Таинственные старушки, загадочные прохожие и незваные гости Романова Людмила

Рассказы о том, что и вещи умеют думать

Потерянная книга

В то время, о котором я поведу рассказ, а было это в семидесятые годы прошлого века, во многих квартирах Москвы еще не было собственного телефона! Это сейчас они стоят и в каждой комнате, и на кухне, и вдобавок к ним, для удобства еще и мобильники придумали. Говори, с какого хочешь! Хоть с трех сразу! И с женой, и с мамой, и еще…. Да с кем хочешь!

А тогда, чтобы поговорить с другом или девушкой, или пригласить родственников в гости, нужно было выйти на улицу, и, подойдя к телефонной будке, зачастую еще и постоять в очереди. А еще, при себе нужно было иметь много монеток по две копейки, на случай, если автомат первую проглотит, или другой такой же гражданин, за ради Бога, у тебя две копейки попросит:

– Друг, не найдется ли у тебя двушки? Позвонить позарез нужно! Во спасибо! Выручил!

Бывает, что и у тебя так случается, почему же человеку не помочь. Помоги другому, и тебе когда-нибудь помогут!

У меня была свекровь, и она всегда говорила: «Человеку нельзя отказывать в воде и хлебе! И еще в двух копейках, – можно было добавить к ее афоризму.

В один из дней в той старой Москве, в своей квартире в Царицыно сидел молодой человек, и с наслаждением разглядывал, только что приобретенное, собрание сочинений Ярослава Гашека.

Он с любовью гладил ярко желтый переплет, смотрел на портрет писателя, который удивительно был похож на него самого, и листал страницы, останавливаясь в некоторых местах, и читая некоторые строки. При этом, он сначала начинал улыбаться, а потом просто хохотать, до слез.

Он уже давно прочел всего Швейка, и даже не один раз! Но книга, все– равно тянула его к себе, и он читал, и читал ее снова. Молодой человек даже подумывал написать еще несколько глав, потому что он уже так хорошо изучил похождения Швейка и сроднился с ним, что даже, кажется, знал и всю его дальнейшую смешную и грустную жизнь в отличии от других читателей. И эта жизнь должна была продолжаться, так просили его все персонажи книги, и конечно сам Иозеф Швейк.

Теперь! У него была собственная полная версия «Бравого солдата», и она лежала у него на столе!

– Я счастливчик, – думал молодой человек. В наше время купить Швейка! Это же просто чудо! Всего за десять рублей, пять томов. Пойду, позвоню жене, она просто обалдеет!

Молодой человек еще с полчасика почитал любимые места, и, наконец, вышел на улицу вместе со вторым томом, направившись к телефонной будке, что стояла за углом дома. На улице сверкал май, яркое солнышко освещало свежие листочки деревьев, легкие облачка порхали над головой в ярко голубом небе, и настроение у молодого человека было такое же распрекрасное.

В телефонную будку стояло всего два человека, и пока молодой человек, а его звали Виктор, ждал своей очереди, он продолжал читать книгу.

– Люсь, сказал он, наконец– то в трубку, ты не поверишь, я нашел Швейка!

– Да всего десятка! – оправдался он. – Ну, Люсь, не надо мне нового свитера, я и в старом похожу! А тебе? Да нам завтра премию дадут за тему, так что мы с тобой богатые! Могу же я себе доставить маленькую радость?! Ну не мог я пропустить такой случай! Мужик, какой-то около Букиниста с рук продавал. Да у него и другие бы взяли, только я первый подошел. А я тебе сейчас пойду, тортик куплю, – постарался задобрить жену Виктор. Какой ты хочешь? Марику?

– Слышь, мужик, хорош! Уже десять минут говоришь! – услышал Виктор голос мужчины, который открыл дверь в будку.

– Обнаглели, залезут и не выгонишь! – завизжал голос, какой– то бабульки, Хамье!

– Я ветеран, стою, с больными ногами, никакого уважения, ну и молодежь пошла, – проскрипел седой мужчина.

– Да я сейчас, еще секундочку, – постарался успокоить очередь Виктор. Мне очень нужно!

– Выходи, говорят! Разговорился! Всем нужно! Мне вот снохе позвонить нужно, а она сейчас на работу уйдет, что тогда? – продолжала голосить бабка.

Виктор, не желая ссориться с очередью, быстро сказал жене, что много народа, и он говорить больше не может, и повесил трубку. Он уже было, собрался выйти из будки, не договорив с женой, какой же ей купит торт, если не будет Марики, но в этот момент, молодой человек, уже втискивающийся в дверь, наспех попросил у него двушку.

Виктор судорожно, порылся в кармане и быстро выудил под начинающую снова голосить бабку и гнев, оставшейся очереди, монетку.

– Во, спасибо, мужик, выручил, – проговорил радостно просящий, и проскочил на его место, уже опуская эту монетку в щель автомата.

Бабка тут же встала всем своим пухлым телом между дверью и Николаем, заняв свою неоспоримую позицию первой, после говорящего. За ней подтянулся седой мужчина и какая– то женщина лет сорока с авоськами.

Виктор, чуть не споткнулся о сумки бабки и кошелки молодой, он отшатнулся от осуждающего взгляда седого мужчины, в очереди ему места уже не было, разве, что с края.

Виктор хотел позвонить еще и своему другу, и подумал, было, постоять еще несколько минут и снова войти к телефону, но в этот момент пришел автобус, едущий к универсаму. Автобусы ходили в новом районе не так уж часто, и Виктор, обрадованный, что застал его, бросил очередь, и, перебежав дорогу, сел в него.

И только там, поднявшись сквозь толпу пассажиров по ступенькам в салон, уже отдышавшись, он взялся рукой за перекладину и ….

Вспомнил, что забыл книгу в будке!!! Второй том!!! Но выйти из автобуса уже было не возможно!

Пробежав целый квартал назад, Виктор передумал все, и какой он растяпа, и как он теперь скажет Люське про это, и о том, кто взял его книгу. Он вспоминал лицо парня, который вошел в будку после него, и еще надеялся, что увидит его когда-нибудь на улице, и тогда вернет свою книгу. Он представлял счастливый случай, в котором книгу никто не взял! И она лежит и ждет его на полочке в будке…

Но, будка была пуста! Ни книги на полке, ни очереди рядом!

– Вот ведь закон подлости! – подумал Виктор. – Никого! Не было бы тогда никого, я бы и книгу не оставил! Скорей, скорей! – передразнил он очередь.

Но, закон подлости на то и существовал, чтобы доставлять такие неприятности людям. И бутерброд упал так, как упал.

Как потом ни старались Виктор и Люся найти в буках недостающий том Гашека, у них это не получалось. Это было невозможно! А нашедший, не постарался вернуть книгу, и наверное она лежала, где– нибудь у него на полках. Одинокая, страдающая от невнимания и от разлуки со своими сестрами, другими четырьмя томами Гашека. Так как любили ее здесь, никто другой любить ее не мог! Ее не листали, не смеялись, когда она шутила со своим читателем, с ней не общались, она была забыта и заброшена и уже запылилась, но все же надеялась на лучшую жизнь и на встречу с тем молодым человеком, который так ее обожал. Он– то ее любил! А это было приятно и книгам. Это мы думаем, что они не думают, а на самом деле все было наоборот. Как же не думать, когда в тебя вложена такая энергия души писателя, которой хватит и на читателя и на много– много раз тиражированных книг.

С того злополучного дня прошло пять лет.

– Вить, меня посылают в командировку, сказала Люся, придя с работы. Представляешь, какая красота, летом в Осетию! Дела свои сделаю и по городу погуляю, и в горы можно съездить. Там же все рядом.

– Счастливая, – сказал Виктор. Я бы и сам с удовольствием туда съездил, шашлычку поел бы, пивка попил. Но не дано! Мне придется в эту жару в Москве сидеть. А Осетия, это для особо одаренных, – пошутил он. Ну и немного позавидовал жене, белой завистью, конечно.

– Я, там по книжным похожу, – пообещала Люся. Говорят, там книг полно и никто не покупает! Наш Георгий Петрович, прошлый раз, целый чемодан привез!

Владикавказ оказался прекрасным местом. И Людмила, днем сделав побыстрее свои дела по работе, могла еще долго гулять по улицам города, ездить к озеру на трамвае, который на удивление шел не по городу, а вдоль леса. И наслаждаться видом гор с горной подвесной дороги.

Она уже накупила много книг местной типографии, и прогуливалась по городу, просто так, напоследок. Потому что, уже завтра нужно было на утреннем поезде ехать обратно.

– Позвоню мужу, – подумала Люся.

Она шла и одновременно смотрела по сторонам, надеясь встретить здесь вывеску «Почта, Телеграф, Телефон» И вот знакомая вывеска показалась на стене дома. Людмила зашла в будку для переговоров и увидела, что под ногами лежит записная книжка. Пока Людмила поднимала ее, и пока принимала решение что делать, прошла, приблизительно, минута.

– Это, наверное, та женщина оставила! – пронеслось у нее в голове. Она еще, наверное, до двери не дошла, догоню!

– Женщина, женщина! – крикнула она, но женщина уже вышла из двери, не услышав Людмилу. Она застегивала на ходу сумочку и, клала в нее что-то из карманов, явно ища что-то в них, и не находя.

– Точно ее книжка! – подумала Люся.

Она поспешила, и выбежала на улицу в открытую дверь, но женщина уже была на середине проезжей дороги. Людмила, не теряя ее из вида, ждала, когда, движение на дороге остановится, и она сможет перейти на другую сторону. Та женщина явно спешила куда-то, потому что она быстро перебежала дорогу на красный свет и скрылась в переулке.

Людмила решила еще сделать попытку и догнать женщину, через две минуты она перешла дорогу, вошла в переулок и… никого не увидела. Она прошла еще несколько шагов, но вокруг шли многочисленные прохожие, и женщина словно растаяла среди них.

Людмила встала, задумалась ненадолго, и решила, отнести книжку обратно на Телеграф, благо, что она и сама еще там не все сделала. Она ведь так и не позвонила мужу.

– А женщина, увидит, что потеряла книжку и догадается сюда вернуться, – подумала она, успокаивая себя, и удивляясь, что так далеко убежала от главной улицы с Телеграфом.

Людмила машинально положила книжку в сумку и, когда она уже хотела повернуть назад, увидела одноэтажный, маленький домик, покрашенный в синий цвет, с надписью «Книги».

– Зайду на секундочку, – подумала она. Хоть какой– то плюс будет от всей этой бесполезной гонки.

Магазинчик был непривычным внутри. В тусклом свете небольшого его пространства, книги лежали не на полках а, по кругу на столах. Они были беспорядочно навалены стопками по пять, десять книжек. Это был букинистический магазинчик.

Ничего приличного Людмила сразу не увидела. И скорее автоматом, чем, надеясь, на находку, она перебирала стопки и смотрела на заголовки на переплете. И тут ее взгляд привлек корешок ярко желтого цвета. Она потянула за него, осторожно, чтобы не упали, лежащие там другие книжки, и в ее руках оказался… Бравый солдат Швейк, собственной персоной! Он улыбался ей, своей детской улыбкой, как будто говорил,

– Привет, вот я и нашелся!

– Волшебство! – подумала Люся. Это же второй том собрания сочинений Ярослава Гашека! Тот самый, какого у них, теперь не доставало! В таком же переплете, и возможно?!

Людмила посмотрела на последнюю страницу, – так и есть! – заликовала она. Там красовался вензель ее мужа! Он ставил его на все свои книги.

– Чудеса! Это просто чудеса! – еще раз подумала Людмила, оплачивая за книгу.

Женщина, сидевшая в кассе, показалась ей знакомой.

– Может быть, это я за ней бежала? – подумала она. И стараясь не показаться странной, она сказала: «Извините, если я ошибаюсь. Но вы сейчас не были на почте»?

– Была, нужно было срочно позвонить сыну. А что?

– Да вот я нашла в будке, это ваша книжечка? Я побежала за вами и потеряла вас из вида. А тут ваш магазин, я зашла, и вот удача! Возьмите, – протянула она книжку.

– Моя! – обрадовалась женщина, а я и не заметила, что потеряла. Выбежала на пять минут позвонить, и скорее, скорее назад, да еще ключи забыла куда сунула, поэтому про книжку даже и не вспомнила. Спасибо вам, спасибо!

А вы откуда?

– Я из Москвы, – сказала Люся. Я здесь в командировке.

– Я вам эту книжку подарю, не надо мне денег, – сказала кассир. Вы меня так выручили! Что бы я без записной делала!

Люся не очень– то сопротивлялась. И, попрощавшись с кассиром, все еще, не веря, в случившееся, она вернулась на почту. Даже не заметив, как дошла до центральной улицы, как перешла дорогу, как стала в очередь к окошку заказов.

Очнулась она только тогда, когда услышала громкий голос,

– Дамочка, ну чего застыли, очередь задерживаете!

– Вить, ты сейчас обалдеешь и не встанешь! Отгадай, что я тебе хочу сказать? – сказала загадочно в трубку Люся.

– Ты нашла нашу книгу! – прокричал в телефон Виктор.

– А как ты догадался? – удивилась Людмила.

– Сам не знаю! – удивленно ответил он. А ты что? Правда нашла такой же том?!

– Если бы, – воскликнула Людмила. – Я думаю, что не я, а она сама нашла нас. Это не только тот же самый том, это та же самая книга!

SOS!

Как– то раз, лет тридцать назад, мы с мужем отдыхали на море, в городе Керчь. Квартиру нам сдавала одна наша знакомая знакомых, Анна Ивановна. Прекрасная женщина лет шестидесяти, и к тому же, бывший кок!

У нее был одноэтажный беленький домик из трех комнат, небольшой садик перед окнами со столиком, над которым была крыша из веток винограда. Это был сорт «Изабелла», и кисти винограда, хотя еще не доспели, но уже издавали свойственный ему аромат. И когда вечерком мы сидели за этим столиком и пили чай, то это было блаженство.

Общий двор объединял другие такие же домики соседей. Одна калитка этого огромного двора выходила на улицу Маркса, а другая к рынку. И было очень удобно попадать в противоположные концы города, не обходя по улице вокруг квартала.

Город, в общем– то был не большой, но очень милый. Приятно было просто так гулять по его улочкам, усыпанным жухлой листвой, умирать от жары, и вдыхать, вдыхать этот воздух, пахнущий соленой рыбой, морем и абрикосами. Они валялись тут же под деревьями, и мы, московские жители, приходили в восхищение, что это может быть вот так просто – абрикосы, на улице, под ногами! И совсем не хотелось подобрать их и съесть, потому что, на базаре чего только не было и все стоило десять, двадцать, ну от силы тридцать копеек за килограмм. А то и за ведро!

Центральная площадь с фонариками похожими на неоновые эскимо, была нашим любимым местом. Какие экзотические деревья росли вокруг нее! Необыкновенные розовые пушистые цветы порхали от теплого ветерка на их ветках. А вечером, на площади гремела музыка, и все желающие танцевали, под этой бархатной южной ночью и под этим небом, усыпанным миллиардом ярчайших звезд.

Мы купались в море, лазили в катакомбы, преодолевали триста ступенек горы Митридат и бродили по базару, покупая для пробы то хамсу, то керченскую селедочку. Мы отдыхали, и отдых наш нам нравился. Это был прекрасный приморский город.

Дня за два до отъезда, мы сидели с мужем в комнате, и думали, что хозяйка Анна Ивановна нам очень нравится. И неплохо бы сюда приезжать каждый год, и брать с собой дочек.

– Вить, давай ей кроме денег за квартиру еще подарим мою сумочку. У нее такая, старенькая! Я думаю, что она не обидится. И босоножки я свои могу ей оставить. Они совсем новые, а я себе потом другие куплю. Что у нее пенсия, всего двадцать пять рублей. Пусть порадуется немножко, – сказала я.

– Конечно, Люсик, – ответил мой муж. Давай еще и пирушку устроим. Завтра сходим на рынок, купим мяса, вина крымского, сделаем что-нибудь вкусненькое, и все вместе посидим.

– Здорово, – согласилась я. Вечерком, на свежем воздухе, под виноградом. Какой от него запах идет, просто сказка! – закрыла я глаза от предстоящего удовольствия. Пожить бы здесь еще недельки две…

– Не плохо бы! – согласился муж.

Тут в дверь раздался стук, – Тук-тук.

– Кто там? – спросили мы, но в дверь ни кто не вошел.

– Послышалось, – решили мы, и продолжили рассуждать о городе, о сувенирах, которые еще не купили…

Но стук раздался снова. Тук-тук!

– Кто там? Заходите! – сказали мы немного громче. Но в дверь опять никто не вошел.

Недоуменно переглянувшись с мужем, и так и не поняв, кто же стучал, мы прошли в комнату Анны Ивановны, по дороге, заглянув за дверь. Там никого не было.

– Анна Ивановна, вот, возьмите деньги, сказали мы, входя к ней.

– За что? – спросила она удивленно

– За квартиру. Мы же у вас две недели прожили, по девяносто копеек в день почти двадцать рублей будет. Вот возьмите!

– Да вы что! Не двадцать, а гораздо меньше! А потом я с вас ничего и брать не хотела. Мне никто не платит, живут и все. И вы ничего мне не давайте! – взмахнула руками она.

– Да вы что, Анна Ивановна, вы так нас хорошо приняли, и вам они совсем не помешают. Нет, нет, возьмите! – настаивали мы.

Анна Ивановна не знала что делать. Деньги для нее были, конечно же, не лишние, но она уже свыклась, что никто из отдыхающих ей не платит, потому что считают, что просто к знакомой их знакомых в гости приехали, а не комнату сняли. И почему, тогда, она должна взять с нас? Мы ничем не хуже. Хорошие ребята.

Но мы, все– таки, всунули ей деньги.

– Анна Ивановна, а вы не хотите еще мою сумочку взять. Она совсем новая, – сказала я, протягивая ей ее, боясь, что моя просьба нетактична.

Анна Ивановна, в противоположность первому предложению, очень обрадовалась. Она не смогла скрыть своего удовольствия, и уже примерила сумочку к себе.

Вдохновленная этим, я предложила ей еще и босоножки и кофточку. Анна Ивановна совсем расчувствовалась. Видно ей редко приходилось получать подарки. Обновить свой гардероб на пенсию было сложно, а тут и кофточка и босоножки и сумочка, и все из Москвы!

– Спасибо ребятки, а мне то, чего вам дать?! Раз вы так, то и я должна вам что-то подарить. Только у меня ничего нет. Но сейчас что-нибудь придумаю, – засуетилась она.

– Ничего нам не надо, Анна Ивановна. Мы и так вам благодарны, – отговаривались мы, и ушли поскорее в свою комнату.

Мы взяли пляжную сумку и уже собрались пойти покупаться, как снова, услышали, – тук-ук!

– Да что это такое? Откуда этот стук идет? – прислушались мы.

– Вить, по-моему, это в тумбочке стучит! – сказала я. Может быть, там крыса! А мы то здесь спали! – у меня от такого предположения даже мурашки по спине прошлись.

Стук, и правда, шел из тумбочки, стоящей совсем рядом с нашей кроватью.

– Люсик, не бойся, сейчас я посмотрю! – сказал муж.

– Подожди, подожди! Я сейчас дверь открою, чтобы она убежать смогла, а то будет на нас прыгать! – остановила я его.

Муж осторожно подошел к тумбочке, предварительно, взяв в руки ботинок.

– Витька, только не убивай! Пусть живет! Она же не виновата, что ей тоже есть хочется… – завопила я.

Махнув мне успокоительно головой, муж быстро распахнул дверку тумбочки, чтобы крыса выбежала оттуда…

Но, никакой крысы там не было!

Зато! Там лежала большая, просто огромная, толстенная, старинная книга стихов Блока!

– Вот это да! – удивились мы, достав книгу, и стали листать ее страницы.

– Витька, какое богатство! Вот бы ее нам себе взять!

– Хорошо бы, но кто же такую книгу отдаст?! – ответил он.

В это время в нашу комнату вошла Анна Ивановна с банкой вина из черного винограда.

– Анна Ивановна, спасибо! Изабелла, это шикарно! Будем в Москве пить и вас вспоминать. Спасибо, спасибо! – сказал мой муж, взяв в руки тяжелую банку.

Нам очень хотелось задать свой вопрос, про книгу, для этого был подходящий момент, но мы все не решались. Мы не знали, как начать, и боялись показаться корыстными. Но Анна Ивановна, могла, ведь, уже уйти, и тогда начать этот разговор было бы еще труднее!

– Анна Ивановна! А вы не можете нам продать вот эту книжечку? – спросили мы.

– Какую книжечку? – удивилась Анна Ивановна, и удивленно подняла брови.

Моя душа ушла в пятки, от нескромности нашей просьбы. Мне совсем не хотелось рушить ее представление о нас.

– Вот эту. Она вот здесь в тумбочке лежала, и мы ее совершенно случайно увидели… – оправдывающимся тоном, сказала я.

– А, Господи! – пренебрежительно сказала Анна Ивановна. Я думаю, какая книга! Я уже и забыла про нее! Да забирайте, она мне и не нужна вовсе! Это я на нее раньше сковородку ставила.

Тут уж мы пререкаться не стали. Мы возликовали.

Когда Анна Ивановна ушла, мы посмотрели на обложку сзади и увидели черный круг, который был похож на клеймо рабовладельца или шрамы от пыток…

Мы с мужем, ехали в поезде в Москву и вспоминали этот случай, и все удивлялись.

– Вить, как такое могло быть!? Стучали явно из тумбочки, но книги стучать не умеют! Кто же тогда стучал?

– Люсик, кто же хочет, чтобы на него сковородку ставили? Наверное, она от ужаса орала. К нам рвалась, чтобы мы ее спасли.

– Откройте столик, я здесь, я к вам хочу! Не хочу больше горячую сковородку! Она мне переплет портит! Так я до старости не доживу! – проговорил муж сказочным голосом.

– Миленькая книжечка, теперь тебе ничего не грозит, ты будешь жить у нас, – подыграла я ему.

Эта книга и сейчас стоит у нас в книжном шкафу. И скоро ей исполнится сто лет.

Когда я достаю ее, то думаю, а сколько же книг погибло вот также, на кухне, в туалете и просто на помойке. Ценных книг, иметь которые, мечтал не один книголюб.

– Вот спасти бы и их! Но нельзя объять необъятное, как учил Козьма Прутков. К сожалению, это так!

Но какова была книга, прямо, одушевленная какая – то! Говорить не умела, но стучала, стучала, как Морзе: SOS! SOS!

Чудо с помойки

В то время я училась на третьем курсе вечернего института. У меня только что родился ребенок, и выйти лишний раз из дома, было очень сложно, потому что у нас не было бабушки, которая могла бы в нужный момент посидеть с малышом. Поэтому все мои действия и время были точно рассчитаны. Я убегала в институт, а в это время до прихода с работы мужа, с дочкой по очереди сидела или моя мама, или свекровь, но они тоже работали! И иногда мне приходилось пропускать занятия, и постигать предметы по многочисленным учебникам самостоятельно, дома. А лекции потом переписывать у друзей. Но зато, при такой раскладке, я выгадывала много времени, которое я должна была потратить на дорогу и на лекции. Это было для меня, даже лучше, во всех отношениях.

Дело шло к сессии, и я должна была сделать курсовые работы, посетить лабораторки, и одолеть письменные задания. И сначала все шло, как по маслу. Учебники я подобрала прекрасные, дополнительные сведения были в моих тетрадках с лекциями, и я уже радовалась, что к понедельнику отвезу в институт последнюю работу по «теории машин и механизмов», а тем самым, перепрыгну последнее препятствие на пути к сдаче сессии.

Задачи я щелкала как семечки, заглядывая то в учебник, то в записи. И вдруг! Я обыскала все учебники, я перерыла все тетрадки, у меня было все, кроме одной лекции, а без нее я не могла решить эту злополучную задачку.

Судорожно я просмотрела еще раз все страницы книг, перелистала все тетрадки, но тщетно. Лекции, с именно той раскладкой сил, которая была в задаче, не было! Этой темы у меня не было нигде! Закон подлости, он действовал и здесь.

– Боже мой! – с тоской думала я, глядя на ворох книг и тетрадок. Теперь мне придется ехать в библиотеку, искать эту формулу, перерыв все учебники, и на это может уйти не один день. Потому что и библиотека работает не каждый день, и расписание нужно подгадать к тому времени, когда я смогу оставить с кем– то детей, и даже это не давало мне полной гарантии, что поиски увенчаются успехом. Книги все разобраны, я такая не одна, кому они нужны, тем более, перед сессией! Это была морока, отодвигающая меня, минимум на неделю от сдачи заданий. Мне стало тошно!

Я договорилась со своей мамой, и вышла из дома, чтобы поехать сначала в библиотеку, а потом, если там ничего не получится, доехать до института, и попытать счастье там. Я шла мимо дома по дорожке к автобусу, и представляла все свои бега по Москве в поисках необходимой лекции.

Мой путь лежал мимо металлических коробов для мусора, затем нужно было пройти еще один дом, а потом, перебежав дорогу, я уже попадала на автобусную остановку. На улице было холодно, и мне скорее хотелось сесть в теплый автобус. Я ускорила шаг, и в это время, я увидела, парящий над мусорными бачками листочек в клеточку. Вероятно, сначала, он был сложен в четыре раза, а в полете расправился и падал на землю медленно, как парашют. Ветер дунул на него, и он немного изменив свою траекторию, упал прямо в слега примерзшую кучу картофельных очисток, смятых бумажек, и отходов от обеда. Он угодил прямо в вывалившиеся из помоечного короба излишки, и лежал на них белый и свежий как вершина Монблана.

Я не знаю, что руководило мной, и какая сила заставила меня остановиться и протянуть руку к куче мусора, вытянув из нее бумажку в клеточку. Но я это сделала. Я остановилась, и вытащила ее из столь неподходящего места, стряхнув варежкой несколько снежинок, которые уже успели на нее приземлиться. И, с непонятным любопытством, я разложила листочек, оглянувшись, не выгляжу ли, я смешно для прохожих. Но меня никто не видел!

Точно! Я в секунду поняла, почему моя рука тянулась в эту кучу мусора. Я надеялась там найти свою лекцию, и нашла! В моей руке лежала она, записанная с двух сторон на этом самом листочке, с полным раскладом сил и примером решения задачи в подобных случаях. Я имела все и, даже больше, чем я могла мечтать. Я имела полную подсказку к решению моей злополучной задачи.

Чудо! Это было чудо! Но оно было такое будничное, и не красивое. Оно было помоечное! Но чудо! И никакая теория вероятности не могла объяснить его с научной позиции. Совпало все до секунды, до места, до желания, до именно той записи в сложенном тетрадном листочке!

А если это нельзя объяснить научно, и, опираясь на реальность, то оставалось одно, принять это за помощь оттуда!

Получается, кто-то невидимый наблюдал за моими муками и сопереживал мне? Этот кто– то изучил проблему, потом нашел студента, у которого хранилась эта тетрадь, полистал ее, вырвал именно тот листок, сложил его аккуратно в четыре раза чертежом вниз, чтобы он не размылся мокрым снегом, и, подождав меня у помойки, подбросил листочек надо мной, да еще внушил мне: «Протяни к нему руку!»

И, небось, еще смотрел, как я стою с удивленными глазами и читаю ту самую формулу! И радовался и хлопал от удовольствия в ладоши! А может быть, он был здесь не один невидимка. И где он был? Листочек то летел сверху.

А может быть, он сам старался и писал эту лекцию в листочке, ведь другого текста там не было, а место оставалось! К стати лекция была написана очень аккуратно, красивым мелким подчерком. На лекциях так не получится. Чертеж был выполнен очень точно. И я, к удивлению мамы, вернувшись домой через пять минут, скорее села за стол и закончила свою контрольную работу.

И счастью моему не было предела. Мешок свалился с моих плеч, и дышать стало легко! А вместо скучного и тяжелого дня, мы с мамой напекли пирожков и с хорошим настроением сидели за столом, пили чай, весело разговаривали, и обсуждали сегодняшнее волшебство и вообще всякие странные случаи из жизни.

Я еще долго держала у себя этот чудесный листочек, среди старых учебников и записей. Тогда у меня не было времени подумать над ним, над его волшебством и его хозяином. Я хотела это сделать потом, когда у меня появится время. Но Жизнь закрутила, подбрасывая все новые задачи и проблемы, листочек исчез, и больше я его не видела!

На то, он и был необыкновенным, что спрятал свои следы.

Деньги на снегу

О Боже! Какой противной была дорога на работу. Мне предстояло шлепать минут двадцать от метро Белорусская до проходной ВГТРК по обледеневшим колдобинам, по улице, на которой никак не закончится стройка. Я шла, проклиная обледеневшие кочки, на которых очень легко можно было поскользнуться, до самой улицы Правды, где стояло наше первое здание ВГТРК, и в котором, к великому сожалению, мы уже не сидели. Потом оставался еще один неприятный подъем вверх по самой этой улице до продовольственного магазина, и тут уже вдали виднелся перекресток, недалеко от которого было второе здание. А значит, финиш приближался, и бег на длинную дистанцию заканчивался. Я уже с облегчением свернула на улицу Ямского Поля, как мне навстречу попались девчонки из отдела.

– Людмила, приходи в магазин, там сыр выкинули. Мы пошли занимать очередь. Скажи другим, – проговорили на ходу девчонки.

Это был 1992 год, и пока еще в магазинах было плоховато с продуктами. Поэтому, если кто-то из сотрудников, узнавал, что в ближайший магазин что– то привезли, он шел занимать очередь на всех.

– Ага, – ответила я, положу сумки и приду вас сменить.

Сказав об этом событии другим, пришедшим на работу девчонкам, и собравшись идти в магазин, я вдруг вспомнила, что денег у меня сегодня нет. Еле хватит на обед, и все. Я хотела, было раздеться, но потом подумала, что раз я пообещала придти в магазин, то нужно идти. Если очередь большая, то девчонки будут злиться, что их никто не подменил в очереди.

– Ладно, пойду, – решила я, и, не раздеваясь, снова вышла на улицу.

Свернув на улицу Правды, и почти дойдя до середины пути, я вдруг подумала, – а почему я иду сюда, в этот магазин? Я ведь не спросила, в каком магазине дают сыр. Может быть, в другом, который ближе к издательству? Но это значит, что колдобины удвоили свою пытку, за счет пройденного зазря расстояния.

– Что делать? Нужно возвращаться! Лучше бы я осталась в отделе! Все равно денег нет, так еще и эта кошмарная дорога. Зачем? – подумала я раздраженно.

Но тут мне, почему-то пришла в голову мысль, как будто какой-то внутренний голос сказал мне: «Иди вперед! Раз тебя ноги принесли сюда, значит это зачем-то нужно!»

Странно, но я послушалась этого внутреннего голоса, хоть и глупо было идти в путь, не имея цели.

– Ладно, пойду дальше, – решила я.

И мои каблуки снова обречено заскользили по ледяным кочкам. Подход к магазину был еще и завален огромными сугробами, и только узенькая кривая дорожка, не исключающая виртуозного маневрирования по ней, вела к дверям. Я зашла в магазин, и к моему разочарованию. он был пустой, и никакой очереди за сыром в нем не было.

– Ну конечно! Я правильно подумала, что шла не туда. Значит сыр и девчонки на другом конце улицы, – пришла я к неутешительному выводу.

Но в душе все же было спокойно оттого, что, зато я выполнила совет внутреннего голоса. А он мне шептал снова: «Ничего, значит, нужно было пройти этот путь! Ведь могла бы сразу в другое место пойти, но почему– то пришла сюда. Вот сейчас увидишь зачем».

Я вышла из магазина с чувством, что с минуты на минуту должна получить разгадку. На улице после теплого магазина, лицо снова обдало морозом, и голова заполнилась шумом, работающего недалеко экскаватора и дизельной станции.

Я шла все той же дорогой по узкой тропинке между двух сугробов, а потом по колдобинам на другую сторону дороги. Глаза мои были заняты поиском безопасного места и более ровной поверхности, и я осторожно переступала через кочки, боясь поскользнуться.

И вдруг, я увидела прямо под ногами сотенную бумажку! Купюра лежала на белом снегу, как будто отдыхающий на пляже. Ветер не относил ее дальше, солнышко освещало ее ярким светом, вот только шум этой противной машины, портил всю эту пляжную идиллию.