ушла на пенсию и вздохнула свободно. Но иногда все же, в безвыходном случае, когда других средств помочь не было, то слово говорила, и людям помогала. И добрая была до последних своих дней. Последнее отдаст, но поможет.
Года за три до смерти, она все рассказала своей дочери, так что, может, еще и будет действовать Старушкин подарок.
А глаза то, голубые!
Рассказ моего соседа по даче
Однажды у меня была очень большая проблема. Мне нужно было подать документы на квартиру, а у меня все их не брали. То, сегодня там буква не так написана, то завтра, подпись нужна еще другая. То, сегодня этого человека нет, а другой не берет. То завтра, у меня у самого, вдруг, внезапно что-то случалось, и я не мог выйти из дома. Ну, каждый раз препятствия! Уже замучился ходить, а дело сделать нужно. И камень этот висит и висит.
И вот в последний раз собрал я все документы, проверил все подписи, сложил их в папку и пошел в ЖЭК.
Иду через Ленинский проспект, и голову повесил, все в уме представляю, что сегодня опять не так окажется. Остановился посредине перехода и жду, когда зеленый свет загорится. Вдруг чувствую, меня кто– то за рукав подергал. Посмотрел я в сторону, а там женщина старая стоит.
– Чего ей нужно? – думаю.
А она мне и говорит.
– Ну что ты так переживаешь? Все никак дело свое не закончишь? Так вот, иди спокойно и не думай. Сегодня все будут на месте и с первого раза у тебя все возьмут. Сегодня все у тебя получится.
– Я так удивился. Откуда, думаю, она про мои дела знает? Наверное, так по виду догадалась?
Смотрю на нее и удивляюсь, но не только на это! Мне еще очень странным показалось, что при ее почтенном возрасте, глаза то у нее синие– синие. Ясные– ясные, и какие– то сверкающие, как сапфиры! Я такого цвета у молодых не видел, а тут у старой женщины!
И как– то все в голове путается, что понять до конца не могу, старушка это, или наоборот, молодуха. Тут я машинально посмотрел на дорогу, но машины еще шли, и я, хотел было, уже задать женщине вопрос. Смотрю, а никого около меня нет! Оглянулся, и там и здесь машины идут, перейти такую ширину она за секунду не могла бы, но нет ее!!!
Ничего я не понял, и, перейдя дорогу, пошел в ЖЭК. И что ты думаешь?! У меня там, за одну секунду все приняли, поулыбались, и сказали, что мой вопрос на следующей неделе будет решен! Расшаркались почти. Тут я снова старую женщину вспомнил. Чудеса!!!
Прихожу домой, жене рассказал. Она подруге. А подруга, верующая, в церковь часто ходит, все церковные ритуалы выполняет. Так она моей жене все уши прожужжала: «Иди к батюшке, все ему расскажи. Да свечку поставь. Поблагодари Бога!»
Моя должность и партийность?! В церковь ходить не положено! Но все-таки я сходил. Подошел к попу, и рассказал ему, все, что со мной произошло. Думал, он меня не поймет и, в лучшем случае выслушает. А Батюшка, совсем даже не удивился, и говорит:
– Да ты уже не первый. Ко мне часто с таким приходят. Пошли со мной…
Подводит он меня к иконе, на которой женщина изображена и говорит: «Ну что? Ее видел?»
Я смотрю, – она! И глаза те же самые! Синие..
– Это Богородица! Бывает сын мой, бывает. Ходит она среди людей. Показывается. Вижу, что ты неверующий, вот теперь задумайся. Может, к Богу поближе будешь. Каждый своим путем к Богу идет. А уж тебе такая подсказка!
А я тогда подумал, – как хорошо, что меня в детстве родители окрестили.
Хоть еще и не совсем я верующий стал, но в глубине души порадовался. Все мы, когда страшно, Бога вспоминаем и верующие и неверующие.
Бедная, одинокая бабушка
Это было совсем недавно, как раз в то время, как мне пришлось оформлять пенсию. С первого раза сдать документы не получилось, и мне пришлось собирать справки и печати. Противно! Но был один плюс. Справки эти нужно было взять с предприятия, на котором я начинала свою трудовую жизнь. На котором, я не была уже сорок лет. А значит, снова попасть в места своей юности.
Сорок лет! Почти сорок. Мне было тогда семнадцать. Я училась в вечернем и работала секретарем директора. Здесь же работал мой отец. Сорок лет назад ему было всего– то пятьдесят один год. Моложе меня сегодняшней. Вот до чего я докатилась. Я уже сама пенсионерка. Кошмар!
Попасть в места под названием «сорок лет назад» было и просто и тяжело. Просто, потому что, это было всего часа полтора езды. На современных маршрутках, которые не заставляют тебя ждать и мерзнуть на остановке. И домчат тебя за какие-то двадцать рублей в твою юность.
Тяжело, потому что, попасть в те места и не встретить там своих друзей, не ощутить себя юной девочкой, и не подойти к отцу, который, тогда был и жив и здоров и энергичен. Ведь тех людей, даже если они сейчас живы, сегодня нет. Они уже другие. Что уж говорить о тех, кто ушел….
Придти в те места, значит, ощутить всю эту бездну между тем временем и этим. Ощутить все те потери, которые ты имел в течение жизни, а теперь получаешь в виде памяти в одно мгновенье. Быть в пространстве, но не во времени. Вот в этом и была пытка.
Но, запрятав подальше свои сантименты, я села в автобус и поехала. Места узнавались, и нет. Слишком много построено, слишком многое изменилось. Но люди на остановке в этом подмосковном городе, где я провела два года, должны были быть те же. Вернее пожилые люди. Молодежь была моложе, чем промежуток прошедших лет, и я их не могла знать и видеть раньше. А пожилые? Я вглядывалась в лица, и все хотела узнать в них тех жителей города. Но тогда они были молодые! Что им было тогда, лет по сорок, по тридцать. Теперь это были бабушки. И это было очень странно. Ведь в моей голове все это превращение произошло за несколько минут. Я всматривалась в прохожих и надеялась увидеть своих бывших подруг. Но город теперь был чужой, прохожие меня не узнавали, и я для них была тоже чужой.
Мороз стал более крепким. И я сразу вспомнила, как в молодости стояла на остановке в своих коротких сапожках на шпильках, в пальто с искусственным белым воротником, модным, но совершенно, леденящим, а не согревающим, и пресловутом капроне.
Зима сегодня была, как тогда. И холодно было как тогда. А в Москве мы думали, что климат стал теплее. Мы не мерзнем почти, даже зимой. Не потому, что стало теплее, а потому, что в городе метро, и не нужно часами ждать автобуса. Вот и вся разгадка. Здесь же я стояла и мерзла.
Завод встретил меня совершенно отчужденным видом. И стало тошно, и очень ярко понятно, что я уже не встречу здесь те годы, они прошли. И папы больше нет, и он не подойдет и не обрадуется моему приходу: «Ой, Люлька! Пойдем, я покажу тебя своему другу, Ивану Ивановичу. Пусть посмотрит, какая ты у меня красивая»!
Время и пространство не совпадали. И завод был другой. Посмотрев из окошка проходной на окна, где стоял мой рабочий стол, и кульман. Окно, в которое я каждый раз смотрела на восход солнца, из – за церкви, я не уловила того, что ощущала тогда. Тогда пейзаж казался знакомым– знакомым. Теперь, он как– то съехал и затуманился. Он стал не таким. Его испортили гаражи, какие-то бетонные заборы, металлические решетки…
Я уезжала с облегчением. Я не хотела таких стрессов, я хотела в привычные для меня места.
Снова остановка. И несколько человек ждут автобуса на Москву. Но сейчас мороз уже стал привычнее, или я еще не очень замерзла после завода? Я стояла и в последний раз смотрела на улочки, магазинчики и старую центральную площадь с гастрономом.
– Дом культуры! Сколько танцев, концертов и праздничных огоньков, было здесь! Я впала в ностальгию….
Вдруг на мою руку с тяжестью опустилось чье– то тело. И чья– то рука, ухватившись за мою новую норковую шубку, держалась, уцепившись крепко, крепко.
Я обалдела от такой фамильярности, и, испугавшись за участь меха, оглянулась. На моей руке висела старушка.
Она была маленькая. Одетая во все черное. С пакетом из пластика в руках. Старушка оперлась на мою руку, чтобы безопасно спуститься с бордюра на тротуар.
Читать бесплатно другие книги:
